Женщина сидела одна за столиком, рассчитанным на двоих, и смотрела в окно, где улица жила своей жизнью. Поток людей торопливо несся мимо, обтекая неспешно идущих одиноких пешеходов, парочек погруженных в свои отношения, не видящих никого и ничего вокруг. Приезжих, выделяющихся из толпы по тому интересу, с которым они разглядывали дома и магазины, останавливаясь у витрин. Молодых матерей, нетерпеливо дергающих за руку детей, которые почему-то всегда оглядываются назад.
"Действительно, почему"? Татьяна с любопытством наблюдала за пятилетним мальчишкой, которого мать тянула за руку, принуждая идти быстрей. А тот, повернув голову, с интересом что-то разглядывал позади себя. Татьяна проследила за его взглядом, но ничего интересного не заметила. Видимо, только детям дано видеть то, что взрослые не замечают.
Татьяна помешала ложечкой чай, следя, как мелкие чаинки кружатся в чашке. Она всегда разрывала пакетик, что вызывало глухое раздражение мужа. Впрочем, в последнее время у него вызывало раздражение не только это. Она сделала маленький глоток и опять посмотрела на улицу.
Эти полчаса в кафе были для нее отдохновением. Вот так сидеть после рабочего дня, наслаждаясь хотя бы иллюзорной оторванностью от людей, покоем, молчанием. Ее полчаса, а потом... Дом, где надо быстро приготовить ужин, прибраться и встречать мужа с улыбкой на лице.
По стеклу сначала медленно, потом все быстрей побежали ручейки. Татьяна вздохнула, "дождь, опять дождь". В детстве она любила дождь, а теперь... Казалось, звуки становились громче, резче. Они обрушивались на нее надоедливым шумом, вызывая ломоту в висках. В голове мелькнула мысль, что зонта у нее нет, хотя уже с утра небо на западе хмурилось, и облака слишком низко плыли над городом.
Народу в кафе прибавилось. Смеясь, ввалилась целая компания молодежи."Время уходить", - с сожалением подумала,допивая чай..
- Разрешите?
Мужчина вопросительно смотрел на нее сквозь линзы больших очков, сидящих на крупном носу. В темных с проседью волосах блестели капельки воды. Татьяна хотела ответить, что столик освободился, что она уходит... Но внезапно передумала и молча кивнула головой.
- Вы извините, не хотел нарушать ваше одиночество, да мест нет, - мужчина конфузливо улыбнулся.
- Вы не нарушаете. "Вставай и иди, чего расселась?", - подталкивал ее внутренний голос. Но, то ли на улице шел дождь, то ли она пригрелась, сидя в этом уютном кафе... Уходить не хотелось.
- Вы сегодня чем-то расстроены.
Она уже хотела изобразить удивление, но странная апатия сковала желание играть, вскидывая в изумлении брови, улыбаться, с интересом бросая на него взгляд... Поэтому спросила спокойно, даже равнодушно:
- Мы знакомы?
- Вы каждый день пьете чай и уходите. Каждый день в одно и то же время,- продолжал мужчина безмятежно, будто они говорили о знакомом человеке.
Татьяна посмотрела на него более внимательно, стараясь уловить в его внешности знакомые черты бывших однокурсников или одноклассников, но не находила.
- Да, - сказала она осторожно, - я люблю здесь сидеть. Никто не мешает, - она сделала ударение на последней фразе. - Отдыхать после рабочего дня.
Мужчина согласно кивнул головой, пропустив мимо ушей намек, или не поняв его.
- Да, я сюда часто захожу. Здесь тихо... Правда, сегодня аншлаг.
Он обернулся, посмотрел в зал.
- Мне пора, - произнесла Татьяна. Ей неприятна была мысль, что за ней следили, что одиночество, которое она так бережно несла в себе, было нарушено чужим пристальным вниманием.
- Не уходите.
Сняв очки, мужчина поспешно протер линзы салфеткой, подняв близорукие глаза на Татьяну, добавил: - Посидите со мной. Конечно, вы не обязаны. Просто я так привык видеть вас каждый день на этом месте, что по глупости своей подумал, что мы почти знакомы. Вы всегда разрываете пакетик и высыпаете чай в чашку. Не поверите, но я тоже высыпаю чай из пакетика: не выношу привкус бумаги в чае. Извините, я сейчас встану и уйду, - проговорил мужчина скороговоркой.
- И когда вы начали следить за мной?
- Следить? - мужчина смешался, отрицательно покачал головой. - Был жаркий день, на вас была легкая белая блузка с такими большими маками. - Он раскрыл ладонь. - Вы прошли к столику, не обращая ни на кого внимания. Выпили чай и так же, не глядя по сторонам, ушли. Вы не смотрите на людей? Почему?
- Почему? - удивленно переспросила Татьяна. - А почему я должна смотреть на них?
- Не знаю... Вам не интересно? А я люблю рассматривать людей.
Они помолчали. Татьяна вспомнила тот летний день, было действительно жарко. Город плавился в жгучих лучах июльского солнца. На ней была блузка с красными маками, которая ей очень нравилась, и которая не нравилась мужу.
- Она безвкусная, - сказала Татьяна.
Мужчина вопросительно посмотрел на нее, и она добавила: - Блузка... Безвкусная и аляповатая.
- Мне не показалось, она аляповатой! - мужчина рассмеялся добродушным смехом.
Неожиданно для себя Татьяна улыбнулась.
- Так долго,..- она сделала паузу, ожидая, что мужчина поинтересуется, что она хотела сказать, но он молчал. - Так долго вы ждали, чтобы подойти ко мне. По современным меркам три месяца почти брак.
- Слышу некоторый сарказм в ваших словах.
- Не скрою, да. Хотела придать некоторую ироничность своим словам. Вам не понравилось?
Мужчина, улыбнувшись, снял очки, опять протер линзы. Глядя, как он улыбчиво ушел от ответа, Татьяна вдруг подумала, что муж уже пришел домой, а ее нет. Нет на столе ужина, в квартире беспорядок, оставленный двумя спешащими на работу людьми. Ей хотелось посмотреть который час, но она передумала.
- Вижу замешательство. Вас ждут?
- Муж,.. - Она помедлила, потом добавила: - Я бы выпила еще чаю.
Когда официантка поставила перед ней чашку, Татьяна взяла пакетик, разорвала его, высыпав содержимое в чашку. Поймав улыбку,мужчины,Татьяна вдруг почувствовала необыкновенное спокойствие, и еще - ушло волнение. Это состояние души было такое необычное, такое новое, что она замерла, прислушиваясь к себе. Вот так внезапно почему-то перестало волновать что муж, придя домой и, не застав ее, будет нервничать, злиться. Муж...Энергичный, амбициозный, стремительно продвигающийся по карьерной лестнице финансового аналитика банка. Татьяна подумала, что не замечала очевидное, а может, не хотела замечать? Внезапно крамольная мысль холодной змеей шевельнулась у нее в груди, что свои лучшие годы она потеряла в браке с мужчиной, который не любил ее и, по-видимому, изменяет ей с другой женщиной. Эта спонтанно пришедшая мысль настолько поразила ее, что она даже на секунду закрыла глаза. Но и это мгновенное волнение ушло, словно спала нахлынувшая волна.
- Это раздражает его, - сказала она.
- То, как вы рвете пакетик?
- Не только, - вырвалось у нее.
- Боретесь с одиночеством души?
- Странный вывод, - Татьяна опустила глаза. Рисуя ногтем круг на салфетке, спросила:
- А вы избавлены от одиночества души? Уверена, у вас есть друзья. Но у друзей свои заботы, своя жизнь. И в этой жизни вы для них - короткий промежуток междувременья.
- У меня есть я, - пошутил мужчина. - А еще есть мысли, книги. И... Работа.
- Это не восполняет вакуум. Человек должен любить и быть любимым. Все остальное - суррогат, противоестественный природе. Когда не к кому доверчиво прижаться... Это и есть настоящее одиночество.
- У меня есть собака, когда я прихожу домой, она очень доверчиво прижимается, - отшутился мужчина, но Татьяна видела, как он за шуткой хочет скрыть что-то очень глубоко интимное - запретную зону, куда постороннему человеку хода нет.
- Так в чем несовпадение? Вы не одиноки, хотя, как я поняла,у вас нет жены. А я - одинока, хотя есть муж. Где-то скрывается логическая ошибка, вы не находите?
Мужчина засмеялся, - вас не проведешь.
- Вот вы и ушли от ответа, - промолвила Татьяна и бросила взгляд в окно, за которым уже погасли краски, и сумерки, пришедшие на смену дню, притушили его резкость. Дождь не прекратился, и перед кафе образовалась большая лужа.
- Смотрите, как люди по-разному ведут себя перед лужей, - кивнула Татьяна на окно. - Кто-то перешагивает, кто-то обходит, а другие просто идут по ней. Мне кажется, это и есть ответ на мой вопрос. Одиночество - оно разное. Какой человек, такое и его одиночество. Мне надо идти. Уже надо.
- Да, поздно, - согласился мужчина.
- Пора возвращаться. Мне к мужу, вам к своей собаке. Она ждет вас и очень беспокоится. Каждый раз, глядя вам в спину, она думает, что вы ее бросаете. И так каждый раз.
- У вас есть собака?
- Нет. У мужа аллергия. Прощайте... "Вряд ли я еще зайду в это кафе", - подумала Татьяна, глядя в усталые глаза, которые смотрели на нее с немым вопросом, на который она не хотела отвечать.Нельзя повторять то, что было.
Глава 2. Цвет зимы - тревога.
Плотная толпа внесла Константина на эскалатор и, ступив на узкую ступеньку, он замер. Ему нравились эти несколько минут вынужденного бездействия: можно было бездумно рассматривать людской поток, движущийся навстречу, рекламные щиты... Женщина, стоящая впереди, сняла шапку, и на него пахнуло тонким ароматом вербены.
"Может, подарить ей духи? Хотя... Он даже не знает, какие она любит. Вернее, раньше знал, а теперь...".
Женщина поправила рукой пышные рыжеватые волосы, и он подумал, что у дочери такие же красивые вьющиеся волосы.
"Да, куплю еще конфеты, - решил он, - конфеты и цифровой фотоаппарат, - дочь будет рада. Она любит сладкое. А может, у нее уже есть фотоаппарат? - Вдруг с холодком в сердце подумал Константин. - Надо было потихоньку выяснить, какой она хотела бы подарок".
Выйдя из метро, он неспешной походкой направился к дому, который виднелся неподалеку. Сквозь легкую дымку пробивалось солнце, и воробьи, радуясь кратковременной оттепели, с оглушительным гвалтом купались в луже талой воды. Уже подходя к подъезду, Константин неожиданно увидел синий "опель" дочери, и в глубине души шевельнулась тревога. Но, увидев, как дочь спокойно выбирается из машины и, улыбаясь, ждет его, успокоился, невольно прибавив шаг.
- Привет, па...
- Ты почему здесь сидишь? У тебя же ключи... Зашла бы домой.
- Нет, - Вера качнула головой, внимательно рассматривая отца. - Не хотелось столкнуться с твоей пассией...
Константин невольно вспомнил нервные длинные пальцы, рвущие пакетик с чаем, и уклончиво улыбнулся.
- Нет у меня пассии. В следующий раз заходи домой, самое неожиданное, на что ты можешь наткнуться, это - бардак. Пойдем, Гамлет, наверное, уже почувствовал, что ты придешь... Ждет, уткнувшись, носом в дверь, и сопит. - Засмеялся Константин, обнимая дочь за плечи, пытливо всматриваясь в осунувшееся лицо.
Вьющиеся каштановые волосы, серые глаза под разлетом бровей и ямочка на подбородке, Вера была копией отца, за что в детстве ее в шутку звали - папа Костя.
- Ты похудела... Денег хватает?
- Не беспокойся, - снисходительно бросила дочь. - Ты тоже не растолстел, все в сухомятку, наверное?
Не успел Константин отворить дверь, как им в ноги, чуть не сбив, бросился Гамлет, повизгивая то восторга. Вера склонилась над собакой и, лохматя загривок, ласково произнесла:
- Соскучился, бандит...
- Конечно, соскучился. Ты давно не заходила.
Константин с тревогой исподтишка наблюдал за дочерью. По тому, как она опускала глаза, когда он на нее смотрел, улыбалась, чуть кусая губы, - привычка, от которой ее так и не отучила мать, он понял, что дочь хочет ему что-то сказать, и не решается. Пройдя на кухню, он достал из холодильника торт, который купил вчера, повинуясь внутреннему импульсу... Теперь понял, - подсознательно он ожидал, что к нему придет дочь.
- Я только маленький кусочек, - произнесла Вера, садясь на свое любимое место и, окидывая внимательным взглядом кухню. - Не ощущаю женского присутствия.
- Вера! - укоризненно промолвил Константин, включая чайник.
- Да, ладно, па... Ты же не монах... Не буду, не буду, - она поднялась, обняв отца, виновато посмотрела ему в глаза - Пап. Не хотела тебя огорчать, но я не смогу прийти к тебе на Новый год. Понимаешь...
- Не надо, - Константин взял дочь за плечи и усадил на стул. - Не надо оправдываться. Ты вправе проводить время так, как считаешь нужным. Ничего страшного... Пойду к Михаилу, он приглашал к себе...
Вера посмотрела на отца и улыбнулась, - спасибо тебе, что не обижаешься. Я и подарок тебе заранее принесла, положишь под елку.
Вынув из сумки коробку, она протянула отцу.
- Придется и тебе положить подарок под елку, - с этими словами Константин принес фотоаппарат, завернутый в блестящую упаковку. Он старался не показывать виду, что расстроен: ему хотелось, как в прежние времена провести новогодний вечер с дочерью: болтать ни о чем, пить шампанское, и смеяться, подшучивая друг над другом. Но с каждым годом, дочь все дальше и дальше отдалялась от него, уносимая стремительным потоком своей взрослой жизни.
- Как Вадим? Не обижает?
- Нет, - коротко бросила дочь, насыпая в чашку кофе.
- Замуж не собираешься? - осторожно поинтересовался Константин.
- Нет, - так же коротко ответила Вера и, достав из холодильника сливки, налила в чашку.
- Почему? Сомневаешься?
- Пап, ты от жизни отстал, - засмеялась Вера. - Ну, кто сейчас женится? У нас отличные отношения, регулярный секс и четкое разделение домашнего труда...
- Но так не может продолжать долго... Тебе уже скоро тридцать, а дети?
- Ну, ты как мама. Она мне все мозги проела. Да и подумай, сейчас рожать? Квартиры нет, вот заработаю на квартиру, потом и рожу.
- Кто мешает вам жить здесь?
- Нет, па... Это невозможно, не начинай. Ты, лучше расскажи, как сам живешь. - Она почесала за ушами Гамлета, развалившегося под ногами.
- Живу... Работаю, читаю, иногда хожу в театр. Опять же, Михаил не дает покоя...
Как мама?
- Поехала со своим на Канары.
- Как она?
- С тобой она была спокойней.
- Спокойней? - Константин удивленно посмотрел на дочь.
- Понимаешь, пап. Она все время как на переднем крае. Не может позволить себе расслабиться. У них с сексом, наверное, все пока в порядке, раз он ее еще не бросил. Но пап! Он же моложе ее на десять лет! Время берет свое. Она уже не та, что была восемь лет назад, чуть просела. Да и работа... Этот их бизнес... Не знаю, что-то у них там с налогами... В последнее время она стала нервная. - Вера помолчала, потом произнесла:
- Вы с мамой никогда не ссорились, я считала вас идеальной парой. Почему так все получилось?
- Что все?
- Почему мама ушла от тебя? Не поверю, что только из-за денег.
- Когда женщина уходит от мужчины, - виноват мужчина, что не смог ей дать то, что она хотела получить. Ты же помнишь, был сложный период в нашей жизни, и хорошо, что мама, как бухгалтер смогла устроиться в фирму. Могу ли я осуждать ее за выбор, который она сделала? Как можно осуждать женщину, которая дала мне такую прекрасную дочь?
Константин взял в руку ладонь дочери и сжал, - только за одно это я благодарен ей. А то, что она влюбилась и ушла...
- Какой ты наивный, - вздохнула Вера. - Дон-Кихот, честное слово... Читаешь лекции по психологии, а жизни не знаешь... Любовь... Сейчас время секса и денег. Чем больше у тебя денег, тем больше ощущаешь себя человеком.
Заметив, как упрямо сдвинул брови отец, Вера ласково погладила его по руке, - вижу, как ты кривишься в душе... Но это так, па... И я такая же, как мама: и мне хочется загородный дом, классную машину, отдыхать на Канарах, и чтобы тряпки на мне были трендовые. А ты говоришь... Замуж. Нет. - Вера покачала головой, для убедительности чуть стукнув ладонью по столу. - Я уже готова для того, чтобы начать свое дело. Свое, понимаешь? Где ты - хозяин, а не так как сейчас... Устраиваешься на работу, тебя прельщают прибылями, процентами... Ты выкладываешься, раскручиваешь дело, потом проходит время, и шеф заявляет, что в компании трудности с деньгами. Сначала уходят проценты, потом он начинает платить в полтора, потом - в два раза меньше... И ты понимаешь, что пора уходить... Но куда? Везде одно и тоже... Нет, па... Пока есть молодость, здоровье, кураж, в конце концов... Надо выбиваться!
Константину вдруг захотелось подойти и, обняв дочь, спрятать на груди, как всегда делал, когда маленькая дочь прибегала к нему, чего-то испугавшись... Но, подавив этот порыв, только сказал:
- Я боюсь за тебя. В наше время не было так трудно. У нас была молодость... А у вас только работа и деньги...
Вера улыбнулась отцу, - па,.. ты не бойся за меня. Это мое время, моя эпоха, и я в ней своя...
- А Вадим как? Его устраивает как вы живете?
- Конечно, на двоих квартира обходится дешевле...
- Я не об этом...
-Ах, ты о любви...- усмехнулась Вера. - Мужчину все устраивает, пока это не задевает его интересов. Так что, все у нас отлично, ты не волнуйся и не надо бояться. Если у меня не получится так, как я хочу... Выйду замуж, и буду рожать, что еще остается...
Константин смотрел на дочь и думал, что, наверное, это хорошо, что она такая резкая, циничная. Что у нее есть голова на плечах, и она четко идет к своей цели. Будь она мягче, женственней, наверное, ей бы пришлось труднее.
Вера отрезала кусок торта и, откусив, покачала головой. - Вкусно...
Она слизнула крем с пальцев и причмокнула, - хоть у тебя побалуюсь. Я же на фитнес хожу, фигуру надо беречь... А ты... - Она пытливо посмотрела на отца. - Так и живешь один? Не поверю, что женщины на тебя не обращают внимания. У тебя такая интересная седина на висках.
Константин засмеялся. Взяв салфетку, он протянул дочери. - Вытри нос, прямо как в детстве, всегда испачкаешься.
Дочь не догадывалась, что своими вопросами затронула воспоминание, которое он спрятал глубоко внутри. Константин еще долго ходил в кафе, пока не понял, что та женщина ушла в осенний дождь, чтобы не вернуться. Если бы он догадался об этом... Остановил ли он ее? Он не знал. Но иногда, в зыбкой грани между сном и явью, перед его внутренним взором возникали грустные глаза и нервные длинные пальцы, разрывающие пакет с чаем.
- Ты не увиливай, или может быть, мужчинами интересуешься? А что? ...- Вера хмыкнула, глядя, как отец, вкинув брови, снял очки и стал протирать линзы салфеткой. - Это сейчас модно! Знаешь, я тебя пойму, и, даже, не буду осуждать!
- Вера! - Константин надел очки и, взглянув на дочь, внушительно произнес: - У меня такое впечатление, что в другой жизни я был твоим зятем, а ты - моей тещей!
Они рассмеялись.
- Я серьезно! - хохоча, проговорила Вера, уклонившись от шарика, который Константин скатал из салфетки и запустил в дочь.
Гамлет подскочил и, лая, стал кружить по кухне, всем своим видом показывая, что и он не прочь принять участие в веселье.
- Сейчас серьезно тебя в угол поставлю, совсем распустилась, - смеялся Константин, а на душе было невесело и тяжело. "Наверное, все отцы проходят через такое, - подумал он, - дочь взрослеет, и ты уже не авторитет для нее, и она уже смотрит на тебя со снисхождением и думает, что у нее все будет по-другому".
- Береги себя, - произнес он, стараясь скрыть тревогу. - И не забывай, что ты все-таки женщина, а не старшина в юбке. Мужчинам командир не нужен.
Глубокой ночью, глядя, как за окном метель закручивает снежные водовороты, Константин вдруг подумал, что он похож на человека, неожиданно застигнутого ураганом в своем утлом жилище. Стены вокруг рушатся, поток воздуха выносит дорогие сердцу и памяти вещи, что скопились за все годы жизни, а он сидит посреди этого хаоса один, и никого нет вокруг, только бушующая стихия, готовая смести и его с этой земли...
Глава 3. Цвет весны - надежда.
Трагическая музыка, шаг за шагом, входила в ее душу, тревожа и заставляя трепетать сердце. Неосознанно повинуясь этому движению, она погружалась вглубь себя, словно поглощаемая глубокой воронкой, куда не проникает свет, и где господствует мрак, отчаяние, боль и...покой. Все как в безумном водовороте смешалось и тянуло ее на дно. Где невозможно сделать хотя бы еще один глоток воздуха, чтобы воскреснуть... Прозвучал заключительный аккорд, оркестр стих, и грохот аплодисментов вернул ее в зал. Татьяна вздрогнула, очнувшись.
- Чудесное исполнение! Сколько мощи, экстаза!
Чуть повернув голову, она увидела позади себя меховое манто и пустые глаза. Поднявшись с кресла, медленно пошла по проходу, в голове еще звучала музыка, и даже эта бездушная кукла своим возгласом не испортила ей настроение. В гардеробной, где уже толпился жаждущий поскорее выбраться на свежий воздух народ, Татьяна, пристроившись в конец длинной очереди, отдалась неторопливому течению своих мыслей.
Было ли неожиданностью, что муж ушел от нее? Нет...Осознание неотвратимости того, что должно было произойти, уже давно зрело где-то глубоко внутри, наполняясь кровью, обрастая мясом, обретая свою, независимую от нее жизнь. И, наконец, разродилось: в муках и болью... Но она уже была готова. Готова к тому, как он, глядя мимо нее, произнесет то, что она давно ожидала, и поэтому встретила со странным спокойствием, близким к безразличию. Это потом она ощутила пустоту внутри, и слезы жгли глаза, так и не найдя выхода. И еще долгие, долгие дни, недели она ходила словно по краю пропасти, боясь оступиться. Но постепенно и это куда-то ушло. И остались она и музыка - спасательный круг, вынесший ее из темных вод тоски.
Накинув пальто, не застегиваясь, Татьяна вышла из консерватории и вдохнула вечерний воздух, пропитанный свежим запахом распустившихся листьев. Этот запах - чистый, еще не убитый пылью большого города, заставлял трепетать ее ноздри. Пока она была на концерте, прошел дождь, и звуки города обнажились, зазвучав более обостренно. Но сегодня город не раздражал ее своей суетой и грохотом. Странная умиротворенность снизошла на нее. Она внезапно поняла, что трагическая музыка "Реквиема" окончательно растворила в ней ту незащищенность, которая мучительной тяжестью сковывала до сих пор ее сознание. Поняла, что в ней зародилось странное ощущение освобождения, и она бережно начала лелеять в себе это ощущение, боясь, что оно так же внезапно, как и появилось, может исчезнуть.
Татьяна стояла на перекрестке, ожидая, когда зажжется зеленый сет светофора, взгляд ее, не задерживаясь, скользнул по лицам прохожих и застыл на вывеске кафе. Воспоминание услужливо преподнесло дождливый осенний день и мужчину, с немым вопросом, глядевшим прямо ей в глаза. Уже давно зажегся зеленый свет, а она все стояла и смотрела на зеркальные окна кафе. "Наверное, он приходил и ждал ее... Или нет"? - перед глазами возникло лицо с ямочкой на подбородке, улыбчивые серые глаза и, неожиданно для себя, Татьяна решила, что зайдет в кафе.
Толкнув дверь, она вошла в пахнущий ароматом кофе зал и, окинув быстрым взглядом посетителей, усмехнулась, - "было бы слишком банально и неправдоподобно вот так прийти и встретить его, сидящим за этим столиком и ждущим ее. Как она тогда не поняла, что, может быть, это судьба ей намекнула, дала знак. А она по своей глупости или самомнению не обратила на этот знак внимания". Пройдя к столику, она села, подперев ладонью подбородок, стала смотреть в окно. Ее мысли, сделав круг, привычно вернулись к мужу... Но она вдруг поняла, что не хочет думать о нем. Он остался там, до того мгновения, когда музыка мощным потоком вымыла из нее все воспоминания о нем.
Сумерки опускались на город. Это был уже не день, но еще и не ночь... И этот переход таил в себе какое-то магическое таинство. Казалось, звуки становились мягче, приглушенней. Даже небо становилось ближе, и воздух уплотнялся, становясь более осязаемым...Странно, но иногда в это зыбкое междувременье, подталкиваемая какой-то неведомой силой, ей хотелось куда-то идти совершенно бессознательно и бесцельно...
Татьяна размешала сахар в кофе, подхватив ложечкой молочную пену, поднесла ко рту и, невольно бросив взгляд в окно, замерла. Уже стемнело, и свет фонарей искажал привычные предметы, придавая им иные очертания. Тогда, полгода назад, он показался ей старше, и даже ниже ростом. Размашисто шагая рядом с мужчиной, который что-то оживленно ему рассказывал, он внимательно слушал, чуть хмуря брови. Татьяна следила за ним, не в силах оторвать взгляд. Не осознавая до конца, что делает, она бросила ложку; лихорадочно порывшись в сумке, достала кошелек, вынув деньги, положила на стол. Стараясь не замечать недоуменные взгляды посетителей кафе, быстрым шагом, почти бегом, вышла на улицу и посмотрела в сторону, куда ушел он. Заметив неясные в опускающихся сумерках силуэты мужчин, переходящих дорогу, подумала, - "они пойдут по бульвару, если сяду на троллейбус и проеду одну остановку вперед, то опережу их... Идиотка, полная дура", - ругала она себя, но ноги уже несли ее на остановку троллейбуса. Внутри все дрожало от непривычного возбуждения, ее разбирал смех.
"Остановись, пока не поздно! Совсем с ума сошла"! - со страхом кричал внутренний голос.
"Да, хочу сойти с ума...Хоть раз в жизни"... - возразила Татьяна.
- Вы мне? - старичок с любопытством уставился на нее, поправив слуховой аппарат в ухе.
Татьяна посмотрела на старичка, не понимая, о чем это он ее спрашивает, как вдруг до нее дошло, что она говорит вслух. Не отвечая, она вышла из троллейбуса и, перебежав через дорогу, сразу увидела идущих навстречу мужчин. И тут ей стало страшно. Отвернувшись, вдруг поняла, что боится... Боится встретиться с ним взглядом. Это было так необычно, она уже и забыла, как может кружиться голова от волнения. Взяв себя в руки, медленно пошла навстречу. Они прошли настолько близко, что Татьяна даже уловила запах его туалетной воды, но незнакомец из кафе, не поднимая глаз, продолжал внимательно слушать рядом идущего мужчину.
"Ну вот и все... Какая ты наивная дура... Иди домой, влезай в свой старый халат, тапки, и пялься в телевизор", - с издевкой проговорил внутренний голос.
Не оборачиваясь, Татьяна шла вперед. Мелкий гравий чуть поскрипывал под ногами. Сердце снова билось ровно и спокойно: волнение ушло. Но странно, она не испытывала ни разочарования, ни обиды... Наоборот, этот эпизод вдруг обнажил то, что, видимо, было скрыто от нее самой - желание жить... Вот так, бросить недопитый кофе, как сумасшедшая помчаться за мужчиной... В этом было что-то новое для нее. И это новое ей нравилось.
Сидя в вагоне, с грохотом, несшим ее под землей, она смотрела на черные окна и думала, что годы жизни с мужем изменили ее. Почему так получилось, что, живя рядом с человеком, близким человеком, она не попала в тот круг, который он очертил для себя, а осталась снаружи? И в то же время, муж, вторгшись в ее пространство, полностью подавил ее индивидуальность, слепив жену, удобную для себя? Почему она позволила так поступить с собой? Не хватило воли... или желания? Может, поэтому, живя с мужем, она оставалась, по сути - одинока? Еще немного, и она стала бы думать, как он, любить, что он любит, поступать так, как ему нравится... Возможно, именно сейчас она вновь сможет ощутить себя такой, какой она была, и какой она должна быть... Как это бывает, когда два человека встречаются? Ты смотришь ему в глаза и понимаешь - он именно тот, кто тебе нужен... Но ты не думаешь о том... А ты... Ты нужна ему? Может, он - одиночка по своей духовной сущности, и ему никто не нужен?
Татьяна вспомнила осенний день, дождь... Почему ей тогда стало так спокойно и легко с тем незнакомым мужчиной? Тогда она не понимала, или не было душевных сил сесть и подумать? Когда человек открыт, пускает тебя в свое пространство - это ли не проявление любви, доверия... Того доверия, которого никогда не было между ней и мужем. Они жили в одной квартире, спали в одной постели, ели за одним столом, но, по сути, каждый жил своей жизнью. Два мира, которые так и не нашли точек соприкосновения.
Ночью она внезапно проснулась, - "может, купить щенка? Он говорил, что у него есть собака". Она представила, как входит в квартиру, и ей в ноги с лаем бросается теплый комок шерсти. "Только маленькую, - засыпая, подумала Татьяна, - маленькую ласковую собачку, которая прогонит тишину из ее дома"...
Птичий рынок встретил ее шумом и гвалтом. Она даже несколько растерялась но, услышав лай, пошла в том направлении, протискиваясь сквозь толпу людей, жаждущих обзавестись живностью. Воскресный день выдался не по-весеннему жарким, и Татьяна даже пожалела, что на ней пальто. Подойдя к вольеру, где, сбившись в кучу, разноцветные комки шерсти посапывали, уткнувшись друг другу в бока, она в замешательстве застыла. Бойкая владелица щенков, окинув цепким взглядом покупательницу, поинтересовалась, доверчиво посмотрев ей в глаза.
- Берем? Отличные щенки... От лучших производителей. Мать и отец - призеры выставок!
Для пущей убедительности, женщина потрясла медалями и протянула ей фотографию, где была изображена собака с красной розеткой на шее.
Татьяна с сомнением посмотрела на щенков, потом на фотографию.
- Мне нужна маленькая.
- Настоящий карманный волкодав! Помещается в кармане, и любому откусит палец!
- Ага, - прошелестел тихий голос за спиной Татьяны. - И вырастет этот волкодав с диван.
Она обернулась, но никого не увидела. Еще раз, с сомнением бросив взгляд на щенков, она отошла от громкоголосой владелицы и пошла дальше.
- Вам кого надо? - просипел сзади голос.
Обернувшись, Татьяна наткнулась на плавающий взгляд чуть опухших глаз, внимательно ощупывающих ее, и ответила:
- Маленькую собачку.
- Берите, - женщина протянула ей рыжего щенка. - Этот маленький, больше не вырастет. Пять сотен, почти даром.
Татьяна вдруг подумала что, наверное, надо было купить через клуб, а то она купит здесь щенка, который точно вырастет величиной с диван.
- Нет, спасибо, - она уклончиво улыбнулась и поспешила прочь.
Неожиданно взгляд ее остановился на женщине, которая спокойно сидела около небольшого манежа. Подойдя, заглянула и увидела трех темно-коричневых щенков, пригревшихся на солнышке. Женщина, отложив в сторону книгу, произнесла:
- Карликовый пинчер.
- Он маленький? - поинтересовалась Татьяна. - Не вырастет с овчарку?
- Нет, - улыбнулась женщина и, наклонившись, взяла одного из щенков. - Видите, какая маленькая пясть. Это говорит о том, что щенок не будет большим. Карликовый пинчер, - бесстрашный маленький воин с сердцем льва. Берете? У меня документы есть. Это девочка.
Бесстрашный воин зевнул, открыв черную пасть, и недовольно заворчал, пытаясь вырваться из цепких рук. Почему-то Татьяна поверила этой женщине, спокойно глядевшей на нее со скрытой улыбкой. Она взяла из ее рук щенка и посмотрела ему в глаза. Щенок вытянулся, двигая ноздрями, вдыхая чужой запах и, неожиданно, лизнул ее в щеку, обдав запахом молока и шерсти.
- Собачка не линяет, так что, если у кого аллергия, можете не беспокоиться, - добавила женщина, протягивая Татьяне бумаги. - Это документы и рекомендации по уходу.
- Я избавилась от аллергии, - ответила Татьяна, засовывая щенка на грудь и запахивая пальто. Чуть отступив назад, она развернулась и тут увидела незнакомца из кафе. Их взгляды встретились, и они одновременно произнесли: "Вы"?!
Между ними шли люди, толкаясь и недовольно бросая на них взгляды. А они продолжали разговаривать.
- Купили щенка?!
- Да! - чуть повысив голос, ответила Татьяна. - А вы?!
- Пришел купить тальк от блох!
- Блох?! - Татьяна удивленно приподняла брови. - Зачем?!
- У собак есть блохи! - неожиданно рассмеялся мужчина и, преодолев людской поток, подошел к ней. - Мне надоело кричать.
- Да, - Татьяна посмотрела на него и улыбнулась.
- Вы сегодня улыбаетесь. И собака... У мужа аллергия, я помню...
- Теперь нет.
Он пытливо посмотрел ей в глаза и осторожно спросил: "Перемены"?
Щенок, ворча, зашевелился у нее на груди. Просунув руку, она погладила его, успокаивая.
- Мне пора... Теперь у меня забота.
- Наверное, я кажусь вам излишне навязчивым, - произнес Константин и подумал, что она опять отвернется и уйдет, как тогда осенью.
- Ну...Если мы с вами встретимся еще раз через полгода, то я действительно заподозрю, что вы меня преследуете.
Они рассмеялись и молча стали выбираться из людского водоворота, каждый боясь первым переступить ту грань, за которой, проявлялись совсем другие отношения. Была ли Татьяна готова к ним, она не могла с уверенностью ответить на этот вопрос. Именно сейчас наступило в ее жизни шаткое равновесие, которая она панически боялась утратить. И в то же время, она боялась вновь оказаться наедине со своими мыслями, своим одиночеством.
- Странная конструкция, - люди...- произнес мужчина, глядя перед собой.
- Почему?
- Вот мне, например, хочется узнать ваше имя, а вам хочется поскорее избавиться от меня.
- Если бы человек мог выбирать, что бы он выбрал для себя? - не отвечая на его вопрос, промолвила Татьяна.
- День, когда родился! - рассмеялся мужчина.
- Мне нравится, что вы шутите, мой муж никогда не шутил. Он считал это, как проявление несерьезности.
- Один философ сказал, - золото проверяется огнем, женщина - золотом, а мужчина - женщиной.
- Не совсем поняла...- сказала Татьяна, смутившись оттого, что действительно не поняла, что он хотел сказать этой фразой.
- Это можно понять по-разному. Например, мужчина, неосознанно чувствуя превосходство женщины, компенсируя это превосходство, будет стремиться к подавлению личности женщины, стараясь подмять ее под себя. Ощущение этого превосходства у него на грани инстинкта, а подавление - вполне осознанно. Другой вариант, когда мужчина более слаб эмоционально и психически женщины, она будет его подавлять, оставляя как бы в арьергарде, заставляя играть по своим правилам.
"Неужели это правда? Все недовольство мужа, постоянное раздражение по поводу всего, чтобы я ни делала, говорила, надевала...Все это было лишь проявлением его ущербности? Или неприятие меня - результат моего неосознанного отторжения его"?
Они уже подошли к стоянке маршрутного такси, и он представил, как она с легкой улыбкой на губах попрощается с ним и уйдет, на этот раз - навсегда. В голове проносились разные фразы, которые могли бы остановить ее, но он молчал, преодолевая внутренне сопротивление, готовый принять ее решение.
"Мямля, - казнил он себя в душе, - другой бы уже давно назначил свидание, или спросил, по крайней мере, номер телефона, а не стоял с бычьим выражением на лице".
- Извините, - вдруг произнесла она. - Я задумалась. Вы спросили, как мое имя... Татьяна. - Она протянула ему руку.
- Константин, - поспешно ответил он и, задержав в руке ее ладонь, с удивлением произнес: "Почему-то думал, что ладонь у вас мягкая".
- Разочаровались? - рассмеялась Татьяна.
- Нет, что вы... Сейчас по всем правилам развития драматургии, я должен сказать, что руки у вас нежные и изящные... - улыбнулся в ответ Константин.
- Так скажите, - вдруг серьезно произнесла Татьяна.
- Вы хотите?
- Да.
Они замолчали. Подошла маршрутка, подталкиваемые напирающими на них людьми, они забрались в салон. Втиснулись в узкие сиденья, замерли. Девочка перед ними держала на коленях небольшую клетку с канарейкой. Сзади кто-то сопел, чавкал, мяукал, лаял...
- Похоже на Ноев ковчег, - пробормотала Татьяна.
Константин, посмотрев на нее, улыбнулся глазами. Такси сделало резкий поворот, невольно прижавшись к плечу мужчины, она подумала, что впервые ей не нужно слов, чтобы понять человека. Не надо заполнять молчание ничего не значащими словами, о которых забываешь, лишь произнеся. Живя с мужем, она научилась, ловко манипулируя словами, скрывать пустоту и непонимание, которое оплело их, словно липкая паутина.
"Как он спросил, - "перемены?" - да, она хочет перемен. Надо преодолеть страх и начать все заново. Иначе, так и будет стоять в стороне, ожесточенная своим одиночеством, наблюдая, как жизнь проносится мимо.
Выйдя из такси, они некоторое время шли молча, и не было пустоты в их молчании. Казалось, они понимали то, о чем каждый думает, только еще не решается произнести.
- Хороший сегодня день, - наконец промолвил Константин.
- У вас не планов на вечер? Мы могли бы пойти на концерт.
Мужчина и женщина посмотрели друг на друга, и глаза их сказали: "Здравствуй".