Аннотация: - Господи, опять праздники идут... - Ура!Ура!Уррра!
рассказ ПОДАРОЧКИ
- Господи, опять праздники идут...
- Ура!Ура!Ура!
Особый, веселый новогодний дух уже витал по коридорам и кабинетам. Пестрая смесь повседневных обязанностей и праздничного ожидания заметна была во всем - в приподнятом настроении коллег, в доброжелательном выражении на лицах посетителей и сновавшего туда-сюда руководства.
И все же Андрей cлегка суетился и нервничал - уж очень не хотелось перетаскивать незаконченные дела в будущий год. Помимо того, в канун Нового года всегда полно дел домашних. Покупки, подарки, поздравительные звонки, уборка и, немаловажное - елка. Ее еще предстояло купить.
- Надо будет посмотреть поближе к дому, - размышлял Андрей, - сегодня и завтра будут торговать до самого поздна. Может достанется какая-нибудь.
В этом году впервые решили дома поставить елочку. Тесно, конечно, но Владику уже исполнилось два годика, все понимает. Нужно ребенку устроить праздник. Жена где-то разыскала чудом сохранившуюся коробку со старыми елочными игрушками. Несовременные, местами потерявшие блёск, они обрадовали Андрея, напомнив далекое детство. Нужно бы и новых подкупить.
Вечером после работы он забежал в торговый центр. В последние дни перед Новым годом в отделе игрушек практически все было раскуплено. Правда, на прилавке еще стояла парочка Дедморозов. Один огромный, этот сразу был отвергнут. Другой, поменьше, с мешком в одной руке и с посохом, разрисованным под березовый дрын в другой - тоже не был идеалом желаемого. Но больше всего Андрею не нравилась цена.
Раскачиваясь в сомнении, он машинально пощупал мешок Дедмороза. 'Нет, не то',- решил окончательно Андрей, поворачиваясь к выходу. Досадуя о потерянном времени, быстро зашагал к трамваю.
Выйдя на своей остановке, он засеменил по наскольженному тротуару к площадке, где продавались елки. В свете уличного фонаря выбрал понравившуюся, и так, держа ее впереди себя, вошел в вечно распахнутую дверь дома где жил.
В подъезде под лестничным пролетом был устроен чулан. Вообще он когда-то предназначался для нехитрого дворницкого инструмента, но дворничиха пользовалась чуланом в другом подъезде, и в первый год после заселения в него кто-то изподтишка подбрасывал мусор. Хозяйка двора наотрез отказалась убирать его, возмущаясь 'бессознательностью' жильцов. Те, в свою очередь, хотя и осуждали это безобразие, сами ничего не предпринимали. Тогда отец Андрея, разозлившись на скрытых негодяев, решил принять действенные меры. Никто из соседей не противился, когда за несколько вечеров он вычистил от мусора чулан и наглухо забил дверь гвоздями. Правда, через несколько дней один из соседей очень сдержано и рассудительно сказал отцу, что это, как бы, тоже не очень правильно: вдруг понадобится с ремонтной целью добраться к проходящим через чулан канализационным трубам, что тогда? Отец, как человек справедливый и тоже рассудительный, согласился с таким возражением и через некоторое время установил на двери мощный запор с замком, ключ от которого никому не отдал, а чулан потихоньку приспособил для хранения домашнего, вышедшего из обихода барахла, которое жалко было выбросить сразу.
Об этом барахле и вспомнил Андрей, таща в квартиру купленную елку. Через время, только сбросив пальто, с фонарем в руке он спустился к чулану и отпер дверь. Порывшись, нашел старый посылочный ящик, где хранились его ненужные никому детские игрушки и, вытряхнув их прямо на цементный пол, осмотрел в луче фонаря.
Самым крупным уловом оказался завернутый в газеты старый Дедмороз. Он выглядел меньшим, чем представлял себе Андрей, а его розовый тулуп, подпоясанный красным кушаком был припачкан и в одном месте даже продран. Но самое печальное, что в вытянутой руке Дедмороза, вместо посоха, на который он раньше опирался, остался только обломок, смахивающий на тесак, придавая деду угрожающе-бандитский вид.
Андрей повертел его, раздумывая. На мгновение прижал Дедмороза к себе.
- Мама, мама,- почти как на яву вдруг услышал Андрей донесшийся из памяти собственный детский голосок,- мама, а что у дедушки Мороза в мешке?
- Подарочки.
- Кому?
- Деткам.
- Какие подарочки?
- А вот завтра увидишь, когда проснешься. Дедушка Мороз под елочку положит и тебе подарочек.
Маленький Андрюша долго еще сидит у наряженной елки, смотрит с любопытством на Дедмороза, стоящего на толстой подстилке из белоснежной ваты и незаметно от мамы щупает упругий дедморозовский мешок. Где же подарочки?!
Утром следующего дня под елкой, как и было обещано, он обнаруживает кулек с конфетами, печеньем, мандаринками, яблочком, который уже к вечеру становится пустым.
Любознательный Андрюшка снова потихоньку щупает у Дедмороза мешок для подарков. Где же они там у него?
- Мама, а еще есть подарочки?
- На следующий год будут.
- А сейчас?
- А сейчас ты уже все поел.
Андрюша недоверчиво щупает мешок еще раз и еще...
... На ощупь бархатистый, приятно-шероховатый от оставшихся блесток, мешочек морозно поскрипывал под пальцами.
Как и в детстве, ощущение от прикосновения, едва слышимый скрип и бесформенная упругость таинственного содержимого, скрывающегося под розовыми складками мешочка, интриговывали неразгаданным волшебством превращения его в сладости и другие лакомства, каждый раз в новогоднее утро появлявшихся в бумажных кульках под елочкой.
Присев осторожно на корточки и неторопливо приладив фонарь, так чтоб свет падал прямо на Дедмороза, Андрей, внутренне подсобравшись, решительно надорвал мешочек. В следующее мгновение из-под розовой с блестками бумаги лениво выперла пожелтевшая от времени, пропитанная чем-то для упругости старая вата. Обескураженный Андрей долго еще оставался неподвижным, рассматривая дурацкий клок, затем медленно, в смешанном, необъяснимо-нелепом чувстве разочарования и удовлетворения встал и тихо вышел, оставив на полу розового Дедмороза с разодранным мешком.
А на следующий день под наряженной для двугодовалого Владьки новогодней елкой, пахнущей свежей хвоей, стоял новый Дедмороз в нарядной шубе, подпоясанной широким кушаком, с большим, присыпанным блестками белым воротником и с мешком в руке, полным 'подарочков для деток'. А в другой руке у него был крепко зажат посох, разрисованный под березовый дрын.