Обычно заканчивая пятничный рабочий день, Гарсон редко направлялся сразу домой. Сначала мужчина посещал маленький уютный бар, находящийся в паре кварталов от работы, где, как правило, проводил пару часов, наслаждаясь покоем и бутылкой хорошего виски. Эту славную традицию Гарсон не нарушил еще ни разу за минувшие двадцать лет. Не собирался нарушать и сегодня. К тому же душа, уставшая за рабочую неделю, просто молила о тишине и отдыхе.
Покинув здание офиса одним из последних, Гарсон набросил пальто, схватил портфель с документами и медленным, размеренным шагом направился вдоль освещенной фонарями аллеи. К бару мужчина всегда направлялся пешком. Это стало еще одной славной традицией ставшей одной из многих привычек и предпочтений, делающих людей теми, кем они являются. В сорок пять уже невозможно изменить свои взгляды на происходящее.
Осенний вечер был приятно свеж и необычайно тих. На автостраде, конечно, шумел поток машин, яркий блеск вывесок затмевал сияние чистых звезд, но все это было где-то там - за пределами темной аллеи, надежно укрывающей одиноких путников от суеты вечно дымящего и грохочущего города.
После офиса, лиц клиентов и сослуживцев было приятно просто идти, подставив лицо легкому приятному ветерку и думать ни о чем конкретно и обо всем сразу.
Впереди два выходных. И кто знает, как он ими распорядится. Пойдет ли в театр с женой, останется ли дома, поведет ли детей на аттракционы или встретится с товарищами, дабы поболтать, наслаждаясь холодным пивом.
Сегодняшний же вечер всегда был только его и ничьим иным. Никто и ничто не могло помешать Гарсону зайти в бар, заказать любимый виски и, устроившись за любимым столиком, мирно и незаметно наслаждаться кратким мигом счастья.
Местный бар Гарсон любил по разным причинам. Уютное заведение мужчина облюбовал, еще учась в университете. Здесь проходили частые встречи приятелей. Шумные, полные безудержного веселья и задора, так свойственного подросткам. Еще Гарсон любил это место за удобные диванчики, деревянные столы, чья прочность была проверена неоднократно, любил за тихую ненавязчивую музыку и из-за хозяина заведения. Прошло уже десять лет, а за стойкой неизменно продолжал стоять все тот же человек, немного флегматичный, постаревший, но ставший родным и близким. Он словно являлся частью интерьера самого бара, чье постоянство не могло не радовать не любящего перемен в жизни Гарсона. Мужчина жил в своем маленьком мире, уютном и понятном, и не желал ничего менять.
- Привет, Луи, - поздоровался с хозяином Гарсон, обмениваясь с барменом обыденным диалогом, ставшим тоже давно частью традиции. - Как дела? Идут в гору?
- Ох, и не говори, - тяжело вздохнул мужчина, продолжая протирать тряпкой фужер, - куда там! Вот возьму, продам бар, да и уйду на покой. Буду кабачки выращивать.
На покой Луи собирался уже давно, однако не торопился воплощать свои угрозы в жизнь, привыкший к происходящему течению событий не меньше Гарсона. Они оба это понимали, и все равно каждый раз Луи начинал диалог со знакомой фразы.
- Сегодня людно, - не преминул отметить Гарсон.
- Молодежь, - откликнулся Луи. - Горячая кровь и все такое. Эти закажут по кружке пива и цедят ее до утра, приходится едва ли не метлой выгонять. Совсем покоя старику нет.
- Понимаю, сам когда-то был таким, - кивнул, соглашаясь со словами хозяина бара, Гарсон. Хотя в голове неожиданно появилась мысль, что так ли он понимает? Те студенческие годы минули так давно, что мужчина уже и забыл чем жил он раньше. Что чувствовал, чего хотел, о чем задумывался и мечтал.
Старые знакомые немного помолчали.
- Мой столик свободен? - Гарсон.
Мог бы и не спрашивать. Все равно знал ответ наперед.
- Свободен, - подтвердил Луи, - виски же принесу через пару минут.
- Ты чертовски любезен, - поблагодарил бармена Гарсон.
- Чего только не сделаешь для старого клиента, - отмахнулся Луи.
Надо отметить должное, хозяин бара всегда следил, чтобы столик Гарсона оставался свободен. Будь бар забит до отказа или почти пуст.
Гарсон прошел к столу, устроился на привычное угловое место дивана, дождался заказанного виски и лишь, наполнив стакан на четверть и сделав глоток, смог ощутить безмятежность. Все проблемы, дела и работа остались за порогом. Сейчас мужчина наслаждался покоем и одиночеством и был счастлив, как ребенок получивший вожделенное мороженное.
Нынешний пятничный вечер отличался спокойной атмосферой. Посетители заполняли бар, разделялись на компании, заказывали выпивку и также как Гарсон просто радовались выходным и общению. Некоторых людей мужчина видел впервые, другие являлись столь же частными завсегдатаями, как и сам он. Например, компанию молодых людей за угловым столиком - троих парней и двух девушек - Гарсон встречал каждую пятницу. Даже знал кое-что о них. К примеру, - высокий плечистый парень с добродушным лицом был женат на невысокой рыженькой девушке. Вторая девушка, темноволосая, работала журналисткой. Один из оставшихся парней был в какой-то мере коллегой Гарсона по профессии. Парень учился на последнем курсе университета, готовясь, стать архитектором.
Сейчас эта компания что-то шумно обсуждала, но стоило официантке подать холодного пива, как спор на время утих.
За другим столиком Гарсон заметил еще одного знакомого. Мужчина, чуть младше Гарсона, всегда приходил в бар один, заказывал бренди, неспешно раскуривал сигару и углублялся в чтение свежей газеты.
Наблюдая за людьми, мужчина отпил еще немного виски и прикрыл глаза, вслушиваясь в тихую мелодию, доносящуюся из колонки. На миг он задремал. По крайней мере, ему так показалось, в действительности, кто знает, сколько прошло времени. Бар продолжал дышать жизнью. Одни люди ушли, в поисках развлеченья или, собираясь поскорей попасть домой. Другие пришли им на замену, желая заказать порцию выпивки.
За соседний столик уселось двое парней. У каждого по запотевшей кружке с пивом и плошка фисташек на двоих. Студенты. Вряд ли кому больше двадцати. Бросив на вешалку верхнюю одежду, студенты устроились на диванах, сделали по глотку из кружек и продолжили прерванную беседу. Судя по интонации голосов, разговор продолжался уже давно.
Сам того не осознавая, Гарсон стал прислушиваться, медленно потягивая виски.
- А я ему говорю - какой в этом прок? - сказал черноволосый паренек, высокий и худой с короткой стрижкой и родинкой на левой щеке. Его собеседник, блондин, с широкой улыбкой и с глазами чуть на выкате, соглашаясь, кивнул. - Ну, женишься ты, заведешь детей, а что дальше? Работа, жена, дети - ведь все это займет все свободное время и уже не будет ничего другого! Нет, понимаю, если бы они хотя бы долго встречались, а то год всего вместе и уже свадьба! Ну не идиот ли?
- А он что тебе? - поинтересовался блондин, не забывая наслаждаться холодным пивом.
- А что он мне, - отмахнулся темноволосый, - заладил как попугай свое: женюсь, женюсь! Сына хочет. Говорит - буду водить его на футбол, вместе на рыбалку ездить станем. И все в этом духе.
- Может он и прав, - пожал плечами блондин, - каждому в этой жизни надо свое. Для кого-то смыслом жизни является завести семью. Кто-то все жизнь делает карьеру, посвящая этой затеи все свободно время.
- Да не жизнь это! Как ты не можешь понять! - перебил собеседника парень. - Жить надо, прежде всего для себя! И уже потом для других. Вот ты. Чего ты хочешь? Кем видишь себя после университета?
- Устроюсь на работу, стану нормально зарабатывать, - начал задумчиво блондин.
Но второй его перебил:
- Это твой план? Работа, дом и снова работа? Боже, в свои двадцать ты говоришь как пятидесятилетний старик!
Гарсон невольно нахмурился. Лично он себя стариком отнюдь не считал.
- А чем займешься ты? Других легко критиковать, а у самого за планы? А? - завелся блондин, приняв слова товарища в штыки. - Давай, поделись!
- И поделюсь! - нисколько не стушевался парень. - Да. Работа важна, но она не станет в моих планах на первое место. Я хочу воплотить все то, о чем мы мечтали бессонными ночами. Хочу увидеть мир, может, отправиться в кругосветное путешествие, наконец. Я не желаю погрязнуть в сером однообразии. Хочу жить и дышать полной грудью! Не волочиться, гремя оковами, в которые нас заковали правила и морали. Нет! Я попытаюсь взлететь, стать свободным! Зачем мне дом и семья, в которой я вполне могу оказаться чужим? Зачем вечные ругани, ссоры и краткие примирения? А ведь годы будут неотвратимо идти и настанет миг, когда я осознаю, что прожил жизнь впустую! Мы молоды, брат. Пока полны сил и энтузиазма! Мы еще не разучились мечтать и вся жизнь у наших ног. Нужно просто определиться по какой дороге ты отправишься в старость - по длинной и неизведанной или по короткой и давно всеми хоженой.
Гарсон оживился. Забыл про недопитый виски и теперь уже слушал жаркую беседу с интересом и пристальным внимание. Подростки изливали друг другу души, и было в этом что-то из далекого прошлого, заставляющее сердце мужчины ускориться.
- Так значит семья для тебя бремя? - хмыкнул блондин, тряхнул головой, не соглашаясь со словами оппонента. - Скажи это своим родителям.
- Спасибо, кстати, еще один хороший пример, подтверждающий правдивость моих слов. Где были они и что видели, если не считать пары поездок на море и десяток походов в театр? Да нигде! Мать нянчилась со мной и с сестрой, отец работал целыми днями напролет. И все для того, чтобы обеспечить нас. Это ты называешь счастливой жизнью? Тогда я огорчен.
- Они посвятили тебе всю свою жизнь. Уже за это им нужно быть благодарным.
- Так кто говорит обратное? Я благодарен. И люблю их. Но это не значит, что я поступлю так же расточительно со своей жизнью. Вот ответь мне, вспомни, как мы вместе делились мечтами, кто кем станет, когда вырастет, что сделает и куда отправится.
- То были мечты. Но и ты, и я знаем, что большинство из них так и останется мечтами. Взрослая жизнь отличается кучей обязательств.
- И снова обязательства, - фыркнул темноволосый парень. В пылу словесной баталии он разгорячился, глаза ярко блестели, как когда и у самого Гарсона. Увы, этот неудержимый блеск с годами померк. - Вот и живи с ними! Женись, заведи детей, купи квартиру и машину и надейся, что над тобой смилостивятся и будут хоть изредка спускать с поводка, чтобы ты мог развеяться и раз в месяц встретиться с приятелями. Я даже вижу это! Вы будите сидеть в баре, пить пиво и делиться историями о том, как взрослеют дети, куда поведете их в школу или о том, что случилось нового на работе! Возможно, обсудите футбольный матч, который удалось посмотреть по телевизору. А вот лично я желаю смотреть этот матч в живую! На стадионе своими глазами! Понимаешь? Семья лишит тебя такого шанса. Шумные попойки, приятели, невероятные приключения и истории, которые мы совершаем в студенчестве - все это навсегда исчезнет. Раз и навсегда. Вот что такое взрослая жизнь! Останется только семья и работа.
- Ты начинаешь повторяться, - пробурчал недовольно блондин.
- Ничего страшного. Ведь ты начнешь повторяться все оставшуюся жизнь. Так что начинай привыкать.
- Знаешь, все то, что сейчас в тебе говорит - это наивность. Ты наивен, - неожиданно перешел в атаку блондин, кажется, подобрав нужные слова. - Допустим, ты не заведешь семью. Останешься холостяком. Работа позволит тебе много путешествовать. Ты увидишь весь мир. Но что в итоге? Кем ты видишь себя в лет эдак семьдесят? По-прежнему будешь посещать бары, выпивать и отрываться на полную катушку? О нет! Ты вспомнишь о нашем разговоре и взвоешь, кляня себя за то, что уже слишком поздно что-либо менять. Старость подкрадется незаметно. И не будет никого рядом, кто действительно будет тебя любить, кто будет ухаживать. Наконец принесет стакан воды, когда ты немощный будешь лежать на кровати. Да, возможно, семья отнимет все мое свободное время. И да, я буду видеться со старыми приятелями раз в месяц. Но среди них я буду свой! Ты же будешь выделяться белой вороной. Наши разговоры будут тебе чужды, наши чувства незнакомы. Все мы повзрослеем, а ты останешься ребенком с лицом старика!
- В таком случае я не буду дожидаться старости! - воскликнул парень, и в его голосе прозвучало столько силы, что он заглушил своим вскриком и мелодию, и гул толпы. - Лучше уйти из жизни красиво, чтобы тебя запомнили не немощным стариком, испражняющимся под себя, а тем парнем, что осуществил заветные мечты. Пусть я разобьюсь, сорвусь с непокоренной горы или попаду в аварию, но я уйду из жизни победителем!
- Знаешь, тебе нужно остыть, - блондин поднялся из-за стола. - Ты видно сегодня перебрал больше обычного, брат. Посиди еще немного. А я пойду.
- Вот и иди, - огрызнулся темноволосый, одни глотком допив содержимое кружки.
Блондин взял куртку, покачал головой, и, не сказав больше ни слова, покинул бар.
Гарсон проводил парня взглядом. Слова, сказанные каждым их парней, были мужчине родны. Когда-то давно он точно также как сейчас студенты, спорил с приятелем о будущем. О планах и мечтах.
Подчиняясь прихоти, Гарсон подсел к пареньку.
Темноволосый встретил незваного гостя спокойно, без возмущений, лишь в глазах мелькнула досада, что сейчас подвыпивший посетитель решит излить ему свою душу.
- Не буду скрывать, что слышал вашу беседу.
- Слышали или слушали? - огрызнулся парень.
- Скорей слушал, - поправился Гарсон и мягко улыбнулся.
- И что?
- Вы во многом правы, молодой человек. Мечты свойственны лишь подросткам. Точнее мечты о жизни и о том, кем ты себя хочешь видеть в ней. С годами наши мысли меняются, и через десяток лет ты станешь задумываться совершенно о других вещах.
- То есть и вы пытаетесь убедить меня, что семья важней?
Гарсон покачал головой.
- Я не пытаюсь в чем-либо тебя убедить. Не имею права. Ведь, в конце концов, мы сами выбираем дорогу, по которой будем идти. Я хочу лишь дать тебе один совет. Запиши свои слова, все сказанное тобой сегодня.
- Зачем Что это мне даст?
- Кто знает. Но спустя двадцать-тридцать лет, прочитав собственные мысли, ты либо согласишься с собой молодым, покоряя где-нибудь в Альпах новую вершину и поймешь, что был прав. Либо...
- Либо что? - переспросил парень с нетерпением.
- Либо искренне рассмеёшься подобной ерунде, крепко обнимая детей и жену.
Гарсона парень догнал уже на улице. Запыхавшись, он окликнул мужчину. Отдышался и задал мучающий его вопрос, из-за которого он сорвался в погоню.
- А вы. Что выбрали вы? И о чем мечтали?
Гарсон улыбнулся, поправляя шляпу.
- Я выбрал правильную дорогу, молодой человек. Чего и вам желаю.