Облачное, седое небо. Светит солнце. Душно. Лето только наступает. Ещё не так жарко. Просторная большая комната - это хорошо, но кондиционер не помешал бы. Ближе к вечеру станет прохладнее. К горизонту клонится раскалённое добела светило. Дремотное небо, вспененное расплывчатыми облаками, наливает тело тягучим жаром и разносит по мышцам нежную истому, заставляет мысли тянуться, подобно нагретому сиропу. От этого неба, наполненного спелым янтарём света, задумчивое пространство упоительно-немо. Дымка горизонта растворяется в светлых, акварельных мазках из пенки закатного коктейля. Воздух всё не остывает. Зелень земли, кажется, пропитана насквозь жаром летнего солнца. А ведь это ещё - первые дни наступившего лета.
Горный, ледяной водопад освежающим миражом время от времени посещает сознание. Пряное дыхание долгожданного вечера широким крылом опустилось на город. Облака серым, взбитым полотном накрывают его районы. Салатовая, сияющая дневным светом зелень постепенно превращается в папоротниково-еловую, в женщину, опустившую пушистые, тёмные ресницы, мечтательно о чём-то улыбающуюся. Небесное одеяло этого вечера понемногу сливается с бетоном высоких стен городских домов. Плавно-лимонные лучи слепящего солнца, купающегося в пенке разнеженного, уже чуть фиолетово-сереющего неба, но по-прежнему ещё голубого, разделили её, окунувшись в дымчатую розовость над самым горизонтом. Стало немного прохладнее. Вечер из слепяще-кремового постепенно превращается в прозрачно-оранжеватый. Невдалеке, очень похоже на ночных сверчков, щебечут какие-то птицы. Их вскрики, подобно такому же их быстрому полёту, разрывают пространство и уносятся вместе с ними в вечернюю даль.
Первая звезда пролила свой тихий и такой мягкий свет, словно бы это осенняя, желтая листва,
задумавшись, сохраняя каждый раз в памяти все-то доброе, что совершится, подведет итоги минувшим делам.
Время сделает еще несколько шагов вперед и тогда воплотится в жизнь великое действо.
Пока природа только начинает просыпаться после долгого сна и эти несколько шагов времени,
предназначенные именно для такого долгожданного ее цветения, покажутся яркой, красочной, нескончаемой жизнью.
Постепенно звёзды, одна за одной, осветили погружающееся в ночную, иссиня-тёмную вуаль молчаливое сейчас небо, коснувшись ее драгоценными камнями. Вуаль ниспадала мягким крылом с плеч хранительницы этих беспримерных таинств, с плеч женщины-ночи. Они несли в себе такой желанный покой, а женщина-ночь дарила его земле.
Какое-то бесконечное молчание заволокло собой застывшую во мгле природу. Огни электрических ламп, исходящие от прямоугольников окон высотных домов, говорят о продолжающейся бессонной жизни обитателей этих домов. Поздно.
Этим же покоем его обладательница одаривает и человека. Глаза непослушно закрываются. Сладостное снадобье ночи проникает внутрь. Сон.
Он даётся человеку как безусловная возможность для того, чтобы, от всего абсолютно отстранившись, отдохнуть. Он, словно бы кусок вкусного пирога, который очень приятно есть. Он даёт человеку свежие силы, которые ему так необходимы.
* * *
Свежее, почти прохладное утро, затенённое рябью сероватого небесного навеса. Время всё
также следует известной только ему одному невидимой дорогой. Его всё также не хватает.
Секундная стрелка настольных часов между тем, всё также неторопливо-просто отбивает безостановочную его поступь.
Пока оно ещё есть. Пока оно ещё этим почти прохладным утром живёт и движется в пульсации вен, живёт в светлых картинках памяти, в воспоминаниях прошлых событий. Эти прошедшие года - долгие, сонные зимы, которые так уместно вмещают в себя кремовые, искристые дни и недели, и солнечные лета, словно яркие, красочные, нескончаемые жизни, отдельные жизни, остались в уме нежно-голубым восторгом ласковой улыбки, вкусной черёмухой с салатовых веток или, может быть, тополиным пухом вдоль утренних дорог.
Время. Его настоящее движение словно бы растворяет в себе все низменное, оставляя лишь возможность для духовных, возвышенных устремлений. Потому зарисовки памяти из прошлого сами по себе одухотворены и возвышенны. Будущее одеяние времени в наших силах сделать прекраснее, создать свои неповторимые его оттенки.
Сколько-то отмерено пройти человеку, следуя за своими мечтами, а затем и за осуществлёнными мечтаниями, теми, непохожими на все остальные, зарисовками на жизненном холсте, законченными произведениями, которые он напишет, или уже написал собственной рукой в водовороте времён, прожить отпущенную только ему одному жизнь, окунаясь в немыслимые полёты новых мечтаний, чтобы претворить их в жизнь, из тех реалий, которые ему доступны, которые ему даны. Непостижимый путь странника дозволен человеку в этом мире.
Глава 2
Мотоциклетный шлем был всегда под рукой у Андрея. Быстрый, свежий ветер обдувал его руки и плечи. Его мысли стали теперь более созерцательными и прозрачными для него. Постепенно высокие дома большого города всё более отдалялись, уступая место лесистым холмам, по которым пролегла широкая дорога - дорога мотоциклиста.
Над далёким горизонтом медленно поднимался жёлтый диск солнца. Тёплые, ласковые его лучи скользили по гладкому шлему и локтям Андрея, который следовал навстречу новому дню.
Спустя четверть часа показался небольшой прибрежный посёлок. Он находился у тихой реки, простирающейся до голубой кромки дали. Вдоль всего посёлка пролегла ухоженная, кустистая аллея с раскидистыми дубками и деревянными скамьями под ними. Невдалеке от своего дома, этим утром ждала Андрея его возлюбленная. Девушка ожидала приближение звука мотора, что в этот ранний час было здесь редкостью. Но вот, наконец, его мотоцикл въехал на просторную аллею, где ждала его Нина.
Они безмерно радовались этой долгожданной, свершившейся встрече. Быстрой поступью она подошла к любимому. Не в силах сдержать себя, с этих алых губ сорвался почти детский смех восторга и гибкие девичьи руки чуткой змейкой обвили его, чуть тронутую лёгким загаром, шею. Вкушая тишину, медленно обволакивающую их вместе и по отдельности, тишину, которая бывает только между влюблёнными, они всё удалялись и удалялись от городской суеты, даже и от редко здесь встречаемых людей в свой реальный мир любви, существующий сейчас для них на этой летней аллее. Если бы Андрей и Нина находились в самом центре города, их мир любви оставался бы с ними.
Рука об руку он и она вошли в трепетные, мягко журчащие воды уносящейся к бирюзовому горизонту знакомой речки. От юношеских скул мужественно пахло и что-то, чуть довлеющее, было в ощущении его близкого дыхания, тёплого, яблонево-прозрачного, но и параллельно это говорило девушке, что она может опереться на его сильное плечо. Ей было приятно ощущать красоту мужской силы, таящуюся в мужском начале. Они полюбили друг друга, но это чувство девушка уловила несколько позже, спустя некоторое время после их первого свидания. Он давал ей испытать украдкой это переживание, как одну из граней их любви. Расплавленным воском затепленной свечи, капля за каплей, это переживание заставляло существо её таять, но и словно бы наполняло его живительной силой, исходящей от этого чувства.
От её же щёк исходил едва уловимый запах бархатистой медуницы, нежный, лёгкий... словно бы обещающий подарить чувственную сладость, похожую на тягучий, янтарный мёд. Её сущность, состоящую в безусловной женственности, ничто не могло поколебать.
В этой напряжённости желания у молодых людей зародилось непреодолимое стремление близости. И они сами не заметили, как оказались в объятьях друг друга. Рельефные, сбитые плечи юноши подались навстречу клокочущему пожару разгорающегося нового чувства любовного восхождения. Его влажные уста мягко прижались к чувственным, жаждущим малиновой сладости поцелуя её устам, обдавая их жарким дыханием и шепча самые нежные слова. Неземное блаженство сбывающегося счастья обволакивало сознание юных любовников. Мужественные, чуткие руки нежно опустили тонкий девичий стан на тёплый прибрежный песок. Их сердца учащённо бились, сообщая нарастающий любовный огонь, в такт друг другу. Они предугадывали с проницательностью, присущей любовному чувству также и малейшее движение звенящих в нежной истоме распалённых тел друг друга. Он осторожно проник в неё, хрустальная слеза украсила розовость щёк девушки, резкая боль опалила её, длящаяся несколько нескончаемых секунд. Юноша ненадолго отстранился, чтобы затем прижаться к ней всем телом и не оставлять её больше. Их члены переплетались и смыкались безостановочно подобно цепкому, полевому вьюнку с его цветами-искрами-поцелуями. Хотелось, чтобы этот божественный танец в предзакатном сиянье неба и накатывающихся волн всё длился и длился не переставая. Вот уже первые звёздочки оросили темнеющий небосклон своим тихим светом, а он всё продолжался, одаривая нескончаемым счастьем два юных существа, нашедших друг друга в водовороте времён. Вот, наконец, последняя самая яркая волна наслаждения накрыла влюблённых, и весь мир затих для них в совершенном блаженстве...
С его кожи маленькими, золотистыми крапинками всё не опадал подсохший песок. Нина провела рукою и одним движеньем осыпала рыжие песчинки на землю. Она молча смотрела на эти широкие плечи, на пропускающие солнечные лучи и ещё с капельками воды светлые волоски на руках и запястьях. На правой руке его был какой-то памятный, довольно широкий шрам.
Подул тёплый, летний бриз и девушка инстинктивно обняла себя за плечи. Её волосы, то поднимались слегка, то опускались на лицо тонкими прядями, и тогда Нина отводила их назад неторопливым движением.
В руке её дышала подводными ветрами крупная раковина, а речные волны сладостно накатывались одна на другую, омывая песчаный берег, напоминая о том, что предназначение всего, созданного божественной рукой - любить. Нина внимательно рассматривала розовую, закрученную раковину.
" - Смотри, - проговорила девушка - эта раковина напоминает мне что-то, но я не могу понять, что именно. Её розовая нежность внутри и плотный панцирь снаружи, и этот гул.
Иногда я над этим задумываюсь. Я не могу понять, что именно, наверное, потому, что она напоминает многое.
... Она напоминает мне человека. Его внешний, суровый панцирь, податливую, искреннюю душу и трепет в ней жизни. Ну, наверное, это соизмеримо с любым живым существом. Эта раковина как необыкновенный цветок с длинной-длинной жизнью или миниатюрный мир, в котором гудит безостановочный говор многих загадочных голосов. А может быть, это мир двух сердец? Одно о чём-то спрашивает, другое отвечает. Этот рокот такой свободный, такой глубокий,
как бесконечный, жадный вдох какого-то странного существа, которое всё живёт и живёт, и не может надышаться. Они, эти раковины, словно люди, которые, искренно общаясь с другими или же находясь в задумчивости, существуют в доступной им родной стихии, действительности, в которой суждено им быть, в гармонии своих тихих ветров-мыслей, ветров-слов, в своих таких же или молчаливых, или рокочущих глубинах, этим маленьким речным обитателям - Нина замолчала"
" - Действительность окружающей нас природы - продолжил Андрей, устремив взгляд на алеющее предзакатное светило - по праву наследуется всеми ныне живущими в этой действительности, какой бы она не была. Жившие и живущие в этой действительности и создали её, насколько от них это зависело. В наших силах сделать её лучше. Это наша жизнь. Наши устремления заключаются в собственном духовном спокойствии, в желании зарождать, либо превращать из других - положительные устремления... во всём том, что это спокойствие даёт..."
Девушка созерцательно смотрела на воду, поверхность которой была испещрена тысячами, словно бы гранатовых, рыбьих спинок, проникая внутренним взором в сокрытый мир. Лицо её в это мгновение осветилось едва уловимой улыбкой. Она подумала о том, что покой царит в их стихии, о том, насколько это необходимо. - Нина взглянула на раковину. - Только любовь может сделать его прекраснее.
"Под пурпуром этого почти застывшего покрывала реки - продолжала она - происходит незримая жизнь. Миллионы речных обитателей сосуществуют друг с другом, делая эту жизнь полнее"
Розово-мерное, безмятежное колыхание в свете яркого солнца цвета речной раковины уводило куда-то мысли, погружало их в удивительный мир фантазии...
Глава 3
Время приближалось к полудню. Высокий, янтарный солнечный диск бесшабашно играл своими жаркими лучами в бирюзово-серебристой ряби воды. Широкая её гладь разостлалась прохладным, дремотно-вкушающим покровом. Белые, острокрылые чайки по временам резко вскрикивали, кружа над водной тишью, падая опрометью вниз и взмывая ввысь уже с мелкой рыбёшкой в лапках.
Прозрачно-акварельное небо исчертило себя дымчатыми фигурками-облаками. Бумажно-чистые, видящиеся ватно-мягкими частями какой-то абсолютно белой, необычной мозаики, следующие друг за другом, пытающиеся присоединиться одна к другой. Эти части, увлекаемые в небесную даль приятным ветерком, жемчужно-искристым хороводом проплывали над прибрежной полосой, исчезая из виду за зелёным холмом.
Андрей и Нина не торопясь, не обращая внимания на время, обнявшись, гуляя по этому сонному берегу то просто молчали, вкушая тёпло летнего дня и наслаждаясь близостью друг друга, то воодушевлённо-вкрадчиво, увлечённо беседовали. Они разговаривали обо всём на свете.
Например, о цветах, о красках природы, о том, что может означать какой-то отдельный её цвет, о том, что таится в каком-то определённом оттенке. Любимым цветом Нины был розовый, такой же податливый, если чувствует тепло солнечных лучей, как и она. Потому под окном её дома рос пышный куст ароматных нежно-розовых роз. Этот цвет Нина любила за его мягкость, утончённую женственность и вместе с тем, за его живительную прохладу.
Любимым цветом Андрея был цвет морской волны. Наверное, и поэтому, он так зачарованно любовался сине-морским цветом глаз своей избранницы. Они скрывали в себе ещё большую глубину и, словно бы определённо-мужественную непреклонность, порождающуюся холодным, уравновешенно-спрессованным духом этого цвета. Этот оттенок синего напоминал Андрею почти полное молчание моря, напоминал всеобъемлющую, первородную силу жизни, ощущающуюся в единстве, в слитности стихий. Цвет воспринимался манящим, как если бы это был ласковый, мелодичный голос женщины.
Самый яркий, пронзительный, жаркий, как пламя костра и потому ненасытно-всепожирающий красный цвет, словно бы истреблял всё на своём пути, чтобы затем зародилась первозданная чистота и жизнь рядом с теперь уже тёплыми, нежными лепестками пламени, теперь уже похожими на лепестки прекрасной, алой розы - это пламя согревающей любви.
Этот цвет воспринимался Ниной, как шёлковое биение сердца. Единым огненно-живым организмом пылают в костре эластичные, свитые в крепкий, терпкий венок его алые язычки. Трепещущими на ветру лепестками отрываются они от жаркого сплетения своих плавно волнующихся стеблей, лаская прозрачное, обогретое ими пространство. Также, из самого сердца, разгорается тёплое пламя любви, дарящее жизнь, подобно прозрачно-солнечным лучам, лелеющее сотворённое им создание до первого, одухотворяющего, хрустально-обжигающего вдоха. И вот уже душа горит нежным, живительным, чистым огнём... готовая к этому непонятному, ещё неизвестному, но уже осязаемому странствованию в водовороте чуткого, взвешенного пульса времени.
У Андрея красный цвет ассоциировался с опавшей, осенней листвой, с осенней порой, с этим преисполненным мудрости временем года, когда необходимо выбрать всё значимое и ценное из того, что прошло и продолжать далее свой путь, наполняя его новыми, важными свершениями.
Всё то, что имело значение в прошлом, лишь может облегчить шествие человека в этом мире.
Глава 4
Разные цвета и разные ощущения. Эти впечатления происходили от первоначального посыла какого-то определенного цвета.
В свете этого лирического, несколько сантиментального повествования ум посещают мысли, относительно непреложности и безусловной важности существующих, не взирая ни на какие жизненные перипетии, передающихся прилежно из поколения в поколение, потому как не может
быть иначе, глубоко почитаемых, ценных и, потому, непререкаемых основ. Именно это знание имеет истинное значение.
Мы все живём в огромном, принадлежащем всем нам мире, в одном общем доме. И как каждый отдельный человек ощущает душевную теплоту, которая обволакивает собой жизнь, существующую в его собственном жилище, и как он стремится сохранить её, так он должен и дорожить этой теплотой, которая обволакивает весь наш мир, говоря нам о том, что это наш общий дом. Человек прикладывает усилия для того, чтобы эта теплота, именуемая уютом, зародилась и затем уже, подобно лучам ласкового солнца, которое каждый день появляется на небосклоне, чтобы согревать всех нас, эта теплота согревала бы его и тех, кто ему дорог.
Что может быть желаннее, что может быть долгожданнее для земли, которая многие и многие дни и недели изнывала от зноя, чем прохладный, проливной дождь? Вот одна капля упала на землю, затем вторая и третья и земля уже в предвкушении того, что ей так необходимо. Вот одна освежающая струя за другой стекает по листве и стволам деревьев, питая землю такой живительной влагой. Дождь всё льёт и льёт, проникая в самые потаённые её уголки. Травы и цветы испещрены витиеватыми змейками, дождевые стрелы, словно бы выпущенные из луков стрелков целого легиона, заставляют воду кипеть, наполняют пространство успокаивающим гулом. Постепенно он будет идти всё тише и тише, всё медленнее и медленнее, пока совсем не прекратится. И вот, наконец, над кронами, высоко в чистом, голубом небе появляется широкая, цветная радуга. Она словно бы воплощает собой калейдоскоп чувств, которые пережила природа.
Так и юноша медленно, всматриваясь в лицо девушки, провёл самыми подушечками пальцев по её фарфоровой щеке. Шепча вкрадчивым голосом нежные слова, аккуратно подбирая каждое из них, он подался к ней, поцеловал её алые губы, чуть помедлил, улыбаясь. От его прикосновенья к хрупким плечам возлюбленной любовная дрожь передалась и ей. Затаив дыхание, девушка ответила на такой желанный поцелуй, прильнув к его крепкой груди своей, и закрыла глаза. Сильными, но вместе с тем осторожными руками он заключил её в объятья. Слитые сладостным, долгим поцелуем, влюблённые утопали в горячих лепестках любовного пламени, жадно вкушая всё нарастающий жар этого с каждым разом разгорающегося всё ярче и ярче огня их ни с чем несравнимого, увлекающего в бирюзовые, заоблачные дали взаимного, настоящего, как бокал хорошего вина, чувства. Терпкие губы юноши скользнули ниже, обдавая волнующим теплом лебединый изгиб её шеи. Юноша касался каждой её выемки, ласкал отзывчивыми, влажными устами атлас её белоснежных плеч, заставлял дрожать, словно бы пойманной, желающей выпорхнуть на свободу, птице в бережных руках искусного ловца. Грамоту любви молодые влюблённые постигали с самых истоков, учась друг у друга её затейливым оборотам, порой непредсказуемым, замысловатым оттенкам. Их путешествие в страну исполняющихся самых заветных желаний продолжалось.
Вечное, чистое небо. Его ультрамариновое дыхание похоже на прохладное дуновение ветерка, хранящего в себе память о недавних росах или на детский искристый смех, звенящий своей особенной мелодией, или на аромат лёгкой пыльцы из весеннего цветка. Это дыхание ласковое, успокаивающее мирное, чуть прозрачное голубое небо, не торопясь, вкушает земной, по-летнему спелый покой. Высоко над головой на Нину смотрит белый, пушистый эльф, парящий над ней одинокий странник - это всклокоченное большое облако. Оно медленно плывёт, отдавшись течению небесных волн. Иногда, будто играя, этот небесный путешественник перебирает в руках верхушки стройных, слегка колышущихся стволов белоснежных берёз. Если подойти к одной из них и приблизить свои губы к шероховатой, местами совсем тоненькой коре, можно ощутить мягкий, приятный, чуть терпкий запах. Словно бы попробовал сладкий берёзовый сок и одним дыханием около неё уже насытился. Между длинных, раскидистых веточек высоких деревьев мигает жёлтый свет
солнечного диска. Ярким апельсином солнце брызжет свой тёплый сок на кроны берёз, на пушистого эльфа, Нине на руки. Тихонечко, совсем неслышно трепещет своей серебристой шёрсткой, будто у дымчатого котика, озёрная вода. Белоликая луна постепенно завладевает небом. Ещё оранжевое светило не опустилось за еловую кромку дали, а она уже, как бы невзначай, выглядывает из-за небесного лоскутка кусочком творожного сырка с овальной, наискосок изюминкой. Любуется этим весенним, тёплым днём. Теперь предвечернее затишье. Особенно нежно в нём ощущается ласка бархатистого ковра сочной травы, податливые яхонты свежих почек на веточках, мягкая, пружинящая от прошлогодней листвы, оживающая земля, воздушный, чуть ванильный аромат распустившейся черёмухи, салатовая дымка в молоденьком березняке под лучами заходящего солнца.
А вот усталый путник, изнемогающий от долгого странствия, лелеет ободряющую его мысль обрести пристанище и покой для своей души. И вот на его дороге появляется чудесный родник, водой из которого он может утолить жажду, на земле у которого он может взрастить ветвистое, плодоносное дерево, и этот человек возводит здесь себе дом...
* * *
По замыслу природы, необходимо ключевую роль возлагать на положительно-позитивные основы. Нечто положительное может быть печальным, а нечто позитивное не положительным, поэтому уместно употребление именно этого словосочетания.
Важно понимать значимость каких бы то ни было желаний, которые, безусловно, должны зарождаться на положительно-позитивной почве человеческих устремлений. Поэтому надо отдавать себе отчёт относительно того, к чему ты действительно хочешь стремиться, предпринимая определённые действия в соответствующем русле.
Весомую роль в прививании навыка отделения чего-либо положительного от чего-либо отрицательного играет родительское воспитание, впрочем, как и воспитание в целом.
Поэтому, неоспоримо, соответствующая деятельность должна осуществляться применительно к неокрепшему сознанию ребёнка, или же подростка, чтобы в дальнейшей своей жизни человек мог без усилий отделять что-либо положительное от чего-либо отрицательного. В этом и будет заключаться действительная самостоятельность и независимость. Если же такая деятельность не проводилась, либо не была достаточно основательной, тогда необходимо самому человеку, отталкиваясь от положительно-позитивных основ делать определённые шаги в соответствующем русле.
Знание, которое обретается по средствам положительно-позитивных основ, будет нести в себе теплоту человеческих отношений.
Безусловно, ключевую роль здесь будет играть ощущение покоя, на основе которого затем зарождаются и другие важные человеческие чувства.
* * *
Жёлтый - самый тёплый, светлый и ясный, ласково-мягкий.
Оранжевый - более насыщенный, сочный, мякотно-затенённый, более зрелый и отчасти резковатый цвет послегрозового, вечернего солнца.
Фиолетовый - цвет фантазии, магнетический, будоражащий, томно-открытый, вкушающе-созерцательный, цвет сиреневого куста и чуть белёсого тумана.
Зелёный - самый природный цвет, доверчиво-искренний, бережно-нежный, цвет благоденствия, цвет, воссоединяющий стихии воздуха, земли и воды. Коричневый - утверждающий, степенный.
Чёрный - цвет ночи, таинственный, напоминающий бархатистое одеяние женщины-ночи.
Белый - цвет снега, обволакивающего пространство тишиной, цвет чистоты.
Время для влюблённых теперь остановилось.
Глава 5
Тяжеловесный мотоцикл упрямо разрезал жаркий воздух, обдавая мотоциклистов свежим ветром. Предзакатное небо сегодня по-прежнему не обещало прохлады, нежа просторные холмы и зеркальную водную гладь солнечным светом.
Нина, обхватив за плечи Андрея, наслаждалась быстрой ездой. На её голове не было шлема, и русые волосы её развевались беспрестанно. Юноша и девушка следовали к пристани.
Чтобы добраться до нужного места, необходимо было обогнуть довольно продолжительную косу берега.
У пристани стояли величественные, белые корабли - хозяева реки, быстроходные яхты, парусники, лодки. Возле длинной баржи молодые матросы пришвартовывали к берегу немного запоздавший, белоснежный теплоход. Двое парней лет по двадцать пять и с ними миловидная девчушка спустились на сушу по шаткому, узкому трапу, они выглядели уставшими и только по временам обменивались короткими фразами. Дойдя до оставленной на пристани с неделю назад легковушки, все трое с облегчением повалились на её мягкие сиденья. Молодые люди молча распили фляжку с холодной водой. Один из них, самый худощавый на вид, с брутальными чертами лица и с таким же упрямым, прямым взглядом, казался взрослее остальных. Парень вставил ключ зажигания. Машину чуть заметно качнуло. Водитель посмотрел на часы. Было без десяти девять.
Девушка откинулась на спинку заднего сиденья. Глаза её были закрыты, а с влажных волос, смоченных от жары, редко падали капли воды. Коротко подстриженная, она напоминала отчасти мальчика.
- Лёнь, как ты думаешь, сколько ещё времени продюжит наш шалашик? - Лёня был её старшим братом.
- Ну, наверно, долго. Как-то я потерялся лет на пять, так там только ещё столик такой симпатичненький прибавился. Не бери в голову, положись на меня.
Лёня на самом деле был завсегдатаем этого небольшого бревенчатого домика в лесу, который помогли ему поставить его друзья. Путь им предстояло держать именно к нему по неровной, тряской дороге. Потому товарищи не торопились отправиться дальше. Оставалось в запасе ещё минут двадцать.
И снова воздух разорвал этот, вечно напоминающий о себе, рёв серебристого странника-мотоцикла, неусыпного подручного своего хозяина Андрея.
- Хо-хо-хо!! Кого я вижу! Наш старый дружище! Как я рад тебя видеть! Да-а-а... Хорошо это так нас разбросало.
Нина, облокотившись о мотоцикл, пока молча обвела взглядом молодых людей, улыбаясь им. Девушка тоже радовалась наконец-то свершившейся встречи со старыми друзьями своего возлюбленного, затем она станет частью этой компании. Эта молодая особа обладала способностью взглянуть таким проницательным взором, от которого, если она захочет, мурашки по спине пробегают, сейчас казалась, как никогда, благодушна. Дружеская атмосфера к этому располагала.
Вадим протянул руку другу для крепкого рукопожатия. По прошествии времени Нина и этот друг её возлюбленного обнаружат много общего между собой.
-Привет, привет! Сколько зим... Наконец-то наши пути сошлись... А ты, я вижу, нисколько не изменился... Знаю тебя, добряка... И Андрей хитро прищурился.
- Охэй-ей!! Андрей! Парень! Как я по тебе соскучился! - Лёня по-мужски сильно обнял товарища.
- Забрасывай свой мотоцикл на спину нашему метеору, там ему будет удобно и просторно, а то сосны за тем холмом уже давно заждались своих старых приятелей... И представь нам свою лесную Диану, богиню верного клинка и богатой добычи... - Лёня вообще любил подбирать замысловатые словечки и выражения. Эта его особенность появилась после долгих-долгих лет странствий.
- Это Нина, моя невеста. - Не замедлил откликнуться Андрей, ласково обняв её за плечи.
- Привет, - не торопясь, подошла Оксана, сестрёнка Лёни, присоединяясь к своей уже давно сплочённой и такой родной компании. Её характер отличала особая мягкость и уравновешенность, в общем, она была очень похожа на своего брата, хотя тот и считался довольно разговорчивым малым.
На самом деле силы друзей были на исходе. Но им предстояло ещё проследовать по ухабистой, лесной дороге часа четыре, после изматывающей жары на теплоходе, которая не оставляла юную компанию всё время речного путешествия. В эту минуту они даже об этом не задумывались. Такова душа вечного путника.
И им было совсем не тесно вместе на видавшем виды Ленд Ровере Вадима.
...Разговоры, разговоры, беспрерывные весёлые шутки, почти несмолкаемый девчоночий смех были хорошими спутниками верных товарищей.
Время, будто бы, летело над ними синей птицей - птицей счастья, окрыляя их мысли ровным пером интригующих, зажигательных идей.
Глава 6
Лёня увлечённо вёл своё повествование о перипетиях странствий, сидя напротив Андрея и только изредка наклонялся над алюминиевой кружкой, чтобы сделать большой глоток крепкого чёрного чая. Нина расположилась рядом с их диванчиком на старой, неизвестно откуда появившейся шкуре какого-то зверя, но очень тёплой. Она тоже с интересом слушала рассказчика и в её воображении возникали замысловатые картинки из прошлых событий, пережитых Лёней, а также и ей самой.
- ... " В тот день моя красотуля-сестрёнка ещё нежилась в постельке и пропустила такое чудесное утро! Я, конечно, заглянул в каюту... но это заспанное, улыбчивое личико... В общем, мы с Вадей вышли на палубу с первыми лучами солнца. Ну, само собой, для начала посидели немножко... подзарядились. Почти темно было, отсветы на воде только блестели. А солнышко-то какое-то совсем необычное... м-м-м... Да. Уж больно оно красивое вышло в этот день. Ягодой облепихи горело и, совсем не больно смотреть на него было. Рассвет наполнил бокал коньяка в голубеющем небе и напоил нас тёплым напитком. Прозрачное, светло-оранжевое. И, потому туман тогда поднялся тоже прозрачный, лёгкий, сероватый. Серебристый, росистый, словно кто ленточку свою обронил, а ветер так и играет, и играет со своею находкой и расставаться с ней не хочет. До самого горизонта размотал ветер ленточку. Вся-вся сама она как будто в росах наших утренних, особенно после дождичка. Бывало, по утру идёшь с мокрыми штанинами, а в руках ведёрко с подберёзовиками или с опятками к обеду, пока мошкары сильной нет, по местам своим ходишь-посматриваешь... Ну, да. Отвлёкся... Туман этот, как клубок шелковистой пряжи... котёнок што ль какой размотал... разбросал ниточками повсюду... Только на каёмочке видно, какой он высокий, всклокоченный...
К полудню комарья, мошкары-ы-ы поналетело...
А у меня в садке шесть сазанов и три подлещика. Гладенькие такие, толстенькие... Ух-х-х... У Вади тоже... лещи... всё больше крупные..."
Нина слушала с интересом, подперев обеими ладошками подбородок, а Вадим почитывал в это время обнаруженную на дощатой скромной книжной полочке книжицу, поджав ноги под маленький табурет. За окном начал накрапывать тихий, прохладный дождик.
Оксана суетилась на кухоньке с пойманной ребятами рыбой.
...Поджаристая с обеих сторон на масле, в приправах, и посыпанная свежей зеленью... Отличный ужин.
Девушка вошла в комнату неслышной походкой с широкой тарелкой, на которой красовался этот ужин. Умела она подкрадываться, как кошка перед прыжком.
Табурет, на котором сидел Вадим, моментально превратился в столик, который застелили сложенным вдвое платком и, проголодавшиеся друзья принялись с аппетитом уминать мягкие, тающие на языке кусочки рыбы.
Нескольким позже ребята, расслабившись, дремали кто где. Оксана взяла в руки висевшую на стене расстроенную гитару и села у окна. Ещё некоторое время из-под её рук выходили нескладные аккорды, но вот гитару она настроила, и зазвучала негромкая, мелодичная, какая-то старая песня. Слабые сумерки уже начинали обволакивать облачное, дождливое небо. Жизнь в маленьком домике, в дебрях соснового леса, вдали от шумного города, постепенно притихала. Приятная, неторопливая тишина обволакивала постепенно комнату. Словно бы небесный ангел зашёл на огонёк и решил задержаться, так медленно пропитывалась она созерцанием, задумчивой умиротворённостью.
Так неторопливо протекали дни товарищей в лесном уединении, бок о бок с радушной, щедрой на дары природой. Спешить, казалось, им было некуда и это единение ещё больше сплачивало их дружную команду.
Глава 7
Шёл двенадцатый день. Точнее, только-только забрезжили за окном первые, нежные лучи. И в это время Андрюша начал, как ошалелый, тормошить свою Нину. О-о-о..., как это было некстати.
Обычно он так никогда не поступал. Действительно, так хотелось ещё поспать, досмотреть утренние сновидения.
- Нина, Нина! Вставай, вставай! Ты должна встать, давай! Не ленись, открой глазки! Ну, давай же!
Вот твоя одежда. Смотри, я и кофе уже приготовил, чуешь, как вкусно пахнет!
Нина с неохотой приподнялась, глубоко вздохнула и, не понимая, что же всё-таки происходит, сделала несколько глотков чёрного, бодрящего напитка.
- Ну, всё, пошли! - И Андрей буквально выхватил её из кровати, мимоходом давая подруге возможность впопыхах натянуть джинсы и кофту. - Нам сегодня необходимо оказаться в одном месте. Я знаю, ты меня поддержишь... ты такая. По дороге я тебе постараюсь всё объяснить, хотя бы в общих чертах. Прости, конечно, что раньше молчал, но, думаю, ты бы всё равно мне не поверила...
Им предстояло проделать неблизкий путь, как истовым путешественникам, до этого таинственного, непонятного пункта конечного назначения, о котором попытался рассказать парень. Это оказалась бесконечная, чистая равнина посреди теряющейся далеко на горизонте трассы.
- Ещё давным-давно мы тогда оказались проездом с родителями в этих краях - начал своё повествование юноша - мне было-то тогда... пять лет только исполнилось, случилось со мной странное и очень необычное происшествие. Машина тогда что-то у папы забарахлила. Пришлось сделать незапланированный привал. Пока он ремонтировал наш москвич, я мирно прохаживался вдоль дороги, дожидаясь, пока мы сможем дальше двинуться в путь. Тут-то и начало происходить
что-то удивительное, невиданное. Передо мной появилась тонкая, зеркальная завеса, от самой земли и теряющаяся где-то в голубом, высоком небе. С обеих сторон она разрезала невесомое пространство, удаляясь всё дальше и дальше от глаз. Мои родители по ту сторону, в зеркале, почему-то не замечая его, всё также переговаривались, папа занимался машиной. Конечно же, моё детское любопытство взяло верх и, я протянул руку к отражающей, непонятной завесе. Моя рука, прошла внутрь, словно в талое масло. Там оставалось всё по-прежнему, также тепло, легко, как здесь. Я ещё помедлил немного и сделал шаг навстречу как бы себе, но и в неизвестность, в другую действительность... Родители исчезли, лес за поворотом пропал, трассы тоже не оказалось.
Хотя, в общем-то, во многом всё повторялось. Зелёная, салатовая трава кругом, да, только свежескошенная, молодая трава. Такое же чистое, безоблачное небо. Я в тот момент с трудом разобрал звук работающей газонокосилки, но гул возрастал и вскоре слышался уже совсем рядом. По-прежнему никого поблизости не было.
- Эй, кто здесь? - спросил я.
Мотор газонокосилки резко заглох.
- Меня зовут Елизар. Я поджидаю тебя, мой мальчик. Ты не можешь видеть меня, но не бойся... Ты Андрей. Сегодня пошёл шестьдесят восьмой день от даты твоего рождения и многое ещё предстоит пережить в этой сложной жизни... Нет, нет! Не пугайся...
Тон этого человека был ровным и мягким, располагающим.
- Выслушай меня. Много ещё воды утечёт, прежде чем ты станешь взрослым. Разные, порой очень каверзные события, с тобой произойдут и такие, которые потребуют от тебя принятия серьёзных решений в твоём молодом возрасте. Так вот что я хочу сказать - оставайся непреклонен в выборе своего решения. Будь твёрд и неумолим в избранном тобой пути. Я вижу, в тебе, мой маленький друг, заложены добродетельные качества, которые так необходимы каждому человеку. Никогда не теряй веры в свои возможности. Верь в себя! Да пребудет с тобой сила! Ощущай её, помни о ней. Не нужно брать на себя многого, но и недооценивать себя не нужно. Необходимо в своей душе иметь страх Божий, так как он, как сказано в Святом писании есть начало мудрости. Эта мудрость оберегает душу человека от порока, могущего так непоправимо отразиться на судьбе его, направляет к фундаментальному послушанию Господу. С детских лет человек одарён эмоциональным, интуитивным знанием и если даже взрослый не всегда может просветить ребёнка в какой-то насущной области, всё равно он чувствует, что ему подсказывает совесть. Пренебрегать интуицией недопустимо.
- Не нужно жалеть себя, а нужно быть строгим к себе. В то же время необходимо с пониманием относиться к другому, и чувство жалости тогда будет уместным.
- Помни: будь податлив и добр с близким, не пренебрегай его интересами, и тебе сторицей воздастся. Запомни, мой мальчик, эти слова.
Андрей внимательно слушал о том, что говорил ему старец. Если бы мальчуган мог видеть Елизара, перед ним бы предстал убелённый сединами, с лицом в глубоких морщинах человек.
- Я намерен передать тебе одну вещь - продолжил старик - Но, прежде, пообещай с ней обращаться бережно. Она радовала и дарила успокоение и мир моей душе с самого отрочества. Это Дудук. Армянский, музыкальный инструмент. Задумчивый, добрый, проницательный. Бери его и храни, а он отгонит все унылые мысли и прольёт на сердце тепло и покой армянских гор. Пусть твой полёт будет таким же светлым, как высокий полёт гордого орла над ними. Он предоставит в твоё распоряжение такие возможности, которые окрылят твою душу, покажут новые грани её.
- Когда тебе станет не по себе, пасмурной покажется бесконечная череда дней - только возьми его, заиграй и свет озарит твой путь. Запомни и этот день - семнадцатое июня, 1995 год. Через
пятнадцать лет, в этот день, ровно в полдень я жду тебя здесь... но не одного, а с твоей избранницей - Ниной. Тебе уготовано следовать дорогой небесного странника.
- Но что не менее необычно - заключил парень - мы разговаривали около часа, а когда я вернулся, было по-прежнему двенадцать.
Нина вдумчиво слушала повествование Андрея, облокотившись на его плечо. Сейчас уголки её губ не трогала улыбка, и всё лицо казалось сосредоточенным, чутко впитывающим загадочный смысл слов юноши. Прохладный ещё, утренний ветер по-прежнему обдувал ласково лоб, волосы и плечи странников. Стрелки часов показывали без четверти двенадцать. Девушка молчала.
- Вот это отлогое взгорье. Лес далеко остался за нами... Подождём.
Нина помнила о привычке своего друга в одиночестве что-то себе наигрывать на маленькой дудочке. Когда она заставала его за этим занятием, то и ей становилось легко, радостно...
Так же, как и в прошлый раз, на безлюдной, вьющейся длинной лентой трассе, появилась зеркальная завеса. Словно в свежие волны быстроструйной реки, вошли они в новую действительность. Молодые влюблённые отправились в новое, таинственное странствие. Взявшись за руки, они шли по сочной, чуть влажной траве, под бесшабашными лучами тёплого светила. Тихий, ласковый ветерок был им непритязательным спутником. Чувство голода или жажды не посещало их, словно бы юноша и девушка пустились в дорогу только сейчас, хотя уже неделя подходила к своему завершению. Они находились в безвременье, в котором обитала прекрасная молодость с её бесценными дарами. Тёмным крылом молчаливой птицы очередной вечер опускался на недавно выкошенную равнину. Так незаметно промелькнуло ещё несколько дней к ряду. Андрей и Нина, не торопясь и не уставая, радуясь близости друг друга, следовали по этой благословенной земле.
Бескрайние, салатового цвета луга и такие же рощи и деревья, блестевшие в лучах кремового солнца стоящего в зените, как тогда, в детстве, мягким ковром расстилались перед ними. Волшебные трели птиц развеивались в пространстве. Узкие рукава рек, обозримые с высоты птичьего полёта, впитывали небесное благоденствие. Высокие рельефные белые облака, похожие на молочный коктейль, или на пломбирное мороженное, или на сахарную вату, не торопясь плыли в чистом, голубом, искрящемся мириадами золотистых звёзд, небе, гонимые попутным, освежающим ветром. Необъяснимо откуда, раздавалась чудесная музыка, извлекаемая из скромной дудочки-Дудука, собранная из множества мелодий, наигрываемых в прежнее время Андреем. Это был созданный им мир, в котором предстояло жить ему со своей возлюбленной. И этот мир с его бессмертием и вечной молодостью, с его несравненной природой юноша, не задумываясь подарил ей.
Глава 8
Между тем - это односторонняя позиция автора. Господь Бог же приготовил несравненно большее количество чудес для верного Ему верующего человека, либо верящего в Божий промысел. Всё изменяется, всё встаёт на круги своя, чтобы ни было в начале - тёплые, ласковые ветра обязательно приходят в жизнь каждого человека. Только важно, чтобы он не потерял себя, свои жизненные ориентиры в этом мире.
Вот гречневая дымка украшает мамино милое лицо своей непорочностью. Ты что-то всё говоришь и говоришь, словно птичка. Щебет её звонкой трелью выводит молчаливый, зимний мир ото сна. Многие, ласковые улыбки невесомыми, парящими огоньками окрыляют жизнь вокруг себя. Твоё спокойствие, спокойствие твоих раздумий дорого мне. Твоё вдохновение ценно, жизнетворяще. Твоё вдохновение, словно и моё вдохновение. Я чувствую его. Оно подобно прохладному, летнему бризу, небесно-голубыми ладонями который гладит мне щёки. Простор его владений открывается взору во всей своей свежести, во всём своём могуществе. Мерный гул волн наполняет и сердце силою, наполняет и меня отрадным вдохновением, дыханием многих ветров, разбивающих эти волны о прибрежные скалы. Чувство свободы и всепреодоления нисходят в мою душу от этого могучего дыхания жизни.
Новые ветра всегда несут в себе свежий воздух отдохновенья. Ласковые их напевы отогревают истомившуюся в жизненных перипетиях душу, южным целебным теплом и, если надо, помогают человеку бороться с грузом жизненных испытаний, облегчая доставшийся ему его крест на этой грешной земле. Важно только, чтобы он сам не мешал им делать своё доброе дело. Ненароком из-за своей грубости не обронил хрупкую, сокровенную нить Божьего напутствия.
Ещё в Святом Писании Господь Иисус Христос говорил, что нужно произносить - если нет, то нет, а если да, то да. Игры в неоднозначность неуместны. Свет новых перемен озаряет человеческую душу надеждой, такой безусловно необходимой при любых жизненных обстоятельствах. Надежду дополняет вера - вера в себя, которую нельзя терять ни при каких условиях, что имеет принципиальное значение, в родственно-дружественные узы (подразумевается, что человек ценит те труды, которые были потрачены на их формирование) и вера в Бога, как совершенный источник любви. Любовь эта всеобъемлющая, неизреченная, всепрощающая, но это естественно не означает, что она попустительствует вседозволенности, а здесь как раз от неё будет оберегать человека вера в себя, которая зиждется на любви как таковой, в постоянном памятовании о ней. Настоящая, полноценная жизнь невозможна без неё. Без любви жизнь даже не существование - это смерть во плоти или даже ад при жизни, когда тёмные силы начинают проявлять себя.
Наш мир - есть океан. Потоки его духовных ветров являются неотъемлемой частью нашей жизни и надо только не терять свою волну в бушующих его волнах.
Жизнь идёт своим чередом, всё меняется... Дорога открыта в бесконечность верному ей путнику. Ветер да станет им братом. Им предначертано стать обвенчанными в хрустальных водах Бирюзового родника. Там влюблённые познают мудрость сокровенности жизни.