Аннотация: Уже скоро они встретятся, и отправятся к Стене, чтобы восстановить ее... или уничтожить? Неужто Старик соврал, и им предстоит принять конец , ВСЕОБЩИЙ КОНЕЦ? Ответы впереди...
Глава пятая. Странник.
"Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в руках". Неизвестный автор.
1.
Тишина. Нет, не тишина - шепот. Ухо улавливает шепот, и понимает, к кому он относится. К уху. К обладателю уха. Шепот - "поднимайся!" - тихий шепот.
Михаил открывает глаза. Рядом - никого, но Миша понимает - это его "внутренний будильник". Да, это его биологические часы разбудили его. Зачем? Сейчас ведь...
"Час ночи"
Ах да, точно. Михаил (которого еще именуют - в основном именуют - Странник) приподнимается на кровати. Он в комнате один - его "сокамерник" заболел.
Странник садится на кровати. Да, он помнит, зачем он встал. Ему четырнадцать вчера стукнуло, и пора бы ему уже убираться отсюда. Нет, здесь, в детдоме, ему совсем не хочется оставаться.
Миха встает. Одевается в одежду, которая лежит у него под кроватью. Там убирается только уборщица, и то один раз в неделю. Так что - самое надежное место. Михаил одевается - быстро и бесшумно, потому что в противном случае он рискует быть пойманным.
Он одевает кроссовки, берет рюкзак, который собрал еще вчера. В рюкзаке - все вещи, кроме самого важного - кроме денег. Но деньги еще надо добыть, а это задача не из легких. Но Странник решает такие задачи. Жизнь вынуждает. А иначе сдохнешь.
Странник выскальзывает в пустой коридор. Кабинет директрисы - на этом этаже, но вход туда запрещен. Странник знает это, но еще он знает, как можно пройти туда и забрать оттуда деньги. Из сейфа - пароль Странник знает, а все остальное сущая фигня.
Странник подбирается к двери, достает отмычку. Самодельная, но с ее помощью Странник не раз и не два спасал свою шкуру и просто открывал замки. Раз-два, вверх-вниз, и замок готов. Дверь беззвучно отпирается... Странник быстро заходит внутрь, сбрасывает рюкзак и прикрывает дверь. Так, сейф. А если пароль сменен? Ну и что? Нет, у Странника слишком много удачи, чтобы подобное произошло.
Да, все отлично. Сейф открывается, там лежат деньги. Много денег. Странник берет все - все до последнего. Они ему еще понадобятся. В наступающей вольной жизни.
Странник запирает сейф, берет рюкзак, распихивает деньги по карманам и уходит.
Впереди его ждет настоящая Жизнь.
Теперь он и правда вольный Странник, который может идти куда хочет. Он кот. А коты гуляют сами по себе.
2.
Он был везунчиком.
Возможно, это было лишь ответом Судьбы на то, что его бросили родители. А может, просто так было на роду написано... Странник - так он сам себя звал - не заморачивался подобной фигней. Он не был фаталистом, он творил свою судьбу сам... просто иногда бывало так, что Странник... ну, что ему очень везло. Да что там - ему просто ФАНТАСТИЧЕСКИ везло!!!
Но не в этот раз.
Велосипед сломался на полдороге. То есть Странник никуда особо не ехал, и тем не менее использовал это выражение просто потому, что оно ему нравилось. Да, велосипед сломался - колесо отвалилось. Странник ехал по обочине дороги, ехал медленно - а куда спешить? Так что, когда велосипед вдруг стал вилять из стороны в сторону, а потом отвалилось колесо, Странник уже успел спрыгнуть со своего транспортного средства.
Странник не стал тратить времени на починку. Сразу было понятно, что велосипед может отправиться на свалку, и никуда больше. Странник остался один на дороге. Он отставил велосипед в сторону, поудобнее одел рюкзак и пошел вперед.
Он шел и насвистывал какую-то мелодию. Настроение у него было хорошее, и сломавшийся велосипед не мог огорчить его. Странник шел вперед по пыльной дороге, а над ним плыли белые облака.
Было лето. Был август. Странник любил лето. Он любил и другие времена года, но лето - особенно. Лето было его временем. Ему не было нужды обязательно искать себе жилье - спать можно было и под открытым небом, в палатке, а палатка была со Странником всегда. Не обязательно было искать пропитание - Странник мог жить в лесу почти без подручных средств. Не он сам так захотел - жизнь заставила.
Когда ему исполнился год, родители отдали его в интернат. Странник не знал почему, но, вероятно, причины были. Странник рос в интернате. Ему повезло. Его взяли в команду более старшие ребята, когда ему было пять лет. До этого времени его почти никто не трогал. Парни научили Странника читать и писать, потом - считать. Он был очень удачлив. Он мог получить все что угодно - и он единственный знал пароль от компьютера директрисы интерната и от ее сейфа. Странник добывал компании, в которой вырос, деньги и разные вещи. Он умел уходить из интерната и появляться там, когда ему захочется. Он устраивался на работу множество раз - за пределами интерната, конечно же. И никогда его никто не обманывал. У него было своеобразное обаяние - он мог найти к каждому человеку свой подход, свой ключик, и вел себя сообразно. Он был - как желе: текучий и липкий, и никто и ничто не могло ему противостоять. Он был очень удачлив и очень умен.
Когда ему исполнилось тринадцать, Странник (его имя было Михаил, но он предпочитал прозвище) ушел из детского дома навсегда. Он покинул его, покинул свою компанию и отправился жить один жизнью вольного человека.
Он собрал вещи, которые успел купить или своровать, взял все деньги из сейфа директрисы, забрал одну книжку и ушел. Книжка, которую он взял, называлась "Приключения Робинзона Крузо", и именно по ней Странник выучился читать.
Он переходил из города в город, и в каждом городе не останавливался надолго. Жил он сначала на сворованные деньги, а потом - на свои, которые мог заработать. Жил он в разных местах. Однажды он сумел проникнуть в богатый дом, хозяин которого куда-то надолго уехал, и прожил там почти неделю. Страннику нравилась такая жизнь. Еще бы - он жил свободно, вольготно, как ему хочется, и удача никогда не изменяла ему. А с чего бы она ему изменила?
Это лето начиналось хорошо. В начале лета Страннику исполнилось девятнадцать, но в душе ему было не больше четырнадцати лет. В начале лета Странник остановился в каком-то городе. Там он нашел себе подружку, жил у нее, а затем ранним июльским утром ускользнул от нее. И он снова был Странником, который шел по дороге вперед и вперед, Странником, у которого была легкая душа, и который был по-настоящему свободен - и снаружи, и изнутри.
Но все не может быть идеально. Странник не способен был долго усидеть на одном месте. Он был беспечным, и, вероятно, он никогда не сможет остепениться. Он осужден был вечно странствовать по миру, пока смерть не заберет его... но что в этом плохого?
В августе Странник не останавливался в городах. Он ехал по дороге. На велосипеде. Он не мог сказать где находится. Но, если посмотреть на карту, то можно обнаружить, что Странник прошел Уральские горы, перевалил за них и сейчас находился где-то в районе Западной Сибири. Но он сам этого не знал.
Было двадцать пятое августа, когда Странник выбросил свой велосипед и пошел пешком. К вечеру он пришел в какой-то поселок. Там он купил себе еды - колбасу, хлеб, молоко, пачку хлопьев и чипсы. Странник нашел свободный дом, взломал простейший замок, влез туда и уже через полчаса ужинал перед телевизором. По телевизору шла какая-то тупая программа. Странник попереключал каналы, нашел какой-то фильм и посмотрел его полностью. Потом сходил в душ и лег спать.
А ночью по двум мирам, разделенным чудной, неприступной стеной, прокатился Апокалипсис. Но Странник ничего этого не видел. Он спал.
Утром его разбудило яркое солнце.
3.
Он проснулся на рассвете. Солнце светило в окно. Страннику было хорошо и тепло. Он поморщился, лежа в кровати, скинул с себя простыню и открыл глаза. Ему хотелось в туалет. Его желудок находился в своеобразном трансе - едва он сел на кровати, ему УЖАСНО захотелось в туалет. Странник вскочил на ноги и ринулся в туалет. Он не успел заметить многое - например, что стены дома шевелятся, что журнальный столик гуляет по столовой, что телевизор работает и показывает однообразную картинку - как какое-то непонятное существо плещется... в чем-то непонятном.
В туалете все было нормально - только душ подобно большому питону извивался и ползал в ванной. Но Странник не заметил и этого. Он стоял и облегчался, в блаженстве прикрыв глаза. Ему было хорошо. Буквально минуту, а потом он открыл глаза, смыл и... ну, в общем, он все увидел.
Сначала он увидел извивающийся душ. Он удивился. Очень сильно удивился. Нижняя челюсть Странника отвалилась, рот открылся на всю ширину. Душ поднял голову и сказал шипящим голосом - ну точно как змея:
- Что?
Странник закричал. Громко закричал. Очень громко закричал - так, что душ шарахнулся в сторону и вновь спросил:
- Чего тебе? - только на этот раз еще более тихим голосом.
Странник закричал еще раз и выскочил из туалета. Запер дверь, оперся на нее, прикрыл глаза... и тут дверь сотряс удар. Странник отскочил как ошпаренный, в дверь ударили еще раз и пред взором Странника предстал унитаз. Унитаз держал перед собой какую-то фигню, которой и бил в дверь.
- Ты! - сказал унитаз. - В меня нельзя сливать жидкость! Или я забьюсь!
У Странника вновь отвисла челюсть. Он рванул на кухню. Там его тоже ждали - журнальный столик, и не только он. Еще там сидел... Старик.
Странник взвизгнул, оттолкнул от себя журнальный столик, ринулся к окну - прыгнуть... но его остановил голос Старика:
- Постой.
Странник послушно остановился и обернулся к Старику. В его голове билась одна мысль - лихорадочная мысль: "ЧТО ЗА ХЕРНЯ!!!???"
- Постой, - сказал Старик, свернул газету, которую держал в руках и положил ее на журнальный столик. Столик замурлыкал. Старик уселся поудобнее, приглашающим жестом показал на ближайший стул и сказал:
- Присаживайся.
Странник присел - подальше от журнального столика. Он умел держать себя в руках, но такое...
- Это сон? - спросил Странник. Старик издал какой-то странный смешок и ответил:
- Да нет, вряд ли. Хотя лучше бы это был сон... так, ладно. Меня зовут Ричард - Старик протянул руку. - Но можешь меня звать Старик.
Странник пожал руку. Рука была морщинистая. Странник представился:
- Я Михаил. Миха. Меня еще зовут Странник.
- Угу, - сказал Старик и обвел столовую взглядом. Между ними возникло некое замешательство, и Старик как будто искал вещь, которая может ему помочь нарушить все более гнетущее молчание. Но молчание нарушил Странник. Он вообще не любил замешательств.
- Что здесь происходит? - сразу перешел Странник к делу. Старик дернулся, потом вновь заелозил в кресле, положил ноги на журнальный столик и сказал:
- Меня зовут Старик. Это я уже говорил. Черт. Ладно... так, - Старик положил руки на колени и продолжил. - То что ты видел можно назвать великим изменением.
- Чего? - не понял Странник.
- Эх... так... сейчас я буду говорить долго и нудно, - Старик ударил руками по коленям. - Но ты меня не прерывай. Или я вообще не смогу ничего рассказать. Итак... эта история началась достаточно давно. Я тогда... ты слышал о Глобусе?
Странник отрицательно покачал головой, и сказал:
- Это имеет отношение к происходящему?
От такого прямого вопроса Старик смутился.
- Ну... вообще-то да.
И Старик рассказал Страннику все, что знал о Глобусе и об Апокалипсисе. Все. Ну, почти все.
Странник выслушал это с должным вниманием. Он (единственный!) сразу поверил Старику. Апокалипсис? Да, не отрицаю, подобные вещи могут происходить только в мире, где все сходит с ума. Неплохой пример - журнальный столик. И, если Всадника не могли убедить рассуждения Старика - ему нужна была хорошая презентация - то Странник сразу поверил во все, что говорил Старик. И сразу же согласился помочь. Ну да, а ему-то что - у него нет ничего в этом мире, за что стоило бы держаться, в отличие от Императора или Леди. Или Всадника. Странник сразу согласился, и это ему ничего не стоило. Никаких усилий - он ясно понял суть задачи, и не стал задавать вопросов. Старик все равно знал лучше - ведь это он, можно сказать, был доверенным лицом Глобуса. Или кто там... за этим Глобусом стоит.
- Нам надо восстановить чудную стену - говорил Старик Страннику. Да, он врал, но это была ложь во благо...
Старик остался удовлетворен. Он сказал Страннику перед уходом:
- Вскоре все вокруг изменится. Все, в том числе это затронет и тебя. Постарайся... ну, быть осторожнее. Твоя главная задача...?
- Встретить Леди, - сказал Странник. - Мы вместе поедем... я не запомнил как называется это место...
- Окунево.
- Угу, - Странник кивнул головой, - в Окунево.
- Там я вас встречу, - сказал Старик.
- Окей, - сказал Странник. Старик попрощался с ним и испарился в утреннем воздухе. Странник остался один.
Сначала он стоял некоторое время неподвижно. Потом он вернулся в дом и разобрал рюкзак. Выкинул все вещи, которые стали живыми. Они тут же расползлись (разлетелись, разбежались, фонарь даже уплыл - ковер превратился в одну большую цветную лужу). Странник собрал несколько вещиц, которые могли ему пригодиться, и заглянул в холодильник. И с криком отпрыгнул подальше от него. Дверка холодильника захлопнулась.
- Да, ну дела, - сказал Странник, накинул на себя рюкзак и вышел. Едва он оказался на солнце, рюкзак внезапно отяжелел и подобно желе расползся по его спине. Странник скинул с себя это желе, отыскал в нем некоторые вещи - компас, карта, нож - и пошел вперед.
На выходе из деревни ему встретился велосипед. Странник сел на него и поехал.
Он не знал куда ехать, но Старик сказал: "Вы с Леди обязательно встретитесь". Так что Странник без колебаний поехал куда глаза глядят. Раз Старик сказал - значит так, скорее всего, и будет. Так что - вперед, без страха и сомнения!
И, едя по пыльной дороге, Странник все время думал: "Интересно, а Леди - она какая из себя?"
Эта мысль занимала его все время. И впереди была дорога, и Страннику было хорошо...
А вокруг торжествовало безумие.
Но со Странником была его неизменная удача. И она ему не изменяла.
Пусть это и означало жизнь без опасных приключений. Ну и что - приключения и другие бывают, не только опасные. А Странник приключения любил.
И все-таки интересно - какая она, Леди?
4.
Леди он встретил на следующий день.
Заночевал Странник в чистом поле. Так было безопасней, тем более трава сплелась при виде Странника в удобную постельку. Странник принял эти дары Апокалипсиса благосклонно.
Для него почти ничего не изменилось - за исключением странности всего основного мира. Но ведь он - путешественник, вечно в дороге... и иногда ему - еще до Апокалипсиса - хотелось, чтобы все было как-то... иначе. "Да, мечты сбываются".
Ночью он сладко спал, а над ним светило четыре месяца и пять звезды. Месяцы эти образовывали овальные глаза, а звезды складывались в улыбку. Получился своеобразный смайлик. И Страннику снились приятные сны - про этот смайлик, как он превращается в Леди - в красивую девушку его лет, скромную, и оттого еще более желанную...
Утром от его сна не осталось и следа.
Странник вновь сел на велосипед и поехал вперед.
Где-то в полдень он увидел впереди пыль, поднимающуюся над дорогой. На него ехал "Мустанг". Странник остановился на дороге и слез с велосипеда. Он демонстративно стоял на середине, и он отлично знал - впереди него, приближаясь к нему, едет Леди.
Странник раскинул руки в стороны. "Мустанг" подъехал ближе и остановился. Странник так и стоял. Наконец дверь открылась... и из "Мустанга" вышла ОНА.
Мда. Мечты Странника тотчас обрушились. То есть Старик примерно описал ему Леди... но Странник все равно ждал чего-то... другого.
На вид ей было лет тридцать. Она чем-то была похожа на Анджелину Джоли. На ней были темные очки, скрывающие ее глаза, и форма цвета хаки. Странник видел этот стиль - он назывался "милитари". Но лично Странник предпочитал джинсы и свободные джинсовые куртки, а не этих многофункциональных монстров.
Леди была красива. Нет, это неправильное определение. Есть красивые женщины, есть просто женщины, а есть - сексуальные львицы. Так считал Странник. К последним и относилась Леди. Странник буквально видел внутри нее железный стержень, который крепко и неутомимо держит ее. Странник ждал другого... но это было даже чем-то хорошо. Он хоть не попробует приставать к ней слишком напористо. Нет, Странник не собирался отказываться от нее. Он собирался завладеть ею.
Пока эти мысли крутились у Странника в голове, Леди подошла поближе и сказала:
- Ты кто?
В ее голосе чувствовалась твердость. Странник не успел ответить - его перебил "Мустанг".
- Детка, эт наш новый попутчик!
- А я не тебя спрашивала, - огрызнулась Леди и сняла очки. Странник при звуке голоса "Мустанга" вздрогнул, но быстро взял себя в руки:
- Меня зовут Михаил. Миша, - быстро сказал он. Да, в таких условиях он еще не знакомился с девушкой. И если тачка будет комментировать... Мда.
- Я Валерия, - Леди подошла ближе и протянула Страннику руку. Странник пожал руку и подумал: "Какое твердое и одновременно хрупкое рукопожатие..."
- Слышь, парнишь, а я Мустанг, - сказала машина и подъехала чуть ближе. Дверь открылась. Странник пожал дверь, чувствуя себя при этом полным идиотом.
Леди спросила у Странника:
- Куда вы направляетесь?
Странник ответил сразу - Леди не успела еще закончить вопрос, а он уже ответил:
- В Окунево.
Эти слова магически подействовали на Мустанга. Машина взвизгнула, подпрыгнула над землей, и защебетала быстро-быстро:
- Ой, и мы туда же, так нам сказал Старик...
Странник не слушал излияний Мустанга. Он следил за реакцией Леди. Та, видимо, была раздосадована подобным поворотом событий. Но большинство было за Старика и за его идею, так что Лере ничего не оставалось делать, кроме как смириться. Да, про себя Странник уже называл свою новую подружку "Лера".
- Едешь с нами? - сухо спросила Леди. Странник кивнул:
- Да. С вами.
Они сели в Мустанг и поехали.
Ну вот и все. О Страннике мне сказать больше нечего. Да и зачем много говорить - пусть они едут вперед.
Навстречу чудной, неприступной стене.
Апокалипсис. Интерлюдия пятая. Маленькая девочка.
Жила-была на свете маленькая девочка. Она была обычной девочкой. Ей было семь лет. Она ходила в школу, гуляла с подружками, выгуливала свою любимую собаку Бакстера. Маленькая девочка была довольна своей жизнью. В жизни у нее все было спокойно, хорошо, приятно. Она росла и развивалась, и все в этой жизни было... естественно. Она любила своих родителей, она хорошо училась. Она была обыкновенной девочкой, и не желала большего.
Каждое лето родители отправляли маленькую девочку в лагерь. Так повелось с пяти лет. Девочка привыкла каждое лето на месяц покидать родителей. Ей не было страшно одной в лагере - ведь вместе с ней туда ездили многие ее подружки и друзья. А родители приезжали каждое воскресенье и привозили маленькой девочке гостинцы.
Так было и в этот раз - родители отправили маленькую девочку в лагерь в последний месяц лета. Смена уже подходила к концу, но маленькой девочке не хотелось уезжать. Ей нравился девственный лес, окружающий лагерь, ей нравилось небольшое озеро с одного из краев лагеря, ей нравилось солнце и чистое, незамутненное тучами светлое небо. В озере дети купались, а в лес ходили за разными ягодами и - посмотреть на разных животных. Однажды в этом лесу маленькая девочка даже видела зайца. Заяц сидел на поляне, а потом сорвался и ускакал. Наверное, в свою норку.
Но больше всего маленькая девочка любила сидеть вечерами у костра и слушать истории, которые рассказывал вожатый. Истории начинались так - все рассаживались вокруг костра. Во главе садился вожатый. Когда все разговоры смолкали, вожатый брал гитару, и начинал наигрывать на ней какую-нибудь мелодию. Большей частью мелодии были спокойными, но были среди них и веселые, и грустные, задорные и такие, от которых хотелось плакать. Потом вожатый начинал рассказывать. Рассказ он вел неспешно, иногда прерываясь и наигрывая на гитаре некую мелодию. И в эти мгновения маленькая девочка чувствовала, что происходило в этой истории, потому что музыка и история были почти неотделимы друг от друга. Маленькая девочка очень любила эти вечера, и очень часто зимой, осенью или весной она лежала в кровати и хотела еще раз услышать одну из бесчисленных историй у костра.
Но в этот вечер - это было двадцать пятого августа - все изменилось. Маленькая девочка поняла это сразу. Они расселись у костра, и замолчали. Это был последний день в лагере... и вот пришел вожатый. За ним пришла гитара. Гитара шла вальяжно, а когда подошла к костру, то остановилась, легла на траву и заиграла. Нет, это как раз было вполне нормально... ненормально было нечто другое. Но что? Маленькая девочка не могла понять, а затем ее озарило: ну конечно! Ведь костер должен танцевать. А он просто горит...
Но, едва заиграла музыка, языки пламени принялись вытанцовывать вычурный танец. Маленькая девочка расслабилась, а вожатый уселся поудобнее и заговорил.
Он рассказывал о Глобусе. Он рассказывал о большом шаре, на котором была изображена вся планета, все-все, до мельчайшей точечки, до мельчайшей черточки. И вот однажды большой и великий Бог принес этот Глобус на землю, и наказал людям - "храните его, берегите его, ибо, если Глобус понесет мельчайший вред от рода людского, наступит страшное и странное Изменение". Люди поклялись Богу, что не тронут его. Но вот наступило время - и Глобус понес вред от человека. И наступило Изменение...
Девочка слушала и засыпала. Она не отдавала себе отчета в том, что засыпает... но засыпала. Маленькая девочка спала, и ей снился Глобус - огромный, каменный... и этот Глобус качал головой. А потом во сне появилась стена. Она была неприступная, она возвышалась до неба... и еще она была чудная, чудесная. Чудная, неприступная стена снилась маленькой девочке.
Утром девочка проснулась. Она проснулась и обнаружила, что очень сильно выросла. Она была огромна, и у нее был хвост и длинная шея... но девочку это не волновало. Подумаешь, выросла. Все дети растут во сне, разве она должна быть исключением?
И вот маленькой девочке захотелось пойти и посмотреться на себя. И она пошла к озеру.
Небо было чистое, солнце светило ярко, и маленькая девочка увидела свое отражение в воде ясно и понятно. И вспомнила. Однажды она ходила с отцом в музей, и там она увидела огромный скелет какого-то чудовища. Маленькая девочка спросила у отца, что это за существо, и папа ответил ей: "Это диплодок". Маленькая девочка навсегда запомнила диплодока. И теперь она знала, в кого она выросла.
Диплодок вошел в воды озера, окунулся и поплыл вдаль.
Так было - Апокалипсис случился для всех. Маленькая девочка была счастлива. Но никто из живущих не забыл о том, что было до Апокалипсиса. Какие-то крупицы остались у них... и они еще помнили прошлую жизнь. Жизнь до безумия. А это значило одно - возможность возвращения у них есть.
Теперь все зависело от пяти человек, которые направлялись к чудной, неприступной стене.
Дорога была отвратительная - казалось, будто ее специально сначала бомбили, а потом невпопад заливали. Вся дорога была покрыта выбоинами, она вся была будто искрошена. И еще - вся она была в воде.
Да, дождь шел не переставая. Правда, все время светило солнце, но с неба все равно лило как из огромной канистры.
Им повезло - Мустанг исчез на одной из стоянок, и превратился в УАЗик. УАЗик - ну, или Мустанг, кому как нравится - объяснил это отвратительными дорогами. И был прав.
Подобная трансформация очень понравилась Страннику.
- Да, если бы так было до этого Апокалипсиса, - Странник усмехнулся и разлегся на заднем сидении.
Они с Леди успели неплохо подружиться. Да, именно подружиться. Странник решил... ну, он решил не претендовать на Леди. И тому были причины.
В первый день знакомства они почти не говорили - в основном слушали. Мустанг болтал без умолку. Странник и Леди успели только перекинуться несколькими словами. Но и из этого Странник сделал достаточно выводов. Во-первых, он узнал кем Леди была в прошлой жизни. Во-вторых - какое у нее было хобби, хотя об том больше говорил Мустанг. Получив эту информацию, Странник стал напряженно думать.
Леди ему нравилась - и как собеседница, и как женщина. Но у них была большая разница в возрасте - ей тридцать, ему девятнадцать. И еще... в ней было что-то загадочное, что-то странное... загадка окутывала ее. Странник намеревался разгадать эту загадку.
Заночевали они в поле. Леди достала палатку, которую приобрела незадолго до встречи со Странником. Глядя, как Леди ставит палатку, Странник спросил (слишком опрометчиво):
- У тебя только одна палатка? И что, мы будем в одной палатке вместе?
Леди прекратила вбивать колышек в землю, встала, повернулась к Страннику и встряхнула головой:
- Нет. Ты будешь спать в машине, - сказала она резко. Странник кивнул:
- Ну да, я так и думал, - и отправился к Мустангу. Там он улегся на заднем сидении, и попросил машину заткнуться как можно скорей. Мустанг замолчал. К Страннику еще раз заглянула Леди - взяла чипсы и одну из бутылок воды. Больше до утра Странник ее не видел.
На следующий день - двадцать седьмого августа - Странника разбудил Мустанг. Весь салон был заполнен приятной музыкой, и Странник просыпался под эту музыку медленно и неохотно. Конечно, он любил поваляться в кровати (кто этого не любит?). Но ему не суждено было еще поваляться - Леди открыла дверь и постучала ему пальцами по лбу. Странник дернулся, а потом окончательно проснулся. Пальцы у Леди были нежные, и в то же время твердые...
- Вставай, - сказала Леди. Голос у нее был не тонкий, а... твердый. Да она вся была твердая! Нет, не вся конечно, но... большей частью. Странник чувствовал эту твердость, и понимал, что эту даму ему просто так не сломить. От Леди пахло цветами. Просто пахло - она сама по себе издавала такой запах, он не был запахом духов. Нет, это она сама так пахла. Как цветы на лугу. Страннику это нравилось.
Он встал, вылез из машины. Леди заставила его умыться, а потом умылась сама. Она была одета в камуфляжные штаны и зеленую майку. Страннику нравилось на нее пялиться... пока она сама не заметила его пожирающий взгляд.
- Интересно? - спросила она.
- Да, - ответил Странник. Смущен он не был - ему просто было плевать. Он пофигист по жизни, так что ему мешает продолжать быть пофигистом? Апокалипсис? Да ну, и после Апокалипсиса будут пофигисты. Может, останутся только пофигисты. Да, это вполне возможно.
- Очень интересно? - спросила Леди. На ее губах играла усмешка. Странник на всякий случай прикрыл пах руками. Этот жест не прошел незамеченным.
- Правильно действуешь, - сказала Леди и принялась за еду.
На завтрак она сварила картошку. Странник предпочел бы что-нибудь другое... но другого не было. И он съел картошку. Картошка оказалась вкусной, и Странник даже положил себе добавки... но добавка сбежала. В прямом смысле этого слова.
Несколько минут Странник гонялся за вареной картошкой, от которой отваливались куски, а потом махнул на это рукой. Леди и Странник убрались за собой, сели в Мустанг и поехали.
Города они огибали. Заехали только в один - в Омск, чтобы пополнить запасы и узнать дорогу. Им повезло - они уехали из города вовремя. Как только они отъехали достаточно далеко, Странник посмотрел назад и очень сильно удивился. И было чему - город поднялся над землей и полетел в обратную сторону от машины. Когда город скрылся из виду, Мустанг продолжил движение.
Леди не вела машину - Мустанг ехал сам.
Вскоре после выезда из города они остановились - Мустанг надо было заправить. Леди и Странник поели в ближайшей кафешке и отправились дальше. А потом пошел дождь.
Дорога превратилась в болото почти мгновенно. Страннику и Леди еще повезло, что Мустанг превратился в УАЗ. А не то дождь просто прибил бы их к земле.
Иногда их ощутимо встряхивало. Они сидели в салоне и разговаривали. Разговор вроде как был не о чем - Леди говорила о достоинствах разных машин, Странник ее слушал. Но вдруг Леди прервалась и посмотрела на Странника:
- Ты веришь в то, что сказал Старик? - спросила она. Странник понял - этот вопрос мучил ее уже давно, но она не решалась его задать.
- Да, - ответил Странник. - Я ему верю.
Леди замолчала. Странник тоже. Некоторое время они ехали молча. Они оба думали об одном - об Апокалипсисе, который незримо (или зримо) присутствовал везде. Молчание прервала Леди.
- Кем ты был... до этого... ну, до того как...
- Я понял, - сказал Странник, - до Апокалипсиса. Ну, - Странник нервно усмехнулся, - как тебе сказать... я был путешественником. Думаешь почему я Странник - я постоянно в пути. Меня бросили родители, оставили в детском доме, - Странник сказал это и внимательно посмотрел на Леди. Обычно после этих слов люди реагировали. По-разному, но по их реакции можно было сказать, кто этот человек - последняя скотина или нормальный человек, умеющий сострадать. Странник посмотрел на Леди. Она грызла ногти на пальцах. Весь ее вид выражал сострадание, сочувствие... неподдельное - фальшь Странник мог отличить. Ей было жаль, но она не хотела показывать это. "Она меня боится. Опасается, - подумал Странник. - Не хочет открыться". Но ему и не надо было ее открывать - он и так понял, какой она человек.
- Я рос там, а потом сбежал. Своровал деньги и сбежал, - Странник вновь посмотрел на Леди. Выражение ее лица изменилось, и Странник понял, что эта женщина в сложной ситуации не стала бы сбегать, а продолжила борьбу. То есть - сбежала из детского дома и забрала деньги.
Странник с самого начала знал, что он бежит, но он предполагал, что это бегство - ни что иное, как один из вариантов борьбы. Да, и Леди поступила бы так же.
Но это было не так. Бегство - не борьба, и где-то внутри оба понимали это. Бегство - это бегство, и они оба убегали от реальности. Да - и Леди, и Странник. Странник просто бежал - это был побег тела, он бежал с насиженного места. Для Леди это был побег души - она уходила в себя, в свое хобби, в работу, во что угодно - но это было бегство. И даже то, что они сейчас делали - направлялись к чудной, неприступной стене - было бегством. Они бежали от жестокой реальности, и возможность восстановления прошлого мира было для них лишь предлогом... а для побега нужен лишь предлог - и вряд ли большее.
Ну, для некоторых еще нужна веревка.
- И с тех пор я гуляю по миру, - закончил Странник.
Леди кивнула. Она понимала - теперь ее очередь, но она не была уверена, что хочет открыться... ей было страшно.
От необходимости говорить ее избавил Мустанг-УАЗик.
- Впереди какая-то деревня, - сказала машина.
- Наша? - спросил Странник.
- Не. Какая-то... мда, названьице сбежало.
- Отлично, - Странник потянулся. - Еду туда не знаю куда... чтож, это в моем вкусе.
"И в моем тоже" - подумала Леди.
Император и Всадник.
Они направлялись в Окунево.
Да, это местечко было не простым. Да что там - оно было ОХРЕНЕТЬ насколько непростым! Во всяком случае Император знал о нем не понаслышке. Сам там когда-то был - решил себе своеобразный отпуск устроить, поездить по странным и волшебным местам Империи. Ну что, поездил. Первой его остановкой была именно эта деревенька - всего три дня езды от столицы. Если ехать медленно. А так можно и за денек добраться.
Окунево было первой остановкой на пути Императора. И, как оказалось, последней. За время пребывания в Окунево Император выпил и выкурил столько всякой разной херни, что непонятно было, как он вообще смог вернуться в столицу. Денек в Окунево обошелся ему в неделю больной головы, постоянной тошноты и постельного режима. А ведь это Император - не мальчик какой, которого после первой бутылки блюет как свинью.
Император не шибко хорошо запомнил тогдашнюю поездочку. И не горел желанием возвращаться. Но - впереди приключения! А ради этого Император был готов еще недельку поблевать в тазик...
Они ехали в Окунево. С утра Старик взял машину - какую-то маршрутку. Из города Старик вывез их сам - слишком много было неожиданностей. Хорошо хоть маршрутка была неживая...
Император и Всадник сидели в салоне на самых задних сидениях и играли в карты. Больше заняться было нечем, и Император предложил сыграть. Всадник проигрывал - неизменно он оставался в дураках. Они играли на деньги, так что Всадник уже должен был Императору крупную сумму. И как раз сейчас он полез за ней в карман.
Как только Всадник достал деньги, они превратились в большую бумажную птицу. Птица не улетела - она осталась сидеть на руке у Всадника. Тот секунду смотрел на нее, а потом закричал, вскочил и принялся махать рукой - бумажная птица загорелась. Всадник быстро мотал рукой, и птица соизволила слететь с его руки. Птица еще поносилась по салону, а потом вылетела в открытое окно. Император уржался.
Старик вел маршрутку не очень аккуратно - грузовик сносил все, что можно снести, и отчасти это тормозило движение. Но, едва они выехали на шоссе, грузовик набрал скорость и на всех парах помчался к деревеньке Окунево.
- Деньги потом отдашь, - сказал Император Всаднику и направился к Старику. Он подошел к узенькому проему между салоном маршрутки и водительским сидением. Проем был слишком тонкий, но Император все равно полез. Он втиснулся в проем, взялся руками за кресло рядом с водительским, подтянулся и вылез. С утра он сменил свою одежду на более свободную - шорты и майку. Фигура у него до сих пор оставалась атлетической, и он был довольно худ, так что спокойно пролез внутрь салона. Всаднику это было бы проще - он и помоложе, и постройней...
- Круто, - сказал Старик и протянул Императору руку. Император оперся на руку Старика и уселся поудобнее. Старик вернулся к дороге. Нельзя сказать что Старик вел машину плохо - нет, все было нормально, просто Старик успевал в это время еще пританцовывать под музыку, доносившуюся из динамиков. Император признал в этой музыке кантри.
- Я знаю. Я вообще крутой. Ну чо, сколько нам ехать?
- К вечеру будем там.
- Ага. Понятно. И чем нам заняться?
- Император, вы сейчас сядете за руль.
- А чо это я? - возмутился Константин.
- Потому что вы здесь. А я устал вести. Давайте, садитесь, - Старик отпустил руль и полез на сиденье Императора. Император поймал руль и заорал:
- Ты чо делаешь!?
- Все нормально, - заверил Старик Императора и пересел на его место. Маршрутка поехала медленней, а потом и вовсе остановилась.
- И чо ты делаешь!? - возмущенный Император сел в водительское кресло.
- Да все равно с нами ничего не случится, - сказал Старик, - можно и не управлять.
- Это почему? - спросил Император.
- Отпусти, - сказал Старик. Император отпустил руль...
У маршрутки появились ноги - три человека, сидящие внутри, почувствовали, как машина поднялась на ноги и пошла вперед. Ноги у нее были - как у паука, волосатые и длинные. Ноги Император увидел в окне, и больше смотреть не захотел.
- Отлично, - сказал он и злобно зыркнул на Старика. Старик перебирался в салон. Император немного подумал и тоже туда вернулся. "И зачем лез...?"
В салоне Старик лег спать на заднем сидении. Крис достал плеер, наушники и стал слушать музыку. Император решительно не знал чем ему заняться. Сначала он пошлялся по салону. Потом сел и попробовал посмотреть в окно. Но в окне ничего не было видно - все как будто заволокло синим туманом.
- Отлично, - сказал Император, надеясь, что кто-нибудь его услышит и скажет что-нибудь в ответ. Крис слушал музыку - глаза его были закрыты, и он казался спящим. Старик точно спал - он похрапывал из своего дальнего угла.
- Блять, - проворчал Император и тоже достал телефон. Это была древняя, допотопная модель. На ней не было проигрывателя, радио тоже не было - Император использовал этот телефон для звонков. Император попытался позвонить Жаку. Не получилось - гудков не было, только какое-то шуршание. Тогда Император позвонил Константину. Не получилось. То есть опять было шуршание в трубке. Император уже собирался отключиться... но тут шуршание сменилось на голоса. Император прижал трубку к уху. На линии кто-то переговаривался. Император вслушался...
- Нехорошо подслушивать чужие разговоры - сказал телефон. Император недоуменно посмотрел на телефон и сказал:
- Да мне насрать. Я Костику звонил.
- Он не может взять трубку.
- Почему? - спросил Император у телефона. Телефон делано вздохнул и сказал:
- Он сейчас занят. У него работа.
- Какая? Он террорист. Какая может быть работа?
- Вы ошибаетесь - заявил телефон - Константин работает слесарем.
- С чего это? - удивился Император. Потом он вспомнил - Апокалипсис, конечно, и с усмешкой сказал:
- Значит, унитазы ремонтирует?
- Нет! Я же говорю, он слесарь! Сейчас он в правительстве свободной республики, глава.
- А... понятно. А президенты чо - туалеты, значит, чистят?
- Президенты? А это кто? - спросил телефон. Император вздохнул.
- Так. Ладно. С ним все нормально?
- С Константином?
- НЕТ, БЛЯТЬ, СО СТОЛОМ! - Император ударил телефон об дверь. Телефон пискнул:
- Даснимвсенормально, - сказал он скороговоркой.
- Так лучше. А как республика-то зовется?
- Республика Паранойя, - гордо сказал телефон. Императора эта фраза добила. Он сел в кресло и уставился на свой телефон.
- А... понятно, - сказал Император и отключился.
"Да... так можно и чо-нить похуже инфаркта получить, такими темпами-то..."
Они направлялись в Окунево.
Император посидел еще немного, а потом спрятал телефон и улегся спать. Разбудили его в четыре часа. Разбудил его Крис.
- Скоро приедем, - сказал Кристиан. Он тряс Императора за плечо. Император открыл глаза, протер их кулаками уставился на Криса:
- Чего?
- Скоро приедем, - повторил Крис. - Надо поесть, - добавил он, а про себя подумал: "Идиот! Две фразы, никак не связаны! Идиот!". Именно про себя.
Император сел. На передних сидениях, повернутых лицом к салону, лежала газетка, а на ней - еда.
- Мы зашли в магазин пока ты спал, - сказал Старик, - там столько всякого нового... садись, ешь.
Император поднялся, потянулся и присел на корточки. На газете лежали разные вкусности. То есть Император не мог сказать что это вкусности. Только за одно блюдо он мог поручиться - за водку, которая плескалась в стеклянной бутылке. Все остальное...
- Что это? - Император с видимым отвращением поднял с газетки нечто волосатое и круглое. - Киви?
- Нет. Это... яйца, - ответил Старик. Император кивнул и положил волосатое яйцо на место. Думаю, не надо говорить, какая ассоциация пришла ему на ум. Ну так и быть - скажу: "Яйца волосатой обезьяны".
Императора пробрала дрожь от этой мысли. "Да уж, яйца обезьяны".
Император взял зеленый квадратик с сахаром:
- Надеюсь, это не дерьмо собаки в сахаре? - спросил он у Старика.
- Нет. Я попробовал... больше похоже на мармелад. Но очень странный вкус.
- Лады, - Император натужно улыбнулся. - Попробуем.
Он поднес ко рту "типа-мармеладку", и открыл рот. Закрыл глаза, приготовился выплюнуть, и откусил кусочек.
Было вкусно. Было необычно вкусно. Вкус был... Императору не с чем было его сравнить. Вкус не был навязчивый - в отличие от обычного мармелада. Но была сладость, и ее Император приметил.
Император съел еще немного "типа-мармелада", и перешел на другие блюда.
Там были продолговатые плоды оранжевого цвета - вероятно, такой же оранжевый костюм был у клоуна из книжки Кинга "Оно". Эти плоды Император рискнул попробовать. Они оказались хлебом, который теперь рос... нет, не на деревьях - который теперь рос на небесах и падал вниз вместе с дождем. Точнее, перед дождем, и надо было успеть собрать хлеб до начала дождя.
Император съел хлеба, редиски - они стали квадратными - и несколько помидоров, похожих на бутылки из-под кока-колы. После этого Император съел чеснок (свечка), запил водкой и водой, и вернулся на сидение.
- Разбудите как приедем, - пробурчал он и уснул. Маршрутка сказала: