На планете Саванна небеса высоки, просторы обширны, а нравы просты. Колонисты - суровые, мужественные работяги, другие здесь не приживаются. Цивилизация и небогатые развлечения целиком сосредоточены в крохотном административном центре с незатейливым названием Гранд-сити, прилепившемся к космопорту и торговой фактории.

Фермеры нашли шефа колониальной полиции Хуана Гарсию в "Ржавом скуттере" старика Неда Легранжа. Бравый толстяк-майор самозабвенно надирался знаменитым солодовым виски хозяина заведения. За одним столиком с ним тянул светлое рисовое пиво молодой ксенолог Стас Панкратов, новичок на планете; худосочный и бледный инопланетник закусывал румяным свинопотамовым стейком, на глазах соловея и округляясь - к радости своего старшего товарища. Невзирая на подтрунивания респектабельных свинопотамозаводчиков планеты, майор Гарсия считал, что наиболее подходящая для него компания - саваннская интеллигенция.

Рыжий Батч Форестер бросил только один короткий взгляд в сторону красотки Кло у барной стойки, даже не стал ей подмигивать, решительно подошёл к майору с ксенологом и с грохотом обрушил на стол плазменный мясницкий резак.

- Вот, Гарсия! Вчерашним вечером серошкурые разорили ферму Лысого Рахмана. И в лапах у них были эти штуки!

- Хм... - сказал майор и опрокинул в широкую глотку очередную стопку. Подхватил с тарелки салатный рулетик и принялся громко им хрустеть.

- Интересно... - подал голос ксенолог, как всегда смелый рядом с Гарсией, - серошкурые пользовались ими вместо дубин? Или нападали их призраки? Ваш Рахман белой горячкой раньше не страдал, на зелёных чертей никогда не жаловался?

Форестер перевёл тяжёлый взгляд на Панкратова и угрожающе поднёс к его носу большой волосатый кулак:

- А с тебя вообще, вошь лабораторная, мы ещё спросим... То есть мы с тебя по-любому спросим, почему безобидные гуманоиды вдруг озверели - после того, как с ними разберёмся. А вот если Федерация начнёт разбираться с нами, тогда мы с тобой канителиться не будем. Тогда-то уж твоё вечное "кто на нас с майором" тебе же и боком выйдет! Так что смотри, попробуй ещё стукануть...

Ксенолог пожал плечами. Следить за культурным развитием аборигенов и в случае чего встать на их защиту, конечно, было его прямым долгом службы. И доложить в метрополию, затем он и сидел на планете Саванна. Но пока что он не видел, о чём докладывать.

Майор Гарсия дожевал и спокойно поинтересовался:

- Так ты, Форестер, толком-то можешь рассказать, что произошло?

Рыжий Форестер угрюмо кивнул:

- Ясно дело, затем тебя и искали, Гарсия. И главное, чтобы до консула не дошло. Надеюсь, твой друг ксенолог доносить не станет. А дело вот в чём. Когда серошкурые разорили ферму Грязного Билли, его рассказы никто не стал слушать. Как же, серошкуренькие такие милашки и глупышки, ни с кем не воюют, даже между собой. Ещё и почти вегетарианцы, рыбу и мясо жрут только от большого голода. Грязному Билли ты, Гарсия, не поверил. Да и я не поверил. И вообще никто. Но вот уже второй случай, и снова разорены и ранчо, и мясозавод, усадьба сожжена, свинопотамы разбежались. Лысый Рахман и его люди еле ноги унесли. И рассказывают точно то же, что и Грязный Билли. И ещё кое-что: говорят, что теперь у аборигенов есть и гипноружья, и плазменные резаки - явно с фермы, разорённой раньше. Хуже всего, что гадёныши умеют оружием пользоваться.

- Но как? - не поверил ксенолог. - Ладно неожиданная агрессивность, эту аномалию надо исследовать. Но чтобы вот так ни с того, ни с сего научиться пользоваться оружием... нет, вообще не бывает.

Теперь пожал плечами рыжий Форестер - с загадочной ухмылкой.

Гарсия озадаченно крякнул, нацедил из бутылки новую порцию, опрокинул, зажевал, потом хладнокровно отёр большие вислые усы и тихо поинтересовался:

- Что-нибудь ещё, Форестер?

- Ага, - кивнул тот. И оглянулся на толстомордого лысого фермера у себя за спиной:

- Скажешь сам, Рахман?

- Скажу, - ответил тот и сделал шаг вперёд.

Помял пухлыми пальцами небритый подбородок и глухо поведал:

- Когда мы драпали от серошкурых... В общем, мой сын и один из работников видели, что с нападавшими были люди. Я тоже вроде заметил что-то, но не уверен. А вот мой сын и работник говорят, что это были исчезнувшие в прошлом году миссионеры из Вегетарианской Лиги.

При этих словах майор беспокойно дёрнулся и ухватил ксенолога за плечо:

- Грёбанные прогрессоры... Похоже, конец приходит нашему свинопотамскому раю, сынок.

Стас Панкратов недоумённо завертел головой, на всякий случай оправдываясь:

- В прошлом году меня здесь ещё не было!

- Ясно, что не было! Но расхлёбывать тебе. Чёрт знает, что могли миссионеры навертеть с мозгами аборигенов за год с лишком. Ясно, что с ними был телепат.

Ксенолог ошеломлённо захлопал глазами.

Форестер попросту возмутился:

- Э, Гарсия! При чём здесь этот лабораторный желторотик? Ты на доходягу не сваливай, кто у нас за шефа полиции?!

Майор усмехнулся:

- Да я-то вас не брошу, ребята. Но что вы собираетесь делать с серошкурыми, пустить их на колбасу? Федерация в ответ почистит колонию ещё быстрее, чем стала б выселять для того, чтобы защитить гуманоидов. Проблему-то надо решать. Но она - в мозгах у серошкурых, основательно подправленных вегетарианцами. Понятное дело, без телепата не обошлось. А лучшее оружие против телепата - другой телепат. И кроме нашего ксенолога, я таких на Саванне не знаю.

Стас Панкратов прибыл на Саванну полгода назад, но уже успел полюбить планету. И особенно понравилось ему в "Ржавом скуттере". Из-за бойкой дочки салунщика Неда, Клотильды.

К несчастью Стаса, шелковистые чёрные локоны и кожаные жилетки-шортики восемнадцатилетней красотки сводили с ума не его одного. "Кожаная Кло" пока что не выделяла никого из своих многочисленных поклонников, но надежды это не прибавляло. Завсегдатаями салуна были преуспевающие фермеры-свинопотамозаводчики и их мускулистые, загорелые сыновья, нередко появлялись здесь и офицеры звёздных кораблей, стоящих на космодроме под погрузкой. А Стас был всего лишь начальником захудалой ксенологической станции, где и подчинённых-то один престарелый лаборант, даром что станция единственная на планете.

Пару веков назад на Саванне работала масса ксенологов. Но интерес к серошкурым гуманоидам-аборигенам быстро угас. Живут в пещерах, знают огонь, пользуются примитивными орудиями из камня и кости. Есть даже намёки на кой-какую культуру, например, традиция погребения мёртвых, но уж больно скудные. Искусства не знают, одежды не носят. Речью не владеют даже в зачатках и способностей к обучению ей не обнаруживают. Логическое мышление - на уровне не выше, чем у шимпанзе. Таких рас, застрявших в шаге от разумности, полным-полно в Галактике.

Станция вскоре пришла в запустение, её начальники превратились, скорее, в смотрителей. Стаса Панкратова никак не могло порадовать такое место, доставшееся ему по распределению после окончания Земной Ксенологической Академии. Но, вдохнув чистого и вольного воздуха Саванны, он уже и не жаловался на судьбу... если б ещё вокруг кожаной Кло из "Ржавого скуттера" вилось хотя бы вдвое-втрое меньше ковбоев-свинопотамопромышленников.

Планета не вся покрыта одними саваннами, степями и прериями. Но заповедные экваториальные леса с их предразумными гуманоидами не интересуют колонистов. Колонизованная зона целиком умещается в травяных морях планеты. Рост взрослого саваннского свинопотама достигает двух метров в холке. В диком состоянии это довольно поджарое и жилистое животное. Но, будучи вскормлено на заливных лугах, где не надо носиться табуном по степи в поисках той лужи, которую не караулит голодный саблезуб, свинопотам приобретает вид рыхлой, заплывшей нежным жирком туши весом до трёх тонн. Фермеры держат обширные ранчо с автоматизированными мясными заводами. Мясо идёт на экспорт, в элитные рестораны и супермаркеты промышленных и административных центров Федерации Миров. На Лакриде и Нове, на Филинии и Старой Земле - везде свинопотамопродукты в цене. Лучшие в Галактике антрекоты, окорока и бекон. Знаменитая "салунная ветчина" саваннского производства - в маринаде на основе местных пряностей.

В густонаселённых технологических и бюрократических мирах, естественно, дефицита пищи нет, но натуральными продуктами они своё население обеспечить не в состоянии. Так что, несмотря на сравнительно низкие закупочные цены космоторговцев, саваннские скотопромышленники живут богато и на свою долю нарадоваться не могут. Да и чрезвычайно прочная, эластичная и тонкая кожа свинопотамов - весьма ходовой товар в Галактике. Звания почётнее свинопотамовода на Саванне нет.

Так что ксенолог оценивал свои шансы покорить сердце Кло как близкие к нулевым, причём со стороны отрицательных величин. Теперь, однако, пространство для подвига появилось!

Мало кому в Федерации интересны аграрные миры на периферии. Но за несколько месяцев до того, как на планету впервые ступил Стас Панкратов, её посетили миссионеры Вегетарианской Лиги. К ним отнеслись снисходительно-небрежно. Над ними даже откровенно смеялись: проповедовать вегетарианство среди свинопотамозаводчиков? Ребята, ну вы шутники...

Потом ребята-миссионеры внезапно исчезли. Их искали, но не нашли. Стас слышал о них, однако не придал значения.

Теперь их планы стали ясны. Миссионеры отправились на юг, за шестидесятую параллель. В земли естественного ареала обитания аборигенов-гуманоидов. Пользуясь телепатическими методиками общения, вступили в контакт с всеядными, как и подавляющее большинство разумных и полуразумных, серошкурыми и привили им идеи культового запрета на мясоедство. Соответсвенно, врагами объявили колонизаторов-свинопотамобоев. Прогрессорство чистой воды, строго запрещённое законом. Но разве остановят запреты фанатиков? Теперь, того гляди, серошкурые заговорят и станет вопрос об их разумности.

Колонию мигом объявят закрытой. Свинопотамопром теоретически можно перебазировать на другие планеты. Но где найти пригодную для свинопотамоводства, незаселённую аборигенами и до сих пор неосвоенную Федерацией? Да и вводить в устоявшуюся экосистему инопланетные виды жизни... Это человек везде приживается хорошо, а с остальными в девяти случаях из десяти дело заканчивается экологической катастрофой. Расходов не оберёшься, в кредитную кабалу попадёшь лет на сто при лучшем раскладе, но скорее всего дело вообще закончится банкротством.

Собственно, чтобы закрыть колонию, достаточно и такого повода, как враждебное отношение к ней стоящих на пороге разумности аборигенов. Хозяевам не нравятся гости, - значит, гости должны убраться.

Свинопотамское благополучие Саванны оказалось под угрозой. Зато у ксенолога Панкратова появилась возможность завоевать уважение свинопотамоводов и кожаной Кло. Вопрос с аборигенами ещё можно было уладить по-тихому, здесь не метрополия, здесь свободные люди сами решают, как им жить. Главное, разобраться с миссионерами и избежать утечки информации.

Уговорились не посвящать в проблему консула. Мало ли, вдруг ему взбредёт в голову бить тревогу в Федерации Миров.

Рыжий Форестер возглавил команду разведчиков. Гарсия занялся отбором добровольцев в боевую группу. Планировали сначала выловить миссионеров и разгромить их ударно-агрессивное племя серошкурых, а уж потом думать, что делать с поумневшими гуманоидами - за этот этап операции уже должен был нести ответственность ксенолог Панкратов.

Базой выбрали ксенологическую станцию, салунщик Нед Легранж взял на себя обеспечение войска провиантом. Его кожаная дочка-маркитантка распоряжалась на станции как у себя в салуне.

Уже на второй день Стас устроил ей экскурсию по пустующим лабораториям. Там вообще-то было мало интересного, но, объясняя, какое оборудование для чего, Стас всё время сбивался на лекции о галактических расах и истории контактов с ними. Кло внимала с восторгом, раскрывая красивый вишнёвый рот - она казалась идеальным слушателем. Стас входил в азарт и начинал рассказывать взахлёб, вспоминая все ксенологические байки, какие когда-либо слышал.

На третий день Кло обучала его стрельбе из гипноружья, для чего они отправились на скуттере в травяное море.

Подстрелив своего первого свинопотама, Стас, глубоко, полной грудью, вздохнув, заметил:

- Знаешь, Кло, мне всё больше начинает казаться, что моя прежняя жизнь была жутковатым смутным сном. Там, в метрополиях Федерации всё какое-то ненастоящее, искусственное и бессмысленное. Смотри, не выходи замуж за какого-нибудь космофлотца или перекупщика. Увезёт в метрополию и там засохнешь. Да ещё бюрократские крысы накинутся, загрызут... Жизнь - здесь!

Кло звонко рассмеялась:

- Нет, с Саванны не уеду! Вот только за свинопотамоводов тоже замуж неохота. Неотёсанные они все, грубые...

- Мда? - недоверчиво переспросил Стас. - Пожалуй...

Они немного помолчали, потом Кло задала давно мучивший её вопрос. Она раньше не то чтобы смущалась спросить, но чуточку боялась. Теперь, наконец, решилась:

- Стас! А ты ведь правда телепат? И запросто можешь кому угодно в голову залезть?

- Нет, что ты! - даже испугался такого предположения ксенолог. - Кому угодно не могу. Это вообще очень сложная техника даже для человека с талантом. Нужна обоюдная настроенность телепата и его респондента. Вступить в связь иногда не получается, пока гипноз не применишь. Но и если получается, то легче всего считываются и передаются чувства, эмоции. Образы - гораздо труднее. Мысли вообще никак, только зашифрованными в эмоции и образы.

- А, тогда можно... - облегчённо перевела дух Кло. - Ладно... Бери плазменный резак, пойдём кромсать свинопотама на колбасу.

- Зачем? - испугался Стас. - У нас что, мало колбасы на станции?

- Так то на станции. Ты ведь настоящей жизни хотел? Вот это и есть жизнь - завалить свинопотама и пожарить шашлык из парного мяса.

- Прямо здесь? А как же колбаса?

- Ну, про колбасу я выразилась фигурально. А шашлык могу пожарить прямо здесь. Если ты свинопотама зарежешь и разделаешь, охотник. Ну так что, пойдём?

Естественно Стас кивнул:

- Пойдём!

А потом, после шашлыка, Кло, смеясь, вытирала белым батистовым платком ему жир с губ, и... он её поцеловал.

Кло не стала отбиваться.

На станции, конечно, было слишком много забот и у Стаса, и у Кло, чтобы позволять себе подобные выезды на охоту каждый день. Но короткие полночные прогулки в травяное море стали у них регулярными.

Племя серошкурых, попавшее под влияние фанатиков-вегетариацев, шло на ферму Хромого Мюллера, где свинопотамоводы и решили устроить засаду.

Майор Гарсия долго уговаривал Стаса остаться на базе: единственный в их армии ксенолог-телепат был слишком ценен для общего дела, чтобы подвергать его ненужному риску. Но Стас уже чувствовал себя настоящим саваннцем, матёрым охотником и почти свинопотамоводом. Мечтал о вкусе крови врагов и чувстве плеча с товарищами по борьбе. Тут Кло объявила майору, что она присмотрит за ксенологом в бою. Гарсия, застигнутый врасплох таким легкомыслием, уже совсем беспросветным, сдался. Только приказал обоим держаться возле него.

Аборигенов заметили издалека: колонисты, естественно, пользовались биноклями. К тому же саваннские гуманоиды, похожие на гигантских остроносо-круглоглазых тушканов с длинными руками, обладали ростом раза в полтора больше человеческого. Их тонкие, гибкие фигуры были хорошо различимы в густом травостое, способном скрывать невысокого человека с головой, не выдавая ни приметой.

Сели на скуттеры и, разделившись на две группы, стали обходить противника с флангов, беря в кольцо.

Отдельный отряд под предводительством Рыжего Форестера ударил в тыл, туда, где серошкурых сопровождали миссионеры на захваченных при предыдущих набегах скуттерах.

Но неожиданно серошкурые сбились в кучу и организованно пошли в прорыв. На левом фланге свинопотамоводов началась беззвучная пальба. С обеих сторон упали первые оглушённые. Ночную тьму разрезали лучи многочисленных прожекторов.

Скуттеры миссионеров взревели моторами и ушли от форестерцев, спустя минуту ударив сбоку по свинопотамоводам, вступившим в бой с гуманоидами. Мигом здесь воцарился хаос. Скуттеры сталкивались, люди и серошкурые метались в свете прожекторов, в ход пошли плазменные резаки, полилась кровь.

Скуттер Стаса и Кло шёл позади майорского, а он вёл запаздывающий левый фланг. Но вот, наконец, и битва: скуттер вела Кло, Стас прильнул к прицелу, выискивая врага. Через миг серошкурые фигуры засновали справа и слева, и Стас, сделав один прицельный выстрел, стал палить навскидку во все стороны. Кло притормозила и тоже взялась за гипноружьё.

Внезапно из хаоса боя вынырнул одинокий скуттер и ударил в бок тому, с которого вёл огонь Гарсия. С обоих на землю посыпались люди.

По светлым комбинезонам, необычным для свинопотамоводов, Стас опознал миссионеров и хотел уже было стрелять по ним. Но тут подоспела серошкурая пехота. Стас стал стрелять по этому врагу - к нему присоединилась Кло. Высокие фигуры, забавно всплёскивая длинными руками, стали послушно складываться в траву.

Когда их почти не осталось, Стас перевёл ружьё на миссионеров, рубившихся резаками с майором и его помощниками. Свалил одного, второго...

А потом он в очередной раз нажал на спуск, но упал шеф саваннской полиции.

С перепугу Стас проворно уложил ружьё под ноги и в панике оглянулся по сторонам, инстинктивно проверяя, не увидел ли кто-нибудь его позора.

Но Кло как раз уже добила серошкурых и краем глаза заметила оплошность ксенолога.

- Вот олух! - воскликнула она и дала ему хорошую затрещину. - Стреляй давай, чего теперь-то руки спрятал?!

Он наклонился, стал лихорадочно разыскивать ружьё...

Нащупав, начал подниматься, но что-то сильно ударило в бок скуттеру. Стас с размаху въехал темечком в приборную панель и отключился.

Когда Стас очнулся, уже начинало светать. Он лежал в траве, в голове звенело, где-то высоко тихо гасли звёзды.

Вдруг он вспомнил. Резко поднялся - перед глазами поплыло, но испуг за исход боя, майора и, главное, кожаную Кло с лёгкостью прогнал головокружение. Вот руки почему-то не слушались.

Скуттер, целый и невредимый, стоял рядом. Но это был чужой скуттер! А в нескольких шагах тихо переговаривались миссионеры.

Руки не слушались потому, что были стянуты верёвкой за спиной. Связанная Кло с грустными глазами сидела в скуттере, на заднем сидении. Над собой Стас увидел высокую, большеглазую фигуру гуманоида. Тут же один из миссионеров обрадованно воскликнул:

- О! И второй наш пленник очухался! Это хорошо. Мы потеряли половину наших людей, зато теперь у нас есть заложники, а два заложника - это гораздо лучше, чем один. Правда, этот - какой-то хилый по свинопотамоводским меркам. Но ничего, на безрыбье и рак щука.

Обернулась Кло, сказала:

- Олух и недотёпа, идиот...

И Стас облегчённо повалился обратно на землю.

Через пару минут выяснилось, что миссионеры останавливались на привал и заодно проверить, не отдал ли концы оглушённый пленный. Они погрузили Стаса в скуттер и продолжили путь.

К вечеру оставили позади травяное море и стали подниматься на заповедное экваториальное плато.

Посреди ночи достигли конечного пункта путешествия: большой пещеры с высокими сводами, - по-видимому, базового лагеря миссионеров.

Серошкурых здесь было полно. Посреди пещеры тлел круглый, обложенный камнями очаг. Стас обратил внимание, что аборигены пользуются глиняными плошками в качестве посуды, чего раньше за ними не замечалось. Да уж, прогрессоры-вегетарианцы поработали...

Его и Кло развязали и бросили в дальний угол пещеры, на кучу соломы.

Еду и воду принесли тушканы, миссионеры пока что не торопились заниматься заложниками. А может быть, им вообще не было до них дела...

Кло дулась. Молча поели, Стас заснул. Проспал до утра, а когда проснулся, Кло уже не спала и успела сходить за водой. Видимо, заложникам предоставили относительную свободу в пределах этого лагеря. Миссионеров не наблюдалось.

- Что делать будем? - спросила Кло. - Всё пропало, да, Стас?

Стас подумал полминуты и сказал:

- Может, пропало... а может, и нет. Знаешь... Если повезёт, много времени для того, чтобы обработать гуманоидов мне не понадобится. Особенно если и ты поможешь. Сейчас нас будут кормить, а миссионеров нет... Принеси-ка уголь! И нарисуй что-нибудь на стене. Помнишь, я рассказывал о рисунках первобытных людей? Рисуй охоту на свинопотамов, серошкурых охотников и людей с ними... Кстати, подумалось мне ещё, что зря наши прогрессоры не придумали серошкурым какую-нибудь одежду. Я тебе говорил когда-нибудь, насколько ты неотразима в своём кожаном прикиде?

Кло сходила за углём и стала рисовать.

Тут пришли и серошкурые хозяева кормить пленников.

Стас, принял плошку с варёными корнеплодами из рук в руки не торопясь, стараясь привлечь внимание гуманоида и заставить его поглядеть ему в глаза. Очень кстати это была самка...

Совсем лёгкий гипнотический толчок - и серошкурая тушканка начала слушать. Стас мысленно нарёк телепатическую собеседницу Евой.

Эмоции и образы - универсальный язык, понятный всем расам Галактики: и людям, и гуманоидам, и зверям. Если же их передавать прямо из головы в голову, то такое общение ничуть не хуже обыкновенного разговора. По части лёгкости в достижении душевного отклика и взаимного доверия - даже лучше.

Самка, ставшая первым контактёром Стаса, не особенно прониклась идеями мясоедства. Но всё-таки восприняла положение о том, что на разумных людей нападать нельзя, а звери и сами кушают друг дружку, как имеющее право на существование.

Отличие разумных людей от зверей растолковать было труднее всего. Помогли понятие стыда, которое неведомо зверям, но оказалось знакомо серошкурым. Здесь Стас плавно перешёл к объяснению того, что такое одежда, и серошкурая самка была сражена наповал.

Тем временем, рисунки Кло привлекли внимание остальных обитателей пещеры...

Обедали Стас и Кло жареным корогрызом, пойманным совместно с аборигенами. Совсем недавно серошкурые промышляли среди прочего и охотой, навыки ещё не забылись.

Миссионеров, к счастью, всё ещё не было.

После обеда обращение серошкурых в новую веру продолжилось. Жареный корогрыз, съеденный Стасом и Кло, раздразнил воображение и аппетиты пещерных дикарей. Конечно, они оказались очень впечатлены теми скудными усовершенствованиями их первобытных орудий охоты, которые ксенолог мог преподать им легко и доходчиво.

К вечеру серошкурые внимали Стасу и помогавшей ему по мере сил Кло как наставникам и учителям, подаренным самой судьбой. И охотно отвечали на вопросы.

Стас и Кло провели в пещере серошкурых три дня, и беспрерывно общались, учили, вдохновляли...

К ночи у Стаса начинала болеть травмированная голова. Он ложился на соломенную подстилку, клал затылок на колени Кло. И тогда Кло начинала, гладя его по ушибленно-натруженному темечку, тихо напевать саваннские песенки про отважных свинопотамоводов и их весёлых подруг. Вокруг собирались серошкурые и молча слушали, пока их утомлённый бог не засыпал в объятиях их прекрасной сладкоголосой богини - тогда и она умолкала, сворачиваясь калачиком для сна, и все серошкурые расползались по своим углам.

По утрам Кло тревожно спрашивала:

- Почему не возвращаются вегетарианские засранцы? Может, они погибли, убиты свинопотамоводами? Было бы недурно, но как же мы? Так и застрянем в этой пещере навечно? А если миссионеры всё-таки вернутся... что нам с ними делать?

- Найдём, что делать, - отвечал Стас. - Хотя и застрять здесь я не прочь. Тогда тебе никак не отвертеться от того, чтобы идти за меня замуж, великого местного вождя и единственного человека в округе.

Кло начинала смеяться:

- Да я и так за тебя пойду! Лишь бы миссионеры не начали войну религий с показательной казни богов-мясоедов... Нет, ну куда они запропастились?

- Богов-охотников, - поправлял подругу Стас. - Но не беспокойся за нашу участь. Вегетарианцы ни сообразить, ни опомниться не успеют. Уж я постараюсь крепко вбить в головы наших пещерных подопечных, что это за фрукты... А сюда они ещё вернутся, не бойся. Наверное, просто дела и заботы. Может, отправились на север, шантажировать свинопотамоводов. Но скорее вертятся где-то здесь. Вряд ли пещера с обращёнными в травоедство дикарями у них одна.

Стас оказался прав. И он действительно позаботился организовать врагу подобающую встречу.

У миссионеров, как выяснилось чуть позже, имелось несколько лагерей. Они старались толкнуть к разуму как можно больше племён. Но откуда им было знать, что их угораздило захватить в плен телепата, да не простого, а дипломированного ксенолога?

Даже не понадобилось учить аборигенов пользоваться верёвками: чуть раньше вегетарианцы сами их научили.

Новые боги серошкурых, великие охотники Стас и Кло, сели на скуттер, побросали под ноги глупых и жадных лжебогов-травоедов, не сподобившихся научить серошкурых людей хотя бы стыду и одежде, и отправились на свой божественный Север. В травяные моря вечной охоты, куда попадают души лучших серошкурых охотников после смерти.

Но боги-охотники обещали не забывать и о живых серошкурых, посетить их пещеры снова. Не эту, так другие.