Солнце косматым шаром опускалось над дальней кромкой леса. В кустах тенькала какая-то птаха. Риттер Альб Могуле - Старший Брат Ордена Справедливости ехал по лесной дороге, чуть покачиваясь в седле. Могучий жеребец, изредка прядая ушами, неторопливым шагом шел по лесной дороге, легко неся на себе немалый вес воина в полном доспехе. Казалось, что звуки издаваемые маленькой колонной при движении вязнут в неподвижном воздухе. Изредка позвякивали уздечки, когда чей-то конь, тряся гривой, отгонял назойливую летнюю мошку, чуть скрипели седла, иногда брякало оружие и кольчуги воинов - вот и все. Маленькая колонна из шести воинов в полном молчании неспешно двигалась на закат.
- Ги, далеко еще? - не оборачиваясь, задал вопрос, возглавляющий воинов всадник.
Конь чутко двинул ушами, прислушиваясь к голосу хозяина.
- Не успеет солнце опуститься и на два пальца, Брат, как мы будем на месте,- ответил следующий за ним.
- Хорошо.
Старший Брат возглавлявший воинов, был немногословен. Он любил больше действовать, нежели говорить. Да и говорить при его сане он предпочитал больше с обвиняемыми. К своим тридцати кругам рождения Светлого Ла, он сохранил дурацкую веру - в добро и справедливость. За это над ним иногда втихомолку подсмеивались младшие Братья, более раскрепощенные в некоторых бытовых вопросах. Узнай он об этом и месяц поста насмешнику был обеспечен. Неукоснительно следуя по Пути Равновесия, он как никто другой, соблюдал ограничения 'Догмы Духа' и являлся примером для молодых послушников. А слава его, как непревзойденного и беспристрастного судьи и 'Исполнителя Правосудия' была весьма велика.
Действительно Брат-воин не ошибся. Небольшой отряд, проехав еще чуть-чуть по лесной дороге, достиг уютной полянки. Обложенный камнями, на её краю бил небольшой родничок. Все были рады долгожданному ночлегу. Споро и привычно начали разбивать лагерь. Одни расседлывали и стреноживали коней, кто-то отправился за дровами. Молодой воин, в серой орденской накидке с вышитым кругом, привычно скупыми движениями отмеривал крупу. Вскоре уютно потрескивал небольшой костерок обещая сытный ужин.
Места здесь на окраине королевства Южной Гряды были не то, что безлюдными - попросту малообжитыми. Это если конечно сравнивать с побережьем или столичными манорами. Тут в предгорьях, на хуторах и в маленьких деревушках жил суровый народ, мало надеющийся на чужую помощь, королевские патрули или долгий и справедливый суд. Приговор здесь был прост и суров. Разбойников попросту привязывали на ночь к вкопанному за оградой Столбу Справедливости. Утром от привязанного оставался скелет обтянутый иссохшей кожей. Жизненные силы из него выпивала сама земля. Ей иногда конечно помогали звери. Но никто особо об этом не думал. Жизнь забиралась только у столба. Так заведено от века и никто этого менять не будет, но как это происходило - по большому счету, никого не волновало. Столб имел каждый порядочный хутор или деревня. Ересь - конечно. Но её не особо преследовали - обычай освещенный веками. Да и долго ли вкопать новый, после того как отбудет судья или сборщик налогов со стражей. Бродячие некроманты хорошо зарабатывали, оживляя скелеты. Костяшки навечно оставались сторожить покой тех, кому при жизни попытались причинить вред. Зачарованные скелеты иногда десятками бродили вокруг крупной деревни охраняя покой селян. Среди них частенько попадались массивные остовы Чу и шатались мелкие духи, подпитываясь маной смерти, которую они подворовывали у соседей. Они никому особо не мешали, отгоняя мелких хищников и предупреждая о крупных. На людей они не нападали. Даже мелкая ребятня не опасалась стоящего рядом скелета.
Отряд, возглавляемый Могуле возвращался в крепость Равновесия после очередной охоты на колдуна. Жалобы ленников на вконец распоясавшуюся нежить в предгорьях оторвали отряд от отдыха. И риттер как лучший 'Ищущий' отправился разбираться.
Сама нежить неповоротлива и тупа. Ей непременно для успеха нужен мозг. Научиться направлять тупую злобу тварей на мирных крестьян и охотников много ума не надо. Хватало и средних способностей. Столичные маги за такую работу брались крайне неохотно. Деньги, местная община могла заплатить небольшие. Слава? Славы им хватало и своей. А студиозам Магической академии элементарно не хватало опыта. И противостоять в отрытом бою, той же ведьме-старице силенок у них было не в пример мало. И шансов уйти живым при столкновении не было.
Сам риттер много лет охотился на хозяев нежити. Его сироту из королевского приюта приметил отец Лугор, упокой его душу Вечное Ничто. Вспомнив сурового наставника Могуле очертил ладонью круг, отгоняя зло.
Риттер сидел на подстеленном войлоке и размышлял. Мысли неторопливо текли в его голове не мешая смотреть, как разбивают лагерь для ночевки. Как только Братья обиходили коней, поспела и каша с мясом. Наскоро прочитав молитву и очертив ладонями круг, приступили к ужину. Оставив часового, воины укладывались спать. Шуток и дружеских подначек не было слышно. Не одобряет Ла громких криков после огненной тризны. Четверо отправились в Свет после последней охоты. Колдун оказался коварен и хитер. Он заманил воинов, увлекшихся погоней прямо под камнепад. И сумел сломать защиту.
Их изломанные тела предАли в объятья брата-огня. Поганого колдуна удалось взять живым и еще живым его положили прямо под погребальный костер. Выкопав яму в земле, его связанное тело опустили туда. Нет более позорной смерти, чем лежать в земле и быть пожираемым червями.
Лагерь затих. Могуле привычно раскинул сторожевую сеть. Безопасно вроде здесь, но кто знает. В неподвижном воздухе было слышно только фырканье коней изредка переступающих ногами да потрескиванье дежурного костерка. Лагерь безмятежно спал под охраной бдительного часового и защитного круга. Ночь окутала лес и поляну своим темным покрывалом. В темноте младший Брат-воин не увидел, как поодаль меж деревьев начали подниматься клочья призрачного тумана, медленно свиваясь и образовывая стену. После чего она неторопливо стала накатывать на лагерь...
Очнулся Альб в пещере скупо подсвеченной несколькими факелами. Он был распят лежа на каменном постаменте. Руки и ноги крепко фиксировали кожаные ремешки. Он дернулся, пробуя освободиться. Но тот, кто его связывал, знал свое дело, и попытка не удалась.
- О, я вижу, ты уже очнулся, - дребезжащий голос поприветствовал его сзади. - Тем лучше. Моя затея удалась. Это будет шедевр.
- Кто ты?
- Надо бы сказать что-то приличествующее моменту и торжественное. Вы ведь - 'братья', - голос прошипел последнее слово с огромным презрением. - А я последнее, что ты увидишь в своей жизни 'старший брат', - голос разразился дребезжащим смехом. - У меня праздник! Лучшая ищейка-раследователь Ордена попалась как несмышленый щенок ширда. Что ж ты не воспользуешься магией, что бы убить злобного колдуна? Попробуй. Я ведь рядом, - кто-то шагнул из-за головы риттера и остановился так, чтобы лежащему его стало видно. - Ну?
- ... ... отродье! - подсердечным ругательством ответил на его вопрос, лежащий на камене.
- Ха-ха, - разразился довольным смехом внешне ничем не примечательный колдун. Он сейчас походил на кувшин до краёв налитый силой. Так его ощущал риттер.
Одет он был в обычную черную хламиду с капюшоном, скрывающую фигуру. Сейчас капюшон был откинут и перед Могуле предстало лицо, обрамленное длинными волосами согласно обычаю. Он с торжествующим выражением рассматривал распятого пленника.
Риттер судорожно пытался дотянуться до силы. Огонек в его груди едва тлел связанный незримыми путами. Умирать не хотелось. И вовсе не потому, что Брат-воин боялся смерти. Она всегда, с самого раннего голодного детства стояла рядом. Она незримо присутствовала в каждом бою, в каждой схватке. Она часто забирала друзей и мелькала рядом... - то шелестом стрелы у лица, то ветерком от меча, промахнувшегося на полпальца. Незримо улыбалась в ловушке. Предвкушающе скалилась в чужом заклинании...
Не то, что бы он не боялся. Он привык к ее постоянному присутствию. Ощущал как часть жизни бьющейся повсюду. Он боялся другого - бессмысленной гибели. Того, что его смерть будет пустой. Останется торжествующий враг, а он... он просто отправится в Вечный Свет, не прихватив врага с собой. Пока колдун распинался, он готовился. Готовился к своему последнему бою. В том, что бой будет последним, он нисколько не сомневался. Слишком длинную жизнь он прожил. Слишком много боев и смертей было за его плечами, чтобы питать подобные глупые иллюзии. Надо только не дать насладиться врагу своим триумфом и отомстить за гибель младших Братьев. А в том, что они мертвы или вскоре будут мертвы, воин не сомневался.
Дикая злость тяжелым комом ворочалась в груди, застилая глаза пеленой бешенства. Огонек в груди начал тлеть сильнее подпитываемый накалом страстей бушевавших внутри.
Колдун продолжал свои приготовления, что-то бормоча себе под нос. А риттер раскачивал свой дух, вгоняя себя в боевой транс.
- Это правильно, что ты не спрашиваешь о своих братьях. Они мертвы. Как мертв мой брат. Он тупица! Я говорил ему, чтобы он не выпускал своих слуг на вольную охоту. Я говорил, Орден не пропустит нападения на крестьян. И что ему не выстоять в прямой схватке против Ищейки. Он глуп и получил то, что заслуживал. Но... он мой брат. Поэтому ты заплатишь. Дорого заплатишь. Я придумал такое... то, чего раньше не было, - голос его набрал силу, движения, которыми он расчерчивал пентаграмму вокруг пленника, затвердели и стали выверенно-точными. - Я не просто убью тебя. Я открою портал и отправлю тебя в другой мир, к демонам. Где ты сдохнешь, а твоя душа отправится не в Свет, а в вечное услужение их богам.
Закончив работу, он залюбовался сделанным. С легкой сумашедшинкой глазах уставившись на риттера он произнес: - Ну что? Ты готов?
Воин ответил ему презрительным молчанием.
- Неужели ты смирился? - было видно, что ему мучительно хочется насладиться успехом.
Жертва по его мысли должна биться и умолять его о помиловании. Но риттер своим поведением ломал его триумф. Его удачу. Колдун знал, что пытками он ничего не сможет добиться от члена Ордена Справедливости. Они мало того, что умели переносить боль, они еще и были малочувствительны к ней. Их годами тренировали и проводили сложные ритуалы ради этого. Они могли умереть по своему желанию, и воспрепятствовать этому было очень сложно. Поэтому колдун и выбрал столь сложный способ мести. Риттер до последнего будет надеяться выжить и отмстить, так уж его воспитали. На этом он и хотел сыграть.
Он речитативом завел заклинание, стоя у края пентаграммы. Брат Могуле понял, что еще несколько мгновений и будет поздно. Он ждал именно этого момента. Раскрутив в себе крохотный огонек - превратив его в маленький смерч, неслышный и невидимый никому. Никто не знал об этом. Это не имело отношения к магии. Это был последний шанс для Братьев - не только умереть, но и отмстить. Он знал, что не выживет после этого. Многие, очень многие Братья Ордена заплатили своими жизнями за это умение. Иногда гибли на тренировках. Но те, кто научился, могли ненадолго, очень ненадолго превратить тело в движущуюся статую для убийства. Могучую и нечувствительную к боли. Теперь колдун не сможет прервать ритуал. Слишком много сил клубилось вокруг него, и риттер реально представлял какие силы для заклинания, колдун привел в действие. Он все-таки ошибся. Он смог отсечь риттера от магии, но забыл про тело. А оно может оччень многое. За короткие мгновения боевого безумия, сжигая себя в последней атаке, он убьет врага, не дав ему насладиться торжеством. Теперь никто не сможет сказать, что риттер Могуле погиб зря. И пусть никто не узнает о его последнем бое. Великое Начало увидит и примет его душу к себе.
Маленький огонек взревел, становясь бешеным смерчем и сжирая его изнутри. И рыцарь пропал, растворившись в первобытной ярости дикого зверя.
Зверь, привязанный за конечности, недовольно рыкнул, ощутив-увидев держащие его путы. В бешенстве взревел и дернулся изо всех сил.
Крепчайшие, возможно даже зачарованные, сыромятные ремешки рассекли плоть на руках до кости. Но кому было до этого дело. Они - мешали ему встать! А тот, кто схватил его - стоял рядом. Чудовищными буграми вздулись мышцы и с бешеным усилием дернулись еще раз. Ремни, не выдержав рывка - лопнули, как гнилая ветошь. Такая же участь тут же постигла и ремни на ногах. Мгновенно вскочив, то, что еще мгновение назад было Братом Ордена, в дикой ярости взревело и, взглянув на врага, кинулось на него.
В страхе глаза колдуна расшились. Он никак не ожидал такого от надежно обездвиженной жертвы и к тому же отсеченной от магии. Оставалось лишь надеяться на охранный круг по привычке проведенный вокруг пентаграммы, и на то, что он успеет отправить к демонам ...это. Он торопливо заканчивал ритуал, изо всех сил надеясь успеть.
Он успел!!! Портал сработал!
Но это не сильно ему помогло. Два события произошли одновременно. Первое - это сработал портал. А второе - это то, что сил держать круг, атакуемый сумашедшей тварью, и открыть портал, на мгновение оказалось мало. Круг лопнул, в то же мгновение и крюки рук дотянулись до шеи. Личная защита, рассчитанная даже на внезапный удар мага, была попросту продавлена чудовищной силой. Клещи рук сомкнулись на цели. Колдун попытался в последнее миг отскочить. Но руки, дотянувшиеся до вожделенной добычи, попросту разорвали его шею, как кусок колбасы. Эту жуткую сцену осветил вспыхнувший портал. То, что недавно было риттером Могуле и его уже мертвая добыча, переплетенные незримыми силами, так и не разомкнув объятий, дернулись в последний раз и исчезли из этого мира. Оставив после себя только проплавленные неведомыми силами следы в камне.
Глава 2.
Хорошо в деревне летом - пахнет сеном и дерьмом. Андрей ехал на своем стареньком 'Поло' в деревню, на дачу. Разбитая вдребезги дорога не особо его смущала. Природа! Дача - это только название. Крохотный домик в две комнаты с кухонькой и верандой. В которой умещался диван, стол и шкаф приснопамятного года. Был даже второй этаж с кроватью, ламповым приемником и самоваром. 'Домище' пять на пять уместился на участке в несколько соток. Теперь это называется дача, а вообще это садовое товарищество. А участок с домиком достался по случаю. И находился не так далеко если ехать на машине. Зато там была куча растительности и природа. Вот и все материальное счастье, которое досталось ему в этой жизни.
Крохотная квартирка - наследство от родителей, крохотная дача, крохотная машина и крохотные доходы - позволявшие не помереть с голоду. Когда-то он сумел заработать и удачно купить. А сейчас? А что сейчас? Да ничего. Он просто живет. Запросы у него тоже крохотные.
Кто-то скажет - ну ни фига ж себе бедность? Но он воспринимал это именно так. Все так живут, многие даже хуже. Просто если ты не сумел сам ничего заработать, то зачем ты жил? А говорить при этом про неспособность или неудачи - глупо.
Он вообще ощущал себя маленькой песчинкой лежащей на обочине жизни. Ему было все равно, как его воспринимают. Он - сам по себе, другие - сами по себе. Он не собирался никого ни в чем убеждать и никому ничего доказывать. Пока его не трогали и он никого не трогал. Все долги им отданы и даже сверх того.
Ему было чем гордиться. Но он не гордился. То, чем он когда-то занимался, сейчас называется незаконными вооруженными формированиями. Хорошо хоть не банд. А может и банд. Но ему было плевать на названия. Он воевал не за деньги, а глупо - за Россию. Определяющим было - дурацкое и забытое, затертое и оболганное слово - патриотизм. Он воевал не за деньги. Добровольцем. Горячие точки. Так это принято называть. Но для него - это дома, улицы, лица, могилы... много всего. Они были для него живыми. Живыми...
Но это было давно и неправда.
Жизнь научила его многому. Он был очень любопытным. Многое знал и умел. Но он не гордился этим, ему было все равно. Он был спокоен. Очень трудно задеть, укорить или оскорбить мертвеца. Он ощущал себя как самурай. Он всегда был готов к смерти. Это совсем не означает, что он к ней стремился. Но вот его оппоненты не всегда были готовы к ней. Он всегда был готов идти до конца. Но это совсем не означает, что он кидался в драку очертя голову, совсем нет. Эфемерные материи чьих-то интересов ему не были интересны. Он был эгоистом или стал им. Ему было наплевать. Пока его интересы совпадали с интересами остальных - все было нормально. Он не считал себя исключительным. Он был такой же, как и все. Просто у него был запасной выход - смерть.
Вот ее-то, как не странно, он совсем не боялся, в отличии от других. Она незримо была рядом всегда. Вот только умереть в одиночку он мог всегда. Но не станет. Это уж больно глупо - для слабаков. Такого подарка он никогда не сделает. Если уж придется сдохнуть, он постарается на прощанье ОЧЕНЬ ГРОМКО ХЛОПНУТЬ ДВЕРЬЮ. Только это никак не будет касаться простых людей. Вот такая вот глупая жизненная позиция.
Он был умным и иногда очень рассудительным. Еще он был очень веселым и добрым. А иногда злым и меркантильным. Как все это уживалось в одном человеке? Да, как и у всех. По настроению.
Он ехал по забытой богом дороге петляющей среди леса и разбитой после весны. Но кое-где ее подсыпали или прошлись грейдером, поэтому, несмотря на ямы по ней можно было двигаться на легковушке, что он с успехом сейчас и демонстрировал. Крутя руль, как каскадер и объезжая дикие ямы и, слава богу, подсохшие ухабы - он все-таки ехал. А не тащился пешком. Магнитола пыталась ему спеть.
Внезапно рядом грохнуло. Он нажал на тормоз. Гром при чистом небе? На разрыв или выстрел это нисколько не походило. Он по памяти помнил все опасные звуки. Ночью сквозь сон был слышен звук - и он на слух отслеживал его опасность. Очень часто от этого зависела его жизнь, и они намертво прикипев, сидели в подкорке. На взрыв это нисколько не походило. Значит надо выяснить, что это может грохнуть в лесу. Припарковав машину на обочине, он вышел и направился в сторону звука.
Картинка, представшая перед глазами - отдавала театральной постановкой. На свежей травке в очаровательно-зеленом лесу, среди деревьев метрах в пятидесяти от дороги лежали два тела. Почти два.
В голове сыграли колокола громкого боя. Тело подобралось, и Андрей стал глазами ощупывать окружающее, присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Потому что картинка, представшая перед глазами - ни на что не походила. Вернее походила, но не здесь и не сейчас. Мысли о подставе проскочили, не оставив и следа. Не та он личность, чтобы подставить его.
Перед ним в очаровательном весеннем лесу среди молодой зелени разнотравья лежал мужик - покрытый свежей кровью. Лежал, держа в руках чужую голову, ухватив ее под подбородком. В его же руки мертвой хваткой вцепились руки - трупа без головы. Оба были вымазаны кровью. Вернее залиты. У трупа без головы на пальцах виднелись перстни с камнями. Оба при жизни были бородатыми и волосатыми, как монахи. Потому что одеты были во что-то эдакое.
Андрей обошел покойников по кругу, рассматривая все вокруг. Что-то тут было не так. И очень сильно не так. Следов драки не было. Создавалось полное впечатление, что тела принесли и положили прямо так. Не было ни драки, ничего... Трава не вытоптана, ничего не сломано. Фигня какая-то. Так не бывает. В зеленых человечков он не верил, в потустороннее тоже. Тогда что? Разум говорил: грохнуло, и они появились тут. Сразу тут, как будто перенеслись откуда-то. Кровь еще не запеклась. Значит - один убил другого. Без борьбы... руками... оторвал голову... ага... вот так просто... без ножа...
Андрей удивленно присвистнул. Щебетали какие-то птахи, шелестели листья под ветерком... и два трупа. Класс!
Внезапно лежащий снизу целый труп дернул кровавыми сосульками слипшейся бороды и простонал.
Бросаться выяснять и оказывать помощь очень странному - живому, ну никак не тянуло. И он остался стоять - ожидая, что же дальше. Его распирало любопытство. Кровь и прочие неаппетитные подробности не вызывали в нем ни рвотных рефлексов, ни брезгливости. Кончились они давно. Он терпеливо ждал целую минуту. Нижний 'покойничек' похоже, вырубился снова. Стоять и ждать было неинтересно. Он спокойно сходил к машине, достал двухлитровую бутылку с водой, вернулся и, отвинтив пробку начал сверху поливать 'живое' тело. Холодная вода из походного холодильника оказала поистине магическое действие. Тело захрипело и село. Вытерев рукой с морды вымазанной кровью - воду, оно приобрело нормальные черты. Воняло от них, конечно, когда Андрей подошел поближе - прегадостно. Лежалым барахлом, кровью, дерьмом. На местных 'аборигенов-алкашей' они нисколько не походили. Даже если бухали две недели неподалеку. Уж в этом он был точно уверен. Осталось дождаться ответа. В то, что убивец бросится на свидетеля - 'чтобы сокрыть улики' или попросту грохнуть свидетеля, Андрей не верил. Нет, бросится-то он конечно может. Но вот результат ему явно не понравится - в этом он тоже был уверен. Ствола рядом не видно, а все остальное... ерунда.
- Ну чё, болезный. Ты кто? - обратился он к собеседнику, с недоумением оглядывающемуся по сторонам. - Ретроградная амнезия? - участливым тоном спросил он. - Чего ты молчишь, как архиерей на приеме? За что старушку топором приголубил? Бабло не поделили?
Андрей старался отвлечь непонятного мужика от глупых мыслей. Но тот, обнаружив в левой руке чужую голову, перехватил правой рукой ее за волосы, захохотал и, повернув ее полузакрытыми глазами к себе - разразился ругательствами. Потом плюнул ей в лицо, и брезгливо отбросил в сторону. После чего вскочил с грацией кота, без малейших усилий и, встав, как-то странно поклонился Андрею. Гаркнув при этом, что-то явно уставное.
Сказать, что тот обалдел - не сказать ничего. То, что 'упокойник' ругался, было понятно. Но такого языка Андрей никогда не слышал. А уж определить по ругательным фонемам язык было можно без проблем. В том, что он оторвал второму башку голыми руками, Андрей уже не сомневался. Потому, и как именно он поднялся, стало понятно, что силища у него немереная. Что один, что другой одеты в такое... в общем в немыслимое барахло. Да и не похоже, чтобы бомжи подрались. Андрей поклонился по инерции в ответ. Мысль, что тот сумашедший - он отбросил. Не кланяются сумасшедшие. Да и не ощущал он никакой опасности от человека стоящего напротив. Уж в этом он научился разбираться. Все страньше и страньше. Тот ткнул себя в грудь и представился:
- Алб.
- Алб? - переспросил Андрей, ткнув в него пальцем.
- Альб. Гыддор Альб, - повторил он.
- Альб?
- Ту. Альб, - он кивнул головой.
- Андрей - ткнув себя в грудь, представился Андрей.
- Андрей, - в точности скопировал мужик.
Вот и познакомились.
Еще пять минут выясняли чего тот хочет. Он хотел закопать тело. И знаками объяснил. Андрей не возражал. Его покойник - его дела. Пусть и закапывает. Идиотской мысли обратиться к властям и выяснить кто, кого и за что - даже не пришло в голову. Государство - само по себе, он - сам по себе. Они не пересекались. Ему не было дела до дурацких законов, выдуманных не им. Его не трогали чужие заморочки. Он в молодости на собственном опыте убедился 'в справедливости' государства. Получение приговора с формулировкой 'По убеждению суда...', поставило жирную точку в их отношениях. Потому что правду о самом себе - он знал. Он знал, что не делал того, за что ему пришлось поработать пару лет на это государство. И теперь он считал, что они в лучшем случае - квиты.
По дороге пока не проехало ни одной машины. Да если бы даже и проехала, кому какое дело - чего стоит машина на обочине. Не те времена. Он сходил к машине и вручил лопату мужику, залитому чужой кровью. Тот, увидев обыкновенную саперную лопатку, пощупал ее, как будто видел впервые. И даже постучал ногтем по штыку. Удовлетворенно кивнул и стал рыть могилу, выдавая немалую сноровку. Подрубил и аккуратно снял дерн, для маскировки. После чего сильно напоминая землеройную машину, отрыл неглубокую яму и потащил покойника за ноги к ней.
- Эй! А трофеи кому собираешься оставить? - задал он вопрос 'трудяге' .
Тот вопросительно уставился на него. Андрей знаками показал на пальцы с перстнями и массивную цепь, зацепившуюся за какую-то веревку и волочившуюся за безголовым трупом.
- Дат, аршог. Дат, гоурн, - он отрицательно покачал головой.
- Чистоплюй, мать твою! Кредитки с миллионом - у тебя явно нет. Жить тебе на что?
- Дат аршог,- он повторил, отрицательно помотав головой.
- Не хочешь - не надо. Я возьму. Сам потом скажешь спасибо. Трофеи - это святое, - нравоучительно произнес он, пнув ногой руку безголового трупа. - Тормоз! Сдается мне, что документов у тебя тоже нет. Возьмем, потом разберемся.
Ему претила мысль закопать деньги в землю. А решать проблемы всегда лучше с деньгами. Они тогда гораздо быстрее решаются. Он наклонился и, взяв вытянутую руку за кисть - схватился за кольцо, чтобы его снять. Он успел заметить протестующее движение Альба, перед тем как голова его взорвалась.
Глава 3.
Где-то в темноте космоса в стылой пустоте плавало что-то. То, чему не было названия. Оно было разбросанно по мегапарсекам бесконечного пространства. По бездонности и великому ничто плавало нечто, разбросанное миллионами кусков боли. Огромный океан муки, принял на великую приливную волну скорби размазанное сознание и с размаху грянул его о скалу извечного страдания. И породили они огненный шторм - великого раскаяния. Вселенская жуть огромными ладонями отчаяния собрала тонкую пленку боли в тугой ком. И стала скатывать в ладонях шарик из глухих потаенных страхов - жути подсознания и темной паутины безнадежности. С садистским наслаждением, комкая снежок из снежинок скверны и гнусности. После чего с размаху грянула его о землю тоски и безысходности... ...и плеснула в глаза лавой света. Засмеялось голосами умирающих от страха. Гулко захохотала смехом обезумевшей жертвы, настигнутой псами отчаяния ...и лопнула... - растекшись бездной глухой подсердечной тоски. Пролилась бесконечными ливнями бессильных слез...
- Рота, подъём!!! - гаркнул над ухом ненавистный голос дневального.
И прежде чем разум, болтающийся в пучине неизведанного успел что-то осознать, послушное тело выполнило заученное - вбитое в подкорку движение. Пытаясь хоть в движении удержать последнюю драгоценную секунду сна. Выдернуло тело и сознание из ниоткуда.
На поляне в лесу стояло двое. Немыслимое сочетание. Дети разных веков. Или разных культур. То, что можно увидеть в только голливудском кино. Картина бреда - исполненная кистью художника параноика из желтого дома. Две фигуры стоящие на грани мира.
Среди веселого гомона птиц стояли двое. Один крупный толстячок с немалым размахом плеч и брюшком, скрытым под свободной рубахой и в черных шелковых штанах. С короткой стрижкой, короткой бородой и пустым взглядом.
Второй, мало уступающий плечами первому, был в кожаных штанах и странных сапогах с завязками. С голым торсом испещренным шрамами и пятнами ожогов. Длиннобородый и длинноволосый. С колтунами мокрых нечесаных волос и сосульками неопрятной бороды. Поджарое тело было перевито тугими канатами мышц и покрыто бордовыми чешуйками подсохшей крови.
Они стояли и пялились друг на друга. Сцена из фильма не иначе. Потому что представить две столь непохожие фигуры рядом, было очень трудно.
Полуголый четко дернул головой вправо и гулко стукнув себя в грудь представился: - Риттер Альб, Старший Брат Ордена 'Справедливости'.
- Сотник Павлов, безработный, - не менее четко кивнул второй, попытавшись щелкнуть кроссовками, забыв, что на них нет каблуков, как у сапог.
Почему так привычно представился один - было понятно. Но почему так представился второй? Забытым именем эха давней войны, похороненным в дальнем закоулке памяти. Он никогда бы не смог бы этого объяснить, даже самому себе.
- Что это было?
- Прости братка, ты умер.
На лице Андрея расцвела чуть скептическая улыбка:
- Да ладно врать.
- Вспомни.
И тут он сообразил. Это ж каким идиотом надо быть, чтобы схватиться за защитное плетение ближнего круга - не разрядив его. И без охранных чар. Не имея даже защиты первого уровня.
Что-о?! За какое на хрен плетение?
Но в голове тут же появилось объяснение. Просто и без усилий - вспомнилось. Потому что там угнездилось и жило точное знание - чего и как. В голове крутились обрывки чужих воспоминаний. Распяленные в немом крике жуткие рожи нежити. Недоумение незнакомого красивого лица... и глаза, из которых уходит жизнь, после безукоризненно исполненного удара мечом. Летящая в глаза стена огня...
- Что это было, брат Альб? - с недоумением поинтересовался Андрей.
- Пришлось без подготовки проводить 'Слияние Разумов'.
- Но провести без подготовки этот ритуал - большой риск. К тому же я не состою в Ордене.
- Риск, - пожав плечами, подтвердил собеседник.
- Без подготовки... оказать помощь неизвестному... ты сильно рисковал, брат.
- Я не мог бросить в беде человека пострадавшего по моей вине. Это мой долг.
- Это спорный вопрос. Ты не мог знать, простерла ли Длань Начала надо мной свою тень.
- Пока не убило - не о чем волноваться. Ну а потом все равно поздно.
- В 'Догме Духа' сказано: Есть люди, в которых живет Созидание. Есть люди, в которых живет Разрушение. А есть люди, в которых живут только нутряные червяки... Откуда ты мог знать, друг ли я тебе?
- Если вы поможете другу в беде, он непременно вспомнит о вас, когда опять попадет в беду.
- Что за..., - Андрей замолчал в недоумении.
- Что за хрень, ты хотел сказать.
- Ну да.
- Не знаю, но что-то пошло не так. И очень сильно не так.
Андрей только сейчас сообразил, что разговаривает на абсолютно незнакомом языке. А собеседник отвечает ему по русски.
- Эх, чтоб тебя, - он хлопнул себя по лбу, - колдун. Надо его прикопать и сваливать. Не хватало еще, чтоб на нас наткнусь. Да и падаль эту оставлять здесь чревато. Черт его знает, сколько я провалялся здесь.
Андрей подошел и прошептал ритуальную фразу активации блокировки сферы и провел рукой. Разглядывать, побрякушки ему было неинтересно. Безо всякой брезгливости он стащил драгоценные безделушки с пальцев и сунул в карман.
Риттер с великим изумлением смотрел на странно одетого человека. Неофит - не только не владеющий магией, но и не имеющий о ней представления. А в этом он мог поклясться своей сутью. Однако после ритуала 'Слияния' провел блокировку незнакомого артефакта, практически на третьем уровне. Альб начал понимать, что вляпался, как неопытный некромант, поднявший по ошибке кладбище. Он ведь не только вытащил его суть из Хаоса в Упорядоченное, но и поделился с ним знаниями. Не только сам взял его язык, но и отдал свой. Почему так случилось и чем это ему грозит, он не мог пока представить.
- Давай помогай! Чего стоишь. Или думаешь, я для себя эти цацки жажду захапать.
Они споро закинули тело и голову в могилу. Аккуратно прикрыв ее дерном. Потом закидав ее сверху ветками и палками.
- Ну вот до первого дождя. А там и сам черт не сыщет. Так, давай полью. Тебе умыться надо. С твоей рожей соваться в деревню нельзя.
- Заметут? - воспользовался смешной идиомой нового языка риттер.
- Только разговоров там и не хватало.
Когда Альб умылся новый товарищ критически оглядел получившиеся и присвистнул.
- Эк тебя помотало..., - профессионально оглядывая многочисленные шрамы и пятна новой кожи. - Нечисти мы не боимся.
- Не пристало Брату бояться.
- Ну-ну. Посмотрим, как тебе понравится демократия.
- Скверный у вас мир. Как и говорил колдун. Демоны.
- Димоны, - непонятно улыбаясь, ответил Андрей. - Эт точно. И демократы. Стой здесь. Сейчас принесу барахлишко приодеться. Слушай, а твоя борода дорога тебе как память?
- Нет, - пощупав отросшую почти на три пальца бороду, ответил он. - Надо сбрить?
- Надо. У нас с таким длинным аксессуаром ты привлечешь излишнее внимание.
То, что его нынешний собеседник не отсюда - Андрей уже понял. И что настоль далеко не отсюда тоже. Какого-то особого потрясения не было. Книжки и кино приучили к тому, что чудо - стало обыденным. Да и в голове плавало сейчас разное... А жизнь подкинув эдакое, заставила тут же решать сугубо бытовые проблемы. Отодвинув суровой рукой восторги и расспросы. Нужно было добраться до безопасного места. А уже там можно говорить. Эта сволочная штука - жизнь, приучила к тому, что она может выкинуть любой фортель. И самое скверное, что как правило - паскудный.
- На, брейся, - он протянул Альбу одноразовую бритву, возвратившись от машины. - А это гель для бритья...
Минута на объяснения, пара минут бритья и вот уже ничем внешне не примечательная парочка вышла из леса. Уселась в автомобиль попылила дальше. Оставив за собой внешне ничем не примечательное место встречи двух разумов.
Полчаса дороги Андрей на скорую руку объяснял нужные правила поведения. Которые в основном сводились к названию какого-то фильма - 'Не разговаривай с незнакомцами'. Новый знакомый чем-то необъяснимо импонировал ему. Какой-то основательностью и внутренним не потревоженным спокойствием.
Вместо того, чтобы спросить - как там, на звездах или в другом мире. Андрей задал совсем другой вопрос, который его действительно занимал.
- А как ты умудрился голыми руками оторвать ему голову?
Вопрос виновности или невиновности его совершенно не занимал. Он как-то все больше привык верить свой интуиции и умению разбираться в людях.
- Это тайное знание нашего Ордена.
После этого они замолчали и предались размышлениям.
Риттер сам был поражен тем обстоятельством что, попав в другой мир, он не обнаружил тут демонов. Тот человек, который сидел рядом с ним был ни нежитью, ни демоном. Он был воином. А то, что они сражались другим оружием - ничего не меняло. Все те же войны. И плевать на то, что у них могучее государство. На местах сидят такие же барончики - самодуры. Такие же сервы и нищие. То, что он успел прихватить помимо языка и кое какие воспоминания, давало пусть смутное, но небольшое понимание этого мира.
Андрей раздумывал о том, как сделать Альбу документы и не засветить его перед властями. Потому что про доброту и гуманизм - проповедуемых раньше с амвона, теперь новые, но все также хорошо одетые толстощекие 'святые отцы' несли с экрана телевизора. Выливая все ту же ложь. Раньше несли о том, что все равны перед богом теперь о том, что перед законом. Как раньше внушали, что всякая власть от бога, так теперь внушали, что от демократии. Еще он прекрасно понимал, что просочись информация о реально иномирном происхождении попутчика... и кирдык. Не спасут никакие стены. Нигде не отсидеться. Его реально закроют и разберут на запчасти. И скорее всего не для исследования, а чтоб не достался соседям. И заметут всех, кто контактировал с ним. Во избежание так сказать. А вот Андрей, ну очень отрицательно, относился к ограничению свободы. Настолько, что готов был убивать за нее без раздумий. Особенно за свою. Попадос...
Риттер смотрел на широкую дорогу. На огромные распаханные поля, не идущие не в какое сравнение наделами крестьян. Поражало количество свободного железа. Это ж какие кузнецы отковали столько. А кто придумал машины... Поражали решетчатые опоры из железа с веревками из железа - уходящие вдаль, которые никто не охранял. Самодвижущая телега с мягкими сиденьями, прозрачные стекла... Но риттер гордо молчал. Не пристало Старшему Брату высказывать удивления или страх. Не зря Великое Начало сохранило ему жизнь. Значит - приготовило для великого служения. Значит - не до конца он выполнил свой долг перед ним. Значит должен он - ждать. Даст оно знак. А выполнив долг, будет новое перерождение. Не выполнил колдун своей угрозы. Нет здесь демонов. Да, другой мир. В котором много мудрости и книжников, многолюдный. А в остальном такой же, как и у них. Немного горчило другое. Невозможность вернуться. Такую глупость как, бесплотные надежды, риттер даже не рассматривал всерьез. А раз нет возможности - значит можно и не думать. Таким уж его воспитали.
Глава 4.
Прибыв на место, Андрей мельком порадовался своей предусмотрительности. Соседи, разумеется, пялились во все глаза. Вернее соседка.
Андрей ненавидел чужие глаза с детства. Как же не подглядеть, что привезли или кто, с кем, и куда. И все с улыбочками. Это ж какой убыток, если обсудить нечего. Недаром передача для полных дебилов 'второй дом - это дурдом' пользуется такой популярностью. Ведь подглядеть в замочную скважину за соседями - это такое быдлянское счастье.
Это в городах никто не интересуется чужими делами, а здесь в глубинке патриархальные нравы среди местных пока сохраняются. Но и здесь старожилов остается все меньше и меньше. Остальные уже новые хозяева жизни. Огородившиеся красно-каменными или деревянными, но все равно двухметровыми заборами от чужих глаз.
- Посиди в машине. Сделай вид что спишь.
Альб понятливо прикрыл глаза. Андрей вылез из машины. Соседка, живущая напротив Зинаида Ивановна - бывшая учительница физкультуры. Дама без возраста, во всяком случае, он ее воспринимал ее именно так. Она стояла на своем участке и усиленно делала вид, что занимается цветами. Но искоса поглядывала в сторону машины, которую разгружал подъехавший сосед. Альб по-прежнему делал вид, что спит. Андрей вынес пакеты из машины и открыл домик.
- Алька. Давай просыпайся! - громким голосом и тут же шепотом добавил, - Не особо торопись.
Тот сделал вид, что не слышит.
- Водку будешь?
Волшебная фраза всех времен и народов, на сторонний взгляд сработала как надо. Попутчик проснулся и нетвердой походкой отправился в дом, ясно - чтоб добавить. Подслушивающая соседка неодобрительно покачала головой.
Разгрузив машину и покидав пакеты по углам. Андрей приступил к разговору.
- Есть хочешь?
- Хочу, - не стал выделываться риттер, тем более что ел он еще в прошлой жизни.
Да, именно так он воспринимал свое нынешнее положение. Как прошлую жизнь. То, что он все еще жив - было подарком. Надо пока узнать, где он оказался и чего следует опасаться в этом новом мире, а уж потом решать.
- Хлеб порежь и колбасу, - Андрей положил на стол батон и круг 'Краковской'. Он решил принимать 'крестника' - как нового товарища. Не сильно заморачиваясь на его иномирном происхождении. А то так недолго и умом подвинуться.
Тем временем Альб пощупал батон и понюхал колбасу. После чего взял и внимательно осмотрел старенький нож, валяющийся на столе. Несколько раз, щелкнув по лезвию ногтем, выдал вердикт:
- Странное железо, не чувствую руки мастера.
Андрей занятый приготовлением яичницы и видящий своего гость в открытую дверь, ответил:
- У нас, то, что делают руками - теперь ценится дорого. А это штамповка. Работа хвыдовых мастерских.
Сказал и задумался. Слово он сказал. Но что оно обозначает, он уже не помнил. Выветривается чужое знание. Но подумалось об этом как-то отстраненно.
- Водку будешь? - вопрос прозвучал риторически.
Пока риттер ловко нарезал хлеб и кромсал колбасу, Андрей нарезал салат из огурцов с помидорами и добавил сметаны. Потом достал рюмки, вилки и тарелки из старого буфета воняющего лекарствами и торжественно достав бутылку водки, и водрузил ее на стол. Притащил аппетитно скворчащую яичницу из десятка яиц и, оглядев получившийся натюрморт кивнув самому себе, предложил:
- Ну что, приступим?
Риттер привычно очертил над столом круг, отгоняя зло от трапезы, и согласно кивнул:
- Приступим.
Андрей как хозяин разлил и, подняв рюмку, сказал тост: - Ну... За нас с вами и за хрен с ними!
И чокнувшись о поднятую в повторении его движения рюмку гостя, махнул водки. Риттер повторил его действия. Было видно, что действие новый напиток произвел неоднозначное.
- Закусывай... ты закусывай, не стесняйся.
С трудом выдохнув, гость судорожным движением сунул в рот кусок колбасы.
- Не... водка! - легкомысленно пояснил Андрей, для верности махнув рукой. - Ну, чего будем делать?
Собеседник не ответил, и вопросительно посмотрев на него.
- Еще по одной?
Альб кивнул.
У них обоих был опыт, как решать трудные задачи, не поддающиеся логическому объяснению. Причем никого пока не волновал иномирный обмен веществ, агрессивная фауна или флора и бактериологическая угроза. Одному было параллельно. Второй об этом попросту не подозревал. У них были другие проблемы. А пока... - будет день и будет пища.
Краткое знакомство состоялось.
После первого пузыря - они уже с огромной симпатией относились друг к другу. А когда пошла вторая... В вход пошли истории про войну... Они поняли, что и враги у них такая сволота, что убивать их нужно без вопросов. Только немного разошлись в способах этого. Рев их глоток было слышно из распахнутых окон далеко по улице. Но слушать было особо некому - у всех свои дела. Да и кому в здравом уме придет слушать пьяный бред.
Россия!
Это на Западе услышав из соседского окна: - А я те гворю если посадить его голым задом на муравейник - все расскажет.
- Нееет... лучше пальцы раздробить.
- А потом они загниют... и кто его будет лечить? Млчишь? То-то...
- А зачем его лечить? Сам сдохнет...
Моментально бы вызвали полицию, законно подозревая, что там сидит не меньше чем сам - Усама Бен Ладен. И ждали бы похвалы от властей. А у нас, скорее всего вместо похвалы, после десяти минут тупых расспросов о прописке и номере паспорта. Услышали бы в трубке прикрытой ладонью, что-нибудь сакраментальное: Мля, Вася. Представляешь тут крутишься, как белка в мясорубке, а тебе звонят всякие идиоты! А потом: - Кха, ждите... все машины на выезде. Но как только освободиться выезжаем к вам.
Поэтому у нас пока не стрелюют - все нормально. А когда начнут стрелять? Надо сначала пойти посмотреть, кто и зачем стреляет, а уж потом можно решать, что делать. Сначала надо насладиться зрелищем.
Поэтому новые друзья спокойно еще и спели... немного... но хороших песен. И поделись наболевшим...
Вот только не надо про встречу двух разумов, познание неизведанного и культурологический шок. Чушь это все.
Встретились два хороших человека. Выпили. Отметили два дня рождения. Смыли с души всякую гадость. Ну... и поговорили за жизнь. Интересно ведь. Как там у вас...
Глава 5.
Утро добрым не бывает!!!
Эту истину Андрей прочувствовал на своей шкуре. И длинная жизнь только подтвердила её. Проснувшись на втором этаже крохотного домика на старенькой кровати, он поморщился и скрипя душой поперся вниз - решать неотложные нужды. Их было две. Одна требовала немедленного посещения удобств и справления малой. Вторая - немедленного поправления здоровья. Умища он был необыкновенного и поэтому моментально выполнил обе.
Закурив, он стал дожидаться значительного улучшения самочувствия. Туман плавающий в голове начал рассасываться и он почувствовал, что волосья не только на голове, но и на заднице встают дыбом. В краткий миг пронзительной утренней похмельной ясности он понял, что попал. И круто попал. Контакт с иномирным попаданцем, тем более фентезийным персонажем - это ЖОПА. Именно так большими буквами. Очень хотелось завыть. Можно конечно втихую прирезать спокойно спящего постояльца. И продолжить жить спокойно дальше. Было только маленькое 'но'. За подобное предложение он, скорее всего сам бы завалил бы предложившего такое. Причем с вероятностью процентов в девяносто девять. Один оставался на то чтобы попросту запинать его ногами - вымещая на нем злобу.
Убить боевого товарища?! А воспринимал он своего гостя именно так. Он - спас ему вчера жизнь. И не важно, что он же и был виноват во всем этом. Спас? Спас! А больше и обсуждать нечего.
Но долго расстраиваться Андрей не умел и махнул еще полтинник. Мысленно утешил себя - будет день и будет пища. И пошел будить постояльца.
С размаху пнув диван, он проорал: - Вставайте сэр, ваш ждут великие дела!
Этой фразой по преданию будили короля Фридриха Великого. Но кроме того что он великий и кого-то там победил, в голове знаний о нем не сохранились. Глядя на помятую рожу в великом недоумении пялящуюся на него с кровати он по-доброму пошутил. Состроив испуганную физиономию, он паническим шепотом добавил: - Старший Брат нападение. Центральные ворота захвачены. Адепты Алого Ковена атакуют опорную башню.
Причем, ни кто такой этот брат, ни кто эти адепты, он не имел никакого понятия. Просто эти слова всплыли в голове. И все.
И тут он реально охренел.
Альб вместо того чтобы вскочить с дивана, просто закрыл глаза. И вытянув руки перед грудью, из переплетенных пальцев сложил фигуру - алеф. И ПОДЕРНУЛСЯ РЯБЬЮ! Своим глазам Андрей еще верил. Не более секунды прошло и поднялся Брат-воин. Взглянув на Андрея бездонными провалами глаз без зрачков. Готовый ко всему. Вернее готовый к смерти. И ставший ею...
Шутка не удалась. То, что стояло в комнате в полной боевой готовности счас натворит делов не отмахаешься. Надо это остановить любой ценой. И Андрей проорал другую волшебную фразу не требующую объяснений.
- Отставить!!! Тревога учебная!!! Медленно! Будем тренироваться! Еще раз по моей команде!
...и выпал в окно.
...болели руки и спина.
Руки - потому что приняли 'Молот Ветра', ...а спина - от удара о землю.
'Как хорошо, что я вчера вставил в окна сетки от комаров', глядя в бездонное синее небо, как Болконский под Аустерлицем, думал Андрей. 'Если бы рамы остались закрытыми я бы порезался'. В том, что добивать его сейчас не будут - он был уверен.
- А если бы я пальнул с испугу? - из окошка высунулась помятая рожа собутыльника и оскалилась. Это жуткая гримаса видимо должна обозначать жизнерадостную улыбку.
- Идиот ты, братка. Я же пошутил, - глядя снизу вверх на маячившее тело в окне, пожалился Андрей.
- Я тоже, - жуткая гримаса повторилась.
Андрей поднялся и огляделся на всякий случай по сторонам. Сквозь штакетины забора, было, видно пустую дорогу, железный глухой забор неизвестных соседей. А на соседнем участке слева, сквозь те же штакетины и кусты черноплодки царило полное безлюдье и тишина.
- Выпьешь?
- Водки? - с дрожью в голосе уточнил Альб.
- Ну да. Пиво же ты пить отказался.
- Это не пиво. Это настойка с дурман-травой. А водки..., - он поморщился, - я выпью. Хотя Догма Духа и рекомендует воздерживаться в походе от вина. Но в критических обстоятельствах рекомендует.
- Ага, у нас все больше про не укради талдычат. Давай про религию позже поговорим. А пиво нормальное. У нас его все пьют.
Надо было видеть взгляд Альба, которым он посмотрел на Андрея.
Расхмелившись Андрей и Альб занялись приготовлением шашлыка, попутно беседуя о всякой всячине. Хотя говорил все больше Андрей.
...ну вот прикинь тебя имеет право остановить любой мент. Это стражник. Милиционер.
- У благородного воина может потребовать подорожную... городской стражник?! - казалось, что его брови отправившись в гости к волосам и практически пришли.
- Ты лучше слушай. У нас нет благородных, в твоем понимании.
Минут десять он, не прерываясь пытался еще раз рассказать о победившей демократии на всей планете Земля. Особенно на 1\6 части суши и весьма специфичной. Они махнули еще. Только для того чтобы спасти Могуле от смерти. Некоторые совершенно обыденные вещи приводили его в шок. Вчера говорили в основном о магии и космогонии мира. Потом было как-то смутно.
- В общем, ты пока слушай и запоминай.
Хотя он рассказывал и думал больше для себя.
Соваться к ментам никак нельзя. Даже при наличии денег паспорт купить можно только в плохих романах офисного планктона. Ну, придет он начальнику паспортного стола. Предложит денег и чего? Примут его с ходу. У начальника такое хлебное место, что опасаясь подставы, сдаст он его за милую душу под предлогом эфемерного терроризма. Опасаясь банальной подставы от 'коллег'. Слишком большие деньги там бродят.
Обратится к уголовникам? Те яйца только в профиль. Думать, что такое направление осталось без присмотра соответствующих служб? Даже в нашем бардаке так может рассуждать только законченный оптимист. Сколько там стукачей и тихарей неизвестно, наверное, даже 'ацкаму сотоне'. Крайней наивностью было бы думать, что тут помогут деньги. А с деньгами там влетишь еще вернее.
Обратится к спецслужбам, так красиво рекламируемым в сериалах? Ага! С этим он был знаком тоже не понаслышке. Мявкнуть не успеешь, как тебя начнут потрошить 'на предмет принадлежности к вражеским шпионам'. Кто ты для него? Никто! Мотивы сдать такие же - опасение подставы. А если еще и сказать про иномирное происхождение... то ему тут точно станет ясно. Надо срочно сдать. Бонус при поимке такового - это сходу минимум одна-две звезды на погоны, последующие за этим. Такого мотива тому не служил не понять. Не говоря уже про разные материальные приятности.
Шататься без документов тоже изрядная глупость. Ну и что, что у него не проверяли документы последние пять лет. Сучий принцип - забытых дома документов, срабатывал мгновенно, стоило лишь их забыть. Это хоть кто не даст соврать.
При той истерии, которая сейчас творится (или которую пытаются создать) любая проверка фатальна. Тонкошеи пацаны, для смеха обряженные в ментовскую форму и при этом усиленно изображающие силы правопорядка... вызывали у Андрея только смех. В лучшем случае презрительную усмешку. Они могли быть опасны только тем, что завалят своими телами, более-менее подготовленного человека. И все.
Тусующиеся чуть не по всем многолюдным местам и занятые только одной проблемой - кадровые? Эти да. Всерьез озабочены! Озабочены набитием своих бездонных карманов. В изобилии нашитых заботливой рукой государства им прямо на форму. Вот они оправдывают ее - эту заботу, неустанно набивая их. Ладно бы брали. Все берут. Но не хапать же - не по чину.
Так что никакой, даже самой легкой проверки ему не пройти. Он просто не знает реалий. Хорошо хоть язык смог усвоить. Если бы не это... Андрей мысленно вздрогнул. Да... тогда сразу надо идти сдаваться или эмигрировать к заклятым друзьям. Он не участвовал в жизни государства - и оно не трогало его. Но только не сейчас. Какое попадалово...
Глава 6.
Риттер оглядел домик и прямоугольное приспособление для готовки. Из железа! Да этот мир богат ресурсами и беден духом.