На лето Павлика забрал дедушка, Алексей Егорыч.

- Вадим, Люда! Быстро пакуйте мне внука! - потребовал он от Павликовых родителей прямо с порога. - Увожу вундеркинда на дачу.

Папа начал возражать. Лучшие каникулы - в лагере на море, со сверстниками. В деревне что за компания?

Павлику тоже подумалось, что на море лучше. Но тут дед отрезал:

- Пора. Ты сам знаешь, Вадим, почему. Павлик у нас из правильного поколения! Тем более, талант у него скорее физико-математический, чем технический. А в математике как нигде всё великое создаётся в самом юном возрасте. Как бы не опоздать.

Павлик недаром ходил в школу с физико-математическим уклоном и считался лучшим учеником в классе. Сразу стало любопытно, что у деда за математика на даче! К тому же юный гений ездил на море и в прошлом году, и в позапрошлом. А вот с дедом почти не бывал. Алексей Егорыч работал главным конструктором по ракетам, был академиком и очень занятым человеком - времени на семью абсолютно не оставалось.

- Талант... - пренебрежительно фыркнул папа, и Павлик окончательно перешёл на сторону деда. В старом семейном споре ему было стыдно за отца. Вадим Гвоздикин не считал науку и технику за полезные и достойные занятия.

Но это его профессия натуральное позорище. Маг и астролог, тьфу!

Папу, конечно, жалко. Он не виноват, что на нём природа отдыхает.

Такие уж гены у Гвоздикиных - мерцающие, как их называл дед. В каждом поколении рождалось по сыну, и научно-технические гении чередовались с бездарными пустышками.

Папе всего лишь не повезло. Но зачем перекладывать с больной головы на здоровую?

- Собирайся, вундеркинд, - распорядился дед. Он никогда не рассусоливал.

- Я мигом! - рапортовал Павлик.

- Пошли! - сказала мама. Она любила папу, но уважала и слушала - деда.

И папа сдался.

На даче Алексей Егорыч подарил Павлику игрушку - радиоуправляемый планер. Объяснил:

- Я играл с ним в детстве. И мой дед играл. Наши с тобой отцы тоже играли, Павлик, только без толку. Мерцающие гены, будь они неладны... Планер не простой. Мой дед был гениальным техником, но самое великое изобретение сделал в детстве - приладил к игрушке вечный двигатель. Да-да, вечный! А когда вырос... забыл, как тот устроен. Вечный двигатель так и остался в единственном экземпляре. Я пытался раскрыть его тайну. Но получил игрушку слишком поздно - в двенадцать лет. Мне осталось невдомёк, как работает дедово изобретение. Зато я оснастил планер генератором антигравитационного поля. Но когда чуть подрос, тоже забыл суть своей революционной новинки. Павлик! Тебе всего десять. Свежие мозги! Ты должен раскрыть секреты вечного двигателя и антигравитации, хотя бы попытаться. Но если придумаешь ещё что-нибудь, тоже будет неплохо. Главное, делай записи!

Утром Павлик разобрал игрушку. А как ещё понять её устройство?

Но увиденное обескуражило исследователя.

В фюзеляже вместо движка с батарейкой висел на проволочках стеклянный кубик с золотым пламенем, в языках которого барахтался крошечный зверёк вроде миниатюрной ящерки. А в крылья оказались набиты разноцветные перья - закреплённые на парных металлических стержнях. Всё было густо опутано проводами. Они единственные казались Павлику имеющими хоть какой-то смысл.

Впрочем, ещё обнаружилась гильза, а в ней - тонкие, усыпанные мелкими буковками листки.

С помощью лупы Павлик прочитал:

"Здорово, чувак!

Похоже, волшебный планер ты уже расковырял. Да, он волшебный, и я надеюсь, ты это понял, когда нашёл вместо моторчика огненную саламандру, а в полости крыльев - перья феникса.

Если ты мой внук, то и так всё знаешь. Действуй!

Если сын, то сначала послушай историю планера.

Да, гении рождаются в нашем роду через поколение. Только не через то, о котором врёт твой дед.

Основатель династии Гвоздикиных - твой прапрапрадед - был великим магом. Чтобы с детства приучить к чудесам сына, он посадил в его игрушку саламандру.

Но сын попался идиот. Хорошо хоть, не сломал планер! Ум заменили сноровистые руки. Гвоздикин-второй сумел приспособить к саламандре механизм для управления мощностью. С тех пор - увлёкся техникой.

Маг в конце концов отобрал у него игрушку. А чтобы техник-сын не мучался сознанием своего интеллектуального дефекта, дал ему выпить зелье, стирающее память. Техник потом стал думать, что внутри у планера не саламандра, а изобретённый им вечный двигатель.

Следующий Гвоздикин родился волшебником. Он снабдил планер перьями феникса - для облегчения веса.

За ним был уже твой дед. Из него, конечно, не получилось мага, только конструктор. Он сумел приспособить к перьям феникса рули. Зелье, стирающее память, выпил добровольно.

Надеюсь, и тебя заставлять не придётся. Если меня вдруг не окажется рядом, ты найдёшь пузырёк в дупле столетнего дуба, что растёт возле ворот. Перед тем как выпить препарат, надо проговорить вслух всё, что хочешь забыть. То есть про волшебную начинку планера.

Но смотри не забудь, что нужно обязательно передать игрушку твоему сыну - следующему магу и гению в нашем роду.

Вот. И извини, чувачок, что я нарушил традицию, не вложил в планер ничего нового.

Я работал над воссозданием драконьего глаза, взгляд которого открывает врата через миры. Физики называют такие врата то ли "подпространственными порталами", то ли "кротовыми норами", а может, "дырами". Ну, тебе лучше знать. Твоя стихия. У меня получилось, чувак! Гордись мной. Но засада в том, что врата миров мало открыть, их нужно за собой затворить. Для этого требуется рёв единорога. Его секрет я добыть не сумел. Наверное, весь ум ушёл на драконий глаз.

А тут я ещё познакомился с твоей мамой Катей. Чувак, она просто чудо! Думать о магии стало некогда. Может, попытаюсь позже. Но, сам понимаешь, взрослому придумать что-нибудь путёвое трудно.

Использовать драконий глаз без единорожьего рёва - слишком опасно. Ну и ладно. Просто играй с планером, развлекайся, пока не надоест.

Держи хвост пучком!

Твой папа Вадик".

Ошеломлённый Павлик аккуратно спрятал листки в гильзу, уложил её на место и собрал планер.

"Вот так подстава! - первым делом подумал он, когда вернулись чувства и мысли. - Вот же гад этот Вадик! И какая Катя?! Мою маму зовут Люда!"

Его предали. Весь род предал, а отец - дважды.

Издевательский тон послания убивал. Несколько дней Павлик ходил насупленный и молчаливый. Дед его не тревожил, думая, что гениальный внук витает в физико-математических сферах.

Потом грянуло прозрение: нельзя спускать магам их зазнайство и подлость! И какой это, интересно знать, у техников и учёных дефект?

Если вечный двигатель - волшебная саламандра, то Павлик раскусит её тайну, просчитает! Как и загадки остального зоопарка.

В распоряжении Павлика были папина эзотерическая библиотека, интернет и острый математический ум.

А вот открываться магическому врагу, унижаясь просьбами о помощи, было немыслимо. Павлик только и спросил в сентябре:

- Что за Катя-то, чувак?

- А, Катя... - смутился враг. - Я и забыл, что написал тебе про неё. Теперь она не Катя, а Екатерина Матвеевна. Которая у вас в школе литературу преподаёт.

И он коварно перевёл стрелки:

- Ты препарат забвения не хочешь выпить?

- Успею, - ответил Павлик.

Надо же, Екатерина Матвеевна! И что Вадик нашёл в этой мымре? Между прочим, её дочка Анжела учится в одном классе с Павликом. Вот Анжела ничуть не мымра, а совсем наоборот. Правда, математик и физик - никакой. Год назад её перевели из лицея с литературным уклоном, после того как Анжела поставила мамаше ультиматум: что угодно, только не литература. Похоже, ей и правда лишь бы не тошнило: обучения с уклоном в высокую моду ещё не придумали.

Впрочем, Павлика её проблемы не волнуют. Как и она сама. У него другие интересы.

Тайна саламандры отняла год. Павлик довольно легко разобрался, что требуется свести отражённый солнечный свет на рубине, помещённом в запаянную турмалиновую колбу, и саламандра явится в негасимом золотом огне. Вот рассчитать углы падения света и его мощность, соотношения размеров рубина и колбы было труднее. Но Павлик справился.

Следующий секрет оказался позаковыристее. А достать мандрагоровый уголь, на котором нужно сжечь первичное вещество, чтобы из пепла самозародились фениксовые перья, оказалось даже сложнее, чем рубин с турмалином. Но минул второй год секретных исследований, и перья феникса взвились над алхимической печью мага.

Тут, однако, пришлось решать побочную проблему. Сколько Павлик ни скрытничал, отец давно начал коситься на него с подозрением. Наконец заявил:

- Пора бы, сын, избавляться от ненужной памяти. Иначе мозги набекрень съедут. Я смотрю, ты совсем ушёл в себя.

- Я работаю. Детство - самый плодотворный период...

Отец перебил:

- Этим опиумом для народа я и от деда сыт. Хочешь намекнуть, у тебя в заступниках Алексей Егорыч? А не придётся ли открыть ему правду о наших мерцающих генах? Как думаешь, старик её переживёт?

После долгого, тяжёлого молчания Павлик ответил:

- Ещё год. Только один.

- Хорошо, - кивнул отец.

И ровно через год Павлик добровольно явился принять отраву.

Родитель, помявшись, спросил:

- А скажи, Катина дочка... Анжела, да? Интересно, она тебе нравится? Хорошая, вроде, девочка. И красивая. Правда, когда я её видел в последний раз, она выглядела странно... в эти подалась, в гуннки, что ли?

- В готки, - поправил Павлик. - Они называют себя готами. Вот у Анжелки точно крыша едет от литератур с математиками. А так вообще-то ничего, симпатичная, хотя и дура. Ладно, давай свой анчарный сок.

Под контролем отца Павлик проговорил всё, что должен был забыть о волшебном планере и мерцающих генах, и выпил препарат. И действительно всё забыл. Включая то, что узнал за три года магических изысканий.

Но на следующий день нашёл у себя в школьном портфеле пузырёк, завёрнутый в бумажку, на которой было написано его собственным почерком: "Выпей меня, чувак!"

Слово "чувак" всколыхнуло душу. Павлик тут же, не задумываясь, проглотил снадобье из пузырька - и всё вспомнил.

Теперь блюсти конспирацию надлежало особенно строго. А на очереди стояла загадка повышенной сложности.

Ко всем прочим терниям, через год дура-Анжелка бросила готство, вернулась к высоким модам и начала цеплять и задирать Павлика, карауля на переменках и после уроков. Он, конечно, сразу понял, что дура влюбилась. Наверное, и мымра Катя когда-то так же не давала прохода его паразиту-отцу. Интересно, у них с мамашей это наследственное?

Но Павлика тоже тянуло к Анжелке... и тянуло тем сильнее, чем больше она цеплялась. Вскоре они уже сидели за одной партой и встречались по вечерам.

С ужасом маг понял, что творческий запал может иссякнуть в любой момент.

На единорожий рёв Павлика точно не хватит - что это вообще такое? Драконий глаз... успеть хотя бы с ним!

Помимо алхимии, здесь требовалась некромантия, которая едва давалась. Три года отобрала последняя задачка - маг точно знал, что последняя, потому как под конец совершенно выдохся.

Но получилось. Живой драконий глаз плавал в пробирке с питательным раствором, подрагивая прикрытым чешуйчатым веком.

Ворота в точку доступа к любой звезде, любой галактике... выбирай не хочу! Единственно, Павлик не знал, как, собственно, выбирать. Но надеялся, что проблема навигации не потребует магических решений.

Установить гаджет на планер не составило труда. Как и приладить к драконьему веку рычаги управления. Всё-таки, главным талантом Павлика был научно-технический. Он, также, оснастил планер телекамерой.

Аппарат взмыл над дедовой дачей, с пульта ушла команда открыться драконьему глазу, и...

Нет, небеса не разверзлись.

Разверзлось всё пространство вокруг. Сделалось рыхлым, в зыбких изгибах, будто мираж.

За спиной послышались мокрые шлепки тяжёлых перепончатых лап. Павлик в панике оглянулся, но никого не увидел. Он отправил на планер команду драконьему глазу закрыться и повёл аппарат на посадку.

Когда тот приземлился, Павлик проверил: да, драконий глаз закрыт.

Пространство по-прежнему оставалось словно ушибленным, но маг облегчённо перевёл дух.

Внезапно в небе пронеслась белёсая аморфная клякса, спикировала на соседний участок и плюнула во все стороны тысячами нитей. Несколько штук едва не дотянулись до Павлика.

Они были усеяны мелкими присосками. Захватывая траву в пучки, обволакивали слизистыми выделениями и мгновенно переваривали. Та же участь постигла севшую на нить-щупальце бабочку.

Клякса колыхнулась и медленно двинулась в сторону Павлика. Он развернулся и побежал.

Параллельно его курсу что-то перемещалось под землёй. Крупное и стремительное.

"Чёрт, чёрт, чёрт! - забилось в мозгу. - Только бы уцелеть! И... Надо срочно в город, искать Анжелку! Но как дотянуть до той поры, когда сын-маг закроет психованные врата?! Чёрт!"