Березин Фёдор Дмитриевич : другие произведения.

Война 2010. Украинский фронт. Роман. Избранные фрагменты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.47*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Украинский фронт" Аннотация По прихоти судьбы это первое из моих произведений, которое попало под запрет. По крайней мере, в моей родной Украине. Вот уже "не думал, не гадал он, совсем не ожидал он...". Понятно, что роман анти-натовский и анти-оранжевый. Это технотриллер, точнее, философский технотриллер. Несмотря на истерию развязанную украинскими СМИ в романе не показана война России с Украиной, и уж тем более не присутствует внезапное нападение первой на вторую. Вообще, на Украину нападает Турция. Под тайным патронажем большого заокеанского дяди. Более того, сами украинские власти не прочь, ибо целями агрессии являются проблемные для Киева регионы - Донбасс и Крым. Так что все бы остались довольны, если бы некие маленькие люди, в каких-то нижних звеньях армейской структуры, почему-то не решили, что "не-а, так дело не пойдет", и не вмешались в процесс. Палки в колеса вроде бы налаженной механики - это серьезно... Ну, и разумеется: летят самолеты, ракеты наводятся в цель, танковые колонны грохочут - такое тут завсегда. *

   1. Позиция
   Танк вышел на позицию годную для стрельбы.
   -Ух-ты! - выдохнул в гарнитуру механик-водитель Громов. - Это что же? Чьи они будут, пан майор?
   Удивляться было от чего: в зоне непосредственного воздействия стадвадцатипятимиллиметровки находились теперь предназначенные на заклание жертвы - толстые, большебрюхие...
   -Это зовется "Гэлэкси" - "Галактика", С-5А, - пояснил майор Шмалько, которому конечно же было гораздо лучше видно снаружи, да еще и в полевой бинокль. Через старую советскую оптику ему получалось даже разглядеть "чьи".
   -Вот тебе и весь сказ, - произнес он, прижимая к векам совсем не истертый резиновый тубус. - Твою бого-мать! Так ведь я так и ду...
   -Что такое? - испуганно поинтересовался наводчик Ладыженский?
   -Чьи вы хлопцы будете? Кто вас в бой ведет? - хрипло и неумело пропел Шмалько. - Союзнички, твою бого... Хоть бы флажки с киля стерли. Сучье племя. Ну, нигде без них...
   -Ух-ты! Куда ж это он? - снова подал голос механик, которому из-за остановки машины стало теперь весьма интересно любоваться видами.
   -Наводись, Ладыженский, не спи! - гаркнул сверху Шмалько. - Цель на десять часов. Бьем вот того - движущегося. Взлетать собрался сволота. - Командир батальона, ныне работающий всего-то за танкового, сплюнул. Из-за сухости во рту столь простое действие вышло не очень: густая слюна повисла на расстегнутом вороте.
   -Ой! - сказал вдруг наводчик, с опаской глядя на ожившую лампочку датчика. - Майор, у нас это... Облучение, - он вдохнул воздуха и внезапно закричал: - Наведение ПТУРС!
   -Ориентируешься, - похвалил его Шмалько, уже занырнувший в проушину люка и тоже смотрящий на диодное подмигивание, в то время как руки задраивали вход.
   -Дорожка! - распорядился майор уже для механика водителя. Эта простая команда означала, что танк должен двигаться исключительно прямолинейно и не быстрее тридцати пяти километров в час. Все для удобства наведения.
   -Так стоим же, пан майор! - несколько удивленно-обиженно отозвался механик.
   Майор благоразумно оставил его замечание без внимания, он сосредоточился на воспитании другого члена экипажа.
   -Еще не стрельнули твою ПТУРС, дорогой, - пояснял он для замершего в гипнотическом трансе от лицезрения датчика Ладыженского. - Так, покуда, выцеливают на всякий случай. У них тоже, как и у нас, пауза неприятия действительности. Надо бы удерживать инициативу. Давай работай! - рыкнул он и увесисто хрястнул наводчика по плечу, тут же проворно убирая руку, ибо в танке слишком мало места для непредусмотренных инструкциями жестов, и к тому же, живые руки - столь мягки, сравнительно с подвижным железом.
   -Дальность восемьсот! Оснастка осколочно-фугасная! - поспешно доложился Ладыженский.
   -Огонь! - нежно скомандовал Шмалько, прильнув к тубусу и одновременно переключая кратность увеличения на "один к восьми".
   -Может, дым? - спросил снизу водитель Громов, имея в виду искусственную дымовую завесу. Он переживал: танк покоился - уязвимость от ПТУРС серьезно возросла.
   -Не надо. Двигай вперед помалу. А дыма сейчас и так... - поморщился майор, но уже даже не от вопроса, а от сотрясения и грохота залпа, и еще от недоговоренности ответа, съеденного шумностью.
   Шмалько был прав - впереди уже полыхнуло. Природные затворы человеческих век сработали на вспышку, и в этой ошалевшей яркости темноты, бывший командир батальона пояснил со странным для танкиста знанием дела:
   -Семьдесят тонн керосина при полной заправке. Это понятно?
   Ответы его не интересовали. Да, теперь уже и не было времени ни на них, ни на новые вопросы - время прессовалось: война и мир - совершенно разные пространственно-временные конгломераты. И все-таки совсем не старый, но столь древний соотносительно солдат, майор продолжил краткую лекцию, делая ее даже не фоном - из-за шума не в шутку ожившей вокруг механики это стало бессмысленно; все эти вызубренные когда-то в академии ТТХ теперь служили просто смазкой, давящимся из тюбика солидолом, позволяющий лихо, без торможения о шипованые зазубрены привычек, вползать в действительность всамделешнему огню настоящей, не игрушечной войны.
   -Очень похож на наш "Руслан", Ан-124. Вернее, именно "Руслан" похож на "Гэлэкси" - между ними зазор лет пятнадцать... Вперед, Громов! Оп-па! Дорожка! Цель на три часа. Дальность - тысяча. Видим? Пусть снова осколочный. Хрен ли толку тут в бронебойном?... Наш кончено получше, все ж с учетом опыта сделан. Два мостовых крана по двадцать тысяч кг, герметичный грузовой отсек, сверху пассажирский на... Огонь! О, господи! Ни черта себе! Давай беглый, по всем целям подряд, начиная с правой. Наблюдаешь? А то сейчас все дымом заволокет, ни черта ни найдем, и по "тепловику" не выцелим... Правда, заднее оперение у них чуть по-другому расположено, только поэтому разве что не копия... Опять облучают?! Дергай вперед. Нам бы заряжающего. Быстрей бы дело шло. Так, ты тут управляйся, я их пулеметом рубану. А то пушкой все не успеем.
   Для стрельбы из надбашенного зенитного пулемета НСВТ майору Шмалько даже не требовалось высовываться наружу. Все получалось делать прямо с рабочего места. Однако стрелку приходилось крутить туловище туда-сюда, ибо кресло крепилось жестко. Уже через считанные секунды майор был весь в поту. Но еще жарче было теперь снаружи. Впереди, может уже по всей территории аэропорта, пылало. На фоне гигантского пламени, ломающихся и крушащихся картоном лайнеров, не уместно смотрелись муравьиные метания маленьких человечков и миниатюрной техники. Среди последней краем сознания просматривалось что-то военизированное. Но имелось ли время заниматься такой мелочью? Из всего, столь недавно мощного, точнее, как оказалось и нехорошо предчувствовалось, бумажно-мощного, батальона, сюда, к месту использования, добралась даже не танковая рота, и даже не танковый взвод - всего один Т-64БВ. Работы у него теперь оказалось выше крыши.
   -Командир, вон здание! Обстрелять!
   -Не трогать, тут ведь все наше - родное. Да и снарядов не хватит на все. Уже...
   -Половину прикончили - восемнадцать штук. Придется подкалиберные и кумулятивные тоже...
   -Придется, Ладыженский. Хотя толку в них...
   -Может, по кабинам прямо, а, майор?
   -Не смеши, боец. Сколько ты уже впулил в молоко? В тот лапоть справа, лишь с третьего раза. Эх... Ладно, не ваша вина, что мы вас ни хрена нормально не выучили - все траву стригли, бордюры драили... Давай бронебойный. Останови, Громов! Упростим Олегу Семеновичу задачу. Мазать начал солдат. Цель на два часа! Дальность тысяча! Огонь!
   Прильнувшие к прицелам люди просто таки почувствовали, как тяжелая болванка продырявила транспортный самолет километром впереди, и как он просел. Зато вдали, за этой мишенью ввысь снова ударил фонтан пламени.
   -Товарищ майор, мы похоже...
   -Надо же? Штуки два сразу рубанули. Кому будем рассказывать - не поверят.
   В наушниках послышалось, как наводчик Ладыженский хохотнул. А может, это сделал Громов. Не имело значения, им всем внезапно стало весело. Вершилось именно то, для чего когда-то и изобретали сложную штуку под названием боевой танк. Он творил вокруг локальное светопреставление. Причем, совершенно без противодействия. Это веселило тоже. Им выпала честь делать все нехорошее за весь батальон. В коротких паузах, когда механизм автоматического заряжания выбирал маркированные снаряды, майор Шмалько, поливал окружающую авиатехнику из 12,7-миллиметрового НСВТ. Действие тяжелых пуль по отношению к покоящимся на земле самолетам было немногим хуже воздействия снарядов. Тем более, стрельба велась очередями. Причем, поначалу увлекшийся майор позорно мазал, ни чуть не хуже призывника-непрофессионала Ладыженского. Тогда он прерывал лекцию о ТТХ, звучавшую примерно следующим образом: "Перед вами, солдатушки, пулемет НСВТ, то есть, пулемет танковый, и по принципам социалистического соцсоревнования и совместного коммунистического труда, созданный аж тремя конструкторами - Никитиным, Соколовым и Волковым..."; и начинал успокаивать себя продолжением прерванного ранее все того же монолога вольной тематики:
   -Забыли мы, братцы, зачем нужна армия. Обрабатывали мазанкой бордюрчики, слушали советы всяких "советов матерей". Будто женское дело воевать. Делали из армии передовой детский садик. Вообще-то, если честно, то и его не делали. Все тонули в текучке, в нарядах и хозпоручениях. Никак не могли разгрести всегдашнюю недостачу того и сего. Да и вообще, не успевали призванных одеть-обуть, глядь - их уже следует рядить в парадки и - в положенный отпуск. А там, не успел вернуться - давай готовься к почету дембеля.
   Никто, даже он сам, по-прежнему не мог ничего этого слышать. Вокруг рвались даже не керосиновые бочки - целые керосиновые озера. Им, внутри танка, не дано было ощутить, но жар чувствовался за сотни метров. Но конечно, такая песня одностороннего разрушения не могла длиться слишком долго. Теория вероятности и ее антропоморфные следствия, типа законов Паркинсона и прочего, рано или поздно должны были вмешаться. Они все и так потеряли минуты, вылившиеся в праздник огня.
   Некоторое время танк маневрировал, обходя зону пожара. Сигнализатор облучения более не мигал, может, в процессе уничтожения лайнеров они ненароком сожгли и этот не обнаруженный визуально ПТУРС? Шмалько откупорил люк и высунулся наружу. Хотелось осмотреться вокруг, без окантовывающих мир перископического прибора наблюдения, и поискать новые цели. Кроме того, сверху работать зенитным пулеметом казалось удобнее. Боекомплект 12,7-миллиметровых патронов был не так уж велик, а точность шла рука об руку с бережливостью.
   *
   2. Побудка
   Войны всегда наступают неожиданно. Или так... Для любителей орфографии и обостренного, не затертого с младенчества инстинкта языка... Война всегда начинается внезапно. Причем, что интересно, да и несколько странно, на первый взгляд, даже для нападающей стороны. Нижние звенья войскового братства узнают о том, куда и зачем направляются почти в последнюю минуту. Да, с точки зрения готовности к этим самым неожиданностям, такое гораздо хуже. Зато надежно предохраняет от длинных, не заклеенных скотчем языков.
   Данный случай не составлял исключения, и кроме всего, относился к другому множеству. Ибо речь сейчас о тех, на кого напали - о жертвах агрессии. Конечно, командир танкового батальона майор Андрей Валентинович Шмалько не удосужился угодить в число непосредственных жертв первого удара. И тем не менее...
   Звонок оторвал его от родной, любимой подушки.
   -Да! - сказал он, мгновенно пробуждаясь. - Шмалько слушает!
   -Это Пасечник! Помните такого, майор! - встречно заорали в трубке.
   Шмалько поморщился, еще раз покосился на светящуюся зеленью панель настенных часов.
   -Слушаю, Игорь! Чего кричать-то? - Тон был понятен, но фраза дешифровывалась по-другому: "Какого хрена! Полтретьего ночи!". Однако Шмалько прекрасно помнил, кем является Пасечник. Не стоило настраивать против себя такого человека из-за какой-то ночной побудки. Подумаешь... Побудка для военного - это стиль жизни, за такое, в частности, и обещается ранняя пенсия в светлом далеком завтра.
   -Что-то случилось, капитан? - спросил Шмалько испугавшись двухсекундной тишины в трубке. Он уже окончательно проснулся, и теперь соображал как следует. Грубить и кричать было совершенно нельзя: требовалось ценить эту деловую дружбу и то, что капитан Пасечник разрешал вести себя фамильярно - именовать по-простому - "Игорь". Рядом на кровати зашевелилась жена.
   -Сейчас, Игорек, я перейду к другому телефону, - сказал Шмалько приглушенно, уже разыскивая ногами тапочки под кроватью. Нашелся один. "На фига они мне сдались!", - чуть не ругнулся командир батальона.
   -У тебя трубка или простой телефон? - спросил Пасечник издалека.
   -В смысле? - не понял Шмалько, и тут же понял. - Нет, проводной пока, а в зале...
   -Тогда уж лучше говори отсюда, - подсказал Пасечник. - Так меньше вероятность... - он опять замолчал.
   -Что-то случилось? - снова спросил Шмалько, окончательно сбиваясь с толку. В голове уже пестрел, начиная не в шутку разгоняться, калейдоскоп вариаций на тему ЧП различного уровня разрешения. Ведь Игорь Алексеевич был, как-никак, особистом уровня штаба армии. Вернее, ныне наименование "особист" рассматривалось, как пережиток кошмара тоталитарного прошлого и коллеги Пасечника именовались несколько по-иному, но суть то...
   -В том-то и дело, майор, - пояснили в трубке едва слышно. - Случилось. Вы единственный в командном звене батальонов кому я... Кстати, вы еще на должности?
   Карусель предчувствий в голове Шмалько сменил вектор вращения, переключившись в перебор вариантов, за что в нынешнее, туманно-смутно-оранжевое время его могли ускоренно снять с занимаемого поста. И ладно должность, главное чтобы из армии не... Он натужено, и даже слащаво хохотнул:
   -Часа четыре назад, вроде, еще командовал, Игорь. Или это такая...
   -Извини, Андрей, но мне совершенно не до шуток, - очень серьезно сказал Пасечник. - Короче! Слушай внимательно. У нас просто может не хватить времени на долгие объяснения.
   -Да, - сказал Шмалько, подтверждая готовность внимать. Не мог же он в самом деле, ляпнуть в гражданскую линию связи что-то типа: "Готов! Диктуйте!". Ведь это смотрелось бы совсем уже нелепо, тем боле на фоне тапочек, которые, автономно действующие ножные пальцы наконец-то нащупали, и даже самостоятельно разобрались на счет право-левой ориентации.
   -На нас напали турки, - произнес Пасечник.
   -В смысле? - реально не понял командир танкового батальона. - На кого напали?
   Калейдоскопу в голове явно не светило быть надежным гироскопом ориентации: он снова изменил спин. Пошел перебор вариаций: какие-то турки-нелегалы напали на офицеров штаба, или даже, некая турецкая банда напала на сам штаб армии в Луганске, или...
   -Турция напала на Украину, - со странной отрешенностью растолковал Пасечник.
   -То есть...
   -Не перебивай, Андрей. Молчи! Нас могу рассоединить в любой момент. Никто сейчас официально войны не объявляет - не тот век. С информацией и у нас самих туго. Есть отдельные... Ну, в общем, наши "оранжевые"... или какие там сейчас?... Они не собираются ничего предпринимать. Армия выведена из игры. Настоящего приказа вам не поступит. Действовать, я имею в виду. Однако точно известно, что на донецком аэродроме уже высажен десант. Настоящий военный десант, без шуток. Хотя может, и банды наемников, даже чеченские боевики какие-нибудь, кто знает? У турок ведь с ними налажено.
   -А как же... - не нашелся Шмалько, в полной растерянности переваривая несъедобность сказанного.
   -Я же сказал, армия, и ПВО, все и вся, в общем, выведены из игры. Приказа не будет. Все, Андрей, извини. Я не могу говорить. Похоже...
   Из трубки пошли неприятные гудки.
   -Что там? - спросила жена из темноты. - Опять...
   -Да, готовность, - отмахнулся майор Шмалько.
   -А чего неожиданно? - поинтересовалась супруга, со знанием дела. - Или все утром начнется?
   -Не-а, сейчас, - сказал Шмалько, в действительности все еще находясь в странной прострации, и даже не представляя, что и как предпринимать.
   -Чего с вечера-то молчал, Андрюша? - проворчала подруга жизни. - Я бы хоть тормозок...
   -Мысль верная, - сказал командир батальона, вскакивая. - Сделай что-то по быстрому. И в термос чего-нибудь.
   -По быстрому, - недовольно буркнула жена. - Я что - солдат? - Однако ночник над кроватью она уже зажгла и заспанно зажмурилась на свет.
   -Извини, любимая, - мягко подстелил Шмалько, оборачиваясь и наклоняясь, чтобы поцеловать. - Я как-то забылся, закрутился вчера.
   От поцелуйчиков жена уклонилась, побрела в ванну.
   -Закрутился он, - забрюзжала она уже оттуда, включая воду. - Весь вечер в телевизор пялился, в "DVD-ди" свое нежное.
   -Так ведь с антенной что-то, и с кабельным... - пояснил майор. - Ни новостей, ни... - Он осекся. "Ладно с кабельным, но антенный блок ему ставил старший лейтенант Трубка, а он туфты не гонит. А если и правда...
   -Милая, не злись. Я быстренько-быстренько. Проясню обстановку, готовку и...
   -Быстренько он, - передразнила жена. - А томрзозок на что?
   -Ну, это на всякий...
   Так начинаются войны.
   *
  
   3. Цели
   Справа, в отдалении, вовсе не на фоне пламени, наконец-то наладивший взаимоотношения с НСВТ Шмалько внезапно заметил движущуюся бронетехнику. На миг у него защемило сердце от полыхнувшей надежды. Действительно, в сторону танка двигались БТР-80, две штуки. Неужели помощь подоспела? Не только он один наконец-то очухался? Однако непривычный окрас сбивал с толку. Кто это? Краснодонский батальон? У них вроде машины простого зеленого, даже зеленочного оттенка? Конечно, в теперешнее время настоящего армейского дефицита, совсем не чете когда-тошнего советского, красят чем придется, но тем не менее...
   Оказалось, череда мирных поколений все же не вытравила окончательно инстинкты самосохранения, или там, воинское чутье. Шмалько заметил как снабженная более увесистым, чем у него, аж 14,7-миллиметровым пулеметом приземистая башенка БТР-а внезапно качнулась в его сторону. Был ли смысл стойко ожидать окончания процесса? Майор снова нырнул в темень танковой полости и едва закупорил крышку, когда что-то звякнуло по броне.
   -Хорошо стреляют, - отметил Шмалько, прикидывая дистанцию до бронетранспортеров. - Вы это... У них там оказывается наши БТР-ы, может и танки имеются такие же. Не купитесь.
   Очередная лекция пропала втуне - никто его не слушал. Ладыженский искал в бинокулярный прицел цели, возился с дальномером. Громов периодически, на дистанции сотни или полторы метров разгонял танк, потом снова по команде "Дорожка!" сбавлял газ до минимума и глазел в перископ. Несколько долгих секунд майор Шмалько размышлял о том, стоит ли ответить враждебным БТР-ам 125-тью миллиметрами? Решил, не стоит. Если они с Ладыженским не всегда попадали с километра в распластанные туши самолетов, то совсем несуразно изводить остатки боеприпасов на небольшие юркие машины.
   -Еще рассмешим сволочей, - сказал сам себе Шмалько, начав выискивать БТР-ы через командирский перископический прибор наблюдения. - Конечно, броню они своей пукалкой не пробьют, но ведь могут расколотить все навесное оборудование, перископы в том числе. Как потом воевать?
   -Полный вперед! - скомандовал он водителю. - Жми, боец Громов! И маневрируй, маневрируй иногда! Давай прямо туда - в дым!
   Опять же, могут ведь и ПТУРС-ом рубануть, размышлял Шмалько. Были ли у них на башнях ПТУРС-ы? Вроде нет. Но то, что у них наши "броники" вовсе не значит, что и ПТУРС-ы у них обязательно наши. Может, быть что-то не ракетообразное, и не над башней; торчит где-нибудь сбоку - в этих камуфляжных пятнах не разглядеть сходу, да и времени на осмотр на давалось. Ох, и вляпались же мы! Где мое родное, положенное по штату мотопехотное прикрытие?
   По бочине танка снова что-то хлестнуло.
   -Не обращайте внимания! - проорал Шмалько успокаивая. - Это дребедень - пулеметчики! Ищите настоящие цели!
   -Вот! - подал голос Ладыженский. - Взлетает что ли опять?
   -Ага, - подтвердил майор Шмалько. - Дорожка! Броне... А у нас же подкалиберный! Огонь!
   Всех качнуло.
   -Вроде попал, - несмело предположил наводчик.
   -Хрен знает, - пожал плечами Шмалько. - Вроде. Но не горит же гад. Уходит.
   Вдали, по взлетной полосе, и правда мчался улепетывающий транспорт.
   -Уйдет ведь, пан май...
   -Хрен с ним. С этого ракурса снова не попадем. Если б осколочным... Ладно, в догон даже ракеты не всегда... Вперед дерни, Громов! Ищем цели, наводчик. Вот! Нет это вроде наш же "Ан". Хотя... Если аэропорт захвачен, то чьи самолеты?
   -А вы как думаете, пан майор?
   -Не знаю. Сколько снарядов-то? К чёрту, пощадим. Ищем... Ух ты! Вот сволочь затаилась. Видишь?! Да вот, флажок на киле!
   -О! - удивился Ладыженский. - Американский, что ли?
   -Здрасьте, приехали! А до этого ты кого колотил? Наво...
   В этот момент Т-64БВ тряхнуло по-настоящему.
   *
   4. Звонки
   Можно было, да и положено по должности, вызвать к дому "УаЗ-ик". Тем не менее, давал ли странный звонок, плюс отключение телевидения, реальный повод для паники? Тем более, если уж паниковать, то тогда тем более не стоило привлекать внимание. Вызов машины - это целая кутерьма. Помимо водителя, будится дежурный по автопарку, дежурный по роте, ответственный по той же роте. В курсе дневальный и естественно дежурный по части. Понятно, большинству из указанных спать ночью вообще-то и не положено, но ведь дело не в прерывании сновидений. Просто, слишком много людей становятся сведущими в том, что командир вот-вот нагрянет. В условиях, когда, по словам Пасечника, армия выведена из игры, лишний шум не нужен. Кроме того, что там идти до того батальона? И как раз будет время покумекать о дальнейшем, без отвлекающего брюзжания благоверной.
   Однако, спускаясь по лестнице своей древней "хрущевки", майор Шмалько сделал еще кое-что. Данное действие он надумал еще на своем пятом этаже, но решил не волновать жену очередной выходкой. Тем более у всех баб, и у его супружницы в частности, весьма длинный язык. Не хватало, чтобы по городку пошли странные слухи, если конечно звонок Пасечника является пьяным бредом или граничащим с сумасшествием розыгрышем. Кажется, лейтенант Вожик не стоял сегодня в наряде, а как раз должен был смениться. Весьма вероятно, что после дежурства он решил отоспаться, а не предпринимать молодецких вылазок по бесхозным женщинам окружающего поселка. Хотя конечно женщины могли заявиться к Вожику и самостоятельно. Все-таки не у каждого холостого лейтенанта в округе наличествовала отдельная, пусть и служебная, квартира. Ладно, посторонних, незнакомых любительниц "военных и здоровенных" командир танкового батальона не слишком побаивался.
   Он позвонил один раз. Не хватало поднять шум, дабы еще не уснувшая по новой жена наверху услышала, как он разговаривает с холостяком Вожиком. Потом попробуй объясни, что ты не свернул налево в том же подъезде, а захаживал туда в три ночи по служебным делам. Кстати, о такой возможности проворота мыслей благоверной майор Шмалько подумал, только в момент нажатия кнопки звонка. Он даже невольно глянул вверх, не следит ли бесценная Любаша за ним через пролеты. Наконец в тиши ночи раздались шаркающие шаги. "Тоже в тапочках щеголяет", - констатировал Шмалько, радуясь, что не он один пропитался духом мещанства. Еще до того, как Вожик что-то спросил, майор, прислонившись к самой двери, сказал:
   -Лейтенант Вожик, это я, командир батальона майор Шмалько. Открой, пожалуйста, Александр, и не шуми.
   -Сейчас, - ответил явно опешивший командир танкового взвода.
   -У тебя кто есть? - негромко поинтересовался Шмалько, прикрывая за собой.
   -Э-э... - замялся Вожик.
   -Спит?
   -Может быть, - не определился в точности лейтенант.
   -Вот и не буди. Слушай, Александр Миронович, мне бы телефон, а?
   -А... Пожалуйста. Ой, нет. Что-то с вечера "мобилка" совсем ни гугу. Но может...
   -Попробуй, Алеша. Правда, моя тоже как-то...
   -И у вас?
   -И у меня.
   -Ой, а если я спрошу у...
   -Не надо, - догадался Шмалько. Мобильные телефоны действительно не работали у всех встречных еще с вечера. Об этом еще много судачили, однако поначалу, спросонья, Шмалько и об таком факторе начисто забыл. "Еще один плюсик к звонку Пасечника, - констатировал командир батальона. - Если действительно война, то связь надо резать в первую голову".
   -У тебя простой телефон функционирует? - обратился он к, одетому только в яркие неуставные трусы и такие же тапочки, подчиненному.
   -Простой? А у вас, пан майор, и он тоже?
   -Точно, - не моргнув глазом соврал Шмалько. - Где?
   -На кухне, на кухне у меня.
   -Трубка? - поинтересовался Шмалько, вспомнив о предупреждении дивизийного особиста.
   -В смысле?... А нет, на проводе. Зачем мне, собственно. Есть сотовый. Я вообще думаю, зачем за него каждый месяц...
   -Помолчи! - негромко скомандовал майор. Он достал из кармана засаленный от старости блокнот.
   -Попробую дядьку, он у меня в Макеевке, - сказал он сам себе вслух. Обернулся к Вожику и пояснил: - Я тут межгород звякну. Счет придет - принеси мне - оплачу.
   -А, ну пожалуйста, - переступил с ноги на ногу командир взвода.
   -Иди покуда, оденься, - сказал Шмалько, накручивая диск действительно старинного аппарата.
   -А что мы куда-то...
   -Чши! - сказал майор прикладывая палец к губам. В трубке были непонятные, прерывистые гудки.
   "Вряд ли дядя Яша с тетей Шурой сейчас болтают с кем-то, значит...". Покуда это еще ничего не значило.
   -Так, - сказал Шмалько. - Кто у нас в отпуске? Кирпичев? Он как раз из Донецка. Давай-ка... - он отлистал блокнот и снова набрал код города и номер. Гудки повторились.
   -Попытаемся "ноль семь", - произнес командир батальона, еще дважды попробовав воспользоваться услугами автоматики.
   Однако на "07" реакции не последовало. Вернее, телефон давал те же однообразные гудки. Шмалько повторил попытку еще и еще. Он сердито бросил трубку и только теперь обратил внимание, что хозяин трубки и телефона-ретро стоит рядом по полной форме.
   -Умылся? - спросил Шмалько неизвестно зачем.
   -Так ведь... - не сумел найти объяснение лейтенант.
   -Иди умойся бегом, - посоветовал Шмалько. - И поодеколонься. Женщиной от тебя сильно разит. Нечего солдат приводить в возбудимость фермионами. Да, - сказал он уже через прикрытую дверь ванной. - А свою благоверную ты здесь оставишь. Ключ у неё...
   -Все норм..., разбер... - донеслось из-за двери: лейтенант Вожик работал зубной щеткой.
   -Хорошо, я жду на улице, - сказал майор Шмалько.
   "Может, так вот весь дом перебудить? - прикидывал он, спускаясь вниз. - Или все-таки с объявлением тревоги будет эффектнее?" Вообще, теперь он жалел, что не вызвал машину. Сейчас бы в части уже кое-что шевелилось. Да и время! Если и правда война, то пока он прогуливается, пока звонит... Уж второй атомный век на дворе, скорости ракетные, а он... "Но ведь никакой команды сверху не было, так?", - успокоил он себя. Точнее, попытался.
   "Война начинается совершенно нелепо", - подумал он, выходя из подъезда. Он ужаснулся обыденности мысли. Ведь после звонка Пасечника прошло не более двадцати минут. "Нет, меньше - восемнадцать", - зафиксировал он, глянув на циферблат старого японского "Ориента", подаренного когда-то отцом.
   *
  
   5. Гусеницы
   То оказался не ПТУРС, вернее, может и ПТУРС, но ухнула все-таки навесная динамическая защита. На танке было закреплено сто семьдесят девять контейнеров с такой вот начинкой, и в данном случае несколько штук сработало одновременно. Так что в передней, а так же частично в боковой плоскости Т-64БВ оказывался достаточно надежно защищен пассивным способом. Но ведь он же еще и активничал.
   Не смотря на начавшийся встречный обстрел, танк с бортовым номером "75" продолжал приоритетно уничтожать покоящуюся на аэродроме летающую технику. Внешний наблюдатель принял бы это только лишь за весьма героическую избирательность, однако по-настоящему, это еще и совпадало с наиболее простым решением программы разгрома. Разыскивать предположительно наличествующие на аэродроме военные машины меньшего размера не было никакой возможности. Это стало бы нужно, в случае ожидания скорого подхода дополнительных сил, дабы снизить их потери при нападении, однако никоим образом не сейчас. При дуэли с какими-нибудь безоткатными пушками ставилась на кон вся дальнейшая активность в целом. К тому же, вероятность попадания по таким целям сравнительно с распластанной в десятки метров хрупкостью самолетов различалась просто-таки в десяток раз. И значит, требовалось громить то, что получается. То есть расходовать боеприпасы самым рациональным образом. Естественно все это имело самое прямое отношение к героизму.
   Сейчас Шмалько жалел, что будучи снаружи не позаботился о перезарядке тяжелого пулемета. На теперешний момент он утилизировал только один из трех наличных магазинов - сто патронов. Вылезать из башни сейчас, при обстреле БТР-ами, или еще кем-то, стало бы полным безрассудством. Оставалось успокаивать себя тем, что НСВТ поработал вполне производительно. В смысле, производительность мерялась в случае целей несколько по-другому, не только по выпулянным гильзам, но как помнится, удалось издырявить и даже поджечь примерно пять самолетов когда-тошнего вероятного, а ныне как оказалось, не смотря на два десятилетия эйфории, вполне так активного противника.
   Ладно, при полной растрате снарядов Шмалько питал надежды в таком же производительном ракурсе использовать и спаренный с пушкой пулемет Калашникова. Судя по дебиту-кредиту боеприпасов данная ситуация должна была очень скоро наступить.
   У механика-водителя работы тоже хватало. Вражеские лайнеры все же кучковались не в одном месте. Некоторые стояли в отдалении, и из-за неуверенной, точнее, теперь уже уверенной мазни Ладыженского приходилось гнать вдоль и поперек рулежных дорожек, дабы сблизить ствол и мишень хотя бы метров на восемьсот. Если же получалось ближе, то еще лучше.
   Однажды Шмалько даже саданул из ПКТ по живым людям. Сделал он такое впервые в жизни, как и многое из сегодняшнего, само собой. Некие фигуры, явно военного вида, завидев "семьдесят пятый" чесанули прочь. Уже из-за чуждой формы их стоило попугать, но кроме этого, у них наличиствовало еще и стрелковое оружие. Так что в число целей "Калашникова" они попадали однозначно. Кстати, близкий вид этих, в течение некоторого времени даже живых и весьма подвижных, солдат противника, снял с души майора тяжелейший груз неопределенности, все еще обременяющий его в плане принятия решений. Ведь по сути, до последнего момента, он, можно сказать, играл в рулетку. Что с того, если на фюзеляжах разбросанных по аэродрому лайнеров имелись значки ВВС США? Вообще-то, родимая страна ныне как бы уже почти входила в НАТО, так почему бы на местном аэродроме вдруг не оказаться самолетам "главного жандарма планеты"? Им тут, по идее, всегда хлеб-соль. Таким же образом здесь могли выявиться и какие-нибудь бельгийцы с голландцами. Тоже маленькие гордые члены клуба, если припомнить. Так что, принимая решение на первичную стрельбу, Шмалько рисковал очень и очень сильно в дальнейшем об этом пожалеть. Вдруг истерические звонки Пасечника и странные россказни врезавшегося в них водителя просто идиотский розыгрыш, или послеаварийный стрессовый бред? И тогда пойдешь под воинский трибунал, с предварительным разжалованием, не как патриот, выступивший против преступного предательства системы, а как полный кретин, начавший применять оружие по собственной неумеренной дури. Короче, простора для размышлений хватало. Другой вопрос, что время не позволяло долго зависать в фазе скорбных раздумий. Но наличие вооруженных вражеских пехотинцев, а не только каких-то далеких неопознанных БМП-80, сняло с души каменюку.
   Правда, недодавленные, с непривычки к такому ремеслу со стороны водителя Громова, вражеские пехотинцы, стали только прологом к наплыву аналогичных, подтверждающих реальность агрессивного вторжения, явлений. Нежданно-негаданно, обогнувший хвост некоего ржавого "Як-40", танк обнаружил перед собой, обложенную каким-то мусором, вместо хотя бы мешков с песком, позицию противотанковой ракетной установки. Не смотря на краткость времени, и узость горизонта событий открывающегося через командирский перископ, Шмалько успел зафиксировать, что сама ракетная труба направлена куда-то в белый свет: возможно, здесь проходил рубеж обороны южного направления. За промелькнувшие доселе напряженные минуты, майор Шмалько уже успел выработать привычку к руководству боем, а уж пуль из пулеметов он выпустил почти столько, сколько удалось выдавить курком прочь из ствола за все время службы, включая курсантские будни. Данное дело было не мудрено, ибо на всей территории родной страны после отделения от Союза не наличествовало ни единого патронного завода, и потому дефицит сглаживался общим большим запасом только первое время. Потом эйфория кончилась и реальность саданула по темечку пустым мешком. На данную тему, Шмалько тоже мог бы прочитать политически неблагонадежную лекцию, однако сейчас было не до того.
   -Громов, вперед! - скомандовал командир батальона. - Дави гадов гусеницами! Согласно устава, - добавил он тише, ибо в боевом уставе действительно наличествовало указание смело использовать для борьбы с врагами и гусеницы тоже. Сам он уже дырявил растерянно мечущийся, облаченный в каски расчет из стыкованного с орудием "калаша".
   Он честно упростил задачу покуда еще щепетильного Громова, уничтожил всю пятерку солдат противника еще до наезда танка. Тем не менее Т-64 лихо влетел - вернее, вдавил в аэродромные сорняки - всю позицию ракетчиков.
   -Стоп! Тормози! - крикнул Шмалько, когда где-то понизу перестало противно скрести по железу, и еще по чему-то, о чем не хотелось думать в подробностях. - Может, выползти поглядеть с кем же это мы воюем? - посоветовался он вслух с подчиненными, хотя командиру, тем более в боевой обстановке, не пристало демонстрировать неуверенность в чем-то.
   Ему не ответили - варились в своем соку.
   *
   6. Командная цепь
   -Что Интернет тоже? - переспросил майор Шмалько.
   -Ну да, - кивнул старший лейтенант Трубка. - Ни черта, товари... пан майор, не выходит соединиться. Звонил вчера провайдерам. Говорят, мы, мол, ни причем - у всех тоже самое.
   Для майора Шмалько сообщение не было даже последним гвоздем. Он и так уже решился. Да и сделал довольно много. Во-первых, он поднял обе роты батальона "в ружье". Конечно, до этого он делал попытки разобраться в ситуации. Причем разными способами. Например, он задействовал спец-связь с командованием высших инстанций. Удивительное дело, но это абсолютно ни к чему не привело. Спец-связь просто-напросто не работала, что само по себе являлось чрезвычайным происшествием. Но похоже, в данный момент никому до того и дела не было. Естественно, ещё ранее командир танкового батальона Шмалько попытался прояснить дело с командиром собственной дивизии.
   -Не порите чушь, Андрей Валентинович! - непривычно грубо рявкнул на него из телефона временно исполняющий обязанности командира полковник Салов. - Что вы как барышня? Вам доверили должность, возложили обязанности. Чего у вас там не так? Что не спится?... Командир дивизии генерал Хлестков? Он на выезде, пан майор. На срочном выезде. Если точнее, то в Киеве! Вы удовлетворены?... Нет?! Ну вот когда прибудет, вот и будете выяснять, что к чему... Почему я сам на рабочем месте? Ну, вы наглец, майор Шмалько. Вам погоны не жмут? А то... Все, Андрей Валентинович, давайте успокоимся, уймемся. Время, понимаю, позднее. Завтра снова Родине служить. И кстати, вам доводили о крупных учениях через полтора месяца? Так вот, надо бы, чтобы максимальное число офицеров отгуляло до этого свой положенный отпуск. Списки готовы? Завтра же, завтра же, пан майор! Не опаздывайте... Ну и что, что оголятся должности? У вас мало сверхсрочников?... Да знаю, что мало. Ну, не идут люди пока, не прочувствовали... Да понятно! Казармы не приспособлены, квартир, общежитий тоже не... Америку мне открыли, Шмалько, да? Ладно, списки завтра. Да успеют, они к ученьям возвра... Что значит, не подготовленные? Как это офицер может быть не подготовлен?... А, личный состав. Ну так...
   Короче, на это "мочало начинай сначала" потратилась уйма времени. Лучше бы...
   *
   7. Экспертиза
   Тот, физически мало пострадавший водитель с женой, оказался не прав. Это были не чеченцы.
   Экспертиза, конечно, состоялась поверхностная. Все-таки Шмалько являлся не патологоанатомом, а простым никогда не воевавшим майором. Так что подробно осматривать трупы ему было до крайности мерзко. С другой стороны, он надеялся, что следящий за процессом с вершины Т-64 Ладыженский все же тоже не хирург, так что в основном занят отводом глаз в сторону от раздавленных костей, и наблюдать за мимикой начальника ему не столь интересно. К тому же у него задача - перезарядить НСВТ и следить за окрестностями, а не испытывать сладость лицезрения ужастиков вблизи. С Громовым же было вообще проще, его передний перископ никак не давал возможности глянуть назад; хотя конечно наличествовали зеркала. Но получится ли в них разглядеть такую тонкость как мимика?
   Тем не менее, Шмалько старался следить за лицом. Он даже перестал давать комментарии происходящему вслух - странной, только вот-вот начавшей вырабатываться привычке. Он с вполне каменным выражением и на деревянных ногах подошел к остаткам огневой точки, ибо танк все же успел удалиться от места на десяток метров. По двум пехотинцам, и правда, прошлась гусеница, но все же несколько вскользь, а одного вдавило и состыковало с такой же плоской, но изломанной ракетной трубой. Но и это было не самое страшное - самым худшим была кровь. Ее было просто-таки по колено. Но должные наличествовать мухи еще не явились, что оказалось благом, ибо Шмалько и так держал контроль над дыханием дабы не вырвать. Он благоразумно отвернулся от изуродованных механикой к тем двоим, кого однозначно угробил собственным указательным пальцем. Они конечно, тоже не были сахаром, ибо пули в "7,62", с близкой дистанции, делают из человека кишмиш, или скорее хлопья. Однако сравнительно с теми, кто попал под удельное давление в 0,92 килограмма на квадратный сантиметр поверхности, эти оказались просто везунчиками. Тем офицерам, кому поручат сопроводить их в родные пенаты, будет полегче, чем первым.
   Так что Шмалько вполне так молодцевато осмотрел оба трупа. Погоны были неизвестной марки, эмблемы что-то всколыхнули, но переполненный впечатлениями мозг не ухватил зацепку. Шмалько расстегнул чужеродную пуговицу, резво, как при осмотре подозрительного воина задержанного патрулем в нетрезвом виде, сунулся в нагрудный карман. Вот здесь он чуть не заорал в голос, чудом сдержался, хотя в эту секунду забыл о Ладыженском напрочь. Там, под кителёчком, он вляпался в лужу вязкой горячей крови. Пули угодили в спину, но видимо не продырявили насквозь, и тем не менее выдавили кровь сюда, на грудь. Китель не промок из-за толстой пачки документов. Шмалько выдернул оттуда руку словно из морозильной камеры. Вся она была красная.
   Потом, попозже, майор Шмалько решил, что это все-таки были не документы и фотографии в пачке. Скорее, "Коран". И тем не менее, то были не чечены - турки. Это прояснилось по бумагам извлеченным у второго воина. Правда, Шмалько не решился обыскивать еще и этого. Солдат лежал на боку, сложившись клубком: видимо какая-то из пуль майора угодила в живот. Не стоило снова пачкаться. Да и как потом читать бумаги окунувшиеся в кровь? Но зато у этого отвоевавшегося солдатика наличествовала полевая сумка. В смысле, что-то в этом роде. Странно, что Шмалько не заметил ее сразу, зато теперь она оказалась просто спасением от дальнейших самоистязаний. Не мог же он, в самом деле, вернуться в боевую машину налегке?
   Там, в аккуратно застегнутой на молнии сумке наличествовали вожделенные документы. Правда, прочесть их у Шмалько все едино не получилось бы, не только из-за никуда негодного училищного английского. Там, внутри, все было даже не на английском. Но зато турецкий флаг было почти невозможно спутать ни с чем.
   *
   8. Лом
   Все пошло прям таки по В.Суворову - "Аквариум" глава "один". Разве что забор в части снесся напрочь фигурально, не взаправду. Хотя теперь можно было, ибо ворота Шмалько уже собрался выворотить по-настоящему. Но хотелось вместе с КПП и с прапором Бередой, который, как и предвиделось, оказался гнидой, и орал, перебивая шум танкового дизеля, что "без разрешения комдива никак нельзя, тов... пан майор!" Но видимо Шмалько в шлеме и с кулаками на НСВТ выглядел донельзя ирреаллистично. Потому сразу верилось, когда он, вовсе не напрягая нужных в будущем голосовых связок, жестом показал что будет с воротами, а может и с самим Бередой, жаждущим когда-нибудь вознестись до старшего прапорщика.
   Береда явно начисто срезал эту возможность, когда дал отмашку дневальному по парку. Превосходящие силы - есть превосходящие силы, и против лома...
   Танк есть большой лом, гипотетически должный остаться последним козырем королей после обмена ядерными подарками. Да, танк есть пришелец из тех самых времен, когда в штабах еще планировались такие штуки. Ныне это страшное животное, должное по тем же планам раскатать то, что сохранится после ракетного молота, вышло на охоту. И теперь можно было все! Сильный задним умом дежурный по КПП Береда это явно ощутил. А командир батальона Шмалько, для закрепления урока и в некой легкости окончательного сжигания мостов, внезапно остановил свою гору железа прямо на перпендикуляре убравшихся прочь ворот, спрыгнул вниз, и, войдя в будку, выдернул прочь телефонный провод, а затем, во внезапном приступе веселья, вообще сграбастал древний дисковый аппарат.
   -А как же я сдам дежурство, пан майор? - бессильно-ошарашено поинтересовался Береда.
   В реве десятков танковых моторов, готовящихся самостоятельно покинуть вовсе не многолетнее, а сравнительно недавнее, в связи с разворотом геополитического вектора, место дислокации насовсем, детский лепет осколков гражданской жизни развеселил. Именно так, со сброса плесени позолоты и гломура с календарного маятника, начинаются войны.
   *
   9. Ритуал
   К несчастью бодрое шествие колонны наличествовало только вначале. Потом вся красивость начала рассыпаться. Сказка действительно не живет долго. Или по нашей русской, либо пусть уж украинской невезучести только другие умеют начинать войны таким Макаром. Обычно против нас... понятное дело.
   Вначале дернул куда-то и растаял вдали передовой "УАЗ-ик" с милицейской мигалкой, выставленный Шмалько вперед, так сказать, в головной дозор, для расчистки трассы. Несколько минут, и даже десятков минут, еще верилось, что руководящий им старший машины майор Маслов просто проявил инициативу и умчал в передовой разведывательный рейд. Окликнуть не получалось, ибо Шмалько, в качестве первого хода начала войны, объявил радио-войну, запретив выходить в эфир до специального разрешения. По идеалистическим планам, этот выход приурочивался к прибытию на позицию боя, а до того требовалось обходиться обычным матом и сигнальными флажками, для тех, кто выучился ими размахивать, в затянувшемся довоенном прошлом. Пропажа легкого авангарда батальонного воспитателя поначалу не ощущалась. Как не странно, Шмалько все же умудрился вывести батальон за территорию части и даже миновать поселок Александровск до нарастания утреннего авто-потока. Более того, батальон удосужился добраться до трассы "Луганск-Донецк". Здесь, после пятикилометрового с мелочью броска, командир батальона наконец-то тормознул колонну. То было нарушением всех канонов уходящей в советское прошлое привычки. Не торможение, конечно, а как раз столь длинный первичный бросок без остановки. В счастливой беззаботности давних времен, где за отставание не грозило ничего кроме трехэтажного слово-построения с использованием не наличествующих в словаре силлогизмов, любая воинская колонна тормозила около каждого столба, ибо равнялась она на самых медлительных и на вечную трясучку командиров перед призраком ЧП, который, в отличии от коммунизма, бродил не только по Европе, но и по азиатским просторам бывшего СССР. Шмалько одним махом уничтожил эту древнюю традицию, ибо боялся, что его порыв навсегда увязнет и рассосется в этом ритуале.
   Оказалось, старый советский опыт подстилания соломки везде и всюду имел право на жизнь. Двух танков не хватало. Оба были замыкающими. Вряд ли, по теории вероятности, поломались сразу оба. Так что имелись ничего теперь не значащие вариации. Или сломался крайний, мигнул затемненными светофильтрами впереди идущему, и тот тоже застопорился, мигнув следующему. Очередной сигнал игнорировали из-за расхлябанности или уж неизвестно отчего. Мог сломаться и предпоследний Т-64БВ. Тогда следующий остановился помочь. Ругать сейчас сержанта командующего бросивших товарищей машиной не стоило. Это могло привести к срыву намеченной боевой задачи. Впереди было еще более ста километров пути, причем не по пустыне, что было бы даже удобнее, а по до крайности урбанизированной местности. Разумеется, колонна могла оборваться и в середине, и тогда это привело бы к потере двадцати пяти танков одновременно. Но и терять на каждые пять километров по две машины, и это только вначале пути, было тоже немыслимо. Конечно, дабы сейчас у Шмалько наличествовал "УАЗ", то получилось бы отправить его разобраться в ситуации. Но нельзя же посылать в сторону покинутого поселка танк? К тому же, здесь, все еще так близко к месту дислокации, майор очень опасался прибытия вышестоящего начальства. Пока акция не выглядела как открытый бунт. Но если дорогу колонне перекроет командир дивизии на своей "Волге", то, что делать Шмалько? Война, кою он затеял самостоятельно, для прочих все еще выглядела только лишь как умственная конструкция, и не более того. Даже для Шмалько лично она покуда представляла только далеко зашедшую игру, кою хочется довести до конца. Так что если на пути окажется комдив, почти все офицеры тут же переподчинятся вышестоящей инстанции.
   Значит сейчас, если он все же собирался дойти до донецкого аэродрома, лучше было все-таки терять отдельные танки, чем обесценивать всю задумку на корню. Это уже начинало походить на всамделешнюю войну.
   *
   10. Равновесие
   На фоне прочих несчастий, радоваться покуда можно было только одному. Командир дивизии, точнее, его зам - Салов - колонну не преследовал, хотя вообще-то генеральская "Волга" была куда проворнее Т-64БВ, по крайней мере, не на пересеченной местности. А сейчас было именно так. Майор Шмалько, нарушая все писаные и неписанные инструкции мирного времени, пёр своими сорокадвухтонными прямиком по трассе "Луганск-Донецк". На очередной остановке он прошелся в конец колонны и посмотрел, что стало с асфальтом после прохода танков. Мягко говоря, их следы было сложно не заметить. Если бы он был уверен в своей технике и выучке личного состава хоть в такой же мере как полтора часа назад, то сейчас решился бы на сход с дороги и срезание какого-нибудь "угла" по бездорожью, дабы хоть чуть-чуть запутать вероятных преследователей. Естественно, после нанесения такого ущерба транспортным артериям ныне не слишком богатой страны, Шмалько грозило не слабое по времени тюремное заключение. В дисбате столько не дают, да и нет теперь в украинских вооруженных силах дистиплинарных батальонов, в отличии от возрождающей тоталитаризм России. Но сейчас было не время рассуждать о политике и многообразии культур. Стоило радоваться отсутствию погони.
   В конце-концов, кроме разбитой трассы, Шмалько наоставлял на дороге преогромное количество меток - брошенные там и тут неисправные танки. Это были те самые гусеничные несчастья из-за которых нестойкая вера майора в удачный исход рейда почти подорвалась. Ныне его толкало вперед только звериное, еще в детстве доводящее обоих родителей до истерик, упорство. Оно же помогало позже в учебе и службе, и в продвижении по служебной лестнице тоже, разумеется. Правда, с папой-мамой отношения так никогда и не восстановились, слишком глубокий след оставила в их душах его детская настырность. По зрелому размышлению, никто здесь не был виноват, и благо, что в их семье имелся еще один ребёнок - младший братишка, ныне учитель математики в гимназии, обласкиваемый "предками" до сей поры. Если привязывать воспоминания к текущему моменту, то, похоже, что в психике папы, и гораздо быстрее капитулировавшей мамы, характер упитанного тогда мальчика Андрея оставил такой же след, как гусеницы его сегодняшнего горе-батальона. Как еще получалось назвать нынешнюю структурную единицу? Он не пропутешествовал еще и половины намеченного пути, а потерял более двух третей покинувших КПП танков. Если бы была война...
   В принципе, сейчас и происходила война. Однако она по-прежнему существовала только в убежденности самого командира тающего на глазах батальона. Не было ни бомбардировок с воздуха, ни ракетных обстрелов, ни хотя бы взрывов и пламени исходящих пеплом городов на горизонте. Танки просто ломались сами по себе. В настоящей тотальной катастрофе техников взводов и рот сейчас бы метелили сапожищами всей казармой. Сыпались самые разнообразные системы: трансмиссии, двигатели, топливопроводы, однажды даже, за просто так, развалилась на ходу гусеница. Это было прямо-таки колдовство. Может, танки и правда стоит освящать попами при сходе с конвейера, как ныне делают в отношении кораблей? Или надо было всего лишь один-два раза провести вот такой вот, или похожий, но настоящий бросок? Древний помещик Суворов был прав на счет своих простых высказываний в "Науке побеждать".
   Короче, в настоящий момент у Шмалько сохранилось всего одиннадцать Т-64БВ. Стоило ли с такими силами продолжать движение вперед? Однако и десяток танков - это сила. Ведь в конце-концов, если в Донецке высадились с неба какие-то банды, неужели они приволокли с собой тяжелые танки в достаточном количестве? Как там выразился дружище Игорь Пасечник? "Возможно, там даже чеченские боевики". Неужели у горцев будут на вооружении танки? Хотя вроде и в первой, и даже в последней на нынешнем этапе войне в Чечне они вообще-то наличествовали. Но в любом случае одиннадцать Т-64БВ это... Правда, с учетом почти сотни километров трассы впереди и опыта поломок не стоило... Но вдруг статистический отсев в плане само-поломок уже просеял ряды и все остальные машины дойдут до места с иголочки? Шмалько не был идеалистом, тем более теперь, понабравшись опыта. Жалко будет с таким опытом загреметь под трибунал и отсидеть взаперти с урками до возраста пригодного только для каллиграфии мемуаров.
   Он снова глянул на остановившуюся на пару минут колонну. В десятый раз охватил взглядом всех железных монстров одновременно. Уже не требовалось тратить время на подсчет, но он все-таки медленно сделал это. Чуда не произошло - танков не прибавилось. Он пронаблюдал оставшийся позади сегмент трассы. Оттуда тоже не отсвечивали угластостью обвешанных динамической защитой башен догоняющие, волшебно само-починившиеся "шестьдесятчетверки". Значит, и на дальних подступах волшебство тоже не сдюжило. Однако и погоня не проглядывалась, и следовательно злые и добрые волшебники нейтрализовали друг дружку. Теперь, пользуя Бритву Оккама, получалось отбросить прочь и тех и других.
   -По машинам! - гаркнул Шмалько.
   И стоящий рядом заместитель Мотин вздернул красным флажком.
   *
   11. ЧП
   И все-таки какое-то волшебство ощущалось. И уж непонятно было хорошее или дурное. Теория Эйнштейна явно имеет куда более общий смысл. Ведь с одной стороны, лучшим волшебством сейчас, в отношении глобальной сути, стало бы превращение невиданной еще воочию войны в дурную, пьяную шутку капитана-особиста Пасечника. За такое, пожалуй... Однако в тюрягу все-таки не хотелось. Так что, относительно тайных желаний Шмалько, все как раз настраивалось в положительном плане. Ведь они начали получать сигналы оттуда, с местности на которой что-то происходило, и если это была не война, то... Но что еще это могло быть? Эпидемия из фантастических фильмов, с блокадой провинившегося по вирусным параметрам города? Поток машин непосредственно со стороны Донецка был много меньше того, что двигался в параллель растаявшему батальону. С натяжкой, но можно было предположить, что непосредственно из Донецка во встречном потоке транспорта не наличествовало вообще никого, ведь Шмалько не имел ни возможности, ни времени допрашивать всех встречных: "кто? откуда?" Трасса соединяла кучу городов, а Донбасс это самое плотное, в плане демографии, образование Украины. Народу в нем больше, чем в столичной Киевской области. Потому, встречные легковушки и грузовики могли быть откуда угодно. В конце-концов, кто им мешал вообще предварительно обогнуть априорно оккупированный центр области? Но конечно до определенного момента все это являлось лишь предположением, основанным на предварительном допущении-привязке.
   Однако двадцать минут назад они получили неожиданное подтверждение. Это случилось очень вовремя, ибо майор Шмалько уже давненько ощущал себя в роли Колумба, с ужасом наблюдающего, как на вверенных кораблях назревает бунт против дальнейшего движения на запад. Сходство усиливалось тем, что и сейчас они перемещались в ту же сторону. Кстати, может, именно поэтому их до сей поры не нагнало командование дивизии? Ведь по весьма витиевато обсуждаемых ныне на командных совещаниях задачах, в случае часа "Х" - ну, эдакой гипотетической войны неизвестно с кем, ибо "Украина, - понятно коню - придерживается мирного существования со всеми народами, а уж с соседями в " --> пэршу чэргу[Author:1] " - дивизия должна была все же почему-то разворачивать вектор выдвижения на восток. Может, штабисты-преследователи, опросив оставшихся в боксах, у еще до выезда поломавшихся танков, офицеров, а так же у все еще не пришедших в себя после шока опорожнения вверенного хозяйства прапоров-кладовщиков НЗ, и узнав про намерение "свихнувшегося" командира батальона развернуться в боевой порядок, решили, что он по негласно подразумеваемой инструкции, выдвинул колонну против России? Сейчас было даже весело представить этот воистину сумасшедший новый блицкриг, начатый уже не с польского плацдарма, а сразу в Ростовскую область. Пожалуй, покуда бы русские, по своей природной привычке долго-долго запрягать, очухались, удалось бы смять пару-тройку оплотов нервирующей оба народа таможни. Так что, может, его танки, вопреки очевидности меток движения, ловят сейчас на границе, или уже в России? Ибо в самом-то деле, зачем отправившемуся в настоящий бой Т-64БВ придерживаться дорог и проходить таможню? Имея широкую гусеницу и высокий клиренс он способен... Сейчас было не время читать самому себе лекции о танковых ТТХ.
   Значит, двадцать минут назад - к сожалению, в результате очередного ЧП - танкисты-путешественники получили подтверждение подозрительной убежденности Шмалько. В данном чрезвычайном происшествии танки батальона были вообще-то не виновны. "Жигуль" врезался в колонну самостоятельно, со встречной. Главное, врезался не в передовой танк, что стало бы логичней, а пятый по счету. Бросило его на колонну абсолютно неожиданно. С нервишками у водителя было явно не слишком в норме. Жертв, слава богу, не случилось. И кстати, сразу же тормознувший колонну Шмалько, был намерен продолжать движение и далее в любом случае, даже в случае трупов: сейчас было совсем не время дожидаться гаишников с рулеткой и протоколом. Тем не менее, требовалось все-таки глянуть, что там и как.
   Передняя боковина "девятки" была всмятку. Благо жена (предположительно жена) успела прижаться к мужу-водителю, и ее не пришибло выгнувшейся панелью и вплющенной в нутро дверцей. К моменту подхода Шмалько, офицеры уже помогли пассажирам выбраться. К ужасу - точнее, теперь уже к облегчению Шмалько - там имелись еще и двое детей.
   -Что, танки не видите? - без толку, с досадой спросил майор, лишь бы не молчать. Он совсем не ждал ответа, предполагал, что водила в шоке. Но тот неожиданно и очень активно отозвался.
   -О господи! Конечно, вижу. И как я рад вас видеть, товарищи! Как рад.
   -Шок? - покосился на старшего лейтенанта Вожика Шмалько, как будто тот был врач.
   -У вас бы тоже, офицер, был шок, - глянул на него пассажир. Левой рукой он держал поданный кем-то платок, потому как с подбородка капала кровь - что-то он там рассек при ударе. Правая рука подозрительно болталась: про себя Шмалько предположил - перелом.
   -Конечно, был бы, - ответил Шмалько. - Надо же додуматься, врезать в танк со встречной. Перепили с вечера что ли?
   -В Донецке сейчас не до пьянок, товарищ майор, - почему-то очень громко произнес пострадавший. - Там...
   -Как мы рады вас видеть! - неожиданно подала голос жена. - Как рады! - она была в слезах.
   -С чего бы? - хмыкнул старлей Вожик, но Шмалько тут же на него цыкнул, ибо вдруг почувствовал облегчение - тут были живые свидетели, а не голос из телефона.
   -Дяденька, вы их всех убьете? - совсем серьезно, по-взрослому спросила девочка лет десяти.
   -Кого? - вытаращился майор Мотин.
   -Их. Врагов, - пояснила девочка.
   -Они на наших глазах убили милиционера и еще многих, прямо из автоматов, - растолковала женщина. На ней самой не имелось ни одной царапины.
   -Где? - спросил Шмалько, холодея.
   -Как, где? - вскинулась женщина, все еще обнимающая маленького, примерно пятилетнего мальчика. - В Донецке! Ведь вы разве не туда? И где вы были раньше? Где вы все были раньше?
   -А много их там?... Ну, этих? - спросил майор?
   -Не знаю, - покачал головой водитель. - Мы только нескольких видели, и еще несколько машин. Бронированных. Таких, ну вы-то знаете, как в фильмах американских. И откуда они у этих чеченцев.
   -Они чеченцы?
   -Да, сразу видно, "азеры", - кивнул водитель. - А вы что, не в курсе? Вы до сих пор не в курсе?
   -Да нет, мы...
   -Они уже больше суток там убивают, насилуют, а вы...
   -Успокойтесь, - поднял руку Шмалько. - Мы именно туда и следуем, мы их...
   -Что-то вас немного, - окинул взглядом колонну водитель. - Или с других мест тоже... А где самолеты? Где пушки и...
   -Вы выбрались из самого города? - перебил Шмалько. - Просто выехать? - Он конечно имел в виду "въехать".
   -Нет, все главные трассы эти чечены сразу перекрыли, а сейчас может и...
   -Знаете, - перебила жена, - мы нашли... ну, попались нам... две машины. Совсем сгоревшие. А там... - она покосилась на детей и замолчала.
   -Наверно снарядом влупили, - сказал водитель, зачем-то в сердцах выкидывая не слишком грязный платок. - Руки, ноги, все разнесло вокруг.
   -Мы боялись, что нас тоже, когда пересечем какую-то границу... - объяснила жена.
   -Вы там танки видели? - спросил Шмалько.
   -Я? Нет. Но ведь из чего-то они... Хотя, вдруг, пушкой? Или там... А, вертолет! Могли ведь и с вертолета, да, товарищ майор?
   "Вертолет - это плохо", - подумал Шмалько.
   -Ладно, - сказал он завершая. - Все живы, слава богу. Вы ведь сами врезались, так? Мы, пожалуй...
   -Да, товарищи офицеры, конечно, - закивал водитель. - Давайте! Врежьте, им как следует.
   -Постараемся, - уверил командир батальона. - Да, еще! Вы не знаете, они прибыли в самолетах? В смысле, они орудуют с аэродрома Донецк?
   -Не знаем мы, - виновато пожала плечами женщина. - С Заперевальной мы, далеко от...
   -Другой край от аэродрома, - пояснил муж.
   -Я знаю, знаю, - отмахнулся Шмалько.
   -Знаете? - переспросил мужчина, и глаза его почему-то изменили цвет с зеленоватого на голубой. - Вы там...
   Шмалько было уже некогда.
   -По машинам! - скомандовал он несколько охрипшим голосом. А заместитель Алексей Мотин тут же дублировал команду флажками. В столь маленьком остатке подразделения это было, наверное, лишнее.
   *
   12. Древности
   Похоже, последние пятнадцать минут сравнялись, и даже превзошли, по эффективности обучения всю предыдущую танковую службу экипажа "75-го". После позиции ПТУРС-а, Т-64БВ сумел превратить в дымящуюся консервную банку снова появившуюся в поле видимости БТР-80. Правда, сделал он это почти последним снарядом, так что удача вскоре должна была иссякнуть, ибо ныне в резерве осталось всего-то два подкалиберных. Кроме того, теперь внезапно выяснилось, что и за предыдущее везение в сокрушении агрессора все же было плачено весьма солидно. Удача всегда берет свою мзду, если и не с тебя лично, то с кого-нибудь другого: молись дабы не с близкого. Сейчас квитанция в получении счета пришла в танковую кабину посредством древнего русского изобретения - радиосвязи.
   -Пальма "семь-пять", я - Пальма "один-пять", прием.
   Майор Шмалько подкрутил настройку передатчика.
   -Пальма "один-пять", я Пальма "семь-пять". Где вы находитесь? Я Пальма "семь-пять", прием.
   -Пальма "семь-пять", я - Пальма "один-пять". Мы починились. Две единицы. Движемся в указанный вами сектор. Вернее... Я - Пальма "один-пять", прием.
   -Пальма "один-пять", я Пальма "семь-пять". Понял. Починились. Две единицы. Что у вас еще? Докладывайте быстрее. Очень сильные помехи. К тому же...
   -Пальма "семь-пять", я - Пальма "один-пять". Мы подверглись атаке. Находимся под обстрелом боевого вертолета. Как поняли? Я - Пальма "один-пять", прием.
   "Вот оно, - констатировал майор Шмалько. - Вот они эти вертолеты. Точнее..."
   -Пальма "один-пять", я Пальма "семь-пять". Какой тип? Тип атакующей машины? Можете...
   -Пальма "семь-пять", я - Пальма "один-пять". "Ирокез". Явно "У-Аш-один" - "Ирокез". Я - Пальма "один-пять", прием.
   "Здрасьте, прихали, - сказал себе майор Шмалько. - Седая древность Вьетнама. Доперестраивались, козлы. Доразоружались. Вьетнам пришел сюда".
   -Пальма "один-пять", я Пальма "семь-пять", - сказал он в гарнитуру. - Понял вас. Держитесь там. Увеличьте скорость. Действуйте решительней, Алексей. Пальма "семь-пять", прием.
   -Пальма "семь-пять", я - Пальма "один-пять". Пытались отогнать его НСВТ, но... Короче, он вначале работал пулеметами, но сейчас ушел вдаль. Может... Точно! ПТУРС-ы, мать твою! Или может все-таки НУРС-ы?
   -Пальма "один-пять", я Пальма "семь-пять". Понял вас. Не отвлекаю пока.
   Шмалько отключил передачу, и оставил работу радиостанции исключительно на прием. Не хватало, чтобы Р-173 задавили помехами. Он и так заметил, что в процессе диалога интенсивность радио-фона начала скачкообразно нарастать.
   -Что там, пан майор? - спросил по внутренней связи Ладыженский. - Наши починились? - Он явно из-за шума не слышал самого главного. - Хоть бы быстрее сюда дошли. А то снарядов... Сами ж видите. Да и в ПКТ тоже...
   -Помехами давят суки, - сказал Шмалько. - А ведь "глушилка" у них находится где-то здесь, так ведь, Ладыженский? Здесь они высадились, значит здесь и главная база. Раздавить бы ее на фик. Остальным бы потом куда проще было.
   -А что, можно эту радио-штуку по звуку найти, что ли? - спросил Ладыженский. Уровень образования сегодняшнего поколения выпускников был мягко говоря...
   -У нас нет такого оборудованья, Ладыженский, - пояснил майор. - Так, я наверх. Наши там какие-то вертолеты наблюдали. Буду бдить.
   -Осторожно там, пан майор, чтоб не подстрелили, - озаботился подчиненный.
   -И цели поищу, заодно, - разъяснил Шмалько уже сверху. - Надо ж нам наши подкалиберки куда-то уложить.
   Но это он, похоже, размечтался. Потому как не успел он выдать механику очередные ориентиры на движение: "Ну-ка, Громов, давай-ка обойдем это зданьице с левого боку", как в небе действительно реализовался геликоптер "Ирокез". Может быть, тот же самый, что досаждал или уже... - не хотелось верить - группе майора Мотина.
   -Ну, здравствуй древность человеческой технологии, - сказал Шмалько. - Фирма "Белл" собственной персоной. Куда от вас денешься - шестнадцать тысяч наштамповали. Конечно, братья-вьетнамцы не могли переколошматить всех - патронов не хватало.
   Руки его в это время уже работали. Он ощупывал башенный НСВТ на предмет запаса своих собственных двенадцати-с-мелочью-миллиметровых. В отношении быстрой подвижной цели их было до жути мало.
   *
   13. Динамическая защита
   Теперь они чувствовали себя попросту голыми. Понятное дело. Или тебе окружают, досаждая угластостью и давя гиподинамией, сорок две тонны слоеного железа, или, как сейчас, лишь потная, прилипающая одежда, свежий ветерок в лицо, и чёрные "берцы": ищут, и тут же теряют в новом поиске, твердую оболочку Земли. Свой "75-й" они попросту предали. Бросили с распахнутыми люками прямо на вражеской территории. Или не совсем на вражеской. Потому как перед бегством Шмалько сообразил, где тут край аэродромной территории, и велел Громову раскатать танком забор из бетонных плит. Логичней было потратить время на слом препятствия, которое иначе пришлось бы преодолевать в полной амуниции, тратя несколько секунд; слишком длинных супротив работающего в повышенном темпе шестиствольного пулемета.
   И конечно поначалу, до втягивания в беговой темп, мучили сомнения. Геройство смотренных ранее американских боевиков вообще-то призывало потягаться с их же летающей продукцией в меткости попаданий. Пулемет и броня против пулемета и подвижности - это же будет так честно! Вполне может быть, что если бы не предварительный разговор с заместителем Мотиным, Шмалько бы решился. Получается, своим не увиденным командиром батальона, но рельефно представимым воображением, боем, майор Алексей Мотин спасал его теперь. Сделал все на редкость по уставу, защищая собой командира. У них там было два танка и следовательно два НСВТ. И куча патронов, поскольку до другого противника они не успели - однако...
   Конечно, по зрелому, плохо доступному в быстром беге, размышлению, "Ирокез" наверняка был на аэродроме не в единственном числе. К несчастью, или может быть уже к счастью, все сомнения быстро рассеялись. Когда позади разразилась непривычная какофония, майор Шмалько обернулся.
   Их Т-64БВ обиженно и шумно умирал под пуле-снарядным смерчем. Вначале грудами рвалась последняя линия обороны - динамическая защита, затем танк начал визжать - двенадцати и более миллиметровые сердечники рикошетировали от брони. Майор представил себя на этой броне, под этим ливнем. Он споткнулся, наверняка бы упал, если бы породнившийся с ним за этот час экипаж не подхватил. Требовалось сматываться, покуда было время. Не верилось, что те, в UH-1, не наблюдали их бегства. Или, может, оттуда сверху обзор был непредставимо шире, и другие события отвлекали? В конце-концов, их танк растребушил целый муравейник. Мало ли, сколько народу суетились теперь на территории аэропорта.
   Но надеяться на чудеса совершенно не стоило. Если они и были, то уж сейчас все вышли. Им требовалось побыстрее затеряться в скопище городских предместий. Не дать возможности вертолетчикам довести свое искусство стрельбы до окончательного совершенства, отработав еще и по двуногим мишеням. Воистину правильно, что когда-то в училище курсанта Шмалько заставляли много и долго бегать. Они, молокососы в погонах, еще ворчали, что, мол, лучше бы поучили чему-то стоящему, допустим, конг-фу с карате.
   Какой толк был бы сейчас от боевой стойки "кошка" или даже от лихого удара "йоко-гери-ка-суми"?
   *
   16. Ёлки, палки и индийские моря
   Когда-то в большой, ныне легендарной только в плане негатива, стране - Советском Союзе, неврастенические правители которого спали и видели как бы быстрее превратить окружающий мир в неугасимое ядерное пепелище, наличествовало целых три полигона для зенитно-ракетной техники. Как-то они тут поскромничали, видимо в связи с издержками. Ибо действительно, если главное дело армии наподдать врагу по полной, то на кой черт ей еще и обороняться? То ли дело, основной и отдельный вид вооруженных сил - Войска Стратегического Назначения! Не требуются им никакие полигоны. Точнее полигонов у них в просторах родной страны видимо-невидимо. Однако те полигоны не просят никакого особого оборудования и обустройства. Посмотрел маршал в карту масштаба 1 к 20 миллионов - нет мегаполисов. Открыл карту масштабности 1 к 2-м миллионам - опять нету городов. Достал из сейфа карту 1 к 500 тысяч, надел очки - неточки больших населенных пунктов. Поднял телефон, потребовал карту 1 к 100 тысячам - оп-па-па! - опять нету поселков городского типа. Распечатал следующую - 1 к 10 тысяч - ни деревни, ни хрена. А уж 1 к 5 тысяч развернул по полу - ни единого хуторка, или хоть заселенного сарайчика. Над аэрофотосъемочной простыней лупой пепелящей повел как лазером - ничего нет. Только елки горделиво прут в стратосферные выси, углекислоту из-за зелёности круглый год переваривая. Поднял еще одну телефонную трубину: "Так мол и так, создан для дела защиты Отечества новый, с иголочки (кедро-шишечной), полигон!" "Опробовать!" - повелевают оттуда. "Так точно! Есть!" - кивает маршал, у коего на погонах звезда размера что поставь, что положи. Утихомирил одну трубочку, брякнул по другой: "Соедините-ка меня... Ага, эдакий сякой, готовь тебе полигон. Давай уж, заре навстречу!" "А всегда готов!" - скажет где-то "N-ске" генерал, у коего на каждом погоне звезда со звездою говорит, и даже краешками лучиков кое-где уж соприкасается от малости пространства.
   И гукнет под другим "N-ском" Саратовской области, откинутся пиропатроном крышечки и взовьются ввысь быстроногие "эс-эс-ы" всяких марок. Пройдут они без помарок ионосферы и все прочие сферы по баллистическим, да как шмякнут туда куда веле... А это мы сейчас вот проверим. Мясорубит воздух над соснами некий премудрый "Ту" с великофокусной фотокамерой. И?... Нет, тут вам не антинародный царский режим! Не ждите Подкаменно-Тунгусской бесхозяйственности, с разбазариванием народного добра. Только две срубленные ёлки-палки упали, как раз нужно-спланированные, в пределах квадрататуры круга ста на сто километров круго-вероятного отклонения. Кому что ясно-непонятно?
   Кому-то не очень. И вообще, пусть и две елки, но задарма не в лесосплав срублены. Есть ли это правильно-верно по-ленински, и как Ильич нынешний зачитал? Не есть, ни как не есть! Подать снова маршала широзвездного, а лучше даже адмирала широ-штано-полосного, обгорелого шеей в вечном дне Нептуна в экваториальном патрулировании. Звякнет старинным звоном над лучшим вертолетоносцем мира "Москва" колокол, раздобытый где-то в тихоокеанском походе, с отлитой по кромке надписью - "Порт-Артур 1895". Смахнет звездастый адмирал с палубы всяческую мелочь "Кашек" 25-й марки, расстелится по ней мелкозернистая спутниковая фотокарта океана Индийского. "Вот тута - есть у нас какой островок? Есть! А вот тута? Нету? И без облачности тоже нету? Вот и ладушки. Шифруй дорогой. Координаты акватории: градус по широте - N, градус по долготе - тоже N. Плюс минус три-пять градусов туда-сюда на круговое вероятное".
   И вот наблюдаем. Сверху из мезосфер-хромосфер сюда в гидросферу "плюх!" и еще "плюх!", и сразу много "плюхов", ибо есть теперь у нашенских "эс-эс таких-то" такая же как и у империалистов многоголовость орбитальных "автобусов". И оттуда, из скучающей дали больших московских звезд, что над Кремлем рубинеют, а так же на погонах чудо золоченой вышивки демонстрируют: "Как плюхи? Плюхнули? Там где надо было плюхнуть или?". И отсюдова, с этой экватороплавучей "Москвы": "Никаких "или"! Где надобно, там и сделали "плюхи". Служу Советскому Союзу! Ка-25 все заснял видел. А также все секретное количество прочих палубных "Ка" все видели-слышали, и слух у пилотов проверен медкомиссией прямо тут перед вылетом". Понятно! В смысле, кому что снова ясно-непонятно? А, есть таковые некие...
   Значит, думаете, что те "плюхи" и все, что есть внутри наших "эс-эс таких-то"? Конечно, сравнительно с будущим "плюхом" населенной когда-то станции "Мир" - это вовсе даже и не "плюх", а так - "плюшики". Ну что же, думаете, у нас там в мезосферах-за-стратосферах только такие плюхи живут? Щас, показнём вам Кракатау 1800-какого-то там! Вспомните, родную аризонскую дыру. Где у нас, что тут... Новая Земля? Карту 1 к... Что, даже сосенок, сосёночек нету? А где же...? Климат такой, что повымерзли? Ну, и не будет ущерба хозяйству. Всех "челюскинцев" предупредили! Вот и... Ого! Нет, ОГО-ГО! Теперь все поверили? Вот и ладно. Подать сюда швей-искусниц! Новые звезды, по боле тех прошленьких исшить к завтрему! Что?! А, выходной рабоче-крестьянский праздник?! Ну, тогда к после-празднику. Вот и договорились. Служу Советскому Союзу!
   Короче, с полигонами для МБР всё предусмотрено. А вот с ПВО...
   *
   18. Ручки шариковые и шулерские ракеты
   С ПВО, понимаешь, есть своя специфика. Если "эс-эс-ы" где врыты, оттуда и пуляются, то с зенитно-ракетными комплексами так нельзя. Потому как в океаны индийские они не достреливают, в магнитосферы тоже не могут, потому все что выпуляли, то тут же в близости и возвернется, да еще с добавочным сколько-то там "G", в зависимости от высоты возврата. Так что же их тогда, надо...? Именно так! Надобно волочь туда, где никто не обитает. Можно и среди сосен-кедров. Хотя... Попробуем, кто против. Дело новое, перспективное, лишь бы за китайскую границу не залетали. У нас что тут, янковский "Бомарк-М", что на восемьсот км улепетывает? Так и тот с вооружения американцами снят. У нас не так далеко. Леса много, проволоки тоже не хило. Огородим, надпись "Не влезай - убьет!" с черепочком присовокупим и...
   А вот нюанс, теперь что же, всем надо раз в год, или там раз в два, из землицы, бетона выкапываться и туда значит? Не, мы, товарищ маршал, добро-то народное, сберегательное и в облигациях, чтим. Мы там посадим специальных обученных бравых офицеров вместе с зенитно-ракетной утварью. А уж солдатиков им будут в эшелонах раз в неделю и все новых завозить. И офицериков необстрелянных туда же. А бравым инструкторам стрельб мы дадим только шариковые ручки со стержнями, фотопленку опломбированную и секретные учебники малотиражного выпуска, дабы только они все ведали, и могли со знанием дела всяких прибывших для экзаменов опросить и обучить, а кого и выпороть... Так прямо и...? Не, фигурально. У нас же не крепостное право? Оно ведь до нас еще отменено, и нами по новой не назначалось. И значит, для сбоя риски прицелов у буржуйских спутников, мы те места обучения назовем "учебный центр такой-то" и "сякой-то". Там прибывающие командированные будут не только в палатках проживать, но еще и ракеты с собой привозить. Кои тоже, в целях экономии народного состояния, дабы армия и флот в свои ежегодные семнадцать с половиной миллионов рубликов общих затрат, отоваренных съездом, укладывались, будем выбирать постарее, с ресурсом почти выработанным. Вот там ракеты, в смысле, привезенные "изделия N такие-то", будут на местные пусковые укладываться и в цели пуляться. А цели-то те будут тоже имитационные, но летучие, из похожих "изделий N эдаких" сотворены. - А вот если не попадут? - А вот если не попадут, товарищ маршал Советского Союза, коему служу, то тогда уж офицер-инструктор возьмет ручечку со стержнем и начертит в дневнике цифру "2", а дабы неповадно было... - Что, родителей вызовет? - Не, речь же не о солдатиках, о полковниках-майорах. Их тогда с должностей кувырк, ибо им извините и вагон-теплушку забесплатно путешествовать, и тебе палатку под звездами народную, и консерву в паек, и ракету свою собственную (это что шулеру со своими картами прибывать), а еще им и ракурс цели известен, и время почти точь-в-точь, ибо негоже технику без дела сутками напролет гонять в режиме наивысшей готовности, а они при этом в "молоко"! Да это же...
   Вот так и порешим. Значит, сделаем два "учебных центра" в двух различных природных зонах. Одну, например, вот тут... Подать карту масштаба 1 к... Вот, под большим городом Читой, но не слишком близко. Пойдет? А еще один, так допустим... Сюда масштаб 1 к... Вот он, голубчик! Большой, желтый в окрасе Казахстан! В смысле, Казахская Советская Социалистическая Рес... - Служу Советскому Союзу! Ура! Ура! У... - Тут, значит, тоже огородим. Проволоку три, четыре, пять и более эшелонов подать! А надо вначале... Понятненько. Так, ЖД-войска, строиться! А вот возьмите-ка в руки шпалы, крепи и насыпи, и... ать-два... отсюда и сюда. Ну, и мосты-туннели по дороге тоже, значит... - Служу Советскому... - Вольно, приступайте. Устали уж вас лучшими "белобитетчиками" каждую весну-осень отоваривать.
   *
   20. Сибирские морозы и человеческий фактор
   С Читой получилось как-то не очень. И не конкретно в длинной зиме дело. Стрельбы и проверки зимой назначались лишь как исключение из правил. Потому как, все знают, в русскую зиму воюет только дурак. Или русский. Впрочем, и финны тоже, оказывается... Не будем о грустном! Кроме того, зима это вопрос выживания, куда в это время еще в палатках полеживать? Если и ракета куда надо попадет, а кто-то в палатке отморозит органы, или наоборот, в целях "сугрева" полив в костер солярки, сотворит из лагеря скопище горелых вигвамов, как иллюстрацию к прошлому веку - "Белые уже в Дакоте", так командира части все едино с должности снимут и отправят дослуживать в климат типа этой же Читы, только чтобы случайно данная область не считалась по официальным бумагам отнесенной к тяжелому климату, за который положено выслугу год за два и денежно-пайковую компенсацию в придачу.
   Так что, лучше уж летом. И солдатикам приятней. Из палатки вышел - ягодку сорвал, вот тебе и витамины в довольствии забытые. Опять же, свежий лесной воздух. Пусть подышит, покуда в город не возвратился на вредное поточное производство. К тому же, будет потом всю жизнь рассказать, как судьба, в процессе стойкого несения службы, однажды даже в тайгу забросила для выполнения задачи, поставленной Правительством и лично Леонидом Ильичем...
   Да, но что же тогда с Читинским учебным центром не так? А вот что. В современной армии, еще не до-развившейся до кибер-войн с использованием "терминаторов", по большому счету есть всего два фактора определяющих победу и поражение - люди и техника. На счет людей... Тут есть некие нюансы, но после скольких-то лет притирки, "учебный центр" в таежном Забайкалье читинской области воспитал просто чудо-богатырей. В смысле, офицеров-инструкторов высшей пробы, по крайней мере, в плане выживаемости в тяжелых для нормального человека, не "терминатора", условиях климата. Когда эти крепкие, удивительные люди прибывали в свою очередь подучиться куда-нибудь в Подмосковье, в какие-нибудь Петушки или там, в славный город Владимир, тогда местные дискотеки, рестораны и женские общежития становились эпицентрами сейсмической и прочей активности. Прибывали эти чудо-богатыри на учебу зимой, что само собой понятно, ибо их собственные "учебные центры - полигоны" раскручивались на полную катушку летом. Однако что для избалованных москвичей и владимирцев является зимой, то для ребятишек из тайги считается пусть и не маем месяцем, но уж не далее чем октябрем. В шинелях им жарковато, форменные ботинки для них что тапочки, после вечности истертых валенок и фетровых сапог, а женщин они в своих лесах вообще мало видели, а если кого и наблюдали, так их всех по именам-отчествам знает весь раскинутый вширь, до китайской границы, гарнизон. Так что обычно, через положенное у млекопитающих время после учебного процесса, в Подмосковье и окрестностях Владимира наблюдался всплеск рождаемости, радующий акушеров и терапевтов крепостью и активностью младенчиков: Советский Союз, в отличие от некоторых сегодняшних государств-новообразований, занимался демографией серьезно, а не с помощью каких-то долларово-эквивалентных компенсаций. Конечно, иногда в том деле наблюдались кратковременные локальные сбои. Например, крепкий на вид офицер-ракетчик с широким красным лицом, мог временно оказаться даже в военном госпитале, со странным диагнозом - "полное половое истощение". Однако не проходило и трех-четырех суток этого невиданного в тайге больничного, как все положенные лейтенанту, или же, там, капитану, функции восстанавливались; причем восстанавливались преотлично, ибо через положенное у приматов время среди персонала военного госпиталя так же наблюдался всплеск рождаемости, беспокоящий хирургов, проктологов и прочих врачей паразитирующих на отклонениях здоровья, невиданной эталоностью новорожденных в плане отсутствия хоть каких-то патологий.
   И еще бы было не так! Зимой прополку офицеров-ракетчиков на стойкость делал мороз, летом - всякая местная нечисть, типа клеща и гнуса, и это только в плане природных факторов. На счет них все было просто. В СССР, как практичной, не витающей в облаках державе, преимущественное право при поступлении в училище всегда имели выходцы из деревни. Что с того, если эти ребята бывали поначалу несколько наивны и их легко облапошивали по мелочи сослуживцы-горожане? Со временем, леса, степи и пустыни - ставили все на свое место. Потом городские лысеющие старлеи только дивились, узнавая в приехавшем с проверкой полковнике генштаба туповатого когда-то сокурсника. Однако отбор производило не только природное ОТК. Существовали еще и другие фильтры. Допустим, труд от зари до зари с парой выходных в месяц на отсыпание. "Ничего, у офицеров пенсия ранняя, - говаривали седеющие комбаты, годков тридцати пяти отроду, - так что потом отоспитесь!"
   А еще были всяческие вредоносные факторы. Ну там, окислители ракетные, или даже локаторное излучение, от которого, по слухам, случается белокровие - это все бретельки. Самый серьезный проверочный механизм - спирт. Представляете, на какую-нибудь дуру-антенну его могут выдать литров эдак пять или шесть ("больше ему не съесть", как говаривал писатель Корней Чуковский), причем, это только в месяц. А вокруг тайга, конца-края не видать даже с вершины высотомера ПРВ-17, водруженного поверх сопки. Солдатиков в увольнение пускать некуда, но ничего, у них есть "Ленинская комната" в коей можно забесплатно полистать чудо-журнал "Коммунист вооруженных сил", так же "Агитатор армии и флота", а в воскресенье с утра получить в столовой на ритуальное съедение два положенных яйца, а вечером кино "Семь невест ефрейтора Сбруева", для просвещения о гражданской жизни. Но солдатикам-то что? Они еще молоды, почти со школьной скамьи, а вот молодому, чуть старше них офицерику? Ему тоже некуда в увольнение, хоть у него и свободный выход. До большой Читы, в коей вблизи вокзала предусмотрительно размещена пара вместительных ресторанов, на электричке никак в выходной туда-сюда обернуться не успеть. Следовательно...
   Устраиваем ресторан на дому, то бишь, в месте постоянной дислокации. За всю историю, никто из приезжих комиссий никогда не лазал на сопку, не вскрывал технические шкафы, не откручивал кристрон с магнетроном, и не заглядывал в отсоединенный волновод, дабы убедиться, достойно ли блестит посеребренное нутро, то бишь, попадал ли туда хоть единожды в жизни, отпускаемый народных хозяйством на военные нужды, протирочный спирт. Значит основное, ради чего люди ходят в ресторан предусмотрительно работающий до одиннадцати нуль-нуль вечера, у нас наличествует. Теперь... Ну уж на счет закуски - просто смешно. Во-первых, на совсем уж бедственный вечер всегда имеется паек - шесть кг первоклассной вырезки, и еще море консерв с прочим ежемесячно. Так ведь еще и тайга! Она сама кормит неленивого. Покуда дежурство несешь, выскочил на пять минуток в нужник, а заодно проверил силки. Так что... В общем, почти все имеется. Ну, а с кем потанцевать... Нет, никаких гомосексуальных притязаний у парней из деревни никогда не наблюдалось, к тому же всякое эдакое дермецо выявлено еще на первом курсе и отправлено пинком под зад в демократию гражданской жизни. И значит... И значит просто пьем в таком количестве, чтобы танцы-обжиманцы плавно перетекли в фазу сна. Ну, а утром труба зовет, в колоно-ширенгу стройся и "учиться военному делу настоящим образом".
   Это конечно зимой. Летом кроме бесценной технической жидкости есть еще и прибывшие для сдачи экзаменов офицеры с зачетками. Возраст уже не школьный, люди все опытные. Если не сдал экзамен - светит в летёхах и старлеях ходить до пенсии. Следовательно, наличествует штука именуемая в толковом словаре терминами: "взятка", "мзда", "подмазка", "дача (устаревшее)", "барашек в бумажке", "бакшиш (устар)", "хабар", "хабара" и т.д. И значит чудо-офицеры наши будут тогда: "взяточниками", "лихоимцами", "мздоимцами (устар)" и т.п. Извините, но денег у чудо-богатырей и у самих невпроворот. У них кроме окладов, еще надбавки: "за отдаленность", "за боевое дежурство", "за звание", "за должность" и далее по перечню. А потому деньгами их никак не взять. И значит только...
   У нас не какие-нибудь платные капиталистические учебные заведения будущего. Каждый солдат-офицер друг-другу - соцсоревнование. И значит, почему бы не подучив прибывшего коллегу тому и сему из секретного полигоновского учебника, не принять в качестве сувенира какую-нибудь хитрую, невиданную бутылочку "Ванна-Таллин", доброго молдавского винца или там, бочкового грузинского коньячку? (Все в зависимости от того, из каких краев прибыла данная войсковая часть). Каждый советский человек другому брат и сестра, а национальности должны дружить и обмениваться подарками для познания обычаев братских народов. Кто-то скажет, а что же встречно получил приезжий капитан от коллеги инструктора в обмен на рижский бальзам? Неужели непонятно - что? А знания, великие знания военного дела, почерпнутые из невиданного другими секретного учебника, а так же зимнего коротания дней над функциональными схемами электронных блоков! Попахивает неким стяжательством, скажут несведущие (в смысле, сведущие, но с недалеким умом). Но какой же тут "хабар" и прочее по списку? Где то молдавское виноградное чудо и артефактное в читинской области "Ванно-Таллин"? Нет его, как не было. А кто же остался в выигрыше? Ну, гадаем на счет "три". Раз, два... Все правильно, обороноспособность нашей великой Родины. Ибо извините, но тут не просто учебный центр, тут полигон. А полигон, в отличие от рисования мелочком по доске, есть штука взаимодействующая с реальным миром. В формулу Циолковского хоть сколько рижского бальзама лей-залейся, а ракета полетит только в соответствии с ней. Так что ежели боевая, привезенная прибывшей частью ракета не поразит реальную, движущуюся в соответствии с той же формулой, цель, грош цена всем прочим достижениям на поприще экзаменационного всезнайства. Ибо когда империалисты с маоистами нападут, никто у вас о свойствах "двойных волноводных тройников" интересоваться не будет. Будут реальные цели-носители, умно отлеживающие их локаторы и чующие отраженный сигнал боевые ракеты, ну и какая-то там вероятность "0,9 с чем-то", а более ничего.
   Так что в плане человеческого фактора все на Читинском "учебном центре - полигоне" было на "Ура!".
   *
   22. Формула Циолковского и боевые роботы
   В Читинском "учебном центре" подвела все-таки техника. Ага! - потрут шаловливые ручки поборники демократических ценностей антирусского окраса. Вот не дано "homo soveticusu" делать качественную технику, просто генетически не дано. То ли дело на Западе, что ни ракета, то "цаца". А расквартированному в средине Азии Ваньке - ему только сосны рубить, да и то, опять же умудрится срубить неаккуратно, со щепками. То ли дело лесоруб Североамериканских Штатов - любо-дорого смотреть, как топориком машет, ни одной зубочистки дровинушек мимо кармана не уронит, и сам топорик у него блестит, переливается, потому что трудится в условиях свободного предпринимательства, не отягощенного никаким планированием.
   Однако на полигоне под Читой техника подвела как раз из-за крайне высокой надежности. Ну и еще оттого, что формула Константина Циолковского действует одинаково непреклонно как в присутствии, так и в полном отсутствии рыночной экономики. Допустим, если ракетная техника внезапно теряет обтекаемость, то тут же гасится скорость, и есть тяга или нет, но нормального управляемого полета более никак не выйдет. Но в мире присутствует еще и закон сохранения массы и энергии. Вот все это в совокупности и действует, когда два быстро летящих предмета - мишень-ракета и пущенная в нее ракета-перехватчик входят во взаимное сближение. Нет, подло напиханные в нутро устройства не дают им по настоящему совокупиться и обняться до смерти. Радио-взрыватель разрывает перехватчик на части, так что в цель барабанят уже только загодя наструганные поражающие элементы, а также конструктивные сегменты ракетного планера. Сама ракета-мишень заблаговременно лишена основной части собственного БЧ, предусмотрительно подмененного свинцовыми плитами, дабы не нарушать остойчивость и просчитанные аэродинамические параметры, так что поддержать действо своим собственным салютом не способна. Ну разве что где-то в корпусе осталось килограммчика два динамита, для осуществления самоликвидации. Это на случай, если не одна из посланных на перехват ракет не поразит цель. Такое бывает, а то, как бы в войсках проводились селекционные работы по отбору самых удачливо-везучих командиров батарей?
   Так вот, когда это короткое светопреставление завершается, где-то в высоте над тайгой внезапно образуется очень много неухоженного, гнутого алюминия. То, что он в раскаленном состоянии значения не имеет, ибо в процессе дальнейшего движения сквозь воздух в дело включается термодинамика, то есть устанавливается некая равновестность температур. К тому же одновременно, в случае применения твердотопливных движков, сверху осыпается большое количество невзорвавшихся частиц пороха. А при жидкостном ракетном толкателе с небес плещет топливо с окислителем, причем порой целыми тоннами. Однако покуда все эти детские чудеса имитации планетарных столкновений происходили в высотах приличных, ибо вообще-то из добытых разведкой наставлений следовало, что подлые империалисты тоже ведают о законах сохранения, формулах великого калужанина и прочем. Так что их реактивные, ядерные носители должны, в случае наступления часа "Ч", двигаться на больших высотах, пользуясь разряженностью тамошнего воздуха, а так же надеясь запускать свои "СРЭМ-ы" с наиболее удобной, богоподобной позиции. Но в какой-то момент, подлый враг, наблюдая со спутников, а так же слушая доклады неустойчивых элементов, купленных за обернутые целлофаном брезентовые штаны, узнал о достижениях читинских чудо-сибиряков на почве боевой выучки прибывающих частей.
   И тогда буржуйские конструкторы изобрели принципиально новую штуковину - ALKM. Эта воздушная тварь обязалась по инструкции летать низко-низко, иногда даже ниже сосен, над спокойным половодьем российских рек. И потому, стремясь держать боеготовность воздушного щита на прежнем уровне, в программы ракетных мишеней ввели новые алгоритмы, имитирующие эти самые натовские ALKM-ы и прочие разновидности летающей дряни. Как следствие, теперь цели и перехватчики встречались друг с дружкой над самыми верхушками сосен. И что же теперь? А то, что с этого момента выплескивающаяся горючка, раскаленный металл и порох начали вызывать в окружающей местности экологические бедствия - пожары. И что же следовало, из-за елочек и белок прекратить весенне-летние тренировки расчетов? Уж извинтите, но лучше пусть в пламени гибнут ёжики, ягоды и грибы. Двадцатикилометровый ядерный гриб над населенным мегаполисом гораздо худшее зрелище. К тому же, после запускается термодинамическая карусель огненного смерча. Читинские чудеса в сравнении с ним, просто спичечные фокусы.
   Так что надежность созданной советскими инженерами техники работала теперь не только против американского военно-промышленного комплекса, но и против родимой природы. Это конечно раздражало, но поскольку ставки слишком велики, то вполне так терпелось, да и тайга достаточно протяженная штука, и разве что космонавты способны объять ее в иллюминаторе целиком.
   Но беды, как известно, ходят гуськом. Однажды сверхнадежность социалистической техники сработала против людей. В процессе плановый учений некая N-ская в/ч поразила особую цель-имитатор. Данная цель-имитатор отличалась от простых ракетных болванок тем, что представляла из себя как бы маленький самолет, и потому могла управляться с земли посредством радиокомандной методики. Поскольку после подрыва зенитной начинки, с целью-имитатором по прозвищу "ЛА-жка" связь полностью потерялось, то был сделан вывод о поражении. Локаторы выключились, и, по случаю попадания, в кружки плеснуло не положенные официально, но требуемые психике фронтовые сто-двести и более грамм.
   Однако явно превосходящая всяческие натовские стандарты живучести "ЛА", потеряв связь с землей-мамой, приобрела кошмарную жутковатость ожившей куклы-марионетки. Может, посредством неведомого пространно-временного континуума с ней связались империалистические роботы из "грядущего далёко" однополярного мира? Может быть. Но только от встряски произведенного рядом зенитного подрыва, в самолете-мишени отключился самоликвидатор и теперь ее срок жизни обусловил только запас сохранившегося в баках топлива. Этот запас был достаточно велик. Самое главное, чудесно управляемый сам собою летательный аппарат совершил маневр-разворот, прочь от опасной территории полигона, и отправился в самостоятельное путешествие над соснами.
   *
   26. Чудеса небесные и морские
   Ракету "Даль" разрешалось возить по парадам на Красной площади. Пусть у военного атташе отвалится нижняя, как и положено, по-американски ухоженная челюсть. Если данный мистер угодил на должность не только за счет папаши миллионера и дядюшки в Конгрессе, примерная дальность полета и профиль использования изделия отпечатается у него в мозгу еще здесь же, в почетном первом ряду зрителей. Опытный кэгебист-физиогномик с биноклем отметит его реакцию и доложит вечерним рапортом. Он не уловит первопричину, или умно не проговорится о догадке, ибо в военных ведомствах СССР не стоит совать нос даже в соседний опечатанный кабинет, - о ней подумают те, кому следует. Используя дедукцию и материалистическое учение о классовой борьбе, вышестоящие стратеги контрразведки поймут, что атташе блеску заглотнул и сейчас строчит золотопёрой наливной ручкой срочное фельдъегерское послание в Лэнгли: "Подтверждено наличие у Советов противосамолетной ракеты сверхбольшой дальности, явно сравнимой с нашим "Бомарк-2". В случае размещения ПВО-дивизионов этого типа на линии полярного круга план "Большое копье" становится абсолютно абстрактной бумажкой". Имеется в виду одновременная атака Империи Зла более чем тысячей стратегических бомбардировщиков единовременно.
   Спрашивается, какого лешего хитрому, прикидывающемуся хмурым, с трудом читающим дураком и собирателем люкс-авто, дядюшке Брежневу выдавать потенциальному агрессору свои тайны? А вот именно потому! Не побьем, так хоть в штаны наложат. Ракета "Даль" - плечо очистки неба - четыреста километров - получила отставку при приеме на работу, по защите воздушных рубежей Непобедимого и Могучего. Слишком немобильна, слишком сложна требуемая инфраструктура. Где-где, а в ЦК КПСС денежки считать умеют. Но затраты на разработку надо как-то, пусть косвенно, окупить. Если заокеанские ястребы потратятся на конструкцию новых финтифлюшек оснастки на свои Б-52, это вполне адекватная поливка бальзама на душу. Однако глав-конструкторы получили внушение, поерзали на ковре, заламывая шапку, и теперь снова закатали рукава в своих, чудом не отобранных институтах. Надо бы сделать что-то чуть меньшее, но тоже ничего.
   И вот он, продукт неусыпных мыслей изобретателей, а так же их язв, геморроев, тиков, инсультов на взлете и прочих факторов выкашивающих поколение не хуже чем немецким MG-42 предыдущее. С-200 - "Ангара" - новый неразменный рубль противовоздушной обороны пятнадцати свободных республик. Не продается даже европейскому соцлагерю, хоть слюни у ручных министров-попрошаек, окончивших московские академии Генштаба с отличием, свисают до стоящей торчком шерсти самаркандского ковра в кабинете маршала на Арбате. Всем стоять, бояться! Эта штуковина готова к гиперзвуковым войнам следующего века. Конвейер запущен, и две, или там четыре тысячи пусковых вскоре перекроют небо Союза. Товарищи ученые, доценты с кандидатами не зря лускают икру осетрины с самого большого озера планеты, запатентованного как внутренне море СССР. Это компенсирует их бессонницы и тики, а кому мало икры, качает спинные мышцы, сопротивляясь весу орденов навинченных на пиджаки спереди.
   Да кстати, о море. Кто-то неграмотный тычет в карту и утверждает, будто с данным озером соприкасается еще и Иран. Наивный! Он не ведает, что когда с ракурса Астрахани в сторону Красноводска начинает разгон "Каспийский Монстр", боевые джонки всяческих падишахов гребут в ближайшую бухту и всем экипажем забредают в ближайшую чайхану, обкуриться опиумом с горя за унижение, ибо экспериментальный экраноплан - продукт недосыпания уже конструкторов другого - военно-морского - профиля - может случайно промахнуться мимо Красноводска, а разворачиваясь по большой дуге обратно, состричь мачты у всех рыболовецких флотилий в акватории Бендер-Шаха или Пехлеви. Да, он вообще-то и по берегу может. Он рулит по глади Каспийского озера столь стремительно, что застигнутый врасплох американский сателлит-шпион не успевает регулировать фокус для четкой съемки. АНБ потом вечно приходится доплачивать "Диснею" за карандашную ретушь, дабы выглядело пореалистичней и поубедительней; возможно у них контракт на постоянной основе - у мультипликаторов карманы ломятся.
   И значит С-200. Дальность боя скромнее чему у "Дали", но 180 км отдай и не вякай. К тому же имеется перспектива, ЗРК создан с потенциалом генетического запаса. После "Ангары" следует марка "Вега". Здесь еще шестьдесят сверху. В плане дальности. По высоте поражения, тут своя сложная песня. Однако командиры эскадрильи "Чёрных дроздов" - SR-71 компании "Локхид" - теперь командированы в Японию, разыскивать выживших с войны камикадзе для комплектации экипажей. Конечно, есть альтернатива - снять с вооружения или хотя бы законсервировать до лучших времен. Это, до каких? Когда "двухсотку" расставят еще и в соцлагере, потеснив "Аваксы"? Нет, до следующих, когда ее все же начнут продавать друзьям-арабам, а там израильский Мосад умудрится слямзить что-то для разбора по винтику и выявления среди деталей ахиллесовой пяты. Техническая разведка США - АНБ - начисто продула пари конкуренту - Центральному развед-управлению. Те сработали без всяких десятимиллионнодолларовых спутников, просто распределяя стотысячные пачки по карманам кандидатов ЦК. Разумеется, мальчиков приходилось курировать с пеленочек (величайшее изобретение индустриальной культуры - памперс - еще не покинул стены своего КБ): загран-туры, обмен талантливой молодью, голубь мира - это же наш совместный символ любви!
   Однако эти нюансы выявятся после. Сейчас конструкторам надо найти удобное место, для доводки "двухсотки" до ума. Если запустить прямо тут же, в огороженном забором КБ... Но ведь только ускорители падают километра за четыре. Значит... Разворачиваем плоскость Меркатора...
   *
   30. Трамбовка пустоты
   Итак, берем в руки иголку и тычем в карту.
   Пустыня? Пока нет, но преобразуем помаленьку. А покуда только полупустыня - Бетпак-Дала. Вполне подходящее пространство даже для "двухсотого". Его штатное изделие 5В28 вспарывает тысячу метров этого пространства за секунду. А пространство, как известно, - основное богатство Казахстана. Вся прелесть его в том, что сколько не летай - никуда оно не девается: еще не наступили времена плача об озоновых дырах. Вообще Казахстан, в плане наземной плоскости натянутой на глобус Лобачевского изгиба Земли, представляет из себя проходно-непроходную территорию. Проходную, в том плане, что ее быстрее хочется преодолеть, дабы добраться хоть до чего-то путного, типа оазиса цивилизации. А непроходную, в плане того, что до возникновения железных дорог, и пройти-то ее было проблематично. С переделкой этого природного ковра полупустынь, окантованного, где горами, а где морями, в часть Советского Союза - Казахскую ССР, покуда мало что изменилось. Разве что эти пустые емкости бескрайности начали набивать хотя бы чем-нибудь. Обычно тем, что быстрее попадется под руку. Теперь эта советская республика, еще не под завязку, но набита лагерями строгого и не строгого режима - дань далекому прошлому человечества - рабовладельческому строю, а так же поклоном будущей экспансии homo sapiens-а в звездные дали - одним космодромом и одним ядерным полигоном. Тем не менее, бутыль вовсе не переполнен - пространства еще пруд пруди. Создание в Бетпак-Дала полигона ПВО - просто дополнительное радостное бульканье заливки чего-то нужного в нечто подвластное, но покуда ненужное.
   Местные аборигены совсем не против. То, что их спрашивают, или не спрашивают, отношения к делу не имеет. Теперь скучными доселе ночами, в коих бестолково хорошо наблюдаемы только ненужные наземному кочевнику неизмеримо удаленные солнечные шары, получается за бесплатно рассматривать, как одни мечущие жар звезды сталкиваются с другими. Правда, собирать осколки звезд не разрешено. То привилегия людей в красивой зеленой одежде, а за нарушение вполне можно угодить в те самые, используемые в поклонении древности территории. Кроме того, от присутствия русских есть прямая выгода. Когда кое-кто из безмерно уважаемых баев-офицеров вырывается на день-два из своих изобильных сгущенным молоком, северными красавицами и прочим счастьем резерваций, что-нибудь из прелестей далекой евроцивилизации может перепасть и встречным погонщикам верблюдов. Допустим, пустая, но солидольно-эн-зэ-шная солдатская фляжка, или алюминиевая миска с нуля. Русско-советские командиры не шпрэхают на местном наречии, но зато свято почитают обычаи кочевников. Еще они обожают охотиться, и палят из АКМ-мов по сайгакам, занесенным кем-то неграмотным, никогда не наблюдающим бесконечности стад вблизи, в Красную книгу. К жалости погонщиков боевых патронов им не вручают, но зато по безбрежности русской широты, могут отвалить мяса и плеснуть из фляжки обжигающе-прелестного напитка - спирта технического. Непонятно, почему расчувствовавшиеся офицеры жалуются, что в их полигонных государствах не продают обыкновенной пшеничной водки? Спирт гораздо круче, валит с ног в один миг, и к тому же - снова по слухам, и оброненным на обще-советском языке фразам - выдается офицерской братии за просто так. Эти русские военные - очень чудные люди, и вероятно больны склерозом. Палят в пустое небо бесценное - по совсем уже бредовым россказням - стоящее миллионы рублей железо, напичканное количеством пороха достаточным для глушения абсолютно всей рыбы в Балхаше, затем носятся по степи, разыскивая разлетевшиеся на солидную площадь обломки, и выдирая из них некие сверхценные, совсекретные блоки: за кои, опять же по слухам, могут переместить на жительство даже не в казахстанские, а в совсем уж холодные калымские пансионаты. Как будто нельзя было аккуратно и без суеты вынуть нужное из железяки еще до того как отправить ее взрываться в верхотуре.
   Смех с этими русскими. Бормочут у костра, растолковывают местным по складам, что готовятся отражать воздушные налеты каких-то американцев. Где эти американцы? Бредят, что они даже на Луне. Совсем уж хохотно. Долетели туда на ракетах! Почти все верблюжьи пастухи в своей стадоводческой жизни натыкались на эти самые ракеты, еще до нахождения их офицерскими патрульными. Людей внутри не встречалось ни единожды. Тем более анекдотично - прямо московский журнал "Крокодил", что вроде бы на ракете они и вернулись назад. Как ту ракету после стыковки с Землей собрать? Тем более с Луной? Вон она - какая бугристая! Даже без офицерского бинокля получается рассмотреть.
   Короче, со всех ракурсов жизненного предназначения, нет лучшего места на планете для ракетно-ПВО-шного полигона, чем родимый Советский Казахстан. Это с целиной прокололись, а с ракетными пусками мы первые парни в Солнечной системе. Где вы братья по коммунизму из прочих пространств Млечного Пути? Приезжайте сюда, популяем что-нибудь разом, назло антиподному империализму.
   *
  
   первую очередь - укр.
  
  
Оценка: 3.47*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"