Мария, или как ее запросто звали товарки по производственному цеху за юный возраст - Маня, мыла баки на молокозаводе, в которых делали творог. Заводик был маленький, как, впрочем, и сам провинциальный городок, застрявший в своем постиндустриальном развитии на стыке двух эпох. Работа была как работа. Не очень тяжелая но, по признанию самой Марии, очень нервная.
- Ужас! как я боюсь этот пресс, когда он висит над головой. Так и кажется, что живой...Вот рухнет на голову и расплющит, словно лягушку, кости так и хрупнут, - говорила Мария своим подругам в перерыве, попивая диетический йогурт, столь обширно рекламируемый с экрана телевидения.
- Маня! А ты швабру подставь! Да и то... Пока пресс доберется до твоих костей, это сколько ж времени ему надо! - добродушно посмеивались женщины, пихая друг друга локтями, глядя на добротно сделанную фигуру девушки.
- Вам бы все смеяться, а мне каждый день туда заходить. Ставлю я швабру, да толку? Это чисто психологический момент! - Мария многозначительно замолкла, аккуратно откусывая от булочки маленькие кусочки, как рекомендовал диетолог, передачу которого любила смотреть по телевизору утром в воскресный день. Товарки с психологическим моментом не очень были знакомы, поэтому продолжали смеяться, пока Маня доедала свой нехитрый обед.
Надо сказать, что уже три месяца Мария вела беспощадную войну со своим телом. Не то, чтобы она была толстой. Нет... Она была пышной: покатые плечи, как у кустодиевских купчих, белое лицо, чуть тронутое на скулах румянцем, и волосы...Густые блестящие каштановые волосы, которыми в изобилии одарила ее матушка природа. Марии было мучительно проходить мимо рядов с пирожными, всевозможными сливочными сырками, колбасами и прочей вкусной, но такой вредной едой. Каждый вечер она выпивала стакан тощего кефира, от взгляда на который у нее портилось настроение. Но впереди была цель: метр восемьдесят, карие глаза и волевой подбородок с ямочкой. Хотя из стыдливости, Мария даже под пытками не призналась бы о своей любви подругам, обсуждающим во время перерыва достоинства и недостатки мужской части их молокозавода.
Нельзя сказать, что она не привлекала внимание мужчин. Но тонкая душевная сущность девушки не выносила грубые намеки шоферов и грузчиков. Поначалу, как только она пришла на молокозавод, ее попробовал облапить один их грузчиков но, получив увесистую оплеуху далеко не слабой рукой, от которой тот, описав дугу, не совсем корректно приземлился пятой точкой на влажный кафельный пол... Население мужского прайда решило оставить Марию в покое.
Предметом воздыхания ее был новый технолог. Как не вязалась его внешность с тем, что его окружало! Мария представляла его где-нибудь на пляже: мускулистым, загорелым, играющим в волейбол с девушками, похожими на Синди Кроуфорд (постер известной топ-модели висел над ее кроватью). Но здесь... Он шел, чуть нахмурив лоб, ни на кого не глядя, в отливающем нереальной белизной халате, распространяя едва уловимый запах туалетной воды. Правда, потом этот запах исчез, так как не положено по инструкции. Но все равно.У Марии замирало седце, когда технолог, скользнув безразличным взглядом по ее лицу, проходил мимо.
Каждое утро, затаив дыхание, она становилась на весы и смотрела на стрелку, которая гораздо медленнее чем хотелось, двигалась в левую сторону. Потом, обреченно вздохнув, пила стакан несладкого чая и шла на работу.
Жила Мария в старом двухэтажном доме в центре города. Она никому не признавалась, что до революции ее прадед - адвокат - занимал весь этаж. Теперь же квартиру разделили, вселив шесть семей, и она ютилась в маленькой комнатке в самом конце длинного темного коридора, слабо освещаемого в целях экономии жиденьким светом двух лампочек. Напротив ее двери располагалась огромная ванная комната, с выкрашенными в синюю краску стенами, туалет: серый мрачный бункер со старым унитазом, над которым возвышался бачок, с привязанной к нему бечевкой, и огромная кухня, в которой еще от старых времен остались печь и дверь на черную лестницу, наглухо заколоченная досками. Один бизнесмен хотел купить квартиру, и Мария с удовольствием бы переехала в уютную однокомнатную квартирку, но соседи уперлись, так как не хотели менять центр на окраину. Так и жила она одна после смерти бабушки, которая глядя на нее, со вздохом всегда выговаривала:
- Ну кто на тебе женится... Не от мира сего ты, Мария... Не от мира...
Что хотела она этим сказать, Мария так и не поняла, а бабушка унесла эту тайну с собой в могилу.
До конца смены надо было помыть еще один бак, поэтому Мария спешила. Забравшись во внутрь, опасливо посмотрела наверх, где, сияя стальным блеском, висел пресс. Ощутив привычный холодок где-то в глубине живота, прислонила древко швабры к стенке бака и стала смывать остатки творога. Чуть напевая, она старательно терла дно, как вдруг почувствовала легкое, словно перышко, дуновение, коснувшееся лица. Мария замерла, подняв голову, посмотрела вверх. Сегодня было что-то жуткое в том, как отливал стальным блеском металл пресса. Внезапно ощутив тяжесть в ногах, она невольно прижала руку к груди: сердце билось неровно и быстро, будто она бежала и внезапно остановилась. Стены медленно поплыли перед глазами, она отчетливо услышала голос бабушки, - "Мария"! И в тот же миг какая-то сила буквально выбросила из бака. Последнее, что Мария услышала, был треск швабры, и тяжелое "ууххх"!
Очнулась Мария так же внезапно, как и провалилась в обморок. Некоторое время она с удивлением смотрела на людей, склонившихся над ней. В ушах слышны были звуки набата, многоголосое пение, как поют в церкви, звон колоколов. Потом все исчезло, потому что она увидела прямо перед собой глаза. Его глаза! Огромные карие глаза на бледном от испуга лице. Подхватив ее за плечи, технолог поднял Марию и чуть встряхнул.
Она стояла, бессмысленно улыбаясь, глядя на начальника смены, который ей что-то выговаривал с серьезным выражением на лице. До нее с трудом доходили его слова, что это бывает раз в сто лет, но бывает, и что она могла погибнуть, но не погибла, и это чудо....Потому что за секунду, как тяжелый пресс рухнул вниз, ее словно кто-то вышвырнул из бака.
А технолог стоял рядом, и бледность уже сходила с его лица, и он уже не был так напуган, и странно светились его глаза, когда она встречалась с ним взглядом...
Вот так и бывает. Живет человек рядом, ходит мимо тебя и не обращает никакого внимания. А потом, в один прекрасный, а может, и не совсем прекрасный день, вдруг замечает, что перед ним - красивая женщина с таким ясным и ласковым взглядом серых глаз, что хочется смотреть и смотреть в них, медленно погружаясь, словно в бездну...