Аннотация: Небольшой кусочек на популярную тему. желательно ваше мнение - стоит-ли продолжать.
Глава 1.
- Что же это за хрень такая!; - потеряв тропинку, продираясь сквозь густой подлесок, то-ли возмущался, то-ли сетовал Семён Гордеевич: - скоро с этой экологией противогаз придётся носить!; - крик души распространился недалеко, завязнув в густом вонючем тумане.
Немолодой человек давно уже жил один, восстановив заброшенный лесной хутор в получасе ходьбы от посёлка городского типа обслуживающего железнодорожный узел. Бывший кузнец, работавший на той же станции в механическом цехе, вот уже десять лет как был на пенсии, уйдя на покой по горячей сетке. Здоровьем и статью он был не обижен, но разочарованный современными отношениями между людьми, принял решение жить отдельно, подальше от остальных и как можно меньше пересекаться интересами. А причина была проста. Как-то давно, а он не чурался чтения, зацепило его одно высказывание классика, что "алмазы", среди людей, рождаются в глубинке и только цивилизованное окружение может их огранить превратив в бриллиант. Бесспорное утверждение, но по мере накопления житейского опыта, он понял, что это не полное выражение и у него есть продолжение - "и как только засияет, этот бриллиант всеми гранями таланта, то сразу же найдётся куча людей желающих его заиметь, и ещё больше - поиметь". Алмазом себя, Семён Гордеевич не считал, но талант, работы с металлом, присутствовал - это была какая-то магия, ему даже измерительных приборов не требовалось что бы изготовить какую нибудь деталь с точностью до сотых долей миллиметра. А уж какие вещи он вытворял!. Секрет был прост; кузнец от бога умел "по душам" разговаривать с неподатливым материалом. Ему достаточно было "вжикнуть" напильником, что бы понять структуру образца и как можно его использовать. А начиналось всё с беззаветного увлечения; помимо практического исследования были перелопачены горы специальной литературы по металлам - виды, составы, сферы применения, способы обработки. В результате,
начинающий кузнец стал выделяться, среди прочих своими изделиями, будь то холодное оружие, или кованный орнамент, потому что в каждую, даже самую маленькую, деталь он вкладывал свою душу. Вторая часть высказывания классика родилась не на пустом месте. Когда к Семёну Гордеевичу пришла известность; уж сколько вьющихся возле себя людей обнаружил он, а сколько заманчивых посулов получил!: лесть, предложения, женщины, прожекты, и опять же восхваления, настойчивые попытки попасть в друзья, наезды, обещания, разборки, женщины, слёзные просьбы, грозные требования. Господи!, как же те не понимали, что не прельщал его конвейер с зарабатыванием бабла, в душе он был художник и хотел творить, а окружающие не унимались. В такой атмосфере талантливые люди, в основном, спиваются, или идут вразнос пускаясь во все тяжкие, но у нашего героя сценарий был иной. С каждым прожитым годом в нём всё больше и больше развивалась эмпатия, постоянно, творческий человек получал плевки корысти и меркантилизма, с каждым разом сильнее отравляющие существование и всё это подавалось под соусом блага совсем не нужного этому человеку. Создавая очередную вещь, он в последнюю очередь думал о коммерческой составляющей. В работе кузнец раскрывал душу, а в таком состоянии начинаешь воспринимать совершенно другие информационные потоки, с другого ракурса проливающие свет на окружающее. Как итог: Семён Гордеевич замкнулся в себе и при первой возможности ушёл на пенсию. Да, были бездушные здравицы при проводах, фальшивые сожаления, по поводу раннего прекращения трудовой деятельности, пустые обещания помнить и навещать; всё это было, столько помпезности изливалось - куда там...! К счастью, наш герой не обольщался, понимая суть и когда, спустя короткий промежуток времени, о нём забыли - не очень-то и расстроился. И всё-таки, люди - они разные и осталось, у нашего героя, несколько приятелей, приезжающих пообщаться и попариться в баньке. А банька, у кузнеца была, ой как хороша!, особенно, если после неё пропустить по стаканчику собственноручно выгнанной самогонки, настоянной на лесных травах, а какие у него закуски, со своего огорода! - хрустящие огурчики, скрипящая капуста и маринованные помидорчики, да и собеседником он был неплохим; самоучка, достигший высот мастерства и имеющий стержень, по определению, не может быть глупым и чего нибудь стоит. А приятели приезжали не только поболтать, не чуралась компания и побракньерничать немного - так, чуть-чуть - что бы не терять сноровку, ведь хочется иногда свежанины, или ушицы. А что? вот он - водоём рядом, да и лес, бескрайний, раскинулся на сотни километров, ну а когда сезон, то грибы с ягодами. Так бы, наверно и дожил свой век кузнец от бога, не забросив своё ремесло, ваяя в маленькой кузне на хуторе, если бы не одно "но".
Сегодня у него был традиционный поход в посёлок за покупками. Пенсионер старался максимум продуктов заготавливать своими руками; по крайней мере, он знал на чём выращивал фрукты и овощи, даже небольшая пасека есть, но не всё мог Семён Гордеевич производить на своей усадьбе. Так-что, регулярный рейс вылился вот в такое безобразие. С трудом, но нашлась знакомая тропинка. Пожилой человек остановился решая дилемму - идти дальше, или вернуться назад, уж коли такая оказия, пройдено-то уже больше половины.
- Ну что, Семён, куда двигать будем?; - обратился путник сам к себе. Последнее время, у нашего героя, появилась привычка разговаривать вслух, призывая в собеседники себя же. Наверно - это от одиночества.
- Да ну его нахрен, с этими магазинами, какой туманище!, да ещё и вонючий. Наверно на станции какое нибудь ЧП. Пошли-ка, дед, домой.
Сказано - сделано. Аккуратно, на ощупь, двинулся наш герой в обратную сторону. В таких условиях скорость упала до минимума. Сколько прошло времени - так и не определишь, когда сосредоточен на единственном ориентире - тропинке, еле угадывающейся сквозь густую пелену. Остановиться возвращенца заставило новое явление - частые молнии, быстрыми стрелками, прошивающими вату тумана. Вокруг начало проясняться и волшебным образом, рваные клочья вонючей субстанции начали впитываться в землю. Минуты не прошло и стало как прежде, но что-то изменилось, Гордеич это почувствовал, но разбор оставил на потом припустив домой. Впереди показались просветы, указывающие что впереди свободное, от леса, пространство. Старожил помнил каждый изгиб дорожки к своему дому и такого не могло быть; до реки ещё далеко, а больше и нигде не было очищенных от деревьев территорий. Предчувствуя неладное Гордеич осторожно продвигался дальше, пока не достиг границы разделяющей, до мелочей привычный вид и раскинувшуюся впереди степь. Стена леса резко обрывалась переходя в покрытое пожухлой травой, ровное как стол, бескрайнее поле.
- Это что за чертовщина?; - беспомощно озирался кузнец, перекрестив взглядом окружающую контрастную картину. Закрыл глаза, сделал глубокий вдох, взором вернулся до ближайшего поворота тропинки, мысленно прошёл по ней ещё раз, "прошёл" мимо себя и опять уткнулся в чётко видимую границу перехода в, не должную быть здесь, иную местность.
Слабая надежда на временный морок лопнула, действительность оказалась такова какая и есть. Червячок понимания, что дома больше нет, нехотя вылезал из бездонных границ подсознания, заставляя разум рационально принять случившееся, а он сопротивлялся, открещиваясь логикой от мистического явления.
- Может я заблудился и вышел не туда?; - опять же вслух, пытался уговорить себя Семён Гордеевич и тут же привёл весомый аргумент; - да нет в округе таких пространств - лес кругом... должен быть.
Тут бы и выйти на сцену её величеству - Панике, но тёртого жизнью человека не так-то и легко вывести из равновесия, достаточно ясно понявшего, что его холостятское убежище исчезло из этой реальности. Немного постояв на месте и самую чуточку надеясь, что всё вернётся назад, теперь уже бездомный пенсионер, развернулся и направился в сторону посёлка. Пока была прямая видимость он постоянно оглядывался, надеясь что произойдёт чудо, пока не углубился в лесной массив.
Невесёлые мысли одолевали человека, пока он двигался по тропинке. Потеря родного очага, а этот факт он принял как данность, заставила осмысливать случившееся и объяснения этому не было. На ум лезли всякие нелепые идеи, но отметались не выдержав логического построения. В конце концов, устав от всего этого бреда, Гордеич решил отложить выяснение по прибытию к людям, может они что нибудь знают. Прибавив шаг путник устремился побыстрее преодолеть расстояние до станции, да только его намерения прервал неожиданный факт. Та-та-та, раздались, приглушённые лесом, выстрелы из оружия немалого калибра - та-та-та, повторилась серия. Пока кузнец остановился, осмысливая, что это может быть, "заговорили" и другие единицы огнестрела. Натуральный бой разгорался в стороне от посёлка, там где проходила автомобильная дорога рядом с железнодорожной веткой. Люди по разному реагируют на неожиданные ситуации и большинство предпочло бы убраться подальше от, судя по развитию, небольшой войнушки, но Гордеич был скрытым адреналинщиком, поэтому не раздумывая направился на звуки выстрелов. А бой разошёлся не на шутку, уже и хлопки гранат вплетались в злой стрёкот автоматов. По мере приближения к месту столкновения стали различаться крики людей и пробирающий до костей рёв, ранее никогда не слышанный. К опушке леса лазутчик подошёл когда всё стихло и перед ним раскрылась картина битвы.