* * *
 
не путайте!одно я знаю:
что б ни было,все переменится;
я в будущих мгновеньях обладаю
великим знанием -первенцем.
сильнее несгибаемых и  ломких, 
и в легких дым передержав,
всесильность духа вышибает пробки,
процеживая смесь.твердеет сплав.
навязчив привлеченный сон,
в котором  дух свободу обретает;
из мрака свет мой извлечен,
и мысль за слово заступает.. 


* * * 
отчего искаженность пространства
подкрепляет уверенность?странно.
как прожорливо дня самозванство
в поглощении смыслов и планов.
как мельчает река заблуждений,
разливаясь;души берега
жадно пьют,и следы наваждений
бороздят и тиранят меня.

* * * 

ты не чтишь беспокойство разбоя,
и статичность комет не к тебе.
время ходит в приемном покое,
рядом с ним я больна,не в себе.

говоришь,не нуждаешься,я же...
нет причала моим кораблям;
не стремлюсь опрокинутся чашей,
аккуратно иду по словам.

каждой мысли ветра первозданны,
чист исчирканный жизнью листок.
там,где есть необузданность тайны,
каждый равно вполне одинок.


* * * 

разражается сражение,
только здесь война не та.
визуально-отражение
в зеркале самой себя.

что я вижу-мило,пусто.
что здесь стоит сторожить?
где кончается искусство,
страшно ждать и страшно жить.

неумело,слишком громко
обращаюсь я к вещам,
и из тоненькой соломки
пью соленый океан.

жизнь-массив,ее пространство
не зовет к себе чужих.
я ж завидным постоянством
разливаюсь за двоих.




* * * 

покой размеренных движений,
здесь все-момент.
бесстрашие слабых достижений
есть содержанию комплимент.

величие достигается чрез жертву,
плутает мудрая,хватаясь за края,
но,опрокинувшись,подобна ветру,
неуловима сущность бытия.

и слава мысли мимолетна,
нет выбора и нет вершин;
во всем сгорает безотчетно
искусства крик среди тишизн.

* * * 

за что дается метка черная?
ведется как набор таких,
чьей волей речь немногословная
велит щадить умы иных?

и в узких прорезях для глаз
одни зрачки:расширены и жутки.
найдет ли спящий водолаз
сплетенных волей проститутки?

продажно качество мгновений,
искусно созданных во благо,
во благо зла перемещений,
что пробуждению-преграда.

глухое созерцание глубин
ведет лишь к расширению круга,
к растущему неведению седин,
к тому,что лишь на вид упруго.

так что представить тишине
и вопрошающим о смысле?
и кажется с любым наедине,
что вещь владеет мыслью.

но и над этим слышится дыхание,
дыхание вечности скупой,
и каждый вдох-нам оправдание,
и каждый выдох-нам покой.


* * * 

что настоящее в ночи?
углы и тени-все в движении,
все тихо шепчет:"помолчи,
преодолей головокружение!"

невидимое пеленой
застелено от сердцевины,
но с этой силою ночной
я вправе знать первопричины.

малейшее усилие ветерка
и вздохи мрачных зданий,
как тень,спустилась с потолка
на все печать самокопаний.

и силуэты на аллее
почти что воплощения гонцов,
посыльный ночи в самом деле
найдет меня в конце концов.

* * * 

что-то где-то притаилось,
что-то шарит по углам;
легко,бездумно заструилось
желание к твоим следам.
и невидимкой и зевакой
пристроилось ко мне Твое,
и давит,выжимает Кожемяка 
из плоти мягкое тепло.

* * * 

что знает повседневность
о мистике всерьез?
безличия откровенность
превыше пламенности грез.

да что там грезы,сожалению
не даст никто войти в свой дом;
черствеет хлеб и очерствение
встречаем в сердце с торжеством.

в безрассудстве оступившись,
в невежестве неся плоды,
мы искупляем,отмолившись,
все червоточины судьбы.

* * * 


сколько есть причин говорить,
(только,эхо,мне не перечь!)
столько смысла меня пригвоздить,
лишь затем,чтоб сберечь.

туман,что поднимается ветвями,
я средь людей почти что человек,
слежу за всем уставшими глазами,
хоть вижу лишь разливы рек.

все здесь,со мною рядом,
вдохновлено,стремится и болит.
и осенью,ее последним листопадом
мне жизнь о жизни говорит.



* * * 
 поэтам 

я преклоняюсь перед вами,
что поэтизма,мысли выше,
что неказистыми,но емкими словами
пришли ко мне стремлением свыше.

и если я,поддерживая время
мое для качеств новых лет,
подколота под словом-племя,
вы-яркий и глубокий свет.

и из глубин взывая, жжет
и отмечает нас рубцом
канатоходец со шестом,
чей путь уходит в небосвод.



* * * 


нет ароматней
           нет запаха полней 
оставленнолго естества...
остывший кофе-скорбь о ней,
царице тьмы среди теней
оставленного баловства.



* * * 

все проходящие-поток,
меня менять?он не причастен.
над ухом скорби-завиток
есть выражение участия.
 
заметен ли покорный взгляд
сквозь плотность ширм?
шумит стремления водопад,
я в плотность вод,за ним.

вещей известные пределы
в отношении глади лет,
что душ извечные напевы
пред духотой отживших лент.

все проходящее-поток,
меня менять?он не доступен.
есть прилежанию год и срок
а вне лишь те,кого осудим.

* * * 

сумрак, дверь стальная
ударила, и в полночь сон
суммарен дням,ночная
тень взошла на трон.

к чему дивить порочный дом
услуг,замаранных руками,
и поторапливать кнутом
того,кто связан с нами?

стирая краски,ночь открыла
пустоту,грозящую убить
молящих святость.взвыла,
заметалась.быть?

отжитое без успеха,
волочится за мной.
и летом-стужа,и без смеха
встречаю полночи конвой. 

   
* * *
все вещи во мне становились
преградой, и мимо руки
со скоростью сна проносились,
смешавшись, густо текли.

я их и не знала названья,
мне не был знаком тихий треск,
так лопались крошечки-зданья,
чернильный рождая гротеск.

и в этом течении материй
мне виделась жизни река,
вот только от всех впечатлений
сужались ее берега.