Можно было сойти с ума. Жара стояла несусветная. Ртуть из термометра за окном вот-вот, казалось, выползет наружу. Андрей выхлебал из холодильника все пиво, смочил в холодной воде майку и натянул ее на разгоряченное тело, но все напрасно - майка в считанные минуты высохла, а на лбу, волосатой груди и в подмышках вновь выступила испарина. Терпеть было невозможно.
Чтобы как-то отвлечься, он включил телевизор и сразу наткнулся на программу новостей. Диктор как раз рассказывал об очередной - второй за этот день - мощной вспышке на солнце, ставшей причиной сильных магнитных бурь.
"Вот тебе, матушка, и Юрьев день!"- подумал Андрей, поняв, отчего у него так страшно болит голова. Тут до него донесся шум льющейся из крана воды. Неужели он, смачивая майку, забыл закрыть кран? Он вроде никогда не отличался подобной забывчивостью. Наверное, так плохо действует на него жара. Андрей пошел в ванную и завернул вентиль до упора. Последняя капля звучно плюхнулась в раковину. Андрей успокоился, вернулся обратно на диван, но не успел и глазом моргнуть, как вновь услышал из ванной шум льющейся воды. Что за черт! Он сорвался с места и поспешил обратно, но едва переступил порог, замер, как завороженный - его ванная комната совершенно изменилась: стал обширнее, светлее; стены засияли розовой керамической плиткой, краны заблестели никелем, отражая свет яркой люминесцентной лампы (а ведь у него в ванной была обыкновенная голая "стоваттка"), вокруг появилось множество зеркал, в каждом из которых отражалась стоящая под душем прекрасная незнакомка. Андрей потерял дар речи. Что это? Галлюцинация? Разгоряченное жарой воображение? Мираж, возникший непредсказуемым образом? Он не знал, и так и стоял в дверях истукан-истуканом, забыв, кто он есть и где находится. Меж тем женщина смыла с головы пену, открыла глаза, обернулась и, увидев Андрея, истошно закричала. Только крик ее, непредвиденный и оглушающий, неожиданно раздавшись, тут же смолк, и вслед за ним моментально смолкли все остальные звуки: шум льющейся воды, громкая музыка из другой комнаты, голоса улицы, доносившиеся из открытой форточки. Тишина стала такой плотной, что Андрею показалось, будто его барабанные перепонки внезапно лопнули, он словно оказался в вакууме. Ошарашенный увиденным, Андрей машинально отступил назад в коридор и прислонился к стене. Как раз вовремя, потому что через минуту в ванную на голос жены быстро примчался ее муж. Еще удивительным было то, что он пронесся мимо Андрея, совсем не заметив его. Может, из-за того, что коридор был слабо освещен, а мужчина сильно встревожен? Но ведь стоило только протянуть руку, и он прикоснулся бы к нему. Стоило только повернуть голову, и Андрей прямо перед ним. Почему же он ничего не видит? Зато Андрей видит все отчетливо (хотя и не слышит ничего).
Женщина, наспех прикрыв свое тело ванной шторкой, испуганно рассказывает мужу о том, что с ней случилось. Тот приходит в негодование. Андрей ясно видит, как начинает вздуваться и опадать его широкая грудь, перекатываться на лице желваки, а руки сворачиваться в огромные жилистые кулаки. С дикой решительностью он, снова, на удивление, не заметив Андрея, проносится мимо, резко открывает дверь кладовки и через минуту выскакивает оттуда с блестящим "винчестером" в руках. Андрей в испуге срывается с места и быстро бежит в гостиную, не соображая, что делать. В гостиной он непредвиденно спотыкается и летит прямо на журнальный столик, расположившийся посреди комнаты возле широкого пышного дивана. Однако не ударяется об него, а с удивлением проваливается сквозь столешницу на пол, одновременно ослепленный мыслью, что это совсем не его гостиная, и что она делает на месте его квартиры, непонятно. Муж незнакомки тем временем врывается в гостиную и настороженно замирает на пороге с "винчестером" наперевес. Андрея вновь охватывает паника, он стремительно подхватывается с места и пытается домчаться до широкого окна, чтобы, разбив собой стекло, вывалиться в него, спасаясь от преследования разъяренного верзилы. Его движение, очевидно, не осталось незамеченным, мужчина быстро вскидывает ружье и стреляет в направлении Андрея. Андрей в отчаянии бросается грудью на окно, но окно отчего-то в одно мгновение превращается в глухую стену, и Андрей в порыве больно бьется об нее и оседает на пол без чувств.
Когда спустя несколько минут приходит в себя, видит, что он снова находится в своей старой квартире и старая мебель как прежде окружает его. Андрей пытается найти разгадку всего происшедшего, но никакого разумного объяснения не находит. Вероятнее всего, от перегрева и магнитных бурь, сознание его на несколько секунд помрачилось, и странное видение ворвалось в разгоряченный мозг. Надо просто пойти сейчас в ванную и ополоснуться под душем. Так Андрей и сделал. И все равно, несмотря на знакомую обстановку, дверь ванной открывал с опаской, боясь опять столкнуться с наваждением. Но опасения были напрасны - ванная оказалось его ванной, зеркало на стене, как и прежде, висело одно, полотенца, туалетные принадлежности и аксессуары - те же самые. Значит, действительно незнакомка под душем и ее взбешенный муж с винтовкой были всего-навсего иллюзией распаленного жарой воображения! Андрей успокоился и залез под душ. Прохладная вода освежающе заструилась по телу. Андрей слегка ополоснулся, насухо вытерся знакомым полотенцем и пошел обратно в комнату, чувствуя, что еле держится на ногах. Но едва вошел в гостиную, как ноги словно налились свинцовой тяжестью - он увидел, что в углу комнаты, на расстоянии не менее полутора метров от пола, в двух местах слегка выворочена штукатурка. Приблизившись и рассмотрев эти места повнимательнее, Андрей увидел, что в центрах углублений торчат застрявшие там пули. Андрей безвольно опустился на диван. Неужели все происшедшее произошло с ним на самом деле? Он не знал, что ответить, однако одна поразительная мысль, как ток, поразила его: "Выходит, в этом пространстве, в этот момент времени параллельно существует еще один мир? Или несколько миров?" От мысли, что здесь он может быть не один, ему стало страшно. Это совершенно не укладывалось в голове. Теперь, Андрей чувствовал, просто так жить он не сможет. Призраки не дадут ему покоя.