Аннотация: Многие пишут "свободные продолжения" на рассказы о Шерлоке Холмсе. Это - вариант Холмса в техномагической Британии. Написан в соавторстве с Татьяной Адаменко
Т. Адаменко
С. Бескаравайный
Дело о нарушенной любовной клятве
Когда миссис Хадсон объявила о посетителе, мне почудилось некоторое волнение в ее голосе, я от души понадеялся, что к нам пришел всего лишь однофамилец Томаса Хесса.
Увы, как только он вошел в гостиную, я убедился, что это не так, сходство с фотографиями в газетах было неоспоримым.
Создавая его, Природа забыла про свою обычную скупость мачехи: прекрасного сложения, с аристократически тонкими чертами лица и венчающей голову золотистой шапкой кудрей. Когда он нервно и излишне громогласно поприветствовал нас с Холмсом, я отметил, что и голос у него приятный - мягкий выразительный баритон. Сразу было видно, что это человек отменного здоровья и, как сказал бы мой предшественник по медицинской практике, "в нём ещё на полстолетия жизни". К сожалению, моральный облик Хесса далеко отставал в совершенстве от физического; на церемонии бракосочетания с богатой наследницей, дочерью лорда Варни, он не сумел пройти испытания книгой и едва не умер. Дело было грязным и скандальным, многие газеты издевательски поздравляли мисс Варни, что ей, хоть и в последний момент, удалось разоблачить альфонса, другие не менее издевательски сочувствовали...
Это был тот редкий случай, когда я мог сказать о посетителе почти столько же, сколько и Холмс - в жизни Хесса теперь почти не осталось скрытых моментов.
Но зачем он пришел к Холмсу? Неужели он настолько глуп, что надеется, будто Холмс поможет ему как-то опровергнуть свидетельство Книги?
Я бросил возмущенный взгляд на Холмса - но тот смотрел на гостя со вполне доброжелательным интересом и пригласил его сесть.
- Спасибо... - Хесс в замешательстве провел рукой по шевелюре. - Вы ведь меня узнали, верно?
- Разумеется, мистер Хесс. Рискну предположить, что дело, по которому вы пришли, как-то связано с мисс Варни?
- Да. Конечно... Сейчас все в моей жизни связано с мисс Варни. Дело в том... - он снова замялся, но нашел в себе силы продолжить:
- Я хочу, чтобы доказали, что Книга ошиблась, - и улыбнулся, растерянно и беспомощно.
Я едва удержался от того, чтобы не поздравить самого себя с правильным выводом.
- А Книга ошиблась? - уточнил Шерлок.
- Я не знаю, как это могло случится, но это так. Я... я люблю Линду.
- Тогда почему с вами произошло...это? - спросил я, кивнув на его правую, стянутую шрамами от ожогов руку.
- Я не знаю.
Пока Хесс, на мой взгляд, не слишком старался убедить Холмса. Словно прочитав мои мысли, он вскинулся и заговорил снова.
- Дело в том, что я уже прошел один обряд! Семейный!
Несмотря на свою неприязнь к Хессу, я заинтересовался. Неужели я сейчас услышу один из магических секретов Старых Родов? Или он просто выдумал это?
- И в чем же состоял этот обряд? - уточнил Холмс.
- Мы должны были в определенный день один час провести под деревом... под старым дубом в поместье Варни. Ему больше четырехсот лет, и меня предупредили, что если я лгу, последствия могут быть еще хуже, чем с Книгой... Я мог умереть сразу, как только прикоснусь к его коре! И знаете что - несмотря на то, что я искренне люблю Линду, мне было страшно - а вдруг он сочтет мою любовь недостаточной?
- И что случилось дальше?
- Ничего! - Хесс гордо поднял голову, словно заново переживая свой триумф. - Все время, что мы просидели под дубом - ничего! И потом, когда выпил настой из его листьев - тоже ничего! Он признал меня! После этого испытания вся семья считала меня мужем Линды, запись в Книгу была просто последней формальностью...
- Очень интересно... - задумчиво пробормотал Холмс. - значит, семейная магия вас признала как любящего, а Книга - нет...
- Я не понимаю, как это произошло. - глаза его сразу потухли.
- У кого были причины желать вам неудачи?
- Простите? - переспросил Хесс.
- Кто мог быть против вашего с Линдой Варни брака?
- Я... не знаю... Я думал об этом, но...
Удивительное дело - как манеры превращают человека из джентльмена в опустившегося, махнувшего на себя рукой неудачника. И самый добротный костюм - а одет Хесс был по-прежнему превосходно - ничего не может сделать.
Холмс же почти не смотрел на посетителя. В колбе, на столе, готов был закипеть очередной состав, и Холмс поглядывал на плоды эксперимента.
- Подумайте. Расскажите тогда для начала гостях, что были на свадьбе.
- Их было немного... Отец Линды, Ричард, и его жена Белла.
- Она не мать мисс Варни?
- Нет, ее мать умерла, а это его третья жена.
- И в каких отношениях они были с Линдой?
- Напряженные. Понимаете, они были почти ровесницами, а ее отцу уже за шестьдесят...
- Кто еще?
- Ее сестры, родная и сводная. Мэри и Филлис Варни. Ее лучшая подруга Сара Кэмпбелл, и полковник Марк Шелби - друг семьи.
- В каких отношениях вы были с ее отцом?
- В отличных! - горячо заверил его Хесс. - То есть поначалу он без восторга, конечно, ко мне отнесся, но когда я прошел семейное испытание, сразу переменился, приглашал меня на охоту в Шотландию, на свою яхту... Он говорил, что его не волнует моя профессия и мои доходы - лишь бы я был для Линды хорошим мужем.
- А ее сестры?
- Я видел их только раз или два...
- Но они относились к вам хуже, чем отец Линды?
- Я думаю, это было связано не о мной, а с наследством... Ведь если бы Эдна подарила отцу первого внука, он мог отметить ее особо - она и так всегда была его любимицей... А вот подруга Линды, Сара, всегда хорошо ко мне относилась, и очень поддерживала, всегда мирила нас, если нам случалось поссориться.
- Остался полковник Шелби?
-Да. Но я его в первый раз увидел только на свадьбе. Знаю только, что он старый друг семьи.
- Хорошо, - задумчиво протянул Холмс.
- Так вы беретесь за мое дело? - вспыхнул Хесс. - Я не богат, но я найду деньги...
- О гонораре поговорим потом, - заявил Холмс и выпроводил его мягко, но непреклонно.
- Неужели вы ему поверили? - выпалил я, едва за ним закрылась дверь. - Он же явный альфонс!
- Он? Это маловероятно, дорогой друг, маловероятно. Вы часто имеете дело с такой публикой?
- У меня не та специальность в медицине...
- Если такой человек попадает в мелкий скандал, он старается сменить внешность и город. Если скандал велик, как нынешний - приходится менять профессию. Он бы не пошёл к нам, нет. Вы бы могли столкнуться на улице с крепким грабителем, чье лицо было бы вам смутно знакомо. Или через несколько лет увидели бы и почти наверняка не узнали молодого офицера - таких охотно берут в армию. Самый редкий случай - когда альфонс может жениться немедленно после провала. Невеста будет или куда беднее, или дурна собой.
- Но этот - совершенно исключительный случай. Он слишком высоко метил, теперь ему некуда отступать. И он цепляется за ваши исключительные способности.
- Некуда? Кем он был до знакомства с мисс Варни?
- Хм... Сирота, в детстве помощник столяра в мастерской своего дядюшки...
- Двоюродного дядюшки, - Холмс передвинул свой стул поближе к колбе и стал самым внимательным образом следить за термометром.
- Выучился грамоте, счету и стал клерком в конторе "Купер и сыновья", там и познакомился.
Холмс оглянулся.
- И как по-вашему, какой годовой доход будет для него привычным? Пятьсот фунтов? Или двести? Или даже ста фунтов ему хватит на жизнь? А его часы, вероятно, один из предсвадебных подарков, они стоят двух лет существования. К тому же, Ватсон, он теперь знаменитость, это даёт свои источники дохода.
- Авантюрист, который слишком увлекся своим замыслом?
- Нет, у него для этого неподходящая форма черепа и строение лицевых мышц. Возможно, и он обманывал, но в тот день его чувства должны были быть искренними, как никогда. Кто устроил так, что страница Книги вспыхнула у него под пальцами? Узнать это - интереснейшая задача.
- И с чего начнем?
- Не сегодня, Ватсон. Это вещество, в колбе, по моим расчетам, должно многократно усиливать обоняние. Представляете, какой инструмент поисков можно получить?
- Холмс, я рад, что вы отказались от кокаина, но и с наркотиками, и сейчас, вы ведь хотите одно - получить Талант?
- Этого хотят все настоящие ученые, - Холмс пипеткой отмерил необходимое количество капель в стакан, - Разумеется, те, у кого таланта еще нет.
- И как вы будете выглядеть, когда попытаетесь сами взять след, вместо Тоби?
Холмс беззвучно рассмеялся и залпом выпил своё очередное зелье.
Как выяснилось позже, этот рецепт меняет слуховое и зрительное восприятие. До вечера Холмс играл на скрипке, разглядывая цвета кошачьего мяуканья.
***
На следующий день Холмс с утра опять пропал в своей лаборатории, что меня удивило. А я отправился в галерею живописи Стэйт. Именно там, если верить "Таймс", леди Филлис Варни устраивала выставку своих работ. Не скрою, что если бы не вчерашний посетитель, я выбрал бы другой маршрут. Я шел поглазеть не на картины, а - если повезет - на их автора.
...Картины леди Филлис - в основном пейзажи - были написаны в модном нынче размытом и нечетком стиле, когда зритель сам должен складывать картину из цветных пятен. Хорошее упражнение, но я все-таки предпочитаю, чтобы корову от лошади можно было отличить с первого взгляда.
Посетителей в галерее было довольно много, и я, не привлекая ничьего внимания, подобрался поближе к окружившим леди Филлис журналистам. Благодаря массивной нижней челюсти и длинному, с горбинкой, носу, она была очень похожа на своего отца. Леди Филлис жестикулировала сигаретой в длинном янтарном мундштуке, вычерчивая в воздухе дымные кривые и не замечая осыпающийся на платье пепел. Ее длинные тонкие пальцы были унизаны таким множеством колец, что я удивился, как они могут сгибаться.
Немного послушав, как она пронзительным голосом рассуждает о живописи и своей роли в ней, я отправился домой, недоумевая, зачем вообще я решил прийти на выставку. Разве что узнал, что признанной красавице мисс Линде Варни, очевидно, повезло быть похожей на мать.
А дома миссис Хадсон сообщила, что Холмс весь день не выходил из лаборатории, пропустил завтрак и обед. Я решил спуститься вниз и напомнить ему хотя бы про ужин.
Когда я постучал, Холмс немедленно распахнул дверь.
- Уотсон! Вы должны на это взглянуть!
- Что это? - опасливо спросил я, глядя на колбу, в которой медленно колыхалась серая гелеобразная субстанция.
- Это соединение, которое должно отражать силу эмоций человека! Старый рецепт, но его очень тяжело выполнить! - торжествующе ответил Холмс.
- Вы помните, что не обедали и не завтракали?
Холмс небрежно отмахнулся.
- Прошу вас, Уотсон, возьмите колбу в руки... или нет, лучше я - я еще не уверен, что состав стабилизировался.
Холм плотно обхватил горлышко колбы двумя руками, дохнул внутрь. Несколько секунд ничего не происходило - но вот она начала светлеть и быстро, почти мгновенно обрела полную прозрачность. Колба словно опустела.
- Таланты, конечно, мастера на фокусы, которые получаются лишь у них, но некоторые рецепты можно воспроизвести, - Холмс вернул колбу на стол. Туманная серость в ней восстановилась почти мгновенно.
- А что вы собираетесь этим доказать? - уточнил я.
- Хотя никто не позволил бы мне провести необходимое исследование, я думаю, что Книга работает по аналогичному принципу, только еще различая оттенки эмоций - но ведь не зря требуется прикосновение! Анализ активных веществ... - начал Холмс и оборвал сам себя. - Мне кажется, я понял, как можно обмануть Книгу. Вот, смотрите, - и Холмс, поморщившись, проглотил несколько овальных пилюль, в которых я распознал сильнейшее успокоительное.
- Немедленно сядьте! - сердито скомандовал я. - Пока не упали в обморок!
Цвет лица моего друга указывал на резкое расширение сосудов, и, соответственно, уменьшение притока крови к головному мозгу. Холмс подчинился, и сев за свой стол для химических опытов, снова прикоснулся к колбе.
- Вот видите, - кивнул он.
Я видел, что жидкость, в отличие от первого раза, даже не думала светлеть, оставаясь серым студнем.
- Все чувства приглушены, - немного невнятно произнес Холмс. - изменения индикаторной активности не наблюдается. Quod erat demonstrandum.
- Вы думаете, Хессу могли дать успокоительное перед свадьбой? - начал я прозревать.
- Пока это самый вероятный вариант, - отозвался Холмс, отчаянно зевая, - Завтра надо обязательно связаться с Хессом, узнать, не ли он...
Ему еще хватило сил перебраться на диван, я а отправился наверх, известить миссис Хадсон, что ее постоялец, к сожалению, пропустит и ужин.
Гипотеза Холмса показалась мне маловероятной, слишком вычурной - неужели бы никто не заметил, что жених, мягко говоря, не в себе? Хотя... я вспомнил свою свадьбу и засомневался, не рано ли я счел гипотезу Холмса надуманной. Как бы то ни было, теперь, когда Холмс всерьез взялся за дело, у Хесса появился шанс доказать свою невиновность.
***
- Мистер Уотсон! - стук в дверь, да еще в шестом часу утра. Совершенно не способствует хорошему настроению. Но голос у миссис Хадсон был тревожный.
- Спасибо, я спущусь!
Внизу Холмс препирался с полицейским посыльным. Как я понял, тому передали записку от Лестрейда, но не лично инспектор, а другой полицейский. Адрес на бумаге стерся, и было совершенно непонятно, куда нужно "срочно!" ехать.
- Уотсон, вы знаете, где живет Хесс?
- Даже видел фотографии дома, он переехал туда после знакомства с мисс Варни, -отозвался я.
- Поехали! - завтрак явно откладывался.
- Быстрей, Уотсон, быстрей! - нетерпеливо понукал меня Холмс, уже садясь в кеб, пока я только спускался с крыльца.
Но мы опоздали. Как только кеб свернул на тихую, удивительно провинциальную улочку, я увидел выгоревшие окна и выбитую дверь дома Хесса. Я украдкой покосился на Холмса - его бесстрастное лицо словно окаменело, губы сжались в тонкую линию.
Внутри и снаружи было полно полиции, и среди них я с облегчением - если уместно говорить о нем в такой момент - заметил Лестрейда. Вместе с незнакомым мне светловолосым молодым человеком, одетым в штатское, он почти подбежал к нам.
- Доброе утро! Посыльный так медленно добирался? - удивился инспектор.
Я смотрел на молодого человека за его плечом. Сложив руки на груди, он равнодушными серыми глазами уставился куда-то в сторону, и казалось, чти ни моя скромная персона, ни личность Холмса не взывает у него ни капли любопытства. У меня же от присутствия рядом такого сильного Таланта начало позванивать в ушах. Почему-то, при взгляде на его ничем не примечательное худое лицо усердного студента я почувствовал смешанное с сильнейшим любопытством отвращение, подобное тому, с которым смотришь в серпентарии на клубки Драгоценных Змей. Я был крайне удивлен как силой этих чувств, так и самим фактом переживания - обычно все Таланты наделены способностью вызывать симпатию и подсознательно притягивать к себе людей, словно к теплу огня...В моей врачебной практике это было большим подспорьем, поскольку доверие пациента всегда усиливает эффект от лечения.
- Хесс мертв? - сухо спросил Шерлок.
- Да. И полквартиры выгорело - якобы из-за опрокинутой свечи.
- Но это не самоубийство, - скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Шерлок.
- Верно. Кстати, позвольте познакомить вас с лучшим специалистом Ярда по некротике, доктором Моро, - спохватился Лестрейд.
Молодой человек кивнул и пожал нам с Холмсом руки. Один из немногих легальных некромантов на службе государства! Теперь мне стала понятна природа испытываемых мной чувств - я мог бы догадаться и раньше, но описания теории давно выветрились из моей головы за ненадобностью.
Мы уже нашли этому доказательства, - Лестрейду не терпелось поделиться умозаключениями, и он провел нас внутрь, где смешались запах гари и вина из нескольких разбитых бутылок. Моро так же молча вошел с нами. Собственно, пожар не успел разгореться в полную силу, и благодаря водопроводу соседи буквально залили квартиру еще до приезда пожарных.
Веревка, на которой висел Хесс, сгорела, и тело обрушилось на пол, рядом с обломками стула. Местами - там, где тело прикрывала одежда - кожа сохранила свой цвет, и жутко выделялись зубы на почерневшем лице.
- Несмотря на то, что веревка сгорела, - возбуждено рассказывал Лестрейд, - мы смогли определить ее длину. Это шнур, отрезанный от обивки дивана, и нам повезло, что огонь его почти не задел. Длина - всего три фута. Высота стула фут и десять дюймов. Даже учитывая, что покойный был немалого роста, до потолочной балки ему веревки бы не хватило, разве что он ухитрился повеситься в прыжке, - ухмыльнулся Лестрейд и тут же посерьезнел.
- Но главное обнаружил доктор Моро! - несколько напыщенно сообщил инспектор. Моро осторожно склонился над трупом, чуть изменив положение его головы.
- Это не слишком заметно, но на ощупь определяется царапина на шестом цервикальном позвонке, нанесенная каким-то острым предметом, - монотонно произнес он, - Умирал покойный в сознании. Он был очень удивлен, и ему отчаянно не хотелось умирать.
- Значит, ему перерезали горло?
- Пальцы рук не сломаны? И вы можете определить, что это за предмет? - спросил Холмс у Моро. Тот показал головой.
- К сожалению, определить не могу. Костные фаланги целы. Также вынужден констатировать, что состояние тела исключает всякую возможность полноценного допроса и все, что я мог узнать по останкам, я уже узнал. Разрешите откланяться?
- Успехов, джентльмены, - попрощался Моро и отбыл. Все восприняли его уход с облегчением.
- Наконец-то, - не сдержался Лестрейд.
-А ведь вы уговаривали меня перейти на службу, - иронично упрекнул его Холмс, - Слава Богу, пока я частное лицо, никто не вынуждает меня к общению с некромантами или вашим единственным телепатом. Все их способности могут быть с успехом заменены обычным умением рассуждать и делать выводы...
- Обычным - это таким, как у вас? - насмешливо спросил Лестрейд.
- Может, выйдем отсюда? - вмешался я, - Не стоит дышать гарью.
- В самом деле, давайте выйдем, - инспектор нервно оглянулся.
- С вашего разрешения, джентльмены, я тут осмотрюсь. И можно взглянуть на то описание, что вы составили, Лестрейд?
Мы разместились в беседке во внутреннем дворе дома, и Шерлок присоединился к нам не более чем через четверть часа. Он изрядно замарал в копоти перчатки, брюки, даже воротник рубашки. Платком вытирал лицо.
- Что вы думаете по поводу этой смерти? - спросил у Лестрейда Холмс.
- Я слышал, что Линда Варни крайне тяжело переживает несостоявшуюся свадьбу, - начал он, - так, может, лорд Варни решил отомстить за все переживания его драгоценной доченьки? Но для меня главное, что так же думает мое начальство, иначе бы они не прислали этого некроса.
- Не лишено смысла, - задумчиво сказал Холмс.
- Наняли подходящего головореза, и он...
- Это не наемный убийца, - перебил инспектора Холмс.
- Да? И почему же?
- Представьте себе - Хесс открывает дверь незнакомцу, они о чем-то говорят на пороге или в прихожей - но дальше прихожей он бы незнакомого ему человека не пустил, ведь его осаждали журналисты. Потом внезапный и сильный удар ножом или опасной бритвой, след остался даже на кости. Крови должно было быть очень много. Но никто из соседей, выбивших дверь, не поскользнулся на красной луже в прихожей, верно? Потому что Хесса убили не там.
Думаю, ситуация развивалась таким образом. Хесс впустил гостя. Открыл погребец с бутылками, которые потом лопнули от жара, и они сели за стол. Они мирно беседовали, а потом его гость нанёс единственный удар.
Хорошо, что в квартире был паркет без ковра - я разрезал пару паркетных шашек, и хотя их потом обильно пролили водой, я разглядел следы впитавшейся крови. Хесс умер, сидя за столом.
- Да, похоже, - кивнул Лестрейд, - Убийца физически силен, подтянуть тело Хесса к потолку не всякий сможет, но будь борьба, так просто бы Хесс не дался, а пальцы...
- Именно так, инспектор. Потом убийца вырезал шнур. Сделал петлю, передвинув стол к потолочной балке. Встал на него и подвесил тело.
-Вот почему он так ошибся с высотой.
- Да, Уотсон. Люди часто не замечают, как их маленькие удобства оказываются совершенно несовместимыми с возможностями окружающих. Потом убийца вернул стол на место, одел плащ или ту верхнюю одежду, что на нем была, чтобы скрыть следы крови. Впрочем, если он стоял за спиной Хесса, кровь на него практически не попала, разве что после, когда он перетаскивал тело...А далее - самое интересное. Убийца должен был устроит серьезный пожар, он хотел изуродовать тело. Будь здесь действующее газовое освещение, все для него решилось бы просто, однако сейчас его ремонтируют, и жильцы снова пользуются свечами.
На остатках стола я нашел осколки двух бутылок. Первая - из-под дешевого шампанского, вторая - джин. Обе бутылки не могли оказаться на столе одновременно, а от шампанского пожар скорее тухнет, чем полыхает.
Лестрейд улыбнулся в усы.
- Потому был облит стол, что-то досталось покойному. Убийца опрокинул свечу и быстро вышел. От стола огонь поднялся в потолку, занялись эти фальшивые панели, которые делают из папье-маше и расписывают под лиственницу. Пострадало лицо покойного, перегорела веревка, но прежде чем огонь выжег все помещение, соседи уже залили пламя водой.
- Значит, вы беретесь за это дело? - обрадовано спросил Лестрейд.
Холмс кивнул и закурил трубку.
- Отлично! - от избытка чувств Лестрейд снова пожал Холмсу руку, - Теперь посмотрим подробнее на слуг, посмотрим...
Он вышел.
Видимо, его очень угнетал груз ответственности в таком громком деле. Я его понимал. Мне и самому не по душе был сопутствующий с самого начала этому расследованию скандал - но бедняга Хесс... Перед моим мысленным взором снова встал оскал ровных белых зубов на черном лице. Я был рад согласию Холмса.
- Рутина поглощает разум не хуже общения с некросами, - вздохнул Холмс.
- Вы о чем?
- Лестрейд вбил себе в голову, что семейство Варни виновно в убийстве. Будет допрашивать крепких лакеев и статных кучеров. Потеряет уйму времени. Он слишком торопится, хотя это извинительно для человека в его положении. Если бы я распутывал по делу за день, причем по скучнейшему, обыденному преступлению, то через полгода, уверю вас, мой ум стал таким же неповоротливым.
- И вы не считаете семейство Варни причастным?
- Скажем так, если их причастность будет проверять инспектор, меня это вполне устроит. Чего-то явного и серьезного он не упустит. А вас я хотел бы попросить о проверке другой версии. Если не ошибаюсь, вы с Шелби состоите в одном клубе? - спросил он.
- Да, в "Осирисе".
- Можете зайти туда в ближайшее время... и под любым предлогом взглянуть на его руки? Как врач. Настолько они сохранили ловкость и силу.
- Если я его застану - конечно, - пообещал я в ожидании объяснений. Но если Холмс уже располагал интересной гипотезой, то пока он предпочёл о ней промолчать.
***
Когда Холмс исчез, едва меня предупредив, и, как обычно, ничего не сказав о сроках, я сперва выполнил его поручение. Застать Шелби было не так-то просто - по секрету мне сообщили, что он выполняет сейчас крупный правительственный заказ для армии, что-то связанное с боевым духом солдат.
В "Осирисе" много говорили о войне в Чаде и о статусе доминиона для Австралийского Союза.
Впрочем, поговорить о ближних тоже не забывали, и, когда я услышал имя полковника, то я постарался, не выдавая своего интереса, услышать как можно больше.
- А что? Не бывает осторожных браков, как не бывает острожных самоубийств, - хмыкнул его собеседник.
- Но ведь год назад он хотел жениться на ее сестре!
- На Линде Варни? - не выдержал я.
- Видимо, бросился из крайности в крайность, - пожал плечами Вуд.
- Или ему безразлично, как именно породниться с семьей Варни, хотя он все-таки решил начать с самой красивой сестры, - добавил его визави.
На этом разговор о полковнике Шелби был закончен, так как в клуб появился он сам - жизнерадостный корпулентный мужчина со слишком ярким румянцем на круглом лице. Я осторожно взглянул на его руки. К сожалению, полковник страдал артритом - пальцы слушались всё хуже и даже сигару он держал с большой осторожностью.
А так как Холмс еще не давал о себе знать, - несмотря на то, что я выполнил его поручение, - я охотно согласился подменить моего коллегу Бартона на время отпуска. Его обширная практика оставила мне мало времени для разнообразных тревожных мыслей.
Например, с утра я выписываю лекарство пациентке, днем ко мне приходит ее муж за уточнениями - нужно ли разводить лекарство водой или нет? Можно и так, и так, но я отвечаю для простоты, что непременно нужно разводить. Тогда, спустя полчаса, ко мне прибывает в панике сама пациентка - она уже выпила лекарство, не разводя его водой - что же теперь будет? Я отвечаю, что ничего страшного, а вечером мне долго приходится объяснять тонкости фармакопеи ее мужу, который пришел рассерженный и недовольный выяснить, почему один и тот же врач дал такие противоречащие друг другу предписания.
Один раз мне пришлось останавливать внезапно открывшееся желудочное кровотечение у пациента с застарелой язвой - к счастью, зонд был у меня под рукой, и прижигание я провел быстро и успешно.
К сожалению, Бартон меня не предупредил, что в числе прочего он курирует случаи замершей беременности - иначе я бы еще подумал над своим согласием. Впрочем, Бартон, с его необдуманной тягой к прогрессу, и вправду мог не видеть в этом ничего необычного.
На самом деле, я не отношу себя к заядлым ретроградам, и вместе со всеми своими коллегами был рад, когда методика "замершей беременности" из стадии научных экспериментов вошла в повседневную практику. Ведь слишком часто прежде вставал выбор - мать или ребенок. Методика же замершей беременности позволяла остановить время для эмбриона, заставив его пребывать в единственной секунде, сделав нечувствительным ко всем внешним воздействиям и изменениям в материнском организме - и успешно лечить мать. Эта методика была тем более ценной, что прежде дозы лекарств приходилось отмерять с тем расчетом, что они непременно попадут в организм зародыша; мы были вынуждены уменьшать их, ослабляя тем самым терапевтический эффект.
Однако, как это часто бывает, удачное изобретение стали использовать не только не столько для того, для чего оно было изначально предназначено. Убедительной иллюстрацией этому была хотя бы нынешняя практика Бартона.
На данный момент я курировал два случая. Первая моя пациентка недавно вернулась из свадебного путешествия: чтобы беременность не помешала ей наслаждаться красотами Парижа, Рима и Венеции, она остановила ее. Второй случай был еще более показательным: владелица одной известной фирмы уже в третий раз собиралась осуществить операцию "замирания" - таким образом, уже почти год ее беременность оставалась на сроке в девять недель.
Ей никак не удавалось найти время, чтобы "заняться этим вопросом всерьез". К несчастью, у нее развился очень серьезный побочный эффект, о котором я был вынужден сообщить пациентке - ее будущий ребенок утратил Талант. Моих собственных, крайне скромных, способностей, едва хватает, чтобы оценить состояние ребенка в утробе матери, но тут всё было предельно ясно. Дело в том, что хотя возникновение Таланта традиционно связывают с "душевными" категориями, для его полноценного развития необходима достаточная физическая основа. Замершее развитие зародыша не останавливает развитие Таланта, но и не дает ему достаточно почвы. В итоге огонь, не получая топлива, гаснет.
Я бы предпочел вовсе не говорить об этом будущей матери, представляя, какой это окажется для нее потерей - но я обязан был предупредить, ведь в мировой практике уже были такие случаи, когда крохи непроявленного Таланта все же оставались, требуя тщательного контроля и наблюдения за ребенком.
У нас состоялся долгий, тягостный разговор. Потрясенная, ошеломленная, она твердила мне, что ни в ее роду, ни в роду ее мужа никогда Талантов не было, и она не подозревала... если бы она знала... Я верил ей, но, к сожалению, исправить ничего уже нельзя - я мог только порекомендовать ей восстановить естественный ход вещей во избежание еще более тяжких последствий.
Когда моя пациентка я ушла, я задумался - неужели обществу никогда не будет дано достичь гармонии между мужчинами и женщинами, между ролью матери и профессиональной деятельностью?
Я никогда не считал, что женщина должна быть "только женой и матерью". Аналогично было бы требовать от мужчины, чтобы он был только мужем и отцом. Но почему-то, едва получив часть мужских прав, женщины начинают отрицать свою Природу в желании превзойти мужчин. Вспомнить хотя бы недавние демонстрации протеста мисс Пэнкхерст и ее единомышленниц против того, что женщины получаю талант не с рождения, как мужчины - а только после того, как возьмут своего первого ребенка на руки. Взгляды мисс Пэнкхерст разделяло немало женщин из Старых Родов. В их числе, насколько я помню, была и леди Мэри Варни, сводная сестра Линды.
Разумеется, убежденность суфражисток в том, что ученые давно нашли способ обойти эту традицию, но умолчали об этом, так как они тоже принадлежат к мужскому роду, абсурдны и лишены всяких оснований. Такая ситуация и вправду отчасти несправедлива, но Природа всего лишь защищается таким образом от бесплодного растрачивания своих даров. Изменять ее законы не в нашей власти.А уж привлекать внимание общественности к этому вопросу, обливая картины многодетных красавиц прошлого кислотой...
И, когда я в таком состоянии духа взялся за свежий номер "Ланцета", статья о блестящих перспективах "заменного" материнства вызвала у меня не самые оптимистические ожидания, несмотря на восторженный тон статьи. Разумеется, это благо и спасение для тех женщин, которые не могут выносить ребенка сами - тем более, что процедура относительно проста. Но я подозревал, что, как и случае с замершей беременностью, это изобретение будет пользоваться популярностью среди тех женщин, у которых нет никаких медицинских показаний к данной процедуре. И в самом ли деле удручающие изменения в физическом и психическом состоянии заменных матерей полностью обратимы?
Также среди интересных происшествий этой недели был мой обед с издателем "Стрэнда" и его авторами. Интересен он был в первую очередь тем, что я оказался соседом леди Изабель Варни. Именно она, скрываясь под псевдонимом И.В. вела в журнале колонку светской хроники.
Я не заметил никаких следов того, что на ней отразилось трагическое происшествие в ее семье. Совершенно в духе своей колонки, леди Варни была веселой, остроумной и немного язвительной. Она полностью опровергла сложившийся у меня по немногим словам Хесса стереотип "молодой глупой жены".
Леди Варни пыталась узнать, что же остается за кулисами моих рассказов о Холмсе, и уделила мне довольно много времени, даже когда убедилась, что как источник скандальных подробностей о знаменитых клиентах Холмса я бесполезен. В итоге мы беседовали о проблемах в Австралийском Союзе и растущих трениях в Южной Африке, и я не без удовольствия слушал ее рассуждения про остальных авторов мистера Ньюнесса.
Той драмы, что произошла с ее падчерицей, она коснулась единственный раз: кивнула на известного своими острыми статьями журналиста Уильяма Стида, чье перо не обошло скандал в семье Варни (хотя эта статья вышла в еженедельной газете, "Стрэнд" поддерживал политику лояльности по отношению к своим авторам), и сказала, смеясь:
- Когда Линда получит свой Талант, его задушат собственные усы.
Длина тщательно ухоженных, напомаженных и подкрученных вверх усов мистера Стида вполне оправдывала такое предположение. В своем старании быть элегантным Стид несколько перестарался, что подтверждал и запах его одеколона, доносящийся до нас с другого конца стола. Невольно я рассмеялся.
В целом, я вынужден был признать, что леди Варни, отчасти против моей воли, произвела на меня самое благоприятное впечатление.
А когда я вернулся с приема домой, то увидел, что в кресле у камина сидит Холмс.
Он приветствовал меня легким кивком, но был погружен в себя. Казалось, что за час или два, пока я был занят, он даже не пошевелился. Однако позже сам пригласил меня к камину, обещая поделиться новостями по делу.
- Дедукция редко подводит меня, Уотсон. Она неизменно готова открыть мне истину - стоит отмести десять тысяч неверных ответов, вычерпать всю воду из пруда, последний оставшийся и будет истинным, рыбу можно будет поймать без удочки. Но это дело напоминает мне котел с двойным дном, который я видел в одном из чайных заведений: вода вычерпана, а рыбка продолжает плавать.
Вот что угнетало Шерлока: разум трудился, пытаясь найти ответ загадки, но пока тщетно.
- В квартире Хесса меня заинтересовал цвет пепла...Тяжелая набивная ткань на сиденье дивана, на уцелевших стульях - я предположил, что скатерть была из аналогичного материала. Позже домовладелец подтвердил. А этот пепел был от другого сорта ткани...
- Но пепел же залили водой, по нему топтались люди, как это возможно? - удивился я.
- И все равно он несколько отличался по цвету от пепла в других частях комнаты. Я немного поискал там, и нашел вот эту детальку, - Холмс вытащил из жилетного кармана плоскую табакерку, а из неё крошечную металлическую скобу, - такой укрепляют застёжку мужских плащей, самых дорогих, из тех что шьют на заказ портные с Бонд-стрит, из первоклассного хлопка, смешанного со льном.
- Но это же опровергают вашу идею с убийством за столом. Если убийца сжег плащ, то на нём была кровь. И значит, он нанёс удар, только пройдя в комнату и попросту не снимая плаща. Он мог прошмыгнуть в квартиру...
- То есть один игрок в регби прошмыгнул мимо другого регбиста сквозь чуть приоткрытую дверь? Не будем забывать про их телосложение, Уотсон. Кроме того, в чем же он тогда ушел из квартиры? Человека просто в пиджаке, скорее всего, кто-нибудь заметил. А соседи, как один, ничего подозрительного не видели. Кроме одного пожилого клерка, показания которого Лестрейд не стал приобщать к делу - тот накануне злоупотребил коньяком и твердил, что видел, как Хесс ушел из квартиры.
- Он надел плащ жертвы...
- Который пришёлся ему впору. Но, заметьте, Уотсон, когда я говорил с вами в беседке, я понятия не имел, от чего эта скоба. Кроме того, я узнал о её назначении практически одновременно с результатами анализа пепла. Остатки волокон льна и полное отсутствие следов гемоглобина - вы же помните тот химический опыт, с которого началось наше знакомство?
- Но ведь это мог быть чистый кусок материи, то есть пепел от чистого куска материи? И неужели пепел плаща так отличался по цвету от пепла скатерти?
- Приложения к работам Уилсона по хроматографии, мой друг, там есть великолепное описание текстур пепла... Сухих, мокрых, смешанных с песком...
- Допустим. Какова же картина преступления в этом случае?
- Ничего не изменилось, за исключением того, что убийца смог воспользоваться плащом Хесса, а свой постарался уничтожить. Причем, он срезал все пуговицы - их бы Лестрейд в пепле заметил, да и не только Лестрейд.
- Пока это еще предположение...
- Кроме того, дом осаждали журналисты, и там шел ремонт. Консьерж временный, всех жильцов еще не знает и, что важно, консьерж ленив и небрежен, то и дело отлучается из подъезда. Чтобы к жильцам не бросались с лишними вопросами - открывалась задняя дверь. Не постоянно, иначе бы журналисты дежурили там, но время от времени.
- Что дальше?
Холмс раскурил трубку.
- Убийца того же роста и телосложения, что и его жертва, он смог войти и выйти через заднюю дверь. Когда входил - у него еще были варианты поведения: он мог изобразить гостя, репортера, просто сделать вид, что ошибся адресом. Но когда выходил, все должно было пройти идеально, ведь за спиной уже разгоралось пламя. Его устраивал лишь один вариант развития событий - если бы его приняли за Хесса. Отсюда плащ. Можно было предположить и другие средства маскировки, но позавчера я знал лишь о внешнем сходстве, о вероятном общественном статусе убийцы и о его чрезвычайном хладнокровии. Помните, что доктор Моро говорил об удивлении жертвы? Секунду назад был разговор, и вот Хесс уже умирает. И после этого, стоя рядом с трупом, он методично срезал все пуговицы с плаща.
Я в очередной раз отдал молчаливую дань уважения редкому сочетанию качеств, которым обладает Шерлок Холмс - его живое воображение, подкрепленное методичным рассудком, будто возвращало нам картины прошлого.
- Итак, у вас есть описание человека, но как отыскать его в столице Британской империи? Могу только подсказать вам, что это не полковник Шелби - ни подделать запись в книге, ни поднять тело к потолку он уже не сможет, да и плащ Хесса ему далеко не впору.
- Благодарю, Уотсон. Честно говоря, с этой версией я лишь зря побеспокоил вас и Майкрофта. Вначале брат подтвердил мою гипотезу - я узнал, что Шелби занят производством амулетов бесстрашия для наших солдат, а их эффект отчасти успокоительный. Я предположил, что Шелби смог незаметно положить один из этих амулетов в карман Хессу перед свадьбой, а позже, когда Хесс упал возле Книги, сумел незаметно вытащить - он, как врач, подоспел одним из первых. Но такая операция требует ловкости рук фокусника... или хотя бы карманника. Уже результаты осмотра квартиры Хесса заставили меня всерьез усомниться в этой версии, но для очистки совести я просил вас взглянуть на его руки. А теперь... теперь все улики указывают на совершенно другого человека.
- И на кого же? - полюбопытствовал я, немного уязвленный тем, что мои усилия оказались напрасными.
- Вчерашним вечером я узнал не только имя и адрес, но даже его подробную биографию. - Холмс затянулся, - Это сэр Карлайл, молодой граф Дэшвуд.
Он вытащил из книги, лежавшей на столе, спрятанную между страницами фотографию.
Молодой человек, один из гребцов на университетских соревнованиях. Статный, высокий, лицом действительно немного походивший на Хесса, если бы не короткая бородка клинышком, в стиле Наполеона III.
- У меня было еще два кандидата, но один болен, другой в отъезде, а Карлайл утром после убийства появился в обществе с начисто бритым подбородком. Далее, Моро разобрался, как наносили удар - он абсолютно уверен в том, что это был левша, и я согласен с его выводами. Карлайл - левша. Кроме того, в людской его дома на Белгрейв-сквер болтают о краже то ли табакерки, то ли портсигара с брильянтами, который молодой Карлайл очень ценил; и еще о крупной пропаже средств на содержание дома. По этому поводу он имел длительное разбирательство с камердинером - всю ночь на семнадцатое число те сверяли бумаги. Были слышны шаги и звуки беседы - она шла на повышенных тонах
- Накладная борода! - осенило меня.
- Именно, Уотсон. Зашел он в ней, а вышел, уже пряча бороду в кармане. И, заметьте, все обстоятельно продумано. Якобы украденные деньги - это почти наверняка вознаграждение камердинеру. Кроме того, тот уже старик, он служил еще у отца нынешнего графа Дэшвуд. Думаю, он спокойно подтвердит под присягой, что тяжелое разбирательство по недостаче продолжалось всю ночь. Если мы все-таки найдем деньги, пусть у его детей, он спокойно признает кражу.
- Но Холмс, вы ведь великолепно отыскиваете промахи негодяев...
- Только когда понимаю их замысел. Мотив Карлайла мне совершенно неясен. Кто для него Хесс? Может быть, они пересеклись на нескольких приёмах. Молодой выскочка и оскорбить-то толком его не смог бы. Ревность? Отношения между семьями Карлайлов и Варни - крайне напряженные, убивать друг друга они перестали только в прошлом веке после прямого вмешательства короля. Дэшвуд ни разу не был ни в одном из домов семейства Варни в Лондоне, и уж тем более - в их родовом поместье.
- Подождите, подождите, Шерлок, я вспомнил это имя - он единственный на всю Британию некрос голубых кровей. Во всей Европе надеется не более полудюжины знатных семейств с подобными Талантами. А что если... - меня вдруг осенило, - что, если он нанял Хесса, специально для того, чтобы тот дискредитировал мисс Варни? А затем Хесс решил, что сможет его шантажировать...
- Я вижу, Уотсон, что вы все еще предубеждены против этого несчастного, - вздохнул Холмс, - и я сам обдумывал этот вариант - тем более что в числе клиентов фирмы, где служил Хесс, была и семья Дэшвуд - но очень недолго. Граф не стал бы нанимать для такой деликатной миссии простого служащего. Единственное бесспорное преимущество нашего клиента заключалось в его внешности, но в столице с избытком красавцев с каплей актерских способностей и с нестрогими моральными принципами. Некоторые их них даже вхожи в аристократические круги - не то что безвестный клерк...
- Я уже и не помню, когда был в таком затруднении, - признался Холмс. - Этому убийце поверит весь высший свет и любой состав присяжных - у него нет мотива, он должен радоваться ущербу, нанесенному репутации семьи Варни. Он должен не мстить Хессу, а благодарить его... А все улики - плащ, накладная борода и все пуговицы, - наверняка уже стали прахом, развеянным по ветру. Кроме того, есть еще одна неприятная особенность в этом деле, Уотсон. Разнообразные и весьма обширные связи его семьи. Перед нами нет организации, однако эта паутина знакомств напоминает перенасыщенный раствор соли в воде - стоит бросить туда песчинку, и мы увидим стройную систему.
- При желании мотив можно отыскать... - не сдавался я.
- Сидя в этих креслах, Уотсон, мы можем выдумать все что угодно. Карточные долги, кража золотой табакерки с рубинами, Хесс мог случайно стать свидетелем какого-то неблаговидного поступка графа... Чтобы найти действенный мотив и предсказать действия Карлайла, мне понадобится расширить круг поисков и привлечь к ним вас. Я беру дом Дэшвуда в осаду - отныне, куда бы он не пошел, чтобы не делал, я это узнаю. А главное, что я до сих пор не могу вычислить, как он или его сообщник ухитрились обмануть Книгу! Его способностей могло хватить на это, но как он скрыл специфические следы некромагии? Я не понимаю... - досадливо признался Холмс.
- Бакстон наконец вернулся из отпуска, и все мое свободное время в вашем распоряжении. Правда, моему умению менять внешность далеко до вашего искусства...
- Нет, нет. Уотсон, мне требуется именно ваша профессиональная консультация и ваш взгляд ос стороны. Инспектор Хопкинс по поручению Лестрейда узнает состояние финансов этого негодяя, доктор Моро расскажет необходимые подробности в делах Талантов, а вы разберетесь во всем, что касается его здоровья.
Я охотно дал свое согласие, и спохватился, что надо бы рассказать Холмсу о моей встрече с леди Варни; он попросил меня пересказать ее как можно подробней, а после наша беседа перешла к остальным событиям этой недели. Я был очень рад видеть Холмса в его привычном кресле, рад, что мои тревоги оказались напрасными, хотя и понимал, что расследование еще далеко не окончено.
***
Мы перебрали все сведения, к которым смогли получить доступ.
Род Варни был Старым в прямом смысле этого слова - свыше семисот лет. Причем за все это время им удалось не потерять большого семейного поместья в Сэндберри - там рос тот самый дуб, испытание которым проходили все женихи, имевшие слишком тощий кошелек; в изобилии рос целебный плющ, который стал неофициальным гербом семейства, и били родники, о свойствах которых было сложено немало преданий.
Старый лорд Варни - был образцовым джентльменом, аристократом в лучшем смысле этого слова. Приверженец традиций, но щедрый меценат и любитель всевозможных технических новшеств. Человек самых строгих моральных норм, но не лицемер, потому что от себя он требовал того же, и даже больше, чем от других. Линда Варни получила превосходное образование, была помолвлена со вторым сыном лорда Ричмонда, но за три месяца до свадьбы - неизбежной к её двадцати годам - познакомилась с Хессом.
О Хессе я решительно ничего не могу прибавить к тому, что раскопали репортёры, и говорить о нём смысла нет.
Карлайл - дело иное. С тех самых пор, как Филипп Дэшвуд получил титул в правление Якова Первого, семейное древо графов Дэшвуд трудно было назвать особенно раскидистым. До совершеннолетия обычно доживал единственный ребенок, который и наследовал титул. Редкостью было даже рождение двоих детей, а двух мальчиков за всю историю семьи не было ни разу. Немногочисленность потомства искупалась частотой заключения браков - каждый из графов Дэшвуд был женат как минимум дважды.
Отец нынешнего графа не был исключением - в сорок два года он женился в третий раз на дочери безвестного торговца сыром и все-таки получил долгожданного наследника. Нынешний граф Карлайл вступил в права наследования год назад, когда ему исполнилось двадцать четыре.
Мы проверили все случая, когда Хесс и Карлайл вместе были на приёмах: набралось полторы дюжины газетных вырезок. К ним добавились все появления молодого Хесса на публике, когда там же была и мисс Варни. Но так как Карлайл и мисс Варни оба были вхожи в высший свет, потому имело смысл сопоставлять их пересечения лишь за последние полгода, пожалуй, с частного маскарада в греческом стиле в доме герцогов Графтон. Граф Дэшвуд изображал Аида, леди Варни - Психею.
В результате, увы, мы не нашли никакой закономерности, ни намёка на ссору. Вместо графа Дэшвуда можно было подставить большую часть фамилий других титулованных особ - получилось бы та же картина.
Результаты наблюдения - постарались малолетние помощники Холмса - оказались чрезвычайно любопытными. Граф Дэшвуд последнее время стал куда меньше появляться в обществе. Ни одного приема за время наблюдения, лишь несколько посещение клубов, завсегдатаем которых он числился. Сейчас во всем Лондоне он, кроме своего дома, постоянно бывал только в двух зданиях. Своей конторе в Сити - пунктуально, спокойно, размеренно. И в небольшом особняке в Найтсбридже.
Финансовые дела Карлайла были практически в идеальном порядке. Владение долями в нескольких прибыльных предприятиях, налаженные торговые связи. Хопкинс не нашел ничего предосудительного - ни разоренных деловых партнеров, ни обездоленных рабочих семей. Здание конторы недавно основательно ремонтировали, поменяв буквально все - от вывески над крыльцом до последнего пресс-папье.
А вот особняк производил самое противоречивое впечатление. Внешне его тоже подремонтировали. Морской конёк на чугунной решетке ворот сверкал начищенной бронзой, новый флюгер, опять-таки с коньком, исправно крутился под ветром. Полностью заменили крышу, на два фута подняли стену, окружающую сад, вставили новые окна с чистыми, блестящими стеклами. Но, несмотря на это, дом производил угнетающее впечатление. Двухэтажное мрачное строение с облезшими колоннами в обрамлении запущенного сада, где засохла половина деревьев. Карлайл мог помчаться туда в любое время и пробыть как четверть часа, так и всю ночь.
Само собой разумеется, внимание помощников Холмса в скором времени было приковано к особняку. Но попасть туда оказалось нетривиальной задачей. Шестеро охранников, трое горничных, кухарка - все они были из шотландского поместья Карлайла, и в Лондоне ничего, кроме этого дома, не знали, не покидая его даже по выходным.
Удалось выяснить, что кроме ежедневных закупок провианта, в дом регулярно доставляют тюки самых разнообразных трав.
Шерлок специально пригласил меня взглянуть на этот загадочный дом.
- Этот символ должен что-то значить для хозяина, - заметил я, глядя на подновленные ворота. - А вам он вам о чем-то говорит?
- Герб прежнего владельца особняка. Ни Карлайл, ни его родственники, и ни один из фигурантов нашего дела никакого отношения, в геральдическом смысле, к этому гербу не имеют.
- Тогда, возможно, мы просто не понимаем символики?
- Криминальная - совершенно точно не при чем. Религиозная? Может быть, одна из мистических?
- Холмс, я могу сказать только о врачебном смысле - никакого. Отрицательный результат. А в остальном этот дом скорее напоминает тюрьму, хотя нет - медицинский изолятор. Можно подумать, что здесь на карантине содержатся путешественники.
- Пока здесь содержат лишь одну женщину, - Шерлок утвердительно кивнул в ответ на мой удивленный взгляд, - Горничные молчат перед посторонними, но в своём обществе сплетничают, не понижая голоса. Зеленщик, поставляющий туда провиант - подслушал, и поделился со мной, вернее, с журналистом, за которого меня принял.