За окном пела суровая метель. Заметала уже целую неделю, щедро наваливая сугробы размером с горного великана. В которые если кто и проваливался, то по самое горло. Кружил конницей слепящий снег. Властвуя повсюду, серебрился на пушистых лапах стройных ёлок, забивался в каждую щелочку дома.
Морозный ветер же хулиганил, неистовствуя днём в жарком камине, а ночью плача от бессилия, что не удалось пробраться и достать до самых костей. Ещё и смеялся над моими мыслями вслух.
- Ты окончательно спятил старый дурак, - шептал он. - Если невмоготу заведи себе хотя бы собаку и разговаривай с ней сколько душе угодно.
- Пошёл ты со своими умными советами, - разозлился я. - Мне никто не нужен. Убирайся отсюда!
Ветер захохотал, завыл и выскочил в трубу.
- Чтоб тебя! - бросил я, в сердцах щурясь на огонь. Не дал закончить мысль скотина!
Пальцы задрожали, как у горького пьяницы, когда взялся за перо. Так ли я безумен, когда разговариваю с ветром или дождём? Поверьте, безумие опаснее смерти, в этом я хорошо разбираюсь. К примеру, можно отрезать себе руку и заявить, что в неё вселились тёмные силы. Такое безумие зыбкая грань между двух миров сознания.
С безумием я на короткой ноге. Оно порой стоит за спиной и смотрит проницательными глазами, как я пишу свою книгу. Вот уже долгих семь лет.
О чём пишу, спросите вы? О пройденном пути, о своих боевых похождениях, конечно же.
- Как только закончу работу, всего бери, - шепчу я озираясь. - Ты ждала долго, так подожди ещё чуть-чуть.
Оно усмехается и отступает в тень. Знает о чём-то, чего не знаю я.
Поднимаюсь и подбрасываю в огонь дрова. Люблю когда жарко натоплено, да ещё чтобы на всю долгую зиму тепла хватило. Для скрипучих старческих костей.
Еловые дрова слава богам я заранее закупил.
У нас на севере зима всегда долгая, а лето короткое. Да и привык к таким условиям, ведь ровно шестьдесят пять лет назад появился на свет в забытой богами деревушке на побережье северного моря.
Я сел за стол и перевернул чистую страницу рукописи. На этом замер.
Проклятие! И мысль вертится, и знаю о чём писать, но вечная боязнь чистого листа. Измарать, неправильно написать, не так выразить! Как страх опытного бывалого воина перед новичком.
"Не говори ерунды Флинт" - одергиваю себя. " Всегда страшно станут ли читать, поймут ли. И ведь всё равно стараются, расставляют буковки закорючки, напрягают извилины. Хотя, в общем, я пишу мемуары".
Честно говоря, никогда не задумывался, что буду писать. Мне проще мечом орудовать, чем пером. Писать долбаные мемуары значит мучительно вспоминать. С воспоминаниями как раз бывают проблемы. В-первых доживите до моих лет, и я посмотрю, вспомните ли вы лица хотя бы пятилетней давности? Я же достаточно постарел и ослаб.
Тысяча демонов долго мне ещё коптить это небо?! Старость не страшится костлявой сестры. Смерть просто старше её по возрасту. Столько умнейших трудов о том, что же там после и так мало толковых как правильно жить! Но всё это лирика как сказал, какой то средневековый поэт. Истина между тем в бокале. В глотке и без того пересохло.
Я открыл дверцы старинного секретера и достал пузатую бутыль. Может и пьяница, раз не могу удержаться от бокала хорошего вина. Жадно осушив серебряный бокал, я прислушался к внутренним ощущениям. Алазанское оказалось хорошо выдержанным, голова слегка закружилась. Вино кстати немало стоило, Баро заказывал его у лучших виноделов султаната. Настоящий дар богов!
Помимо вина в моей старости присутствует еще несколько приятных мелочей.
Дневной сон, разбавленный сладкими воспоминаниями, который редко свойствен молодым. Моей натуре в охотку вспоминать минуты былого. Особенно когда прикасаюсь и, перебирая любимую коллекцию перчаток. Они - моё старое сумасшествие проверенное безжалостным временем.
- А всё-таки я правильно сделал, что прикупил лишних дров, - вновь мелькнула мысль. Запас никому не мешал. Я вторично наполнил кубок.
-Это последний на сегодня старый алкоголик, - пробормотал себе. - Хорошего понемногу.Выпив, я заставил себя подняться и пройти к сокровищнице. Говорю сокровищнице потому что склад магических побрякушек мне дороже всякого красного золота и камней. Открыв дверцу, я заглянул внутрь. Хладнокровный спал, получив свою долю тёплого молока. Но меня все равно бы не тронул в обычном своем состоянии. Я трепетно прикоснулся к легендарным рукавицам Тора, пробежался по шёлковым перчаткам синеглазого Яшмэ. В коллекции ровно двадцать раритетов не считая развалины охраняющей их покой. Стоило любому из артефактов попасть в руки неизвестно кого и творцу пришлось бы заново придумывать мир.
Одни только истертые годами золотые наручи Сабаха чего стоили! Я вздрогнул, когда взял их в руки. Для меня всё это как будто вчера было. А, закрыв глаза вовсе, я увидел его собственноручно.
Высокого и крепкого мужчину, уже в летах. За спиной двуручный меч, казавшийся некстати самому могущественному чародею Восточной гряды.
-По коням братья, - зычно командует магистр Белой змеи. В Ахтарской долине чешуйчатые заметили крупный отряд орков.
-Йо Сабах, - рвется в облака клич паладинов. Мы спешно седлаем коней. Сабах гладит гибкое тело любимой гюрзы, которая обвивает его шею. За полгода странствий наш орден почти под корень извёл тупоголовых троллей и лютых орков. Паладинов ордена Белой Змеи боялись от знати до черни. Тёмными ночами матери пугали капризных детей, что мы придем и увезём в змеиное царство.
Еще иногда восхищались мастерством. Я знал обо всём наверняка, что никак не сказывалось на моих обязанностях. Лишь иногда льстило самолюбию как мастеру длинного меча.
-А что потом магистр Сабах? - не удержался я. Когда черви обглодают последнее отродье Тьмы?
- Придумаем себе новую цель мастер Флинт, - ответил магистр.
- Пьяла вира йер Сабах, - бросил я на хадарском. Если не ошибаюсь, магистр оттуда родом. Он погладил любимицу, ритуал успел войти в привычку.
В ответ я хищно ухмыльнулся, мне можно и без напоминаний. Этим же днем мы настигли триста орков в песках Фафнира и устроили резню. Дрались они отчаянно, особенно когда обратили внимание на шеврон в виде змеи. Меня тогда удивил факт, что дрались они алебардами, а не привычными кривыми ятаганами. Мы потеряли пятерых мастеров длинного мече иш хора азах! Орки изрешетили копьями каждого из наших. В горячке боя многие сунулись в самое пекло. И чуть было, не присоединились к мертвецам, если бы не магистр. Он склонился над песком, прижался ладонями. Что-то быстро зашептал. Песок моментально вспучился и зашевелился. Из образовавшейся дыры стали выползать ядовитые змеи всех мастей. Чёрные гюрзы, белые кобры, эфы много других гадов. Все мы замерли. Змеи же поползли к Сабаху завороженные желтым блеском его боевых наручей. Любимица магистра скользнула к сестрам, яростно шипя. После чего устремилась, следом увлекая ядовитую армию. Через какую то минуту для орков всё было кончено, они катались в конвульсиях, испуская дух. Клубок, сделав чёрное дело распался на особи и подобно воде растворился в песке. Я заметил, как быстрая эфа молнией скользнула по руке магистра, занимая законное место на шее. Великая Тьма уже другая змея! Как он только терпит холодное прикосновение ядовитой твари.
Магистр заметил моё смятение и ободряюще улыбнулся. Так открыто мог улыбаться только он. Могущественный чародей, которого не стало через две недели ровно описанных событий. Его зарезал один наемник, когда мы ночевали в корчме. Нелепая смерть великого человека, который, наверное, не так он должен был умереть. Да пребудет он в свете.
После этого случилось много чего. Битва под стенами Хабада и развал ордена Белой Змеи. Я тогда бежал не в силах смотреть на резню между братьями по оружию. Трофейное золото всегда становилось предметом раздоров. Мне оно было ни к чему, я лишь прихватил магические наручи магистра.
Я встряхнул шевелюрой. События молодости только разбередили душу. Я мог видеть прошлое всю правду, после того как сам долгое время носил наручи не в силах чего-либо там изменить. Взять хотя бы перчатки Фаготта
Он был самым удачливым из пятерки легендарных воров. И карьера его сложилась удачнее собратьев. В шестнадцать Фаготт с учителем ограбил купеческий караван, а в двадцать с лишним в одиночку обворовал казну султана. Об этом дерзком налёте до сих пор слагали легенды не жалея красок.
Мало кто знал правду. Как хранитель Покрывала я знал правду. Вор тогда переоделся в женское платье и пробрался в гарем султана. Там не снимая сапог, осчастливил с десяток наложниц. Затем Фаготт проник в личные апартаменты, взломав сложнейшую систему замков трёхгранной отмычкой. Правда, сам чуть не попался в руки двух рогатых демонов. Демоны ждали его в конце кабинета крайне озлобленные и голодные. Проклиная султана и всех его чернокнижников, вор натянул магические перчатки Обмана и потёр руки. Как будто замёрз. Между пальцев заструился фиолетовый дымок, который тут же устремился на стражей. Те сначала его не заметили, изрядно заболтались. Дым окутал демонов, синим облачком, стража взвыла и скорчилась от боли.
Через минуту от них остались две кучки пепла, а Фаготт продолжил путь к сокровищнице. Серебряные створки её были гостеприимно открыты. Какой-нибудь новичок при виде открытых дверей кинулся бы сломя голову, но Фаготт был опытным вором. Стоило войти в зал, и активируются магические ловушки. Был заказан только один путь - дорожка султана. Каждый шаг по этой Золотой дороге неслучайно заблудшего сюда вора мог стоить жизни. Если бы не магические перчатки Обмана он ни за что не прошёл бы и шага. Перчатки достались от учителя, который выкрал их из храма Хитроумного Локи в далёком холодном Хольстаде. Так болтали во всяком случае.
Короче вор воспользовался ими ещё раз. Хлопнул в ладоши, из воздуха появился его двойник затем второй. Третий. Все они казались такими живыми и полнокровными.
Фаготт указал им рукой на двери. Первый шагнул, и через пять шагов сработала ловушка. Призрак рухнул в яму на острые колья. Второй ушёл дальше где-то на двадцать метров вперёд. Пока сверху не обрушилась каменная плита с заострёнными зубьями. Даже Фаготт стоявший в стороне зябко повёл плечами.
Третий попал в ядовитое облачко, а четвертый и последний двойники угодили в Пылевой Вихрь. Который кстати мог зашвырнуть за тридевять земель куда угодно. Путь был свободен, ловушкам требовалось время для повторной активации. Фаготт был в курсе всего, у него были хорошие осведомители, и поэтому действовал решительно. Убрав перчатки, стал шарить по сундукам.
У него оказался хороший вкус, раз султанат ловил его четыре года подряд. Правда, безуспешно вор казался неуловимым. Может быть снова благодаря Обманкам. Кто его знает!
Оставив и эти перчатки в стороне, я дотронулся до бархатных красного цвета рукавичек Зулы. Нет, пожалуй, не хочу видеть, убийца плохо закончила. Голова закружилась быстрее, вино круто подействовало. Я барахтался в пустоте с разноцветными видениями перед глазами. Надо поспать, чтобы опьянение прошло. Затем снова стану пачкать бумагу своими непричесанными мыслями. Хотя вообще начинаю подозревать, что голова дана старику для других никчёмных раздумий и чтобы удачно рехнуться от одиночества. Я это понял в неполные восемнадцать, что мы приходим в этот мир и уходим исключительно одинокими. И даже спорить не хочу, никто не переубедит моё упертое упрямство. Надоел я сам себе, повторяюсь часто очень. Пойду валяться в объятьях сна.
* * *
Я ищу дом почтенного Флинта, - повторил слова гость. Мне сказали, что вы наверняка знаете, где можно найти старика.
Баро трактирщик хмуро оглядел пришельца. Видать на улице надоел прохожим расспросами вот, и отправили в "Ледяную ляжку".
Явно с юга укутался до самого носа, пряча от мороза смуглое обветренное лицо. Из-за спины выглядывали парные мечи Тао. И чего только этим южанам дома не сидится? Сиди себе в тени кипарисов и попивай легкое винцо.
- Ну, положим, я знаю, где живёт старикан. Вот только не уверен, что Флинт захочет видеть вас. Он рехнулся.
- Но у меня к Флинту неотложное дело. Хочу подарить раритет, который украсит его редкую коллекцию.
Баро хмыкнул. Так он и поверил россказням незнакомца. Физиономия путника не больно смахивала на страстного любителя старины. Опытного воина разве, да, скорее всего наёмника. Ведь когда-то Баро и сам был воином, исходившим полмира.
- Ты не похож на коллекционера. Кого ты хочешь обмануть?
- Ты прав почтенный, - ответил южанин. Я рейдер из степей Фафнира. И прослышав о необычной коллекции Флинта, кое-что принёс ему. Думаю, ему будет интересно!
- Я и говорю, что он сошёл с ума, господин не знаю, как вас зовут. Носится со своей коллекцией перчаток!
Меня зовут Бенрат, - представился тот. Но мне сказали, что он вполне здоров и при уме.
В душе Баро уже проклял настойчивого южанина. Так и сверлит его глазами. Не торопится уходить.
- Марта подбрось в огонь, - рявкнул он на смазливую служаночку пробегавшую мимо.
Бенрат - воин, Бенрат - вор терпеливо и молча ждал. Он пришёл за жизнью Флинта из далёких песков и поэтому так просто не отстанет от трактирщика.
Видимо мысль дошла и до Баро.
- В общем, я покажу вам дорогу, - вздохнул трактирщик. Думаю, не успело замести, на днях Флинту привозили дрова.
-Он живёт один почтенный Баро?
- Конечно мастер Бенрат. Слушать вечное бормотание старика не выдержит никто.
Бенрат на миг задумался. Ему только на руку, пока разберутся, что и как он окажется далеко. С магическими перчатками легендарного Фаготта за пазухой. Правда, шептались, что Флинт из бывших паладинов Белой Змеи. Но что сможет сделать безумец с наверняка трясущимися руками! Нетерпение завладеть магическими перчатками Фаготта стало просто невыносимым.
- А далеко она от большого тракта? Пожалуйста, уважаемый Баро, я очень тороплюсь.
* * *
Проснулся я рано. С убеждением, что те, кто окружают меня сволочи, которым всегда чего-то постоянно надо! Подонки мне часто снятся. Протягивают руки, просят и угрожают. Не безумие, а навязчивость, какая то. Даже руки затряслись от бешенства. Чтобы как-то не думать об этом я попытался переключиться на что-нибудь другое.
Я прислушался.
На улице утихомирилась метель. Видимо падал молчаливый снег. Как же неохота вылезать из под тёплого одеяла. Что-то делать. Но эхе-хе нужно дом топить и поесть, что-нибудь приготовить. Кто лучше меня это сделает. Моё одиночество и повседневность сильно давит исключительно по утрам.
-Будь оно всё неладно, - вырвалось в сердцах ругательство. Душу бы продал за один день бурной молодости. Вариант более заманчивый, чем альтернатива хранителя Покрывала Прошлого. Растопив последними лежащими дровами, камин, я долго сидел у огня. С ветром мне не о чем разговаривать я напряжённо размышлял. Всё-таки интересно, что будет там?
Обычное человеческое забвение здесь это понятное дело. Причём неважно кем ты был при жизни. Может, там будет вечное скитание из царства Тёмного Властелина к престолам Светлых богов. Или кратковременный отдых и опять перерождение? Магистр Сабах вообще говорил, что душа бойца не принадлежит ни Свету, ни Тьме. Она якобы бьётся с богами за свою свободу.
Выходит и там, покоя нет. Кровь и демоны тогда мне больше по нраву бессмертие дряхлого тела, чем вечная битва! Я посмотрел на руки, кожа одрябла, обнажив вены. Кровь по жилам поступала медленно, я вечно мёрз. В целом, стал как старое обветшалое дерево.
-А вот если я был бы женат, может, кто и поесть приготовил, - внезапно подумал я.
А так кому нужен дуралей сдохну не сегодня-завтра и дом точно заколотят! Предварительно выкрав артефакты. На этих мыслях, правда, встряхнулся. Совсем раскис что-то, за меня работу хранителя тоже никто не сделает. И Хладнокровному иногда отдых требуется. Но мысли мыслями, а дрова надо нести, чтобы потом двести раз не бегать.
Когда я начал спускаться по лестнице под сердцем неожиданно кольнуло.
И я полетел во тьму на радость всем демонам!
* * *
Старый коллекционер был мёртв. Бенрат отбросил гномий арбалет в сторону и шагнул через труп.
Всё оказалось довольно просто, болт в спину и несколько десятков шагов к заветной цели. "Мастер меча мёртв" - сказал он пустоте, бросив взгляд на красное пятно. Как всё оказалось слишком просто.
Хранилище должно быть где-то на втором этаже в пыльном кабинете. Убийца поднялся по скрипучей лестнице, наверное, такой же, как и живший здесь старик, толкнул единственную дверь.
Его окружили высокие книжные стеллажи с толстыми томами, между которыми укрылся массивный буковый стол. У окна оказался, придвинут секретер с винными бутылками внутри. Чуть подальше располагалась кровать и камин. У ныне покойного здесь соседствовали кабинет и спальная.
Над столом вор и увидел резную дверцу сейфа.
"Для чокнутого старика совсем неплохо" - подумал Бенрат. Сделав пару шагов, убийца неожиданно замер. Сожри Тьма его печень! У старика же на шее болтался ключ! Вот что значит спешить. Пришлось возвращаться, снимать заветный ключик.
Ладони покрылись холодным потом, когда он стал открывать сейф. Кроме перчаток Фаготта там наверняка хранились другие интересные вещи. Наставники говорили, что у Флинта были меховые заклинательные рукавицы Грома. С их помощью можно было бы управлять стихиями.
" Тьма меня забери! Такие мощные артефакты и хранятся в обычном сейфе. Старик явно не в ладах с головой. А может, он был не тот, за кого себя выдавал?" - подумал вор.
Не в силах больше сдерживать желание завладеть раритетом, надеть на руки перчатки Обмана он широко распахнул дверцу. Последним в жизни, что увидел Бенрат-вор, была королевская кобра, которая кинулась ему в горло.
Душа его отправилась в нелюбимую Тьму.
Белая кобра заползла на остывающую грудь вора и свилась в кольцо. На губах человека выступила белая пена, а вместо крови в жилах застыл яд. Умер без крика, соблюдая тишину дома. Все, как и обычно привычная прохлада и покой, которые змее были так нужны. Хладнокровный заглянул в лицо мертвеца. Память у него была злая. И короткая.
Пройдёт время от человека останется отполированный скелет. К которому возможно присоединятся остальные любители артефактов. Дом, разумеется, станет, проклят и здесь будут жить его Братья. Надо только немного подождать.