Беркут Сергей Владимирович : другие произведения.

Выжить, только с тобой # 2. Балканы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир серых теней. Где всё скопировано с нашей родной земли. Только без нас. Без людей. Есть дома, улицы, светофоры, пустые магазины, но нет главного. Нет населения. Этот мир населён враждебными тварями. Здесь вершина эволюции это хищник. Это убийство. Это кровь и страдания. Каждый дикий зверь, который случайно попал в этот мир, становился безумным. Без страха, без чувства самосохранения. Без чувства насыщения. Только вечный голод, который гонит его снова и снова на бесконечную охоту. Тут или ты охотник, или безмолвная жертва. А нам с Евой нужно совсем немного везения, всего лишь, выжить, в этом для нас агрессивном мире, в котором мы волей судьбы или стечением злого рока оказались вместе.
  Балканы
  Проблема была даже не в том, как найти Костю. Проблема была, как добраться до Санкт-Петербурга. Вот в чём вопрос. И если по городу была разбросана старая авторухлядь, то она точно не работала, как я ни старался и над нею ни колдовал. Электричество в этом зазеркальном мире, бог знает, откуда было, а вот октанового числа в бензине не было. И всё приходилось делать по старинке. Летом на старом добром советском велосипеде, зимой на лыжах. Больше никак. А до Питера всего рукой подать. Тридцать километров пёхом, причём по шпалам, и все продовольственные запасы нести на своём любимом горбу. Совсем не айс! Сколько мы там пробудем, не знаю... День туда, день обратно. А вот Балканы под большим вопросом. Я там ещё не был. И сколько там сумасшедшего зверья, я не имел даже призрачного представления. Что там происходит, в этом огромном мегаполисе, один чёрт знает.
  Я плеснул грамульку беленькой в алюминиевую кружку и сделал большой глоток. Поймал Ваську, который всё время крутился у меня под ногами, копируя повадки домашнего кота, то есть все время клянчил пожрать, и занюхал его ухом. Ева мирно спала, скрутившись калачиком, на жёстком топчане, наспех сколоченном мной из гнилых досок. Можно было сделать лучше, но мне, честно говоря, было лень с ним возиться. Откуда у нас гости? Видно, нечистая принесла...
  Медвежонку Ваське Ева принесла гостинец, как и обещала, пару банок сгущённого молока. Ну и, наверно, самое главное, капли от блох. Правда, для крупных пород собак. Можно сказать, на вырост... Паразиты после обработки лохматого зверька распрыгались по всей моей берлоге, чему я остался не очень доволен. Новые жильцы мне не нужны. Ну а мне беленькой. Чисто, чтобы немного ублажить мою растревоженную тоской душу. Хитрюга. Знает дорогу к сердцу одинокого отшельника.
  Так что я сидел и думал. Ну, не считая медвежонка. Думали вместе и долго. Задача стояла перед нами непростая.
  Да Вира мы доберёмся. А вот уже потом у нас в дороге возникнут проблемы. Через железнодорожную станцию в Павловске дикие псы нам просто так не дадут пройти. Нам без боя не прорваться. Если взять правее, то там находится Павловский парк и самая опасная территория. Территория диких бесноватых котов. Остаётся только одно. Немного не доходя до станции, забираем левее, в город Пушкин, обходя парк стороной. А потом берём немного правее, стараясь проскочить вдоль границы двух городов, чтобы обойти уже железнодорожную станцию Пушкина, то бишь Царское Село. Думаю, нас там тоже ничего хорошего не ожидает. А проверять на своей шкуре как-то не было особо желания. Вот так и придётся петлять восьмёркой, можно сказать, заячьей петлёй, пока не выйдем на двадцать первый километр. Ну и дальше уже по шпалам на своих двоих, а быть точнее, на стальном боевом коне.
  Если брать в среднем, что человек проходит пять километров в час, то выходит шесть часов ходу. А если учесть, что мы будем кружить по окрестностям, как степные сарматы. А в Питере в это время года очень короткий день. Ноябрь. То чтобы добраться до Балкан за Костиком, нам нужно всего ничего, а сутки, или полный световой день. Ночью мы не пройдём, у нас шансов нет из-за ночного охотника. На душе неспокойно. Что-то его целую неделю не видно. Этот зверь очень умный и очень опасный. Моя интуиция просто кричала держаться от него подальше. Он вдвое был крупнее обычного таёжного волка, с чёрной густой шерстью и нереальными синими глазами, которые в кромешной тьме светились двумя холодными льдинками. Зрелище жутковатое. Я однажды столкнулся с ним возле своей берлоги, нос к носу. В результате он был ранен в правую лапу, ну а мне просто повезло. Повезёт ли в следующий раз? Не факт. Но с моим АК он знаком и стал намного осторожней. С тех пор мне в светлое время суток приходилось совершать обход своей территории, и, где мог, я её по-звериному метил. Каждый раз показывая, что это моя территория. Ну а он кружил всё время ночью, оставляя свои кучи возле моего выхода из берлоги, показывая, что ночью он тут хозяин. В общем, мы друг друга по-звериному поняли. И, надеюсь, поделили поровну время суток. День мой. Ночь его. Вот такой у нас с ним был распорядок. И я думаю, он не мутант. Нет. Он не был безумным в отличие от животных нашего мира, которые сходили сразу же с ума после перехода через солнечный портал. Могу только предположить. К этому миру он тоже не принадлежал. Я ещё ни у кого не видел горящим синим адским пламенем глаза, и это меня смущало. При переходе солнечной аномалии любое земное существо теряло свой звериный рассудок в отличие от людей, напрочь отметая инстинкт самосохранения, которые впоследствии становились похожи на растревоженный рой пчёл. Коллективный разум. Что нас отличает от зверя? Правильно, более развитый человеческий мозг. И этот весомый фактор, видно, решал при переходе через портал всё. Зверь был точно не рождён в нашем мире. Я о таком даже не слышал от профессиональных охотников. А этот мир - почти копия Земли. И если брать за основу, что через открытую солнечную ловушку перешли мы, то, возможно, также перешёл и охотник из своего параллельного мира, угодив в такую же ловушку, как Ева и я. Только у нас с ним параллели другие. И главное, что меня настораживает, он не потерял, проходя через портал, звериный рассудок. Он не вёл себя как безумный. А это могло означать только одно. Что у него были капли разума. Может, и не совсем капли. Ну, это в теории. И волк терпеливо выжидал. Он ждал, когда я совершу роковую ошибку. Я это чувствовал своей шкурой. У него, видно, было своё звериное чувство юмора, охотничий азарт, так сказать. Впрочем, наверное, как и у меня.
  Я не охотник, я бывший солдат срочной службы, которому пришлось тянуть лямку в мотострелковых войсках. И всего лишь по совместительству друг охотника, с которым я иногда выезжал в лес, чтобы пострелять по пустым пивным банкам, с моим извечным корефаном Игорьком. Обычно наша охота заканчивалась так, можно сказать, как всегда. Охота - это когда ему охота, и мне охота. Вот это охота! А если с нами увяжется наш почтенный и уважаемый друг татарин дядя Рамиль, то эта многообещающая охота множилась сразу многократно. На троих. Культура распития спиртных напитков была не его коньком.
  Утром собрались быстро. Выехали. До Вира, как и предполагалось, добрались быстро и без особых проблем. Перебрались через железную дорогу в город Пушкин и повернули, забирая правее. Час пришлось топать по пересечённой местности вдоль железнодорожной насыпи. Но так мы с Евой миновали стаю кровожадных псов. Ближе к полудню мы вышли на трассу, ведущую в город Санкт-Петербург. Немного передохнув, мы с Евой сели на стальных коней и отправились молча в дальний путь.
  Вечер. Пригород Санкт-Петербурга. Шушары
  Добрались до безобразия спокойно. Даже с Евой ни разу не поцапались. Вопрос остро стоял о нашем безопасном ночлеге. Я наотрез отказался заходить в город. Только сумасшедшие могли предложить такое безумие. Ну, или сумасшедшая! Охотника я тоже не заметил, может, он поленился и не пошёл по моему следу. Будем надеяться. Если Костик жив, то и одну ночь переживёт. А если нет. На нет и суда нет. Так что я выбрал самое не токсичное место для отдыха. Кладбище. Не смейтесь! Да, да... Самый что ни на есть настоящий погост. Причём до жути заросший колючим кустарником. Не знаю, кто там похоронен. Но самое интересное, что на могильных плитах не было ни имён, ни фамилий, ни фотографий. Только даты. Что это могло значить и с чем это было связано, я не знал. Но смотрится это довольно жутковато. Дата рождения. Дата смерти. И всё! Может, и нет тут никого. Только ждут. Меня немного передёрнуло. Мистика. Ева стала держаться намного ближе, чем обычно.
  - Макс, ты это видишь?..
  - Вижу, не слепой...
  - А кто тут?
  - Не знаю. Может, нет никого.
  - Страшно...
  - Шагай быстрей, темнеет. Вон железная бытовка стоит. Окон нет, только двери. Это то, что нам с тобой нужно. Ночлежка наша с тобой сегодня тут.
  Перед нашим выездом я всю ночь размышлял над тем, где нам с Евой остановиться и переждать безопасно ночь. В голову ничего путного не шло. Зайти ночью в город? На Балканскую площадь! Я ещё в своём уме... Павловск, как магнит, притягивал безумных зверей. Думаю, и Питер не исключение. Вот только размеры его не сопоставимы с Павловском. А так добротная бытовка для сотрудников ритуальных услуг. Я как-то тут крутился по своим делам в нашем мире, вот и приметил. Нам с Ольгой на дачу такой же нужен был. Метал крепкий, окон нет, дверь одна, и весь хозяйственный инвентарь можно было убрать под надёжный замок от любителей чужого добра и недобросовестных соседей. Так и тут закроемся, и ни одна зараза нас с Евой не достанет. Ева остановилась и рывком дёрнула меня за рукав бушлата.
  - Макс, смотри... - она практический прошептала и показала рукой на большую чёрную мраморную плиту.
  - Ну, мемориал. И...
  - Смотри внимательно...
  - Да что там?!
  - На даты смотри...
  - Даты как дат-ы-ы...
  Я замер. И до меня стало понемногу доходить. На мрачном обелиске, покрытом мусором и недавно наметённой осенней пожухлой листвой, было начертано пять дат рождения и так же пять дат ухода из жизни. Видно, это была семя. Судя по гравированным датам рождения, двое взрослых и трое детей. Все они погибли в один день. И эта трагедия произойдёт две тысячи двадцать четвёртого года тринадцатого ноября! То есть она случится ровно через четыре года! День в день! Я вытер вспотевший лоб. А Ева вцепилась крепко в мой локоть, думаю, что сразу её и не оторвать. Фантастика... Это могила из будущего. Только безымянная. Трагедия произойдёт ровно через четыре года!
  - Макс... только не говори мне, что наше будущее предрешено...
  - Было бы предрешено, были бы имена. А так... - я приобнял Еву и прикоснулся губами к её виску. Стараюсь вывести Еву из глубокого оцепенения и успокоить. Ева на мой зов откликнулась.
  - Нам пора, уже темнеет.
  - Макс, ну как же...
  - Пойдём, пойдём отсюда... - поторапливаю Еву. Я поправил рюкзак, одёрнул на плече свой АК и покатил велосипед в сторону бытовки. Ева молча пошла за мной. Краем глаза отмечаю ещё одну дату, и ещё, и ещё. Все даты смерти были из будущего. Ни одной прошлой или настоящей не было. Но не было и имён, да и обычных к ним фотографий. И это хоть как-то внушало мне оптимизма.
  Двери бытовки я крепко замотал проволокой. Всё. Мы в безопасности. Можно передохнуть. Мышцы ныли, ноги гудели. На полу валялся старый пыльный матрас.
  - Поспи, устала ведь...
  Я снял с плеч своё снаряжение и бросил на фанерный пол. Ева присела в угол и нервно поджала под себя ноги.
  - Макс, разве так бывает?.. - она вскинула голову и поправила чёлку. Её глаза сверкнули от отблеска огня зажжённой зажигалки.
  - Кто решает, сколько нам осталось?.. Скажи...
  Я выдохнул голубой дым.
  - Макс, ответь мне! Кто?! Кто вправе определить твою судьбу? Кто он такой, чтобы решать, кому жить, а кому нет! - Ева перешла на крик. - По какому праву, Макс! Слышишь меня? По какому такому праву всё решено... кому умирать! Кто он? Кто решает, что тебе пора? Мы что... скоты на бойне? Ты... ты... и ты... Кто-то ткнул пальцем, и всё... и тебя больше нет! Для него это игра? А как же мы?! Наши чувства! Наши страдания! Ему мало их?
  Ева уже стояла и трясла меня за грудки.
  - Тише ты, тише... дурная... - я сгрёб Еву в охапку и крепко прижал. - Всё нормально... Всё хорошо... Успокойся.
  - Макс... - тело Евы вздрогнуло в судороге.
  - Я думаю, на эти вопросы нам вряд ли кто-то с тобой внятно может ответить.
  Ева расклеилась. Эта упрямая несносная и целеустремлённая девчонка.
  - У всех у нас есть вопросы, на которые мы не можем ответить. На то она и жизнь. Я верю в свою судьбу. Я верю даже в злой рок человека. Слышишь меня? Но я также верю, что человек может её победить. Нужно только захотеть. Сильно захотеть. Вот как ты, например... Ты же выжила в этом безумном мире. Ты боролась. Ты не сдалась. И нет в этом мире сильнее силы, чем воля человека. Свободного человека. Верь мне...
  Ева приподняла на меня опухшие глаза. Я не видел этого, но я точно знал.
  - Как ты? Макс...
  - Почему как я?..
  - Но ведь ты сам остался в этом зеркальном мире. Ты выбрал свободу... А потом меня спас... Ты и Костика спасёшь? Правда...
  Я кивнул.
  - Мы вместе... А сейчас надо поспать. Нам нужно набраться сил. Завтра тяжёлый день.
  Ева спала, уткнувшись лицом в рюкзак. А я сидел и думал. Думал долго, так и задремал.
  Утро принесло нам с Евой первые неприятности. Ночной охотник был рядом. Я видел оставленные следы его жизнедеятельности. Он это сделал специально. Чтобы я знал, что он тут! Прямо у входа бытовки, напротив железной двери. Мимо не пройдёшь.
  - Он следит за нами... - Ева стояла рядом и смотрела на свежую кучу. Я кивнул.
  - Не знаю, чего он добивается. Но я его не понимаю. Если бы волк охотился, то он этого бы не сделал.
  Я снял АК с предохранителя, передёрнул затвор и направил в сторону густого кустарника чёрную точку автоматного прицела. Минуту выждал. Ни один редкий лист не дёрнулся, ни одна ветка не шелохнулась, ни одна серая тень не промелькнула. Хитёр старый лис. Явно он за нами наблюдал. Не для того он гадил у нас под дверью. Он надо мной издевался.
  Первую зиму в целях своей безопасности вокруг берлоги я ставил растяжки. Но только разочаровался. Зверь подходил к каждой Ф-1, долго стоял, это было видно по его натоптанному следу, а особенно по свежему снегу, и ни в одну из них ночной охотник не угодил. Он их просто изучал. И, видно, своим звериным чутьём чувствовал, что они несут для него смертельную угрозу. Я также ставил стальные петли по его натоптанной тропе. Но он не шёл в петлю. Он их не просто обходил. Волк обходил петли с разных сторон. Волк долго стоял и крутился возле них. И также ни в один из силков не пошёл. Чем заслужил огромное моё уважение. А одну из петель уже поздней зимой просто перекусил. Перекусил упругую ветвь, за которую цеплялась стальная проволока. Я нашёл её у себя на выходе из берлоги. И я сделал, думаю, правильный вывод. Он её снял. Снял и бросил её на моей тропе, чтобы я понял, что понял он. И я понял. С тех пор я перестал ставить на ночного охотника капканы, а только мочился по углам своей берлоги. Ну, и на его тропе... Просто из вредности своего характера. А он мне гадил в отместку под железную дверь.
  На Балканы мы вышли к одиннадцати утра. Велосипеды пришлось оставить примерно в километре. Рюкзаки с припасами также подвесили высоко на дерево. От зверья подальше. Шли налегке. Взяли только комплект. Честно признаюсь, было страшно. Я не дома...
  Город нас встретил сыростью. Нет, это не мелко моросящий дождь. Это дыхание безлюдного мегаполиса. Затхлость. Одиночество. Безнадёжность. До площади рукой подать. Вот она. Но нам нужно спуститься с платформы Купчино в подземный переход и выйти на Балканскую площадь. С тяжёлого серого неба Петрограда начала сыпаться мелкая ледяная крупа. Кивнул Еве - нам пора. Быстро перекидываю через шею офицерскую кожаную портупею и делаю два витка. Ева молча повторяет за мной. Это нас спасёт от безумных котов или подобных мелких неадекватных зверьков. Сонная артерия - это самое уязвимое место в нашей с Евой амуниции. Не хотелось бы, чтобы мелкая тварь, прыгнувшая на тебя сверху, её повредила. Зацепил ворот бушлата на железный крючок. Сверху натягиваем чёрные вязаные маски. Уши тоже беречь надо. И под конец спортивные лыжные очки. Глаза тоже мне очень нужны. Крепкие кожаные перчатки закончили наши с Евой приготовления. Мы готовы. Я вскинул автомат и стал осторожно спускаться в мрачное подземелье подземного перехода метро Купчино. Сумрачно.
  В переходе весь пол был завален осенней листвой и превратился в толстый гниющий ковёр. Старались не шуметь. Нам направо, там площадь. Слева, напротив нас, возле противоположной стены, вижу чьё-то свитое из сухих палок и листьев бобровое гнездо. Серая крупная тушка усердно возилась в куче, повернувшись к нам облезлой спиной. Кого-то, видимо, жрали и не обращали на нас с Евой особо внимания. Зверь был похож на крысу, размером с добермана, или тот же доберман был похож на огромную крысу подземелья. Мы не поняли. А только с Евой переглянулись. Разглядывать не стали, а тихо тронулись вдоль стены в сторону выхода. Следующий поворот был налево. Метро. Голубая ветвь. Нам не туда. Туда я и за маковый калач не пойду. На выходе из подземки неожиданно мне под ноги бросилась крыса. Я не успел выстрелить, а вот Ева своим ТТ свалила её с первого раза. Зверя откинуло метра на два. Это была точно крыса. Только вот её хвост был как у речного бобра. Плоский. Но и в то же время коротковат для речника. Вроде сапёрной лопаты. Тушка ещё раз пискнула, оголив свои хищные зубы, и примолкла. Мне нисколечко не жаль. А вот Ева вздохнула.
  План по поиску Костика у меня был такой. Нам нужно было себя обозначить. То есть привлечь к себе шумовое и визуальное внимание. Если парень жив, он на хлопок взрыва должен был отреагировать. Пример есть. Спасшаяся таким образом Ева. Так я себя утешал. Глупец. Под аркой пересекли центр и вышли к площади. Питер нас встретил угрюмо. Возвышающиеся вдоль горизонта высотки были практически без окон. Так примерно выглядел Ленинград после снятия бойцами Красной Армии немецкой блокады в 1944-м. Город был похож на призрак из голливудских фильмов ужаса. Холодный и одинокий. Где-то недалеко метнулась в сторону серая тень. Площадь пуста. Лишь одинокий чёрный ворон сидел на столбе и уныло зевнул. Нужно найти хорошую точку обзора. За спиной на втором этаже торгового центра разбитое окно хозяйственного помещения. Вот туда Ева и отправилась. Я же ничего лучше не придумал, часового механизма или таймера у меня не было, пришлось действовать по старинке. Поджёг дымовую шашку и кинул её ближе к центру площади. Затем выдернул стальную чеку и швырнул как можно дальше от себя гранату. Причём последнюю. Развернулся на каблуках и бросился бежать вслед за Евой. Через несколько секунд над площадью раздался взрыв. Я пригнулся и юркнул за сломанную стеклянную дверь.
  Гости появились незамедлительно. На противоположной стороне из разрушенного рыбного рынка появились два чёрных огромных кабана. Секачи шли вальяжной походкой, покачиваясь и громко похрюкивая. Звери были матёрые. Внушительные кривые клыки, которые торчали из пасти в разные стороны, были похожи на два стальных лезвия. Узкий лоб и маленькие чёрные глазки, которые всё время стреляли в поисках съестного. Кабаны остановились и подозрительно стали разглядывать подымающийся к небу красный столб дыма.
  - Макс, смотри, поросята... - Ева сегодня первый раз улыбнулась и заговорила.
  - Эти поросята весом с тонну. Каждый из них с лёгкость перевернёт джип и своими клыками вскроет его, как консервную банку. Они же ростом с носорога...
  - А почему один из них полосатый?
  - Потому что он ещё маленький поросёнок...
  Ева хмыкнула и с интересом стала рассматривать секачей в свой бинокль: "Тоже мне, зоолог доморощенный".
  - По сторонам лучше смотри. Костя, если не дурак, должен как-то себя обозначить. Может, тряпку из окна вывесит. Или ещё чего придумает. Стрельнёт из хлопушки... Автомобильную шину подожжёт...
  Но договорить я не успел. Из рядом открытого канализационного люка напротив первого кабана вылезла рыжая двухметровая сороконожка. Многоножка нервно поводила своими усами-антеннами и опёрлась на заднюю половину, приподняв переднюю часть примерно на метр от поверхности асфальта в сторону хряка. Вепрь хрюкнул и сделал шаг в сторону. Усы сколопендры нервно подрагивали. Что удивительно, каждая её пара ног, начиная с головы и переходя к хвосту, увеличивалась. То есть каждая её следующая пара была немного больше, чем предыдущая. Природа совершенна. Это было создано для того, чтобы они не путались между собой при её движении. А апогеем её задней части тела были две самые длинные и мощные конечности, которые были похожи на длинные усы. Что вводило другого, более сильного хищника, в заблуждение. Голова сколопендры, намного меньше и незаметнее, имела два плохо видящих блеклых глаза. Вдоль всего тела твари имелись ядовитые мешочки-железы. И каждая лапка сколопендры - это смертоносное жало, которое впрыскивало свой токсичный яд в пойманную жертву. Сколопендра - уникальный хищник. Жало не имело зазубрин, как например, у пчелы. Жало-конечность было, скорей, как у осы. Как кинжал. С небольшим каналом, по которому она впрыскивала свой яд в тело пойманной жертвы. Сколопендра могла нанести хоть сотню смертельных ударов, лишь бы для добычи хватило токсичного вещества. Она практически слепа и реагирует только на мелкую вибрацию, ловя её своими усами. А вот, сколько ног у такой твари, зависело от её возраста, но всегда нечётное число. Чем многоножка старше, тем больше у неё двигательных пар. Кабаны стояли так минут пять. Зверь насторожился. Вероятно, уже встречался с этим хищником или интуитивно чувствовал исходящую от неё для себя угрозу.
  - Макс, ты это видишь?
  - Стой, не дёргайся. Она реагирует на возмущение атмосферы. Возможно, как рыба молот, которая чувствует мышечное электромагнитное поле своей жертвы.
  Ева притихла и стала наблюдать. Да я и сам старался не мельтешить в окне. Мне нужно было как можно больше собрать информации об этом мире.
  Сколопендра мерзко застрекотала, и из люка на её свист появились ещё пять штук членистоногих, только вдвое мельче первой, которые тут же бросились врассыпную, окружив так свою императрицу. Чем, видно, и испугали животных. Первый зверь занервничал. Кабан хрюкнул и мотнул головой. Тварь метнулась в сторону, обходя его с левой стороны. Зверь попятился. Сколопендра привстала, направила в сторону кабана усики и пощекотала прохладный питерский воздух. Хряк ещё раз боднул в её сторону жёлтыми клыками, нервно взвизгнул, дыхнул горячим паром и не стал долго ждать, атаковал сколопендру. Многоножка не успела отреагировать, и кабан поддел тварь правым клыком, пробив её хитиновый панцирь. Сколопендра взвилась метра на три в воздух, молниеносно скрутилась в колесо и грохнулась позади хряка. Упругое тело тут же отпружинило от асфальта и развернулось, приняв прежнюю угрожающую стойку. Пока громоздкий кабан разворачивался, сколопендра кинулась на вепря, цепляясь передними лапами за его щетинистую спину, стараясь пробить его толстую кожу и ввести под его шкуру дозу смертельного вещества. Хряк взвизгнул и попытался в очередной раз достать многоножку. Но та уже забралась на его хребет и где-то чуть ниже лопаток пронзила зверя своими смертоносными конечностями, взбрызгивая токсичный яд в его мышечную ткань. Хряк от острой боли завизжал и начал скакать, как дикий мустанг, стараясь так скинуть свою наездницу. Но сколопендра не сдавалась, она выгнулась и ударила в бёдра вепря самыми большими задними конечностями. Яд сколопендры начал действовать, и могучее животное стало терять над собой контроль. Вепрь повалился на спину и постарался перевернуться. Тем самым стараясь сбить её сверху. Что ему и удалось. Сколопендра откатилась метров на пять и стала в боевую позу. Хряк же елозил по асфальту спиной, сотрясал своим визгом Балканскую площадь. На краю парковки нервно затявкала стая пёстрых собак. Второй кабан-полосатик дал быстренько дёру и потревожил собачью свадьбу. Те огрызнулись, но не напали, лишь только закружили, взяв второго в кольцо. Кабан кинулся на вожака. Стая струсила и разбежалась, выпуская его из своих объятий к старым развалинам. Первый же кабан дико визжал и бился в смертельной агонии. Белая пена пузырями стекала с клыков. Мне было ясно, зверю конец. Ещё минута, и кабан стих, интуитивно скребя копытами по белеющему от зимней крупы асфальту. Мир на мгновение, казалось, уснул.
  - Боже...
  Только и услышал я от Евы.
  - Вот и я о том же...
  Час мы сидели и молча наблюдали за пиршеством семейства сколопендры. Многоножка победоносно залезла на тушу животного и медленно его поедала, тщательно перетирая жвалами его плоть. Остальные же, более мелкие, крутились рядом и мелко отщипывали кусочки хряка по кроям громоздкой туши. Так прошёл час. Костя себя не обозначил. Время поджимало. Нам с Евой нужно было вернуться на погост до темноты. А меня мучал вопрос. Выдержит ли хитиновый панцирь мамы-сколопендры стальную пулю АК? Надеюсь, нет. Я украдкой выглянул в окно. Сколопендра была на месте и добралась уже до внутренностей вепря.
  - Она так его до завтра не сожрёт...
  Я снова выглянул и осмотрел прилегающую территорию Балканской площади. Тишина. Ни тряпочки, ни веточки, ни чёрного дыма. От парня сигнала нет. Прочёсывать Балканы с такой хозяйкой, как сколопендра, и торговый центр было слишком опасно. Я не выдержал и всё же решил испытать нашу с Евой судьбу.
  - Попробую её снять... Будь готова ко всему.
  - Всегда готова... - прошептала Ева и поводила у меня перед носом своим железным дружком.
  Я высунулся из окна и поймал в прицел сколопендру. Благо, до неё было не больше сотни метров. Переключаю переводчик в крайнее нижнее положение. Одиночным. Огонь! Калашников приятно вздрогнул. Тварь в прямом смысле взвизгнула, скрутилась в колесо и откатилась от кабана, потом выгнулась и приняла боевую стойку, направляя усы в нашу сторону. Я повторно нажал на спусковой крючок, целясь немного ниже головы. Хлопок. Запахло пороховым газом. Но мне показалось, рука моя от волнения дрогнула. Сколопендра так и осталась неподвижно стоять. Раздался пронзительный стрёкот твари, и пять её младших сородичей бросились в нашу с Евой сторону. Я выдохнул. Время остановилось. Ловлю момент. Выстрел. В этот раз я её снял. Пуля угодила многоножке в грудь чуть ниже головы. Фонтан жёлтой слизи брызнул в разные стороны. Мать всех сороконожек начала неестественно извиваться и биться в конвульсиях. Но мне разглядывать было некогда. Мы с Евой уже мчались по лестничной площадке, стараясь попасть в другую точку торгового центра. Всё, что я хотел, я узнал. За окном послышался стрёкот охранников убитой мной императрицы. Погоня. Молнией бросились на первый этаж. Но на первом этаже раздался паскудный свист пяти многоножек. Этот выход был уже заблокирован тварями. Повернули налево и помчались вдоль серой стены. В огромном полупустом помещении торгового центра свист и цокот сотни лапок отозвался для меня страшным эхом. Слишком быстро они передвигаются. Нам с Евой от них не уйти!
  - Быстрей к окнам! - выпускаю автоматную очередь в цокающую пустоту. Разворачиваюсь и на всём ходу остаток боекомплекта в упор отстреливаю в стеклопакет. Звон в ушах. Прыгаем. Осколки хрустальными серебряными льдинками рассыпаются веером. На лету выбрасываю пустой магазин. На перезарядку нет времени. Асфальт. Перекат. Неудачный. Не могу подняться. Лежу на спине. Вставляю магазин. Судорожно хватаюсь за цевьё рукой, передёргиваю затвор. Жму на курок. Пустые гильзы перезвоном рассыпаются по бетону. Прыгнувшую за нами с Евой со второго этажа метровую хищную многоножку стальные сердечники разрывают пополам. Слышу глухие хлопки ТТ. Выглянувшая из проёма сколопендра получает пулю от Евы в область третий пары конечностей. Недовольный стрёкот. Отступили. Четыре пары усов осторожно выглядывают из окна, но пока не осмеливаются показаться. Трусят. Ева тянет меня за ворот. Встаю. Бежим через дорогу в сторону проспекта Славы.
  - Как ты? - стараюсь рассмотреть напарницу.
  - Всё хорошо. Цела! - Ева сверкнула расширенными зрачками. Адреналин.
  Сзади послышался нарастающий цокот. Четыре охранника сколопендры нас догоняли. Вскидываю автомат. Выпускаю короткую очередь. Промах. Ещё одну. Самой наглой и проворной попадаю вдоль тела. Пуля с лёгкость отрывает десяток тонких ног. Сколопендра сбилась с ходу и по инерции проехала по бетону на панцире. Минус две. Была сороконожка, стала мандавошка. Осталось три. Со стороны железной дороги раздался звонкий лай диких собак. Стая! Хоть и немногочисленная. Двадцать - двадцать пять особей. Но только не сейчас! Нас стали прижимать к незнакомому зданию с двух сторон и оттеснять от платформы вглубь города. Ситуация стала угрожающей. Многоножек нельзя было подпускать к себе на расстоянии прыжка. Они прыгали метров на пять, я сам лицезрел. Любой укол её жала - это неминуемая смерть. А свора диких псов могла держаться на безопасном для себя расстоянии много-много суток. Она нас в конец измотает. Надо было срочно что-то придумать. Стая хоть и небольшая, но довольно крупные особи. Мелких не было, а значит, псы голодали. Терпеть не могу немецких овчарок! Боюсь, они нам с Евой ещё нервы попортят. Разглядываю за спиной здание. Магазин "О'кей". Ева отпугнула двумя выстрелами сколопендру. Собаки почувствовали добычу и стали натужно подвывать. Суки!
  - Нам туда! - показываю Еве тёмное здание за спиной.
  - Ты уверен?
  - Да. Делай, как я говорю...
  В каждом таком магазине, который торгует дорогостоящим товаром, будь это алкоголь, табачные изделия, телефоны или планшеты, есть всегда для хранения такого товара, который входил в группу риска, специально отведённое для этого помещение. Склад. Решётка. В который не проникнуть ни снизу, ни сверху. Только с ключом. Больше никак. И нам нужно было его найти. Долго оставаться на открытой местности было накладно. Боекомплект имеет свойство быстро заканчиваться.
  - Иди вперёд, я буду прикрывать спину.
  Ева кивнула и направилась к "О'кею". Я же выпустил короткую очередь, отпугнув многоножек. Пули ударились об асфальт, выбивая сноп рыжих искр. Но без результата. Сколопендры держались метров в семидесяти и всё время передвигались. Так что завалить хоть одну шанс у меня и был, но небольшой. У меня не хватило бы просто патронов на остальных. Так что наше тактическое отступление было целью экономии боеприпасов.
  Крыша местами была провалена.
  - Держимся ближе к стене.
  Сумрачно. Затхло. Где-то искрило, но электрического света не было. В воздухе витал гниющий тяжёлый запах. Откуда-то сверху послышались хлопки крыльев. И снова этот проклятый ворон, который залетел через пробел крыши, уселся на стеллаже напротив нас с Евой и громко натянуто каркнул:
  - К-а-р-р-р!
  - Кыш, отродье!
  Я навёл свой АК на птицу. Ворон взмахнул крылом, сделал круг и пересел на железную балку под крышей, но подальше от нас с Евой.
  - К-а-р-р-р...
  - Вот же чертовщина... - я стал нервничать. В арендной зоне раздался знакомый стрёкот, и множество лапок застучали по плиточному полу. Им тут раздолье. Гниющая листва. Мусор. Сырость. Как у себя в канализации. Я присел и постарался хоть что-то разглядеть на фоне гниющего хлама.
  - Макс! Макс! Тут железная дверь.
  Это выход из торгового зала в служебные помещения.
  - Нам туда... - киваю Еве. - Только будь осторожна.
  Мы крались, как ночные воришки, вздрагивая от любого шороха. Огромный прямой коридор, ведущий в темноту. Нам нужно туда. Ева включила фонарь.
  - Макс, смотри, лестница на второй этаж.
  - Нет. Нам не туда. Нужно идти по коридору. Там обычно комнаты для многочисленного персонала. Раздевалки, помещение для курения, столовая, ну и тому подобное.
  Угол. Поворот. Вот он! Склад. Метров шесть в длину и метра четыре в ширину. Что и следовало доказать. Решётка была сварена из арматуры. Прямоугольник. С одной входящей дверью под ключ. Такую тюрьму и кабаны не пробьют. Я выдохнул. Где-то сверху пронзительно свистнули. Я резко вскинул АК и вслепую опустошил целый магазин, поливая свинцом стены. Разорванная пулями тварь, громко свища, грохнулась возле наших с Евой ног, барабаня по бетону своими лапками.
  - Макс, он закрыт! Он закрыт! - Ева дёргала бешено решётку. - Макс...
  - Отойди... - я навёл ствол на личинку замка. - Подсвети. Быстрей. Ну же...
  Ева навела луч фонаря на замок.
  - Макс, смотри, с обратной стороны торчит ключ! - она быстро просунула руку между прутьев, нащупала торчащий из замка ключ и совершила два оборота. Дверь скрипнула и медленно открылась, впуская нас в своё надёжное убежище. Первый раз в жизни я был за решёткой. Ну, не считая гауптвахты. И я этому несказанно был рад! Я сделал один оборот, и железное сердце замка приятно щёлкнуло. Всё... мы с Евой в безопасности. Чего-то я вымотался. Нервы ни к чёрту! Я присел на валявшиеся в углу картонные коробки. Ева шумно выдохнула и последовала за мной, присела рядом.
  - Что дальше?
  - А что дальше? Отдохнём. Выждем, когда оставшиеся две сколопендры вконец обнаглеют и подойдут ближе. Патронов у нас на них хватит. Ну и потом хладнокровно расстреляем. А свора диких псов, я не считаю, что нам будет с тобой большой помехой. Подстрелим парочку. Остальные разбегутся. Было бы их сотни две. Тогда да. Тогда проблема. Если псы сильно голодные, то мы их не удержим. Голод - штука опасная. Бесноватых котов я пока тоже не видел. Ты омаров любишь?
  - Да как-то не очень... А что? - Ева по-девичьи наивно улыбнулась. - Я редко с родителями бываю. Больше с дедом. Приёмы. Банкеты. Умные люди. Это не моё. А зачем тебе?
  - Да вон же смотри, сколько лапок у сколопендры! Чем тебе не омар. Я ведь их так ни разу и не попробовал...
  - Макс, ты ненормальный!.. - Ева засмеялась и толкнула меня в плечо. - Псих!..
  - Можно подумать, ты нормальная! - и я в отместку дружески толкнул Еву. Ева, хохоча, грохнулась с коробки в кучу мусора.
  - А-а-а-а-а-а-а-а! - раздался пронзительный крик Евы. Ева подпрыгнула, как дикая кошка, кинулась к решётке, зацепилась за прутья и забралась под самый потолок нашей тюрьмы. Я вскочил, вскинул автомат, сделал шаг назад, направил АК на кучу и нажал на курок. Щелчок. Но выстрела не последовало. Косяк! Я его забыл перезарядить!
  - Макс! Там человек! Человек! Он мёртвый! Он в углу. Он смотрит на меня.
  Так мы нашли Костю. По крайне мере, мы так думали с Евой. Парень был совсем плох.
  Он лежал в углу, заваленный мусором и картонными коробками. Я присел рядом и прощупал его пульс. Сонная артерия еле пульсировала. Он был в бессознательном состоянии.
  - Надо его осмотреть. Помоги.
  Ева спустилась с потолка и присела рядом со мной.
  - Посвети в глаза.
  Ева посветила.
  - Да не мне... Ему!
  Зрачки парня на электрический свет не реагировали. Дыхания совсем не было слышно.
  - Он тяжёлый...
  Я стал его осторожно осматривать. Открытых переломов я у него не выявил. А вот его ноги оказались сильно повреждены. Щиколотка правой ноги была вырвана зверем. Скорей всего, дикой сворой. Да и бедро сильно разорвано. Он как мог, видно, свои раны перевязал. Разорвав футболку на ленты, перетянул себе ногу. Но кровь сочилась. Я ещё раз посмотрел в лицо парня. Бледный, как мел. Тело было сильно истощённо. Он много потерял крови. В этих условия ему ничего не поможет. Нужно было срочно его эвакуировать. Но как?
  - Сколько прошло времени с его исчезновения? - я посмотрел на Еву. Ева на минуту задумалась.
  - Пять суток. Да пять.
  - Это слишком долго. Понюхай его рану.
  Ева непонимающе расширила глаза. У меня, как у любителя сигарет, было плохое обоняние. А вот у женщин обоняние говорят в пять раз лучше, чем у мужчин, потому мы для них всегда вонючие козлы.
  - Чем пахнет?
  Ева немного наклонила голову к ноге Кости.
  - Запах гниения...
  - Я так и знал. Это гангрена. Он слишком долго находился без медицинской помощи.
  - Но мы его же не бросим? Макс...
  - Нет, не бросим.
  Я посмотрел на худощавого парня. Он и так был, видно, некрупным, а после пяти суток, как перешёл солнечную аномалию, совсем стал похож на высохшую ветвь.
  - В рюкзаке аптечка. Подай. А я попробую его хоть немного напоить.
  Я осторожно приподнял голову парня и поднёс фляжку. Парень рефлекторно сделал глоток. Но больше не стал. Рядом подсела Ева.
  - Возьми...
  Я достал шприц и ввёл в бедро Кости промедол. Купируем болевой синдром. Нужно обработать раны.
  - Осмотри его. Может, документы найдёшь. А я пока его перевяжу.
  Пока Ева возилась с его карманами, я аккуратно снял пропитанные кровью и гноем тряпки. Раны были ужасны. Ужасны не оттого, что они были смертельны и обширны. Нет. Они не были смертельны, что могло бы привести человека к летальному исходу. Но они гнили! Рваные раны были воспалены. Вокруг раны тело уже имело чёрный, местами ярко-красный цвет, и источало неприятный запах гниющего мяса. Что сильно ударило в нос. Я поморщился и плеснул перекись водорода. Больше у меня с собой ничего не было. Рана закипела. Я выждал минуту. Потом наложил чистую повязку и всё это туго перевязал. Парень не очнулся. Скорее всего, он впал в кому. Я повторил такую же процедуру с его щиколоткой, какую только возможно в этих полевых условиях. Ему срочно нужна была госпитализация и профессиональная медицинская помощь хирурга. Я понимал, что ногу уже не спасти. Она сильно распухла. Спасти бы самого носителя ноги. Но я не мог. Где портал на Балканах, я не знал. А до Вира двадцать пять километров. Если даже завтра к вечеру попадём к нему, то парень не дотянет. Но Еве я этого не сказал.
  - Ну что там?
  - Да практически ничего. Зажигалка, полпачки сигарет. Ключи от квартиры и какой-то брелок. Никаких документов или банковских карт с собой у него нет. Две сотни рублей.
  - А ты хоть его фотографию видела?
  Ева задумалась и отрицательно мотнула головой.
  - Я в спешке даже не подумала. Только видео. Но там качество... Ты же знаешь... Макс. Я торопилась!
  - Вот и я не подумал, как мы его с тобой доставим до Вира. На велосипедах?
  Мне даже в голову не пришло, что человек может быть ранен или неходячий. Тем более без сознания. Вопрос для меня стоял острей не бывает. Как?! Как на себе я его вынесу?! Может, только до Шушар. А дальше? Я, как умел, себя материл. Вот так на себе и понесу, только нашёл мальчишку, и сразу на кладбище. Долбоёб! Но всё это сказано было без свидетелей. Про себя.
  - Что будем делать?
  Ева, умная девочка, всё понимала сама, но вслух мои тяжёлые думы не озвучила.
  - Рвать когти до Шушар. Там, может, волокуши придумаем. А сейчас посмотри, из чего можно смастерить факел.
  Я поджёг сигарету и глубоко вдохнул. Сколько было с моей стороны косяков? Не счесть! Голубой дым тонкой скользящей паутинкой вырвался из моих лёгких.
  - Как бы тяжело ни было, мы его не оставим... - я посмотрел на Еву.
  Ева благодарно кивнула и занялась поисками. Видно, она боялась, что я его оставлю. Для неё это было дело принципа.
  Прорывались с боем. Мы нашли ручку от швабры и перемотали её старыми тряпками. Нужно было масло. Но масла нет. Я достал скрепя сердце фляжку из внутреннего кармана и вылил почти всё содержимое на факел. Да простят меня все боги, которые существуют в этом злом мире. Водка сразу отказывалась гореть. Но я настоял. Факел медленно разгорелся. Без масляной пропитки минут пятнадцать. Больше не протянет. Но нам должно было хватить, чтобы выбраться с этого здания. Первая многоножка сразу же появилась из-за угла и атаковала Еву. Но Ева выпустила в неё короткую очередь. А я добил её двумя выстрелами из ТТ. Я нёс парня, перекинув его через правое плечо. Ева забрала мой АК, а я взял её дружка. Одна рука у меня была занята, всё время приходилось поддерживать и поправлять сползающее тело Кости. Последняя сколопендра испуганно нырнула в темноту. Что нам с Евой с её стороны создало угрозу внезапного нападения. Торговый зал проскочили, как в сказке. Страшно, жуть! Мне всё время казалось, что исчадие канализации ужалит меня в заднюю мягкую часть моего любимого тела. Бред, конечно. Но вот моя ягодица всё время вздрагивала при любом шорохе.
  Арендная зона. Пока тихо. Осторожно выходим. Полдень. Свежий ветер приятно дохнул в лицо. Псы никуда ни делись. Кружат невдалеке. Метров двести ходу, и мы на железнодорожной насыпи. Но там стая. После инвентаризации своих боезапасов у нас с Евой осталось шесть полных магазинов на АК и три на ТТ. Не густо. Но и не пусто. Дикую стаю собак нужно было сразу же напугать, чтобы псы вели себя с нами более осмотрительно.
  Лохматый, с чёрно-белым окрасом, первый заметил нас, приподнял голову, оскалился и радостно взвыл, предупреждая стаю о нашем присутствии. Ева вскинула АК и выпустила короткую очередь. Стараясь его только ранить. Чтобы подранок громче выл. Тех диких псов это пугало и сдерживало. Главное, чтобы в этой стае не попался зверь, который прошёл через солнечную аномалию. Такого не удержишь ничем. Он в этом мире безумен. Конечно, с нашей стороны это было чистой воды живодёрство. Я с Евой это прекрасно понимал. Но если вся стая осмелеет и скопом на нас бросится с Евой, то нам сразу от всех не отбиться. А эта ситуация создавала угрозу для нашего с ней драгоценного здоровья. За превышение самообороны в этом мире не привлекают. Сколопендра тоже не появилась. Видимо, инстинкт самосохранения взял выше, чем жажда убийства. Подранок заметался и громко взвыл, брызгая слюной, чем насторожил стаю. Ева зацепила его бедро. Рядом стоящий дымчатый пёс оглянулся на своего сородича и злобно кинулся в нашу сторону, оскалив белозубую пасть. Ева сшибла его на повал. Тело пса три раза перевернулось, проехалось в пыли и затихло. Стая испуганно нервно затявкала и попятилась, соображая, что мы не такие белые и пушистые. Ева ещё раз выпустила короткую автоматную очередь по железнодорожной насыпи, предупреждая псов. Стальные пули выбили по щебню сноп искр и подняли маленькие облачка пыли. Стая взвыла, но откатилась. Убедили. Коллективный разум принял быстро решение, и стая метров на сто ретировалась. Ну а нам для перехода в сторону Шушар по железнодорожной насыпи этого безопасного с ними расстояния вполне было достаточно. Я поправил парня, и мы отправились в обратный путь.
  Спокойно прошли железнодорожную платформу Купчино. Хищный облезлый хомяк из подземного перехода не показался. Чего я немного опасался. Первый километр мне дался легко. Но только первый. Понемногу я стал уставать. А до погоста ещё ой-ой сколько! Вышли к припрятанным припасам и оставленным нами с Евой велосипедам. Я снял парня и аккуратно положил его на холодную землю. Передохнём.
  - Надо бы его напоить. Организм сильно обезвожен.
  Ева кивнула и потянулась за фляжкой с водой.
  - Стой! Может, это приведёт его в чувство? - я достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и протянул Еве. - Возьми. Хуже не будет.
  - Не задохнётся? - Ева вопросительно вскинула брови.
  - За кого ты меня принимаешь? Это водка... Спирт я не пью. Кишка тонка.
  Ева утвердительно кивнула, отвинтила стальную крышку и плеснула содержимое в рот парню. Тело парня автоматически сглотнуло. Пару секунд ничего не происходило. Потом мышцы лица неуверенно дрогнули, и на Еву посмотрели голубые, как небо, чистые глаза.
  - Мама?
  Холодный ветер осыпал лицо парня мелкой снежной крупой. Парень явно был не в себе.
  - Костя! Костя! Это я. Ева! Мы с Максом тебя нашли. Мы вытащим тебя! Ты только держись. Слышишь? Костя! - Ева аккуратно придерживала его голову.
  Парень постарался сфокусировать свой взгляд на Еве.
  - Мама... - еле слышно прошептали его пепельные губы, и он улыбнулся Еве. - Я знал, что ты меня найдёшь...
  Парень внезапно замолчал. Тело Кости обмякло, а в глазах стала появляться белая бесконечная дымка.
  - Костя, Костя. Очнись! Ну же... Не сдавайся. Держись... - Ева закрыла глаза и замолчала. А я вздохнул с облегчением. Подло. Знаю. Противно. Но для нас с Евой так было лучше. Он бы вряд ли дотянул до госпиталя. Слишком ослаб. А так было лучше для всех нас. Я отвернулся от Евы. Даже перед собой противно. Так с минуту стоял. Потом подошёл к Еве и присел рядом с ней. Ева молчала. Я забрал у неё фляжку и сделал глоток.
  - Возьми. Выпей. Станет легче... - Ева не отказалась, а протянула руку.
  Я провёл ладонью по лицу парня и закрыл его заледеневшие глаза. Мы так и не узнали его имени. Неизвестный. Сколько их таких? А сколько их кануло в небытие? По статистике, за 2020 год в Петербурге и Ленинградской области пропавшими считались 2 982 человека, из них 2 312 найдены живыми, 223 - погибшими, 110 числились безвестно исчезнувшими. А сколько их по всей матушке России? А по всему миру? А сколько пропало одиноких людей, которых никто не ищет? Зная "любовь" государства к неудобной статистике, можно умножить всё на пять. А то и на все двадцать пять!
  - Макс, мы же его не оставим? - Ева всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Девичье тело дрогнуло.
  - У нас мало времени... Скоро стемнеет.
  - Макс, ведь так нельзя... Стая...
  Я видел, что Ева психологически надломлена. Это сильный стресс для её организма. Жизнь кардинально отличается от нашего восприятия, сотканного из своего же представления иллюзорного мира. Иллюзия благополучного исхода. Но исход у нас у всех один. Как бы мы себя ни убеждали и ни тешили радужными надеждами, начало и конец у нас у всех с вами предсказуем.
  Я осмотрелся по сторонам. Шушары всегда были промышленной зоной. Вокруг куча мусора и хлама. Еву нужно было срочно приводить в чувство. Сама она уже с этого паскудного состояния выбраться не сможет.
  - Ева, вставай, мне твоя помощь нужна, - я повысил немного голос. Ева очнулась. - Мы не можем ему вырыть полноценную могилу. Мне придётся её копать неделю. Это не рыхлый чернозём средней полосы России. И мы не в кино. Грунт в Ленинградской области глинистый и каменистый. Без лопаты мне его не одолеть. А если неглубоко зарыть тело, то собаки разроют могилу. Унести труп на кладбище мы до темноты тоже не успеем. Да и глупо. Но и оставить парня мы не можем. Это неправильно. Мы с тобой создадим для него Крада.
  Ева размазала по щекам слёзы.
  - Что создадим?
  - Крада.
  Вот... уже лучше. Заинтересовал. Чего и добивался. В таких ситуациях нужно отвлечь человека, и желательно физическим трудом.
  - Языческое Крада - это погребальный обряд древних славян. Костёр. Он не сразу погиб. Он боролся. А значит, он воин. А раз воин, значит, достоин. Мы сожжём его тело. Предадим огню. Иначе псы его растерзают и съедят.
  Ева потупилась.
  - Отпугни стаю... Смотрю, осмелели. И собери хворост, рви сухую траву, которую только найдёшь.
  Я отвернулся и занялся делом. Времени было в обрез. Нужно спешить. Меня больше волновал ночной охотник. Найти чёрную кошку в чёрной комнате. Пустяк. А вот если тебя найдёт чёрный огромный волк с горящими глазами в непроглядную ночь. Это косяк! Шанс выжить в схватке с этим зверем у нас с Евой приблизительно равнялся нулю!
  Нам потребовался час. Собирали всё, что горит и не горит. Торопились. Но на растерзание диким псам я парня не оставлю. Не прощу себя. Нашёл разбитый поддон. Прикатил с обочины четыре старые автомобильные шины. Сложил их парами в ряд, одна на другую. Сверху настелил доски. Между шин сухой хворост и сено. Плеснул водки. Погребальный костёр готов. На доски аккуратно положил исхудавшее тело парня. Застегнул на лице капюшон.
  - Прощай...
  Пламя медленно разгоралось. Я приобнял Еву.
  - Ты для него сделала все, что было в этой ситуации возможно.
  Я вскинул автомат к сереющему небу и сделал одиночный выстрел. Это не для него и не для себя. Это было для Евы.
  - Нам пора уходить.
  Рядом на столбе сидел чёрный ворон.
  - К-а-р-р-р!
  - Что б тебя! - я вскинул автомат и выстрелил. Ворон камнем нырнул к земле, расправил с сизым отливом крылья и скрылся в сумерках. Нежно подталкиваю Еву вперёд. Поторапливаю.
  - Шагай быстрей, тут становится опасно.
  Ева растерянно сделала шаг, запнулась и чуть не упала. Осторожно перешагиваю и смотрю себе под ноги. За что-то интересное и костяное зацепился глаз.
  - Ева, стой! Минутку...
  Разглядываю находку. Из земли наполовину выглядывал человеческий череп. Земля его словно вытолкнула из своего недра. Лобная кость и только одна пустая глазница любопытно рассматривала нас с Евой. Присел. Поводил ножом по черепу. Немного подрыл. Оголил жёлтые зубы. Целые. Значит, молодой.
  - Я не знаток, но он тут пролежал от трёх до пяти лет. Понимаешь? - я обратился к Еве. Стараясь донести до неё свою мысль.
  - Ева! Солнечная активность началась год назад. Что впоследствии открыло порталы в иные параллельные миры. А черепу минимум как три года. За год кость так не темнеет. Даже плоти не видно. Он слишком долго тут пролежал. Это не потеряшка. Это что-то другое! - я вопросительно уставился на Еву. - Понимаешь? Он старый. Его не должно тут быть... Просто не должно! Или в небольшом количестве солнечные аномалии были открыты и раньше.
  Я внимательно осмотрел участок земли под нашими ногами.
  - А это что?
  Ева как раз за этот торчащий штырь и зацепилась. Небольшой прут торчал из грунта немного ниже серого черепа.
  - Макс, что это?
  - Посмотрим...
  Я подёргал рукой деревянный штырь, который торчал из земли. Слишком ровный и слишком гладкий. Дерево явно было обработано человеком. Прут крепко сидел. Тогда я ножом стал его по кругу осторожно подкапывать. Наткнулся на торчащие из грунта жёлтые человеческие рёбра. Возможно, могила. Но неглубокая. Между рёбер он и торчал. Стал его медленно раскачивать, словно это был больной зуб, который я хотел вырвать. Ещё немного, и деревянный стержень поддался. Мы с Евой разглядывали археологическую находку, потеряв на пару минут дар речи.
  - Макс, это что? Стрела!
  - Как видишь...
  Стрела была переломлена примерно посередине древка. А вот её металлический наконечник имел четыре грани, и на каждой такой грани по три зазубрины. Я даже такие наконечники в музеи не видел. Качественная работа, которая хорошо сохранилась.
  - Макс, что происходит?
  - Не знаю. Но, надеюсь, это не викинги или тевтонский орден.
  Я непонимающе покачал головой.
  - У меня нет этому объяснения. Вряд ли потеряшки из Питера бегают тут с луками и друг друга убивают первобытным оружием. Ева, я не знаю, что тут произошло, - я пожал плечами. - Бог знает. Но человека убили этой стрелой.
  Смеркалось. Времени совсем не оставалось на мои умозаключения. Я не археолог. Оглянулся по сторонам, приметил для себя место. Захоронение напротив старой заброшенной церкви с синим куполом. А за спиною потрескивало и бушевало погребальное языческое Крада. Алые языки пламени лизали практически опустившуюся на землю морозную ночь. Я спрятал стрелу в рюкзак.
  - Ева, уходим отсюда. Нам пора.
  Интуиция подсказывала: охотник рядом. И чем ночь становилась темнее, тем ночной охотник был к нам ближе.
  Через полчаса мы с Евой остановились возле заросшего погоста Шушар. Над кладбищем мерцала незнакомая природная аномалия. Наступила ночь.
  - Макс, ты тоже это видишь, или я слетела с катушек?
  Я молча кивнул.
  - Если ты о мираже? То тогда вместе.
  Это явление было похоже на северное сияние. Только не горизонтальное, как обычно это бывает на севере нашей страны. А вертикальное. От самой поверхности земли исходил столб еле заметного света. Начиная от самого края, аномалия мерцала голубым цветом, светло-синим, синим, темно-синим. В центре цвета смешивались и превращались в густое марево. Потом темно-зелёный, зелёный, светло-зелёный, и заканчивалась эта таинственная радуга ярко-салатным цветом. Рядом затявкала и завыла знакомая стая диких псов. Пора было закрываться. Этот мир полон загадок и намного опасней, чем я первоначально предполагал. Чур, меня! Чур. Я сплюнул через плечо.
  - Макс, а я и не знала, что ты суеверный! - хмыкнула Ева.
  - Я не суеверный. Я осторожный. Меня бабушка научила...
  Замотал проволокой железную дверь. Сколько человеку для счастья надо? Поспать да пожрать. Такого динамичного дня у меня в жизни ещё не было. Вымотались с Евой, как собаки. Хотя собаки как раз и не вымотались. Кружат вокруг бытовки. Да и чёрт с ними. Пускай кружат до утра. Мы с Евой в безопасности. Утром разгоним, а к вечеру будем дома. Я у себя в берлоге. Ева в Питере. Вот и сказочке конец. Снял рюкзак и бросил его возле дверей. Сам присел на пыльный пол и облокотился об стену бытовки. Потянулся во внутренний карман за фляжкой. Пустая. Пришлось вставать. В рюкзаке есть всегда НЗ. Ева, как и я, обессиленно упала на матрас. Сегодня для неё состоялся первый жизненный суровый экзамен. Держится молодцом. Не каждый раз у тебя на руках умирает человек. Для психики это огромный стресс. Будем лечить.
  - Глотни! - я протянул святой Грааль.
  Ева молча взяла фляжку. Приложилась. Даже не поморщилась! Приласкала судьба девчонку сегодня довольно сильно.
  - На, хоть запей.
  Ева покорно взяла воду.
  Кстати, благодаря Еве я стал довольно обеспеченным человеком. Папа - депутат городской думы города Санкт-Петербурга, в прошлом удачливый бизнесмен. Хотя, я так думаю, там все удачливые. Неудачливые туда не попадают. Они попадают сюда. Отвалил мне кругленькую сумму на мой счёт. За спасение единственной и любимой дочери. Так что я хоть сейчас могу купить однокомнатную квартиру. А нашу с Ольгой трёшку оставить дочке. Ну и немного останется на беззаботную жизнь.
  - Макс, как ты думаешь, где мы?
  - В бытовке.
  - Да нет же. Я про другое... Об этом месте. Об этом мире. Он странный. Не находишь?
  - Ну да. Кабаны размером с носорога. Многоножки размером с маршрутку. Тевтонский орден... - я поёжился, - волки размером с годовалого телёнка. Коты держат город Павловск в ужасе и уже выбрали себе рыжего усатого мэра. А это прелестное создание в подземном переходе, даже не знаю, как обозвать. Ты видела его?.. Это же страсть.
  Ева вздохнула и приложилась к фляжке.
  - Да нет же, ты не понял. Этот мир - копия нашего. Только разрушен. Земля вроде наша и в то же время чужая. Может, тут произошла какая-то катастрофа. Война? Инопланетное вторжение? Чума?
  - Не знаю, я не уролог. Тфу! Уфолог. А вообще, я с тобой полностью согласен. Параллельные миры существуют.
  - Ты тоже заметил? - Ева захихикала.
  Пора фляжку забирать. Спички детям не игрушки.
  - Ну допустим... Наша Вселенная устроена сферой. Каждый мир имеет шестигранную форму. Как соты пчёл. А быть точнее, ячейка. Выходит, у нашего мира шесть граней. Шесть параллельных миров, которые очень похожи на нашу землю. Ну это гипотеза. В данный момент мы в одном таком с тобою и находимся, к которому, я так думаю, прилегают ещё пять миров, не считая нашего родного. И это тяжело отрицать в нашем с тобой, Ева, положении. Но те миры уже меньше похожи на явный мир. И чем миры от нашего расположены дальше, тем они менее похожи на наш. А сфера похожа чем-то на глаз мухи. Видно, из-за солнечной аномальной активности возникли порталы. Вот мне и интересно. А что находится в центре Вселенной? Ведь там сходятся в одну точку все миры? Бог? А может, суперкомпьютер. И если Вселенная - сфера, то на противоположной стороне её должен быть самый удалённый от нас мир. Выходит, антимир. Наши предки думали, что мир - это яйцо. Может, оно так и есть? Тогда где-то должна быть антивселенная. Ведь это законы мироздания. Хотя если есть законы мироздания, то должны быть и антизаконы? И если домашний кот перешёл через солнечную аномалию и обезумел, то, если его отловить и вернуть обратно через портал, что с его мозгом произойдёт? Как ты думаешь? Ева...
  Но Ева уже никак не думала. А мирно спала. Совсем ещё девчонка. Выпила всего граммов двести... Я немного отпил, и ещё, и ещё...
  
  - Кто ты? - я поводил рукой в густой темноте.
  - Я?
  - Да, ты.
  - М-м-м-м. Не знаю. Я себя обычно называю Я.
  - А как же тебя тогда звать?
  - Тут нет никого, кроме меня. Некому звать.
  - Ты один?
  - Нет. Нас много...
  - Много кого?
  - Много Я.
  - Ну ты же сказал, что ты один!
  - Так и есть...
  - Я тебя не понимаю. Ты бог?
  - А кто такой бог?
  - Не знаю... Создатель.
  - Тогда, может, и бог... Только я всегда был один.
  Голос в темноте горестно вздохнул.
  - Я долго думал и размышлял. Но однажды мне стало скучно, и я создал второго Я. Мы с ним стали размышлять вместе. Потом устали и создали третьего для себя Я. И так было вечность. Нам снова стало скучно, и каждый из нас создал для себя ещё Я. И каждое Я впоследствии стало тоже для себя создавать своего собеседника. Так нас стало много Я. Ты тоже моё Я.
  - Я-я-я-я-я?..
  - Да, ты...
  - Но как? Как такое возможно?
  - Как и твой мозг. Каждый нейрон - это маленькое Я. Но ведь у тебя мозг только один, а Я миллиарды.
  - Выходит, я часть тебя?
  - Да. Ты и есть Я.
  - Ты создал меня?
  - Не знаю... Может, ты меня создал? Или я сам себя создал? Я уже не помню...
  - Но как же моё окружение? Всё это! Как тот парень? Ведь он был слишком молод! Этот мир?
  - Миллиарды Я объединились и создали для себя удобную матрицу, в которой и пребывают. Так появились миры. Так появились Вселенные. Так появилось время. Так появились группы маленьких разных частиц Я, которые разбились по интересам и живут в своём созданном мире. А маленькое Я согласно установленному времени перешло в другое пространство.
  - И как же мне теперь быть? Как всё исправить?
  - Если тебе не устраивает созданная тобой матрица, измени её. Создай для себя другую Вселенную!
  - Как?.. Как это сделать? Скажи!
  - Ты же знаешь...
  - Нет, я не знаю! Ответь мне, только не молчи! Я не знаю, как всё изменить!.. Скажи!
  - Умри...
  - Но как же... Кто решил за меня? Кто решил за Костю? Кто решает за всех? И кто дал такое право ему?
  - Ты сам установил себе промежуток времени. Так же и он.
  - Я?
  - Да.
  - Мы сами себе выставляем таймер жизни?
  - Ты прав. Вы сами создаёте себе матрицу и устанавливаете в ней своё время пребывания. По истечении срока вы возвращаетесь и делитесь с многими такими же Я опытом и пережитым впечатлением. Ведь это же интересно и весело.
  - Это игра?..
  - Нет.
  - А что тогда?
  - Это жизнь...
  Меня грубо дёрнули за рукав.
  - Макс! Макс! Проснись. На улице что-то происходит странное.
  Перед моими светлыми очами картина нарисовалась нерадостная. Ночной охотник растерзал стаю диких псов, в самом прямом смысле этого слова. Он её вырезал, как баранов. Нужного выражения, что сделал зверь, я подобрать не смог. Из трёх десятков диких псов осталось и смогло спастись бегством половина стаи. Тринадцать же особей остались на старом погосте с вырванным горлом, и две молодые суки с перебитым позвонком, которые жалобно повизгивали, старались отползти подальше от своих убитых собратьев. Я был впечатлён. Охотник убил не просто свору безобидных и беззащитных псов. Из них было три немецкие овчарки, одна колли, остальные дворняги, но они не уступали немцам по размеру, а то и превышали. И это сделал один волк! Даже если он вдвое крупнее обычного. Я был просто ошеломлён его силой. Изувер! Еву стошнило. А я добил двух раненых бедняжек. С перебитым хребтом долго не живут. Я не рискнул выйти на вой собак ночью. Мы с Евой дождались рассвета.
  Собрались и молча тронулись в обратном направлении. А я призадумался. Всё происходящее мне напоминало мультфильм "Маугли". Я чувствовал себя перед ночным охотником беззащитным маленьким человеческим детёнышем: "Отдайте мою добычу... Это говорю вам я. Шерхан!"
  И я до глубины души проникся этой ситуацией. Он меня считал своей законной добычей. И без красного цветка мне его не одолеть. Сука злопамятная! Нужно было срочно выбираться в свой мир к Игорьку. Он профессиональный охотник. И мне без его помощи и совета не обойтись. С наконечником, найденным от стрелы, вообще сплошные загадки. Во-первых, он был железный. Не бронзовый, не стальной. А кованое железо хорошего качества. Его ковал кузнец. Я пол оставшейся ночи его рассматривал, до самого утра, пока Ева спала. Если бы он был из нашего мира. Он был бы, я думаю, обычной штамповкой. Сомневаюсь, что кузницы ленинградской области этим занимаются в наше время. Ну, если только на сувениры. Во-вторых, он имел четыре грани, да ещё и на каждой грани по три насечки. В нашем средневековье такие наконечники не встречались. У скифов и сарматов трёхлопастные. Есть двухлопастные. Также встречаются срезни. Но этот наконечник весил навскидку граммов сто пятьдесят, а то и все двести. Что означало одно. Стрела была дальнобойной - бронебойной. И на открытой местности такими стрелами не стреляют. Она слишком тяжёлая. Такой стрелой стреляли только на максимальное расстояние по баллистической траектории. Стрела будет лететь по параболе со значительным набором высоты. В начальный момент времени энергия стрелы, выпущенной под углом, может быть представлена как сумма двух составляющих: вертикальной и горизонтальной. По мере повышения её траектории вертикальная составляющая скорости за счёт противодействия силы притяжения земли и сопротивления воздуха падает и в верхней точке полёта становится нулевой. Затем стрела клюёт вниз и движется дальше со снижением, набирая скорость. И чем больше вес стрелы, тем большую скорость она наберёт за счёт земного притяжения. Вот и выходит, что стрелять в человека такой бронебойной стрелой нужно либо в осаждающую крепость, либо в движущееся на тебя многочисленное войско. Возможно, конница. Вот и вопрос. Как попасть такой стрелой в человека на открытой местности? Ответ. Никак. Для этого есть лёгкие стрелы. Чтобы прицельно бить с лука по цели, применялась другая техника метания стрелы, которая существенно зависит от её веса. Лёгкая современная спортивная стрела, выпущенная из лука с огромной начальной скоростью, летит подобно пуле под небольшим углом к горизонту по настильной траектории и существенно тормозится сопротивлением воздуха. Что ограничивает дальность выстрела примерно ста - ста пятьюдесятью метрами. Тяжёлая же бронебойная стрела с кованым наконечником взмывает в облака и, повернувшись, бьёт в цель, практически сверху. Вот и попробуй попасть в движущуюся мишень! Значит, человека убили за крепостными стенами, или он учувствовал в штурме. Также возможна осада корабля. Где его и могли ранить. Я был склонен к самому для меня плохому сценарию. Его несли уже раненого. Переломив стрелу и сняв с человека доспехи. После его кончины его присыпали землёй. Как смогли. А значит, где-то бродят люди. Это самый опасный хищник. И силу натянутой тетивы лука трудно представить, какая была у человека мощь в руках. Мне тут скандинавских викингов, варягов, рыцарей не хватало, приплывших по реке Ижоре, с Невы и холодной Балтики.
  Наконечник я передал Еве. Пусть деду покажет. Дед - старый контрразведчик. Пусть сами разбираются. Полезные связи у ветерана на пенсии с его учениками ещё остались. Он через Еву пообещал подкинуть огневой провизии. Посылки должны доставить через солнечную аномалию через неделю. Всё самое необходимое. Наконец ближе к вечеру мы с Евой без приключений подъехали к Виру. Экспедицию по спасению Кости считаю завершённой. Но и небесполезной. Информации к размышлению вагон и маленькая тележка. Ева, этот открытый и вечно улыбающийся, жизнерадостный человек, остался там. На Балканах. Я его потерял. Осталась молчаливая серьёзная девушка. Я в душу не лез. Кто я такой. Я даже не малознакомый. Так... Безумный мужик, который случайно нашёл дверь в параллельный мир и спрятался там от всего. От самого себя в первую очередь. Сумасшедший. Я и сам так думал. Тетрадь с первой моей коряво написанной историей передал Еве. Она обещала опубликовать. Если когда-нибудь её увижу, передам эту. Может, для кого-то будет инструкцией по параллельному миру. И если ты попал в солнечную западню, она поможет выжить в этих экстремальных условиях. Да и будете знать в таком случае, где меня искать. Первая железнодорожная станция после города Павловска. Белый трёхэтажный дом. Второй подвал. Берлога. Перемещайтесь только в светлое время суток. Это мой вам совет. Ваш Максим Краснов. Бойтесь ночи...
  - Макс. Спасибо тебе! - Ева меня дружески обняла. - Никто бы для меня больше в этой жизни не сделал, чем ты...
  Я потупился. А Ева вздохнула.
  - Может, ещё когда-нибудь встретимся?
  - Да. Конечно. Когда-нибудь обязательно.
  Ева потянулась и поцеловала меня в нос. А что я? Я просто стоял и смотрел в её карие глаза. Как старый осёл...
  - Прощай, Макс, - шепнула на прощанье Ева.
  - Прощай, Ева.
  Она отвернулась и быстро перешла невидимую границу двух соседних миров. Ну а я остался и стоял так минут десять. Потом достал фляжку и сделал три полных глотка. Провалилось. Мне пора. Меня ждёт Васька-медвежонок. Достал из маленького внутреннего кармана плеер, вставил в левое ухо гарнитуру, поправил АК, нажал индикатор пуска. В ушной раковине щёлкнуло, и заиграла грустная, до боли жизненная песня из старого советского кинофильма.
  
  Кто ошибётся, кто угадает.
  Разное счастье нам выпадает.
  Часто простое кажется вздорным,
  Чёрное - белым, белое - чёрным.
  
  Мы выбираем, нас выбирают,
  Как это часто не совпадает!
  Я за тобою следую тенью,
  Я привыкаю к несовпаденью.
  
  Я привыкаю, я тебе рада!
  Ты не узнаешь, да и не надо!
  Ты не узнаешь и не поможешь,
  Что не сложилось - вместе не сложишь!
  
  Счастье - такая трудная штука:
  То дальнозорко, то близоруко.
  Часто простое кажется вздорным,
  Чёрное - белым, белое - чёрным.
  (слова М. Танича.)
  
  - К-а-р-р-р! - где-то сверху, в морозном вечернем небе ленинградской области, прокричал огромный сизокрылый ворон, а из дальнего густого кустарника блеснули ледяным холодом две синие льдинки волчьего одинокого взгляда. Но я об этом даже не подозревал...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"