чтоб оппонента уязвить больней, в России спросят: ты, небось, еврей? так, это слово оскорбленьем мня, случалось, называли и меня. я подозренье с гордостью приму - евреем назначают по уму - и попытаюсь, родина моя, своим умом тебя осмыслить я.
король датчан, чтоб отвести беду, надел когда-то желтую звезду, как знак для оккупантов: мой народ за бесноватой тварью не пойдет.
понятно, что гориллам из кремля не личит благородство короля: кремлевским, чтоб кормило удержать, народ свой полагается пужать.
заведомо фиктивным будет враг: с реальным-то не справиться никак! и тут уж юдофобы всех мастей наглеют с одобрения властей.
бесчинствуя, вопит тупой плебей: спасайся, Русь! жидов проклятых бей! ханурик жалкий ноет в унисон, что Имя Зверя - Мишка Меерсон.
поэт, который больше, чем поэт, промямлит: без огня, мол, дыма нет... назад уже две тыщи триста лет описан в Книге пакостный сюжет,
что Господу евреи лучше всех! ну, посудите, это ли не смех?! вам скажет первый встреченный баран: прочтите повнимательней коран! для Бога всех румяней и белей - ну, уж никак не мерзостный еврей! но всех пейсатых если не добить, продолжат эти глупости долбить.
и батюшка держал намедни речь: Христос - любовь, а также бич и меч. брат-русопят, люби родную власть, при случае не даст тебе пропасть! кто против вертикали - те помёт. зато лояльным куш перепадет. ликуя, патриот исторгнет клич: для несогласных - лучший довод бич!
конечно, есть у нас еще враги - к примеру, бабы. стервы - хоть беги!!! но если им заклеить скотчем рот, то каждая тридцатая - сойдет.
а жидовины выпили Гудзон - на глобусе с утра не виден он! европа под евреями давно. кого у них убили за кино? чувак один, по имени Ван Гог... он обижал пророков, демагог! народ умом покуда не ослаб, прищучит и америку и баб. и - янкелей. они-то главный враг, по ним давно печалится овраг. планету захватила эта тля, мы живы лишь молитвами кремля!
умом тебя понять пытаюсь я - и не могу, уродина моя. теперь мне скажут: раз не столь умна, в евреи зачисляться не должна. прошу, уважьте: ведь с теченьем дней мне русской оставаться все стыдней.