Аннотация: сюжет новеллы есть обработка новеллической же вставки в хронику Регино и в хронику Саксонского Анналиста.
Теперь хочу поведать я о случае удивительного благочестия и хоть я и понимаю, что перо мое и стиль изложения столь низки, что не должны посягать на горнее, я тщу себя надеждой, что мне проститься эта дерзость.
Сын славного Карла Молота, победителя сарацин при Пуатье, майордома и государя франков, Карломан (сеньор Австразии, Аламаннии и Тюрингии) был как и его отец славным воином и полководцем. В одиночку и вместе с братом своим он побеждал восставших аламаннов, аквитанцев, баварцев и саксонцев, штурмом брал многие замки и города. Правил он столь разумно, что подданные его находили счастьем это правление. Далек был он и всякого честолюбия, не любил когда ему чрезмерно воздавали почести, а с братьями своими был кроток - даже восставшего против него и Пипина брата Грифона - посадил в "Новый замок" и велел стеречь, не причинив тому вреда. Из любви к Богу Карломан содействовал основанию Фульденского монастыря, передав архиепископу Бонифацию земли в радиусе трех тысяч шагов к югу, западу, востоку и северу.
И вот столь благочестивым и добродетельным он был, что решил отказаться от земного царства, дабы обрести блаженство в будущей жизни. И признался он в том брату своему Пипину, и не ходили в том году (745) ни в какие походы, ибо Карломан готовился к избранному пути.
И в следующем году отправился он в Рим, принял там постриг и построил на горе Соракте монастырь в честь святого Сильвестра. Прожив какое-то время в построенном им монастыре, он отправился в монастырь основанный некогда святым Бенедиктом в Монтекассино и там стал монахом.
Ушел же он из монастыря святого Сильвестра потому, что пока он жил там, в пределах Рима, то все почитали и превозносили его как за королевское происхождение, так и за его добродетельные и благочестивые поступки. Богобоязненный муж, пресытясь милостью похвалы людской, которую оставил он ради Христа, предпочел скорее бежать оттуда, нежели подчиниться козням лукавого и его сетям пустой славы. Открылся он в своем намерении покинуть монастырь на горе Соракте одному верному товарищу, который с детства доказал ему свою преданность и вместе с ним ушел в монастырь. Без ведома прочих бежали они ночью и направились в Монтекассино не неся с собой ничего, что надобно телу, нагими следуя за Христом.
Добравшись до монастыря они постучали в ворота и просили разрешения побеседовать с отцом настоятелем святой обители. Приведенный к нему, Карломан не открыл своего происхождения, но пал на колени и признался в том, что он убийца и виноват во всех грехах, просил милости и места для покаяния. Настоятель, видя что пришедший к нему чужеземец, спросил лишь - "Откуда ты и какого племени?". Узнав, что пришедший франк, он решил удовлетворить его просьбу и поместить Карломана вместе с его спутником - в келье для неофитов, но испытыть их по самому строгому уставу, потому что варваром был для него франк, а настоятель следовал словам апстола - "Испытывайте духов, от Богла ли они?".
С честью прошел Карломан все испытания и доказав во всем терпение, приобщился к общине вместе со своим товарищем, во всем поступая согласно уставу святого Бенедикта. Стал он в монастыре вести жизнь безукоризненную, отличаясь добродетелью даже среди благочестивого собрания монахов.
И вот случилось, что согласно уставу святого Бенедикта, была поручена ему обязанность прислуживать за столом. Карломану из-за его знатного происхождения еще не случалось прислуживать за столом, но он охотно исполнил поручение, однако по неведению своему допустил ряд оплошностей и брат-повар разгоряченный вином ударил его по щеке, говоря: "Разве так прислуживают братьям?". Карломан же ничуть не смутившись, со светлым ликом отвечал ему: "Да простит тебя Господь!". Когда он снова ошибся при подаче блюд и повар снова его ударил, он также отвечал ему. В третий же раз повар его жестоко избил. Неразлучный спутник Карломана узнав об этом, возмущенный тем, что столь великий муж сносит оскорбления от столь ничтожной особы, и не имея более сил терпеть это, схватил копье, на которое нанизывали хлеб посылаемый братии, и поразил брата-повара изо всех сил, говоря: "Да не простит тебя Бог, ничтожный раб, да не простит Карломан!".
Братья были крайне возмущены тем, что чужеземец-варвар, принятый ими из милости, отважился содеять подобное. И вот, его тут же отдали под стражу, дабы на следующий день жестоко наказать за подобную дерзость. Когда же он был выведен из тюрьмы и предстал перед собранием братии, его спросили - по какой причине он осмелился поднять руку на своего брата во Христе. "Из-за того, - сказал он, - что я увидел, как негодный раб дерзнул не только оскорбить словесно, но и побить палкой мужа лучшего и благороднейшего из всех, кого я знаю на земле". Возмущенные тем, что из всей братии, он предпочел им чужеземца, даже не сделав исключения для отца настоятеля, монахи спросили кто же таков тот, кто превосходит всех добродетелью и благородством? Осужденный, будучи вынужден необходимостью, не имея возможности долее скрывать то, что пожелал открыть Господь, сказал: "Он - Карломан, некогда герцог франков, который ради любви Христовой отказался от царствования и славы мирской, который достиг столь великого смирения, что его не только теперь оскорбляют ничтожные люди, но и бьют палками".
Услышав это некоторые монахи, из тех что не от чистого сердца пребывают в монастыре и часто обижают более кротких братьев, задрожали и вся братия без исключения пала в ноги Карломану, умоляя о прощении за обиду, нанесенную по неведению. Тот же бросился на колени рядом с ними и со слезами стал отрицать свое происхождение, говоря что это ложь и он убийца и грешник, а вовсе не Карломан, что товарищ выдумал все это боясь предстоящего наказания за свой проступок. Слова его были столь искренни, что монахи и настоятель остались в смятении, не зная кому и верить.
По счастливому случаю, через монастырь тот проезжал паломник франк, знатного происхождения, что не раз видел Карломана за государственными делами и в битве. Он был привлечен к этому месту странным поведением монахов, думая что произошло какое-то чудо. Настоятель, видя незнакомца мирянина, понял по одежде что тот франк и спросил его - похож ли один из его монахов на славного Карломана. На что получил ответ, что лишь смиренный вид и одеяния монаха не схожи с привычным образом славного герцога и воина. Так происхождение Карломана было раскрыто и он стал очень почитаем и уважаем, как за прошлые свои деяния, так и за скромность.
На этом примере, прочтенном мной в хронике Регино, а затем пересказанным столь ужасным образом в этой краткой новелле, можно видеть образец святой скромности и кротости. Ведь обычно люди стараются кичиться своим происхождением, зачастую раздувая и преувеличивая его, а хвастать христианину не подобает, Карломан же, показав образец храбрости и ума, явил миру и истинное зерцало веры, добродетели и смирения. Да будет он прославлен во веки веков.