Березовская Элеонора Витальевна : другие произведения.

Дух Гор или тайна пика Суфруджу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.31*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Номинировано на литконкурс "Тенета-2002" в номинации "Произведения для детей". Приключения и мистика для младшего и среднего школьного возраста.Адрес гостевой: http://teneta.rinet.ru/2002/deti/gb1022556068921468.html

1.
Я бежала из школы быстрее, чем обычно. Сегодня у меня было много дел. Завтра майские праздники и мы всей семьей едем в Солнечную Долину на всю неделю. Это место в горах Кавказа. Мы часто бываем там, но все больше зимой, так как все любим горные лыжи. Хоть мне только 12 лет, но я уже уверенно катаюсь. Когда мне было 8 лет, отец с мамой долго пытались меня научить стоять на лыжах, но потом, признав свою педагогическую бездарность, пригласили инструктора. Это был молодой парень возможно осетин, а может кабардинец, короче потомок гордых аланских племен, населявших горы Кавказа с доисторических времен. Черты лица Бекхана были, как нарисованные, правильные. В лице его я не нашла никакой асимметрии. "Он слишком красив для мужчины", говорила моя мама. На что папа ей смеясь отвечал: "Угу... И молчит все время, не перечит. Это тебе, наверное, в нем больше нравится". Объяснял Бекхан действительно мало, да и вообще по-русски только улыбался хорошо, но научил меня на лыжах кататься на раз, два, три... Поднялись мы с ним на подъемнике до 2800 над уровнем моря и.... до Долины, которая на 1600 м над тем же морем, покатились вниз. Он только рядом катил и за шиворот меня поддерживал, что бы я не все время падала. Вот так с тех пор и получаться стало. В майские дни мы едем в Долину впервые. В этот раз мы решили полюбоваться красотами гор в весенний период. И еще посмотреть соревнования на кубок паропланеристов, по сложнейшей программе горного полета. Еще у меня была давняя мечта найти эдельвейс. Это цветок - горный эндемик, удивительной красоты: лепестки, как яркая звездочка, и растет только на альпийских лугах.
Я была поглощена мыслями о том, что надо взять с собой в поездку. Конечно, я не забуду свою малиновую куртку, которую мне купили специально для гор. Яркая, с огромным количеством карманов на молниях, с теплой подстежкой и в то же время очень легкая. Для гор лучшей экипировки и не придумать. Мысли роем кружились в голове. Вспомнила и о том, что сегодня ночью мне снился странный сон. Хорошее настроение улетучилось. Причем помнила я сон очень явственно: все детали, все события. Обычно достаточно трудно вспомнить, что снилось. Значение было не понятно. А если это какое-то нехорошее знамение?
2.
Снилось, что я хожу по лугу, который весь покрыт цветами и ищу свой эдельвейс. Цветов много, но нет среди них белой звездочки. Вдруг погода стала резко портиться и на безоблачном небе появилась огромная темная туча. Но я не обращаю на это внимания, в горах часто такое бывает. Внизу может идти дождь, а если подымаешься выше, то там может быть ясно и солнечно, а еще выше идти снег. Поиски мои были напрасны. Кругом было полно цветов, но эдельвейс найти я никак не могла. Вдруг я явственно ощутила, что за мной кто то следит. Бывает же такое, когда кажется, что кто-то смотрит тебе в спину. Причем мне, не понятно почему, стало жутковато: даже холодок побежал. Я боялась обернуться. Но это ощущение становилось невыносимым. Я знала, что должна увидеть того, кто за мной наблюдает. Собравшись с духом я резко обернулась.
3.
За спиной никого не было. Странно. Страх не прошел и ощущение постороннего тоже. Лужайка была большая, местность открытая, только в метрах ста отвесно начинались черные гранитные скалы, уходящие в небо снежными вершинами. "Огромные стражи в плащах из снега" - вспомнила я строки из стихотворения. В туче скрылось солнце. Стало совсем темно, как поздним вечером. Вершины гранитов были еще в лучах солнца, а на луг и подножия скал наползал легкий туман. Я стала присматриваться к скалам. Нигде ни души. Вдруг от них отделилась тень, и понеслась на меня с огромной скоростью. Тень была большая, а что это такое - я даже рассмотреть не успела. В голове мелькнула мысль: - Беги! И я побежала, понеслась изо всех сил перескакивая через валуны, не глядя куда и не разбирая дороги. За спиной слышалось уже чье-то приближающееся дыхание, существо догоняло меня! Тут я споткнулась и упала. Сейчас оно набросится на меня. Я точно это знала. В этот миг ударила молния. Я закричала. В отблеске молнии я увидела то, что искала. Эдельвейс был прямо у меня под носом. Дыхание догоняющего, нет хрипение, уже было прямо надо мной. Повеяло холодом и сыростью. Я закрыла глаза от страха.
Вдруг за спиной послышался скрипучий голос, хотя голосом его назвать было-бы сложно: -Я жду тебя. Я давно жду тебя, -вещал голос. От звука которого у меня все замерло внутри.
Я не хотела видеть то ужасное существо, которое гналось за мной. Я кричала. Крик мой был сдавленный и больше похож на писк. Еще всплеск молнии, гром, и я проснулась сидя на кровати и вопя. -Это всего-лишь сон, дурной сон и не более того, - придя в себя и пытаясь успокоиться, твердила я. Просто слишком разволновалась перед поездкой в горы. Вот волнения и отразились на том, что сон странный.
Из раздумий о сне меня вывел радостный лай Тимки. Я вошла во двор и ко мне навстречу, изъявляя все признаки дикой необузданной радости, несся наш пес. Увернуться я не успела, его грязные лапы прошлись по моим светлым джинсам.
- Ирина! Мы уже заждались. Ко мне бежал мой двоюродный брат Валера. Он младше меня на два года, но очень шумный. Валера ехал вместе с нами. Хотя мы с ним двоюродные, но похожи как родные. Оба худые, светловолосые и сероглазые.
Папа был во дворе и уже складывал вещи в багажник машины.
4.
Наконец-то мы выехали. Сборы были быстрыми и мама все волновалась: не забыли-ли мы нужных вещей. Дорога сужалась, вместо трех полос осталось две, потом тоже две, но узких. Начались предгорья. Повороты все чаще и чаще, дорога все уже и уже, такие дороги еще называют "тещин язык". Начался плавный подъем на автоперевал. Я ждала появления реки. Потом надо было проехать через эту реку восемь раз. Так часто поворачивала дорога, ложась в причудливый рельеф местности. Внедорожник стал тяжелее - начался подъем на перевал Гумбаши. В этом месте появляется интересный обман в ощущениях. Идет подъем вверх, а кажется, что машина спускается в ущелье. Горы увеличиваются, растут и кажется, что еще чуть-чуть и мы поедем в тоннеле, купол которого уходит в небо. Это начинают появляться скалы Водораздельного или Большого Кавказского хребта. Из-за того что горы растут, а дорога сужается и появляется такой обман восприятия.
Мы с Валерой сидели на заднем сиденьи, глазели в окно и считали сколько раз машина проезжает по мостам. В наших ногах спал Тимка, которого взяли с нами под моими настоятельными уговорами и обещаниями самой бегать за ним по округе. Вдруг Валера повернулся ко мне и тихо, что бы не слышали родители, сказал: - Ира! А если сейчас за поворотом обвал дороги и огромная черная пропасть. Вот едем мы так быстро и папа затормозить не успеет. И....
Не знаю, но почему то при этих словах мне стало не хорошо. Валера бывает иногда просто не сносен. Я разозлилась и сказала ему, что бы он язык прикусил. Дальше мы ехали не разговаривая до самого подъемника.
5.
Мы приехали к грузоподъемнику военной части. Это такая махина, способная поднимать танки и другую тяжелую технику на высоту сто двадцать метров. Если не удастся договориться с солдатами или подъемник будет не работающий, тогда нас ожидает дорога в объезд через Черкесск, а это лишних 1,5 часа. Мы с Валерой скрестили пальцы на удачу. Очень хотелось покататься на этой платформе едущей вертикально вверх, в гору.
Папа возвращался, махая нам рукой, что бы мы выходили из машины. Значит договорился и сейчас наш джип будут закреплять на платформе. Тимку решили оставить в салоне. Солдаты довольно быстро закрепили колеса въехавшей на подъемник машины, нас всех разместили в другом углу и подъемник, хрустнув, начал двигаться вверх. Мне было очень тревожно. Я уже ездила на платформе, но все равно было страшно. Эта скрежещущая машина не смазывалась наверное лет двадцать и шла вверх не плавно, а с едва заметными, но ощутимыми рывками.
Валера тоже заметил, что подъемник старый и скрипит. -Сейчас эта штуковина сломается и зависнем над пропастью... или трос лопнет, в таком случае вообще полетим вверх тормашками, -шепнул мне брат на ухо.
- Не накаркай, - зло ответила я брату.
- Валера! Не волнуй сестру, - сказала мама.
- Ничего страшного, Ирина. Это подъемник выдерживает и гораздо больший вес, чем наша машина и мы, - сказал папа. Меня это успокоило, но отчасти.
Тут еще из машины раздался отчаянный лай. Это Тимофей скакал и бился о стекло. Что это он так разволновался? Раньше, когда мы его оставляли в машине, он всегда это безропотно сносил и спокойно нас дожидался. Собака лаяла все громче и громче, а потом вообще завыла. Не к добру это, нехорошо, - пронеслось у меня в голове.
6.
Наконец-таки все закончилось. Машину спускали с платформы. Мы сбежали еще раньше и брат носился по округе и изображал из себя орла, раскинув руки в стороны. Меня же заинтересовали камни у скалы прямо над дорогой. Поднявшись по тропинке я наклонилась, что бы получше рассмотреть, почему-то мне показалось, что камни имели красноватый оттенок, но при ближайшем рассмотрении оказались с прожилками рыжего цвета. Взяла один из них в руку и тут меня позвали. Я так и пошла к машине с камнем в руке. Все уже сидели в машине. Забравшись на заднее сиденье я разжала руку и ахнула, камушка в ней не было, только на ладони было ровное, как нарисованное циркулем красное пятно. Помыть руку было негде, я начала вытирать ее о джинсы, но пятно не стиралось. Ладно, только не волнуйся, это просто краска какая то, успокаивала я себя и терла все сильнее и сильнее. Ничего не получилось. Пятно так и осталось ровным и красным. Сказать кому-то мне было не удобно. Решила, что по приезду вымою с мылом и все пройдет. Начался серпантин, еще более крутой, чем на перевале, а это означало, что мы приближаемся к Долине. По пути родители вспомнили, что есть доломитный источник, где прямо из скалы течет нарзан. И совместно все решили, что остановимся набрать воды. В этих местах много минеральных источников. Некоторые сильно кислые, другие не очень. А самыми лечебными считаются горячие соленые источники. Они такие от природы, так как пробиваются наружу из тех слоев земли, которые их нагревают. Доломитный возле дороги на Долину был как раз таким источником. Вода выходит из земли с паром и температура его около 70 градусов по Цельсию. Почти кипяток! Папа припарковал машину у обочины. Кругом росли огромные пихты. День хоть и солнечный, но из-за смыкающихся крон пихт это не заметно. Мы с Валеркой понеслись вниз к месту с источниками, уже начали спускаться, как услышали, что мама нам кричит: "Дети, забыли взять бутылки для нарзана!". Валера пошел обратно, а я и Тимофей продолжили спуск. Вот и источник, за огромным камнем его еще не видно, а пар, идущий от него, клубится вокруг.
Зайдя за камень я остановилась. Перед источником на валуне сидел старик и смотрел прямо мне в глаза. И вроде ничего особенного, но его глаза были ужасны. Старик мне улыбнулся.
7.
Глаза старика были не естественного сизого цвета, до меня медленно дошло, что он слепой. Как же он тогда смотрит на меня? Тимка заскулил. Сзади послышался топот ног. Я обернулась. Это несся Валера с двумя бутылками для воды. Я шагнула в его сторону, что бы сказать, что мы у источника не одни, что тут какой-то слепой старик и совершенно без сопровождающих его людей, но вовремя запнулась. Развернулась к источнику и никого не увидела. Куда же он мог деться? Он же был слепой и старый, он не мог уйти так быстро и не заметно. Из скалы с шипением вырывался источник и никого больше, кроме меня и Валеры не было. Я даже глаза протерла. Как такое может быть?
- Ты чего стоишь как вкопанная? - ткнул меня в локоть брат.
Я сделала несколько глубоких вдохов, что бы успокоить сердцебиение. Не могла же я ему сказать, что у меня начались глюки и поспешив забрать у него из рук одну из бутылок, пошла к источнику.
Только Тимка остался стоять на месте и нюхать воздух, смешно водя головой в разные стороны, потом тявкнул и скуля понесся к машине.
Что это с псом? - спросил брат. Совсем очумел от незнакомых запахов и свежего воздуха.
Папа уже торопил нас. Родители хотели попасть в гостиницу до вечера.
Всю оставшуюся дорогу я думала, куда же это делся слепой старик, и, если он мне примерещился, то чтобы это могло означать.
Вот уже показались крыши поселка Долины. Наша машина въехала на единственную улицу поселка Берда.
8.
Вечерело. Машину, паркующуюся для въезда в ворота, заметили, и нам навстречу вышел Мусса Магомедович. Это был хозяин частной гостиницы, мы часто у него останавливались. Дом его отличался ухоженностью, номера были уютные и кроме всего, жена хозяина прекрасно готовила. Правда не все из их национальной кухни мне нравилось, но Макка уже знала мои вкусы и готовила то, что я ела.
Мусса признав нас заулыбался и стал похож на китайца. Глаза его совсем суживаться стали и казалось, что вот-вот пропадут с круглого лица. Это был пожилой, но всегда активный и шустрый горец. Интересно сколько ему лет? Никогда не спрашивала, а по внешнему его виду определить возраст невозможно.
- Гей! Жду Вас, как позвонили, так и жду! Вам как всегда комнаты наверху. Уже все готово. У нас сейчас никого из постояльцев нет. Только Вы и еще люди из Краснодара завтра приехать обещали. Так-что Ваши комнаты Вам как всегда... В лучшем виде... Располагайтесь и приходите на ужин, -суетился Мусса вокруг выгружающего из багажника вещей папы.
Увидев меня он заулыбался еще шире. И, как всегда, начал мне рассказывать как я выросла за тот год, что он меня не видел, что помнит меня еще совсем маленькой, а сейчас совсем уже невеста. Каждый раз одно и то же говорит. Терпеть этого не могу, когда взрослые начинают показывать рукой себе чуть выше колена и говорить, что помнят меня воо-о-от такой. Сейчас начнет говорить о том, что найдет мне настоящего джигита в мужья. Точно, уже говорит. Я его не слушаю, только головой киваю. Каждый раз одно и тоже, как на кассету записал. Думаю, что надо его предупредить, что мы привезли нашу собаку.
- Мусса Магомедович! Мы приехали с нашей собачкой! Ой..., я кажется, его перебила на рассказе о горных ребятах. Неудобно как.... Надо было дослушать его вежливо никакую речь.
После паузы хозяин гостиницы расплылся.
- Двор большой, пускай приехали. Найдется место вашей собаке.
- Спасибо Мусса Магомедович, -ответила я смущаясь. Мне было стыдно, что я его перебила, высказав тем самым неуважение к его словам или к горным джигитам. Но извиняться я не хотела.
Тимка долго не желал вылезать из машины, но потом понял, что я его сейчас вытащу за ремешок, и соизволил сам покинуть авто. Пристроив пса во дворе я пошла в дом. Тимка вслед мне опять заскулил. Что это и правда с ним? Совсем пес странный стал, никогда так себя не вел. Наверное, сказывается непривычная обстановка.
-Твоя сумка у двери в комнату, - крикнул мне папа.
Поднявшись на второй этаж я пошла в правое крыло гостиницы. Могли бы и свет уже включить. Коридор длинный и темный. Вечер же уже. Подойдя к комнате, в которой я всегда останавливалась вдруг услышала, что в комнате скрипят старые половицы и кто-то шепчется.
Я положила руку на ручку двери. Рука моя дрожала. Нечего волноваться. Это, наверное, дочь и жена хозяина еще не все приготовили и раскладывают в моей комнате пастельные принадлежности.
С этими мыслями я повернула ручку двери, собираясь войти. Дверь резко рванули внутрь комнаты.
9.
Я отпустила ручку двери и отскочила. Комната была пуста и только занавеси шевелились.
- Есть тут кто-нибудь? - позвала я, еще храбрясь, но голос у меня дрожал. Еще несколько секунд назад здесь слышались голоса и скрип старых половиц. Я была ошарашена и повергнута в полное недоумение.
А...вот в чем дело! Открытое окно и, наверное, с улицы доносятся голоса, которые я слышала. Да и дверь открыло от сквозняка. Какая же я впечатлительная.
Подошла к окну и закрыла его. Разложив вещи я поспешила в ванную. Надо вымыть руки от красного пятна, что неизвестно как образовалось у меня на ладони. Мылила, терла, смывала - все безрезультатно, от пятна избавиться невозможно. Что за гадость? Ну, хоть не болит и не чешется. Придется показать руку маме, вдруг это у меня аллергия? И вдруг будет потом хуже? Я уже начала представлять себе, как это пятно увеличивается и я вся становлюсь красной....Б-р-р... Из мрачных мыслей меня вывел Валера, который пришел звать на ужин. Я спустилась в гостиную, где уже накрывался стол и все собрались за столом. Папа беседовал с хозяином гостиницы.
- Как обстоят дела с погодой?
- Не очень. Второй день на зубе висит облако. Будут сходить лавины с лесом.
Это Мусса Магомедович рассказывал, что в этом году было очень много снега и много работы обстрельщикам лавин. У них тут есть примета, что если на пике Суфруджу висит больше суток облако, то лавина пойдет с лесом и камнями, сметая на пути все и снося деревья которым сотни лет. На склонах Долины растут огромные пихты, которые обхватить могут только человек 5-6 если станут кругом и возьмутся за руки. Но после таких лавин эти великаны лежат рассыпанные по склону, как спички. Страх. В прошлом году я видела последствия такой лавины.... Пик Суфруджу имеет форму изогнутого зуба и всегда выглядит зловеще, даже в хорошую погоду.
- Будут закрывать канатки? - спросила мама.
- Пока говорят, что контролируют обстановку. Завтра и послезавтра соревнования на кубок паропланеристов закрывать не будут, а после закроют и обстреляют, что бы лавина на поселок не пошла.
От этой беседы мне стало тревожно. Как это после обстреляют? А вдруг лавина не будет ждать конца соревнований?
Было уже поздно. После ужина оставалось только идти спать. Пожелав всем спокойной ночи, я пошла к себе.
Подойдя к двери я остановилась и прислушалась. Опять слышался шепот, скрип половиц. Меня охватило беспокойство. Я взялась за ручку. Ручка была теплой и влажной. Я повернула ее и открыла дверь. И в этот момент... кто-то подкравшийся сзади схватил меня за плечо.
10.
От ужаса у меня перехватило дыхание. Я даже не могла вдохнуть. Я не могла даже закричать. Казалось, у меня сейчас разорвется сердце.
Нечеловеческим усилием воли я заставила себя обернуться.
- Валера! Заорала я дурным голосом. - Ты меня до смерти напугал.
- Что испугалась? Трусиха! У-у-у-... вытянул руки вперед и выпучив глаза изображая приведение или призрака дурачился мой брат. Противный Валерка, заметив то, что я подскочила он вместо того, что бы извиниться за то, что напугал меня, начал прикалываться и хихикать.
- Знаю, ты всегда специально меня пугаешь, наверное хочешь, что бы я стала заикаться, - рассержено, но в то же время уже спокойно сказала я брату. С этими словами я прошла в комнату и зажгла свет. В комнате никого не было. Окно было тоже закрыто.
- Может сбегаем сейчас к реке? - предложил Валерка. Я никогда не был здесь, а ты так много рассказывала про эту ледниковую речку, что я не дождусь завтрашнего дня.
- Вечно ты, что-то придумаешь. Поздно уже и не стоит ходить к реке без родителей, - не на шутку уже рассердилась я.
- Почему? - заныл брат. Мы только туда и обратно сбегаем. Я специально фонарик взял.
- Потому, что уже темно и берег каменный, вдруг поскользнемся. Река эта образуется из ледника Суфруджу и вода в ней ледяная, а скорость воды в ней как у машины. Если упасть в реку, то можно утонуть, хоть она и не глубокая. Вот сведет тебя судорогой от ледяной воды. И не говори мне, что ты будешь аккуратным, знаю я тебя... Не пойдем никуда.
- Какая же ты зануда..., - проныл брат и развернувшись пошел в коридор. -Если так, то завтра рано утром я тебя разбужу и пойдем. Хорошо? Спокойной ночи! - уже из коридора крикнул мне Валера.
Когда Валера ушел, я подошла к огромным встроенным шкафам. Шкафы, рассчитанные на горнолыжное оборудование, сейчас пустые и своими вещами я заняла, только десятую часть. У меня, почему то, возникла мысль, что в них кто-то мог спрятаться. Это надо проверить. Конечно же, они были пустые....
11.
Сон не приходил. Я лежала в кровати и ворочалась. Надо же, ведь и предыдущую ночь я не выспалась из-за кошмара. И вот опять не могу уснуть. Наверное, переволновалась, много впечатлений. В комнате душно. В голову лезли мысли о горах, подъемнике, который скрипел, о облаке на Суфруджу и о лавине с лесом и камнями... Нет, духота невыносима, как сауна. Хозяин перетопил в расчете на холодную горную ночь. На часах было половина третьего, а сна все нет. Надо бы открыть окно.
Подойдя к окну я отшатнулась....
Во дворе, опираясь на клюку, сидел тот самый старик, что встретился мне у источника. Видно его было очень хорошо в свете полной луны. Он сидел и смотрел на мое окно. Хорошо еще, что я решила не включать свет и он меня не заметил. Да и как слепой может видеть? У него сизые глаза, я это рассмотрела возле доломита. Нет, он сидит и смотрит на мое!!! Окно. Ужас. Что ему от меня надо?
Открывать форточку желание пропало. Побежать к родителям и рассказать про источник и слепого старика в половине третьего утра не хотелось, это же их надо будет разбудить.
Я еще раз посмотрела во двор. Старик, нет уже это был не старик, а достаточно молодой мужчина, только с седыми волосами медленно подымался в воздух, равномерно взмахивая крыльями за спиной. Мужчину я узнала, это же....
12.
Больше ничего не помню, наверное, пришла в себя от того, что лежу на холодном полу. Ну и сон был. Уверяла я себя. Наверное, мне стало душно и я пошла к окну, что бы его открыть, и засмотрелась на полную луну и чудную ночь в горах. От света луны снежные горные вершины приобретают янтарно-молочный оттенок. И опершись на подоконник я заснула, вот все остальное ине и приснилось. На часах была половина третьего. Вот это странно. Получается, что я и не спала вовсе, ведь я точно помню, что пошла открывать форточку в это же время. Как же мне успел присниться сон и я успела проснуться, и замерзнуть на полу за одну минуту? Ничего не соображая я пошла в постель, в которой заснула моментально. Сказалась таки усталость.
13.
Валерка меня не разбудил. Проспал, конечно же. Только грозиться может. Умываясь я опять посмотрела на свою ладошку. Пришла в голову дурная мысль почистить ладонь зубной пастой, что я и сделала - безрезультатно, пятно осталось на месте.
За завтраком все обсуждали открытие кубка паропланеристов. Они должны зафиксироваться над Главным Кавказским хребтом. Это сложная задача, особенно учитывая ветер. Должно быть шикарное зрелище. Мусса сказал, что пришло-таки предупреждение о лавиноопасности и будет закрыта югославка - канатка на Славянскую Поляну. И выставят живую цепь из спасателей, что бы те, кто не знает, не сорвали лавину. Наверху вечные снега и если подняться на пятую очередь канатки можно и летом на лыжах кататься, но уже трассы не такие как зимой.
- Что то ты бледненькая, плохо спала, - спросила меня мама.
- Да нет мам, все нормально, - отговорилась я. Не имея ни малейшего желания рассказывать всем за столом, что уже вторую ночь мне кошмары снятся.
Выбежав во двор я стала звать Тимофея. - Тиша, Тиша!
Пес вылез из под нашей машины медленно и даже хвостом не виляя. Сонный он какой-то. Не заболел ли ты Тимофей? В ответ он только зевнул. Ни привычной радости, ни активной жизненной позиции от пса не исходило.
- Пойдем гулять, Тимофей, - сказала я.
Нет, с псом что то творится, он на слово гулять всегда бурно реагировал, а сейчас посмотрел на меня затравленными глазами, лизнул руку и развернувшись полез обратно под машину.
Вышли родители. Я им пожаловалась на Тимофея.
- Если заболел, то покажем его ветеринару, когда приедем домой, а сейчас пора уже выходить, - озабоченно сказала мама.
Папа попытался вызвать Тимофея из под машины. На его зов Тимофей выскочил и стал подскакивать возле задней дверцы, явно показывая, что хочет ехать в машине.
-Нет Тиша, поедем мы не скоро, - рассмеялся отец. Пес как-будто понял его и залез обратно.
Все решили, что пора идти, а Тимофей возможно на смену обстановки так реагирует, привыкнет и пройдет. Пускай сидит во дворе.
Я поспешила в комнату за своей малиновой курткой, когда поднимемся в горы станет прохладнее и она пригодится.
Куртка лежала на кровати... Странно, я не вынимала ее из шкафа. Наверное это мама заходила и выложила ее, что бы я не забыла.
14.
Парапланеристы собирались на второй обзорной площадке.
Мы с Валеркой наперегонки понеслись занимать очередь на канатку. Решили подниматься на креслах в две ступени подъемника. Можно было подняться сразу на площадку соревнований вагончиком, что намного быстрее, чем кресельной в две ступени, но перепад высот очень резкий и если в горах меньше суток, то еще идет акклиматизация и на перепад высот многие чувствуют себя плохо. А у Валерки и так нос слабый, часто кровь идет.
Перед нами совершала посадку группа спасателей в ярко оранжевых комбинезонах, человек двадцать и все с лыжным снаряжением. Среди них был мой инструктор Бекхан. Гирлянда из оранжевых пуховиков медленно поднималась вверх.
Вот и мы садимся в кресла, первым отец, потом я, Валерка, а после мама. Папа нас всех потом ловить на площадке будет. Первая очередь однокресельная, но совсем не страшная, так как проходит в зоне леса и нет ощущения открытого пространства. Плывешь в коридоре из вековых пихт и любуешься огромными цветами девясила, которые под ногами.
Плюхнувшись в кресло, я обнаружила, что защелка на нем сломана. Неприятно... Придется держаться руками за подлокотники, так как случается, что зазевавшийся турист не успевает соскочить с кресла на выходной платформе и дежурный выключает канатку, в этот момент вся очередь по инерции дергается и можно вывалится, наверное, если не пристегнута и сидишь на самом краю.
Кресло спружинило и начался подъем. Красиво! Вековой лес расступался и кресло медленно плыло в зеленом коридоре.
Вдруг я ощутила мелкую дрожь в кресле... Оно скрипнуло, потом еще раз и задрожало. Странно до следующей опоры на которой стоит протяжный механизм еще метров тридцать. Я посмотрела вверх на крепления. Все нормально. Крепление не вызывало сомнений, все как всегда. Еще раз скрипнуло. Откуда этот звук? Кресло уже конкретно качалось. Я ухватилась в подлокотники еще сильнее, даже руки посинели от усилия, кресло подскакивало. Сказать, что слишком высоко, если падать, я бы не сказала, метра три, но внизу начался каменный ручей. Так же как и неожиданно началось, так и пропало потряхивание кресла. Как будто ничего и не было.
- Хей! Махал рукой брат с кресла впереди. С трудом оторвав от подлокотника посиневшую руку, я ему ответила.
Вот и подъезжаем к платформе. Папа ловит кресло Валеры, придерживая его, чтобы Валеру не ударило, в тот момент, когда он будет спрыгивать. Моя теперь очередь. Хоп. Я резко отбегаю вправо, пока отец держит мое кресло. Фух... Что это было? Наверное, мне опять показалось. Что-то в последнее время много странных вещей происходит. Мама присоединилась к нам. После всего произошедшего я уже не хотела ехать на второй очереди. - Папа, мама, у меня кресло было со сломанной цепочкой! - пожаловалась я. Не может быть!- удивилась мама. Посмотри, вон то желтое - это же твое кресло, сейчас разворот прошло, и на него мужчина сел в зеленом спортивном костюме? Я посмотрела на противоположную сторону, где происходила посадка для спуска. Действительно в ряду красных и оранжевых кресел было одно, на котором я только что поднялась - желтое. И мужчина, севший в него, спокойно застегивал цепочку, которой у меня не было вообще! Я не нашлась, что ответить. Все смотрели на меня с удивлением. - Ну и рассеянная же ты - заулыбался папа. Это сгладило мою неловкость.
Валера, впервые катавшийся на канатке, издавал только мало понятные звуки в ответ на вопрос как впечатление. - Классно, здорово, Ух... - только и можно было у него разобрать.
Вторая очередь двухкресельная, и я вцепилась в руку папе со словами, что поеду только с ним.
15.
Лес закончился, пошли сплошные скалы. Вторая очередь совсем не такая безопасная. Я не знаю, сколько составляет высота от земли в самой высокой точке на этой очереди, но примерно похоже на ту, когда смотришь с балкона десятого этажа. Однако с балкона сравнить ощущения невозможно, с теми, которые появляются на совершенно открытом кресле, плывущем над ущельем. Дыхание захватывает от открытого пространства и полета. Долина уменьшается и превращается в зеленый островок, горы приближаются и веет холодом вечных снегов.
Многие незнающие туристы попадаются на уловку первой очереди, зато после второй их дежурный буквально отмазывает от кресла, так они в него вцепляются со страху. Чай с мелиссой, или кому и не чай нужен для возвращения в нормальное состояние, наливают в "Северном приюте", самом высокогорном кафе Европы.
Ничего странного не произошло, кресла не скрипели и не подскакивали. Мы завершили подъем и вышли на обзорную площадку.
Разноцветные флаги команд, приехавших на соревнования, усыпали площадку. Было много людей. Туристы, приезжающие на пару часов в Долину на автобусах турагенств, торопливо бегали за своими экскурсоводами, пытаясь и послушать, что им рассказывают и одновременно успеть сфотографироваться на фоне гор. Кто порасторопнее, бежит к снегу по пути раздеваясь, чтобы на фото быть в плавках и всем потом демонстрировать, что загорал на снегу. Шутки, шутками, но лучшего по цвету и стойкости загара, чем высокогорный нет, так как снег отражает ультрафиолетовые лучи и получается природная линза. Самую серьезную по лицам группу составляют участники соревнований. Узнать их легко по надетым сверху одежды номерам.
Дорожка к основной площадке уложена бараньими шкурами, шерстяными носками, шарфами и кофтами. Это непременный колорит данных мест - женщины-горянки с вещами из шерсти. В этот день их больше, чем обычно. Все знают о том, что будет много туристов и желающих поглазеть на увлекательное зрелище и местные жительницы со всех ближайших и не очень селений пришли в Долину со своим не хитрым товаром. Самые интересные вещи - это, сделанные в традициях горных народов, кинжалы. Их не выкладывают на землю, как это делают с шерстяными вещами, подложив под них только газетку. К национальному оружию очень бережное отношение. Ими не торгуют женщины. Торговцы только мужчины или, как крайний вариант рядом с мамой или бабушкой, торгует мой ровесник-мальчик. Прикосновение женщины к лезвию считается недопустимым.
Меня заинтересовала рукоятка кинжала, лежащего в деревянном ящике, дно которого было выстлано кожей. Рукоятка имела червленый дамасский орнамент и венчали ее силуэты орлов. Посмотрев на торговку, которой оказалась очень пожилая женщина, замотанная в черный платок, и стоявшего рядом с ней мальчика примерно моих лет, я попросила разрешения потрогать рукоятку.
- Смотри детка, смотри, - кивая головой, произнесла старуха.
- Только не вынимай из ножен! - тут же добавил мальчик.
Я провела рукой по холодному металлу. Рукоятка была явно велика для моей руки.
В этот момент старуха резко встала. Я даже не ожидала от нее такой активности.
- Ну-ка, иди ко мне и покажи свою ладонь, детка, - резко сказала старуха и не дожидаясь моей реакции схватила меня за руку. Да ты имеешь печать! Это тебя он выбрал! В голосе старухи прозвучал страх.
16.
Не поняв ничего, я хотела было уточнить, о чем это речь и что за печать она рассмотрела на моей испачканной чем-то красным ладони. Но старуха уже отвернулась от меня и начала кудахча в разные стороны на своем языке "Глы, галы, глы...." рассказывать что-то соседкам торговкам, показывая на меня пальцем. Мальчик стал спешно собирать вещи в мешок. Через минуту весь пестрый ряд пришел в движенье, торговки складывали свой товар. Они уходили. Я подошла к мальчику, тому который продавал кинжал, и спросила: "Что происходит? Что случилось?" Мальчик посмотрел на меня испуганными глазами и пролепетал в ответ: "Ты избранница Духа Гор, Суфруджу ждет уже несколько дней, видишь облако на нем, так все знают, что духу нужна жертва. А если ты пришла, то пойдет лавина навстречу". Я ничего не поняла из его слов. Бред какой-то, да и верования у этих диких народов причудливые.
-Лавина навстречу? Встречу с кем? Пыталась я уточнить. Но выяснить мне это не удалось, так как подошедшая старуха уже собрав все вещи сунула мне в руку моток черной шерсти, со словами, что это шерсть жертвенного барана на Уразу, потащила мальчика к канатке.
Что с ним делать-то что? - крикнула я им в след. Ответа не получила.... Выбросить моток было жалко и я сунула его в один из многочисленных карманов своей малиновой куртки.
Раздумывать о том, чтобы могло означать странное поведение горянок мне не дали. Начались сами соревнования. Взвившиеся над площадкой цветные крылья парапланов пытались поймать поток, что бы взмыть еще выше и выше. И вот уже целая стая причудливых механических птиц понеслась по направлению к вершине Сулахе.
Я ничего не смыслила в премудростях этого вида спорта, потому была далека от критических замечаний и взрывов негодования болельщиков. Поняла только, что ветер мешает участникам выполнять всю программу полета. Зрелище было интересным, но сказать, что захватывающим не могу. Вот если бы самой полетать!
Я высказала свое пожелание папе. И к огромной радости услышала, что завтра можно будет и полетать, так как устроители соревнований предусмотрели катания на парапланах всех желающих вместе с профессионалом и берут детей от 12 лет. Я завизжала от восторга. Валера, услышав, что его не возьмут, так как ему только десять надулся и сопел очень долго, что можно и его покатать, ну кто знает, что ему так мало лет. Мои родители только улыбались и говорили, что не возьмут на себя такой ответственности - он не их сын, а племянник и врать вообще не хорошо.
Соревнования первого дня закончились, и мы поспешили на канатку.
- Сейчас к Муссе Магомедовичу обедать, а после все вместе пойдем к ледниковой реке, - сказала мама.
17.
В гостинице нас ждал обед.
- Мясо барана, маринованное в айране - сказала Макка, накрывая нам на стол.
Да, от маринада из айрана обычно жесткое баранье мясо становится удивительно мягким и сочным. Айран - это удивительно вкусный кисломолочный напиток, его делают из коровьего и овечьего молока, смешивая в специальной пропорции. Национальные блюда становятся понятными только тогда, когда готовят их правильно.
- А можно стакан айрана самого по себе? - спросила я Макку.
- Конечно, Ирочка, - я помню твои вкусы.
Кефир сравнений не выдерживает с этим известным карачаевским напитком. Молоко животных, пасущихся на альпийских склонах, обладает неповторимым вкусом. Природа, нетронутая человеком, еще существует.
За обедом все обсуждали соревнования. А я только и думала, что о завтрашнем дне и о том, что буду летать на параплане.
- Тиша, Тиша - позвала я, выйдя во двор. Из под машины выскочил наш пес виляя хвостом и опустив голову, как подлизывался. Я принесла псу бульон и косточки, которые дала мне Макка.
К ледниковой реке пошли все вместе и Тимофей хоть и не с большой готовностью, но все же потрусил рядом со всеми.
Спуск начинается сразу за гостиницей. Я все время сходила с тропинки в сторону, надеясь найти эдельвейс. Папа смеялся и говорил, что здесь слишком низко для этих цветов и искать надо после третьей очереди канатки. Река стала слышна раньше чем появилась из-за деревьев.
Вода неслась с огромной скоростью и пенилась о камни так, что с далека кажется, что это и не река вовсе, а полоска снега. Шумный поток устремляется с гор и несется в Долину с ледника Суфруджу. Температура воды, даже в самые жаркие дни лета не превышает пяти, ну максимум семи градусов Цельсия. Купаться в ней и летом нельзя из-за температуры и скорости потока.
На противоположном берегу сидят двое мальчишек - это браконьеры. Они ловят форель. Удивительная рыбка форель: живет в ледяной воде и поднимается вверх против потока, прыгая над водой, преодолевая огромное сопротивление. Ловить ее здесь запрещено, но... А потом мальчишки продают ее Муссе Магомедовичу. За ужином, подавая рыбу, хозяин гостиницы всем рассказывает, что ее специально привозят из рыбоводческого хозяйства, причем его об этом никто не спрашивает, но он обязательно это подчеркивает.
- Скорость воды в этом районе реки составляет 70 километров в час, - сказал папа. Так что нырять не рекомендую, нырнешь здесь - к вечеру будешь в Астрахани.
- Да что ты папа, кто же в нее нырять хочет, - поежилась я, представив себе купание во льду.
Тимофей стоял в нескольких метрах от реки и смешно водил носом. Потом несколько раз подпрыгнул и начал тявкать.
- Ну, дурачок, это тебе шум бьющейся о камни воды не понравился. Это не кошка и не шипит на тебя, - сказала я Тимофею.
Тимофей развернулся и побежал прятаться в ногах отца, усевшегося на камень. Все засмеялись, так необоснованно и жалобно выглядел его испуг.
Смотри Тимофей, она не кусается, - сказала я и осторожно подойдя к берегу, что бы не оступиться, сунула руку в воду. Руку обожгло ледяной водой.
Я могла бы поклясться, что меня ухватили за руку. Не удержавшись от этого рывка я плюхнулась на колени в воду. Ко мне тут же подбежал отец и схватив вынес на берег.
Тимка залился оглушительным лаем.
- Ты зачем это ноги намочить решила? - осуждающе спросила мама.
- Я... Меня потянули - выпалила в ответ.
- Рассказывай. Выскочил водяной и потянул тебя в речку. Все видели, что ты сама залезла в воду - ехидно заметил брат.
Мне было очень неловко. Ошарашенная произошедшим, даже не стала всех уверять, что в воду я специально лезть не хотела. Настроение было испорчено. Все пришли отдохнуть, а мне надо идти теперь переодеваться, весна не лето, высохнуть на мне джинсы быстро не смогут, а простудиться удовольствие не из приятных.
Родители и Валера остались у реки, а мы с Тимофеем, как проштрафившиеся потащились в гостиницу.
18.
Переодевшись я спустилась вниз, в гостиной хлопотала тетя Макка.
- Вам в чем-нибудь помочь, тетя Макка? - спросила я больше из вежливости, чем от большого желания ей действительно помогать.
- Нет, милая. Я все сама сделаю.
- Тетя Макка, а что значит Дух Гор и как это связано с лавиной?
Макка посмотрела на меня настороженно. - Ты уже слышала болтовню о том, что он требует жертвы?
- Ну... да, что-то похожее слышала. Расскажите мне, пожалуйста, это легенда?
- Да, милая, да... Это легенда такая. Раз в сто лет Дух Гор ищет себе подругу. И старики говорят, что признаком этого является долгое облако на Суфружду, и не обычное, а застывшее ледяное. Когда облако замерзает и держится на вершине больше недели. Вот сейчас, уже шесть дней как видим его там.
- Как страшно! При этих ее словах внутри у меня сжался комок и заболело в груди. Вспомнилась старуха на площадке и слова мальчика, что это меня выбрал Дух Гор.
- Да не бойся, это же просто легенда такая, как сказка.
- Понятно, не боюсь, - ответила я, будучи не очень в этом уверенной.
Вернувшись к своим я провела остаток дня не подходя к реке.
Вечером после ужина я не осталась смотреть телевизор, а пошла к себе в надежде, хоть сегодня выспаться за все предыдущие дни.
Сон пришел моментально, сказалась усталость и впечатления дня.
- Ира.... Ира.... - донесся из темноты тихий и скрипучий голос.
Я сжалась под одеялом от страха.
- Я жду тебя...
Точно, это голос, который я слышала во сне перед поездкой горы, это чудовище летевшее на меня со скал. Но тогда это снилось, а теперь голос раздавался у меня в комнате.
- Кто ты? И чего тебе надо? - набравшись храбрости спросила я.
- Не бойся. Я дух ущелья. Мы давно знакомы. Будет друзьями? - шелестел голос в ответ.
- Как это дружить с духом? - взяло-таки меня любопытство.
- Просто... Ты станешь тоже бессмертным духом...
- Не... Я не желаю быть духом!!!
- В этот момент ледяная рука сдавила мое плечо.
19.
- Ирочка... Проснись! От ужаса я подскочила. В комнате было светло, это зашла мама и включила торшер. Она и трясла меня за плечо.
- Я зашла пожелать тебе спокойной ночи, но ты уже спала и стонала во сне. Тебе снилось что-то? Кошмар? Я решила тебя разбудить.
- Фу... Опять кошмарный сон. Мама, мне уже несколько ночей снятся ужасные вещи!!!
Я рассказала маме, что мне снилось.
- Ну, до чего же ты у меня впечатлительная. Тебя и раньше горы будоражили, вот и сейчас так. Наверное, я не разрешу тебе завтра полет на параплане. Слишком ты вздернутая.
Я не хотела, что бы меня лишили такого развлечения и стала подлизываться к маме.
-Мамочка, милая моя мамочка! Все нормально. Сны могут сниться разные. У всех бывают странные сны. Ничего со мной не случится.
Мама заулыбалась и, покачав осуждающе головой, со мной согласилась, что странные сны могут сниться всем.
- Ложись спать, пусть присниться тебе что-нибудь хорошее - приговаривала мама, гладя меня по голове.
Я заснула и прекрасно выспалась в эту ночь.
Погода была прекрасная, ясное солнце разливало свои лучи над Долиной.
Полет на параплане с инструктором! Я бежала на канатку так, что за мной родители и Валера не успевали.
Выяснив, что на параплане организуют только спуск с площадки в Долину, без всяких дополнительных кругов над хребтом, я несколько расстроилась. Выбор был не большой между парапланом с мотором и обычным "крылом". Папа решил, что кататься на параплане с мотором для гор более безопасно и мы заняли очередь, которая оказалась не очень большой, перед нами было только двое любителей острых ощущений.
Огромный синий параплан мягко спускал желающих с площадки второй очереди в Долину к реке.
Вот и моя очередь! Сердце учащенно забилось. Не так, что бы я сильно боялась, все-таки полет с инструктором, но холодок по спине пробегал.
Меня основательно закрепили ремнями во что-то похожее на авоську. И... Параплан взмыл над ущельем. Я была захвачена ощущением полета, сопротивлением воздуха и ослепительным блеском одетых в переливающиеся снега вершин гор. Внизу зеленые луга Долины улыбались нам. Река, причудливо ложившаяся между гор, с высоты полета была изумрудно-голубой.
Я не сразу поняла, что происходит что-то не запланированное. Мерный гул мотора сменился скрежетом и плавный спуск превратился в падение.
- Ой, что происходит? - взвизгнула я.
В ответ инструктор ругнулся. Потом, спохватившись стал меня успокаивать, что спланируем как на обычном безмотороном параплане.
- Крылом поток поймаю и спустимся. Не бойся - буркнул инструктор. Однако, уверенности в его голосе не прозвучало.
Параплан падал, потом нас понесло на зуб Суфруджу. Резкий порыв необычного шквалистого и леденящего ветра приподнял и потащил нас вверх, вверх.... Ледяное замерзшее облако было рядом.
Управления не было. Инструктор не мог выровнять крыло, все его старания были тщетны. Земля, небо, горы, земля, небо, снег, горы, земля ...... Крутило так, что к горлу подступила тошнота. Мы превратились в пропеллер.
20.
- Мама, м-а-а-а-ма, мамочка!!! - орала я не открывая глаз.
Ощущения резко пропали, их не было. Только что все крутилось, а сейчас замерло, стоит оглушающая тишина.
Открыв глаза, я поняла, что мы упали в снег. Прислушалась к себе. Нет, ничего не болит, значит, не ушиблась. Коленка ноет, но не больше, чем от ссадины. Оглянувшись, я никого не увидела. Обрывки ремней "авоськи" валялись в нескольких метрах от меня. Никого больше не было. Куда мог деться параплан и инструктор? Неужели его отнесло еще дальше? Кругом снег и лед. Глубина покрова была даже не знаю какая. Скалы черных гранитов были в метрах ста, но не привычно как-то. А вот оно что, скалы ниже, а не выше. О ужас! Я на леднике!
Попыталась встать, делая это очень аккуратно, а вдруг, что-то себе сломала. Нет, все нормально, коленка ноет и все. Идти могу.
Пытаясь сориентироваться, где именно я, на какой из вершин с ледником. Не получилось. Горы были совсем другие, нежели на них смотреть из Долины. Тогда я попыталась решить эту задачу логически. Огромные ледники есть только на Суфруджу, Сулахе и перевале Урух. Значит, я на одном из них. Идти надо по любому вниз, к скалам и искать возможность спуска.
Приняв решение, я начала движение. Ноги проваливались в снег по колено. Хорошо, что веса во мне не много, а то без лыж очень тяжело. С невероятными усилиями, все время выдергивая себя из снега, я продвигалась вниз.
Как выяснилось, поход по снегу не самый сложный, когда под ногами оказался сплошной лед, кроссовки превратились в коньки и ноги все время разъезжались. Постоянно зевала. В этом храме чистейшего, без посторонних запахов воздуха, не хватало кислорода. Упав несколько раз я расплакалась. Мне было страшно и холодно. Постепенно прорыдавшись я стала осознавать, что никто мне не поможет и надо идти дальше, искать спуск в Долину. Если и организуют спасательную экспедицию, то для подъема к леднику надо больше суток и это при условии что экспедиция вышла сразу же без длительной подготовки и они знают куда нас унесло. Жалость к себе сменилась раздражением, перерастающем в злость, всю энергию которой я направила на спуск с ледника. Я что, должна здесь умереть? Нет, конечно, я смогу, выживу, раз не разбилась при падении, то не замерзать же. Убраться с ледника надо до захода солнца, а то холодная горная ночь и от меня останется льдинка, несмотря на теплую куртку, все-таки для ночевки в горах одежда моя не приспособлена. Плюнув на все, уселась на корточки и, отталкиваясь руками, покатилась как по горке.
Во время спуска я постоянно оглядывалась по сторонам в надежде найти инструктора, но ни его, ни параплана не было видно.
Чем я больше продвигалась к скалам, тем менее гладкой становилась поверхность ледника. Появлялось все больше и больше трещин, острых обломков и воды. Становилось теплее и ледник больше таял. Ручейки, с него стекающие, устремлялись шумными потоками вниз. Пришлось перестать катиться, а дальнейший путь продолжать где на четвереньках, где и в полный рост перескакивая через трещины, каждый раз рискуя ушибиться или провалится в разлом.
Смотря на ледник из Долины я себе представляла все намного романтичнее. Фантазия рисовала замерзшие озера. В реальности это были глыбы льда, звенящего холода и недобро шумевших ручьев. А пасти расщелин так и ждали поглотить поскользнувшуюся жертву. Все, уже скоро кончится этот ужас, близко была твердая земля, врезающаяся в белое море черными скалами. Я на минуту замерла от этого вида. Скалы как огромное чудовище впивались в ледник гранитными зубами.
Тишину гор, которую до этого момента тревожил только звук ручьев, пронзил резких хлопок.
Стреляют? Откуда? Это, наверное, работает бригада по обстрелу лавин. Стоп. Значит, я на зубе Суфруджу и это обстреливают ту лавину, о которой все говорили в поселке.
Вот же попала. Надо сориентироваться и бежать, что бы не попасть под сходящую лавину. Куда? Откуда выстрелы? Странно, что их так много, обычно хватает нескольких. Лавины не слышно.
- Стой! - услышала я сзади крик. Стой или стреляю! Руки вверх!
Куда? В кого? В меня стреляют?!? Я замерла, но любопытство было сильнее, я медленно начала разворачиваться, подняв руки вверх.
21.
Кричал на меня человек, который приближался почти на четвереньках и выставляя перед собой автомат.
Остановившись в нескольких метрах от меня он достаточно агрессивно спросил: "Ты кто? И что ты здесь делаешь?"
- Я, я... Ира... Здесь случайно, параплан упал, наверное - неуверенно промямлила я, ошарашенная таким обращением.
Человек подошел еще ближе, он оказался парнем лет двадцати в очень странной одежде. Поверх вязанной шапочки на нем была надета каска, а сам был в тельняшке и бушлате. Я нервно рассмеялась, так нелепо он выглядел в своем наряде для гор. Наверное, военный, но они все обычно в маскировках.
- Ты чего? - буркнул военный. -Не... ты не диверсант, да ты вообще девчонка и еще ненормальная. Только сумасшедшая оденет такую ярко малиновую одежонку, что б за километры видать было.
Мне стало не смешно. - Ну, девчонка. А куртка для гор, что надо.
- Да уж. То что надо, хорошая мишень, - с этими словами военный пнул меня автоматом в сторону ближайшего выступа скалы, да так, что я чуть не упала. Собравшись было возмущаться от такого обращения, как прямо над головой раздался выстрел и нас обсыпало камешками от скалы.
- Что это? - заорала я дурным голосом. Это в нас стреляют, а не в лавины?!?
- Хм... Чокнутая, так оно и есть, - проговорил военный. Конечно в нас, светишься тут в своей малиновой фуфайке.
22.
Неужели я попала через Главный хребет в воюющую Грузию? Это Кадор или Панкий? Нет, не может быть, это слишком далеко, пусть и на параплане, но не могло же нас так унести. Не понятно только, почему стреляют и откуда этот военный, наставивший на меня оружие.
- Я руки опустить могу?
Военный приткнул меня автоматом к скале, и начал хлопать по карманам куртки.
- Оружия нет, опускай свои руки. Что ты там про план рассказывала?
- Не план, а параплан. И я повторила свою историю про то, как попала на ледник.
Военный молчал. Пауза повисла такая, что мне стало неловко под его тяжелым взглядом.
- Мне надо попасть в Солнечную Долину к родным и меня, наверное, уже ищут. И скажите, где мы находимся? Куда меня занесло?
- На Урухе.
С одной стороны здорово, что на Урухе, до Долины не очень далеко, а с другой не понятно, почему здесь стреляют.
- Это в нас бандиты стреляют? На Урухе же не воют! Как чеченские бандформирования сюда попали, прошли с Грузии через перевал?
- Как это не воюют. Мы уже второй месяц перевал от фашистов держим. Тьфу... Чокнутая ты. Какие чеченцы? Они перешли к немцам?
От его ответа и вопросов мне стало не по себе. Я с опаской смотрела на этого ненормального. Его лицо, было серьезным и говорил он не шутя. Как же мне повезло выжить в такой ситуации и встретить психа, бегающего по горам и воюющего с немцами.
- Отвечай, что за чеченские формирования? - резко спросил меня военный.
- Ну, .... Я мало разбираюсь в политике, но после распада Советского Союза Россия воюет с Чечней, уже давно, лет семь. И недобитые чеченские банды в горах устраивают террористические акты на территории Грузии и России.
- Так. Понятно. У тебя контузия и голова не варит. Совсем глупости говоришь. Можешь не продолжать. Пойдем к нашим, врачу тебя покажем, авось и оклимаешься. Мы тут с немцами воюем. Они за нефтью Закавказья прут. А ты несуразицу рассказываешь.
23.
Пошел мелкий снежок. Мы двинулись вдоль скал, прижимаясь к ним, что бы быть как можно менее уязвимыми для обстрела. Снежок помогал нам, снайпер больше не стрелял. Шли достаточно долго, не проронив ни слова. Всю дорогу, следуя за этим странным человеком, я пыталась переварить его слова. Он сказал, что находимся на перевале Урух, значит никуда особо далеко меня не занесло, а следовательно, смогу найти спуск в Долину или скоро прийдут спасатели, которых уже должны были выслать на наши поиски. Не может быть, чтобы мои родители меня не искали, да и у инструктора должны же быть близкие люди, что бы волноваться из-за его исчезновения. Снег усилился и повалил огромными пушистыми хлопьями. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не видать было.
- Не отставай, а то потеряешься, - сказал военный.
Я не отставала, хотя мысль потеряться у меня была. Я все же очень плохо здесь ориентировалась, в отличие от него. Военный шел, пользуясь этим каменным лабиринтом, как своим домом. Потом, он обещал, что придем к людям. Говорил, что покажет меня врачу. Не все же тут ненормальные. Врач мне не особо нужен, разве что коленку ушибленную зеленкой смазать. Вот и выясню, что происходит. И я не терялась, а перебежками от скалы к скале двигалась за странным проводником.
Стоп. Нас окрикнули. Впереди был завал из камней. Нет, это камни аккуратно выложены стеной. Проводник мой, что-то ответил в сторону этой каменной насыпи и мы полезли на нее.
По ту сторону нас встречал мужчина в такой же форме, что и мой спутник. Пожав друг другу руки, военные стали тихо обсуждать, кто я и откуда взялась, поняла я это по отдельным долетающим до меня фразам и по тому, что оба посматривали на меня в процессе разговора.
- Ну, пойдем к командиру, - сказал мой сопровождающий.
В скалах, куда мы пришли оказалось большое количество гротов, затянутых тряпками и заложенных ветками. Эти нехитрые сооружения закрывали гроты от ветра и дождя. Перед одним из них военный сказал подождать и вошел во внутрь. Оглядеться вокруг было желание, но валящий снег скрывал всю картинку. Не знаю сколько прошло времени, но меня позвали, и я вошла внутрь грота, в середине которого горел костер, и дым валивший от него, стелился по полу, прорываясь наружу под висевшую на входе ткань с сеткой-маскировкой.
За камнем, похожем на стол, на деревянном ящике сидел человек. Возраст его было определить трудно, совершенно седые волосы как-то не естественно смотрелись на молодом лице. На нем была та же странная военная форма. Такие формы я видела в исторических фильмах, сейчас военных одевают по-другому.
- Вот она, - сказал военный, с которым мы сюда пришли.
- Как тебя зовут и откуда ты?
Я в очередной раз рассказывала свою историю, только про чеченцев больше не говорила.
- Иди с ней к Михалычу, потом устроите у Любаши. Девочка вроде как наша.
Я не поняла, что значит наша, но уточнять не стала. Мы пошли в соседний грот, где человек в очках, кивая все время головой, выслушал в очередной раз мою историю и сказал: "Ну, да ничего. Пройдет. Это шок. Идите к Любаше и накормите девочку, пускай поспит".
24.
- Привет, Люба. Я тебе еще деваху привел. Велено накормить, и пущай спит, - заявил военный, вводя меня в следующий грот.
Любаша оказалась дородной и веселой поварихой. В гроте пахло чем-то, отдаленно напоминающим кашу.
- Привет, Николай. Кто такая? Где ты ее нашел? - зычным голосом сильно окая сказала Любаша.
Николай рассказал, как мы встретились и неприминул добавить историю с чеченцами и войну в Грузии. Любаша сочувственно покачала головой. - Что с детьми война делает, даже они с ума сходят.
- Как тебя зовут, детка?
- Ирина, - выпалила я.
- А где твои родные?
- В Долине мои родные. Я же рассказывала.
Любаша с Николаем многозначительно переглянулись и промолчали. Николай только на голову себе показал. Мне было неприятно, что меня принимают за ненормальную, но я ничего с этим поделать не могла.
- Проходи.
В углу, на ветках и тряпках сидело, поджав ноги, существо и со страхом глазело на меня.
- Иди, Ира, познакомься, это Аминат. Мы ее нашли в сожженном фашистами ауле. Она не разговаривает, но все понимает. Со страху речь потеряла, вот такое у нее горе.
Существо разогнуло ноги и встало с тряпок. Это оказалась девочка-карачаевка, примерно моих лет, только вся чумазая и очень худая. Аминат протянула руку и пощупала мою куртку.
- Да, и правда, Амина, одежда на ней чудная, - проговорил Николай.
Мне предложили еду. Не то что бы я есть не хотела, но то, что предлагалось явно меня не устраивало. Видя, что от меня не отстанут, я остановила свой выбор на чае, если так можно назвать тот напиток, что был налит в железную кружку. Ко мне подошла Амина и ткнула меня в локоть, так, что я чуть чай свой не пролила. Она держала в руках коробочку.
- Это тебе Амина принесла свои игрушки показать, - заулыбалась Любаша. Заглянув в принесенный ею ящик я увидела в нем эмблемы и значки. Один из них заинтересовал меня, он был похож на лист клевера со свастикой посередине. Увидев, что я заинтересовалась, Амина вынула его из коробочки и протянула мне этот значок.
- Бери, Ира, Амина тебе его дарит, это значок фашистского офицера, одного из тех, что был подстрелен нашими на перевале, - сказал Николай, пивший чай вместе с нами.
Я отдернула руку, которую было протянула. Мне совершенно не хотелось иметь значок убитого офицера. Но, посмотрев на улыбающуюся Амину, в глазах которой было искреннее желание поделиться со мной своими игрушками, я приняла этот странный подарок. Все последние события не укладывались у меня в голове. Я допускала мысль, что я и несколько повредилась упав с параплана, но то, что все эти люди тоже сошли с ума, было выше моего понимания. Я сидела и пыталась собрать все эти мысли в кучу, и меня посетила ужасная мысль....
25.
- Простите, вы не скажите мне какое сегодня число? - спросила я всех.
- 20 ноября, - ответила Любаша.
- А год.... Год какой? - совсем уже дрожащим голосом выдохнула я.
- Ой, Иришка, так одна тысяча девятьсот сорок второй с утра был, - засмеялся Николай. Это казалось ему веселой шуткой, что с утра.
Внутри меня все кипело от несогласия с таким положением дел. В фантастических рассказах я читала о том, что существуют временные дыры, попав в которые можно провалиться в прошлое или будущее. Но я всегда считала это плодом фантазии авторов. Я не думала, что такое может случиться со мной. Я не имела ни малейшего желания жить в 1942 году! Я не хотела быть подружкой немой девочки-карачаевки. Я хочу домой! Я хочу к маме и папе в 2002 год, а не провалившись на шестьдесят лет, застрять в ужасе войны. Мы были на экскурсии в музее славы обороны Кавказа в Черкесске. Я помню рассказ экскурсовода о тех ужасах, что здесь творились.
Обида за то, что такое со мной произошло, подступала комом к горлу. Плакать сил не было. После падения, после спуска с ледника, после всех этих потрясений я не имела больше сил, вся картинка поплыла у меня перед глазами, наверное, я стала терять сознание. Помню, что меня подхватил Николай и понес у угол, где раньше сидела Амина. Меня укрыли чем-то, похожим на одеяло, но имевшем запах сырости. Я провалилась в беспокойный сон. Снились родители и Валерка, скулящий Тимка, снился странный старик у источника и полет на параплане, огромные глыбы льда и экскурсовод из Черкесского музея. Экскурсовод поспешно ходила от стенда к стенду и монотонный голос ее звучал, как записанный на пленку: "Зимой 1942-43 годов на Клухорском и Марухском перевалах шли ожесточенные бои. Фашисты рвались к нефти Закавказья. На перевалах против наших, неприспособленных к войне в горных условиях, морских пехотинцев воевала отборная фашистская дивизия "Эдельвейс", состоящая из профессиональных альпинистов..." Вообще, этот сон мелькал как ускоренное кино, одна картинка сменяла другую и отреагировать эмоционально я не успевала, больше наблюдала как-то отстраненно. На слова экскурсовода промелькнула мысль, что вот и нашла свой заветный эдельвейс, и приснился значок убитого офицера.
26.
Из сна меня выдернул какой-то необычный, непривычный шум вокруг. Открыв глаза, я увидела только Амину, сидевшую скрючившись напротив костра. Взрослых никого не было. Шум доносился снаружи. Там стреляли. Я так и спала в одежде, все тело ныло.
Отряхнувшись от последних остатков сна, я поспешила к выходу, хотелось выглянуть и посмотреть, что там твориться. Амина, подскочив, уцепилась мне в куртку. Мыча и крутя головой из стороны в сторону Амина выражала протест моей попытке выйти наружу.
- Оставь меня. Что ты в меня вцепилась? Я только посмотрю, что происходит.
- М-м-м-м, - отвечала Амина, и в глазах ее застыл страх.
С большим усилием я отцепила ее и бросилась к выходу. Было светло, снег не падал, и можно было рассмотреть место, куда я попала. Выскочив, я остановилась. Понадобилось время для того, чтобы глаза привыкли к яркому солнечному свету, разливавшемуся по снегу и больно бившему в глаза. Но виноват был не только солнечный свет, отражавшийся от снега, кругом стоял плотный туман от взрывов.
Картина, открывшаяся передо мной, поразила меня. Вал камней, через который мы вчера перелазили оказался заграждением, из-за которого, как из укрытия стреляли солдаты. Гул стоял страшный, где-то стреляло тяжелое орудие, выстрелы которого рвались вблизи нас. По северное скале перевала, в связках по двое, взбирались альпинисты в белых костюмах. Я поняла, что это наступление на перевал.
Не совсем соображая, что я делаю, я понеслась вдоль каменного ограждения, с одним единственным желанием - убежать из этого места. Тут же рядом со мной упал человек, изо лба его текла кровь и белесая жидкость. Это был убитый. При виде этого зрелища меня пронзило ощущение, как от боли. Я побежала не разбирая дороги и уже не видя ничего вокруг. Меня схватили чьи-то крепкие руки и бросили на землю.
- Ты что, сдурела, что ты здесь делаешь? - раздался мужской голос.
Сообразить что и к чему я не могла. Меня трясли и орали на ухо, я не разбирала слов, в дыму разглядела лицо оравшего на меня человека. Это был Николай, тот самый военный, который привел меня в лагерь с ледника.
Николай, не дождавшись от меня членораздельного ответа, потащил меня в сторону гротов. Буквально кинул меня внутрь грота и требовательным голосом заявил, что бы я больше не высовывалась отсюда. Амина подскочила к нам и стала заглядывать в глаза Николаю.
- Никуда не выходите, - повторил Николай.
- Николай! Идем скорее, - послышался голос снаружи.
- Амина, Ирина, не унывайте. Был приказ проверить тропы, чтобы немец в тыл нам не прошел. Вернусь, будем чай пить, приготовьте, - подмигнул Амине Николай, уже развернувшись к выходу.
27.
Мысль пронзила меня в мгновение. Это же Николай об обходных бараньих тропах говорил! Они их пошли проверять. Есть тропы в горах, где можно пройти без альпинистского снаряжения. Не долго я раздумывала, так как уже приняла решение последовать за Николаем и другим военным, чтобы выяснить, где эти тропы. Я хотела вернуться в Долину, и возможно мне удастся вернуться в свое время.
Перебегая от выступа к камням, к скалам, я, прячась, следовала за военными. Мы ушли уже очень далеко от перевала, звуки выстрелов поглотила тишина великих гор. Совершенно спокойные орлы кружили над вершинами, зависая и планируя огромными крыльями, ловя воздушные потоки. Залюбовавшись орлами, я потеряла из виду военных. Налево, направо - нет нигде, как и не было. Я собралась расстроиться, как впереди, достаточно далеко, мелькнули их фигуры. Обрывающиеся стены гранитов были монолитны, нигде между ними не просматривалось возможности пройти в Долину без использования специального снаряжения, которого у меня не было. Я побежала вдоль отрицалок, чтобы догнать Николая со спутником. Вот уже и начался спуск. Узкий проход между скал. Выстрелы. Я отпрыгнула в сторону и буквально налетела на Николая. Рядом лежал его спутник с серьезной, видимо, раной в груди, горлом у него шла кровь. Николай чертыхнулся, но разбираться было некогда. Он стрелял вниз. Внизу по тропе шли люди. Их было много. Все вооруженные и в белых маскировках. Это в них стрелял Николай. От ужаса я вжалась в скалы.
- Надо нашим сигнал дать, что немцы пронюхали про обходную тропу, - крикнул Николай, заряжая ракетницу. В этот момент грудь его разорвалась, я поняла, что в Николая попали. Он начал падать на спину.
Я автоматически подставила руки, чтобы если не поймать его, то придержать, хоть чуть-чуть. Но мои руки прошли сквозь его тело. Я задохнулась. Я схватила Николая за плечо. Но не почувствовала ничего. Вообще ничего. Я в страхе отпрянула.
28.
- Выстрели, я не могу, - прохрипел Николай и задергался в судорожных конвульсивных движениях.
Схватив пистолет, вытянув руку вверх, я выстрелила, закрыв глаза, после, отбросив ракетницу, бросилась бежать. Вслед мне посыпались выстрелы поднимающихся по тропе нацистов. Я не помню, сколько времени и в какую сторону я бежала. Каменный лабиринт был со всех сторон и обрывы скал не кончались. Я плутала и вернулась на то же место. Трупы Николая и второго военного лежали на тропе. Шум боя раздавался где-то выше в горах. Вокруг было много следов на снегу, но никого я не встретила. Я бросилась по тропе вниз. Это был проход в Долину.
Скалы сменялись лугами. Начался редкий лес. Вот и пихты. Следовательно, я уже ушла с зоны ледников. Ручей! Послышался шум воды, и я пошла на этот звук. Чистая и холодная вода, стекавшая с ледника. Напившись, я уселась на камень. События последних дней так и не удалось сложить в голове. Все казалось слишком нереальным, чтобы быть правдой, и в то же время достаточно реальным, чтобы не быть сном. Может это все мне снится? Я до боли ущипнула себя за руку. Нет. Не снится. В кармане я нащупала немецкий офицерский значок, подаренный Аминой. Это не кошмарный сон, это случилось со мной. Шум на ближайшей пихте заставил меня подскочить. По пихте спускалась белка. Уставившись на меня бусинками черных глаз, животное издало потрескивающий звук, свидетельствующий о ее воинственном настрое. Белка была рыжая. Странно. Николай говорил, что сейчас ноябрь месяц, а белка рыжая, зимой белки только серые.
- Да не бойся, глупая. Я не собираюсь нападать на тебя, - сказала я белке.
Белка трещать перестала, но и близко ко мне не подходила. Значит, не верит. Я засмеялась. Смех нормальный перешел в истерический, а потом сменился плачем. Я плакала долго. Все никак не могла успокоиться. На душе было тяжело и страшно. Плакала за себя, за родителей, за инструктора параплана. Уже не плакала, а рыдала.
В упоенном плаче я не заметила, как оказалась у ручья не одна.
29.
Кашель сухой и отрывистый вывел меня из рыданий. Передо мной на камне сидел старик. Я вскочила. Внутри все оборвалось. Это был тот самый старик, что встречался у целебного доломитного источника и смотрел на мои окна в Долине. Старик умиротворенно улыбался, глядя на меня своими слепыми глазами и кивая головой, так, как будто он был согласен с моими рыданиями.
Нет! Этой встречи я не хотела. Бежать! Только бежать! Вертелась в голове моей мысль. Ноги меня не слушали. Я как приросла к месту. Мне удалось сделать только несколько шагов в сторону от ручья. Двигаться было еще тяжелее, чем по снегу на вершине. Дыхания не хватало. Кричать? Звать на помощь? Кого? Двигалась как под водой. Я вспомнила про моток шерсти жертвенного барана. Не знаю, почему я вспомнила про него. Засунула руку в карман и вытащила черный комок шерсти. Я бросила моток в сторону ручья. Тут же наваждение тяжести движений прошло. Как рукой сняло. Я бежала сквозь лес совершенно спокойно.
Вдруг я услышала окрик. Гей! Эгей! - раздавался из леса мужской голос. Я посмотрела в ту сторону, откуда раздавался крик, и увидела, как между пихт ко мне на встречу движется человек в оранжевом костюме спасателя.
- Ура! Да! Эй! Я здесь! - закричала я в ответ и не узнала своего голоса, сил не было совершенно.
Человек уже бежал мне на встречу. О чудо! Это оказался мой лыжный инструктор Бекхан. Сколько радости. Я подскочила и обняла его.
- Дядя Бекхан! Как я рада. Как здорово, что Вы меня нашли!
- Здорово, что ты живой, - улыбаясь и демонстрируя свои шикарные белые зубы, ответил мой инструктор. Он, как всегда, использовал только мужской род в обращениях. - Зачем плакал? Тебя ищут уже второй сутки. Ты цел?
- Да, со мной почти все нормально. Я живая и целая.
- Где параплан и инструктор?
- Не знаю. Я упала в снег на леднике. Когда пришла в себя не нашла ни инструктора, ни параплана.
- Пойдем отсюда быстрей. Должны стрелять лавину и здесь быть не надо.
30.
Я была так рада, что меня нашли, что даже не стала уточнять про лавину. Меня мучили события, произошедшие на леднике. Мы двинулись вниз по известной Бекхану дороге к Долине. Я не удержалась и начала рассказывать о том, что видела на леднике, о том, что там попадаешь в другое время, и там идет война, о том, что у речки встречала странного старика, который мне уже встречался. Бекхан меня очень внимательно слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Я показала ему значок, что подарила мне Амина. Когда я выговорилась, он внимательно на меня посмотрел и произнес очень длинную для него речь.
- Да, разное говорят о леднике. Старики говорят, что это непогребенные души убитых продолжают свою войну. Слышал такие истории. Сам бывал там, но видел другое.
- А что Вы видели?
- Расскажу. Потом. Сейчас надо идти, лавину обстреливать будут.
- Как же будут обстреливать, если спасатели искать нас вышли?
- Здесь только я пошел. Другие пошли на перевал. Думают, что Вы там. А я знал, что ты здесь, - опять улыбнулся Бекхан.
Мне не удалось выяснить, как это он знал, что я здесь. В этот момент ухнуло так, что уши заложило и вверху горное эхо многократно усилило выстрел. В ответ выстрелу гулко и мощно ответили горы. Лавина пошла вниз. Я не могла видеть из-за леса, но чувствовать могла. Лавина шла на нас. Воздушный поток уже догнал нас и от него веяло холодом. То, с каким звуком шла лавина, было понятно, что под ее натиском пошел не только снег и камни скал, но начал хрустеть вековой лес.
Бекхан схватил меня за руку и мы понеслись вниз. Бежала я так, как не бегала еще в своей жизни, и все равно не успевала, ноги путались, спотыкалась о корни деревьев. Ссадины на лице и руках я уже и не считала. Рокот за спиной превращался в вой, стон, и сливался в один поток давящий не только на слух, но и на всю меня всей своей огромной силой. Я понимала, что нам деваться некуда. Сейчас мы как пушинки будем подмяты этим потоком. Волна неимоверно плотного воздуха ударила меня в спину, я падала. Это конец. Все. Больше ничего. Это конец.
Упасть я не упала. Сильные руки меня подхватили и приподняли в воздух. Что происходит?
Я вцепилась в куртку своего инструктора, его крепкие руки держали меня, мы плавно подымались в воздух. За спиной Бекхана равномерно и мощно взмахивали огромные крылья. Под нами, сокрушая все на своем пути, проходила лавина, а взору впереди открывался во всем своем величии покрытый вечными снегами Большой Кавказский хребет.
Оценка: 4.31*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"