В подпространстве не всегда осознаешь, какие невообразимые расстояния корабль проскакивает за доли секунды.
Если бы он шел в обычном космосе, по старинке... впрочем, этот способ устаревший и чересчур медленный. А здесь нужно ловить момент. Сидеть и смотреть, как войд сменяется скоплением галактик.
Наверное, капитан Марченко смотрел именно на это, когда заметил ту искорку. А теперь из-за нее на "Виктории" форменный кавардак.
- Планетная система! С желтым солнцем! Как раз край галактики, там могут быть землеподобные планеты! - слышит Лина от мамы. Гостиная их семейного блока непривычно оживлена. Даже папу сегодня не мучают боли в пораженном метастазами позвоночнике. Папа бодро крутит перед глазами голограммы документов и без конца повторяет: "Вот оно! Им же говорили, что мы не уткнемся в Большой Взрыв!"
Лина знает, о чем он; на корабле это знает любой ребенок. Когда телескопы стали достаточно мощными, чтобы "просветить" всю наблюдаемую Вселенную, как лист бумаги над лампой, обитаемых планет так и не нашли. Но телескопы видят всего четырнадцать миллиардов лет нашей Вселенной. А она расширяется во все стороны.
Четырнадцать миллиардов световых лет... Кому-то и этого было мало. Например, родителям Лины, решившимся лететь в один конец, чтобы рано или поздно найти ее - вторую Землю. За той завесой, что отделяла прошлое от настоящего.
И теперь краешек завесы приподнимается...
Лина не сразу замечает, как мамин голос меняется с мечтательного на деловой:
- Туда еще с год пути, если не ускоримся. А у нас даже челноки кучками запчастей лежат! Пора вам с Марком потрудиться в теплицах. Кто-то должен заменить меня, пока я буду занята...
- Я тоже отлично могу работать! - перебивает отец.
Мама отводит глаза. С тех пор как бортовой врач нашел у него болезнь, она все время отводит глаза. Будто стыдится, что не в силах помочь.
Но сегодня он сам встает и без костылей идет к двери.
И мама улыбается. А Лина впервые чувствует: что-то изменилось.
Что-то более глобальное, чем папина ремиссия.
*
Марк выныривает из резервуара с водорослями. Всплеск разрывает прохладную безмятежность отсека.
- Что? - Лина оборачивается от ящиков с огромными влажными листьями, которые нужно рассортировать. - Ты уже? Там работы еще на полчаса!
- Не могу... - он подплывает к краю резервуара и судорожно хватается за ограждение. - Секатор тяжелый очень, понимаешь? - Секатор глухо звякает о каменный пол. - И костюм болтается. Мешает.
- Врешь! - Лина подскакивает к резервуару и выдергивает брата из воды. Тот даже не пытается помогать ей ногами. Неужели так ослабел? И что с ним? - Почему тогда в позапрошлом месяце костюм был впору?
Он стоит, смотрит снизу вверх - ее четырнадцатилетний брат, жизнелюбивый и бодрый, как молодой щенок. Щенки на корабле тоже есть. Правда, в последнее время они стали какими-то квелыми и больше не носятся по отсеку с лужайкой, как раньше. Все больше лежат - съежившиеся комочки. Пищат.
Их и Марка могла подкосить одна и та же болезнь, думает Лина.
Но какая болезнь заставила брата усохнуть?
В их смену в позапрошлом месяце они впервые заметили, что брат перерос сестру.
*
К тому времени как "Виктория" входит в нужный рукав галактики, нервы у всех на пределе.
Взгляды уже направлены внутрь, не наружу. Внутрь - на потемневшие, но недавно еще седые волосы близких; на детей, за три года полета вытянувшихся в подростков - и теперь усыхающих снова; на тех, кого в дороге свалили болезни - а теперь отступили у всех до одного... На странный случай: однажды утром щенки просто исчезли, а собаку нашли спустя месяц. Забившейся в дальний угол, перепуганной и... снова беременной.
Капитан Марченко поглаживает собаку, и даже ему не до того, что показывают приборы.
- Корабль движется вперед по курсу, - говорит он. - Иначе я бы решил, что время повернулось вспять.
Лина щурится на монитор в кают-компании: три года назад, когда семья уходила в экспедицию, у нее была легкая близорукость. Выправится, сказали врачи. Так и вышло. Но ненадолго.
- Сколько здесь планет? - переводит разговор папа. - Вы пробовали поймать сигнал? Вдруг система обитаема?
- До сих пор не нашли ни одной обитаемой, - ворчит Марченко, но тянется к тачпаду. Поверх картинки бегут рваные полосы.
- ...И главная тема дня на сегодня - взлет "Виктории". Продолжается прямая трансляция с космодрома "Северный". Корабль уже миновал околоземную орбиту. Дальше - неизученные миры...
Марченко подается вперед, переключает канал:
- Земля?
- Кто говорит? Не занимайте частоту "Виктории"! Повторяю...
- А, Ушастый! - вдруг смеется Марченко. - Ушами пошевели, а! Кто может занимать частоту "Виктории", кроме самой "Виктории"?
Пауза расплывается, как белое пятно, дробится еле слышными шумами помех.
Капитан молчит, но эфир вдруг взрывается его голосом:
- Курс стабилизирован! Отправляю контрольные данные...
- Вы что, решили вернуться? - оживает неведомый Ушастый. - Но...
- А почему бы и не вернуться, если полет завершен? - ворчит Марченко. - Мы, похоже, много чего не знали о Вселенной.
- Того же, чего не знали о Земле все, кто считал ее плоской, наверное, - задумчиво говорит папа. А Лина смотрит на него:
- Па... Как приземлимся - бегом на обследование, ладно?