Велика и просторна была Поднебесная страна, легендарный край
воздушных кораблей и небесных всадников. Страна не зря носила гордое название
Поднебесной, ибо простиралась под самыми небесами, по другую сторону облаков. Словно острова в белом клубящемся море, поднимались из
сплошной пелены густого тумана горные вершины. Здесь, между облаками и солнцем,
жили вольные люди Поднебесной, жили безбедно, не зная горя. Всё говорило о мире и покое в этой стране. При одном только
взгляде на Поднебесную сердце наполнялось восторгом -- столь прекрасен и
удивителен был заоблачный край. Великолепные дома, утопающие в изумрудной зелени
садов, украшали вершины-острова. Чуть выше стояли дворцы знати, их шпили и
купола сияли золотом в лучах солнца. Ажурные виадуки и подвесные мосты словно
паутина опутывали всю Поднебесную страну сплошной сетью, соединяя меж собой
горные вершины. Стаи огромных лебедей проносились в небе, неся на своих спинах
всадников и различные грузы. Иногда в ярко-синих далях неспешно проплывали
воздушные корабли, одетые в паруса, подобные гигантским белоснежным птицам. Над всеми прочими вершинами гордо возвышался блистающий
Хрустальный дворец царя Лапарата, правителя Поднебесной державы. Советник Калидум стоял на террасе на самом верху одной из
башен царского дворца. Студёный ветер бил советника в лицо, развевал полы его
чёрного одеяния. Поднебесная всегда была страной ветров и здесь, на самой
высокой башне Хрустального дворца можно было сполна ощутить всю силу воздушной
стихии. Но всё же советник любил бывать здесь, он подолгу стоял на террасе,
любуясь красотами Поднебесной, величественное зрелище всегда успокаивало его. Однако сегодня Калидум пребывал во власти чёрных мыслей. Пару
лет назад он удачно выдал замуж свою младшую сестру Дитару за правителя
Поднебесной страны. Это обстоятельство поспособствовало возвышению самого
Калидума до поста царского советника, многие придворные завидовали его удаче. А
минувшей ночью молодая царица разрешилась от бремени, произведя на свет
наследника трона. Роды были слишком тяжёлыми, старый лекарь Тапигин предрекал
царице скорую смерть. Но не только это скорбное обстоятельство тяготило душу
советника. Его грызла досада, ведь у царя Лапарата уже имелся один наследник --
его пятилетний сын от первого брака, царевич Харат. Дитара нежно любила своего
пасынка как собственного сына, однако брат царицы совсем не разделял её чувств.
С рождением же племянника чувство антипатии к малолетнему Харату ещё более
обострилось. Очень скоро Дитара покинет этот мир, опечаленый царь вполне может
отдалить от себя новорожденного, а вместе с ним и его дядю, чтобы ничто и никто
не напоминал об усопшей. Собственное будущее рисовалось Калидуму в самых мрачных
тонах -- неясным и безрадостным. Как ни крути, а его племянник унаследует трон
лишь вторым и может вообще не дождаться своей очереди -- повороты судьбы
непредсказуемы. Кому тогда будет нужен он, старый советник? Чем дольше размышлял Калидум, тем всё более убеждал сам себя,
что лично для него наступают чёрные времена. Советник становился всё мрачнее.
Услышав за спиной деликатный кашель, Калидум обернулся. Позади стоял старый
придворный лекарь Тапигин. -- Что скажешь? -- спросил Калидум. -- Мне нечем обрадовать вас, ваша милость, -- печально
произнёс старик. -- Царица умирает, часы её сочтены. Мало надежды, что она
доживёт хотя бы до завтрашнего рассвета. -- А ребёнок? -- Царевич здоров и полон жизни. Видимо, все свои силы царица
отдала ему, не оставив себе ни капли. Мне очень жаль, но я бессилен что-либо
сделать. Калидум тяжело вздохнул. Лекарь всхлипнул и приложил к глазам
платок. -- Простите, ваша милость, но мне кажется, что следует
известить государя, -- сказал старик. -- Возможно, он ещё успеет проститься с
супругой. -- Я сам отправлюсь к государю и расскажу ему обо всём, --
ответил Калидум. -- Это может быть опасно, ваша милость, -- предостерёг его
Тапигин. -- Поговаривают, что на дальних вершинах появился пиратский корабль. Да
и чёрные воины могут напасть на одинокого путника. Советник государя для этих
стервятников желанная добыча. -- У меня на лбу не написано, что я советник. Я буду
осторожен. А ты береги ребёнка, старик. -- Можете не сомневаться, ваша милость, я сделаю всё, что от
меня зависит, -- заверил старый лекарь советника. -- Пойдём, Тапигин. Проводи меня к государыне, я должен
повидать её перед дальней дорогой. В сопровождении старого лекаря Калидум спустился с башни и проследовал в покои
царицы. Спальню Дитары заливал яркий солнечный свет, врывающийся сквозь огромные
распахнутые окна. Сама царица лежала на широком ложе, раздвинутые занавески
шёлкового балдахина покачивались от легкого ветерка, гуляющего по просторной
комнате. С первого взгляда становилось ясно, что старый лекарь прав, царице
недолго оставалось мучиться на этом свете -- черты её красивого лица
заострились, она была бледна до синевы, на истончившихся руках, безвольно
покоившихся поверх покрывала, сквозь кожу просвечивали синие жилки. Царица была
неподвижна, даже грудь умирающей государыни не вздымалась, казалось, что жизнь
уже покинула её. Сердце Калидума болезненно сжалось, когда он приблизился к
ложу царицы. Горько было видеть молодую женщину, ещё совсем недавно такую
цветущую, жизнерадостную и полную сил, на смертном одре. Калидум опустился на
колени и осторожно взял в ладони хрупкую ладонь сестры. Дитара открыла глаза и
взглянула на советника. -- Тапигин всё время старается успокоить меня, -- тяжело
прошептала царица. -- Хоть ты скажи мне правду. Я скоро умру? Калидум не решился солгать и лишь печально вздохнул, опустив
глаза. Но Дитара и сама давно уже всё понимала. -- Об одном тебя прошу, -- прошептала царица. -- Сбереги
моего сына. Позаботься о нём. -- Он не будет нуждаться ни в чём, -- ответил Калидум. -- Я
клянусь тебе. -- И не оставь своими заботами маленького Харата, --
продолжала Дитара. -- Очень жаль, что я не смогу больше заменять ему мать. На сей раз советник воздержался от клятв, только кивнул. У
него в отношении старшего наследника трона были свои мысли. -- Сейчас я вынужден покинуть тебя, сестра, -- произнёс
Калидум. -- Я отправляюсь к государю. Постараюсь вернуться с ним как можно
скорее. Калидум поцеловал руку сестры, поклонился и вышел. Покинув покои царицы, Калидум отправился на посадочную
площадку перед серебряными воротами дворца, где его уже ожидал осёдланный чёрный
лебедь, подготовленный слугами к дальней дороге. Приняв поводья от грума,
советник взобрался в седло и пришпорил птицу. Лебедь взмахнул крыльями и,
пробежав несколько шагов, легко поднялся в небо. Калидум направил птицу к дальним пределам Поднебесной
державы. Где-то там на далёких вершинах находился воздушный корабль самого царя
Лапарата. Пару недель назад государь отправился на осмотр своих владений, взяв с
собою царевича Харата и малую дружину. Большая птица стремительно неслась над белой пеленой облаков.
При такой скорости Калидум вполне мог расчитывать прибыть на корабль государя к
вечеру, ещё до наступления темноты. Однако непредвиденное обстоятельство спутало
все его планы. Из тени огромной горы с почти отвесными склонами медленно
выплыл корабль. Он был достаточно велик, но советник не сразу заметил судно.
Корпус корабля сидел низко, чуть не по самую палубу погрузившись в пучину
облаков, воздушный шар из чёрного шёлка и чёрные паруса были практически не
видны на фоне тёмной горы, к тому же лучи заходящего солнца били прямо в глаза. Весь вид чёрного корабля не оставлял места сомнениям -- это притаились в засаде
пираты. Но когда советник заметил судно, было уже слишком поздно. Калидум круто развернул лебедя, стремясь скорее убраться от
пиратского корабля подальше. Под чёрными парусами звонко щёлкнула катапульта,
затем послышался свист. Калидум оглянулся и понял, что ему уже не уйти. Рассекая
воздух, к нему стремительно приближались четыре металлических шара. Снаряды
разлетелись в стороны, между ними натянулась сеть. Через мгновение она опутала
советника вместе с лебедем, оба рухнули в пучину облаков. Туман ослепил Калидума,
плотная влага заложила уши, забила глотку, одежды советника мгновенно намокли. Но вскоре он вновь оказался над облаками, пираты вытянули
сеть и втащили свой улов на палубу корабля. Распутав пленника, они обступили его
со всех сторон. Калидум огляделся. Сомнений больше не оставалось, он
действительно попал в руки пиратов. Вокруг стояла толпа пёстро одетых и
вооружённых до зубов людей разного возраста. Это были небесные бродяги, волей
случая заполучившие в свои руки воздушный корабль и грабившие одиноких путников
и отдалённые вершины.
Вперёд выступил тучный мужчина, обритый наголо, видимо, предводитель пиратов.
-- Глядите-ка, какая птица попалась нынче к нам в сети, -- с ухмылкой произнёс
он, разглядывая пленника. -- Выворачивай карманы, богатенький, отдавай своё
золото.
-- У меня ничего нет, -- ответил Калидум.
-- Сейчас мы это проверим.
По приказу предводителя двое пиратов быстро обшарили пленника с ног до головы.
Единственным трофеем оказалась узорчатая золотая цепь, сорванная с шеи
советника.
-- Ну вот, а говорил, что ничего нет, -- с укоризной произнёс капитан корабля,
взвешивая цепь в ладони.
-- Ничего, кроме этого, -- запоздало уточнил советник.
-- Да, негусто, -- согласился предводитель пиратов. -- Отправляясь в дальнюю
дорогу, мог бы и захватить с собой кошель. Тогда мы, быть может, и отпустили бы
тебя. А так придётся продать тебя гномам на рудники, чтобы хоть как-то
возместить ущерб.
-- О каком ущербе вы говорите, уважаемый?! -- возмутился Калидум. -- Я впервые
вас вижу.
-- А ты не спорь, -- мрачно посоветовал капитан. -- Можешь ведь и головы
лишиться. Отвечай, кто ты такой?
Калидум обвёл взглядом заоблачных бродяг. Первый испуг уже прошёл и в голове сам
собой начал складываться коварный план. Видимо, сама судьба свела его с чёрным
кораблём.
-- Моё имя Калидум, -- произнёс пленник. -- Я советник царя Лапарата, правителя
Поднебесной.
Пираты оживились, кто-то удивлённо присвистнул.
-- Ого! -- воскликнул их предводитель. -- Оказывается, мы должны называть тебя
-- ваша милость! Где же твоя свита, господин советник?
-- Вы можете называть меня, как хотите, -- миролюбиво сказал Калидум. -- Но если
вы хотите заполучить много золота, мне есть, что вам предложить.
-- И что же? -- поинтересовался капитан.
-- Я предпочёл бы обсудить моё предложение наедине.
-- Хорошо, -- процедил капитан сквозь зубы, смерив советника пристальным
взглядом. -- Но берегись, приятель, если окажется, что ты зря потратил моё
время. Эй, вы! -- крикнул он своей банде. -- Прочь отсюда! Займитесь делом!
Пираты разошлись в стороны, издали наблюдая за своим капитаном и его пленником.
-- Говори, как я смогу получить моё золото, -- приказал капитан.
-- Я отдам тебе корабль царя Лапарата, -- ответил советник. -- Его трюм доверху
набит сокровищами.
Говоря так, Калидум откровенно лгал. На корабле государя Поднебесной
действительно была сокровищница, но отнюдь не такая богатая, как толковала об
этом людская молва. И тем не менее советник продолжал разжигать алчность в душе
пиратского главаря.
-- Поверь, ты не мог бы и мечтать о большей добыче.
-- Откуда тебе знать, о чём я мечтаю? -- прорычал пират, уже прикидывая в уме,
какие барыши сулит захват царского судна. -- И как же ты отдашь мне корабль
своего государя?
-- Я устрою так, что поздней ночью Лапарат проследует через эти края верхом с
малой дружиной. Вам нет нужды вступать в схватку с ним, достаточно будет просто
пропустить его. За царём отправится его корабль. Там почти не останется воинов и
вы сможете легко захватить его.
-- Речи твои занятны, советник, -- усмехнулся пират. -- Однако почему я должен
верить тебе?
-- Тебе придётся рискнуть, -- ответил Калидум. -- Продав меня в рабство, ты
много не выгадаешь. Захватив же корабль Лапарата, ты и твоя команда до конца
своих дней сможете купаться в роскоши.
-- Всё это заманчиво, но одно я никак не могу взять в толк. Тебе-то зачем это
нужно?
-- У меня есть свой интерес, я тоже получу свою выгоду. Подумай хорошенько, на
царском корабле много сказочных сокровищ. Отпусти меня сейчас и все они
достанутся тебе и твоим людям.
Предводитель пиратов потёр ладонью свой давно не бритый подбородок, размышляя,
потом произнёс:
-- Я предпочитаю, чтобы ты остался здесь, советник. Напиши послание своему царю,
я отправлю его со своим человеком.
-- Лапарат не поверит ему, -- возразил Калидум. -- Кроме того я лично должен
присутствовать на царском корабле, чтобы весь замысел осуществился. Думай
скорее, время уходит.
На некоторое время капитан вновь погрузился в размышления, разрываясь между
недоверием к советнику и жаждой лёгкой наживы. Наконец, алчность перетянула чашу
весов и предводитель пиратов произнёс:
-- Хорошо, я отпущу тебя. Но если ты обманешь, месть будет жестокой. Может
статься, что когда-нибудь ты снова окажешься в моей власти, советник. Тогда за
свой обман ты умрёшь страшной смертью.
-- Будь уверен, ты получишь своё золото, -- пообещал Калидум.
-- Эй, вы! Верните ему птицу! -- крикнул капитан своим подручным.
Пираты освободили лебедя из сети. Калидум взобрался в седло и могучая птица
вынесла его с палубы корабля. Проводив советника взглядом, капитан повернулся к
своим головорезам и произнёс:
-- Наточите свои клинки, парни, и будьте готовы. Этой ночью у нас будет богатая
пожива. Этот проходимец наобещал много, а мы возьмём ещё больше. Пожалуй, мы
захватим не только корабль Лапарата, но и самого царя, получим богатый выкуп и
до конца своих дней будем спать и жрать на золоте.
Покинув пиратский корабль, Калидум продолжил свой путь, направившись к самым
дальним рубежам Поднебесной. Солнце уже скрылось за мрачной громадой Заоблачных
гор, едва угадывавшихся в тумане на самом горизонте. Там находились владения
чёрных воинов, извечных противников обитателей Поднебесной. Издавна ходили
недобрые слухи о герцогах Чёрной башни, правителях Заоблачных гор. Не всегда эти
слухи были правдивы и обоснованы, однако жители Поднебесной относились с
недоверием к чёрным воинам и считали их сродни пиратам.
Впрочем, Калидума сейчас занимали совсем другие мысли, советник был озабочен
борьбой с собственной совестью. По природе своей он вовсе не был склонен к
интригам и коварству и даже сейчас, уже заручившись поддержкой пиратов, не мог
окончательно решить, привести ли в исполнение внезапно родившийся план. Но в
конце концов Калидум решил положиться на волю судьбы и действовать сообразно
обстоятельствам.
Между тем погода ухудшалась, студёный ветер всё крепчал, надвигалась буря. В эту
ночь наверняка должен был разыграться шторм. Это обстоятельство также
подталкивало Калидума к свершению измены, непогода очень способствовала
исполнению его коварного замысла.
Советник увидел корабль государя, когда уже померкли последние солнечные лучи и
в центре небесного купола, среди мерцающих звёзд загорелся ярко-жёлтый глаз
луны. Судно висело в воздухе меж трёх вершин, растянутое на якорных канатах.
Корабль спустили почти к самой пелене облаков, укрыв от всё усиливающегося ветра
за горными склонами. Его можно было отыскать лишь по огромному белому куполу
воздушного шара, едва различимого во тьме.
Калидум опустил лебедя на чуть освещённую двумя фонарями посадочную площадку
перед большим дворцом. Это был особняк богатого владельца лебединой стаи Хапира.
Не трудно было догадаться, что царь Лапарат остановится на ночь именно здесь,
тем более, что весь дворец был расцвечен яркими огнями.
Калидум не ошибся. Едва лебедь опустился на площадку и сложил крылья, к нему
подбежали два воина из дружины Лапарата и схватили удила. Узнав советника, оба
почтительно приветствовали его, один из воинов проводил прибывшего в дом. В большом зале царь Лапарат восседал во главе праздничного стола -- хозяин
дворца устроил пир по случаю прибытия в его дом правителя. По одну руку от
государя сидели Хапир со своим семейством, по другую -- малолетний царевич Харат
со своим воспитателем Датой и несколько знатных вельмож, владетелей окрестных
вершин, почтивших своим присутствием правителя Поднебесной.
Хвалебные тосты во здравие государя, его супруги и наследника следовали один за
другим, в зале было довольно шумно и весело, музыканты развлекали гостей
песнями. Несмотря на поздний час, никто не выказывал усталости, лишь царевич
Харат откровенно зевал и таращил глаза, изо всех сил стараясь не уснуть за
столом.
Увидев советника, государь поднял кубок и громогласно произнёс:
-- Приветствую тебя, Калидум! Какая нужда привела тебя сюда?
-- Позвольте выразить вам своё почтение, ваше величество, -- отозвался советник,
поклонившись. -- И своё сочувствие, -- добавил он чуть тише. -- Ибо весть моя
недобрая.
Лапарат отставил кубок в сторону, улыбка исчезла с его лица. Весёлая музыка
смолкла, разговоры прекратились, в зале стало тихо.
-- Что случилось? -- сурово спросил царь.
-- Угодно ли вашему величеству поговорить наедине? -- почтительно
поинтересовался Калидум, снова поклонившись.
Царь кивнул. Хапир взглянул на своё семейство и соседей-гостей и сделал попытку
подняться, но Лапарат остановил его.
-- Нет-нет, почтенный Хапир, останьтесь. Я уже достаточно стеснил вас в
собственном доме.
-- Ну что вы, ваше величество, -- смущённо пробормотал хозяин дворца. -- Если вы
хотите уединиться, мы оставим вас.
-- Нет, -- решительно возразил Лапарат. -- Я выйду сам.
Царь поднялся из-за стола и покинул пир. Калидум последовал за государем. Оба
вышли в соседнюю комнату.
-- Говори, Калидум, -- повелел царь. -- Что случилось в моё отсутствие?
-- Дитара, -- одним словом ответил советник.
-- Что с ней? -- встревожился царь.
-- Сожалею, ваше величество, но государыня умирает. Тапигин говорит, что она
едва ли доживёт до рассвета.
Царь опустил голову и закрыл глаза ладонью. Некоторое время он стоял так
неподвижно, потом глухо спросил:
-- Почему это случилось?
-- Минувшей ночью государыня разрешилась от бремени, -- ответил Калидум. -- Это
произошло на две недели раньше, чем мы ожидали. Роды были тяжёлыми и истощили её
силы, жизнь покидает царицу.
-- А ребёнок? -- живо спросил царь, отняв ладонь от лица.
-- Ваш сын родился здоровым, его жизни ничто не угрожает. Но мать...
Лапарат снова закрыл лицо ладонями и глухо простонал.
-- Злой рок преследует меня, -- с горечью произнёс он. -- Первая жена тоже
умерла при родах, оставив мне Харата. Теперь Дитара... Словно судьба наказывает
меня за какие-то грехи.
-- Мы с Тапигином подумали, что вы хотели бы увидеть супругу в преддверии
скорбного часа, -- продолжил Калидум. -- Я взял на себя обязанности гонца.
-- Ты поступил правильно, -- одобрил царь. -- Я немедленно отправлюсь верхом в
Хрустальный дворец.
-- Если позволите, ваше величество, я приведу ваш корабль в гавань Хрустального
дворца, -- предложил Калидум.
-- Да, сделай это, -- согласился царь. -- Я же отправлюсь во дворец немедленно.
В сопровождении советника Лапарат вернулся в зал.
-- Я вынужден просить прощения у гостеприимного хозяина, но скорбные
обстоятельства заставляют меня срочно вернуться в Хрустальный дворец, -- объявил
государь. -- Седлайте лебедей, со мной отправится дюжина воинов.
Несколько человек мгновенно выбежали из зала, спеша исполнить приказ царя. Хапир
поклонился государю и произнёс:
-- Смею надеяться, ваше величество, что несчастье, каким бы оно ни было, скоро
отступит.
-- Увы, почтенный Хапир, эти надежды тщетны. Калидум вам всё объяснит. Я же
должен спешно возвращаться.
Сказав это, Лапарат немедленно покинул зал. Вскоре за окнами стремительно
промчались тени -- лебеди понесли царя и его телохранителей к хрустальной
цитадели Поднебесной страны.
Гостеприимный Хапир пригласил советника к столу. За поздней трапезой Калидум
поведал собравшимся горестную весть о смертельном недуге государыни. Хапир и его
гости сокрушённо закачали головами -- все в Поднебесной любили молодую царицу
Дитару, едва ли по эту сторону небес можно было найти более благородную и
добродетельную женщину.
-- Хорошо, что царевич не слышит этого, -- прошептал Дата, взглянув на
маленького Харата, уснувшего за столом. -- Государыня заменила ему мать, он
очень любил её. Бедный мальчик, для него это большая утрата.
-- Для всех нас, это огромное горе, -- печально произнёс Хапир. -- Но такова
жизнь, мы часто кого-то теряем и не в наших силах изменить судьбу. Однако я
вижу, что царевич сильно устал. Пусть слуги отнесут его в спальню.
-- Нет, пусть его отнесут в царские покои на корабле, -- возразил Калидум. -- Мы
должны возвращаться в Хрустальный дворец.
-- Опасно сейчас поднимать корабль, -- предостерег советника Хапир. --
Начинается шторм. Слышите, как грохочет гром?
Действительно, грозные громовые раскаты один за другим раскалывали Поднебесье.
Шторм набирал силу.
-- Да, буря будет сильной, -- поддержал хозяина дома один из его гостей. --
Лучше переждать до рассвета, ваша милость.
-- Всё это так, -- кивнул Калидум. -- Но у нас нет времени на ожидание. Царица
хотела бы проститься перед смертью и с приёмным сыном, вы ведь знаете, как нежно
она любила этого мальчика. Мы должны спешить. Кроме того корабль надёжен, он
выдержит любой ураган. Ветер попутный, нам не придётся с ним бороться. Готовьте
судно, мы отправляемся немедленно.
Собравшиеся совсем не разделяли уверенности Калидума, однако никто более не
решился возражать царскому советнику и родственнику.
Слуги Хапира отнесли на корабль припасы, весь немногочисленный экипаж вернулся
на борт. Спящего царевича верный Дата самолично отнёс в царские покои на
корабле.
Между тем ветер достиг ураганной силы, он метал воздушный шар из стороны в
сторону, грозя в клочья разорвать оболочку о выступы скал. Это послужило только
лишним поводом поскорее покинуть убежище. Снявшись с якорных канатов, корабль
поднялся над вершинами и оделся парусами, превратившись в гигантскую белую
птицу. Буря подхватила судно и стремительно помчала его навстречу Северной
звезде.
Шторм набрал полную силу. Пелена сгустившихся туч клубилась и колыхалась
волнами, словно безбрежное море, резкий ветер срывал с поверхности клочья и
рассеивал мелкими брызгами. Почти непрерывные сполохи молний окрасили тучи в
зловещий багрово-кровавый цвет. Где-то там, внизу, на предгорья и равнину
потоками воды обрушивался чудовищный ливень, удары молний выжигали землю,
ураганный ветер вырывал деревья с корнем, разрушал постройки. Здесь же, по
другую сторону небес, оглушительно грохотал гром, не смолкая ни на мгновение, да
время от времени блистающие щупальца молний вырывались из бурлящего кровавого
моря, норовя ударить в днище корабля.
Калидум стоял на самом носу и неотрывно смотрел в звёздно-чёрную даль. Он словно
не замечал ни пронизывающего холода, ни резкого ветра, норовившего сорвать плащ
с его плеч. Близился час, когда свершится задуманное коварсто, но противоречивые
чувства с новой силой принялись терзать душу советника. В смятении Калидум даже
был готов отказаться от осуществления своего плана и повернуть корабль назад.
Однако набравший полную силу шторм уже не позволил бы вернуться ко дворцу Хапира
или снизиться к вершинам, ветер мгновенно разбил бы корабль о скалы. Лишь гавань
Хрустального дворца позволяла совершить подобный манёвр при такой непогоде.
Волей-неволей корабль нёс Калидума навстречу его желаниям, исполнения которых он
уже сам не очень-то жаждал и даже страшился.
-- Впереди что-то происходит! -- послышался взволнованный крик дозорного. Действительно, прямо по курсу темнела масса воздушного корабля. Вокруг носились
силуэты птиц и крылатых змеев, в свете луны и сполохах молний сверкали
обнажённые клинки.
-- Это же пираты! -- воскликнул Осмар, капитан царского корабля. -- И с ними
заоблачные воины! Они напали на нашего государя! Приготовиться к бою!
Калидум сжал кулаки и тихо выругался. Обуреваемые жадностью пираты напали на
самого Лапарата, а это совсем не входило в планы советника.
Весь немногочисленный экипаж царского корабля рассыпался по местам, арбалетчики
заняли специальные гнёзда на нижних мачтах-реях, вынесенных далеко за палубу
судна.
Царский корабль приблизился к месту схватки, центром которой служило пиратское
судно. В невообразимой суматохе, царившей вокруг, трудно было что-либо разобрать
-- пронзительно кричали лебеди, шипели змеи, всадники пикировали на палубу
корабля, звенели стальные клинки, выбивая искры.
Стрелки вскинули арбалеты, просвистели стрелы, сразив нескольких пиратов и
заоблачных воинов. В ответ с пиратского корабля запустили из катапульты огненный
шар, сплетённый из веток и заполненный смолой. Пылающий снаряд разбился о палубу
царского судна, во все стороны расплеснулось пламя. Несколько царских лучников
пустили зажжённые стрелы в паруса противника. Оснастку пиратского корабля также
охватил огонь.
-- Гасите пламя! -- крикнул Осмар.
Несколько человек принялись забрасывать огонь песком.
Между тем побоище вспыхнуло с новой силой. В пылу боя никто уже не заботился об
управлении кораблями, оба судна сошлись вплотную, сцепившись оснасткой. Пираты
бросились на абордаж, на палубе царского корабля закипела отчаянная рукопашная
схватка. Все перемешались -- пираты, царские дружинники, воины с Заоблачных гор.
Все бились против всех. Однако вскоре заоблачные воины вышли из схватки. Оседлав
своих змеев, они покинули сцепившиеся корабли, гонимые ураганом неведомо куда, и
растворились в темноте.
Три лебедя -- всё, что осталось от малой дружины Лапарата -- опустились на
палубу. Два воина сняли с седла бесчувственное тело царя.
-- Государь смертельно ранен! -- крикнул один из них. -- Он в беспамятстве!
Скорее на помощь!
К ним подбежали ещё несколько человек. Лапарат действительно был очень плох --
из-под рассечённой кольчуги на правом боку сочилась кровь, под сердцем торчал
обломок стрелы.
Натиск пиратов не ослабевал, они страстно желали овладеть царскими сокровищами и
стремились к этому всеми силами, не считаясь ни с чем. Пламя пожара, так до
конца и не затушенного, спалило половину парусов и оснастки обоих кораблей, но
не задело воздушные шары. К счастью для противников огонь понемногу уже начал
угасать сам собой, между тем как воины, охваченные безумством боя, ни на что не
обращали внимания.
В самый разгар побоища на палубе вдруг появился Харат. Сонно хлопая глазами,
мальчишка озирался вокруг, не понимая, что происходит.
-- Ваше высочество, куда вы?! -- испуганно воскликнул Дата, выбежав вслед за
ним.
-- Это царский наследник! -- крикнул предводитель пиратов своим головорезам. --
Хватайте крысёныша!
Двое пиратов бросились к мальчишке. Дата попытался остановить их, но, получив
удар по голове, потерял сознание и рухнул на палубу.
Сообразив, наконец, что к чему, Харат бросился бежать от пытавшихся схватить его
небесных разбойников. Проворно взобравшись по канату на мачту и цепляясь за
оборванные снасти, он пробрался на самый конец реи, к пустому гнезду стрелка.
-- Помогите ему! -- крикнул Калидум, решив своевременно проявить преданность
царевичу. -- Защитите наследника!
Капитан Осмар бросился на выручку мальчишке и скрестил клинки с пиратом. Тем
временем другой головорез взобрался на рею и последовал за Харатом. Он уже почти
подобрался к малолетнему наследнику трона, когда в спину ему ударила стрела.
Падая, пират толкнул мальчишку. Ноги Харата соскользнули с реи. Вцепившись в
канат, царевич повис на одной руке. Но сил удержаться не хватило, пальцы
мальчика разжались и затухающее багровое море облаков поглотило его. Последний
крик наследника заглушил раскат грома.
Происшедшее не укрылось от глаз Калидума. Опустив меч, он пристально смотрел на
то место, где только что был царевич. Задуманное коварство свершилось, путь к
трону для племянника свободен, но почему-то сейчас советник не испытывал
облегчения, тяжесть, давившая на сердце последние дни, наоборот неимоверно
увеличилась.
В чувство советника привёл чей-то истошный вопль:
-- Нас несёт к Огненной горе!
Пока шёл бой уже начал заниматься рассвет. Ветер сменил направление и теперь нёс
сцепившиеся корабли к мрачной скалистой громаде, вершину которой окутывало
чёрное облако, столь густое и плотное, что даже ураган не смог его рассеять. Это
было жуткое место, словно специально созданное на погибель всему живому.
Огнедышащая гора, источающая удушливое серное испарение, будто притягивала к
себе ветры и завлекала в своё жерло всё, что оказывалось поблизости.
На счастье противников пожар уже почти угас сам собой, однако снасти, частью
обгоревшие, а частью перепутанные, больше не позволяли управлять судами.
Сцепившиеся корабли неумолимо влекло к жерлу вулкана.
-- Мы все погибнем! -- завопил кто-то.
-- Нужно спасти государя! -- крикнул Калидум.
-- Поздно, -- ответили ему. -- Царь только что скончался.
Удушливое облако накрыло корабли. Расталкивая перепуганных насмерть людей,
Калидум пробился к своему лебедю и вскочил в седло. Птица вынесла советника из
чёрной тучи.
Полузадохшийся лебедь с трудом преодолел притяжение смертоносной Огненной горы.
Оказавшись на приличном расстоянии от вулкана, Калидум развернул птицу и
покружил на одном месте, ожидая, не покажется ли ещё кто-нибудь. Однако никто
так и не появился. Огненная гора бесследно поглотила оба корабля вместе с
экипажами. Поняв, что никому больше не удалось одолеть притяжение смертоносного
вулкана, советник направил лебедя к Хрустальному дворцу.
Солнце уже поднялось в зенит, когда Калидум, наконец, прибыл в сверкающую
цитадель Поднебесной. Буря совсем улеглась, ничто не напоминало о ночном шторме,
живописные пейзажи Поднебесной страны были всё так же величественны и прекрасны.
Но душу советника, отягощённую мрачными думами и муками совести уже ничто не
радовало.
Ответом на недобрые вести, что принёс Калидум с дальних рубежей, послужило
другое горестное известие -- на рассвете умерла царица Дитара. Вершины
Поднебесной погрузились в печаль, нигде не был слышен смех, угасло извечное
веселье, всюду царило уныние.
На закате состоялся обряд прощания с усопшей царицей. Тело государыни поместили
в большую лодку, туда же сложили богатые дары, что должны были послужить царице
в другом мире. Воздушный шар поднял судёнышко в чёрное небо и понёс его к
мерцающим звёздам. Там усопшая царица должна была обрести пристанище и вечный
покой, согласно древним верованиям обитателей Поднебесной.
Сотни людей, собравшихся на окрестных вершинах, вскинули руки к небу, провожая
усопшую государыню в последний путь. Когда звёздная чернота поглотила одинокое
судёнышко, на горных террасах, прямо под открытым небом, было накрыто множество
богатых столов, где осиротевшие жители Поднебесной по давней традиции поминали
печальными песнями своего погибшего государя, умершую царицу и старшего
царевича, а так же поднимали кубки во здравие новорожденного наследника трона.
Калидум сидел один в пустом зале Хрустального дворца за огромным столом и был
мрачнее тучи. Тягостные сомнения терзали душу советника. Всё же он не был рождён
злодеем и муки совести не были ему чужды. Однако сделанного не воротишь, теперь
оставалось утешаться тем, что он, как единственный родственник новорожденного
государя и царский советник, сделался хоть и временным, но полновластным
правителем Поднебесной. Это право Калидума безоговорочно признали все вельможи.
Не выдержав тягости одиночества, новоявленный регент отправился бродить по
пустующим залам и комнатам Хрустального дворца. Ему не хотелось присоединяться к
поминальному пиру -- он уже почтил его своим присутствием, проявив уважение к
памяти царской семьи -- но и сидеть одному в пустом зале было невыносимо,
угнетали тяжкие раздумья.
В покоях погибшего царевича Калидум наткнулся на старого Тапигина.
-- Что ты здесь делаешь? -- спросил регент.
-- Предаюсь печали, ваша милость, -- ответил лекарь, горестно вздохнув. -- Жаль,
царевича, такой славный был мальчуган.
-- Да, -- отрешённо произнёс Калидум, думая о своём.
Взгляд его упал на искусно вытканный ковёр, висевший на стене.
-- Красивый ковёр, -- заметил Калидум, погладив ладонью тончайшую ткань, которая
могла служить не столько ковром, сколько покрывалом или плащом. -- Я слышал, что
он волшебный.
-- О да, -- кивнул Тапигин. -- Его соткала покойная мать Харата, когда носила
царевича под сердцем. Царица знала толк в магии. Она вплела в ткань прядь
собственных волос и наложила на ковёр чары. Царица завещала ковёр сыну.
Известно, что ковер может летать, но к сожалению царица скоропостижно покинула
наш мир, не успев поведать кому-либо свой секрет. Никто не смог заставить ковёр
подняться в воздух.
-- Такой красивой и ценной вещи место в тронном зале, -- сказал Калидум. --
Скажи слугам, Тапигин, чтобы ковёр перенесли туда. Он будет напоминать нам о
погибшем наследнике и его царственных родителях.
-- Слушаюсь, ваша милость, -- ответил Тапигин. -- Я распоряжусь об этом
немедленно.
В этот момент в покои вошёл начальник дворцовой стражи и поклонился Калидуму.
-- Прошу прощения, ваша милость, я разыскивал вас.
-- Что-то случилось?
-- О да, ваша милость! Только что на посадочную площадку перед дворцом
приземлился личный лебедь государя. На нём прибыл Дата.
-- Кто?! -- изумился Калидум.
-- Воспитатель покойного царевича, -- повторил начальник стражи.
-- Хорошо, пусть его проводят в тронный зал, я приму его там.
Начальник стражи поклонился и вышел.
-- Как ему удалось спастись? -- удивлённо спросил старый лекарь. -- Может быть,
выжил ещё кто-то?
-- Я всё узнаю у Даты, -- пообещал Калидум.
-- Позволит ли мне ваша милость присутствовать при вашем разговоре?
-- Нет, займись ковром. Мне понятны твои надежды, почтенный Тапигин, но они
тщетны. Государь умер ещё до того, как корабли накрыло чёрное облако, а гибель
царевича Харата я видел собственными глазами.
Калидум поспешил в тронный зал. Известие о прибытии Даты несколько встревожило
его, в сердце внезапно закрался страх. Во время ночной схватки Калидум не давал
повода сомневаться в своей верности государю, но вдруг Дата мог узнать что-либо
о причастности советника к гибели Лапарата, его наследника и царского корабля с
дружиной. Где он пропадал целый день?
Едва Калидум занял подобающее ему кресло подле царского трона, двое слуг ввели в
зал воспитателя погибшего царевича. Кивком головы регент отпустил слуг. Заметив,
что Дата едва держится на ногах от усталости, Калидум пригласил его занять одно
из кресел, тот с готовностью принял приглашение.
-- Как вам удалось спастись, уважаемый Дата? -- спросил Калидум. -- Я не видел,
чтобы кто-либо вырвался из чёрного облака вслед за мной.
-- Честно говоря, я сам толком не понимаю этого. Когда я очнулся, всё вокруг
было в дыму. Два воина почти силой усадили меня на лебедя и подстегнули его.
Полузадохшаяся птица камнем упала в облака, я думал, что неминуемо погибну.
Однако лебедь собрался с силами и сумел приземлиться на скалу по ту сторону
небес. Немного отдышавшись, я снова поднял лебедя над облаками в надежде, что
кому-нибудь ещё удалось спастись. Но увы, надежда эта не оправдалась. Огненная
гора взяла свою жертву. Своей жизнью я, видимо, обязан благородству наших
воинов. Потом я направился сюда. В душе моей ещё теплилась надежда, что государь
и мой воспитанник сумели спастись раньше. Однако прибыв в Хрустальный дворец, я
узнал горестную весть.
-- Да, нас постигла тяжёлая утрата, -- печально произнёс Калидум.
Тревога его немного улеглась, но всё же в душе ещё оставались сомнения -- всё ли
поведал Дата, что знал? Когда совесть нечиста, всё вокруг кажется
подозрительным. Однако Калидум ничем не выдал своё беспокойство.
-- Что ж, ступайте к себе и хорошенько отдохните, -- распорядился регент. -- Вы
сильно устали и должны набраться сил.
-- Вряд ли я смогу обрести покой в стенах дворца, ваша милость, -- произнёс
Дата. -- Это может показаться нелепым, но меня одолевает какое-то смутное
предчувствие, что царевич Харат всё ещё жив. Ведь никто не видел его мёртвое
тело.
-- Это невозможно, -- возразил Калидум. -- Он неминуемо должен был разбиться о
скалы в предгорьях.
-- И тем не менее я хотел бы отправиться на поиски. Даже если царевич погиб,
пусть его останки упокоятся в небесах, а не станут добычей горных шакалов.
Калидум хотел было снова возразить, но, чуть поразмыслив, решил не
препятствовать упрямцу. Такой поворот событий был даже на руку регенту --
подозревает его Дата в чём-либо или нет, будет лучше, если он окажется далеко.
Пусть отправляется на поиски. Может статься, что и сам он исчезнет бесследно.
Ведь в предгорьях таится немало опасностей, там хозяйничают разбойники, злобные
гномы, каменные великаны, а по ущельям бродят горные барсы и стаи шакалов.
-- Что ж, если вы настаиваете, уважаемый Дата, можете отправляться на поиски в
любое время. Вам дадут лучшего лебедя.
-- Я бы хотел отправиться немедленно.
-- Да будет так, -- согласился Калидум. -- Я, да и все мы будем с надеждой ждать
вашего возвращения.
Оба поднялись с кресел, Калидум проводил Дату к выходу. За дверями их встретили
Тапигин и слуга, бережно державший на руках сложенный ковёр.
-- Мы не осмелились прервать вашу беседу, ваша милость, -- произнёс старый
лекарь. -- Позволено ли нам сейчас поместить ковёр на стену?
-- Конечно, -- кивнул Калидум.
-- Это же ковёр царевича Харата, завещанный ему покойной матушкой! -- узнал
Дата. -- Он должен принадлежать лишь царевичу и более никому. Нельзя вывешивать
его на всеобщее обозрение.
-- Горько говорить это, но, возможно, он никогда более не понадобится своему
владельцу, -- ответил Калидум.
-- И тем не менее это единственная память о моём воспитаннике, -- заупрямился
Дата. -- Я не могу согласиться с таким решением, ваша милость.
Он взял ковёр из рук слуги и почтительно погладил мягкую ткань ладонью. Калидума
раздосадовала эта заминка, однако он ничем не выдал своё недовольство, хотя в
душе проклял верноподданничество Даты последними словами. Движимый желанием
поскорее спровадить упрямца как можно дальше, Калидум быстро разрешил спорную
ситуацию.
-- Вам так дорога эта вещь, уважаемый Дата? -- спросил он.
-- Не менее, чем сам царевич. Его покойная мать перед смертью возложила на меня
обязанность беречь этот ковёр до совершеннолетия Харата.
-- Что ж, тогда возьмите его с собой. Возможно, он послужит вам в дороге.
Дата поклонился и бережно прижал к груди драгоценное полотно.
-- Передай на птичник, чтобы оседлали самого лучшего лебедя, -- приказал Калидум
слуге. -- Уважаемому Дате предстоит дальняя дорога.
Дата ещё раз поклонился и в сопровождении слуги покинул дворец.
-- Позволено ли мне узнать, куда он направился, ваша милость? -- осторожно
поинтересовался Тапигин.
-- На поиски царевича Харата, -- ответил Калидум. -- Живого или мёртвого.
-- Так пусть же Небеса благоволят ему! -- воскликнул Тапигин, воздев руки к
сводчатому потолку. -- Пусть ниспошлют они ему удачу и сохранят жизнь мальчику.
-- Будем надеяться на лучшее, -- произнёс Калидум и до боли закусил губу.