Биографии, как и путешествия или события дня, предлагают готовый материал для писателя: вереницу событий. Сам факт появления первой биографии Мандельштама, конечно, значителен, но без авторской окраски, без попытки какого-либо анализа, эта книга предстаёт больше сборником данных для дальнейших исследований чем законченным произведением.
Ахмадулина, в своём конца 60-х стихотворении посвящённом Мандельштаму, рассказывает что он любил сладости. Эта же биография о том что же за человек был Осип Мандельштам, что он любил и чем жил говорит немного. Книга на многих страницах описывает как выглядел Мандельштам: ужасные синие ботинки, воротнички взятые в тюрьму при первом аресте, странные штаны из юбочной ткани. Довольно пресное повествование скрашено мандельштамовскими маннеризмами: здесь и закинутая назад голова и полузакрытые веки. Мандельштам предстаёт в книге мечущимся, взбалмошным, вечно нелепо одетым, вечно чего-то просящим (помощи ли в растопке печи, денег ли, внимания ли к его стихам). Шуба не по сезону, загадочные брюки и странности Мандельштама описаны на многих страницах, а вот например его хлопоты перед Бухариным о смягчении приговора членам "Общества Взаимного Кредита" занимают всего 2 строчки. Получаются поверхностные наброски к портрету юродивого, человека в себе, пути которого суть чудачества и посему неисповедимы. Мандельштам книги Лекманова так и остаётся за семью печатями.
В тон содержанию, форма книги - традиционная, и как сказал бы Холден Колфилд, давид-копперфилдовская: первая глава - "Вместо предисловия", первые слова - "Осип Эмильевич Мандельштам родился...". И аннотация в ногу с книгой: "в густо насыщенной биографическими фактами книге Лекманова..." - это как сказать "в полной сведениями о военных событиях книге о 2-й Мировой Войне..." Сборники стихов Мандельштама и его аресты составляют основной интерес книги. Сами названия глав "До Первого Камня", "До Ареста" как будто говорят о том что всё остальное лишь шерри-бренди. Между стихами и арестами живой человек все же не предстаёт. Сам Мандельштам надеялся быть любезным народу, "воскреснуть... в книгах ласковых". Эта же биография не ласкова, а напротив предельно суха. И под конец повествования Мандельштам не воскресится, не прохрипит "похоже живой", не засмеётся "когда нельзя". Он не раскроется в отношениях с окружающими, в его привычках, вкусах, взглядах. Не говоря уже о взглядах самого автора, которых не видно совсем. В совокупности с обилием цитат, это cоздает впечатление беглого обзора чужих воспоминаний.
Комментирование стихов тоже беглое, часто сводящееся к одной-двум фразам. Мандельштамовские стихи иногда просто приводятся рядом с чьими-либо ещё на сходную тему. Многие длинные стихи подаются целиком, без какого-либо комментария. А, к примеру, что происходило у Мандельштама в душе когда он от стихов антисоветских перешёл к славословию Сталина и СССР - не показано.
Несмотря на то что в книге есть и рождение, и смерть, и стихи, и современники, всё-же она не особо впечатляет. Язык во многом тому причина. Сухо писать о поэзии - зачем? Да и вместо штрихов к портрету - галочки на полях записок других людей. Мне кажется, книга намного выиграла бы от привнесения в нее авторского 'я'.