ВОЛЬФ БЕЛОВ

ПОЛНОЧНАЯ ЗВЕЗДА

АРАМЕЙСКИЙ ТРОН

    Галера под алым полотнищем с золотым орлом всё дальше уносила проклятого странника от острова свирепых воительниц, прародины морагов и синих глаз Айи. Впереди лежала Арамея, неведомая страна.

    -- Отличное судно, -- похвалил Муфиз, входя в шатёр на корме галеры. -- Шторм выдержало, идёт, как стрела. Ветер попутный, видимо, сами боги помогают нам. Сегодня к вечеру будем на месте.
    Рамар поднял голову, взглянул на друга и молча кивнул.
    -- Проклятие! -- прорычал Турон. -- Забудь ты эту девчонку, приятель. Поверь моему слову, рубиец, ни одна красотка не стоит таких терзаний. Вот уже пятый день ты молчишь, думаешь о чём-то, почти ничего не ешь. Если бы я не видел тебя в бою, перестал бы уважать, честное слово. Не к лицу мужику так убиваться по какой-то девчонке. Когда будем в Орамосе, я куплю тебе дюжину рабынь на твой выбор.
    Рамар покачал головой.
    -- Благодарю тебя, Турон, но мне совсем это не нужно.
    -- Так что же тебе нужно? Ну, хочешь, мы с Муфизом развернём галеру и выкрадем для тебя эту синеглазку?
    Муфиз согласно кивнул.
    -- Скажи только, она стоит того? -- спросил Турон.
    -- Стоит, -- ответил Рамар. -- Но возвращаться не нужно. Я думаю вовсе не о ней. Не только о ней.
    -- О чём же?
    Рамар пожал плечами.
    -- Так, о жизни.
    -- Не понимаю я тебя, дружище, -- вздохнул Турон.
    Снаружи послышался крик:
    -- Земля!
    Рамар взглянул на Муфиза.
    -- Какой-то остров? -- спросил рубиец. -- Ты же говорил, что мы прибудем в Орамос только вечером.
    -- Это не остров, -- ответил гигант. -- Дозорный увидел арамейский берег, но в порт мы войдём действительно только на закате.
    Турон хлопнул Рамара по плечу.
    -- Идём, сам увидишь, что капитан прав.
    Трое мужчин вышли на палубу. Турон указал вдаль и произнёс:
    -- У тебя острый глаз, рубиец. Посмотри. Что ты видишь?
    На горизонте чернели несколько точек. Это не было похоже на горные вершины.
    -- Я не понимаю, что это, -- сказал Рамар. -- Неужели башни?
    -- Именно, -- подтвердил Турон. -- Их подножие мы увидим лишь к вечеру.
    -- Они так высоки?
    -- Ты даже не представляешь, насколько. Башни Орамоса подпирают небеса. В жаркую погоду камни у их подножия раскаляются под солнцем, но на их вершинах всегда царит лютый холод. Чтобы подняться на самый верх и вернуться назад, потребуется полгода, не меньше. Я не лгу, спроси у Муфиза.
    -- Это так, -- подтвердил капитан.
    -- И кто же там живёт? -- поинтересовался Рамар.
    -- Да никто. Кому охота лезть на такую верхотуру. Только в нижних этажах селятся бедняки, что не в силах оплатить или построить собственный дом.
    Турон вернулся в шатёр, Муфиз занялся своей работой, Рамар же остался на носу судна. Он задумчиво смотрел вдаль, где на горизонте чернели десятки башен, вершины которых пронзали облака.
    Лишь когда солнце начало клониться к закату, на границе неба и моря зачернело побережье. По мере приближения к арамейскому берегу становились понятны истинные размеры исполинских сооружений. И сам город был огромен. Бастионы многочисленных крепостей защищали побережье. За стенами крепостей зоркие глаза рубийца рассмотрели зелёные сады, разбитые на склонах, золочёные купола храмов, мраморные крыши дворцов. Столица Арамейской империи выглядела величественной и прекрасной. Над всем этим великолепием возвышались огромные башни.
    -- Ты уже все глаза проглядел, -- сказал Турон, подходя к Рамару. -- Не бойся, мимо берега не пройдём.
    -- Разве под силу человеку построить такое? -- недоверчиво и ошеломлённо произнёс Рамар. -- Кто возвёл эти крепости, эти башни?
    -- Да кто ж его знает? Арамейцы говорят, что их построил Хорруг, первый арамейский царь. Но я слышал от одного старца, что задолго до арамейцев здесь жил другой народ, им и построен этот город. Даже назывался он иначе, Орамосом его прозвали арамейцы на свой лад.
    -- Судя по твоим словам, сам ты не арамеец, -- заметил Рамар.
    -- Нет, -- Турон ощерился своей звериной ухмылкой. -- Я ританец.
    Галера вошла в порт, когда уже почти стемнело. Едва закрепили причальные канаты, на борт взошёл человек средних лет, облачённый в голубую тогу. Нос с горбинкой и крутой лоб, нависающий над глазами, придавали его лицу хищное выражение. Прибывшего сопровождал чернокожий парнишка с факелом в руке.
    -- Кироний, советник Тулония, сына князя, -- шепнул Турон Рамару. -- Приветствую тебя, Кироний!
    -- Привет и тебе, Турон, -- произнёс советник. -- Мы ждали князя ещё несколько дней назад. Что случилось?
    -- Дурные вести я привёз, -- ответил Турон. -- Князь погиб, его тело погребено на острове Горронга.
    -- Тулоний будет опечален. Явишься во дворец и сдашь мне казну.
    Сказав это, Кироний, сопровождаемый факельщиком, покинул галеру.
    -- Он не очень-то любезен, -- заметил Рамар.
    -- Он чистокровный арамеец, -- пояснил звероватый громила. -- И как большинство арамейцев, презирает всех инородцев. Ну, что, Муфиз? Пойдёшь на службу к Тулонию?
    Гигант покачал головой.
    -- Нет, Турон. Я пойду на купеческий двор, наймусь в торговый караван и вернусь на родину.
    -- Ну, как знаешь. Возьми, это тебе пригодится.
    Турон протянул товарищу пригоршню монет. Муфиз снова покачал головой, но Турон не стал слушать его возражения.
    -- Бери. Это из княжеской казны. Виларий был человек скупой, но за работу всегда платил.
    Два огромных человека обнялись на прощание. Затем Муфиз прижал Рамара к своей широкой груди и шепнул ему на ухо:
    -- Удачи тебе, брат. Береги себя и верни своё счастье.
    Попрощавшись, Муфиз покинул борт галеры и растворился в ночи.
    -- Ну, а ты? -- спросил Турон, обращаясь к Рамару. -- Тоже меня покинешь?
    -- Да, друг, -- кивнул рубиец. -- Извини, но княжеская служба не для меня. У меня своя дорога.
    -- Дождись хотя бы утра. Переночуй во дворце.
    -- Нет, я пойду. Где заночевать, найду.
    -- Тогда я дам тебе провожатого, он проводит тебя до постоялого двора. И возьми этот кошель, пригодится. Не отказывайся, это лично от меня. Прощай, рубиец.

    В тронном зале было шумно, как никогда. Князья Арамеи собрались на большой совет в императорском дворце. Из внутренних покоев в зал вошёл Перроний, капитан императорской гвардии. Скрестив руки на груди, он застыл у входа, молча наблюдая за сварой именитых дворян.
    -- Одумайтесь! -- взывал к собравшимся Пелоний, самый старый из князей. -- Вот уже пятнадцать дней, как дух императора воспарил к небесам, а мы до сих пор не можем прийти к соглашению.
    -- А чего же ты хотел? -- отозвался князь Сиравий. -- Император не оставил наследников, а здесь каждый считает себя достойным занять трон.
    -- Мы знаем, что Пелоний сам метит на трон! -- выкрикнул кто-то.
    -- Нельзя не признать, что это достойный претендент, -- сказал князь Сиравий, -- Он самый уважаемый, самый старший. Арамее нужен мудрый правитель.
    -- Ерунда, -- пренебрежительно ответил князь Тулоний. -- Арамее нужен сильный правитель.
    -- Уж не на себя ли ты намекаешь? -- спросил князь Валлий. -- Всем известна твоя непотребная дружба с командирами наёмников. Эти головорезы готовы выполнить любой твой приказ.
    -- Разве плохо, что хоть кто-то может удержать эту орду в узде? -- язвительно поинтересовался молодой князь Фаногерий, друг Тулония. -- Никто из вас не способен повести за собой наёмную армию Арамеи. В провинциях уже начались волнения рабов, а что вы можете сделать, чтобы подавить мятеж?
    -- Если бы легионы оставались там, где им надлежит быть, никакого мятежа не было б, -- ответил Пелоний. -- Однако почти вся наёмная армия собралась под стенами столицы. Спрашивается, кто мог вызвать наёмников сюда и зачем? И если армия ворвётся в Орамос, что за этим последует?
    -- Если вы будете слишком долго размышлять, воины сами изберут себе нового императора, -- сказал Фаногерий.
    Князья снова зашумели, но их голоса перекрыл раскатистый бас Перрония:
    -- Я приказал закрыть все ворота и утроить охрану. Если наёмники пойдут на штурм, кое-кому из вас я лично отсеку голову.
    -- Как ты смеешь?! -- с негодованием воскликнул кто-то из князей.
    -- Смею, -- жёстко ответил капитан. -- Моя обязанность -- поддерживать порядок в этом городе, и я выполню свой долг любой ценой. Вам же советую решить свой спор жребием. Пусть воля богов определит нового правителя.
    -- Нельзя полагаться на волю случая, -- возразил Фаногерий. -- Мы здесь не в кости играем, решается судьба державы.
    -- А по-моему, наш капитан прав, -- произнёс князь Ливий. -- Это лучший выход. Пусть боги решают.
    -- Однако есть сведения, что покойный император завещал трон своей племяннице Илларии, -- заметил князь Валлий.
    -- Во первых, Иллария хоть и называется племянницей, на деле имеет очень отдалённое родство с императорской семьёй, -- ответил ему Сиравий. -- Во вторых, если бы завещание действительно существовало, его давно бы уже нам представили. А в третьих, отсутствие на совете самой Илларии может свидетельствовать о её собственном нежелании занять трон.
    -- Не забывай, что эта девушка не только княгиня Велихарийская, но ещё и прямой потомок самого Хорруга, -- напомнил один из князей.
    -- Сейчас это не имеет решающего значения, -- отмахнулся Сиравий.
    Князья снова зашумели, споры вспыхнули с новой силой.
    Пелоний поднял руку и сказал:
    -- Время уже позднее, а сегодня мы всё равно ничего не решим. Разойтись мы по-прежнему не можем, пока не изберём нового правителя. Предлагаю закончить сегодняшний совет трапезой, а завтра с утра вновь продолжить прения. Распорядись, Перроний.
    Капитан гвардейцев хлопнул в ладоши. Несколько десятков слуг внесли в зал большие серебряные блюда с различной снедью и кувшины с вином.
    -- Пелоний стремится уже сейчас показать себя хозяином во дворце, -- заметил князь Валлий. -- Впрочем, он прав, действительно пора подкрепиться.
    -- Но голосовать за него я всё равно не буду, -- ответил ему Фаногерий.
    Проголодавшиеся князья набросились на еду. Все споры на время затихли. Вдруг Фаногерий захрипел и повалился на мраморный пол. Кубок с недопитым вином выпал из его руки.
    Князья насторожились. В один миг все словно забыли о голоде, блюда и кубки были отставлены в сторону.
    -- Измена! -- воскликнул Тулоний. -- Нас всех хотят перетравить! Это дело рук Пелония и Перрония. Старик давно хочет сесть на трон, а капитан гвардейцев уже открыто угрожал нам. Измена!
    Князья загалдели. Пелоний растеряно посмотрел на капитана. Тот, похоже, был обескуражен не меньше старого князя.
    -- В этом надо разобраться! -- крикнул Сиравий.
    Но его крик потонул в шуме голосов возмущённых князей.
    -- Нечего тут разбираться! -- воскликнул Тулоний. -- Всё и так ясно. Стража!
    В зал вбежали несколько гвардейцев.
    -- Арестовать этих людей!
    Тулоний указал на Перрония и старого князя. Воины растерянно переглянулись. Перроний с лязгом извлёк из ножен свой меч. Все притихли.
    -- Много лет я стоял на страже закона, -- произнёс могучий воин. -- И хоть обвинения ваши не заслужены мною, не преступлю я закон и сейчас.
    Мощным ударом Перроний загнал свой клинок в щель между мраморными плитами пола.
    -- Но я не согласен! -- возмутился Пелоний. -- Я никого не отравлял.
    -- Степень вашей вины определит суд жрецов-дромидов, -- ответил один из князей. -- А пока под стражу их обоих!
    Воины вывели обвиняемых. Слуги убрали тело Фаногерия.
    В зал вбежал посыльный. Отыскав взглядом Тулония, он подбежал к нему и с поклоном вручил свиток. Князь сломал печать, развернул свиток, пробежал глазами по строкам и нахмурился.
    -- Достопочтенные князья, я должен сообщить вам печальную новость, -- произнёс Тулоний. -- Мой отец князь Виларий погиб по пути на родину. Прошу меня извинить, я должен покинуть императорский дворец и встретиться с доверенным лицом отца.
    И хотя покидать дворец императора до выбора повелителя противоречило давним традициям, князья, несколько ошарашенные последними событиями, не стали возражать.

    Гирон, хозяин постоялого двора, с неодобрением косился на рубийца. Он отличался от привычной публики. В заведении Гирона всегда останавливались моряки -- шумные, весёлые. Они безудержно пьянствовали, тащили в постель девок, гуляли до последнего гроша. Этот был не таков. В его одежде отсутствовала яркая пестрота, обычная для морских бродяг -- стоптанные сапоги, холщёвые штаны, да старый потрёпанный плащ на голое тело. Он молча появился среди ночи, переночевал и ни свет, ни заря снова собрался в дорогу. Он пил только воду, довольствовался куском жареного мяса и просяной кашей и не обращал внимания на продажных женщин. Гирону не нравился постоялец. Но он платил, а кроме того его привёл парнишка, посланный самим Туроном. Звероватый слуга князя Вилария являлся для Гирона непререкаемым авторитетом.
    Рамар молча поглощал нехитрый завтрак, не обращая внимания на хозяина и постояльцев, однако заметил, что сидящий за одним из дальних столов смуглолицый юноша пристально наблюдает за ним.
    Рядом с рубийцем за стол сели два воина арамейца. Лёгкие алые плащи с золотыми орлами и широкие бронзовые браслеты на руках свидетельствовали о их принадлежности к полку императорской гвардии.
    -- Хозяин, вина! -- крикнул один из них.
    -- Один момент, уважаемые, -- раздалось в ответ.
    Когда Гирон принёс кувшин, воины наполнили кубки, опорожнили их и снова наполнили.
    -- Будь проклята такая жизнь, -- хмуро произнёс один из них. -- Всё катится в пропасть.
    -- Ты стоял ночью на страже во дворце, Пелий, что там случилось? -- спросил другой.
    -- Я стоял на входе, точно не знаю, но говорят, что Пелоний и наш капитан отравили молодого князя Фаногерия.
    -- Князья, конечно, и мать родную зарежут ради выгоды, но Перроний... Это немыслимо.
    -- Из наших никто не верит в его виновность, -- сказал Пелий. -- Тем не менее большой совет приказал арестовать его и старого князя. Вот такие дела, Рипидий.
    -- Что же теперь будет? Перроний единственный, кто способен поддерживать порядок в столице до избрания нового императора. Это при том, что под стенами стоят орды варваров.
    -- Они уже не под стенами, а в городе.
    -- Что ты такое говоришь? -- удивился Рипидий. -- Я своими ушами слышал, что Перроний запретил впускать наёмников в город и велел запереть все ворота.
    -- Приказы Перрония уже не действуют. Когда его арестовали, пришло известие, что умер Виларий, и Тулоний, пользуясь случаем, покинул собрание. Теперь он самый могущественный, ведь его поддерживают командиры наёмников. Князья испугались участи стать его заложниками и срочно покинули императорский дворец и город. Остались лишь сторонники Тулония. Все городские ворота снова открыли и наёмники вошли в столицу.
    -- Значит, теперь совет не скоро соберётся, -- заметил Рипидий. -- Страна осталась без правителя.
    -- Я знаю Тулония, -- сказал Пелий. -- Он может занять трон и без решения совета.
    В этот момент двери распахнулись и в зал ввалились пятеро вооружённых громил. Они резко отличались по виду от арамейских воинов -- в безрукавках из звериных шкур, грубых шерстяных плащах, в цветастых косынках. На их предводителе блистала кольчуга из медных пластин. Лица и мускулистые руки воинов покрывали многочисленные шрамы давних сражений.
    -- Легки на помине, -- процедил Пелий сквозь зубы.
    -- Значит, наёмники действительно уже в городе, -- произнёс его товарищ.
    При появлении воинов все разговоры стихли, видимо, наёмников побаивались.
    Громила в кольчуге подошёл к одному из столов и грохнул по нему огромным кулаком. Люди, сидевшие там, поспешили освободить место. Лишь молодой парнишка, совсем ещё мальчик, даже не шелохнулся.
    -- Тебе что, особое приглашение нужно? -- рявкнул предводитель наёмников.
    -- Я первым сюда пришёл, -- ответил мальчишка.
    -- Тем более пора проваливать.
    Наёмник схватил мальчишку за шиворот и выбросил из-за стола. Тот растянулся на полу. Пелий встал было, но товарищ удержал его за руку.
    -- Не вмешивайся. Не стоит их провоцировать, обстановка в столице и так напряжённая.
    Мальчишка вскочил на ноги и выпнул лавку из-под обидчика, собиравшегося сесть за стол. Наёмник плюхнулся на пол. Его товарищи захохотали, люди вокруг старались скрыть улыбки. Наёмник вскочил на ноги и залепил мальчишке такую затрещину, что тот отлетел в дальний угол зала.
    Рамар молча поднялся из-за стола и подошёл к наёмникам. Опершись на посох, он встал рядом.
    -- Тебе чего, убогий? -- спросил командир наёмников.
    -- Ваша обязанность защищать эту страну, -- произнёс рубиец. -- Так имейте же совесть, уважайте народ, который вас кормит.
    -- Убирайся, бродяга, пока тебе не переломали кости.
    Мальчишка уже поднялся на ноги. Утерев кровь с разбитой губы, он крикнул рубийцу:
    -- Брось, приятель! Эти ублюдки не стоят даже того, чтобы помочиться на них.
    -- Ах ты щенок!
    Один из наёмников вскочил. Посох Рамара лёг ему на плечо.
    -- Извинитесь перед этими людьми и уходите отсюда, -- произнёс рубиец.
    -- Ты что, белены объелся?!
    Наёмники схватились за мечи. Рамар ткнул одному из них посохом в грудь, тот кувырнулся через скамью. Тут же другой конец посоха осадил второго наёмника, третий был отброшен ударом ноги. Ещё один упал, оглушённый ударом маграхирского дуба в темя. Посох замелькал в руках странника, рассыпая точные сокрушительные удары. После недолгой схватки все пятеро наёмников полегли на пол. Их предводитель приподнялся было и потянулся к мечу, но мальчишка разбил о его голову кувшин.
    -- Уходите отсюда, -- произнёс Рамар.
    Наёмники с трудом поднялись.
    -- Ещё встретимся, бродяга, -- с угрозой пообещал их командир.
    Побитые воины покинули заведение Гирона. Рамар тоже собрался в путь.
    -- Эй, бродяга, а кто заплатит за погром? -- возмутился хозяин.
    -- Догони наёмников и потребуй с них свою плату, -- ехидно посоветовал мальчишка.
    Гирон растерянно посмотрел на гвардейцев, словно ища поддержки. Пелий рассмеялся, а Рипидий сказал:
    -- Ты же слышал. Догоняй наёмников.
    Рубиец вышел на улицу. Мальчишка догнал его.
    -- Где ты научился так лихо махать палкой? -- поинтересовался он.
    -- Далеко на Севере. Это было очень давно. Как твоё имя?
    -- Темлий. А твоё?
    -- Рамар. Благодарю тебя за помощь, Темлий.
    -- Ну, помощь тебе не нужна, -- с уважением заметил мальчишка.
    К ним подошёл стройный смуглолицый юноша, тот самый, что на постоялом дворе издалека наблюдал за рубийцем. Прижав руку к сердцу, он чуть поклонился Рамару и сообщил:
    -- Один человек хочет поговорить с тобой, северянин.
    -- Кто? -- спросил рубиец.
    -- Ты всё узнаешь. Прошу тебя, пойдём со мной.
    За долгое время странствий Рамар уже отвык чему-либо удивляться, а вид юноши не вызывал никаких опасений, взгляд его был честный и открытый.
    -- Ну, что ж, пойдём, -- согласился рубиец. -- Прощай, Темлий.
    Мальчишка проводил рубийца и его неизвестного провожатого долгим задумчивым взглядом, затем не спеша направился следом за ними.
    Город был стар, всё здесь дышало древностью веков. Высокие каменные дома давно уже утратили свой первоначальный вид, местами стены обвалились, сами здания со временем обросли разнообразными деревянными пристройками и надстройками. Одни строения выступали вперёд, нависая над мостовой серыми громадами так, что заслоняли солнце, другие прятались в глубине захламлённых дворов. Извилистые улочки образовывали лабиринты, в которых можно было бы блуждать всю жизнь. Некоторые дома связывали арки, переходы, иные соприкасались крышами, можно было пройти несколько кварталов поверху, не спускаясь на землю.
    Смуглый юноша привёл Рамара к скопищу разнообразных строений немыслимой архитектуры. Все постройки настолько переплелись меж собой, что выделить взглядом какой-либо отдельный дом было просто невозможно. Из центра этого немыслимого сооружения поднималась гигантская круглая башня, одна из тех, что по утверждению Турона, подпирают небо.
    Башня поистине имела колоссальные размеры. Её основание занимало площадь равную целому городскому кварталу, потребовалось бы немало времени, чтобы обойти сооружение древних строителей кругом. Огромные каменные блоки, составляющие стены башни, были величиной с целый дом. Вершина этого грандиозного сооружения терялась где-то высоко в небе, затянутая облаками.
    Юноша повёл Рамара в глубь громоздившихся вокруг башни построек. После короткого путешествия по тёмным запутанным лабиринтам переходов они прошли сквозь широкую каменную арку. Рамар понял, что его привели в башню. Рубиец и его провожатый долго поднимались по лестнице, потом юноша оставил своего спутника в просторной светлой комнате без мебели и, попросив подождать, вышел в соседнее помещение. Вскоре он вернулся и пригласил рубийца войти.
    Рамар последовал за своим провожатым. Юноша привёл рубийца в большую комнату, где на широком ложе под шёлковым балдахином возлежал человек лет сорока. Видимо, мужчину мучил недуг -- его бил озноб, лицо было бледным до синевы, в дыхании слышались хрипы. Молодая девушка, склонившись над ним, вытирала лоб больного влажной тряпицей.
    -- Оставьте нас, -- приказал человек на ложе.
    Девушка и юноша вышли.
    -- Приветствую тебя, северянин, -- произнёс незнакомец. -- Извини, не могу встать тебе навстречу, недуг приковал меня к постели. Моё имя Деремилий. До недавнего времени я служил советником при покойном императоре. А как твоё имя? Откуда ты родом?
    -- Я Рамар из Рубии.
    -- Я ждал тебя, человек с Севера.
    -- Я сам не знал, что окажусь здесь, -- заметил рубиец. -- Как ты мог ждать меня?
    -- Пророками предсказано, что на пятнадцатую ночь после смерти императора воссияет полночная звезда. Она приведёт к трону солнце.
    -- Что это означает? -- не понял Рамар.
    -- Волосы царевны Илларии сияют подобно солнцу, а ты северянин и на твоей груди звезда. Ты должен возвести Илларию на трон. Мне рассказали о твоём поступке на постоялом дворе, ты достоин взять на себя заботу о благе народа Арамеи.
    -- Прости, уважаемый Деремилий, но это не для меня. Я просто иду мимо и не собираюсь ввязываться ни в какие междоусобицы.
    -- Твоя судьба предопределена богами, -- произнёс Деремилий. -- А почему они распорядились так, а не иначе, тебе лучше знать.
    При этих словах Рамару почудилось движение в тёмном углу. На мгновение взгляду представилась фигура в чёрном плаще. Тут же вспомнился склон Маграхира и таинственный собеседник, от которого получил страннический посох, таящий в себе смертоносную сталь.
    -- Арамея гибнет, -- продолжал Деремилий. -- Император умер, не оставив наследников. Князья не могут избрать нового правителя, на трон претендует самый сильный из них, Тулоний. Это тиран и деспот, он разорит Арамею, ввергнет её народ в пучину бедствий и страданий. Иллария имеет очень дальнее родство с императором, но она не простолюдинка, наследница принадлежит к княжеской семье правителей Велихарии, ведущих свой род от самого Хорруга. Она потомок первого арамейского царя. Кроме того есть завещание самого покойного императора, что по закону позволяет ей взойти на трон. Это завещание хранится у меня. Иллария ещё сама не знает о своём наследстве, но у неё уже много врагов, которые жаждут её смерти. Меня самого настигла рука наёмного убийцы, но боги продлили мои дни до встречи с тобой. Тебе я передаю завещание императора. Ты сможешь уберечь Илларию, защитить её от врагов и поможешь занять ей место, положенное по закону и праву рождения.
    Деремилий протянул рубийцу пергаментный свиток.
    -- Я ещё не дал тебе своё согласие, -- заметил Рамар.
    В комнату вошёл юноша, он тащил за собой упирающегося Темлия.
    -- Он выследил нас, -- сообщил юноша.
    -- Да отпусти ты, -- мальчишка вырвался из его рук. -- Вас, между прочим, ищут. Сюда идёт отряд наёмников. Их послал Тулоний.
    -- Почему ты так решил? -- спросил Рамар.
    -- Их ведёт слуга его отца Турон. Я хорошо знаю этого громилу, его ни с кем не спутаешь.
    Деремилий снова протянул рубийцу свиток.
    -- Я не могу требовать, чтобы ты взял на себя заботу об Илларии и не имею времени уговаривать тебя. Но прошу, сохрани завещание императора, сделай так, чтобы оно не попало в чужие руки.
    Рамар принял свиток.
    -- А теперь уходите отсюда все.
    -- А как же ты? -- спросил Рамар.
    -- Мой смертный час уже близок. Уходите.
    Юноша тронул рубийца за руку.
    -- Идём. Ему мы уже ничем не поможем.
    -- Прощай, Деремилий, -- произнёс Рамар и вышел из комнаты вслед за юношей.
    Темлий последовал за ними. Они покинули башню через другой выход и после очередного путешествия по запутанным лабиринтам переходов юноша вывел своих спутников на улицу.
    -- Как ты оказался здесь? -- спросил Рамар мальчишку.
    -- Просто пошёл за вами. Куда ты теперь, Рамар?
    -- Куда глаза глядят.
    -- Ты исполнишь предначертание пророков? -- спросил юноша.
    -- Я сделаю так, чтобы завещание попало в руки Илларии, но всходить на трон ей придётся без моей помощи, -- ответил рубиец. -- Я не буду ввязываться в междоусобицы князей.
    -- Что ж, тогда я провожу тебя к наследнице. Моё имя Суран, я слуга Деремилия. Был.
    -- Возьми меня с собой, Рамар, -- попросил Темлий. -- Я тебе пригожусь.
    -- Разве тебе некуда больше идти? -- спросил странник.
    -- В том-то и дело. Я отстал от своей галеры и теперь остался без работы и без крова.
    -- Хорошо, пойдём с нами, -- согласился Рамар.

    Отряд наёмников во главе с Туроном, ворвался в комнату, где умирал Деремилий. Подойдя к ложу, Турон прорычал:
    -- У тебя есть кое-что, что нужно моему князю. Отдай это мне и останешься жив.
    -- Не обещай жизни тому, кто уже на пороге смерти, -- отозвался Деремилий. -- Мне не страшны твои угрозы. Передай своему князю, что он опоздал. Полночная звезда взошла и ему придётся поклониться своей повелительнице Илларии.
    Сказав это, Деремилий откинулся на подушки и испустил дух. Турон услышал женский крик -- кто-то кричал от боли в соседней комнате. Турон прошёл туда. Кричала девушка, что ухаживала за Деремилием. Над ней стоял Крон, слуга князя, и с равнодушным видом ломал ей пальцы.
    Это был высокий худой человек с длинными жилистыми руками и ногами. В его широких ладонях хрупкие пальцы девушки трещали, как лучинки. Насколько знал Турон, Крон был наёмным убийцей, часто выполнял для князя чёрную работу, славился, как отличный боец, был чудовищно жесток и, несмотря на худобу, наделён огромной силой.
    -- Что ты делаешь? -- хмуро спросил Турон.
    -- Узнаю правду, -- бесстрастно отозвался Крон.
    -- Что же ты узнал?
    -- Свиток забрал северянин. Он ушёл с мальчишкой и слугой.
    -- И что теперь?
    -- Отправимся в Хорум, разыщем Илларию. Может быть, догоним и северянина.

    Зоркий рубиец первым разглядел вдали облако пыли, словно навстречу по дороге двигалось целое войско. Он придержал гиппариона и спросил:
    -- Что это?
    Суран прищурился, вглядываясь вдаль и пожал плечами.
    -- Не знаю, -- ответил он. -- Но лучше нам свернуть в сторону. Большие отряды наёмников бродят сейчас по дорогам империи. Не хотелось бы встретиться с этими мародёрами.
    -- Не будь трусом, -- презрительно фыркнул Темлий. -- Мы воины, а не бабы. Едем вперёд.
    -- Только глупец идёт навстречу смерти, если есть возможность её избежать, -- осадил мальчишку Рамар. -- Но это не солдаты. Я вижу женщин, детей, повозки, скот. Это мирные жители. Едем.
    Он пришпорил коня, спутники последовали за ним. Поравнявшись с переселенцами, всадники остановились.
    -- Мир вам! -- поприветствовал людей Рамар.
    -- Мир ушёл, когда умер император, -- хмуро отозвался лысый седобородый старик, тащивший на спине вьюк.
    -- Что случилось? -- спросил Суран. -- Куда вы идёте и откуда?
    -- Что случилось, спрашиваешь? -- старик остановился. -- Война, парень.
    -- Какая ещё война? -- удивился Суран. -- В Орамосе ничего не известно ни о какой войне.
    -- Конечно, не известно. Почти вся армия ушла к столице, некому ни защищать границы, ни посылать гонцов. Хишимерцы напали внезапно, мелкие отряды наёмников рассеялись в миг. Хишимерцы почти без боя заняли Хорум и всю Велихарию. Говорят, что Легардия и половина Ритании тоже уже под их властью. Все, кто может, бегут из провинций к побережью. В другое время поболтал бы с вами ещё, но сейчас, как и все эти люди, тороплюсь унести ноги подальше от хишимерской армии. Прощайте.
    Старик побрёл дальше, вместе с колонной таких же беженцев. Рамар взглянул на своих спутников и спросил:
    -- Кто такие эти хишимерцы?
    -- Хишимер лежит между полночью и восходом от империи, -- ответил Суран. -- Хишимерский царь давно зарился на граничащие с его владениями провинции и вот, видимо, дождался своего часа. У него очень сильная армия.
    -- А где же армия Арамеи?
    -- Она почти целиком состоит из наёмников, собранных из разных стран. Сама по себе Арамея маленькая страна, большую часть империи составляют провинции, подвластные ей территории. Уже более ста лет для охраны империи привлекают наёмников. Со смертью императора их отряды вышли из-под контроля, легионы распались. Почти вся наёмная армия стянулась к стенам Орамоса, похоже, что наёмников перекупил Тулоний. Только арамейские солдаты остались верны долгу, но их слишком мало -- лишь полк императорской гвардии, да княжеские отряды. Страна беззащитна. Хуже всего, что хишимерцы захватили Хорум. Этот город -- вотчина Илларии. У нас могут возникнуть большие трудности.
    -- Чего уж тут рассусоливать, -- проворчал нетерпеливый Темлий. -- Едем.
    -- Едем, -- согласился Рамар.
    Они пришпорили коней и помчались вперёд, мимо колонны беженцев, двигавшихся им навстречу.
    До Хорума, столицы Велихарии, покорённой арамеями ещё во времена Хорруга, путники добрались к вечеру третьего дня после встречи с караваном первых беженцев. Лошадей им пришлось оставить -- объезженные, выдрессированные гиппарионы ценились высоко и служили отличной приманкой для отрядов завоевателей и мелких банд наёмников, мародёрствующих в разорённой провинции.
    Город лежал на равнине почти правильным кругом. В центре его, на каменистом холме, возвышалась небольшая крепость. Поближе к крепости располагались дворцы знати, утопающие в зелени садов. Дальше стояли уже дома поплоше, а кварталы окраин состояли сплошь из убогих хижин бедноты. Среди прочих строений островком возвышался традиционно-квадратный купол дромидийского храма с четырьмя башенками-колокольнями по углам. Когда-то город окружали каменные стены, от которых ныне остались лишь руины -- то ли обвалились от времени, то ли местные жители разобрали для своих нужд. Почти два столетия война не приходила в этот край, беспечность народа и правителей города привела в упадок все оборонительные сооружения. Над крепостью вместо флага Арамеи развевалось чёрное полотнище с серебряной четырёхконечной звездой -- знамя Хишимера. Чуть в стороне от города пестрели шатры завоевателей.
    Таясь в зарослях на пригорке, Рамар внимательно ощупывал взглядом крыши Хорума.
    -- Где дом Илларии? -- спросил он Сурана.
    -- Вон тот дворец с плоской крышей, -- указал юноша. -- Видишь, там ещё башенка с куполом.
    -- Понятно, -- кивнул рубиец. -- Вы оба оставайтесь здесь, а я, как стемнеет, проберусь в город, узнаю, что к чему.
    -- Я пойду с тобой! -- вызвался Темлий.
    -- Нет, -- отрезал Рамар.
    Едва сгустились сумерки, рубиец перебрался через остатки городской стены и лабиринтами узких улочек направился к центру Хорума, туда, где стоял дворец Илларии. Изредка навстречу попадались группы хишимерских воинов в коротких кожаных куртках с медными пластинами на груди, в медных шлемах. Все они были пьяными в дым, но не буйствовали -- то ли уже разграбили всё, что могли, то ли у полководца хишимерцев были свои виды на захваченный город и на мародёрство был наложен запрет.
    Без особых трудностей Рамар пробрался к белым стенам дворца наследной царевны. Перемахнув через стену, он садом прокрался к зданию и взобрался на террасу. Через распахнутые двери рубиец вошёл внутрь. Где-то неподалёку, возможно, в соседних покоях, шло бурное веселье. Оттуда доносились пьянные крики, бой барабанов, вой труб, звенели струны кифары.
    Неслышно ступая, рубиец прошёлся по коридорам, тускло освещённым масляными светильниками. Навстречу ему попалась группа девушек. Рамар спрятался в тени колонны. Процессия прошла мимо, девушки несли большие блюда со снедью и кувшины с вином. Рамар поставил посох у стены. Покинув своё укрытие, он схватил девушку, шедшую последней. Одной рукой он зажал девушке рот, другой подхватил кувшин, выпущенный ею из рук.
    -- Не кричи, -- шепнул рубиец. -- Я не причиню тебе зла.
    Девушка согласно кивнула. Рамар отпустил её, поставил кувшин у стены и снова взял свой посох.
    -- Кто ты? -- спросила девушка.
    Рубиец оставил вопрос без ответа.
    -- Мне нужна Иллария, -- сказал он.
    Послышались шаркающие шаги. Шатаясь от стены к стене, по коридору брёл хишимерский воин. Девушка схватила рубийца за руку и увлекла за собой в одну из комнат.
    -- Я Киранта, служанка Илларии, -- прошептала она, когда воин прошаркал мимо. -- Ты пришёл слишком поздно. В городе хозяйничает Могадер, хишимерский полководец. Два дня назад он отправил госпожу в Мархаб, в дар своему брату, царю Идимеру.
    Рамар нахмурился.
    -- Что ты собираешься делать? -- спросила Киранта.
    -- Ещё не знаю. Вернусь к своим товарищам, там решим.
    -- Забери меня отсюда, -- взмолилась девушка. -- Ты не представляешь, что нам приходится терпеть. Могадер поселился во дворце, со своей сворой они пьянствуют каждую ночь. Они приносят кровавую жертву своему богу, убивая кого-нибудь прямо в зале, пьют кровь, потом пируют там же, положив голову убитого в центр стола. Они заставляют нас танцевать перед ними нагими, потом насилуют на обеденных столах. Ты не представляешь, что нам приносится выносить.
    Рамар закрыл глаза и до боли стиснул зубы. Встретила бы эта служанка Тог-Ногра, подумалось ему, хишимерские оргии уже не показались бы ей столь ужасными.
    -- Меня пока ещё не тронули, -- продолжала Киранта, -- но Могадер смотрит такими жадными глазами... Мне страшно. Забери меня отсюда.
    Неожиданно полог, закрывавший дверной проём, откинулся и на пороге возник хишимерский воин с факелом в руке. Нахлынувшие тягостные воспоминания помешали Рамару расслышать его шаги.
    -- Вот ты где, -- пьяно произнёс хишимерец, глядя на девушку. -- Идём. Полководец требует тебя.
    Переведя взгляд на рубийца, он икнул и спросил:
    -- А ты кто такой?
    -- Не отдавай меня им! -- взвизгнула Киранта.
    Рубиец сделал неуловимое движение руками и нанёс концом посоха удар снизу в челюсть хишимерца. Через мгновение другой конец посоха опустился на макушку воина. Хишимерец рухнул на мраморный пол. Однако он оказался не один, с ним были ещё двое. Первый, ещё ничего толком не поняв, сунул голову в дверь. Получив удар концом посоха в лоб, он выпал из комнаты. Другой оказался посообразительней -- рванув меч из ножен, он заорал:
    -- К оружию!
    Ему ответили несколько голосов, коридоры наполнились топотом. Рамар бросился к окну и распахнул створки.
    -- Иди сюда! -- позвал он Киранту. -- Прыгай!
    -- Тут же высоко! -- испуганно воскликнула девушка.
    -- Предпочитаешь оказаться в лапах Могадера? Прыгай!
    Рубиец вытолкнул служанку в окно. Обернувшись, он сшиб с ног ударами посоха двух хишимерцев, затем последовал за Кирантой.
    Во дворце поднялся переполох, зазвучал большой гонг, поднимая тревогу. Сад озарился десятками факелов, в их свете заблистали обнажённые клинки. Увлекая девушку за собой, Рамар подбежал к стене, помог ей взобраться наверх, затем сам перебрался через ограду.
    Из крепости на шум тревоги спешили отряды хишимерцев. Захватчики рассыпались по улочкам,обыскивая каждый двор.
    Доверясь собственной интуиции и чутью, Рамар петлял в лабиринтах тёмных улиц. Киранта едва поспевала за ним. Очень быстро они оставили преследователей далеко позади. Спрятав девушку в каком-то сарайчике и приказав ей ждать, рубиец вернулся обратно.
    Выскочив неожиданно на группу хишимерцев, он врубился в самую гущу воинов. Стремительно, как молния, рубиец рассыпал удары направо и налево, вышибая посохом факела из рук хишимерцев. Внеся изрядное смятение в ряды противников, Рамар отступил во двор добротного дома зажиточного горожанина и задвинул засов на воротах. Разъярённые хишимерцы принялись таранить ворота. Они попытались было перелезть через высокий забор, но после многодневных непрерывных попоек это оказалось не очень просто. Покинув двор через противоположный выход, Рамар напал на другой отряд. Так же раздразнив хишимерцев, он снова скрылся в том же дворе, но на этот раз рубиец не стал запирать за собой ворота. Он уже проходил через эту часть города, заприметил этот дом и знал, что делает. Без труда взобравшись на крышу дома, хозяева которого боялись высунуться, а может быть, и вообще уже покинули город, рубиец посмотрел вниз.
    Разломав ворота, первый отряд уже ворвался во двор. С противоположной стороны на него налетел другой отряд. Большинство факелов было утеряно в стычке с рубийцем, почти в кромешной тьме полупьяные хишимерцы набросились друг на друга. Каждый был уверен, что наткнулся на отряд арамейцев. Заслышав звон клинков, хишимерцы со всех сторон устремились к месту схватки, набрасываясь в темноте на своих же соплеменников.
    Спустившись на землю с другой стороны дома, Рамар вернулся к девушке. Вдвоём они покинули город.
    Углубившись в лес за пригорком, где оставил Сурана и Темлия, рубиец интуитивно почуял неладное. Здесь был ещё кто-то. Прислушиваясь к каждому шороху, Рамар осторожно продвигался всё дальше в глубь леса. Киранта следовала за рубийцем, держась за его плечо.
    Через некоторое время они увидели костёр, горевший в ложбине так, что его невозможно было увидеть издали. Возле огня лежали Суран и мальчишка, оба связанные по рукам и ногам.
    Под ногой Киранты хрустнула ветка. Темлий встрепенулся и крикнул:
    -- Рамар! Уходи отсюда!
    Из зарослей на свет костра вышел худой долговязый человек с непомерно длинными конечностями. В левой руке он сжимал длинный нож с широким лезвием.
    -- Зачем же уходить? -- громко произнёс он. -- Напротив, северянин, иди сюда, нам есть, о чём поговорить. Выходи или я перережу глотку твоему маленькому дружку.
    Он рывком поднял мальчишку на ноги и приставил нож к его горлу. Рамар жестом приказал Киранте оставаться на месте и вышел к костру. Из темноты появились несколько воинов наёмников. Некоторые держали натянутые луки, нацелив стрелы в грудь рубийцу.
    -- Отдай мне свиток, северянин, -- потребовал долговязый. -- Тогда я отпущу вас всех.
    Распахнув плащ, рубиец продемонстрировал свой голый торс и с усмешкой произнёс:
    -- Куда бы я, по-твоему, его засунул? У меня нет никакого свитка.
    -- Лжёшь! -- рявкнул долговязый. -- Ты его где-то спрятал. Скажи, где. Скажи или я убью его.
    Он надавил ножом на горло мальчишки. Темлий стиснул зубы.
    -- Подожди, Крон, -- услышал рубиец знакомый звероподобный голос.
    Из зарослей на свет костра вышел Турон. Окинув рубийца внимательным взглядом, он с сожалением прорычал:
    -- Я до последнего мгновения надеялся, что увижу не тебя.
    -- И я не думал, что встретимся врагами, -- ответил Рамар.
    -- Отдай ему свиток, -- продолжал Турон. -- Можешь не верить мне, рубиец, но я не хотел бы видеть тебя мёртвым.
    Они долго и пристально смотрели друг другу в глаза.
    -- И не увидишь, -- медленно произнёс рубиец.
    Он резко пригнулся и прыгнул вперёд, кубарем прокатившись по земле. Стрелы просвистели над его головой, с дребезжанием вонзились в стволы деревьев. Крон взмахнул ножом, но Турон перехватил его руку. Спасённый мальчишка отпрыгнул в сторону. Крон выбросил вперёд раскрытую пятерню -- получив мощный удар в грудь, Турон грузно осел на землю, судорожно хватая ртом воздух. Крон снова взмахнул ножом, целясь мальчишке в горло. В этот миг Рамар, отбросив двух наёмников, ткнул долговязого концом посоха под грудь. Крон выронил нож, скривился от боли, но устоял. Следующий удар рубийца он умело блокировал. Подкованный сапог Крона врезался северянину в живот и отбросил противника далеко в сторону.
    -- Взять его! -- рявкнул Крон.
    Наёмники рванулись вперёд.
    -- Стоять! -- послышалось свирепое рычание.
    Турон обнажил меч и заслонил собой рубийца, преградив воинам дорогу. В этот момент из леса к костру выбежала Киранта.
    -- Хишимерцы! -- крикнула она. -- Они идут сюда!
    На краю ложбины заблистали в отблесках костра кольчуги и шлемы захватчиков. В следующий миг воины, как горох, посыпались вниз по склону.
    -- Стенку! -- рявкнул один из наёмников, видимо, старший из них.
    Заслонившись щитами, выставив вперёд копья и мечи, наёмники встали в ряд. Волна хишимерцев разбилась об эту стену, закипел отчаянный бой.
    Рамар поднял нож Крона и перерезал верёвку на руках Сурана. Сунув ему нож, рубиец приказал:
    -- Освободи Темлия, забирай девушку и уходите отсюда.
    -- Я останусь! -- возразил мальчишка.
    Не обратив внимания на его протест, Рамар присоединился к наёмникам.
    -- Эй ты! -- крикнул он бугаю, командовавшему воинами. -- Скажи своим лучникам, чтобы отошли в лес, пусть подожгут его полосой впереди себя, перед хишимерцами.
    -- Зачем? -- спросил верзила.
    -- Это лишь передовой отряд. Если подойдут остальные, нам не выбраться. Надо уходить отсюда. Делай, как говорю!
    -- Доверься ему! -- крикнул Турон, подтверждая слова рубийца.
    Предводитель наёмников кивнул. Десяток лучников по его приказу отошёл в глубь леса. Вскоре позади стеной поднялось пламя, сухие деревья вспыхивали в один миг.
    -- Отходим! -- крикнул Рамар. -- Бегом через пламя!
    Схватив в охапку Темлия, пытавшегося поучаствовать в сече, он первым преодолел полосу огня. Наёмники последовали его примеру. Последними на другую сторону перебрались Турон и командир наёмников. Сунувшихся было за ними хишимерцев осадили лучники -- несколько тел, пронзённых стрелами, затрещали в огне.
    С каждым мигом пламя разгоралось всё жарче и скоро преодолеть эту преграду сделалось невозможным.
    -- Уходим отсюда! -- крикнул Рамар.
    Он сам повёл отряд, устремившись вперёд лёгким бегом. Остальные беспрекословно последовали за ним. Остановились беглецы лишь с рассветом, уже далеко от Хорума, в степи.
    -- Ты кто такой? -- спросил предводитель наёмников, отдышавшись.
    -- Странник, -- просто ответил рубиец. -- Моё имя Рамар.
    -- Неплохо бьёшься, странник. С чего ты вдруг понадобился князю Тулонию? Почему Крон охотится за тобой? Где он, кстати?
    -- Смылся ваш Крон, -- презрительно сказал Темлий. -- Смазал пятки, как только запахло жареным.
    -- Он ещё вернётся, -- хмуро заметил Турон.
    -- Ты отличный боец, северянин, -- снова похвалил рубийца командир наёмников. -- Моё имя Гирк. Вступай в мой отряд.
    Рубиец покачал головой.
    -- У меня другие заботы.
    Он взглянул на Турона.
    -- Так вот какая у тебя нынче служба.
    -- Не думай, что мне это нравится, -- прорычал Турон. -- Сам вижу, что творится неладное. Но что делать?
    -- Бороться, -- решительно сказал Суран. -- Если Тулоний захватит власть, он разорит страну. Что ты узнал в городе, Рамар? Где Иллария и кто эта девушка?
    Рамар взглянул на Киранту. Только сейчас он заметил, что девушка, вызволенная им из хишимерского плена, довольно красива. Привлекательные мягкие черты лица, пухлые губки и чёрные живые глаза притягивали взгляд, а ладную стройную фигурку не могло испортить платье, порядком поистрепавшееся в ночной суете.
    -- Это Киранта, служанка наследницы, -- ответил рубиец Сурану. -- Саму Илларию увезли в Хишимер, во дворец царя.
    -- Всё пропало, -- простонал Суран, схватившись за голову. -- Что же теперь делать?
    -- Ты сам сказал, бороться, -- произнёс Рамар. -- Я отправлюсь в Хишимер и верну Илларию в Арамею.
    На некоторое время в воздухе повисла тишина. Слова рубийца несколько ошарашили его спутников и наёмников. Первым подал голос Гирк.
    -- Ты это серьёзно, северянин? -- спросил он.
    -- Вполне. Посмотри сам, страна гибнет на глазах. Её раздирают в клочья захватчики и собственные князья, а страдания обрушиваются на головы мирных жителей. Жизни слишком многих людей зависят от судьбы арамейского трона. Если воцарение Илларии способно остановить хаос, раздоры и реки крови, я верну её в Арамею.
    -- В этом походе тебе понадобится помощь, -- недвусмысленно намекнул Гирк, кивнув в сторону своих людей.
    -- Идти в одиночку -- безумие, -- согласился Турон. -- Хотя и для отряда в таком походе мало шансов на успех.
    -- Я пойду один, -- возразил Рамар. -- Там, где не сможет пройти отряд, легко проскользнёт один человек.
    -- В чём-то ты, конечно, прав, приятель, -- кивнул Гирк. -- Но всё же отправляться одному в самое сердце Хишимера... Да пока ты доберёшься до Мархаба, наследницу уже прикончат.
    -- Вряд ли. Она княгиня, а благородство крови много значит даже для вражеских царей. В любом случае стоит попытаться. А чего ты-то так беспокоишься за меня? Совсем недавно твои парни собирались меня растерзать.
    Гирк захохотал и хлопнул рубийца по плечу. Рамар почувствовал, что от крепкого удара подошвы его сапог вмялись в землю.
    -- Ты мне нравишься, северянин. Кроме того мы же оба воины и можем понять друг друга. Между нами говоря, я предпочёл бы биться на стороне такого храброго безумца, как ты. Князь не очень щедро платит, но позволяет грабить безнаказанно, однако во-первых, грабёж не слишком подходящее занятие для истинного воина, а во-вторых, от князя всегда можно ожидать удар в спину.
    Наёмники согласно закивали.
    -- Возьми меня с собой, Рамар, -- попросил Темлий.
    -- Нет, дружище, ты останешься здесь, -- ответил рубиец. -- Турон, я оставляю этих двоих и девушку под твою защиту.
    -- Я позабочусь о них, -- пообещал Турон. -- Когда ждать тебя обратно?
    -- Кто знает?
    Подхватив посох, рубиец лёгким бегом стремительно направился через степь.
    -- Удачи! -- крикнул ему вдогонку Гирк. -- Этот парень по-настоящему безумен, -- тихо добавил он с восхищением.

    Два дня Рамар пробирался лесами к сердцу Хишимерского царства городу Мархаб. Изредка он выходил на дорогу, справляясь в селениях о направлении. Одинокий странник не вызывал подозрений ни у мирных жителей, ни у хишимерских военных отрядов. Узнав о дороге, рубиец снова бежал через лес, позволяя себе краткие передышки лишь на недолгий сон и нечастые привалы.
    Когда по сообщениям крестьян до Мархаба оставалось не более дня пути, дорогу Рамару преградил широкий лог, на дне которого журчала небольшая речушка. Не останавливая свой бег, рубиец спустился по откосу. Никто другой не заметил бы ничего подозрительного, но природное чутьё подсказало северянину -- рядом что-то есть. Остановившись у речушки, Рамар огляделся. На другом берегу, выше по течению, в склоне чернел провал меж двух гранитных колонн.
    Перейдя речку вброд, Рамар приблизился к гранитной арке и вошёл внутрь. Для этого ему пришлось низко нагнуться -- вход был чересчур широк, однако по высоте явно не был рассчитан на рост человека, а может быть, толстые гранитные колонны от времени осели в землю.
    Рубиец оказался в пещере, центр которой освещал единственный светильник. Пламя светильника ослепляло во тьме, но всё же Рамар разглядел скрывающиеся в нишах стен статуи.
    Из глубины пещеры вышел человек. Скрестив руки на груди, он встал у каменной чаши светильника и уставился на непрошенного гостя. Это был старик. Его фигура выглядела довольно крепкой, он был гладко выбрит, на блестящей лысине плясали отблески огня. Лишь морщинистое лицо пещерного обитателя выдавало немалое количество прожитых лет. Старик был облачён в белое одеяние -- широкая полоса материи с треугольным вырезом закрывала его грудь и спину, в поясе её стягивала простая верёвка. Крепкие мускулистые ноги не скрывало ничто. Обут он был в сандалии, затянутые белыми ремешками.
    -- Что тебе нужно? -- не слишком любезно осведомился старик.
    -- Кто ты? -- в свою очередь спросил Рамар. -- Что это за место?
    -- У тебя на родине принято отвечать вопросом на вопрос? -- усмехнулся старик. -- Моё имя Хигон. Это храм дромидийских богов, а я его хранитель. Так кто ты такой и зачем забрёл сюда?
    -- Моё имя Рамар. Я странник, сейчас иду из Арамеи в Мархаб. Ты сказал, что это дромидийский храм? Я видел храмы в Орамосе и в Хоруме. Они совсем не похожи на эту пещеру.
    -- Много ты понимаешь, бродяга, -- проворчал Хигон. -- Это и есть истинный дромидийский храм.
    Рамар пожал плечами.
    -- Я не знаю вашей веры, не мне судить, какой храм истинный. Почему ваши боги называются дромидийскими?
    -- Точно этого уже никто не знает. В молодости я слышал от стариков одну легенду, что давным-давно, ещё до нашествия Хорруга, первым жрецом этих богов стал некий царь Дромид. Он заключил союз с богами мира во времена войны и голода и принёс новую веру на землю своего народа.
    -- Так значит, это боги мира?
    -- Конечно. Дромидийский культ самый мирный из всех существующих. Иди сюда.
    Старик подвёл рубийца к одной из ниш.
    -- Это богиня плодородия Бира. Она даёт нам богатый урожай, даёт женщинам приплод. А это бог огня и домашнего очага Аррон. Он хранит наши жилища. А вот бог воды и жизни Хрим. И так далее. Всего семь богов, среди которых нет старшего, все равны. Они не требуют от нас никаких жертв, они лишь хотят, чтобы люди жили в мире и согласии. К сожалению, это получается не всегда.
    -- Это точно, -- кивнул Рамар.
    -- Какая же нужда гонит тебя в Мархаб через дикий лес? -- спросил Хигон.
    -- Может быть, ты не знаешь, но не так давно умер император Арамеи. Хишимерцы начали войну и увезли в Мархаб наследницу трона княгиню Илларию. Сейчас Арамею раздирают междоусобицы князей, страну грабят дезертиры-наёмники и захватчики, тысячи людей бегут, куда глаза глядят, льётся кровь. На трон собирается взойти тиран. Я иду в Мархаб, чтобы вернуть княгиню на родину и остановить хаос.
    -- Вот как?! -- Хигон скрипуче рассмеялся. -- А с чего ты взял, что будет лучше, когда эта твоя Иллария взойдёт на трон? Что, если она окажется ещё худшим тираном? Ты хорошо её знаешь?
    -- Нет, даже никогда её не видел.
    -- И тем не менее хочешь посадить её на трон.
    -- На сегодняшний день это лучший вариант. Кто-то должен остановить войну и раздоры. Люди не должны страдать из-за алчности князей.
    -- Слова, достойные истинного дромидийца, -- улыбнулся старик. -- Но скажи мне, как ты собираешься в одиночку освободить наследницу трона?
    -- Не знаю. Сперва я должен найти её, а там будет видно.
    -- А если её уже давно убили?
    -- Не думаю. Женщин такого высокого рода не убивают просто так. А она потомок самого Хорруга.
    Старик снова рассмеялся.
    -- Иллирия высокого рода, да? Я знаю, знатные арамейцы кичатся высоким происхождением и чистотой крови. А уж быть потомком самого Хорруга для них высшая степень благородства и знатности. Но вот что смешно, чужеземец, при этом они старательно забывают, что сам Хорруг вовсе не был арамеем. Этот бродячий воин пришёл в арамейские степи из земель кадангов и лишь волей случая возглавил племена арамеев. А для Илларии кровь Хорруга сослужит плохую службу. Сегодня в Мархабе большое торжество, в полночь состоится таинство жертвоприношения. Иллария умрёт на алтаре Тота.
    -- Тогда я должен спешить, -- решительно произнёс Рамар.
    -- Ты успеешь, -- заверил его старик. -- Я укажу тебе кратчайший путь. Но на прощание я хочу поведать тебе легенду о Хорруге и Тоте. Возможно, эта история поможет тебе.

    Столица царства Хишимер Мархаб имела ещё одно название -- Чёрный город. И оно было оправдано.
    Лес обрывался сразу. Дальше расстилалась каменистая пустыня, посреди которой возвышались стены и башни Мархаба, сложенные из чёрного камня. Из того же грубо отёсанного камня были построены и дома горожан. И жилища бедноты, и хоромы знати напоминали более звериные берлоги, даже царский дворец выглядел хаотичным нагромождением камней. Одноэтажный город терялся за высокими стенами, даже крыши домов невозможно было увидеть снаружи.
    Мархаб соответствовал своему второму названию. Арамейские города утопали в зелени садов, здесь же не росло ни травинки, кругом только чёрный камень. Несмотря на достаточно жаркий климат, люди закутывались в чёрные одежды, оставляя открытыми лишь лица. Город давил своей чернотой, мрачностью, самый дух его был чёрен.
    Даже торжество посвящённое богу Тоту, не скрашивало угрюмость хишимерской столицы, скорее наоборот добавляло городу мрачности. И неудивительно, ибо Тот, покровитель Хишимерского царства, являлся одним из богов Смерти.
    По улицам Мархаба двигались процессии, возглавляемые жрецами в чёрных балахонах. Низко надвинутые капюшоны практически полностью скрывали лица служителей чёрного культа. За ними шли люди, вооружённые пиками и ножами. Изредка жрец, возглавлявший колонну, ещё ниже пригибал голову, одновременно вскидывая руки к небу. И тогда воздух сотрясали дикие вопли паствы, потрясающей своим оружием.
    На плоских кровлях домов стояли люди с длинными медными трубами и огромными барабанами. Они наполняли всё пространство непрерывным мрачно-торжественным однообразным ритмом.
    Со всех концов города процессии двигались к дворцовой площади. Туда же согнали несколько десятков рабов арамейцев, в основном пленных воинов.
    Мрачный дворец хишимерского правителя был чуть оживлённей обычного. И сам царь, и его приближённые пребывали в приподнятом настроении. В полночь должно было свершиться то, чего чёрные жрецы Мархаба ожидали тысячу лет.
    Молодой царь Идимер восседал на троне предков, искусно собранном древними мастерами из человеческих костей. Он прислушивался к звукам снаружи и душа его ликовала, хотя лик повелителя Хишимера оставался мрачен и суров. Годы юности, проведённые в жутких подземельях храма Тота, где Идимер постигал таинства чёрных жрецов бога Смерти, приучили его держать все чувства в себе. И всё же царь торжествовал. Каждые семь лет в этот день он слышал вопли толпы, взывающей к мрачному божеству, но сегодня особенный день. Кровь ненавистного Хорруга, завоевателя мира, прольётся в полночь на алтарь Тота, окропив его сердце, и бог Смерти вернётся в мир живых.
    К трону приблизился старший жрец Менк. Повернув голову, царь взглянул на жреца и произнёс:
    -- Близится великий час.
    Менк кивнул.
    -- В полночь свершится. Более тысячи лет назад Хорруг изгнал Тота, теперь он же откроет врата и впустит бога в наш мир.
    -- Если в жилах пленницы действительно течёт кровь самого Хорруга, -- внёс оговорку царь.
    Он ничуть не сомневался в успехе, но хотел лишний раз усладить свой слух подтверждением из уст самого жреца. Менк отлично понимал эту слабость повелителя, поэтому не замедлил с пространным ответом:
    -- Она потомок самого Хорруга, это установлено точно. Когда её кровь прольётся на алтарь, Тот обретёт плоть и сможет вернуться в наш мир. Враги падут перед его грозной мощью. Много империй сменили друг друга на берегах Круглого моря, теперь на смену арамейскому владычеству придёт великая империя Хишимер. И ты, повелитель, станешь первым императором.
    -- Лишь бы ничто не помешало, -- снова высказал опасение Идимер. -- Ведь Хорругу в своё время удалось одолеть бессмертного бога.
    Менк помрачнел.
    -- Хорругу помогли древние дромидийцы. Они раскрыли ему секрет, который этот свирепый воитель унёс с собой в могилу. Сию тайну более не знает никто, даже сами дромидийские жрецы. Кроме того и сам Хорруг был необычным человеком. Таких, как он, больше не было, нет и не будет.
    Идимер довольно кивнул, ответы Менка удовлетворили его.
    Стемнело. На площади, где уже столпились более десяти тысяч горожан, вспыхнули факела. В покоях будущего императора зажгли светильники.
    В дверях появился человек в чёрном одеянии жреца. Прижав ладони к плечам и скрестив таким образом руки, он склонил голову, укрытую капюшоном, и замер у входа.
    -- Пора, повелитель, -- произнёс старший жрец.
    Идимер покинул трон и направился к выходу, заметно хромая. От рождения царь имел физический недостаток -- его правая нога была немного короче левой. Поэтому в отличие от младшего брата и молодых дворян, с усердием постигающих воинское ремесло, Идимер отдал предпочтение магическим упражнениям, проведя годы юности в зловещих подземельях храма Тота.
    В соседнем помещении царя ожидал жеребец, чудовищная пародия на гиппариона. Это было горбатое животное с лошадиной головой и коротким хвостом. Вместо копыт его массивные лапы опирались на пальцы с длинными когтями. Это свирепое животное не подпускало к себе никого, кроме царя, поговаривали, что моропус¹, обитатель полночных лесов, был подарен Идимеру сами Тотом.
    Жеребец приветствовал своего хозяина странным звуком, более похожим не на ржание коня, а на рычание махайродуса. Идимер сел верхом на моропуса прямо во дворце и лишь затем выехал из ворот на площадь. Он никогда не передвигался пешком на людях -- подданные не должны были видеть ущербность своего повелителя.
    Процессия последователей культа Тота потянулась к городским воротам. Впереди шествовал сам верховный жрец Менк. В руках он держал серебряный жезл с бунчуком из конских хвостов. За ним жрец помладше рангом нес золотой ларец. По преданиям в этом ларце билось живое сердце самого Тота, но видели его лишь немногие посвящённые. За жрецами следовал царь Идимер верхом на своём адском жеребце. Следом двигались остальные жрецы, они шли колонной по двое, склонив головы и скрестив руки на груди. Воины с факелами в руках, шагая по бокам колонны, освещая путь служителям культа.
    За жрецами, так же в оцеплении воинов, следовали связанные кожаными ремнями рабы арамейцы. Следом, сотрясая воздух жуткими звуками, шагали музыканты с трубами и барабанами. За музыкантами, подвывая в такт рёву труб, беспорядочной толпой двигались горожане. Замыкала шествие колонна воинов.
    -- Куда нас ведут? -- спросил один из пленников у своего товарища.
    Тот покосился на него и ничего не ответил. Никчёмность вопроса была очевидна, слухи о жутких обрядах хишимерских жрецов ходили по всему побережью Круглого моря. Рабы знали свою участь.
    Среди пленников выделялся молодой арамеец, высокий и широкоплечий. Его единственного сковывали бронзовые цепи. Это был довольно известный в Арамее человек -- отчаянный дерзкий рубака, любитель женщин и буйных пирушек, легардийский князь Арпелий. Этот боец не привык сдаваться на милость победителя, его пленили в беспамятстве, оглушённым в битве, и теперь князь отчаянно перебирал в уме все мыслимые способы побега. Идей в голову приходило много, но практически все они были неосуществимы -- оковы держали крепко, а со всех сторон в рёбра упирались клинки хишимерцев.
    Процессия покинула границы города и вышла в пустыню. После недолгого пути Менк остановился. Каменное плато обрывалось, дальше чернела бездна. Никто не знал, сколь глубока эта пропасть, полная луна не могла высветить дно, а при свете солнца её невозможно было увидеть, ибо это считалось священным запретным местом, его посещали лишь несколько ночей в полнолуние каждые семь лет.
    Жрецы выстроились полукругом за спинами Менка и царя Идимера. Воины и горожане, последователи культа Тота, растянулись вдоль обрыва. Все жаждали узреть чудо, повторяющееся каждые семь лет.
    Менк опустился на колени перед бездной. Он склонил голову и раскинул руки в стороны. Жрец за его спиной также склонил голову и поднял вверх ларец с сердцем бога Смерти.
    Губы Менка беззвучно шептали слова молитвы. Ему не было нужды повышать голос, тот, к кому верховный жрец обращал свой призыв, слышал его. Тьма сгустилась, стала почти осязаемой и вскоре в серебристом свете луны возникло грандиозное сооружение -- огромная четырёхогольная пирамида, покоящаяся на колоннах по всему периметру. Восторженный вопль вырвался из сотен глоток, взревели трубы.
    Менк поднялся и направился к храму, держа перед собой жезл. За ним последовали жрец с ларцом, Идимер и остальные жрецы. Царь всё так же восседал на своём жеребце. Несмотря на возраст, далёкий от почтенного, он был более могучим магом, чем верховный жрец, и сам Тот позволял Идимеру въезжать в своё святилище верхом на жутком скакуне.
    Простой люд остался снаружи храма, обряд возрождения Тота не предназначался для их глаз. Лишь пленников арамейцев ввели внутрь, их кровь и жизни должны были сыграть свою роль в таинствах чёрного культа.
    Огромный зал храма освещали множество светильников. В центре находился алтарь -- большая плита чёрного мрамора. Её полированная поверхность блистала в огнях светильников, отбрасывая блики. У стены, противоположной входу, в открытом золотом саркофаге, укреплённом стоя, под углом к стене, покоились бренные останки мрачного божества. Скелет в три человеческих роста венчался черепом с вытянутыми зубастыми челюстями на длинной шее, конечности его имели по три пальца, а на хребте и длинном хвосте можно было заметить костяные наросты-шипы. Вообще при жизни в реальном мире Тот, видимо, более всего был похож на ящера.
    Идимер спешился. Здесь ни к чему было скрывать свою хромоту. Жрецы и так всё знают, а рабы уже не покинут стен храма.
    Сжимая жезл в руках, Менк встал по одну сторону алтаря, его помощник, державший ларец, по другую. В центре, лицом к золотому саркофагу, встал сам Идимер.
    Из внутренних покоев храма два младших жреца вывели юную девушку с распущенными золотистыми волосами, в белых полупрозрачных одеждах. Её голова безвольно покачивалась, отрешённый взгляд скользил по залу, не задерживаясь ни на чём, девушка словно пребывала в дурмане. Поддерживая её под руки, жрецы остановились посередине между алтарём и саркофагом.
    Арпелий, вглядевшись в лицо девушки, восхищённо прошептал:
    -- О, боги, как она прекрасна!
    Демарий, его старый боевой товарищ, невесело усмехнулся.
    -- Кто о чём, князь, а ты и на пороге смерти думаешь только о бабах.
    Арпелий не успел ответить, его и купца Лодия жрецы схватили и потащили к алтарю. Их кровь должна была очистить алтарь великого божества, подготовить его к таинству.
    Идимер раскинул руки в стороны, губы его зашевелились, беззвучно произнося слова молитвы. Царь вглядывался в поверхность чёрной плиты, ожидая знака, что бог Смерти готов принять первые жертвы. И знак появился. На плите заплясали искорки, проступили затейливые узоры, каждый миг меняющие свои формы.
    Идимер кивнул. В руках жрецов, державших арамейцев, появились длинные кривые ножи с широкими лезвиями. Лодий затрясся от страха, на его лице задрожали капли пота.
    -- О, боги! -- простонал он. -- За что?! Не надо!
    -- Не трясись, -- презрительно сказал Арпелий. -- Прими смерть достойно, как истинный арамеец.
    Чернецы взмахнули ножами. И в этот миг жрец, что держал ларец, вдруг выпустил свою ношу из рук. Ударившись о плиту, ларец раскрылся, чёрное сердце Тота запульсировало на алтаре. Среди служителей чёрного культа возникло замешательство. Между тем нерадивый жрец выхватил нож у своего собрата, державшего Арпелия, и метнул его в другого жреца, что собирался перерезать глотку купцу. Клинок по самую рукоятку вошёл в горло чернеца.
    Жрец-мятежник сбросил капюшон. Менк и Идимер ахнули в один голос. Он не был хишимерцем, не походил и на арамейца. Это был молодой северянин с седой прядью в волосах.
    -- Кто ты?! -- взвизгнул Идимер.
    -- Рамар из Рубии, -- последовал ответ.
    -- Убить его! -- завизжал царь вне себя от ярости.
    Жрецы бросились вперёд. Рубиец скинул балахон священнослужителя. На его груди, чуть прикрытой лишь узорчатой перевязью меча, отчётливо белел шрам в виде восьмиконечной звезды. Рамар вытянул клинок из ножен, под сводами храма разлилось сияние.
    -- Меч Хорруга! -- в ужасе воскликнул Менк.
    Несколькими взмахами клинка рубиец разогнал жрецов в стороны.
    -- К оружию! -- заорал Арпелий.
    Размахнувшись, он разбил цепью голову одному из жрецов.
    -- Руки! -- крикнул ему Рамар.
    Князь с готовностью вытянул руки, бросив цепь на плиту алтаря. Стальной клинок легендарного императора с лёгкостью разрубил бронзовые оковы.
    -- Возьми её, -- указал Рамар на девушку.
    Жрецы, что держали её, разбежались и пленница без чувств лежала на полу. Молодого князя не потребовалось долго упрашивать, он с готовностью, как пушинку, подхватил бесчувственное тело.
    Пленники арамейцы уже успели освободиться, воспользовавшись суматохой. Многие из них были воинами и теперь под руководством Демария они встретили хишимерских солдат, что осмелились войти в храм, услышав странный шум. И хотя пленники были вооружены лишь ножами, отнятыми у жрецов, они оказали достойный отпор врагам. Немало арамейской крови пролилось на каменные плиты храма, но и немало хишимерских воинов осталось лежать бездыханными.
    Идимер вышел из оцепенения. Оттолкнув Менка, он рванулся к Лодию, бестолково топтавшемуся у алтаря, и повалил его на мраморную плиту. Близилась полночь, святой час. Странный чужеземец, обладавший магическим клинком, был слишком серьёзным противником, царю требовалась поддержка более могучих сил. Теперь уже неважно, чья кровь окропит сердце Тота, лишь бы бог обрёл силу, хотя бы на краткое время.
    Идимер взмахнул ножом, алая кровь брызнула из вен купца на алтарь. Молнии заблистали на чёрном мраморе, сплелись в клубок, обвив сердце бога. Голубые разряды заплясали на костях скелета, саркофаг заполнила прозрачная субстанция, принимая очертания тела божества. Тот, могучий бог Смерти, возвращался в мир живых. И с каждым мигом Идимер чувствовал, как нарастает его собственная мощь.
    Царь взмахнул рукой и вход в храм исчез, словно никогда не существовал. Со всех сторон людей окружали монолитные каменные стены.
    -- Ты отдашь мне эту женщину, -- не то потребовал, не то пообещал Идимер, обращаясь к рубийцу. -- Её кровь окропит сердце Тота и навечно откроет ему путь в этот мир. Ты ничего не сможешь сделать. Ты не Хорруг и его клинок тебе не поможет. Никто из смертных не может противостоять армии царства мёртвых.
    Идимер взмахнул руками -- мёртвые воины и жрецы поднялись, готовые к бою. Рядом с ними встали и павшие арамейцы.
    -- Живыми вы ещё будете сопротивляться, -- продолжал Идимер. -- Но мёртвыми, всё равно будете служить мне и моему богу.
    Субстанция, заполнившая саркофаг, теряла свою прозрачность. Тот обретал плоть. Стена позади саркофага заколыхалась, в ней проявлялись лица, ладони, словно выходцы из царства мёртвых пытались прорваться наружу сквозь кожаный полог.
    -- Плохо дело, -- произнёс Арпелий. -- Невозможно убить тех, кто уже умер.
    -- Прорвёмся, -- ответил Рамар.
    Он размахнулся и метнул клинок в стену, где недавно был вход в храм. Яркая вспышка на миг ослепила всех. Камни с грохотом осыпались. Магия Идимера не устояла перед зачарованным клинком легендарного императора.
    -- Живо туда! -- крикнул рубиец.
    Разбрасывая в стороны мёртвых и живых противников, уцелевшие арамейцы устремились к пролому. Лишённые своих предводителей хишимерские воины, ожидавшие снаружи, не смогли сдержать напор арамейцев.
    Рамар, уходивший последним, обернулся на выходе. Сердце Тота по-прежнему пульсировало на алтаре. Странник поднял оброненный хишимерским воином лук, наложил на тетиву стрелу.
    -- Так говоришь, мёртвыми всё равно будем служить тебе? -- переспросил рубиец. -- Можешь подождать нас в царстве своего бога.
    Стрела со свистом сорвалась с тетивы. Идимер понял, какая участь его ждёт, но изменить что-либо было уже не в его силах. Тяжёлая хишимерская стрела с широким трёхгранным наконечником разорвала сердце Тота на части.
    Бросив лук, Рамар подхватил меч Хорруга и покинул храм. Гигантское сооружение замерцало в свете луны и через миг исчезло. Вместе с храмом исчезла и пропасть. На месте святилища лежала ровная, как стол, каменистая пустыня.
    Смешанный вопль отчаяния, ужаса и изумления вырвался из сотен глоток приверженцев чёрного культа.
    -- Уходим! -- скомандовал Рамар.
    Уцелевшие арамейцы последовали за ним. Ошеломлённые произошедшим хишимерцы расступились в стороны, не пытаясь их задержать.

    Когда забрезжил рассвет, и уничтоженное святилище, и Мархаб остались далеко позади. Беглецы достигли опушки леса. Арпелий всё так же бережно нёс на руках девушку.
    -- Чем опоили её эти мерзавцы? -- обеспокоенно пробурчал князь.
    -- Не бойся, она придёт в себя, -- ответил северянин.
    -- Откуда ты взялся, Рамар из Рубии? -- спросил Арпелий. -- Не мог появиться чуть раньше?
    -- Не мог. Всё, пришли. Будем ждать здесь.
    -- Чего ждать?
    -- Увидишь.
    Долго ждать не пришлось. По земле скользнула тень и на камни опустилась огромная белая птица. На её шее восседал Хигон.
    -- Вас слишком много, -- возмутился старик. -- Я ожидал увидеть только тебя, северянин, и Илларию.
    -- Кто-нибудь, объясните, что происходит, -- потребовал Арпелий.
    -- Эта девушка -- Иллария, -- ответил Рамар. -- Она княгиня Велихарии и наследница арамейского трона. Я должен вернуть её в Арамею. Идём, князь, ты отправишься с нами.
    -- А эти люди? -- спросил Арпелий.
    -- Не беспокойся, князь, -- вместо рубийца ответил Демарий. -- Мы пробьёмся в Арамею.
    -- Быстрей! -- поторопил Хигон. -- Время не терпит.
Арпелий, бережно прижимая к груди свою ношу, взошёл на спину птицы. Рамар последовал за ним. Хигон издал гортанный крик, птица побежала вперёд, разгоняясь, захлопала крыльями и взмыла в небо.
    -- Рубиец, откуда ты взял меч Хорруга? -- поинтересовался Арпелий, когда Хигон направил птицу к арамейской земле.
    -- Спроси у него, -- ответил Рамар, кивком указав на спину старика.
    Хигон не заставил себя упрашивать. Полуобернувшись, он словоохотливо принялся пояснять:
    -- В своё время дромидийские боги заключили союз с Хорругом, с их помощью царь лишил Тота сердца. Бог Смерти утратил связь с миром живых, даже храм его с тех пор появлялся лишь раз в семь лет, открывая вход в царство мёртвых на несколько ночей в полнолуние. Со временем сердце Тота вернулось в Хишимер, но вернуть божество к жизни могла лишь кровь того, кто его победил. Иллария потомок Хорруга, её кровь должна была окропить сердце Тота. Мы с рубийцем также пошли на соглашение с Дромидионом -- помощь богов в обмен на сердце Тота. Они предоставили рубийцу меч Хорруга.
    -- Я не слыхал, что меч Хорруга волшебный, -- заметил Арпелий.
    -- Святость вещам придаёт почёт, каким окружают их люди. Хорруг прошёл путь от простого воина до правителя империи с этим клинком. За тысячелетие меч легендарного императора принял на себя часть святости своего обожествляемого владельца. Кроме того, этим же мечом Хорруга и зарубил наёмный убийца, на клинке кровь царя.
    -- А чего же ты, рубиец, не уничтожил сердце сразу? -- спросил князь. -- Зачем столько времени таскал его в ларце?
    -- Я должен был найти Илларию и я её нашёл.
    -- Значит, она наследница трона, -- произнёс Арпелий, вглядываясь в лицо девушки. -- Подумать только, держу на руках почти императрицу, свою повелительницу.
    Между тем птица начала снижаться и вскоре опустилась на зелёную равнину.
    -- Приехали, -- сказал Хигон. -- Мы на границе Хишимера и Арамейской империи. Здесь начинаются земли Велихарии.
    -- А почему бы тебе не доставить нас поближе к столице? -- возмутился Арпелий. -- Не крестьянку везёшь.
    -- Такова воля богов, я лишь исполнитель её, -- ответил Хигон.
    Арпелий с принцессой и Рамар спустились на землю. Рубиец набросил на плечи свой старый плащ, взял у Хигона свой страннический посох из маграхирского дуба, взамен протянул старику клинок Хорруга.
    -- Храни его, старче. Может, когда-нибудь снова понадобится потомкам своего владельца.
    Хигон с почтением принял оружие. Махнув на прощание рукой, он направил птицу в небо и вскоре исчез из вида.
    -- Сразу видно, что ты простой варвар, -- заметил Арпелий. -- Никто другой не расстался бы так легко с клинком легендарного императора.
    -- Зачем он мне? -- отозвался Рамар, пожав плечами. -- Я не царь и не маг. Идём туда. Вон, видишь, деревенька. Там отдохнём и наконец приведём Илларию в чувство. Заодно узнаем новости.
    В деревне путники остановились в хижине пожилой вдовы. Муж её давно умер, а два сына были угнаны в хишимерское рабство. Армия захватчиков уже побывала здесь, угнав в неволю половину населения и разграбив имущество.
    Арпелий уложил царевну на широкое ложе хозяйки. Вдова принесла холодной колодезной воды, обтёрла лицо девушки. Неожиданно Иллария пришла в себя. Вскочив на ложе, она оттолкнула женщину от себя и испуганно посмотрела на мужчин. Заляпанный бурыми пятнами крови, своей и чужой, с остатками кандалов на руках, полуголый и взлохмаченный Арпелий вряд ли мог внушить спокойствие, да и Рамар в одеждах бродяги выглядел ненамного лучше.
    -- Кто вы? -- испуганно спросила Иллария. -- Где я?
    -- Не бойся, девушка, -- ответил Рамар. -- Мы не враги твои, а друзья. Ты снова на арамейской земле.
    -- Что со мной произошло? -- снова спросила Иллария.
    -- Это длинная история. Моё имя Рамар.
    -- Арпелий, князь легардийский, -- в свою очередь представился спутник рубийца. -- Я к твоим услугам, повелительница.
    -- Повелительница? -- удивлённо переспросила Иллария.
    -- Возможно, ты ещё этого не знаешь, но покойный император завещал тебе трон Арамеи, -- пояснил рубиец. -- Имеется его письменное распоряжение.
    -- Это естественно, -- кивнула девушка. -- Ведь я его племянница.
    Царевна покинула ложе. К ней вернулась былая уверенность в себе, Иллария стала гордой, надменной и неприступной, как и подобает девушке благородного происхождения.
    -- Что мы делаем в этом хлеву? -- брезгливо спросила Иллария, оглядывая стены неказистого жилища.
    -- Нам нужен небольшой отдых, -- сказал Рамар. -- В походе выбирать не приходится. Мы оставим тебя ненадолго. Идём, Арпелий, приведём себя в порядок и избавимся от твоих украшений. Женщина, будь добра, принеси царевне поесть.
    Рамар вышел за дверь. Арпелий, поклонившись Илларии, пробормотал что-то сверхпочтительное и последовал за рубийцем.
    Зайдя в кузницу, они сбили с рук Арпелия остатки оков, затем умылись у колодца. Князь раздобыл у крестьян свежую рубашку, нашёл гребёнку и расчесал свою пышную гриву. Над левым виском молодой вельможа заплёл три тонких косички -- символ княжеской власти.
    -- Ты, похоже, не в восторге от нашей златовласой красавицы, -- заметил Арпелий, когда оба возвращались к дому вдовы.
    -- Слишком спесива, -- ответил Рамар.
    Ещё издали они услышали капризный голос наследницы трона:
    -- Что за дрянь ты мне принесла?! Это, по-твоему, еда?! Убирайся отсюда, глупая старуха!
    Мужчины вошли в дом.
    -- Что случилось? -- спросил Рамар.
    -- Посмотри, что принесла мне эта глупая служанка, -- Иллария указала на блюдо с варевом из хлебных зёрен. -- Разве можно такое есть?
    -- Это лучшее, что нашли для тебя жители деревни. Они не видят и этого, всё разграблено хишимерцами.
    -- Хишимерцы и то кормили лучше, -- скривилась девушка. -- Не стану этого есть.
    -- Сожалею, но тогда придётся двигаться натощак.
    Рубиец схватил девушку за локоть и повлёк за собой на улицу.
    -- Идём. Нам туда.
    -- Что значит "идём"? -- возмутилась наследница трона. -- Пешком? Я не крестьянка.
    -- Другого способа нет, -- невозмутимо ответил рубиец.
    -- Я мог бы... понести тебя, повелительница, -- нерешительно предложил Арпелий.
    -- Что?! -- воскликнула Иллария с негодованием. -- Таскать меня, словно куклу?! Не позволю!
    Князь скромно потупился, а рубиец заметил:
    -- Для человека, побывавшего в неволе, ты слишком привередлива.
    -- Вон скачут какие-то люди, -- девушка указала рукой вдаль. -- Пусть они дадут нам своих коней.
    -- Это хишимерские воины, -- сказал Рамар, даже не оборачиваясь, он уже давно заметил всадников.
    Арпелий приставил ладонь козырьком к глазам, присмотрелся и произнёс:
    -- Их всего шестеро. Можно и попросить. Прошу тебя, госпожа, зайди в дом.
    -- Я сама знаю, что мне делать.
    Мужчины переглянулись. Рамар усмехнулся, Арпелий пожал плечами.
    Всадники приблизились. Без лишних церемоний князь швырнул одному из них полено в голову и вышиб из седла. Рамар ударами посоха сбросил на землю ещё двоих. Ещё один из всадников обнажил клинок, намереваясь снести голову Арпелию. Князь перехватил его руку и выбросил воина из седла. Оставшиеся двое предпочли ретироваться. Их лишённые коней товарищи поднялись с земли и, побросав оружие, также поспешили убраться.
    -- Быстрее в сёдла! -- крикнул Рамар. -- Они приведут подмогу.
    -- Согласен, -- ответил Арпелий. -- Надо спешить.
    -- Я не умею ездить в седле, -- возмутилась Иллария. -- Мне нужна колесница.
    -- Сейчас нет времени на твои капризы, -- сказал Рамар.
    Он бесцеремонно поднял Илларию и посадил на коня впереди князя. Сам он вскочил на другого гиппариона.
    -- Как ты смеешь?! -- вспыхнула Иллария.
    Но рубиец уже не слушал её. Пришпорив гиппариона, он направился вперёд.
    -- Прости его, госпожа, -- сказал Арпелий. -- Грубый северный варвар, что с него взять.
    Рамар не ошибся, опасаясь погони хишимерцев. Вскоре вдали поднялось облако пыли, а ещё через некоторое время уже было видно, что по их следам мчатся с полсотни всадников.
    -- Конница Могадера, -- опознал Арпелий всадников. -- Узнаю его вымпел.
    -- Ходу! -- крикнул Рамар.
    Беглецы пришпорили коней.
    -- Рамар, посмотри! -- крикнул Арпелий. -- Кто это там?!
    Он указал на холм с левой стороны, где в лучах солнца чернела фигурка всадника. Он размахивал руками, поднимал коня на дыбы, словно пытался привлечь к себе внимание, затем скрылся с другой стороны холма.
    -- Не знаю, -- ответил рубиец. -- Но ничего хорошего ни от кого сейчас не жду.
    И князь, и северянин были довольно тяжелы, кроме того конь Арпелия нёс двоих седоков, легковесные хишимерцы настигали беглецов.
    -- Чего они привязались? -- прохрипел князь. -- Неужели так обиделись, что мы у них коней выпросили?
    -- Они наверняка узнали наследницу! -- крикнул в ответ Рамар. -- Могадер ещё не знает, какая участь постигла его брата и, наверное, хочет вернуть девушку царю.
    В воздухе засвистели стрелы. Одна из них вонзилась в круп гиппариона Арпелия. Конь споткнулся, упал на колени передними ногами и князь вместе с девушкой вылетели из седла. Заметив их падение, Рамар развернул коня.
    -- Ты не ранена, госпожа? -- заботливо спросил князь, подняв Илларию на ноги.
    -- Сделайте что-нибудь! -- испуганно крикнула девушка. -- Я не хочу снова в плен к этим варварам!
    -- Садись на моего коня, -- велел ей Рамар, спрыгивая с седла. -- Мы задержим их.
    -- Поздно, -- обречённо сказал Арпелий.
    С диким свистом и гиканьем из-за холмов впереди выкатывались хишимерские всадники.
    -- Просто так они нас не возьмут, -- мрачно пообещал Арпелий. -- Порезвимся напоследок.
    В его руках сверкнули два кривых хишимерских клинка. Рамар поудобней перехватил свой посох.
    -- Встань между нами, девушка, -- приказал рубиец.
    -- Вы оба сумасшедшие! -- воскликнула Иллария. -- Они убьют нас!
    -- Пока не умрёшь, всегда есть надежда, что останешься жив, -- философски заметил северянин.
    Арпелий лишь захохотал, дико и страшно. Несмотря ни на что, его приятно будоражила создавшаяся ситуация. Наступало его время -- время кровавого боя. Князь был воином до мозга костей, даже беспокойство за судьбу хрупкой беззащитной девушки не могло омрачить этому буйному дворянину прелесть битвы.
    Хишимерцы налетели с двух сторон. Зазвенели клинки. Сразу раздавить беглецов гиппарионами у хишимерцев не получилось. Рамар и Арпелий умело повалили передовых всадников вместе с конями. В рядах противников возникла давка и толчея, воинам пришлось спешиться.
    Оглушая противников диким хохотом, Арпелий неистово размахивал клинками, хишимерцы валились под его ударами, как снопы. Посох рубийца с не меньшим усердием крушил кости и черепа врагов.
    Поняв, что мечами рубийца и князя просто так не достать, хишимерцы откатились в стороны и вскинули луки. Рамар и Арпелий едва успели схватить щиты поверженных врагов и прикрыть себя и наследницу. Засвистели стрелы, бронзовые наконечники со стуком втыкались в дерево, звенели, отскакивая от медных пластин. Одна стрела пробила бедро Арпелия. Из глотки князя вырвалось такое грязное ругательство, что Иллария покраснела. Ещё одна стрела, пробив щит, вонзилась в плечо рубийца.
    Хишимерцы снова натянули луки, но в этот момент их внимание привлёк странный шум. Оглашая окрестности воинственными криками, с холмов скатывались всадники.
    Хишимерцы вскочили в сёдла и построились в боевой порядок. Неизвестных всадников было не так уж много, армия же захватчиков, видимо, шла за передовым отрядом и была недалеко, так что хишимерские воины не чувствовали опасности. Однако когда на холмах показались сотни пехотинцев, потрясающих оружием, хишимерцы предпочли отступить.
    Вырвав стрелу из плеча, Рамар отбросил щит в сторону и ожидал приближавшихся спасителей, что появились так вовремя. Он уже узнавал некоторых из них. Вот первый всадник спрыгнул на землю и рубиец оказался в объятиях звероватого верзилы.
    -- Я знал, что ты вернёшься! -- оглушило северянина знакомое рычание.
    Едва Рамар освободился от звериной хватки Турона, как тут же его кости затрещали в объятиях Гирка.
    -- Я смотрю, ты ранен, дружище, -- заметил наёмник. -- Эй, Суран, перевяжи рубийца!
    -- Пусть лучше твои люди помогут моим спутникам, -- попросил Рамар. -- О себе я позабочусь сам.
    -- Не беспокойся, приятель, они тоже без помощи не останутся, -- заверил его Гирк.
    Бывший слуга Деремилия быстро перевязал плечо рубийца.
    -- Не знаю, кто вы, ребята, но появились вы вовремя, -- произнёс Арпелий.
    Осев на землю, он сломал стрелу и вытащил обломок из своего бедра. Оторвав от рубахи лоскут, он принялся перевязывать рану, но это занятие было прервано недовольным возгласом Илларии:
    -- Князь! Почему эти люди так галдят? Скажи им, кто перед ними.
    -- Княгиня Велихарийская, правительница Хорума и наследница трона Арамейской империи Иллария, -- торжественно объявил Арпелий, попытавшись приподняться на раненной ноге.
    Турон взглянул на Рамара. Тот кивнул, подтверждая слова князя. Суран первым упал на одно колено и склонил голову. Его примеру последовали остальные. Только Рамар остался стоять, да Гирк и его наёмники лишь склонили головы, накрыв ладонями рукояти мечей, согласно принятому при дворе этикету.
    -- Кто командует этой ордой? -- спросила Иллария, пренебрежительно оглядев воинов в самых разнообразных одеждах и вооружённых чем попало.
    Турон и Гирк переглянулись, оба пожали плечами.
    -- Князь, возьми на себя эту обязанность, -- распорядилась Иллария, обернувшись к Арпелию.
    Но тот лежал без сознания, из многочисленных ран на его теле сочилась кровь. Суран бросился к князю и занялся его ранами. Иллария бросила беспомощный растерянный взгляд на Рамара.
    -- Двинемся на те холмы, -- сказал рубиец, обращаясь к воинам. -- Там разобьём лагерь, царевна должна отдохнуть. В случае чего, там и оборону держать легче.
    Иллария явно была несогласна, но опасаясь показать себя глупой перед подданными, подошла к Рамару и тихо спросила, так, чтобы не слышали прочие:
    -- Почему нельзя разбить лагерь прямо здесь? Я устала и хочу отдохнуть.
    -- Хишимерцы могут вернуться, -- ответил рубиец. -- Среди этих холмов они легко нас раздавят.
Иллария кивнула и громко сказала:
    -- Выполняйте приказ.
    Но люди и без того уже запрыгнули в сёдла. Арпелия погрузили на носилки из копий, десять человек подняли его мощное тело. Илларии подвели коня, покрытого попоной из шкур. Отряд стремительно направился к холмам на горизонте.
    -- Откуда вы набрали столько народу? -- спросил Рамар по дороге.
    -- Здесь кого только нет, -- ответил Турон. -- Наёмники, которых собрал Гирк, арамейские солдаты из разбитых пограничных отрядов, местные повстанцы велихарийцы и ританцы.
    -- А откуда вы узнали, что мы здесь?
    -- Темлий нашёл вас.
    -- Ты разве не видел меня? -- спросил мальчишка. -- Я кричал вам, махал с холма.
    -- Так это был ты? -- удивился рубиец.
    -- Конечно, я! Хорошо, что наш отряд был неподалёку и я успел привести подмогу.
    Достигнув намеченных холмов, повстанцы разбили лагерь. Для Илларии поставили большую палатку из копий и плащей. Гирк выставил дозоры из числа своих наёмников.
    -- Надо бы кого-то приставить к наследнице, -- сказал Рамар Турону. -- Меня, честно говоря, уже несколько утомили её капризы.
    -- Моя Киранта присмотрит за ней, -- ответил Турон. -- Ей это не впервой. Слышишь, птичка?
    -- Уже иду, толстячок, -- ласково отозвалась девушка.
    Рамар проводил её удивлённым взглядом.
    -- Птичка? Толстячок? Эй, чем это вы тут занимались, пока меня не было?
    -- Эти двое уже успели связать себя узами брака, -- хохотнул Гирк. -- Суран провёл обряд, как жрец. Вся армия завидует Турону, такую девку отхватил. И чего она нашла в этом бурдюке?
    -- Тебе не понять, глупый варвар, -- беззлобно отозвался Турон и рассмеялся.
    Вечером у костра собрался военный совет. Рамар, Турон, Гирк, несколько оправившийся от ран Арпелий и Иллария сели в круг. Турон начертил на земле ножом схему и принялся пояснять:
    -- Хишимерцы практически захватили все граничащие с ними провинции: Ританию, Велихарию и половину Легардии. Здесь, в Велихарии, против нас стоит армия самого Могадера. Большая часть его армии рассеяна по всей Велихарии и занимается грабежами, в Хоруме стоит гарнизон в полтысячи всадников и три тысячи пехоты. У нас сил значительно меньше. В этом отряде около семи сотен человек, большей частью крестьяне, поэтому и вооружение у них соответственное. В Ритании захватчикам противостоят повстанцы, но они загнаны в леса. На закате хишимерцев сдерживают остатки легардийской княжеской гвардии и наёмные отряды, что остались верны присяге.
    -- Откуда тебе всё это известно? --спросил Рамар.
    -- По совету Гирка я послал гонцов в Ританию и Легардию. Он решил, что нам понадобятся эти сведения. Я так же отправил гонцов к побережью и от имени наследницы трона, да простит меня госпожа, призвал князей к оружию. Некоторые откликнулись, но их отряды слишком малочисленны. Лишь престарелый князь Сервий собрал войско в полторы тысячи клинков. Его лагерь разбит прямо за нами, до него полдня пути.
    -- Почти вся хишимерская армия сейчас на нашей территории, -- сказал Арпелий. -- Самое многочисленное войско -- армия самого Могадера. Их царь и жрецы мертвы, подкрепление хишимерцам не придёт. Единственный претендент на трон Хишимера, это Могадер. Сейчас он занят грабежом захваченных провинций, поэтому топчется на месте, когда же узнает о смерти царя, тем более не решится двигаться вперёд, но и не решится вернуться в Мархаб, оставив покорённые земли. Нужно подтолкнуть его к определённому решению. Если разгромить его, ему придётся убраться на родину, чтобы разобраться с наследством и укрепить свой тыл. Остальные армии также уйдут за ним.
    -- И чем мы будем громить Могадера? -- поинтересовался Гирк.
    -- Соберём все разрозненные отряды в один кулак под знамя наследницы трона, -- ответил Рамар. -- И сделать это необходимо как можно скорее.
    -- Разве ваша война не может немного подождать? -- недовольно спросила Иллария. -- Вы здесь для того, чтобы вернуть трон, который принадлежит мне по праву. Вы должны выбить Тулония из Орамоса.
    Мужчины удивлённо взглянули на девушку.
    -- Не терпится получить своё золотое кресло, власть и почёт? -- с ехидцей спросил Гирк.
    Турон бросил на приятеля опасливый взгляд. Он знал, что наёмник невоздержан на язык и не блещет воспитанием и благородством манер.
    -- Я всего лишь наёмник, -- продолжал Гирк. -- Грубый варвар, как говорите вы, арамейцы. Я не подданный Арамеи, поэтому прямо скажу всё, что думаю. Твоя страна, девочка, гибнет под сапогами завоевателей, люди дохнут с голоду, истекают кровью на обрядах хишимерских жрецов, их грабят и убивают со всех сторон. Твой народ надеется на тебя, ждёт избавления от страданий. А ты печёшься лишь о троне, жаждешь видеть трепет придворных холуёв.
    -- Да как ты смеешь?! -- вспыхнула Иллария. -- Я прикажу взять тебя под стражу!
    -- И кто осмелится арестовать меня? -- с ухмылкой осведомился Гирк. -- Ты, конечно, царевна, наследница трона, но мы, все эти люди, взялись за оружие вовсе не ради тебя. Этот парень позвал нас, -- он указал на рубийца. -- Он сказал, что ты сможешь избавить народ от страданий, сумеешь остановить войну и кровавые распри князей. И люди поддержали его. Лично мне наплевать, кто займёт трон Арамеи, но я поверил этому парню и буду помогать ему во всём. Не думай о своём наследстве, девочка, думай о людях. Докажи своему народу, что достойна править им и он сам возведёт тебя на трон.
    Гирк умолк. Турон снова взглянул на наёмника и тяжело вздохнул.
    Растерявшаяся Иллария не знала, что ответить наёмнику. Она уже несколько привыкла к непочтительности северянина, но этот воин, по её мнению, был откровенно нагл. Однако несмотря на титулованность девушки, сила сейчас была за ним. Неожиданно на помощь Илларии пришёл Рамар.
    -- Наследница трона знает, что нам надлежит делать в первую очередь, -- произнёс он. -- Она просто проверяет нашу решительность.
    Иллария благодарно взглянула на рубийца и кивнула, как бы подтверждая его слова. Но в ответной улыбке северянина гордой наследнице трона почудилась насмешка.
    -- Князь Арпелий, я назначаю тебя главнокомандующим, -- распорядилась Иллария. -- Веди совет.
    Арпелий бросил растерянный взгляд на рубийца и нерешительно возразил:
    -- Да простит меня госпожа, но не лучше ли взять на себя командование тому, кто всё организовал?
    -- Я приняла решение, -- отрезала Иллария.
    -- Это правильный выбор, -- одобрил Рамар. -- Войску нужен опытный полководец.
    И снова гордой царевне показалось, что северянин насмехается над ней.
    -- Веди совет, князь, -- повторила она.
    Сказав это, Иллария удалилась.
    Мужчины ещё долго сидели у костра, обсуждая план предстоящих действий. По окончании совета к Турону подошла Киранта и со злостью ткнула мужа в бок.
    -- Чем это вы расстроили мою госпожу? Она вся в слезах.
    -- С чего ты взяла, что это я? -- возмутился Турон и бросил красноречивый взгляд на Гирка.
    -- Не сдержался, -- проворчал тот.
    -- Грубые мужланы. Чего вы от неё хотите? Ведь она совсем ещё девочка.
    Арпелий отправился к царевне доложить о решении совета. Из палатки доносились всхлипы. Князь кашлянул и нерешительно произнёс:
    -- Позволь войти, госпожа.
    Не дождавшись ответа, он откинул полог и втиснул своё крупное тело внутрь. В свете костров, проникающем сквозь дырявые плащи, из которых состояла палатка, он увидел царевну. Девушка лежала на ложе, уткнувшись лицом в скомканный плащ.
    -- С тобой всё в порядке, повелительница? -- с тревогой спросил князь.
    -- Не всё, -- всхлипнув, отозвалась Иллария. -- Почему они меня ненавидят? За что?
    -- Это совсем не так, госпожа. Они простые люди, не знакомые с придворным этикетом.
    -- Не выгораживай их, князь. Они все ненавидят меня. Особенно этот северянин. Он вечно надо мной насмехается.
    -- Ты не права, госпожа, -- возразил Арпелий. -- Черные жрецы одурманили тебя и ты просто ничего не помнишь и не знаешь всего. Чтобы спасти тебя, рубиец проник в захваченный Хорум и принял бой, один против всей армии Могадера. А затем он в одиночку отправился в самое сердце Хишимера. Он вошёл в храм Тота и забрал тебя прямо из рук жрецов.
    Наследница трона приподнялась и удивлённо взглянула на князя.
    -- Это правда? Я думала, что ты спас меня.
    -- Своей жизнью я обязан ему. И ты, и я должны были быть принесены в жертву на алтаре Тота, но он спас нас. Он настоящий воин. Я готов отдать жизнь за тебя, госпожа, но никто не защитит тебя лучше, чем рубиец. И только ему под силу привести тебя к трону.
    -- Я не знала всего этого, -- прошептала Иллария.
    -- Ты многого не знаешь, госпожа. Прошу меня простить, но я вынужден покинуть тебя на некоторое время. Совет постановил двигаться к Хоруму. Я должен привести туда армию Сервия.

    Спустя два дня войско наследной царевны подошло к столице Велихарии. Не слушая протесты Арпелия, на рассвете Иллария поднялась на холм. Далеко вдали в утреннем тумане угадывались очертания Хорума. Это был родной город Илларии и княгиня пожелала лично наблюдать за ходом сражения. Это было сопряжено с немалым риском -- арамейцы находились в глубоком тылу вражеских войск. Двигаясь по ночам небольшими отрядами, Арпелий тайно привёл к Хоруму армию Сервия и сейчас она была рассеяна вокруг города по лесочкам и болотам. Отряды Турона и Гирка также находились впереди. Наследницу трона охраняли лишь два десятка отборных арамейских воинов.
    Верная Киранта находилась рядом с госпожой. Она с тревогой вглядывалась вдаль, где на равнине сбивались в отряд несколько десятков всадников.
    -- Ты боишься? -- спросила Иллария, взглянув на служанку.
    -- Не за себя, госпожа. Там мой муж. Не все вернутся из этого боя.
    -- Ты любишь его?
    -- Да, госпожа. Пусть тебя это не удивляет. Он некрасив и звероват, но у него нежное сердце и добрая душа. И он тоже любит меня больше жизни.
    -- Откуда ты знаешь?
    -- Просто знаю, госпожа. Словами этого не объяснить.
    -- Это, наверное, и есть счастье, любить и быть любимой, -- задумчиво произнесла Иллария.
    -- Конечно, госпожа, -- согласилась Киранта. -- Только бы он остался жив и пусть быстрее кончится вся эта война и неразбериха, чтобы мы могли просто жить.
    Иллария задумчиво кивнула.
    -- Да, пусть все останутся живы.
    Понаблюдав немного за приготовлениями всадников Гирка, царевна снова спросила:
    -- А куда делся Суран?
    -- Рамар отправил его и Темлия в Орамос, -- ответила Киранта.
    -- Зачем? -- удивилась Иллария.
    -- Он не сказал.
    -- Куда же подевался сам северянин? Почему я не видела его сегодня?
    -- Ещё ночью он отправился в Хорум с десятком наёмников.
    -- В Хорум?! -- воскликнула Иллария. -- Он действительно безумец! Зачем он пошёл туда?
    -- Я не знаю, госпожа. Это держат в тайне от всех, даже от нас.
    -- А зачем здесь это?
    Иллария указала на кучу хвороста, обильно политую маслом и прикрытую сверху свежей травой. Киранта лишь пожала плечами.
    Всадники Гирка наконец закончили свои приготовления.
    -- Ну, ты готов или нет? -- ворчал Турон. -- Скоро уж туман разойдётся.
    -- Готов, готов! -- весело отозвался наёмник, подняв коня на дыбы. -- Не бурчи. У тебя-то самого всё готово?
    -- Ты, главное, приведи их сюда, а уж мы встретим, как надо.
    Гирк лихо свистнул и устремился вперёд. Всадники, обнажив клинки, помчались за ним.
    Лавиной они ворвались в сонный лагерь хишимерцев, разбитый у стен Хорума, сметая всё на своём пути. Не успевая даже сообразить, в чём дело, захватчики снопами валились под ударами арамейских клинков. Несколько шатров загорелись, усиливая панику.
    За короткое время неистовые всадники Гирка истребили более полусотни противников. В цитадели зазвучал большой гонг, поднимая тревогу, а вскоре из распахнутых ворот Хорума вылетела хишимерская конница. Увидев это, Гирк подал сигнал к отступлению. Его всадники помчались назад, по пятам преследуемые хишимерцами. В воздухе засвистели стрелы. Хишимерские лучники мастерски били прямо на скаку, вышибая арамейских смельчаков из сёдел.
    Когда уже казалось, что отряду Гирка не уйти от погони и все его люди падут от впятеро превосходящей по численности хишимерской кавалерии, по равнине прокатился мощный рёв Турона. Из высокой травы одновременно поднялись сотни бойцов, отделив всадников Гирка от хишимерцев. Манёвр был настолько неожиданным, что враги не успели ничего предпринять. Испуганные гиппарионы шарахались в стороны, вставали на дыбы, сбрасывая всадников, копья арамейцев выбивали хишимерцев из сёдел на всём скаку.
    Всадники Гирка развернулись и обрушились на врага. Равнина покрылась трупами, немногим хишимерцам удалось уйти. В течение короткого боя конница Могадера была большей частью истреблена.
    Узнав о поражении, Могадер пришёл в бешенство. Со стен цитадели Хорума ему было видно, как арамейцы ликуют на равнине.
    -- Какие-то крестьяне уничтожили отборных воинов, -- прорычал полководец, свирепо глядя на притихших командиров. -- Их немногим более полутысячи, большинство пешие. Как могли эти босяки нанести такой урон нашей армии?
    -- Ими командует опытный полководец, -- робко заметил кто-то. -- Он заманил нашу конницу в ловушку.
    -- Вывести войска на равнину, -- приказал Могадер. -- Я хочу, чтобы эту чернь уничтожили.
    -- Что, если это была не единственная ловушка? -- осторожно предположил один из приближённых.
    -- На то вам и головы, чтобы шевелить мозгами и не попадаться на вражеские хитрости. Если не умеете пользоваться своими головами, можете запросто их лишиться. Бросить на этих дерзких рабов тысячу солдат. Остальные пусть будут наготове. У арамейцев не может быть здесь значительной армии, ей просто негде спрятаться, мы бы знали об этом.
    Армия Могадера выстроилась на равнине. В утренних лучах солнца ослепительно блистали кольчуги, шлемы и обнажённые клинки. Повстанцы Турона также построились в боевой порядок. Перед хишимерской ордой арамейцы выглядели весьма скромно -- и по численности, и по вооружению.
    Всадники Гирка спешились и заняли своё место в строю. Теперь задачей повстанцев было продержаться как можно дольше и оттянуть на себя всю армию Могадера.
    Земля содрогнулась и загудела от топота множества сапог -- хишимерцы двинулись вперёд. Тремя шеренгами они надвигались на арамейцев. Позади пехоты гарцевали около двухсот всадников -- всё, что осталось от конницы хорумского гарнизона Могадера. Они были готовы рвануться вперёд, чтобы раздавить противников, однако командир авангарда не спешил отдавать такой приказ, помня об исходе недавнего сражения и не желая отвечать перед Могадером своей головой.
    Когда хишимерцы подошли достаточно близко, воины в последней шеренге вскинули луки. В воздух взвились тучи стрел. Турон и Гирк предвидели подобный манёвр, повстанца вовремя укрылись за большими деревянными щитами, заготовленными загодя.
    Хишимерцы перешли на лёгкий бег и через несколько мгновений противники сшиблись щит в щит. Завязалась кровавая рубка.
    Арамейские повстанцы бились неистово. Они мстили захватчикам за свои разорённые дома, поруганных женщин, за всю кровь и жестокость, что принесли на их землю враги. Рядом с ними бились наёмники Гирка, чьим ремеслом была война. Немало хишимерских воинов полегло в траву.
    Ряды бойцов с обеих сторон заметно поредели. Поняв, что сломить повстанцев силами передового отряда невозможно, командир авангарда хишимерского войска решил изменить тактику и послал вперёд конницу. Шеренги бойцов расступились и вперёд вырвались всадники, сверкая обнажёнными клинками. Они неминуемо должны были бы смять ряды повстанцев, однако те ожидали такого поворота событий. По сигналу Турона весь отряд быстро и слаженно отступил к холму. Отходя, бойцы подняли с земли длинные шесты и мгновенно растянули по траве привязанные к ним сети.
    Конная атака хишимерцев захлебнулась сразу. Гиппарионы запутывались в сетях, падали на землю, ломая себе ноги и калеча всадников.
    Повстанцы снова бросились вперёд, добивая спешенных врагов. Уцелевшие всадники поспешили отойти, в бой снова вступила пехота.
    Наблюдая эту картину со стен крепости, Могадер скрипел зубами.
    -- Неслыханно! Крестьяне громят армию. Всех в бой! Мне нужны головы этих голодранцев!
    Весь резерв армии Могадера ринулся вперёд, оставив за спиной захваченный город.
    Киранта, наблюдавшая за ходом сражения с холма, закусила губу.
    -- Они же все погибнут! -- воскликнула Иллария. -- Где Арпелий? Где армия Сервия?
    На холм поднялся Турон. Поклонившись наследнице трона, он оглянулся на поле боя, оценивая обстановку.
    -- Ты весь в крови! -- ахнула Киранта.
    -- Это не моя, не переживай. Ну, не вся моя.
    Турон присел на корточки у кучи хвороста и принялся высекать огонь. Вскоре к небу потянулся дымок, а ещё через некоторое время он окреп и в безветренном воздухе вырос белый столб.
    По равнине прокатился боевой клич арамейцев. Бойцы появлялись из рощиц и перелесков, поднимались из высокой травы, казалось, даже вырастали прямо из-под земли. Хишимерские воины, спешившие на помощь авангарду, сбавили шаг и вскоре остановились в замешательстве. Со всех сторон их окружали арамейцы, всё войско Могадера было отрезано от города и своего полководца.
    С ужасом наблюдал эту картину хишимерский полководец. Битва была безнадёжно проиграна. Теперь пора было подумать о себе. У него ещё оставались в запасе четыре тысячи воинов, которые несколькими отрядами собирали дань с покорённой Велихарии. Собрав их в один кулак, великий полководец ещё сможет отомстить за поражение и вернуться в Хишимер победителем.
    Однако этому плану не суждено было сбыться. Пока Могадер наблюдал за гибелью своего войска и соображал, что предпринять, в самой цитадели завязался бой. Люди варварского обличия в безрукавках из шкур и цветастых накидках разбрасывали в стороны оставшихся в крепости воинов.
    -- Арамейцы в городе! -- послышались панические вопли.
    Перед Могадером возник человек с седой прядью в волосах, по виду северянин. Полководец потянулся к ножнам, но посох северянина больно ударил по пальцам, а через мгновение Могадер почувствовал у горла остриё собственного клинка.
    -- Останови своих людей, -- потребовал северянин. -- Довольно крови.
    Могадер лишь срипнул зубами в бессильной злобе. Северянин надавил на клинок посильнее.
    -- Ты, наверное, уже знаешь, что твой старший брат Идимер погиб, -- сказал он. -- Ты его единственный наследник. В Мархабе тебя ждёт трон. Стоит ли погибать здесь?
    Полководец кивнул.
    -- Спустить знамя, -- велел он одному из своих приближённых, что растерянно наблюдал за северянином. -- Передать войску мой приказ -- всем сложить оружие.

    -- Посмотрите, госпожа! -- воскликнула Киранта, указывая на равнину. -- Они сдаются! Мы победили!
    На холм поднялся князь Арпелий. Благородный арамеец наконец сменил одежды простолюдина на подобающий ему наряд. Под кольчугой из медных пластин виднелась долгополая рубашка чёрного шёлка, расшитая золотом, плечи князя покрывал алый плащ, а на сапогах красовались серебряные шпоры. Спрыгнув с коня, князь припал на одно колено и поклонился наследнице трона.
    -- Победа, госпожа! -- сообщил он. -- Враг сдался!
    -- Я уже всё вижу, -- улыбнулась Иллария. -- Ты достоин награды, князь.
    -- Моя заслуга ничтожно мала, госпожа. Победой мы обязаны рубийцу. Он всё организовал, составил план сражения, мы лишь исполнили его. И он же взял на себя самую опасную задачу. С горсткой храбрецов Рамар занял крепость Хорума и вынудил Могадера сдаться.
    На холм поднялись Турон, Гирк и престарелый князь Сервий.
    -- Неплохо получилось, да?! -- весело воскликнул Гирк, напрочь забыв об этикете.
    Старый князь и Турон склонились перед наследницей. Вспомнив, кто перед ним, Гирк слегка поклонился.
    -- Твой город ждёт тебя, госпожа, -- сказал Сервий. -- Внизу стоит колесница.
    В сопровождении князей Иллария спустилась с холма. Взойдя на колесницу, она обернулась и спросила Арпелия:
    -- Турон и Гирк не будут нас сопровождать?
    -- У них ещё есть обязанности, -- ответил князь, помрачнев. -- Нужно похоронить павших и позаботиться о раненых.
    Эти слова заставили Илларию обратить более пристальное внимание на доносившиеся до её ушей стоны и сотни окровавленных тел вокруг. Сердце наследницы трона защемило от неведомого доселе чувства, впервые она видела вблизи страдания множества людей сразу, мертвые тела в таком количестве. От полутысячного отряда Турона и Гирка на ногах остались не более трёхсот, ещё больше полегло хишимерцев.
    -- Неужели необходимо было бросать в бой горстку людей против целой армии? -- с горечью спросила Иллария.
    -- Мы выманили хишимерцев из города и окружили их, -- пояснил Арпелий, тяжело вздохнув. -- Если бы враги засели в Хоруме, жертв среди наших бойцов было бы гораздо больше. Наша армия слишком мала, у нас нет сил ни для осады, ни для уличных боёв. Если бы не эти храбрецы, битву мы проиграли бы.

    Хорум приветствовал своих освободителей. Горожане восторженными криками встречали воинов, гордо вышагивающих по центральной улице. Когда появилась колесница наследницы, крики усилились. Матери подталкивали детей вперёд, чтобы те надолго запомнили этот миг.
    Иллария вновь почувствовала себя потомком древнего благородного рода. Народ приветствовал свою повелительницу. Это не грубые мужланы и северные варвары, незнакомые с правилами приличия, которые видят в ней не столько княгиню и наследную царевну, сколько глупую девчонку.
    Но к чувству гордости и удовлетворения примешивалась горечь. С недавних пор наследница трона научилась замечать в этом мире не только свою персону. От её взгляда не могли укрыться разграбленные дома с выбитыми окнами и дверями, осунувшиеся измождённые лица горожан, одетых в лохмотья. Голод и разруха царили в её городе.
    И всё же глаза людей светились радостью и надеждой. Они верили, что теперь повелительница не оставит их, что война закончена и мир вернулся на их землю. Откуда им было знать о всей зыбкости положения Илларии, которой ещё предстояла борьба за трон Арамеи с узурпатором. Её окружали многочисленные враги, а в союзниках волей судьбы оказались молодой Арпелий без войска, старый князь с маленькой армией, да горстка разношёрстных повстанцев и наёмников. Правда был ещё гордый северный варвар, который против воли самой наследницы всё более завоёвывал её доверие. Иллария боялась признаться самой себе, что северянин постепенно завоёвывает и её сердце.
    Он встретил её у стен цитадели в окружении горстки храбрецов, с которыми пробрался в город накануне. При виде этого человека в простом плаще на голое тело, с деревянным посохом в руке, девушка вдруг испытала необъяснимое чувство восторженности, а в сердце закралась зависть к счастью Киранты. Но Иллария тут же отогнала греховные мысли -- он бродяга, а она наследница трона огромной империи.
    В отдалении стояли группой связанные хишимерские воины, среди которых выделялся молодой человек в позолоченных доспехах. Иллария поняла, что это и есть хишимерский полководец Могадер. Странное стечение обстоятельств свело на поле боя двух наследников воюющих держав, лишённых своих правителей.
    Иллария сошла с колесницы. К ногам царевны легло чёрное знамя Хишимера, сверху звякнул меч Могадера с рукоятью, украшенной золотом и каменьями. Арпелий шепнул на ухо Илларии, что ей следует сделать, и правительница Хорума наступила на клинок побеждённого полководца.
    -- Мы ждём твоих распоряжений, госпожа, -- произнёс Арпелий.
    Все с ожиданием смотрели на наследницу арамейского трона. Иллария взглянула на Рамара. Более всего девушка опасалась попасть в глупое положение перед северянином. Скользнув взглядом по сторонам, она заметила девчушку лет шести, стоявшую в толпе горожан. Девочка держалась за подол юбки тощей старухи.
    Иллария приблизилась к ним. Старуха поспешно опустилась на колени. Девчушка бесстрашно смотрела в глаза повелительницы.
    -- Где твои родители, девочка? -- спросила Иллария.
    -- Ах, госпожа, несчастье принесла война в наш дом, -- вместо девочки ответила старуха и зарыдала. -- Её отца убили эти злодеи, а мать и двух старших сестёр угнали в Хишимер.
    Наследница трона окинула взглядом толпу и спросила:
    -- Какой участи, по-вашему, заслуживают пленники?
    -- Смерть им! Смерть! -- обрушился в ответ шквал гневных криков.
    Иллария посмотрела на пленных.
    -- Ты слышал, Могадер? Мой народ жаждет отмщения за кровь. Но я отпускаю всех твоих воинов. Пусть оставят оружие и доспехи и возвращаются на родину. Ты же останешься здесь под стражей до тех пор, пока все пленные, угнанные в Хишимер, не будут возвращены в Арамею.
    Люди, сперва несколько озадаченные великодушием своей повелительницы, услышав последнюю фразу, откликнулись восторженными криками. Практически у каждого кто-либо из родственников был угнан в хишимерское рабство.
    Иллария снова взглянула на Рамара. Рубиец одобрительно кивнул. Воодушевлённая его поддержкой царевна продолжала:
    -- Князь Арпелий, разбери обозы хишимерцев, верни людям награбленное и накорми их. Раненных в бою разместить в домах.
    Отдав все распоряжения, Иллария взошла на колесницу и в сопровождении конных воинов отправилась в свой дворец.

    Вечером во дворце Илларии вновь собрался военный совет. На дорогих коврах уселись в круг сама наследница, Турон, Гирк, князь Сервий и Рамар. Последним явился Арпелий с охапкой цветов. Видимо, по его мнению, это был букет, хотя выглядело именно охапкой.
    -- Позволь преподнести тебе этот скромный дар, госпожа, в честь нашей победы, -- сказал князь. -- Прости, что не могу сейчас сделать более ценный подарок, достойный тебя.
    Огромный воин со своим неуклюжим букетом выглядел довольно нелепо. Иллария улыбнулась, стараясь не рассмеяться, и ответила:
    -- Благодарю тебя, князь. Твой дар прекрасен, я не могла бы желать лучшего. Поставь цветы в вазу.
    Сервий усмехнулся в бороду. Он прожил долгую жизнь, неплохо разбирался в людях и раньше остальных заметил, что молодой горячий князь влюбился, как мальчишка, всей силой своего пылкого сердца.
    Когда Арпелий наконец присоединился к совету, Иллария кивнула старому князю.
    -- Прошу тебя, князь Сервий, начинай.
    -- Отправлены гонцы всем арамейским князьям, что готовы поддержать законную наследницу, но ещё колеблются, -- сообщил старик. -- Весть о победе в Хоруме, склонит их присоединиться к нашей армии. Дорога на Орамос открыта. В столицу ты отправишься, госпожа, победительницей Хишимера.
    -- В Ритании и Легардии ещё стоят две хишимерские армии, -- напомнил Турон. -- Пока неизвестно, подчинятся ли они приказу Могадера и отойдут ли с захваченных территорий.
    -- Ждать в любом случае невозможно, -- сказал Арпелий. -- Княжеские отряды собрать воедино можно только в Арамее, сюда они не пойдут. Оставаясь здесь мы рискуем оказаться без их поддержки, а продолжать войну с Хишимером в одиночку, мы не сможем, слишком мало сил. Да и Тулоний укрепит свои позиции.
    -- Кто-то должен остаться здесь, проследить за выполнением соглашения с Могадером и собрать в один кулак все повстанческие отряды от Легардии до Ритании на случай нового вторжения, -- заметил Гирк.
    -- Что скажешь ты, Рамар? -- спросила наследница трона.
    -- И Гирк, и Арпелий правы, -- произнёс рубиец. -- Нельзя топтаться на месте, но нельзя и оставлять границу без защиты.
    Иллария обвела взглядом собравшихся. Взгляд её задержался на Арпелии. Князь мысленно воззвал ко всем дромидийским богам, менее всего ему хотелось бы сейчас оказаться вдали от предмета своего обожания.
    Взгляд наследницы трона скользнул дальше и остановился на командире наёмников.
    -- Вот ты и останешься.
    -- Я?! -- удивился Гирк.
    -- Именно ты. Тебе эта задача по плечу.
    -- Царевна права, -- согласился Рамар. -- Тебе хватило нескольких дней, чтобы собрать к нашему возвращению несколько сотен бойцов и ты опытный воин.
    -- Убедил, -- захохотал Гирк. --Останусь здесь. Можешь не беспокоиться за эти рубежи, повелительница, враг не ударит вам в спину.
    В зал вбежал воин. Опустившись на одно колено, он произнёс:
    -- Позволь доложить, госпожа.
    -- Что случилось? -- спросила Иллария.
    -- С полночи приближается большой отряд. Но это не хишимерцы.
    Участники совета переглянулись.
    -- Должно быть, это Демарий, -- предположил Рамар.
    -- Должно быть?! -- вскричал Арпелий. -- Это наверняка он. Я знаю этого старого вояку, он наверняка собрал армию, освободив пленников, и ведёт их сюда.
    Так и оказалось, это действительно был Демарий. Он прошёл с боями от самого Мархаба, освобождая пленённых арамейцев. Всего он привёл к Хоруму четыре сотни бойцов и более полутысячи крестьян -- мужчин, женщин и детей, угнанных в хишимерское рабство.

    На рассвете Арпелий собрал войско в семьсот клинков. В него вошли лишь воины Сервия и немногочисленные легардийские гвардейцы самого Арпелия, пришедшие с Демарием. Повстанцы и наёмники Гирка остались в Хоруме. Всю свою маленькую армию Арпелий усадил в сёдла, дополнив кавалерию Сервия захваченными у хишимерцев гиппарионами.
    Ускоренным маршем войско двинулось к побережью, к столице Арамейской империи.
    На полпути к Орамосу, в Билхаре, состоялась встреча царевны с шестью князьями, признавшими её наследницей трона. К Билхару князья привели свои отряды общей численностью в три тысячи клинков.
    Иллария была несколько удручена тем, что из тридцати семи князей Арамеи в числе её сторонников оказались всего восемь. Кроме того её ждала ещё одна дурная весть -- в центральных провинциях вспыхнуло восстание рабов. Многочисленная армия мятежников преградила войску наследной царевны путь к столице.
    Срочно был созван очередной военный совет.
    -- Раздавить эту чернь! -- призывал князь Сирилий, правитель Билхара. -- Раздавить, пока их не стало больше!
    -- Не стоит тратить на это время и силы, -- возразил Арпелий. -- За нашей спиной хишимерцы, впереди Тулоний. Войну на три стороны нам не выдержать.
    Его поддержал Сервий.
    -- Билхарская долина славится своими садами и полями. Они кормят всю страну. Здесь трудятся тысячи рабов, почти все они сосредоточены в здешних краях. Стычка с ними будет стоить немалой крови. Лучше обойти мятежников стороной и двигаться к Орамосу, а потом как-нибудь разберёмся.
    -- Разве будет лучше, если голодранцы ударят нам в спину? -- не согласился князь Сирилий.
    Князь Валлий усмехнулся и произнёс:
    -- Всем нам хорошо известно, что костяк восставших составляют беглые рабы с плантаций князя Сирилия. Поэтому понятно его желание поскорее наказать рабов и вернуть их на плантации.
    -- Я пекусь о благе империи! -- с негодованием воскликнул Сирилий.
    -- Но более о своём собственном, -- тихо добавил Валлий.
    Иллария взглянула на рубийца. Тот сидел молча, не встревая в споры князей. Он оказался единственным простолюдином на этом совете. Не было рядом ни верного Турона, исполнявшего теперь второстепенную роль начальника личной стражи царевны, ни пылкого Гирка, оставшегося в Хоруме.
    -- Князья высказались, -- произнесла Иллария. -- Скажи своё слово ты, Рамар из Рубии.
    -- Не пристало простому страннику давать советы высокорожденным князьям, -- скромно ответил северянин.
    -- И всё же я настаиваю, чтобы ты высказался.
    -- Отношения с Хишимером пока сложные. Впереди Орамос, где за высокими стенами собрались более десяти тысяч наёмников, профессионалов, чьё ремесло -- война. Тебе нужны союзники. Даруй рабам свободу и они поддержат тебя.
    -- Что?! -- с негодованием вскричал Сирилий. -- Освободить рабов?! Этот смерд хочет пошатнуть устои империи!
    -- Империя давно пошатнулась, -- сказал Арпелий. -- Рамар прав.
    -- Мы избежим затяжной войны в Билхаре, сохраним силы и избежим угрозы нападения с тыла, -- кивнул Сервий. -- Но даровать свободу рабам... Как воспримет это народ, особенно именитые граждане империи?
    -- Зато под наши знамёна встанут тысячи отличных бойцов, -- сказал князь Валлий. -- Ведь большинство рабов, это бывшие солдаты, пленённые нами в войнах с соседями. К тому же освободятся многие воины, в чью обязанность входит охрана рабов.
    -- Это палка о двух концах, -- высказал своё мнение князь Микелий. -- Народ уже натерпелся от мародёрства наёмников. Не пойдут ли освободившиеся рабы по их стопам? И не восстанут ли рабы в других провинциях, решив таким же способом получить свободу?
    -- Наследнице трона придётся освободить всех рабов, -- твёрдо сказал Рамар. -- Всех, какие есть в империи.
    -- Что?! -- снова возопил Сирилий. -- Это положит начало хаосу. Толпы мародёров разбредутся по стране. Они и не подумают поддерживать нашу армию.
    -- Чушь, -- возразил Арпелий. -- Пока госпожа не займёт трон, их свобода не будет стоить ломанного гроша. Ребятам придётся сперва поработать клинками. А уж за свободу, я вам скажу, человек бьётся так яростно, как ни за что другое.
    -- Я приняла решение, -- сказала Иллария, жестом потребовав тишины. -- Я дарую свободу всем рабам империи -- пленённым чужеземцам, арамейцам, проданным за долги, и прочим. После моей коронации в Орамосе все чужестранцы смогут вернуться на родину. Князь Арпелий, ты отправишься для переговоров в лагерь мятежников. Князь Сервий, разошли гонцов во все края империи, вся страна должна знать о моём указе.
    Когда князья расходились с совета, Сирилий догнал Арпелия и спросил:
    -- Кто этот выскочка, к мнению которого так прислушивается госпожа? Чем он заслужил её доверие и расположение?
    -- Это долгая история, -- нехотя ответил Арпелий.
    -- Не кажется ли тебе, князь, что царевна оказывает этому бродяге чересчур большое внимание? Это недопустимо. Наследнице трона подобает поручить заботу о своей персоне более благородному человеку, такому, как ты.
    Арпелий лишь скрипнул зубами и, ничего не ответив, ушёл в свой шатёр. Сердце его болезненно сжалось, удар Сирилия пришёлся точно в цель. Князь и сам чувствовал, что все его неуклюжие попытки ухаживать за прекрасной наследницей трона наталкиваются на стену если и не холодного равнодушия, то достаточного безразличия. Иллария грезила вовсе не о нём, её героем был рубиец. Но тут уж Арпелий ничего не мог поделать. Не вызывать же на поединок друга, которому обязан жизнью, пусть даже из-за прекраснейшей девушки на свете.

    Илларии отвели роскошные покои во дворце Сирилия. Киранта приготовила госпоже на ночь ложе, согрев его грелками из завёрнутых в полотенца горячих камней. Сама она расположилась на ночлег тут же, в аппортаментах наследницы. За дверями покой девушек оберегала стража Турона.
    Ложась спать, Иллария вдруг спросила:
    -- Как ты думаешь, Киранта, этот рубиец красив?
    Служанка пожала плечами.
    -- Он довольно привлекательный. А почему ты спрашиваешь, госпожа?
    -- Так, -- неопределённо ответила Иллария. -- Интересно, кто он? Уже много дней он с нами, но так и неизвестно, откуда он пришёл, куда идёт и кто он вообще такой. Твой муж, кажется, знал его раньше. Он рассказывал что-нибудь?
    -- Очень немного, госпожа. Ему известно лишь, что рубиец пришёл в Хортос из самого Сердца Чёрных джунглей, а туда попал через Бескрайние пески. Он прошёл весь путь пешком с самого Севера. Что-то страшное случилось в его жизни и эта боль гонит его вперёд.
    -- А что означает звезда на его груди?
    -- Это мне неизвестно, госпожа.
    -- Что ж, давай спать.
    Иллария легла, заложила руки за голову и, закрыв глаза, мечтательно произнесла:
    -- И всё-таки мне кажется, что он не простой человек.
    -- Ой, госпожа, уж не влюбилась ли ты? -- лукаво спросила Киранта.
    -- Конечно, нет, -- отвергла эту мысль Иллария. -- Он по-своему интересен, но всего лишь бродяга без рода и племени, я же наследница трона огромной империи. Нам никогда не быть вместе.
    И уже засыпая, царевна почти беззвучно прошептала:
    -- А жаль.
    Среди ночи её разбудил шорох. Кто-то возился на террасе, должно быть, стражники, охранявшие княжеский дворец. Иллария натянула одеяло до подбородка и собралась было снова погрузиться в сон, как вдруг дверь на террасу осторожно отворилась и в проёме показался человек в одежде, обычной для наёмников.
    Девушка испуганно взвизгнула. Киранта проснулась от её крика. Наёмник резко выбросил руку вперёд, но сообразительная служанка уже всё поняла. Схватив госпожу за руку, она дёрнула её на себя. В воздухе просвистел кинжал и пригвоздил к ложу подушку Илларии.
    С террасы в спальню ворвались несколько человек. С другой стороны в дверь вбежали стражники во главе с Туроном. Зазвенели клинки. Девушки забились в угол, дрожа от страха.
    В разгар схватки в покоях царевны появился ещё один человек -- высокий, худой, с неестественно длинными конечностями. Сжимая в ладони длинный кинжал, он устремился к девушкам. Путь ему преградил Турон, но тут же отлетел в сторону, получив сокрушительный удар в голову. Теперь ничто не отделяло Крона, жуткого слугу князя Тулония, от девушек. Иллария зажмурилась и сжалась в комок. Киранта обняла её, пытаясь заслонить госпожу своим телом.
    Портьера отлетела в сторону, клинок убийцы звякнул о твёрдый, как камень, маграхирский дуб. Из ниши, скрытой портьерой, появился рубиец.
    -- Ты?! -- прошипел Крон.
    Стражники и наёмники опустили клинки и расступились. Слава Крона была известна, о рубийце тоже знали, как об искусном воине. В поединке сошлись серьёзные противники.
    Несколько выпадов Крона наткнулись на посох рубийца. Удары Рамара также умело блокировались противником. Оба кружили по комнате, обмениваясь каскадами стремительных ударов, каждый из которых, достигни он цели, был бы смертельным.
    Вот противники разошлись в стороны. Крон поудобней перехватил кинжал, изготовившись к прыжку. Всем стало ясно, сейчас будет нанесён последний удар, один из противников упадёт бездыханным.
    Крон бросился вперёд, целя кинжалом в сердце рубийца. В другой руке убийцы блеснул короткий нож, появившийся словно по волшебству.
    Того, что произошло в следующий миг, не ожидал никто. Рубиец рванул верхнюю часть посоха, блестящая полоска стали очертила круг и к ногам северянина упали кисти рук, сжимающие клинки. Следующий удар снёс Крону голову.
    Наёмники молча бросили мечи. Стражники вывели арестованных и убрали тело Крона. Киранта увела раненного Турона. Наследница и северянин остались одни.
    -- Откуда ты взялся? -- спросила Иллария, всё ещё дрожа.
    Она стояла перед рубийцем в лёгкой тунике, хрупкая и беззащитная.
    -- Я всё время был здесь, -- ответил Рамар.
    Он набросил на плечи девушке покрывало. Иллария завернулась в плотную ткань и сердито спросила:
    -- Почему ты появился так поздно? Меня чуть не убили.
    -- Я появился вовремя, -- невозмутимо сказал рубиец. -- Мне нужен был Крон и я дождался его.
    Девушка посмотрела в нишу, где скрывался рубиец, и вдруг покраснела.
    -- Так ты всё время был там?
    Поняв её смущение, северянин улыбнулся.
    -- Прошу прощения, что стал невольным свидетелем вашего разговора с Кирантой.
    Девушка покраснела ещё больше и потупила взгляд. Потом всё же решилась, подняла глаза и, осторожно прикоснувшись к шраму на груди рубийца, тихо спросила:
    -- Так что же означает этот знак?
    -- Ничего такого, что могло бы тебя обеспокоить, -- ответил Рамар.
    В его глазах появилась печаль. Иллария поняла, что задела больную тему, и не стала настаивать.
    -- Спокойной ночи, царевна, -- произнёс рубиец. -- Теперь всё будет хорошо. Больше тебе ничто не грозит.

    Переговоры Арпелия с мятежниками прошли успешно, а указ наследницы трона об освобождении привлёк на её сторону множество бывших рабов. Обрастая всё новыми людьми, войско наследной царевны беспрепятственно продвигалось к побережью и всюду простой люд приветствовал её, как истинную правительницу. К Орамосу Иллария привела двадцатитысячную армию.
    Войско царевны встало лагерем у стен города. Ворота столицы при приближении армии Илларии заперли, никого не впуская и не выпуская. За высокими стенами Орамоса укрылись Тулоний и примкнувшие к нему князья с двенадцатитысячной армией наёмников.
    Отдельно разбили свои шатры князья, до сих пор сохранявшие нейтралитет. Они явились к Орамосу со своими отрядами. Входить в столицу князья не рискнули, присоединяться к Илларии тоже не спешили и просто ждали, чем разрешится дело.
    Арпелий смотрел с холма на стены города и строил планы захвата:
    -- Ударим в стены малыми силами, а основной удар нанесем со стороны моря, откуда нас не ждут. Возьмём все купеческие суда в Кадае и высадим десант. Пока часть армии будет отвлекать на себя штурмом войска Тулония, основные силы захватят порт и императорский дворец. Что скажешь, Демарий?
    -- План, конечно, неплох, -- кивнул старый боевой товарищ. -- Но ты забываешь, князь, что Орамос, это не Хорум и не Кадай. Это огромный город с лабиринтами улиц, башнями, в каждой из которых может укрыться целая армия. При неудачном раскладе на улочках столицы можно положить всю армию или втянуться в уличные бои на многие годы. У нас нет сил на затяжную войну в Орамосе, страна и так на грани упадка.
    -- Значит, надо придумать что-то получше. Рамар, ты чего молчишь? Скажи что-нибудь.
    Рубиец, стоявший рядом, тихо, но твёрдо произнёс:
    -- Мы будем ждать.
    -- Ждать?! -- воскликнул князь. -- Чего ждать?
    -- Увидишь.
    -- Пока мы здесь торчим, чаша весов может склониться не в нашу пользу, -- Арпелий указал кивком на шатры князей, сохранявших нейтралитет. -- Эти в любой момент могут сговориться с Тулонием и ударить нам в спину. Указ царевны об освобождении рабов многих из них не обрадовал. Большинство князей крупные плантаторы и рабовладельцы, они понесли значительные убытки и теперь скорее поддержат узурпатора, нежели Илларию.
    -- Это неважно. Сейчас не они всё решают. Лучше иметь войско без князей, чем князей без войска.
    -- Но чего мы должны ждать? Объясни.
    -- Просто жди. Если миссия Сурана и Темлия прошла успешно, штурм не понадобится, всё решится без крови.
    -- Доверься рубийцу, князь, -- поддержал северянина Демарий. -- Этот парень уже не раз вытаскивал нас за уши из огня. Не горячись. Смотри, смотри.
    Центральные ворота Орамоса распахнулись. Двумя колоннами из города вышли воины в белых накидках, с белыми перьями на шлемах. Между ними шли в белых одеждах три седобородых старца с обритыми наголо головами. Шедший впереди держал перед собой серебряный жезл.
    -- Зови всех, -- велел Арпелий Демарию. -- Сообщи госпоже, что верховные жрецы Дромидиона вышли из города.
Демарий бегом бросился в лагерь и спустя некоторое время Иллария в окружении своей свиты вышла навстречу жрецам. Князья, стоявшие отдельным лагерем, также прибыли на встречу с жрецами.
    -- Я, Терогоний, верховный жрец Дромидиона, призываю всех князей на большой совет, -- торжественно произнёс старец с серебряным жезлом.
    -- Где гарантии, что все мы не окажемся заложниками Тулония? -- спросил Арпелий. -- Мы войдём в город только в сопровождении своей армии.
    -- Все войска останутся здесь, -- твёрдо сказал верховный жрец. -- Совет состоится в главном храме, гарантом соблюдения законности выступит Дромидион. К полудню всем князьям должно быть в храме.
На это никто не осмелился ничего возразить. Дромидион -- все семь дромидийских богов, являлся высшим непререкаемым авторитетом.

    В полдень гулко прозвучал большой храмовый колокол, извещая о начале большого совета, призванного решить судьбу императорского трона. В просторном зале собрались все тридцать семь князей Арамеи. За креслом каждого из них стояли по двое солдат в белых одеждах -- воины Дромидиона. Сам Дромидион был представлен мраморными статуями всех семи богов. На переднем плане находился Симирикон -- грозный бог справедливости, сжимающий в руке меч правосудия.
    -- Ни для кого из присутствующих не секрет, какое тяжёлое положение создалось в стране, -- произнёс Терогоний. -- Импратор умер, трон пуст, Арамею раздирают война с Хишимером и внутренние мятежи. В сложившейся обстановке Дромидион через нас, его верных служителей и хранителей веры, берётся решить судьбу трона. Князь Тулоний, по какому праву ты захватил власть в Орамосе?
    Тулоний поднялся с кресла.
    -- Покойный царь не оставил законного наследника, а империи нужен сильный правитель. Князья признали меня лучшим кандидатом на трон.
    -- Не все, -- поправил князя верховный жрец. -- Лишь одиннадцать и вне большого совета. Этого недостаточно, чтобы взойти на трон. Ты знаешь, что у покойного императора есть племянница?
    Тулоний взглянул на Илларию и усмехнулся.
    -- Прошу прощения, но она не является племянницей покойного императора в буквальном смысле, их родство с императорской семьёй весьма отдалённо, а потому княгиня не может считаться прямой наследницей, несмотря на свою родословную. К тому же в истории Арамеи ещё не было правителя женщины.
    -- Однако существует завещание покойного императора, где он ясно излагает свою последнюю волю и называет наследницей Илларию. По древним законам империи это даёт ей все права на трон.
    -- Завещание существует лишь по слухам, -- снова усмехнулся Тулоний. -- Никто никогда не видел его.
    Терогоний подал знак рукой, один из жрецов поднёс ему свиток. Верховный жрец поднял свиток и произнёс:
    -- Вот это завещание.
    Среди благородных князей пронёсся ропот. Тулоний слегка побледнел.
    -- Здесь ясно указана последняя воля императора, -- продолжал верховный жрец. -- Он называет наследницей трона свою племянницу Илларию. От имени Дромидиона я лишаю тебя, князь Тулоний, всех полномочий, присвоенных тобой. Но это ещё не всё. Я задам тебе один вопрос. Не смей лгать, Симирикон смотрит на тебя и оценивает правдивость твоих слов. Имеешь ли ты отношение к смерти князя Фаногерия?
    Тулоний скользнул взглядом по лицам князей, посмотрел в мраморные глаза Симирикона, светившиеся живым блеском, и промолчал.
    -- Я расцениваю твоё молчание, как нежелание ни лгать, ни говорить правду, -- решил Терогоний. -- Спросим другого человека.
    По его знаку в зал ввели молодого смуглолицего парня.
    -- Назови себя и поведай князьям всё, что знаешь о смерти князя Фаногерия, -- приказал верховный жрец.
    -- Моё имя Рего, я прислуживал князьям во время последнего совета в императорском дворце. Ещё до начала совета князь Тулоний дал мне порошок и велел всыпать его в кубок князя Фаногерия. Он сказал, что это для усиления хмеля и развеселит его друга. Когда князь Фаногерий умер, меня самого пытались убить слуги князя Тулония. Мне пришлось бежать из дворца и спрятаться в башне. Там меня разыскали воины Дромидиона.
Князья зашумели.
    -- Негодяй!
    -- Он отравил своего друга, чтобы сорвать совет и пробиться к власти!
    -- Так он и нас мог бы отравить или зарезать! -- возмутился один из бывших сторонников Тулония.
    Верховный жрец поднял руку и шум утих.
    -- Князь Тулоний, ты предстанешь перед судом Дромидиона, -- объявил жрец. -- До тех пор ты будешь содержаться под стражей.
    -- Мои наёмники взбунтуются, -- предпринял Тулоний слабую попытку избежать наказания. -- Только я смогу их остановить.
    -- В этом нет необходимости, -- ответил Терогоний.
    В зале появился Перроний. Поклонившись князьям, капитан преклонил колено перед верховным жрецом и сообщил:
    -- Все командиры наёмников взяты под стражу. Город под контролем императорской гвардии. Наёмные отряды покидают столицу.
    -- Увести князя, -- приказал верховный жрец.
    Воины вывели Тулония из зала. Терогоний объявил:
    -- Иллария, княгиня Велихарийская, правительница Хорума, ты признана наследницей трона. Коронация состоится завтра в полдень.

    При появлении Рамара гвардейцы, охранявшие вход в императорские покои, молча раздвинули скрещенные копья. Они знали -- повелительница ждёт северянина.
    Иллария, теперь уже царица, была одна. Рубиец слегка поклонился и застыл у входа, опершись на посох.
    -- Почему ты не был на коронации? -- спросила Иллария.
    -- Не хотел смущать своим присутствием блистательное собрание. Простому бродяге не место среди князей.
    -- У тебя было больше прав присутствовать там, чем у кого бы то ни было. Эта коронация состоялась лишь благодаря тебе.
    Рамар невесело усмехнулся.
    -- Принимаю твои слова, как благодарность.
    -- Скажи, как ты всё устроил с жрецами Дромидиона? -- спросила Иллария, подойдя ближе.
    -- Моя заслуга невелика, -- скромно ответил рубиец. -- В Хишимерском лесу я встретил Хигона, хранителя древнейшего дромидийского храма. Узнав о событиях в Арамее, он обратился к богам и вручил мне послание Дромидиона к Терогонию, верховному жрецу. В свою очередь я отправил это послание в Орамос с Сураном и Темлием. Что было в послании, мне неведомо. Заодно я поручил гонцам забрать из тайника завещание твоего отца и также передать верховному жрецу. Завещание мне вручил перед смертью Деремилий, советник покойного императора. Отправляясь в Хорум, я спрятал его в той же башне, где и получил. Вот и всё, остальное сделали дромиды.
    -- Все, кто помогал мне, уже отмечены по заслугам, -- сказала Иллария. -- Князь Арпелий назначен главнокомандующим арамейской армией. Гирк -- командир корпуса наёмников. Суран, Туран и Сервий теперь мои советники. Темлий стал капитаном императорской галеры. Лишь ты, который сделал больше всех, остался без награды.
    -- Я всего лишь странник, -- просто ответил Рамар. -- Мой удел -- дорога.
    -- Зачем тебе уходить? Останься в Арамее. Ведь я теперь императрица. Должен быть и император. Им мог бы стать...
    -- Тс-с, -- рубиец приложил палец к губам девушки, заставив её замолчать. -- Не говори того, о чём можешь потом пожалеть. Я не хочу обижать тебя.
    -- Ты любишь другую? -- по-своему восприняла его слова Иллария.
    Рамару вспомнились вдруг синие глаза прекрасной воительницы. Рубиец грустно улыбнулся.
    -- Она красивая? -- продолжала выпытывать Иллария.
    -- Она далеко, -- печально ответил Рамар. -- Сожалею, что стал твоим кумиром, но это лишь детское увлечение, скоро оно пройдёт. Освободись от грёз и увидишь, что рядом есть человек, который любит тебя всей душой и готов всю жизнь носить на руках. Он, впрочем, уже делал это, когда мы бежали из хишимерского плена.
    -- Ты говоришь об Арпелии? -- удивлённо спросила Иллария.
    -- Отдавшись мечтам, ты и не хочешь замечать, какими глазами он смотрит на тебя, ловит каждый твой вздох, старается всё время быть рядом, оказывать знаки внимания. Вспомни хотя бы тот нелепый букет.
    Иллария улыбнулась. Поддавшись душевному порыву, она вдруг прижалась к груди рубийца и прошептала:
    -- И всё равно я буду любить тебя. Хотя бы как старшего брата.
    Рамар взял девушку за подбородок, запрокинул ей голову и, глядя прямо в глаза, сурово произнёс:
    -- Теперь ты уже повелительница огромной державы. Не совершай ошибок. Будь осторожна. Большинство князей остались недовольны твоим воцарением, но у тебя много друзей, они позаботятся о тебе. Будь счастлива, девочка.
    Рубиец поцеловал девушку в лоб.
    -- Ты когда-нибудь вернёшься? -- тихо спросила Иллария.
    Северянин пожал плечами.
    -- Кому из смертных ведома его судьба?
____________________
¹моропус -- древнее вымершее травоядное животное

28.05.2000. Пермь.

 

---

Оставить комментарий © Copyright Белов Вольф Сигизмундович (logovo1971@mail.ru) Размещен: 16/12/2006, изменен: 01/05/2010. 152k. Статистика. Повесть: Фэнтези

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"