Белухина Марина Геннадьевна : другие произведения.

Всегда рядом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  По радио передали прогноз погоды. Синоптики вновь пообещали температуру воздуха до плюс сорока градусов, ветер южный до двух метров в секунду и без осадков. Радует нас лето 2007 года, что и говорить.
  
  Такая погода стояла уже неделю, от жары плавился асфальт, погружая в себя каблучки городских модниц. На протяжении всего дня народ нескончаемым потоком тянулся на речку.
  
  "Может сходить искупаться?" - подумала я, лениво потягиваясь и ставя на полку книгу.
  
   Читать не хотелось, буквы расплывались перед глазами, воспаленный от жары мозг отказывался воспринимать прочитанный текст. Выглянув в окно, в надежде увидеть на небе хотя бы одно облачко, я услышала телефонный звонок.
  
  - Дана, подойди, пожалуйста, к телефону, это тебя! -крикнула из прихожей моя несравненная мамочка Ираида Викторовна.
  
  Я взяла телефонную трубку и не успела ничего сказать, как на том конце провода уже во все горло кричал Алик Смородинов.
  
  - Данка, привет! Смородинов! Быстро собирайся. Поедем! - голос у Алика был бодрый. Складывалось впечатление, что он находиться на северном полюсе и на него абсолютно не распространяется воздействие жары.
  
  - Ты что совсем грохнулся? На улице совершенно нечем дышать... - это все, что успела я сказать, после чего в телефонной трубке раздались гудки.
  
  "Ненормальный!" - подумала я и направилась в ванную облиться холодной водой. И в этот самый момент до меня дошло куда Алик Смородинов приглашает меня поехать.
  "Мама дорогая, вот дура-то!" - я стала быстро набирать рабочий номер телефона Алика.
  
   - Старший следователь прокуратуры Смородинов, - Алик говорил отрывисто и громко, пытаясь показать, что ему некогда тратить время на пустые и ненужные разговоры. Да и сам Алик практически никогда не разговаривал, много времени проводил в молчании, других слушал не внимательно и не любил болтунов. С ним всегда было скучно: он не умел веселиться в компании, впрочем и не любил их, друзей у него, кроме меня и Танечки Голубчиковой, не было.
  
  С Аликом мы дружили с пяти лет: вместе ходили в детский садик, играли в песочнице, пошли в школу, десять лет отсидели за одной партой, и учителя нас не пересаживали друг от друга, так как несмотря на свою замкнутость, Смородинов при необходимости мог говорить очень и очень убедительно. Примерно в седьмом классе наша классная руководительница Зоя Федоровна посадила к Смородинову отличницу Надю Белову, а меня пересадила к двоечнику Веселову. Может быть, с педагогической точки зрения это и было правильным решением, но что тогда началось...
  Смородинов побежал к директору школы и чуть ли ни с пеной у рта, брызгая во все стороны слюной, кричал, что если к нему не вернут Джабуа Данаю, то есть меня, как вы поняли, то он категорически отказывается учить уроки и вообще попросит родителей перевести его и меня в другую школу.
  Думаю, что страха у директора потерять в моем лице ученицу, пусть даже и не совсем плохую, не было. А вот лишиться круглого отличника, победителя математических и физических олимпиад, лучшего шахматиста, короче говоря, гордость нашей школы, он не рискнул, в связи с чем меня вновь вернули на место и больше уже никогда не пересаживали. Кто-то из нашего класса, кто конкретно, я уже и не помню, шутя, назвал Алика "ботаником", и это прозвище прилипло к нему на всю его жизнь.
  
  Никто не мог понять нашей дружбы. Такие разные по натуре мы не могли жить друг без друга. При этом очень часто ссорились, а в детские годы даже дрались, и надо сказать, что чаще всего наши драки возникали ни где-нибудь, а именно в песочнице. Мы постоянно делили между собой ведерочки, формочки и совочки. Но не проходило и тридцати минут после нашего конфликта, как мы уже просили друг у друга прощения, обнимались, целовались, жали друг другу руки, дарили свои игрушки, после чего опять были вместе. И вот так вместе мы уже больше двадцати двух лет. За плечами учеба в школе, университете, каждый выбрал для себя профессию. Алик уже старший следователь прокуратуры, идут разговоры о назначении его заместителем прокурора, в свободное время мы встречаемся, делимся своими достижениями и проблемами.
  
  Сейчас же я держала в руке телефонную трубку и дышала через раз.
  
  -Дана, ты?
  
  -Ага. Возьмешь меня с собой? - ответ я ждала примерно минуту, которая показалась мне вечностью.
  
  Алик никогда не торопился отвечать на вопросы, и здесь он был верен себе, молчал как партизан, прекрасно понимая, что я ужасно нервничаю, покрываюсь красными пятнами и жду не дождусь его вердикта.
  
  -Собирайся! У тебя ровно пять минут. В 15 часов 45 минут машина будет возле твоего дома. Опоздаешь, ждать не будем! - категорично заявил он и бросил трубку.
  
  Я надела босоножки и быстрее пули вылетела из квартиры, на ходу бросив маме, что вернусь не скоро. Мама, покачав головой, закрыла за мной дверь.
  
   Мне уже скоро двадцать восемь лет, мама считает, что пора бы и о замужестве подумать, о детях. Ей так хочется иметь внучку, баловать ее, наряжать, заплетать косички, покупать игрушки, гулять... Одно только слово "бабушка" вызывает у нее восторг и умиление. Она с завистью смотрит на своих подруг и знакомых, чьи дети уже успели осчастливить своих родителей, повесив на них груз в виде воспитания внучат. Я росла и при этом становилась все больше и больше похожа на отца, что впрочем радовало маму, так как она сама не обладала такой яркой внешностью, красавицей себя не считала, хотя женщина была интересная, мужчины не оставляли ее без внимания, но она была к ним равнодушна.
  
   Есть женщины, которым просто необходим муж, однако мама к их числу не относилась. Ей больше по душе была свобода и независимость. К тому же, думаю, что отца она все-таки сильно любила и не смогла до конца вычеркнуть его из своего сердца. А какие-то незначительные увлечения бывают у каждой женщины.
  
   На улице я, нетерпеливо переходя с одного места на другое, ждала автомобиль. Видавший виды "козелок" не заставил себя долго ждать, водитель с лицом дебила резко затормозил возле меня, обдав при этом потоком пыли, кто-то галантно открыл заднюю дверь.
  
   - Садись! - сказал Алик, выглянув из окна. Он критически осмотрел меня с ног до головы, после чего укоризненно покачал головой.
  
   Все понятно и без слов. Переодеться я не подумала, как была в короткой юбчонке и топике, так и понеслась! Где голова?! Нет слов, одни буквы! Я быстро села в автомобиль и он, пыхтя и фыркая, тронулся с места.
  
   - Едем на "мокруху", - коротко пояснил Алик и уткнулся в книгу, поднеся ее близко к глазам.
  
   Слабость Алика я знала хорошо. Близорукий по своей природе, он всегда, находясь возле меня, снимал свои очки и убирал их в карман. Видимо так он считал себя более неотразимым, тогда как мне было абсолютно наплевать на его внешний вид. Мужчиной моей мечты он никогда не был и не будет. Сухарь - он и в Африке сухарь! Даже на дискотеках, куда Алик иногда имел честь меня сопровождать, он на протяжении всего вечера сидел, уныло уткнувшись в бокал с вином, в то время как я отрывалась по полной программе в ритме танцев. Девушка я, как уже было сказано выше, достаточно интересная, а посему возле меня всегда крутились и крутятся особи мужского пола.
  
   Возле меня сидел молодой человек с чемоданом в руках. На вид не более двадцати лет, лицо круглое, нос курносый с россыпью веснушек, глаза голубые и круглые как блюдца. Самым впечатлительным были его уши - большие, лопоухие. Они хорошо выделялись на его голове с коротко состриженными волосами. Я сравнила его с Иванушкой-дурачком и решила, что внешне, при условии, если ему отпустить волосы, он очень даже на него похож. Еще чуть-чуть и я бы глупо захихикала, но в это время в зеркале увидела серьезный взгляд Алика. Улыбки на моем лице как ни бывало. Злить друга в это время было чревато последствиями. Он церемониться не будет! Выставит меня из машины в два счета.
  
   Рядом с Иванушкой-дурачком сидел пожилой мужчина, который, поймав мой затравленный взгляд, улыбнулся, демонстрирую при этом два ряда белоснежных зубов.
  "Реклама отдыхает", - подумала я, не забыв при этом как можно милее улыбнуться в ответ. Что опять же не осталось незамеченным для Алика; он слегка нахмурился и вновь углубился в чтение, показывая всем своим видом, что ему совершенно безразлично кому я улыбаюсь, и кто улыбается мне. Но меня не проведешь!
  Я прекрасно знала, что Алик ревнует меня ко всему, что движется и не движется, хотя и пытается делать вид, что ему безразлично. Если бы это было так, то он давно бы связал себя узами брака, не дожидаясь, когда я соблаговолю выйти за него замуж.
  
   - Первый раз на выезде? - спросил белозубый, продолжая демонстрировать при этом улыбку голливудской звезды.
  
   - Да, в первый раз, - как можно тише сказала я.
  
   - Практикантка? В прокуратуре работать будете? - развернулся ко мне мужчина, пытаясь завязать беседу.
  
   - Нет! Я в милицию. Следователем. Интересно узнать, что должен делать на месте происшествия следователь. Вот Алик и решил взять меня с собой, чтобы наглядно показать, - и тут же прикусила свой длинный язык. Какой же он здесь Алик? - То есть Альберт Николаевич, - тут же поправила я себя. Алик сморщился, но промолчал.
  
  Автомобиль выехал за пределы города, по дороге замелькали садовые участки, веселые дачные домики, фруктовые деревья, цветы. Машину подкидывало на ухабинах, а меня при этом кидало из стороны в сторону. Держаться было не за что и я начала нервничать. Скорее бы добраться до места! Начинало слегка подташнивать. На указателе мелькнуло "Тепличное".
  
  - "О! Район новых русских!" - подумала я. Машину больше не подбрасывало, так как дорога в этом районе была как на трассе Санкт-Петербург - Москва.
  
  Автомобиль въехал в "Тепличное", замелькали красные черепичные крыши особняков, к одному из которых мы и подъехали.
  
  Дом был двухэтажный, под старинный замок, с колоннами, башенками, балконом. На территории виднелся бассейн, сверкая чистой, как будто морской водой нежно-голубого цвета, клумбы с цветами, газоны, фонтан. Умеют жить некоторые! Мы только в кино такое видим.
  
  Алик вышел из машины, следом я, а затем и другие члены нашего экипажа. Я уже успела всех окрестить по-своему - "Иванушка-дурачок" и "рекламный зубастик". А что оставалось делать? Ведь они мне так и не представились за всю дорогу!
  
  У входа в дом нас встретила сухощавая пожилая женщина, скорее ее можно было бы назвать старушкой, которая, поздоровавшись, жестом пригласила нас в дом.
  
  - Старший следователь по особо важным делам - Смородинов Альберт Николаевич, - степенно представился Алик, показав свое служебное удостоверение.
  
  Старушка, не обращая внимания на предъявленное ей Аликом удостоверение, поднялась на второй этаж, где, подойдя к одной из двери, остановилась, сказав,
  
  - Вот здесь, - и отошла в сторону.
  
  Алик открыл дверь в комнату, где на полу я увидела лежащую девушку.
  
  - Андрей Платонович, проходите, пожалуйста! - пропустил Алик вперед себя "рекламного зубастика".
  
  - "Ну, вот и познакомились!" - подумала я.
  
  Андрей Платонович достал из сумки фотоаппарат и стал фотографировать. Алик начал заполнять какие-то документы. Заглянув к нему через плечо, я прочитала - "Протокол осмотра места происшествия". Алик сосредоточенно работал, на меня не обращал никакого внимания, иногда что-то ворчал про себя по поводу оперативников, участковых и понятых.
  
  - Данка, учитывая, что ты еще не сотрудник, я впишу тебя в понятые? Дождешься этих оперов и участковых!
  
  Я утвердительно кивнула головой, давая тем самым согласие быть понятой.
  
  - "Да, этот многому научит практикантов!" - подумала ворчливо про себя я и стала рассматривать более интересный для себя в это время объект - труп девушки.
  
  Она лежала на спине, одна руку была согнута и прижата к груди, ноги чуть раздвинуты, платиновые локоны рассыпаны по ковру, на лице умиротворенность.
  
  Иванушка-дурачок подошел к трупу девушки и стал внимательно рассматривать.
  
  - "Судмедэксперт!" - догадалась я и с завистью вздохнула.
  Когда-то я поступала в медицинский институт, но с треском провалилась на первом же экзамене по химии. Вот тебе и Иванушка-дурачок!
  
  
  - Красивая, - вздохнул Андрей Платонович, склонившись с фотоаппаратом над трупом, - Ей бы жить, да мужиков радовать, а какая-то сволочь не пожалела такой красотищи! Ни себе, блин, ни людям! - тихо возмущался Андрей Платонович, любуясь при этом всеми доступными прелестями девушки.
  
  - Альберт Николаевич, вы готовы? - спросил Иванушка-дурачок у Алика.
  - Да, Константин Сергеевич, можно начинать, - ответил Алик, после чего Константин Сергеевич, он же Иванушка-дурачок, стал диктовать Алику медицинские термины, от которых я очень и очень далека, описывая труп девушки.
  
  Девушка действительно была хороша собой. Я пыталась найти в ней хотя бы один изъян, но бесполезно: высокая, стройная, с длинными с узкой щиколотками ногами, которые выгодно выделялись из-за одетых на ней коротеньких шортиках. Но самым потрясающим у девушки были волосы! Необычного платинового цвета, волнистые, длинные, которые по всей видимости доходили ей до самого, так сказать, заднего места, если учитывать радиус разброса их по ковру. У меня мелькнула мысль, что волосы у нее нарощенные, но не будешь же подходить и проверять! К тому же, учитывая мою в этом вопросе безграмотность, даже при более близком рассмотрении и ощупывании я бы все равно так ничего и не поняла.
  
  Обстановка в комнате соответствовала девушке. Такой красоте ни место в какой-то обыкновенной "хрущовке" или "брежневке", с допотопной мебелью. В комнате, как впрочем и наверное во всем доме, обстановка не желала быть лучше! Все говорило о том, что хозяева весьма и весьма обеспеченные люди.
  
  Я крутила головой, рассматривая мебель, и в это время взгляд мой упал на клочок бумаги, который лежал на полу, возле кровати. Увлеченные своей работой Алик, Константин Сергеевич и Андрей Платонович не обращали на меня никакого внимания, поэтому я решила повольничать и побродить по дому. Проходя мимо кровати, я успела прочитать на листке "Прости ме..."
  По почерку было понятно, что писала женщина, так как буквы были крупные, с наклоном, буква П имела разные завиточки, которые свойственно выводить разве что женщинам, но никак не мужчинам.
  
  Продвигаясь к двери, я услышала шум, который доносился из коридора, дверь резко распахнулась, и в комнату вбежал...Он.
  2
  
  
  
  
  Это был Он. Даже через сотню тысяч лет я узнала бы это лицо из миллиона других. Он нисколько не изменился этот Зимогоров Алексей Викторович - любимый ученик моей матери, подающий большие надежды в области искусства.
  Познакомились мы совершенно случайно. Я была очень сильно простужена и с высокой температурой находилась дома. Мама побежала в аптеку за лекарством. Когда в квартиру позвонили, я с трудом дошла до входной двери, уверенная в том, что моя рассеянная мать как всегда забыла дома либо ключи либо деньги. Однако это оказалась не мама, а молодой мужчина, внешне очень схожий на моего любимого актера Вячеслава Тихонова. Даже голос у него был как у Тихонова.
  - Зимогоров Алексей Викторович, - представился мужчина, - Здравствуйте! Простите за беспокойство, но мы договорились с Ираидой Викторовной, что я зайду. А вы, если я не ошибаюсь, Даная?
  - Да, вы не ошибаетесь, я действительно Даная. Здравствуйте, проходите, - прохрипела я и стала смущенно запахивать на себе халат, - вы извините, я думала, что мама вернулась, она в аптеку ушла мне за лекарством, должна прийти с минуты на минуту. А вы проходите, проходите.
  Алексей Викторович заботливо отвел меня от двери, сетуя при этом, что на улице мороз, а я больная стою возле открытых дверей, отчего еще больше могу простудиться, и виноват в этом будет никто иной, как он - Алексей Викторович.
  Я прошлепала в комнату, жестом приглашая гостя следовать за мной. Чувствовалось, что Алексей Викторович был смущен, не зная, что ему делать с обувью. Я поняла это по его нерешительному топтанию возле дверей.
  - Вы не разувайтесь, проходите, на улице чисто, микробы все вымерзли от такого морозища, да и больше, чем я болею, заболеть уже трудно.
  Зимогоров прошел в комнату, сел на диван и вновь стал извиняться передо мной за неудобства, которые создал своим визитом. Неизвестно сколько бы продолжалась наша взаимная вежливость, если бы не приход мамы.
  - Алешенька, извините, не смогла вас встретить. Даночка заболела, вот я и побежала за лекарством. Мне так неловко перед вами! В такой мороз заставила вас прийти, но я не могла оставить Даночку! Девочка так сильно простудилась, температуру ничем не сбить, кашляет. Я просто не знаю, что и делать! Уже дважды вызывала скорую. Даночка ругается на меня, а я волнуюсь и ничего не могу с собой поделать. Она же у меня одна, вдруг что случится!
  - Мама, не надейся, я не умру, - прервала я поток маминых слов и вышла из комнаты.
  - Даночка, как ты можешь так говорить! - наигранно возмущаясь, крикнула мне вслед мама.
  И вот впервые за свои девятнадцать лет я поняла, что влюбилась. Любовь действительно, как пел Утесов, "нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь".
  Алексей Викторович стал приходить к нам часто, приносил торты, пирожные, и мы чаевничали на кухне, беседую о литературе и искусстве. А собеседником Зимогоров был отличным. Я и мама готовы были слушать его без устали, он никогда не повторялся, всегда рассказывал что-нибудь новенькое и интересное. Даже рассказанные им анекдоты, никогда не казались вульгарными и пошлыми, какими бы они не были. Чувства юмора и артистичности ему было не занимать!
  Я всячески старалась скрывать от него и от мамы свои чувства, но давалось мне это с большим трудом.
  Мама, занятая всегда своей работой и личной жизнью, не видела, да, наверное, и не хотела видеть, что ее дочь влюбилась. Она сама получала огромное удовольствие от визитов Зимогорова. Большая противница браков, где-то в глубине своей души, думаю, что она не прочь была иметь такого мужа. У нее даже создавалась иллюзии семьи: она, как мать семейства, Зимогоров - отец и их уже не маленькая дочь, которые все дружно сидят на кухне, попивая чай или кофе, обсуждают свои проблемы, делятся радостями. Все счастливы и взаимно уважают друг друга. Сказка, а не жизнь!
  Мама была интересной женщиной, выглядела моложе своих тридцати семи лет, одевалась всегда стильно. Следила за собой и разницу в возрасте четырех лет между собой и Зимогоровым не замечала.
  Я тогда тоже не задумывалась о том, что может быть мама влюблена и строит в отношении Зимогорова свои, одной ей известные планы. Прожив почти девятнадцать лет одна, без мужа, имея только одну работу, научные труды и не вникая в личную жизнь дочери, ей вдруг захотелось иметь мужа, семью. Да и что в этом плохого? У дочери складываются прекрасные взаимоотношения с так называемым отчимом, она слушает его, открыв рот, с нетерпением ждет его прихода, наслаждается общением с ним. А как иначе? Столько лет девочка росла без отца, без мужского внимания в семье, да и женского тоже не очень-то много видела, так как большую часть времени мать проводила в работе за научными трудами. Постоянно повторяя ей: "Даночка, не мешай! Маме надо сосредоточиться!" Вот так и росла девочка, предоставленная самой себе и друзьям, а мама все работала и работала...
  Зимогоров, наверное, раньше меня понял, что я влюбилась. Разве можно молодой, неопытной девчонки что-то скрыть от взрослого мужчины? Однажды, когда мамы не было дома, он неожиданно подошел ко мне, обнял и, прижавшись губами к волосам, сказал:
  - Даночка, я старше тебя почти на пятнадцать лет. Ты молодая, красивая, я боюсь, что и сам не смогу справится со своими чувствами, а что потом? Ты будешь все еще молодой и красивой, тебе захочется большего, а что я смогу тебе дать? Это жизнь, Даночка, и ее надо воспринимать такой, какая она есть, со всеми ее плюсами и минусами. Да, сейчас все хорошо и прекрасно, я полон сил и энергии, но это же не вечно! Жизнь постепенно уходит, энергия угасает и остается старая развалина, которая практически не может доставить женщине наслаждения, а может дать только заботы и хлопоты: то лекарство подай, то горшочек вынеси, обмой, накорми и напои. Мужчины стареют раньше, чем женщины.
  - Я люблю тебя и мне никто другой не нужен! Ты никогда не будешь больным и старым! А если такое и случится, я буду всегда рядом, - я пыталась закрыть его рот своими поцелуями, не давая возможности что-либо говорить.
  "Как он может состариться? Он всегда будет для меня самым молодым, самым красивым, самым умным и самым желанным! Самым-самым..."
  Зимогоров стал целовать меня, одновременно лаская руками все мое тело. В голове у меня был туман, голова кружилась. Такое было со мной впервые. До этого я, конечно же, целовалась с мальчишками в подъезде, а в последнее время поцелуи участились с Аликом Смородиновым, от которого я ну никак не ожидала проявления каких-либо чувств, кроме дружбы, в которой была уверена на все сто процентов. И вдруг на тебе! Алик Смородинов пытается неумело меня поцеловать, краснея и потея при этом. Мне было смешно, но я боялась обидеть Алика и терпела его поцелуи, не придавая им никакого значения, к тому же были они невинные. Легкие такие поцелуйчики, без всякого рукоблудия и горячий заверений в любви. Я больше склонялась к той мысли, что Алик практикуется на мне, чтобы в последствии показать себя в отношениях с другими девушками этаким Дон-Жуаном. Во всяком случае никакой страсти у Алика я не ощущала.
  Здесь же было совсем иное! Голова кружилась, мне казалось, что еще немного и я упаду, сил держаться на ногах не было. Зимогоров как будто понял это и, приподняв меня, отнес на диван. Он сел рядом, я видела, что его руки дрожат и он пытается скрыть эту дрожь. Сердце мое готово было вырваться из груди!
  "Я тоже ему небезразлична! Он любит меня!" - ликовала моя наивная душа, а глаза блестели от счастья.
  Поцелуи продолжились, но в это время зазвонил телефон. Зимогоров отстранился и слегка подтолкнул меня.
  Звонила Танечка Голубчикова, как всегда вовремя и по очень важному делу, которое не терпит отлагательств.
  - Данка, ты курсовую по гражданскому праву написала? Мне срочно нужна литература, а в библиотеке уже ничего нет. Смородинов списать не дает, а у нас с ним один вариант. Выручай, подруга! - тараторила Танечка: - Я иду к тебе, ставь чайник!
  Ответ Танечка от меня и не ждала, положила трубку и вероятно уже в прихожей натягивает сапожки, уверенная в том, что для меня в этот момент самая большая радость - созерцать ее. Чего можно ожидать от подруги, которая еще не знает, что такое любовь и как с ней бороться? С ее слов любовь придумали дураки, которые и тешат себя этой сказкой, получая удовольствие от секса, оправдывая эту пошлость красивым словом любовь.
  Было время и я так считала. Меня раздражали бульварные романчики, в которых кроме как о любви, герои не думают и не говорят Все содержание книг сводится к одному - секс! Танечка же напротив, несмотря на свои высказывания, с удовольствием читала всю эту дрянь и при этом еще упивалась прочитанным!
  Когда я положила трубку, Зимогоров уже одевался. При выходе извинился и после этого больше месяца у нас не появлялся.
  Я готова была удушить Танечку Голубчикову за то, что последняя позвонила в самый неподходящий момент, но воспитание, полученное от родной матери, не давало мне такой возможности.
  Танечка принеслась уже через десять минут после нашего разговора, Зимогоров уже ушел, так что возможности столкнуться лбами возле квартиры они не имели.
  Танечка Голубчикова была моей ровесницей, мы учились в одном классе и подружились только в школе. Я, как могла, оберегала Танечку от нападок Алика, который никого не мог видеть возле меня, в противном случае начинал ерничать и доводить людей своими высказываниями до "белого каленья".
  Зная, что самое больное место Танечки это ее полнота, Смородинов всегда активно поддерживал любые разговоры о диетах, а Танечки советовал отказаться от сладкого и никогда не ужинать, а то она может в ближайшее время не пройти ни в один дверной проем, созданный нашими архитекторами.
  Танечка естественно обижалась, начинала плакать и уходила. Но как только я оставалась одна, вновь прибегала и, давясь слезами, жаловалась на Алика, ругая при этом его последними словами, грозилась убить, но через несколько минут обо всем забывала, вновь смеялась, шутила и радовалась жизни, жуя при этом какой-нибудь сладкий пирожок. Такой уж у нее был характер! Замечательный!
  После этого случая Зимогоров регулярно отзванивался, разговаривал только с мамой, к нам не приходил, объясняя это тем, что и так злоупотребил нашим теплым гостеприимством. Мама же пыталась убедить его в том, что мы скучаем и всегда рады его видеть. Переживала, думая, что мы могли каким-то образом обидеть его, сами того не желая. В нашем доме за девятнадцать лет не было ни одного мужчины. Мы, если честно, наслаждались даже дымом от его сигарет.
  Наивная по своей природе, мама не могла и предположить, что между ее дочерью и Зимогоровым могут быть какие-то отношения.
  -Алексей Викторович, мы вас ждем! Будьте любезны, приходите. Даная готовит ужин, мы будем рады вас видеть у себя! - щебетала в очередной раз мама по телефону.
  Он пришел. В тот день у меня был день рождения, я накрыла на стол и мы сели с мамой ужинать. Мы были вдвоем, так как Алик заболел, а Танечка была на смене, она тогда подрабатывала в кафе посудомойкой и не смогла подмениться. Я действительно приготовила отменный ужин: утка с яблоками и салат из грибов и ветчины получились замечательно. Недаром же мною было проштудировано множество кулинарных рецептов, к тому же я знала все слабости Зимогорова в области еды. Грибы и утиное мясо были его слабостью.
  Мне был преподнесен огромный букет из алых роз, а маме шоколадный торт. Улыбаясь и протягивая мне цветы, Зимогоров чмокнул меня в щечку, поздравил с днем "варенья", пожелал всего того, чего желают обычно в таких случаях.
  -Милые дамы, я не мог отказать себе в удовольствие видеть вас в столь знаменательный день, к тому же предвидел хороший ужин, а для холостого человека, поверьте, это много значит.
  Зимогоров шутил, смеялся, вел себя непринужденно, постоянно говорил нам комплименты. Мама находилась на седьмом небе от счастья, а на каком по счету небе находилась я, можно и не говорить! Я готова была и смеяться и плакать одновременно от нахлынувших на меня чувств.
  Ужин прошел великолепно, все были довольны, скучать за столом не приходилось. В какой-то момент мама вышла из комнаты, и Зимогоров шепнул, что будет ждать меня на улице.
  - Придумай предлог выйти из дома. Но так, чтобы Ираида Викторовна не догадалась.
  Зимогоров ушел, а я, пролепетав матери что-то по поводу вечеринки с друзьями в кафешке, выбежала следом за ним, застегивая на ходу куртку. Я не сразу увидела его, стоящего возле соседнего подъезда с сигаретой в руках.
   Увидев меня, он выбросил сигарету и быстрым шагом направился навстречу. Подойдя, обнял, прижал к себе и стал говорить о том, что все это время думал только обо мне, скучал и в конечном итоге решил, что нам необходимо встретиться.
  По моим щекам текли слезы, это были слезы счастья и радости, в этот момент никого вокруг не было счастливее меня. Господь Бог услышал мою молитву и вернул любимого человека! Зимогоров предложил зайти в кафе, на что я с радостью согласилась. А впрочем, предложи он мне идти на Голгофу, я бы, не раздумывая, поскакала туда, как пятилетний ребенок на новогоднюю елку.
  В кафе мы были недолго. Распили бутылку шампанского, потанцевали. Танцевал Зимогоров классно! Я же, к моему стыду, всю свою сознательную жизнь занималась спортом, танцами никогда не увлекалась, поэтому чувствовала себя с ним как медведь на великосветском приеме. Старалась не наступить ему на ноги, но где там! Шампанское тоже давало о себе знать. Я то и дело оступалась, краснела, извинялась. Видок у меня был растерянный и жалкий. Видимо Зимогоров пожалел меня и решил прекратить испытание танцами, пригласив к себе на чашечку кофе.
  Мое сердце от нахлынувшего счастья готово было разорваться. Далеко уже не ребенок, я прекрасно понимала, что следует за этим приглашением. Отбросив в сторону все приличия, которые должны были последовать на такое откровенное предложение, я чуть ли не прыгая от радости, незамедлительно дала положительный ответ.
  Квартиру Зимогорова я не запомнила. Конечно же о кофе не было и разговора! Как только мы переступили порог квартиры, Зимогоров стал меня раздевать, затем подхватил на руки и отнес на кровать. И всю то ночь мы занимались с ним любовья!
  Из книг я давно знала, что первый раз всегда бывает больно. Но честно, никакой боли я не испытала. Все мое тело заполняло блаженство, оно реагировало на каждое его прикосновение, трепетало. Зимогоров это хорошо чувствовал, это его заводило и он сам полностью отдавался любовной игре.
  Впервые в жизни я познала любовь не только души, но и любовь тела.
  Никогда прежде никто из мужчин не прикасался к моим интимным местам, не целовал их, доводя до состояния исступления. Я готова была раствориться в его объятьях, отдать всю себя без остатка. Если бы в тот момент мне сказали - прыгни в костер, я бы не раздумывала ни секунды.
  Так продолжалось три месяца, три самых счастливых месяца в моей жизни. Мама продолжала витать в облаках, поэтому ни о чем не догадывалась. Зимогоров продолжал приходить к нам, мы чаевничали, затем я говорила, что пошла к друзьям, следом за мной уходил и Зимогоров. Иногда бывало наоборот.
  Алик Смородинов злился на меня, так как я практически с ним не общалась, забросила учебу, стала прогуливать лекции, все это в конечном итоге сказалось на экзаменах. Летнюю сессию я сдала с великим трудом и даже ни с "трудом", а скорее с Аликом и благодаря только ему. Но для меня это было не так уж и важно. Самое главное - Зимогоров - был со мной, расставались мы только на его рабочее время. Я постоянно не досыпала, похудела, но при этом мне все говорили, что я похорошела и расцвела. Глаза горели так, что их не смог бы потушить и целый взвод пожарных. О своей любви Алику я ничего не говорила, но он и так все понял.
  У Зимогорова был выходной, и он пришел встретить меня после занятий. Как всегда я вышла вместе с Аликом и Танечкой. Между ними опять произошел какой-то конфликт, Танечка почти плакала и искала у меня утешения, Алик говорил какие-то колкости в ее адрес. А я, увидев Зимогоров, только и смогла бросить друзьям "пока".
  На глазах у друзей Зимогоров меня приобнял и поцеловал. Со слов Танечки реакция у Алика была незамедлительной: он еще больше желчи вылил в ее, Танечкин, адрес, довел до слез и демонстративно пошел в другую сторону. Лично мне Алик ничего по этому поводу не говорил, наши встречи прекратились, но в университете мы продолжали сидеть вместе. Алик даже не делал мне замечаний по поводу учебы, появившихся задолженностей, с готовностью давал списывать, оказывал помощь при подготовке к экзаменам. Из всего это я сделала вывод, что была абсолютно права: Алик никаких чувств ко мне, кроме дружеских, не испытывает. Ревнует только к друзьям и сам ждет своего большого и светлого чувства.
  Танечка высказалась по поводу Зимогорова однозначно.
  - Данка, он же старый!" Ты о чем думаешь-то? Вокруг оглянись! Сколько молодых людей возле тебя крутится!
  На что я ответила, что она полная дурра и ничегошеньки не понимает ни в любви, ни в мужчинах.
  - Я не замечаю никакой разницы в возрасте. Он для меня молодой и красивый. Мне с ним интересно и..., - я махнула рукой. Чего зря говорить, Танечка меня не поймет. - Любят, Танюш, не за что-то, поверь. Не за годы и не за внешность. Просто любят. Не объяснить мне этого! Вот когда сама влюбишься, тогда и поймешь!
  Обиженная на меня Танечка ушла домой и две недели еще показывала всем своим видом, что я ее смертельно обидела. Но меня это не волновало. Я была в своих мечтах о свадьбе, детях, семейной жизни. В ушах у меня раздавался свадебный марш Мендельсона. Я жила на своей волне, а точнее не на своей, а на волне Зимогорова.
  Время летело, и вместе с ним улетал и интерес ко мне у Зимогорова. Все чаще и чаще он, ссылаясь на свои неотложные дела, отменял встречи. А в один из летних вечеров сказал, что ему надо уехать в Москву, где предлагают новую работу, от которой он не вправе отказаться. Это очень интересный проект, о котором можно только мечтать. Я, конечно, полностью его поддержала, сказав, что обязательно надо ехать. А как он только устроиться, я сразу же прилечу к нему. В Москве много учебных заведений, найду, где мне доучиться. Наивная дурочка!
   Зимогоров уехал, и больше я его никогда не встречала. Со слов матери мне было известно. Что он занимается научной работой, при положительном результате эта его работа произведет переворот в искусстве. С каким восторгом и гордостью мама говорила о нем! Мужчины в нашем доме больше не появлялись. Москва похитила у меня двух самых любимых мужчин!
  Пролетело лето, началась учеба в университете. Первого сентября я встретилась с друзьями, которых не видела почти два месяца. Алик понял все без слов и на протяжении многих лет не вспоминал мне про Зимогорова. Как будто и не было его в моей жизни. Танечка пыталась узнать как у меня дела с пожилым мужчиной, на что я ей ответила достаточно грубо, что ее этот вопрос не должен волновать. Пусть в своих чувствах разбирается.
  Я изменилась, и друзья это видели. При росте один метр семьдесят шесть сантиметров я весила не более пятидесяти килограммов. Во мне все умерло, я не жила, а просто существовала. Ходила на лекции, блестяще сдавала все экзамены, помогала в учебе Танечке, которая никогда-то не блистала умом. Стала посещать уроки бальных танцев, так как не смогла забыть свой конфуз в кафе с Зимогоровым.
  Так и шли годы. Время лечит, и постепенно я оттаяла, с отличием закончила университет. Правда не без помощи Алика и мамы, сказалась вторая сессия на третьем курсе, но обошлось все благополучно. Преподаватели милостиво разрешили мне пересдать некоторые экзамены. Не прошли для меня даром и уроки бальных танцев. Я научилась ходить плавно и грациозно, так сказать держать осанку.
  На последнем курсе университета у нас с Аликом возобновились прежние отношения: мы вновь целовались в подъезде, бегали в кино на последний сеанс, целовались, сидя на последнем ряду. Иногда с нами ходила Танечка. Она ни с кем из молодых людей не встречалась, хотя ни для кого не было секретом, что в нее влюблены наши однокурсники - Сережка Мазаев и Васька Смелков. Сережка - интересный молодой человек, интеллигент, в прямом смысле слова - дворянин, по которому страдали многие девчонки в университете, а он только искоса бросал на Танечку взгляды да тихонечко вздыхал. Васька - юморной парень, немного застенчивый, но прикольный, слов нет! Но Танечка абсолютно спокойно проходила мимо них, не удосуживая даже взглядом. Закомплексованная в своей полноте, она считала себя уродиной, не интересной молодым людям, и ждала от них только гадости, которые периодически слушала от Алика.
  Я неоднократно пыталась одернуть Алика, но он грубо отмахивался и говорил, что делает это умышленно, для ее же блага. Может быть одумается и прекратит жрать в таком количестве пирожки и пончики, сядет в конце концов на диету. К слову сказать, Танечка очень уважала перекусить как пирожками, так и пончиками.
  Внешне Танечка была очень миловидной: такая толстушечка, невысокого роста, голубоглазая блондиночка, с маленьким аккуратным носиком, губками бантиком и ямочками на щечках. Смешливая, она редко когда унывала, если конечно вопрос не касался анатомического строения человека.
  Не упускала Танечка случая и сама подколоть Алика. Однажды она купила в "Секс-шопинге" сувенирчик, изготовленный из пластмассы. Это была кучка дерьма, внешне ничем неотличамая от настоящей. Заранее зная, что мы с Аликом придем в гости, и без чаепития дело не обойдется, она накрыла стол, в центре которого поставила вазочку с овсяным печеньем, которое очень любил Алик. Вместе с печеньем в вазочку был положен сувенир, который по цвету ничем не отличался. Алик с аппетитом уплетал с чайком овсяное печенье, и надо было видеть его лицо, когла в руке у него оказалась не очередная печенюшка, а кучка дерьма, причем поднесенная к самому рту. Немая сцена была не хуже, чем в Гоголевском "Ревизоре".
  Намек Танечки по поводу его близорукости Алик, конечно же, прекрасно понял, слава господу, тугодумством он страдал. После этого случая он долго отказывался сидеть с Танечкой за одним столом, а если и приходилось, то очки не снимал, даже не смотря на мое присутствие.
  Но постепенно обида забылась, мы вновь собирались за одним столом, пили чай, иногда и кое-что покрепче, Алик вновь снимал очки и надежно прятал их у себя в кармане.
  Годы пролетали незаметно, образ Зимогорова все дальше и дальше отделялся от меня, стирался из памяти, и казалось, что ничего не предвещает его появления.
  
  3.
  
  
  Зимогоров вбежал в комнату и опустился перед телом девушки на колени.
  - Наташа, Наташенька, девочка ты моя, что случилось?
  Все произошло настолько неожиданно и быстро, что приехавшие на место происшествия сотрудники даже не успели отреагировать на его вторжение.
  Алик Смородинов покачал головой и спросил у Константина Сергеевича закончил ли он работу.
  - Да, Альберт Николаевич, свою работу я сделал. Только вот не пойму, где же у нас оперативники. Дежурный сказал, что он должен подъехать на своем автомобиле. Мы уже больше двух часов здесь, а его все нет. Связаться бы надо с дежурным по отделу, может чего и проясниться.
  - А кто сегодня от уголовного розыска?
  - Ковалев говорил, что на место происшествия должен выехать Руцкий. Он на какой-то краже застрял, как освободиться, сразу же направят в "Тепличное", однако его что-то нет.
  Алик достал мобильный телефон, набрал номер.
  - Алло, Смородинов! Почему на месте происшествия в "Тепличном" нет оперативника? - ответ, полученный от оперативного дежурного, привел Алика в негодование. - Я согласен, что труп никуда не уйдет, а вот преступник скроется! И отвечать будете вы! Приказ ? 334 похоже не для вас! О вашем нарушении будет доложено руководству! - Алик отключился. -Совсем страх потеряли, юмористы хреновы! Труп видите ли у них никуда уже не денется. Кражу считают важнее убийства! - продолжал он возмущаться.
  Не успел Алик успокоиться, как зазвонил телефон.
  - Дежурный, - пояснил Алик.
  Около двух минут он слушал, что ему говорил дежурный по отделу, затем отключился и повторил информацию коллегам. Оказывается Руцкий выехал к ним через двадцать минут после их отъезда, дежурный был уверен, что он находится на месте, почему и не беспокоился.
  - Интересно, что могло произойти? Руцкого я знаю не первый год. Самый грамотный и самый ответственный оперативник в отделе. Такого еще не было, чтобы он не прибыл на место происшествия. Да к тому же на убийство! Здесь что-то не так, что-то случилось. - Андрей Платонович покачал головой и посмотрел на Алика.
  - Да... - протянул тот, не зная, по-видимому, что и сказать. Мы-то работу уже вроде бы и закончили. Сейчас я пройду по всему дому, привяжу к чему-нибудь место происшествия, после чего можно и уезжать. Настало время подключаться оперу, а его нет. Может Руцкого заменят и пришлют другого?
  - Сомневаюсь, - ответил Андрей Платонович, - Руцкий у них на все руки от скуки, да и вряд ли кто еще в отделе живой. Пятница, тринадцатое. Все уже в нокауте однозначно.
  - Алкаши, - проворчал Алик, - как им пить не надоело? И куда только их руководство смотрит? Ведь все же знают об этом! Пора уволить всех и набрать новый нормальный штат! - злился Алик.
  Перспектива работать в такую жару его не радовала, а здесь еще и за опера надо подсуетиться, однозначно в отделе никого не не найдут, а кого и найдут, то явно лицо будет не транспортабельно. Чего еще можно ожидать накануне выходных дней от оперативной службы? Про них только в кино красиво рассказать да показать могут, а вот взяли бы и посмотрели в любом небольшом, почти провинциальном городишке, как работают наши доблестные опера.
  Об уголовном розыске городского отдела ходили легенды. Ни для кого не было секретом, что трудятся там одни алкоголики, которые периодически кодируются, подшиваются от алкоголизма. Но ничего их не спасает, проходит какое-то время, и они вновь начинают запойно пить. Вроде устраиваются хорошие ребята, непьющие, а потом смотришь на них и не узнаешь. Грубеют, хамеют, спиваются. А ведь при этом ежедневно получают табельное оружие, которым размахивают направо и налево.
  Был даже случай, когда один из оперов так нахрюкался, что встал возле дежурной части и, достав оружие, держал его наготове. На вопрос, что он здесь в таком виде делает, ответил, что ждет начальника уголовного розыска, чтобы одним выстрелом его пришибить. Видите ли последний вычеркнул его из списка на получение премии. Его, конечно, скрутили и отвезли домой. Оружие после этого случая ему не выдавали по приказу начальника два или три месяца. А потом все об этом забыли, в том числе и начальник, и оперативнику вновь добросовестно выдавалось табельное оружие.
  Один Руцкий в отделе не злоупотреблял алкоголем, до фанатизма любил свою работу и как говорили его же коллеги - на нем держался весь уголовный розыск. При чем надо отметить, что ни закодированным, ни подшитым он не был, человек просто не любил спиртные напитки. Такое оказывается тоже встречается в нашей жизни!
  В это время я заметила, что Алик пристально всматривается в Зимагорова.
  - Неужели узнает? Столько лет прошло?" - с ужасом подумала я. Надеясь, что одна-единственная встреча не оставила в памяти близорукого Алика черты лица Зимогорова.
  Алик метнул на меня пристальный взгляд. Я постаралась сделать вид, что ничего интересного вокруг не происходит, и человек, стоящий перед трупом девушки на коленях, мне глубоко безразличен, и для меня важно только то, что написано в протоколе осмотра места происшествия, составленным Аликом, и в который я пыталась сунуть свой нос и что-то там прочитать. Честно сказать, ничего я уже не видела.
  Зимогоров продолжал стоять на коленях и обводил всех тупым и бессмысленным взглядом. По его лицу текли слезы, он стеснялся их, пытался незаметно смахнуть рукой, а когда понял, что это бесполезно, склонился над лицом девушки и стал что-то приговаривать. Слов его было не разобрать.
  Алик молча наблюдал за этой сценой, теребя в руках авторучку. Затем резко поднялся и достаточно грубо сказал.
  - Все! Хватит ломать комедию! Вам, господин Зимогоров, также понятно, что девушка мертва, как и нам. И вы прекрасно понимаете, что умерла девушка не своей смертью. Ее убили. А вот кто убийца, нам еще не известно. Меня не удивит, что вы причастны к данному убийству!
  Зимогоров рассеянно посмотрел на Алика, затем перевел взгляд на меня. Я поняла, что несмотря на обстановку, он меня сразу узнал и даже не был удивлен. Зимогоров поднялся, отряхнул брюки и выпрямился.
  - Среди вас, наверное, есть медик? - спросил он, не обращая внимания на резкий тон Алика.
  - Да, я судебный эксперт, - ответил Константин Сергеевич, - Фандеев Константин Сергеевич. - представился он.
  - Прошу вас, скажите, в какое время это случилось?
  - Около трех с половиной часов тому назад. Смерть вероятно наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Предполагаю, что мгновенно, так как ранение не совместимо с жизнью.
  - У меня к вам есть вопросы. Мы могли бы поговорить в другом месте? - спросил Алик у Зимогорова.
  - Да, да, разумеется. Пройдемте ко мне в кабинет.
  Алик и Зимогоров вышли из комнаты. Следом за ними потянулись Андрей Платонович, Константин Сергеевич и мужчина, который был приглашен в качестве второго понятого.
   Я же, чуть помедлив, подобрала с пола записку, на которую кроме меня никто не обратил внимания, и тоже вышла из комнаты.
  Проходя по коридору, я увидела ряд картин, висевших на стене. Любовь к живописи у Зимогорова осталась, а вот что еще осталось у человека, которого я так любила и боготворила?
  Направо была дверь в помещение. Я открыла ее и попала в комнату. Судя по обстановке, это была комната отдыха. Сразу бросился в глаза камин, кресла, небольшой столик, роскошный диван, небольшая барная стойка. На окнах были шторы из бархата, которые лежали на полу мягкими складками. Шторы слегка шевелились.
  - "Что это?" - испугалась я.
  На улице ни ветерка, с чего бы быть сквозняку? Вентилятора в комнате нет. Ощущение было такое, что за шторой кто-то прячется. Я хотела подойти и посмотреть, но испугалась и решила ретироваться из комнаты. В дверях столкнулась со встретившей нас старушкой и от неожиданности громко ойкнула.
  - Я вас испугала? - спросила старушка. - Извините, не хотела. Давайте я помогу вам, проведу по дому. Он устроен так, что немудрено заблудиться.
   Я еще раз кинула взгляд на окно. Штора не шевелилась. Наверное. Мне показалась. Старушка причитала про себя, повторяя имя "Наташенька".
  - Соболезную, - это все, что я могла сказать.
  Желание осматривать дом дальше у меня пропало. Зато появилось желание посмотреть на Зимогорова и послушать, что же он будет говорить. Но я понимала, что мое вторжение Алика не обрадует. Да и какое я имела право?
  Константин Сергеевич и Андрей Платонович курили на улице. Я встала недалеко от них и тоже закурила. Эта пагубная привычка нашла меня на четвертом курсе университета.
  Во двор въехал автомобиль, марку которого я не знала, но то, что это была иномарка, я поняла и так. Из автомобиля выпорхнула молодая девушка, не здороваясь, пробежала мимо нас. Возле дверей дома она столкнулась с вышедшей встречать ее старушкой.
  - Полина Ивановна, здравствуйте! Что случилось? Что с Натали? - взволнованно спросила девушка.
  Присмотревшись повнимательнее к девушке, я обратила внимание на то, что она очень похожа на убитую. Те же платиновые волосы, только короче, такая же точеная фигурка, скрытая каким-то ярким с попугаями балахоном с длинными рукавами, длинные красивые ноги, обутые в шикарные туфли-лодочки на шпильках. Только вот лицо ее нельзя было назвать красивым. В нем было что-то такое неприятное и отталкивающее: маленькие поросячьи глазки, белесые смешные реснички, нос большой и с горбинкой, губы тонкие, цвет лица зеленоватый, без единого намека на загар или румянец.
  Девушка со старушкой вошли в дом. А из машины, не торопясь, вышел молодой человек, который подошел к Константину Сергеевичу и Андрею Платоновичу, поздоровался с ними, доброжелательно кивнул головой мне и закурил.
  Из дома снова выглянула старушка.
  - Андрюша, почему не проходишь? Алешеньке будет нужна твоя помощь. Вряд ли он что-то сам сможет сделать, ни в том состоянии. Надо же беда какая у нас. - голос у Полины Ивановна был тихий и спокойный. Заметно выделялось ее оканье.
  Я знала, что сам Зимогоров был из Вологодской области.
  - Здравствуйте, Полина Ивановна. Сейчас докурю. Алексей где?
  - Следователь с ним беседует, - Полина Ивановна глубоко вздохнула и добавила. - Горе-то какое, Господи! Что же теперь будет?
  Из дома вышел Алик Смородинов, ни слова не говоря, сел в машину. За ним потянулась вся оперативная группа, включая и меня.
  Обратно возвращались уже по другой, какой-то заброшенной, проселочной дороге. Машину бросало из стороны в сторону. После увиденного мною трупа, мое состояние было мало сказать плохим. Оно было ужасным! Из-за несносной жары, перенесенных впечатлений меня стало мутить. Казалось еще немного и казус будет неизбежным. Было одно только желание - попросить водителя остановить машину, рвануть в кусты для освобождения моего желудка.
  Наверное я сильно побледнела, так как Алик подозрительно на меня посмотрел и хмыкнул. Я разозлилась и демонстративно отвернулась к окну.
  Нашел тоже мне происшествие! Прекрасно знал, что я боюсь трупов, даже по этой причине не пошла работать в их прокуратуру.
  - Почему этой дорогой поехали? - спросил Алик у водителя.
  - Бензина мало, а по этой дороге путь короче. - безразлично ответил тот, продолжая выкручивать руль автомобиля т гундосить себе под нос.
  - У вас всегда его мало! Сливаете каждый день себе в канистры. Ты кому-нибудь это можешь говорить, но мне. Я что не знаю сколько бензина вам выдают на сутки? - горячился Алик.
  Однако водитель не обращал на него ни малейшего внимания, продолжая как ни в чем не бывало рулить.
  "Почему же они ничего не говорят про убийство?" - думала я про себя, пытаясь заглушить при этом свои рвотные позывы. Обычно в кино все решалось сразу на месте преступления. Как правило всегда было известно кто убийца, какие-то подозрения высказываются. А здесь сидят и каждый думает о своем. Съездили, сообща осмотрели, а дальше уже не важно.
  Впереди был овраг, возле которого начали собираться люди.
  - Что-то случилось, - предположил Андрей Платонович.
  Водитель подъехал поближе, все стали выходить из машины. Я же не просто вышла - я вылетела и бегом в кусты!
  Когда желудок выбросил из себя все то, что было сегодня в него заложено, мне стало значительно лучше. Подходя, я увидела в овраге автомобиль "Жигули", возле которого лежал мужчина.
   - Руцкий, смотрите же! Это Руцкий! - бежал вниз и кричал Андрей Платонович.
  Константин Сергеевич и Алик побежали следом за ним. Я, не спеша, стала спускаться вниз, уверенная в том, что внизу меня ожидает еще один труп.
  "Да. Повезло же мне сегодня с трупами. Вот это стажировочка! Один труп за другим. Пока доберемся до города - с десяток будет", - подумала я про себя и тут же три раза поплевала через левое плечо в надежде, что никто этого не увидит.
  От жары и от волнения разболелась голова, ноги плохо слушались. С трудом я опустилась в овраг. Алик седел возле мужчины, которого осматривал Константин Сергеевич.
  - Неужели не справился с управлением? Не может быть! Руцкий двадцать лет за рулем, во всяких передрягах мы побывали, и всегда он выходил сухим из воды. - взволнованно говорил Андрей Платонович.
  Я подошла к Андрею Платоновичу и взяла его за руку. Не знаю почему, но мне вдруг сделалось жалко этого человека, который стоял и растерянно смотрел на то, что когда-то было Руцким. Неожиданно Андрей Платонович повернулся ко мне и стал горячо объяснять.
  - Мы двадцать лет работаем вместе, столько же лет дружим. Сколько преступлений было им раскрыто! Как же так? Что же произошло? - сам себе задавал вопросы Андрей Платонович и не находил на них ответа.
  Что говорят в таких случаях, я не знала. Сама впервые столкнулась воочию со смертью, почувствовала ее. Я гладила Андрея Платоновича за руки, слов не находилось. Он попытался достать из сумки фотоаппарат, но руки тряслись, с замком было не справиться. Я решила помочь, открыла сумку, вытащила фотоаппарат и подала его Андрею Платоновичу. Пытаясь настроить фотоаппарат, Андрей Платонович вдруг пошатнулся и стал падать. У меня не хватило сил его удержать, но удар об землю я, думаю, смягчила.
  - Еще не хватало одного...- вскрикнул Константин Сергеевичи и тут же замолчал. Однако и так было понятно, что с его губ чуть не слетело это жуткое слово труп.
  Алик уже вызывал на место скорую помощь, сообщал в дежурную часть, требуя срочно на место происшествия бригаду медиков.
  Я слушала пульс, постоянно наблюдала за дыханием Андрея Платоновича. Константин Сергеевич делал массаж сердца. От напряжения и усилия со лба у него стекали капельки пота.
  Приехали сотрудники милиции, машина скорой помощи. Андрея Платоновича положили на носилки и отнесли в машину. Все вокруг ругались, кричали. Люди в милицейской форме толпились возле трупа Руцкого и спорили о том, кому осматривать место происшествия, кивая при этом в сторону Алика и меня.
  - Вот козлы! - тихо выругался Алик, посмотрев на меня. - Может домой поедешь? Здесь надолго.
  - Нет, останусь. Мне интересно. К тому же дорожно-транспортные, насколько я помню, отнесено законом к компетенции следователей, - попыталась я блеснуть своими знаниями в области уголовно-процессуального кодекса.
  - Если это не касается сотрудников милиции, находящихся при исполнении своего служебного долга. Пока еще нельзя исключить вероятность того, что Руцкий сам мог явиться виновником аварии. Это достаточно сложный вопрос, одним протоколом осмотра места происшествия задачу мы не решим. Нужно срочно установить очевидцев, в противном случае мы рискуем остаться у разбитого корыта. А какие здесь очевидцы? Вокруг один мусор!
  Алик отошел к сотрудникам ГИБДД, и в это время я услышала громкий женский крик. Кричала женщина, которая яростно трясла руками тело Руцкого. Стоящая рядом девушка, почти еще подросток, пыталась оттащить ее в сторону, уговаривая успокоиться.
  - Мама, что ты делаешь? Зачем? Прекрати сейчас же этот цирк! Папе уже ничем не поможешь. В чем он виноват перед тобой?
  -Виноват?! Это ты меня спрашиваешь? В чем он виноват? Ты у него спроси! Он был помешан на своей работе. Все дома, а он один, как идиот! Все не мог наработаться! Он и дружок его - Андрюша. Как они мне все надоели! Что мы с тобой теперь делать будем? Я без работы, ты учишься. А он еще ссуду эту хапанул. Ему, видите ли, машину менять нужно! Он нас спросил об этом? Это ты все - папочка, папочка! Самый умный, самый справедливый, самый хороший. Вот он твой хороший папочка - лежит и в ус не дует! Смотри, любуйся! А плохая мать рядом!
  У женщина была истерика, ей не хватало сил справиться со своими эмоциями, они захлестнули ее. Девушка, поняв это, махнула рукой и отошла в сторону. К ней подошел сотрудник милиции и стал о чем-то говорить. По мимике и жестам я поняла, что девушку успокаивают, хотя она в отличие от матери не билась в истерике и не рыдала. Слезы тихо катились по ее еще по-детски нежному личику.
  
  - Жена и дочь Руцкого. - пояснил мне Алик, но я уже и так это поняла. - Ты поезжай все-таки домой, я еще долго буду работать. Вечером, если освобожусь не совсем поздно, обязательно позвоню. А сейчас ты только будешь обращать здесь на себя внимания и отвлекать от работы. Поезжай, Дана, сходи к Голубчиковой, поделись впечатлениями. Думаю, тебе будет о чем ей рассказать. Как она? Давно уже не видел.
  Алик вел себя как-то неестественно со мной. Слишком уж ласково. Хотя я и понимала, что он пытается меня успокоить, но уж очень сладко все звучало. Еще и про Танечку вспомнил! Вот это нонсенс!
  - Хорошо, Алик, я поехала. Действительно, схожу к Танюшке, поделюсь эмоциями прожитого дня. А ты не забудь, пожалуйста, мне позвонить. Ладно?
  Алик утвердительно кивнул головой и улыбнулся.
  - Мы еще с тобой обсудим мотив преступления. Только ты отдохни хорошенько, договорились? Сейчас гаишники тебе попутку поймают.
  Домой я добиралась на попутном транспорте. Разговаривать с водителем, который по просьбе сотрудников ГИБДД добродушно согласился меня подкинуть до города, не было никакого желания. Перед глазами вставали одна за другой картины смерти: девушка по имени Наташа, Руцкий, затем еще, слава богу, живой Андрей Платонович, в ушах стоял крик жены Руцкого.
  
  4.
  
  Мама была дома, она с порога крикнула, что от отца пришло письмо и деньги.
  - Папа высылает тебе приличную сумму денег. Он хочет, чтобы ты поехала в Москву. Решил, что вам надо обязательно встретиться. Не пойму. Столько лет не нуждался во встречах, а что сейчас произошло. Может ему очень плохо? Не умирать ли он собрался? - не давая мне возможности вставить и слово, мама продолжила, - Дана, ты знаешь сколько денег он тебе высылает? Можно в Африку съездить, не то что в Москву. Перевод пришел на тридцать тысяч!
  Отец никогда не обижал меня материально. Деньги приходили стабильно в одно и то же время. Только менялась сумма, но всегда в большую сторону. После отъезда отца в Москву мы с ним не встречались. Он больше не приезжал, в гости к себе не приглашал, письма приходили очень редко. Естественно, что и я отвечала взаимностью. Но отца очень хотела видеть.
  " Какой он, мой папка?" - ни раз думала я ночами, засыпая под мамины сказки.
  Повзрослев, мечтала о встрече с ним, думала о том, похожа ли я на него? Мама всегда говорила, что внешне мы похожи как две капли воды, а вот характер у меня скорее от бабушки. Бабушка умерла еще до моего рождения, поэтому ее характер мне был не знаком. Отца видела на фотографии, однако сходства не находила.
  Время клонилось к вечеру, у меня был план, который я хотела воплотить в действие.
  - Мама, если позвонит Смородинов, скажи, пожалуйста, что я очень устала и легла спать. Не хочу ни с кем общаться.
  - Даночка, а ты действительно будешь отдыхать? Или я вынуждена буду обманывать? - с детских лет мама учила меня не врать. Она считала, что все беды от ненавистной лжи. Но всегда уточняла, что есть ложь во спасение.
  - Мамочка, я действительно пошла спать! - успокоила я мать и ушла в свою комнату.
  "Это и есть ложь во спасение. Меньше знает - лучше спит!"
  В комнате я достала из шкафа свой старый-престарый парик, который достался мне в школьном театре для роли Снегурочки. Примерила его. Конечно, не фонтан! Но в темноте может и не разберутся, а если пройдет все гладко, то меня никто и не увидит. Надев на голову парик с косичками Снегурочки, я принялась наводить макияж. Хотелось изменить свою внешность до неузнаваемости. Вроде бы удалось. Из зеркала на меня смотрела блондинка, с ярко подведенными глазами и ярким чувственным ртом. Я даже испугалась! Что-то было во мне от убиенной сегодня Наташи. Чтобы скрыть парик, накинула сверху легкомысленный шарфик. Мама все еще ходила по кухне, возможности выйти из квартиры незамеченной у меня не было. Оставался один выход - окно. Благо жили мы на первом этаже.
  План у меня созрел уже давно, еще в тот момент, когда Алик стал отправлять меня домой. Я поняла, что должна вернуться в дом к Зимогорову и посмотреть, что там будет происходить. Кто же убил Наташу? Не верилось, что это было рук Зимогорова. Но как я поняла, сотрудники милиции и прокуратуры сходились в одном - Зимогоров. С места преступления были изъяты следы пальцев рук, а также пистолет, из которого предположительно и совершено было убийство. На пистолете также имелись отпечатки рук. Пистолет принадлежал по документам Зимогорову, у него же было и разрешение на ношение оружия. Пуля находится в голове убитой. Самоубийство Константин Сергеевич сразу же исключил, исходя из направления пули, но здесь же поправился, что до конца этот вопрос им еще не исследован. Все будет известно только после вскрытия.
  План своих действий я уже обдумывала по дороге. До этого у меня просто не было времени.
  Мне повезло, что в электричке было мало народу. Представляете себе картину: на улице жара под сорок. А я с косичками Снегурочки! Честно сказать, равнодушных ко мне не было. На меня обратили внимания практически все, кто находился в вагоне, за исключением старенькой подслеповатой бабульки, которая наверное в силу своего возраста и теряющих остроту зрения глаз, не увидела во мне ничего необычного. Люди перемигивались между собой, некоторые нахально улыбались прямо в лицо, другие исподтишка. А мне было совершенно на них наплевать!
  Сидевший напротив меня молодой человек просто давился от смеха.
  - Расскажи, Снегурочка, где была? Расскажи-ка, милая, как дела- подпевал он сквозь смех и слезы.
  Я демонстративно смотрела в окно, не обращая ни на кого внимания.
  - Девушка, можно с вами познакомиться?
  - Нельзя! - сказала, как отрубила я молодому человеку, певшему про Снегурочку.
  - А жаль! С вами не соскучишься. Я бы с ходу на вас женился!
  - И через день сожалели бы о содеянном! - парировала я, передернув плечиками.
  - Если не секрет, куда же вы собрались в стлль поздний час в таком прикиде? - не оставлял меня в покое развеселившейся молодой человек.
  - На утренник!
  - Ну, желаю вам удачи и бурных оваций! Жаль, конечно, что мы так и не познакомились, - молодой человек поднялся и направился к выходу. На ходу он еще несколько раз обернулся в мою сторону, прикладывая руки к груди и кланяясь, как китайский болванчик.
  После выхода молодого человека, внимания на меня в электричке больше никто не обращал и я спокойно доехала до "Тепличного". Благодаря своей хорошей зрительной памяти, быстро нашла нужный мне дом.
  Подойдя, я увидела, что свет горит почти во всем доме. Еще днем я поняла, что собак у Зимогорова нет, к тому же он всегда страдал аллергий и не мог находиться рядом с животными.
  "Ну, хоть что-то хорошее", - подумала я и перелезла через забор. Занятия спортом на протяжении пятнадцати лет не прошли для меня даром. Чем только за эти годы я не занималась! И бегом, и прыжками, и самообороной, немного каратэ, немного вольной борьбой, немного боксом. Короче всем понемногу.
  В саду было темно, уличные фонари не горели.
  "Видно не до фонарей им", - решила я, крадучись к окнам дома.
  Окна были высоко, и мне с высоты своего роста не было видно, что делается в доме. Пришлось подставить плетеное кресло, которое я приметила еще днем.
  Зимогоров сидел на кухне и курил. Возле него находилась Полина Ивановна, они о чем-то разговаривали. Удивительно было то, что внешне ни Зимогоров, ни Полина Ивановна расстроенными не выглядели. Зимогоров улыбался, Полина Ивановна по всей видимости предлагала ему чашечку кофе. То, что это был именно кофе, я поняла по запаху, доносившему из приоткрытого окна. О! Божественный запах кофе разносился по всему саду. Я сглотнула слюну и поняла, что голодна. По приезду домой я так ничего и не ела, а то, что было съедено раньше, лежало в кустиках, недалеко от места дорожно-транспортного происшествия.
  - Так можно еще больше похудеть! Танечке бы такая жизнь! - невольно вспомнила я о подруге.
  В это время возле ворот просигналила машина. Полина Ивановна вышла из кухни, в саду зажглись фонари, и здесь я от неожиданности упала с кресла. Думать было некогда! Надо скорее уносить ноги, иначе меня могут увидеть.
  - Кто здесь? Что вам нужно? Сейчас вызову милицию! Безобразие! - по голосу я узнала Полину Ивановну.
  Я спряталась в кустах. Перелезать через забор в настоящее время, даже при моей хорошей физической подготовке, было рискованно. Как бы я смотрелась верхом на заборе?
  -Добрый вечер, Полина Ивановна, - в один голос поздоровались приехавшие, - Алексей дома?
  - Алешенька дома, где же ему быть. Увезли Наташеньку, а он ходит как неприкаянный. У нас здесь в саду кто-то бродит. Вы бы посмотрели, ребята.
  Меня затрясло мелкой дрожью.
  "Вот влипла в ситуацию мисс Марпл хренова! Вообразила из себя детектива!"
  -Тетя Полиночка, успокойся, никого в саду нет. Это тебе от волнения все кажется. То Наташу слышишь, то за шторами кто-то прячется. Шла бы отдохнула, ведь целый день на ногах, - начал успокаивать вышедшей в сад Зимогоров.
  - Твоя правда, Алешенька. Совсем старая стала, бестолковая, видится все мне, слышится. На покой-то мне пора, а Наташеньке жить бы да жить еще, красавице нашей, - заплакала Полина Ивановна.
  Слава богу! Пронесло!
  Гости вошли в дом. К окну я решила пока не подходить, пусть все успокоятся. Лягут спать.
  Минут через двадцать свет в доме погас. Курить хотелось страшно, но я терпела. И правильно делала, потому что из дома вышел Зимогоров. Он насвистывал песню Георгия Лепса "Утоли мои печали, Натали...".
  Я замерла в кустах, даже дышать начала через раз. Слышно было как билось сердце.
  Зимогоров медленно брел по саду, подходя ближе и ближе к кустам, в которых я пряталась. Только сейчас я поняла какую глупость допустила! Надо было уходить сразу же, как вошли в дом. Только вот беда в том, что "хорошая мысля приходит опосля". Горло сдавило намертво и я...закашлялась.
  Зимогоров перестал насвистывать, остановился.
  - Я рад, что ты пришла, - только и сказал он.
  Ничего не оставалось делать, как выйти из своего укрытия.
  - Здравствуй, - говорить я не могла, кашель и слезы душили меня одновременно, мне было стыдно и гадко, - Прости, хотела как лучше, а получилось, как всегда, - попыталась я отшутиться.
  - Ничего страшного. Повторяю, я рад тебя видеть. Не бойся, все легли спать, нас никто не слышит. День был напряженный, все устали, поэтому спать будут крепко. Пойдем поговорим. Думаю, нам есть, что рассказать друг другу.
  Зимогоров нежно обнял меня за плечи и повел в сторону бассейна, недалеко от которой находились качели в виде скамейки на цепочках.
  - Ты замерзла? Я принесу тебе что-нибудь накинуть.
  - Нет, нет! - испуганно остановила я его, - В этом нет никакой необходимости. Мне тепло, это от страха меня потряхивает. Все нормально, не беспокойся, пожалуйста.
   - Очень не хотелось бы мне видеть тебя больной. Зная тебя и твой характер, я еще днем предположил, что вечером ты обязательно вернешься. А потом, тебя так хорошо было видно в окне, когда ты пыталась заглядывать - Зимогоров тихонечко засмеялся. - Даже несмотря на твой маскарад, я тебя сразу узнал. Не скрою, вначале были сомнения, но уловив в саду твой запах, все мои сомнения рассеялись. Ты веришь в то, что я убил Наташу? - вопрос его прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.
   - Я пользуюсь другими духами, - небрежно сказала я, делая вид, что не расслышала его последнюю фразу, на которую не знала, что и сказать.
  - А разве я сказал о духах? Я имел ввиду запах восточной женщины. Запах женщины, который живет в тебе, и никакими духами его не заглушить, - парировал Зимогоров, крепче прижимая меня к себе.
  - А тебя разве подозревают в убийстве? Мне ничего об этом не известно. Подозреваемых задерживают, а ты дома распиваешь спокойно кофе! - неожиданно резко ответила я, пытаясь освободиться от объятий Зимогорова.
  - Зачем же ты так? Может тебе лучше не ввязываться в это дело? - задумчиво произнес Зимогоров, положив руки мне на плечи, отчего стало тепло и уютно, как когда-то раньше, много лет тому назад. - Я не хочу, чтобы ты пострадала. Прошу тебя, не влезай в это болото, никто не должен знать, что ты была здесь. Будь умницей, уходи. Когда-нибудь при других обстоятельствах мы обязательно встретимся с тобой и обо всем поговорим. Знаешь, как мне одиноко? А сейчас уходи.
  Я поежилась , его руки на плечах не давали мне покоя, я не могла мыслить, не понимала о чем он говорит, о каком болоте. Что хочет сказать мне этим? Чего боится? Кто убил Наташу? Знает ли он убийцу? Зачем ее убили? Кому она мешала?
  Масса вопросов крутилась в моей голове, но ни один из них я так и не смогла задать. Весь мой маскарад был бесполезен. Я так ничего и не узнала! Только опозорилась. Как я не смогла понять, что близость Зимогорова не может оставить меня равнодушной? Я опустила голову, встала с качели и направилась к забору.
  - Я открою калитку, и ты выйдешь как нормальный человек. - улыбнулся Зимогоров. - И, пожалуйста, впредь не надо прыгать через забор, я всегда рад тебя видеть, заходи через парадный вход.
  - Извини, Алексей. Я даже не могу объяснить причину своего появления здесь. До свиданья.
  - А и не надо ничего объяснять. Просто приходи.
  Я уже отошла на расстояние трех-четырех метров, когда услышала за спиной тихий голос Зимогорова.
  - Девочка моя, помоги мне! - сколько отчаяния было вложено в эти четыре слова. В какой-то момент я даже хотела вернуться обратно, но сдержалась и, не поворачивая головы, направилась к шоссе ловить попутный транспорт.
  Домой добралась без приключений, в комнате у мамы горел свет, поэтому лезть пришлось через окно.
  Везет же мне сегодня! То окна, то заборы!
   - Дана, как ты думаешь, для чего существует входная дверь в квартиру? - вошла в комнату мама. - Это что за маскарад? Ты опять играешь в школьном театре? Я-то думала, что ты уже вышла из этого возраста, - удивленно спросила она, поднимая брови кверху.
  Я быстренько стащила парик, тряхнула волосами.
  -Ничего, мамусик! Мне просто стало скучно, вот я и решила поиграть в детство, - никакого подходящего ответа на вопрос матери в моей голове просто не было.
  - Дана, не пойму я, что происходит с тобой! Пора же наконец задуматься о личной жизни! Молодость проходит быстро, не успеешь оглянуться, как пройдут лучшие годы. Поверь мне, старому и больному человеку. Ты моя дочь, я хочу тебе только добра. Неужели это карма? Неужели ты, как и я, будешь влачить жалкое одиночество? - мама утирала платочком слезы, обнимая меня за плечи. - Кстати, твой Алик звонил, - добавила она, горестно вздыхая.
  - Шутница же ты, мамочка! - засмеялась я. - Старый, больной человек! Надо же такое придумать! Ты на себя в зеркало смотришь?
  Мама улыбнулась, чмокнула меня в нос и вышла из комнаты.
  Мне не спалось. Мысли набегали одна на другую, в голове была полная неразбериха. Здорово я повеселилась сегодня, ничего не скажешь. Попытка проанализировать прошедший день ни к чему не привела. Единственное, в чем я не сомневалась, так это в том, что Зимогорова я так и не смогла забыть. Слезы текли по моим щекам, я уткнулась в подушку и разрыдалась.
  Вся та боль, что накопилась во мне с годами после расставания с Зимогоровым выходила горькими слезами, щемило сердце, перед глазами, как в кино, проходили наши встречи. Я думала, что все кончено, что я избавилась от своей злополучной любви, а на деле оказывается совсем другое - дорог мне Зимогоров и любим. - Я должна быть сильной, я могу быть сильной, я все выдержу! - как заклинание твердила я себе сквозь слезы.
  Уснула я под утро. Мне снился изумительный сон. Я иду по зеленому лугу, а навстречу мне, улыбаясь, раскинув руки, бежит Зимогоров.
  
  5.
  
  
  Вставать не хотелось, головная боль не проходила, несмотря на то, что я выпила уже горсть таблеток. Усилием воли я заставила себя подняться, приготовила крепкий кофе и села завтракать. Бутерброды так и остались нетронутыми, аппетита не было, а также и не было сил что-то делать, о чем-то думать. Алик Смородинов не звонил, самой звонить не хотелось. Нужно было что-то делать. Но что? Утром я поняла, что не исключена вероятность того, что Зимогорова обвинят в убийстве. Убивал он или нет, я не знала, но все противилось во мне этой мысли. Нет, Зимогоров не убийца. Не мог он убить! Не мог! Подсознательно что-то крутилось в моей голове, не давало покоя, я чувствовал это, но не понимала. Хорошо слышала его слова: - "Девочка моя, помоги мне!" Что он хотел этим сказать? О какой такой помощи просил меня? Необходимо было разобраться во всех мелочах, сопутствующих этому убийству, но я же ничего не знала ни о Наташе, ни о ее круге общения... Кем, в конце концов, приходится ей Зимогоров - сожитель, любовник, муж, родственник, друг или просто знакомый? Неожиданно решение пришло само собой.
  Я взяла перевод, сходила на почту, где получила деньги, высланные сердобольным папенькой, и отправилась по магазинам.
  Поиски мои увенчались успехом: я купила себе два парика, один из которых был почти точной копией волос убитой Наташи, другой - огненно-рыжий, с короткой стрижкой под "карэ". За парики пришлось выложить кругленькую сумму, но они того стоили! Это не косицы Снегурочки! Прикупила я и цветные линзы для глаз. Парики до неузнаваемости меняли мою внешность. Надо было попасть в дом Зимогорова в его отсутствие и поговорить с Полиной Ивановной. Похоже, что бабушка разговорчивая. А вдруг что-нибудь интересного расскажет? А также необходимо познакомиться с Андреем и девушкой, внешне схожей с Наташей. Сомнений в том, что Наташа и девушка - родные сестры, у меня не было, слишком много было в них общего.
  Покоя не давала одна деталь. Полине Ивановне, так же как и мне, показалось, что за шторой кто-то прячется. Так ли это было? Для того, чтобы получить ответы на мучившие меня вопросы, пусть и незначительные для начала, я одела парик со стрижкой "каре", вставила в глаза цветные линзы, отчего мои от природы карие глаза стали ярко-зелеными, затем вкладышем от жевательной резинки нанесла на руку рисунок в виде змейки, получилось как тату. Вот теперь, если Полина Ивановна и будет говорить о навестившей ее девушки, вряд ли догадается Зимогоров, что это была я.
  Приехав в "Тепличное", я решила сходить на речку в надежде на то, что найдется словоохотливый человек и расскажет мне о трагедии в доме Зимогорова.
  Мои надежды не оправдались. На речке плескалась одна ребетня, разговоры которых сводились к рыбалке, девочкам, мальчикам, поцелуям в беседке и прочей бесполезной для меня болтовни.
  У меня было дикое желание самой погрузиться в пучину вод, но времени на водные процедуры не было. Подходя к дому, я заметила, что выезжает автомобиль, марку которого я до сих пор путала, то ли "Лексус", то ли "Лескус", за рулем которого находился Зимогоров. Ворота были открыты, возле них стояла Полина Ивановна и провожала глазами автомобиль.
  "Удачно!" - подумала я, на ходу выдумывая предлог войти в дом. Как назло ничего хорошего в голову не приходило. Однозначно, что страховым агентом, слесарем, водопроводчиком представляться глупо. Хорошо быть мужчиной в таком случае. А вот кем может быть женщина? Обидно, что вчера ничего не спросила у Зимогорова о Наташе, хотя бы знала, где она работала, тогда можно было представиться коллегой по работе, которой якобы поручили узнать, нужна ли помощь в организации похорон. Так же можно передать деньги, собранные, якобы, в коллективе. Да вот только где их взять? Разве только выложить оставшуюся сумму от папенькиного перевода? Так и она не слишком значительна. А может Наташа и не работала никогда. Судя по всему, она не из нуждающихся, такие не работают, все больше по салонам красоты порхают.
  Размышляя, я не заметила, как подошла к Полине Ивановне.
  - Здравствуйте, простите за беспокойство! Я по поводу Наташи...- умышленно замолчала я в надежде, что Полина Ивановна продолжит разговор сама. И не ошиблась.
  - Добрый день, доченька, проходи. Горе-то у нас какое! Нет больше Наташеньки. Вы знакомая ее или работали вместе?
  - Меня Катей зовут, примите мои соболезнования. Я зашла узнать по поводу похорон, может быть помощь какая нужна, так вы скажите, - решила схитрить я и уйти от вопроса.
  Полина Ивановна пригласила меня в дом, провела на кухню, где гостеприимно предложила чашечку кофе или чая.
  - Кофе, пожалуйста, если можно.
  Пока Полина Ивановна готовила мне кофе, я поинтересовалась, как бы между прочим, где Алексей Викторович.
  - Алешенька поехал решать вопрос с похоронами. Ох и тяжело ему, все на его плечи одним разом: месяц тому назад мать схоронил - сестру мою родную. По сей день горюет. Меня, вот старую, сюда привез, говорит, что я ему вместо матери родной, так легче жить. Ну а я разве против? Лишь бы ему, сердечному, хорошо было. Я-то все равно одна-одинешенька. Мужа нет уже в живых, детей своих бог не дал нам, один вот Алешенька у меня и остался после Нюшенькиной-то смерти. Да что это я все разговорами вас потчую, пейте кофе, Катюшенька, а то остынет, - засуетилась Полина Ивановна.
   Узнав, что Полина Ивановна и сама живет здесь только один месяц, я успокоилась. Обмануть ее будет в таком случае намного легче.
  - Алексею Викторовичу кто-нибудь поможет в организации похорон?
  - Сестра у Наташеньки есть - Вика и ее молодой человек. Они уже несколько раз приезжали. Вика плачет, а Алешеньку успокаивает, говорит: - "Крепись, Алексей! Найдет милиция убийцу, а не найдет - сама найду!" Да разве найдет она кого? Сама больная. На ладан дышит. Наташа рассказывала мне, что болезнь у Вики неизлечимая, век ее не долог, утешала она ее все время, деньги вот все на лекарство давала. Работала только из-за нее, не хотела Алешеньку обременять своими проблемами. Все деньги, что получала, отдавала Вике.
  - Да, да, я знаю, - решила поддержать я разговор, - Наташа и мне об этом говорила, вот только о работе скрывала. Не знала я, что она работает. Мы редко встречались, она постоянно ссылалась на свою занятость. Теперь-то я понимаю, что из-за работы. Тяжело ей, наверное, приходилось.
  -Жаловалась она мне. Говорила, что никому такой работы не пожелает, даже врагу. Каторжный труд, в каком-то модном бизнесе она была. - Полина Ивановна смахнула набежавшие на глаза слезы, - "Я, говорит, тетя Полиночка, плечиками работаю". Кто ее поймет, что за плечики такие? Подруга у нее - Иринка, настоящая картинка, я так и звала ее - Иринка-картинка. Так та все ругала Наташу, предлагала ей другую работу найти, а Наташа не соглашалась, говорила, что деньги ей нужны, лекарство для Вики дорогое, а Вика без него жить не может. Доброй души Наташенька была. Всем помогала в этой жизни. Чего там людям! Котят всех бездомных в дом притащит, накормит, намоет, а потом пристраивает в хорошие руки. Бегает, объявления клеит.
  - А вы Полина Ивановна? - я искала предлог продолжить разговор. - Мне Наташа много хорошего о вас говорила, - нахально продолжала я врать. Полина Ивановна всхлипнула и утвердительно закивала головой.
  - За что же, Господь, ты так поступил с душой-то безгрешной? - перекрестилась Полина Ивановна и продолжила, - Наташеньку я успела полюбить. Хотя видела, что не подходят они с Алешей друг другу, не любит она его. Жили хорошо, не скандалили, а вот тепла между ними не было. И Алеша не любил. А вот ведь жили. Просила я их, чтобы по-людски расписались, а то живете во грехе, смеялись оба, отшучивались. Не модно видишь ли теперича в паспорте штамп ставить, придет время - в церкви обвенчаются. А вот не обвенчались, видно Богу так было нужно. Я плохо сплю по ночам, ни раз слышала - плачет Наташа. Один раз не выдержала. Захожу в комнату, а она лежит, уткнувшись в подушку, только плечики подрагивают. Тихо так плачет. Подошла я к ней, обняла, а она прижалась ко мне и так до утра мы и просидели. Всю-то ноченьку проговорили. Она мне всю свою жизнь рассказала: как в детском доме с Викой жили, сколько раз разлучить их хотели, она не дала, выбегала, выходила, старшая была. А всего-то на два года, а была заместо матери. Еще не каждая мать столько своему дитятко дать может, сколько Наташенька сестре отдавала. Что делать та теперь без нее будет, не знаю. - Полина Ивановна взглянула на меня своими ясными глазами и продолжила, - Наташа с шестнадцати лет работать уже пошла. Все Вики старалась обновки купить, чтобы та ущемленной себя не чувствовала. Потом на конкурсе красоты участвовала, после чего и стали ее приглашать в этот модный бизнес, как там его правильно назвать, не знаю. Сколько там пришлось перетерпеть! Кажинный мужик норовил пощупать, права свои предъявить! Красотой-то бог не обидел. Вот и познакомились они с Алешенькой. Наташа все нахваливала его, порядочностью восхищалась. Приглянулся он ей, стали жить вместе. Только вот не от любви они жили, а скорее от безысходности.
  - Полина Ивановна, а почему вы считаете, что Алексей Викторович не любил Наташу? Ведь у него нет необходимости искать у нее защиты? Что его заставляло жить с ней? - вставила я и напряглась в ожидании ответа.
  Полина Ивановна вздохнула, пожала плечами. И я поняла, что ответа я не услышу. Время в беседе пролетело незаметно. Пора было уходить, но не хотелось. От этой старой женщины исходил какой-то непонятный мне свет, в лучах которого хотелось купаться и нежиться. Возникло желание, чтобы эта слегка сгорбленная жизнью и годами старушка, руки которой тронуты уже старческой подагрой, погладила меня по голове, приласкала. Поступи она сейчас таким образом, и я не выдержала бы, рассказала всю правду о себе, о своей любви, но Полина Ивановна молча сидела, поглаживая на столе скатерть.
  - Полина Ивановна, может нужна помощь? У меня много свободного времени, деньги есть, - я стала вытаскивать из сумки оставшиеся деньги, но Полина Ивановна остановила меня, придерживая за руки.
  - Думаю, что необходимости в этом нет, Катюша. Но ты приходи к нам. Алешенька приедет, скажет, когда похороны. Вика с Андреем поехали в "Ритуал", должны вот-вот подъехать.
  - Спасибо, Полина Ивановна, я обязательно приду. Не дадите мне номер телефона? Наташа говорила мне, но я не записала, понадеялась на свою память. А теперь вот не помню. - Полина Ивановна продиктовала мне номер телефона, записав который я попрощалась и припустила бегом на станцию. Не хватало еще встретить Вику с Андреем по дороге.
  По дороге я проанализировала разговор с Полиной Ивановной. Итак: Зимогоров и Наташа сожительствовали, предположительно Наташа работала в модельном бизнесе, а их у нас в городе не так уж и много, у нее была подруга Ирина - очень красивая девушка, которая скорее всего из моделей, еще сестра родная - любимая и дорогая ей Вика. Да, не густо!
  Теперь не плохо было бы поговорить с Аликом, узнать у него последние новости. И Алик не заставил себя долго ждать - позвонил на мобильный. Обменявшись между собой незначительными фразами, типа "привет", "как дела", поговорив о погоде, о том, что на улице жара, я решила приступить к нападению.
  - Алик, как ты смотришь на то, чтобы вечером прогуляться на речку?
  - Положительно. Вечером созвонимся! - и сразу же отключился. Это называется у нас "поговорили".
  Вечером мы все же встретились, сходили на речку, искупались. Алик и словом не обмолвился по поводу убийства. Я нервничала, не зная как начать разговор.
  - Убийство уже раскрыли? - как бы между прочим, не показывая своего интереса, начала я.
  - Нет еще, работаем. Думаю подозреваемым номер один будет ее любовник. - Алик при этом вопросительно на меня посмотрел.
  - А у нее был любовник? - я прекрасно понимала, что под словом "любовник" Алик имел ввиду Зимогорова, но решила не подавать вида, что мне известно.
  - Конечно. И он тебе известен. Не надо меня обманывать. Я тебя знаю много лет, поверь, за эти годы я очень хорошо изучил тебя и твои повадки...
  - Я не животное! У меня нет повадков! - попыталась я защититься, но Алик, не слушая меня продолжал как ни в чем не бывало.
  - Ты прекрасно знаешь о моих к тебе чувствах, но говорить об этом не хочешь. Я не настаиваю. Ни тот я человек, который будет кричать о своей любви на каждом перекрестке. Все годы я храню верность своей любви, в надежде, что ты тоже сможешь полюбить меня таким, какой я есть, ничего во мне не меняя, хотя я и готов на незначительные перемены. Но тебе этого не надо. Поэтому мне остается только ждать и надеяться. Прости, что я все это тебе говорю. Но я испугался. Испугался в тот момент, когда увидел его. За все эти годы он мало изменился, остался таким же красивым, холеным и уверенным в себе мужиком. Впрочем, слово мужик к нему не подходит, здесь я погорячился. Джентльмен, господин, или как там его еще назвать, не знаю. Меня больше интересует твое отношение к нему, твои чувства. За последний год ты оттаяла, стала веселее смотреть на жизнь. Я услышал твой действительный, искренний смех... И вот на тебе! Сожалею, что взял тебя с собой именно на это происшествие! Но время вспять не повернуть. Ты его продолжаешь любить? - вопрос Алика так неожиданно прозвучал для меня, что я опешила, растерялась и не нашлась, что ответить. Алик Смородинов вот так просто, без пафоса признался мне в любви. Так признаться мог только он - Алик Смородинов. Сухо, без охов и вздохов, без объятий и поцелуев.
  Я никак не могла найти ответа для Алика. Обмануть, скрыть о том, что чувство любви к Зимогорову никогда, как оказалось, во мне и не умирало, что до сих пор я безнадежно его люблю. Но я перестала бояться этой любви, научилась с нею жить и воспринимать как должное, как воздух и воду. Вот есть она эта любовь, и есть, и с ней можно жить, дышать. Любовь перестала быть для меня смертельной болезнью. Допустим, страдают некоторые люди астмой, во время приступов пользуются баллончиками, приступ проходит, они продолжают жить дальше, несмотря на то, что сама по себе болезнь не прошла, живет в них.
  Но как можно сказать об этом Алику? Стыдно, противно обманывать дорогого для тебя человека, человека, который, наверное, тебя действительно любит, верит тебе и надеется на тебя и на то, что ты его никогда не обманешь. Алик не заслужил лжи, это понятно. Но другого выхода у меня не было. Без его информации по уголовному делу мне никогда не помочь Зимогорову, а он просил меня об этом! Итак, сделав для себя вывод, я собралась с силами и приступила к обольщению друга. А другого выхода у меня не было!
  - Зайдем в кафе, - предложила я. Мы как раз находились возле кафе "Северный олень", которому Алик отдавал все годы предпочтение.
  В кафе я попросила заказать бутылку конька. Когда коньяк был подан, разлит по бокалам, я решила, что пора начинать.
  - Я знаю, что ты ждешь от меня ответа, я долго ждала твоих слов и, честно признаюсь, в последнее время потеряла надежду их услышать. У меня создалось свое мнение по этому факту: я для тебя только друг и при этом какой-то отправной пункт, старт. Не обижайся, но я думала всегда, что ты используешь меня в целях практических занятий, чтобы не упасть лицом в грязь перед любимой девушкой.
  Алик чуть не задохнулся от возмущения, но ничего не сказав, продолжал меня слушать. Мне это было на руку, нужно было сделать так, чтобы Алик потерял свою бдительность, прекратил анализировать мои слова. У меня получалось, так как лицо у Алика вытягивалось, он уже наливал третью или четвертую порцию коньяка, не заметно для себя выпивал, даже не закусывая.
  - Ты никогда не говорил мне о любви, никогда не пытался склонить меня к сексу, хотя тебе известно было, что наши отношения с Зимогоровым были далеко не девственны. Я не скрываю, что любила его, это была моя первая любовь, но надеюсь, что не последняя. Жизнь продолжается. Много летя не могла смириться с потерей. Как ты правильно заметил, что не так давно я вновь стала прежней Данаей. Так неужели тебе не понятно, что когда мне плохо - я грущу и переживаю, когда хорошо - я живу и радуюсь! Не умею я притворяться! Нет уже никакой любви к Зимогорову! Была, да сплыла. Любовь - это чувство и оно как костер. А костер надо поддерживать, подкидывать дрова, иначе он потухнет. Пока дрова были - костер горел, но дрова закончились, и костер потух. Так и моя любовь. Встреча с Зимогоровым не оставила меня равнодушной, обманывать тебя я не собираюсь, но она убедила еще раз меня в том, что чувства угасли. Нет больше любви к этому человеку. Этот человек предал меня, как я могу его любить? Мне хорошо с тобой, а ты не хочешь этого видеть и понимать. Постоянно груб со мной, я даже боюсь тебе позвонить, дабы не услышать в ответ что-нибудь обидное. В принципе это к делу не относится. Человека любят за то, что он есть, со всеми его плюсами и минусами. Я не вправе требовать от тебя каких-то изменений, ты дорог мне такой, какой есть. Но я вправе, как женщина, если ты меня действительно любишь, потребовать у тебя ласки и внимания? Я вправе, в конце концов, звонить тебе в любое время дня и ночи говорить, что скучаю и люблю? И ты при этом не должен хамить, грубить, бросать трубку, буркнув в ответ, что занят, работаешь и тебе не до нежностей. Наверное надо сказать так, как принято отвечать любимой женщине: "Дорогая, я рад, что ты позвонила. Очень люблю и постараюсь поскорее освободиться!" - меня просто несло без остановки, а Алик все продолжал наливать и наливать коньяк. - Ты эгоистичен, Алик! Твои проблемы, работа - вот что у тебя на первом месте. И на втором тоже! А на каком по счету месте у тебя я? И мне это обидно, понимаешь? - последняя фраза прозвучала совсем как у героини Надежды Румянцевой - Тоськи Кислицыной в фильме "Девчата", отчего мне сделалось смешно и я ни к месту глупо захихикала.
  - Ты что не возражаешь против секса? - резко спросил Алик, не обращая внимания на мое хихиканье.
  - Не буду! _ - смело ответила я, нов нутрии все похолодело. Не хотелось бы доводить наши отношения до близости.
  - Тогда пойдем ко мне? - неуверенно спросил Алик и покраснел при этом.
  -А родители? - я пыталась за что-нибудь зацепиться, только бы отложить на неопределенное время нашу близость, но фортуна мне не улыбалась.
  - Родители на даче, ты же знаешь, что летом я живу один.
  А вот об этом я не подумала, и куда было думать после выпитой на двоих бутылки коньяка.
  - Пошли! - я уверено поднялась со своего места.
  Почему-то я не чувствовала себя пьяной, а Алик был хорош! Таким я его еще никогда не видела. Это, наверное, от привалившего на него счастья или несчастья, кто знает, его так развезло.
  За все эти годы, после расставания с Зимогоровым, у меня не было ни одного мужчины, невинные поцелуи Алика в счет не входили. Конечно же я волновалась. Но оказалось, что совершенно напрасно!
  Алик, несмотря на состояние, был ,надо сказать, на высоте. Он начал медленно раздевать меня, при этом не забывал целовать так горячо и нежно, что по моему телу побежала сладостная дрожь. Затем меня бросило в жар, захотелось крепче прижать к себе этого угловатого мальчишку, почувствовать его тело, ощутить его желание. И скажу вам, что это было не любопытство! Хотелось большего, но Алик не торопился, действовал достаточно умело, как уверенный в себе мужчина. Он взял меня на руки, положил на кровать. На мне оставалось только нижнее белье, которое он не спешил снимать. Я тоже стала раздевать Алика, только делала это намного быстрее, во мне проснулся животный инстинкт. Ощутив губы Алика на своей груди, я застонала и выгнулась от удовольствия, а он опускался все ниже и ниже. Взрыв, огонь, мне показалось, что на меня обрушились сразу все звезды, небо раздвинулось, такого в своей жизни наслаждения я еще никогда не испытывала. От переполнивших меня чувств я закричала. Алик приподнялся и сильным толчком вошел в меня.
  Это была сказочная ночь, которая прошла для меня незаметно. Уснули мы только под утро, крепко обняв друг друга.
  Проснулась я от незнакомого звука. Некоторое время не могла понять, что могло меня разбудить. Оказалось - будильник. В этом весь Алик! Даже будильник не забыл поставить на нужное время. Только вот не слышал он его, мирно посапывал рядышком со мной. Отключив на будильнике звонок, я поднялась и пошла в ванну. Быстро приняв душ, приготовила кофе и стала будить Алика. Спящий, он выглядел как мальчик: губы припухлые. Чуть приоткрыты, лицо такое милое, безмятежное и что самое удивительное для меня - родное.
  - Алик, будильник! -Алик открыл глаза и улыбнулся
  - Доброе утро! Так это был не сон. - потянулся он
  - Доброе! Вставай, я кофе приготовила, - я наклонилась, тихонько поцеловала его в щечку и пошла на кухню, чтобы не смущать друга.
  Понимая, что за утренним кофе разговора о Зимогорове быть не может. Но нельзя же после бурной ночи с одним мужчиной говорить о другом. Верх неприличия!
  До обеда меня мучили угрызения совести. Я восстанавливала в памяти события прошедшей ночи. Мне все нравилось. Не было никакого отвращения ни к себе, ни к Алику. Ночью я увидела своего друга впервые - нежный, добрый, внимательный и...сексуальный. Захотелось позвонить и услышать его голос.
  - Смородинов, слушаю! - все тот же отрывистый голос, в котором прослушивается надменности и нетерпимость к пустой болтовне.
  - Это я. Ты работаешь?
  - Да, работаю, позвоню позже! - это все, что ответил Алик. Я рассмеялась и положила трубку. Алик не изменился! Что я хотела услышать? "Дорогая, скучаю, скоро буду, жду с нетерпением встречи, целую..." Но тогда это был бы точно не Алик Смородинов!
  Зазвонил телефон, я сняла трубку и не успела ничего сказать, как услашала торопливый говор Алика.
  - Даночка, извини, совсем заработался, не сразу понял, что это ты. Я скоро освобожусь, очень по тебе соскучился, - здесь Алик стал заикаться, чего раньше я за ним не наблюдала. Это вконец рассмешило меня и я весело, от всей души, рассмеялась. Если бы кто-нибудь два дня тому назад сказал мне, что я откровенно буду смеяться над Аликом Смородиновым, я бы, простите за бедность речи, плюнула этому человеку в лицо. Я собиралась вечером поехать в "Тепличное", погулять возле дома Зимогорова в надежде узнать что-нибудь интересного, поэтому надо было заставить Алика сидеть дома. - Я думаю, что сегодня ты должен лечь спать вовремя, в противном случае ты лишишься сил ходить на работу. Утром даже будильника не услышал.
  - Правда - согласился Алик. Голос его стал серьезным, -
  Дана, мне это точно не приснилось?
  - А это - это что? - спросила я, выделяя слово "это"
  - То, что было ночью между нами.
  - А что такого было между нами? Мне кажется, что этой ночью между нами было то, что бывает между мужчиной и женщиной. А что ты имеешь ввиду? - это было уже прямое издевательство с моей стороны, но хотелось знать - насколько хватит Алика.
  - Мне было очень хорошо, как никогда в жизни. Дана, я передал дело об убийстве Золотаревой.
  Я даже не сразу поняла, о каком убийстве идет речь.
  - Это твоя работа, ты лучше знаешь, как следует поступить. Зачем ты мне об этом говоришь?
  - Извини, но ты должна знать. Я не могу объективно подходить к расследованию. Зимогоров - подозреваемый. Я не вправе решать вопрос об избрании в отношении него меры пресечения, не могу его допрашивать. У меня к нему негативное отношение. Ты сама об этом знаешь не хуже меня.
  -Тебе видней. - как можно равнодушнее ответила я.
  После разговора с Аликом я не могла найти себе места, понимала, что с настоящего времени я уже вряд ли смогу достоверно знать о ходе расследования, что-то предотвратить. И в то же время я восхищалась Аликом. Еще раз убедилась в том, что оказывается совсем мало знала этого человека. Алик все больше и больше раскрывался передо мной, показывал мне другую сторону своего "я".
  
  6.
  Вечером я надела купленный мною парик с платиновыми волосами, длинное вечернее платье, наложила на лицо грим и поехала в "Тепличное".
  На электричке в таком виде ехать не рискнула, хватило предыдущей Снегурочки, поэтому поймала такси. Деньги, полученные от отца, оставались, поэтому я могла себе позволить такую роскошь. Старым способом, через забор, я проникла на территорию участка, подошла к дому. Неподалеку от ворот были припаркованы три автомобиля: один из них Зимогорова, второй Андрея и Вики, а вот третий автомобиль я раньше не видела. Я записала номера себе в блокнот. Из дома вышла незнакомая мне девушка, как мне показалось, она была в положении. Вместе с ней вышел Зимогоров.
  
  - Алексей, прими еще раз мои соболезнования. Мне очень жаль, но я не смогу быть завтра на похоронах. Но поверь, я очень любила Наташу, она была для меня настоящим другом и я не смогу вынести эту церемонию прощания. Думаю, она простит меня. Я знаю, у меня будет девочка, в память о ней я назову ее Наташа. - девушка заплакала.
  -Ирина, я все понимаю, тебе, в первую очередь, надо думать о ребенке. И в таком состоянии ты не сможешь ехать. Я сам тебя отвезу домой, - девушка стала перечить Зимогорову, на что он слегка приобнял ее за плечи, бережно усадил на сиденье в автомобиле, а сам сел за руль.
  Из дома вышла Полина Ивановна и, увидев, что Зимогоров уезжает, горестно взмахнула руками.
  - Тетя Полиночка, не волнуйся. Я вернусь на такси. Отпустить в таком состоянии Ирину одну я просто не могу. - категорично заявил Зимогоров.
  Пожалев о том, что приехала, я уже хотела выбраться из кустов и отправиться домой, но в это время на улицу вышли Вика и Андрей. Выйди они на одну-две минуты попозже, и мне некуда было бы спрятаться, я оказалась бы на самом виду у молодых людей.
  - Ты самая настоящая дрянь! Лицемерка! Я ненавижу тебя! - зло выговаривал идущий рядом с Викой Андрей.
  "Высокие отношения" - подумала я про себя.
  Вика молча дошла до машины, затем развернулась и дала Андрею пощечину. Тот замахнулся, хотел, видимо, ударить Вику, но в последний момент сдержал себя, опустил руку, сплюнул, развернулся и пошел обратно к дому. Вика еще несколько минут постояла у машины, затем решительно села в нее и уехала. Я тоже решила, что пора возвращаться. Перелезла через забор и, как только мои ноги коснулись земли, я почувствовала удар по голове, перед глазами поплыли разноцветные круги, стало хорошо и спокойно.
  Когда я пришла в сознание, то поняла, что меня волокут по земле. Первое о чем я пожалела, это о том, что не надела брюки: платье было у меня на голове, бессовестным образом оголяя все мое тело. К этому следует добавить, что бюстгальтер остался лежать в шкафу на полочке. Руки были свободны, я, как смогла, одернула платье. Тащил меня здоровенный детина. Увиденное привело меня чуть ли не в шоковое состояние. От страха я уже хотела потерять сознание, но в последний момент решила, что это будет лишним.
  Детина приволок меня в сарай и, оставив лежать на земле, ушел, при этом не проявив никакого любопытства о состоянии моего драгоценного здоровья. Меня это очень удивило, но и обрадовало. Значит есть надежда сбежать. В сарае было темно, в углу что-то, а точнее кто-то шуршал. Догадаться было не сложно - крысы или мыши. Я лежала на полу, не шевелясь, кто-то пробежал по моей ноге, но я удержалась, чтобы не закричать. Возле сарая послышался шум приближающихся шагов. Дверь открылась и мои глаза ослепил свет яркого фонаря.
  - Эта что ли стерва болталась возле дома банкира? - у говорившего был хриплый, противный голос, в его интонации чувствовалась угроза - А ничего коза! Стоящая. Меня бы от такой не стошнило! - противно захихикал говоривший. Делать вид, что я все еще без сознания не было никакого смысла. Я чуть отодвинулась в сторону и села. От страха меня бил озноб, в такой ситуации я оказалась в своей жизни впервые.
  Свет от фонаря приближался ко мне. В лицо ударил противный гнилостный запах, от которого меня начало мутить. Почти вполотную к лицу приблизилась такая рожа, которую упаси господи увидеть во сне, не то что наяву.
  "Может это сон?" - только и успела подумать я, как тут же мои фантазии разбились о кулак, который я ощутила на своем лице. Боль была невыносимой. На губах я почувствовала вкус крови.
  - Ты, Клепа, дурак что ли? Отойди от девки, указаний по поводу ее не было! - промычал стоящий недалеко от сарая детина. Тот самый, который меня и притащим сюда.
  - А ты, Горилла, помалкивай! Тебя, дебила, никто не спрашивает! Сделал свое дело и гуляй по холодку. - заржал Клепа и склонился над моим лицом. - Ну что, сучка, жива? Я тебя любя приласкал, а дальше видно будет, как ведь ножки раздвинешь. А они у тебя ничего! - похотливо рассматривая меня, Клепа продолжал, - если плохо - хорошего не жди. А коли приласкаешь хорошо - сильно бить не буду. Давай-давай быстрее, поворачивай задницу мне, я вначале так поиграю, а потом по-другому - ртом поработаешь, - гадко ухмылялся Клепа мне в лицо.
  У меня все похолодело внутри от страха. Фонарь лежал на полу и хорошо освещал эту мерзкую рожу. Я судорожно думала, что мне делать, как поступить: был бы Клепа один, я могла бы попытаться оказать сопротивление, но с двумя мне точно не справиться. Если Клепа был невысокого роста, тщедушный, то второму парню как нельзя лучше походило прозвище Горилла: огромный, сгорбленный, с длинными руками, большущей головой и тупым выражением лица.
  - Что вам от меня нужно? - скорее не сказала, а пропищала я.
  - Что нужно? Я тебе конкретно сказал, что мне от тебя нужно. Сейчас вот еще у Гориллы спросим. - Клепа повернулся к Горилле, но спросить ничего не успел. Горилла одним прыжком оказался возле него, ударом руки в живот сбил его с ног, после чего уже лежащему на земле Клепе, с такой силой нанес удар ногой в пах, что тот взвыл нечеловеческим голосом.
  - Ты что...- далее следовала одна нецензурная брань, на которую Горилла не обратил ни малейшего внимания, впрочем, как и на самого Клепу.
  - Вставай, девушка! Я думаю, что у него не будет больше желания заниматься с женщинами, - кивнул Горилла в сторону катающегося по земле Клепы.
   Я поднялась и неуверенно подошла к своему освободителю.
  - Спасибо! Никогда не забуду, что вы меня спасли! - в порыве чувств я от всей души чмокнула Гориллу в область шеи, так как до щеки мне было просто не дотянуться, несмотря на мой довольно высокий для девушки рост и туфли на каблуках. Выглядело это скорее театрально, чем от души.
  Горилла отшатнулся от меня, как от прокаженной, что-то промычал про себя нечленораздельное, взял за руку и повел в лес. Клепа яростно ругался нам вслед, но к моей великой радости преследовать видимо побоялся. Еще бы! Вид у Гориллы был более, чем воинственный. Он продолжал идти вперед, что больше углубляясь в лес. Я шла молча, страха уже не было. Рука у Гориллы была теплой и мягкой. Он так бережно держал мою руку, что мне с трудом верилось в то, что некоторое время тому назад именно этими руками он тащил меня за ноги в какой-то сарай.
  - Мы выйдем сейчас на шоссе, остановишь машину и уезжай. Только впредь запомни одно - чтобы у этого дома я тебя больше не видел, тебе там нечего делать!
  - Но я же ничего и не делала! Просто хотела узнать, когда будут похороны! - попыталась оправдаться я.
  - Не ври! - Горилла грозно посмотрел на меня из-под своих мохнатых бровей. - Я тебя уже ни один раз там видел. Своими париками меня не обманешь. Нюх у меня собачий, в любом обличии узнаю. Понятно?
  В данном ситуации было лучше промолчать.
  - Извините, я не думала, что мое любопытство так плачевно закончиться. Мои действия казались мне невинными.
  Горилла хмыкнул. Впереди показалось просветление.
  - Вот там шоссе. - указал он рукой в сторону. - Тебе в том направлении. Иди и запомни мои слова. Больше к дому ни ногой!
  
  Я послушно кивнула головой и бегом припустила к дороге. Как назло попутного транспорта почти не было. Стоять возле дороги было небезопасно, поэтому я решила пройти немного вперед, а потом зайти в лес, чтобы с дороги меня было не видно. Сумочки у меня не было, а вместе с ней не было ни денег, ни мобильного телефона. Рассчитывать на чью-то помощь было бессмысленно. Интуиция подсказывала мне, что меня могут искать и в таком случае увидеть меня на проезжей части труда не составит.
  Поднялся сильный ветер, над моей головой с шумом раскачивались деревья, прогремел гром, сверкнула молния, и полил дождь. Казалось, что природа взбунтовалась. В лесу было темно, дороги не видно, только при вспышки молнии я могла разглядеть часть дороги. Хотелось поскорее оказаться дома, под теплым одеялом, в мягкой постели, но я все-таки решила дождаться рассвета. Выходить на дорогу я панически боялась. И как оказалось не зря: я уловила еле доносившееся до меня голоса, один из которых на сто процентов принадлежал недавнему знакомому - Клепе. При очередной вспышке молнии я увидела идущих по обочине двух человек; один из них был Клепа, а возле него шла девушка. В том, что это была девушка, я не сомневалась, так как на ней была короткая юбочка. Клепа шел размахивая руками, до меня долетали только обрывки его фраз, сопровождаемых матом.
  - Ну, Горилла,...вот сволочь,... убью!
  Клепа с девушкой прошли вперед, мои зубы выбивали мелкую дробь. Сидеть больше на одном месте я не могла, дождь лил как из ведра, я была насквозь мокрая, платье прилипало к телу. Нужно было двигаться вперед. Ожидание пугало меня.
  Прошло уже более часа, я упрямо продиралась сквозь кусты, несколько раз упала, ободрав при этом колени, каблук на туфле сломался, идти было неудобно. Ветви деревьев под сильными ударами ветра хлестали меня по лицу. Промокшая от дождя я упрямо продолжала идти вперед.
  Начинало светать, машин стало больше, и я решила рискнуть и выйти на обочину дороги. Практически сразу же около меня остановился автомобиль, за рулем которого сидела пожилая женщина. Она осмотрела меня с ног до головы, тяжело вздохнула и пригласила сесть в машину.
  - Спасибо, - только и смогла сказать я, с трудом втискиваясь в салон автомобиля. Слезы ручьем потекли из моих глаз, я закрыла лицо руками и разрыдалась. Как ни странно, но женщина ехала молча, ни о чем меня не спрашивала, не утешала, только изредка поглядывала на меня в зеркало и вздыхала. Вволю наплакавшись, я задремала. А когда очнулась, то увидела впереди огни родного города.
  - Тебе куда? - спросила женщина.
  - На проспект Радищева. Но вы остановите, где вам удобнее, я добегу.
  Женщина удивленно посмотрела на меня и улыбнулась.
   - Ты вряд ли способна доползти сейчас, не то что добежать, так что сиди и показывай дорогу. Я не местная.
  Возле моего дома женщина притормозила, и когда я, рассыпаясь в благодарности, стала выходить из машины, она подала мне визитную карточку.
  - Ты поможешь ему, девочка! - после чего автомобиль взвыл и помчался дальше.
  От неожиданности у меня открылся рот. Что в конце концов окружает меня? Кто эта женщина? Я заглянула в визитную карточку - Самойленко Елена Моисеевна - экстрасенс, а ниже указан номер мобильного телефона.
  -Боже мой! - простонала я и поковыляла в подъезд.
  Я вспомнила, где я видела эту женщину - по телевизору. Недавно была передача про экстрасенсов, в которой она принимала участие. Я восхищалась ее работой! Любителей рассуждать по поводу экстрасенсов было много, но все сходились в одном - она лучшая. Только почему-то в передаче ее звали Валентина.
  Мама спала и не слышала, как я вошла в квартиру. Быстро скинув с себя одежду, я забралась в ванну. Тело болело и чесалось. Мне хотелось быстрее смыть с себя всю грязь, казалось, что вместе с водой уйдут все мои беды и страхи, что все-таки это был сон и сейчас я проснусь вся свежая и чистая. Для себя я твердо решила, что больше никогда и на пушечный выстрел не подойду к дому Зимогорова, такие игры в детектива не для меня, пусть милиция занимается раскрытием преступлений, а я - Даная Ашотовна Джабуа - вернусь работать в школу. Милиция явно не мое поприще! С такими мыслями я упала на кровать и зажмурилась. Как я буду объяснять маме и Алику свои синяки, я не знала. Уснула я мгновенно, как только голова коснулась подушки. Мне снился удивительный сон: синее-синее море, пальмы, я плыву на лодке и смотрю на небо. Знаю, что хочу увидеть солнце, но его нет. Вдали вижу плывущего мне навстречу человека и, не видя его, понимаю, что это Зимогоров. Он машет мне рукой, просит поторопиться, а я не могу справиться с течением, лодку начинает уносить в противоположную сторону, весел у меня нет. Я стала кричать и проснулась. В комнату постучала, а потом заглянула мама.
  - Даночка, ты меня кричала? Что случилось, доченька?
  - Ничего, мулечка, это я во сне.
  - Дана, что у тебя с лицом? - подошла ко мне мама, с ужасом всматриваясь в мое лицо.
  - Ничего страшного, мамочка, я упала и ударилась.
  
  - Дана, как ты могла так упасть? Кто тебя обидел? С кем подралась? Я в детстве не знала с тобой таких проблем! В последнее время ты стала скрытной, практически не бываешь дома, через окно уходишь и приходишь, чем ты занимаешься? - в глазах мамы блестели слезы.
  Я и сама чуть не плакала, но что я могла сказать? Мама с ее тонкой натурой никогда не сможет понять моих действий, к тому же пришлось начинать бы с самого начала - с убийства Наташи, с Зимогорова, с моих тайных наблюдений, Клепы, Гориллы... Нет, мама не должна этого знать!
  - Мамочка, не волнуйся, я говорю правду. Ты слышала ночью грозу? А какой был дождь! Я испугалась, решила побыстрее добраться до дома, в результате подвернула ногу, сломала каблук и упала. Вот тебе и результат на лицо - как бы в доказательство я провела рукой по своему лицу.
  Мама вроде бы поверила мне и немного успокоилась.
  Даночка, мне кажется, что у тебя температура. Поставь, деточка, градусник. А я пока приготовлю кофе.
  Как воспитанная девочка я поблагодарила маму за беспокойство, отвернулась к стене и попыталась вновь уснуть. Однако сон не шел. Как только я закрывала глаза, передо мной возникало противное лицо Клепы, в ушах звучал его наглый голос. Я подождала, пока за мамой хлопнет входная дверь, после чего встала и прошла на кухню. Кофе был еще горячий. После выпитой чашечки кофе настроение вроде бы улучшилось, я стала, тихонечко напевая убирать посуду, обтерла в кухне пол, а затем, чтобы отвлечься от воспоминаний, включила телевизор. Практически по всем каналам показывали ненавистные мне, но очень любимые мамой, сериалы. Со злосью я выключила телевизор, отвлечься не удалось, голова раскалывалась, руки и ноги болезненно ныли, лицо пылало как в огне.
  "О, деточка, а ты действительно температуришь!" - подумала я и решила, что измерить температуру мне не повредит
  На градуснике столбик термометра поднялся до тридцати восьми. Я приняла аспирин и решила прилечь. Уже засыпая, услышала звонок в квартиру. Вставать ужасно не хотелось, но звонки не прекращались. Пришлось встать и открыть входную дверь. Пришел Алик.
  - Данка, кто тебя так? - удивился Алик, увидев мое разукрашенное личико.
  - Никто, сама. - через силу улыбнулась я и, зная, что Алик мне не поверит, продолжала врать. - Понимаешь, дорогой, после проведенной с тобой ночи, я думала, что научилась летать, однако как выяснилось - рожденный ползать, летать не может. Взлететь взлетела, а вот приземлилась не совсем удачно.
  - Дана,Ю я серьезно спрашиваю, это же не шутки! Пока не объяснишь, что произошло, я никуда не уйду! - воинственно настроенный Алик оттолкнул меня от дверей и вошел в квартиру.
  - Кофе будешь? - предложила я, чтобы оттянуть время.
  - Не откажусь.
  Пока я заваривала кофе, Алик не сводил с меня глаз, но разговора не начинал. А я быстро обдумав ситуацию, решила повторить утренний бред, сочиненный для мамы. Ведь прошло же!
  - Алик, я правда упала! - в доказательство сказанного притащила из прихожей свою босоножку со сломанным каблуком. - Я решила вечером навестить тебя, так сказать сделать сюрприз, а как тебе известно, погода резко изменилась, я продрогла, решила вернуться домой. Поднимаясь по лестнице, подвернула ногу и упала, сломав при этом каблук. При падении ударилась о ступеньки, в результате два фингала под глазом. Это все.
  - Я тебе не верю! Не настолько далеко я от тебя живу, чтобы так резко изменилась погода. Поверю только после того, как ты расскажешь мне правду. Кстати, Зимогорова сегодня утром арестовали.
  Я даже подпрыгнула на месте.
  - Как под стражу? Сегодня же похороны Наташи! Да что же вы не люди? Неужели нельзя после похорон арестовать?
  - А откуда тебе известно, что похороны сегодня? - подозрительно спросил Алик.
  Я на несколько секунд замешкалась, этого было достаточно для Алика. Он прекрасно понял, что я что-то от него скрываю.
  
  - Дана, я готов оказать тебе помощь. Я все понимаю, ты любишь его, а я люблю тебя. Для меня важнее видеть тебя счастливой, чем быть счастливым самому. - Алик обнял меня, нежно прижал к себе и стал гладить по волосам. - Я думал, что он остался в прошлом, но сейчас понимаю - насколько же я наивен. Я только вчера вечером догадался на что ты решилась из-за него. Пойми, ведь я не дурак! Я все вижу, все понимаю. Мне больно, но я переживу, ты останешься для меня самой любимой женщиной. Я всегда готов тебе помогать. Неужели за столько лет ты так этого и не поняла?!
  Я прижалась к Алику и заплакала. Всхлипывая, растирая по щекам слезы, я все ему рассказала - от начала идо конца, не скрывая при этом ничего. Вновь пережила весь ужас, который испытала при встрече с Гориллой, а в особенности с Клепой. При упоминании Клепы, я почувствовала, что спина у Алика напряглась, лицо стало землистого цвета. Но он дослушал мой рассказ, не перебивая. Сказав, что еще вернется, Алик вышел из квартиры.
  А я разрыдалась. Мне было так противно, тошнило от самой себя любимой, но я ничего не могла поделать. Стыдно перед Аликом до боли!
  7.
  Алик не обманул, вернулся через час, в руках у него я заметила фотографию.
  - Посмотри, это он? - протягивая мне фотографию, спросил Алик.
  
  Мне довольно было только взглянуть на фотографию, чтобы опознать на ней Клепу.
  - Я сейчас расскажу тебе о нем все, что мне стало известно из материалов уголовного дела. А ты, пожалуйста, завари еще кофе, мне есть о чем поведать. - попросил Алик, удобнее усаживаясь на стуле.
  
   - Клепа - это его прозвище. По паспортным данным он Сидоров Алексей Антонович. Родился в 1973 году в г.Кингисеппе, где когда-то его отец - Сидоров Антон Михайлович находился на вольном поселении после совершенного преступления. Там же находилась и его мать, в девичестве Кротова Серафима Петровна. Хорошо эта семья никогда не жила. Антон Михайлович любил выпить, а потом спьяну учинить скандал, в ходе которого доставалось как Серафиме, так и маленькому Алексею. Ни раз Серафима хватала ребенка и убегала с ним из дома. Скиталась по знакомым и друзьям, а потом, когда муж проспится, возвращалась с сыном домой.
  
  Как-то отец Клепы проиграл в карты большую сумму денег, долг отдавать было не с чего, последнее время ему не везло в игре, а играл он давно. Дружки его и заказали. Клепе тогда было восемь или девять лет. Серафима долго по мужу не горевала, похоронив, тут же привела в дом другого и стала с ним жить. Отчим издевался на Клепой, избивал, выгонял из дома, а однажды связал мальчишке руки, раздел и совершил с ним половой акт. Клепе стыдно было говорить матери о случившемся, он затаился, но решил, что когда вырастет, то жестоко отомстит всем.
  Серафима родила от нового мужа двух дочерей, сама стала все чаще и чаще прикладываться к бутылке и в конечном итоге спилась. Муж от нее сбежал, но она не унывала: каждую ночь укладывалась в кровать с новым мужиком. Клепа был свидетелем всех ее оргий, так как квартира была однокомнатная, спали все в одной комнате, благо что по разным койкам. Девочки матери, впрочем как и сын, были не нужны. Клепа был вынужден бросить школу, хотя учился не плохо, мечтал как все мальчишки, стать космонавтом. Пришлось подрабатывать случайными заработками, на которые как мог кормил сестер и непутевую мать. Через некоторое время Серафима какими-то путями умудрилась продать квартиру. Как это у нее получилось и где в это время были органы опеки и попечительства, остается загадкой.
  
  У нас в городе жила мать Серафимы, к ней-то доченька и приехала со своими детьми на проживание. Бабушка большого счастья от доченьки и внучат не испытала, прожила с ними не более года и приказала всем долго жить. Серафима не успокоилась, продала и материну квартиру, переехав с детьми в коммуналку. Деньги, вырученные с продажи квартиры, пропила. Девочки подрастали, будучи еще несовершеннолетними, вместе с матерью стали прикладываться к бутылке, а затем и приводить в комнату мужиков. Работать никто не хотел. Клепиного заработка на всех не хватало, к тому же он не раз замечал, что деньги у него пропадают из карманов.
  
  Однажды застал в момент кражи одну из сестричек, когда та пыталась вытянуть из кармана его брюк последние десять рублей. Клепа взбесился и жестоко избил воровку. Но это не помогло, на путь исправления она не встала, деньги продолжали периодически исчезать. Клепа еще пытался выкарабкаться из такой жизни: пошел в вечернюю школу, мечтал учиться в институте и опровергнуть, что "от осины не родятся апельсины". Но все его потуги оказались напрасными. Денег катастрофически не хватало, к тому же появились новые друзья, которые и подсадили его на героинчик. По вечерам он стал промышлять тем, что вырывал из рук мирных граждан, преимущественно пожилых людей, сумки, затем познакомился со Степкой Земсковым, а это никто иной как Горилла. Совместно они стали вырывать у женщин и девушек из ушей серьги, на чем и попались.
  
  Деятельное раскаяние, слезы, сопли, обещание работать не покладая рук и возместить потерпевшим причиненный их действиями имущественный и моральный ущербы, привело к тому, что одному и другому наши гуманные судьи дали условно.
  Клепа и Горилла попытались соскочить с иглы, на которое-то время им это удалось. Но только на время, через три-четыре месяца они опять подсели на наркоту. А как известно наркотики требуют денег, а когда их нет, то приходиться их находить. Опять пошли грабежи и разбои. Но теперь уже наученные горьким опытом преступники действовали очень осторожно и в руки милиции не попадались
  
   Как я уже говорил, дураком Клепа не был. Он приобрел себе Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, начитался и, если честно говорить, разбирался в законе не хуже, а даже лучше некоторых следователей. Горилла, он же Степка Земсков, особым умом не отличался, с детства состоял на учете у врача-психиатра с диагнозом: дебильность в умеренно-выраженной форме, но думаю, что это для него мягко сказано. Он буквы со школы не все помнил, а в анкете напротив пункта "образование" ставил три класса. Короче говоря, приземлили Степку Земскова на некоторый срок. Не смог он уйти от уголовной ответственности и остался Клепа один.
  
  Но Клепу ты видела, понимаешь, что он далеко не могуч, смелым был только с Гориллой. Который говорят мог даже автомобиль приподнять. Сам я этого не видел, утверждать не могу. Трус Клепа отчаянный, без Гориллы боялся из дома нос высунуть, а денежки на героин нужны, бесплатно, в качестве гуманитарной, помощи его не дают. Тогда Клпепа придумал следующее; а что бы его сестричкам-проституткам не подзаработать деньжат? И становится Клепа этаким сутенером: подыскивает пьяных мужичков, распивает с ними, а потом предлагает пройтись по девочкам. Мужички когда бы против были? Вот и приводил он их к себе домой. А там сестрички-лисички и мать-алкоголичка. Соседи, не выдержав такого соседства, давно съехали, так что квартира была в их полном распоряжении. Что там происходило - можно только догадываться. Содом и Гоморра. Ни раз в диких оргиях принимал участие и сам Клепа. Мне с его слов известно, что он и матерью родной не брезговал . Сестрички не промах, посмотрев, что оказывается так можно и не мало деньжат подзаработать, решили скинуть Клепу. О чем и не замедлили ему сказать. В порыве ярости Клепа дал одной из них по голове топором, девчонка скончалась, даже не приходя в сознание. На глазах у матери и другой сестрички надругался над трупом, затем заставил разрубить их тело на части, упаковал все в мешок и ночью вынес в лес, закопал. А матери и сестре пригрозил, что если кто-нибудь из них донесет в милицию, то смерть их будет мучительной и страшной. Те, конечно же, никуда доносить не стали, продолжали исправно зарабатывать ему деньги на наркотики. Серафима к тому времени уже потеряла человеческий образ, стала мочиться под себя, временами на почве алкоголя у нее начиналась белая горячка, медицинской помощи ей не оказывали. Во время очередного приступа белой горячки Клепа не сдержался и стал жестоко избивать мать. Бил до тех пор, пока она не скончалась. Успокоенный тем, что предыдущее убийство осталось в тайне, никто не интересовался сестрой, да и кому она была нужна, Клепа решил, что труп матери надо расчленить и закопать в лесу. Он дал в руки сестры топор и под угрозой убийства заставил ее разрубить тело матери. Сам тоже без работы не остался, перерубил кости, затем сложил все то, что осталось от родной матери в мешок и так же ночью закопал в лесу, недалеко от того места, где была захоронена сестра. Может так никто бы и не вспомнил об убиенных, и жил бы Клепа спокойно, но осенью, во время охоты, одна из собак охотников разрыла так называемую могилу Серафимы, на место происшествия выехал я, сделал осмотр. Руцкий месяц работал по этому делу, не вылезая из отдела, и все-таки вычислил Клепу. Вот так в ходе допросов Клепа и поведал мне о своей жизни.
  
  Я уходил в отпуск, дело передали следователю Гордееву. Как так получилось, что Гордеев проспал сроки стражи, не знаю, думаю, что по неопытности, но он не вышел своевременно в суд с продлением срока содержания обвиняемого под стражей, взял и вынес постановление об изменении меры пресечения, то есть избрал в отношении Клепы подписку о невыезде и надлежащем поведении. Вот так Клепа и оказался вновь на свободе. Я вернулся из отпуска, дело вновь расписали мне, а Клепу уже никто найти не мог, он сбежал, наплевав на надлежащее поведение. Теперь Клепа объявлен во Всероссийский розыск. Несколько раз делали на квартире у сестры засаду, но безрезультатно. Со слов сестры он у нее не появляется. Кстати девчонка от пережитого страха бросила пить, устроилась на работу. Ее привлекали к уголовной ответственности за сокрытие преступления, но дали условно с учетом сложившейся ситуации. Не так давно я заходил к ней узнать - не объявлялся ли Клепа. Дверь открыл здоровый такой мужик, внешне не алкаш, сказал, что муж Татьяны - так сестру оставшуюся зовут. Сказал мне, что Татьяна на работе в ночную, пригласил зайти на другой день, - Алик помолчал, а затем продолжил, - Теперь-то ты понимаешь, с кем столкнула тебя твоя безалаберность? Еще раз предлагаю тебе свою помощь, зная твое упрямство и оптимизм. Поверь, что твой героизм окончится для тебя плачевно.
  
  - Спасибо, Алик. Оказывается в жизни все куда сложнее. Это не детективы читать. Ты не думай, что мною движет любовь к Зимогорову. Нет! Скорее страсть к приключениям. Да и Зимогорова жалко. Не виноват он в смерти Наташи, не убивал. А вот отвечает он! Что за законы у нас такие дурацкие!
  
  - Виноват, не виноват, - буркнул Алик, - Следствие разберется.
  
  - Сегодня похороны Наташи, я бы хотела сходить, посмотреть.
  
  - Данка, ты играешь с огнем! Какой из тебя сыщик! - начал возмущаться Алик, - Это работа оперов выслеживать, а ты беззащитная девушка! Только и всего!
  
  - А ты сам говорил, что опера все алкоголики и ничего не могут! - пошла я в наступление.
  
  - Это я так, к слову сказал, в порыве злости, - начал оправдываться Алик, - Тяжелая у ребят работа. Мы это тоже понимаем. Ведь они зачастую жизнью своей рискуют, поэтому, наверное, и снимают стресс алкоголем. Мы, следователи, что - сидим бумажки подшиваем, протоколы составляем, постановления выносим. А они под пули идут. Есть разница. Я вот все думаю про Клепу. Понятно, что он причастен к этому убийству. Но каким образом он попал туда? Не Клепин это масштаб! Киллером он никогда не будет, трусоват и мелковат для этого, да и для него важнее всего нажива, то есть деньги. А из дома Зимогова ничего не похищено. Не вытанцовывается у меня что-то с Клепой...- задумался Алик, - Может не успел, помешали?
  
  - Вот и пойдем на похороны, постоим в стороне, посмотрим! - стала уговаривать я Алика.
  
  - Ладно, уговорила, только от меня ни на шаг! А ребят я предупрежу. Может и Клепа появится там. Кто знает? Хотя хитрый он.
  
  - Ура! Ура! - от радости подпрыгнула я на месте, - Ты еще попроси их узнать, где работала Наташа. И про ее подругу - Ирину. Мне кажется, что они вместе работали. А вообще-то я по тебе соскучилась! Вот!
  
  Самое удивительное для меня было то, что я действительно соскучилась по Алику, а не видели мы всего один день. Это была уже не игра. Зимогоров со своими проблемами здесь был не причем.
  
  - Я постоянно по тебе скучаю и не знаю, как с этим бороться.
  
   - У тебя есть выход, - рассмеялась я, - постоянно находиться возле меня, а для этого надо тебе надо на мне жениться!
  
  - Если ты серьезно, то я обещаю подумать над твоим предложением и в ближайшее время дать ответ, - парировал Алик. - А сейчас я сделаю несколько звонков, узнаю, из какого морга и во сколько состоится вынос тела.
  
  Пока Алик решал вопросы по телефону, я решила привести в порядок свое лицо. Несмотря на то, что красоту ничем не испортишь, поколдовать над своим личиком мне пришлось немало. Никакими тональными кремами синяки под глазами было не убрать, поэтому я решила скрыть их за темными очками - и для похорон подходят и для солнечной погоды. Когда Алик вошел в комнату, я уже закончила колдовать и выглядела достаточно сносно для выхода в свет.
  
  8.
  Когда мы с Аликом подошли к моргу, гроб с телом Наташи уже выносили из прощального зала. Народу было, как раньше на Первомайской демонстрации. Алик быстро продвигался в толпе, я старалась только не потерять его из виду. Желания оставаться одной после событий последней ночи у меня не было. Несмотря на большое количество людей, я заметила Полину Ивановну, Вику и Андрея. Они шли сразу за гробом. Вика поддерживала Полину Ивановну, Андрей шел рядом с ними. Первоначально я даже не узнала Андрея: когда видела его первый раз, он показался мне высоким, мускулистым молодым человеком. Я сразу отметила про себя, что парень хорош собой. Сейчас же перед моими глазами проходил какой-то ссутуленный, уставший от жизни мужчина, в глазах которого была тоска и горечь. Андрей шел, покачиваясь из стороны в сторону.
  
  "Не Полину Ивановну, а его впору поддерживать надо" - подумала я про себя.
  Я искала глазами Ирину, в надежде на то, что она передумала и пришла на похороны подруги. Но ошиблась, Ирины нигде не было. Зимогорова тоже не было, да и откуда ему было взяться, если с утра он был арестован сотрудниками прокуратуры. Не доверять сведениям Алика не было никаких причин.
  
  Неожиданно я почувствовала на себя взгляд, от которого прошел мороз по коже. Ошибиться я не могла, немного в стороне от толпы стояла тщедушная фигурка Клепы, а рядом с ним громоздилась глыба, имеющая человеческий облик.
  
  - Алик, я вижу Клепу и Гориллу, смотри направо, - не поворачиваясь, тихо шепнула я Алику.
  
  - Хорошо, я все понял.
  
  Буквально через несколько секунд ни Клепы, ни Гориллы на месте не оказалось. Процессия в это время уже вышла на обочину дороги, гроб с телом Наташи поставили в машину, и мы, не сговариваясь с Аликом, вместе с провожающими сели в автобус.
  Хоронили Наташу на Боргинском кладбище, место было выбрано удивительно красивое: возле могилы стояли две березки, тесно прижавшие друг к другу, чуть поодаль бурно цвел куст жасмина, нежно щебетали птички, порхая с могилы на могилу. Меня немного удивил тот факт, что никто из присутствующих, кроме Полины Ивановны, не плакал. Все происходило в безмолвной тишине, которую нарушало только пение птиц. Ближе всех к гробу с опущенной головой, кусая губы, стоял Андрей.
  
  Без каких-либо усилий я протиснула поближе к гробу, с нового места мне хорошо была видна Наташа. Санитары, конечно, постарались на славу: лицо девушки было хорошо загримировано, волосы локонами рассыпаны по подушечке, вместо платочка на голове была накинута фата, под прозрачной тюлевой накидкой хорошо просматривалось белое свадебное платье, на ногах - белые, на высоком каблуке туфли.
  
  - Не венчанная она была, поэтому решили свадебное платье надеть. Полюшка настояла, а кому, как не ей знать в чем хоронить. Говорят, наряд у нее в шифоньере был спрятан, видно к свадьбе готовилась, а вышло вон как, - причитала стоящая недалеко от меня старушка какому-то мужчине, - А самого-то и нет! Говорят в милицию забран. Вот прокаженные! Ничто человеческое для них не свято, в день похорон в тюрягу запрятали. Чтоб им перевернуться всем! Как же так? В последний путь голубушку проводить не дали. Каково ему сейчас там, сердешному? - мужчина, стоящий рядом со старушкой и слушающий ее, молчаливо кивал головой.
  
   К гробу подошел импозантный мужчина в темных очках.
  
  - Дамы и господа, - торжественно начал он, - Сегодня мы провожаем в последний путь молодую и прекрасную девушку, которая должна была еще жить и жить на этом свете, радуя своих родных и близких. Но пути господни не исповедимы! Трагически оборвалась жизнь Наташи - человека, которого в силу ее душевных качеств не могли не любить. Это был ангел! Так пусть земля ей будет пухом! Покойся с миром, Наташенька! - после сказанной речи мужчина отошел в сторону и больше я его не видела.
  
  Сразу после него еще несколько человек выступили с последним словом, после чего стали закрывать крышку гроба.
  
  Вика стояла с отсутствующим видом, по лицу же Андрея текли слезы. Похоронная церемония подходила к концу, застучала по крышке гроба земля.
  
  - Тапочки, тапочки-то забыли положить! Как же Наташенька там на каблуках ходить будет? - сжимая в руках тапочки, кричала Полина Ивановна, порываясь вернуться назад.
  
  - Да, печальное зрелище - похороны, - сделал вывод Алик, заметив на моих глазах слезу, - Вот даже ты, не знавшая Наташу, идешь и шмыгаешь носом. А что говорить о близких людях?
  
  - А близких людей, кроме Вики, у нее и нет. - сквозь слезы пробормотала я.
   Уставшие и голодные мы с Аликом зашли в кафе перекусить.
  
  - Алик, а как Андрей Платонович себя чувствует? - неожиданно я вспомнила о понравившемся мне эксперте.
  
  - Не знаю. Слышал, что у него что-то с сердцем, был в реанимации.
  
   - Может навестим его? Или тебе на работу?
  
  - Работа не волк, в лес не убежит. От дела меня все равно отстранили, точнее я сам устранился, с последних суток я не отдыхал и могу позволить себе быть в твоем распоряжении. Завтра, Данка, у меня будет много работы, поэтому, сегодня выполним программу максимум по твоему Зимогорову, а завтра вечером навестим Андрея Платоновича. К тому же в отделение реанимации нас с тобой не пустят, туда и с моим удостоверением не прорваться.
  
  Вместе с Аликом мы пошли в прокуратуру. Сотрудники поглядывали на меня доброжелательно, улыбались. Я в свою очередь отвечала им взаимностью. В кабинете у Алика я была впервые - обычное рабочее место следователя; стол, стул, компьютер, сейф, ничего лишнего, все строго.
  
  - А почему у тебя цветов нет? С ними уютнее. - спросила я у Алика.
  
  - Это умышленно, чтобы жизнь медом не казалась тем, кто попал сюда. Каждый преступник должен понимать, что он не в ботаническом саду, а в кабинете следователя, где обязан давать показания, а не мечтать о райской жизни. У некоторый из них впереди небо в клеточку, так пусть сразу привыкают, - усмехнулся Алик, кивая головой на вставленную в окне металлическую решетку.
  
  В кабинет заглянула девушка
  
  - Алька, у тебя дело по убийству Золотаревой Натальи? Там в секретариате какие-то бумаги надо подписать по этому делу.
  
  - Нет, я его передал, вроде Виткову прокурор расписал.
  
  Лицо девушки непроизвольно вытянулось.
  
  - У Игоря Васильевича крышняк сорвало, похоже. Практиканту такое дело доверить?! - девушка не вошла, а ворвалась в кабинет, как ураган, сев возле Алика на стул.
  - Алька, а почему ты его передал? Раньше я за тобой такой гадости не замечала. Ты выезжал - ты и расследовал, - на минуту девушка задумалась. - Может у тебя что-то личное, роман, например, с Золотаревой был? Видела фотку Золотаревой, потрясно выглядит, то есть выглядела, - поправила себя девушка, достала сигарету, прикурила и, удобнее устраиваясь на стуле, закинув ногу на ногу, продолжила, - может расскажешь? Я же тебя знаю! Так просто ты дело не передашь.
  
  - Кувыркова, прекрати болтать! Как тебе не надоело сплетни вокруг себя собирать! Ведешь себя как базарная... - Алик явно хотел сказать "баба", но передумал и махнул рукой.
  
  Девушка же, абсолютно не реагируя на него, раскачивала ножкой, курила и продолжала болтать.
  
  - Не нервничай ты так! Угомонись! Пока еще не начальник. Мы вот позавчера день рождения Витькино отмечали, вчера Гошка за отпуск проставлялся. Потрясно два дня отдыхали. Расслабон полный, делать ничего не хочется! Я все дела из сейфа по полу раскидала и топаю по ним. Достало все! А тебя чего с нами не было? Ты смотри! Коллектив - это страшная сила! Рано еще от нас отрываться, не прокурор. Хотя разговоры идут, идут, так сказать по этому поводу.
  
  Алик поморщился, Кувыркова сейчас его явно раздражала. Внешне она ничем не выделялась: маленькая, хрупкая девчушка, с вздернутым носиком, зелеными глазищами в половину лица и большим ярко-накрашенным ртом. На меня Кувыркова вообще не реагировала, закуривала уже вторую сигарету подряд, причем делала это демонстративно. Честно сказать, я уже устала слушать о том, как они оттянулись на дне рождении у Витьки, впереди явно следовал рассказ о Гошкиной проставе. Алик, слушая болтовню Кувырковой, молча перекладывал на столе бумажки. Слов "потрясно" девушка повторяла через каждые десять-пятнадцать слов, видимо ее словарный запас был небольшим. Все ее положительные эмоции выражались только одним этим словом.
  
  А Алик-то, Алик! Хорош гусь! Сидит и слушает ее с открытым ртом.
  
  - Извините, пожалуйста, что я перебиваю вас, но мне, правда, совершенно некогда, у меня важное и не терпящее отлагательств дело к Альберту Николаевичу. Может вы в другой раз расскажите, как хорошо отдохнули с коллективом на природе, - достаточно требовательно, но при этом в вежливой форме обратилась я к Кувырковой. так как иметь намерений поссориться у меня не было, врагов в прокуратуре иметь не хотелось, не известно еще как будет складываться моя работа в милиции, может придется за помощью не раз обращаться. - а вы, Альберт Николаевич, вы не забыли, что обещали оказать мне содействие?
  
  Меня никто не хотел слушать! Кувыркова продолжала болтать, удостоив меня одним только презрительным взглядом, Алик продолжал просматривать свои бумаги. Потом видимо совесть у него все-таки проснулась!
  
  - Майка, давай ты мне потом все расскажешь, а сейчас извини, дорогая, правда, очень тороплюсь. Давай, солнышко, до завтра и не дуйся, ладно? - Алик подошел к Кувырковой и прямо на моих глазах поцеловал в ее крошечный носик. - Завтра я буду на работе, найдем время пообщаться.
  
  Алик простился с Майей и закрыл кабинет. Кувыркова даже не кивнула мне на прощанье. Вот нахалка! Я демонстративно взяла Алика под руку и дабы подлить масла в огонь, нежно прижалась бедром к Алику, да так, что он даже вздрогнул от неожиданности.
  
  - Какой маленький и вредный карлик! Ты не находишь, что твоя Майечка похожа на карлика? - язвительно спросила я.
  
  - Скорее она похожа на эльфа! - рассмеялся Алик - И если для тебя это важно, то она не моя, а сотрудник прокуратуру, то есть мы с ней коллеги. И хочу заметить, Майя - один из лучших следаков, ей дело любой сложности по плечу, уж поверь! Может, по молодости немного глупа, но не как специалист, а как девчонка, немного злобная бывает, но никогда и никого не предаст и всегда свое хрупкое плечико при необходимости подставит, - вдруг Алик повернулся и внимательно посмотрел на меня. - Данка, а ты не ревнуешь?
  
  - Вот еще, придумал! - передернула я плечиками.
  
  В милиции Алик привел меня в пустой кабинет к оперативникам, а сам побежал собирать необходимую информацию. Время тянулась катастрофически долго, я сидела, как на иголках. Стены кабинета были выкрашены в печальный оттенок грязно-серого цвета. Я тут же вспомнила, что Алик рассказывал мне о приезде большого начальника, уважающего серый цвет и наличие в кабинетах цветов. И вот в связи с его прибытием все сотрудники милиции в срочном порядке перекрасили все стены, по подоконникам наставили цветов. Начальник давно сменился, а вот стены так и остались серого цвета, только вот цветочки давно повяли, от них остались жалкие сухие остатки. На сейфе стоял бюст Владимира Ильича Ленина, на стене висел обшарпанный портрет Феликса Дзержинского. В кабинет вошел молодой человек, увидев меня, шаркнул ножкой и представился Вячеславом.
  
  - Даная, - несмело протянула я руку.
  
  - Очень приятно. Какое загадочное и красивое имя, - раздвинул в улыбке толстые губы Вячеслав.
  
  - Ну что, познакомились? - заглянул в кабинет Алик. - Пойдем, Дана, я все узнал.
  Я поспешила на выход, на лице Вячеслава появилось недоумение. Видимо мой уход его не обрадовал. Перспектива провести вечер в обществе милой дамы повисла в воздухе. Мне же не терпелось узнать у Алика, какую он получил информацию.
  
  - Ну что? Что ты узнал? - теребила я Алика, выходя из милиции.
  
  - Подруга Золотаревой - Коровина Ирина, которая шесть месяцев тому назад вышла замуж за господина Лисовского. Многие считают, что замуж она вышла, чтобы сменить ненавистную ей фамилию. Говорят, что она мужа подбирала по фамилии, - засмеялся Алик, - и вот сбылась мечта идиота! Кроме Золотаревой. Ирина ни с кем не общалась. Девушка она замкнутая, скрытная, очень и очень высокомерная, всех считает ниже себя по достоинству. С Золотаревой познакомились в кафе. Наташа тогда уже работала в модельном клубе "Анри Дюмон". Сраженная наповал неземной красотой Ирины, она тут же пригласила ее работать в клуб. Девушки были самыми дорогими моделями. Они того и стоили! Сейчас Генеральный директор "Анри Дюмона" в шоке - потерял двух ведущих манекенщиц.
  
  - А почему двух? - забеспокоилась я.
  
  - Так Ирина беременная.
  
  - Точно! Я и не подумала, - воскликнула я.
  
  - Подиум Ирина оставила. И вряд ли вернется, как считают многие. Муж Ирины не позволит продолжить ей дефилировать по подиумам. Адрес ее мне сообщили, но только старый, по которому она проживала до замужества, поэтому давай попробуем там что-нибудь пробить.
  
  Дом, в котором проживала новоявленная Лисовская Ирина, был одним из самых обычных в городе. В подъезде грязь, запах кошачих туалетов, лифт, конечно, не работал, и квартира находилась на девятом этаже. Пришлось нам с Аликом пешочком подняться на девятый этаж, где дверь нам никто не открыл. А что еще можно было и ожидать?
  - К соседям? - предложил Алик и позвонил в соседнюю квартиру. И там никого.
  
  Мы позвонили во все четыре квартиры на лестничной площадке, но везде была тишина. Я удрученно вздохнула и начала спускаться по лестнице, как вдруг дверь одной из квартир неожиданно с силой распахнулась, и из квартиры выбежал молодой человек, на ходу застегивающий брюки. Натолкнувшись на Алика, он растерянно остановился. Из-за двери, осматривая лестничную площадку, выглянула молодая девушка в нежно-розовом халатике. Увидев меня и Алика, девушка густо покраснела, поплотнее прикрыла себя халатом и втолкнула молодого человека обратно в квартиру.
  
  - Вы кого ищите? - вежливо поинтересовалась она у нас.
  
  - Бога ради простите! Мы ищем вашу соседку Ирину Лисовскую. Не могли бы нам подсказать, где она может находиться? Какой день приходим, а дверь никто не открывает, - сочиняла я на ходу.
  
  - Иди на кухню и не трясись! Ребята соседкой интересуются, - бросила в квартиру девушка и вышла на лестничную площадку.
  
  - Ирку что ли Коровину вам надо? Так она, как замуж вышла, сразу и переехала к своему дедульке, то есть мужу, простите! Месяцев шесть здесь не живет. Адреса ее нового я не знаю, а вот телефон ее подруги Наташи могу дать, она вам и подскажет. Хотите?
  
  - Спасибо! Если вы имеете ввиду Наташу Золотареву, то ее сегодня похоронили. Почему мы и пришли к Ирине, да вот...- я стала отходить от двери к лестнице, но по всей видимости мои слова по поводу смерти Наташи вызвали у девушки интерес, так как она вдруг предложила нам с Аликом пройти к ней в квартиру.
  
  - Меня Галя зовут, - представилась девушка. - А это Кирилл, - указала она на молодого человека.
  
  Мы с Аликом представились, и Галя провела нас на крошечную кухню, где усадила за стол и предложила чай.
  
  - А что случилось с Наташей? Такая милая девушка. Я ее не так давно видела, она ключи от Иркиной квартиры брала, сказала, что пришла цветы полить. Я еще ей объяснила, что цветы регулярно поливаю, но она меня как будто и не слышала, смотрит на меня, а думает о чем-то своем. Я, если честно сказать, такой ее никогда и не видела. Ну, вообщем, ключи она у меня взяла и ушла. Вернула только на другой день. Прибежала вся запыхавшаяся, ключи мне сунула и говорит: "Извини, Галя, я вчера ушла и забыла тебе ключи вернуть, сегодня только вспомнила про них, когда в кармане брюк обнаружила." Я еще подумала, как она могла обнаружить ключи в кармане брюк, если была в платье. Платье у нее было отпадное: черного цвета, сзади вырез до задницы...Ой, простите, - застеснялась девушка, - я по-простому, короче, с очень глубоким вырезом.
  
  - А когда это было, не помнишь? - поинтересовался Алик.
  
  - Ну, может, недели две или три тому назад, точно и не вспомнить, сморщила личико Галя, видимо считая про себя дни. - Не, не помню. У меня все дни между собой одинаковые! Я не работаю, все дома и дома. Козла вон этого жду, - косо кивнула она в сторону Кирилла.
  
  Так называемый козел - Кирилл сидел молча, ни принимая никакого участия в разговоре, даже слово козел, сказанное в его адрес, оставило его безучастным к нашему разговору.
  
  - Он жены своей боится, как огня! Говорит, что любит меня, а сам от семьи ни-ни! Надоел он мне, вот брошу и выйду замуж, как Ирка - за старикашку. А чего? Плохо что ли теперь ей живется? При деньгах, при двух тачках, шикарной квартире, будет молодых любовников иметь с ее-то теперь деньжищами! - разошлась Галя.
  
  - А у вас, Галя, какие отношения с Ириной были? - спросила я.
  
  - Никакие. Просто соседские: она ко мне прибежит за сахарным песком, я к ней за чаем или кофеем, только соль никогда друг у друга не просили, говорят это к ссоре, а мы мирно жили между собой. Ирка всегда меня деньгами выручала, она ведь неплохо зарабатывала, к тому же вещи свои отдавала. А я ей обеды при необходимости готовила, она все хозяйку из себя хорошую строила, а сама не знала с какой стороны к плите подходить надо. А у меня кулинарное училище с отличием закончено, я это хорошо умею, раньше в ресторане шеф-поваром работала, да вот с администратором общего языка не нашли, тот сволочь все под юбку ко мне заглядывал, а я отшивала. А зря! Вот он и отомстил мне, урод! Наговорил с три короба про меня директору, тот и уволил. И все из-за этого козла, - опять кивнула она на Кирилла, - не он бы со своей любовью! А что с Наташей-то случилось? - вдруг вспомнила Галя.
  
  - Ее убили, - коротко ответил Алик. - Подробности нам не известны. Убийца тоже.
  Алые щечки Гали потускнели, девушка вскрикнула и зажала себе рукой рот, потом быстро пришла в себя, порозовела и продолжала рассказывать о своей жизни, ругать жену Кирилла и его самого, нисколько не стесняясь уже в выражениях. Мне это надоело слушать, а вот Алик сидел чуть ли не с открытом ртом и ловил каждое слово девушки. Я почувствовала дискомфорт внутри себя и удивилась.
  
  "Неужели я и правда ревную Алика? То Майка Кувыркова, теперь вот Галя..." На улице стемнело, а Алик продолжал слушать, выпил уже три чашки чая, чему-то весело смеялся. Я, забыв про свои украшения под глазами, сняла очки, но тут же, спохватившись, нацепила их снова. Но Галя видимо заметила, так как с интересом посмотрела на меня, но у нее хватило такта не задавать мне вопросов. Очки давили, начала болеть голова, хотелось одного - поскорее выйти на улицу.
  
  Наконец они наговорились, Алик поблагодарил девушку за помощь, пожал руку Кириллу и мы, наконец, ушли. Я шла молча, сложив губки бантиком.
  
  - Данка, что с тобой сегодня? Ты что ни с той ноги встала? - начал тревожиться Алик. - Ну что ты дуешься, как мышь на крупу, дурочка? - обнял меня Алик и прижал к себе.
  
  - Не знаю, не знаю! -= обиженно протянула я. - Раньше за тобой не замечалось такой разговорчивости, ты двух слов в компании не скажешь! А здесь разговорился! И говорит и говорит!
  
  - Разговор с Галей не представлялся бы мне интересным, если не твои замашки частного детектива. Работа научила меня внимательно относится к любому, может даже, ничего не значащему разговору. Я следователь, а значит обязан разговорить любого: подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, и не только разговорить, но и внимательно выслушать. Чаще всего истина лежит на поверхности, ее надо только уловить. - парировал Алик.
  
  - А Голубчикова? Ее ты никогда не слушаешь! - не желая сдавать позиции, защищалась я.
  
  Алик глубоко вздохнули предложил мне покурить.
  
  -Интересно, почему Золотареву пришла поливать цветы в вечернем платье? Ключи вернула только на другой день. Чего-то здесь не так, но вот что? - размышлял Алик.
  
  Мне стало ужасно стыдно за свое поведение. Бедный Алик! Он из-за меня своей карьерой рискует, а я еще обижаюсь, высказываю претензии. От нахлынувшего на меня чувства глубокого раскаяния, я взяла Алика за руку и тихо пожала, делая вид невинной овечки. Алик рассмеялся и так за ручки, как дети, мы дошли до моего дома. В подъезде меня ждал дежурный поцелуй, шлепок и вот я уже дома. День прошел, а что он дал мне? Как далеко я продвинулась в своем расследовании? Что узнала нового? Честно сказать, очень мало, практически ничего такого, что могло натолкнуть меня на мысль, кто совершил убийство Наташи.
  9.
  
  Проснулась я поздно, видимо сказались переживания, страх и усталость, которые свалились на мою голову за последнее время. Я лежала и думала о том, что мне никогда не найти убийцу Наташи, все мои попытки не увенчались успехом. Вставать не хотелось, и я вновь закрыла глаза, но уснуть не получилось. Без чашки крепкого кофе мозги отказывали служить своей хозяйке. Втолкнув в себя чашку кофе и бутерброд с сыром, я стала собираться на улицу. Что делать и куда идти, я еще не решила. Алик однозначно на работе, его лучше не отвлекать. Погода была омерзительной: дул сильный ветер, накрапывал мелкий, нудный дождик. Надежды на то, что появится солнышко, никакой не было, все небо занесено темными тучами. Закон подлости! Два фингала под глазами светятся - на те, пожалуйста, дождь и ветер! Старательно замаскировав синяки тональным кремом, я все-таки опять надела солнечные очки и вышла на улицу.
  
   Проверив свою наличность и, убедившись, что есть еще порох в пороховницах, я решила посетить магазины и, как истинная леди, порадовать себя обновками. Благо одну из обновок, а именно парик, я уже потеряла в схватке с Гориллой и Клепой. Ущерб необходимо было возместить. Но так как в париках у меня больше необходимости не было, а имелась необходимость в нижнем белье, то я и решила себя порадовать новыми трусиками.
  
  Подходя к магазину с экзотическим названием "Клеопатра", я заметила припаркованный автомобиль "Феррари" ярко-красного цвета. Такой автомобиль всегда редкость, а уж для нашего небольшого городка и подавно, в связи с чем и привлек мое внимание. Возле автомобиля стояла беременная девушка и разговаривала с женщиной. Девушка показалась мне знакомой, поэтому я решила подойти поближе. Прислушавшись к разговору, я уловила, что несколько раз было произнесено имя Наташа и фамилия Золотарева. Значит я не ошиблась. Беременная девушка - Ирина Коровина, которую я видела один единственный раз и то при свете уличного фонаря. Сейчас, при дневном освещении, находясь рядом с ней, я согласилась с мнением окружающих - Ирина потрясающе красива! Высокая, стройная, ее даже беременность не портила, с совершенно правильными и пропорциональными чертами лица, огромные глаза синего цвета, нежные, чуть припухлые губы, волосы ярко-рыжие, волнистые, собраны в хвост.
  
  "Права Полина Ивановна", - вспомнила я, - "Иринка-картинка. Такую девушку, если увидишь, то уже никогда не забудешь и ни с кем не спутаешь!" - с завистью подумала я и горестно вздохнула.
  
  Я встала недалеко от машины и сделала вид, что читаю объявления, вывешенные на стене дома. Женщина не раз обращалась к девушке по имени, называя ее Ирина, что окончательно убедило меня в том, что передо мной Ирина Коровина - Лисовская. Я подождала, пока женщины наговорятся, после чего бегом припустила к машине Ирины.
  
  - Простите, вы Ирина Лисовская, подруга Наташи Золотаревой?
  
  - Да. А что вам от меня нужно? - надменно спросила Ирина, посмотрев на меня пристальным взглядом.
  
  - Мне необходимо с вами поговорить, - делая ударение на слове необходимо, уверенно заявила я.
  
  - А у меня такой необходимости нет! - оборвала меня Ирина, - до свиданья!
  
  - Поверьте, мне совершенно наплевать, что вы не желаете со мной разговаривать, - не ожидая от себя такой наглости, продолжала я говорить. - Я хорошая знакомая Зимогорова Алексея Викторовича, который в настоящее время арестован по подозрению в совершении убийства Золотаревой Натальи, которая являлась на протяжении нескольких лет его сожительницей, и решается вопрос о дальнейшем его содержании под стражей. Поэтому я еще раз повторяю, мне плевать на ваше высокомерие и нежелание со мной говорить. Придется, дорогая!
  
  Ирина растерялась от моей наглой напористости, но продолжала возмущаться.
  - Да кто вы такая?
  
  - Кто я - неважно, зовут меня Даная и еще раз повторяю, специально для тупых, разговаривать со мной придется!
  
  - Хамка! - Ирина попыталась закрыть дверцу автомобиля, но я быстро подставила ногу.
  
  - Хорошо, садитесь. Но предупреждаю - у меня очень мало времени, - неожиданно успокоилась Ирина и жестом пригласила меня сесть в автомобиль.
  
  Я частный детектив и по просьбе Алексея Викторовича занимаюсь расследованием этого убийства. Вы просто обязаны оказать помощь, так как это касается человека, с которым жила ваша подруга и который ни в чем не виноват. Алексей Викторович удивительно порядочный человек, и вдруг такое обвинение!
  
  - Хорошо. Я согласна ответить на ваши вопросы, но уверяю вас, что я ничем помочь не могу. Последнее время я очень редко встречалась с Наташей, вы же видите, что я жду ребенка. Наши встречи состоялись преимущественно на работе, общались мы на пятиминутках и, бывало, после работы выпивали по чашечке кофе в кафе. У каждой из нас своя жизнь, Наташу я считала единственной своей подругой, с большим уважением относилась и отношусь к Алексею Викторовичу. Кто убил Наташу. Я действительно не знаю. - по тому, как Ирина взяла в руки сигарету, было видно, что она сильно нервничает: руки у нее дрожали, пальцы не слушались, зажигалка несколько раз падала, она с трудом прикурила.
  
  - Что делала у вас в квартире Наташа несколько недель тому назад, с кем она приходила и почему на ней было вечернее платье? Извините, но приходить поливать в вечернем платье уже политые соседкой Галей цветы, по меньшей степени глупо.
  
  - Откуда вам это известно? И кто вы, черт возьми, такая...
  
  Я не дала возможности Ирине договорить.
  - Еще раз повторяю - частный детектив! - с негодованием в голове воскликнула я, затем сняла очки и повернулась к Ирине. - Видите? Это есть последствия моей оперативно-розыскной деятельности. Я напала на след, но должна быть до конца уверенной в том, что именно этот человек убил Наташу. Не думаю, что и вас оставят в покое! Ни сегодня, так завтра вас все равно вызовут в милицию, а потом и в прокуратуру, где вы будете предупреждены об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Вы просто обязаны дать показания! Я же просто с вами беседую, без всяких протоколов и подписей. Меня интересует личная жизнь Наташи, их взаимоотношения с Зимогоровым. Насколько я поняла, большой любви между ними не было. Кто, как не вы, можете об этом знать?
  
  По всей вероятности мои синяки и моя бравада не оставили Ирину равнодушной, ее начало бить нервной дрожью.
  
  - Да, да, вы правы, большой любви не было между Наташей и Алексеем Викторовичем. Но их семейная жизнь строилась на взаимоуважении. Наташа - приятная девушка, умница, с ней Алексею Викторовичу было не стыдно появляться на светских тусовках, а он в свою очередь являлся надежным тылом для Наташи. У Наташи сестра - Вика, которая со слов Наташи, неизлечимо больна, у нее заболевание крови, она нуждается в дорогостоящем лекарстве. Работать Вика, естественно, не может, вот Наташа и содержала ее, как могла. А могла она неплохо, поверьте, - в глазах Вики заблестели слезы, она сжала пальцами виски и замолчала. Девушке было действительно плохо: Ирина побледнела и у нее пошла носом кровь.
  
  - Извините, - смущенно произнесла я.
  
  - Не извиняйтесь, - Ирина приложила к носу платочек и продолжила говорить, подняв голову кверху. - Я же понимаю, что вы пытаетесь спасти Алексея. Он замечательный человек, я очень хорошо отношусь к нему, не мог он убить Наташку. Да он и букашку-то не убил бы никогда, червяка не раздавит, а что о человеке говорить?! Наташка постоянно таскала в дом больных котят, собак, птичек, даже жабу как-то притащила. Алексей только посмеивался над ее сердобольностью, несмотря на то, что ужасно страдал от этого. У него же аллергия на шерсть. Дом был превращен в приют для животных! Наташа лечила их, потом пристраивала, у новых хозяев брала телефоны, звонила, справлялась о питомце. Добрая она была через край и доверчивая, все это понимали и многие пользовались этим в своих корыстных целях. Та же Вика, например! Не верила я ей никогда! Хитрая и жадная! А Наташка и слышать ничего не хотела! Алексей прекрасно подходил Наташе. И у нас с ним были хорошие дружеские отношения. Как-то раз Алексей разоткровенничался со мной, сказал, что была в его жизни любовь, но не сложилось что-то у них.
  
  Последние слова Ирины привели меня в замешательство. Интересно, что за любовь была у Зимогорова? Внутри меня даже что-то неприятно защекотало. А Ирина продолжала рассказывать мне о жизни Наташи и Зимогорова. Вроде бы ничего интересного, жизнь их протекала спокойно и слаженно, никаких ссор, упреков, одно только понимание и уважение. Друзей у Наташи было не много, она вела замкнутый образ жизни, почему они с ней, Ириной, и сблизились. В гости к ней ходили только Вика со своим молодым человеком - Андреем, да Ирина иногда заезжала на минутку поболтать. Но в последнее время Ирина стала замечать, что Наташа сторонится ее, у нее появились какие-то тайны, не раз она просила у Ирины ключи от квартиры, но при этом ничего не объясняла. Ирина особо и настаивала. У нее в это время наладилась личная жизнь, ей сделал предложение руки и сердца сам Лисовский Иван Сергеевич.
  
  В этом месте я даже подпрыгнула. Как же вчера мы с Аликом не догадались, кто является мужем Ирины. Фамилия Лисовский не настолько и распространенная, а у нас в городе постоянно на слуху, так как это никто иной, как серый кардинал главы города. Сколько разговоров ходило о его моральном поведении после развода с бывшей женой, которая была психически больной, а к тому же еще и наркоманкой. Иван Сергеевич столько денег вкладывал в ее лечение, где только его жену не лечили, даже заграницу возил, но все без толку. Одни в городе жалели бедного мужа наркоманки, другие злобствовали по этому поводу, были и такие, которые считали, что он сам подсадил жену на иглу. Лисовский был не молод, но явно не дедулька, как вчера окрестила его Галя. Это был импозантный, красивый мужчина, стройный, спортивного телосложения, всегда модно и со вкусом одетый. Вообщем, мужчина еще хоть куда!
  
  - Вы знаете, у нас никогда теплой атмосферы в коллективе не было, но Наташку почему-то все любили, даже прозвище дали - кукла Барби, в то время, как у других - "Танька-чума", "хорек", "крокодилица", "буренка".
  
  ""Буренка" - не иначе, как тебя звали" - усмехнулась я про себя, но вслух ничего не сказала. И в это время я заметила возле рекламной тумбы две знакомые фигуры - Гориллы и Клепы. Холодный пот прошиб меня с ног до головы, от страха я чуть не клацала зубами. Клепа постарался изменить свою внешность - бородка, очки.
  
  - Извините, я должна позвонить, - прервала я Ирину, как можно ниже приседая в машине. Ирина удивленно посмотрела на меня.
  
  Алик не отвечал. Блин, я же забыла сказать ему свой новый номер телефона. Мне же пришлось купить другой телефон, а ума восстановить сим-карту у меня просто не хватило! На рабочий телефон Алик тоже не ответил. Кому звонить? Клепа в розыске, гуляет в центре города, и никому нет до него дела.
  
  - Ирина, а когда вы в последний раз видели Наташу?
  
  - Точно и не скажу. Не помню, давно навещала, все некогда было. Алексей позвонил мне в тот злополучный день и сообщил о смерти Наташи. На другой день я приехала к нему, выразила соболезнование. На похороны прийти не смогла, беспокоюсь за ребенка, беременность не совсем гладко у меня протекает, все с какими-то осложнениями. Поверьте - для меня это страшный удар. Ближе Наташки у меня никого не было. - Ирина закрыла лицо руками и зарыдала.
  
  Что мне оставалось делать, как не успокаивать ее. А вот как?
  - Ирина, успокойтесь, Наташу не вернешь, а вот Алексея нужно спасать. Большое спасибо за беседу и еще раз - извините меня, последний вопрос. А какие отношения были между сестрами? - я задала этот вопрос для того, чтобы отвлечь Ирину, пусть уж лучше говорит, чем плачет.
  
  - Господь бог передал всю доброту Наташе, а вот Вики ничего человеческого не досталось, - всхлипывая начала Ирина, - жадная, агрессивная. И Наташа не слепая была, все это видела, но списывала на болезнь Вики. Постоянно заступалась за нее, считала, что мы с Алексеем придираемся к Вике. Когда Вика с Андреем познакомилась, Наташа была так счастлива, так счастлива... - Ирина замолчала, сидела и смотрела в одну точку, потом перевела взгляд на меня. Это был взгляд "загнанной лани". Банально звучит, конечно, к тому же я никогда и не видела эту лань, но что-то в нем было такого, что мне стало не по себе и захотелось ретироваться.
  
  Уже закрывая дверь великолепного "Феррари", мне показалось, что Ирина пробормотала "боюсь", но я не была в этом уверена. Скорее боялась я сама. Оглядываясь по сторонам, я поспешила к своему дому, забыв и о покупках. Вряд ли Горилла с Клепой решились бы напасть на меня в центре города, но ножки мои дрожали от страха. Ох, если бы не Горилла? Что бы со мной теперь было? Дальше думать не пришлось, зазвонил телефон. Это был Алик.
  
  - Алик, это мой новый номер. Привет!
  
  - Привет! Ты где? У меня обед, может перекусим вместе?
  
  Мы встретились с Аликом в нашем "Северном олене". Столик, за которым мы сидели в прошлый раз, был свободен, и мы, не сговариваясь, направились к нему. Во время обеда я передала Алику наш с Ириной разговор, о том, что видела Гориллу с Клепой. Услышав о них, Алик тут же поднялся и вернулся с бутылкой коньяка.
  
  - Данка, я с тобой алкоголиком стану, но иначе не могу, мне срочно нужно успокоительное, ну не валерьянку же мне глотать, молодому и здоровому?! Иначе я огрею тебя по башке за твою безалаберность. Я же просил не делать без меня никаких шагов. Мало тебе одной встречи с Клепой? Так он тебе еще одну устроит. Недаром рядом крутиться. Не тот человек Клепа, чтобы обиды забывать! Ну где ты была, когда Бог мозги раздавал?! Когда ты думать научишься? - возмущался Алик. - Надо кстати ментам сообщить, что Клепа в городе, пусть пошерстят.
  
  - Когда Господь раздавал мозги, я стояла в очереди за нижним бельем, - решила пошутить я, - Алик, я случайно встретила Ирину, я же тебе говорила! Я пошла в магазин за нижним бельем, между прочим, тебя в нем хотела соблазнять!
  - По поводу соблазнения - опоздала! Уже соблазнила. Да и без белья ты мне больше нравишься, - засмеялся Алик.
  
  - Тебе не кажется, что ты начинаешь мне хамить?
  
  - Нет, мне так не кажется. Но я точно знаю, что очень тебя люблю. И к черту эту работу! Сегодня у нас опять в прокуратуре праздник - очередное день рождения. Вряд ли после обеда кто будет работать. Может пойдем с нашими посидим? - неожиданно после объяснения в любви предложил Алик.
  
  - С такими вот украшениями мне только и ходить по прокуратурам! Что обо мне подумают? Нет, давай лучше Андрея Платоновича навестим. Мы же собирались. - сделала я Алику встречное предложение.
  
  Захватив с собой бутылку коньяка, мы направились в больницу. По дороге весело болтали, вспоминали школьные и студенческие годы. Сколько же у нас с Аликом общего! Ни раз за последние дни я ловила себя на мысли, что мне стало удивительно легко и хорошо рядом с Аликом.
  
  Андрей Платонович встретил нас в больнице радостной улыбкой. Его уже перевели в обычную палату, где находились еще двое мужчин. За разговорами время летело незаметно. Андрей Платонович сокрушался, что врачи категорически запретили ему спиртные напитки.
  
  - Мы же не пьем, мы только лечимся, и не через день, а каждый день, и каждый раз говорим - даст бог, не последняя. А здесь одними таблетками пичкают, желудок уже сводит от них. На завтрак - на те, пожалуйста, вам таблеточку, на обед - таблеточку, на ужин - целых пять! Тьфу, надоело уже! Два дня в реанимации держали, в тюрьме лучше! Там хотя бы передачи есть. Представляете, телефона и того лишили! Пока скандал не поднял - не отдавали, - смеялся Андрей Платонович. - Эх, коньячку бы сейчас грамм пятьдесят. Глядишь и жить бы стало веселее!
  Я угрожающе посмотрела на Алика, но тот даже и ухом не повел, тут же извлек из пакета бутылку коньяка. Мужчины как-то сразу оживились, весело переглянулись, засуетились и в считанные секунды сплотились тесным кольцом. И у каждого в руке было по мензурке.
  
  - Давайте Руцкого помянем, - предложил Андрей Платонович.
  Не чокаясь, выпили. Андрей Платонович сокрушался, что не смог похоронить друга.
  - Ты не знаешь, уголовное дело возбудили по факту дорожно-транспортного происшествия? - спросил Андрей Платонович у Алика.
  
  - Нет, не возбуждали, материал в ГИБДД, в проверке. Хотя чего проверять? Смерть сотрудника милиции... - задумался Алик.
  Андрей Платонович вдруг посмотрел на меня с интересом.
  - А у вас, милая барышня, что с лицом?
  
  Я засмущалась, не знала, что и ответить. Выручил Алик.
  - Она, Платоныч, решила в частного детектива поиграть, найти убийцу Золотаревой. Мы же самые умные! Куда там милиции и прокуратуры до нас. В результате своей поисковой работы, знаешь, в чьи лапы попала? Клепы с Гориллой. Спасло ее то, что Горилла не мокрушник и не насильник, опыт в тюрьме какой-никакой, а получил, знает, что по таким статьям лучше не светиться.
  
  Андрей Платонович даже присвистнул. Я покраснела от стыда и завертелась на месте.
  - Да ты не смущайся. Не надо! - стал успокаивать меня Андрей Платонович. - Таких бы любопытных в милиции побольше, а то там одни амебы. Вот Руцкий был! Настоящий мент, с большой буквы. До мелочей копал, глухарей у него за все годы службы не более трех-четырех и было. Болел человек за свое дело. Спать спокойно не мог. Эх, такого друга потерял! Пусть земля ему будет пухом, - глаза у Андрея Платоновича подозрительно заблестели. Он сам капнул себе в мензурку коньяку и выпил.
  В палату заглянула медсестра. Видимо, поняв по запаху, что заставило мужчин сплотиться, она укоризненно покачала головой. Почувствовав, что запахло жареным, Алик моментально спрятал бутылку в пакет и засунул его под кровать, потом встал и, толкнув меня в бок, попрощался.
  
  - Поправляйтесь, мужики, болеть нельзя. Платоныч, ты давай выбирайся из этих стен, нам работать надо с тобой, сам ведь знаешь - без тебя я как без рук, экспертизы не ждут.
  
  Я тоже пожелала всем скорейшего выздоровления и потрусила за Аликом к выходу. Уже на выходе я заметила, как Платоныч подмигнул Алику, показывая при этом большой палец правой руки. Я польстила себя надеждой, что жест этот относится к моей персоне.
  
  
  10.
  
  Проведенная ночь в объятьях Алика показалась мне сказочной. Утром никто из нас не хотел вставать. Алик на чем свет стоит ругал свою работу, грозился пойти в очередной отпуск. После выпитой чашки кофе страсти наши улеглись, и каждый стал собираться по своим неотложным делам. Алик вдруг вспомнил, что подошел срок продления какому-то обвиняемому содержания под стражей, я с нетерпением ждала встречи с Танечкой Голубчиковой. Язык мой чесался поскорее поделиться с ней последними новостями.
  
  Известие о том, что между мной и Аликом возникла любовь, повергла Танечку в шоковое состояние.
  
  - Данка, ты чокнулась на старости лет? Он же тебе не нужен. Поиграешь, как кошка с мышкой, и бросишь. Неужели не жалко? Алик же очень хороший! Ты не смотри, что он такой бука. Знаешь, я уверена в нем, как в друге. Нельзя так поступать с друзьями, ты же пользуешься тем, что он в тебя давно и безнадежно влюблен. Не верю я в твою любовь, не ве-рю, - последнее слово Танечка произнесла по слогам, укоризненно посмотрев на меня.
  
  - Хочешь - верь, хочешь - не верь. Я и сама еще до конца себе не поверила. - пожала я плечиками. - У меня еще одна новость - Зимогоров арестован. Его подозревают в убийстве сожительницы Золотаревой Натальи.
  Танечка ахнула и от неожиданности присела на диван.
  
  - Данка, а этот-то как появился? Столько лет ни слуху, ни духу. И тут, и так, и сразу? Ты не ш- шутишь? - от волнения Танечка всегда немного заикалась.
  - Какие шутки, Таня? Посмотри на меня! - Танечка вытаращила на меня свои кукольные, голубые глазки.
  - Мамочки! Данка, вот это финики! Я сразу и внимания не обратила. Откуда?
  Я подробно пересказала ей последние события. В моей голове уже созрел следующий план, в котором решающая роль отводилась Танечке Голубчиковой - адвокату юридической консультации "Мы с вами, господа". В городе никто серьезно к этой конторе не относился, но удостоверение адвоката у Танечки было, а еще был небольшой опыт работы с подзащитными. В основном же ее работа заключалась в составлении заявлений на развод, алименты и прочей мелочевки. Может из нее и получился бы замечательный адвокат, но заикание не давало возможности развернуться в полную силу. В суде Танечка начинала покрываться красными пятнами и заикаться сильнее, чем когда-либо не было. Но связи у нее были. Понятно, что кроме Тани в изолятор временного содержания, где находился Зимогоров, никто из нас попасть не может. А очень надо было туда попасть и переговорить с Зимогоровым.
  
  - Ты просто ненормальная, Данка! Несмотря на все мои связи и возможности, никто меня в изолятор не пропустит без ордера на защиту.
  
  - Соглашение мы будем заключать с Полиной Ивановной, я смогу ее убедить в этой необходимости, - уговаривала я Танечку.
  
  - Надо посоветоваться с Аликом, сейчас я позвоню ему.
  
  - Да звони ты кому хочешь! - достаточно резко ответила я и направилась к двери.
  Бросив телефонную трубку, Танечка побежала следом за мной и закрыла собой входную дверь. Сдвинуть ее с места сил у меня не хватило и я расплакалась. Это скорее походило на истерику. Столько дней уже прошло, столько сил потрачено, столько пережито - и все впустую!
  
  - Пошли, хватить реветь. Как говорила моя бабушка - слезами горю не поможешь.
  Мы посетили адвокатскую контору, потом быстренько забежали ко мне, я переоделась, натянула рыжий парик, вставила цветные линзы, Танечка даже рот открыла от удивления, увидев меня в новом обличье.
  
  По дороге в "Тепличное" я несколько раз говорила Танечки, что называть меня при Полине Ивановне надо Катей. Полина Ивановна была одна и похоже обрадовалась нашему приходу.
  
  - Помню, Катюшенька, помню. Проходите девочки, - пригласила нас в дом Полина Ивановна.
  
  
  Я объяснила Полине Ивановне цель нашего визита, она растерянно смотрела на меня, не понимая, что от нее хотят.
  
  - Полина Ивановна, хуже, чем есть сегодня, мы уже не сделаем. На войне все способы хороши. Татьяне можно доверять, поверьте! - пыталась я убедить старушку.
  - Куда уж хуже, - глубоко вздохнула она. - Что от меня-то требуется?
  
  - Подписать соглашение на защиту Алексея Викторовича. И только тогда я смогу встретиться с ним, обговорить все вопросы, может имеется возможность освободить его под залог, - деловито начала разговор Танечка.
  
  Полина Ивановна внимательно ее выслушала, затем махнула рукой и сказала, что не пожалеет никаких денег, только бы ее Алешеньку отпустили.
  
  - Все отдам, что у меня есть, и похоронные свои. Ничего мне не надо.
  По закону, Полина Ивановна, вы обязаны внести только деньги для подписания со мной соглашения. Деньги мне не нужны. Взялась я только по просьбе своей подруги Данаи, - кивнула головой в мою сторону Танечка.
  
  Ведь просила же ее, предупреждала! Полина Ивановна насторожилась, внимательно посмотрела на меня, потом на Танечку.
  
   - Это фамилия у меня такая, - первое, что пришло в голову, ляпнула я.
  - А я думала имя такое. У Алешеньки портрет есть, - взгляд Полины Ивановны стал тревожным, она еще раз окинула меня им и вышла.
  
  Танечка стала передо мной извиняться, но я только отмахнулась.
  - Не нравится мне этот божий одуванчик. Странная старушка и слезы льет только по своему Алешеньке.
  
  - Не делай поспешных выводов, - сделала заключение Танечка.
  
  Когда Полина Ивановна вернулась в комнату, я, сославшись на головную боль, попросила разрешение прогуляться по саду, подышать свежим воздухом.
  
  Тщательно обойдя все территорию, я заметила, что имеется еще один выход - в самом конце сада, в заборе, имелась скрытая от глаз калитка. Наличие которой я поняла только по небольшой задвижке, имеющейся на дверце. В темное время суток, да и в дневное тоже, эту калитку увидеть было достаточно сложно. Тихонько приоткрыв дверцу, я выглянула на улицу. Ничего интересного я не увидела: деревья, кустарники, вдали высокий холм, с левой стороны канава со сваленным в нее мусором. Побродив еще немного по саду, я решила вернуться в дом. В это время из него вышли Танечка с Полиной Ивановной. Мы попрощались со старушкой и пошли на станцию.
  
  - Танюш, давай-ка прогуляемся вон туда, - указала я рукой в сторону, где находилась канава. - У меня возникло желание поковыряться в мусорной куче.
  - Не замечала раньше за тобой таких наклонностей, - рассмеялась подруга.
  Подняв с земли палки, которых было в изобилие, мы, как навозные жуки, стали рыться в мусоре. Не понятно было, что мы искали, но усердия у нас было не отнять! Откинув сверху мусор, я увидела свой платиновый паричок.
  
  - Здорово! А как это сюда попало? - присвистнула я и, подцепив парик на палку, вытащила его из мусора. - Еще пригодится. - я сунула парик в сумочку.
  
  - Фу! Что еще надумала? - поморщилась Танечка.
  
  Я оставила ее вопрос без ответа. У меня созрел в голове новый план, как я считала, наполеоновский, от которого шевелились волосы.
  
  - У тебя сейчас самая важная проблема - попасть в изолятор и поговорить с Зимогоровым. Ты должна узнать из какого оружия была застрелена Наташа, где оно находилось, где были патроны, почему именно его подозревают в убийстве и есть ли, наконец, у него алиби, то есть где он находился на момент совершения преступления. Поговори о его взаимоотношениях с Наташей, а также обязательно узнай - какие отношения были между Наташей и Полиной Ивановной. Очень прошу тебя, будь повнимательней, записывай при необходимости и не упусти ни одной, на первый взгляд, незначительной для тебя детали. - важно выговаривала я Танечке, строя из себя детектива в юбке.
  
  Подруга обиженно надула губки.
  
  - Не учи ученого! Я же адвокат, пусть маленький, но опыт имею.
  
  Будучи в душе авантюристкой, Танечка Голубчикова уже мысленно беседовала с Зимогоровым, задавала ему вопросы, сама же пока на них и отвечала. И я была уверена - в своих мечтах уже дошла до того, что преступление ею раскрыто и она утирает Алику Смородинову нос! Такая была Танечка! Неслась вперед паровоза на всех парах.
  
  Я же в отличие от подруги очень волновалась. Уверенности в том, что Зимогорову понравится мое вмешательство в дело, у меня не было, но топтание на одном месте раздражало меня. Надо было что-то делать, не важно, что и как, лишь бы не сидеть на одном месте.
  
  К милиции я подъехала вместе с Голубчиковой. Несмотря на то, что здание было старым, обшарпанным, он все равно вызывало некий трепет и страх. Изолятор временного содержания находился за дежурной частью. Я с завистью наблюдала за тем, как уверенно Танечка предъявляет свои документы, что-то объясняет дежурному, а затем проходит по коридору к изолятору.
  
  Три часа я ходила вокруг здания, выкурила ни одну сигарету, нервы мои были на пределе, время тянулась медленно. Радовало одно - разговор у Танечки с Зимогоровым состоялся. Справится ли она с поставленной перед ней задачей? Когда Танечка вышла из отдела, я облегченно вздохнула и побежала ей навстречу.
  - Ну как? - с нетерпением спросила я.
  
  - Нормально, думаю. Что мы понравились друг другу. В любом случае, антипатии с его стороны я не почувствовала, - важно начала Танечка. - Адвокат у него, конечно, есть, но точно не из наших, фамилия мне его ни о чем не говорит. Но я смогла убедить Алексея Викторовича в необходимости иметь двух адвокатов, законом это не запрещается, а вставлять палки в колеса другого адвоката я, разумеется, не собираюсь. Так что мы договорились!
  
  - Таня, давай по существу, не тяни ты в самом деле! Знаешь ведь, что я нервничаю! - недовольно одернула я подругу.
  
  - А я и так по существу! Не нравится - не слушай! Мне по барабану твой Зимогоров!
  Но я-то видела, что не по барабану!
  
  - Танечка, солнышко, не томи. А?
  
  - Зайдем в кафе, перекусим, а то я страшно проголодалась, в тюрьме и то кормят.
  Мы вошли в первое попавшееся по дороге кафе, я быстро заказала салатики, кофе с пирожными и, подперев голову руками, приготовилась слушать.
  
  - Классный он мужик - твой Зимогоров! - быстро разделываясь с салатом, говорила Танечка. - Даже в тюрьме - костюм, галстук, ботиночки начищены до блеска, сам выбрит, благоухает Парижем. А разговор! Данка, какой же он интеллигент! - восторгалась Танечка личностью Зимогорова. А чего еще следовало ожидать? Алексей Викторович на всех производит приятное впечатление. - Он так обрадовался, когда узнал, что я твоя подруга, просил выразить тебе свою признательность и благодарность за беспокойство.
  
  Мысленно я сосчитала до десяти, чтобы не взорваться. Неужели так трудно начать с главного, а потом сделать отступление и вознести хвалу Зимогорову и мне.
  
  - Разрешение на оружие у него было, пистолет находился в сейфе у него в кабинете. Где лежит ключ, знала только Наташа, у него не было от нее никаких секретов. - наконец подошла к главному Танечка. - Полина Ивановна о пистолете ничего не знала. В доме два сейфа - второй в спальне, именно в нем всегда хранились документы и деньги, доступ был у всех членов семьи. Выстрел был произведен из пистолета Зимогорова. Как пистолет оказался у убийцы - для него загадка. Наташе он доверял полностью. До сих пор не понимает, кто достал из сейфа пистолет, но уверен, что это не Наташа, она всегда боялась любого оружия. О том, что у него имеется пистолет, знали многие, секрета из этого он не делал. С Наташей был счастлив, не раз предлагал ей официально оформить отношения, но она отшучивалась тем, что еще слишком молода. С Полиной Ивановной первые дни у Наташи были очень и очень натянутые отношения. Старушка считала Наташу недостойной парой своему любимому племяннику. Алешенька доктор наук, а она - простушка, с трудом школу окончила. Головка хорошенькая, но не далекого ума. Однако вскоре Наташа покорила старушку своей добротой и мягкостью характера, между ними появились секреты, они переглядывались, перемигивались. В доме воцарил покой и мир, - глубоко вздохнула Танечка, доедая последнее пирожное.
  
  - Ой, еще забыла! Полина Ивановну не очень-то жалует сестру Наташи - Вику, но при этом обожает ее молодого человека - Андрея. - победно закончила свою речь Танечка.
  
  Я сидела, обхватив голову руками, аппетита не было. Мысли роем вертелись в моей бедной голове, но при этом не было ни одной стоящей. Мне не трудно понять, что взялась я за непосильную работу, мисс Марпл из меня не получилось. А Полина Ивановна оказывается не так и проста, как кажется!
  
  Слезы навернулись на глаза.
  
  - Эй, подруга, ты чего? - забеспокоилась Танечка. - Сейчас же прекрати распускать нюни. Мы все с тобой сможем! А алиби у Зимогорова нет. - тихонечко дополнила она. - Банк он покинул около одиннадцати чесов утра, чувствовал себя не лучшим образом, поэтому решил уединиться на природе. Об убийстве Наташи узнал от Андрея, тот позвонил ему на мобильный телефон. Учитывая, что смерть произошла около четырнадцати чесов, картина, сама понимаешь, получается неприглядная. И чего его на природу потянуло? Лучше бы на женщин, хотя бы алиби себе обеспечил, - Танечка заворожено смотрела на мое нетронутое пирожное. Я пододвинула к ней тарелочку. С завидным аппетитом она моментально проглотила миниатюрное пирожное и только тогда облегченно вздохнула.
  
  - Данка, может бутылочку сухонького возьмем и ко мне? Давно ведь не расслаблялись. А заодно и обдумаем ход дальнейших действий.
  Забежав в магазин, Танечка купила бутылку сухого вина, я было предложила "Шампанское", но Танечка отговорила.
  
  - Вот сделаем дело, тогда и будем пробки в потолок пускать! А пока повода для веселья нет!
  
  Танечка жила одна, родители ее погибли в автокатастрофе два года тому назад, оставив единственную дочь одну-одинешеньку. Накинув на себя халат. Танечка побежала хозяйничать на кухню. На скорую руку сделала бутербродов, нажарила яиц, мне жу было приказано доставать бокалы и тарелки.
  
  - Я что-то не понимаю. - развела я руками, - мы что с тобой жрать или пить будем?
  - Одно другому не мешает, - улыбнулась Танечка. - Садись давай. Вон еще яблоки из холодильника вытащи.
  
  Бутылочку винца мы приговорили быстро, Танечка было засуетилась сбегать еще за одной, но я ее вовремя остановила. Позвонил Алик Смородинов и, узнав, что я у Танечки, мигом прилетел... с двумя бутылками вина. Пришлось продолжить застолье. Я старалась пить как можно меньше, но так, чтобы это не бросалось друзьям в глаза. Постепенно разговор перешел на злободневную для всех теперь нас тему - кто убил Наташу? Танечка склонялась к версии, что это сделал Андрей. При этом никаких доводов, кроме того, что Андрей знал, что у Зимогорова имеется пистолет, у нее не было.
  
  - Я поняла, Данка, что ты думаешь на Полину Ивановну. Но это же глупость! Посуди сама: прекрасные отношения с Наташей, физически слабая, вряд ли умеет пользоваться оружием, да и какую цель она преследовала? Что дала ей смерть Наташи? Наследство? Чушь собачья получается! Объясни нам, почему ты думаешь на нее. - горячилась Танечка.
  
  А она оказалась внимательней, чем я думала. Откуда поняла, о чем я думаю и кого подозреваю? Алик слушал нас внимательно, своих версий не высказывал.
  
  - Так! А с чего это ты вдруг в курсе всех событий? Тебе-то какая сорока на хвосте принесла эти новости? - поинтересовался у Танечки Алик, искоса поглядывая на меня. - Колитесь, что опять придумали? Что такого провернули в мое отсутствие?
  Пришлось нам сбивчиво рассказать Алику о том, что Танечка теперь адвокат Зимогорова и в дальнейшем будет принимать участие во всех следственных действиях. Все, как говорится, по закону.
  
  - А вам не кажется, господа хорошие, что в первую очередь вы сами нарушаете закон? Вы являетесь заинтересованными лицами. Почему я передал уголовное дело другому следователю? Да потому что не мог объективно его расследовать! - сам ответил за нас Алик.
  
  - Не путай божий дар с яичницей! - кипятилась Танечка, - я защитник, а не обвинитель! Я вправе защищать своего подзащитного всеми допустимыми методами, а также проводить личное расследование, законом это не воспрещается! Я и заявлять ходатайства могу. Теперь все узаконено!
  
  - У тебя одни продукты питания на языке, законница ты наша дорогая, - тут же съязвил Алик.
  
  Танечка замолчала. Надулась и отвернулась к окну. Дружеская беседа норовила перейти в скандал, поэтому я засобиралась домой, не забыв поблагодарить Танечку за оказанную помощь.
  
  - Вы не можете не ругаться! Ну как тебе не стыдно, Алик! - отчитывала я по дороге Смородинова, - ты взрослый человек, мы столько лет вместе и ты не можешь промолчать. Неужели так сложно не намекать Тане о ее полноте? Знаешь ее больное место и постоянно бьешь по нему. Откуда в тебе столько злости? Она за тебя в огонь и в воду, а ты? Стыдись, Алик!
  
  Алик шел, понуро опустив голову. Он уже пожалел о том, что не сдержался, но слово не воробей - вылетит, не поймаешь. Уже сказал! Чего теперь толочь воду в ступе. Он по-своему очень любил Танечку, переживал за нее. Когда трагически погибли ее родители, Алик ходил к ней каждый день, сам готовил еду и насильно кормил ее.
  Возле моего дома мы сухо расстались с Аликом, настроение было испорчено и у меня и у него.
  
  Наконец, оставшись одна, я еще раз обдумала свои действия. Ехать в "Тепличное" было страшно. В целях безопасности я решила взять с собой газовый баллончик. В "Тепличное" приехала с последней электричкой. К дому подкрадывалась по кустам, старалась делать это бесшумно, местами ползла по-пластунски. Как солдат, благо ума хватило надеть на себя джинсы. Страх столкнуться с Клепой и Гориллой не оставлял меня ни на секунду. Я сама не понимала себя, не могла ответить на вопрос: зачем я это делаю? Мысленно ругая себя последними словами, я вошла через калитку в сад. Расположившись в тех самых кустах, где я уже имела удовольствие скрываться, я присела, достала постиранный парик, растрепала его еще больше, натянула на голову. Затем я вытащила из пакета простыню, местами намазанную фосфором, просунула в сделанное заранее отверстие голову и вот таким вот чудом решила побегать по саду.
  
  Подвывая, я бегала по саду и смотрела на окна дома. Наконец в доме зажегся свет, я перешла на тихое поскуливание, дверь открылась, из дома вышла Полина Ивановна. Понятно, что я пыталась имитировать приведение. Плавно двигаясь, я приближалась к Полине Ивановне. Поверьте, окажись я в такой ситуации, в которой находилась сейчас бедная старушка, инфаркт был бы мне гарантирован на все сто процентов. Полина Ивановна учащенно крестилась, бормоча что-то себе под нос. Я подошла ближе, надо же было услышать, что она там бормочет!
  
  - Иди, иди, касатушка, ко мне. Расскажи, что случилось с тобой. Сколько же страданий смерть твоя принесла нам. Бедный Алешенька, как мне его спасти? Не уберегла я ни его, ни тебя, а ведь как хотела, чтобы все ладно-то у вас было.
  Больше Полина Ивановна не произнесла ни слова, только стояла и продолжала креститься. Понятно, что никакого отношения к убийству Наташи она не имела. И что меня, дуру, понесло в этот час сюда? Весь маскарад оказался бесполезным! Права была Танечка Голубчикова. Не могла старушка убить девушку. Я плавно сманеврировала обратно в кусты и затихла. Желания покидать в ночное время территорию сада у меня не было. А вдруг Горилла и Клепа дежурят возле забора? Свидание с ними вряд ли закончиться для меня светской беседой и костюм мой их не испугает.
  
  Полина Ивановна продолжала стоять возле дверей, в дом не входила, видимо ждала моего повторного появления. В это время я услышала тихий свист. На душе стало тревожно и страшно. Я уже слышала приближающиеся ко мне тихие шаги, подозрительный шорох, кто-то подкрадывался ко мне, я ощущала это всеми клеточками своего тела. Ругать себя больше времени не было. Оставалось бегом припустить в объятья Полины Ивановна, что я и предприняла, забыв о роли приведения и плавности соответствующих ему движений, я достаточно резко затолкала старушку и дом и стала искать на двери замок, чтобы закрыть дверь. Полина Ивановна тихонько отодвинула меня в сторону и повернула ключом в замке двери. Понимая всю нелепость своего поведения, я стянула с себя простыню с париком и закинула в угол.
  
  - Простите бога ради, Полина Ивановна. - только и смогла прошептать я.
  
  - Бог простит, - ответила мне старушка.
  
  Мне было стыдно посмотреть Полине Ивановне в глаза, хотелось одного - провалиться сквозь землю, в данном случае пол, однако ничего подобного не случилось. Я продолжала твердо стоять на ногах, потупив взгляд, от стыда горело лицо.
  
  - Пойдем на кухню, чаем напою, а то дрожишь вон, как осиновый листочек, - сказав это, Полина Ивановна направилась на кухню.
  
  Я же постояла еще немного в прихожей, прислонив ухо к двери, но кроме шелеста листьев в саду, никаких посторонних звуков не доносилось. Не сошла же я с ума? Я же четко слышала свист и шаги, стоя в кустах. Прямым ходом надо направляться в психушку!
  
  Чай был горячим, хорошо заваренным, с приятным привкусом мяты. Обычно я пила исключительно кофе, но сейчас мне казалось, что вкуснее этого напитка ничего в моей жизни не было. Он приятно согревал мои внутренности, тело начало расслабляться, глаза закрывались от обволакивающего спокойствия и тепла, захотелось спать. Пришлось ущипнуть себя за ухо. Надо же было объяснить все Полине Ивановне, вот только с чего начать разговор, я не знала.
  
  - Я должна вам все объяснить, а с чего начать не знаю
  
  - А начини сначала, но только погромче, слух у меня стал не такой острый, возраст.
  
  Тяжело вздохнув, собравшись с духом, я как можно короче все выложила Полине Ивановне. Рассказала и о нашем знакомстве и о своей любви, и как оказалась в их доме по чистой случайности в тот злополучный день. Полина Ивановна ни разу не перебила меня, к чаю она так и не притронулась, чашка с остывшим чаем сиротливо стояла на столе.
  
  - Полина Ивановна, простите меня! Я уже просто не знаю, что надо сделать для того, чтобы доказать непричастность Алексея к убийству Наташи!
  Полина Ивановна смотрела на меня своими светлыми, выцвевшими от старости глазами. Если в первый свой приезд сюда, я обратила внимание, что ее глаза светились добротой и лаской, то сейчас они были совершенно пустыми.
  
  - Я прожила свою жизнь, в ней была одна радость - Алеша, но и ее у меня отобрали. Жить не хочется, а надо. Алеша в тюрьме, кроме меня никого у него не осталось, даже друзей хороших нет. И тебе я не верю. Никакая ты не Даная!
  
  Я даже опешила от такого заявления. А кто же тогда, простите я?
  
  - Алексей узнал меня сразу, затем мы разговаривали с ним в саду. Вспомните, ведь вы тогда еще говорили, что слышали шум в саду, а Алексей успокоил вас и сказал, что показалось. - пыталась я убедить Полину Ивановну в том, что я есть самая настоящая Даная.
  
  - Не похожа ты на нее. - сказала, как отрезала Полина Ивановна. _ Скажи лучше, что хочешь от меня?
  
  - Ничего от вас я не хочу! Ушла бы, да боюсь. Поэтому прошу - приютите до утра, а как только рассветет, я сразу уйду и даю вам слово - оставлю в покое. Татьяна - моя подруга, с которой мы были вчера, теперь адвокат Алексея, она уже общалась с ним. Так вот через нее Алексей передал мне свою благодарность и признательность! - решилась я на последний шаг, чтобы как-то расположить к себе Полину Ивановну, заставить ее поверить в меня.
  
  Полина Ивановна вышла из кухни, но вскоре вернулась и еще раз, посмотрев на меня, сказала, что я не похожа на Данаю.
  
  Почему? - глупо спросила я.
  
  - А пойдем, покажу портрет, - неожиданно предложила мне Полина Ивановна. - Не нравится она мне, без стыда, да не мне судить. Алешенька любил эту женщину.
  
  Какую еще женщину любил Алешенька по имени Даная, не могла я взять в толк. Имя у меня очень редкое, у кого еще найдутся такие родители, чтобы назвать свою дочь этим дурацким именем?
  
  Полина Ивановна привела меня в одну из комнат дома, на стене которой были вывешены полотна неизвестных мне художников. И среди них, в самом центре находилась репродукция картины Рембрандта "Даная". Полина Ивановна важно стояла у картины, вытирая, вытащенной из кармана тряпочкой, невидимую пыль.
  
  - Действительно это Даная, но она возлюбленная Юпитера. А вообще эта картина знаменитого художника Рембрандта - одного из самых знаменитых художников всех времен и народов. Картина находится в Эрмитаже, а это не портрет, это репродукция. Написана картина художником в 1636 году. Вы повнимательней присмотритесь к картине, - смех и слезы с этой Полиной Ивановной. Но надо же придумать такое!
  
  После моей небольшой лекции лицо Полины Ивановны прояснилось. Мы еще немного постояли возле картины, а потом вернулись в кухню. Глаза слипались от усталости, хотелось спать.
  
  - Пойдем, я постелю тебе на диване, отдохни, - предложила мне Полина Ивановна.
  Комнатка Полины Ивановны была крошечной, но такой уютной: диванчик, кресло, комод, столик. Все было покрыто кружевными салфетками и сверкало стерильной чистотой
  
  - Как же миленько, - с восхищением сакзала я.
  
  - Спасибо Алешеньке! Это он позволил мне мебель свою перевезти. Сам и выгружал и расставлял. Ну кто бы еще позволил старухе привезти этот хлам с собой? За что же его Господь так...- всхлипнула Полина Ивановна.
  
  Я прилегла на диван, Полина Ивановна прикрыла меня пледом, а сама села в кресло, взяла в руки книгу и стала читать, чуть шевеля губами.
  "Библия" - это все, что я успела заметить, прежде чем погрузилась в царство Морфия.
  11.
  
  Я старалась бесшумно открыть дверь своей квартиры, но как назло ключ в замке не поворачивался. Мама обычно спала крепко, и я надеялась, что она не услышит моего раннего вторжения. Но мои надежды не оправдались. Мамочка ожидала меня уже в прихожей. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего для меня. Только ремня не хватало для полной завершенности этой картины.
  - Доброе утро, мамулечка! А почему ты не спишь, - спросила я с глупым видом.
  - А я всю ночь не сплю. Жду тебя! В последнее время ты не считаешь нужным приходить домой и при этом не ставишь меня в известность о своем местонахождении. Я, конечно, понимаю, что ты взрослая. Но ведь существуют элементарные правила приличия. Я прошу тебя, Даная, ответь, что с тобой происходит? Я волнуюсь, переживаю, скоро приедет твой отец, спросит, где дочь и что я должна ответить? - мама не на шутку разволновалась. Обычно она не вникала в мою личную жизнь со своими нравоучениями, доверяла мне, но и я всегда предупреждала ее, если задерживалась.
  - Мамулечка, прости! Я больше так не буду, - по детски стала оправдываться я, - А с чего это мой отец, который не видел меня двадцать семь лет, решил вдруг нанести визит вежливости? Если мне не изменяет память, то он должен ждать меня к себе в гости? Чего его сподвигло на такие подвиги?
  - Дана, я тебя умоляю, не ерничай!" Ты не можешь себе представить, как я волнуюсь из-за этого его приезда! Ты, конечно, во всем права, он столько лет жил вдали от нас, никогда не проявлял интереса к твоей жизни, но надо отдать ему должное, алименты высылал регулярно, и еще фотографии твои просил, что я и делала, - мама театрально заламывала руки, закатывала глаза, но это была не игра. Видно было насколько она сама взволнована приездом отца. - Пришла телеграмма, в которой отец сообщает о своем приезде.
  - И как скоро нас ожидает это радостное событие? - язвительно спросила я.
  - Даты прибытия, к сожалению, не указано. В этом весь твой отец! Он всегда любил делать сюрпризы! Поэтому еще раз убедительно прошу тебя обратить внимание на свое поведение и постарайся являться домой вовремя.
  Маму было жалко, но приезд отца по сравнению с проблемами Зимогорова был для меня пустяком.
  - Пойдем пить чай, я очень устала. Причины своего отсутствия я не смогу тебе объяснить, но торжественно даю слово, что вскоре ты обо всем узнаешь, - клятвенно заверила я маму, ласково прижимаясь к ее плечу.
  - Я заварю кофе, - растроганно сказала мама.
  - Мамочка, не кофе, а чай. Я буду пить чай. Это такой божественный напиток, особенно, если в него добавить немного мяты. Ты пробовала такой чай?
  - Конечно, пробовала. Чай, как чай, - неуверенно ответила мама, еще раз внимательно всматриваясь в мое лицо.
  Я глотнула из чашки один глоток чая и поперхнулась. По вкусу это был далеко не тот чай, которым меня угощала Полина Ивановна, но обижать маму не хотелось, поэтому я стоически допила весь чай и, поблагодарив, пошла к себе в комнату. Через несколько минут ко мне постучалась мама.
  - Даночка, ты не спишь? - приоткрыв дверь, заглянула она ко мне в комнату.
   - Нет, не сплю. Входи, - понятно было, что мама ждет от меня объяснений.
  - Мамочка, я все-все тебе объясню, но чуть позже. Сейчас скажу только одно - я встретила когда-то дорогого мне человека, который очень нуждается в моей помощи, может быть я себе и льщу и все это придумала, но вдруг это так на самом деле?
  - Я была уверена, что в последнее время ты сблизилась с Аликом и с ним проводишь все свое свободное время, - мама вопросительно посмотрела на меня.
  - Ты права, мама. Я много времени провожу с ним. И сейчас я увидела совершенно другого Алика. Даже и не думала, что он может таким быть, - улыбнулась я. - Он очень хороший, мамочка!
  - Алик звонил вчера весь вечер, а я не знала, что и сказать. Я так понимаю, что мобильный ты отключила или в очередной раз утеряла?
  - У меня села зарядка, - спокойно соврала я.
  Мама ушла собираться на работу, а я решила еще немного вздремнуть. Состояние было не аховское, но единственное, что согревало мне душу - это то, что Полина Ивановна, сама того не осознавая, открыла для меня тайну. Оказывается и Зимогоров любил меня! Почему он столько лет молчал, ведь мы могли бы быть самыми счастливыми на земле, мы же любили друг друга. Все в этой жизни получается наоборот! Отчего взаимная любовь не приносит радости? Сколько примеров такой любви я знала из литературы. Ответа на этот вопрос не было у великих классиков, а у меня и подавно.
  За последние дни я изрядно вымоталась, устала не столько физически, сколько морально и душевно, организм нуждался в хорошем отдыхе, последние силы покинули меня и я уснула. Спала я крепко, как младенец, вероятно тихонько посапывая во сне, и не слышала телефонных звонков.
  Пробудиться меня заставили непрекращающиеся звонки в квартиру. Растрепанная, в пижаме, я открыла дверь и увидела бледное лицо Алика. Не говоря ни слова, он вошел в прихожую и крепко прижал меня к себе.
  - Прости, но я должна, - извиняться видимо вошло у меня теперь в привычку. Со вчерашнего вечера я только и делаю, что извиняюсь перед всеми. И сейчас я не готова была объяснять Алику, что после вчерашнего, я просто обязана помочь Зимогорову. Страх остался в прошлом. Я готова на все. И никакие Клепы и Гориллы не пугают меня больше. Однозначно, что они причастны к этому убийству, и я найду доказательства их причастности, чего бы мне это не стоило. Видимо Алик хорошо понял мое настроение, поэтому отпустил меня и уже, выходя из квартиры, сказал:
   - Не забудь, что у тебя еще есть я, который в любую минуту готов прийти на помощь. И, пожалуйста, береги себя. Не лезь никуда, сломя голову. Запретить тебе я не имею права.
  После ухода Алика я быстро собралась и побежала на рынок. Торговля шла полным ходом. От кого-то я слышала, что на рынке можно купить любые документы. А мне необходимо было удостоверение сотрудника милиции, использовать Алика было стыдно. Если он из-за меня потеряет работу, я никогда себе этого не прощу.
  Пройдя немного по рынку, я наткнулась на молодого человека, предлагавшего бланки, справки, печати. Не раздумывая, я подошла к нему и попросила для себя удостоверение.
  - А фото есть у вас? - поинтересовался молодой человек.
  - Зачем? - удивилась я.
  - А как вы представляете себе удостоверение личности без фотографии? Или может моя подойдет, - подмигнул он мне, улыбаясь, - вы пройдите за угол, там увидите "Срочное фото". Да, и возьмите с собой пакет, - он приоткрыл пакет, в котором я увидела форму сотрудника милиции.
  - Сразу видно, что к милиции вы не имеете никакого отношения. На фото вы должны быть в форме, а не в топике!
  - Какая предусмотрительность! Но вы не совсем правы - к милиции я имею отношение!
  - Не правда, обманываете вы меня, - молодой человек все больше и больше нравился мне своим культурным обхождением. Удивительно, такой хороший парень, а толкается на барахолке, да еще нелегально торгует фиктивными документами. Обидно, когда такая молодежь занята не тем, чем положено.
  - Вы у моего младшего брата в школе историю преподаете. Он в восторге от ваших уроков, тоже мечтает историком стать. А вас он в библиотеке мне показал, - расставил все точки над е, как говорится, молодой человек.
  До чего же мне стало стыдно, но не объяснять же постороннему человеку, что я задумала.
  - Я только что прошла медицинскую комиссию, жду результаты. Хочу в милицию перейти работать. А удостоверение мне для розыгрыша нужно. Хочу над другом пошутить, - попыталась я оправдаться.
  Удостоверение получилось изумительным. Да, уникальный мальчик! Подделал так, что ни к чему не подкопаешься. На всякий случай я решила посетить Танечку и похвастаться приобретенным на свое имя документом.
  Подруги как назло дома не оказалось, мобильный не отвечал. Наконец Танечка ответила.
  - Танюх, ты где? Я тебя уже час около дома жду.
  - Сейчас буду, не уходи. У Зимогорова была.
  - Даже если ты мне скажешь убирайся, я все равно теперь не уйду!
  Я маршировала вдоль Танечкино дома, постоянно поглядывая на часы. Подруга появилась неожиданно и совершенно с другой стороны.
  - Привет, подруженька, - чмокнула я Танюху в пухлую и румяную щечку. От Танечки навевало всей Францией вместе взятой. - О! Какой от нас аромат! - хихикнула я.
  - Не подкалывай! Совестно же идти на встречу с подзащитным, от которого за версту Францией несет! Вот пришлось сменить свою "Красную Москву", - оправдывалась Танечка.
  - Вывод у меня один - Зимогоров влияет на тебя положительно! А теперь расскажи, как продвигается защита?
  Танечка пожала плечами.
  - Что, ничего хорошего? - расстроилась я.
  - Быстро ты все хочешь получить, Данка. Сегодня познакомилась со вторым, точнее с первым, - поправилась Танечка, - защитником Алексея Викторовича. Соловьев Владимир Иванович. Экстравагантный мужчина, я тебе скажу. Умница. Думаю, что больше двух месяцев Зимогоров не отсидит. Вытащит. Он уже бьет во все колокола. Сегодня Алексею Викторовичу уже предъявили обвинение в совершении умышленного убийства Золотаревой Натальи Александровны. Однако, доказательств, кроме как того, что она была убита из пистолета, принадлежащего обвиняемому, на котором имеются его отпечатки пальцев рук, у следствия нет. Но Зимогоров и не отрицал наличие у него пистолета. А раз пистолет принадлежит ему, то естественно и отпечатки рук его на нем могут быть. Следователь идиот попался. А кстати. Дело ведь было у Алика, он зачем-то передал его этому Виткову. Что на него нашло? Твердит все про объективность.
  - Я понимаю Алика и думаю, что он прав по закону. А вот по-человечески - не знаю, - растерянно стала оправдывать я Алика.
  - Что у тебя нового? Давай выкладывай. А то втянула меня в этот переплет, а сама ничего не рассказываешь. Вижу же, что опять что-то натворила, глазки блестят.
  - Да нет у меня никаких от тебя секретов. Пришла сказать, что Полина Ивановна не убивала Наташу, да еще удостоверение достала. Посмотри клеевое? Ты лучше меня в этих вопросах разбираешься, - я вытащила свое липовое удостоверение и передала его Танечки.
  - Круто! - с восхищением сказала та, и начала смеяться. - Данка, а чего ты не полковником юстиции-то постеснялась стать? Поскромничала, поскромничала, дорогая!
  - Действительно, что-то лоханулась я с этим майором. Хотела, как лучше.
  - А куда с этим удостоверением собралась? - вопросительно посмотрела на меня Танечка. - Вот только не ври, говори правду. Мы с тобой компаньоны почти, одно дело делаем и должны доверять друг другу. Так что давай, колись.
  Подумав, я решила, что просто обязана поделиться с Танечкой своими дальнейшими планами. Подруга принимает активное участие в моей авантюре, старается оказать мне любую посильную и непосильную помощь, делает все возможное со своей стороны и было бы настоящим свинством держать ее в неизвестности.
  - Танюша, вы с Аликом самые лучшие и близкие для меня друзья. Не знаю, что бы я делала без вас. Вы всегда поддерживали меня в самые трудные минуты моей жизни, я очень вам благодарна. Я же помню, что со мной было после бегства Зимогорова, казалось жизнь закончилась. И только вы с Аликом постепенно возвращали меня к жизни, не упрекая ни в чем. Ты помнишь, когда я первый раз от души рассмеялась:
  - Конечно, помню. Это было в Карповке!
  - Ага! Действительно в Карповке. Когда я увидела с красным ведром в руке, ты стояла возле охотничьего домика. У тебя был такой смешной вид! А помнишь, потом Васька Смелков искал в беседке твое глазное дно и не понимал, почему все вокруг смеются?
  Танечка засмеялась.
  - Васька был такой пьяный, что ничего не соображал!
  - Не настолько он был пьян, как хотел сделать тебе приятное. Все знали, что он влюблен в тебя. И когда ты сказала, что потеряла глазное дно, он всю беседку на коленях обползал. А когда понял, что он все-таки ищет, засмущался и ушел на речку.
  - Сейчас Васька женился, у него растут очаровательные девочки-двойняшки. Наверное, дурочка я была, что оттолкнула его от себя. Но я никогда не верила в его влюбленность. Всегда думала, что в такого Винни-Пуха влюбиться нельзя. Не хочу я заморачиваться с этой любовью. Так проще жить на свете, - поразила меня Танечка своим заключением.
  После приятных воспоминаниях о лучших днях, проведенных в кругу одноклассников и сокурсников, я поделилась с подругой тем, что влюбилась в Алика.
  Танечка достала из холодильника баночку джин-тоника.
  - Данка, за это надо выпить! - пафосно провозгласила она и разлила напиток по стаканчикам.
  Когда джин-тоник благополучно был выпит, Танечка спросила меня про удостоверение.
  - Я решила сделать поквартирный обход дома, где жила Ирина Коровина. Всегда найдутся соседи, которые что-то видели. Наташа дама эффектная, на нее невозможно не обратить внимание.
  - Я иду с тобой, - категорично заявила Танечка, - считаю, что мыслишь ты в правильном направлении. Среди соседей всегда есть все видящие и все слышащие бабушки-старушки.
  12.
  
  Вечер был изумительный: тихий, безветренный, дневная жара спала, поэтому была надежда, что бабушки-старушки выйдут посидеть на лавочках. Но как ни странно - во дворе никого не было. К Галине я решила больше не заходить. Вряд ли у нее есть о чем рассказать.
  Прежде чем войти в первый подъезд, я осмотрела площадку возле дома, где были припаркованы "Жигули", "Москвичи" и даже один-единственный "Запорожец". Не густо, значит в доме проживают семьи со средним достатком да пенсионеры. Сам дворик мне понравился: кругом клумбочки с цветами, кусты акации, хорошая детская площадка с домиком Баба-Яги, горками и песочницами, совсем как в нашем детстве. Все находилось в идеальном порядке, видимо детей в доме было мало, крушить и ломать некому.
  - Знаешь, давай вначале в те квартиры пойдем, окна который выходят во двор, - предложила Танечка.
  Я согласилась. Нам сразу же повезло. Дверь открыла старенькая бабулечка, я показала ей свое липовое удостоверение, представилась следователем по особо важным делам. Бабулька, как и все люди ее поколения, видимо испытывала некий трепет перед людьми в форме, поэтому, не задавая лишних вопросов, предложила пройти в квартиру. До чего же наивные у нас люди! Любого к себе пустят. Никакой бдительности у них нет. Я растерялась и не знала с чего начать, выручила Танечка.
  - Скажите, пожалуйста, вы знали проживающую ранее в вашем доме Ирину Коровину? Она жила в третьем подъезде, на последнем этаже. Соседка у нее - Галина. Ирина...- Танечка не успела договорить, как старушка ее перебила.
  - Знаю, знаю я эту Ирину, хороша звезда! Внучок наш за ней ухаживал. Дед, хватит там прессу свою читать, иди с людьми поговори. Иркой интересуются, - крикнула она в комнату.
  Буквально сразу же из нее вышел высокий старик с военной выправкой. Высоко поднятая голова, четки шаг.
  - Здравствуйте! - командным голосом поприветствовал нас дедок. Мне так и хотелось отчеканить: - "Здравие желаем!", но я не рискнула, а только вежливо поздоровалась в ответ.
  - Дед, вот пришли из милиции про Ирину спрашивают, - повторила бабулька деду, а потом уже, обращаясь к Танечке, поинтересовалась: - Натворила она чего али что?
  - Нет, она ничего не натворила, - быстро успокоила ее Танечка, - проблемы возникли у ее подруги. Мы ее нигде найти не можем.
  Бабушка суетливо стала выставлять на стол чашки, вазочки с вареньем, печенье домашней выпечки, пирожки.
  - Садитесь, девочки, чаем вас поить буду. Меня Антонина Федоровна величают, а дед мой - Александр Александрович.
  Татьяна, - представилась Танечка.
  - Елена, - пришлось соврать мне, так как в удостоверении я назвалась Еленой Михайловной Соколовой.
  Антонина Федоровна, несмотря на свой маленький ростик, не более одного метра пятидесяти сантиметров и тучное телосложение, была удивительно подвижной. Все в ее руках кипело и спорилось. Двигалась она легко и в то же время с некоторой солидностью.
  Александр Александрович казался рядом с ней великаном. Они были полной противоположностью друг другу. Антонина Федоровна болтала без умолку, в то время, как Александр Александрович больше помалкивал. Антонина Федоровна стала говорить о том, сколько денег Стасик истратил на эту звезду Ирину, а она взяла и вышла замуж за другого. Стасик очень тяжело переживал измену, стал приходить домой пьяным , забросил учебу. В результате чего его и отчислили из института. Пришлось им с дедом отправить его домой, к родителям в Мурманск.
  Я попыталась перевести разговор в нужное мне русло, но Антонина Федоровна и не слышала меня. На повестке дня у нее был единственный внучок Стасик, с которым так жестоко обошлась Ирина.
  - А ты что хотела бы услышать свадебный марш Мендельсона и лицезреть, как Станислав с этой кралей идут рука об руку? - неожиданно вмешался в разговор Александр Александрович.
  Антонина Федоровна резко замолчала, затем перекрестилась.- Не дай Бог, она бы со Стасика всю кровь выпила, этакая вампирша. Губищи вечно были ярко-красные. Фу, жутко даже! - сморщилась Антонина Федоровна.
  - Вампирша! Где только слов таких нахватаешься? Политикой бы лучше интересовалась, а не свою "желтую" прессу читала, - покачал головой Александр Александрович.
  Я спрсила о друзьях Ирины, на что Антонина Федоровна отмахнулась, пояснив, что друзей у Ирки сроду никаких не было.
  - Не скажи, - вмешался Александр Александрович, - была у нее подруга. Может быть, конечно, и не подруга, я не знаю, но видел их несколько раз вместе. Я про себя окрестил ее - большая фея.
  Антонина Федоровна громко фыркнула.
  - Вот ведь кобель! Смолоду ни одной юбки не пропустит! Девочек хоть бы постеснялси!
  - А чего мне стесняться? - продолжал Александр Александрович. - На такую девушку нельзя не обратить внимания. Она изнутри светилась. Феи-то - они обычно маленькие, вон как ты у меня, - хитро улыбнулся Александр Александрович, - а это была большая фея. Лицо мягкое и доброе, волосы длинные, волнистые. А то, что фея, так это из-за доброты ее, а не красы, дурра ты старая, - беззлобно выругался Александр Александрович. - В доброте ее лично убедился, когда увидел, как она подобрала возле подвала котенка блохастого и давай его наглаживать. Прижимает к себе, чуть ли не целует, а Ирка ругается на нее. Вот с того момента я и стал обращать на нее внимание.
  - А вы часто встречали потом эту девушку? - спросила Татьяна.
  - Не часто, раза два или три. Ирка чаще все одна была. Она в доме ни с кем не здоровалась, хотя знала ведь, стерва, что Стас с нами проживает, а идет, бывало, мимо и морду свою разукрашенную в сторону воротит. Тьфу, - сплюнул Александр Александрович. - Смотреть противно было! Сколько раз говорил Станиславу - брось ты эту девку, не пара она тебе, а он только усмехался, говорил, что ничего я в этой жизни не понимаю. Зато он такой понятливый теперь сидит в Мурманске - нет образования и работы нет!
  Александр Александрович допил свой чай, поставил чашку в раковину и хотел уже выйти из кухни.
  - Александр Александрович, а может вы без Ирины Наташу встречали, так девушку звали, - остановила я Александра Александровича, умышленно, сказав про Наташу, "звали".
  - Как понять "звали"? - насторожился Александр Александрович.
  - Наташу убили, вот мы и пытаемся установить лицо, совершившее преступление. У Наташи друзей, кроме Ирины, не было. Собираем информацию по крупицам.
  Александр Александрович присел на табурет и задумался.
  - Не думаю, что смогу вам помочь. Я обратил внимание на автомобиль красного цвета, припаркованный в нашем дворе. А почему обратил - сейчас объясню: над лобовым стеклом автомобиля болталась игрушечная собачка породы пекинес, а у нас с бабушкой незадолго до этого Арно наш умер. И так этот пекинес мне нашего Арнушу напомнил, что я прослезился. Шестнадцать лет с нами прожил, любили мы его без памяти, умнейший был пес, - на какое-то мгновение Александр Александрович замолчал, глаза его подозрительно заблестели, - именно в эту машину садилась ваша девушка Наташа.
  - А когда это было? - волнуясь, спросила я.
  - Точной даты не назову. Примерно недели две тому назад, может и меньше.
  - А в чем была одета Наташа, не помните?
  - А почему не помню - помню! Платье на ней было черного цвета, концертное такое, красивое, с вырезом сзади. Из машины вышел молодой человек, открыл ей еще дверцу и она села. Села так, как могжет садиться только Катрин Денев, - мечтательно поднял глаза к потолку Александр Александрович, видимо представляя себе эту картину. - Вы никогда не обращали внимания, как Катрин Денев садится в машину?
  Мы с Танечкой отрицательно покачали головами.
  - Посмотрите, - посоветовал он нам. - Сколько изящества и женственности в этом. А молодого человека даже и не помню. Поразила меня тогда девушка своей грациозностью.
  Пообещав обязательно обратить внимание на то, как Катрин Денев садится в автомобиль, мы поблагодарили старичков за помощь и ушли.
  Остальное хождение по квартирам никаких результатов не дало, большинство жильцов дома даже не представляли, о ком у них спрашивают, имя Ирина Коровина ничего им не говорило, чего и следовало ожидать с учетом замкнутого образа жизни девушки. Если бы не Стасик, то и для Антонины Федоровны с Александром Александровичем Ирина не представляла интереса. Спасибо Стасику с его пылкой любовью - выручил!
  - Дана, может уже пойдем домой? - заныла Танечка.
  Честно сказать, мне и самой до тошноты надоело пустое хождение по квартирам. Выйдя из подъезда, я обратила внимание на женщин, появившихся на скамейке, которые, которые оживленно беседовали. По стоящим возле них сумкам и корзинкам, наполненными дарами садоводства, было понятно, что они возвращаются с дачи. Женщины обсуждали Ваньку-сопливого и Светку. Сколько же в их словах было злости и желчи к бедным Ваньке и Светке, которые и сделали-то плохого, что полюбили друг друга. Сейчас они находились в ожидании свадьбы. И именно эта самая свадьба не давала двум сплетницам покоя.
  - Да брюхатая Светка, поэтому и торопятся! - сделала вывод одна из женщин: сухая, как жердь, с маленькими злобными глазками, крючковатым носом и сколоченными на голове жидкими волесенками. Ну, сущая Баба-Яга.
  - А я и не сомневаюсь, - вторила ей вторая, внешность которой напоминала поросячью морду. - Кто бы эту пигалицу так просто замуж взял? Ведь ни кожи, ни рожи. А замуж на ка тебе выходит! Всю-то жизнь свою в обносках отходила, а тепереча раскатывается, что барыня, с сопливым в машине вместе со своей алкоголичкой мамашей. Вчера выходит из машины - как зыркнет на меня. Ну, думаю, про себя, свинья ты такая!
  - На свинью-то больше ты похожа, - тихонечко хихикнула Танечка.
  - Как обратить их внимание? Что спросить лучше? - задумалась я.
  - А давай я в обморок упаду, вот и предлог будет им подойти к нам, - внесла предложение Танечка.
  - Плевать они хотели на твой обморок!
  Потоптавшись немного, покрутив по сторонам головой и так ничего и не придумав, я решила подойти к женщинам и спросить про Ирину Коровину. Все равно ничего существенного было не придумать.
  - Что еще за Коровина? - спросила Баба-Яга у своей подруги.
  - Ирка из восемьдесят седьмой квартиры что ли? - хрюкнула вторая. - Замуж вышла и уехала отсюдова, адресом не хвасталась. А что надо-то?
  - Подруга к ней не приходила в последнее время, не искала? - поинтересовалась я.
  - Была здесь одна, на машине раскатывалась с хахалем. Сидят, нацеловываются, думают - раз стекла темные, ничего не видно. Ни стыда, ни совести у нынешней-то молодежи! Вышла она, и хахаль следом, к Ирке пошли. Утром иду на работу, а машина стоит.
  - А марка машины? Не помните? - загорелась Танечка.
  - Машина и машина, какое мне дело до ее марки? Красная. Парень такой видный из себя, белобрысый что ли...- женщина задумалась. - Вроде белобрысый. Точно!
  Я взволнованно посмотрела на Танечку. Вроде все совпадает. Александр Александрович тоже говорил о машине красного цвета. Значит, Наташа с кем-то встречалась и, скорее всего, тайно от Зимогорова. Но вот с кем? Это надо было выяснить. Должен же он был хоть раз приехать за ней на работу. А может и работали вместе.
  Женщины потеряли к нам интерес и вернулись к самой злободневной для них теме вечера - сопливому со Светкой, которым, наверное, безостановочно икается. Пока мы курили, тема разговора милых дам коснулась мужской части населения, скорее всего их дорогих мужей. Одна и другая пришли к общему выводу, что воняют они козлятиной. Особо распиналалась Баба - Яга.
  - Я своего в ванну гоняю кажинный вечер, ведь моется, скотина, а к ногам близко не подойдешь! Носки, зажав нос, стираю! Ну, что ты будешь делать?! И чего так прет от них?!
  - Так ноги у них из задницы растут! - не удержалась Танечка.
  - А-А...- обе женщины моментально опустили головы, посмотрели на свои ноги, видимо решили уточнить, откуда же у них они выросли.
  Возвращались мы в приподнятом настроении. Что не говори, а немного все-таки узнали. Танечка жила ближе, мы попрощались с ней и я, не спеша, пошла к дому. По дороге я все время думала об Алике. Меня удивляло и немного раздражало его поведение. Я ясно дала ему понять, что хочу быть с ним, Зимогоров остался для меня в прошлой жизни и возвращаться к той жизни мне не хочется. Кроме обиды и слез ничего хорошего мне любовь не принесла. И в настоящее время я так отчетливо поняла, что Алик - это лучшее, что было, есть и, наверное, будет в моей жизни. А он взял и ушел! Незаметно я добрела до дома.
  - Мамочка, ты дома?
  Ираида Викторовна выглянула в прихожую, удивленно приподнимая брови.
  - Надо же! Ты пришла вовремя домой. На чем это записать. Мой руки и давай ужинать. Я здесь тортик купила. Вку-у-сный!
  13.
  Проснулась я от шума дождя, который настойчиво и громко стучал в окно. В комнате стало прохладно. Я встала, чтобы закрыть окно и вступила босыми ногами в лужу. Было такое ощущение, что ступни ног коснулись чего-то слизкого и липкого. Включив свет, я здесь же закрыла себе рукой рот. На полу была лужа крови, в которой валялся листок бумаги. Понятное дело, что кто-то прислал мне сообщение и явно не любовного содержания. "Ментовская потстилка следующая кровь будит твоя".
  
  Несколько раз я прочитала это небольшое, написанное с ошибками послание, после чего тихо опустилась на кровать и заплакала. Мое воинственное настроение, как рукой сняло. И Клепа и Горилла снова стали для меня страшным кошмаром. Глупая, куда я полезла? Первая мысль, пришедшая в мою дурную голову, была позвонить Алику.
  
  Алик не отвечал. Весь остаток ночи я пыталась до него дозвониться, но напрасно. Я ругала себя и Алика последними словами. Как он мог так поступить со мной? Что за идиотская ревность? Мобильный Алика повторял одно и то же - телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
  
  Подождав пока мама уйдет на работу, я стала звонить Алику в прокуратуру. Где бы и с кем он не проводил ночь, на работу все равно явится - решила я.
  - Смородинов, - услышала я долгожданный ответ.
  
  - Алик...- слезы душили меня, и ничего больше сказать не получалось.
  
  - Если ты дома, Дана, то положи трубку, - приказным тоном потребовал Алик.
  
  Положив телефонную трубку, я села в прихожей на пол и благополучно стала рыдать дальше. Буквально через несколько минут возле дома заскрипели тормоза автомобиля, послышался топот ног по лестнице и прозвенел долгожданный звонок в квартиру. Алик все понял без слов, взял из моих дрожащих рук записку, прочитал.
  
  - Ну, тварь, дождешься ты у меня! Устрою я тебе райскую жизнь! - побагровев от злости, рявкнул Алик.
  
  От страха и жалости к себе я продолжала громко рыдать, хлюпая носиком, размазывала по лицу слезы и, предполагаю, что сопли тоже.
  
  - Не плачь, Даночка, - попытался утешить меня Алик. - Ты главное не бойся, ничего Клепа тебе не сделает. Я по почерку вижу, что это он записку написал, да и некому больше. Предполагаю, что ты далеко успела зайти в своих поисках, вот он и напугался. Горячо, значит очень горячо, становится, если Клепа угрожать стал! Это же улика против него. Получается, что Клепа причастен к совершению убийства, иначе он бы так не беспокоился, - разволновался Алик. - Надо оперов поднапрячь, пусть землю роют, но Клепу надо найти обязательно. Этот трус сдаст всех с потрохами. Только бы взять его!
  
  Алик куда-то позвонил. В ходе разговора громко ругался по поводу работы оперов, в конце разговора назвал мой адрес и попросил приехать, а сам с запиской в руках выбежал из квартиры, крикнув, что сейчас вернется.
  
  Вернулся он действительно быстро, но уже без записки.
  
  - Сверил почерк, точно Клепин! К экспертам смотался, сказали, что на сто процентов экспертиза даст положительные результаты. Данка, хватит уже рыдать! - потребовал от меня Алик. - Давай успокаивайся и рассказывай, что еще узнала.
  
  - Как успокоиться, когда здесь такое! - проведя в комнату Алика, указала я на лужу крови.
  
  Кровь успела засохнуть и представляла для меня ужасающее зрелище. Алик наклонился, провел осторожно рукой, понюхал и рассмеялся.
  
  - Неужели ты могла поверить, что это кровь человека? Какую-нибудь кошку придушил, кровь собрал в баночку и вылил через открытое окно тебе в комнату. Все, Дана, хватит, успокойся! Теперь милиция возле твоего дома дежурить будет. Только сама на рожон не лезь!
  
  Участие Алика и его утешительные слова подействовали на меня положительно, слезы высохли, но я продолжала всхлипывать. Теперь уже из вредности. Вспомнилось, что Алик ночью не ответил мне по телефону. Стыдно признаться в этом - я ревновала Алика!
  
  - Я всю ночь тебе звонила, а ты не отвечал! - всхлипывая, стала я выговаривать Алику претензии.
  
  - Я дежурил вчера, сменился только утром. Выезд за выездом, а тут еще телефон мобильный разрядился! Могла бы и догадаться позвонить в дежурку! - неожиданно Алик замолчал и внимательно посмотрел на меня.
  
  - Я настоящая дурра! Я подумала... - Алик не дал мне и договорить.
  
  - Посмотрите на нее! Она подумала! Знаешь, дорогая, в последнее время ты слишком много думаешь. Пора остановиться. Еще мозги от перенапряжения лопнут. Позволь я буду за тебя иногда думать. Ты каждый день выводишь меня из состояния равновесия и хоть бы что! Винишь во всех грехах смертных, а сама отказываешься что-либо понимать, лезешь напролом, не думая о последствиях! Чем я должен мотивировать твою глупость? - горячился Алик. - Ответь мне, пожалуйста!
  
  - А что я должна тебе ответить? Ты решил для себя, что я все еще люблю Зимогорова, мне тебя не переубедить в этом! Хотя в последнее время я не давала тебе повода так считать! Все, что между нами было, осталось в прошлом! Но ты же мне не хочешь верить! - трясла я Алика.
  
  - Зато ты мне веришь! Так веришь, что у меня даже слов нет! - парировал Алик. - Я работаю, а ты выдумываешь, черт знает что!
  
  - Ничего я не выдумываю. - пробубнила я себе под нос.
  
  - Конечно не выдумываешь! Мне показалось. Иди и умойся, а я пока что-нибудь приготовлю на завтрак, если позволишь. Очень кушать хочется, не ел со вчерашнего дня ничего. - Алик легонько, но думаю, что с большим удовольствием шлепнул меня по мягкому месту.
  
  В ванне я плескалась долго и с удовольствием. Алик неоднократно подходил к двери, стучал и умолял меня быстрее заканчивать водные процедуры, иначе он умрет от голода. Вышла я посвежевшая и похорошевшая, к тому же еще и чистенькая, с румяными щечками и с остатками синевы под глазами. Но не думаю, что меня это портило! Повторяюсь, но красоту ничем не испортишь!
  
  - Кушать подано! - шутливо пригласил меня к столу Алик, с переброшенным через руку полотенцем.
  
  На столе был самый обычный завтрак - яичница с колбасой и кофе с бутербродом из сыра. Носик мой недовольно сморщился.
  
  - Мог бы и пооригинальней что-нибудь придумать, - фыркнула я, принимаясь с аппетитом уминать яичницу
  
  Завтрак наш проходил в теплой и дружественной обстановке. Скорее завтракала я одна, Алик с удовольствием скармливал мне кусочки колбаски с яйцом, не забывая при этом еще и целовать.
  
  - Мы могли бы быть не плохой супружеской парой. - задумчиво произнес Алик.
  - Я тоже так иногда думаю, - с полным ртом проговорила я.
  
  - Не надо думать, Даночка! Твои думы просто пугают меня!
  
  Когда с завтраком было покончено, Алик предложил прогуляться, дабы подышать кислородом, развеять плохие мысли и поговорить заодно о моих последних событиях.
  Дождь уже еле-еле накрапывал, на улице было свежо, пыль осела, воздух стал чище, отчего дышать было легко и приятно.
  
  - Может следовало бы съездить в "Тепличное" и поговорить с соседями Зимогорова. Как ты на это смотришь? - вопросительно посмотрел на меня Алик.
  
  После того, как я рассказала ему о последних наших совместных с Танечкой вылазках, Алик ненадолго задумался, кому-то опять позвонил. Разговор все время возвращался к красному автомобилю, который не давал покоя ни мне, ни Алику.
  - Вот чувствую я, что мы где-то рядом, но вот рядом с чем - понять не могу. Уверен, что убийство - не Клепина работа, но он знает, чья эта работа. Более того, он очень заинтересован в том, чтобы преступление не было раскрыто. Это говорит о том, что убил кто-то из нужных ему людей. Глупо здесь употреблять слово - дорогих, но оно само напрашивается. Кто может быть дорог этому отморозку? Всех уже в голове перебрал, не знаю! Ты ведь помнишь, что в день убийства Наташи, разбился Руцкий. Согласно заключению эксперта, Руцкий не справился с управлением, со слов очевидца навстречу ему вылетел на большой скорости автомобиль красного цвета. Вроде как за рулем находилась женщина, но очевидец не уверен, стекла тонированные. Но уверен в том, что волосы у водителя светлые. Номерные знаки залеплены грязью. Руцкий попытался избежать столкновения, в результате чего и съехал в кювет, его автомобиль перевернулся. А он вылетел через лобовое стекло. До настоящего времени красный автомобиль не найден. Давали объявления в прессу, объявляли по телевидению - безрезультатно. У нас все как всегда - никто ничего не видел, никто ничего не знает, а если и видел, то лучше промолчит. Вот народ! Да что народ - законы у нас дурацкие: захочешь оказать помощь правоохранительным органам, сам не рад будешь! Затаскают по судам и следователям. То опрос, то допрос, то очная ставка, а затем судебное разбирательство на шесть месяцев. А кому это надо?
  
  И ведь надо сказать, что в этом вопросе Алик был абсолютно прав. Я имела горький опыт по данному факту. Из патриотизма решила оказать милиции помощь и дала по одному уголовному делу свидетельские показания. Что после этого началось... То допрос, то дополнительный допрос, затем несколько очных ставок, при проведении которых меня лицом к лицу сталкивали с преступниками, а под конец суд! Еще не лучше! Явишься в судебное разбирательство вовремя, отметишь повестку, а суд переносится на такое-то число, так как потерпевший не смог явиться, опять приходишь в назначенное время - заседание откладывается, не явился свидетель. И так изо дня в день!
  
  Наша поездка в "Тепличное" ни к чему не привела, люди отмахивались от нас, как от назойливых мух. Соседями Зимогорова оказалась молодая супружеская пара, которым не было никакого дела до убийства их соседки Наташи Золотаревой, которую они даже в глаза не видели. Вот такие теперь у нас соседи! Не то что раньше были! К Полине Ивановне мы решили не заходить. Чего зря волновать пожилого человека.
  В электричке мы всю дорогу с Аликом целовались. Сидящая напротив нас женщина демонстративно отворачивалась и фыркала. Как будто сама молодой никогда не была! И что за люди? Вообщем, домой мы добрались без приключений и в приподнятом настроении. У меня-то понятно почему оно приподнялось - ночевать Алик пригласил к себе. Дома он стал готовить ужин. Получалось, что на сегодняшний день он дежурный по кухне, так как я пережила значительный шок и нуждалась в отдыхе. Сидя в удобном и мягком кресле у телевизора, я мирно задремала. Снился мне опять Зимогоров. Он уходил от меня далеко-далеко. Я не знала куда он уходит, но понимала, что навсегда.
  
  Проснулась я от того, что Алик тихонечко гладил меня по ногам.
  
  - Все давно готово. Ты так хорошо спала, что мне было жалко тебя будить. Сейчас я подогрею.
  
  Из кухни доносился аппетитный аромат курочки под соусом карри и жареной картошки. Ужинали при свечах, запивая белым вином, название которого я даже не смогла прочитать, ни то, что выговорить. Все выглядело так романтично!
  - Вкусненько, - похвалила я, покончив с последним кусочком курочки. - Я согласна выйти за тебя замуж, если ты и дальше будешь готовить завтраки, обеды и ужины, причем так же вкусно, как сегодня.
  
  - А если без ЕСЛИ? - улыбнулся довольный Алик.
  
  Немного подумав, я утвердительно кивнула своей милой головкой. Дальше началась прелюдия, о которой можно и не говорить, итак все понятно без слов. Казалось, что я качаюсь на волнах.
  
  - Алик, ты же с суток не спал! - вдруг спохватилась я, - тебе обязательно надо поспать. Пойду я домой.
  
  - И не мечтай! Я с суток и ночь хочу спать спокойно, а спокойно я смогу спать только в том случае, если ты будешь рядом. Так что пожалей меня и дай отдохнуть.
  
  - Меня же мама ждет! - пыталась я набить себе цену.
  
  - Позвони! Это элементарно. Телефон и в прихожей, и в комнате. К тому же ты понимаешь, что я просто, как истинный джентльмен, обязан тебя проводить. А мне так не хочется вылезать из-под одеяла.
  
  А как мне-то не хотелось уходить! К тому же на улице усиливался дождь, вдали слышны были раскаты грома. Делая вид, что я недовольна и ворча на Алика по поводу его лени, я поплелась звонить.
  
  - Мусик, я заночую у Танечки, ладно? Очень уж погода разбушевалась.
  
  - Хорошо, доченька, и спасибо, что предупредила. Я сейчас досмотрю кино и лягу спать. Танюше привет! Спокойной ночи, целую.
  
  - Спасибо, мамочка! Обязательно передам. Чмоки-чмоки, спокойной ночи!
  
  Быстро положив трубку, я набрала номер телефона Голубчиковой. К телефону долго никто не подходил, и когда я уже потеряла надежду услышать голос подруги, в трубке прошептало что-то похожее на "алло".
  
  - Спишь, сонная тетеря, что ли? - возмутилась я, - проснись и пой, еще курочки на жердочки не сели, а ты дрыхнешь! Не забудь, что я сегодня ночую у тебя!
  
  - Что? - уже нормальным голосом прокричала подруженька. - Как у меня? Ты же не собиралась? Приходи, конечно, но я... - замолчала Танечка, а потом закончила свою речь так, что я еле устояла на ногах. - Я не одна.
  
  - Как не одна? А с кем, позвольте вас спросить? - чуть не задохнулась я от любопытства, но в трубке уже гудело.
  
  - И что мы так кричим? - спросил Алик, когда я вернулась в комнату.
  
  - Я в шоке! Голубчикова не одна. С кем - не говорит. Может ты знаешь?
  
  - Не знаю, - равнодушно пожал плечами Алик. - Она взрослый человек, и тебе и ей уже пора детей давно воспитывать, а вы все девочками прикидываетесь.
  - У-у-у! Как мы заговорили!
  
  Продолжить свое возмущение Алик мне не позволил, закрыв рот поцелуем. Целовались мы до тех пор, пока у меня не распухли губы.
  
  - Алик, вот ответь мне на один вопрос.
  
  - Хоть на два, но может попозже? - улыбнулся Алик.
  
  - Вот представь себе: я нахожусь в центре пожара, ты стоишь рядом и знаешь: один процент из ста, что ты можешь меня спасти, в противном случае мы погибнем вместе. Стал бы спасать?
  
  - И одного процента не надо, - просто и, не задумываясь, ответил мне Алик.
   - И я также, - тихо сказала я и заплакала.
  
  Алик крепче сжал меня в объятьях и рассмеялся.
  
  - Данка, Данка, сколько же лет мне пришлось этого ждать! Порою мне казалось, что ты для меня мираж в пустыне. А сейчас лежишь рядом со мной, такая теплая, нежная, красивая, любимая и тихонечко всхлипываешь. Только за одну эту минуту, да что минуту - секунду, я бы и жизни не пожалел.
  
  На электронных часах было 00 часов 00 минут. Казалось время остановилось специально для нас. Жизнь идет, а мы остались одни в своем пространстве. Проблемы остались где-то там, в той жизни, к которой сейчас мы не имеем никакого отношения. Это наше время, это наша жизнь и никого в ней больше нет!
  
  Но продолжалось это недолго, время неумолимо двигалось вперед, впереди была ночь - ночь любви и блаженства. Когда ни у меня, ни у Алика уже не было сил двигаться, мы уснули.
  14.
  
  Утром я проснулась от металлического шума проносившихся электричек, хотя дом, в котором живет Алик, расположен достаточно далеко от железнодорожной магистрали. Рядом спал Алик. И это было так непривычно для меня. Ведь мы столько лет были вместе, и я никогда не могла подумать, что наши отношения так далеко могут зайти. Я стала спокойно рассматривать лицо Алика и так увлеклась этим занятием, что не заметила, как он проснулся.
  
  - И как давно ты не спишь? - улыбаясь, спросил меня Алик.
  
  - Совсем недавно, - лениво потянулась я, устраиваясь при этом поудобнее на его руке.
  
  - Спи, тебе еще рано. А мне надо собираться на работу, - посмотрев на часы, сказал Алик.
  
  - Мне не до сна, меня мучают некоторые сомненья.
  
  - Только не надо думать! Пожалуйста! - наигранно возмутился Алик.
  
  - Алик, а откуда у тебя такая богатая практика в..., - запнулась я, не зная какой лучше синоним подобрать к слову секс, - любви.
  
  Первой реакцией была растерянность, он не ожидал от меня такого прямого вопроса.
  
  - Ты же знаешь мою страсть к книгам. Вот по ним и учился. Читал "Кама сутру" и другие не менее известные в народе произведения, смотрел эротические фильмы, как только они появились на нашем рынке в свободном для обычного гражданина доступе. А почему ты спрашиваешь меня об этом? Ты что, правда, ревнуешь? - решил отшутиться Алик.
  
  - Немного ревную. Вот тебе все обо мне известно, а я ничего, оказывается, про тебя не знаю. Так не честно! Почему я тебя всегда считала тютей-матютей? Не пойму! Сегодня лежала и рассматривала тебя. Оказывается, что ты очень красивый! Выразительные глаза, чувственные губы, а больше всего мне нравятся верхние скулы, они так смотрятся аристократически.
  
  - Перестань меня расхваливать, а то начну зазнаваться! - Алик от души рассмеялся.
  
  - Нет, правда, Алик! Я даже с девушками тебя никогда не видела. Только я и Танечка - вот весь твой круг общения. Уж такой ты человек, Алик: сидишь в компании, тебя не видно не слышно, уйдешь - никто и не заметит. А сейчас, как вспомню твою Майю Кувыркову, так вздрагиваю!
  
  - Ну, все! Остапа понесло! - закрыл Алик мой рот поцелуем. - Какие у вас, мадам, на сегодняшний день планы? В какую еще дыру вы попытаетесь сунуть свой изящный носик?
  
  - Я еще не придумала, другим занята была, а не мешало бы и подумать. Дело с мертвой точки не двигается, Зимогоров остается сидеть в тюрьме, убийца так и не найден. Насколько я понимаю, прокуратура нашла козла отпущения в лице Зимогорова и больше ничего делать не будет. Основное - глухаря нет, преступление раскрыто, лицо установлено. Все хорошо и все замечательно, - ворчала я, поднимаясь с кровати.
  
  - Обо всем подумать успела! А как по поводу моего предложения руки и сердца? У меня есть надежда? - спросил Алик, разливая по чашкам кофе.
  
  - Я уже дала согласие вступить с тобой в законный брак и рожать от тебя детей. Только бы бог дал не таких глупых и пустоголовых, как их папенька! - рассмеялась я и отпрыгнула в сторону, так как Алик грозился вылить на меня кофе.
  
  Несколько минут мы, как малые дети, бегали по квартире друг за другом, целовались, и чуть было не оказались опять на ночном ложе.
  
  - Завтра пойдем в ЗАГС и подадим заявление. А то я беспокоюсь, как бы ты не передумала. Как говорится - куй железо, пока горячо! Ой, я же опоздал на работу!
   - закричал Алик, на ходу застегивая на себе джинсы. - Данка, ключи в прихожей на тумбочке. Целую, до вечера! - и как ошпаренный выбежал из квартиры, а я, не торопясь, направилась в ванную
  
  Все-таки хорошо быть свободной: нет никакой необходимости бежать утром на работу, заведомо зная, что опоздал. Переживать по поводу начальника. После душа я навела в квартире порядок и с чувством выполненного долга направилась к Танечке.
  
  Последние известия просто не давали мне покоя.
  
  - Ты дома? - спросила я на пороге Танечкиной квартиры.
  
  - Как видишь, - спокойно, как ни в чем не бывало, ответила Танечка.
  
  - Может ты не одна? - съязвила я.
  
  - Уже одна, а тебя, как я понимаю, снедает твое неуемное любопытство.
  
  Еще какое любопытство! Танечка открыла мне дверь в потрясающем пеньюаре, небрежно накинутом на голое тело. Волосы каскадом спускались по плечам, глазки горели, а щеки пылали как зарево. От такой Танечки я даже присвистнула.
  
  - Видать вчера была не шутка. Поздравляю от души с чудесно проведенной ночью!
  
  - Примите ответные поздравления по поводу вашей бурной ночи со Смородиновым. И хватит уже, бросай клоунаду, надо серьезно поговорить, есть небольшие новости. А, впрочем, интересно ли тебе сейчас это слушать?
  
  - Тань, ну ты меня обижаешь! - разозлилась я на последнюю фразу, сказанную подругой.
  
  - Я, короче, написала ходатайство в суд по поводу изменения меры пресечения Зимогорову. Он мужик богатый, может внести залог. Основания освободить его из-под стражи имеются: во-первых, он имеет постоянное место жительства, во-вторых, ранее не судим и к уголовной ответственности привлекается впервые. Обвинение, предъявленное ему в убийстве Золотаревой, в принципе ничем не подтверждено. Против него только то, что ему принадлежит пистолет, и алиби у него нет. На пистолете оставлены следы ткани, из чего напрашивается вывод, что убийца был в перчатках. Объясни мне, зачем Зимогорову перчатки, когда на пистолете его отпечатков рук хоть задницей ешь! Ты вообще-то понимаешь о чем я говорю? - взволнованно спросила меня Танечка.
  
  - Конечно понимаю! Я вроде юридическое образование получила, - обиделась я.
  
  - Судебное заседание назначено на завтрашний день. Судья Миронов - личность крайне злобная. И с этим ничего не поделаешь. Денег ему не дашь, неподкупный. Будем надеяться на удачу! Должна же она нам улыбнуться!
  
  - А про экспертизы откуда известно?
  
  - Следователь у него молодой, лох еще в какой-то степени, взял и ознакомил нас. Мы, конечно, с Василием зацепились. Терять уже нечего. Зимогоров сидит и дальше сидеть будет. Если сейчас не попытаться его выдернуть. Уверена, что доказательств в деле нуль, а по закону срок предварительного следствия шесть месяцев, прекратить дело прокуратура не даст. Вот и будут тянуть кота за хвост.
  
  - А Василий - это кто? Адвокат?
  
  - Какая ты догадливая! Короче, завтра в четырнадцать часов суд, так что будь добра находиться поблизости. Надо с Полиной Ивановной связаться. Зимогоров передал, что она даст столько денег, сколько потребуется. Сумма значения не имеет для него.
  
  Я облегченно вздохнула. Если Зимогорова освободят, я непременно самоустранюсь от всей этой канители. Все равно толку от меня никакого!
  
  - А тебе перейдем ко второму вопросу, - загадочно улыбнулась Танечка. - У меня сегодня Васька ночевал. Это надо же только недавно говорили о нем - и вот, пожалуйста!
  
  У меня даже глаза округлились от неожиданности.
  
  - Это с адвокатом Зимогорова что ли?
  
  - Дурочка! Этому Ваське под шестьдесят уже! И никакой он не Васька, а Василий Иванович! А у меня Смелков Васька был!
  
  - Так он же женат! Как же ты смогла поступиться своими нравственными принципами, которыми так кичились? - подковырнула я подругу.
  
  Танечка притворно вздохнула и сделала невинное личико.
  
  - Вечер и ночь я восхитительно провела в компании этого ловеласа.
  
  Васька Смелков - наш однокурсник, влюбленный в Танечку с самого первого курса, тихий и скромный Смелков и ловелас? Недаром говорится - в тихом омуте черти водятся! Относится это ко всей троице - Танечке, Алику и Ваське! Жизнь полна сюрпризов.
  
  Мне нестерпимо хотелось похвастаться перед подругой, что я выхожу замуж.
  
  - Мы с Аликом завтра в ЗАГС заявление подаем, - более чем небрежным тоном проговорила я.
  
  - Похоже, что сегодня день сенсаций! За тебя я рада, но больше радуюсь за Алика. Человек всегда добьется своего, если очень сильно хочет. Тебе можно гордиться! Ты для Алика как была, так и осталась любовью с самого детства, Только ты не обижай его! Он же очень хороший и преданный, каких мало.
  
  - Я все понимаю, но не думай обо мне плохо. Я взрослый человек и могу в себе разобраться. Алика я люблю. Ты же знаешь, то я никогда не горела желанием выйти замуж. Боялась, что никогда уже не смогу любить. А теперь понимаю - какая же я была глупая! Первая любовь - она сама по себе смешная и наивная, в ней амбиций больше, чем чувств. Это я про чувство к Зимогорову. А к Алику другое! Он до сердца моего дотронулся, я это чувствую.
  
  - Любовь, любовь... А что это такое? - вдруг рассердилась Танечка.
  
  - Вот я только попыталась тебе это объяснить. Но ты так и не поняла. Любовь - это слово и каждый понимает его по-своему! А ты не хочешь понять, все бежишь куда-то. Может пора остановиться?
  
  Глаза Танечки наполнились слезами.
  
  - Я не бегу. Это она от меня убегает.
  
  - Интересно, кто это от тебя убегает? Знаешь, Танюша, я всегда была очень щепетильна с тобой, а вот Алик молодец! Тот всегда говорил откровенно и прямолинейно. Не убегал и не прятался в разговорах с тобой. Я же всегда обходила стороной темы, так или иначе касающиеся твоей комплекции. Я же видела, что эти разговоры выводят тебя из состояния равновесия. Но нельзя же так! Надо любить себя такой, какая ты есть! И пойми ты, наконец, - ты прехорошенькая! Одни глаза - блюдца чего стоят! И мужикам всегда по вкусу полненькие, это уже доказано статистикой!
  
  Удивительно, что Танечка не закатила мне истерику, выслушала очень спокойно, кивая при этом в знак согласия головкой. Вот что значит ночь любви для женщины! Весь мир в розовом свете!
  - Алик всегда любил только тебя и на другой, в отличии от Васи, не женился.
  
  - Не знаю, не знаю. Я же не вчера родилась на этот свет, понятно, что у Смородинова были женщины. А он мне таким тихоней казался! Я его и с женщинами не могла представить, - усмехнулась я, - а напрасно.
  
  Танечка немного помолчала, а потом так ехидненько на меня посмотрела и своим рассказом повергла меня в шоковое состояние.
  
  Оказывается у Алика была женщина, с которой он встречался на протяжении нескольких лет. И это все в тайне от меня! Хороша подруга, которая все знала и никогда даже полусловом мне не намекнула.
  
  Алик не мог похвастаться большим количеством женщин и связями с проститутками, но одна женщина в его жизни была. Итак, она звалась Людмилой. Была замужем, имела сына, жизнь с мужем не заладилась с первых дней супружества, он периодически запивал, потом бросал пить и начинал работать, как зверь, зарабатывал хорошо. Людмила была обеспеченной женщиной, от Алика ничего не требовала, как, впрочем, и он от нее, ей хотелось здорового, молодого мужика. Алик прекрасно понимал, что как муж он ей не нужен и это нисколько его не обижало. Страстная по своей натуре женщина обучила его всему, что надо знать в сексе. Встречались они регулярно, Людмиле от родителей досталась квартира, в которой им никто не мог помешать. Разница в возрасте не такая уж и большая - всего-то семь или восемь лет. Но она всегда являлась лидером в их отношениях.
  
  В прокуратуре тоже были девушки, которые пытались обратить на себя внимание молодого, к тому же очень умного и перспективного следователя, пусть и не очень красивого. Однако все знали и тот факт, что Алик с детства безнадежно влюблен в свою подругу. Сейчас, оказывается, все эти знающие ждали развязки последних событий. Алик светился от счастья, не заметить этого было нельзя! Вот только в долгосрочность ваших отношений никто почему-то не верит.
  
  - Только Алику не говори! Подло это, что я все рассказала. Но ты же моя лучшая подруга! Не могла я иначе поступить, не хочу, чтобы ты плохо думала про Алика!
  Мы еще немного посплетничали по поводу Алика и его партнерши по сексу, по-другому я просто не могла ее и назвать.
  
   - Ладно, Танюш, хватит уже о нашем, о девичьем, давай собираться к Полине Ивановне.
  
  В это время зазвонил мой мобильный телефон. Звонил Алик.
  - Дана, ты где? У Тани?
  
  - Да, кофе пьем, болтаем.
  
  - Дай ей трубку, пожалуйста, - я удивленно протянула Танечке телефон.
  
  Разговор был более чем коротким. Когда Алик отключился, Танечка сказала, что Ирину Коровину сбил автомобиль. Она сейчас в реанимации, состояние крайне тяжелое, надежды на что, что останется жить, практически никакой нет. Самое интересное то, что сбил автомобиль красного цвета, водитель скрылся с места происшествия. Опять красный автомобиль!
  
  - Алик, просит никуда тебя не отпускать, - закончила Танечка.
  
  - Ты хочешь сказать, что мы не поедем к Полине Ивановне? - огорчилась я.
  
  Танечка немного помолчала, потом тряхнула волосами и пропела, что врагу не сдается наш гордый народ.
  15.
  В "Тепличное" мы с Танечкой приехали уже ближе к вечеру. Полина Ивановна встретила нас только что испеченными пирожками, так сказать с пылу, с жару. Пирожки с капустой и клубничным вареньем были божественные, сами таяли во рту.
  
  - Полина Ивановна, вы кудесница! Какая вкуснотища! - восторгалась Танечка, уплетая за обе щеки пирожок за пирожком. - Меня уже давно никто так не баловал. Мама погибла, и пирожки печь некому, - жаловалась подружка.
  
  Так за чаепитием, за разговорами Танечка изложила Полине Ивановне ход событий. Подробно рассказала об Алексее Викторовиче, красноречиво расхваливая несравненного Алешеньку. И не похудел, и не осунулся, и подтянут, и опрятен, вообщем, духом не падает, верит в светлое будущее.
  
  - Как можно такого человека держать под стражей? Ничего! Судьи не дураки, разберутся! Уверена, что завтра мы с Василием Ивановичем добьемся положительного результата, и Алексея Викторовича отпустят под залог, а потом и настоящего убийцу найдут. Мы за вами заедем с утра.
  
  - Не нужно приезжать, спасибо. Вика с Андрюшей обещали отвезти меня, так что не волнуйтесь. Андрей места себе не находит, бывает по нескольку раз в день позвонит и приедет. Он и Василия Ивановича нашел, сам съездил, привез его. Говорит, что это лучший адвокат в области. Да и ты, Танечка, очень мне симпатична. Вот думается мне - посторонний ведь человек, а как за Алешеньку переживаешь.
  
  В это время зазвонил телефон, и Полина Ивановна вышла из кухни. Слышно было, что разговаривает она с Викой. Я все больше и больше удивлялась: сколько доброты и сердечности в душе этого уже старого человека. Редко встретишь таких людей по жизни. А может мне не повезло, не было у меня бабушки и не испытала я на себе этой теплоты и сердечности.
  
  Полина Ивановна вернулась в кухню с сияющими глазами.
  
  - Договорились. Приедут за мной завтра. Вика говорит, что освободят Алешу, нет оснований его держать под стражей. Они с Андреем уверены в этом. Дал бы бог! Уж сколько я молила у него за Алешеньку.
  
  Не было никакого желания уходить от Полины Ивановна, так было уютно сидеть с ней на кухне. У меня на коленях примостился маленький рыжий котенок, который лениво потягивался, урчал и терся об мои руки своим маленьким розовым пяточком.
  
  - Это последний, которого Наташенька принесла, вот только хозяев не успела ему найти, - прослезилась Полина Ивановна, вспомнив про Наташу.
  
  - Полина Ивановна. А можно мне его забрать? Я хорошо ухаживать буду! - клятвенно пообещала Танечка, поглаживая котенку спинку.
  
  - Бери, коли хочешь.
  
  - Тогда я завтра после суда за ним и заеду! - обрадовалась Танечка.
  
  Посидев еще некоторое время, мы спешно засобирались, опасаясь опоздать на электричку. О том, что Ирина находится в больнице, мы по обоюдному согласию с Танечкой решили не говорить Полине Ивановне. Посчитали, что причин волновать старушку, нет. Когда мы вышли за ворота. Полина Ивановна все еще махала нам рукой. Помахав в ответ, мы рысцой побежали к железнодорожной станции. Мимо нас на небольшой скорости проехал автомобиль красного цвета, обдав нас из лужи грязной водой.
  
  - Вот козел! - выругалась Танечка, - лучше бы до станции подкинул.
  
  Проехав немного, автомобиль остановился, но водитель из машины даже не выглянул.
  - Неужели извиниться? Удивительно даже! - балагурила Танечка. А вот у меня внутри все неприятно сжалось.
  
  Когда мы поравнялись с машиной, задняя дверца резко открылась. Это все, что я успела отметить про себя. А дальше, не понятно какими путями, мы с Танечкой оказались в салоне автомобиля, за рулем которого восседал собственной персоной сам Клепа. Рядом с Танечкой я успела заметить хрупкую девушка в больших, темных очках. В салоне был полумрак, поэтому лицо девушки я не разглядела, к тому же сидела она вполоборота.
  
  Мама дорогая! Клепа, развернувшись в нашу сторону, широко улыбался во весь свой гнилостный рот. Танечка еще не пришла в себя от неожиданного нападения и во все глаза смотрела на меня. И что я могла ей объяснить? Вроде я уже и привыкла к неожиданностям, а здесь и сама растерялась. И не только растерялась, напугана была до смерти!
  
  Девица, сидящая с Танечкой, молча закурила, не обращая на нас никакого внимания. Автомобиль набирал скорость, "Тепличное" уже осталось позади. Когда Танечка не выдержала создавшегося напряжения и закричала во весь голос, но тут же и умолкла. Девица с силой заехала ей локтем в лицо. Я поняла, что очень даже погорячилась, назвав ее хрупкой. Она была в прекрасной физической форме. Голова Танечки упала мне на плечо и почти сразу я почувствовала, что футболка становится мокрой. Посмотрев на Танечку, я вздрогнула: лицо ее было разбито в кровь.
  
  Вопросов по поводу того, куда нас везут, желания задавать не было. Рассчитывать на чью-то помощь бесполезно. По глупости я, конечно, никому не сообщила куда мы поедем. Алик вряд ли догадается, где мы можем находиться. К тому же лично сам он дал подруге указание - не дать мне возможности сунуть нос, куда не следует, в надежде, что Танечка сдержит слово.
  
  Ехали мы примерно около двадцати минут. Вокруг был лесной массив, Клепа вел автомобиль по ухабам, лавирую между деревьями и кустарниками. Когда подъехали к деревянному сооружению, я поняла, что привезли нас в тот самый сарай, в котором я уже имела удовольствие и посидеть и полежать. Вот только Гориллы поблизости не было видно. Похоже нам с Танечкой крышка!
  
  - Давайте, шалавы, выползайте! Прибыли на конечную остановку! - ухмыляясь, скомандовал Клепа, открыв с моей стороны дверцу автомобиля.
  
  Я вышла из машины, аккуратно придержав голову подруги, которая так и не пришла еще в сознание. Сейчас это было самое лучшее, что можно было бы пожелать. Клепа со злостью оттолкнул меня в сторону и рывком вытащил Танечку из салона. Тело ее беззвучно опустилось на землю. Я внимательно присмотрелась к автомобилю. Мне показалось, что раньше я его уже видела. Конечно видела! На нем приезжали Вика и Андрей. Дальше еще интереснее - над лобовым стеклом болталась собачка породы пекинес. Девушка из автомобиля не выходила, но мне и так было понятно, что это Вика.
  
  Клепа с трудом волок безжизненное тело Танечки по земле. Заметно, что дается ему это с трудом, так как силенок все-таки маловато.
  
  - Что стоишь здесь, хлебалом щелкаешь! Давай тащи свою корову! - рявкнул он на меня. - Отожралась, свинья!
  
  Я втащила Танечку в сарай, дверь за нами захлопнулась, и мы остались в кромешной темноте. Прислонив ухо к щели сарая, я прислушивалась к разговору между Викой и Клепой.
  
  - Ты, гнида вонючая, если и в этот раз упустишь этих сучек, я за себя не ручаюсь - пущу в расход без суда и следствия. Так и знай! Помнишь еще, как ползал, собака, на коленях, дозу вымаливал?! Я тебя в тот раз простила. Больше, поверь на слово, такого не будет! Ты все понял?
  
  - Нет, нет! О чем ты говоришь? Я бы и в тот раз не упустил, ты же знаешь, это Горилла, падаль такая, - гнусавил заискивающе Клепа.
  
  - Ты мне на Гориллу не вали! Сам виноват...- далее следовал набор такой нецензурной брани, который я, несмотря на свой богатый жизненный опыт, еще ни разу не слышала. - Я сейчас засветилась, поэтому думай, что делаешь, если кто-нибудь из них сбежит..., - повисла пауза, затем стали говорить тише, слов было не разобрать. Я даже вспотела от напряжения, здесь еще на беду стала постанывать Танечка, наверное, приходила в себя.
  
  Послышался шум отъезжающего автомобиля. Я подползла к подруге, достала из кармана брюк носовой платок и стала на ощупь вытирать ей лицо.
  
  - Дана. Где мы, что с-случилось? - тревожно спросила Танечка, заикаясь от волнения.
  
  - Тихо. Мы с тобой в сарае. Клепа рядом. Помнишь я тебе о нем рассказывала?
  Танечка кивнула головой, но, видимо, для полной уверенности, уточнила:
  
  - Это который с Гориллой был?
  
  -Тот самый, вот только сейчас без Гориллы. Но отчаиваться не надо. Я что-нибудь придумаю. Клепа остался один, я сумею с ним справиться, - старалась я успокоить подругу, так как та совсем сникла и хлюпала носиком.
  
  - Никто н-не знает, где мы находимся. А где моя сумка? Там мобильный телефон, - забеспокоилась Танечка.
  
  - Так нам с тобой и оставили сумочки с телефонами. Звоните, девочки, вызывайте 02, можете 911! Клепа еще перед тем, как нас в сарай втолкнуть, тщательным образом все проверил. Но я тебе повторяю - не волнуйся! Про этот сарай я Алику рассказывала, он поймет, где мы находимся. Если завтра ты не явишься в судебное заседание, нас начнут искать. Полина Ивановна скажет, что мы были у нее. Так что нам с тобой и продержаться-то надо до вечера. Только ты, пожалуйста, не падай духом! Я обязательно что-нибудь придумаю.
  
  Вздыхая и охая, Танечка ощупывала свое лицо.
  
  - Неужели это девка меня с такой силой огрела? Вот силища у нее! Ты ее знаешь?
  
  - Вика это - сестра Наташи, - как можно тише произнесла я.
  
  - Ви..-вскрикнула Танечка, но я тут же закрыла ей рукой рот. Ни в коем случае Клепа не должен знать, что нам известно про Вику.
  
  - Тс! Ты только не кричи. Говори тихо, Клепа находится рядом с сараем. Думаю, что ночью он будет спать, а мы в это время попробуем выбраться. Дорогу на шоссе я помню. Главное - выйти отсюда. А в лесу найдем, где спрятаться.
  
  Возле сарая послышалась возня. Клепа явно пытался надежнее подпереть дверь. Стало совсем тихо. Я в надежде услышать храп Клепы, не отрывала от двери ухо. Тишина стояла мертвая. Понятно, что через дверь нам не выйти, недаром же Клепа так ее баррикодировал. Тщательный осмотр стен сарая не дал никаких положительных результатов. Доски достаточно прочные, прибиты вплотную друг к другу. Инструментов под руками не было, надеяться на помощь Танечки бесполезно. Она была в шоковом состоянии, чуть слышно постанывала. Я мысленно ругала себя последними словами. Из-за меня пострадала лучшая подруга. Чем все закончится, я предполагала. Вряд ли нас отпустят живыми. Вика рисковать не будет. Если у нее рука на родную сестру поднялась, то что говорить о нас? А в том, что именно Вика убила Наташу, я уже не сомневалась. Одна надежда на Алика! Он умный, разберется в ситуации. Сейчас мне хотелось поговорить с Танечкой, вспомнить лучшие моменты нашей с ней такой короткой жизни. Но Танечке не до разговоров. Незаметно для себя я задремала. Очнулась от того, что кто-то толкал меня в бок.
  
  - Давай попробуем открыть дверь, я думаю, что Клепа спит, - шептала мне в ухо Танечка.
  
  Понимая, что это пустая затея, ничего у нас не получится, только разозлим Клепу, я все же подползла к двери. Напрасны были все наши потуги, дверь была прочно закрыта.
  
  - Я думаю, что мы не сможем открыть дверь. Клепа уже раз обжегся, теперь он будет действовать вдвойне, даже втройне осторожнее. Если мы с тобой сбежим, ему не жить. Он это хорошо понимает, поэтому предпринял все меры предосторожности.
  
  Танечка привалилась к стене и заплакала. Я попыталась ее утишить, но у меня плохо получалось. Через несколько минут мы рыдали в два ручья. Так со слезами на глазах и уснули. Проснулась я от грохота. Кто-то открывал дверь. Не сложно догадаться, что это был Клепа с наглой ухмылкой на своей гадкой роже.
  
  - Ну? Сучки, проснулись? Не соскучились? Как спалось на новом месте корове? - обратился он с последним вопросом к Танечке.
  
  Я посмотрела на подругу и слезы против моей воли полились рекой. Вид у нее был ужасный: лицо иссиня-черное, губы распухшие, с запекшей кровью, приоткрытые. Во рту не хватало двух передних зубов. На Клепу Танечка не прореагировала, лежала с закрытыми глазами, только слышно было ее прерывистое дыхание.
  
  - На зарядку становись! - гаркнул Клепа во все свое поганое горло.
  
  Ни я, ни Танечка даже не пошевелились. Клепа опешил от нашей наглости. Его бледное, прыщавое лицо становилось багровым. Затем он захлопнул дверь сарая и затих. Понятно, что не надолго, что-нибудь придумает такое, от чего кровь в жилах застынет. Так и случилось. Дверь вновь с грохотом открылась, Клепа стоял с плеткой в руке.
  
  - А ну выходите, твари! - войдя в сарай, Клепа стал размахивать плеткой по сторонам. Несколько ударов пришлось по моим рукам. Я пыталась увернуться от ударов, тогда как Танечка даже не пошевилилась. Мне оставалось только позавидовать ее выдержке.
  
  Клепа озверел: удары сыпались теперь в основном по лицу и телу Танечки. Бил он с такой силой, что даже вспотел. Я подползла к подруге и попыталась прикрыть ее своим худосочным телом.
  
  - Уйди, сука, а не то я ее убью! Ты знаешь - я это сделаю!
  
  Кто бы в этом сомневался? Мы никакой ценности для него не имели. Наоборот - представляли опасность. Танечка оттолкнула меня от себя в сторону, в то время как Клепа схватил ее за руку и выволок из сарая. Я хотела выйти вслед за ними, но Клепа втолкнул меня обратно и закрыл дверь. Охваченная паникой, я перекусала себе в кровь губы, хотелось выть. Райской жизни не ожидалось. Не знаю, сколько прошло времени с момента нашего заточения. В голове все перемешалось, казалось, что мозги распухли до нескончаемых размеров и отказываются выполнять предназначенные им функции. Впрочем, какие у меня мозги? При их наличии нас бы здесь не было. Мне показалось, что прошла целая вечность, пока я не услышала крик Танечки. Это даже был не крик, а рев раненного зверя. Я вскочила и стала бегать по сараю. В углу наткнулась на обломок палки, которым стала бить по двери и стенам сарая.
  
  - Угасни там, паскуда!" А не то я тебя... - рявкнул Клепа.
  
  Созданный шум позволил мне отвлечься от реальности. Я ни о чем не думала, только с остервенением размахивала палкой. Наконец Клепе надоел создаваемый мною грохот, он открыл дверь и с размаху ударил меня в лицо. Меня это не охладило, наоборот - я пыталась ударить палкой Клепу, жаль, что палка была коротенькой. От моей наглости Клепа опешил, боевой запал угас и он стоял передо мной бледнее полотна. В глазах явно читался испуг. Я вышла из сарая, готовая сцепиться с Клепой в рукопашной, но картина, которая предстала перед моими глазами, заставила меня замереть на месте. Такого я не ожидала!
  
   В нескольких метрах от меня, возле дерева, с петлей на шее висела Танечка. Голова ее была опущена вниз, тело скрывали заросли кустарников. Сомнений никаких не оставалось - Клепа повесил Танечку. Под лучами солнца лицо ее было уже черным, рот открыт, глаза закрыты. Зная, что меня ждет такая же, если не хуже, участь, я, собрав последние силы, ринулась на Клепу. Занятия спортом не прошли для меня даром: несколькими ударами я смогла сбить его с ног, после чего стала с ненавистью бить его ногами, стараясь при этом как можно больше и сильнее бить по голове. Как бы сейчас хорошо было каблуком размозжить ему башку! Мягкими тапочками, надетыми на мне, такого эффекта не получится.
  
  Послышался шум подъезжающего автомобиля. И это тогда, когда до моей победы над этой мразью оставались считанные минуты, из-за кустов показалась красная морда автомобиля.
  
  "Вика", - только и успела подумать я.
  
  И оказалась права. Вика выбежала из машины и заорала. В руках у нее мелькнуло лезвие ножа, но мне уже было все равно - нож, так нож!
  
  С разбегу Вика оттолкнула меня от Клепы, потом нанесла такой сокрушительный удар в челюсть, что я не удержавшись на ногах, рухнула на землю.
  
  - Вставай, тряпка! С девкой не справится! Я это предвидела, почему и приехала. Позер хренов! Я, да я, головка от..., вот кто! Без Гориллы ты никто! Сопляк, слизняк! - Вика орала на весь лес.
  
  Клепа поднялся с земли, имея жалкий видок. Явно не позерский. Он прекрасно понимал - не приедь Вика, я бы его забила.
  
  - Вторая где? Упустил?
  
  Клепа кивнул в сторону дерева, на котором висела Танечка. Вика улыбнулась.
  
  Впервые в жизни я увидела улыбку...кобры, если бы последняя умела улыбаться.
  
  - Хоть что-то хорошее. Мне приятно, - Вика с нежностью погладила Клепу по голове, а тот опустился на колени и стал ползать вокруг нее, слюнявя и повизгивая, как собака.
  
  - Заслужил, кобелек, заслужил, - Вика вытащила из кармана брюк маленький сверток из фольги и стала держать его перед собой на вытянутой руке. Клепа приподнялся на четвереньки, изображая из себя собаку. Вика играла со свертком: то поднимала его над своей головой, то опускала вниз. Клепа в свою очередь подпрыгивал, скуля, как собака. Картина, я вам скажу, была более, чем омерзительная.
  
  Видимо устав от игры, Вика выбросила сверток далеко вперед, и Клепа вприпрыжку поскакал за ним. Взяв сверток в зубы, Клепа приполз к Вике. У него, как у собак Павлова, со рта капала слюна.
  
  - Все! Мамочка отдала его тебе, заслужил! - потрепала Вика Клепу по его жирным волосам и повернулась ко мне.
  
  В один миг ее лицо стало злобным. Она подошла и стала размахивать передо мной ножом. Нож двигался в ее руке так завораживающе, что я не смогла отвести от него глаз. Красиво парируя в воздухе, перелетая с одной руки в другую, нож ни разу не упал на землю. Действовала Вика профессионально. Наигравшись с ножом, она приставила его к моей лебединой шейке.
  
  - Что скажешь, сучка ментовская?
  
  - А о чем мне с тобой говорить? Может о твоей сестре? Интересно, чем она тебе не угодила? Или жениха не поделили? - высказывала я вслух свои предположения.
  
  - Тварь! Ты у меня поговоришь, - Вика с первого же удара заставила меня согнуться пополам, а от второго я оказалась на земле, и сознание мое стало медленно уплывать.
  
  - Лежать! - приказала Вика и отошла к машине.
  
  Я и не собиралась подниматься. Эта девушка обладала недюжинной силой. Я вспомнила, что когда читала о том, что психически больные люди удивительно сильные. А в том, что Вика психически не здорова, сомневаться не приходилось.
  Вернулась Вика с веревкой в руке. Она связала мне руки и ноги, а потом пошла к дереву, на котором висела Танечка, точнее то, что когда-то было Танечкой Голубчиковой.
  
  Я следила за Викой взглядом. В какой-то момент я посмотрела на Танечку и чуть было окончательно не потеряла сознание. Показалось, что передо мной промелькнули кадры из фильма "Вий" - мертвая Танечка неожиданно открыла глаза. В ее взгляде было столько ненависти и злобы, что Вика даже покачнулась в сторону.
  
  "Если она сейчас погрозит ей пальцем, я умру!" - подумала я.
  
  И в это время Танечка действительно подняла кверху руку и погрозила пальцем.
  
  Раздался вопль! Одновременно закричали Вика и я. Клепа выбежал из сарая, в который он уже успел заползти, и со всех ног рванул к Вике.
  
  - Она, она..- трясло Вику как в лихорадке.
  
  - Что она сделала? Что? - волновался Клепа, заглядывая в глаза Вики.
  
  - Она погрозила мне пальцем, - чуть не плача ответила Вика, тупо уставившись на Танечку.
  
  - А ты что подумала, что я ее повесил? - рассмеялся Клепа. - Нет, еще рано. Пусть помучается. Здесь недалеко муравейник есть. Там такие большие рыжие муравьи бегают, похоже, голодные. Думаю, что мяско этой жирной свиньи им придется по вкусу.
  
  - Сволочь! Я тебя самого сейчас голой задницей туда посажу! Так напугать меня! Предупреждать надо! - гневно кричала Вика
  
  - А ты не хочешь с подругой рядом повисеть? Может отдохнешь? Не все кулаками махать, устала наверное.
  
  От радости, что Танечка жива, я запела. Голос у меня с детства красивый, высокий. Я спокойно имитировала голоса многих известных певиц. Мама даже советовала мне попробовать поступить в театральный институт.
  
  - Скотч! - потребовала Вика, сверкнув глазами в сторону Клепы.
  
  - Секундочку, - засуетился Клепа, побежал к машине и через минуту вынес оттуда широкую ленту скотча.
  
  Одним движением руки Вика залепила мне рот скотчем, обкрутив его вокруг головы.
  Во всю мощь своих легких закричала Танечка. Вика рванулась к ней, на ходу поднимая с земли металлический прут. Движения Вики, надо отдать должное, были настолько грациозны, что я мысленно сравнила их с грацией пантеры. Молниеносно она оказалась рядом с Танечкой и со всего размаха ударила ее прутом по рукам. Мне показалось, что я слышу хруст костей. Кинув на землю прут, Вика пошла к машине, на ходу бросив Клепе:
  
  - Чтобы к вечеру все было чисто. Смотри, засранец, только проморгай!
  
  После отъезда Вики Клепа неторопливо разжег костер. У меня побежали по телу мурашки. Последние слова Вики говорили о том, что жить нам осталось недолго, максимум до захода солнца. Приказ отдан, следует его исполнять.
  
  Клепа - отъявленный маньяк, мечтать о том, что он нас пристрелит глупо. Скорее зажарит, как поросят, на костре. От него всего следует ожидать. А еще эти муравьи. Я поежилась.
  
  Костер разгорался, Клепа старательно складывал в него дрова, вынося их из-за сарая. Осмотрев творение рук своих, и по всей вероятности, оставшись им доволен, Клепа стал приближаться ко мне медленной походкой.
  
  "Ну вот, сейчас как чурку бросит меня в костер", - подумала я, и меня затрясло мелкой дрожью. Если бы не скотч, то зубами я выдала бы славную чечетку.
  
  - Я помню, что за тобой должок, - похотливо улыбаясь, стал развязывать он на моих ногах веревку.
  
  Узел у Вики был не слабый, Клепа никак не мог с ним справиться. Ему надоело возиться и он, вытащив нож, пеерезал веревку.
  
  - Только попробуй, лошадь, лягни! Я тебя одним махом определю в костер! - предупредил он меня и начал стягивать джинсы. Однако с этим делом у него тоже не получалось. Джинсы я сама чуть ли не с мылом надевала. Так что здесь Клепе придется попотеть. Пока Клепа справлялся с моими супер-модными штанишками, я судорожно думала о том, что можно предпринять. Посмотрев на Танечку, я обомлела. Подруга улыбалась. И улыбалась осмысленно - такая улыбка может быть только у нее - Танечки Голубчиковой - нежная, мягкая, красивая, даже несмотря на отсутствие двух передних зубов. Рукой Танечка показывала в кусты, но как бы я не старалсь - разглядеть ничего не смогла.
  
  Клепа продолжал потеть от старания, на лбу у него выступили капельки пота. Наконец ему надоела эта игра и он опять прибегнул к помощи ножа. С остервенением он начал водить ножом по моим джинсам, нисколько не заботясь о том, что полосует не только мои штаны, но и меня саму. От Клепы исходил зловонный запах, меня мутило от вони, хорошо бы стошнило на Клепу! Брезгливо поеживаясь, я вновь посмотрела на Танечку. Подруга продолжала улыбаться, поймав мой взгляд, она ободряюще кивнула мне и помахала рукой. Клепа, заметив этот жест, насторожился и стал принюхиваться, как гончая на охоте.
  
  - У тебя что, мразь, крышу сорвало? Че лыбишься? Сейчас я и до тебя доберусь. Мало не покажется, поверь!
  
  Танечка его не слышала. Вдруг я заметила, что кусты зашевелились. На какое-то мгновенье мне показалось, что мелькнуло лицо Алика. Я зажмурилась, потом опять открыла глаза. Алик! В двух метрах от меня стоял, пригнувшись к земле, Алик. Милый, хороший, родной и любимый! А ведь у Клепы есть пистолет! Я чувствовала его, когда Клепа лежал на мне и ковырялся с джинсами. Надо не дать Клепе возможности вытащить оружие! Я начала лихорадочно думать, но ничего хорошего в голову не приходило. Что я могла сделать со связанными руками и заклеенным скотчем ртом? Только лягнуть его ногами. Что я и сделала с огромным удовольствием, со всей оставшейся во мне силой, когда Клепа, опускаясь на меня, расстегивал свои брюки. Клепа отлетел, и в это время на него набросился Алик. Ура! Мы спасены!
  
  Из-за кустов следом за Аликом выбежали еще несколько человек, среди которых выделялся мужчина кавказской национальности, который с диким гиганьем, присущим этой нации, накинулся на Клепу и стал его избивать с такой ненавистью, что его стали оттаскивать в сторону от Клепы. - Ашот Давидович, вы же его убьете! - кричал один из них - Еще не хватало за эту мразь отвечать!
  
  - Убью! - ревел Ашот Давидович.
  
  Сердце мое бешено застучало. Ашот Давидович - мой отец. Вот так встретились! Хороша сейчас доченька в таком виде!
  
  Я пыталась крикнуть: - "Папа!", но заклеенный скотчем рот не открывался.
  
  - Доченька, как ты, родная? - забыв про Клепу, отец встал на колени, пытался развязать веревку. К нему подбежал Алик, вдвоем они сняли с меня веревку, а я рванула скотч. От дикой боли из глаз хлынули слезы. Отец и Алик гладили меня по голове, поочередно целовали. Танечку вели под руки два молодых человека в форме сотрудников милиции. Подойдя ко мне, Танечка упала на землю и разрыдалась. Я обняла подругу, уткнулась ей в плечо и тоже разревелась. Мы так и сидели вчетвером на земле, в обнимку, с мокрыми от слез лицами.
  16
  
  - У тебя замечательный отец! - не уставал повторять мне Алик на протяжении всего вечера. - Только благодаря ему, а точнее его связям, мы смогли быстро найти эту хибару в лесу и разумеется вас с Танюхой. Данка, как же я счастлив! - рот Алика не закрывался ни на секунду. При этом он был постоянно в движении - все что-то делал, суетился вокруг меня, не давая возможности подняться. Он таскал меня на руках в ванную, в кухню, в комнату, обратно в кухню. Возился со мной, как с маленьким ребенком, все время повторяя, что он счастлив. И сейчас, сидя на диване, он тихонечко перебирал мне волосы. Уходила усталость, наваливалась откуда-то дремота, глаза закрывались, постепенно меня поглощало царство Морфея.
  
  - Спой мне колыбельную, я немного посплю. - сквозь сон пробормотала я.
  
  - Спят усталые игрушки, куклы спят, - фальшиво запел Алик, после чего я провалилась в бездну.
  
  Спала я от силы полтора часа. Алик дремал, бережно поддерживая на своих коленях мою голову. Как только я потянулась, он тут же открыл глаза.
  
  - Отнести на кровать?
  
  - Лучше в туалет, - попросила я. Алик подхватил меня на руки и понес к туалету. - Отпусти! Я сама! Совсем с ума сошел! - рассмеялась я.
  
  - У меня с тобой появился богатый опыт - тебя нельзя отпускать от себя ни на минуту! Я дал слово Ашоту Давидовичу завтра доставить тебя домой в целости и сохранности. Не могу же я нарушить данное слово! Поэтому терпи.
  
  - Таня как? Как стыдно мне перед ней! Втянула ее в такую неприятную историю.
  
  - Не волнуйся. С Таней порядок, с ней сейчас Василий. В больницу она ехать отказалась.
  
  - Надо позвонить, я должна убедиться, что у нее все в порядке.
  Алик подал мне телефон. После первого же гудка на том конце сняли трубку. Ответил мужской голос.
  
  - Вася, ты? - не очень уверенно спросила я.
  
  - Нет. Сейчас приглашу.
  
  Теперь я точно была уверена в том, что ответил мне Зимогоров. Интересно, что он делает в квартире Танечки ночью? Одно хорошо - на свободе. Значит его освободили из-под стражи. Честь и хвала адвокатам! Что еще можно сказать в данном случае. Обидно, почему не захотел со мной говорить. Но это его право.
  
  - Алло, - ответили мне в трубке. Вот теперь голос Васьки.
  
  - Вася, это Дана! Привет! Как Танюша? С ней все в порядке?
  
  - Ой, Данка, привет! Заноза ты моя! Рад тебя слышать! - балагурил Вася. - Трубку рвут от меня в четыре руки! Не волнуйся, все нормалек! Мы русские - выдержим и выстоим!
  
  - Даночка, солнышко, здравствуй! Это Алексей. Спасибо тебе большое! Скольким я обязан и тебе и Танюше, я перед вами в неоплатном долгу! Девочки вы мои, как же вам досталось! Ты извини, я сразу не узнал тебя. Дело в том, что мы ждем звонка от дантиста. Вася поднял женщину среди ночи и в приказном порядке велел срочно явиться.
  
  Я сжимала трубку в руке, старалась как можно ближе прислонить ее к уху. Очень не хотелось расстраивать Алика. Как он отнесется к моему разговору с Зимогоровым?
  - Я очень хочу встретиться с тобой, обо всем поговорить. Мы с Полиной Ивановной ждем в гости в любое время. Безопасность я гарантирую. А сейчас я знаю, что с тобой рядом твой друг, не хочу мешать, поэтому передаю трубку Танюше. До свиданья, Даночка! - я не успела попрощаться с Зимогоровым, как в трубке уже звенел Танечкин голосок.
  
  - Дана, как ты там? - по голосу понятно, что настроение у подруги прекрасное. Еще бы - два мужчины крутятся возле нее, она сегодня герой дня! Это меня немного успокоило. Значит не так все плохо. Хорошего, конечно, тоже мало, но обратно уже не повернуть. Все, что должно было быть, уже произошло. И, слава богу, что все закончилось! Главное - все живы!
  
  - Все хорошо, Танюш! Главное, что я слышу твой довольный голос и от этого я более чем счастлива. Сколько же тебе досталось, моя ты хорошая. - заревела я в трубку.
  
  - Даночка, не плачь, пожалуйста! Ты не представляешь, как я счастлива, что у меня такие друзья, - захлюпала подруга. - Ты же билась не на жизнь, а на смерть, я все видела. У меня никогда не было и не будет такой силы духа, смелости, отваги, как у тебя!
  
  Мы еще долго болтали с Танечкой по телефону, периодически плача и смеясь. Смех сквозь слезы - по другому и не скажешь. Когда мы все-таки наговорились, Алик отнес меня на кровать.
  
  - У Танечки Зимогоров, я с ним разговаривала, - честно призналась я.
  
  - Я знаю, - просто ответил Алик. - Не бойся, я не ревную. Сейчас я понимаю, что он остался в прошлой жизни. Я идиот, что не догадался об этом раньше. Все годы любил тебя, а признаться боялся. И, знаешь, больше всего я боялся твоей жалости ко мне. Зная твою отзывчивую натуру, решил, что ты, если и решишь быть со мной, то только из жалости. А мне так не хотелось! Гордость мешала, пропади она пропадом!
  
  - В прошлой, - подтвердила я Алику. - Баловство это было, а не любовь. Вот увидела его после стольких лет разлуки, а ничего внутри не всколыхнулось. Ждала-ждала и поняла - ничего не будет. Сколько лет я просыпалась и засыпала с мыслями о нем, а когда увидела, то и тоски прежней не испытала. Другой человек передо мной был, хотя он и не изменился внешне. Теперь ничего меня с ним не связывает. Столько лет жили в одном с ним городе, а судьба нас не сталкивала. Удивительно!
  Алик пристально смотрел на меня, и столько любви было в его взгляде, что у меня непроизвольно вырвалось:
  - Я тебя люблю.
  
   Алик прижал меня к себе и опять стал перебирать волосы. Мы говорили с ним долго, почти до рассвета. Я снова и снова прокручивала в памяти те события, которые произошли с нами, и рассказывала о них Алику, делилась переживаниями.
  Потом говорил Алик. В тот злополучный вечер он несколько раз пытался позвонить мне и Танечки на мобильный телефон, но никто не отвечал, стал звонить на домашний, но и здесь удача не улыбнулась. Всю ночь он не спал, пытался понять, что могло с нами случиться. Утром сбегал к Танечке, а к моей маме пойти не решился. Не хотел ее расстраивать раньше времени. Но та сама ему позвонила и спросила. Где может быть ее безалаберная дочь. Не зная, что и ответить, он сказал первое, что пришло в голову - мы с Танечкой поехали в "Тепличное" к одной нашей общей знакомой и у нее заночевали. Мамочка посетовала, что телефон мой не отвечает, видимо разрядился, а ей необходимо меня срочно найти, так как приехал мой отец и хочет видеть дочь. После чего трубку взял Ашот Давидович, которому Алик и поведал о том, что его дочурка с подругой Танечкой бесследно испарились. Алик с отцом незамедлительно встретились, обсудили сложившуюся ситуацию и решили пойти в суд, куда должна была явиться Танечка. Поняв, что их ожидания напрасны, и подруга присутствовать в судебном заседании не будет, они стали выяснять, где мы вчера могли быть. Алик изложил версию про "Тепличное". Полина Ивановна подтвердила, что мы действительно засиделись у нее до позднего вечера, а потом побежали на электричку. Сомнений в том, что нас похитили, у Алика уже не было и он поделился своими выводами с отцом. Тот развил бурную деятельность, выяснил про месторасположение домика лесничего, здесь же была вызвана группа захвата и. не медля ни секунды, они поехали в лес.
  
  Увиденная ими картина на месте потрясла всех! Никто не надеялся увидеть Танечку живой. Сколько людей нас охраняет и как они вооружены, было не известно. Единственное, что четко знали - я живая, так как слышали мой голос. Так сказать мое изумительное пение. Алик долго не мог решить, как лучше подойти, что сделать, чтобы не спугнуть преступников. Из-за кустов его было не видно. Там же по кустам пряталась и группа захвата и мой отец. Алик убедительно просил его не высовываться, так как необходимо хорошо осмотреться на месте. Он дополз до Танечки и тогда только понял, что она жива. Танечка его тоже увидела и хотела кричать от радости, но Алик приложил палец к губам, тем самым давая понять, что о нем никто не должен знать. Танечка не закричала, но улыбку сдержать не могла. Еще бы! Находясь в трех шагах от смерти, увидеть своих спасителей. Как здесь не разулыбаешься! Затем ему здорово помогла я, дав сигнал к нападению тем, что оттолкнула от себя Клепу и таким образом на какое-то время вывела его из состояния равновесия, чем незамедлительно и воспользовался Алик.
  
  Вику уже стали подозревать и, зная автомобиль, на котором она преимущественно ездит, было дано указание сотрудникам ГИБДД перекрыть все дороги. В случае обнаружения задержать. Действовать очень осторожно, так как она подозревается в совершении особо тяжкого преступления. Алик уже в суде смело высказывал предположение, что Золотареву убила ее родная сестра Виктория. А после того, как Зимогорова освободили в зале суда из-под стражи, у него исчезли последние сомнения в своих подозрениях. До этого момента Вика вела себя спокойно, но как только с Зимогорова сняли наручники, она резко побледнела, губы затряслись, глаза метали молнии. Она пыталась сдержаться, но не получалось. Резко оттолкнув от себя Андрея, который тоже присутствовал в судебном заседании, она, ни с кем не прощаясь, побежала к машине, рванула с места и уехала. Между молодыми людьми словно черная кошка пробежала. Андрей смотрел на Вику враждебно, старался держаться от нее подальше. Когда Вика рванула с места, Алик увидел закачавшую собачку над лобовым стеклом - пекинес. Цепочка выстраивалась. Алик посоветовал выйти с обыском по месту жительства Вики и Андрея. Но как всегда своевременно ничего сделано не было. Зато Вики хватило времени приехать в лес и поиздеваться над нами.
  
  - Кто бы мог подумать, что убийство совершила родная сестра? Это же чудовищно! Наташа работала только ради нее, любила, заботилась, всю жизнь опекала, - не могла я понять.
  
  Рассуждая о мотиве преступления, мы с Аликом сошлись в одном - ревность. Сестры не могли поделить между собой Андрея. Теперь стало понятно, что Наташу с Андреем связывали какие-то, а скорее всего любовные, отношения. Недаром его автомобиль видели у дома Ирины Лисовской.
  
  От Алика я узнала, что Ирина умерла, так и не приходя в сознание и, не родив девочку по имени Наташа. Оборвалось сразу две жизни.
  17.
  Утром мы с трудом открыли глаза, хотелось еще поваляться в постели, но Алик сказал, что мои родители нас ждут и он не может нарушить свое слово, поэтому надо вставать, собираться и наносить визит вежливости.
  
  Нас давно поджидали. Насколько я поняла, отец, как смог, смягчил для мамы обстоятельства нашей с ним встречи. Ну, как бы он не старался, на моем лице все было написано, и никакие ухищрения дорогой косметики не смогли сделать его более или менее приличным.
  
  Увидев меня, мамуля чуть не лишилась чувств, но папа вовремя успел подхватить ее на руки и при этом сунуть в нос ватку, смоченную нашатырным спиртом, которая была уже наготове. Видимо, несмотря на длительный срок расставания, он все же не забыл привычек своей бывшей жены.
  
  - Мамочка, успокойся! Все же хорошо! - пыталась я успокоить маму.
  
  - Дана, ты сведешь меня в могилу раньше, чем мне бы этого хотелось! - стала возмущаться мама после того, как отец привел ее в чувство.
  
  - Давайте за стол! Все остывает! - командовал мой папочка. Он вел себя так, так будто и не было этих двадцати шести лет разлуки. Вид у него был потешный: такой высокий, здоровый мужчина в крошечном женском фартуке с цветочками и белом медицинском колпачке - настоящий заправский повар! Из кухни и комнаты доносились умопомрачительные запахи. Никогда так вкусно и аппетитно не пахло в нашей квартире, как в этот день. Стол был накрыт не хуже, чем в самом элитном ресторане. Чего на нем только не было! Истинное кавказское радушие!
  
  После первой рюмочки коньячка мужчины разговорились, не обращая на нас, женщин, внимания.
  
  - Даночка, какое впечатление произвел на тебя отец? - нерешительно спросила у меня мама.
  
  - Я поняла, почему ты выбрала этого мужчину и столько лет оставалась одна. Беречь таких надо, они на дорогах не валяются, - пошутила я.
  
  Мама вздохнула, по-девичьи покраснела, сославшись на молодость и стремление к независимости. В это время подвыпившие и довольные мужчины затянули песню. Голос у отца был красивый и, если можно так сказать, богатый. Теперь понятно от кого я получила в наследство слух и голос. Алику, как говорят, медведь в детстве на ухо наступил, да не на одно, а на два сразу! Но пел он с такой душой и самоотдачей, что мы и не заметили фальшивости. Отец обнял меня, и годы долгой разлуки стерлись, казалось, что он всегда был рядом со мной, сидел вот так, обнимал, гладил по голове, восхищался. Исходящее от него тепло согревало меня. Хотелось все время повторять слово папа. Сколько раз я представляла себе нашу встречу, боялась ее и, если честно, не хотела. А вот сейчас он здесь, рядом и так хорошо внутри.
  
  Когда голоса наши охрипли, отец пустился в пляс. Алик и здесь не подкачал, не ударил лицом в грязь - поддержал танцевальное шоу. Я, в силу полученных в последнее время тумаков, от плясок удержалась.
  
  - Тише. Соседей с ума сведете. - пыталась успокоить маму разгулявшихся мужчин, но они, не обращая на нее внимания, выдали на "ура" абхазский национальный праздник.
  Мы с мамой хохотали до слез!
  
  Потом папа, объявив Алика настоящим героем, высказал в его адрес сердечную благодарность со словами признательности и того, что абхазцы не забывают своих друзей, оказавших им неоценимую услугу. В подробности героизма, отваги и услуги Алика никто из нас не вдавался. Так что мама продолжала находиться в неведении по поводу последних событий. В конечном итоге папа договорился до того, что предложил Алику взять меня в жены, пояснив, что лучше его ни зятя, ни мужа быть не может.
  
  Уже к вечеру решили нагрянуть к Танечке. Мама решила остаться дома, а мы втроем, набрав всякой вкуснятины, на такси отбыли в гости. Танечка от неожиданности ахнула, но гостеприимно пригласила нас пройти. Вася, конечно, находился у нее. Правильно оценив обстановку, он моментально накрыл на стол и мы все сели продолжать отмечать наше с Танечкой освобождение. Блюда, приготовленные отцом, вызывали восторг. Танечка, несмотря на отсутствие зубов, кидала в себя кусочки мяса со скоростью света. Когда пища уже просто не помещалась в желудке, у нее от обжорства началась икота. Надо отдать должное Алику - он ни разу не попрекнул Танечку ее хорошим аппетитом. Мужчины быстро нашли между собой общий язык, и мы с подругой уединились в комнате.
  - С воскрешением тебя, подруга! Как же ты меня напугала! - я обняла Танечку и тут же расплакалась.
  - Не плачь, все же обошлось, - успокаивала меня Танечка. Говорила она слегка шепелявя, сказывалось отсутствие двух передних зубов. - И зубки завтра будут на месте. Еще лучше, чем были. Сумасшедший Васька среди ночи притащил некую Варвару Петровну, которая с его слов является дантистом от бога, и она обещала мне завтра все восстановить и сделать еще прекраснее, чем я есть на самом деле, - пыталась шутить Танечка. Но мне было не до шуток.
  - Мне так стыдно! Я во всем виновата, - каялась я.
  - Э-э, подруга! Сейчас же прекрати эти разговоры. Я адвокат и это моя работа, если ты это еще не поняла. За нее я, между прочим, получаю деньги. А вот ты по глупости пострадала. Ну, кто тебя просил ввязываться в эту историю? Что двигало твоими-то поступками? Раньше я думала, что любовь, но поняла, что ошибаюсь. Зимогорова ты давно не любишь. Это так - детские игры в любовь. Вот и объясни мне, что тебя заставляло бегать, как савраска, рискую при этой своей жизнью?
  - Мне не объяснить. Не знаю. Долг - не скажешь, интерес - вряд ли, любовь - тоже нет, прошла давно оказывается. Может сострадание? - пыталась я найти ответ.
  - А здорово я тебя напугала, когда ты мысленно простилась со мной. А я взяла да пальчиком погрозила, - веселилась уже Танечка, забыв о только что заданном ей серьезном вопросе. В этом и была вся она - Танечка Голубчикова!
  
  Танечка прекрасно знала о том, что я не могу смотреть один-единственный фильм - "Вий". Не раз пыталась я его просмотреть от начала до конца, однако дальше середины дело не доходило. Да и во время сеанса закрывала глаза либо опускала голову, да еще и уши затыкала себе.
  
  - Сейчас мне этот фильм комедией покажется. Вот куплю в ближайшее время видеокассету и будем все вместе смотреть.
  
  - Ну-ну, ловлю на слове, - недоверчиво покачала головой Танечка.
  Видимо мужчинам стало скучно, один за другим они потянулись к нам в комнату. Васька вел себя полноправным хозяином, не спускал с Танечки глаз.
  
  - Васька, только попробуй обидеть Танечку! Не поздоровится! - пригрозила я Смелкову.
  
  - Тю! Заноза ты моя дорогая! Чтобы я обидел Татьяну? Не надейся! - отшучивался Васька, потом вдруг серьезно посмотрел на меня и откровенно признался в том, что в первую очередь пострадает его семья. - Жена всегда догадывалась, что я Таню люблю. Чуть какой скандал - убирайся к Голубчиковой своей, она меня и раньше ревновала. В связи с этим и жизни нормальной семейной не было. И жену понимаю. Нельзя скрыть то, о чем все знают! Языки людские злые. Помнишь, у нас курсом старше Лимонова Ксюха училась? Вот стерва! Постоянно сбивает жену с толку! Девочек своих до боли жалко, - тяжело вздохнул Васька. - И Татьяна мне не верит, боится чего-то. А чего - не говорит.
  В это время зазвонил мобильный Алика. Звонили с незнакомого номера.
  - Андрей звонил, просит приехать меня завтра в "Тепличное" к Зимогорову. Ну, так как? Поедем, дорогие мои Шерлоки Холмсы? Кто-кто, а вы заслужили выслушать исповедь человека, тем или иным способом причастного к совершению преступления, за которое вы так пострадали!
  - Нам с такими личиками только по гостям и раскатываться! Андрея, конечно, послушать хочется, но у меня не получится. Васечкиными стараниями завтрашний день у меня посвящен стоматологическому кабинету.
  - А я поеду! - решительно сказала я. - После того, что нам пришлось перенести, моя голова наполовину седой стала. Причем в большей степени, благодаря, Танечка, твоим стараниям. Как вспомню этот грозящий пальчик, так вздрогну. Как меня тогда кондратий не схватил?!
  
  - Поезжай. Данусик! Потом мне все расскажешь, - вынесла вердикт подруга.
  
  Домой возвращались уже за полночь. На такси ехать не хотелось, шли по ночному городу. Отец пытался затащить Алика к нам, но он тактично отказался, ссылаясь на работу. Мы проводили Алика до самого подъезда и пошли домой. На прощанье Алик с отцом крепко обнялись. Да так крепко, что я с большим трудом растащила их по сторонам. В противном случае расставание могло затянуться на неопределенное время, и очередная бутылочка коньячка уже мелькала перед моими глазами.
  
  И вот мы остались с отцом вдвоем. Медленно брели, взявшись за руки, любовались ночными пейзажами, боясь начать, может быть, самый важный для нас разговор. Первый не выдержал отец.
  
  - Ты осуждаешь меня, доченька?
  
  - Не знаю. Даже если это и так, я понимаю, что не имею на это право. Вы взрослые люди и сами выбрали себе жизнь. Значит что-то не сложилось, не срослось. Пока есть время все исправить, хуже, когда уже ничего нельзя изменить.
  
  - Мне стыдно за свои поступки! Хорошо, что мои родители не видели моего позора. Оправданий себе не ищу! Виноват во всем только я один. Твоя мама - удивительная женщина! Сколько в ней силы, ума, выдержки. Не каждая женщина смогла бы вот так, одна, вырастить такую прекрасную дочь, как ты у меня. Я горжусь женщиной, породившей и воспитавшей тебя, и я горжусь тобой! По молодости я думал, что главное в жизни - это деньги. Надо выгоднее пристроиться и тогда можно считать себя счастливым. С возрастом понимаешь, что не в деньгах счастье. Важнее семья, в ней и только в ней счастье. Потерять семью - это потерять самого себя. Другую семью я создать не смог. Для меня всегда семьей были ты и твоя мама. Береги маму, Даночка! Она умница! За все годы я так и не встретил женщину, хотя бы отдаленно похожую на нее. Таких женщин больше нет! И в этом я уверен! Если бы она смогла меня простить.
  
  Как мне было жаль в этот момент отца, но чем я могла его утешить? Мама не спала, ждала нас, сидя на диване с книжкой в руках. Честно сказать, я никогда особого внимания на мать не обращала - есть мама и замечательно. А сейчас вдруг присмотрелась к ней: моложавая интересная женщина, стройная, умная. Мама, которая посвятила всю свою жизнь мне и работе, которая многого добилась в этой жизни своим трудолюбием. Она одна из самых уважае6мых людей в городе, за ее плечами ни одна научная работа. А скольких учеников она выучила! Я слышала о том, что несколько маминых учеников защитили докторскую диссертацию, кого-то пригласили в Америку, кого-то в Израиль. Мама имела возможность покинуть Россию и работать за рубежом, но не смогла. Если я не путаю, то для этого она должна была вступить в законный брак. Мужчина для брака нашелся быстро. К тому приложила руку подруга мамы - тетя Валя, про себя я называла ее тетя Валя - "чума", но держала это в строгом секрете от мамы. Мама не посчитала нужным ради своей карьеры вступать в фиктивный брак. Она всегда говорила, что замуж надо выходить только по любви, иначе жизнь покажется мучительной и вечной.
  - Разгулялись вы однако! Я немного устала и хочу лечь отдохнуть. Шота, я постелю тебе в гостиной.
  Квартирка у нас небольшая, не разгуляешься. Кухня, комната мамы, так называемая гостиная, и моя комната. Да, еще туалет и ванная!
  
  Отец выразительно посмотрел на маму своими черными жгучими очами, что я не удержалась и фыркнула. Допустили мы оплошность с Аликом! И как я сразу не сообразила, что родители постесняются при мне лечь в одну постель. И надо же быть такой тупицей! И отец и мать еще достаточно молоды, они столько лет не видели друг друга. То, что чувства их не остыли, было видно невооруженным глазом.
  
  Мамочка кашлянула и смущенно посмотрела на меня. Я спешно ретировалась в свою комнату и быстро забралась под одеяло. Через несколько минут в комнату тихо постучались. Я решила притвориться спящей и ничего не ответила. По-видимому мама, потоптавшись немного возле двери, решила войти, но ее остановил шепот отца.
  
  - Ирочка, не надо тревожить девочку, пусть отдыхает, ей, как никому, сейчас нужен покой. Ты не переживай, ложись на диване, а я посижу на кухне, все равно не усну.
  - Не говори глупостей, Шота! Раздевайся и ложись. Я же вижу, как ты измучился за это время. На тебе просто лица нет!
  - Как нет? Я всегда был уверен, что лицо у меня имеется, к тому же, по мнению многих, очень приятное, - пошутил отец.
  - Ты не исправим!
  18.
  
  В "тепличное" нас привез с Аликом на своем автомобиле Андрей Платонович. Он еще вчера, не выдержав больничного режима, сбежал на волю. Увидев меня, Андрей Платонович широко улыбнулся своей рекламной улыбкой.
  - Девочка, ты когда-нибудь сведешь меня с ума своей боевой раскраской! Африканские женщины отдыхают!
  - Не говори, Платоныч! Меня уже свела! Боюсь оставить ее одну даже на минуту. У нее, понимаешь ли, есть любимое занятие - думать! И от каждой своей думы становится все краше и краше.
  - У меня, Николаич, батя всю войну прошел, и знаешь, что было у него лучшей похвалой? - неожиданно серьезно сказал Андрей Платонович, - я бы с ним пошел в разведку. Я это к тому вспомнил, что с этой девочкой я бы, не раздумывая, пошел в разведку.
  Я засмущалась от такого комплимента. Общество Андрея Платоновича мне доставляло удовольствия. Я не заметила. Как мы и приехали. Всю дорогу он балагурил, рассказывал анекдоты и байки.
  У дома нас встречали: Зимогоров, Полина Ивановна и Андрей. Мужчины пожали друг другу руки, мне же вежливо поклонились. Только Полина Ивановна обняла меня, как родную, расцеловала и, попричитав над моим красивым личиком, пообещала приготовить чудодейственный раствор для быстрого заживления моих ран и синяков.
  - И все, касатушка, как рукой снимет, никаких синяков и в помине не будет! Вот увидишь!
  Алик ревностно наблюдал за мной во время нашего с Полиной Ивановной разговора. Явно он был не по душе ему. Зимогорову же радушие Полины Ивановны ко мне доставляло удовольствие. Несмотря ни на что, я чувствовала себя спокойной и уверенной. Присутствие Зимогорова нисколько меня не смущало. Еще раз я убедилась в том, что любовь к нему осталась в прошлом. Меня больше занимал Алик, который испытывал растерянность и был подавлен. Нет, все-таки Алик не исправим. Опять включает ревность!
  Зимогоров, как будто назло Алику, уделял моей персоне особое внимание. Будто невзначай я оказалась за так называемым столом переговоров рядом с ним. Предлагая мне выбрать на свой вкус напитки. Он как можно ниже склонился надо мной. Чуть ли не заглядывая в вырез моей летней кофточки, говорил тихо и с нежностью в голосе. Я почувствовала, что лицо у меня вспыхнуло, и постаралась незаметно отодвинуться от Зимогорова, что естественно не ускользнуло от его внимания. Зимогоров взял меня за руку, слегка пожал ее и сказал, что очень рад меня видеть. Сто раз я пожалела, что поехала на эту встречу! Надо было оставаться дома и смотреть сериалы! За себя я была совершенно спокойна, но вот Алик начинал меня не на шутку беспокоить. По всему понятно, что он начинает нервничать.
  - Полина Ивановна! - крикнул Зимогоров. - Что-то ты долго, мы заждались.
  В комнату вошла Полина Ивановна, и Зимогоров, поднявшись со своего места, предложил ей стул. Полина Ивановна успела переодеться и выглядела, как английская королева на правительственном приеме: в элегантном костюме небесно-голубого цвета, явно приобретенном в одном из известных бутиков, на ногах туфли-лодочки на низеньком каблучке, волосы аккуратно уложены в гладкую прическу. Мне стало стыдно за свой небрежный вид. Не догадалась прилично одеться: кофточка непонятная, капри, а на ногах...да, да, то что было на моих ножках можно смело назвать домашними тапочками.
  "Блин, как всегда!" - ругала я себя. Хорошо хоть, что ножки под столом не видны! Вырядилась, жарко, видите ли, барыне!
  Зимогоров также выделялся на фоне мужчин: стройный, подтянутый, гладко выбритый, в строгом костюме, белоснежной рубашке, галстуке. За все эти годы он почти не изменился, интеллигентный вид, красивые черты лица. Как и раньше, похож на Вячеслава Тихонова, только... постарел. Сейчас, когда он находился рядом, при дневном освещении отчетливо видны морщинки, которые собрались вокруг глаз, уголки губ опущены, волосы с проседью. Годы оставили на нем свой след. А при первой встрече я этого и не заметила. Невольно я сравнила его с Аликом. Худощавый Алик с выразительными близорукими глазами и черными непослушными волосами казался рядом с ним подростком. Я давно подметила, что у близоруких людей необычный взгляд - загадочный и таинственный и еще он какой-то беспомощный что ли. Так захотелось подойти к нему, прижать эту вихрастую голову к своей "необъятной" груди и гладить.
  В воздухе стояла напряженная тишина, никто не решался начать разговор. Видя такое дело, и, конечно же, импортные горячительные напитки в виде французского коньяка, виски, текилы и им подобных, Андрей Платонович взял инициативу в свои руки и одним движением руки наполнил бокалы. Зимогоров выступил с благодарственной речью в адрес присутствующих и неприсутствующих, тех, кто оказал ему поддержку и помощь в трудное для него время. Короткая, но от души речь его взволновала Полину Ивановну до слез. Я тоже малость всплакнула. Не без этого, на то мы и женщины! Понемногу все успокоились, стали вести себя естественно, Андрей Платонович, как истинный ценитель коньяка, поблагодарил хозяев дома за столь чудесное угощение, чистосердечно признавшись в том, что такой коньяк он пьют в первый и скорее всего в последний раз.
  Андрей сидел молча. За все время он не проронил ни одного слова. Внешне он ничем не выделялся. Обычный "качок", ни урод, ни красавец, короче "серединка на половинку", можно пройти и не заметить. Я всматривалась в Андрея, пытаясь понять, что нашла в нем Наташа такого исключительного, что заставило изменить Зимогорову. Да что там Зимогорову - встать на пути своей любимой сестры!
  Видимо мое пристальное внимание не осталось для Андрея незамеченным. Он извинился за молчание, пояснив, что ему очень тяжело говорить.
  - Я такой же преступник, как и Виктория. Все знал и молчал! Но поверьте, я никогда не думал, что Вика так далеко зайдет в своем мщении!.
  Андрей говорил долго. Зимогоров, Алик. Андрей Платонович задавали ему множество вопросов, он подробно отвечал на каждый, по всей видимости ничего не скрывая и не утаивая. Молчали только мы с Полиной Ивановной.
  Рассказал Андрей и о том, как несколько лет тому назад познакомился с Викой в одном из наркоманских притонов. Они оба употребляли внутривенно героин. Такой наркотик стоит денег. Андрей работал на фирме своих родителей, которые ни в чем не ограничивали свое единственное и любимое чадо. Но до поры до времени. Когда отец Андрея узнал, что сынок капитально подсел на героин, то он, как нормальный родитель, первое время пытался его лечить. В какие только клиники он не возил Андрея! Но все было напрасно. Через два-три месяца после лечения Андрей возвращался в свои прежние компании, опять подсаживался на иглу. Поняв, что все его старания бесполезны, отец выгнал сына из фирмы, прекратил снабжать деньгами. Андрей сменил несколько фирм, но отовсюду его гнали, как только понимали, что он наркоман. Денег не было, он находился в безвыходном положении, началась ломка. Именно в этот момент и произошла его встреча с Викторией. У девушки постоянно были деньги, откуда она их доставала, Андрей не знал, а впрочем. Его этот вопрос и не интересовал. Главное - Вика регулярно помогала ему, давала деньги на дозу или приносила сама. Вика не нравилась Андрею, и он это не скрывал. Девушка в свою очередь влюбилась в него и не давала проходу. Она водила Андрея в притоны, где под воздействием наркотиков, молодые люди занимались групповым сексом. Один раз кто-то снял их вопиющие оргии на камеру. Андрей, когда полностью завязал с наркотиками, просмотрел эту кассету и, как говорится, волосы на его голове встали дыбом. Вику же это нисколько не смущала, в доверительной беседе девушка призналась, что только такое зрелище и возбуждает в ней страсть к сексу. "Ты порочная сучка!" - повторял ей Андрей, но ее это не смущало. В ответ девушка только усмехалась. Однажды Андрей спросил у нее про деньги, и Вика похвасталась, что у нее есть родная сестра, которая ей ни в чем не отказывает. Но ей приходится хитрить и притворяться неизлечимо больной, ссылаясь на то, что лекарства для нее стоят бешеных денег. Чтобы все выглядело достоверно, Вика подговорила знакомую медсестру выдать себя за врача. Она привела Наташу в больницу, где ее встретила эта самая медсестра, и пока Вика. Якобы ушла на процедуры, поведала Наташи о том, что у сестры неизлечимое заболевание крови. Сестра может жить только при наличии лекарства, которое, к сожалению, очень и очень дорогое. Больница не может обеспечить ее такими препаратами. Естественно Наташа поверила во всю эту чушь, да и как не поверить, когда она сама видела Вику с потухшим взглядом, серым, без единой кровинки лицом, апатичную ко всему. Визит Наташи в больницу обошелся Вике в копеечку, но игра стоила свеч. Теперь эта лохушка ни в чем ей не отказывает, дает приличную сумму денег, так что можно жить и не беспокоится о средствах.
  Жизнь двух наркоманов была вольготной и грязной. В притоне они и познакомились с Клепой и Гориллой. Истинных имен этих двух отморозков никто и не знал. Вика особенно выделяла Клепу. Разврат их доходил до отъявленного кошмара. Смотреть на это без рвотного позыва было невозможно.
  - Ты ничего не смыслишь! Ты импотент! Кому ты нужен, обморок ходячий! Кроме мышц в тебе ничего нет! Да ты посмотри на себя и посмотри на Гориллу! - указывала она на обезьяноподобное существо в человеческом обличии.
  Вика пыталась заставить Гориллу соблазнить Андрея, но у того, несмотря на отталкивающее внешность, оставалось еще что-то от человека. Клепа же был редкостной мразью! Он и Вика - исчадие ада, другими словами и не скажешь. Клепа повиновался Вики с первого взгляда. В какие жуткие игры они только не играли на глазах у Андрея. Изображали собак, кроликов, хомяков. Мало того! Притаскивали бедных животных и занимались с ними развратными действиями. Делал все Клепа, Вика только руководила им с плеткой в руках. Любое непослушание Клепы вызывало в ней вспышку такого гнева, что бедного Клепу часами откачивали.
  В один из дней, когда у Вики закончились деньги, она попросила Андрея съездить к сестре и взять деньги. А она договориться с ней по телефону. Андрей выполнил поручение, но после его с Наташей встречей, решил еще раз пройти курс лечения и к прошлому не возвращаться. Наташа поразила его не столько своей красотой, сколько добротой и сердечностью. Это была необыкновенная девушка! Как же несправедливо устроено все в этом мире. Две сестры, два родных человека, у которых одна мать и один отец, но какие же они по сути своей разные. Что повлияло на Вику, что из нее вырос жуткий монстр? Андрей не смог ответить на этот вопрос.
  Андрей пережил страшную ломку. Родители еще раз поверили ему. Отец сделал все от него зависящее: Андрея лечили в дорогой клинике шесть месяцев, затем отправили его в леса Карелии, куда можно было добраться только лошадиным видом транспорта. Более двух месяцев он, как изгой, жил в лесном домике. Сам добывал дрова, топил печь, готовил еду, читал и молился. Один раз в две недели к нему приезжал священник, привозил продукты, они молились, беседовали, потом батюшка уезжал, а он опять оставался один на один со своими мыслями. Питание, надо отдать должное отцу, было хорошим. Привозилось все: икра черная, икра красная, мясо, морепродукты, соки, минеральная вода. Андрей стал изучать Библию. Она стала его настольной книгой.
  В город Андрей вернулся совершенно иным человеком. Он сумел сказать наркотикам "нет" и в душе его жили Господь Бог и Наташа. Отец разрешил ему вернуться на фирму, вначале контролировал всю его деятельность, потом, видя, что сын действительно вернулся к настоящей жизни, начал доверять ему полностью. Андрей не хотел видеть Вику, но та не оставляла его в покое. При помощи шантажа, угроз и слез заставляла его приходить к ней, пыталась посадить опять на иглу, перепробовав при этом все доступные и недоступные способы, но Андрей держался стойко. Тогда и она приняла единственное правильное решение - наркотики оставила в прошлом. Сильная и волевая по натуре, Вика без чьей-либо помощи пережила ломку и поборола в себе эту пагубную страсть. Андрей купил ей однокомнатную квартиру в центре города, недалеко от фирмы отца. Вика не работала, ей вполне хватало денег, которые давали Наташа и Андрей. Мучительно переживая ложь Вики, Андрей неоднократно просил ее прекратить обманывать сестру, сам давал ей значительные суммы, но алчной девушке всегда не хватало. День ото дня Вика становилась все злобнее и злобнее. Порой злоба ее доходила до дикой ярости, тогда она крушила все на своем пути. Были случаи, когда она жестоко избивала Андрея. Один раз он не выдержал, связал ее и, вызвав скорую помощь, поместил в психиатрическую больницу. Пройдя курс лечения, Вика притихла, даже поблагодарила Андрея за то, что помог ей справиться с психозом. Затем агрессия стала вновь проявляться. Тяжело приходилось ночами: развратная Вика не хотела мириться с нормальными сексуальными отношениями, в ней жила бестия, без признаков садизма секс для нее не существовал.
  Андрей изредка встречался с Наташей. Зная, где работает Наташа, он старался в конце рабочего дня находиться в этом районе. Иногда ему везло и он подвозил Наташу домой. По дороге они много разговаривали. Андрей не скрывал, что был наркоманом, сейчас искренне верит в бога. Наташа долго не открывалась ему, пока он случайно не встретил ее в церкви, куда любил зайти и помолиться. Увидев его, Наташа смутилась, пыталась отговориться просьбой подруги, которая просила ее поставить свечку. Андрей не мог понять, почему девушка так тщательно скрывает свою веру. Постепенно их встречи участились. Им было хорошо и спокойно вдвоем. Молодость есть молодость, и близость их рано или поздно должна была произойти, как бы они не старались отодвинуть ее в сторону. И случилось!
  Как переживала Наташа! Плакала, считая себя последней женщиной, долгое время не желала его видеть, избегала встреч. Хитрая Вика уже начала подозревать Андрея в измене, стала контролировать его рабочее время. Андрей боялся не за себя. Страх за Наташу заставлял его скрывать свою любовь. Вика не раз предупреждала его, что ни перед чем не остановится, убьет любого, кто встанет на ее пути. Оснований не верить ей у Андрея не было. Неожиданно Вика успокоилась, сама занялась только известной ей деятельностью, стала пропадать куда-то на время, говорила Андрею, что нашла работу. Выглядела не только довольной, но и счастливой. У Андрея закрались сомнения; а не вернулась ли она к наркотикам? Но этот факт ничем не подтверждался. Сам он, бывший наркоман с большим опытом, понял бы это сразу. Радуясь передышке, он растворился во встречах с Наташей. Несколько раз они встречались на квартире у подруги Наташи - Ирины, а когда Ирина вышла замуж, квартира досталась им в полное распоряжение. Наташа беспокоилась за сестру, переживала, стыдила себя, но встречи их с Андреем продолжались. Они решили, что должны во всем честно признаться, как бы тяжело это не было для них. О Зимогорове Наташа не переживала, любви между ними не было, она это понимала, а вот Вика... Как объяснить ей? Иногда они мечтали о том, что обвенчаются и уедут из города. И у Андрея появилась реальная возможность переехать в Москву. Отец открыл еще одну дочернюю фирму в столице и ему понадобился руководитель. Сыну к тому времени он полностью доверял. Несколько раз видел их с Наташей и был в восторге от девушки.
  Однако их мечтам не суждено было осуществиться. Смерть Наташи разрушила все их планы на будущее.
  По лицу Андрея потекли слезы. Еще недавно этот здоровенный, накаченный парень выглядел как с журнала обложки "Плейбой", а сейчас сидел бледный, понурый. Сжавшийся в комок. Отчего вид его казался больным и разбитым.
  Я смотрела на Андрея и думала об одном, чтобы у него хватило сил перебороть в себе эту боль и продолжить жить так, как он жил в последнее время. В это время раздался грохот. Полина Ивановна без чувств упала на пол. Зимогоров моментально вскочил со своего места, схватился за телефон и вдруг, подняв глаза и обведя всех бессмысленным взглядом, спросил номер телефона скорой помощи.
  Прибывшая по вызову бригада скорой помощи, сделала укол, Полину Ивановну перенесли на кровать и оставили отдыхать. Разговор не клеился, время близилось к вечеру, поэтому мы откланялись и поехали обратно. По дороге Андрей Платонович бурно обсуждали рассказ Андрея, в то время как я во все глаза смотрела на дорогу. Андрей Платонович с удовольствием попивал понравившейся ему у Зимогорова коньячок. В результате чего состояние его трудно было назвать нормальным. Однако машину вел уверенно, прекрасно ориентировался на проезжей части. Еще перед уходом, я предложила Алику вызвать такси, чем глубоко обидела профессионала. Как с пафосом назвал себя Андрей Платонович.
  - Я в любом состоянии доеду до места назначения. - хвастался он. а Алик утвердительно кивал в знак согласия, - вот только встать и выйти из машины не могу. Но здесь ноги виноваты. Подводят! Только не голова, она работает у меня исправно, как хорошие часы. Без сбоев...-- Андрей Платонович несколько секунд помолчал и добавил. - Пока еще, без сбоев.
  - Сколько еще могла совершить эта тварь,...твою мать! - ругался по дороге Алик. - Ну почему опера не хотят работать? Совершено тяжкое преступление - убийство! - подчеркнул он последнее слово, - так почему своевременно не отработать все версии? Ведь вот оно - раскрытие! Лежит на самой поверхности. А мы, как стадо баранов, топчемся на одном месте. Задерживаем без вины виноватых, потираем при этом руки от удовольствия. Раскрытие дали, премию успели получить. А дальше - трава не расти! И кувыркается бедный следак как только может, выжимает доказательства из нечего! А они только водку хлестать могут, во всю пропивают полученные за раскрытия премии. Как же не хватает Руцкого! При нем такого беспредела не случилось бы! Понятно, что в первую очередь надо близкий круг отработать полностью, а не частично. Пистолет Зимогорова - значит он и убийца!
  - Да, Аля, Руцкий опер с большой буквы был. И человек замечательный. А как за свою работу болел! Э, да что там говорить! Потерял я лучшего друга, Алик! Сердце болит, спать ночью не могу. Пью вот, чтобы боль эту заглушить, а не получается - никуда она, боль эта, не уходит!
  Андрей Платонович остановил машину, вытащил из бардачка початую бутылку водки со стаканом.
  - Давай помянем друга моего! - налил он себе целый стакан водки.
  - Может в городе помянем? - неуверенно предложила я.
  Алик выразительно посмотрел в мою сторону. Лучше помалкивать, поняла я без слов.
  - Не волнуйся! Сказал довезу - значит довезу! Я слово свое держать умею, - хвастался Андрей Платонович.
  Я уже сто раз мысленно ругала себя за свое любопытство. Это был сто первый. Не поехала бы слушать исповедь, сидела бы сейчас в квартире и пила спокойненько кофе, а так догадывайся теперь и думай - будешь ли еще пить кофе на этом свете.
  Андрей Платонович почти залпом выпил стакан водки и налил Алику. Тот. Правда, немного поморщился, но все же выпил. С аппетитом, я бы даже сказала, выпил!
  - Алкоголик, - шепнула я ему на ушко, но так тихо, чтобы боже упаси, не услышал Андрей Платонович. Алик развернулся и чмокнул меня в щечку.
  - Эх, молодежь! Мне бы ваши заботы. Старость - не радость, как говорится, - вздохнул Андрей Платонович.
  - Какой же вы старый? - удивилась я. - Когда в первый раз увидела вас, подумала, что вам только в рекламе сниматься - зубную пасту рекламировать.
  Андрей Платонович рассмеялся.
  - Это, Даночка, от тещи моей, царство ей небесное, подарок! Она завещала мне после смерти кругленькую сумму. Некому больше оставлять было. Жена моя рано на тот свет ушла от рака, молодой совсем была, детей бог нам не дал. А теща ценила меня за то, что я больше так и не обзавелся семьей, чтил и чту память о бывшей жене. Вот на это самое тещино наследство я и поставил себе фарфоровые зубы. Теперь улыбаюсь постоянно: людям приятно и мне радостно.
  Доехали мы без приключений. Домой я решила не ходить, пусть родители побудут наедине. А мне и с Аликом не плохо будет в одной постели.
  19.
  Уголовное дело по факту убийства Наташи Золотаревой передали другому следователю, да не кому-нибудь, а Майечки Кувырковой, под чутким и опытным руководством Альберта Николаевича Смородинова, без пяти минут заместителя городского прокурора. Сопровождать дело взялись сотрудники УБОП. Операм из милиции оно оказалось не по зубам. А что им вообще по зубам? Это раньше опера были операми! А теперь в милицию идут те, кто от армии уклоняется. Лучшие специалисты своего дела ушли в охранные предприятия, либо открыли свои детективные агенства. Нередко теперь в составе оперативно-следственной группы увидишь чисто женский батальон. Смешно! Опер, следователь, эксперт, специалист, даже участковый уполномоченный - девушки! Вот до чего эмансипация довела! При этом все руководящие должности заняты мужчинами. Они честь и гордость нашей эпохи! Попробуй сместить их с должности руководителя! Ни за что! Женщины не способны руководить, ума не хватает. Ходили разговоры, что на месте происшествия все сотрудники теперь без оружия. Что поделаешь - женская сущность. Получив оружие, убирают его в сейфы, не для женских ручек оно предназначено, а вдруг ненароком выстрелит? Но, исключения всегда были и есть. Таким вот исключением и являлась Майя Кувыркова - любительница стрельб и приключений.
  
  Я медленно входила в здание прокуратуры. Странно, почему в милиции тебя встречает человек с автоматом, записывает твои данные в особом журнале, выясняя при этом буквально все. А здесь - проходи, кто хочет.
  
  Алик находился у себя в кабинете, там же верхом на столе восседала Майя Кувыркова, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Увидев меня на пороге, Алик немного смутился. Хорошо, значит, совесть все-таки есть. На Кувыркову же мой приход не произвел должного впечатления. Нисколько не смущаясь, она продолжала сидеть на столе и скалиться.
  
  - Простите за любопытство, - ехидно улыбаясь, спросила у меня Кувыркова, - это у вас такой имидж? В какой раз вижу вас и поражаюсь обилию цветовой косметической гаммы на вашем лице. Алик, может мне тоже выбрать такой стиль, как ты считаешь?
  
  - Майка, прекрати нести чушь и марш из кабинета. Работай! Я все тебе уже объяснил, - рассердился не на шутку Алик.
  
  - Слушаюсь и повинуюсь! - спрыгнула Кувыркова со стола, мелькнув своими трусиками, помахала на прощанье рукой и выпорхнула из кабинета.
  
  - Бывает, что она оставляет тебя в покое? - ревниво спросила я у Алика.
  
  Алик рассмеялся, чмокнул меня в область носика, посадил в кресло.
  
  - Данка, я тебя люблю с пеленок!
  
  - В пеленках мы были с тобой не знакомы! Если мне не изменяет память, мы познакомились в детском садике.
  
  - Давай чай пить,- миролюбиво предложил Алик, достав чашки и печенье.
  
  Не спели мы приступить к чаепитию, как в дверях кабинета показалась головка Кувырковой.
  
  - А мне можно? Я обещаю вести себя прилично, хамить не буду. Ну, пожалуйста! - жалостливо заскулила она.
  
  - Чашку неси, у меня больше нет, - милостиво разрешил Алик. - Все перетаскали и перебили!
  
  Уже через несколько минут Кувыркова восседала на стуле и чавкала печеньем.
  
  - Майка, прекрати чавкать! Сколько раз говорить! Взрослый человек, а ведешь себя, как ребенок! - выговаривал ей Алик.
  
  - Мне так вкусней! - быстро отреагировала Майка на замечание и повернулась ко мне. - Вы Даная, я знаю. Алик рассказывал про вас и вашу подругу. Не сердитесь, что я так! Это от зависти, честное слово.
  
  - И что про меня такого мог рассказать Алик? - поинтересовалась я.
  
  - Алик, можно мне посплетничать? - спросила Кувыркова.
  
  - Сплетничай, но не увлекайся! - безнадежно махнул тот рукой.
  
  _ Алик говорил, что вы с подругой, рискуя жизнью, раскрыли это убийство. Еще он говорил, что вы смелая, ничего не боитесь, деретесь отменно, а еще он вас любит, все об этом знают, - взахлеб рассказывала Майя.
  
  - Хватит, хватит! - пытался остановит ее Алик.
  
  Ага! Вот значит, я какая, по словам Алика! Вся неприязнь к Майечке Кувырковой вылетела в одно мгновение. Я увидела, насколько эта еще юная девочка, наивна. Ей хочется приключений, сопровождающихся погонями, стрельбами, драками и другими прелестями, присущими этому виду романтики.
  
  - Майя, поверьте мне, я далеко не героиня! Трусиха! Подруга у меня - отважная девушка и досталось ей больше, чем мне. А вышло все из-за моей дури, только и всего. Если была бы умнее и осторожнее - ничего бы не произошло.
  
  - Мне сейчас дело об убийстве Золотаревой расписали. Мне допросить тебя надо, - вдруг перешла на ты со мной Майя. - Уверена, ты мне много интересного расскажешь, в том числе и про сестер Золотаревых. Сейчас главное расставить все точки. Убийца известен, оружие изъято, а вот прямых доказательств маловато. Вику на месте преступления никто не видел, отпечатков на пистолете ее нет, каких-либо прямых улик в ходе следствия не добыто. А, - махнула ручкой Майя, - кому и добывать было? Этот лошара даже обыск в квартире у Вики не провел!
  
  - Интересно! У кого он должен был проводить обыск, если Вика была вне подозрений? Сейчас тебе все карты в руки. Проводи, действуй, не сиди на месте. Я всегда помогу.
  
  - Спасибо, Альберт Николаевич, на добром слове. Всегда приятно с вами сотрудничать! А чего искать я там буду?
  
  Вот язва, а не девчонка, любого из состояния равновесия выведет.
  
  - Одежду прежде всего! Не исключена вероятность того, что на одежде остались следы от пороха. Может повезет, и найдешь перчатки. Видела заключения эксперта? Что в нем указано, помнишь?
  
  - Конечно помню! Алик, ты гений! - взвизгнула Кувыркова и пулей вылетела из кабинета.
  
   Я задумалась. До сих пор я не сказала Алику о том, что в комнате нашла записку, и про перчатки, обнаруженный недалеко от дома Зимогорова.
  
  - Чего приуныла, Дана?
  
  - Не знаю, как и сказать тебе, Алик...- начала я.
  
  - Да уж как есть, так и говори, - поддержал меня Алик.
  
  - Ты хорошо помнишь подходы к дому Зимогорова?
  
  - А как ты думаешь? Если я сам проводил осмотр места происшествия. Можно Майку позвать с делом. А что?
  
  - Обойдемся без твоей Майки.
  
  - Почему моей? - обиделся Алик.
  
  - Ладно, не дуйся! Давай размышлять. Куда бы мы не пошли, везде нам говорили о красной машине. У Вики автомобиль именно красного цвета. Теперь дальше: очевидец дорожно-транспортного происшествия указывал на то, что на проезжей части он видел автомобиль красного цвета, который мчался на большой скорости. По времени совпадает убийство Наташи и гибель Руцкого, который согласно автотранспортной экспертизе не справился с управлением, в результате чего имел место съезд в кювет. То есть, в данном случае я не исключаю, что Вика после совершенного ею убийства, неслась по дороге с сумасшедшей скоростью.
  
  - Я это не исключал и думал об этом. Не очевидец, а очевидица. Женщина давала показания, - перебил меня Алик.
  
  - Ты меня не дослушал. Женщины по природе своей до безобразия любопытны. Так вот, ползая по территории вокруг дома Зимогорова, я нашла перчатки. Черти схему расположения дома Зимогорова.
  
  Алик принялся чертить схему.
  
  - Где самое безопасное место, в котором Вика должна была оставить автомобиль?
  
  Подумав, Алик ткнул именно в то место, где я и нашла перчатки.
  
  - Вот здесь я их и нашла.
  
  - А следы от колес автомобиля были?
  
  - Не знаю, не помню, - растерялась я.
  
  - Ладно, проехали! Сам виноват!
  
  - И второе, - продолжила я. - При осмотре никто из вас не обратил внимания на записку, которую я потом и подобрала с пола. На ней было написано "Прости меня...". Думаю, Наташа хотела таким образом объяснить все Вики или Зимогорову, но не успела. Пришла Вика, которая уже начала подозревать. Наташа и попыталась ей объяснить. Результат их разговора нам известен. Это все, что я хотела сказать.
  
  - Молодец! Интересно ты выстроила цепочку, и думаю, что абсолютно правильно. Не помнишь, в чем была одета Вика в день убийства? Они же приехали с Андреем, когда мы были еще там, - задумался Алик.
  
  - Цветная блузка с длинными рукавами. Я еще удивилась - на улице жара, а она в такой блузке. Больше ничего не запомнила.
  
  - Цвет, фактуру ткани на блузки, не помнишь?
  
  - Не помню.
  
  - Ладно, посмотрим.
  
  Алик снял телефонную трубку.
  
  - Майка, срочно ко мне!
  
  Не прошло и минуты, как в кабинет опять просунулась мордочка Майки.
  
  - Заходи, стеснительная ты моя, - шутливо пригласил ее Алик.
  
  Майя выложила на стол увесистый том уголовного дела, ласково поглаживая его по корочке.
  
  - Родным стало, - пояснила она мне.
  
  - Постановление на обыск вынесла?
  
  - Почти.
  
  - Кому поручишь?
  
  - Сама поеду, - тряхнув головой, ответила Майя.
  
  - Сама - это хорошо. Но возьми обязательно ребят из УБОП. Поверь, что они стоящие оперативники. Всю квартиру перевернут вверх дном, но найдут, что нужно.
  
  - Как скажешь, - спокойно согласилась Майя. В работе она по-видимому полностью доверяла опыту старшего следователя Смородинова.
  
  - Да, вот еще, - замялся Алик, - у нашего Шерлока Холмса, - кивнул он на меня, - интересная информация появилась. Оказывается, у нее есть перчатки и записка. Не исключена вероятность того, что это именно те перчатки, которые были на убийце. Хотя... много вокруг дачных участков. Кто угодно мог выкинуть.
  
  - Почти новые перчатки, - не замедлила вставить я.
  
  - Я подумаю, как их лучше приобщить к материалам уголовного дела, чтобы в суде не исключили как вещественное доказательство. А ты поторопись с обыском!
  
  Майка перетянулась через стол в своей коротехонной юбочке, в очередной раз бесстыдно сверкнув трусиками-стрингами, поцеловала Алика в область лба и исчезла из кабинета.
  
  - Переоденься, срамница! В суд поедешь! Не позорь следователей прокуратуры! - крикнул ей вслед Алик и махнул рукой. - Говори-не говори, все равно не понимает. Ходит на работу в шортиках и юбочках и щеголяет голыми ногами и задницей. Наберут следователей в прокуратуру - детский сад!
  
  - Думаю, что ко мне это не относится, - сказала я, рассматривая свои коротенькие шортики, - я вашим следователем не являюсь.
  
  - Надеюсь, что и не будешь, - уточнил Алик. - В нашем доме нам меня хватит. Мне уже поздно дергаться, старый стал, до пенсии доработать надо. А там - заслуженный отдых.
  
  Я от души рассмеялась.
  - Пенсионер ты мой, пошли обедать!
  20.
  Майя Кувыркова собрала все доказательства причастности Вики к совершению преступления - убийства своей родной сестры Золотаревой Натальи. Правда сделала она это не без участия Алика. В последние дни Алик днем и ночью находился в прокуратуре, естественно вместе с Майей. Меня это задевало, но я дала себе слово - никогда и ни при каких обстоятельствах не ревновать Алика к женщинам!
  
  Во время обыска сотрудниками УБОП все-таки была изъята блузка Вики, с обнаруженными на ней следами масла и копоти. Андрею Платоновичу тоже пришлось попотеть. Узнав, что гибель его друга Руцкого находилась в прямой зависимости от Вики, он вместе с Аликом и Майей готов был не выползать из своей лаборатории. Все экспертизы проводились им лично, либо под его строжайшем контролем. Ни одна мелочь не ускользнула от опытного криминалиста.
  
  Возникла необходимость приобщения к уголовному делу перчаток. Ночью мы все вместе отвезли перчатки на прежнее место, а утром Майя, как ни в чем не бывало, вместе с понятыми приехала для дополнительного осмотра места происшествия. Дабы не возникло никаких подозрений, она осмотрела чуть ли не весь поселок, и в конце концов изъяла эти злополучные перчатки. Вроде бы все прошло без сучка и задоринки. Следы, оставленные на пистолете Зимогорова, были образованы аналогичными перчатками, по потожировым выделениям было доказано, что перчатки одевались Викой. Все звенья цепочки соединялись в одну единую цепь.
  
  Несколько раз Майя пыталась допросить Клепу, но тот стойко держался. Факт своего знакомства с Викой не отрицал, говорил, что между ними была только близость. Он знал, что у Вики есть молодой человек, который полностью ее обеспечивал. Он же ничего, кроме шалаша, предложить ей не мог, в связи с чем по поводу их взаимоотношений особо и не заморачивался. На вопрос, известно ли ему, что Вика убила родную сестру, Клепа сделал удивленное лицо, вытаращил глаза и стал кричать, что это - гнусная ложь. Вика любила сестру, благодаря ей только и жила на этом свете. Она не хотела принимать лекарства, которые стоили бешенных денег, считала, что обирает таким образом Наташу, но только любовь к сестре и заставляла ее жить на этой грешной земле.
  
  Услышав несколько раз одни и те же показания, Майя оставила Клепу в покое, посчитав, что ничего от этой мрази не добьется. Но ребята из УБОП торопиться с выводами не стали. Какими-то своими, только им известными путями и связями в тюрьме, они сумели развязать Клепе язык, и он сознался в том, что Вика действительно убила сестру из пистолета Зимогорова, подставив тем самым последнего. Лично ему все это известно только со слов Вики, сам он соучастником не был.
  
  Когда Вики предъявили все имеющиеся в уголовном деле доказательства, она поняла, что спасут ее только чистосердечное признание.
  
  Самое смешное, что пронюхав в тюрьме о том, что Танечка Голубчикова никто иной, как адвокат, с помощью которого Зимогоров вышел на свободу, она заявила ходатайство о том, чтобы Голубчикова защищала ее в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства.
  
  Танечка чуть не умерла со смеху, когда ознакомилась с заявленным Викой ходатайством. Но в тюрьму пошла и при встрече с Викой объяснила ей, что она не имеет законного права защищать Вику. С надеждой ждала извинений от Вики, но та, выслушав, вылила на нее целый ушат грязи. Так что Танечке пришлось ретироваться в спешном порядке.
  
  Видя, сколько сил и времени занимает расследование уголовных дел, у меня напрочь испарилось желание заниматься следственной работой. Теперь я твердо знала, что это не моя стезя, о чем не замедлила сообщить Алику. Тот несказанно обрадовался моему решению вернуться первого сентября в родную школу и приступить к занятиям с учениками.
  
  - Хотя что-то здравомыслящее промелькнула в твоих мозгах! - обрадовался такому повороту событий Алик.
  
  Не все восприняли принятое мною решение положительно. Майка Кувыркова, которая в последнее время только и делала, что уговаривала меня идти работать в прокуратуру, огорчилась и чуть не поссорилась со мной.
  
  - Майечка, пойми, я никогда не смогу вот так сидеть ночами, как ты, и писать эти бумажки, - пыталась я оправдаться перед ней. - Я бы опером работать хотела, но Алик не разрешит!
  
  - Это не бумажки, а документы, - парировала мне в свою очередь Майка, тыча в лицо очередным протоколом. - Ты не представляешь, что происходит внутри тебя, когда ты сшиваешь все листы уголовного дела, подписываешь и направляешь прокурору для утверждения обвинительного заключения. Ну, а когда прокурор подписывает карточки, утвердив обвинительное заключение, и дело направляется в суд - это сродни оргазму! Попробуй! Одно дело - и все поймешь!
  
  Слушая Майку, Алик лишь усмехался. Проработав столько лет следователем прокуратуры, он понимал, что со временем весь ее энтузиазм улетучится. Когда-то выйдет замуж, нарожает детей и будет торопиться домой накормить семью, а не сидеть ночами, склонившись над листами уголовного дела. А впрочем, кто ее знает, эту Майку?! Она же ненормальная!
  
  Наконец обвинительное заключение по уголовному делу об убийстве Золотаревой передали в суд, Майка устроила грандиозный праздник, на котором напилась до поросячьего визга. Ребята из УБОП отвезли ее домой и выгрузили из машины.
  
  - Она столько сил вложила в это дело, - оправдывал ее Алик. - Ни каждому следователю такие дела по плечу. Не стоит забывать, что она еще молодой сотрудник, а выполнила работу соответствующую старшему следователю. Я лично проверял дело - не придраться! Все по закону, без единого нарушения! - хвалился Алик.
  
  - По поводу законности - вопрос спорный, - вставила я свою палку в колесо.
  Алик с Майкой переглянулись и, не сговариваясь, приставили указательные пальцы к своим губам.
  
  - Об этом, моя дорогая, история умалчивает. Не все должны знать, как добываются те или иные доказательства. В нашей нелегкой работе все делается для конечного результата. А конечный результат тебе известен. Сама-то все законно делала, Шерлок Холмс?
  
  - А я и не следователь, чтобы вашим законам соответствовать! - сердилась я на ребят.
  
  Майя, умничка, проследила в деле весь ход событий, подтверждая каждый факт доказательствами.
  
  Вика действительно, подозревая Андрея в измене, сумела его выследить и поняла, кто встал на ее пути. Гнев ее был безудержен! Досталось и Клепе, над которым она издевалась более двух суток. Кем только за это время он не был! И собакой, и котом, и навозной кучей, на которую Вика с удовольствием справляла свои природные нужды. Слушать исповедь Вики без содрогания и отвращения было невозможно.
  Промучившись еще неделю, и полностью убедившись в своей правоте, Вика приняла решение убить сестру. В день убийства она как можно тише подъехала на машине и оставила ее напротив запасного выхода в кустах. Она знала, что в это время Полина Ивановна ложится отдохнуть и спит крепко. Наташа находилась у себя в комнате. Когда-то, находясь в гостях у Зимогорова, Вика увидела пистолет, а также и подметила место, куда прячут ключ от сейфа. У Наташи никаких тайн от нее и не было. Сестра все-таки родная!
  
  Вика понимала, что у нее не так и много времени. Спит Полина Ивановна не более часа, а за это время надо многое успеть. Она не слышно вошла в комнату Наташи. Та сидела, склонившись на листком бумаги, и что-то писала. Увидев Вику, Наташа спрятала бумажку и улыбнулась.
  
  "Какая омерзительная у нее улыбка", - подумала тогда про себя Вика, но вслух ничего не сказала, а постаралась улыбнуться в ответ. Ей необходимо было, чтобы Наташа вышла из комнаты, и она решила имитировать приступ болезни. Все прошло блестяще! Наташа кинулась на кухню за водой, а Вика в это время вытащила из тумбочки ключи, после чего вновь повалилась на кровать. Трясущимися руками Наташа поднесла к ее губам стакан с водой, Вика сделала вид, что выпила лекарство, после которого ей стало лучше. Посидев минуты три, Вика сказала, что еще хочет воды. Наташа хотела сама бежать на кухню, но Вика ее остановила, сказав, что сделает это сама. Времени надеть на руки перчатки и вытащить из сейфа пистолет много не требовалось. Стреляла Вика прекрасно, выбивала десять из десяти, пользоваться умела любым видом доступного оружия, поэтому с легкостью зарядила пистолет и спрятала его в рукав блузки. Все было предусмотрено до мелочей. Войдя в комнату. Вика вплотную подошла к Наташе и выстрелила ей в голову. Вот и все! Теперь Андрей никуда от нее не денется. Дело было сделано, оставалось незаметно выскользнуть из дома. А вот здесь возникли трудности. Проснулась Полина Ивановна и стала звать Наташу пить чай.
  
  Вика бесшумно прокралась в гостиную и спряталась за шторой. Она слышала, как Полина Ивановна заглянула в комнату, после чего направилась к Наташе, затем душераздирающий крик старой женщины. Вызов милиции и другие звонки дали возможность Вики беспрепятственно покинуть дом. Крадучись она прошла через сад и вышла через калитку. Не знаю, куда деть перчатки, она опрометчиво выкинула их в канаву. Дальше следовал еще один трудный этап: как можно быстрее вернуться домой, чтобы создать себе алиби. По дороге она неслась на предельной скорости. Не обращая внимания на рытвины и ухабы. В какое-то мгновение чуть не влетела на всей скорости во встречную машину, водитель которой сумел уйти от лобового удара. Вика успела подумать, что за рулем сидит настоящий профессионал. О том, что настоящий профессионал оказался просто настоящим человеком и не смог причинить сидевшей за рулем молодой женщины физические страдания, и ушел от удара в кювет, она знать не могла. Зато успела вовремя.
  
  Андрей пришел почти сразу после того, как она поднялась в квартиру. Сделав удивленное лицо, Вика спросила, почему он так рано приехал с работы.
  
  - Ты же знаешь, что по пятница у нас короткий рабочий день, - ответил ей Андрей.
  Ты свободен сегодня? - заискивающе спросила у него Вика.
  
  - А что? - вопросом на вопрос ответил ей Андрей.
  
  - Я давно не видела Наташу. Может съездим?
  
  Андрей разволновался. Неужели Вика догадывается? Но виду не подал. В это время зазвонил телефон. Звонил Зимогоров. Вика внимательно следила за реакцией Андрея. Она не любила его, но он был ее собственностью. И никто не имел права посягать на него. Даже родная сестра! С Андреем удобно жить: в дела не лезет, денег много, не ограничивает ее в деньгах. Ее устраивала порочная связь с Клепой, и Андрей ей не мешал в этом.
  
  После того, как Зимогоров сообщил ему об убийстве Наташи, Андрей резко побледнел и тихо опустился на диван. Вика показала себя блестящей актрисой: она плакала, заламывала руки, кричала, что потеряла единственного, родного ей человека, теперь она круглая сирота, абсолютна никому ненужная.
  
  Когда они вышли из дома и подошли к машине, Андрей крайне удивился тому, что машина грязная, номеров не видно, тогда как еще вчера он лично ездил на ней в сервис по техническому обслуживанию, где машину натерли до блеска. Вика стала бормотать, что ездила в поселковый магазин, где выкинули в продажу миноги, которые она так любит. Поведение Вики для Андрея было непривычным, а потому непонятным. Привыкшая властвовать и требовать, Вика превратилась вдруг в покладистую овечку. Но в тот момент ему было не до нее.
  
  Уже позже, после похорон Наташи, Андрей все понял и неоднократно порывался пойти в милицию, но Вика категорически отнекивалась. Прямых доказательств у Андрея не было, поэтому он и молчал.
  
  Остерегаясь действий Андрея, Вика в лице Клепы и Гориллы, выставила охрану возле дома Зимогорова. Здесь-то я им и попалась. Дальше больше - куда бы не следовала Вика, везде на ее пути встревала я со своим любопытством. От меня Вика чувствовала угрозу, поэтому попыталась запугать. Они установили мое место проживания, ночью вылили мне через окно кровь убитой ими же в парке собаки. Но и это не помогло. Теперь я уже крутилась у них под ногами не одна, а с Танечкой Голубчиковой. Клепе был дан строжайший приказ - изловить и уничтожить! Но и эта их операция потерпела крах!
  
  Дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погибла Ирина Лисовская, к Вике никакого отношения не имело.
  
  Суд прошел. Вика и Клепа получили приличный срок. Вика получила восемь, а Клепа пятнадцать лет лишения свободы. И тот и другой отказались в зале суда от последнего слова.
  
  Танечка вставила зубки, стала еще женственней и привлекательней. Впереди у Васьки развод с женой, но его этого не волнует. Его драгоценная Танечка с ним и любит его до безумия.
  
  Отец живет у нас. Мама против этого не возражает, у них сейчас что-то вроде медового месяца, я им не мешаю, переехала к Алику, благо имеется такая возможность ввиду отсутствия его родителей.
  
  Наша с Аликом свадьба откладывается, так как его направляют на курсы повышения квалификации с дальнейшим повышением по службе. Его ждет кресло заместителя прокурора. Алик категорически отказывался ехать, ссылаясь на нашу с ним свадьбу. Мы с отцом с трудом уговорили его поехать учиться. Сейчас Алик готовится к отъезду.
  
  Танечка против его учебы. В городе остается Зимогоров, и не известно, что я могу выкинуть.
  
  Думаю, что подруга несет бред!
  
  До новых встреч, друзья!!!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"