Рассказ
Посвящается моему прадеду Тарасенко Марку Филипповичу
1943 год. Великая Отечественная война. Русская Красная Советская армия в новой форме и обмундировании, снова в погонах, мундиры похожи на те, что были до революции 1917 года. Она теснит фашистов, освобождая юго-запад страны. Фашисты отступают, оставляя хутор за хутором, село за селом, горд за городом. Фашистская людоедская архаика терпит крах от русского советского модерна. Модерн противоречив, со множеством нюансов. Но он велик, состоящий из того, чего раньше не было. Модерн 20 лет формировался, сплачивая страну, возвышая и ломая человеческие судьбы.
Марк Филиппович был из тех, чью судьбу модерн, если не сломал, то надломил. Семья его отца, его братья были "кулаками" и их раскулачили. Родителей, старших брата и сестру сослали на Соловки. Среднего брата застрелили во время ареста. Марк с молодой женой и двумя маленькими дочерьми, их первенец-сын умер от дифтерита, долго не могли найти пристанище и постоянную работу в степях Донбасса. Везде система была "в курсе": сын "кулака". Волчий билет был общегосударственного действия.
И разразился 1941 год. Оккупация страны фашистами. Марка не успели призвать в Красную армию. Она отступала, он к ней не успел примкнуть: тиф. Марк потерял слух. Очень долго он пролежал в болезни. Донбасс был оккупирован. Однако всё же фашистов погнали, как козлов из чужих огородов. В 1943 году фашисты стали отступать. Красная армия подходила большими силами.
Началась весна. Был конец апреля. Природа оживала, выздоравливала. Выздоравливал и Марк Филиппович.
Однажды, лёжа на полу он встрепенулся, позвал семью: жену и дочерей. Он почти прошептал, но родные услышали:
- Слышите? Гудит...гудит... Он был ещё слаб, но сам выполз в дверь, ведущую из дома в сад, повторяя:
- Гудит..., гудит...
Марк переместился, упираясь натруженными мышцами рук. Лёжа в центре цветущего фруктового сада на животе, он пытался поднять голову и взглянуть в голубое небо. В небе летел красноармейский самолёт, следуя на запад. Жена и девочки Марка тоже его видели и весело кричали:
- Гудит! Гудит! И Марк ещё раз повторил:
- Гудит, дОнькы, гудит..., - и опустил голову с уставшей шеей в бархатный зелёный травяной ковёр в цветущих одуванчиках.
С этого момента Марк Филиппович быстро шёл на поправку. Поддерживаемый женой и дочками, он выходил в огород, срывал и ел свежие тонкие побеги лука. Марк выздоравливал. Жене и девочкам он однажды сказал:
- Не буду я наших ожидаться, сам найду часть и добровольно к красноармейцам примкну. С ними пойду на запад. Даст Бог скоро вернусь. Это долг.
А про себя Марк переживал момент отсутствия героизма. Ему было не просто: система великого модерна разрушила его семью, поставила на нём печать недоверия и отчуждённости: "сын кулака". Но он шёл воевать не за модерн, а за жену Ефросинию и дочерей Женю и Валю.
На следующий день, сложив хлеб, вещи, Марк вышел на большак за селом и пошёл искать красноармейскую военную часть.
Он её нашёл. В рядах Красной армии он дошёл до освобождаемых Балкан. В Болгарии встретил Победу над фашистской архаикой, над системой, скатившейся в ницшеанское расчеловечение; "богами" фашисты не стали, они превратились в бездушных, потерявших человеческий облик крыс.
В 1945 году Марк Филиппович вернулся домой, к жене и дочерям.
После войны он работал на местном меловом карьере. На пенсии он занимался своим приусадебным хозяйством. Он стал дедушкой четырёх внуков. Посадил несколько садов фруктовых деревьев.
Всю жизнь он помнил своё выздоровление и выздоровление своей Родины.