Берёза : другие произведения.

Однажды ночью 3. Смерть вампира (первые главы)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    После событий второй книги прошло ещё два года. Игорь Кобра и остальные враги мертвы, но в вампирском мире снова неспокойно. На этот раз неприятности начались у клана Рыжего Паука. Тогда каким боком в них опять замешана Лин?!

   Однажды ночью - 3.
   Смерть вампира
  
   Пролог.
   По каменным коридорам, уходящим в недра сопки, шагал вампир. Его длинный чёрный плащ развевался от быстрой ходьбы. Вороные волосы волной падали на плечи, сливаясь с одеждой. На мертвенно-бледном лице отчётливо выделялись слишком яркие, будто накрашенные, губы. Пламя факелов, освещавших коридор, отражались в глазах, светло-серых и блестящих, как новенькое серебро. Твёрдые шаги эхом отдавались от каменных стен.
   Коридор закончился круглой пещерой. Вампир остановился и в то же мгновение увидел другого вампира, выходившего ему навстречу из противоположного коридора. У второго тоже были иссиня-чёрные волосы, падающие на плечи, мертвенно-бледное лицо и кроваво-красные губы. Оба вампира синхронно воскликнули.
   - Доминик!
   - Франциск!
   - Что ты здесь делаешь, Доминик? - спросил первый, тот, что с серебряными глазами.
   - Полагаю, то же, что и ты, Франциск, - ответил второй. - Я пришёл проведать Бенедикта. Ты ведь здесь за тем же?
   - Да. Я принёс ему немного крови, - Франциск показал собеседнику бутылку, в которой плескалась тёмно-красная жидкость.
   - Надеюсь, она ему поможет, - Доминик вздохнул. - Бедняге с каждым днём становится всё хуже. Наши шепчутся, что конец уже близок. Ты как думаешь?
   - Мы не должны шептаться об этом, Доминик. Все существа смертны, даже вампиры. А ты ведь знаешь, сколько лет учителю. Кстати, кто там с ним? Августин?
   - Нет, Фома. Его очередь дежурить, - Доминик подошёл к Франциску вплотную и деликатно взял его за локоть. - Я вполне понимаю ребят, когда они сплетничают по углам нашей сопки. Умирает ведь не рядовой вампир, а сам учитель. Тот, кто более пятисот лет руководил всем кланом Рыжего Паука. Когда его не станет, кто будет управлять нами?
   - Как-нибудь самоуправимся, - Франциск сделал неудачную попытку выдрать свой локоть из хватки Доминика.
   - Он тебе ничего не говорил? Ведь ты - его доверенное лицо, Франциск. Бенедикт не говорил, кого хочет назвать своим преемником? Кому собирается передать силу?
   - Он мне ничего не говорил. Думаю, когда придёт время, он скажет всем нам, - Франциску, наконец, удалось освободить локоть. - Я понимаю, как ты переживаешь, Доминик. Потеря нашего наставника - удар для всех Рыжих Пауков. Но постарайся держать себя в руках.
   Последние слова прозвучали жёстко - Франциск давал понять, что не собирается продолжать этот разговор.
   - Хорошо. Ты прав, я действительно нервничаю, - Доминик потёр руки. - Давай пройдём к господину.
   Он открыл дубовую дверь в стене и пропустил Франциска вперёд как старшего. Среброглазый вампир вошёл в покои своего учителя и... замер, потрясённый.
   Бенедикт исчез.
   - Что?! - вырвалось у Доминика. Вампиры ошалело замотали головами, словно подозревали, что Бенедикт прячется где-нибудь в углу. В углу действительно нашёлся вампир, и причёской, и стилем одежды, и бледностью копирующий первых двух. Вампир неподвижной колодой лежал на полу, устремив невидящий взгляд в потолок.
   - Фома! Что с тобой?! - Доминик затряс вампир за воротник. Тот даже не дёрнулся. Франциск опустился на корточки рядом с телом и пощупал пульс.
   - Гипноз, - изрёк он. - Причём глубокий.
   - Но кто это сделал? - Доминик обвёл затравленным взглядом пустые покои. - И где Бенедикт?!
  
   Глава I.
   Вампир у обочины
   Ну, вот опять! Катя стояла посреди безлюдной улицы и на чём свет стоит ругала своих подруг. Опять они её не подождали!
   А ведь собирались в клуб все вместе. Компанией из пяти человек идти по ночному городу не так уж страшно. Но Катя забыла дома мобильный, и ей пришлось вернуться. Подруги обещали подождать, но, видимо, им не хватило терпения.
   Что ж, придётся догонять. Хорошо хоть идти не так далеко. Катя бодро зацокала каблучками по пустынной улице, стараясь не дрожать от холода. Промозглый осенний ветер задувал под её излишне короткую кожаную курточку. Ноги в тонких колготках покрылись мурашками. Катя ускорила шаг, сжимая и разжимая ладони в карманах, чтобы согреться.
   В одиннадцать вечера уже было темно, хоть глаз выколи. Тусклый свет редких фонарей не особо помогал. Эта темнота и безлюдье действовали на нервы. Глухие подворотни, мимо которых шагала девушка, казались идеальным убежищем для маньяков и привидений.
   В кармане запиликал телефон. Катя поддела наманикюренным ноготком откидную крышку и поднесла трубку к уху. Звонил папа.
   - Эй, народец, всё в порядке? - нарочито беззаботно спросил он. При звуке родного голоса темнота стала казаться менее пугающей.
   - Да, пап.
   - Ты уже у Юли? - уточнил отец. Родители не разрешали Кате ходить в клуб, поэтому она врала, что собирается на ночь к подруге, которую оставили одну дома. Больше всего на свете Катя мечтала, чтобы ей исполнилось восемнадцать - тогда можно будет перестать таиться. Но, увы, до совершеннолетия ей оставалось ещё три долгих года.
   - Да, пап.
   - Дай мне на секунду твою подругу.
   Проверяет. Что ж, он как-никак отец и волнуется за неё.
   - Юля в туалете, - опять соврала Катя. Она знала, что папа ничего не заподозрит. Он всегда верил дочери.
   - Хорошо. Желаю повеселиться, народец, - девушка по голосу поняла, что папа улыбается. После чего он повесил трубку.
   Катя спрятала телефон обратно в карман. До клуба осталось пройти ещё одно здание.
   Внезапно она услышала стоны и резко остановилась. У обочины дороги, прислонившись к фонарному столбу, лежала какая-то тёмная груда. "Бомж!" - испуганно подумала Катя.
   Груда шевельнулась и вновь застонала. Катя разрывалась между желанием скорее пройти мимо этого существа и сознанием того, что человеку, возможно, нужна помощь. И тут предполагаемый бомж повернулся, свет фонаря упал на его лицо, и Катя вздохнула с облегчением.
   Это был старик. Слишком слабый и немощный, чтобы причинить ей вред. Судя по отрепью, в которое превратилась его одежда, он ночевал на улице несколько дней. Его морщинистое лицо, повёрнутое к девушке, походило на потрескавшуюся корку на пироге. Глаза были затянуты бельмами. Катя сморщила в отвращении хорошенький носик.
   Старик опять застонал, и в его стоне Катя различила слова:
   - Помоги мне!
   Катя растерялась. Она никогда ещё не оказывалась в подобной ситуации и абсолютно не представляла, что ей делать. Может быть, нужно вызвать скорую? Или, может быть, бомж голоден и хочет, чтобы она дала ему денег? В смятении девушка даже не подумала, как вообще слепец узнал о её присутствии.
   - Подойди, девочка...
   Больше всего на свете Кате сейчас хотелось оказаться в клубе со своими подругами. Но всё-таки она шагнула вперёд. Даже если этот человек - маньяк, в таком состоянии он не справится с ней.
   - Что я могу для вас сделать? - Катя присела рядом с ним на корточки. В нос ударил такой отвратительный запах, что пришлось дышать ртом. Наверно, старик не мылся уже месяц.
   Внезапно старик подался вперёд, и, прежде чем Катя успела отпрянуть, морщинистая рука схватила её за локоть. Девушка дёрнулась, пытаясь вырваться, но стариковская хватка оказалась неожиданно крепкой. Катя открыла рот, готовясь к возмущённому крику, и... так и застыла с открытым ртом.
   Старик раздвинул губы, и в свете фонаря, падавшего на них, блеснули выпирающие вперёд клыки, длинные и острые, как у хищного зверя.
   Наверно, нужно было как-то сопротивляться, позвать на помощь, но Катя не могла пошевелиться и зачарованно смотрела на приближающийся рот старика. Костлявые руки обхватили её за талию, почти опрокинув девушку на тощее старческое тело. Цветастый шарфик, прикрывавший горло, оказался сдвинутым в сторону. Катя ощутила на коже у себя на шее горячее дыхание.
   Это привело её в чувство. Девушка забилась и замолотила кулаками по впалой старческой груди, но всё было напрасно. Язык старика коснулся её кожи, заставив Катю вздрогнуть от отвращения, а следующую секунду её шею пронзила резкая боль.
   Это было ужасно! Рот девушки перекосился в немом крике, а глаза распахнулись так широко, что могли запросто вылезти из орбит. Старик присасывался к её горлу с мерзким хлюпающим звуком, и Кате казалось, будто её шею разрывает на части. Но противнее всего было странное жжение, распространившееся от места укуса по всему телу и заставившее девушку извиваться в судорогах. Это омерзительное ощущение делало боль ещё мучительнее.
   Старик пил долго, невыносимо долго. И с каждым его глотком Катя чувствовала себя всё слабее. Картинка перед глазами стала расплываться и темнеть. И даже острая боль в шее притупилась, как будто её рецепторы уже атрофировались и потеряли способность чувствовать. "Я умираю", - решила девушка. Почему-то эта мысль вовсе не показалась страшной. Сейчас Катя готова была на что угодно, лишь бы прекратить пытку.
   Она как-то упустила момент, когда старик перестал терзать её шею. Он отстранился и выпустил девушку из рук, и Катя безвольной колодой осталась лежать на его коленях. Она ощутила, как что-то жидкое и тёплое скользнуло в её приоткрытый рот, но не смогла различить вкуса. Глотать девушка была уже неспособна, поэтому просто позволяла жидкости стекать в горло.
   Внезапно старик дёрнулся и прошипел сквозь зубы какое-то ругательство. Жидкость перестала стекать в рот девушки. Вместо этого Катя ощутила новый приступ боли, на этот раз в области груди. Как будто что-то острое и холодное вошло ей в сердце и тут же вышло. Адская боль накатила на девушку, словно цунами, и измученное тело не выдержало: Катя провалилась в темноту.
   Последняя мысль, задержавшаяся в её потухающем мозгу, была до абсурда нелепой:
   "Никогда больше не стану проявлять сочувствия к бомжам".
  
   ***
   Очнулась она, ощутив на себе чей-то взгляд. Всё тело до самой последней клеточки онемело от холода и ныло, нестерпимо болела шея и грудь, а горло пересохло и напоминало выжженный ад. Страшно хотелось пить, но не воды, а чего-то солёного и горячего, что помогло бы прогнать этот нестерпимый холод.
   "Кажется, я не умерла. Или всё-таки умерла?" - как-то отстранённо подумала Катя. Если она умерла, то почему всё ещё чувствует боль? А если жива, почему ей так холодно?
   Чьи-то тёплые и сильные руки коснулись её и крепко взяли за плечи. Ладонь, слишком широкая и твёрдая, чтобы быть женской, мягко похлопала по щеке, пытаясь привести девушку в чувство. Кате было хреново. Она с трудом разлепила глаза.
   "Какой красавчик", - вот первое, что пришло ей на ум. Среди расплывавшегося перед её глазами мира лицо мужчины, склонившееся над ней, казалось на удивление чётким, как будто высеченным из камня. Густые тёмные локоны, падающие до плеч, обрамляли снежно-белую кожу, на которой ярким пятном выделялись кроваво-красные губы. Если бы Катя встретила этого парня в обычной жизни, она бы решила, что у него удачный макияж для Хэллоуина. Но здесь, на границе между жизнью и смертью, возможно было всё.
   - Ты видишь меня? - спросил незнакомец. Его резкий голос, казалось, был создан, чтобы отдавать приказы. А ещё у него были удивительные глаза. Светло-серые, опушённые длинными ресницами, они блестели, как холодный металл.
   Катя попыталась ответить, но смогла лишь шевельнуть губами. Видимо, мужчину удовлетворил такой ответ, потому что он задал следующий вопрос:
   - Кто это сделал с тобой? Ладно, если не можешь, не отвечай, просто кивни. Это был старик?
   Катя с усилием шевельнула подбородком, надеясь, что прекрасный незнакомец поймёт её утвердительный жест.
   Руки, сжимавшие её плечи, напряглись.
   - Он был ранен?
   Этого Катя не знала. Она попыталась воспроизвести в памяти образ старика, сотворившего с ней такое, но перед глазами возник лишь распахнутый рот и клыки, длинные и острые. Девушка задрожала.
   - Ладно, ладно, успокойся. Ты не помнишь, он был слеп?
   А вот это Катя помнила. Жуткие затянутые бельмами глаза она хорошо помнила. Катя кивнула.
   Незнакомец едва заметно выдохнул. Он склонился ближе и легонько пробежал пальцами по девичьей шее, ощупывая место укуса. Касание было лёгким, но всё равно шею пронзила резкая боль. Незнакомец цокнул языком.
   - Он был неаккуратен, правда?
   Да уж, неаккуратен - это ещё мягко сказано. Если уж на то пошло, старик просто зверски разодрал ей горло. Катя поморщилась от боли. Кажется, к её лицевым мышцам возвращается способность двигаться.
   - Потерпи, сейчас тебе станет легче, - с этими словами незнакомец быстро поднёс руку к своему лицу на уровне рта. Катя с удивлением заметила на его запястье тонкую и блестящую цепочку с голубыми камушками. Такое украшение скорее пристало бы какой-нибудь хрупкой барышне, чем этому мужественному типу.
   Когда мужчина опустил руку, Катя увидела стекавшую по бледной коже кровавую струйку. Её внезапно охватило жгучее желание ощутить эту струйку на кончике языка, и девушка изо всех сил сомкнула губы. Но незнакомец, взяв её двумя пальцами за нос, заставил приоткрыть рот и приблизил к её лицу своё окровавленное запястье.
   - Пей, если не хочешь умереть.
   Катя послушалась. Умирать ей не хотелось. Что скажут папа с мамой, если узнают, что их дочь в тёмной подворотне загрыз сумасшедший бомж?
   Кровь оказалась вовсе не такой уж противной на вкус. Более того, желудок Кати с восторгом принял предложенное питьё. Девушка изо всех сил сдерживала себя, чтобы не присосаться к ранке, как пиявка.
   Порез на коже незнакомца затянулся на удивление быстро. Впрочем, Катя находилась сейчас в таком состоянии, что вряд ли была способна удивляться. Вместо этого она не удержалась и провела языком по гладкой бледной коже, слизывая оставшиеся кровавые разводы.
   - Умница, - прошептал незнакомец. Он наклонился ещё ближе, так что его дыхание щекотало ей кожу. Но Кате не было страшно. Даже когда он медленно провёл языком по месту укуса, она не вздрогнула. Наоборот, боль притупилась, и девушка почувствовала себя спокойней.
   Он отстранился и, крепко взяв её за подбородок, заставал смотреть себе в глаза.
   - К сожалению, девочка, мне некогда с тобой возиться. Сейчас я тебя оставлю.
   Катя хотела протестующе замычать, но не смогла издать ни звука. Светло-серые глаза притягивали к себе, заставляя замереть и не дышать.
   - Не волнуйся, я позвоню в милицию, и тебя скоро найдут. А теперь ты будешь спать, и, когда проснёшься, обо всём забудешь. И обо мне, и о старике, который тебя укусил. Поняла? Ты обо всём забудешь.
   Светло-серые глаза будто затягивали её внутрь. Голос звучал гипнотически. У Кати возникло неприятное ощущение, будто её голову заволакивает туманом. Веки девушки отяжелели, и она второй раз за ночь провалилась в темноту.
  
   Глава II.
   Охотник на вампиров или последствия укуса
   Окончательно Катя пришла в себя уже в больничной палате. Она лежала под душным одеялом в окружении стерильно-белых стен, а у своей койки девушка обнаружила рыдающую маму. Катя никогда прежде не видела, чтобы мама плакала. Ей стало стыдно.
   "Если бы ты не обманула родителей и не попёрлась ночью в клуб, ничего бы этого не случилось", - ехидно поддел непрошенный внутренний голос.
   - Мам, - тихонько позвала Катя. Женщина резко отдёрнула руки от заплаканных глаз.
   - Малышка, ты очнулась! - воскликнула она. На секунду Кате показалось, что мама сейчас бросится ей на шею, но она лишь сжала руки дочери в своих ладонях. Катя ощутила новый прилив стыда, увидев, как осунулось материнское лицо и распухли покрасневшие глаза.
   А ведь мама была очень красивой. Когда смеялась, она походила на купидона.
   - Мам, где я? - глупый вопрос. - Как я сюда попала? И где папа?
   - Всё в порядке, ты в больнице. А папа разговаривает с врачом.
   В эту же секунду в палату зашёл папа. Катя привыкла, что он улыбается при виде её, но сейчас его доброе лицо казалось мрачнее тучи. Правда, заметив, что дочь очнулась, он слегка расслабился. Папа опустился на стул рядом с мамой и нежно погладил Катю по голове.
   - Как себя чувствуешь, народец?
   Они не упрекали её, и от этого было ещё хуже. Катя прекрасно знала, что виновата, но в словах родителей была лишь забота. Они так переволновались за неё, что даже не думали упрекать за обман. Катя тут же дала себе слово, что никогда в жизни не пойдёт больше в клуб без разрешения.
   - Всё в порядке, - улыбнулась она.
   Это была ложь. На самом деле Катя чувствовала себя так, будто побывала под прессом. В теле ощущалась ужасная слабость, руки-ноги не слушались. И вдобавок её ужасно раздражал свет, лившийся из окна. Буквально резал глаза.
   - Не думала, что осенью бывает такое яркое солнце, - выдавила она. Мама не на шутку встревожилась.
   - Яркое солнце? Да сегодня на редкость пасмурный день, - она нагнулась к дочери и положила ладонь ей на лоб. - У тебя голова не болит?
   - Нет, - тоже не совсем правда. Но Кате не хотелось, чтобы мама разволновалась ещё сильнее. Поэтому она мягко, но непреклонно сбросила материнскую руку и попросила папу, чтобы задёрнул жалюзи.
   В полумраке стало немного легче.
   - Так как я сюда попала? - повторила Катя. Мама с папой переглянулись.
   - Какой-то аноним позвонил в милицию, - стал рассказывать папа. - Тебя нашли на асфальте у фонарного столба на углу улицы Ленина, всю в крови. Слава Богу, помощь подоспела быстро. У тебя были раны на шее и... в груди. Но они уже почти затянулись. Доктор сказал, это удивительный случай.
   - Ты проспала больше суток, - всхлипнула мама. - Мы боялись, что ты впадёшь в кому.
   Папа быстро сжал мамину руку, словно предостерегая. Милый папочка, боялся испугать больного ребёнка. Но Кате не было страшно. Самое страшное с ней уже случилось.
   - Менты сделали вывод, что на тебя мог напасть какой-то хулиган с собакой, - продолжил рассказ папа. - Рана на груди оставлена чем-то вроде металлического штыря, а рубцы на шее напоминают отметины от клыков. Ты что-нибудь помнишь?
   - Слава, прекрати, ты её расстроишь, - укорила мама. Папа пристыжено замолчал.
   - Всё в порядке, я не расстроена, - успокоила их Катя. - И я всё хорошо помню. Это был не хулиган с собакой, а старый бомж. И у него были клыки, как... как у вампира.
   Родители переглянулись. Катя понимала, что её история звучит неправдоподобно, но всё же её покоробило их недоверие.
   - Врач сказал, что девочка перенесла тяжёлое потрясение, - осторожно произнёс папа. Катя понимала, что он хотел этим сказать: у неё поехала крыша и отшибло память. Да и что ещё мог предположить её насквозь прагматичный отец, услышав от дочери бред о вампирах?
   На миг Катя испугалась. А вдруг у неё, правда, отшибло память? И всё произошедшее: и красавца-спасителя (а девочке приятно было думать, что её спасли), и клыкастого старикана - она всего лишь придумала? Но тут ей вспомнились слова: "Не волнуйся, я позвоню в милицию". А ведь папа говорил, что ментам действительно позвонил какой-то аноним...
   И старик... Его Катя помнила слишком чётко - вплоть до малейшего движения его исхудалых рук и морщинистого лица. Катя была уверена, что стоит ей опустить веки, и она наяву увидит его слепые глаза и полуоткрытые губы, обнажившие звериные клыки.
   - Что ещё сказал доктор? - спросила мама. Папа послал ей предостерегающий взгляд. Это уже начинало раздражать. Родители вели себя с ней, как с душевнобольной!
   Мама поняла намёк, и вместе с папой они вышли в коридор. Кате было досадно, что она не может подслушать их разговор, но девушка решила смириться. Она завозилась в кровати, устраиваясь поудобнее. Несмотря на тяжёлое и душное одеяло, ей было очень холодно. Хотелось выпить чего-то горячего.
   В коридоре послышались голоса. Катя удивилась, что родители говорят так громко и отчётливо. Разве они не боятся, что дочь, которую нельзя волновать, может услышать? Недолго думая, Катя на ватных ногах перебралась на ближайшую к двери пустую койку (в палате она была одна) и прижалась ухом к стене.
   - Врач сказал, что такого в его практике ещё не встречалось, - теперь, когда папа не пытался подбадривать больную дочурку, его голос звучал на редкость тревожно. - Удивительный случай. Наша Катя не спала и не находилась без сознания. По сути дела, она... умерла.
   - Что? - на предельно высокой ноте выдохнула мама.
   - Её сердце остановилось. Врачи... врачи думали, что это конец. А потом оно внезапно забилось снова. И раны стали неожиданно затягиваться буквально на глазах. Я... я не понимаю, как такое могло произойти.
   На несколько секунд воцарилось напряжённое молчание. Катя испуганно прислушивалась к своему сердцу. Вроде бьётся ровно. Неужели она действительно умерла? А потом ожила? Звучало как-то жутко.
   Наконец, мама тихо спросила:
   - Что же этот бомж... ну, или хулиган с собакой... сделал с нашей дочерью? И за что? Зачем было нападать на беззащитную девочку?!
   Катя подумала, что ещё немного и мама забьётся в истерике. Вообще-то биться в истерике, как пострадавшей, полагалось ей. Катя даже зауважала себя за неожиданное хладнокровие. А может быть, она уже переступила черту, за которой исчезает страх?
   - Ничего не украдено, - ответил папа. - Деньги, телефон, ключи от квартиры - всё при ней. Я думаю, нападавший сделал это чисто ради развлечения. Возможно, это был какой-то маньяк, - папин голос задрожал от гнева. - Повезло, что её не изнасиловали.
   - Повезло? - всхлипнула мама. Снова повисло молчание. "Да уж, повезло", - съязвила про себя Катя.
   В коридоре послышались тяжёлые шаги. Кажется, папа ходил от стены к стене, пытаясь подавить волнение. Катя раньше не замечала, чтобы он так громко топал. Впрочем, чтобы он так громко говорил тоже.
   - Слава, - мамин голос прозвучал как-то странно. Папины шаги смолкли. - Слава, а ты рассматриваешь такую мысль, что этот бомж действительно был... вампиром?
   Катя чуть с койки не рухнула. Мама верит ей?!
   - Ага, конечно! Вампир! Может, тогда уж зомби, вставший из могилы и случайно забредший в центр города? Или сумасшедший бомж-людоед? Лена, если ты пыталась пошутить, то у тебя ничего не вышло. Нужно помочь девочке избавиться от этих глупых иллюзий, а не поощрять их. И ты сама-то веришь в существование вампиров, оборотней и другой фантастики?
   - Нет, конечно, нет, - поспешно ответила мама. На этом разговор был завершён.
   Родители вернулись в палату, и Катя еле успела перебраться на свою койку. Она скорчилась под одеялом, дрожа от холода, и подняла на них невинные глазища. Это зрелище чуть не вызвало у мамы слёзы.
   - Тебе нужно поспать, солнышко, - ласково пробормотала она, кладя тёплую ладонь на макушку дочери. - Если ты почувствуешь себя лучше, мы скоро заберём тебя домой.
   Катя сомневалась, что когда-нибудь почувствует себя лучше, но спорить не стала: очень уж ей хотелось оказаться дома. Она свернулась в клубочек и прикрыла глаза. Может быть, сон хоть немного уменьшит слабость? Родители, стараясь ступать бесшумно (и всё-таки они топали, как слоны), вышли из палаты.
   Вот только сразу заснуть не получилось. Наверно, из-за жажды: горло казалось сухим, как бумага. А ещё почему-то болело предплечье. Может быть, она ударилась, когда бомж ронял её на асфальт? Катя осмотрела руку на предмет синяка, но обнаружила лишь красное пятно на коже. Она осторожно подула на больное место: жгло так, будто на него капнули раскалённым маслом.
   Катя снова закрыла глаза, зарываясь носом в подушку. Она уже находилась на грани того, чтобы погрузиться в темноту, как вдруг неожиданно ей вспомнился красавец-спаситель. Катя представила себе его сияющие металлическим блеском глаза, и чёткую линию ярко-красных губ, и негромкий голос, говоривший: "А теперь ты будешь спать. И когда проснёшься, обо всём забудешь... Ты обо всём забудешь..."
   Стоп!!! Тогда почему она всё помнит?!
  
   ***
   Домой её всё-таки забрали, причём очень скоро. Врачи не горели желанием возиться со странной больной, тем более что все Катины раны зажили с пугающей быстротой. Даже шрамов не осталось.
   И теперь Катя стояла в своей родной спальне и придирчиво разглядывала себя в зеркало. Папа свалил на работу, а мама, пообещав дочери приготовить её любимую лазанью, копошилась на кухне. С того самого момента как Катю выписали, родители вели себя так, будто она была хрустальной.
   Девушка скорчила своему отражению гримасу. Она сильно изменилась с той роковой ночи, хотя, что именно не так, определить не могла.
   Вообще-то Катя всегда считала себя красавицей. Среди подруг у неё была самая стильная причёска. Крашеные в ярко-рыжий волосы на затылке торчали пушистым ёжикам, а на висках спускались длинными прядями. Симпатичной мордашкой девушка пошла в маму так же, как и тёмно-карими глазами, казавшимися двумя спелыми вишенками. В общем, просто милашка и любимица всех парней-одноклассников.
   Но сейчас, взглянув в зеркало, Катя чуть не рухнула.
   Из деревянной рамы на неё смотрела роковая красотка с улыбкой хищницы на лице. Что же изменилось? Катя не могла понять. Вроде бы тот же нос, те же губы, те же пухлые щёчки. Вот только черты лица стали чётче, будто по ним провели карандашом, тщательно прорисовывая каждую деталь. Карие глаза казались ещё темнее, почти чёрными, ярко выделяясь на побледневшей коже. Если бы не синяки под глазами и не измученное выражение, Катя решила бы, что она не отразима.
   Прямо-таки женщина-вамп.
   Она опёрлась о тумбочку перед зеркалом и чуть не смахнула стоящую там чашку чая. Чёрт, совсем забыла про чай, а он, наверно, уже успел остыть! Катя сделала глоток и поморщилась. С той самой страшной ночи ей всё время было холодно, и лишь чай помогал хоть немного согреться. Вчера Катя обнаружила, что если добавить туда немного водки, то эффект будет сильнее. Осталось надеяться, что папа не заметит, как она таскает из холодильника спиртное. Иначе решит, что от пережитого потрясения дочь стала алкоголичкой.
   Раньше Катя старалась избегать водки, даже находясь в шумной компании. От двух стопок у неё уже выносило мозг. А теперь ей казалось, что она может пить эту гадость литрами, и не будет никакого эффекта. Разве что станет чуть теплее.
   На кухне что-то грохнуло, и мама выдавила какое-то невнятное ругательство. Катя потёрла уши: каждый звук отдавался в них болезненно громко. Надо бы сходить, посмотреть, что там упало, и заодно отнести пустую чашку.
   Оказалось, стеклянный графин. Мама с расстроенным видом собирала осколки. Она не заметила Катиного приближения, пока девушка не встала прямо перед ней, и вздрогнула от неожиданности.
   - Не подкрадывайся ко мне так тихо!
   - Прости, - Катя оглядела осколки графина. - Тебе помочь?
   Мама помотала головой и снова потянулась за веником. Катя перевела взгляд на стол: рядом с разделочной доской и миской с не заправленным салатом стоял стакан, доверху наполненный томатным соком. Катя брезгливо сморщила нос: хуже томатного мог быть только морковный. А вот мама считала овощные соки дико полезными и всегда принимала стакан перед едой.
   Странно, на миг Катю охватило жгучее желание выпить эту гадость. Она поймала себя на том, что протягивает руку и начинает водить пальцем по краю стакана. Сок казался таким... красным. Катя представила себе, как эта красная жидкость стекает ей в горло, такая тёплая, солоноватая и с металлическим привкусом. Постойте, какой ещё металлический привкус? Это же просто томатный сок!
   Катя резко отдёрнула руку, сглотнула и заставила себя смотреть в другую сторону, на маму. Её слегка волнистые волосы были собраны в пучок, открывая шею. На по-осеннему бледной коже отчётливо выделялись голубые дорожки вен. Самая крупная из них притягивала взгляд. Кате показалось, что она чувствует, как бьётся на маминой шее пульс.
   - В чём дело? Солнце, что-то случилось? - мама подняла голову и обеспокоено взглянула в лицо дочери. Катя понимала, как странно, наверно, смотрятся её застывшее лицо и взгляд, направленный в одну точку. Неожиданно заныли верхние клыки.
   Чёрт!
   - Катя! Что случилось?!
   Не обращая внимания на испуганный вскрик мамы, девушка опрометью бросилась в свою комнату и приникла к зеркалу. С самого начала собственная улыбка показалась ей какой-то хищной. Теперь Катя понимала почему.
   Она медленно провела пальцем по ощутимо увеличившимся верхним клыкам.
   У того слепого старика были острые клыки. Он пил её кровь.
   Вампиры.
   Но этого не может быть! Только не с ней!
   - Катя? - за своими переживаниями девушка не заметила, как мама оказалась на пороге её спальни. - Что с тобой?
   - Мама... - Катя не знала, что сказать. Она вспомнила одну книжку, где девушка попала в школу для вампиров, а её мать отказалась от неё. Неужели Катина мама поступит так же, если узнает правду? Или она вообще не поверит? Катя вспомнила, какое лицо было у папы, когда она заикнулась, было, о вампирах.
   - Успокойся. Ты же знаешь, что можешь рассказать мне, что угодно, - мягко произнесла мама, словно почувствовав Катины сомнения. Она положила руки на плечи дочери. - Что с тобой?
   - Ты мне не поверишь, - пробормотала Катя. Ей никто не поверит. Ни мама, ни папа, ни подруги. Даже если девчонки и читают фантастику, в глубине души они всё равно остаются реалистками.
   - Эта касается вампиров?
   Кате показалось, что она ослышалась. Неужели мама произнесла эту фразу серьёзно?! Она ведь сказала папе, что не верит во всякую нечисть! Или это просто шутка такая?
   - И что, если да? Ты мне поверишь?
   - А почему ты решила, что напавший на тебя был вампиром? - неожиданно спросила мама. Катя ожидала от неё любых слов, но только не этих.
   - Наверно, потому что у него были клыки и он вцепился в мою шею, - непроизвольно съязвила девушка. - А теперь и у меня растут клыки! Посмотри сама!
   Она широко раскрыла рот, демонстрируя матери свои увеличившиеся зубы. И тут мамина реакция в который раз удивила Катю. Вместо того чтобы воскликнуть: "Этого не может быть!" - или ещё чего-нибудь в том же духе, мама лишь побледнела и тихонько выдохнула:
   - Господи! Ну почему это случилось с моей дочерью?!
   И тут Катю прорвало. Она прижалась к маме и, захлёбываясь, стала рассказывать всё с самого начала: и про клыкастого бомжа, и про сероглазого спасителя, и про странный холод, не отпускающий её с тех пор, и про влечение к томатному соку. Мама слушала внимательно, не перебивая, и ни разу ни единым звуком не выказала недоверие.
   - И что мне теперь делать? Кто мне поможет? - всхлипнула Катя под конец. Врачи? Но что они могут?
   - Я... знаю одного человека, - медленно произнесла мама. -

Он... разбирается во всякой чертовщине. Даже если ему не удастся помочь, то он хотя бы сможет объяснить, что с тобой происходит.
   - Ты знаешь?! Ты?! - Катя ушам своим не верила. Её мама работала воспитателем в детском саду и всё свободное время посвящала семье. Откуда у такой домашней женщины знакомые, которые "разбираются в чертовщине"?
   - Представь себе, твоя мама тоже не так проста, какой кажется, - "домашняя" женщина подмигнула дочери. - Человек, о котором я говорю, колесит по всей стране, и я не знаю, где он находится сейчас. Но я обязательно выясню это и договорюсь о встрече. Жаль только, наш папа не одобрит такую затею.
   - Почему? Потому что папа не верит в вампиров и в "чертовщину"?
   - Нет, просто... - мама сглотнула. - Просто тот человек - мой первый муж.
   Катя шокировано уставилась в лицо матери. Это что такая шутка?
  
   ***
   Холодный ветер пробирал до костей. Он бил прямо в грудь, бросал в лицо брызги дождя и выдирал из рук зонтики. От его пронзительных завываний на душе становилось жутко, и это ощущение лишь усиливало свинцово-серое небо над головой, давящее, как крышка гроба.
   Да ещё и дождь. Он лил целый день с самого утра, или даже с ночи, так что уже непонятно стало, до сих пор ли он идёт, или это просто сам воздух промок насквозь.
   Рука, сжимавшая зонт, онемела от холода. Катя сменила руку и спрятала ладонь в карман. Город, в котором жил мамин бывший муж, ей активно не нравился, начиная от слишком оживлённых улиц и заканчивая мокрыми серыми домами, притиснувшимися друг к другу, словно сражаясь за каждый квадратный миллиметр. А уж это метро - просто орудие пытки какое-то! Катя до сих пор помнила локоть некоего потного мужика, врезавшийся ей под рёбра.
   Девушка всё никак не могла прийти в себя от мысли, что у мамы раньше была другая семья. Её родители казались такой гармоничной парой, что Катя всегда считала папу первой и единственной любовью мамы. Выходит, это не так. Интересно, мама любила своего первого мужа? Были ли у них дети? И почему они расстались?
   В этот миг размышления пришлось прервать, потому что они приблизились к высокому офисному зданию, такому же серому, как и остальные здания в этом районе. Мама уверенно толкнула стеклянную дверь и подошла к стойке охранника.
   - Здравствуйте, мне нужна организация "Соль и серебро", - немного смущённо сказала она и протянула паспорт. Охранник презрительно хмыкнул при упоминании организации, но паспорт проверил и выписал разовый пропуск.
   - Вам в подвал. Направо есть лестница.
   - Спасибо, - кивнула мама и потащила Катю за собой по направлению, указанному охранником.
   Подвал оказался тёмным и обшарпанным. Мама натолкнулась на ступеньку, не заметив её в полумраке, и тихонько вскрикнула. Катя впервые подумала, что её новое усовершенствованное зрение, пожалуй, очень удобная штука.
   К сожалению, вместе со зрением у неё улучшилось обоняние. И теперь затхлость, пропитавшая воздух в подвале, воспринималась в десять раз острее. Катя натянула на нос шарф.
   - Могли бы включить электричество, - проворчала мама. - Кажется, нам сюда.
   Она толкнула железную дверь и вошла внутрь. Катя - за ней.
   К её удивлению, внутри было вполне цивилизованно. Свет после полумрака больно резанул по чувствительным глазам, так что даже виски заломило. Катя натянула свой шарф до бровей.
   Мама толкнула ещё одну дверь и потянула дочь за собой. Размотав шарф, Катя обнаружила, что они находятся в самом обыкновенном офисе. Она даже почувствовала разочарование, не найдя на стенах ни креста, ни связок чеснока.
   - Здравствуй, Лена, - из-за стола поднялся высокий мужчина и протянул к маме руки, помогая ей снять пальто.
   Так это мамин бывший? Кате он сразу не понравился, хотя, может быть, виновато предубеждение. Конечно, этот парень довольно красив, но мама и не вышла бы замуж за уродца. Он был хорошо сложен и одет в безупречно выглаженный деловой костюм, сидевший на нём так, будто сшит на заказ. Интересно, кто занимается для него глажкой? Новая жена? Или домработница? На вид мужчине вполне по средствам было нанять прислугу.
   Несмотря на моложавое лицо, его аккуратно подстриженные тёмные волосы уже поддёрнула седина. "Наверно, работа нервная", - подумала Катя.
   - Здравствуй, Петя, - пробормотала мама. Кате захотелось ударить этого мужика за какое-то униженное смущение, прозвучавшее в мамином голосе. - Давно не виделись.
   - Давно, - согласился её бывший. - Но ты всё такая же красивая, Лена.
   Несмотря на то, что он говорил комплимент, в его голосе не было теплоты. Это была просто дань вежливости.
   - Познакомься, моя дочь Катя. Я говорила тебе о ней, когда звонила. Катя - это Пётр.
   Пётр повернул к ней гладко выбритое лицо. Его глаза, голубые и холодные, впились в девушку, как две булавки.
   - Приятно познакомиться, Катя, - ещё одна дань вежливости. - Лена говорила, что у тебя проблемы. Прошу, присаживайтесь.
   Мама неловко уселась на стул и крепко сжала перед собой сумочку, словно щит. Катя пристроилась как можно ближе к ней, с настороженностью глядя на Петра. Сам бывший муж занял место за обширным письменным столом.
   - Рассказывайте, - приказал он.
   И Катя стала рассказывать всё с самого начала. Она подробно описала бомжа и неожиданное нападение, не упуская из виду ни одну деталь. Упомянула своего загадочного спасителя и его роль, перечислила все симптомы, появившиеся у неё после укуса: холод, жажду, жжение в предплечье и самое жуткое - удлинившиеся клыки.
   После рассказа последовало недолгое молчание. Пётр откинулся в кресле и сцепил руки на животе. Его голубые глаза, не мигая, смотрели на Катю.
   - Ты можешь объяснить, что происходит? - всхлипнула мама. - Её... действительно укусил...
   - Вне всяких сомнений это сделал вампир, - спокойно ответил Пётр. - И теперь девочка сама начинает обращаться.
   Катя глубоко вздохнула. В этой фразе для неё не нашлось ничего нового или неожиданного. Она сама уже давно всё поняла.
   А вот мама, похоже, испугалась не на шутку.
   - Обращаться? Постой, ты хочешь сказать, наша Катя... становится вампиром?
   - Конечно, - Пётр невозмутимо кивнул. - Ты ведь сама видела её клыки.
   - И как же нам это вылечить?
   Пётр посмотрел на маму, как на непроходимую идиотку. За этот взгляд Кате снова захотелось его ударить. Она никогда в жизни не дралась, но, наверно, у неё бы хорошо получилось. Ведь, если верить книжкам, вампиры гораздо сильнее людей.
   А ещё она могла бы разодрать ему горло. Как тот бомж сделал с ней.
   - Лена, - Пётр старался говорить мягко. - Вампиризм - это не болезнь, он не лечится. Чтобы стать вампиром, нужно пройти четыре стадии. Первая: вампир пьёт кровь жертвы. Вторая: поит жертву собственной кровью. Третья: убивает её ударом в сердце. Четвёртая: новообращённая жертва сама начинает пить кровь других жертв.
   Воспоминания о той страшной ночи обступили Катю. Острые клыки старика, терзающие её шею. Нечто холодное и острое, пронзившее грудь. Тёплая солёная жидкость в горле.
   Три стадии. Четвёртой ещё не было. Неужели Кате теперь придётся питаться кровью? Кусать ни в чём не повинных людей? Она ощутила, как рот непроизвольно наполняется слюной. Это испугало её.
   - А если я не хочу становиться вампиром? - спросила она Петра. Тот пожал плечами.
   - Твои желания уже не имеют значения.
   - Но ведь Катя не пила кровь! - мама ухватилась за эту мысль, как за спасительную соломинку. - Если она не будет этого делать, она не превратится? Четыре стадии, ты сам сказал!
   - Если она не будет пить кровь, она умрёт, - жёстко ответил Пётр. - Придётся выбирать, девочка. Или ты умрёшь человеком, или останешься жить вампиром. И будешь питаться человеческой кровью.
   Его слова звучали не слишком оптимистично. Кате не нравились оба варианта. Но умирать ей определённо не хотелось.
   - Ты можешь ей помочь? - снова всхлипнула мама. Пётр покачал головой.
   - Я охотник на вампиров. Я не помогаю им, я их убиваю.
   Чего?
   - Убиваешь? - мама широко распахнула глаза. Она испуганным жестом схватила Катю за руку, будто могла защитить её, если Пётр вдруг выхватит из рукава кол. - Что значит - убиваешь?
   - А то и значит. Катя теперь вампир. Конечно же, она не захочет умирать и уже скоро начнёт пить кровь людей. Начнёт убивать сама. И тогда я вынужден буду принять меры.
   Приехали. А ведь Кате с самого начала не понравился этот мужик. Да и сам приезд сюда - дурацкая затея. Разве станет мамин бывший спасать её дочь от другого мужчины? А теперь, значит, он хочет её убить? Пусть попробует! Катя посмотрела на его шею и мрачно подумала, что раз уж всё равно придётся пить кровь, можно начать с Петра.
   - Она никогда этого не сделает! - вскрикнула мама. - Если ты ей поможешь!
   - Я же сказал, я не могу ей помочь, - терпеливо повторил Пётр и сделал небольшую паузу. - Линда может.
   - Что? Линда? - мама вдруг стала такой беспомощной, как будто ей выбили почву из-под ног. - Причём здесь она?
   - Она теперь дружит с кровососами. И даже замужем за одним из них, - на миг в нейтральном голосе Петра промелькнула горечь.
   Мама открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Она казалась такой несчастной, что Кате самой стало больно.
   Да кто же такая эта Линда, если одно упоминание о ней наделало столько переполоху? Катя хотела расспросить маму, но решила, что лучше будет это сделать, когда они выйдут из кабинета Петра.
   - Линда лучше разбирается в вампирах, чем я. Она сможет объяснить Кате, как вести себя, и познакомить с... собратьями по крови, - последнее словосочетание Пётр произнёс с отвращением. - К сожалению, я не знаю её нынешнего номера, но он есть у мамы. Я спрошу у неё и передам вам.
   - Хорошо, - мама кивнула. - Спасибо за... помощь, Петя.
   - Не за что.
   Они вежливо раскланялись. Пётр помог маме надеть пальто и коротко кивнул Кате на прощанье. Катя тоже кивнула, стараясь сдержать раздражение. Как же её бесил этот мужик!
   Девушка с облегчением выдохнула, когда они с мамой покинули его кабинет и дверь за ними захлопнулась. Последний раз обернувшись, Катя заметила на этой двери табличку.
   Отдел по борьбе с вампирами
   Заведующий отделом - заслуженный охотник Пётр Николаевич Ворон
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"