Безруков Алексей Владимирович : другие произведения.

Арладия продолжение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ГЛАВА 7
  Славияр возвращался обратно в Светлогорск с тяжёлым сердцем. Была одержана славная победа над мараничами, почти без потерь. Взяли много серебра, даже золото у них было. Оружия хорошего взяли мало ― видать, нет у мараничей хороших воинов, или их не было здесь при нападении. Из доспехов взяли одиннадцать кожаных и четыре костяных брони, восемь металлических шлемов: шесть из худой стали и два бронзовых. Половина щитов были деревянными без кожаного покрытия, почти все покрашены в чёрный цвет. Копий и топоров было много, но все из худой стали, половину добычи пришлось оставить ― её просто некуда было брать. Оружие решили отдать Мирояру ― оно ему понадобится. Дружинники были довольны ― доля каждого была немала, Славияр за всю свою жизнь не брал столько в одном месте. Теперь хватит и с купцами расплатиться, и гридней выкупить, ещё и останется на год проживания вместе с дружиной. Видать, долго и кропотливо тёмные собирали эту казну. Скорее всего, этим погромом он нарушил их многие планы. Радости от победы не было ни у него, ни у Раяны. Пропал сын Ведояр, спасший ему жизнь на горной тропе. Сколько его ни искали и ночью сразу после падения, и утром после разгрома мараничей ― так и не нашли. Нашли труп горбуна или, по-другому, марада, всего истыканного кинжалом, ― наверняка это он прыгнул на него, а Ведояр успел его перехватить. Они вместе скатились по склону в реку, и их понесла вода. Тело горбуна нашли десятью вёрстами ниже по течению, рубаху Ведояра ― немного раньше, она зацепилась за корягу. Возможно, бой между сыном и марадом шёл в воде, пока их несла река. Ни тела, ни сына так и не нашли, в его смерть не верилось, но куда он тогда делся? Если бы он был невредим, то, безусловно, вернулся бы сам, а раненого или мёртвого река должна была выбросить на берег. Могла, конечно, унести и дальше, хотя вряд ли. Дружина прошла вниз по течению на полтора дня пути и ничего не нашла. После пропажи сына Раяна окончательно отдалилась от мужа, и до этого она была холодна и сторонилась его. Теперь она всё время молчит ― он понимал её: пропал второй сын за один месяц, сам муж изменился и изменил их прежним чаяниям и мечтам, поменял свои взгляды на жизнь и на всё происходящие окрест. Она даже не хотела смотреть в его сторону ― видимо, винила в пропаже сына и в смерти старшего. Слишком много на неё навалилось за последние дни. Им и возвращаться-то толком некуда. В битве с тёмными Раяна неистовствовала страшно, была, как демон, неудержима и стремительна, лично с одного удара зарубила марада, крушила и резала не ожидавших нападения мараничей. Он думал, что, выпустив пар, ей полегчает. Молнии из глаз у жены пропали, зато вернулась отчуждённость и холодность к нему. Ещё немного расстраивало, что упустили Маркана, вождя тёмных извергов, ― к нему было очень много вопросов, его надо было брать живьём. Он был той ниточкой, потянув за которую можно было распутать клубок заговора в их княжестве или выявить другие гнёзда оккультистов. С Хагуртом-летописцем он так и не разобрался, связан он с ними или нет. То, что сбежал, да, ещё и с наёмниками, было очень подозрительно. Но не доказывало его вину ― он мог просто испугаться расправы со сторонниками князя. Теперь здешний заговор тёмных выкормышей, если он был, придётся распутывать Мирояру.
  До Светлогорска добрались без происшествий, Мирояр всё ещё не занял княжий двор ― ждал их возвращения, ― неподдельно обрадовался кожаным броням и оружию, взятым у мараничей, благодарил.
  Потом Славияр ходил к Яроведу. Волхв расспросил, как было дело, совсем не удивился, что Маркан сбежал, наоборот, удивился, что смогли внезапно на них напасть. Предположил, что тёмный жрец совсем расслабился и обленился. Хагурт его тоже интересовал - волхв подозревал его в связи с тёмным жречеством. То, что его не было на капище, Яроведа ни в чём не убедило. Он так и сказал.
  ― Это ничего не значит, князь. Кроме ордена Мары, есть и другие. Расположены они в основном за южным морем, в Гармланде или Вармланде, у фаранов они тоже присутствуют. Здесь, у нас они часто объявляются в виде наёмных дружин. Обычно у них есть клеймо на плече или татуировка. Поэтому их довольно легко выявить. Вот скажи, князь: ты с Хагуртом когда-нибудь в бане парился, или не ты, а кто-нибудь из твоих воинов?
  Славияр задумался. Лично он точно с ним в бане не был. Дружинники тоже вряд ли - ни с кем Хагурт близко дружбу не водил.
  ― Не знаю, Яровед, лично я не видел, про других ничего сказать не могу. Ни от кого я не слышал ни о каких метках у него. Никто с ним дружбы близко не водил.
  ― Видишь, ещё одна странность с его стороны. Всё, конечно, это догадки и предположения, но слишком много странностей у Хагурта. Мутный он какой-то. По всем косвенным признакам он - подсыл тёмных. Жаль, что ушёл, иначе, потянув за эту ниточку, мы могли бы многое узнать. Ты теперь куда собираешься? - спросил Яровед.
  ― Сначала в Велегорск пойду, выкуплю гридней, потом к тестю отвезу жену и сына, а сам в Торжилов или Славутин подамся. Как-то так, а там посмотрим, как жизнь сложится.
  ― У тестя остаться не хочешь?
  ― В ссоре мы с ним. Вряд ли он меня захочет принять. Да я и сам не хочу. Привык своей головой жить.
  ― Так в Торжилове или Славутине тоже по чужим правилам жить придётся. Ты кем у них хочешь быть?
  ― Раньше думал в дружину вступить. Теперь, когда серебро есть, наберу свою дружину, буду купцов охранять. Воинские люди им нужны ― лишним не буду.
  ― По каким законам дальше жить собираешься?
  ― По старым, Яровед, нахлебался я всего нового выше крыши. Я ведь правда осознал, что не прав был, - нельзя так делать, как я делал. Больше так не хочу.
  ― Тогда тебе лучше в Торжилов идти - в Славутине по-разному люди живут, отчего часто между собой на кулаках бьются. Иногда и с оружием в руках ратятся. У меня есть к тебе предложение, князь.
  ― Какое?
  ― Хочешь храму послужить там, куда пойдёшь?
  ― Это как, Яровед?
  ― Надо будет тебе, князь, высматривать людей, похожих на Хагурта, не обязательно они иноземцы. Такие посланцы тёмных могут быть кем угодно - и купцами, и боярами, и простыми людинами. Главная их задача - сеять смуту и сомнения в головах у людей. Могут быть, конечно, и простые дурни - такие нам не интересны, нас интересуют именно подсылы тайных орденов. Но через дурней иногда получается выйти и на сеятелей раздора.
  ― Не привык я наушничать, волхв.
  ― Предлагаешь их не искать - пусть стравливают людей и целые княжества? Ты слышал, как в Черноводске дело повернулось?
  ― Слышал, Яровед, - про тамошние дела молва по всем землям прошла.
  ― Хочешь, чтобы так по всем землям было? В Ярграде ещё хуже дела - неужели не ведаешь?
  ― И про Ярград слышал.
  ― Так вот, чтобы такого больше нигде не случилось, тайных посланцев надо выискивать - разве не воинская это обязанность?
  ― Воинская, волхв, - вот пусть местные князья и воеводы их и выявляют.
  ― Разве ты не воин, или ты не хочешь служить своей земле?
  ― Конечно, я воин, Яровед, и земле служить готов только мечом. Чтобы тайных посланцев искать, надо верить, что они действительно есть.
  - Значит, ты не веришь, что они есть?
  ― Может, и есть, только вот что Хагурт из них, мне лично не очень верится.
  ― Ну что же, раз так - неволить не буду.
  ― Сын твой жив - волхв Остромир смотрел его судьбу ещё до войны с велегорцами. Он вернётся, только будет это немного другой Ведояр. Он сам изберёт свою судьбу и будет по ней идти. Лучше вам его не неволить - только поссоритесь. Он сейчас на развилке судьбы - решает, как быть и куда идти.
  - Это радостная весть, владыка, главное - пусть возвращается.
  ― В этом не сомневайся - так и будет.
  После разговора с волхвом Славияр отправился на княжий двор. Мирояр в него ещё не въехал - он не торопился и их не торопил, пока рода не прислали своих отроков в дружину на обучение, ему и своего двора хватало.
  Раяна сидела на ступеньках княжьего терема и с грозно-задумчивым видом точила меч. Взгляд был отрешённым, мысли летали где-то далеко - княгиня что-то обдумывала или уже всё решила. И всем, кто посмеет встать на её пути, очень не поздоровится. В таком состоянии хорошо её знавшие обходили стороной.
  Славияр подошёл к жене и, встав напротив, загородил ей заходящее солнце. Раяна сурово взглянула в лицо князя - не в глаза, а сквозь него.
  ― Хорошие вести, княгиня!
  ― Говори, что принёс, ― холодно произнесла Раяна.
  ― Был я у Яроведа - он сказал, что Ведояр жив и он к нам вскоре вернётся.
  ― Откуда такие вести? - уже теплее спросила княгиня.
  ― Волхв Остромир смотрел его судьбу ещё до войны и смерти там не видел.
  ― Он посоветовал не неволить его, когда придёт? ― посмотрела грустным взглядом на князя Раяна.
  ― Да, ― удивился Славияр. ― Так ты об этом знала?
  ― Нет, просто чувствовала, что он жив, но расстаться всё равно придётся. - Вздохнув, она с силой загнала меч в ножны. ― Я всегда это чувствовала, лет с пяти, когда он ещё под стол босиком бегал. Теперь, видимо, время пришло. ― И, махнув головой чему-то своему, ушла в терем.
  На следующий день, взяв пятнадцать гридней, Славияр поехал выкупать полонённых дружинников.
  Весь день ехали по наезженной дороге, ведущей на север, ночевали на развилке дорог. Одна ветвь пути, змеясь среди холмов, поворачивала на запад и через предгорья, а потом и сами Преградные горы уходила в Холмградское княжество. Это был основной путь, по которому ходили купцы в западные земли. Ещё этот путь называли торговым шляхом. Дорога, поворачивавшая направо, вела в Велегорское княжество через Зачарованный лес. Можно было не останавливаться на развилке, а проехать ещё вёрст пять и заночевать в бывших Хорославовых угодьях - в его бывшей усадьбе, по слухам, сожжённой отступавшим Будиславом. Усадьба стояла у переправы через реку Хладу. Славияру не хотелось смотреть на разорение и свои ошибки - решил переночевать здесь, на развилке. Всю ночь болела рана на груди, не давала спать, поднялся небольшой жар в теле. Рановато он начал мотаться в седле по лесам и горам - нужно было отлежаться. Хотя просто могло закончиться действие волховского зелья, которое дал ещё Добровед. Целитель его предупреждал, что может опять накатить слабость и заболеть рана. Хотя болеть она и не переставала, просто не было острой боли - так, ныла, но не сильно. Добровед разрешил пить зелье раз в сутки, ни в коем случае не чаще. 'Ну что же, подожду до утра, - решил князь, - а пока всё хорошо обдумаю, что делать дальше, после выкупа дружинников'. За мыслями сам не заметил, как заснул.
  ― Вставай, княже, - тряс его за плечо Волчун. - Ехать пора.
  Славияр с неохотой открыл глаза - спать хотелось просто страшенно. Превозмогая себя, князь встал, немного размял тело, стараясь не беспокоить рану. Выпил волховского зелья - сразу ощутил, как по телу разливается тепло, наполняя его силой. Боль в груди потихоньку начала отступать. 'Вот и добро, - про себя подумал князь, - теперь можно ехать дальше'. Дружинники не спеша позавтракали, заседлали коней. За ночь отдохнувшие кони резво прорысили к недалёкой усадьбе Хорослава. Доехали быстро - меньше, чем за час. На зелёных валах чернела сгоревшая городьба, среди сгоревшей ограды что-то мелькнуло белизной и скрылось по ту сторону вала.
  ― Там что-то мелькнуло, или мне показалось? - спросил князь.
  ― Я тоже что-то видел, ― подтвердил Волчун.
  ― Какое-то странное движение. Едем туда внутрь, проверим, что там, - приказал Славияр.
  Дружина насторожилась, некоторые гридни достали луки, другие перекидывали щиты из-за спины на руку, брали сулицы из чехлов. Воины ощетинились оружием, медленно въезжали в бывшие ворота, сейчас полностью сгоревшие. Кони ступали по углям - внутри всё выгорело, не было ни одного целого строения. Посередине усадьбы возле колодца лежал труп коровы, сильно обглоданный.
  ― Волки, что ли? ― молвил Суровша.
  ― Не похоже, ― ответил Волчун.
  Вдруг лошади захрапели, начали вставать на дыбы. Гридни пытались их успокоить, осаживали. В этой суматохе из одной полусгоревшей избы вылетело три непонятных существа с бледно-белой кожей, полностью безволосые и голые, с длинными, почти до колен, руками, сутуловатые. Они кинулись к проходу ворот - лошади просто обезумели, метались и брыкались. Чтобы не упасть, Славияр соскочил с коня. Гридни поступали так же, пытались удержать обезумевших от страха животных за повод.
  Один из дружинников метнул сулицу - попал точно посередине спины твари. Лёгкое копьё легко пробило спину, часть наконечника вышла со стороны груди. Тварюка упала и утробно басовито загудела, поползла по гари на одних руках. Две оставшиеся довольно резво выскочили в проём бывших ворот усадьбы. Несколько дружинников, бросив коней, метнулись за ними, вскинули луки - защёлкали тетивы о наручи, раздались басовито-хриплые утробные полувизги, быстро стихшие. Вскоре дружинники вернулись.
  ― Не ушли, ― произнёс Волчун на вопросительный взгляд Славияра. ― Я таких раньше не видел, - добавил дружинник. - Очень похожи на тех, с Рудных болот, которых описал Ведояр.
  Гридни закивали головами, соглашаясь с выводом Волчуна.
  ― До болот, где их видели, отсюда самое большее - день пути. Вполне могли прийти и оттуда, - согласился Суровша.
  ― Эти твари, скорее всего, по всему болоту бродят, а до него отсюда недалеко. Болота начинаются сразу за Хладой-рекой, а до неё всего вёрст пять, может ,чуть больше, - добавил Славияр. ― Из всего этого выходит, что они там размножились, теперь на сопредельные земли полезли.
  ― Да откуда вся эта погань берётся? - в сердцах воскликнул один из гридней.
  ― Разное рассказывают, но точно никто не знает - надо у волхвов спрашивать, ― ответил Славияр.
  ― Я слышал, что они живут и размножаются, как обычные звери, ― произнёс Волчун. ― Они очень умны, а самые старые и матёрые из них могут разговаривать.
  - Это ты про вурдалаков говоришь, ― не согласился Суровша. ― Эти же не совсем такие - таких раньше вообще никто не видел.
  ― Мне ещё в молодости рассказывали, что нечисть выводят маги навгов, ― сказал Ругата.
  ― Кто тебе такое наговорил? ― не поверил Славияр.
  ― Воюры говорили - раньше одна из их ватаг в холмградских лесах обитала, рядом с Преградными горами.
  ― Воюры - это те, кто занимается уничтожением нечисти? ― уточнил Удата.
  ― Они этим живут, ― дополнил Ругата. ― Всю свою жизнь выслеживают и уничтожают всякую мерзость - они очень много про неё знают.
  ― Не хотел бы я себе такой участи: скитаться и искать по лесам всякую тварь, - проговорил Удата.
  ― Каждому своё, кто-то же должен это делать, ― сказал Ругата.
  - Вот и мы поучаствовали в избиении нечисти, ― проговорил Славияр. ― Как будто ты, Удата, в первый раз её бьёшь! ― усмехнулся князь.
  ― Не в первый, конечно, но всю жизнь только этим и заниматься? Нет, такая работа не для меня!
  ― Ладно, хватит лясы точить! ― проговорил Славияр. ― По коням, дружина, путь у нас неблизкий.
  Дружинники повскакивали на коней и выехали через сгоревшие ворота. Сразу за усадьбой была переправа через реку Хладу. У самой воды стояли две полусгоревшие избы и несколько больших плотов. Здесь холопы боярина Хорослава за небольшую мзду переправляли купцов и путников с одного берега на другой. Кому не нравилась такая услуга, переправлялись сами кто как может. Плоты были вытащены на берег на той стороне - скорее всего, уходившей дружиной Будислава; лодок видно не было совсем. Пришлось переправляться вплавь. Ширина реки была небольшой - саженей двадцать, - течение не сильное, зато вода холодная - река вполне оправдывала своё название. Дружинники разделись, надули бурдюки, взятые с собой специально для такого случая. Соорудили из них небольшой плот, сложили на него одежду и оружие и, держась за гривы коней, переплыли на тот берег. За рекой ехали лугами и полями, расчищенными от леса смердами Хорослава. Кругом было пусто. Проехали два сгоревших селища. Велегорцы всё сжигали, уходя из светлогорских земель, людей не было видно вовсе. Видимо, всех угнали с собой. Через пять вёрст от переправы начались дубравы, иногда встречались берёзовые рощи. Если сойти с дороги и пойти через лес вправо, то обязательно через несколько вёрст упрёшься в Рудные болота. С левой стороны на многие вёрсты тянулись небольшие пологие холмы, поросшие дубом и сосной до самых Преградных гор. Здесь были совсем незаселённые места, полные дичи, - лучшие охотничьи угодья княжества. В этих дремучих лесах иногда встречались чуганы, особенно часто возле самых гор. Охотники, бившие здесь зверя, всегда были настороже, в одиночку охота в этих лесах считалась очень опасной. Славияр несколько раз пытался выбить чуганов со своей земли - не получилось: они, не принимая боя, уходили в горы. Очень редко удавалось застать их врасплох. Проходило пару лет, и они опять появлялись в здешних местах. Для хорошо вооружённой дружины в полсотни воинов опасности они не представляли, а вот для путников и небольших караванов были опасны. Чаще всего они нападали ночью, врасплох, на небольшой отряд могли напасть и днём. Они редко когда встречались в количестве более двадцати, оружие у них было из дерева и камня, луков и щитов у чуганов никогда не было. Очень отсталые дикари, зато злобные, выносливые и скрытные. В плен к ним лучше не попадать - всех пленных они убивали (часто очень жестоко) и почти всегда съедали.
  К вечеру доехали до реки Среданы. Она была неглубока - можно было перейти вброд.
  ― Ну что, други, - молвил Славияр, - ночуем здесь на берегу или подымемся верх по реке вёрст на пять? Там живёт род нарочитого мужа Валеша, а ещё дальше - нарочита Бедана. Можно заночевать под крышей у очага.
  ― Разве Валеш и Бедан не ушли вместе с боярами? - спросил Удата.
  ― Они-то ушли, а родичи остались. У Валеша было три брата с семьями, у Бедана - два.
  ― До ближайшей усадьбы пять вёрст, ― возразил Ругата. ― Пока дойдём, уже стемнеет, лучше здесь заночуем.
  Дружинники согласно сдержанно загудели.
  - Здесь так здесь, - решил Славияр. Самому тоже не хотелось встречаться с роднёй нарочитых мужей, бежавших из княжества. Не хотелось ловить их ехидные, насмешливые и злые взгляды. Могли и с расспросами, укоризнами полезть: что же ты, князь, свою дружину бросил, наше житьё-бытьё порушил?
  ― Не кручинься, князь, ― угадал его мысли Ругата. ― Справедливость их настигла, они сами во всём виноваты, нечего было правду нарушать.
  ― Согласен, Ругата, всё по справедливости. Как ты думаешь: исполнили они слово веча, отпустили подневольных?
  ― Я не думаю, а знаю: некуда им было деваться - или уходить, или исполнять волю веча. Пока мы на мараничей ходили, Мирояр по боярским и нарочитым усадьбам проехался и проследил, чтоб всё по правде было сделано. Самые непримиримые ушли, остальные согласились жить по старине, хотя чего скрывать - недовольны, но перечить не будут. Мирояр таких не помилует, это все знают.
  Весь следующий день дорога бежала густым лесом, её часто пересекали небольшие ручьи, ближе к вечеру пошли боры. Реку Грунь переходили в сумерках по сохранившемуся мосту. Городище Годиславичей, прикрывавшее мост, было разорено и сожжено.
  ― Ушли отсюда Годиславичи, не хотят восстанавливать, ― промолвил Ругата.
  ― Пожалуй, ты прав, ― ответил Славияр. ― Велегорцы теперь частые гости здесь будут. Дружины в Светлогорске нет - когда ещё Мирояр её соберёт... Вот и не спешат Годиславичи восстанавливать городище. И правильно делают.
  Ночевали под самыми валами у реки. Ночью где-то далеко за болотами выли волки, за рекой несколько раз проревел олень, ухал филин, в разбитых и не до конца сгоревших полуземлянках под городищем гудел ветер. Погода портилась - очень было похоже, что завтра должен был пойти дождь. К утру похолодало, ветер усилился.
  В путь тронулись с самого ранья, только-только начало светать, через полчаса выехали к поляне, по которой тёк злополучный ручей Топкач - место разгрома и позора для Славияра. Чувства у князя были тягостны: здесь легла его дружина, его побратимы, с которыми он прошёл столько битв и испытаний. На обратном пути князь решил найти могилу погибшей дружины - оставшиеся в живых гридни должны знать, где именно захоронили павших. За поляной начинался Зачарованный бор - тот самый, где велегорцы побили их травников. Сосны в бору стояли огромные, почти такие же, как в старом лесу в Изломанных горах. Здесь были ничейные земли, росло много целебных трав, сюда со всех окрестных земель приезжали целители и знахари - собирали коренья и растения, надобные в лечении.
  Славияру только сейчас в голову пришла мысль, что как-то странно всё получилось. Не числилось за Будиславом Велегорским бессмысленных зверств и расправ. В бою он жесток, а кто в нём не жесток - иначе нельзя, а вот так порубить ради озорства травников... Странно как-то - может, гридни без его слова сие учинили? Всё равно не сходится. Вместо того, чтобы наказать своих гридней за бессмысленное убийство, он всей дружиной идёт в поход. Что-то здесь не так.
  К полудню всё чаще стали попадаться небольшие поляны, на одной из них решили остановиться на отдых. Место было красивое, у края поляны журчал ручей с холодной и вкусной водой, травы росли по пояс взрослому человеку, было много следов оленей и косуль. Возле самого ручья виднелись следы туров, пивших здесь воду.
  ― Добрый лес, ― произнёс Ругата. ― Зверя полно, лес чистый, подлеска мало, почти сплошные боры с могучими соснами, воздух пахнет древесной смолой, полно пчёл и шмелей - лепота!
  Небо немного расчистилось от туч, выглянуло солнце, лес заиграл новыми красками - более яркими и отчётливыми.
  ― Здесь никто не живёт - потому и зверя много, ничейные земли, только травники сюда и ходят, - проговорил Удата.
  ― Ходили, - уточнил Славияр.
  ― Наших побили, ― согласился Ругата. ― Но из других городов и селищ ходят.
  ― Не только ваших побили, ― раздался голос.
  Ругата, вздрогнув от неожиданности, развернулся. За ручьём стоял дед в белой чистой рубахе чуть выше колен, с аккуратной бородой, с подстриженными волосами, но не под горшок, как стриглись обычные общинники и людины. В руке у него был посох, за спиной виднелся короб, на поясе - длинный нож. Похож на волхва, но не волхв. У волхвов рубаха чуть ниже колен и вышивка по вороту и подолу особая - сразу можно отличить. У деда по вороту и рукавам по подолу шла обычная волна. Во всём остальном очень похож на жреца светлых богов.
  ― Ты кто таков? Подкрадываешься, как тать! ― нахмурился Ругата.
  ― Чего молчишь? - спросил Славияр.
  ― А вы чего напраслину на человека наговариваете? Я здесь давно стою и не виноват, что вы такие разини, меня совсем не видите. Зовут меня Благовед, я целитель из Чароборска, здесь травы собираю. У этого сладкого ручья они особо хороши.
  ― Могу поклясться, что его там не было! ― произнёс Суровша. ― Я весь берег ручья осмотрел, никого здесь не было!
  ― Плохой из тебя следопыт, гридень: как ты здесь взглядом шарил, я видел, а ты меня - нет.
  ― Так ты колдун! ― нахмурился Суровша.
  ― Я уже сказал, кто я и что здесь делаю.
  ― Что тебе надо, целитель Благовед? ― спросил Славияр.
  ― От вас мне ничего не надо, и невежливо с вашей стороны так себя вести. Я вижу, что вы не простые дружинники, даже князь с вами, не боярин. Разве князей вежеству не учат?
  ― Ха! ― изумился Ругата. ― Он нас ещё и обвиняет! Не в городе встретились, а в глухом лесу, старик!
  ― Неужели пятнадцать гридней испугались одного целителя?
  ― Ладно, - поднял руку Славияр. ― Не будем больше препираться, подсаживайся к нам, угощайся, что есть.
  - Вот и добро, а то сразу браниться!
  Благовед легко перепрыгнул ручей, мягко и легко приземлился - почти как лесной кот. Спокойно подошёл к располагавшимся на обед гридням, уселся на одно из сёдел, поставил короб между ног, достал хлеб, кусок сыра. Нарезал небольшими ломтиками, положил на скатёрку, расстеленную гриднями.
  ― Угощайтесь, воины, ― махнул целитель рукой на свои угощения.
  Ещё положил на скатерть несколько варёных яиц, головку лука. Дружинники рассаживались рядом, доставали, у кого что есть, выкладывали для общей трапезы.
  ― Как ты узнал, что я князь? ― спросил Славияр.
  ― Не велика мудрость - один из твоих гридней тебя князем назвал.
  Дружинники заулыбались.
  ― Да, было такое, ― согласился Славияр.
  ― Ты сказал, что не только наших травников порубили в этом лесу. Кого ещё? ― уточнил Ругата.
  ― Смотря кто вы.
  ― Я князь Славияр из Светлогорска. В здешних местах совсем недавно наших людей гридни из Велегорска убили.
  ― Вряд ли их убили велегорцы - их травников здесь тоже порубили и одного, как и вашего, отпустили. Сделали вид, что не заметили, - они и убежали.
  ― Ты об этом откуда знаешь? ― насторожился князь.
  ― Я его встретил в этом лесу - бежит, болезный, ничего вокруг не видит и не замечает. В глазах полное отчаяние и страх. Пришлось остановить, привести в чувство. Мои слова легко проверить - нужно только найти уцелевшего в Велегорске и расспросить по-годному. Ведь вы туда едете?
  Славияр ничего не сказал, только мотнул головой.
  ― Так вот, расспросив его толком, я пошёл по его следу и нашёл убитых. Некоторых я знал лично. Дружина убивцев была конной, я пошёл по их следу и к вечеру нашёл их в двадцати вёрстах отсюда. Вечерело, чужие воины отдыхали возле костров, балагурили - вот из их разговоров я и узнал, что они убили и ваших, и велегорских травников.
  ― И тебя, конечно, никто не увидел? ― с недоверием в голосе спросил Ругата.
  ― Так ведь и ты, гридень, меня не заметил, хотя опыта тебе не занимать.
  Ругата опять нахмурился.
  ― Чьи это были воины? ― спросил Славияр.
  ― Точно сказать не могу. Одежда и оружие у них были как у наёмников с западного побережья. По говору большинство было из моричан и лютвенов, но были там воины и не нашего языка - возможно, из фаранов или гарманов. На вид обычный сборный наёмный отряд. Самое главное, князь, в том, что они были уверены, что вы теперь точно заратитесь. Ты и Будислав. К сожалению, они оказались правы. Вас поссорили как неразумных мальцов, а вы и рады стараться. В борзе собрались и в поход, Будислав ещё ретивей тебя оказался. Бросил все свои силы на твою дружину, как будто ты его самый страшный и непримиримый враг. Нет чтобы разобраться как следует и вместе на общего врага навалиться. Так нет - он на соседа ринулся, думал усилиться, захватив ваше княжество, а главного врага так до сих пор и не разглядел. И что же получилось - захватил он земли соседа? Ни капельки, ни кусочка. Только разозлил - вряд ли вы теперь ему погром забудете. Ты, князь, таков же, - думал примерно как Будислав, так ведь?
  Славияр тяжело вздохнул.
  ― Прав ты, целитель, - за это я и поплатился. Вот ты об общем враге говоришь - так растолкуй нам, слепым и глупым, кто этот общий враг.
  ― Думаю, знаешь кто. Теперь знаешь, до битвы не знал, так ведь? И без меня тебе всё объяснили.
  ― Откуда ты, такой всезнайка, объявился?
  ― Из Чаробора, вестимо.
  ― Куда наёмники ушли, не знаешь случаем?
  ― На север ушли - теперь оттуда плохих вестей надо ждать. Скорее всего, теперь велегорцев с даяновцами ссорить будут, примерно как вас. Хотят всех перессорить, чтоб заполыхала война по всем землям, ослабить словенские княжества, а потом ударить в самом слабом месте и захватить его - примерно так, князь.
  ― Кто же это такие хитроумные? ― не выдержал Ругата. ― Неужели опять навги?
  ― Вижу, что понимаешь, гридень, или объяснили тебе.
  ― Верно, ― согласился Ругата. ― Объяснили мне, но и я сам примерно так думал.
  ― Ты, князь, едешь к Будиславу о мире договариваться? ― спросил старик.
  ― Не совсем, целитель, - еду гридней из полона выкупать. И я теперь не князь Светлогорский. Собралось вече, избрало нового князя, а меня выгнали из города.
  - Вот, значит, как, ― удивился Благовед. ― До нашего города сия весть ещё не дошла. Князем Светлогорским не Мирояра случаем выбрали?
  ― Верно, его.
  ― Что же, весть неплохая. Мирояр понимает, что вокруг творится, а чего сам не поймёт, так Яровед ему растолкует. Мирояр, в отличие от тебя, князь, волхвов слушает. Так легко, как вас с Будиславом, его теперь не обманешь. Что теперь делать будешь?
  ― Передам ему всё, что ты мне рассказал, - может быть, послушает меня, битого и изгнанного. Лично я на его месте мне не поверил бы.
  ― Ничего, лишней для него моя весть не будет.
  ― Ну что же, Славияр, ― поднялся старец. ― Мне пора, рад был знакомству, вижу, что поверил ты моим словам.
  ― Как не поверить, ведь и мне тоже кое-что странным показалось и непонятным. Теперь вижу, что ссорят нас, а вот кто это, ты так и не сказал.
  ― Твой гридень озвучил, кто это, хотя лично эту дружину и не они могли нанять. Но без них вряд ли тут обошлось. Надо искать их послухов и подсылов в наших землях. Кроме навгов есть и другие тайные силы, ненавидящие нас. С навгами легко - они на виду и своей злобы к нам не скрывают. Страшней те, про кого не знаешь. Их надо выявлять - тогда многое понятно станет.
  ― Волхв Яровед мне примерно так же говорил.
  - Вот и послушай знающих людей, не мне - так ему поверь, он больше меня знает.
  Быстро собравшись, Благовед ушёл, как и не было его. На поляне наступила тишина - дружинники задумались, переваривая услышанное. Каждый думал о своём, о том, что и как он будет делать дальше, с кем идти и куда.
  ― Выходит, опять они зашевелились, ― нарушил молчание Ругата. ― Я думал, что они ушли из наших земель, так остались кое-где недобитки. Оказывается, не ушли вороги, всё опять начинается.
  ― Похоже на правду, ― согласился князь. ― Видимо, они накопили силы и подготовились, - значит, скоро ударят по-настоящему. Мы же опять все в ссоре, и я к этому тоже руку приложил. Волхвы, как я понял, в курсе происходящего?
  ― Верно, князь, они на острие сложа руки не сидят, зато мы ратимся бездумно друг с другом. Когда я был мальцом, князь, - а мне почти шесть десятков, - было ещё хуже, чем теперь. Кругом хаос, не знаешь, откуда на тебя налетят враги и кто враг. Тогда род встал на род, княжество на княжество, появились находники с восточного моря. Кого там только не было: арванги, хладары, даже явры приплывали. Нечисть как из-под земли повылазила - свирепствовала по всем лесам и болотам, даже на большие селища наскакивала. Сейчас всего этого нет - пока нет, есть время подготовиться и рассказать, кому только возможно. Второго такого хаоса допускать нельзя.
  ― Пожалуй, ты прав, Ругата, хоть я и застал конец войн с навгами, но было так, как ты сказал.
  ― Ты, князь, застал время самых яростных битв и противостояний. Начиналось всё потихоньку, незаметно, вот как сейчас.
  ― Вряд ли нам много людей поверит, особенно из правящей варны*.
  ― Из старшего поколения поверят многие - ведь они через эти войны прошли. Они помнят, как было, а некоторые - и как начиналось. Молодые, слава богу, ещё прислушиваются, что говорят старшие, не так, как за морем, в Ярграде.
  ― Ладно, други, подъём! Путь у нас неблизкий, думу думать можно и на коне едучи, только по сторонам не забывайте поглядывать.
  Зачарованный бор тянулся ещё один день, ехать по нему было одно удовольствие. На второй день вышло солнце, тучи разошлись - стало ещё светлей. Людей больше не встречали ни одного. Такое дело было немного странно; ехали по одной из основных дорог, соединяющих север Арладии с югом. По этому шляху часто ездили купцы из Торжилова через Велегорск к Урмерскому морю. Видимо, прослышав про войну между княжествами, купцы пережидали в безопасных местах ратную пору.
  К концу четвёртого дня местность резко изменилась: холмы пошли под уклон к востоку, постепенно переходя в равнину. Бор сменился ельником и ольховником с заболоченными низинами, начались земли Велегорского княжества. В сумерках лес расступился, открылась большая поляна, в центре которой возвышались валы Торгорского городка. Здесь стояла порубежная дружина. Доехали почти до самых валов, прежде чем их заметили. На воротах ударило било, оповещая об опасности. Славияр остановил дружину в стрелище от валов, велел развести костёр - пусть увидят, что их немного и они не враждебны. В избах и полуземлянках, окружавших городок, была заметна суета: кто-то бегал, слышались крики. На дороге перед первыми дворами собралась небольшая толпа, из укреплённого городка к ним подъехал небольшой отряд конных. Кто-то очень громко и резко приказал, от скучившейся толпы отделились три конных воина и двинулись в их сторону.
  Воины приближались не спеша, было видно, что они очень опасаются нападения. Велегорцы остановились шагах в десяти, некоторое время рассматривали пришлых молча, держа щиты наготове. Воины были готовы в любой момент прикрыться и отступить к своим. Наконец вперёд вышел высокий воин в кольчуге и шлеме, с мечом на поясе и коротким копьём с широким наконечником в руке.
  ― Я гридень князя Велегорского Разята, а вы кто и что здесь делаете?
  ― Я князь Славияр, еду к Будиславу Велегорскому выкупать полонённых воинов, со мной пятнадцать человек.
  Чужой гридень хмыкнул.
  ― Ждите здесь, утром с вами поговорят.
  Воины развернулись и поехали к своим в городок.
  - Ну что, давайте укладываться спать, - предложил Славияр. - Ночью с нами никто разговаривать не будет. Всё решится завтра с утра.
  Утром из ворот Торгорска выехало два десятка воинов, подъехали к светлогорцам. Во главе был тот же гридень, что и ночью. Подъехав, он поздоровался с князем.
  ― Меня послали сопроводить вас до Велегорска.
  ― Ну что же, ― молвил Славияр. ― Раз велено, тогда поехали.
  До столицы княжества ехали ещё два с половиной дня. Земли были низменные, много болот. За два дня вдоль дороги не встретили ни одного селища, только одна застава - возле неё и ночевали. На третий день всё изменилось: лес расступился, теперь он темнел сплошной полосой далеко от дороги, вёрст за десять. Ехали сплошными полями и сенокосами, время от времени попадались небольшие рощи. Селища стояли густо, почти каждые три версты, вдали в полях и лугах виднелись небольшие деревеньки, один раз проехали мимо хорошо укреплённой большой усадьбы. Возле города селений стало ещё больше. Сам Велегорск на первый взгляд превосходил Светлогорск раза в два. Укреплённая часть города высилась на крутом берегу старого русла реки Велеги, соединённого с самой рекой широким устьем. Посад густо облепил укрепление со всех сторон. Сама река Велега была широка и величественна. С высокого берега хорошо просматривались левобережные земли с многочисленными рощами и селениями.
  ― Народу здесь раза в два больше, чем у нас, ― произнёс Ругата. ― Понятно, с каких пожитков Будислав собрал большую дружину.
  Славияр ничего не ответил - всем и так было понятно: Велегорск посильней их города и количеством народа, и очень выгодным местоположением на большой торговой реке. Серебра Будислав мог собрать в два раза больше, чем он, а может, и в три. Всё это он знал и раньше, зато видел впервые. Увиденное впечатляло - нелегко будет Мирояру, одной дружины мало, чтобы воевать с велегорцами.
  Разята привёл их на большой двор с длинной, в два жилья*, избой и большой конюшней.
  - Это постоялый двор. Обождите пока здесь, а я схожу в детинец* доложу.
  Вернулся он нескоро, на улице начинало смеркаться. Гридни сидели за широким длинным столом, пили пиво, обильно закусывали. Благо, что серебра после похода на мараничей у всех было много, воины расслаблялись.
  ― Князя в городе нет, - заявил Разята. ― Если хотите, ждите здесь, не нравится - можете уходить.
  ― Мы подождём, ― сказал Славияр.
  Гридень кивнул головой и ушёл.
  Разместились здесь же, на постоялом дворе. Без присмотра их не оставили - каждый день и вечер на постоялом дворе присутствовали княжьи люди, с расспросами не лезли, только приглядывали. Видимо, проблем от них не ждали, да и что они могли сделать? Так, набедокурить помаленьку и смыться.
  На постоялый двор всё время кто-то приезжал, кто-то уезжал, на третий день заехал большой караван купцов из Венеи - рассказали много интересного, про их тамошнюю жизнь. В Венее тоже было неспокойно: из-за гор то и дело налетали дружины арахаров, с моря приплывали разбойные дружины арвангов, опустошали побережье, в лесах множилась нечисть. С севера начали прибывать дружины хладаров, говоривших на понятном словенском языке, но совершенно с другими обычаями, - нанимались на службу к местным князьям. Часто просто грабили, пытались закрепиться на землях Венеи. Князья собирались в одно войско, били их. Чаще хладары успевали удрать на своих быстроходных ладьях. Много их подалось в Вельдское море на острова. Вельдским венеи называли Восточное море - в честь вельдов, господствовавших на нём ранее. Сейчас вельды ослабели и на материке, и на островах.
  На материке у них бесконечные войны и друг с другом, и с соседями, на островах всё совсем плохо. Частично их захватили арванги и хладары. В нынешние времена вельды уходят кто в Арладию, кто на восточный материк, некоторые начинают грабить на море, как хладары и арванги. Хаос в Вельдском море нарастает, все воюют против всех, никто не может понять, что происходит. Ещё вчера мирные ратаи строят ладьи и плывут грабить всех подряд - и своих, и чужих. На юге в Азуране (так венеи называют южный материк) было ещё хуже. В Ярграде местный князь изменил и переиначил все законы, доставшиеся от предков, ввёл свои, несогласных вешал и рубил. Посмевших возражать ему волхвов изрубил прямо в храме, что стоял в центре города, оставшиеся в живых разбежались по лесам. Народ восстал, собрал ополчение, князь нанял сарватов с ринганами и разбил восставших. Всех, кто остался в живых и не успел убежать, перевешал. Всех несогласных и разбежавшихся от него вылавливал в лесах и болотах, сёк без жалости. Опустошил всё Ярградское княжество, теперь воюет с соседями - устраивает набеги на юг Арладии и в Дорвурию. Плыть торговать на юг купцы опасаются, плавают только сбившись в большие караваны. По их словам, в Арладии намного спокойней; есть, конечно, войны - как без них, - но такого бардака, как на востоке или тем более на юге, нет.
  Ждать князя Будислава на постоялом дворе было скучно. Славияр просто изнывал от безделья, понемногу начал работать мечом. При резких движениях в груди вспыхивала острая боль, в глазах темнело - приходилось останавливаться, долго пережидать. Князь упорно понемногу работал над собой, ловил волну, раненое тело чутко реагировало на неправильное и лишнее движение, выстраивало правильное направление. Славияр только сейчас по-настоящему понемногу начинал ощущать внутреннюю волну своего тела. Без больших скоростей, отключив сознание, плавно перемещаясь, погружаясь в свои чувства, отдав управление телом своему второму 'Я'. В мгновения полной расслабленности и доверия второму 'Я' он начинал входить в ритм волны своего тела.
  Дружина занималась вместе с князем - постоялый двор превращался в ристалище, некоторые постояльцы шарахались, были и такие, кто съехал. Другие, наоборот, с интересом следили за учениями пришлой дружины. Хозяин несколько раз пытался упросить его отменить учения. Он так и говорил:
  ― Ты мне всех постояльцев разгонишь!
  ― А мне что делать? ― возражал князь. ― Лежать и в потолок плевать, так, что ли?
  Через несколько дней таких учений пришёл боярин Боровит, бывший в городе за воеводу. Разрешил выезжать за город, учить дружину там; если есть желание, то и на охоту сходить позволил. Лишь бы князь не распугивал добрых купцов и торговцев, не мешал им отдыхать после долгих и опасных путешествий. Оказалось, что их здесь совсем не опасались. В Велегорске уже знали, что его скинули с княжьего стола и прогнали прочь. Кому страшен князь, у которого всего пятнадцать гридней? Велегорцам он был не опасен.
  ― Ты теперь изгой, ― прямо сказал боярин. ― Какой ты нам противник, к тому же твои гридни у нас в плену!
  Теперь князь учил свою дружину за городом, возле самой реки, на высоком её берегу. Река впечатляла - саженей двести, не меньше. Правый берег был обрывистый, левый - пологий, со многими заводями, протоками и заливами с широкой полосой плавней. В этих плавнях водилось множество водоплавающей птицы. От города до моря было вёрст сто, может, чуть больше - очень удобный водный путь и в глубь Арладии, и на восточное море. На этом море полно островов и больших, и малых, на одном из них живёт тесть, отец Раяны. Туда он собирается отвезти жену и сына после выкупа гридней. Из Велегорска торговцы частенько плавают на Лебединые острова, поэтому большого труда не составит найти попутчиков. Можно было купить ладью и поплыть самим. Как лучше сделать, он ещё не решил.
  Очень бойкое место этот Велегорск - по реке постоянно приходили купцы с ближайшего побережья и дальних стран. В данный момент вверх по реке поднимался большой корабль, таких Славияр ещё не видел: в длину саженей пятнадцать, с тремя мачтами, высокими бортами, широкий в поперечнике. Сразу понятно даже не очень разбирающемуся в ладьях и кораблях, что это купеческое судно. Не быстроходное, зато вместительное.
  Корабль подошёл к пристани, но не стал причаливать - бросил якорь. Корабельщики спустили лодку, человек семь спустились в неё и подплыли к деревянным мосткам. Там их встретил местный мытарь, о чем-то переговорил, повёл в большую избу на пристани. Что за народ подплыл, на большом корабле было не видно - слишком далеко.
  ― Тебе, княже, очень повезло, что Будислав на нас с небольшой дружиной пошёл, ― произнёс стоявший рядом Ругата, так же, как и князь, смотревший на реку. ― При таких возможностях он раза в три больше может содержать дружины, чем та, что с тобой билась на Водякином поле.
  ― Верно мыслишь, Ругата, но почему-то он её не собрал, а пришёл с малыми силами, - что-то ему помешало. Значит, есть у него и кроме нас вороги, и ему приходится часть сил - и немаленькую часть - держать здесь или ещё где-то.
  ― Неплохо бы узнать, что его сдерживает!
  ― Вот и займись этим, Ругата, только аккуратно - не нужно их злить, а то опять запрут нас на каком-нибудь дворе и будем на нём куковать.
  После обеда Славияр поехал прогуляться по городу, осмотрел посад. Дворов на нём было не менее четырёх сотен, избы такие же, огорожены тыном - ничего особенного. Дворы по размерам, как и в Светлогорске, правда, купеческих дворов было много, и они стояли на посаде, а в Светлогорске - в основном в укреплённой части города. Очень удивила улица, идущая от пристани к торгу. Она полностью была вымощена брёвнами. Торг отличался сильно - народу было много, торговых лавок тоже хватало, было на что посмотреть: разные ткани, оружие, брони, золотые и серебряные украшения, лавки горшечников, пара лавок торговала заморской посудой. Из местных товаров в основном были воск, мёд, меха; возле них толклись заморские гости.
  Славияр подъехал к ряду, торговавшему оружием, поглядел, потрогал. Товар местных оружейников от светлогорских особо не отличался. Для воев победней - мечи и топоры из худой и годной стали, для людей побогаче были мечи и получше, но не лучше, чем в Светлогорске. Стало понятно, что уровень своих и здешних оружейников одинаков. Хорошей и доброй стали почти не было - всего пара мечей и, по словам купца, старинной работы, 'дедовской'. По его словам, таких в ближайших землях сейчас не делают - перевелись мастера. Оглядел оружие вельдского купца - по качеству такое же, как и словенское. Зато рукояти и навершие сделаны поискусней, в основном из бронзы с узорами, - смотрелись более выигрышно, но и цена была выше. У рамурского купца из далёкой южной империи мечи отличались от местных формой наверший и самих клинков. Словенские и вельдские клинки ковались с широким долом посередине, рамурские были более узки и без дола, иногда с небольшим ребром жёсткости. Рукояти с перекрестиями были сплошь из бронзы, но без изысков, сталь не лучше, но и не хуже местных. У расканцев сталь была намного лучше из хорошей и доброй стали, несколько мечей было из уклада. Перекрестия у них были ладьевидной формы, навершия кругло-плоские шайбовидные, иногда с узорами. Будь нужда - обязательно приобрёл бы себе расканский меч.
  Оружейные ряды покидать не хотелось - так и бродил бы здесь, перебирал бы, выискивая себе или для дружины мечи, секиры и копья. Лишнее серебро было, но не стоило его тратить попусту - нужно было выкупать гридней и устраивать свою жизнь. Поэтому, проявив волю, ушёл. Пошёл к бронникам - у них он собирался прикупить кое-что для сына Родослава. В бронных рядах тоже было на что посмотреть: кольчуги, чешуйчатые доспехи, кожаные, костяные от норенов, копытные и роговые от расканов и сарватов, у одного купца увидел из чешуи кракора - голубовато-серый с перламутровым отливом, лёгкий и прочный. Стальной такая броня не уступала, на Родослава она была великовата, а вот для себя - самый раз. Сын, правда, мог подрасти - какие его годы, всего шестнадцать, - но дорого, двадцать гривен просил купец. Меньше наотрез отказался опускать цену - так и не сторговал. Даже немного расстроился: доспех был хорош, но не время делать слишком дорогие покупки. Купил сыну обычную кольчугу за четыре гривны, из мелких колец, вплетённых шесть в одну*, - хорошая кольчуга, рубящий удар мечом вполне выдержит. После покупки даже настроение немного улучшилось. Шлем долго не выбирал - взял у того же купца. Клёпанный из толстых пластин годной стали, остроконечный, с кольчужной бармицей. Отдал за него полрубля и три куны серебром. Купец был очень доволен, предлагал ещё стальные наручи, обещал скинуть цену, потому что Славияр у него очень хорошо прикупился. Сыпал шутками-прибаутками, балагурил, хвалил товар.
  ― Ты, смотрю, из местных? ― спросил Славияр.
  ― Да, витязь, мой род испокон веков здесь живёт, с тех времён, когда и города здесь не было.
  ― Ты случаем не знаешь, когда князь вернётся? И куда он ушёл?
  ― Так ты в дружину к нему вступить собираешься?
  ― Нет, купец, ждёт меня дальняя дорога на острова, а его всё нет. Дело у меня к нему есть.
  ― Понятно, - хитро прищурился купец. ― Когда вернётся, не знаю, а пошёл он в поход на даяновского князя. Какие-то проблемы случились на рубеже, вроде бы как побили наших людей на границе. Князь Будислав такое никому не спускает - недавно светлогорцев за такие же пакости бил. Теперь вот даяновцы безобразят - некогда и передохнуть ему. Носится от одного рубежа к другому, в окрестных землях неспокойно: нечисть, говорят, опять в лесах появилась, разбойники зашевелились. Давно в наших землях о них слышно не было. Безобразили рядом, на наши земли не совались. Теперь объявился некий Лиховит - собрал разбойную ватагу, ловит и бьёт людей прохожих на дорогах. Совсем недавно разграбил целый караван на Велеге-реке, недалеко от Торопова. Князь выделил немаленькую дружину в помощь своему брату князю Огнеславу. Который месяц ловят их в низовьях реки - никак поймать не могут. Народ с большой опаской стал жить - вот, на мой товар спрос увеличился вдвое, если сравнивать с прошлым годом. У оружейников то же самое, селяне - и те каждый день на торг за оружием приходят, неспокойно у них. Каждую ночь охранные ватаги выставляют.
  ― И что, нападают на них?
  ― Бывает, и нападают: то стадо угонят, то на крайние избы и дворы наскакивают, порубят вмиг и убегают.
  - Это что, всё Лиховита ватага творит? Не может он везде и сразу быть!
  ― Кто творит, не знаю, что слышал, то и говорю.
  ― Благодарствую, что предупредил, купец.
  ― И тебе спасибо, витязь.
  Попрощавшись с купцом, Славияр отправился на постоялый двор. 'У велегорцев тоже не всё ладно и просто, - думал князь. - Напасти с разных сторон на княжество наваливаются. Нечисть появилась как у нас, вдруг из ниоткуда, разбойники объявились на границе, не пойми кто баламутит, и вряд ли это даяновцы. Похоже, что ссорят их с велегорцами, как и нас, - прав был целитель Благовед. Получается, что баламутят людей по всем землям, - вон венейские купцы про такие же дела у них за морем говорили'. Выходит, прав был Яровед: за всем этим стоит большая сила, исполняющая свой замысел, нужно её выявлять, а он не поверил волхву, усомнился. Что же делать, чем он теперь может помочь? Надо хотя бы попытаться рассказать всё Будиславу - может, поверит.
  К вечеру вернулся Ругата, принёс новые вести.
  - Значит, так, княже: начну с дел внутренних. Князь Будислав, как и ты, многие законы рушит, правда, не так круто, как ты. С волхвами он живёт в мире, хотя им они очень недовольны. Храм в городе стоит, как и прежде, - ты его, поди, сам видел. Размером он такой же, как и наш, только посвящён не богу Ра, а Дажьбогу, его осенней ипостаси.
  ― Чем недовольны волхвы?
  ― Тем же, чем и у нас. Посвящение светом Будислав не проходил - отнекивается, что некогда ему. Частично он прав: князь всё время в походах. Часть его дружины такая же, тоже без посвящения, другая половина его проходила. Два брата Будислава посвящение прошли, средний - Огнеслав - княжит в Торопове, там река Велега в море впадает. Стережёт морские границы, что не очень у него получается, но об этом потом. Младший брат Доброслав сидит вместе с Будиславом в Велегорске - помогает ему блюсти город, судит горожан, собирает дань, следит за порядком. По-настоящему он здесь всем руководит - Будислав всё время в походах. Братья живут дружно, втроём у них кое-как получается наводить порядок.
  ― Чем ещё волхвы недовольны?
  ― Тем, княже, что, как и ты, он отменил закон о пленных. Теперь они навечно становятся холопами своих хозяев. Некоторых сажают на землю смердами, остальных продают за море. Заморские купцы с большой охотой скупают рабов. Ещё им не нравится, что увеличил он виру за все нарушения закона, за обиду или смерть своих бояр и гридней берёт огромную сумму в серебре. Многие не могут её выплатить - таких продают в рабство или выдают головой родичам. Вече у них тоже не собирают - всё решают князья. И самое главное - недовольны волхвы за то, что он разрешил давать серебро в рост. Почти всё как у нас было, даже странно как-то. Вы как будто одинаково мыслите.
  ― Верно, Ругата, только виру я не увеличивал, но хотел - что есть, то есть. И дело, пожалуй, тут не в наших мыслях, и тут Яровед прав оказался. Одинаково нам и нашей дружине на ушко нашёптывали.
  - Это ты на Хагурта намекаешь?
  ― Не намекаю, прямо говорю - он мне про такие законы и порядки рассказывал. Видимо, у Будислава такой же советчик есть.
  - Вот оно как, ― задумчиво протянул Ругата.
  ― Неужели в нашем управлении совсем нет разницы? Даже обидно немного, что своего личного придумать не смогли.
  ― Небольшая разница есть, князь: не все исполняют веление князя, некоторые бояре в рост не дают, как и князь Доброслав с Огнеславом. В своих землях Огнеслав живёт и судит по старой правде. Отроков посылает на обучение в храмы, кто не хочет - тех в дружину не берёт. Когда судит Будислав, он виру неподъёмную назначает. Доброслав судит по старым обычаям.
  ― Неужели не ссорятся из-за этого?
  ― Так, ругаются иногда, но большой при между ними ни разу не было.
  ― Сдерживают пока братья Будислава и его бояр.
  ― Народ в родах и общинах, как и у нас, живёт по старине. Горожане в основном тоже старых обычаев придерживаются. Зато серебро в рост давать не стесняются. Новый закон в основном утвердился у князя Будислава и его бояр в их вотчинах.
  ― Выходит, у них здесь, как в Славутине, зыбкое равновесие старого и нового?
  ― Как-то так, княже.
  ― Где ты всё это узнал?
  ― В храме Дажьбога у волхва Мудрослава.
  ― И он вот так просто взял и рассказал тебе всё?
  ― Я сказал ему, что пришёл от волхва Яроведа, и кое-что показал. Что - не скажу, не обижайся, князь.
  ― Какие обиды, Ругата, я всегда знал, что ты с ними как-то связан.
  ― Ещё не все новости, княже. Последние три года с моря всё чаще налетают разбойные дружины хладаров.
  - Это те, что вместе с волдами на большом северном острове живут?
  ― Они самые. Кроме них там ещё туары и ледовины живут. Хладары из них самые разбойные. Когда-то очень давно был такой разбойник Хладар - он промышлял на северном море и так всех достал, что многие князья собрались вместе и пошли на него в совместный поход. Его долго выслеживали и ловили, в конце концов избили почти всех его сообщников. Только сам Хладар умудрился улизнуть с небольшой ватагой. Он спрятался на большом северном острове, сейчас его называют Валатар. Народа в тех местах очень мало в те времена проживало, да и сейчас там сплошные дикие леса и горы. Места, где спрятаться, полно, было бы желание. Там он обжился, пополнил ряды своих сторонников разными душегубами и убивцами. Со временем наловили девок и жёнок, в основном у арвангов, наплодили детей. Воспитали их в своих разбойничьих традициях. Так образовался разбойничий народ, по их вождю стали называть хладарами.
  ― Слышал я эту историю, ― кивнул князь. ― Только Хладар в ней не разбойник, а злой колдун.
  ― Сейчас не так важно, как они образовались, важно то, что теперь они разбойничают не только на северном море, но и здесь, на восточном. В последние годы прямо нашествие на острова и здешнее побережье. Отдельно друг от друга разбойничают три дружины. Огнеслав с ними не справляется, Будислав дал ему в помощь часть своей - толку от этого мало прибавилось. Очень трудно их выследить - налетят, пограбят и обратно в море. Хладары и на твоего тестя Коловита постоянно налетают, зорят его земли.
  Это ещё не всё, княже. Совсем недавно объявился некий Лиховит - собрал разбойную ватагу, грабит здешние земли. По слухам, ватага у него растёт. Отдельные её части он посылает в другие земли. Иногда их удаётся разыскать и перебить. Среди простых разбойников стали попадаться поклонники Чернобога. Волхвы послали свою дружину в помощь Будиславу, и на Колоярской дороге удалось захватить нескольких разбойников живьём. Их допросили, они поведали, что Лиховиту помогает некий Чернояр - то ли чародей, то ли жрец Мары. Он помогает Лиховиту и серебром, и оружием. Когда надо присылает ему в помощь свою тёмную дружину. Где обитает этот Чернояр, выяснить не удалось - разбойники знают мало, в свои планы Лиховит никого не посвящает. Его совсем недавно разбили, но сам он утёк. Такие дела у них в Велегорске. Непросто Будиславу править, да и не правит он как положено. Мотается туда-сюда, землёй управляет его брат Доброслав. Хорошо, что Будислав понимает, что один он не справится, иначе мог давно рассориться с младшими братьями. Против них его постоянно настраивает его старшая жена Яснава, дочь владарского князя. Кроме неё у него ещё две жены: средняя Деяна - воительница и красавица, каких мало, - и младшая жена Заслава.
  ― Про жён я знал, ― молвил Славияр. ― А вот про Чернояра слышу впервые. Когда князь вернётся, Мудрослав не говорил?
  ― Нет, княже, это ему неведомо. Зато он сказал, что насчёт пленных можно поговорить и с Доброславом.
  ― А он где сейчас?
  ― Где-то в лесах, ловит Лиховита.
  
  Будислав вернулся через две недели - измотанный, уставший, но очень довольный. На даяновский стол удалось посадить своего ставленника, боярина Гостивора, пока как наместника велегорского князя. Если Гостивор сумеет усидеть в Даянове, Будислав обещал признать его князем, зависимым от Велегорска.
  Даяновский князь Долемир не ждал нападения, что очень странно. Разгромил, понимаешь, велегорский караван и не подготовился к ответным действиям. Очень непохоже на князя Долемира. Ошибка стоила ему дорого - он потерял и город, и свою жизнь. Долемир встретил смерть, как полагается воину, с мечом в руках на улице родного города, насмерть рубясь с неожиданно нахлынувшими врагами.
  Будислав напал на город ночью, застав даяновцев врасплох. К городу шли лесами и болотами, заранее проведав тропы. Последние сутки провели в лесу - готовились к внезапному штурму. Заготовили лестницы, немного отдохнули, ночью двинулись к городу, на стены полезли сразу с трёх сторон. Дозорные заметили нападение, когда полезли на валы. Всё решили стремительность и решительность дружины. Дозорные остановить нападение не смогли - мало их было. С княжьей дружиной столкнулись на улицах небольшого города, где пришлось изрядно повозиться с отчаянно сопротивляющимися гриднями и отроками во главе с самим Долемиром. Почти вся его дружина и родня пала смертью храбрых. Кроме князя были порублены два его брата - Мирограй и Ослав - вместе с сыновьями. В живых остались только Честибор Ославович и Ждибор Долемирович, оба сильно израненные. Старший Долемирович - Идислав - сумел бежать из города совсем без дружины, с одним слугой. Всё остальное семейство князя попало в плен. Что с ними делать, Будислав так и не решил. Бояре Гостивор и Зданимир советовали их всех умертвить под горячую руку и навсегда покончить с династией даяновских князей. Боярин Людовид возражал - говорил, что это неразумно, такие действия с их стороны закрепиться в здешних землях не помогут, а только озлобят местные роды. К тому же Идислав, старший сын Долемира, сумел бежать. Будислав согласился с мнением Людовида - было понятно, что борьба за град Даянов продолжится. Местные родовичи выберут князем Идислава или кого-нибудь из своих. Чтобы отвратить от поспешных и опасных решений, с ближайших родов взяли клятву служить Будиславу Велегорскому. У старейшин и нарочитых мужей взяли заложников; тех, кто отказался и не дал, Будислав повелел зорить и примучивать. Для этого он оставил Гостивору половину дружины и бояр Зданимира и Людовида. Полонёных горожан и родовичей князь раздал своим боярам для поселения на их вотчинных землях. Княжескую семью забрал себе, отправил их в свою усадьбу. Что с ними делать, так и не решил.
  ― Пусть пока под присмотром посидят! А там видно будет.
  Так боярам и сказал. Очень удручало, что половину дружины пришлось оставить в Даянове. Дружина нужна была здесь, в Велегорске. Слишком много врагов вокруг. Доброслав так и не поймал Лиховита, только разбил его лихую ватагу, что очень плохо. Всем было понятно, что он соберёт ещё, - нужно было поймать самого вожака. Огнеслав остался без поддержки на побережье; если хладары узнают - начнут опять зорить прибрежные земли. С ними надо было что-то решать. Будислав понимал, что надо нанести упреждающий удар. Огнеслав ищет их становища на ближайших островах, но пока без толку. У него сложилось такое впечатление, что кто-то раздёргивает его дружину и ждёт момента, чтобы нанести сокрушающий удар, а он мечется, как неразумный отрок, из стороны в сторону - не может понять, откуда и кто на него нападёт.
  В городе почти месяц ожидает его бывший светлогорский князь - как говорят бояре, пришёл выкупать пленных гридней. Что же, серебро лишним не будет - пусть выкупает. Светлогорское княжество сейчас ослаблено - это хорошо, в этом году больших неприятностей от них можно не ждать, но плохо, что не удалось захватить город. Хотя, с другой стороны, может, и неплохо - вряд ли они смогли бы там закрепиться, это Будислав понял очень хорошо.
  Светлогорск набрал сил - так просто, как с Даяновом, не получилось бы. Пока они стояли под городом, ходили на штурм и были отбиты с потерями, за городом собралось ополчение, и немаленькое. А он терял воинов, так необходимых ему сейчас, да и битва со Славияром не прошла даром. Его воины бились отважно и до конца, а боярские дружины так и не позволили себя окружить. Грамотно и без паники отступали, смогли предупредить воеводу, оставшегося в городе. Он до прихода велегорцев сумел собрать воев и отстоял город. Родовичи собрали немаленькое ополчение, и промедли они ещё несколько дней - могли и разбить. С ними надо заключать мир, пока он не разберётся с хладарами на море. О Светлогорске надо забыть. Светлогорцы выбрали своего воеводу Мирояра князем, а Славияра выгнали вон. Славияр был его главным соперником в окрестных землях - он тоже собирался создавать сильную державу, укрепил Светлогорское княжество, наполнил его народом, расширил город, а теперь он изгнан. Будислав не знал, радоваться ему или тревожиться по этому поводу. Славияр был понятен, и понятны его стремления и соперничество с ним Будиславом. Чего следовало ждать от Мирояра, было неведомо, зато было понятно, что волхвы на его стороне. Он вернул в светлогорские земли старые порядки, совсем порушенные Славияром.
  Торжилов из-за этих порядков настроен против него довольно враждебно, раньше с ним и его данниками жили вполне мирно. Большой любви, конечно, не было - мешал Велегорск Торжилову. Своей силой и многолюдством мешал. Купцы велегорские потихоньку теснили торжиловских на прибрежных рынках. Но дело не в торге, понимал Будислав - что-то незримо изменилось в словенских землях.
  Волхвы у него в городе стали открыто проявлять недовольство его делами, а ведь раньше помалкивали. Именно они организовали переворот в Светлогорске, больше некому. С ними шутки плохи - видимо, они всерьёз взялись за отступивших от законов прави. Надо будет помириться с ними как-то. Доброслава, что ли, послать - пусть узнает, что не так. Может, они из-за даяновцев на него осерчали, хотя вряд ли. Даяновцы сами разграбили велегорский караван и безжалостно порубили купцов и их слуг, хотя, с другой стороны, на них совсем такое не похоже. Или всё дело в нём, Будиславе, замыслившем менять старину? Неужели всё дело в этом? Нет, не похоже. Раньше они и не замечали этого, а теперь вдруг превратились в лютых врагов. Нет, что-то здесь другое. Вот некоторые бояре так и говорят, что всё из-за старой словенской правды, - теперь мы, мол, для окружающих чужие, враги лютые, так говорит боярин Вартислав. Другие говорят, что это происки несправедливо обиженных. Такие люди бежали из Велегорска в соседние земли и теперь настраивают соседей на нас. Третьи настаивают, что это просто зависть и опасения соседей, видящих усиление княжества. Они, мол, всеми силами стремятся ослабить их, чем могут, вредят велегорцам. Так говорит и настаивает княгиня Яснава, старшая жена, она постоянно зудит об этом, даже на спальном ложе. Будислав чувствовал, что дело не только в его новинах, - что-то здесь другое, но что́ другое, понять не мог.
  На следующий день после своего возращения в город Будислав созвал совет. С Риданы-реки прискакал Доброслав, из Торопова на боевой ладье приплыл Огнеяр, собрались бояре, бывшие в городе. Совет был небольшим - только самые близкие и лучшие мужи земли собрались в княжьей палате. Бояре расселись по лавкам с левой стороны от княжьего стола, братья князя и вождь волдов Олди - с правой стороны. Князь зашёл, быстрый и стремительный, поздоровался с пришедшими, уселся на стол княжеский.
  ― Хочу совет с вами держать, дружина! Как вы знаете, захватили мы город Даянов и посадили в нём Гостивора, оставил я ему половину дружины, чтобы усидел он там и несогласных примучил. Сколько времени у него на это уйдёт - бог весть. Дружина нам нужна здесь, чтобы идти на хладаров в восточное море. Без большой дружины соваться туда нельзя, об этом сами знаете. Придётся нам выбирать: то ли удерживать даяновские земли, то ли всё же ослабить Гостивора и всеми силами обрушиться на хладаров. Может быть, кто ещё чего присоветует? Слушаю вас, дружина.
  Поднялся с лавки боярин Вартислав, всех внимательно осмотрел, повернулся к князю.
  ― Я так думаю, княже: Даянов удержать важней и прибыльней - надо все лишние силы бросить туда. Хладаров пускай Огнеслав удерживает.
  Вартислав сел, всем своим видом показывая, что он всё сказал, а кто думает иначе, те просто умишком слабы.
  Поднялся боярин Боровит, хмуро глянул на Вартислва.
  ― Не готовы мы, княже, к большой и затяжной войне - придётся все наши силы, что у нас есть, бросить туда. Придётся оголить другие рубежи, чего делать нельзя. Враги сразу почуют слабину и нажмут ещё сильней. Необходимо сначала утихомирить наши рубежи, чтобы тихо было со всех сторон. Только потом пробовать подчинить Даянов. Плохо, князь, что нет у нас союзников, одни враги кругом.
  ― Как нет? ― удивился князь. ― А Владаринский князь, мой тесть?
  ― Он далеко, княже. К тому же по суше ему не пройти. Не пропустит его через свои земли Холмградский князь без боя. Через Ратовское княжество тоже не пройти без войны. Весь север от него закрыт до самых Преградных гор. С юга даже если лугановский князь его и пропустит, дальше светлогорские земли, с которыми мы только что ратились. Морем далеко и долго - когда ещё подойдут и подойдут ли?
  ― Подойдут, боярин, не сомневайся, а вот что далеко и долго - тут ты прав, скорой помощи ждать не приходится.
  ― Предлагаю, князь, мириться с Даяновом - не потянем мы войны на две стороны одновременно, надорвёмся.
  ― Как мириться, боярин, в своём ли ты уме? Их князь убит, братья его тоже, жёны и снохи у меня в плену, сыновья изранены, в поруби у меня сидят. Что им, в ноги поклониться и сказать: извините, мол, ошибочка вышла - так, что ли? Они наш караван без всякой жалости изрубили - простить, что ли?
  ― Можно и по-другому, а за караван пусть заплатят - за обиду и смерть людей наших мы им достаточно отомстили. За княжичей и снох выкуп надо взять. Думаю, они согласятся, никуда не денутся. Главное - мир заключим, чем руки себе развяжем для войны с хладарами. Можно ещё временный союз с Коловитом Лебяженским заключить. Хладары ему враги лютые - ради такого союза он, думаю, нелюбовь к нам забудет. Ещё узнать надо, кто у нас на границе воду мутит. Ведь не похоже на даяновцев, княже, чтобы они так лютовали, особенно на купцах, - что-то тут не так.
  ― У тебя всё, Боровит? ― оборвал князь боярина.
  ― Да, княже.
  ― Тогда садись! Кто ещё что скажет?
  ― Я хочу сказать, - поднялся князь Огнеслав. - Кое в чём я с боярином Боровитом согласен. Не похоже на даяновцев - такие пакости они никогда не творили, даже в старину. Сделанного не воротишь - того, что мы с ними сотворили, они никогда не простят. Беда случилась только с родом Долемира, кто виноват, теперь уже не важно. Они всё равно будут нам мстить в любом случае, а мириться придётся. Княжич Идислав на свободе - уже сейчас, наверное, собирает воев. Надо замириться в первую очередь с родовичами. Предложим им условия, на которых они захотят мира, - сейчас воевать им тоже не с руки. Пока их родня у нас в плену, преимущество на нашей стороне. Предлагаю затеять переговоры о мире и выкупе и затянуть их как можно дольше, а тем временем разбить хладаров. С князем Коловитом боярин хорошо придумал - думаю, в этой войне он лишним не будет. Ведь на море не только хладары бесчинствуют - там ещё арванги пытаются острова под себя подмять - эти вообще на наши земли зарятся. Им нужна не просто добыча, им нужны наши земли. По их преданиям, наши земли их предкам принадлежали - теперь они вернулись их взять обратно. У нас на побережье становища варнаков стоят - про них вы забыли. Главная угроза с моря исходит.
  ― Много арвангов на море? ― спросил Будислав.
  ― Пока нет - три-четыре боевых ладьи, где-то около двухсот северных воинов. Грозятся, что ещё их родичи подойдут, - они, мол, передовой отряд.
  ― Просто пугают, - произнёс боярин Вартислав.
  ― Может, пугают, а может, и нет - кто их знает? Но половину большого Вельда они вместе с хладарами под себя забрали. Вельдов повырубили, правда, после этого передрались между собой. На большом Вельде их главные становища - там их бить надо, а не временные станы на малых островах искать. Надо, брат, сосредоточиться на побережье - тут главная угроза, и она реальна. Ведь они могут объединиться, пусть временно, но это будет сила, и одной дружины, чтобы с ними справиться, будет мало. Надо собирать ополчение.
  ― Не сгущай краски, Огнеслав, они ещё не сговорились и вряд ли сговорятся, скорее передерутся между собой. Ну а ты что скажешь, Доброслав?
  ― Опасность с моря действительно существует. Если с даяновцами будет война, они нас сильно отвлекут от побережья - наши силы разделятся. На море угроза нешуточная - не зря же многие вельды покинули свои земли. Тот же Гостивор - ведь он из-за хладаров к нам прибежал, они пожгли и разорили его земли. К угрозам с восточного моря мы привыкли - для нас это обыденность. Сейчас там слишком много разбойных воинов. Может случиться всякое, вполне возможно и то, что сказал Огнеслав. Кроме моря я хочу обратить ваше внимание на то, что творится в наших лесах. Число разбойников растёт, мы несколько раз их били, а им хоть бы что. У меня сложилось такое мнение, что их ватаги разбойничают не каждая сама по себе - как будто ими кто-то управляет.
  ― Да ладно тебе, брат, ещё скажи, что все силы надо бросить на борьбу с ними! ― ухмыльнулся Будислав.
  ― Звучит, конечно, дико и неправдоподобно, но многое на это указывает. Такое ощущение, что нам кто-то объявил войну, а мы об этом ничего не знаем. Моя дружина пока справляется, дело в другом. Только я выслежу и разобью одну шайку - как тут же появляется ещё одна, а то и две. Скажи, брат, откуда они вот так сразу берутся?
  - Это твоя задача, Доброслав, - выявлять и уничтожать. Вот ты нам и скажи, что ты узнал?
  ― Ничего нового. Последних, кого мы настигли, почти всех перебили, живьём взяли всего одного. Он нам сказал, что у них сговор с Лиховитом о взаимопомощи, пришли к нам они из-под Вышанска.
  ― Этот разбойник про Чернояра что-нибудь говорил? ― спросил Боровит.
  ― Нет, ничего нового - он про него только слышал, что, мол, есть такой разбойный чародей.
  ― Негусто, ― произнёс Будислав. ― Кто ещё хочет сказать?
  Поднялся боярин Добровит:
  ― Я за то, княже, чтобы помочь сначала Гостивору и как можно скорее. Родовичей в даяновской земле ненамного меньше, чем в светлогорской. Им вполне по силам собрать ополчение в семь сотен воев, поэтому надо собирать своё, нанять наёмников - тех же вельдов или волдов - и закрепить нашу власть в даяновских лесах. Надо пройти огнём и мечом по непокорным родам, взять с них заложников. Только так силой и жёсткостью мы сможем присоединить их к себе. После погрома не будет у них сил на восстание. Ещё, княже, много ты дал Гостивору - надо оставить ему только четверть дани с даяновской земли, остальное направить сюда, в Велегорск. Нечего его усиливать - мы плохо знаем боярина, он всего полтора года у нас, мало я ему верю.
  Бояре и княжьи братья согласно загудели, поддерживая последнее высказывание Добровита о боярине Гостиворе.
  ― Ну что же, примерно понятно, кто что думает и хочет, ― подвёл итог князь. ― Предлагаю голосовать: кто за то, чтобы все силы направить в помощь Гостивору?
  За помощь были: Вартислав, Добровит, вождь Олди и сам князь. За то, чтобы идти на синее море, подняли руки Огнеслав, Доброслав и боярин Боровит.
  ― Будим собирать рать в помощь Гостивору, - сказал Будислав.
  ― Не согласен, брат, ― заговорил Огнеслав. ― Такие дела на малом совете не решаются.
  ― Некогда нам, время дорого, ― нахмурился Будислав. ― Хватит спорить! Вартислав, займёшься ополчением, я подготовлю дружину и займусь наёмниками, срок - две недели. Ты, Доброслав, поговори со Славияром о пленных - пусть выкладывает серебро, оно нам сейчас пригодится. Ещё поинтересуйся: может, он хочет вернуть свой стол? Мы поможем, но не раньше зимы. Если он согласен, условия обговорим позже, после похода на даяновские земли.
  Славияр чистил коня, когда пришёл посыльный от Доброслава. Князь звал его к себе - говорить о пленных. У Доброслава на посаде стоял свой двор, был он немного меньше, чем у Будислава в детинце, но тоже немаленький. Укреплён он был не очень - никаких валов и городень. Просто высокий частокол в две сажени в высоту с помостами для воинов, по углам вежи для стрельцов. Ворота, усиленные двумя небольшими башенками. Внутри стояли терем в три жилья, гридница воинов на сто, конюшня, ну и всякие подсобные строения: баня, амбары, кузня, избы для холопов; недалеко от кузни виднелся колодец.
  Доброслав встретил его на крыльце, пригласил к себе в палату, гридни остались во дворе вместе с конями и серебром в тороках. Сели за стол, заставленный закусками, друг напротив друга, слуга принёс два больших кувшина - один с пивом, другой с мёдом.
  ― Угощайся, князь, ― улыбнулся Доброслав. ― Мёду или пива испей, разговор у нас долгий будет, спешить нам некуда.
  ― Благодарю. ― Славияр налил себе пива.
  Доброслав наполнил свой кубок мёдом, выпили.
  ― О чём хотел со мной говорить, Доброслав?
  ― Князь Будислав сейчас занят делами воинскими, я же в Велегорске занимаюсь делами градскими и земельными. Пленные тоже на моём попечении - их судьбу решаю я.
  ― Понятно. Значит, мне с тобой о выкупе говорить?
  ― Со мной, князь. Будучи под стенами Светлогорска, Будислав назначил цену в серебре: за каждого гридня по десять гривен.
  ― Да, о такой цене он говорил, ― кивнул Славияр. ― Если цена не изменилась, я готов заплатить прямо сейчас.
  - Вот даже как! ― опять улыбнулся Доброслав.
  ― Да, серебро с моими гриднями во дворе в тороках.
  ― Совсем не опасаешься, что мы можем просто забрать его? Ведь мы враги, ратились совсем недавно, между нами кровь твоих гридней и сына.
  ― Всё так, князь, но, насколько я знаю, Будислав воин, а не грабитель, что такое честь, он знает - она для него не просто звук.
  ― Прав ты, князь, тебе здесь ничто не грозит. Будешь выкупать только гридней или ратаев тоже?
  ― Только гридней - серебро есть только на них.
  ― У нас осталось двенадцать гридней, остальных выкупила родня - значит, с тебя сто двадцать гривен серебром.
  ― Вели, Доброслав, и мои гридни его занесут.
  Доброслав кивнул ― пусть несут к тиуну. Кликнули слугу - он привёл Ругату. Выслушав, о чём договорились князья, гридень ушёл вместе со слугой.
  ― А ты не скупой, князь, ― в очередной раз улыбнулся Доброслав. ― Я думал, что ты будешь торговаться.
  ― Я воин, а не купец!
  ― Или просто сумел достать серебра сколько надо?
  ― Да, сумел.
  ― Немаленькая сумма даже для меня - вот так сразу её собрать и отдать. Ведь у тебя её раньше не было, иначе княгиня Раяна выкупила бы гридней вместе с сыном Родославом. Сейчас, когда тебя турнули из города и каждая гривна на счету, ты вдруг где-то достал столько серебра - просто удивительно! Вряд ли купцы тебе его в рост дали - ты теперь изгой, почти нищий.
  ― Какая разница, где я его взял? В ваших землях не разбойничал - не переживай, князь.
  ― Я не к тому разговор веду, Славияр, что ты разбойник, что такое честь, ты тоже знаешь - наслышаны мы про Славияра Светлогорского. До грабежа купцов на дорогах ты не опустишься. Значит, где-то взял серебро в долг, и его ведь придётся отдавать. Ты ведь своё слово держишь, я знаю.
  ― К чему ты ведёшь, не пойму, Доброслав?
  ― Будислав может предложить вернуть стол светлогорский и поможет решить проблему с твоим займодавцем, кто бы он ни был. Неплохой выход из сложившейся ситуации - что скажешь, князь?
  Славияр усмехнулся.
  ― Всё будет, только на ваших условиях - так я понимаю?
  - Это само собой, Славияр, так просто никто помогать не будет, хлопотное это дело - воевать Светлогорск. Мы пробовали.
  ― Думаете, теперь получится?
  ― Ты подумай, не торопись с ответом. Всё можно вернуть - надо только хорошо подготовиться. Прошлый раз мы не рассчитывали захватить княжество, в большой поход никто не собирался. Так наскочили одной дружиной, после удачной битвы. Будислав может сделать и по-другому - собрать большую рать и осадить Светлогорск, ведь вам на помощь никто не придёт. Долгую осаду Мирояр вряд ли выдержит - ты же для них не чужой, примут.
  - Нет, Доброслав, я не согласен, дело даже не в том, что я попаду от вас в зависимость. Когда-то и я думал объединить вольные роды силой, и скажу, что у меня получалось до какого-то момента. Так действительно можно создать державу, в этом я и сейчас уверен, только эта держава будет непрочна изнутри - нет у неё опоры на народ. Достаточно одного толчка - и всё быстро разрушится.
  ― Ты описываешь свой опыт, просто у тебя не получилось - ведь это не значит, что не получится у других.
  ― Думаете, вы особые, не такие, как другие? Скажу тебе откровенно, Доброслав: я давно понял, что иду не тем путём, и даже в чём-то благодарен Будиславу. Он остановил меня, и благодаря ему я ушёл с неправильного пути. Строить настоящую державу нужно где-то и силой, но о правде забывать нельзя. Надо строить так, чтобы всем сословиям было хорошо, а не только воинскому, чтобы всем было взаимовыгодно создавать и развивать свою державу. Без справедливости такую державу создать нельзя.
  ― Такую державу, как ты описал, вообще создать невозможно.
  ― Это твои мысли, Доброслав, или тебе кто-то так рассказал? К тому же в древности такая держава у нас была.
  ― Ты имеешь в виду времена, когда наши предки сюда только пришли?
  ― Да, когда была создана Арладия.
  ― Те далёкие времена прошли безвозвратно, былое не вернёшь, мир вокруг нас меняется - он стал совсем другим.
  ― Верно, Доброслав, времена другие, зато люди всё такие же - нужно понимать и правильно использовать современные реалии, а правда и справедливость никуда не делись, мы их всё так же ощущаем.
  ― Да ты идеалист, Славияр, - никогда бы не подумал!
  ― Просто я до конца понял свою ошибку, а вы идёте тем же путём, каким шёл и я. Путём силы, без правды и справедливости.
  ― Ты не прав, Славияр, старую правду мы полностью не отринули - волхвов продолжаем чтить и слушать.
  ― Некоторые продолжают, а другие отринули и когда-нибудь отринут все власть предержащие, а несогласных выгонят прочь или порубят в капусту. Я вот выгнал, а в Черноводске была резня, досталось даже волхвам. Во Владарине кого выгнали, кого порубили, в Славутине примерно как у вас, но это пока.
  ― Да с чего ты взял, что у нас будет, как у тебя или как во Владарине?
  ― Потому что за изменениями на наших землях кто-то стоит и умело использует наши несогласия и раздробленность в своих целях. Всё происходит не просто так своим чередом. Всё движется по замыслу - где замысел даёт трещину и идёт не туда, его подправляют. Удар в первую очередь направлен на наши обычаи, неразрывно связанные с вселенской правдой и справедливостью, именно по ним. Я раньше не верил в такое, хотя мне и рассказывали умные люди. Поверил здесь, у вас - посмотрел, что творится в ваших землях, сопоставил с нашими, послушал, что творится за морем, в Венее и у вельдов. Не может такой раздрай и бардак твориться везде и сразу. Его кто-то подготовил и запустил.
  ― Ну ты загнул, Славияр! И кто же этот 'кто-то', управляющий таким грандиозным замыслом изменения законов во всей Арладии?
  ― Не только в Арладии - и на юге, и на востоке. Что случилось в Ярграде, думаю, ты слышал, а в вельдских землях?
  ― Ты думаешь, что всем этим бардаком управляет один человек?
  ― Насчёт одного ничего сказать не могу. Волхв Яровед говорил, что существует много тёмных орденов и они между собой связаны. Каким-то образом они связаны и с навгами. Без них здесь точно не обошлось.
  ― На что-то похожее мне намекал волхв Мудрослав. Знаешь, что-то в твоих речах, возможно, и правда. Не знаю, как насчёт законов и обычаев, а вот разбойниками в наших лесах точно кто-то руководит, сам чую. Знаешь, полностью твои слова я отвергать не буду, но нужны доказательства, а не предположения волхвов.
  ― Вот их и надо искать, Доброслав. В первую очередь искать людей, кто распространяет слухи, как за морем хорошо всё устроено, какие там правильные законы, где единолично правит один повелитель, передающий свою власть по наследству от отца к сыну. Простые люди, мол, созданы для обслуживания такой власти. Такие знания распространяются среди бояр, князей и нарочитых мужей. Такой человек был у меня на дворе - он ненавязчиво и интересно повествовал, давал читать книги моим боярам и их потомству. Скажу за своих бояр и нарочитых мужей: такие речи им были по нраву. Только боярин Мирояр и двое нарочитых мужей заморские знания не воспринимали. Думаю, такой человек есть и при вашем дворе.
  ― У нас таких полдетинца и каждый второй купец на посаде, старшая жена Будислава, Яснава, любительница о заморских законах поговорить. Они что, все подсылы тёмных орденов? Своего человека, кто такими делами занимался, почему не прижал?
  ― Так мне и невдомёк тогда было, ничего плохого в этом не видел, сам заслушивался. Потом, когда меня скинули, Яровед о нём спрашивал, Мирояр следил за ним. Звали его Хагурт. Почуял Хагурт неладное и бежал ночью. Помогла ему наёмная дружина, ушедшая вместе с ним, - такие вот дела, Доброслав. Оборвалась ниточка, иначе знали бы мы сейчас намного больше. Кстати, о наёмной дружине: были они откуда-то с запада, в основном из моричан и лютвенов. Когда мы ехали через Зачарованный бор, встретили очень интересного травника, назвался он Благоведом из Чаробора.
  ― Знаю такого, ― оживился Доброслав. ― Очень хороший целитель.
  ― Вот и отлично - значит, можешь проверить то, что он мне поведал. Так вот, поведал он мне то, что касается и вас, и нас, и, наверно, даяновцев. Не так давно повстречал он в бору бежавшего без памяти от страха и отчаяния травника. Благовед привёл его в чувства и расспросил, что случилось. Травник этот оказался ваш, велегорский, на них напали и всех порубили, один он чудом ушёл, как он думал. Но самое главное - он слышал, что дружина, рубившая их, была из Светлогорска. Благовед пошёл в то место, про которое поведал бежавший травник. Увидел погром, устроенный как будто светлогорской дружиной. Была она конной и оставила много следов - он пошёл по этим следам и к вечеру нашёл их. Дружина отдыхала; подкравшись, он услышал их разговоры. Воины были очень довольны - кроме ваших они порубили и наших травников и также отпустили одного - самого молодого и пугливого. Вот он и принёс весть о погроме, устроенном велегорской дружиной. Что было дальше, сам знаешь. Ещё Благовед сказал, что они ушли на север, в сторону Даяновского княжества, и, по его разумению, хотели сотворить то же самое. Поссорить велегорцев ещё и с даяновцами. Что, теперь я вижу, у них тоже получилось - так-то, князь.
  ― Да ты хоть понимаешь, что мне сейчас поведал?! ― вскочил Доброслав и забегал по палате.
  ― Очень хорошо понимаю, князь. Ты можешь проверить мои слова.
  ― Если всё правда, то просто кошмар какой-то! С даяновским князем получилось всё гораздо хуже, чем с тобой. Он погиб, и не только он. Ты, Славияр, очень вовремя мне всё рассказал. Дела могут стать ещё хуже. Я сейчас к Будиславу - может быть, он и тебя позовёт, сам захочет услышать эту историю. Ну и заварил ты кашу, сейчас такое начнётся!
  ― Не я заварил, всё началось давно. Мы же пожинаем плоды не нами засеянные и уже взошедшие благодаря нашей недогадливости, поспешности, несдержанности и глупости. Разжигаем угли чужого огня, нам совсем не надобного.
  ― Если всё подтвердится, то всё, что ты мне говорил о заговоре тёмных, очень похоже на страшную и горькую правду. Думаю, некоторые захотят её спрятать. Твоя жизнь в большой опасности, князь. Но держать в тайне такую весть...
  Доброслав немного успокоился, перестал ходить туда-сюда по палате, сел на лавку.
  ― Моё слово не последнее в Велегорске, князь, но я не всесилен - основные дела решаются на княжеской думе. Совсем недавно решили не так, как хотели я и мой брат Огнеслав. Нам нужны союзники в княжеской думе - перевес сейчас не на нашей стороне, но это на малом совете. Если князь соберёт большую думу, то будет нас примерно поровну, но всё равно меньше, хотя некоторых можно и перетянуть на нашу сторону. Нам нужна поддержка волхвов. Значит, так, Славияр: тебе сейчас нужно пойти к волхву Мудрославу и всё рассказать, ничего не упуская. А я поговорю с братом Огнеславом и боярином Боровитом; ещё, пожалуй, стоит поведать второй жене Будислава - воительнице Деяне. Ты не знаешь, но теперь тебе стоит знать: мы затеяли большую войну с даяновскими родами и правда до сих пор была как бы на нашей стороне. Пришли вести, что они разбили наш караван. Вот Будислав и пошёл на них в поход, прокрался лесами и захватил город. В уличном ночном бою погибли их князь Долемир и его братья со всей дружиной. В живых мало кого осталось, ушёл только старший сын Долемира Идислав. Для всей даяновской земли наш поход выглядит совсем необоснованным, теперь я это понимаю благодаря тебе, князь. Мы думали, что праведно мстим, а выходит, что правда за даяновцами. В нашей земле правда - не для всех пустой звук. Получается, что мы сотворили страшное зло, оно ляжет на всех нас, не только на князя Будислава. Сделанного не вернуть. Зато что можно исправить, необходимо обязательно исправлять. Ты, князь, побудь у Мудрослава - он тебя в обиду не даст, - а я попробую остановить войну.
  Будислав опять собрал думу. Был он хмур и мрачен - вести, принесённые Доброславом от Славияра, рушили все планы; что теперь делать, он не знал. Перед ним опять вставал нравственный выбор - он понял, что, переступив через правду сейчас, обратного пути не будет. Почему-то верилось, что сказанное Славияром правда и она подтвердится. Он сам чувствовал, что кругом творится что-то, но что - он никак не мог уловить и понять, а со слов Славияра, их очень грамотно ссорили. Боярин Гостивор рассказывал ему о житье в вельдских землях - если сопоставить то, что творится у них и здесь, то получалось, что за всеми бедствиями стоит третья сила. Зря он посмеялся над Доброславом, когда тот рассказывал про лесных разбойников и о том, что очень похоже, что за ними кто-то стоит и управляет. Только вот никаких доказательств нет - но ведь он их и не искал. Вот этими поисками он и займётся - без огласки, тайно.
  Очень не понравилось быть игрушкой в чужих руках - в груди кипел огонь возмущения и жажды мести. Те, кто его так обыграл, обязательно ответят, он их найдёт. Дружина, что рыщет по их границам, не могла пропасть бесследно, след найдётся, и он всё выяснит, кто за ними стоит, и этому 'кому-то' очень не поздоровится. Теперь более-менее что-то стало проглядывать сквозь туман непонятного, и помог ему, как ни странно, его враг Славияр. Да какой он теперь враг, - изгой, которому и идти-то некуда!
  Дума выслушала новые вести спокойно, только совсем немногие нахмурились. На большинство она не произвела особого впечатления. Вляпались не они, а князь - некоторые, поди, и позлорадствовали про себя.
  ― Ну и что, княже, - сказал боярин Вартислав. ― Что изменилось? Да ничего, даже если это и правда. Ну обманули нас - неприятно, конечно, но ведь этот обман помог нам захватить Даянов. Теперь что - сказать 'ой, извините, мы не правы были' и отпустить их, после чего вернуть всё, что захватили, за что пролили кровь? Ведь там не только даяновцы полегли, но и наши гридни. Если признать, что мы были не правы, придётся им виру платить за всех погибших, а это больше, чем у нас в казне есть. Не бывало такого, чтобы победивший извинялся и каялся, тем более платил. Мы что, разве не хотим всех окрестных под свою руку подвести? Без крови державу не построить. Добровольно разве кто волю отдаст?
  ― Кто ещё что скажет? ― произнёс Будислав.
  ― Надо сначала разобраться, верно ли всё сказанное, ― высказался боярин Добровит. ― И только потом думать, что да как. Славияру у меня веры нет - пришёл, понимаешь, побитый и выгнанный, байки травит, нас окорачивает да упрекает. Странно как-то, не верю я.
  ― Серебра и виры платить не буду, как бы там ни повернулось! ― отрезал вождь Олди.
  ― Я согласен с боярином Добровитом: сначала надо всё выяснить, потом решать, ― произнёс Боровит. ― А вот поход надо отложить до выяснения всех подробностей.
  ― Мы с Доброславом тоже так думаем, ― сказал Огнеслав. ― С походом спешить не надо - пусть Гостивор миром сам всё улаживает.
  ― Быть по сему, ― решил Будислав. ― Поход отменяем, будем искать напакостившую дружину. Ты, Боровит, езжай в Чаробор и привези целителя Благоведа, сами его послушаем.
  ― Да как же так, княже?! ― вскочил боярин Вартислав. ― Гостивор там один, мы что, его на заклание даяновцам оставим?
  ― Он там не один, а с боярами и немаленькой дружиной - их ему хватит. В городе отсидится, если что. Не забывай: у нас заложники половины их родов - никто на него не нападёт. Если всё же нападут, придём к ним на помощь.
  ― Княже, что с князем Славияром делать будем? ― спросил Добровит. ― Такие вести из города выпускать нельзя. И одного его слова тоже мало будет.
  ― Согласен, ― поддержал Вартислав. ― Надо бы его в поруб посадить, пока всё не прояснится.
  ― Я сам поговорю со Славияром, ― ответил князь.
  ― Этого мало, княже, и не надёжно - лучше сделать так, чтоб об этом никто и никогда не узнал, ― не сдавался Добровит.
  ― И как ты себе это представляешь? ― свёл брови Будислав.
  ― В поруб, княже, там его место!
  ― Что, предлагаешь проголосовать, Добровит?
  ― Нет, князь, я же вижу, что большинство будет против.
  - Значит, сделаем, как я сказал! Кстати, где он сейчас? На постоялом дворе его нет!
  ― Он у Мудрослава в храме Дажьбога, ― ответил Доброслав.
  ― Спрятался, значит, ― ухмыльнулся Вартислав. ― Княже, разве не видно, он ведёт свою игру - нельзя ему верить!
  ― Скоро всё выясним, никуда он не денется.
  После думы Будислав вышел во двор подышать воздухом. Было уже темно, зажглись первые звёзды, где-то в дровнике пели сверчки, с реки дохнуло прохладой, поднялся небольшой ветер. Из гридницы доносились приглушённые голоса дружинников, укладывавшихся ко сну.
  Так для себя самого Будислав и не решил, что ему делать. С одной стороны, Вартислав был прав: нельзя упускать Даяновское княжество, и Славияра выпускать тоже пока нельзя. С другой стороны, на которой стояла только правда, он должен повиниться и отпустить Долемировичей. Получалось, что правда мешает ему создавать державу - его мечту и стремление всей жизни. Просто взять и бросить, упустить такой шанс усиления своего княжества он тоже не мог. Шаг уже сделан, земли захвачены - теперь только их удержать и закрепиться, как следует.
  Гостивора в Даянове он князем не сделает - ему достаточно будет звания наместника. Братья и бояре в этом мнении высказались едино, чего он вообще не помнил с первых своих годов княжения. Да и с какой стати его так возвеличивать, к тому же в будущем из-за этого могут быть осложнения. Когда у боярина подрастут сыновья, они захотят оставить Даянов себе. Разве ради потомков Гостивора он строит державу? У него и свои сыновья есть. К тому же Даянов он ему не обещал. Вот Светлогорск обещал, было дело, но не срослось - крепки и неподатливы оказались. Кстати, а чего это он тогда так расщедрился? Не помнил за собой Будислав таких широких жестов - странно как-то. Помнится, он очень радовался исходу битвы на Водякином поле, и тут подлез Гостивор со своей просьбой. Ему просьба боярина показалась приемлемой и правильной - с чего бы это? На крайний случай у него братья есть, или тот же Вартислав, которого он знает с детства и знает, чего от него можно ожидать. Пьяным он тоже не был - выпил всего полкубка за победу. Очень странный случай - хорошо, что братья и бояре его окоротили. Срастив два княжества в одно, он станет сильней всех окрестных князей - никто из них в одиночку будет ему не соперник. Потом подчинить независимые роды, живущие сами по себе, - и всё, никто больше не посмеет бросить ему вызов. Он станет настолько сильней всех окружающих, что некоторые княжества можно будет подчинить просто давлением и запугиванием, без крови. Они будут платить дань и присылать дружины по его зову. С такими силами он объединит всю Арладию, пребывающую в раздробленности не одну тысячу лет. Наступит мир на их землях - разве не об этом все мечтают, от князя до последнего людина? Получается, что на пути почти осуществившейся мечты стоит простая правда - разве он только для себя всё это делает? Ведь для всех для них и их потомков. Великих дел без жертв не бывает - кто-то должен, переступив закон, объединить их всех в одно целое, для общего блага. Пусть лучше это будет он, чем Черноводский князь или Ярградский, которые зальют землю кровью. Он такого не совершит - сделает мягче, без больших потрясений, а когда создаст державу, можно будет и старые законы вернуть. Но есть проблема: если он переступит через правду сейчас, от него могут отвернуться братья, перестанут помогать. Могут и вовсе уйти со своими дружинами. На кого опереться тогда - на бояр, алчущих богатств и власти? Хотя и среди них есть достойные. Эти бояре тоже стоят за правду и тоже могут уйти. Волхвы после случившегося в стороне стоять не будут - для них правда важнее всего, даже жизни. Дружины у них тоже есть, народ их слушает - может получиться, как у Славияра. Часть его людей уйдёт к братьям, волхвы подымут народ, соберут вече, и его турнут из города. Будет он скитаться, как этот, будь он неладен, Славияр, грезящий каким-то заговором неизвестно кого. Самое отвратительное - то, что он, скорее всего, прав. Не во всём конечно, но есть в его словах резон. Кто-то, безусловно, гадит, и, не выявив его, он никогда не сможет воплотить то, что хочет. Будет метаться, как сейчас, из одного конца княжества в другой, охотясь за призраком. 'Придётся поступить по правде, - решил Будислав. Поддержка братьев и волхвов ему просто необходима - пока без них он обойтись не может. - Значит, буду изображать справедливого и обманутого. Это легко, потому что так оно и есть. Потяну время - может, ещё чего-нибудь придумаю'.
  С утра заседлав коня, взяв с собой десяток гридней, Будислав поехал к храму Дажьбога, где укрылся Славияр. В сообразительности ему не откажешь: останься он на постоялом дворе - был большой соблазн схватить его и посадить в поруб или отправить к праотцам, как намекал Добровит. Будислав усмехнулся: не подходило имя боярину - сколько он его помнил, добрым боярин никогда не был.
  Славияр вместе с дружиной был занят обычным делом для войны: бился в учебных боях, один на один и строй на строй. Строй, правда, был совсем небольшой - всего из восьми воинов с каждой стороны, что, впрочем, совсем не мешало отработке взаимодействия и чувства локтя товарища. Гридни усердно и лихо рубились деревянными мечами. Славияр стоял посередине стены щитов и совсем не походил на недавно раненного. С того боя у топкого ручья прошло чуть больше двух месяцев, а он уже в строю. 'Похоже, что серьёзность ранения, полученная им, слишком преувеличена', - решил Будислав. Присмотревшись внимательней, князь всё же заметил, что Славияр бережётся, не кидает налево и направо удары, больше защищается. Наконец строй распался, гридни подняли мечи-палки вверх, разошлись. Славияр снял шлем, поправил вспотевший чуб, обтёр лицо протянутым полотенцем, не спеша подошёл к Будиславу.
  ― Хотел поговорить, князь?
  ― Есть небольшой разговор.
  Будислав спешился, кинул поводья стременному.
  ― Отойдём, князь, в сторонку - поговорим.
  Славияр кивнул, отдал свой шлем и щит одному из гридней. Они отошли в дальний конец двора храма.
  ― О чём хотел говорить, Будислав?
  ― Натворил ты, князь, делов своим приездом! На рати ты мне меньше навредил, чем теперь.
  ― Не со зла я и не специально, просто довёл до вас известное мне. Разве было бы лучше, пребывай ты в неведении?
  ― И что мне теперь делать? Отказаться от того, чего достиг?
  ― Тебе решать, Будислав, но мне кажется, что тебе не нравится быть игрушкой в чужих руках. Или я не прав?
  ― Прав, спорить не буду.
  ― Мне большего и не надо.
  ― И что теперь - отпустить тебя с такими знаниями?
  ― Почему бы и нет? Великих истин я никому не раскрыл, больших секретов тоже. Сказал всё тем, кому хотел сказать.
  ― Ошибаешься, Славияр, - то, что мы захватили и побили даяновцев по ложным вестям, для многих будет как гром среди ясного неба.
  ― Для даяновцев это с самого начала так было.
  ― Я не про них говорю, я про окружающий нас мир. Многие захотят им помочь, когда узнают правду, а Велегорск многим поперёк горла стоит и мешает.
  ― Так шила в мешке долго не утаишь - рано или поздно оно на свет белый вылезет.
  ― Об этом я и хочу поговорить. Пусть это чёртово шило вылезет как можно позже. Я понимаю, что совершил ошибку, хочу её исправить, но на это надо время.
  ― Хочешь, чтобы я молчал?
  ― Было бы неплохо.
  ― Что ещё?
  ― Посиди пока у нас в городе. Хочешь - здесь, или на постоялом дворе, можешь даже за городом станом встать.
  ― И как долго мне у вас пребывать?
  ― Нескольких месяцев мне хватит - как раз твои гридни от ран излечатся.
  ― Я так понимаю, что у меня другого выбора нет?
  ― Правильно понимаешь. Если дашь своё слово, то стражу к тебе приставлять не буду.
  ― 'Несколько месяцев' - это сколько?
  ― Думаю, трёх точно хватит.
  ― Добро, я даю тебе своё слово, что никому больше в течение трёх месяцев то, что рассказал Доброславу и волхву Мудрославу, более не поведаю и буду сидеть в городе или его окрестностях.
  Славияр вытащил свой меч, поднял его на ладонях вверх, к солнцу:
  ― Боги, вы меня слышали - если я солгу, то покарайте меня.
  ― Добро, Славияр, ― одобрительно покачал головой Будислав. ― Мне и одного твоего слова было бы достаточно, но так будет лучше.
  Князья пожали друг другу руки, закрепляя сказанное и содеянное.
  
  Глава 8
  
  Прошёл почти месяц, как Ведояр оказался в становище воюров. Здоровье восстановилось полностью, уже давно можно было уходить, но его всё что-то держало здесь. Сам для себя он так и не понял, что именно. Умом он понимал, что его место с родителями в дружине. Где они теперь, он не знал; мать, скорее всего, пойдёт к отцу в Лебяжин на острова, батя что-то говорил про Торжилов или Славутин. Его надо искать где-то там. Брат Родослав, скорее всего, тоже будет у деда в Лебяжине. Отец им говорил, что пусть они поживут пока у деда, а как он устроится, даст весть.
  Новая жизнь нравилась. Она не очень отличалась от прежней - с утра и до обеда воюры упражнялись во владении оружием. Упор делали на одиночное умение, хотя строевой подготовки и групповому бою тоже учили, но немного - по часу в день, не больше. Задачи у них были другие: нечисть - не человек, строем не воевала, она действовала по-звериному, стаей. Против большой оравы воюры выстраивались в круг, в середину ставили лучников. По словам Артамира, такое случалось очень редко - за его жизнь всего несколько раз. По вечерам травили байки у костра, иногда Артамир рассказывал о прошлых временах и героях. Герои у воюров были свои, не такие, как у дружины, всего нескольких из них он знал; совершали они подвиги, о которых в былинах не пели, иногда про них упоминалось в сказках и древних легендах. Их герои выступали помощниками князей и простых людей, на первые роли нигде не лезли. Совершив что-либо, опять уходили в леса, как и не было их.
  Как воины воюры были очень хороши - гридням княжеской дружины ни в чём не уступали. Артамир и Искран, пожалуй, превосходили почти всех, кого он знал. Волна для них была вещью обыденной и несложной, как умыться водой из ручья для обычного человека. Входили они влёт, моргнуть не успеешь, а потом одолеть их не было никакой возможности - хоть один на один, хоть скопом. Артамир говорил, что раньше гридни все так могли, иначе пояс опытного воина им не давали - в отроках ходили по многу лет. Сначала отроки проходили обучение в храме солнца, и только пройдя посвящение светом, получали пояса и становились настоящими воинами. Посвящение в храмах проходили все, даже простые общинники; не прошедшие считались неполноценными, недостойными. За таких девки замуж не шли. Если человек не мог или не хотел его пройти, таких изгоняли из общины - они становились изгоями. Само посвящение светом никак не связано с воинским умением. Оно определяет, стал ты настоящим человеком или нет. Чего в тебе больше - света или тьмы - и куда нацелено твоё сознание: на разрушение или на созидание.
  ― Понял, о чём я тебе говорю? ― спрашивал Артамир.
  ― Что вот так, только за то, что людин неспособен к знаниям, его изгоняли? ― не поверил Ведояр.
  ― Тут дело не в способности, а в желании. В храмах солнца учили жить людей по законам прави. Правь - это законы мироздания, действующие во всей Вселенной. Если человек не хотел им следовать, не важно почему, такого сразу вычисляли при посвящении. Ему объясняли его ошибки и давали возможность пройти ещё раз или даже несколько раз. Не сразу, конечно, а через год или два, и за это время следили за ним, как он ведёт себя в обычной жизни. Пытается ли он измениться к лучшему. Кто действительно хотел, а не делал вид, что хочет, тот обязательно проходил посвящение на свет.
  ― Так выходит, посвящение проходили все, а не только князья и бояре?
  ― Ну а я тебе о чём целый час толкую? ― нахмурился Артамир. ― Да все без исключения, поэтому мир был лучше. Непрошедших было мало - их или изгоняли, или обращали в холопов. Холоп - это прежде всего тот, кто не хочет меняться к лучшему и работать над собой. Он прежде всего холоп по духу своему, а сейчас кто холопы?
  ― Люди, попавшие в плен на войне, и их потомки, выросшие в плену или взятые за долги, ― ответил Ведояр.
  ― К сожалению, так, поэтому в тех землях, где чтут древние традиции, не держат пленных в холопах всю жизнь, а только семь лет. За это время вполне можно определить, кто есть кто, и достойных отпускают на волю. Холоп по духу сам останется под хозяином - ему такая жизнь нравится, где всё решают за него и он ни за что не отвечает. Если он где-нибудь набедокурит, то спрашивают с хозяина.
  ― А почему сейчас волхвы не проводят посвящение среди простых общинников, а только среди воинского сословия?
  ― Не только среди воинского, Ведояр, но и среди жреческого. Среди жрецов посвящения намного строже и сложнее. Жрецом может стать только высоконравственный человек. После высшего посвящения жрец становится волхвом. Для волхвов одного посвящения мало - чтобы им стать, надо учиться лет тридцать и более, всё зависит от способностей человека. Волхвом может стать только тот, для кого всё материальное теряет всякую ценность. Для них важно только духовное развитие человека, его дух. Им не нужно ни богатство, ни власть. Полученные ими знания они несут своему народу и следят, чтобы этот самый народ не свернул с пути прави и света. Потому им народ и верит, что они своим примером показывают, как жить и к чему стремиться. Они суть знание и совесть своего народа. Зарвавшихся князей и их ближних они должны останавливать, что и делают по мере сил.
  За последние двести лет волхвов сильно уменьшилось в наших землях. Наши враги навги ударили именно по ним. Навги давно поняли, что, если не будет волхвов, народ быстро утратит знания. Незримая война длится двести лет. Навги и их союзники пытаются уничтожить орден светлого жречества. Что, впрочем, у них пока не получается, хотя количество жрецов сильно уменьшилось.
  Поэтому некому проводить обряды посвящения для простых общинников. Нужно несколько десятков лет, чтобы найти и обучить достойных, чтобы опять, как прежде, народ проходил посвящение светом. В данный момент его проходят только жреческое и воинское сословия, а в некоторых землях, как ты знаешь, князья сами отказались от древнего обычая. Что совсем не улучшит жизнь простого народа. На место знающих и посвящённых приходят неучи, умеющие только мечом махать. Куда они могут повести свой народ, если сами не знают, куда идти и ради чего?
  В такие тяжкие времена мы живём, отрок. Что будет завтра - зависит от нас, наших деяний и помыслов. Ещё ничего не потеряно, всё можно восстановить.
  ― Ну и дела! Я и не подозревал, что всё настолько плохо.
  ― Плохо будет нашим потомкам, если мы не остановим наших врагов.
  Ведояр лёг на лежанку в шалаше и надолго задумался. Ему никто не мешал - воюры разговаривали о своих насущных делах, строили замыслы на следующий день. Небо постепенно темнело, опускались сумерки. За сложными думами он сам не заметил, как заснул.
  Проснулся от лёгкого пожатия плеча. Над ним стоял Артамир.
  ― Вставай, отрок, уже почти рассвело. Ты окреп - можешь идти куда хочешь, а мы уходим с этих мест. Наша ватага ненадолго разделится. Одна часть во главе со мной пойдёт в Изломанные горы - надо кое-что проверить и кое-куда зайти. Тебя туда мы не возьмём - ты ещё не в наших рядах, всего знать тебе не положено, - поэтому пойдёшь со второй частью ватаги к подножию Преградных гор. Этот путь по пути в Светлогорск - там, в предгорьях, и встретимся.
  Воюры быстро собрались, навьючили лошадей, и старшая часть ватаги ушла с Артамиром. Во второй части остался Побран - парень, недавно вступивший в ватагу. Был он на четыре года старше княжича, высок и крепок, всегда молчалив и спокоен. Годун - семнадцатилетний отрок, потомственный воюр. Его предки до прадеда все были воюрами, они погибли, он остался один последний в своём роду. Поэтому носил серьгу в одном ухе. Был он плечист, с Ведояра ростом, ловкий и гибкий, как лесной кот, очень хорошо бился на мечах. Ведояр смог одолеть его в учебных боях всего несколько раз, зато Побрана он одолевал легко. Побран был отменным лучником, можно сказать прирождённым - все мужи его рода были охотниками; ещё он был отличным следопытом. Пожалуй, только Артамир превосходил его в распутывании следов. Весею тоже прикрепили к их ватажке; ей, как и Годуну, было семнадцать лет. Во владении мечом она уступала всем, даже Побрану, зато из лука била не хуже его, Ведояра или Годуна. Главным достоинством Весеи было целительство. Она много знала о травах и кореньях: где и когда их собирать, как готовить из них целебные отвары и мази. Её, так же как и Годуна, с малых лет готовили в воюры, только не воином, а травницей и целительницей. Годун называл её несколько раз ворожеей - то ли подшучивал над ней, то ли всерьёз, Ведояр так и не понял. Главным Артамир поставил Побрана - как самого старшего, рассудительного и спокойного.
  Их путь лежал на север, по земле Холмградского княжества. Целый день выбирались из Изломанных гор. Постоянно приходилось пересекать хребты, обходить ущелья, вброд переходить быстрые и холодные реки. Только к вечеру вышли к равнине. Заночевали возле огромного дуба, укрывшись в его могучих корнях. Устали так сильно, что не разводили костра, поели всухомятку и завалились спать. В первую стражу поставили Весею. Ведояру досталось самое трудное время - перед рассветом. С самой зарёй двинулись в путь. Тропа вела по густому лесу, из-за подлеска не было видно дальше пятнадцати шагов. Тропа то медленно поднималась на пологий, но высокий холм, то так же медленно спускалась; частенько вброд переходили небольшие речки. К вечеру, по словам Годуна, должны были достичь большой быстрой реки Ревуны. Солнце уже клонилось к горизонту, а реки всё не было. Но не это беспокоило Ведояра - более часа он ощущал небольшое беспокойство. В груди поселился маленький кусочек льда - время от времени он ощущал небольшое покалывание холодка. Княжич радовался возвращению чувства, предупреждавшего об опасности: второе 'я' его не забыло - когда, надо пробудилось. Ведояр ещё раз оглядел товарищей по путешествию.
  Побран нахмурившись шёл вперёд, мало смотря по сторонам. Видно было, что он устал и все его мысли были заняты предстоящим отдыхом у реки, а её всё не было, отчего он хмурился всё сильнее. Годун шёл легко - такое ощущение, что он и не устал. Время от времени он прислушивался к окружающему лесу и невозмутимо шагал далее. Весея тоже устала, но пыталась этого не показывать, что, впрочем, у неё не получалось. Несколько раз Ведояр встретился с ней взглядом - показалось, что она немного растеряна. То вроде бы хочет что-то сказать, то, опустив голову, идёт, уставившись в петляющую тропу. 'Может, она тоже что-то почувствовала, - подумал княжич, - но не уверена, оттого и растеряна'. Зато он был полностью уверен - второе 'я' его ни разу не подводило. За ними кто-то идёт или следит, и этот кто-то опасен. 'Нападут, наверное, на привале', - решил Ведояр. Незаметно для всех поправил секиру, чтоб удобней было выхватить. Или лучше использовать копьё с массивным наконечником? Копьём он тоже неплохо владел - совсем не хуже, чем мечом. Меч был привычней и больше ему нравился, но его не было. Как любого отрока, в дружине его учили владеть любым оружием. Ведояр умел биться и секирой, и кистенём с булавой, даже саблей обучали рубиться. Сабля была редкостью в землях Арладии. Чаще она встречалась на юге в Азуране* или на востоке у навгов. Старые гридни, прошедшие не одну битву, говорили, что сабля - любимое оружие навгов. Хотя придумали её на далёком севере, в асских землях.
  Холод в груди резко усилился - из небольшого холодного зёрнышка вырос до размеров яблока. Ведояр тихо присвистнул. Побран, шедший впереди, встал как вкопанный, оглянулся и посмотрел на княжича. Весея сразу взялась за лук, достала стрелу и наложила на тетиву. Годун по движениям товарищей всё понял без слов, моментально скинул щит со спины на руку и вытащил меч, весь превратился в слух. Побран последним сообразил, что что-то не так, тоже схватил лук и три стрелы. Все застыли, слушая окружающий лес.
  ― Впереди! ― шёпотом произнесла Весея. ― Саженях в тридцати с обеих сторон от тропы.
  ― Может, попытаемся тихо уйти? ― так же тихо прошептал Побран. ― Мы не знаем, сколько их и что им нужно.
  ― Не получится, ― отозвался княжич. ― Они больше часа нас выслеживают.
  Весея согласно кивнула.
  ― Тогда тихо сходим с тропы, попытаемся найти место, удобное для боя, ― почти шёпотом приказал Побран. ― И махнул рукой в лес, вправо от тропы.
  Воюры тихо, стараясь не шуметь, сошли с тропы и как можно тише углубились в лес. Шагов через сто увидели небольшой бугорок, на котором росли три больших, с широкими стволами дуба.
  ― Встанем там, ― указал Побран. ― Дубы прикроют нам спину.
  Встали полукругом, прикрывшись широкими стволами. Впереди встали Ведояр и Годун, позади Побран и Весея с луками. Ведояр скинул щит со спины в левую руку, в правой держал копьё, напряжённо прислушивался к окружающему лесу. Тревога нарастала. Где-то возле тропы, с которой они сошли, хрустнула ветка, потом всё стихло, только чирикали и порхали птицы в кронах деревьев. Со стороны тропы послышалось тихое шуршание листвы под ногами. Лес был густ, просматривался шагов на двадцать, не больше. Шуршание усилилось, княжичу отчётливо слышалось приближение кого-то с двух сторон. Более сильно шуршало слева, справа - совсем тихо, почти неуловимо. Побран указал Весее в левую сторону - она согласно кивнула и повернулась туда. Сам же резко поднял лук и одну за другой быстро послал три стрелы по направлению к тропе. Ведояр так ничего и не увидел, зато услышал сначала стук бьющей стрелы в щит, потом чей-то вскрик и чуть позже тихий мат. Шуршание усилилось - больше не скрываясь, бежали, громко топая и ломая ветки. Побран ещё дважды выстрелил - в ответ раздался сдавленный стон и еле слышный звон ударившей по шлему стрелы. Весея тоже выстрелила - в ответ прилетела стрела и ударила её в грудь доспеха. Стрела, не воткнувшись, сломалась и упала на опавшую листву. Лесная дева тут же дважды ответила, с большой скоростью послав стрелы. В ответ прилетела ещё одна стрела, но, никого не задев, воткнулась в ствол дуба.
  Наконец Ведояр заметил нападавших - они ломились через густой подлесок, по мере сил прикрываясь щитами. Побран как заведённый пускал стрелу за стрелой, в ответ его тоже обстреливали - две стрелы попали ему в туловище и, сломавшись, упали рядом. 'Выходит, под толстыми слоями кожи доспеха были не вставки из морёного дуба, а железо или сталь', - мимоходом отметил княжич.
  До врагов оставалось шагов пятнадцать. Не давая им приблизиться в упор к стрелкам, Ведояр и Годун кинулись на врагов. Сначала княжич думал биться копьём и несколько раз быстро сверху вниз ткнул им в набегавшего на него разбойника (или кто он там был). Тот грамотно отбился щитом. Краем глаза увидел наскакивающего сбоку на Годуна ворога - без доспеха, со щитом и копьём. Резко замахнувшись на своего супротивника, княжич метнул копьё в налетавшего на Годуна сбоку.
  Копьё с силой вошло под рёбра ворогу и сбило его с ног. Стоявший напротив Ведояра такого не ожидал, на секунду замешкался. Княжич саданул по его щиту ногой, отталкивая от себя и выхватывая секиру, сиганул в сторону, как бы пытаясь зайти сбоку к своему противнику. Чем немного отвлёк другого, бежавшего на Побрана и прикрывавшегося щитом. Этого мгновения хватило, чтобы Побран подстрелил ему ногу чуть выше колена. Враг вскрикнул, припал на другое колено, прикрываясь щитом. Продолжая движение, Ведояр врезал ногой по краю щита раненого. Деревянное ребро жёстко ударило разбойнику по переносице, так что брызнула кровь и он, не удержавшись, завалился на землю. Больше не обращая внимания на подранка, он наотмашь ударил первого своего противника, приблизившегося к нему и замахнувшегося мечом. В это мгновение увидел боковым зрением ещё одного - в кольчуге, круглом шлеме с наносником и со щитом, обтянутым кожей, крашенной в бордовый цвет, с большим бронзовым умбоном. По краю щит был обит стальной полоской. Первый бандюга, так и не успевший ударить, зато ловко принял размашистый удар секиры на свой щит. Ведояр, не останавливаясь ни на миг, развернулся вокруг своей оси и, продолжая смещаться, замахнулся на окольчуженного воина, в щите у которого уже торчало три стрелы Побрана. Замах воин в кольчуге увидел и сместился в сторону от княжича, продолжая следить за лучником. Стрелы Побрана его сильно нервировали. Поняв, что кольчужника на этом движении не достать, он качнулся опять к первому противнику, одновременно разворачиваясь, прикрываясь щитом и опять наотмашь рубя секирой. На этот раз противник успел ударить, но вместо спины попал в щит. Удар Ведояра попал по самому краю щита, разнеся его в щепки и задев врага по лицу, не смертельно, но сильно его разрубив. Не глядя на раненого, княжич качнулся вбок, разворачиваясь вместе с ударом. Воин в кольчуге его уже проскочил - удар прошёл в пустоту. Враг старался приблизиться к Побрану. И осознал, что ему за спину проник слишком резвый отрок, крутящийся в смертельном боевом плясе и постоянно меняющий направление своего движения. Поэтому он полуобернулся к Ведояру и, прикрываясь щитом, начал смещаться в сторону, отдаляясь от Побрана. В это мгновение княжич краем глаза заметил Годуна, бешено вращающего мечом и рубящегося сразу с двумя противниками, а также Весею, пускающую стрелы и пытающуюся ему помочь. Он понял, что ещё неизвестно, кому сложней: Годуну или бьющимся с ним и одновременно пытающимся уберечься от стрелы Весеи. Ещё углядел разбойника, прикрывающегося деревом и ведущего лучный бой с Побраном. Побран молодчина - успевал вести бой со стрельцом за деревом и постреливать в кольчужника, не давая тому расслабится. Больше ворогов не было - ползали раненые, валялись убитые.
  Воин в кольчуге понял, что бой скоро кончится и чтобы победить, надо завалить стрельца под дубами, очень меткого и быстрого. Да ещё эти двое молодых, слишком проворные для своих лет, не давшие себя быстро убить. Всё повисло на волоске; если получится срубить молодца с секирой и чубом на макушке, он сможет приблизиться к стрелку, и всё - бой выигран. Откуда он здесь вообще взялся? По причёске и манере биться - явно из дружины, по одежде и оружию - просто оборванец какой-то. Вообще, странная ватажка. Воин стал смещаться влево за стволы ближайших деревьев, прикрываясь щитом от стрел.
  Ведояр бросился на него, подскочил в три стремительных и больших скачка, в последнем прыжке замахнувшись для мощного удара секирой. Противник ухмыльнулся, вынося щит немного вперёд и одновременно рубя по ногам. Чего-то подобного княжич и ожидал - опустил щит, ниже прикрывая ноги и принимая на него удар меча. Его же секира рубанула по щиту противника. Продолжая лететь вперёд, Ведояр, всей массой тела выставив плечо, толкнул врага - тот отлетел, но на ногах устоял. Пару раз махнул мечом перед собой и прыгнул вперёд на сближение, показав удар сверху. Сам же ударил снизу опять по ногам и, опять попав по щиту, тут же отскочил. Опять налетел и опять попал в щит - был он быстр и ловок.
  Княжич понял, что это очень опытный и умелый воин. Такого просто не возьмёшь. Противник пошёл по кругу, время от времени они схлёстывались и расходились, ища чужие ошибки. Кольчужный воин, прикрывшись щитом, положив меч сверху на щит и пригнув голову так, что было видно только глаза, приставным шагом очень быстро двинулся на Ведояра. Видимо, он хотел, сблизившись, нанести колющий удар, благо меч у него был остроконечный. Обычные мечи словен только в самом конце плавно сужались в остриё или вообще были без острия, а только заточенный полукруг. У этого же, насколько успел разглядеть княжич, клинок начинал плавно сужаться с последней трети. Таким мечом удобно колоть.
  Больше по наитию, чем осознанно, в последний момент, когда враг уже хотел ударить щитом и нанести колющий удар, Ведояр отпрыгнул назад, закрывшись своим щитом, так что перекрыл обзор своего оружия и сверху вниз ударил по мечу противника - в том месте, где он лежал на щите. Воин уколоть не успел - его меч соскользнул вниз, а секира княжича легла сверху щита ворога. И он послал её вперёд, нанеся ошеломляющий удар в лицо. Секира клацнула по наноснику шлема и сбила воина с ног. Не давая ему опомниться, Ведояр насел на него сверху и несколько раз сильно краем щита ударил в лицо. Брызнула кровь, был выбит глаз. Враг от боли вскрикнул, и, пока он был ошеломлён, княжич выхватил нож и ударил его в шею. Тут же вскочил - хотел поспешить на помощь товарищам. Но помогать было уже не надо.
  Они стояли совсем рядом, шагах в десяти, и следили за его боем. Побран стоял с луком наперевес, готовый в любой миг пустить стрелу, суровый и весь в крови Годун сжимал меч со щитом в опущенной руке. Только Весея убрала оружие и просто ожидала конца боя. Ведояр с досадой отметил, что не заметил приближения воюров, - так был поглощён поединком с врагом, а это не дело, воин должен всё видеть вокруг в любой момент боя.
  ― Этот, наверно, их вожак, - сказал Побран. ― Было бы лучше взять его в плен, и мы б его допросили, кто они и где их логово.
  ― Там ещё раненые были, - сказал Ведояр и махнул в сторону трёх дубов.
  ― Были раненые, ― подтвердил Побран. ― Годун их всех добил.
  Годун ничего не ответил, только засопел с досады на себя.
  - Ладно вам, - вмешалась Весея, - хорошо, что все живы и даже никто не ранен.
  ― Этого мало, ― не согласился Побран. ― На то мы и воюры, чтобы не только рубить и резать, но и добывать сведения и знания. Артамир будет недоволен.
  ― Ладно, чего теперь? ― примирительно сказал Годун. ― В следующий раз сделаю как надо.
  ― Сколько их было? - спросил Ведояр.
  ― Одиннадцать, ― произнесла Весея. ― Пятерых Побран подстрелил, трёх ты.
  ― Нет, я только двоих, и одного ранил.
  ― А копьём которого под рёбра? ― не согласился Годун.
  ― Точно, про него и забыл.
  ― То-то же! Ещё одного Весея подстрелила, и мне помогла, когда я с двумя рубился.
  ― Неплохо, ― подытожил Побран.
  ― Ты молодец! ― обратился к нему Ведояр. ― Твой лук решил дело в нашу пользу.
  ― Доспехи тоже неплохо помогли, ― добавил Годун. ― Они думали, что у нас обычные - кожаные с деревянными вставками внутри, - а у нас внутри доски из хорошей стали. Они отлично спасают от стрел и от меча: мне дважды прилетело, один раз нехило так сунули копьём и мечом, в бочину рубанули - и ничего. От Побрана, я видел, стрелы тоже отскакивали.
  ― Четыре раза попали, ― подтвердил воюр.
  ― И в меня дважды, ― добавила Весея.
  ― Зато Ведояр вообще без доспеха и ни царапины, ― уважительно проговорил Годун.
  ― Повезло! ― ответил княжич.
  ― Теперь у него будет бронь. ― И Годун мотнул головой на воина в кольчуге.
  ― Давайте собирать добычу, ― произнёс Побран. ― Нам сегодня ещё до реки Ревуны дойти нужно.
  У, нападавших было четыре лука, один просто отличный. У того разбойника, которого застрелила Весея, ещё был боевой нож - в десять вершков длиной, с небольшой овальной гардой и роговой рукоятью. Клинок хорошей стали - дорогой нож. Такие нечасто встретишь. Лук был тоже хорош: сложносоставной, обёрнутый берестой и окрашенный в красный цвет. Лук был тугой - Весея его еле натягивала. Был он вполовину короче обычного; колчан тоже был не прост - вмещал пятьдесят стрел.
  ― Такие луки на юге делают, за морем, ― с плохо скрываемой завистью проговорил Побран.
  Остальные луки были цельными, из одного куска ясеня. Ещё у лучников было три топора: два обычных плотницких из калёного железа, на длинных рукоятях, и один боевой, с недлинной бородкой из сварочной годной стали. У других разбойников было два копья и две секиры калёного железа. Мечей было четыре: два из калёного железа с наваренными лезвиями худой стали, третий - из годной сварной стали с шайбовидным навершием в палец толщиной и узором по лезвию. Четвёртый, у воина в кольчуге, был неплох, из хорошей сварной стали, с бронзовым ладьевидным перекрестьем, роговой рукоятью и бронзовым навершием в виде верхушки белого гриба, с медными узкими полосками от основания к вершине. Меч был хорош и стоил немало - пожалуй, ничуть не хуже по качеству, чем был у него ранее, с хорошим балансом, и им удобно было колоть, а не только рубить. Кольчуга была добротного плетения - одно в четыре из небольших колец, по размеру немного меньше обычного, из стальной проволоки. По центру в неё было вплетено круглое зерцало в полгруди величиной, рукава по локоть, подол почти до колен. Поддоспешник из толстой кожи, шлем тоже из хорошей стали, круглый, склёпанный из двух половинок, с дополнительным ободом и широким наносником. Непростой был воин - если смотреть по оружию, совсем не похож на разбойника. Щиты были обычные: круглые, из некрашеных досок, с железными умбонами посередине. Кроме кольчуги был всего один доспех - кожано-деревянный, вставки из деревянных досок под толстой кожей были больших размеров. Такие делали на юге Арладии - в Столине и Заболотье. Из серебра нашли немного фаранских монет, одну гривну серебра у разбойника с дорогим луком и золотое кольцо с зелёным камнем у воина в кольчуге. Одежда у разбойников была латаная-перелатаная, ничего приличного, кроме воина. Штаны, рубаха из толстого крашеного льна и добротные сапоги - всё у него было хорошего качества. Сапоги Ведояру не подошли - их он отдал Побрану, после чего тот повеселел и не косился больше на новый лук Весеи. Облачившись в доспехи убитого воина, княжич стал похож на себя прежнего. В кольчуге, при мече, с хорошим щитом, шлем вот только был без бармицы и не остроконечный. Ещё от знатного воина его отличало отсутствие сапог. 'Ничего, - решил Ведояр, - это дело наживное'.
  Распихали добычу по котомкам, у копий и топоров сняли древки и рукояти, у щитов повырывали умбоны - это единственное, что было в них ценного.
  Немного передохнув, отправились дальше. К реке подошли, когда стемнело, ужинали опять всухомятку, ночью дежурили по очереди. Утром, позавтракав, перешли реку вброд. За рекой тропа разветвлялась: вверх по реке она вела в род Заславичей, вниз - в род Младичей. Малая ватага пошла прямо на север, без тропы, к большому отрогу Преградных гор, по безлюдным землям Холмградского княжества. Весь день шли через густые и дремучие широколиственные леса, перед закатом пересекли дорогу, идущую из земель Ружаничей к побережью. Ночевали на небольшой поляне возле самой дороги, рядом в лесу бил родник в окружении могучих буков. На небо набежали тучи, закрыв две луны и звёзды, стало немного прохладней. В этот вечер развели костёр. Весея сварила кашу, воюры с удовольствием поели горячего.
  Рано с утра разогрели недоеденное вчера, лесная дева ещё подкинула в кашу маслица; запивали родниковой водой, закусывали сухарями. Побран обвёл всех внимательным взглядом.
  - Вот что я вам скажу, други: если пойдём прямо на север, вскоре начнётся отрог Преградных гор. Подъём на него крут и тяжёл - желательно подняться на самый верх до темна. Наверху плоскогорье и высокотравье, много озёр с форелью, на лугах много дичи - предлагаю денёк отдохнуть в тех местах и поохотиться. Спуск на равнину займёт тоже почти целый день. На равнине земли средичей - у них можно распродать добычу, взятую на разбойниках, прикупить продовольствия и отправиться вверх по реке Колване, до земель разнежичей, где мы должны встретиться с Артамиром. Есть и другой путь - не переться напрямик через отрог. Его можно обойти, что займёт три дня. Что скажете?
  ― Слушай, Побран, ты так хорошо знаешь путь - наверное, ты здесь уже бывал? ― спросил Ведояр.
  ― Я из здешних мест. В дне пути на восток живёт мой род Ружаничей, так что этот отрог я хорошо знаю - там, наверху, на плоскогорье я много раз охотился. Почти половина моей жизни прошла там.
  ― Поэтому ты хочешь на один день здесь задержаться?
  ― Да, и поэтому тоже, ведь мы скоро уйдём из моих родных для меня мест, может быть, навсегда. Хотелось напоследок ещё разок там побывать.
  ― Лично я не против, ― сказал Ведояр. ― Крутые горы меня не пугают.
  ― Я тоже согласна, ― произнесла Весея.
  ― Раз все за, я тоже ещё разок взгляну на этот отрог, ― улыбнулся Годун.
  Собравшись, ватага воюров двинулась через лес к отрогу. Подъём был крут, но не сказать, чтоб очень. Лес изменился: кругом росли грабы и буки, подлесок был невысок и негуст. Поднявшись на первый гребень, пошли по нему, обходя поверху глубокую долину. Обходили часа три, потом начался крутой подъём на следующий хребет. Поднимались на него ещё часа три - вымотались страшно. Лес в здешних местах совсем поредел, склоны поросли густой травой и кустарником. Отдыхали на небольшой площадке на склоне. Дальше начался настоящий крутой подъём. Как и говорил Побран, двигаться вперёд можно было только на карачках, опасаясь заскользить по траве вниз. Тут и там из-под травы выглядывали валуны, кое-где виднелись обнажённые участки жёлтой глины, трава на них не росла. Все силы уходили на то, чтобы не соскользнуть вниз. Нащупав ногой твёрдую и не сыпучую поверхность, опирались на неё ногой, рукой цеплялись за куст, пучок травы или торчавший камень. Так поднимались несколько часов - успели подняться на самый верх до темноты. Завалились отдыхать на самом краю - силы сразу покинули, тело жалобно ныло, жалуясь о большой нагрузке. Вид сверху был величественен: виднелась большая равнина, поросшая сплошным дремучим лесом, через неё они шли два дня. Где-то там, среди лесов, бежала река Ревуна, недалеко от которой они сразились с разбойниками, ещё дальше высились Изломанные горы, где находилось небольшое становище воюров.
  Передохнув, Побран довёл измученную ватагу, до длинного и неширокого озера, кругом росла высокая трава. Вдалеке зеленела небольшая роща - всё было очень похоже на плоскогорье, с другой стороны Преградных гор.
  Ночевать остановились на небольшом мысу у самой воды, разожгли костерок. Побран достал леску с небольшими блёснами, довольно быстро поймал несколько крупных форелей. Весея сварила уху. Ели в сумерках, под треск огня и стрекотание насекомых. По очереди окуная ложки в горячее варево, дули на него и отправляли в рот. Душистая уха, наполнив желудок, растеклась по телу теплом, потянуло в сон.
  ― Здесь надо быть настороже, ― произнёс Побран. ― Много хищников: медведи к озёрам приходят порыбачить, встречаются барсы, кунары*. В полдне пути отсюда есть старое заброшенное становище чуганов. Иногда они приходят к нему и охотятся в здешних местах. Эти земли они считают своими, всех, кто бродит по ним, принимают за врагов. Наш род лет триста ведёт с ними войну, они очень быстрые и сильные, отлично метают копья с костяными и кремнёвыми наконечниками. Бьются дубинами и каменными молотами на деревянной рукояти. Налетают, как волчья стая, пытаются застать противника врасплох. Сначала кидают свои копья, потом бросаются врукопашную. Нападают, когда их больше или когда противник им не внушает опасения. Если их меньше, кидают копья, а потом дают дёру. Очень охочи до наших женщин - постоянно пытаются их похитить. Каждую весну, когда охотятся здесь, спускаются в предгорья, где живёт наш род, пытаются украсть. В ответ мы поднимаемся на плоскогорье, мстим им, отбиваем своих, кого не съели. В одном месте они не живут - постоянно кочуют по плоскогорьям и Преградным горам, иногда спускаются на равнины. Плоскогорье в здешних местах большое - от пятнадцати до двадцати вёрст, - посередине холмы и скальные останцы, полно ручьёв и небольших озёр, вот как это. Леса мало, только небольшие рощи, кругом высокотравье, поэтому здесь много копытной дичи.
  ― Почему ваш род этих чуганов до сих пор не перебил? - спросил Годун.
  ― Мы пытались много раз их прогнать или уничтожить, последняя большая война с ними была пятнадцать лет назад. Собрались все мужи нашего рода - это около ста пятидесяти воев. Тогда удалось незаметно подкрасться к их становищу и многих перебить, гонялись за оставшимися по всему отрогу. После такого погрома их лет пять здесь не было. Потом опять стали потихоньку показываться в здешних местах. Сначала небольшими охотничьими ватажками, потом стали приходить всем племенем. Поначалу к нам в предгорья не спускались - наши старейшины решили, что им нашего урока хватило и они больше к нам не сунутся. Четыре года назад всё повторилось - опять собрался весь род, я тоже там был. Ходили к их стойбищу, но никого не нашли. Видимо, они за нами следили и загодя ушли. Не было их один год, потом опять появились - вот так и живём, малая война идёт без конца. У нас каждая женщина и девушка учится бить из лука и владеть копьём - здесь, в предгорьях, это просто необходимо. Наш род всё время настороже, особенно весной, когда сюда приходят чуганы. Летом они уходят в другие места. Только вот оружия хорошего у нас нет - приходится идти за ним в Холмград или на побережье во Владаврин.
  ― Что, совсем нет оружейников? ― спросил Ведояр.
  ― Оружейники есть, только хорошего оружия делать не могут. Они копают железо в горах, варят его в домницах, потом калят его в горнах - кое-что получается. У вас такой металл называют калёным железом.
  ― Да, так у нас его называют, ― подтвердил княжич.
  ― Так, да не так, ― произнёс Побран. ― Наши кузнецы говорят, что это уже не железо, а такая мягкая сталь. Она твёрже сырого железа, но даже до худой стали не дотягивает. После каждой рубки дерева такую сталь приходится точить заново. Наши кузнецы даже мечи из неё делают. Берут прут железа и оковывают его такой вот мягкой сталью. Такой меч не ломается, железо в нутре не даёт - оно только гнётся, а сталь снаружи его выправляет. Правда, если сильно перегнуть, она трескается и на клинке остаётся трещина, но им вполне можно биться. Ещё вместе с нами живёт небольшой род зуров. Они тринадцать поколений рядом живут, берут у нас невест, мы у них - сроднились давно с ними. Так вот эти зуры оружие делают из меди, сплавленной с другим металлом, они его называют хором. Получается почти чёрный металл с едва видными жёлтыми вкраплениями. Они делают из него мечи и секиры. Такое оружие получше калёного железа, они его не куют, а отливают. Но такого оружия мало - трудно искать хором. Вот меди хватает - из неё зуры себе стрелы, ножи и топоры делают. На продажу медные слитки в Холмград возят. Хором только на мечи и боевые секиры используют.
  ― Слышал я об этих зурах разные байки, ― проговорил Годун. ― Сами про себя что они рассказывают?
  ― По их преданиям, на эти земли они прилетели на летучих кораблях, откуда-то со звёзд. Корабли были у них не из дерева, а из блестящего металла. Многие тысячи лет они жили на этих землях в мире и благополучии. Но однажды тоже со звёзд прилетели предки навгов - люди с коричневой кожей, черноволосые и кареглазые. Они были очень воинственные, земли зуров им понравились, и они попробовали их захватить, а зуров сделать рабами. Началась страшная война - все города и селения были разрушены, горели леса, испарялись ручьи и озёра, сметались даже некоторые горы. Битва шла и на земле, и на небе. Из десяти выживал только один. Зуры сильно оскудели после той войны: они потеряли многие знания и умения, разучились делать разные дивные вещи, в том числе и летающие корабли. Навги не смогли победить, потому что у зуров были какие-то союзники, имя их они не помнят. В своих преданиях их так и называют: просто союзниками. С тех давних пор длится вражда и неприязнь между ними. Когда в здешние земли пришли наши предки, навги и их возненавидели, потому что мы очень похожи на зуров, и даже языки у наших народов немного похожи. Мы и зуры поклоняемся светлым богам, навги - тёмным, так говорят их предания. Ладно, давайте спать, - предложил Побран. ― Первой на страже будет Весея, потом Годун, после него я, а за мной Ведояр.
  Ночь прошла спокойно. Позавтракали ухой, искупались в озере, Побран настрелял куропаток в высокой траве на вечерний ужин. Ведояр с Годуном рубились на палках в учебном бою, Весея стреляла в цель из лука, после присоединилась к ним. Рубились сразу втроём, каждый за себя. Побран пошёл прогуляться до ближайшего холма и осмотреться. Вернулся он бегом, был хмур и озабочен.
  ― Что случилось? ― спросила Весея.
  ― На востоке, вёрст за двадцать отсюда, я видел много дымов. В тех местах стоит скалистый останец, возле которого небольшое озеро, там часто останавливаются чуганы. Очень похоже, что это их дымы. Если я видел их дымы, то они, безусловно, видели наш. Поэтому надо уходить, и как можно скорее. По дыму они поймут, что нас немного, и, безусловно, нападут. Нас просто убьют, а потом съедят, а вот Весее не поздоровится: она станет наложницей вождя, а может, и не только его. Будет рожать им детей, пока может, а как только прекратит - её тоже убьют и съедят.
  ― Да я лучше удавлюсь!
  ― Поэтому нам лучше уходить. Будем считать, что их воины уже идут сюда.
  Воюры быстро собрались, огонь тушить не стали - пусть думают, что они всё ещё здесь. Шли быстрым шагом, часто переходя на мелкий бег, потом опять шагом - плоскогорье пересекли часа за три. На самом краю, перед спуском, стоял большой курган - по словам Побрана, его насыпали арваны над своим вождём. В далёкие времена, когда их род только пришёл в эти земли, им пришлось сразиться с жившими здесь арванами. Победа досталась словенам очень дорогой ценой - их род так полностью и не восстановился с тех пор до прежней численности.
  Поднявшись на курган, увидели, что по их следу далеко позади тянется тёмная полоска из точек. За ними кто-то шёл!
  ― Воинов тридцать, не меньше, ― произнёс Побран.
  У него зрение было намного острее, чем у остальных, как и положено хорошему стрелку.
  ― Кто за нами идёт? ― спросил Годун.
  ― Чуганы. Где-то через час будут здесь - надо спешить!
  Воюры начали спуск. Через два часа спустились в каменистую долину. По её дну тёк небольшой ручей, травы почти не было, только небольшие пучки далеко друг от друга, между камней. За ручьём начинался подъём на каменистый гребень, по верху которого росли кусты и отдельно стоящие деревья.
  ― Здесь можно попытаться сбить их со следа, ― предложил Побран. ― Ручей бежит по этой каменистой долине вёрст двадцать, потом водопадом извергается в другую долину, густо поросшую лесом. Если пойти вверх по ручью, то через пять вёрст уткнёмся в тупик, кругом крутой подъём. В самом конце долины пещера, из которой вытекает ручей, там можно спрятаться.
  ― Больше похоже на западню, ― произнёс княжич. ― Ведь рано или поздно из пещеры нужно будет выходить. Земля здесь каменистая - это хорошо. Чуганы не поймут, в какую сторону мы пошли, и, скорее всего, разделятся. Подняться возле той пещеры можно?
  ― Да, мы сможем, ― сказал Побран.
  ― Тогда предлагаю идти туда и подняться на этот гребень возле пещеры.
  ― Можно и так, ― согласился Побран.
  ― Тогда поспешим, други!
  Воюры лёгким бегом двинулись вверх по ручью. До пещеры добежали за четверть часа и не передыхая полезли на гребень. До половины небольшой хребет был крут и каменист, с редкими пучками трав и небольших кустов, далее растительности становилось всё больше, поверху рос редкий сосновый и грабовый лес. Поднимались медленно, особенно первую половину подъёма. Дальше стало полегче - цеплялись за кусты и небольшие деревца. Когда до верха оставалось совсем немного - саженей десять, - снизу раздались крики и завывания. Ведояр посмотрел в каменистую долину: там возле ручья скопилась небольшая кучка чуганов - девять штук. Все лохматые, с тёмной шерстью по рукам и ногам, на груди и верху спины её было чуть меньше, чем по всему телу, - проглядывалась смуглая кожа. Одежды на них вообще не было, только через грудь был перекинут ремень, удерживающий за спиной длинный тул с короткими тонкими копьями. В руках они сжимали что-то отдалённо похожее на каменные молоты. Длинная палка, продетая сквозь просверленный камень, - то ли дубинка, то ли молот. Чуганы яростно размахивали своим оружием, выражая всё своё негодование врагам, посмевшим пройти через их земли.
  Наконец они полезли вслед за воюрами, а один побежал вниз по ручью - наверное, чтобы предупредить остальных, где обнаружили врага.
  ― Давай поднажми! - велел Побран. ― Встретим этих наверху стрелами.
  Добравшись до вершины гребня, Ведояр присел возле сосны и облокотился на неё спиной, переводя дух. Побран уже натянул тетиву на свой лук и помогал Весее натянуть тетиву на новый, взятый у разбойников. Свой у Весеи уже был готов. Побран протянул разбойничье стрелковое оружие Ведояру:
  ― Держи, ты лучше стреляешь, чем Годун, Весея его пока толком натянуть не может - будет из своего старого бить.
  Княжич кивнул, пробуя новое оружие. Лук был туговат, но вполне по силам.
  ― Давайте спрячемся, ― предложил Побран. ― Пусть думают, что мы дали дёру, и им веселей будет подниматься, зная, что наверху никого нет.
  Так и сделали: изобразили бодрое бегство в лес и дальше по хребту. На склоне опять закричали чуганы, негодуя на трусливых людишек. Из леса вернулись ползком, спрятались за кустами. Чуганы, достигнув первых кустов, внимательно осмотрели оставшийся склон и, видимо, остались довольны. Воюров они не разглядели - полезли дальше намного быстрей прежнего. Вскоре стали слышны их бормотание и сопение.
  ― Пора, други, - тихо прошептал Побран и подмигнул Весее.
  Выйдя из-за кустов, подошли к самому краю склона. Последние десять саженей склон был не очень крут - можно было стоять, держась за редкие деревья. Один из чуганов так и делал. Он сразу увидел людей и предупреждающе закричал. Попытался выхватить из-за спины лёгкое копьё и метнуть во врагов. Стрела Побрана ударила его прямо в рот, и нелюдь покатилась по склону вниз. Оставшиеся заметались, насколько это было вообще возможно на такой крутизне. Били не спеша, как на учениях, быстро и чётко. Только один из людоедов - видимо, самый сообразительный - понял, что им хана. Он лёг на спину и заскользил вниз всё с нарастающей скоростью, наскочил на камень, его подкинуло, и дальше он летел кубарем вниз. Несколько мгновений - и всё было кончено; что сталось с летевшим кубарем, смотреть не стали. Сняв тетивы с луков, побежали по самому гребню на запад, стараясь как можно дальше уйти от погони. То, что чуганы на этом не успокоятся, понимали все. В сумерках Побран нашёл какую-то тропу, и по ней начали спуск с очередного хребта. По тропе шли полночи, два часа отдыхали и опять шли до самого рассвета. Тропа была удобной - было видно, что ею часто пользовались.
  ― По этой тропе кричники и рудознатцы часто ходят, ― поведал Побран.
  Передохнули и перекусили после того, как рассвело. Хотелось спать, но, превозмогая себя, двинулись дальше. Тропа то спускалась в долины, то выходила на гребни хребтов, вела то на запад, то опять поворачивала на восток. Вечером вышли в предгорье.
  ― Ну что, други, вроде бы оторвались! ― весело произнёс Побран.
  Он хоть и устал, как и все остальные, зато в голосе, да и во всём его виде угадывалось хорошее настроение.
  ― Скоро городище средичей - там отдохнём и выспимся, там друзья, теперь всё будет хорошо.
  Побран был очень доволен, что сумел довести ватагу до безопасного места и никого не потерял. Поднявшись на очередной небольшой холм, наполовину заросший лесом, внизу у небольшой речки на мысу крутого берега увидели городище. Возле него, окружив частокол с башнями полумесяцем, в полном беспорядке были раскиданы полуземлянки средичей. Дымов сорок, может, чуть больше. Возле самой большой полуземлянки с земляной крышей, поросшей травой, скопилось человек двадцать: одни сидели на чурбачках, другие стояли и о чём-то разговаривали. К селению с лугов пастухи гнали стадо коров. Вверх по реке от городища желтели свежей соломой убранные поля жита. 'Однако уже середина лета перевалила, - отметил Ведояр, - как быстро летит время'
  ― Побран, у тебя самое острое зрение, ― произнёс Ведояр. ― Что за скопление народа у гостевой землянки?
  ― Там наши воюры вместе с Артамиром - не пойму, как они нас опередили. Это мы их должны были ждать, и не здесь, а в верховьях Колваны, у рознежичей.
  ― Что за городище, как оно зовётся? ― спросил Годун.
  ― Чистанское, или, как говорят местные средане, Чистань. Река, что возле него течёт, зовётся Чистой - вот в честь неё и городище прозвали. Вода в реке настолько чистая, что даже в некоторых омутах видно дно.
  ― Видимо, что-то случилось, раз Артамир не в Изломанных горах, а здесь нас ждёт, ― произнёс Годун. - Может, на них чуганы напали.
  ― Вряд ли, ― не согласился Побран. ― Чуганы идут по нашему следу, опередили мы их ненадолго. Может, на полдня, в крайнем случае на день. За своих соплеменников они будут мстить, неважно кому - нам или средичам. Хорошо, что Артамир здесь. Теперь им не уйти, лучше им сюда не приходить.
  ― Что, опять придётся по горам лазить? ― обречённо протянула Весея.
  ― Думаю, передохнуть нам дадут до утра, а вот с утра пойдём их ловить.
  ― Ничего, - бодро отозвался Годун. ― Зато лишнее железо из добычи скинем, налегке будет проще.
  ― Ладно, чего без толку гадать, пошли в Чистань, там всё и узнаем, ― произнёс Ведояр.
  Когда спускались с холма, ватажку заметили - на веже в городище дважды ударило било. Из землянок повыскакивали люди: мужи со щитами и копьями, многие женщины с луками.
  ― Видимо, они ждут ворогов, ― проговорил Годун. ― Вон как всполошились. Побран, ты меч сварной стали, что на разбойниках взяли, себе оставишь или сторгуешь?
  ― Что, понравился?
  ― Не сильно, но он лучше моего будет, да и твоего тоже.
  ― Намного лучше?
  ― Не очень, но всё же лучше.
  ― Мне казалось, что сталь качеством такая же.
  ― Сталь такая же, ― согласился Годун. ― Зато рисунок волны по клинку красиво смотрится. Красивей он, на мой взгляд, и немного тяжелей моего. Мой мне давно легковат, давно хотел меч немного потяжелей.
  ― Если он тебе так нравится, то бери его себе, а твой сменяем на серебро или конька. Надоело весь хабар на себе таскать - пора и коня вьючного завести.
  ― Я согласен, ― ответил Годун.
  ― Тогда неси его сам. ― Побран снял добытый меч, висевший у него за плечом на ремне, и отдал Годуну.
  Годун заметно повеселел, вытащил меч, несколько раз махнул им, повертел кистью, помахал с плеча, остался доволен. Повесил также на плечо за ремень и зашагал, догоняя товарищей.
  В селении их ждали. Половина народа разошлась - видимо, Артамир издали узнал их и сообщил старейшине и воеводе. К тому же Побрана здесь знали все - он тут бывал не один раз.
  ― Здорово, други! - улыбнулся Артамир, быстрым взглядом обежав ватажку. - Смотрю, живы, здоровы все. Это очень хорошо, ещё и добычи где-то взяли.
  Артамир, довольный своими воспитанниками, каждого обнял, похлопал по спине. Особо со всех сторон осмотрел Ведояра, покрутил ус, усмехнувшись своим мыслям, но так ничего и не сказал. Другие ватажники были более несдержанны на возгласы одобрения и шутки. Подошли ещё несколько человек, седобородые, в летах - видимо, старейшины. Новоприбывшие воюры поздоровались с местной властью. Один из старейшин, плечистый и высокий, мощный даже на взгляд, потерпел Побрана по шевелюре.
  ― Смотрю, ещё подрос и окреп, - пророкотал седоусый богатырь. - Весной виделся с твоим батькой - он мне и рассказал, что ты в воюры пошёл, он тобой очень гордится. Да вы не стойте - проходите в землянку, скидайте броню, сходите в баньку, её уже затопили. Устали, поди, с дороги, и, судя по вам, непростой был путь.
  ― Спасибо, дядька Держан, путь действительно был непростым. Принесли мы вам тревожные вести: вслед за нами идёт ватага чуганов - столкнулись мы с ними на плоскогорье. Один небольшой отряд из девяти волосатой нелюди побили, другие, думаю, за нами идут, немного отстали.
  Седоусый воин нахмурил лоб, что-то быстро решая у себя в уме.
  - Сколько сюда, по-твоему, придёт дасуней*?
  ― Около двух десятков, где-то так.
  ― Ничего, незаметно подойти не смогут - мы уже с утра настороже. Артамир тоже принёс тревожные вести. Чуганы, пока светло, не сунутся, вот ночью могут, а пока отдыхайте, позже обо всём толком поведаете, за ужином. Идите, поговорим позже, ― махнул на них рукой богатырь.
  Воюры вошли в гостевую землянку. По размерам она была больше обычных жилых. Так делали во всех родах, чтобы приезжие купцы или путники не стесняли родовичей. Разложили свои вещи на свободные лежанки, сняли доспехи. Сразу стало как-то легко и непривычно; взяв сменные рубахи и штаны, вышли наружу. Возле входа стоял Искран и о чём-то разговаривал с местным родовичем. Увидев выходивших ватажников, указал им рукой направление к реке, где стояли бани.
  Баня была срублена так, чтобы одновременно могли мыться человек десять. Вдоль реки их стояло три штуки. Им топили самую большую, две другие были вдвое поменьше. Войдя в предбанник, быстро разоблачились. Баня была хорошо протоплена - видимо, ватага Артамира парилась совсем недавно и баня не успела остыть. Весея была вместе со всеми. По старым дедовским обычаям парились в банях и купались в реках всегда вместе - женщины, мужчины и дети; это было не постыдно, как у некоторых народов, а обыденно. Такой обычай заставлял следить за собой и своим телом. Никому не хотелось выглядеть некрасиво и неряшливо, быть толстым и немускулистым. Тех, кто не соответствовал канонам красоты, не уважали, считали слабаками, людьми с отсутствием воли. Именно поэтому среди народа не было ни особо худых, ни тем более толстых. Весь день родовичи трудились в поле или в лесу, по дому или на реке. Отдельно от работы, специальными упражнениями напрягали не задействованные в работе группы мышц. Таскали тяжести из особо сделанных для такого случая снарядов. Напрягать свои тела упражнениями не только во время работы было древним и правильным обычаем, поэтому и народ был крепким и здоровым.
  Напарившись, сразу с мостков бани прыгали в холодную воду реки, потом опять парились и опять прыгали в воду; попарившись, мылись и остывали в предбаннике. Потом вытирались, надевали свежие рубахи и штаны, наматывали чистые онучи* и, обувшись, шли к гостевой землянке. Возле землянки поставили длинный деревянный стол со скамейками, накрыли его яствами. Артамира в здешнем роду уважали, встречали как дорогого гостя, к тому же всем хотелось послушать рассказы о походах и битвах ватаги воюров, а заодно сытно и вкусно поесть.
  Во главе стола сидел Велерад - старейшина селища. По правую руку от него сидел Держата - воевода всего рода средичей, - по левую посадили Артамира. Рядом с ним были места для всей его ватаги. Напротив и на всех остальных местах рассаживались родовичи.
  Сначала поведал свою историю Артамир. После того как ватага разделилась, он повёл своих ватажников в Изломанные горы. Возле той реки, где нашли Ведояра, только намного ниже по течению, наткнулись на следы вурдалаков. Решили идти за ними; поплутав по их следу в горах, вышли на равнину, дошли до реки Ревуны в земле рода младичей. Перейдя реку вброд, долго искали следы на другой стороне, нашли их в двух вёрстах выше. Получалось, что вурдалаки пытались скрыть свои следы, - такое с ними случалось, но нечасто. Только тогда, когда их вёл матёрый вожак, вурдалаки были вдвойне опасны. В разуме и хитрости они не уступали людям, даже умели говорить по-человечески, а не только на своём вурдалачьем. Артамир заметил, что среди следов нечисти попадался человеческий. Было непонятно: то ли они шли за ним, то ли преследовали его, а может быть, он их выслеживал. Дальше, идя по их следу, поняли, что вурдалаки шли по следу человека. Несколько раз нашли вурдалачий след сверху человеческого. Получалось, что нечисть шла за ним или преследовала его. Пошли за ними дальше, вышли на плоскогорье, пересекли его и, спускаясь в каменном ущелье, потеряли их след. Артамир решил спуститься в предгорье и предупредить средичей о том, что где-то в их землях бродят вурдалаки. А заодно дождаться ватаги Побрана и, соединившись, попытаться найти и уничтожить эту погань.
  ― Сколько их было, хотя бы приблизительно? ― спросил воевода Держата.
  ― Не более двадцати, но это не точно - по следам, что мы нашли, трудно определить. Исходя из своего опыта, скажу, что они редко бродят стаей более десятка. Эта стая больше - может, потому, что её ведёт матёрый вожак.
  ― Если ты их выследишь и уничтожишь на нашей земле, мы тебе заплатим по старому договору между воюрами и родом средичей: по три куньего меха за голову или по три фаранга серебром, - сказал старейшина Велерад. ― За чуганов заплатим столько же.
  ― Добро, - согласился Артамир. - Значит, быть по сему.
  После Артамира поведал свою историю Побран. Выслушав его, Артамир попросил рассказать историю боя с разбойниками Годуна, потом Ведояра, спросил Весею - может, она что добавит.
  ― Пожалуй, добавить больше нечего, ― произнесла лесная дева. ― Разве что тот стрелок, который зашёл к нам со спины, попал в меня не два раза, а три. Последний раз был по касательной - стрела лишь чиркнула по доспеху.
  Народ захотел взглянуть на добычу, взятую с разбойников; особенно много и долго рассматривали кольчугу с зерцалом. Бронь была хороша, сплетена из колец стальной проволоки, что было очень редким явлением. Такое дело цену кольчуги повышало на треть как минимум.
  ― Не здешней работы, не арладской, ― сделал вывод Искран. ― Я такие видел на юге, за морем, только не из стальной проволоки. У вранов и витинов такие часто встречаются, а делают их расканы. Гривен на пятнадцать серебром потянет, не менее. Непростой воин её носил, сразу видно. Чего он в разбойники подался, непонятно.
  ― Ещё более удивительно, как Ведояр его одолел! ― добавил Зардан из воюров.
  ― Так я тоже не простой общинник, ― обиделся княжич. ― Я потомственный воин во многих поколениях.
  ― Так-то оно так, только ты всё ещё отрок.
  ― Раз одолел настоящего воина в смертельном бою - значит, уже не отрок, ― подвёл итог Артамир.
  ― Что за пояс был у сражённого воина? ― не унимался Зардан.
  ― Обычный, не дружинный. ― Ведояр порылся в коробе и вынул пояс с убитого разбойника.
  ― Да, совсем обычный, ― согласился Зардан.
  ― Может, они ограбили кого и простой разбойник взял бронь себе? ― предположил Держата.
  ― А ну меч покажи, - попросил Искран.
  Ведояр протянул воюру добытый меч.
  ― Меч очень даже неплох, ― оценил Искран оружие. ― Хорошая сварная сталь, не хуже, чем у меня; рукоять тоже непростая, но и не из дорогих - ни серебра, ни золота. Гривен на пять потянет.
  ― Можно и подороже сторговать, если умеючи, ― заметил Артамир. - Вот ты свой за сколько купил?
  ― За шесть, ― припомнил Искран.
  ― За морем мечи немного дешевле, чем здесь, ― вспомнил свои похождения в стране витинов Артамир.
  ― Всё равно дорогой меч, ― подытожил Искран. ― Да, прибарахлился ты, Ведояр, - богато теперь выглядишь. Что ещё было у странного воина?
  ― Перстень был. ― Княжич протянул Искрану кольцо.
  ― Перстень тоже неплох, особенно камешек, но ничего необычного. Одет и вооружён воин был на уровне старшего гридня, не ниже. Гривна на шее у него была?
  ― Нет, гривны не было.
  Потом долго и с интересом рассматривали лук, добытый Весеей. Он тоже оказался заморской работы.
  ― Сарваты иногда такие используют, ― припомнил Искран, знаток заморского оружия. ― Но это не их работа - скорее всего, саясский лук, у них такие делают. Саясы привозят их на продажу к расканам, иногда у них колчаны на сто стрел бывают, хотя обычно на пятьдесят. У твоего, Весея, на сколько?
  ― На пятьдесят, ― ответила травница.
  Остальное оружие было обычным, ничем не примечательным. Велерад предложил купить, если воюрам не надобно. Ватажники с радостью согласились - старейшина купил всё, даже умбоны на щиты. Долго торговались за меч Годуна, в конце концов сторговались за гривну серебром и доброго вьючного конька.
  Вдруг со стороны леса раздался какой-то утробный и глухой, с внутренним рыком, вой. До леса было с полверсты - вой услышали все отчётливо и довольно громко. Кто-то вздрогнул, иные схватились за оружие. За столом наступила тишина.
  ― Вурдалачий боевой клич, ― сказал Артамир. ― Они напали на серьёзного противника, иначе так не кричали бы. Нам тоже стоит вооружиться и быть наготове.
  Постепенно вечерело, до заката оставалось немногим более часа. Артамир собрал свою ватагу и повёл на разведку в лес. Прочесали ближний лес - на одной из небольших полян нашли полтора десятка растерзанных чуганов и троих с разбитыми черепами вурдалаков.
  ― Что ж, ― произнёс Артамир. ― Всё понятно: нечисть выследила и напала на волосатых, они толком не сопротивлялись, разбежались кто куда. Видимо, их застали врасплох. Кто уцелел - убежали туда, откуда пришли. Чуганы нам больше не страшны - вурдалаки сделали всю работу за нас. Пойдём по следу нечисти - может, тоже застанем их врасплох.
  За вурдалаками по окрестным лесам лазили трое суток, опять видели след человека среди вурдалачьих следов.
  ― Я что-то не пойму, ― заговорил Искран. ― Человек вместе с ними ходит?
  ― Очень похоже, ― подтвердил Артамир.
  ― Разве такое возможно?
  ― Раньше я такого тоже не видел, и мне непонятно.
  Нечисть, или, как их иногда называл Артамир, химер, настигли под конец третьих суток. Правильней будет сказать, что это вурдалаки их настигли.
  Ведояр ощущал небольшое беспокойство почти целый день, но на них так никто и не нападал. 'Может, я устал, - думал он, - чувства притупились, и я ошибаюсь?' Слишком возбуждён и напряжён - в памяти всё время всплывали растерзанные тела чуганов, их оторванные и погрызенные руки, ноги и головы, страшные раны на телах. Из некоторых туловищ были вырваны рёбра, у одного чугана был вырван позвоночник и валялся рядом с телом. 'Наверное, я перенервничал', - решил княжич. И в этот самый момент холод сковал центр груди.
  В ту же секунду отряд остановился, и Артамир скомандовал встать в круг. Команду исполнить не успели - на них с разных сторон кинулись серые тела с седой шевелюрой на головах, с длинными лапами-руками, достававшими до колен. Раздался тот самый жуткий полукрик-полувой. Нечисть бежала на четвереньках, ноги у них были почти вдвое короче, чем руки.
  Ведояр скинул щит со спины на руку, выхватил меч, и тут же из-за ближайшего дерева на него прыгнула тёмно-серая тварь. Княжич вскинул щит, сделал стремительный шаг в сторону, принимая прыжок серого тела на край щита и пропуская его себе за спину; развернувшись, вдогонку полоснул мечом. Удар попал точно по затылку твари, и она зарылась мордой в прошлогоднюю листву. Тут же наскочила другая тварюга - так безоглядно, как первая, кидаться не стала. Попыталась обмануть: показала, что прыгает на него, а сама шарахнулась в сторону и оттуда махнула лапой с толстыми когтями, целясь в его горло. Ведояр отшатнулся, когти прошли в персти* от горла - княжич в ответ ткнул мечом под горло. Вурдалак откинулся назад, из горла забулькала кровь. Кругом шла отчаянная рубка - воюры крутились волчками, шинкуя нечисть налево и направо. Внезапная атака им не помогла - слишком опытны оказались воины, им противостоявшие. Шагах в двадцати между деревьями мелькнула странная фигура человека, одетая в какой-то светло-коричневый балахон, под цвет опавшей листвы. Рядом катались по земле Годун и вурдалак. Ведояр саданул последнего ногой, попал по морде - тварь откинулась в сторону. Добавил ей мечом, рассёк бок до рёбер. Вурдалак зашипел, попытался дать дёру. Вскочивший Годун рубанул его по макушке, рассёк голову до самой шеи - меч застрял. Матерясь, Годун упёрся ногой в тушу и с силой выдернул меч.
  Больше не смотря по сторонам, княжич ринулся в сторону, где видел странного человека. Силуэт мелькнул шагах в сорока от схватки, скрылся за густой и пышной пихтой. Ведояр бросился за ним, быстро набирая скорость и обходя пихту слева, готовый в каждое мгновение встретить неизвестного и странного человека. За деревом никого не было, силуэт неизвестного опять мелькнул впереди. Княжич ещё наддал, так длилось некоторое время. От места боя он отбежал довольно далеко. 'Как будто заманивает', - подумал Ведояр. На душе была тревога, холод в груди разрастался. На бегу краем глаза княжич заметил движение на дереве, под которым он должен был в этот миг пробегать. В голове что-то щёлкнуло. Подчиняясь какому-то наитию, вдруг на него накатившему и отключившему контроль его тела, он стал видеть всё как бы со стороны. Ведояр не стал противиться новому чувству - его тело двигалось само по себе, а он только как-то отстранённо наблюдал и понимал каким-то другим разумом, как правильно и быстро, совершено без лишних движений машут его руки и двигаются его ноги.
  С дерева на него прыгнул здоровенный вурдалак. Кроме головы с седой длинной шевелюрой у него по позвоночнику неширокой полоской виднелась сероватая шерсть в полпальца длиной. Тело мотнулось в сторону ближе к дереву и развернулось, правая рука послала меч параллельно земле, рубя по шее твари и не останавливаясь, прянуло в другую сторону, защищаясь щитом и одновременно с защитой рубя мечом. В щит что-то стукнуло - как мечом саданули, отметил княжич. Его же меч попал по чему-то твёрдо-мягкому. 'Как по туше', - отметило сознание. Опустив щит, Ведояр увидел противника: высокий, серокожий, немного светлей вурдалаков, с тёмно-серыми волосами и бледно-серыми глазами. Враг отлетел и ударился о дерево, из-под разрубленной хламиды на груди проступила кровь. Княжич качнулся к нему и молниеносно быстрым ударом секанул поперёк лица. Враг попытался защититься мечом, но то ли не смог, то ли не успел. Удар снёс ему полголовы. Тут же вернулось ощущение контроля собственного тела, мир заиграл прежними красками, княжич опять ощущал запахи. Вдали послышался звук рога - это трубил Артамир, созывая потерявшихся или отставших. Трубили ему, так неразумно бросившемуся преследовать неизвестного. Ведояр громко свистнул три раза - в ответ на его свист рог прогудел ещё два раза: один длинный, другой короткий. 'Всё как в дружине, - отметил княжич, - те же условные звуки'. Ему ответили: 'Мы слышали, скоро придём'.
  Ведояр подошёл к поверженному. Вытер меч о его одежду, прислушался к себе - тревога больше не ощущалась. Убрал меч в ножны; подумалось, что надо бы сделать себе ножны, как у Искрана. На спине их носить удобней, особенно если бегать всё время по лесу. Ухмыльнулся своим мыслям - получается, что он уже готов остаться с ними и вступить в их братство. Как и они, искать скрытых за чужими личинами и скрывающихся в лесах врагов своего народа, разгадывать их секреты, вести скрытую войну с такими же тайными супротивниками, вот как с этим, - и Ведояр ткнул ногой серокожего ворога. 'Почему нет? - сам себе ответил княжич. - Такая жизнь мне нравится, и она не лишена смысла'. Все окружающие будут думать, что он простой воюр, охотник за нечистью, а он на самом деле будет выполнять какие-то скрытые задачи, пока ему толком не известные и загадочные. Всем своим нутром он чувствовал, что это нужно, очень нужно. Он станет тайным стражем Арладии и её обычаев, будет оберегать её от тёмных сил, как бы высокопарно это ни звучало. От таких, как этот, - Ведояр опять посмотрел на поверженного. Вот какого чёрта он здесь лазил с вурдалаками, ведь явно не для блага живших в этих местах словен! Вот она - загадка и тайна, прямо перед ним. К сожалению, неразгаданная - с мёртвого какой спрос? Пусть так и будет, решил княжич, только сначала нужно будет найти своих и поведать им, что он выбрал свой дальнейший путь. Отец, возможно, и поймёт, а вот мать - воительница Раяна - его так просто может и не отпустить. Но не силой же его удерживать, привязав к себе! 'Ничего, она со временем свыкнется', - решил княжич. Просто у него другой путь, не княжеский, - вот и всё. Да и будут ли они теперь княжить, и где? Сами без кола без двора. Можно, конечно, уйти к деду, но отца в последнее время он совсем не жаловал, да и кем они там будут? У деда есть сыновья, его дядья, - они, конечно, может, и не прогонят, но и власти не дадут. Будут простыми боярами с княжеским титулом. Тоже, впрочем, неплохо: битв и походов будет немало - у них на островах очень неспокойно. Ладно, чего загодя об этом думать? Может, батька что своё придумает, скорее всего, уже придумал. В конце концов, он ведь не за тридевять земель уйдёт. Будут видеться время от времени, наверное.
  Княжич решил осмотреть поверженного более внимательно. Свободная рубаха, которую он принял за бесформенный балахон, имела много карманов и кармашков. Окрашена она была необычно - под цвет опавшей листвы, пятнами разных оттенков; такие же штаны из такой же толстой ткани. Опоясан чужак был широким кожаным ремнём с множеством узких кармашков, в некоторые были вставлены колбочки из толстого бесцветного стекла, заполненные непонятной жидкостью. Ещё к поясу был пристёгнут узкий длинный кинжал с плоским ромбовидным навершием. На шее висел обруч из бронзы, по нему замысловато бежали неизвестные письмена. 'Может, это гривна такая?' - подумал Ведояр. На одном из пальцев было широкое серебряное кольцо с вырезанным неведомым зверем. На обоих запястьях кольцевидные широкие наручи из металла, похожего на серебро. Ведояр попробовал провести по нему ножом - он скользил, не оставляя царапины. Металл был явно твёрже его ножа. Обут неизвестный был в полусапожки из толстой кожи с очень толстой подошвой, но без каблуков. В торбе, перекинутой поперёк туловища, было немного солёного мяса и несколько сухарей, одна восковая свеча, стеклянный флакончик с непонятной жидкостью и два десятка монет неизвестной чеканки. По весу они были как фаранские фаранги. Ещё была маленькая дудочка из белой кости. В торбе больше ничего не было. Кровь у него была обыкновенной - красной, как и положено человеку.
  Вдалеке княжич расслышал шаги приближающейся ватаги, не скрывающей своего присутствия в этом лесу. Ватажники шумно шли по лесу: шуршали, наступали на ветки, громко и возбуждённо переговаривались, обсуждая недавнюю схватку. 'Наши идут!' - опять усмехнулся себе Ведояр. Он даже не обернулся, чтобы убедиться. По голосам он признал воюров; раньше своими для него были отроки и гридни светлогорской дружины - теперь вот ими стали ещё и воюры. По крайней мере, эта ватага для него точно своя - так он их ощущал. Наконец княжич обратил внимание на меч, лежавший рядом с рукой серокожего. Ведояр взял его в руки и внимательно осмотрел. Меч был необычный: клинок почти треугольной формы, в основании он был в три пальца шириной, от рукояти равномерно сужался к острию. Гарда была подлинней, чем на словенских мечах, и тоньше. Она полумесяцем была обращена к острию, на концах у неё были небольшие шаровидные наросты. Рукоять обмотана кожаным шнурком, навершие в виде полумесяца, концы которого выгнуты в обратную сторону; по нему и гарде струился растительный узор. Сам клинок был из сварной стали хорошего качества. Таких видеть ему ещё не приходилось. Меч, как и его владелец, был странным. Таким мечом очень удобно колоть. Рубить, наверное, тоже можно, но его явно делали, чтобы колоть. Видимо, и манера боя этим мечом заключалась в основном в колющих ударах.
  ― Всё-таки ты его догнал, ― одобрительно-утвердительно произнёс Артамир. ― В живых, к сожалению, как и разбойника, не оставил. Тем более такого необычного, - с сожалением добавил вождь.
  ― Как-то не получилось. Да тут ещё этот вурдалак накинулся - само собой всё получилось.
  ― А ты вообще думал, что его в живых надо оставить?
  ― Нет, не было таких мыслей.
  ― Плохо, воин, очень плохо.
  Подошли остальные воюры, обступили поверженного полукругом, с интересом рассматривали, удивлённо переговаривались, кто-то присвистнул. Разглядывали его вещи, выложенные княжичем сверху на торбу.
  ― Ну вот что ты за головорез! ― с досадой произнёс Искран. ― Вместо того чтобы разгадывать загадки, ты все концы вырубаешь.
  ― Не наседай на него, - заступился Артамир. ― Ведояра всю сознательную жизнь учили рубить врага, а не думать, кто он и зачем здесь, чего хочет, куда идёт. Это наша задача - своё дело он свершил хорошо. Если бы не он, этот непонятно кто ускользнул бы от нас. Теперь мы знаем, что вурдалаков иногда водят вот такие чудные воины или колдуны. Эти твари ему подчинялись ведь не потому, что у него есть меч. Такие мечи иногда встречаются у навгов, но очень редко. Я такие видел всего пару раз, и всегда они были у их колдунов. Повезло тебе, Ведояр, уже в который раз повезло. Такого матёрого колдуна уложил!
  ― Если так, как ты говоришь, ― произнёс Искран, ― я бы не сказал, что это просто удача. Видел я, как он с нечистью бился: в учебных боях он так никогда не двигался. В бою с вурдалаками он вошёл в волну - это точно. Скорость и плавность движений были на хорошем уровне, у меня так не всегда получается.
  ― Подтверждаю, ― сказал Годун. ― В бою с разбойниками так же было: перемещался плавно и быстро, вертелся в разные стороны и как будто заранее знал, где кто находится и в какую сторону надо качнуться, чтобы достать самому или уйти от удара. С вурдалаками такая же история - я рядом был и всё хорошо разглядел. Настоящая волна, как у тебя, дядька Артамир.
  ― Что скажешь, Ведояр? ― спросил вождь.
  ― Не знаю, что и сказать. Со стороны оно, может, и виднее, но сам я особо ничего не чувствовал - ни с разбойниками, ни с вурдалаками. Вот когда этого серокожего догнал, было что-то странное - как будто и не я рубился, а за меня кто-то.
  ― Так оно и бывает, ― произнёс Искран.
  ― А почему в учебных боях так не выходит?
  ― Главное, что в бою всё как надо, ― улыбнулся Артамир. ― Со временем и в учебных боях сможешь, а лет через десять полностью научишься владеть волной. Станет она для тебя чем-то обыденным и естественным. Если доживёшь, конечно.
  ― Письмена на шейной гривне очень странные, ― проговорил Зардан. ― Никогда таких не видел.
  ― Я тоже, ― подтвердил Артамир. - Зато знаю, кто нам с ними может помочь. Правда, далеко отсюда он живёт - надо идти в леса между Светлогорским и Черноводским княжествами.
  ― Уже что-то! ― повеселел Искран.
  ― Давайте берите голову этого матёрого вурдалака - за неё на один фаранг старейшина больше заплатит, ― поторопил Артамир воюров. ― Ведояр, не возражаешь, если вещички колдуна я себе возьму?
  ― Бери, мне они ни к чему, а вот меч и кинжал я себе оставлю.
  ― Что с бою взято, то свято! ― согласился вождь.
  ― Я бы обувку у колдуна снял, ― взглянул на княжича Горазд.
  ― Бери, ― кивнул головой княжич.
  К Чистане подошли в середине ночи, уставшие и вымотанные выше всяких сил, зато довольные выполненной работой и тем, что всё обошлось без потерь. Спали до обеда, набирались сил для новых свершений.
  Когда Ведояр проснулся, Артамир уже сдал вурдалачьи головы старейшине и получил законный заработок в виде серебра и куньих шкурок - одна кунья шкура равнялась одному фарангу. Велерад отлично понимал, что́ могла наделать эта стая, ещё и вместе с колдуном.
  ― Вы теперь куда пойдёте? ― спросил старейшина.
  ― Опять разделимся на две ватаги, ― ответил Артамир. ― Я с основной ватагой пойду в Изломанные горы - дела у нас там незавершённые, эти вурдалаки нас сильно отвлекли. Пришлось за ними идти, выслеживать - больше седмицы на них потратили. Теперь придётся возвращаться через отрог Преградных гор на плоскогорье, а там взбаламученные чуганы. Сильно им от вурдалаков досталось, хотя получили по заслугам. Нечего было за воюрами бегать.
  ― Да, удачно получилось, ― поддакнул Велерад.
  ― Ты что-то хотел попросить или предложить? ― хитро прищурился Артамир.
  ─ Есть у нас парочка горячих парней, хотят в воюры идти. Здесь им слишком скучно - рвутся посмотреть мир, помахать мечом. Думаю, лучше пусть они к вам пойдут, чем купцов охранять или с бойниками быть.
  ― На обратном пути мы зайдём к вам - тогда и посмотрим, что за парни. Ты же знаешь, я всех подряд к себе не беру.
  ― Я не настаиваю. Как вернётесь - глянешь на них: если подходят, то так тому и быть. Здесь парни всё равно не усидят, а у тебя нужным бы делом занимались.
  ― Я подумаю, Велерад, куда их пристроить, - можно ведь не только в воюры.
  - Вот и добро.
  Старейшина положил руку на плечо Артамира, слегка его сжал, кивнул головой и пошёл по своим делам.
  Артамир обернулся к выходящему из полуземлянки княжичу:
  ― Ведояр! Ну и силён ты дрыхнуть - дольше всех спишь!
  Княжич виновато улыбнулся.
  ― Что-то сильно я вчера вымотался.
  ― Бывает, ― прищурился вождь, глядя на княжича. ― Мы завтра опять разделимся: я с опытными воюрами пойду обратно - доделаем, что не успели. Побран с Годуном и Весеей пойдут на восток, через горы и Светлогорск. До своего города можешь идти с ними - смотрю, вы уже сдружились, да и твой меч лишним не будет. Дальше у них своя задача. Я рад, что повстречал тебя на своём пути. Ты нам очень помог: сумел догнать серолицего, не дал ему уйти. Это ниточка к ещё одной тайне, которую надо разгадать.
  Бывшие рядом воюры подошли к ним, окружили полукругом, внимательно слушали. Их опять ждали дальняя тяжёлая дорога, опасности и приключения, которые по плечу только сильным и храбрым.
  ― Так мы что, дядька Артамир, навсегда расходимся? ― с грустью в голосе спросил Побран.
  ― Такова наша доля. Что вам делать дальше - расскажет тот человек, куда идёте; думаю, что мы ещё встретимся. Ваше задание, Побран, очень важное: надо обязательно дойти и передать сумку с вещами этого колдуна и моё письмо. До Светлогорска с вами будет Ведояр - поможет, если что, как воин.
  ― Конечно помогу! - посерьёзнел княжич. ― У меня, вождь, к тебе есть разговор.
  ― Ну так говори.
  ― Я много и долго думал - и вот что решил: я хочу вступить в ваше братство, и ещё кое-что. Хочу быть с вами до конца честным. Поэтому скажу, кто я такой на самом деле. Я княжич из Светлогорска, Ведояр Славиярович. Вот теперь вы знаете про меня всё.
  ― Ха! ― резко выдохнул и вскрикнул Искран. ― Батька, ты был прав: он княжеских кровей.
  ― Так вы знали! ― удивился Ведояр. ― Но как?
  - Не знали, но некоторые из нас догадывались, - пояснил Горазд.
  ― Это ничего не меняет, Ведояр, ― пояснил Артамир. ― За честность спасибо, конечно. В ватагу я тебя взять не против - ты себя проявил с хорошей стороны, хотя учить тебя ещё нужно многому. Я посоветую тебе не спешить - сходи домой, повидайся с родными, потом окончательно решишь, с кем тебе идти. Окончательно принимать в воюры буду не я - ты должен будешь пройти посвящение и предстать пред нашим внутренним кругом. Вот он и будет решать, брать тебя или не брать и чем тебе потом заниматься. Круг наших действий широк, воюры - это всего лишь небольшая часть нашего ордена. Ты из княжеского рода - если подойдёшь, то и дела будешь вершить соответственные. Скажу больше: князья в нашем ордене тоже есть, они занимаются тем, что им и положено, - правят там, где их поставили. Кто они и в каких землях находятся, пока я тебе не скажу. Простых воинов нам хватает, а вот найти достойных и понимающих среди высшего воинского сословия - большая проблема. Так что не спеши, сходи домой, там всё обдумай. О том, что я тебе только что сказал, никому не говори, хоть это совсем и не тайна, но лишнего чужим знать не надо, а мы заодно посмотрим, как ты держишь язык за зубами. Потом я тебя сам найду. Или не я.
  Артамир снял с шеи шнурок с оберегом. На одной стороне его была изображена правосторонняя восьмилучевая свастика, на другой - летящий сокол слева направо.
  ― Если тебе кто-то покажет такой оберег - значит, ему можно верить, такой человек будет из наших, он может быть не обязательно воюр. Вот он и отведёт тебя в тайное место на посвящение, а может просто попросить помощи. Ещё тебе могут показать кольцо с синим камнем, на его внутренней стороне будет тот же сокол. Это огненный сокол рарог - он олицетворяет победу света над тьмой. Когда тебе будут показывать или кольцо, или оберег, то будут держать его обязательно в левой руке, а правая обязательно будет сжата в кулак. Если что-то из этого будет не так - значит, перед тобой враг, он овладел тайным знаком и пытается втереться в доверие или выведать что-то. Он может хотеть всё что угодно. Главное, чтобы ты понимал: это враг, выдающий себя за своего. С таким моим ответом ты согласен?
  ― Да, Артамир, я буду ждать или тебя, или ещё кого.
  ― Добро, за такое можно и выпить - за нашего нового союзника, - а дальше будет видно: может быть, ты станешь одним из нас.
  Ватага радостно загудела. Горазд быстро сбегал к старейшине Велераду, за серебро приобрёл закусок и хмельного мёда. Воюры расселись за стол, так и не убранный после пира с родовичами. Артамир достал из своего короба серебряную братину, налил в неё хмельного мёда. Отпил первым, потом по очереди каждый сделал по глотку, последним отпил всё оставшееся Ведояр и перевернул братину вверх дном, слив последние капли на землю. Союз был заключён; дальше просто ели и немного выпивали, обсуждая завтрашние походы.
  После пира княжич ходил к старейшине Велераду, чтобы узнать, есть ли у него удобные перевязи для второго меча, чтобы носить его за спиной. Такой у старейшины не было - он послал к воеводе, сказал, что у того она когда-то была. У воеводы Держаты такие перевязи были, даже две.
  ― Когда-то и я носил меч за спиной, ― произнёс, вспоминая, воевода. ― Я тогда был чуть постарше тебя, наша дружина средичей часто ходила в помощь Холмграду. Воевали то с Владарином, то со Славутином. По лесам и горам выслеживали и били навгов. Неспокойные были времена - в год по нескольку раз в походы хаживали. Тогда у нашего рода была своя постоянная дружина - небольшая, но крепкая. Очень много ратились, много воев домой не вернулось. Наш род вдвое уменьшился за последние сорок лет. Это сейчас потише стало - дружину уже лет пятнадцать как распустили. Так время от времени собираем ополчение - не то, что в молодые годы. Сколько друзей моих полегло - почитай, никого и не осталось. В те молодые годы я и познакомился с Артамиром. Воюры нам тогда очень сильно помогли, особенно против нечисти всякой. Лихое было время - вам, молодым, этого не понять, сейчас не так всё.
  За своими рассказами о былом Держата помог удобно привесить оба меча за спину.
  ― За спиной удобней носить, учил воевода. ― Зато неудобно доставать и тем более вкладывать мечи в ножны, надо приноравливаться.
  Ведояр попробовал, вытащить меч, получилось довольно просто, но не привычно. Убрать обратно в ножны получилось не сразу, немного повозился.
  ― Ничего, попривыкнешь, - обнадёжил Воевода.
  Ведояр, опять выхватил меч правой рукой, что добыл у разбойников, потом левой меч колдуна. Засунуть обратно опять с первого раза не получилось. Пришлось, положить колдовской меч на пенёк, рядом с полуземлянкой и левой рукой, придерживая ножны, правой медленно убрать разбойничий в ножны.
  ― Уже лучше, ― улыбнулся Держата.
  Он подошёл к пеньку и взял в руки меч сероликого. Долго его рассматривал, крутил ус. Диковинный меч, давно таких не видел. Что-то похожее приходилось встречать в молодости, правда навершие другим было, и гарда прямая была, а у этого полумесяцем. Троих моих друзей воин с таким мечем, сразил и меня поранил, лихо и необычно он им бился, совсем не по-нашему. Если бы не наш воевода и меня бы сгубил. Таким мечом, надо специально учиться владеть, совсем другой манере боя, в наших землях я и не знаю таких. Как ты только умудрился колдуна одолеть с таким оружием.
  ― Он всего один раз им успел ударить по моему щиту, а я его поперёк груди, мы одновременно ударили.
  ― Видать, высока твоя удачи, или воин из него никудышний, или владеть он им не умеет, как положено. 'Держи', - Держата протянул ему меч.
  Ведояр левой рукой убрал меч в ножны.
  - Вот начало получатся по маленькую, ― усмехнулся воевода. ― А ну пройдись, повертись, попрыгай.
  Ведояр пробежался, повертелся, несколько раз высоко подпрыгнул. Мечи за спиной совсем не мешали, было очень удобно.
  ― Добро, опять улыбнулся воевода. Теперь ты всем витязем витязь и подмигнув засмеялся.
  Ведояр выхватил два меча сразу, повертел ими, прошёлся восьмёркой, потом ещё раз, усложняя движения, резко менял направления разворачивался за спину.
  ― Ты смотрю и двумя мечами, биться можешь? ― удивился Держата.
  ― Совсем не много.
  ― Кто же тебя учил?
  ― Дядька Ругата из светлогорской дружины.
  ― Ругата, говоришь? А как по батюшке этого Ругату зовут?
  ― Ругата Войкович.
  ― Ха! ― воскликнул Держата. ― Знавал я одного такого, но он тогда в змееборцах был.
  ― Точно, ― подтвердил Ведояр. ― Ругата говорил, что в молодые годы змееборцем был. Ещё сказал, что бывших змееборцев не бывает.
  - Это он точно подметил, так оно и есть. Когда будешь в Светлогорске, передавай ему привет от Держаты из средичей. Думаю, он меня не забыл. Видел я у тебя щит бордового цвета.
  ― Есть такой, ― подтвердил княжич.
  ― Ты его у разбойника добыл вместе с кольчугой?
  ― Да у него.
  ― Такие щиты часто бойники носят, вернее такого цвета.
  ― Разве бойники на путников в лесах охотятся?
  ― По-всякому бывает. Оторвались многие из них от своих родов, на скользкий путь встали. Так что поосторожней с ними - могут отомстить за побратима, и не важно, кто на кого напал. У других, что вместе с ним были, тоже щиты бордовые имелись.
  ― Нет, воевода, самые обычные, просто сбитые из досок и скреплённые умбоном, даже не крашеные. Умбоны ты, воевода, видел.
  ― Да видел - обычные, ничем не примечательные.
  ― Может, один из бойников подался к лесным татям? - предположил Ведояр.
  ― Может и так, ― согласился Держата. ― Может и по-другому быть, он сам мог собрать вокруг себя лихих людишек. Ты всё равно поберегись, лишним не будет.
  ― Поберегусь воевода, к праотцам пока не собираюсь.
  Расплатившись с Держатой серебром за перевязи, княжич вернулся к воюрам. Искран долго рассматривал и вертел Ведояра, в конце концов одобрил его нововведения.
  ― Ловко воевода тебе перевязи надел - я и не думал, что он так умеет.
  ― Он сказал, что в молодые годы тоже меч за спиной носил.
  - Вот оно что! Тогда понятно.
  ― Он не один, а два носил, ― добавил Артамир. ― Вообще, Держата знатным бойцом раньше был, да и сейчас, думаю, многих поучить может.
  Ведояр сверху на мечи навесил щит, пробежался несколько раз до реки и обратно, повертелся в разные стороны, ему было удобно.
  ― Биться двумя руками умеешь ли? ― спросил Искран.
  ― Немного умею, - кивнул Ведояр. ― В учебных боях и с дядькой Ругатой, и с Суровшей не раз сходился.
  С утра ватага разделилась: Артамир пошёл на юго-запад, в Изломанные горы. Побран повёл свою ватажку вверх по реке Колване к Преградным горам.
  Сначала шли землями Средичей, потом пошли ничейные глухомани. Дорога смотрелась довольно наезженной, бежала среди густых широколиственных лесов, иногда попадались поляны. Миновали несколько заброшенных, поросших лесом и бурьяном городищ, от которых остались одни валы. К вечеру второго дня пошли предгорья, начались земли Разнежичей. Прошли через пару их селений. От Средичей они ничем не отличались: жили также в полуземлянках на обрывистых берегах реки или возвышенностях, где легче было обороняться от наскочивших внезапно врагов. Хлеба Разнежичи тоже собрали - урожай в этом году был хороший, народ был доволен.
  До прохода в Преградных горах добирались ещё два дня: сначала поднимались на отрог, идущий от самых Преградных гор, потом шли по его вершине, густо поросшей дубовым и буковым лесом. Отрог вывел на плоскогорье с высокотравьем и небольшими рощами. С этой стороны гор плоскогорье было немного шире, чем там, где уже бывал Ведояр. До отвесных скал было версты три-четыре, не меньше. Сами скалы с этой стороны выглядели куда грандиозней и величественней. Заночевали возле небольшого озерца с чистой и холодной водой, с утра пошли на север вдоль отвесных скал, по едва видной тропе. Солнце неслабо припекало, ветра не было совсем, из травы то и дело взлетали куропатки и тетерева, потревоженные ватагой. День был знойным. Все упарились, но доспехов снимать не стали. Земли здесь были безлюдные - можно было нарваться на разбойников, подстерегавших караваны купцов и путников, идущих с побережья в Светлогорск или ещё дальше - в Велегорск или Торжилов. Чуганы в здешние места тоже заглядывают, так сказал Побран. Во время пути он подбил парочку тетёрок из лука на ужин, а также то и дело поглядывал на пасущихся вдали оленей. Как охотника, здешние места его сильно радовали обилием дичи. В полдень отдыхали в рощице огромных раскидистых дубов, рядом с которой бежал небольшой ручеёк. В тени огромных исполинов зной не чувствовался так сильно, как на горных лугах. До прохода в скалах дошли за несколько часов до заката. Солнце всё ещё припекало, но уже не так сильно - жара пошла на убыль. Ночевать решили прямо возле неширокой щели, шедшей среди отвесных скал, огромной высоты, с полуверсты, не меньше. Сама щель была шагов тридцать-сорок в ширину, не больше; вот эту узость среди скал и называли проходом. С этой стороны, точно как и с той, где уже бывал Ведояр, перед проходом стояли собранные шалаши с навесами и выложенные камнем кострища. Виднелись кучки конского навоза, причём довольно свежие - кто-то совсем недавно здесь был. Для ночлега оставалось только наносить валежника для костра. До ближайшего родника - саженей триста.
  ― Вон в той роще родник, ― сказал Побран. ― Он бьёт прямо из отвесной скалы и далее небольшим потоком вливается в лесное озеро. Из озера ручей бежит дальше, к концу плоскогорья. С него срывается водопадом на дно ущелья. Возле берега озерцо неглубокое - видно дно, - а вот посередине никто ещё глубину измерить не смог.
  Ведояр взял котелок и бурдюки воюров, чтобы наполнить водой.
  ― Пойду схожу за водой и заодно ополоснусь в озере.
  Побран согласно кивнул.
  ― Погоди! ― окликнула его Весея. ― Я тоже ополоснуться хочу.
  Годун занялся вьючным конём, купленным у Средичей: освободил его от поклажи, потом стреножил и пустил пастись. После вместе с Побраном пошёл собирать дрова для костра.
  ― Ты хотела что-то спросить? ― произнёс Ведояр, когда они отошли достаточно далеко, чтобы их никто не слышал.
  ― Как догадался? Может, я просто окунуться хочу?
  ― Мне так показалось.
  ― Правильно показалось. Ты ничего не чуешь?
  ― Что именно?
  ― Ведояр, ты прекрасно понял, о чём я спросила. Разбойников ты загодя почуял - я за тобой наблюдала. За Побраном с Годуном тоже смотрела - они опасности загодя не чувствуют. Ты же сразу насторожился.
  ― Когда именно?
  ― Тогда, когда и я, но меня специально этому учили с самого детства. Я могу замечать, что чувствуют другие, - этому я тоже училась.
  ― Какая ты, однако, глазастая! - пошутил княжич.
  ― Я серьёзно тебя спрашиваю, и не понимаю, чего ты отнекиваешься.
  ― Ладно, не сердись, Весея, просто решил тебя немного подразнить, а то ты весь наш поход сама не своя. Почти всё время молчишь, только глазами зыркаешь - ни разу не улыбнулась.
  ― Может, я всегда такая - ты меня всего месяц знаешь.
  ― Что верно, то верно: совсем недавно знаю. Знаю и то, что ты в лесном лагере была совсем другая: много пела, была весела. Шутила вместе со всеми, подначивала, как и другие, за словом в карман не лезла.
  ― На то есть причины, княжич, серьёзные причины, а ты не хочешь мне помочь в них разобраться. Ведь я тоже за тобой наблюдала и поняла, что ты врага загодя чуешь.
  ― Громко сказано 'загодя' - всего за пару сотен саженей, где-то так, а вурдалаков - так вообще всего за пару мгновений до нападения. Так что особо помочь или подсказать тебе не могу. И хотел бы да не знаю чем.
  Весея нахмурилась, перебирая в уме сказанное.
  ― Ты не прав, Ведояр, или не договариваешь всего.
  ― Вурдалаков ты задолго почувствовал, как и разбойников.
  ― Да ничего я особо не чуял - так, лёгкое беспокойство, и всё.
  - Вот видишь, уже неплохо, поэтому тебя и пытаю. Хочу свериться со своими ощущениями.
  ― Что конкретно тебя интересует?
  ― Припомни и расскажи всё, что показалось тебе подозрительным и странным после нашего ухода от средичей. Все те моменты, когда было небольшое беспокойство.
  ― Особенно ничего такого после нашего ухода не ощущал. Был, правда, один мимолётный момент в последнем селении разнежичей: не понравился мне там один тип, вот и всё. Присматривался он к нам как-то странно, и мне показалось, что зло, но недолго. Особенно он долго на тебя смотрел. Потом пропал, и я его больше не видел. К тебе, Весея, многие присматриваются - и воюры, и средичи с разнежичами. В этом ничего необычного нет - пригожая ты дева, и голос у тебя грудной, певучий, многих за душу берёт. Так что ничего необычного в том, что он на тебя посматривал, я не увидел, просто не понравился он мне, и всё. Больше ничего такого я не заметил и не почуял.
  ― Какие были твои чувства в тот момент? Похожи ли на те, когда нас разбойники выслеживали?
  Ведояр задумался, вспоминая:
  ― Совсем чуть-чуть, но похожи.
  - Вот, значит, как, ― задумалась Весея. ― Описать мне того мужика сможешь?
  ― Конечно смогу!
  За разговорами друзья подошли к озеру посреди рощи. Озеро было небольшое - саженей сто пятьдесят в ширину и чуть больше в длину, с чистой синеватой водой. Мелководье просматривалось до самого дна, среди камней плавали стайки рыбёшек, иногда проплывали и рыбы посолидней. Дно под небольшим уклоном, постепенно увеличивавшимся, уходило к середине озера. Ведояр положил котелок и фляги возле воды, снял доспех и перевязи с мечами, скинул рубаху.
  ― Погоди купаться! ― улыбнулась Весея. ― Давай сначала делом займёмся, отдыхать потом будем.
  ― Что ты имеешь в виду?
  ― Посмотрим на того мужика, который тебе подозрительным показался.
  ― Как посмотрим?
  ― Сейчас увидишь. Я расслаблюсь и попытаюсь представить того, о ком ты говорил, а ты не спеша, со всеми подробностями, какие сможешь вспомнить, мне его опишешь.
  Весея легла на траву, закрыла глаза и через несколько мгновений тихо произнесла.
  ― Рассказывай.
  Ведояр начал вспоминать и подробно описывать не понравившегося ему мужика. Получалось, мужик как мужик, ничего особенного, только взгляд у него был колючий и вышивка на рубахе отличалась от стоявших рядом разнежичей. Ещё длинный нож, почти кинжал, с толстой шайбой на навершии. Поршни у него тоже отличались от окружающих - с толстой подошвой и окрашены в чёрный цвет. Роста он был среднего, крепкого сложения, волосом тёмно-рус, глаза серые, нос прямой, но мясистый, на висках проглядывала седина; мужик часто прищуривался, на запястье и через всю кисть шёл шрам. Вот вроде бы и всё.
  ― Я его вспомнила, ― произнесла Весея. ― Тоже его видела, и ты молодец, что обратил на него внимание. Именно с ним связанно моё беспокойство. Не просто так он нас разглядывал. Такое ощущение, что он нас ждал, и вас он рассматривал тоже очень внимательно, особенно тебя и твою кольчугу. Тогда, в селище разнежичей, я подумала, что он просто завидует справной броне.
  ― Может, так оно и было?
  ― Нет, не так. Доказать не могу, зато чувствую, что именно нас он выслеживал.
  ― Потом куда он делся, ты не помнишь?
  ― Нет, я его видел, когда мы только зашли в селище. Кругом было много разнежичей, интересующихся, кто мы и куда идём. Больше его не видел.
  ― Ты помог мне - теперь я точно знаю, кто вызвал моё беспокойство. Этот человек, несомненно, враг, я уверена: от него исходит угроза.
  Весея открыла глаза, села.
  ― Именно сейчас я угрозы не чувствую.
  ― А можно как-нибудь загодя узнать, где на нас нападут?
  ― Можно, Ведояр, только для этого мне надо точно представлять путь, по которому мы будем идти. Для этого одного рассказа, как он выглядит, мало - я должна видеть его своими глазами.
  ― И каким образом ты сможешь узнать.
  ― Ничего сложного. Нужно полностью расслабить тело, до такой степени, чтобы перестать его чувствовать. Потом освободить голову от всех мыслей и представить, что ты идёшь по своему пути. Если ты всё сделал правильно, твоё второе 'я' покажет, где на тебя нападут.
  ― Всего-то!
  ― А ты попробуй - тогда поймёшь, сложно или нет.
  ― Через проход я ни разу не ходил, поэтому не смогу представить свой путь по нему, а вот дальше - вполне. Я хорошо его помню.
  - Вот и попробуй!
  ― Что, прямо сейчас?
  ― Почему нет? - лукаво блеснула глазами Весея.
  ― Ладно, я попробую.
  Ведояр лёг на траву, попытался расслабиться, чтобы полностью не чувствовать своё тело. Через какое-то время вроде бы стало получаться. Вдруг кто-то сильно потряс его за плечо. Княжич открыл глаза и понял, что он заснул, а Весея его разбудила.
  ― Для первого раза неплохо, ― улыбнулась она. ― Нужно научиться находиться на тонкой грани бодрствования и сна. Всему надо учиться - ни у кого не выходит с первого раза. Мечом биться ты ведь не сразу научился.
  ― Конечно не сразу - меня с трёх лет начали учить.
  ― И меня с детства.
  ― Понятно.
  ― Если хочешь чего-либо достичь, надо много и упорно учиться.
  ― Выходит, нам не узнать, где ждать ворогов?
  ― Да, точно не узнать, но если ты почувствуешь опасность, пусть даже чуть-чуть, сразу скажи мне - может, и сможем её обойти.
  ― Ну, это я смогу!
  ― Вот и добро, а теперь давай быстро искупаемся и пойдём к нашим, а то они нас, поди, заждались.
  Скинув тяжёлую броню, штаны с поршнями, потом рубаху, Весея не спеша вошла в воду, потом резко нырнула, проплыла несколько саженей под водой, всплыла, убирая волосы с глаз. Легла на воду спиной и, немного помогая руками и ногами, медленно заскользила по поверхности озера. Ведояр невольно залюбовался ладно скроенной воительницей: неширокие плечи, высокие плотные груди с розовыми сосками, плоский живот с немного выделяющимися мышцами, широкие бёдра, длинные стройные ноги с сильными икрами, немного больше выраженные, чем у большинства женщин, мышцы плеч. Но всё выглядело гармонично, ничуть не портя фигуры, а дополняя её.
  ― Чего застыл столбом? ― весело крикнула Весея. ― Давай охолонись.
  Ведояр скинул одежду и с разбегу прыгнул в озеро. Вода обожгла тело холодом, быстро смыла пот и усталость. Проплыв под водой несколько десятков саженей и там, где дно более резко уходило в глубину озера, княжич всплыл на поверхность и, сильно загребая воду руками, поплыл к берегу. Весея уже выходила из озера. Вода была очень холодна. Долго в такой не поплюхаешься, зато бодрила - усталость ушла, словно её и не бывало. Княжич вышел из озера, руками отжал воду с чуба, немного обсохнув, оделся и облачился в броню. Слишком расслабляться было нельзя. Наполнив бурдюки и котелок водой, не спеша пошли к уже весело потрескивавшему костру.
  Годун осматривал свой меч, протирал смоченной в масле тряпочкой. Побран возился с луком, немного нахмурившись, глянул на Ведояра, но ничего не сказал. Зато Годун подмигнул и широко улыбнулся, весело зубоскалил, намекая на долгое отсутствие друзей. Весея только озорно блестела глазами, искоса поглядывая на хмурого Побрана.
  - Да ничего такого, - тоже подмигнув, отвечал Ведояр на подначки друга. - Вот ты зубоскалишь здесь, а я учился, как загодя распознать засаду и где она будет.
  ― Да ну? ― сразу посерьёзнел Годун.
  Побран тоже перестал хмуриться и превратился весь в слух.
  ― Очень похоже, что нас опять кто-то выслеживает.
  ― И кто они? ― напрягся Годун.
  ― Кто же их знает? Вот нападут - тогда и узнаем.
  ― Ты это серьёзно? ― спросил Побран.
  ― Вполне, сейчас непосредственной опасности нет. Зато завтра вполне могут и напасть, может, и ночью. Так-то, други, а вы тут напраслину понапридумали!
  ― Да я просто шутил, ― начал оправдываться Годун.
  ― Мы, понимаешь, о них думаем, как от них беду отвести, а он тут веселится!
  ― Да ты толком скажи, что да как! ― сказал Побран.
  ― Нас кто-то выслеживает, ― сказала Весея. ― Их видок нас в последнем селении разнежичей всех срисовал и скрылся.
  ― Да кто они такие? ― вскипел Годун. ― Чего толком не говорите?
  ― Не знаю я, кто они, но бедой от видока несло явно.
  ― Что предлагаешь? ― спросил Побран.
  ― Не знаю пока - они больше не проявлялись на границе моих чувств.
  ― Я предлагаю, как стемнеет, сняться и идти в проход. Если они собирались напасть на нас сегодня ночью, то им придётся идти за нами в эту щель, там внезапно и незаметно на нас не напасть, ― сказал Ведояр. ― Если удастся пройти проход без проблем, дальше идти не по тропе, а напрямик - через горы и леса.
  ― Вряд ли получится, ― проговорил Побран. ― Если у них есть хороший следопыт, он нас по следу найдёт, тем более у нас конь- его следы скрыть не получится.
  ― Тогда на той стороне найти крепкое и удобное место и самим напасть.
  ― Не пойдёт, ― ответил Побран. ― Их может быть не один десяток.
  ― Если так, тогда попытаемся оторваться. Если будем идти всю ночь, у нас будет шанс.
  ― А если они нас ждут с той стороны, у самого выхода?
  ― Вряд ли, ― сказала Весея. ― Видок этот, если пошёл через проход, опережает нас всего на час или два, мы в селище разнежичей всего на час задержались. Да и откуда он знает, куда мы идём? Скорее всего, он или они идут по нашему следу.
  ― Так может, прямо сейчас снимемся? ― предложил Годун.
  ― Вдруг они за нами прямо сейчас наблюдают? - не согласился Побран.
  ― Не думаю, ― произнесла Весея. ― Я бы почувствовала, но проверить не помешает. Вы пока похлёбку из тетёрок готовьте, только молча и тихо, а я попробую отыскать или хотя бы уловить чужое присутствие.
  Весея долго лежала с закрытыми глазами. Было такое ощущение, что она даже не дышит. Воюры старались лишний раз даже громко не вздыхать, только похлёбка в котелке побулькивала. Вскоре Побран снял её с огня, уже готовую, и она спокойно остывала, никем не беспокоемая. Наконец Весея открыла глаза.
  ― Давайте кушать, а то похлёбка совсем остынет, ― улыбнулась ворожея.
  ― Ну, что видела? ― не утерпел Побран.
  ― Я старалась почувствовать, а не увидеть. За нами следят двое, вон с того выступа в скалах, что справа от входа в проход. ― Весея показала взглядом. - Забраться туда непросто. У них верёвочная лестница - когда надо, они её спускают. Следят очень грамотно, делают всё так, чтобы мы их не то чтобы не увидели, а даже не почуяли. Ушлые ребята, грамотные.
  ― Может, ночью попытаемся их взять? ― предложил Годун.
  - Не стоит - так просто на тот выступ не забраться, а за кустами вход в пещеру. Они уйдут туда. Пещера глубокая, с множеством разветвлений. Там могут и другие прятаться.
  ― Если их много, то ночью они сами нападут, ― произнёс Ведояр.
  ― Согласен, ― поддержал Годун.
  ― Я тоже так думаю, - мотнул головой Побран.
  ― Тогда спокойно ужинаем, дожидаемся ночи и потихоньку линяем отсюда, - предложил Ведояр.
  ― Так и сделаем, ― согласился Побран. ― Больше, чем полночи, лишнего времени у нас будет. Пусть догоняют, потом сойдём с тропы по ту сторону скал - пусть наши следы в лесу выискивают, это даст нам дополнительное время.
  Когда стемнело и костёр почти погас, небольшая ватага устремилась в путь. Костёр тушить не стали - он долго ещё тлел и остывал, вводя следивших за ними в заблуждение.
  В щели было темно - свет от двух лун сюда почти не проникал, приходилось идти медленно, чтобы не сломать себе ноги о валявшиеся валуны. Через час, когда отошли от входа достаточно далеко и прошли несколько поворотов щели, зажгли факелы, сделанные загодя. Идти стало легче. Несколько раз видели более узкие ответвления, уходящие куда-то в скалы. Через два часа все факелы закончились, стало опять темно, хоть глаз выколи - решили немного передохнуть. Ещё через час стало светать, над проходом показалась одна из лун и осветила весь проход достаточно хорошо, чтобы идти без больших проблем. Стали видны даже небольшие и редкие пучки трав, росших в каменистом грунте. Воюры двинулись в путь. Проход немного расширился. Миновали перекрёсток, их проход перерезал чуть менее широкий и ведущий неизвестно куда. По крайней мере, среди них о нём никто не знал и не слышал. Свет от луны становился всё слабей - она уходила по своей звёздной тропе в небесные дали. Полностью не стемнело, на место одной пришла другая - более большая, свету даже прибавилось. Вскоре в проходе зажурчал ручей - он бежал почти посередине прохода и убегал в узкую щель. Потом опять выбегал из очередной узости. В том месте, где он сворачивал с прохода в узость среди скал, решили немного передохнуть, напиться и наполнить бурдюки свежей водой, заодно напоили коня. Дальше пошли по левой стороне ручья. Проход ещё расширился, стал не менее пятидесяти саженей, появились кусты и участки с почвой, поросшей травой. Вдали слышался какой-то шум.
  - Это водопад, ― сказал Побран. ― Этот ручей - его продолжение.
  Через два поворота увидели сам водопад, извергающийся с самого верха. Внизу он образовал небольшое озерцо, из которого бежал ручей. Место возле озерца расширилось до саженей ста, по бокам виднелись несколько проходов, ведущих куда-то в сторону. Здесь сделали ещё один небольшой привал. Небо начинало сереть - наступало утро.
  ― Мы где-то посередине прохода, ― произнёс Побран. ― Отсюда до выхода вёрст двадцать пять.
  ― Ты же говорил, что здесь никогда не был? ― спросил Годун.
  ― Да, не был, зато много слышал об этом месте, ― ответил Побран. ― Если поторопимся, то выйдем из этих скал ещё дотемна - будет время спуститься с хребта в долину, в леса.
  ― Тогда вперёд! ― встал с камня Ведояр.
  Друзья пошли дальше. Проход постепенно сужался, исчезла плодородная почва, грунт опять стал каменистым, с редкими пучками травы. Вскоре он сузился до шагов двадцати, стали часто попадаться неширокие проходы в стороны, были они шага два в ширину, в некоторые было почти не протиснуться. На самом верху Побран увидел дерево, упавшее с одного края обрыва на другой и образовавшее природный мост над пропастью. Через часа два проход опять немного расширился, стали попадаться кусты. В полдень сделали привал, перекусили, запили водой из бурдюков. Годун с Весей успели вздремнуть.
  Из прохода вышли часа за четыре до сумерек - их, слава богам, никто не ждал. Пошли по тропе, ведущей к предгорьям, потом с неё сошли, держась восточного направления, и так шли до самой ночи. В темноте передохнули и перекусили; дождавшись, когда на небосклоне появится первая луна, двинулись дальше. Ночью по лесу без тропы идти - одно мучение, хорошо, что лес был негустой. Через несколько часов набрели на тропу, пошли по ней. Тропа вела на северо-восток - не совсем как им надо, но решили, что пока и так сойдёт. Шли по ней до самого рассвета, все сильно устали - и люди, и конь. Как засерело небо, остановились на отдых, поспали часа три, немного набрались сил - идти дальше стало веселей.
  К обеду вышли к большой скале, под которой бежала неглубокая, но быстрая речка. Берега её были каменистые, идти стало трудней, но зато следов воюры больше не оставляли. Скалистый левый берег тянулся ещё где-то вёрст семь, высотой он был саженей до пятидесяти. Потом река делала резкий поворот на юго-восток, начиналась довольно широкая долина. Здесь тропа разделялась на две части: одна шла в гору другая - в долину.
  ― Предлагаю немного отдохнуть, ― сказал Ведояр. ― И немного поразмышлять.
  - Это о чём ещё? ― спросил Побран.
  ― О том, как определить, идёт за нами погоня или нет. Можно подняться по этой тропе на гору и дальше по краю скалы пойти в обратную сторону.
  ― И зачем нам так делать? ― поднял брови Побран.
  ― Если за нами погоня, мы увидим и узнаем, сколько их, и решим, что делать: биться или дальше убегать.
  Побран немного подумал и согласился. Отряд начал подъём по тропе на гору там, где начиналась скала. Поднявшись на самый верх, пошли по краю обрывавшейся вниз скалы. Обратный путь занял больше часа - идти по верху было удобней и быстрей, чем внизу, вдоль реки по камням. Наконец скала кончилась. Начался крутой спуск к реке. Ватажники отошли немного вглубь леса и расположились на отдых, оставив Годуна наблюдать за рекой над скалистым обрывом. По подсчётам Ведояра, преследователи, если они есть, должны были показаться часа через три. Ждать пришлось гораздо дольше - часов пять. Ведояр уже было решил, что за ними никто не идёт, когда еле уловимо в груди похолодало. Он тут же поднял взгляд на Весею - ворожея утвердительно кивнула головой и потихоньку подкралась к Годуну. Ведояр подкрался следом. Увидев такие дела, следом за ними двинулся Побран.
  ― Вы чего приползли? ― удивился Годун. ― Никого нет, всё тихо, только птички поют.
  ― Тихо ты! - прошептала Весея. ― Смотри внимательно.
  По их следу шли девять человек. Все в броне, в основном в кожаной. Трое в кольчугах, щиты были у каждого, даже у лучников. У половины стальные шлемы, у остальных кожаные.
  ― Всего двое лучников, ― довольно пробурчал Побран.
  Пока ждали погоню, хорошо отдохнули - все были полны сил идти дальше или сражаться. Враги выглядели уставшими - преследование, видимо, их сильно утомило.
  ― Ну что? ― спросил Ведояр. ― Будем искать место для засады или будем убегать?
  ― Будем убегать, ― утвердительно произнёс Побран. ― Но если попадётся удобное место для боя, будем драться.
  Подождав, пока преследователи скрылись за очередным изгибом реки, спустились с горы, перешли реку, некоторое время шли вслед за неизвестными по каменистому берегу, только по другой стороне реки, потом углубились в лес и пошли на восток.
  Место для хорошей засады нашли почти сразу. В реку сбегал из крутого, но невысокого ущелья, поросшего лесом, маленький ручей. Вход в ущелье был достаточно широк, потом, шагов через двести, сильно сужался. Высота ущелья была всего сажени три-четыре; чем дальше в лес, тем откос его становился всё круче, вскарабкаться на него можно было только на карачках, цепляясь за деревья и молодую поросль. Врагов можно было подождать на самом верху и побить из луков. Примерно как чуганов в своё время, только подъём здесь был не такой затяжной.
  ― Место удобное, только вот коня по такому склону никак не поднять, ― подытожил Годун.
  ― И не надо, ― сказал Ведояр. ― Отведи его дальше по ручью и привяжи, а мы поднимемся здесь и оставим такой след, что даже слепой увидит.
  ― Могут и не поверить, ― высказался Побран. ― Они поймут, что коня мы тут поднять никак не могли.
  ― Ну и что? Главное, чтоб они дошли до этого места, а сверху мы их ждать будем, и из трёх луков будем бить, как на учениях. Тем более начнём мы неожиданно.
  ― Разумно, ― согласился Побран. ― Тогда так и сделаем.
  Коня отвели вверх по ручью и там привязали. Потом, вернувшись, вскарабкались на крутой склон, где вверху росли несколько больших дубов, за которыми было легко спрятаться. Ждать пришлось долго - Ведояр уже было решил, что их след они потеряли на каменистом берегу реки. Постепенно вечерело, до сумерек оставалось совсем ничего, как вдруг княжич ощутил лёгкое беспокойство и холод в груди. Оглянулся на Весею - та только заблестела глазами и утвердительно мигнула. Побран заметил переглядывания княжича и Весеи.
  ― Что, идут? ― спросил он.
  ― Да, - тихо произнесла воительница.
  Через небольшое время показались преследователи.
  ― Я беру лучников, ― прошептал Побран. ― Вы бейте остальных.
  Ведояру ворожея опять дала свой новый, крашенный красным, короткий, но тугой лук из воровской добычи. Наложив одну стрелу на тетиву, а две другие воткнув перед собой в землю, княжич застыл за деревом, ожидая действий Побрана.
  Вождь небольшой ватаги, быстро выглянув из-за дуба, с большой скоростью послал две стрелы. Почти одновременно с ним выскочил Ведояр и тоже как можно быстрей начал бить ворогов стрелами, пока враг не опомнился и не закрылся щитами. Как ни внезапно было нападение, двое вражеских воинов всё же успели среагировать и скинуть щиты со спины на руку. Остальных побили стрелами - кого ранили, кого насмерть. У одного оставшегося в живых воина щит был круглым и окрашен в чёрный цвет, у другого овальный, более большой, обтянутый толстой кожей бордового цвета. Два воина, прикрываясь щитами, медленно пятились, пытаясь отойти как можно дальше.
  ― Весея, добивай раненых! ― крикнул Побран. ― А мы за этими вдогонку.
  Годун побежал по гребню склона вперёд, чтобы легко спуститься и напасть на оставшихся со спины. Побран вместе с Ведояром шли по гребню и время от времени пускали во врагов стрелы, не давая им побежать и скрыться. Наконец склон стал более полог, стало возможно быстро спуститься. Сверху княжич увидел подбегающего к преследователям Годуна.
  ― Я вниз! ― крикнул Побрану Ведояр.
  Откинув лук, он выхватил два меча и, подогнув одну ногу под пятую точку, заскользил по прошлогодней листве вниз. Воин с овальным щитом увидел скользящего княжича, выхватил из-за спины из чехла сулицу и метнул в него. Ведояр всё хорошо видел, ещё подумал: как-то медленно воин мечет в него сулицу - неужели они так устали, преследуя их? Мечом левой руки он отвёл летящую смерть в сторону - метательное копьё воткнулось в склон. Метнувший сулицу воин что-то крикнул своему товарищу, и тот моментально встал ему за спину, а сам достал второе копьецо, сделал вид, что кидает опять в него, а сам бросил куда-то вверх, где стоял Побран. Ведояр услышал вскрик товарища, не доехав сажени до дна ущелья, оттолкнулся от склона, прыгнул вперёд - враг метнул ещё одну, последнюю, сулицу в него. Опять отвёл её уже правым мечом, в два прыжка оказался рядом. Замахнулся правым мечом, а ткнул левым, отбитым у серого колдуна, в горло воину. Чужак успел закрыться щитом и, отскочив назад и в сторону, рубанул не его, а Годуна, бившегося с воином с чёрным щитом. Меч ударил по доспеху - хорошая сталь под кожей брони выдержала. Годун отпрыгнул, разрывая дистанцию, воин с чёрным щитом прыгнул за ним следом, рубя его сверху наискось. Удар попал по шлему воюра, отчего тот отпрянул и стал медленно оседать. Чернощитник попытался вторым ударом добить его, но не позволил Ведояр, ударивший его с правой руки по шее защищённой бармицей. Кольчужное плетение не разрубил, но воин всё равно осел рядом с Годуном. 'Или перебил ему позвонок, или оглушил', - подумал Ведояр. Воин с бордовым щитом ударил по ногам и сразу же толкнул щитом. Удар понизу княжич отбил мечом правой руки, щит встретил ударом ноги и, оттолкнувшись от противника, отлетел на сажень назад. Мягко приземлившись, шагнул в сторону и тут же атаковал врага - сначала колющим с левой руки, потом рубящим с правой. Враг закрылся от колющего щитом, рубящий сбил своим мечом и, быстро развернувшись вокруг своей оси, рубанул по голове. Ведояр, предугадав удар противника, слегка присел, пропуская меч над головой, и тут же ударил сразу с двух рук. Одним в ногу, другим в подбородок - оба удара попали в цель. В ногу удар попал сильно, чуть выше колена, в подбородок - вскользь, но всё же сбив врага с ног и рассекая нижнюю челюсть до кости, выбив несколько зубов. Надо отдать воину должное: он даже не вскрикнул, покатившись по земле, отмахнулся мечом, пытаясь попасть по ногам. Меч врага княжич отбил своим правым. Левой ногой саданул врага по груди, выбив из него воздух и откинув на спину. Правым мечом уколол точно в запястье воина - брызнула кровь, меч он выронил. Прыгнул ему на грудь коленом вперёд - враг издал сиплый выдох и выкатил глаза. Бросив свои мечи, завернул ворогу руки за спину и несколько раз ударил поднятым камнем по затылку через бармицу. Враг перестал барахтаться.
  Вскочив с поверженного и обезвреженного, подбежал к Годуну - тот лежал на земле и, моргая, пытался встать, что, впрочем, у него не получалось. Скинув с него шлем, оглядел голову. Раны не было, в шлеме красовалась изрядная вмятина, но сталь, выдержав, только ошеломила его.
  ― Лежи, не трепыхайся, ― велел княжич. ― Всё кончено, сейчас будет легче.
  Он аккуратно положил голову друга на землю и оглянулся назад. Там было всё тихо - видимо, раненых Весея добила, теперь возилась с Побраном, откинувшимся к дереву и бледным как смерть. Она туго тонким полотном перетягивала ему ногу под самым пахом, в бедре у него всё ещё торчала сулица. Связав на всякий случай бесчувственных воинов, Ведояр вскарабкался к Побрану.
  - Вот, не уберёгся, ― сдавленно оправдывался воюр.
  ― Тихо ты, не трепыхайся! ― заругалась Весея. ― Посиди пока с ним, - попросила она. ― А я к лошади схожу - там у меня травы и повязки с мазями. Что с Годуном?
  ― С виду всё нормально, только оглушили его изрядно.
  Весея быстро вернулась, на ходу разжёвывая какие-то травы в кашицу. Нажевав комочек, достала изо рта.
  ― Побран, теперь терпи! ― велела травница. ― Ведояр, давай тащи сулицу, только аккуратно.
  Ведояр потянул - из раны хлынула кровь, залила всю ногу, но быстро унялась. Весея положила нажёванный комок трав прямо в рану. Побран, не утерпев, дёрнулся.
  ― Терпи! - немного повысила голос ворожея. ― Сейчас будет по-настоящему больно.
  Она достала из своей сумки стеклянную ёмкость с какой-то жидкостью и, открыв отверстие, закупоренное диковинной пробкой, полила прямо в рану. Побран побелел ещё сильнее, хотя казалось, дальше некуда, но всё вытерпел, даже не вякнул.
  - Молодец! ― заворковала ворожея. ― Настоящий воин!
  Достав повязку из той же сумы, намазала её какой-то вонючей мазью и туго перевязала бедро воюра.
  ― Теперь всё будет хорошо, ― утвердительно кивнула травница. ― Пошли, посмотрим, что с Годуном.
  Внимательно осмотрев его голову, сказала, что сильное сотрясение.
  ― Нужен просто покой и отдых, хотя бы недели две, а я приготовлю целебного варева из трав им обоим - будем их поить. Выздоровеют, никуда не денутся. Придётся нам здесь побыть какое-то время.
  ― Спешить нам всё равно некуда, ― согласился Ведояр. ― Пусть выздоравливают.
  Пока возились с ранеными, связанный воин истёк кровью и умер. Слишком сильно Ведояр поранил ему ногу чуть выше колена.
  ― А этого ты зачем связал? - спросила Весея, указав на воина, бившегося с чёрным щитом. ― Он давно мёртв, ты сломал ему позвоночник на шее.
  ― Да так, на всякий случай - некогда было разбираться, мёртв он или просто отрубился на время.
  ― Надо будет оттащить трупы подальше и закопать, а то набегут хищники. Слышала, что в этих горах водятся ящеры. Вот их нам теперь только и не хватает!
  ― Всё сделаю, не переживай, вот только Побрана вниз спущу.
  ― Побраном я сама займусь, ты с этими разберись.
  Ведояр отыскал за полверсты от этого места овраг. Потом разоблачил ворогов, всю добычу сложил в кучу, соорудил волокушу и с помощью коня перетаскал их в овраг. Сверху засыпал их землёй - провозился дотемна. Пока Ведояр занимался мёртвыми, Весея соорудила шалаши, перетащила в них раненых, сходила к реке и наловила рыбы. Когда подошёл уставший княжич, на костре в походном котелке булькала уха, а рядом на небольшом костерке в другом котелке варилось целебное варево, не очень хорошо пахнувшее.
  С утра Ведояр занялся добычей - разложил на земле доспехи и оружие воинов. Снизу клал одежду и щит, на них сверху - доспех и оружие, чтобы было понятно, что какому воину принадлежало и чья это добыча теперь. Два воина, сражённые княжичем в самом конце, вооружены были лучше всех - видимо, они были самыми опытными и главными в побитом отряде. Мечи у них были из хорошей сварочной стали; у того, что с чёрным щитом, клинок был обычной словенской работы, неотличимый от местных. Такой меч могли выковать в Славутине, или во Владарине, или в том же Велегорске, такие мечи ковал отец Вихруна, друга Ведояра. Правда, хорошей стали он делать не умел - ковал оружие из годной сварочной стали. Второй меч почти полностью повторял первый, вот только навершие было другое - плоское, круглой формы, горизонтально насаженное на рукоять с припаянным медным изображением дракона посередине. Похожие мечи с плоскими навершиями делали расканы на островах в южном море. Только сами навершия у них были потоньше и изображений драконов в их символике никогда не бывало. Драконьи символы часто встречались у урмеров и норгов, за Урмерским морем. Оба воина были в кольчугах с длинными подолами до колен, у воина с чёрным щитом рукава были до кистей рук, у второго - только до локтя. Был ещё один воин в кольчуге - его настигла стрела Весеи, пробив ему горло в самом начале боя. У него рукава кольчуги тоже были до локтей, а подол - до колен.
  ― Не нашенская работа, ― сказала подошедшая Весея.
  ― Да, с юга, из-за моря, ― согласился княжич. ― Фараны такие делают и распродают своим союзникам. В наши земли их правитель запретил продавать, но купцы всё равно привозят - жажда наживы у них сильней страха наказания.
  ― Меч тоже их работы? ― спросила ворожея, указывая на меч воина, сражённого её стрелой.
  Ведояр взял меч в руки и, вытащив его из ножен, внимательно осмотрел. Клинок оказался из хорошей стали, с прямым перекрестьем, немного длинней ладони, с грибовидным плоским навершием и плавно сужающимся с трети клинка остриём.
  ― Да, их работа, ― подтвердил княжич. - Он несколько раз махнул мечом слева направо и обратно. ― Неплохой баланс, и сталь хорошая. Кольчуга тоже неплохая - может, примеришь?
  ― Нет, моя броня лучше, да и привыкла я к ней. Она хоть с виду и невзрачна, зато уже несколько раз спасла мне жизнь. Вот твоя кольчуга тебя за сто шагов выдаёт - сразу видно: не простой воин, у воюров так не принято. Кольчуга хорошо держит рубящий удар. А наша бронь и колющий удержит, к тому же такова традиция: облачаться с виду просто и неброско. Со стороны посмотришь - простой воин из ополчения, ничего необычного.
  ― Понял. Значит, вы так специально делаете?
  ― Да, совершенно верно.
  ― Тогда, может, меч себе получше выберешь - они особо в глаза не бросаются.
  ― Какой посоветуешь? Ты у нас в мечах, смотрю, хорошо разбираешься, а я в них пока не очень.
  ― Выбирай из этих трёх, что у кольчужных воинов были, - сталь у них примерно одинаковая, вся из хорошей стали. С драконом на навершии немного, правда, выделяется и бросается в глаза, и наконечник у него полукруглый. Таким особо не уколешь.
  ― Да, я видела, как ты с ними бился. И колоть, оказывается, тоже очень полезно. Меня учили совсем по-другому, в основном только рубящим ударам.
  ― Меня тоже так учили. Правда, был у нас в дружине ещё дядька Ругата, старый гридень. Так вот, он иногда мне показывал, как можно не только рубить, а ещё и колоть. По его мнению, колоть и быстрей, и опасней, потому что раны от колотых ран намного опасней. Некоторые гридни в дружине подсмеивались над таким мнением - они говорили: коли им захочется колоть, тогда лучше копьём биться, а меч создан, чтобы рубить. Но я всё равно учился и колоть, и рубить. Батька мой против такого учения не был. Вот поэтому я немного и умею. И тебя, если хочешь, научу тому, что сам знаю.
  ― Хочу, Ведояр.
  ― Тогда бери вот этот, фаранский, - он и немного полегче остальных, и баланс у него совсем неплохой, и остриё у него подходящие. В глаза он тоже никому не бросится - меч как меч, без украшений, всё как по вашим обычаям. Сталь у него лучше, чем у твоего.
  Весея взяла предложенный меч, повертела им.
  ― Немного тяжелей моего, зато баланс лучше - пожалуй, возьму. Хозяина этого меча кто убил?
  ― Твоя стрела у него в горле была. Так что он по праву твой.
  Оставшиеся четыре доспеха были тоже неплохи. На толстую кожу вплотную друг к другу были нашиты равносторонние железные пластинки в пол-ладони величиной.
  ― Смотри, почти как ваши, ― показал на доспехи княжич. ― Только дощечки железные нашиты не внутри, как у вас, а снаружи.
  ― Почти, да не совсем, ― не согласилась Весея. ― Наши нашиты, так что у них есть небольшое перекрытие одними других, а у этих небольшое расстояние между дощечками, и они просто из железа. А у нас из хорошей стали.
  ― Согласен, совсем не такие.
  Остальные доспехи были из кожи. На кожаную рубаху нашили равносторонние бляшки из толстой вываренной кожи. Шлемы у всех воинов были круглые, склёпанные из двух половинок, поверху приклепали ещё широкую полосу, скрепляющую обе половинки дополнительно и добавляющую защиту. Мечи остальных воинов были тоже фаранской работы из годной стали. Луки были простые, из одного куска дерева, в рост человека.
  ― Совсем чужие воины, ― подвела итог Весея. ― Не нашенские.
  ― Согласен. Скорее всего, фараны или гарманы, и соглядатая, что нас выглядывал, среди них нету. Ещё у троих из них были одинаковые татуировки на плече: перекрещённые мечи, а посередине копьё с широким длинным наконечником.
  ― Никогда не слышала про такую.
  ― Я тоже, - подтвердил Ведояр.
  ― Артамир наверняка знает, ― предположила ворожея. ― В плен ты опять никого не взял - всех порезал?
  ― Я пытался, даже связал двоих.
  Весея улыбнулась.
  ― Да, пленных брать - не твой конёк.
  ― Этому нужно учиться, как и всему остальному, ― произнёс княжич. ― Я учился в основном биться, один на один и в строю. Да и не узнали бы мы у них ничего - они, скорее всего, по-нашему не говорили.
  ― Кто-то наверняка да говорил, ― не согласилась ворожея.
  ― Попробуй вычисли вот так сразу, когда в тебя разными железками тыкают!
  ― Я не осуждаю тебя, Ведояр, ты молодец, не заруби ты их - нам бы хана. Так, немного подтруниваю тебя, а ты ведёшься.
  На месте боя воюры провели две недели. Побран с Годуном постепенно поправлялись. Весея варила целебные варева, каждый день утром и вечером стреляла из тугого лука в цель. Постепенно приноравливаясь к нему, натягивала его она уже полностью, до уха, но руки всё ещё дрожали от натуги - до лёгкости было ещё далеко. После стрельбы Ведояр учил рубиться мечом, показывал колющие удары, какие знал сам, немного учил биться двумя сразу. После занятий уходил на охоту или рыбалку. Так прошли две недели, Годун поправился, голова у него уже почти не болела. 'Хоть в бой!' - хвалился он. Весея только качала головой. 'Рано ещё', - говорила она и запретила заниматься вместе с ними оружным боем.
  ― Вот как совсем перестанет голова болеть - тогда пожалуйста, ― сердилась ворожея.
  Годун нехотя подчинился. Побран уже немного вставал и чуть-чуть ходил, опираясь на посох.
  ― Завтра можно отправляться в путь дальше, ― как-то утром сказала Весея. ― Побрана посадим на лошадь и не спеша двинемся к Светлогорску. За сколько дней мы до него дойдём?
  ― Если идти по тридцать вёрст в сутки, то дойдём за три дня, - произнёс Ведояр.
  ― По тридцать вёрст в сутки пока многовато, Годун вполне выдержит, а Побрану ещё рано так помногу. На лошади его растрясёт за целый день - рана может воспалиться.
  ― Я выдержу! ― возмутился Побран. ― Чего мне будет?
  ― Я сказала: много - значит, много, иначе вообще здесь останемся ещё на неделю.
  ― Согласен с Весеей, ― поддержал ворожею княжич. ― Сначала надо выздороветь и залечить рану.
  Годун тоже не возражал идти понемногу. Сидеть на одном месте ему надоело хуже горькой редьки.
  ― Так и сделаем, ― сказал Ведояр. ― Пойдём вёрст по пятнадцать в день. Если Побран будет переносить поход нормально, можно будет и увеличить переходы.
  Воюры молча и согласно признали старшинство княжича, пока Побран был ранен. Хотя и был он младше всех их по годам.
  ― Весея, а у вас что, в Светлогорске есть друзья, что собрались идти именно туда.
  ― Друзья не друзья, но есть где остановиться. Я их в глаза ни разу не видела, только знаю, к кому обратиться, и нам обязательно помогут.
  ― Мне тоже Артамир объяснил, с кем там можно связаться, ― произнёс Побран.
  ― И мне, ― подтвердил Годун.
  - Вот оно как! ― удивился Ведояр. - Оказывается, в Светлогорске есть гнездо воюров, а я и не в курсе! Да я вообще про ваше братство всего один раз в жизни слышал, и то вскользь, мимоходом - что, мол, есть такие охотники на нечисть, а где они обитают, вообще никто не знал.
  ― Ничего удивительного, ― сказал Годун. ― Воюры очень скрытны, и ни к чему всем знать, чем мы занимаемся.
  Нагрузившись добычей, кое-что привесив на коня, ватага двинулась в путь. В первый день прошли всего пятнадцать вёрст - конь уставал под двойным весом, да и на каждом веса от брони и оружия, взятого у ворогов, хватало с избытком.
  ― Может, сходить в ближайшее селище и прикупить ещё конька? ― предложил Ведояр после первого перехода.
  ― Далеко до него? ― спросил Годун.
  ― Нет, вёрст пять отсюда, не больше. Ручей, вдоль которого мы идём, впадает в реку Бурнаву, и недалеко от его устья стоит селище Заряновичей.
  ― Ты так хорошо знаешь здешние места? ― спросила Весея.
  ― Нет, просто с гребня горы, с которой мы только что спустились, я видел Бурнаву и узнал место, где я уже был с отцом и дружиной. На привале дружинники рассказывали, где живёт род Заряновичей, я и запомнил. Завтра мы с Годуном сходим и купим коня у них.
  Так и сделали. Коня, на котором ехал Побран, разгрузили, добычу повесили на второго, купленного у заряновичей, - идти всем стало веселей и легче. Теперь в день проходили больше, и кони сильно не уставали. До Светлогорска дошли на седьмые сутки в полдень.
  ― Вам куда? ― спросил Ведояр, когда они подошли к первым дворам посада.
  ― Нам на двор бронника Делана, знаешь такого? ― произнёс Побран.
  ― Конечно знаю!
  ― Тогда веди.
  Ведояр довёл ватагу до двора бронника, снял шлем и постучал в крепкие ворота. За тыном залаял пёс, почти сразу ворота приоткрылись, и вышел старший сын бронника, Любонег. Его княжич хорошо знал, как и тот его. Увидев Ведояра, Любонег удивился - его считали сгинувшим в Изломанных горах. По городу ходили разные слухи и версии последнего боя княжича с нечистью, о его геройской гибели, а он вот тут стоит, ещё и привёл кого-то с собой!
  ― Покличь батьку, Любонег, дело к нему у моих друзей. ― И кивнул на стоящих за его спиной.
  Любонег глянул на стоящих позади княжича, кивнул головой и почти бегом скрылся в избе. Делан тоже не заставил себя долго ждать - вышел, внимательно осмотрел прибывших. Годун помог слезть с коня Побрану. Весея вышла вперёд и протянула ладонь, на которой лежало серебряное кольцо с синим камнем. Бронник взял кольцо и внимательно его осмотрел, ещё раз посмотрел на пришедших и удивлённо - на княжича.
  ― Он теперь с нами, - произнёс прихромавший к воротам Побран.
  ― Заходите, ― наконец промолвил Делан, шире раскрывая ворота.
  Ватага зашла внутрь двора. Делан тут же захлопнул ворота и задвинул засов.
  ― Любонег, давай затопи баню - гости с дальней дороги. Коней вот здесь привяжите, ― указал на перила возле ворот хозяин.
  Годун с Ведояром привязали коней, начали рассёдлывать и разгружать их от поклажи и добычи.
  ― За старшего я, ― произнёс Побран. ― Пойдём поговорим, мастер, с глазу на глаз.
  Делан кивнул, ещё раз удивлённо глянул на княжича и повёл Побрана в ту часть избы, где была у него мастерская. Вскоре из избы вышла хозяйка и позвала остальных внутрь.
  ― Вы отдыхайте, други, - сказал княжич, - а я пойду схожу на княжий двор к своим, вечером вернусь.
  ― Погоди, Ведояр, ― остановил его Годун. ― Помни: никто не должен знать, зачем мы здесь и куда идём. Для всех мы просто воюры, и всё.
  ― Я всё помню, Годун.
  ― Ты не обижайся, я так, на всякий случай.
  ― Да какие обиды, други, давайте отдыхайте, вечером, думаю, увидимся. - Сказав это, он вышел на улицу.
  Солнце порядочно припекало. Княжич прикинул, какой сейчас месяц, - выходило, что конец серпеня. Скоро осень - да, долго его не было в родном городе. Княжич окинул взглядом улицу, детинец на горе за валами и только сейчас понял, как он соскучился по родному дому, из которого ему опять надо будет уходить, и скорее всего, навсегда. Надев опять на голову шлем с наносником и прибавив скорости, княжич зашагал к укреплённой части города. 'Впустят ли меня внутрь?' - вдруг пришла мысль. Отца с матерью там, наверное, уже нет, на княжьем дворе сидит Мирояр. В дружине остались, конечно, знакомые гридни и отроки, но внутрь детинца могут и не пустить.
  Подходящего к воротам Ведояра заметили издали. Трое отроков перегородили дорогу внутрь, за отроками в тени ворот стоял совсем ему незнакомый гридень. Зато отроков он знал - они были из дружины Мирояра.
  ― Ты кто таков и куда идёшь? ― спросил гридень.
  Ведояр только сейчас сообразил, что он в круглом шлеме с большим наносником и в нём его очень трудно признать. Не спеша снял шлем и глянул на отроков - те от неожиданности пораскрывали рты.
  ― Да это Ведояр, сын прежнего князя! - произнёс один из них.
  ― А ты чего молчишь? - нахмурился гридень.
  ― Всё так и есть, ― ответил княжич. ― Я Ведояр.
  Гридень ещё раз осмотрел его с ног до головы.
  ― Говорили, что ты погиб.
  ― Видимо, не пришёл ещё мой час - поживу ещё.
  ― Проходи, княжич, на княжьем дворе некоторые тебя всё ещё ждут, хотя большинство записало тебя в павшие.
  Ведояр зашёл в город, на ходу соображая, кто его может ждать и не верит в его кончину. Шлем решил больше не надевать - раз его ждут, пусть издали узнают. В воротах княжьего двора его встретил Вольг из бывшей отцовской дружины. Два года назад его приняли в гридни. Был он всего на пять лет старше княжича. Возле гридня стояли два неизвестных ему отрока. Отроки были совсем без доспехов, в одних рубахах со щитами и с короткими копьями. Вольг издали не узнал княжича - он больше пялился на его кольчугу с зерцалом, и только когда Ведояр подошёл ближе, глянул в лицо. Брови его удивлённо взметнулись вверх.
  ― Ведояр?! ― только и вымолвил, ещё больше удивляясь то ли своему голосу, то ли пришедшему с того света. ― Не может быть! ― наконец вымолвил гридень после затяжного молчания.
  ― Ещё как может, Вольг! ― улыбаясь, ответил княжич.
  ― Ни хрена себе как прибарахлился! Это что ты, на дне реки, у водяного такую бронь добыл?
  ― Вроде того, только то был не водяной, а воин, и не в реке, а в лесу. Он мне ещё и меч подарил, вот, гляди. ― И выхватил из-за плеча свой правый меч и протянул его гридню.
  Тот с интересом и удивлением разглядывал меч, стукнул по нему ногтем, прислушался к звону. Потом попробовал баланс, несколько раз махнул им. Вокруг них начали скапливаться дружинники - и знакомые, и незнакомые. Из знакомых больше всего было дружинников матери. Одни удивлённо и радостно выкрикивали, приветствуя княжича, другие хлопали его по плечам и спине. Попросили показать второй меч, отнятый у колдуна. Двое заспорили, удобно ли им рубить или же им надо только колоть. Вдруг дружинники расступились, и он увидел мать. Она стояла, одетая в женский наряд, очень ей шедший. Нечасто он видел её в таком виде - в основном она ходила в воинском и при оружии. Глаза Раяны блестели - то ли от радости, то ли накатили слёзы.
  ― Здравствуй, матушка.
  ― Нашёлся, пропажа, ― бархатным голосом произнесла княгиня.
  Она быстро подошла и обняла сына у всех на глазах, никого не стесняясь. На своих щеках Ведояр ощутил влагу. 'Всё же это были слёзы', - решил он немного удивлённо. Слабости Раяна не любила ни в ком - ни в себе, ни в других, - а тут на́ тебе. Княжич обнял мать.
  ― Пошли в терем, там всё расскажешь. Ерг! ― громко позвала Раяна.
  ― Да, княгиня?
  ― Распорядись, пусть отроки баню растопят.
  Гридни вернули оружие, и княжич вслед за Раяной поднялся в её светлицу.
  ― Скидывай бронь и оружие. ― И княгиня указала на лавку.
  Ведояр снял щит со спины и прислонил его к стене, к нему же поставил свои мечи. Княгиня помогла стащить кольчугу и поддоспешник. Ведояр ощутил лёгкость во всём теле - бронь была нелегка, тянула на пуд, не менее. В походе он её не снимал, даже спал в ней.
  ― Давай, присаживайся, ― указала рукой на лавку Раяна.
  Сама села с другой стороны стола и всё такими же блестящими глазами смотрела на сына. Позвав холопку, велела накрывать стол.
  ― Родослав на охоте, будет только завтра - вот обрадуется и удивится!
  ― Мама, а где батя?
  ― Уехал выкупать гридней в Велегорск больше месяца назад, до сих пор там.
  Ведояр нахмурился.
  ― Не переживай, всё с ним будет хорошо. От волхвов велегорских была весть, что с ним всё в порядке. Дружинников выкупил, ведёт какие-то переговоры с князем Будиславом. Князь Велегорский нам теперь не враг. Кто мы для него теперь? Просто беженцы, без дружины и княжества. Ничего он твоему отцу не сделает, всё будет хорошо. Ты лучше свою историю поведай, что ты жив, я сердцем чуяла, а вот свидимся или нет, не знала. Волхвы уверяли что свидимся, не обманули провидцы, чего молчишь, рассказывай.
  ― Как на батю морад прыгнул, вы видели.
  ― Так это морад был? ― удивилась княгиня. ― Хотя да, мы в пещерах ещё двух убили и на реке мёртвого и истыканного нашли. Извини, что перебила.
  ― Так вот, покатились мы с ним по склону, мне удалось его несколько раз ударить кинжалом. Потом в реке вместе барахтались, ели отделался от него. Вода в реке стремительная - сама видела. Меня несколько раз шарахнуло о камни и спиной, и головой. Как выплыл, не помню. Очнулся в шалаше, в лесу, у воюров.
  - Вот даже как! Давно я про них ничего не слышала.
  ― Из всех вещей у меня остались только штаны, остальное всё река забрала. В становище я пробыл с месяц - выздоравливал, восстанавливал силы. Воюры ходили на то место, где у нас был бой с мараничами, приволокли кучу оружия и барахла, чего вы не взяли. Рассказали, какой дружина устроила погром мараничам. Из той добычи я вооружился и приоделся, потом часть ватаги ушла в Изломанные горы, а другая пришла сюда, в Светлогорск, вместе с ними и я пришёл.
  ― И что, вот эту бронь... ― Княгиня указала на лежавшую на лавке и снятую с себя Ведояром, ― воюры тебе просто так взяли и подарили, ещё мечи вот эти и щит бойницкий?
  ― Нет, это я добыл сам, пока шли сюда. Было несколько стычек с непонятными отрядами, рыскавшими по землям Холмграда. Ещё в землях средичей ходили на вурдалаков.
  ― Что за отряды?
  ― Не знаю, странные какие-то, на наши словенские не похожи, особенно последний. Когда мы перешли Преградные горы, на нас охотился их отряд. Нам удалось их перехитрить и устроить засаду. Оружие у этого отряда было фаранское - и кольчуги, и мечи, - шлемы тоже фаранские. Среди них был воин - по оружию наш, только щит чёрный. У троих на плечах были татуировки: перекрещённые мечи, а посередине копьё с широким и длинным наконечником.
  ― Действительно, странная ватага, ― согласилась княгиня. ― Может, наёмники?
  ― Может, и наёмники, только чего они по лесам рыскают, на странствующих путников нападают?
  ― Так они от разбойников иногда ничем не отличаются. Пока ряд выполняют - честные воины, а как договору конец - чистые разбойники. Помнишь ту ватагу, что Хагурт привёл?
  ― Как не помнить!
  ― То-то же! Они даже ряд заключённый преступили, самовольно ушли, ещё и Хагурту уйти помогли. Те, что на вас напали, все в таких бронях были? ― Княгиня опять указала на лежащую на лавке броню.
  ― Нет, только один. Он как раз на меня и наскочил, вот я эту бронь и добыл, и ещё меч один из этих. ― И княжич указал на свои мечи. ― Щит и шлем тоже его. Второй меч в другом бою добыл, они оба из хорошей сварочной стали.
  ― Что-то ты недоговариваешь, Ведояр, я же тебя знаю.
  ― Может, и так, мама, всего я тебе сказать не могу - не моя это тайна, и не пытай.
  ― Ладно, не буду, коли не хочешь.
  ― Не хочу!
  - Это всё?
  ― Нет, не всё. Ухожу я, мама, насовсем ухожу.
  Глаза княгини потускнели.
  ― Знала, что так скажешь, чуяла. Далеко собрался?
  ― Пока сам не знаю. Временно с воюрами буду!
  ― С теми, с которыми пришёл?
  ― Скорее всего, нет - с другими, наверное.
  ― Так ты что, сам ещё не решил?
  ― Почти решил.
  ― Ты им клятву дал? Богами клялся?
  ― Нет, клятвы я не давал и богами не клялся.
  ― Их вождь сам мне сказал: иди в Светлогорск и хорошо всё обдумай, потом нам скажешь.
  ― Когда 'потом'?
  ― Не знаю, они меня сами найдут, когда время придёт.
  ― Так, может, передумаешь, сынок, ведь всё в твоей воле.
  ― В моей, мама, но я не передумаю.
  ― Да чем они тебя так прельстили, эти вечные скитальцы и истребители нечисти? Поверь: если ты пойдёшь со мной или с отцом, войн и битв будет не меньше, чем с ними, а может, и более.
  ― Так ты с батей решила расстаться?
  ― До конца ещё не решила, сынок. Скорее всего, я уйду к своему отцу на Лебединые острова. Там очень неспокойно, битв и походов будет в избытке. Пошли со мной.
  ― Нет, не могу, у меня другой путь!
  ― Да какой другой, чего ты темнишь?
  ― Не могу сказать, матушка, не сердись.
  ― Я не сержусь, но и понять тебя не могу. Ладно, не будем сейчас спорить, отдыхай, обдумай ещё всё хорошо, все 'за' и 'против'. Не забывай, что ты наш сын, из нашего рода и ты нам нужен. Вождь воюров ведь тебе об этом сказал.
  ― Да, об этом.
  - Вот и хорошо, не будем пороть горячку.
  В дверь постучали.
  ― Зайди, кто там? ― громко произнесла Раяна.
  Вошёл Ерг.
  ― Баня готова, княгиня.
  ― Иди, сынок, попарься как следует. Потом пир будет - поведаешь дружине о своих приключениях и скитаниях.
  Ведояр от души напарился в бане. На дворе вечерело, зной ушёл, но было ещё светло - солнце только-только подошло к краю горизонта. Княжич вышел на свежий воздух распаренный, в чистой и свежей рубахе и штанах. Во дворе недалеко от терема стояли накрытые столы с яствами, прислуга заканчивала приготовления к пиршеству. Дружинники собрались несколькими кучками и о чём-то балагурили в ожидании застолья.
  Княжич подошёл к самой большой, где он почти всех знал. Дружинники расступились, пропуская его внутрь; там, возле амбара, на холстину была сложена его часть добычи, взятая в последней стычке то ли с наёмниками, то ли с разбойниками. На холстине лежали две кольчуги, кожаная броня с железными бляшками, три меча и три кинжала, три шлема и столько же щитов. Два щита было круглых, обшитых толстой кожей с железными умбонами, один из них был окрашен в чёрный цвет, третий щит был бордовым и овальным.
  ― О, а это здесь откуда? ― спросил княжич.
  ― Пришли твои знакомые воюры и девка, принесли твою часть добычи, ― ответил один из гридней.
  ― А сами они где?
  ― Княгиня забрала их к себе в светлицу, расспрашивает их там вместе с князем Мирояром и волхвом Яроведом, уже больше часа толкуют, ― сказал Ерг.
  ― Неслабо ты нахоробствовал! ― сказал гридень Раяны Воръян. ― Мы тут его чуть ли не оплакиваем, а он весь герой и с хабаром возвратился! Нам твои други воюры уже поведали о твоих похождениях - молодец, не осрамил светлогорскую дружину!
  ― Старался как мог, ― ответил Ведояр и подмигнул дружинникам. ― А где мои друзья Витьян и Вихрун?
  ― Они вместе с твоим братом на охоте.
  ― Слышь, Ведояр, ― вышел вперёд Вольг. ― Зачем тебе столько брони, подари одну мне - ту, которая с длинными рукавами. Давно такую хочу.
  ― Кто о чём, а Вольг о кольчуге! ― засмеялись воины.
  ― Хорошо, - сказал княжич, став серьёзным и даже немного суровым. ― Я дам тебе кольчугу, но взамен ты принесёшь мне клятву верности, и тогда я тебе ещё и меч дам.
  Вольг растерялся, захлопал глазами, дружинники грянули хохотом, Ведояр смеялся вместе со всеми.
  ― Да ну вас! ― хотел обидеться Вольг.
  Но его стали со всех сторон пихать и хлопать по плечам и спине.
  ― Ты подумай, Вольг, ― подначивал его Ерг. ― У Ведояра большая удача, с ним не то ещё добудешь.
  Дружина опять грянула хохотом.
  ― Что за веселие такое? Пир ещё не начался, а дружина уже весела дальше некуда! ― раздался громкий бас князя Мирояра.
  Воины расступились, давая пройти новому князю.
  ― Ну здорово, княжич, ― обнял его Мирояр. ― Рад видеть тебя живым и здоровым, ещё и весть мне принёс хорошую, хоть сам о том и не ведаешь. Ты Вольга не слушай, о зброе со мной поговори - о цене сторгуемся, в накладе не останешься. Чего столпились - садись за столы, пировать будем. Нечасто в нынешние времена есть хороший повод.
  Дружина, гомоня, рассаживалась за столы. Во главе сел Мирояр, по правую руку от него - волхв Яровед, дальше - лучшие дружинники князя. По левую руку сидела Раяна со своей дружиной. Ведояр сидел сначала возле матери, потом пересел к ватажникам, Побрану с Годуном и Весеей. Расходились поздно ночью, некоторые чрезмерно захмелевшие лежали прямо под столами на настеленной соломе.
  ― Вы теперь куда? ― спросил княжич Побрана.
  ― Пока в городе побудем, подождём, пока он выздоровеет, ― вместо старшего воюра ответила Весея. ― Потом пойдём куда велено, и зовёт нас долг.
  На крыльце появилась Раяна, обвела взором двор и остановила его на сыне и воюрах.
  ― Ведояр! ― позвала княгиня. ― Ты не сильно захмелел?
  ― Да я почти не пил.
  - Вот и молодец, проводи друзей и зайди ко мне - надо словом перемолвиться.
  ― Не надо нас провожать, ― сказал Годун. ― Мы сами дойдём, сейчас только коня Побрану заседлаю. ― И зашагал к конюшне.
  Весея улыбнулась, попрощалась с княгиней, чмокнула Ведояра в щёку и пошла вслед за Годуном, Побран слегка стукнул княжича по плечу и захромал им вслед.
  ― Пошли в терем, там потолкуем, ― молвила Раяна.
  ― Может, завтра? ― Ведояр сладко зевнул. ― Что-то в сон клонит.
  ― Чего завтра, если можно сегодня? Долго не задержу.
  Поднялись в терем, княжич захватил с собой кувшин кваса с пиршественного стола. Усевшись на лавку в светлице матери, налил себе в большую стеклянную кружку, не отрываясь выпил до дна.
  ― О чём матушка хотела говорить?
  ― О какой такой вести говорил Мирояр?
  ― Не помню что-то, напомни.
  ― Когда из бани вышел и стоял в кругу дружинников, Мирояр поблагодарил тебя за какую-то весть.
  ― Честно говоря, сам не пойму. Воюры, наверно, её ему принесли, не я.
  ― Не хочешь, значит, говорить?
  ― Правда не знаю! Меня они в свои ряды ещё не приняли, и о многом я не знаю.
  ― Так они что, кроме охоты на нечисть ещё и вести из княжества в княжества переносят?
  ― Кто их знает - может, и так.
  ― Попробуй узнать, мне нужно!
  ― И не подумаю даже! Если бы они хотели, сами мне бы рассказали.
  - Вот чего ты такой упёртый и поперечный - может, для нас те вести очень важные!
  ― А может, они нас совсем не касаются, ― возразил Ведояр. ― Сказал: не буду - значит, не буду. И не смей давить на моих друзей!
  ― А если посмею?
  ― Уйду к ним прямо сейчас и с мечом в руке буду их защищать.
  ― От кого, от меня?
  ― От твоих посыльных!
  ― Неужели тебя эта девка так приворожила, что ты против своей матери и рода своего пойдёшь?
  ― Из нашего рода здесь только ты и я! Так что не надо за весь род говорить!
  ― Опять яйца курицу учат! Ты что, забыл, что я твоя мать и по законам наших предков ты должен меня чтить и слушать?
  ― Вспомнила законы предков, которые сама рушила, а уважать я уважаю и чту, а слушаться впредь не буду! Своя голова на плечах есть, у меня свой путь, силой меня не удержишь! ― в сердцах вскричал Ведояр.
  Подошёл к лавке, где лежала его зброя, так никуда и не убранная, загрёб в охапку, щит закинул за спину и ушёл, сильно хлопнув дверью. Выскочил из терема и отстоялся, решая, куда пойти дальше. В тереме спать не хотелось - Раяна опять закусила удила и гнула всё по-своему. Может, пойти в гридницу? Но там дружина не даст покоя - будут спрашивать и приставать, чего это он к ним пришёл, что случилось. Можно было пойти к воюрам и броннику, но там и так тесновато. 'Пойду-ка я на сеновал, - решил княжич. - Там отосплюсь, а дальше видно будет'.
  Проходя мимо амбара, увидел свою добычу, так и лежавшую на холстине. Скинув на неё и свою зброю, завязал, свернул и завязал узлом. Вскинул на плечо и крякнул от натуги - вес был немаленький, еле доковылял до сеновала. Сеновал был занят - гридни на нём баловались с холопками из прислуги.
  - Вот же, блин! ― выругался Ведояр.
  ― Что, разругался с матушкой? ― сказал кто-то из тени конюшни.
  Ведояр присмотрелся в ту сторону. Под стеной угадывался чей-то силуэт, человек подошёл ближе. Это был ритарий из дружины Яроведа, Хорояр. 'Он был вместе с волхвом на пиру', - вспомнил княжич.
  ― Пойдём к нам в городской храм - спокойно переночуешь, а утром Яровед хотел с тобой переговорить.
  ― Так это он тебя здесь оставил меня дожидаться?
  ― Да, он, и, как видишь, не ошибся, что ты разругаешься с матерью. Ничего, помиритесь - она ещё не привыкла, что ты сам себе голова. Со временем согласится с неизбежным.
  - Ну что ж, пошли, раз приглашаешь. Только сейчас зброю с добычей в конюшне оставлю.
  Как ни устал вчера, а проснулся княжич чуть свет, вышел во двор храма, ополоснул лицо под рукомойником. Во рту было сухо - всё-таки выпил он вчера хмельного мёда излишне. Расслабился дома, да и гордость брала, что дружина воспринимает его как настоящего воина, как равного, хоть он и без пояса гридня.
  ― Что, похмельем маешься? ― раздался голос Яроведа.
  ― Совсем немного - во рту сухо, а так ничего.
  ― Понятно, пошли со мной - дам тебе кваса холодного, и поговорим заодно.
  Поднялись по ступенькам в храм, прошли во вторую его половину, где не было изваяний богов, спустились по ступеням в большой подвал с множеством полок, книг и свитков. Подвальное помещение разделялось на несколько помещений, они прошли в самый конец. Яровед открыл дверь, и они спустились по ступеням ниже подвала, прошли по длинному и широкому коридору. Волхв открыл ещё одну дверь, и они оказались в немаленькой подземной полупещере. Стены её были обложены рубленым деревом вроде сруба, пол выложен досками, по стенам было множество полок с припасами и вездесущими книгами, потолок был земляной. Они прошли к дальнему концу, где стояли стол и лавки, и большие сундуки, по грудь ему Ведояру. Они были накрыты синей тканью.
  ― Присаживайся, ― пригласил Яровед. Достал из-под лавки большой кувшин с холодным квасом, стенки его были запотевшими. 'Из ледника недавно достали', - подумал княжич. Волхв с полки взял деревянную кружку, поставил перед Ведояром.
  ― Пей, княжич.
  Ведояр налил полную кружку и не спеша выпил. Холодный квас пробежал по горлу, слегка наполнил желудок, прогнал жажду и сухость во рту. Волхв дождался, пока княжич напьётся.
  ― Ведомо мне стало, Ведояр, что хочешь ты вступить в братство воюров и служить своей земле и народу.
  - Это кто же такое сказал?
  Яровед пристально посмотрел на княжича, улыбнулся самым краем губ. Молча достал кольцо и протянул ему, правую руку сжал в кулак и положил на стол. Княжич взял кольцо - оно было с небольшим синим камнем, а на обратной его стороне был изображён летящий сокол, слева направо.
  ― Извини, Яровед, но я должен был проверить.
  ― И правильно сделал - среди волхвов тоже бывают отступники. Редко, но такое случается.
  ― Ты прав. Я хотел вступить в братство, но меня пока не взяли. Сказали, проверять меня будут, а потом, если я окажусь достойным, меня найдут, и я должен буду пройти посвящение.
  ― Всё верно, отрок, и первую проверку ты прошёл.
  - Это когда же? ― удивился Ведояр.
  ― Разве матушка твоя не пыталась заставить тебя, чтобы ты выведал у воюров весть, переданную Мирояру?
  ― Откуда знаешь? - растерялся княжич.
  ― Так ведь я всё и подстроил: и князя Мирояра попросил, чтобы он во всеуслышание об этом сказал, и воюров попросил, чтобы они подыграли, и сам княгиню накрутил секретностью неизвестно чего. К тому же весь ваш разговор Хорояр слышал - специально под окном светлицы сидел. Почитай, полтерема ваш разговор слышало, особенно конец. Получается, что поссорил я вас, - есть моя вина, признаю. Но и ты хорош: зачем так ерепенился, нельзя, что ли, было спокойно разговаривать? Хотя, с другой стороны, с Раяной по-другому сложно, но можно. Вот твой отец, например, - разве он с ней ругается и кричит? Ни капельки, он всегда спокоен, и она его слушает. Ты, в общем, всё правильно сделал, только надо помириться с матушкой. Свою независимость и решимость ты показал, теперь помирись. Сам помирись. Или тебе гордыня не позволяет, или в обиде на меня?
  Ведояр задумался. Ловко его развели, ничего не скажешь, поссорили - это точно, но ведь действительно, можно было и по-другому поговорить, и отказать ей.
  ― Пожалуй, тут только на себя нужно обижаться, что не смог сделать всё по-другому. Нет у меня обиды на тебя, волхв Яровед. Ведь мог я разговор по-другому повести - сам чувствовал: не стоит грубить.
  ― Молодец, что понимаешь, на будущее тебе наука: надо всегда держать себя в руках. Врага нужно уметь переигрывать и побеждать не только мечом, но и словом, и холодным расчётом. Этому тоже нужно учиться - без такой науки никак. Мы согласны взять тебя в братство - слово держать и хранить ты можешь и глупых обид не держишь. Это ты опять показал и доказал.
  ― Опять проверка? ― удивился Ведояр.
  ― А как же! Твоя роль будет непроста - ты нам нужен не лесным странником, а князем. Не сейчас, в будущем, если пройдёшь все проверки и посвящения. Сначала ты должен пройти обучение и воинское, и управленческое - очень многое тебе предстоит постичь. Мой тебе совет: чтобы не ошибаться и делать всё правильно, не спеши и следуй голосу совести во всём.
  ― Яровед, но ведь в Светлогорске избрали Мирояра и он правильный князь!
  ― С чего ты взял, что мы хотим тебя видеть князем здесь? Братство может решить поставить тебя князем где угодно - там, где ты будешь нужен в определённый момент. Возможно, тебя даже поставят князем не насовсем, а временно, и через время перебросят в другое место. Может даже так получиться, что тебе придётся служить другому князю, а может, не только служить, но и присматривать за ним и направлять в нужное русло, - так-то, отрок. Согласен ли ты на такое?
  ― Согласен, ― почти сразу ответил Ведояр.
  ― Смотрю, власть как таковая тебя особо не интересует пока. Это уже хорошо, таким и оставайся, если изменишься - ты нам будешь не нужен. Нам нужны бескорыстные воины, для которых главное - быть, а не иметь. Только с такими во главе мы сможем спасти и отстоять нашу землю.
  ― Что мне делать сейчас?
  ― Сейчас иди и помирись с матушкой - скажи ей, что тебе нужно кое-что сделать, а потом ты её сам найдёшь.
  - Это правда, волхв Яровед?
  ― Конечно правда, почему нет? Скорее всего, всё так и будет.
  ― Скорее всего?
  ― Ну а ты что думал? Всё заранее знают только боги. Ведь тебя могут убить вороги или захватить в плен и продать на рудники на юг за море, ты можешь утонуть в болоте или тебя растерзает зверь. Если же всё будет хорошо, кто помешает тебе её навестить в свободное время? А может случиться так, что ты будешь жить вместе с ней и отцом и служить своему народу, - такое тоже вполне возможно. Устраивает тебя такой ответ?
  ― Вполне.
  - Вот и хорошо. Как помиришься - сходи к князю Мирояру, у него к тебе и воюрам будет дело. Всё, ступай.
  Раяну княжич нашёл у себя в светлице - она сидела у окна и о чём-то думала.
  ― Здравствуй, мама. - Княгиня от неожиданности вздрогнула - она так задумалась и унеслась думами в дали далёкие, что не заметила его возвращения. Глаза её радостно блеснули. - Извини меня, я вчера погорячился, не хотел с тобой ссориться, только свиделись и сразу разругались! Не сердись на меня, только пойми: я уже не тот малыш, который под стол голопузый бегал.
  ― Я всё понимаю, сын, но и ты меня пойми: не для того я тебя растила, чтобы видеть, как ты уходишь неизвестно куда и зачем.
  ― Так что, я всю жизнь должен возле тебя быть?
  ― Конечно нет, ты воин и князь, твой удел - походы и войны. Но воин всегда должен возвращаться домой рано или поздно. Туда, где его ждут родные и близкие, туда, где живёт его род.
  ― С чего ты взяла, что мы больше не увидимся?
  ― Я же знаю, как живут воюры: всю жизнь где-то их носит.
  ― Рано или поздно они тоже возвращаются домой, ― возразил княжич. ― У них тоже есть семьи и роды, где они родились. Они служат своему народу, уничтожая нечисть, а дома их ждут.
  ― Всё так, ― согласилась Раяна. ― Но мне хотелось оженить тебя, дождаться внуков.
  ― Так нет у нас дома, мама, - некуда и возвращаться, - и жениться я пока не собираюсь, рано ещё. По древним обычаям детей заводили, когда мужу исполнилось тридцать три. Так что погуляю холостым годиков пятнадцать, а там можно будет и жениться. К тому времени можешь и невесту искать, если я сам не найду.
  ― Прав ты, что дома у нас нет, - здесь всё уже чужое, и нам тут не рады, хоть мы ещё здесь. Давай уйдём к моему отцу и твоему деду - он нас примет.
  ― А как же отец?
  ― Он вряд ли согласится уйти к нему - в неладах они. Он сам решит, что ему делать.
  ― По-твоему, я должен его бросить и идти с тобой?
  ― Так ведь ты уже бросил и его, и меня - уходишь неизвестно куда.
  ― Да у меня есть дела, которые нужно свершить, а как сделаю, я тебя обязательно найду.
  ― И что потом - останешься со мной?
  ― Не знаю: может, с тобой буду, может, с батей, а может, своим путём пойду. Только это не значит, что я вас бросаю, как будет время - буду навещать. У тебя ещё Родослав есть - он-то точно с тобой будет. Наплодит внуков - будет тебе кого нянчить.
  ― Обещай, что обязательно придёшь ко мне, хоть ненадолго.
  ― Так и будет, мама.
  ― Когда ты уходишь?
  ― Пока не знаю. Думаю, на днях.
  ― Ясно - значит, и меня здесь больше ничто не держит. Я ухожу на острова к твоему деду, буду ждать тебя там.
  Мать и сын обнялись.
  ― Пойду, матушка, к князю - у него ко мне есть какое-то дело.
  ― Иди, деловой, не забывай сказанного.
  Князя Мирояра Ведояр нашёл во дворе.
  ― Хотел меня видеть, княже? ― подошёл к Мирояру княжич.
  ― А, Ведояр, ты куда делся, всё утро тебя ищу?
  ― Так вот он я.
  ― Вижу, что ты, ― усмехнулся князь.
  ― Как насчёт броней и оружия из твоей добычи? Мне они нужны позарез. Ты видел моих новых отроков?
  ― Видел, князь.
  ― И что скажешь - разве дело воину без брони быть?
  ― Так у меня их всего три.
  ― Ну так что с того? Трёх отроков одеть в бронь - уже лучше, чем ничего. Давай я тебе за кольчуги по две гривны дам, а за кожаный доспех - полгривны.
  ― Маловато, княже.
  - Это смотря как посмотреть, Ведояр. Ты ведь теперь с воюрами будешь?
  ― Может, и так, а может, и нет.
  ― Я знаю, что так, можешь от меня не скрывать. Будете мотаться по здешним лесам, выискивая нечисть, и ведь надо будет куда-то возвращаться, а здесь, в Светлогорске, вас всегда встретят, накормят. Если нужно, то и воинской силой подсобят. Ну так что - сговорились: ты мне брони и оружие, я тебе кров с продовольствием и защиту.
  Ведояр задумался - союзник и почти друг ему не помешает, как бы там ни сложилось в дальнейшем.
  ― Ладно, княже, если обещаешь воинской силой поддержать - бери всю мою добычу без серебра.
  ― Хитёр ты, Ведояр, но не жаден. Добро, вот тебе моя рука.
  Ведояр пожал крепкую руку князя.
  ― Ряд заключён, ― улыбнулся Мирояр. ― Помни об этом.
  ― Не сомневайся, княже, не забуду.
  Ведояр вынес из конюшни всю свою добычу на холстине, забрав оттуда своё. Мирояр кликнул незнакомого гридня, показал на зброю на холстине: 'Бери, это твоему десятку, сам распределишь, кому что'. Гридень кивнул и унёс всё в гридницу.
  ― Теперь вот что, Ведояр: раз ты теперь нечистью занимаешься, есть к тебе дело. В землях борвитичей, на болотах за Бурнавой-рекой, объявилось не пойми что. У них уже несколько человек пропало, тамошние людины следы непонятные видели - надо разобраться.
  ― Я согласен, только сначала с воюрами поговорить надо.
  - Вот и поговори.
  ― Они бесплатно не работают.
  ― Почём берут?
  ― С каждым родом у них в Холмградских землях свой ряд заключён. За них я говорить не могу. Побран наш старший, его вождь назначил.
  ― Понятно, тогда веди их сюда - поговорим.
  Побран очень обрадовался, услышав предложение князя, и огорчился, что не может помочь. Рана всё ещё не позволяла ему полноценно сражаться и не быть обузой для остальных.
  ― Веди ватагу ты, ― сказал Побран. ― И аккуратней там, на рожон не лезьте. К тому же маловато вас - всего трое.
  ― Князь обещал, если что, помочь дружиной.
  - Вот и добро.
  ― Сколько просить за работу?
  ― Если зверь или что там будет один - полрубля, думаю, хватит, хотя попадаются такие страшилища, что и рубля мало. У вас здесь ходит гармланская серебряная монета фурк?
  ― Да. Но в основном фаранкский фаранг.
  ― Тогда договаривайся за одну голову нечисти пятнадцать фарангов, или столько же куньих мехов. Это чуть меньше полтины будет - нормальная цена, ниже десяти не соглашайся. И вот ещё что: нужен хороший следопыт. Годун, конечно, умеет, но не очень, ему ещё учиться и учиться, он у нас больше по мечам мастак.
  ― Да учусь я! ― обиделся Годун. ― Только не очень получается у меня следы распутывать.
  ― Не беда, ― сказал Ведояр. ― Думаю, за такую цену можно будет нанять хорошего следопыта. Один сейчас с моим братом на охоте, они должны скоро вернуться. Другого можно на посаде поискать - если, правда, он не ушёл куда-нибудь. Если дома, то согласится.
  ― Добро, иди договаривайся с князем, и завтра с утра в путь.
  На княжьем дворе Ведояр встретился с Родославом, только что вернувшимся с охоты. Они затравили оленя - большого рогача. Родослав был очень доволен охотой и пребывал в отличном настроении. Княжичи обнялись, брат был искренне рад вернувшемуся живым и невредимым Ведояру. Он уже наслушался историй о его похождениях и горел желанием отправиться опять в лес на поиски нечисти. Вмешалась Раяна - она категорически отказалась отпускать ещё одного сына неизвестно насколько на эти проклятущие болота.
  ― Нет, и всё тут! И брони у тебя нет, к тому же уходим мы скоро, а нечисть вы неизвестно сколько дней искать будете. Здешняя нечисть - теперь Мироярова проблема, не наша. Пусть воюры и ищут - это их работа.
  ― Так Ведояр идёт же? ― не понял Родослав.
  ― Ведояр теперь воюр, а ты князь - не твоё это дело.
  ― Как воюр? ― удивился брат. ― Он что, с нами не поедет?
  ― Нет, не поедет. Ты что, тоже меня кинуть хочешь? ― И, закусив губу, ушла в терем.
  Родослав побежал за ней - уговаривать.
  ― Не уговорит, ― произнёс Вихрун. ― Княгиня заупрямилась не на шутку - теперь не уступит.
  ― Похоже на то, ― согласился княжич.
  ― Слушай, я что-то не понял: почему ты теперь не княжич, а воюр? ― спросил Витьян.
  ― Так оно и есть. Меня скоро примут в их братство, но княжичем я быть не перестал. Теперь у меня другой путь, други.
  - Это какой другой? ― удивился Витьян.
  ― Не могу сказать - нельзя.
  Друзья переглянулись.
  ― Ты дал клятву их вождю? ― уточнил Вихрун.
  ― Нет, клятвы я не давал - я, так сказать, на испытательном сроке: если проявлю себя правильно, то, возможно, меня примут в их братство.
  ― Ты теперь будешь как Ругата? Он для всех гридень, а оказывается, ещё и змееборец, и ты теперь вроде княжич, но ещё и воюр - так, что ли?
  ― Ты молодец, Вихрун, всё правильно понял. Пойдёте со мной на нечисть?
  ― Если князь отпустит, то пойдём, ― ответил Витьян.
  ― Так вы уже ему роту дали.
  ― Да мы поклялись на мече служить Мирояру и Светлогорской земле. Теперь он наш князь, ― важно проговорил Витьян.
  ― Хорошо, я попрошу его. Думаю, князь не откажет, тем более с нежитью вы уже знались.
  ― Ведояр, покажи бронь и мечи - нам о них столько порассказали, что и не верится! ― попросил Витьян.
  ― Понабрехали половину, как всегда, ― засмеялся княжич. Он быстро достал оба меча из ножен за спиной. ― Нате, смотрите. А бронь у матери в светлице, как с князем поговорю - вынесу.
  Пока друзья рассматривали оружие, он зашёл в терем к Мирояру. С ним договорился о цене - по двенадцать куниц за голову нечисти (серебра, по словам князя, не было). Отроков Мирояр отпускал, как и договорились раньше. Своего следопыта князь не дал - по его словам, он ему самому скоро нужен будет. Предложил сходить на посад - там было несколько добрых следопытов. На этом и расстались. Друзья очень обрадовались, что их отпускают с Ведояром, к тому же была возможность при удаче немного подзаработать.
  ― Как батька? ― спросил княжич у Витьяна.
  ― Рукой уже работает - скоро за меч взяться сможет. Князь обещал, как полностью поправится, взять его в дружину. Только вот брони у него нет и меча тоже - у Мирояра в оружейной одни мыши. Есть у нас дома старая секира дедовская и рогатина для охоты - вот и всё, щита тоже нет.
  ― Ничего, со временем князь достанет и оружие, и броню.
  ― На это вся надежда, ― тяжело вздохнул Витьян. ― Серебра нет - его нашли на нашем дворе велегорцы. Живём с княжьего стола, совсем обнищали.
  ― Не печалься, друже, были бы руки целы и голова на плечах, а добро мы добудем.
  Вместе сходили на посад, нашли хорошего следопыта Лесвора. Цена его устроила, в рукопашную с нечистью ему лезть было не надо, главное, он должен был её выследить. Остальное делали воюры и отроки. Договорились, когда и где встретятся, потом пошли на княжий двор, княжич вынес свою броню со шлемом. Друзья долго рассматривали, примеряли и вертелись в ней - всем понравилась.
  ― Ничуть не хуже той, что раньше была, ― подвёл итог Вихрун. ― Удачливый ты, Ведояр, не успел одну отдать - тут же новую добыл.
  ― Просто повезло, ― отшутился княжич.
  
  ГЛАВА 9
  
  На следующее утро с самой зарёй вышли в путь, все были на конях. Ведояр ехал на своём, подаренном ещё отцом три лета назад. Годун с Весеей - на купленных во время похода к Светлогорску, у Лесвора был свой конь. До Трудинова городка борвитичей добрались за полтора часа. Старейшина Безмер ждал воюров, немного удивился и нахмурился, узнав Ведояра. Без лишних слов дал проводника, чтобы он провёл до того места, где последний раз видели следы неизвестного зверя. На плотах переправились через Бурнаву, вёрст пять шли густым лесом по утоптанной тропе до самых Рудных болот. Потом ещё столько же вдоль них. На берегу ручья, вытекавшего из болота, проводник показал оплывшие следы в вязком грунте, потерявшие свой изначальный рисунок.
  ― Когда вы их обнаружили? ― спросил Лесвор.
  ― Два дня назад, ― ответил проводник. ― Чуть дальше в болоте нашли короб с ягодами пропавшей женщины из общины. Она часто здесь собирала ягоды. Там, дальше, в болоте у огромной сосны. - Проводник указал на болото, где примерно в полуверсте над чахлыми сосенками и осокой возвышался огромный исполин в мире сосен. - Вот возле неё ещё след - сами найдёте. Дальше я не пойду, моё дело было - показать.
  ― Добро, ― ответил Ведояр. ― Ты своё дело сделал, дальше мы сами.
  ― Ну, тогда я пошёл.
  Было видно, что проводнику не по себе.
  ― Много людей пропало? ― спросил Годун.
  ― Трое за последние десять дней.
  ― Ладно, иди, ― махнул рукой Годун.
  Проводник кивнул и не оборачиваясь скорой рысью двинулся по тропе обратно.
  ― Что скажешь, Лесвор? ― спросил Годун.
  ― Трудно сказать - след расплылся; надо ещё у сосны взглянуть. Хотя видел я похожий и тоже расплывшийся след, а когда пошли по нему и нашли зверюгу, то оказалось, что это ящер. Был он полторы сажени в высоту с красно-коричневой кожей, морда в два раза больше, чем у лошади, зубища с палец длиной. Бежит, как курица, на двух лапах, а на груди лапы малые, трёхпалые, с большими когтями. Когда закричит - человек в ступор впадает, не сразу опоминается. Из одиннадцати нас трое в живых осталось после той встречи. И мечи против него плохое оружие, стрелы от его кожи отскакивают, особенно на груди и спине. Надо бить сбоку, ближе к животу, и ощетиниться копьями, держа его на расстоянии. Но так у нас тогда плохо получилось, да и ловок он.
  ― Неужто с лука его совсем не взять? ― спросил Вихрун.
  ― Я же вам толкую: можно, только сбоку в живот, и луки нужны мощные воинские, вон как у вашей девы. ― И Лесвор указал на лук Весеи. ― У вас слабее будут, ― кивнул следопыт на луки Вихруна и Витьяна. Поэтому сбоку по животу бейте. Ну а вам, ― кивнул проводник на Ведояра и Годуна, ― придётся его отвлекать, и как кинется - щитами отгораживайтесь, а мечами в морду тыкайте. Убить не убьёте, зато отвлечёте. Плохо, что никто копий и рогатин не взял.
  ― Может, сходить к борвитичам и попросить? ― спросил Вихрун.
  Все посмотрели на Ведояра как главного.
  ― Сделаем так, други: давай, Вихрун, к борвитичам, попроси у Безмера три рогатины. Мы пока к той сосне сходим и там след посмотрим - может, поймём, куда этот ящер пошёл.
  ― Лучше не разделяться и подождать отрока здесь, ― сказал Лесвор. ― Хотя старший ты, и тебе решать.
  Ведояр ненадолго задумался.
  ― Добро, так и сделаем. Давай, Вихрун, мигом к Безмеру, а мы пока здесь подумаем, как его одолеть.
  Вихрун вскочил на коня и в галоп ринулся к городищу.
  ― И ещё, ― молвил Лесвор. ― Я на нечисть сговаривался, про ящера речи не было.
  ― Ты это к чему? ― нахмурился Ведояр.
  ― К тому, что эта зверюга подороже будет стоить, если вообще в живых останемся. Моё дело - найти, больше в бой с ящером я не полезу, это ваше дело.
  ― Говори прямо, чего хочешь?
  ― Долю хочу равную, когда мы шкуру бронникам продавать будем.
  - Значит, веришь в нашу победу?
  ― Скажем так: я готов рискнуть. Шкура у него для брони просто отличная, особенно с груди и спины, и не маленькая. В тот раз мы её за пятнадцать гривен продали. Что скажешь, княжич?
  ― Биться ведь только мы будем.
  ― Я в стороне не останусь - буду помогать.
  ― Тогда ладно.
  ― Не рано ли шкуру ящера делим? ― спросила Весея.
  ― Никуда он не денется, найдём! ― уверенно сказал Лесвор.
  ― Одолеем, ― самоуверенно произнёс Годун. ― Не таких били.
  - Это каких 'не таких'? ― сузила глаза Весея. ― Последний раз, насколько я помню, кое-кто ошарашенный без сознания лежал. Пока другие победу добывали.
  ― Ты это к чему? ― спросил Ведояр.
  ― К тому, что не надо раньше времени бахвалиться.
  ― Так это я так в себе воинский дух бужу! ― заулыбался Годун.
  Весея фыркнула, но ничего не сказала.
  ― Она мне нравится, - заявил Лесвор. ― Осторожная, но храбрая. И в глазах огонь.
  ― Ты с этим осторожней, ― сказал Годун. ― Прознает Побран, что ты к Весее неровно дышишь, - может и прибить.
  - Это тот, который с пораненной ногой, что ли?
  ― Откуда знаешь? ― удивился Годун.
  ― Да вас полпосада видело, и все знают, что к Делану воюры с воительницей пришли.
  ― Я, вообще-то, не воительница - я больше по травам и ворожу немного.
  ― Ну да, и такой лук есть у каждой ворожеи и у каждой второй травницы!
  ― Слушай, Лесвор! ― вмешался Витьян. ― Ты это точно - про цену на шкуру? Неужели наши бронники за неё столько серебра дадут, да и есть ли у них столько?
  ― Ты не сомневайся, отрок, если и нет столько - они найдут или займут, прибыль с поделки втрое, если не больше будет. Из шкуры три брони выйдет, не меньше. Если наши не купят - купцы возьмут. В прошлый раз мы шкуру в Велегорске продали, и купивший не торговался. Сколько сказали - столько сразу и выложил. Так что мы, может быть, ещё и продешевили. Пожалуй, лучше туда и везти - там город больше и побогаче нашего.
  В разговорах и мечтах о прибыли не заметили, как пробежало время, прискакал Вихрун на взмыленном коне, привёз три рогатины. Ведояр внимательно их осмотрел - древки были крепки, лезвия широки и в пол-локтя длиной. Сталь была дрянной - даже не сталь, а калёное железо, - но заточена хорошо.
  ― Думаю, пойдёт, ― произнёс Лесвор. ― Всё равно рогатиной его не одолеть, а сдержать легче, чем мечом.
  ― Неужели у Безмера лучше рогатин не было? ― с досадой спросил Ведояр. - Вот не поверю, что его личная рогатина такого качества!
  ― А ты бы дал чужому своё лучшее оружие? ― спросил Лесвор.
  ― Конечно, не дал бы. Это я на себя ворчу, не на Безмера. Должен был загодя сам подумать. Моя вина: привык к мечу, а ведь знал, что зверя лучше рогатиной бить.
  ― Так никто ведь не знал, что на ящера выйдем, ― высказался Вихрун.
  ― Всё равно должен был захватить - на всякий случай.
  ― Наука тебе, княжич, на будущее, ― серьёзно произнёс Лесвор. ― Если, конечно, жив останешься.
  ― Даже и не сомневайся, я обязательно выживу!
  Лесвор довольно усмехнулся.
  ― Ладно, облачаемся в доспехи, коней ведём в поводу.
  Отроки и воюры деловито и привычно облачились. Лесвор достал из своего короба доспех из вощёной толстой кожи светло-коричневого цвета, сверху на неё были нашиты чешуи из той же вощёной кожи, только цветом чуть темней. На голову он надел кожаный круглый шлем с наушниками. За спину закинул длинный тул* с тремя сулицами. За широкий пояс засунул боевой топорик на длинной рукояти, к правому боку ремня привесил кинжал в локоть длиной. Отроки облачились в кольчуги, на головы надели островерхие шлемы с бармицами, за спины закинули круглые щиты, обшитые красной кожей. На поясе у каждого меч, за плечом - лук со стрелами. Вихруну Ведояр дал вдобавок ещё рогатину.
  ― Лук с тулом на коня перевесь, ― повелел Ведояр. ― Стрельцами будут Весея и Витьян. Мы с тобой и Годуном в рогатины ящера встретим. Лесвор пусть издали сулицы мечет; если из нас кого ящер заломает - подхватит рогатину.
  Воюры по сравнению с отроками и тем более княжичем выглядели неброско: тёмно-коричневый кожаный доспех, такие же щиты. Шлемы немного выбивались из их неброскости - поблёскивали тусклой сталью. Даже Лесвор в своём кожаном доспехе разных оттенков коричневого смотрелся как-то нарядней. Между тем их доспехи по прочности и надёжности были лучше и кольчуг, и двойной кожи Лесвора. 'Пожалуй, надо будет приобрести себе такой же', - решил Ведояр.
  Через болото до сосны двигались больше часа. В здешних местах Рудное болото совсем не походило на то, через которое они шли в храм бога Ра. Здесь оно поросло мхом, кругом была трясина, идти надо было аккуратно тыкая перед собой вехой. Кое-где на небольших пригорках росли чахлые сосны и осины.
  Дойдя до огромной сосны, росшей на довольно большом пригорке, Лесвор обнаружил след, уходящий дальше в болото. Пошли по следу, который умудрялся видеть только следопыт; коней вели за повод, привязанный к поясу. Так три дня подряд лазили по болоту, вымокли, измазались, устали вне всякой меры. Комары и мошка опротивели сверх всякой мочи. Казалось, что больше терпеть их невозможно. К концу третьего дня втянулись, раздражение ушло - казалось, что так везде и это просто такая жизнь. На мелкую гнусь просто перестали обращать внимание, отмахивались, когда совсем облепляли и лезли в рот и глаза.
  Дважды находили стоянку ящера; на одной из них лежал изуродованный и обглоданный труп оленя. Всё подряд он не жрал - объел мясо и выел всю требуху, теперь над останками трудились вороны. Под самый вечер, пробиваясь через мелкий хмызняк*, Ведояр думал о скором привале и о том, что здесь вполне хватит хвороста на костёр. Не надо будет лазить по болоту к редко стоящим сосенкам. Вдруг в груди взбух холодный ком, накатила тревога. Княжич сразу остановился и поднял руку, медленно отвязал от пояса повод коня. Все остановились, кроме Лесвора, шедшего впереди. Но и он через несколько мгновений осознал, что больше не слышит чавкающих шагов позади себя. Остановившись, оглянулся и увидел насторожившуюся ватагу.
  Ведояр больше не сомневался, что зверь рядом, хотя может быть, что это и не ящер. Зато опасность реальная - иначе второе 'Я' не предупреждало бы. Скинул щит на руку, удобней перехватил рогатину, то же самое сделал Годун. Весея достала лук и, напрягшись, согнула его, натягивая тетиву. Смотря на них, то же самое сделали отроки. Лесвор огляделся по сторонам, потянул воздух носом, но ничего не почуял и не увидел.
  ― В какой стороне? ― спросил Ведояр Весею.
  Она закрыла глаза, затихла, прислушалась к себе. Открыв глаза, указала немного правее того места, куда они шли.
  ― Я посередине, Вихрун справа, Годун слева, остальные позади. Как увидим его, мы с рогатинами кидаемся на него и отвлекаем, а Весея и Витьян обходят с боков и бьют стрелами. Лесвор, ты позади нас. Ну что, готовы? Тогда вперёд. - И зашагал туда, куда указывала ворожея.
  На ходу попытался как можно сильней расслабить тело, ища вход в волну. Через пару десятков саженей мелкий хмызняк кончился, вышли на открытое место, поросшее мхом; ноги погружались совсем немного - на половину ступни. 'Двигаться можно довольно быстро, без увязания', - мысленно отметил княжич.
  Шагах в двадцати впереди, возле кустов и молодого осинника, стоял ящер. Выглядел он так, как описал Лесвор, и было похоже, что он их ждал. Видимо, ящер загодя почуял добычу и выжидал, пока она сама выйдет к нему, а когда они появились, немного растерялся. Добыча не бежала сломя голову, а окружала его, брала в полукруг.
  Вытянув голову вперёд, он издал пронзительный то ли свист, то ли рёв. Волны звука проникали в каждую точку организма, они были ощутимы на явном уровне.
  Ведояр даже немного удивился, но не остановился, направляясь к ящеру и всё убыстряя свой бег, насколько это было возможно на этом мху. В глазах зверя княжич разглядел ярость, или ему просто так показалось, да и неважно это сейчас. Как всегда перед дракой, лишние мысли ушли - в голове была почти полная пустота. Он отголосками сознания понял, что тело движется само. Оно готово реагировать на малейшее движение противника. А он только наблюдает со стороны и бьёт руками с оружием. Никаких эмоций: ни страха, ни ярости, ни переживаний.
  Видимо, зверюга, угадав в нём главного врага, а может, вожака, или просто потому, что он был впереди всех, ринулся на него. В два быстрых прыжка ящер оказался рядом и, раскрыв пасть, попытался схватить княжича за голову. Ведояру показалось, что ящер действует как-то неловко. 'Ранен, что ли, или устал?' - пролетели мысли. А тело само ушло в сторону, и рука ткнула рогатиной туда, где шея сходится с головой. Было такое ощущение, что ткнул в дерево. 'Может, попал в кость', - пронеслась где-то далеко ещё одна мысль. Но зверю такое обращение явно не понравилось - он мотнул головой. Ведояр, продолжая смещаться, оказался сбоку и ещё раз ткнул, на сей раз в пах, и тут же попытался заскочить тварюге за спину. Ящер развернулся, и княжич опять оказался сбоку и ещё раз ткнул в низ живота, где, по словам Лесвора, самое слабое место. Зверь попытался развернуться к нему мордой. Ведояр опять угадал своим чутьём, куда он будет поворачиваться, подпрыгнул ему навстречу и с силой ударил копьём в морду чуть выше глаза. Приземляясь, увидел подбегавших друзей и первую стрелу, угодившую ящеру в живот. Зверюга опять тряхнула головой и развернулась к стрелку, намереваясь атаковать его. Княжич ткнул зверя в колено, вложив в удар вес тела и всю силу, и тут же сместился в сторону к хвосту. Его удар сбил порыв ящера, кинутся на стрелка и, похоже, повредил ногу - тварюга захромала. В это время прилетела ещё одна стрела - теперь с другой стороны - и воткнулась в живот. Ящер издал свой полусвист-полурёв, но на сей раз не так воинственно - он был растерян. И до него начинало доходить, что охотник не он - охотятся на него. К такому зверь не привык и замер, наверно, соображая, как быть: биться или, может быть, дать стрекача. Это была ошибка с его стороны - ещё одна стрела ударила прямо в глаз и, пробив череп, повредила мозг. Зверюга попыталась зареветь, но и это у неё не получилось. Раздался какой-то хрип, и, сделав шаг, ящер завалился на левый бок, по телу пошли судороги, и, задёргавшись, он вскоре затих.
  Мир опять заиграл яркими красками. Княжич почувствовал, что очень устал, так устал, что хочется прямо здесь упасть на мох и уснуть. Превозмогая свою слабость, Ведояр подошёл к туше ближе, посмотрел в пробитую глазницу. Так и есть: это стрела Весеи оборвала жизнь этого чуда-юда.
  ― Хороший выстрел - пожалуй, даже Побран был бы доволен, случись ему так стрельнуть, ― устало произнёс княжич.
  ― А то! ― улыбнулась воительница. ― Знай наших!
  Ведояр посмотрел на остальных: у Вихруна с Витьяном глаза излучали восхищение и, пожалуй, зависть (особенно у Витьяна). Годун всем своим видом изображал, что ничего сверхъестественного он не видел, - мол, не впервой такое случается у него на глазах. Лесвор, выпучив свои зыркалки и немного открыв рот, глазел на Ведояра.
  - Это тебя воюры научили так по мхам скакать? Если они, то я тоже в воюры хочу, ― произнёс Витьян.
  ― Нет, он к нам таким уже пришёл, вернее, приплыл! ― засмеялась Весея.
  ― Тогда где и когда? ― не унимался Витьян.
  ― Вспомни болото, когда в храм шли, и бой с нежитью, ― подал голос Вихрун. ― Там было то же самое, только помедленней и, пожалуй, плавности в движениях поменьше.
  ― Я тот бой вообще плохо помню, как во сне и не со мной было, ― отозвался Витьян.
  ― Ни хрена себе! ― наконец заговорил Лесвор. ― Я ещё сомневался, стоит ли нам на эту ящерицу идти! Да ты его один завалить мог!
  ― Вряд ли, ― ответил Ведояр. ― Я его несколько раз сильно ткнул - так, наверно, ни разу кожу и не пробил.
  ― Точно, други, ― заволновался Лесвор. ― Надо шкуру ему снимать, пока он тёпленький, иначе потом совсем плохо будет - намаемся так, что света белого не возлюбим.
  ― Тогда давай руководи, как и что делать, ― проговорил Годун. ― Я к такому не знаю, как и подступиться.
  ― Это мы сейчас, мигом!
  Мигом не получилось - провозились целый час, умаялись все.
  Сделали волокушу, запрягли коня, взвалили на неё шкуру, потащились в обратную сторону. Потом нашли место посуше, переночевали.
  С утра пошли на восток, через мхи - часа три шли мхами, потом начался смешанный лес, стало суше. Ближе к вечеру вышли к слиянию двух рек - Бурнавы и Освежи. В этом месте кончались земли борвитичей. Решили ночевать здесь, заодно и отдохнуть денёк, смыть с себя болотную грязь и пот. Поход закончился - все были измотаны, но довольны. Лесвор подсчитывал барыши ещё не проданной шкуры. Мечтал, что сможет на это купить, раздаст долги.
  ― Ух, заживу! ― мечтал следопыт.
  ― На две гривны с половиной особо не заживёшь, ― урезонивал его Витьян.
  ― Да что ты понимаешь, отрок! Привык от князя жить, ни о чём не думать. На такие деньги год прожить можно, если особо не тратиться на всякую хрень. Ты даже себе меч сможешь купить из годной стали - ещё и останется. Или броню. На кольчугу, может, и не хватит, а на бронь попроще - вполне. Да за две гривны коня купить можно!
  ― Чего ты завёлся, я тебя подначиваю, а ты и ведёшься!
  ― Да ну тебя!
  Годун с Вихруном засмеялись.
  ― Чего смеётесь, дурни, этот ящер очень большим был - поболее того, что мы с ватагой добыли. За него, возможно, и больше пятнадцати гривен выручим. Вы что, совсем не видите, какой матерущий зверюга был, а кожа какая толстая! Я ведь сиднем сидеть не буду, ещё подзаработаю - достаток появится. Потом можно будет и жену приискать.
  ― Чего до сих пор не нашёл? ― уточнил Витьян.
  ― Некогда было - всё горбатился на других.
  ― Доспех у тебя неплох - такой без достатка не купишь, ― заявил Вихрун.
  - Это от брата мне достался. Помер брат, от ран помер. Он в поход в Зачарованный бор вместе с твоим отцом и братьями ходил. Други его принесли всего израненного, дома и помер. Как раз за день до штурма города.
  ― У меня в том походе брат погиб, ― произнёс Ведояр. ― На том самом поле, где бились.
  ― Разве я упрекаю батьку твоего в чём? Мой брат сам в поход пошёл - думал добычи взять, а вышло всё по-другому. Я и не горюю особо - не очень мы с ним дружны были. В основном из-за жены его.
  ― Что же она броню себе не забрала? Серебро ей, поди, пригодится сейчас, ― спросил Витьян.
  ― Доспех ему батька наш давал не навсегда, а только в поход. Брат погиб, батька уже стар - значит, мне теперь его носить. Теперь подзаработаю ещё немного - можно будет хоть в купцы в складчину идти. Ох, заживу - первый жених у нас на улице буду! Вот Весею я б в жёны взял - огонь дева, ещё и стрелец отменный, и травница, и ворожея. Пойдёшь за меня?
  Весея только хмыкнула и отвернулась.
  ― Да ты не ершись, подумай сначала, потом скажешь. Дом у меня большой, вдвоём с батькой живём.
  ― Ну и болтун ты, Лесвор! Я думала, ты серьёзный мужик, следопыт, а ты болтун какой-то.
  ― Да я такой и есть, люблю поболтать - что с того?
  ― Ох, наломает тебе Побран рёбра, следопыт! ― усмехнулся Годун.
  ― Пусть сначала выздоровеет, а там посмотрим. Я ведь не шучу, ворожея, я серьёзно.
  ― Не пойду я за тебя, не обижайся, Лесвор. У меня другая судьба - я же воюр. Разве не знаешь, каков их путь?
  ― Какой ещё путь? Тебя же силой никто не заставляет по лесам лазить. Сама, думаю, решаешь, что да как.
  - Вот именно, Лесвор, я сама всё решила, и замуж я вряд ли когда пойду, разве что за такого же, как и я, воюра.
  ― Да ты не спеши, подумай - утро вечера мудрее.
  В Светлогорск возвращались два с половиной дня - далеко по болотам за ящером ушли. По пути вернули рогатины Безмеру. На шкуры сбежались посмотреть все людины, что жили возле Трудинова городища. Никто из них наяву такого зверя не видел - среди здешних таких не водилось. Многие думали, что это вообще байки и сказания старины глубокой, а тут на́ тебе - вот он лежит! Лесвор показывал малую лапу ящера, взятую с собой. Народ дивился, парни помоложе смотрели с завистью на отроков и воюров. У девок глаза горели восхищением - вот они, герои! Витьян с Вихруном распустили перья, ходили петухами по курятнику. Мужики постарше посмеивались, на них глядючи. Другие хмурились: а ну как повадятся эти ящеры по их лесам бегать? Нечисть повылазила - её многие видели, - теперь ещё ящеры... Хорошо, что воюры оказались в городе, а что дальше будет?
  Безмер пригласил Ведояра к себе в избу, долго выспрашивал, что и как было, где выследили это страшилище. Пытался выторговать шкуру.
  Ведояр ему объяснял:
  ― Она же не моя, это общая добыча. Ватага поручила Лесвору продать - говори с ним.
  ― Не хочу с ним - все знают, какой он падкий на серебро, за лишний серебряник удавится. Давай с тобой торговаться. ― Глаза старейшины хитро блеснули.
  'Обведёт, как есть обведёт, и не замечу!' - понял княжич.
  ― Нет, старейшина, я уговор ватаги не нарушу. Если хочешь торговаться - говори с Лесвором.
  Глаза старейшины потускнели.
  ― Ну, как знаешь, Славиярович, я б хорошую цену дал бы.
  ― Нет! ― твёрдо сказал Ведояр.
  ― Ну, нет так нет. Вот про тебя, княжич, разное говорят: будто ты от звания княжеского отказался, отца-мать бросил, к воюрам навсегда ушёл. Правда или брешут люди?
  ― Зачем тебе это, Безмер, знать?
  ― Ты не ерепенься, Ведояр, всё очень серьёзно, раз спрашиваю.
  ― Вам-то какое дело, что я решил и куда пойду?
  ― Такое дело. Смотря что скажешь - по ответу и отношение к тебе будет особое. Изгоев у нас не любят - одни беды от них.
  ― Так ведь никто меня из семьи не гнал. Вот из города всю нашу семью выгнали - ты ведь тоже на вече был, старейшина. Сам ведь гнал!
  ― Было за что. Могу объяснить, если сам не понимаешь.
  ― Всё я понимаю, старейшина, за дело гнали, всё по правде, а из рода своего я не уходил. С воюрами я пока вместе. Потом они своей дорогой пойдут, я - своей.
  ― И куда же ты пойдёшь?
  ― Этого я тебе не скажу - не твоё это дело, старейшина.
  ― Ладно, пускай будет так. Если бы новый князь за тебя не поручился, погнали бы мы тебя вслед за отцом, а заупрямился бы - прибили, и делу конец. Не нужен нам здесь бывший властный род. Смута из-за этого может пойти.
  - Вон ты о чём? Можешь быть спокоен, Безмер: на власть в городе я не претендую. Родовичи своё слово сказали - я его услышал. Батька мой тоже согласился.
  ― Если бы его дружину Будислав не разбил, ни хрена он бы не согласился. Многие думают, что ты здесь глаза и уши своего отца. Мать твоя уже уехала, а тебя оставила, чтобы ты смотрел здесь за всем и доносил. Так что смотри, воду не мути - иначе и слово Мирослава тебя не спасёт.
  ― Мои дела за меня скажут.
  ― Посмотрим. Ладно, иди, княжич, больше не держу.
  Ведояр с большим облегчением покинул избу старейшины. Вот оно как, оказывается, его здесь воспринимают! По крайней мере, некоторые власть имущие, и ведь он такой, Безмер, не один. В городе на посаде, скорее всего, некоторые старосты тоже так думают. Поаккуратней надо быть, не таким наивным. Родня нарочитых мужей тоже не вся ушла. Они, пожалуй, на батьку зло затаили, а значит, и на него. Могут мстить. Народ тоже по-разному, видимо, думает - есть такие, как Безмер, и смысл в их размышлениях есть. Из плена батька только дружину выкупил, из ополчения никого - как их родня после этого о нём думает? 'Да по-разному смотрит', - сам себе ответил княжич. О родне в первую очередь род должен позаботиться - так издревле повелось. Чем он мог им помочь - самого изгнали! Да, жизнь непроста и всем мил не будешь. В первый раз в жизни он задумался о непростой жизни людинов и общинников.
  В Светлогорск добрались далеко за обед, сразу направились на княжий двор, своей добычей взбаламутили весь город. За голову ящера Мирояр заплатил, как договаривались, правда, не серебром, а пушниной.
  ― Нет серебра, княжич, не обессудь.
  ― Да ничего страшного, пушниной тоже нормально, ― не обиделся Ведояр. ― Ты же заранее предупреждал, так что всё по-честному.
  Шкуры куниц ходили по всем словенским землям наравне с серебром, по цене одной фаранской монеты фаранг или серебряника, чеканившегося в Торжилове. Можно было и просто на вес серебром.
  ― Может, шкуру тоже мне продашь? ― спросил князь.
  ― Можно и тебе, княже, только ватага решила, что сбытом будет заниматься наш следопыт.
  ― Лесвор, что ли?
  ― Он, княже.
  Мирояр крякнул от досады.
  ― Ладно, везите бронникам или усмарям*. Пойдём в терем, там поговорим, - пригласил князь.
  Воюры вместе с Лесвором поехали на посад - отдыхать после трудов праведных, попариться в бане, смыть с себя болотную грязь. Следопыт после бани приглашал к себе - отметить за чаркой пива удачное возвращение.
  ― С князем потолкую и приду, ― пообещал княжич.
  ― Отроков тоже бери.
  ― Если князь отпустит, то придут.
  Ведояр вбежал по крыльцу в терем, быстрым шагом прошёл переходами до княжой палаты, постучал в дверь.
  ― Заходи! ― крикнул Мирояр.
  Он ходил по палате заложив руки за спину, о чём-то думал, указал Ведояру на лавку.
  ― Садись, потолкуем. Удачлив ты, княжич: такую зверюгу завалили, и никто не погиб, даже раненых нету.
  ― Повезло.
  ― Везёт лучшим и умелым. Есть ещё дело!
  ― Говори, князь.
  ― На месте Хорославовой усадьбы нечисть объявилась, житья местным людинам не даёт. Скотину потрошат, одну гадину местные людины даже убили. Из домов ночью и глаз на двор не кажут. Днём тоже неспокойно - по одному за селище никто не ходит.
  ― Что за нечисть, княже?
  ― Ты с такими уже сталкивался, когда в храм ходил.
  ― Местные, бывшие Хорославовы смерды, их бледнями* прозвали. Сказывают, что она, эта нечисть, белая, почти как молоко, юркая и быстрая. Небольшими стаями по три-пять штук рыщут по округе. Совсем людинам прохода не стало. Купцы в ту сторону по шляху идти боятся, а это ведь наш самый торговый путь посуху.
  ― Понял, княже. Чуть передохнём и дня через два-три сходим.
  ― Сходите - надо торговый путь очистить, да и местным людинам помочь.
  ― Сколько за голову, княже, платишь?
  ― Столько же, как и раньше оговаривались. По двенадцать кун за штуку.
  ― Добро, сделаем как надо.
  ― Тут ещё такое дело, княжич. Родители твои ушли, совсем ушли, а ты здесь остался - жить тебе где-то надо. Можешь, конечно, и в гриднице ночевать - никто гнать не будет. Но лучше на своём дворе жить. Остался в детинце пустой двор. Хагурт там раньше жил, тот двор - княжья собственность. Хороший двор: баня с избой и амбар с колодцем, дрова в дровянике есть. В общем, пока ты здесь, можешь жить там - володей.
  ― Даже не знаю, что и сказать, княже. Добр ты ко мне не по заслугам.
  ― Ничего, сочтёмся, и не моя это прихоть - волхва Яроведа благодари. Он главный твой радетель и заступник. Как придёшь в город - он просил, чтобы ты зашёл к нему. Больше не держу, иди.
  Яроведа княжич нашёл в жилой избе на храмовом дворе.
  - Вот и наш герой! - улыбнулся волхв. - Заходи, присаживайся, есть небольшой разговор.
  ― Благодарю, владыка, за двор в детинце.
  ― Пустое молвишь! Ты вот что: когда не в походе будешь, а здесь, в городе, приходи в храм - пора заняться твоим обучением. Готов ли ты, княжич, грызть гранит знаний?
  ― Готов-то я готов, просто не любитель я за книгами корпеть.
  ― Без этого никак, отрок.
  ― Хорошо, как будет свободное время - буду приходить.
  ― Вот и хорошо - завтра и начнём, приходи с зарёй. Сначала воинским будешь заниматься с нашей дружиной, потом книги. Начнём с хронологии нашего народа - здесь, в Арладии. Основу я расскажу устно, более подробно будешь читать сам. Пока всё, отрок, можешь идти.
  После беседы с Яроведом княжич зашёл на двор, данный ему князем по слову волхва. Двор был небольшой, всё, что перечислил князь, стояло на своих местах. Постройки сработаны были добротно. Княжич зашёл в избу, поздоровался с домовым, сказал, что он здесь, скорее всего, ненадолго, но надеется с ним подружиться. Дому разорения и порухи чинить не будет. Снял кольчугу и кожаный поддоспешник, повесил на деревянный гвоздь, торчавший из стены. На лавку сложил мечи, щит поставил возле сундука, в дальнем углу. 'Надо ещё два гвоздя забить, - решил Ведояр, - для мечей и щита'. Стянул сапоги, размотал портянки, скинул рубаху. Надо будет всё это постирать - к таким обыденным делам он уже привык ещё со становища воюров. Вышел во двор к дровянику, набрал дров, растопил баню, в деревянном корыте замочил грязную одежду. Когда баня нагрелась, попарился в удовольствие, потом простирал грязную одежду. Оделся в сменную рубаху и штаны, намотал свежие портянки, обул сапоги и подпоясался ремнём. Взяв меч, отбитый у разбойника, повесил себе за спину, второй решил не брать. Подумав, на ремень подвесил кинжал - так, на всякий случай. Надо будет запастись едой. 'Раз я теперь сам во дворе хозяин, самому придётся кашеварить', - отстранёно подумал княжич.
  Зашёл к Мирояру, спросил про своих друзей - мол, если князь не против, то их приглашали на небольшую попойку за удачно свершившийся поход.
  ― Я их по домам распустил до завтра - там их и ищи.
  Сначала зашёл к Витьяну, поздоровался с его отцом - тот с деревянным мечом трудил выздоравливающую руку. Увидев княжича, неподдельно обрадовался, уважительно поздоровался за руку.
  ― Я тебя так и не поблагодарил, Ведояр, за избавление от плена.
  ― Не стоит.
  ― Стоит, княжич, ещё как стоит. Я же сам воин и знаю, что такое отдать свою броню, да ещё за чужого.
  ― Да какой же ты чужой, дядька Жадислав, ты батьки моего дружинник! Он бы тебя всё равно выкупил, но позже. Матушка мне говорила, что всех наших он уже выкупил, теперь ведёт какие-то переговоры с Будиславом.
  - Это сейчас понятно, что выкупил бы. А тогда всё было по-другому. Зато и до́рог твой поступок. Сейчас сына тоже не забываешь, хоть и не княжич ты теперь вовсе. Вот с прибытком возвратились, ещё шкуру ящера не продали, а за неё все бронники и усмари передрались. Давно у нас такого переполоху на посаде не было! Предупредить я тебя хотел и своему сорванцу говорил: аккуратней вам надо с Лесвором быть. Он следопыт знатный - этого не отнять, - зато больно на серебро охочий. Такой может всегда продать или предать. С семьёй их тоже не всё понятно - скользкие они какие-то. Разное про них говорят: что про него что, про брата, да и отец такой же.
  ― А что именно говорят?
  ― Не хочется повторять всякие байки. Люди - они какие: чего не знают - напридумают, может, просто брешут про них. Но раз ты теперь с ним по лесам ходить будешь, то ты должен знать, что с семейством Лесвора не всё понятно. Некоторые подозревают, что их семья как-то с разбойным людом связана. Так, не так - не знаю, но остеречься не помешает.
  ― Благодарю за науку, дядька Жадислав. Я за Витьяном зашёл - есть дело к нему.
  ― Он к Вихруну пошёл - там его ищи.
  У Вихруна, как всегда, было людно. Сам Вихрун сидел на завалинке - распаренный, красный, только после бани. Четыре его брата - двое старших и двое младших - были тут же, и ещё пара отроков с кузнечной улицы. Они во все уши слушали рассказ Витьяна, размахивавшего руками и строившего страшные рожи.
  ― Витьян, опять наврал с три короба? - весело окликнул княжич.
  ― Опять ты всё портишь! - заулыбался друг. - Может, и сбрехнул чего, то совсем самую малость.
  ― Самую малость! ― передразнил старший брат Вихруна. ― Он нам тут такого наплёл - хоть стой, хоть падай!
  ― Самую малость, я подтверждаю! ― вмешался Вихрун.
  ― Я за вами, други, - пошли к воюрам сходим.
  ― Да они, наверно, в бане ещё, ― заявил Витьян.
  ― Ничего, если в бане, то подождём.
  ― Новость у меня есть и новое дело. С чего начинать?
  ― Неужели опять новый поход на ящера? ― заинтересовался Витьян.
  ― Нет, не на ящера. Нечисть объявилась в бывших Хорославовых землях. Вот, дружину новую собираю туда идти. По двенадцать кун за голову князь обещает.
  ― Правда, что ли? - заволновался Вихрун.
  ― Только-только от князя пришёл. Ну так что, пойдёшь со мной?
  ― Завтра, что ли?
  ― Дня через два или три.
  ― Тогда я за, - посерьёзнел Вихрун.
  ― Меня можешь и не спрашивать, я хоть сейчас,! ― заулыбался Витьян. - С князем решил? Отпустит нас?
  ― Думаю, не откажет.
  ― Мы таким способом до зимы разбогатеем совсем! ― размечтался Витьян.
  ― Или голову сложим, ― пробурчал Вихрун.
  Он всегда был осторожней, чем Витьян, и не такой лёгкий на подъём и охочий до всех заварушек.
  - Если Вихрун не хочет, то я вместо него пойду, - влез в разговор средний брат, бывший на год старше Вихруна.
  ― Я те пойду! ― нахмурился Вихрун. ― Да и не обучен ты как следует. Ленишься лишний раз мечом помахать. Ну так чего стоим - пошли к Деляну на двор.
  Воюры были все в сборе - прохлаждались на завалинке возле двора после бани, о чём-то оживлённо разговаривали. Побран был хмур - туча тучей.
  ― Чего решаем? ― спросил Ведояр. ― Чего Побран такой грозный?
  ― Тут такое дело... ― замялся Годун.
  ― Чего мнёшься, говори.
  ― В общем, Делян - хозяин, у которого мы живём, - слёзно умоляет продать ему шкуру за десять гривен, больше у него нет.
  ― Дёшево, ― вмешался Витьян.
  ― Он сам понимает, что дёшево, говорит: вот когда из неё брони сделает да продаст, тогда с нами и рассчитается.
  ― Сколько предлагает? ― не унимался Витьян. ― К тому же продаст он её через полгода или год - нам что, ждать?
  ― Двенадцать гривен, ― пробурчал Годун.
  Витьян чуть не задохнулся от возмущения.
  ― Лесвор говорил, что её можно и больше, чем за пятнадцать гривен, торгануть.
  ― Его слова надо ещё проверить, слишком болтливый он, ― встряла Весея. ― Кручёный больно.
  ― Так это из-за такой мелочи Побран такой злой? ― удивился Ведояр.
  - Вот ещё, из-за серебра я не печалился! ― пробурчал Побран.
  ― Предлагаю так, ― сказал Ведояр. ― Завтра пройдёмся по бронникам с усмарями, да и к купцам заглянем - узнаем, что они предложат, не будем спешить. Когда узнаем настоящую цену, тогда и решение примем.
  ― Я тоже так думаю, ― согласился Годун.
  ― Так и надо сделать, ― произнёс Витьян.
  ― Думаю, так будет разумно, ― сказал Вихрун.
  ― Весея, а ты чего молчишь?
  ― Я, может, по-другому хочу.
  ― Тогда предлагай, а мы послушаем.
  ― Не буду ничего предлагать.
  ― Почему так? ― удивился Ведояр.
  ― Мы на Делановом дворе живём - неудобно ему отказывать.
  ― А ему, значит, своим положением удобно пользоваться?
  ― Может путь со двора указать, а Побран ещё не выздоровел.
  ― Я и в лесу выздороветь смогу - эка невидаль, всю свою жизнь по лесам мотаюсь!
  ― Не надо в лес, разве других дворов мало? Можно вот хоть на мой двор переселиться - живите, сколько надобно. А если там не понравится - у нас что, серебра нет?
  - Это где - у тебя? На княжьем дворе, что ли? Ты сам там из милости! ― прогудел Побран.
  ― Не угадал, друже: мне князь двор в детинце подарил!
  ― Не шутишь? ― не поверил Побран.
  ― С чего мне шутить?
  ― Тогда переезжаем к Ведояру, ― решительно махнул рукой Побран, - и лучше всего прямо сейчас.
  ― Чего ты взбеленился? ― удивилась Весея. - Вот завтра с утра и переедем, не будем больше бронника стеснять.
  ― Я согласен, ― блеснул зубами Годун.
  ― Так вот какая твоя новость! ― удивился Вихрун. ― Чего раньше молчал?
  ― Не успел ещё, други-воюры, есть и ещё весть у меня. Объявилась нечисть в полутора днях пути отсюда, по цене с князем я уже договорился. Можно передохнуть пару деньков - и в путь.
  ― Так вот почему ты сказал за два дня цену узнать! ― нахмурилась Весея. ― Всё сам за нас решил.
  - Вот ещё! ─ ухмыльнулся княжич. - Это моё предложение - можно и дольше отдохнуть, а можно хоть завтра.
  Побран немного помрачнел, но княжича поддержал.
  ― Правильно говоришь, чего долго ждать? Пару дней вполне хватит, а следопытом я пойду.
  ― Рано тебе, ― возмутилась Весея. ― Нога ещё не зажила.
  ― Я Артамиром старшим назначен - меня слушать должны.
  ― Должны, ― согласился Ведояр. ― Только безлепицу сейчас говоришь.
  ― Я думаю, утро вечера мудренее, ― замурлыкала Весея. ― Давайте об этом завтра поговорим.
  - Вот и добро, ― заулыбался Ведояр. ― А нас Лесвор на пир ждёт, забыли, что ли?
  ― На пир он зовёт! ― усмехнулся Побран. ― Я лучше здесь посижу.
  ― Я тоже не пойду, ― сказала Весея. ― Не нравится он мне.
  ― Ну, как хотите. Годун, ты как.
  ― Я схожу - чего не сходить, тем более приглашал человек.
  Когда отошли от оставшихся на завалинке достаточно, чтобы они не могли услышать, Ведояр спросил.
  ― Чего Побран такой хмурый и недовольный?
  - Я ему рассказал, как Лесвор клинья к Весее подбивал, - вот он и расстроился.
  ― Так он вроде бы в шутку - по-серьёзному по-другому делается.
  ― Какая разница? Втюрился Побран - ему теперь всё равно, серьёзно или в шутку. Честно говоря, я не думал, что у него всё так всерьёз, иначе не стал бы говорить.
  ― А Весея что?
  ― Она ничего - ровно дышит.
  ― Пусть скажет об этом Побрану - зачем зря душу мужику рвать?
  ― Тут деликатность нужна.
  ― Ну вот и скажи ей об этом! ― усмехнулся Ведояр.
  ― Я лезть в чужие дела не хочу - пусть сами разбираются. Они же, бабы, какие: если и не любит она, то ей всё равно нравится, что на неё такими глазами смотрят, - вот и не говорит ни 'да', ни 'нет'.
  - Вот же блин! ― ругнулся Ведояр.
  ― Лесвор, я думаю, тоже не шутил, ― присоединился к разговору Вихрун. Он в шутку всё пытался свести, а глаза у него серьёзные были.
  ― Во девка - вроде ничего такого не делала, а два мужика сохнуть начали, ─ в задумчивости произнёс Ведояр.
  ― Есть в ней что-то такое притягательное, ― добавил Витьян.
  ― Точно, особенно глаза и голос. Как скажет своим грудным голосом - мужик и уши развесил! ― добавил Вихрун.
  ― И эти туда же... ― вздохнул Ведояр.
  ― С ней надо быть осторожней - она же ворожея, их этому учат, ― просветил Годун.
  ― Кто учит? ― удивился Витьян.
  ― Наставницы, кто же ещё. Её с самого детства учили и ворожить, и лечить, и с оружием обращаться. Правда, с оружием она только у нас в становище по-настоящему заниматься начала, хотя из лука в последнее время наловчилась - даже я так не могу.
  ― Про Лесвора что думаете? ― спросил Ведояр. ― То, что он следопыт хороший, понятно, а как человек - насколько ему можно доверять?
  ― Разное про него говорят, ― сказал Вихрун. ― На самом деле в основном догадки и предположения. К серебру он охоч - ну так что с того? Витьян вон тоже по серебру сохнет.
  ― Чести из-за него я не ронял и друзей не предавал. Просто тяжело живём, последнее время и не чахну я по нему. Твой батька мечи и копья куёт - серебро у вас всегда водится. Сейчас народ оружие хорошо покупает. Просто не повезло нам: велегорцы двор разобрали и схрон нашли, ещё и батька в плен раненым попал - совсем обнищали.
  ― Мой батька с утра до вечера в кузне, а сейчас ещё и старшие братья помогают в полную силу - вот и зажили немного легче. Раньше тоже тяжело было - вечно не хватало то одного, то другого. Это вы всегда в достатке жили, а сейчас немного тяжелей стало - ты и застонал.
  ― Я не про вас спрашиваю, как вы живёте, - и так знаю. Я про Лесвора.
  ― Так больше вряд ли кто скажет, ― ответил Вихрун. ― Зимой за пушниной уходит на несколько месяцев, летом мелкими заработками перебивается, охотится, мясо на торг носит или на постоялый двор. Купцов иногда сопровождает - через них и приторговывает, если есть чем. На посаде его редко когда застанешь. Отец его так же жил, но сейчас больше дома сидит, редко теперь в лес ходит. Брат такой же был - всё лесовал, с князем Славияром в каждый поход хаживал. В последнем сильно подранили его, еле довезли, дома и помер. Оставил вдову с двумя детьми - по старым обычаям Лесвор должен был её своей женой взять. Не взял - в сложных они были отношениях, да и сейчас в непростых. Так и живёт вдовой на соседнем дворе. Лесвор с отцом ей помогают - вот вроде и всё, что я знаю.
  Лесвор ждал, встретил в открытых воротах, пригласил в избу, познакомил со своим отцом - ещё крепким стариком, высоким (чуть повыше Ведояра), с твёрдым и решительным взглядом. В общении был таким же - решительным и уверенным в себе мужем. Гостям прислуживала женщина средних лет, тёмно-русая и синеглазая, с высокой полной грудью и гордым взглядом. Так же себя и вела: была полна достоинства, с прямой спиной и высоко поднятой головой. На всех поглядывала как бы свысока, будто не ровня ей здесь сидящие.
  'Странно, - думал княжич, - вырос я в Светлогорске и всех знаю в лицо. Старика видел не один раз и его сыновей тоже, а вот жену старшего, сколько ни пытался, припомнить не мог'.
  Лесвор рассказывал, какой переполох поднялся из-за шкуры ящера. Все хотят её купить - все те, кто работает с кожей или торгует ею. Цену предлагали хорошую, а услышав про десять гривен Деляна, поперхнулся от возмущения. Старик - и тот крякнул в руку, а вдова лишь презрительно усмехнулась.
  ― Врёт ваш Делан, он мастер из лучших по кожаной броне, даже в Велегорске таких нет. Серебро у него есть, просто хочет на простаках заработать - вот и всё. Ещё, небось, попрекал, что на его дворе и харчах живёте. Он и угрожать начнёт, что со двора погонит, - с него станется. Шкуру эту, почитай, все мастера пересмотрели, перещупали - из неё четыре брони выйдет. Три из них стальным не уступят - так просто её не пробить. Вот ты, Ведояр, пробовал и не смог. За каждую такую по десять гривен получить можно. С живота кожа похуже, но тоже хорошая: продубить как следует да в воске сварить - лучше турьей будет. Ещё шкура с ног останется - она на наручи да на шлемы и подшлемники пойдёт, сапоги с неё сделать можно. Ко всему этому зубы отдельно продать можно - и на амулеты, и порошок для чародеев и колдунов. Очень редкий материал. Так что всё это богатство гривен за двадцать, а то и более, продать можно.
  При последних словах Лесвора старик шумно вздохнул и криво усмехнулся:
  ― Ты, Лесворка, не перегибай палку, больше двадцати вряд ли кто даст, двадцать - красная цена этой шкуре. Ты не обижайся на него, княжич: любит Лесворка иногда прихвастнуть да преувеличить, но ненамного. Про Делана он всё правильно сказал: надуть вас хочет, барыши ему голову помутили. Потом сам каяться будет - забыл добро воюрское. Не вы - так другие ему напомнят. Мне вот что интересно, княжич: неужто ты правда в воюры уйти собираешься? Всю оставшуюся жизнь по лесам шататься будешь, за нечистью бегая. Не твой это путь, поверь старому пожившему человеку. Я вот тоже всю жизнь по лесам проскитался, правда, не за нечистью гонялся - за пушным барышом. Если уж сравнивать, у воюров путь благородней будет, есть в нём смысл. Мой вот младший тоже всё по лесам бегает, разбогатеть хочет - разве в этом смысл жизни человеческой? Но ладно мы, простые людины, - что с нас взять? Ты же воин, княжич, - это издалека видно, твой путь - врагов земли своей бить с мечом в руке, а их много, ой как много. Не важно, здесь в Светлогорске или ещё где. Подумай на досуге об этом, крепко подумай. Чтобы потом в старости не жалеть о неправильно потраченной жизни своей.
  ― Ты, воюр, не обижайся на мои слова, ― обратился отец Лесвора к Годуну. ― Твой путь попроще, но он того стоит. У каждого есть своя стать и рок. Ты идёшь по своему - это видно, мне видно. У княжича нашего особая стать - это тоже мне видно. Повыше и дальше он должен смотреть, поэтому, если пойдёт он не своим роком, всю оставшуюся жизнь эта самая жизнь будет его бить. Ладно, хватит вас учить - сами разберётесь со временем. Слышал я, что нечисть на севере от города возле шляха объявилась, - туда, наверное, вскоре пойдёте?
  ― Угадал, старче: дня через два-три в те места собираемся.
  ― Моего младшего тоже возьмёте?
  ― Возьмём, если сам захочет, - следопыт наш пока не выздоровел.
  ― Захочет, куда он денется! Я в своей жизни тоже навидался этой погани и повадки её знаю. Обычно она или на болотах хоронится, или норы себе роет. В тех местах будет развилка дорог: одна на северо-восток идёт, а другая на запад. Если от этой развилки пойти прямо на север, то вёрст через семь-восемь начнутся холмы - вот в тех холмах их норы и ищите. Может, конечно, повезти и вы на их след наткнётесь - тогда Лесвор его не упустит. Если нет, идите к холмам и сперва там ищите.
  ― Благодарю за совет.
  ― Да не за что, боги вам в помощь.
  У Лесвора засиделись до позднего вечера - пили пиво с раками, закусывали варёным и жареным мясом из дичины под рассказы отца Лесвора о его молодой и удалой жизни. Послушать было о чём - непростую и насыщенную жизнь прожил старик. Если половина из его рассказов - правда, то просто легендарный человек и воин. 'Надо будет порасспросить про него поподробней', - решил Ведояр. Расходились за полночь.
  ― Слышь, Годун, вы завтра ко мне переберётесь?
  ― Думаю, да.
  - Добро, я стражу на воротах предупрежу. Меня дома не будет - буду с самой зари постигать знания в храме. Так что располагайтесь по своему разумению; скорее всего, буду ближе к вечеру.
  ― Понял, Ведояр, за нас не переживай.
  
  
  ГЛАВА 10
  Проснулся Ведояр от толчка. Открыв глаза, никого не увидел, было ещё темно. 'Наверно, домовой разбудил', - подумал княжич. Вышел на двор, в одном исподнем сходил по малой нужде. Небо только-только начинало сереть. Скоро солнце взойдет, понял княжич, мысленно поблагодарил домового. Умывшись под рукомойником, быстро облачился в рубаху и штаны, намотал онучи, надел поршни, прицепил меч за спину и бодрым шагом заторопился к храму.
  Ворота храмового двора были открыты. Его пропустили без вопросов, видимо, ночная стража знала его в лицо. Во дворе собралась почти вся дружина ритариев. Опаздывающие выходили из воинской избы при храме. Подошёл волхв Яровед.
  ― Молодец, что не опоздал, серьёзно отнёсся к моим словам. Меч занеси в мою избу, пока он тебе не нужен и будет только мешать.
  Княжич мигом слетал к избе и обратно. Взошло солнце, ритарии и волхвы вскинули в приветствии руки; кто про себя, кто вслух славили светило. Потом началась разминка: волхвы упражнялись вместе со всеми, видимо, у них так заведено. Затем, выстроившись в затылок друг другу, ритарии потекли за город. Пробежав мимо посада, оказались в поле, потом до леса ещё с версту и по лесу где-то версты три. Достигли поляны возле небольшого холма. На ней стояли два шалаша и длинная изба. На этом месте раньше жил ведун, но он куда-то ушёл лет пять назад. Теперь здесь проходили обучение ритарии. Дверь избы открылась, из неё вышел Дажияр и ещё два незнакомых ритария. Поприветствовав дружину, он велел немного передохнуть. Махнул рукой, подзывая Ведояра.
  ― Иди за мной, отрок, подберём тебе справу*.
   Зашли в избу: лавки вдоль стен и печь с каменной трубой, в самом конце погреб с дубовыми ступенями вниз. Дажияр спустился первым, княжич за ним. Подпол оказался длинным и широким, вдоль стен стояли копья и тупые учебные мечи и секиры из калёного железа. Рядом висели щиты. На верхних полках лежали шлемы, из правой стены подпола торчали толстые деревянные гвозди, на них висели доспехи из толстой ипрочной кожи.
  ― Выбирай себе справу по росту и по руке, бери что нравится, с этим будешь проходить воинское обучение. Слышал, что ты двумя руками биться можешь?
  ― Совсем немного.
  ― Тогда выбирай себе два меча и смотри, чтоб они потяжелей твоих были, так для учёбы лучше.
  Дажияр ушёл. Доспехи и шлемы друг от друга особо не отличались. Выбрав шлем, чтобы плотно сидел на голове и не болтался, княжич перемерил несколько доспехов и поддоспешних рубах, подобрал себе по росту. Щитов было два вида: длинные каплевидные и круглые. Ведояр выбрал круглый: к такому он привык. Мечи оказались тяжелее обычных, грубой работы и затуплены, в многочисленных зарубках. Оно и понятно, зачем учебным мечам изысканность и красота? Выбрав два из них, хорошо сидящих в руках с неплохим балансом, Ведояр побежал наверх - не стоило заставлять себя долго ждать.
  Занятия храмовой дружины от княжеской ничем не отличались. Сначала ловили волну, потом бились один на один, трое на трое, строй на строй; после всей толпой, где каждый за себя. Здесь делали немного по-другому. Обычно один выходил против троих или пятерых и пытался победить, или двое становились спина к спине и отбивались от нескольких. После свального боя, немного отдохнув, метали сулицы и стреляли из лука. После стрельбы бились копьями, потом каждый брал любимое оружие и оттачивал своё мастерство. В основном ритарии выбирали мечи, немногие предпочитали секиры. В поединках Ведояр проявил себя наравне с опытными воинами, одолеть никого не одолел, но и его под орех никто не разделал.
  Первые два боя он проиграл с минимальным разрывом, в третьем бою бился с Ративоем и осознал, что до настоящего воина ему расти и расти. Перед ним он ощущал себя сопливым отроком, только взявшим меч в руки. Для храмовых воинов волна была неотъёмной частью, все они без труда в неё входили. В дружине поговаривали, что каждый ритарий в бою равен трём гридням, а то и пяти. Раньше в такое не очень верилось, Ведояр всегда думал, что это преувеличение, но теперь увидел, что все правда. Воинов такого уровня в их Светлогорской дружине можно было пересчитать по пальцам, а таких как Ративой не было вообще. Он снова ощутил себя отроком, начинающим постигать воинскую науку, а ведь уже подумывал про себя, что он самый лучший. Оказывается, ничего подобного: так, низший уровень бойца, только освоившего волну, и то не до конца.
  ― Неплохо, княжич, бьёшься для своего возраста, ― произнёс подошедший Хорояр. - Яровед просил проверить, как ты двумя мечами владеешь, и если у тебя есть дар к двуручному бою, то подучить тебя. Давай попробуем, ― и звякнул мечом об меч, вызывая на поединок.
  Ведояр отложил щит, медленно потащил из ножен второй меч, одновременно успокаивая сознание, расслабляя тело и передавая его под управление своему второму 'я'.
  Хорояр начал сразу, без предупреждения. Тело легко ушло в сторону, а рука хлестнула мечом по ритарию, тот легко увёл его своим в левой руке и, немного сместившись, рубанул правой и сразу левой. Ведояр ушёл с линии атаки в пустотуи, развернувшись вокруг своей оси с ударами левой и правой, пытался зайти Хорояру за спину. Тот тоже развернулся и, постоянно смещаясь, наскакивал, хлёстко рубя по всем уровням. Княжич отвёл один удар правым клинком, левым отбил его правый и попытался пойти на сближение, чтобы пнуть противника ногой. Хорояр легко ушёл, пропуская Ведояра мимо себя. Блеснули клинки; разворачиваясь, княжич один отвёл, а вот второй больно шлёпнул плашмя по голени. Ведояр отпрыгнул, разрывая дистанцию и тут же смещаясь в сторону. Хорояр в прыжке хлестнул мечами по разным уровням. Княжич отбил оба, но атаковать ритарий ему не дал. Насел, плотно и молниеносно рубя по всем уровням. Какое-то время Ведояр держался, пытаясь подстроиться под удары и атаковать самому. Не вышло. Хорояр ускорился, мечи стали почти незаметны, княжич чудом отбивался, желая разорвать дистанцию. Когда показалось, что уже можно пойти в атаку, один меч ритария плашмя хлопнул по плечу, а другой чувствительно по шлему, сбив Ведояра с ритма, отчего он пропустил удары по туловищу и бедру. Хорояр отскочил и поднял оба меча вверх, сигнализируя конец боя. Ведояр по инерции сделал несколько быстрых движений вперёд, беря тело под контроль и подымая оба меча вверх. Хорояр улыбнулся.
  ― Неплохо, очень даже неплохо, отрок, будет из тебя толк. Прав Яровед, стоит тебя поучить.
  После поединков и получасового отдыха ритарии занялись наращиванием силы. Подымали тяжести, работая над всеми группами мышц ещё где-то полтора часа.
  ― На сегодня всё, ― сказал Дажияр. ― Разоблачаемся, складываем справу в оружейную, ополаскиваемся в ручье и в храм на обед. Завтра бьёмся без оружия и боремся.
  В город возвращались не спеша, наслаждаясь хорошей погодой. Дажияр с несколькими ритариями остался на поляне. Ведояр шёл рядом с Хорояром, матёрый воин нет-нет да и посматривал на него.
  ― Можно спросить, дядька Хорояр?
  ― Спрашивай.
  ― Почему не все ритарии ушли, они что, дальше отдельно от всех будут заниматься?
  ― Можно и так сказать, да и за местом присматривать кто-то должен. В этом месяце Дажияр и его ученики, в следующем я, потом Ративой. Эта поляна - место силы, она давно во владении храма. Некоторые ритарии там живут, занимаются воинским, ухаживают за оружием и не только.
  ― Чем 'не только', если не секрет?
  ― Учатся видеть и чувствовать свои тонкие тела и с их помощью управлять внутренней силой. Без такой науки никогда не стать настоящим воином. Тебе ещё многое надо будет постичь, отрок. Когда-то и я был таким же несведущим как ты, всё мне было в диковинку. Мой тебе совет: раз начал обучатся, не бросай, всё в своё время поймёшь и узнаешь. Даже князья и бояре ничего не знают об окружающем мире и происходящем в нём, так нельзя. Потому что они правят землёй и людьми, они должны вести за собой. Куда они могут повести, если сами ничего не знают? Вот такими слепцами и пользуются наши враги. Тебе, наверно, не понятно, о чём я? Воюры мне кое-что рассказали и волхв Яровед тоже. Вот и добро, Ведояр, постигай знания, они тебе пригодятся.
  После обеда Яровед позвал Ведояра на обучение.
  ― Ну что, готов постигать знания о прошлом, отрок?
  ― Да, владыка.
  ― Тогда садись поудобней и слушай. Сегодня я расскажу тебе о том, как наши предки здесь появились, откуда пришли и с кем у них были первые войны.
  
  КРАТКАЯ ИСТОРИЯ АРЛАДИИ. ЧАСТЬ I
  ― Давным-давно наши предки ассы жили совсем в другом мире. В том мире у них были большие каменные города с храмами, отделанными белым мрамором, возвышались огромные белые пирамиды. Ассы умели строить звёздные корабли и на них перемещаться между мирами. Звёзды, что мы видим на ночном небе, это солнца других миров. На своих кораблях они посещали эти миры и открывали новые. Чтобы быть к ним ближе, во вновь открытых мирах они строили звёздные врата. Через них они мгновенно перемещались туда и обратно. Они обладали огромными знаниями, были мудрыми и высоконравственными, жили счастливой жизнью без войн. Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Случилась страшная война с близкими родичами асурами, в той войне ассы одержали победу, но горька она была. Всё оказалось разрушено страшным оружием, были уничтожены города и селения, на земле стало невозможно жить, и она начала медленно погружаться под воду. Пришлось уходить далеко на юг. Небольшая группа ассов нашла уцелевшие звёздные врата на южном материке. Вот через них они и ушли в далёкий мир, в котором мы сейчас и живём. Ассы расселились на нескольких больших островах и на материке, что находится на самом севере. На том материке слишком холодно и лето совсем короткое, поэтому там их живёт совсем немного. Большая часть поселилась на большом острове, который мы сейчас называем Арладией. В те времена он назывался Зурлань. На нём жили наши далёкие родичи зуры, они тоже когда-то были мудры и могущественны, но, как и мы, в страшных войнах с захватчиками из других миров всё потеряли. Когда наши предки их нашли в своих звёздных путешествиях, зуры все орудия делали из камня, забыли даже, как возделывать землю. Жили охотой и рыбалкой. Но в своих легендах и сказах помнили, что когда-то тоже могли посещать другие миры на звёздных кораблях. Ещё они сохранили свой язык, и ассы их хорошо понимали. Поклонялись они солнцу, 'зур' на их языке значит солнце. Зуры были высоки ростом с желтоватыми волосами и голубыми глазами, они и сейчас таковы.
  Они хорошо встретили своих дальних родичей и помогли чем могли. Весь север нашего большого острова они отдали ассам, сами стали жить на юге. Наши предки закрыли врата, чтобы вслед за ними не пришли наши враги асуры и особенно их союзники драконы.
   Зуры были не единственными обитателями этого мира. На западе от Зурлани находятся большие и малые острова, а на востоке большой материк Яврах. Между ним и Зурланью - Восточно-Арванские острова, сейчас их называют Вельдскими. В те времена на островах и побережье Арладии жили арваны. Они родичи зурам. Арваны перестали славить светлых богов, стали поклонятся другим. Мы и зуры считаем их тёмными божками здешнего мира. Наши боги держат в своих руках всю вселенную и наполняют её жизнью, а арваны поклоняются местным не самым сильным тёмным божкам. С тех давних пор, как часть зуров стала поклоняться тёмным лунным богам и назвала себя арванами, между ними идёт война. Воюют они почти без перерыва многие тысячелетия. Поэтому и зуров, и арванов немного, часто вместе с арванами на зуров нападали и явры, жители восточного материка. Так как наши предки заключили с зурами союз, то стали помогать им продовольствием, оружием и иногда воинской силой. Постепенно война ожесточалась, зуры и ассы стали теснить арванов благодаря стальному оружию и лучшей организации. Эта война длилась чуть более пятисот лет. В конце концов, им удалось победить арванов и принудить к миру. Но этот мир оказалось совсем не нужен их восточным соседям яврам. Выяснилось, что к бесконечным войнам арванов подталкивали именно они.
  У явров на их землях в те времена существовало несколько объединений, во главе которых стояли жрецы. Они постоянно воевали между собой за власть и господство. Так как их материк огромен, никто не мог окончательно победить и объединить их в одну силу. На западном побережье явров находилось три больших союза, они воевали с теми, кто жил за высокими горами и иногда между собой. Вот эти три западных объединения пытались подчинить арванов, а потом и зуров. Арванов они подчинили хитростью, а зуров не удалось, потому что появились наши предки ассы. Правда, подчинение арванов тоже было неполное из-за соперничества трёх жреческих кланов между собой. Собравшись на совет, жрецы этих кланов решили объявить войну нам. Так начались войны с яврами. Длились они очень долго, то затухали, то опять возобновлялись, иногда в них вступали арваны, бывало и так, что на нашей стороне. Так продолжалось три тысячи лет, это огромное время, и всем без исключения бесконечные войны просто осточертели. И однажды явры предложили мир, наши предки с радостью согласились. В искренность явров никто не верил, ассы знали, что с юга на них кто-то напал и именно поэтому им понадобился мир. Но и наш народ сильно устал, поэтому мир и был заключен. Триста лет о яврах не было слышно, они воевали на юго-востоке своих земель. За годы мира страна расцвела и умножилась народом, но всё кончается, кончился и мир. Явры наконец победили и скинули врагов в море, за три столетия они создали три могучих царства и заключили между ними мир. Решили, что каждое царство пусть поищет себе земли за морем. Так и сделали: западное царство отправилось воевать с нашими предками, южное высадило свои войска на южный материк, восточное начало захватывать острова, примыкающие к их побережью. Во главе западного царства стоял жестокий чародей Ягрон. Чародей заключил союзный договор с восточными и западными арванами и напал на нас и зуров. Войны с державой Ягрона были жестокими и опустошительными, они длились несколько сотен лет. По преданиям, всё это время Ягрон стоял во главе их державы. Наши предки вместе с зурами с большим трудом разбили эту державу. То были тяжёлые времена, потому что приходилось воевать на две стороны: на западе с арванами, на востоке с яврами и восточными арванами. Так было до тех пор, пока не создали большой флот и на чужой земле явров одержали верх в нескольких кровавых битвах. Наши войска взяли их главный город и уничтожили логово злых чародеев, рассеяв их. Но до конца этих чёрных магов уничтожить не удалось. Они разбежались по всему миру и мстят потомкам ассов и зуров до сих пор. Сами явры высокого или среднего роста, белокожи и черноволосы, со светло-карими и иногда оранжевыми глазами.
  На юге от Зурлани находится большой материк, в ту пору населённый азурами и арахарами. Это ветвь зуров, в давние времена переселившихся на южный материк. Азуры поклоняются светлым богам, но отлично от зуров, на свой лад. Уже в ту пору власть у них находилась в руках военных вождей, а жречество у них в подчинённом положении. У зуров, как и у ассов, во главе общества находились жрецы. Вожди и князья выполняли воинские и управленческие обязанности, их выбирали на вече из предложенных жречеством и прошедших посвящение.
  После победы над яврами установился долгий мир. Именно в это время нашу землю и назвали Арладией. Благополучие длилось почти тысячу лет. Войны, конечно, случались, но быстро заканчивались. Ассы были сильны, арваны и явры опасались бросить им вызов. После того как все три царства явров были разбиты, на их землях наступил хаос и запустение. Их земля начала зарастать лесом.
  На юго-востоке созревала новая сила, навги. Они выше, чем явры, со светло-коричневой кожей, чёрными волосами и карими глазами, а во главе у них род с жёлтыми глазами, ещё есть род с красной радужкой глаз. Между двумя этими родами долгое время шла вражда. В конце концов, победили желтоглазые. Все красноглазые, кто не подчинился, были перебиты. Жили они на материке, что южнее Азурани, и на больших островах. Навры высадились на Яврах вместе с серокожими людьми. Эти серокожие тоже высоки, некоторые из их племён даже повыше нашего народа или навгов. В мести они разбили остатки явров и захватили их земли. Серокожие заняли восток материка, а навги запад и юг. Остатки явров отступили на север или остались в подчинении у завоевателей. На Яврахе образовалась сильная держава навгов. На его захват навги и серокожие потратили более семисот лет; закрепившись на новом месте и поднакопив сил они напали на ассов. Нашествие было многолюдное и хорошо подготовленное, к тому же неожиданное. Ассов и зуров сначала разбили на юге, а потом и в центре Арладии. Столица, город Сиянов, была сожжена, а жители перебиты или уведены в рабство. Ассы отступали на север, их преследовали и убивали. Тёмные жрецы явров, ставшие служить навгам, привели с собой нелюдей - морадов, или по-другому горбунов. В те времена они появились впервые на наших землях. Морады - порождения другого мира. У явров в потаённых местах есть звёздные врата в другие миры, возможно, оттуда они и пришли на эту землю. Точно мы не знаем, пленные жрецы рассказали несколько историй их появления на этой планете. Которая из них более правдивая, мы так и не разобрались. Так вот, из другого очень жестокого мира они привели себе союзников, морадов и ещё некоторых. Именно там они познакомились со многими тёмными знаниями. Ассы поняли, что войну они проиграли, и сил чтобы остановить нашествие, не осталось. Тогда на совете светлого жречества было предложено открыть наши звёздные врата и уйти обратно или позвать своих родичей на помощь. Некоторые сомневались, стоит ли это делать, никто не знал, что по ту сторону врат. К тому же прошло не одно тысячелетие, как врата закрыты. Большинством голосов всё же решили их открыть и послать за помощью. Наступила зима, навги остановились, чтобы собраться в единый кулак и подвести свежие силы. Чтобы выиграть время, наши волхвы напустили лютые морозы на Арладию. Враги решили переждать их, ждать им пришлось всю зиму, мороз то спадал, то опять опускался на земли, занятые врагом. В оккультном плане наше жречество оказалось сильней. Их чародеи ничего не смогли сделать с нашими вьюгами и снегопадами. К весне пришли посланцы и сообщили, что скоро прибудет помощь. Несколько родственных народов согласилась прислать своих воинов вместе с семьями. За то время, что мы жили отдельно от них, они разделились на многие племена и народы. У многих изменился язык, иные с трудом понимали друг друга, а некоторые сохранили свой древний язык почти в неизменности, это были арьяны. Они хорошо понимали ассов Арладии, были, конечно, некоторые различия, но незначительные. Другой большой народ назывался словене, они с большим трудом понимали арьянов и ассов. Зато хорошо помнили, что они ветви одного народа, который в древности на их земле назывался ассы. Другое сакральное имя этого народа было руссы. Третьим большим народом, который откликнулся на зов и отправил своих воинов, оказались кимры. У них был свой язык, что-то среднее между словенским и арьянским. Были ещё и другие, небольшие по численности: альвы, норены, вельды, венеи, арнеи, друды - это всё наши родичи. Вместе с ними пришли их союзники, но не родичи, это гмуры и ещё некоторые, но их было совсем мало.
  Получив такое подкрепление, ассы вышли на последнюю битву. Навги к тому времени перешли Хараны и подходили к Синеводью. Там, где сейчас стоит арьянский город Харов. В великой битве на холмах у Синего озера, в травне месяце, навги были наголову разгромлены. Объединённое войско преследовало их до самого юга, где сейчас Великое Болотье. За болотами на побережье стояли их корабли. В Болотье состоялось ещё одно сражение, добившее отступающих и пришедших им на помощь из Явраха. Победа была полной, немногие сумели сбежать. Всего несколько кораблей навгов отплыли от наших берегов. Десятки тысяч навгов и их союзников оставили свои кости от Синего озера до Великого Болотья.
  Победители поделили между собой Арладию. Север достался арьянам и оставшимся в живых ассам, в дальнейшем они слились в один народ. Ассы постепенно растворились в других народах. Только далеко на севере и на некоторых островах Вельдского моря ещё живут их роды.
  Середину и юг нашего острова заселили словене. Кимры взяли себе Краснокутье, правда долго там не задержались, переплыв море, которое многие зовут Южным, расселились среди азуров и частично с ними смешались и в дальнейшем образовали народы: фаранов, гарманов, вермланов, ринганов. Другая часть кимров прошла ещё дальше на юг, где жили эрлены. Эрлены к зурам и азурам никакого отношения не имеют, это совершенно другой народ. Они высоки ростом, в среднем повыше нас, светлокожи, с каштановыми и рыжими волосами, в основном голубоглазы, но среди них есть много людей с глазами вишнёвого цвета. Вот с этими эрленами они долго воевали и в итоге победили, со временем смешались с ними. Так образовался большой народ калгатов. Те, кто смешался с азурами, образовали свой язык, а те, кто с эрленами - свой, так разделились кимры. Ещё одна часть кимров ушла на западные острова, где жили арваны, победив их, смешалась с ними. Так образовалась третья ветвь кимров, самые известные среди них: ярманы, норги, урмеры.
  На северо-востоке Арладии поселились норены. Вельды и венеи в те времена заселили восточное побережье. Альвы ушли на запад и северо-запад Арладии и со временем заселили несколько северных островов. Часть арьянов и словен ушла за море на юг, в Азурань. Так многие называют южный материк. Арьяны разделились на несколько народов, их имена: сарваты, самарты, варматы, расканы, скиты, саясы. Словене в Азурани тоже разделились на три народа: вранов, витинов и словен Ярграда.
  Таков итог первой навгской войны. Если захочешь узнать подробнее, храмовое хранилище книг и свитков в твоём распоряжении. Пока с хронологией, думаю, достаточно. Это очень большой промежуток времени, отрок. Я рассказал его тебе по верхам, самое главное. Если есть вопросы, то спрашивай.
  ― Пока всего несколько, волхв Яровед, мне надо всё хорошенько осознать и осмыслить.
  ― Спрашивай.
  ― Как выглядят врата между мирами?
  ― Когда увидишь, ни с чем не спутаешь, ― улыбнулся Яровед. ― Врата находятся внутри больших белых пирамид. Они стоят на острове посередине Синего озера. В центре пирамиды есть помещение, вот там они и находятся. Со временем, если не отойдёшь от пути правды, когда будешь на севере, тебе их покажут. Что ещё хотел спросить?
  ― Получается, что мы, словене, являемся пришельцами второй волны переселенцев. Несколько тысяч лет хронологии Арладии прошли без нас.
  ― В основном так и есть, ассы растворились в словенских родах, как и в других родственных народах. Кто знает, может, твой далёкий предок был из ассов первой волны переселения, а не словен. Ты что-нибудь знаешь о своих предках по отцовской линии?
  - Не знаю, владыка, надо будет у батьки спросить.
  - Вот и спроси. Есть и другой способ узнать, но о нём ещё рано с тобой говорить. Есть ещё вопросы?
  ― Да, я знаю, что возле озера Плёсно живёт род азов, их селища по реке Азань стоят, там по сказам развалины города Сиянова. Ты назвал его бывшей столицей, так вот, эти азы, они случаем с древними ассами не связаны?
  ― Связаны, ещё как связаны, они их прямые потомки. Есть и другие, например, в Торжиловских землях и в Правенских, в Краснокутье, в Болотье тоже живут. Азы с Азань-реки - это ассы, смешавшие свою кровь с зурами, первыми насельниками здешних мест. Со словенами они почти не роднились. Ну что, есть ещё вопросы?
  ― Пока больше нет.
  ― Тогда иди, друзья тебя уже заждались. Завтра после воинского у тебя самостоятельное углублённое изучение прошлого, я подготовлю тебе пару книг, с них и начнём.
  ― Можно ещё вопрос не про прошлое, а про воинское?
  ― Давай.
  ― Сегодня я бился с несколькими ритариями. Один из них, Хорояр, не просто вошёл в волну, он ещё и каким-то образом ускорился, да так, что я его движения вообще усмотреть не мог, не то чтобы отбить. Что это за воинская наука такая?
  ― Это сверхскорость, отрок, пока ты не готов её освоить, так что есть к чему стремится. Ну а теперь иди.
  Ведояр шёл домой, глубоко задумавшись: выходило, что у предков была очень непростая судьба. Столько свершений и великих битв, побед и поражений, даже сама жизнь народа висела на волоске. Как много тайн и загадок! И сколько же откроется новых, когда он изучит историю более подробно. Одни звёздные корабли чего стоят или врата миров. Знания затянули к себе, не хотели отпускать.
  ― Ведояр, ты чего, оглох что ли? - услышал он совсем рядом и понял, что стоит возле ворот своего двора, а с ним пытается говорить Годун. ― Во, очнулся, наконец, ― обрадовался воюр. - Я уже думал, что тебя зачаровали, я ему говорю, а он смотрит как баран на новые ворота и ничего не понимает.
  ― Задумался я сильно, друже.
  ― Задумался он! А ну как воры из-под ворот выскочили, а ты задумался? Не дело воину быть таким рассеянным.
  ― Прав ты, Годун, не помню я за собой такого. Ну что, как устроились?
  ― Нормально, чего тут сложного. И чего ты такого нового узнал, что так далеко мыслью убежал и вокруг ничего не видишь?
  ― Много, очень много, и про прошлое, и из воинского.
  ― Из воинского? - сразу оживился Годун. - Если не секрет, можешь рассказать?
  ― Могу, секретного пока ничего нет. Ты что-нибудь слышал про сверхскорость?
  ― Нет, не доводилось.
  ― Мне вот довелось сначала увидеть, а потом на своей шкуре опробовать. Я даже и не понял, что это было. Потом Яровед объяснил, что это такое.
  ― Толком расскажи, а то я тоже ничего не понял.
  ― Да чего тут понимать, бился я сегодня в учебных боях с ритариями. Сначала ничего необычного не было, воины храма легко входили в волну, я так ни разу никого не одолел. Бился почти на равных, но потом против меня встал Ративой и разделал как сопляка какого-то. Я его всего раз достал и то вскользь. Но свои ошибки я увидел, и его превосходство тоже было понятно. В следующий раз, я думаю, у него так просто не получится меня одолеть. После него бился с Хорояром. Сперва было примерно как с Ративоем, а вот потом его движения стали так быстры, что я ничего толком не заметил. Только удары по себе ощутил. Какая-то многорукая многоногая молния, вот и всё, друже.
  - Это поэтому ты такой ошарашенный до сих пор?
  ― Нет, просто я задумался, слишком много сегодня узнал и увидел.
  ― Про такое я тоже никогда не слышал. Теперь тебя будут учить этой сверхскорости?
  ― Нет, не будут, сказали, что я пока не готов, всему своё время.
  ― И когда это время придёт?
  ― Сказали, что торопиться нельзя. Хорояр в молодости тоже ничего не знал и не понимал, только всё со временем встало на свои места.
  ― Эх, как заковыристо, тут можно подумать всё что угодно.
  ― Да так и есть. Про меня хватит, как у вас расставание с Деланом прошло?
  ― Прав оказался Лесвор, ещё тот жук этот бронник. Начал нас срамить, неблагодарными называть, а потом ещё и счёт за постой выставил. Побран серебро ему под ноги кинул. Бронник опомнился, стал юлить, мол, сгоряча он, пытался серебро вернуть.
  ― Взяли?
  ― Нет, дело сделано, чего на попятную идти. И знаешь, Ведояр, тяжесть с плеч ушла, на душе легко и вольготно стало. Так что все рады, что от него ушли. Тут на твоём дворе совсем всё по-другому. Хозяин к тому же дома почти не бывает.
  ― Так и дальше будет. Пока не в походе, большую часть времени буду проводить в храме, постигать знания.
  ― И воинское, - уточнил Годун.
  ― Да, его тоже, ― подтвердил княжич. ― Э, да ты завидуешь, Годун.
  ― Есть немного.
  ― Не печалься, друже. Что можно, я тебе расскажу и объясню, когда сам научусь.
  ― Не жадный ты, Ведояр, это радует.
  ― Какой есть.
  ― Хватит трепаться, ― вышла за ворота Весея. ― Пошли покормлю, каша стынет.
  Во дворе возле амбара Побран аккуратно и медленно пытался ходить без палки. Было видно, что ему больно, лицо вспотело и побледнело.
  ― Хватит уже, ― посмотрев на него, сердито произнесла Весея. ― Попробовал и будет. Я же тебе сказала: ранее чем через месяц ничего не получится. Будешь через силу без палки ходить - только хуже сделаешь.
  Весея обернулась к Ведояру и Годуну, махнув рукой на Побрана:
  - Он с нами в поход собрался.
  ― Да понял я, понял, ― огрызнулся Побран. ― Сам вижу, что рано ещё, только сил моих больше нет на печи лежать. Может, я на коне поеду, буду еду готовить, за костром следить, за конями ходить. Все хозяйственные дела на себя возьму, пока вы леса обшариваете.
  ― Нет, не пойдёт, ― сказал Ведояр. ― А ну как нечисть на нас выскочит? Сам ведь знаешь, какие они юркие и быстрые. Куда тебе с пораненной ногой. Давай выздоравливай быстрей, а пока ты в походе только обузой будешь.
  Побран с досады треснул кулаком в стену амбара.
  ― Ладно, ― помедлив, ответил он. ― Пусть будет так.
  На следующий день княжич с зарёй опять пошёл в храм. Сначала было воинское, потом Яровед вручил две толстенные книги.
  - Вот тебе на первое время, читай. Что будет непонятно, спрашивай. Потом я тебя буду спрашивать, посмотрю, насколько ты хорошо всё запомнил. Важные и ключевые моменты нужно будет выучить наизусть. Заодно посмотрю, как ты сможешь их распознать.
  После обучения Ведояр зашёл к князю Мирояру, попросил отпустить с ним в поход Витьяна и Вихруна.
  ― Пускай сходят, ― согласился Мирояр. ― Только вот что, Ведояр, я тебе обещал помогать дружиной и слово своё держу. Но это пока в княжестве всё спокойно, а как враги нагрянут, тогда мне нужен будет каждый воин. Так что думай сам, как будешь выкручиваться в дальнейшем. И давай без обид.
  ― Какие обиды, княже, я и сам иногда начал подумывать, с кем на нечисть ходить. Воюры скоро уйдут, Побран поправится, и они своей дорогой дальше двинут. Я же пока здесь останусь на несколько месяцев, только-только начал обучение в храме.
  ― Потом куда пойдёшь?
  ― Сначала к батьке схожу в Велегорск, что-то он там загостил. После Велегорска видно будет.
  - Значит, скоро уйдёшь? ― задумался Мирояр. ― Мне казалось, ты здесь останешься, наберёшь дружину воюров. Будешь наши леса от нечисти очищать, много её развелось, мне со всех концов княжества люди жалуются. Откуда она берётся, гадость эта... Думал, что за год ты с ней разберёшься, повырежешь её, окаянную, а может и дознаешься, откуда она вылазит.
  ― Неужели столько её объявилось?
  ― Сейчас я достоверно знаю, что ещё в трёх местах завелась. Но чует моё сердце, что будет хуже. Было уже так в мою молодость, годков тридцать назад. Точно так всё начиналось.
  - Это в последнюю войну с навгами? ― уточнил княжич.
  ― Да, началось всё с междоусобий между родами и княжествами, потом нечисть неизвестно откуда повылазила. За ней навги нагрянули со своими помощниками. Сейчас всё очень похоже, чую я, что не до нечисти мне будет. С дружиной туда-сюда мотаться придется. Плохо, что воюры скоро уходят, и ты, княжич, вслед за ними. Нужен ты мне здесь, я бы ворогов рубил, ты бы нечисть изничтожал да разбойников всяких. Двоим справиться легче, к тому же везёт тебе, удача за тобой по пятам идёт.
  ― Так ведь воюры разбойниками не занимаются? ― удивился Ведояр.
  ― Много ты знаешь. Ты ещё не воюр и будешь ли им? На юго-западе ватага непонятная объявилась, то ли наёмники какие-то, то ли мараничи. Послал я туда дружину разузнать, что да как, но мало среди них опытных гридней. В основном отроки, толком не обученные. На юго-востоке, со стороны Черноводского княжества, наскочила разбойная дружина, пограбила окрестности города Стоянова. Не наша, конечно, земля, но очень близко к землям людиславичей. Земли города Стоянова граничат с ними, соседи, причём добрые соседи. Пришлось послать часть дружины для охраны тамошних рубежей. Чуешь, как раздёргивают наши силы, неспроста это всё. Пока присматриваются, много ли у нас людей.
  ― Кто это делает?
  ― Если б я знал! Может, навги зашевелились, может, князь Черноводский что-то замыслил. Так что каждый дружинник у меня на счету скоро будет.
  ― Понял, княже, буду стараться обходиться своими силами.
  ― Своих сил мало, Ведояр, надо их наращивать, а как - думай сам, тут я тебе не указчик. Мне б самому дружину собрать да одеть, обуть как следует. Люди, конечно, есть, зато оружия хорошего и брони нет. Каждый день голову ломаю, где что брать. Дружков своих завтра возьми, пусть помогут, но надо наперёд смотреть, загодя думать. Такие вот дела, княжич. Тебе, может, еще что для похода кроме отроков надо?
  ― Пара рогатин не помешала бы на всякий случай.
  ― С рогатинами помогу, не переживай.
  ― Тогда всё.
  Как всё непросто складывается, думал Ведояр, враги, получается, никуда не делись. На пороге большая война, Артамир о том же говорил, Яровед так же сказывает. Теперь вот Мирояр более конкретно обрисовал нынешнее положение в княжестве и окрестностях. Скучать точно не придётся. Если бы ещё уметь биться как ритарий Хорояр, вот славно было бы. С таким умением можно и одному против десятерых выходить. Интересно, сколько таких воинов в храмовой дружине?
  Воюры ждали княжича ужинать, рассказали городские новости за сегодня, как и что подготовили к походу.
  Ведояр обвёл всех глазами, потом, глядя на Годуна, спросил:
  - Вот Побран выздоровеет, и вы уйдёте туда, куда велел Артамир. Отнесёте что велено и кому велено, а потом что будете делать?
  ― Ты к чему об этом спрашиваешь? ― поинтересовался Побран.
  ― К тому, что Мирояр мне сегодня поведал, сколько нечисти в княжестве появилось, работы непочатый край. Может, потом опять сюда вернётесь?
  ― Это нам неведомо, ― сказал Годун. ― После нашего задания встретимся с Артамиром, вот он и скажет, куда нам дальше идти. Насчёт нечисти, сегодня с Весеей были на торгу, там такого наслушались! Если даже половина из этого правда, то просто беда у вас здесь. Но ведь то же самое, скорее всего, творится не только у вас, а по всем землям. Мы, воюры, не на одного князя работаем, мы по всей Арладии нечисть губим. Куда наши вожди укажут, там и будем её бить. Так ты что, здесь решил остаться? -уточнил Годун.
  ― Пока учусь в храме, буду здесь. На первый круг обучения уйдёт не один месяц. Потом собираюсь к бате сходить, пока так.
  - Значит, пару месяцев мы с тобой повоюем, ― произнесла Весея. ― Потом наши дороги расходятся, а свидимся ли, бог весть.
  ― Похоже, так, ― вздохнул Ведояр. ― Привык я к вам, жаль расставаться.
  ― Такова наша жизнь, ― проговорил Побран, ― таких встреч и расставаний впереди много. Днём Лесвор приходил, спрашивал, всё ли в силе. Я сказал, чтобы завтра с рассветом он был готов.
  ― А он что?
  ― Обрадовался, сказал, что за тобой, княжич, удача ходит, и кто с тобой, тот всегда с серебром и славой будет.
  ― Что-то серебра пока особо не видно.
  ― Как не видно? - удивился Побран. - Мы с тобой только второй месяц знакомы, а добычи уже было немало, в кошелях у нас позвякивает. Кольчуги и мечи вражьи ещё не распродали, шкура ящера на Лесворовом дворе лежит. Он сказал - как с похода придём, батька его её уже продаст. Он договорился с усмарями, они хорошую цену дадут. На восемнадцать гривен сговорился. По две с половиной гривны на человека получается. Неплохой приработок за три дня лазания по болотам, где ещё так заработаешь? Вот тебе и серебро. Ящера в здешних местах последний раз лет тридцать назад видели, а мы его не просто видели, а добыли. Про нас весь город уже который день судачит, разве это не слава? Не нравится мне Лесвор, но в этом он прав. Пока удача с тобой, княжич.
  ― Пусть она с тобой и дальше пребудет, ― поддакнул Годун.
  ― Ладно, ладно, совсем засмущали. С чего вы взяли, что это моя удача? Может, кого-то из вас.
  ― Как же, ― фыркнула Весея. ― Побран от великой удачи ещё долго хромать будет, а Годун полдня без сознания провалялся.
  ― Так может, это твоя удача, Весея. Ящера ведь ты завалила, а мы его просто отвлекали. Раны ты тоже не получала.
  ― Может, и так, ― задумался Побран. ― Удача Весеи наложилась на удачу Ведояра.
  ― Пусть она нас и дальше не покидает, ― улыбнулся княжич.
  
  
  ГЛАВА 11
  
  На рассвете, чуть взошло солнце, воюры выехали со двора в поход. Князь Мирояр дал им в помощь ещё одного коня с продовольствием, Вихрун и Витьян получили от князя по рогатине годной стали. Лесвор ждал их у ворот, полностью снаряжённый и тоже на коне, к седлу которого кроме сулиц была приторочена рогатина из хорошей стали.
  ― Батькина, - погладил он оружие, - не одного медведя и лося он ей взял, нечисть от неё тоже получала. Её одна ёга силой наполнила, мало у кого такое оружие есть. Мне в первый раз он её доверил.
  Ведояр подъехал поближе, осмотреть оружие. По широкому длинному наконечнику с перекладиной были выбиты руны удачи и силы.
  ― Ну что ж, Лесвор, теперь тебе никакая нечисть не страшна.
  ― Главное не оружие, ― сказал отец Лесвора, вышедший их проводить. ― Главное воин, им владеющий. Все наговоры и освящения только в помощь умелой руке и храброму сердцу.
  Ватага шагом проехала по улице просыпавшегося посада. Некоторые хозяева уже гнали скотину к окрестностям Светлогорска, где её поджидали пастухи. На отряд особого внимания никто не обратил: ну едет куда-то ватажка воюров и княжьих отроков, ничего необычного, такая у них служба. Посадская улица вскоре кончилась, дальше дорога шла через общественные луга, а ещё через версту со всех сторон окружил лес. Небо постепенно хмурилось. Подул прохладный ветер, зарядил мелкий дождь, прибивший дорожную пыль; из-под копыт полетела грязь, заляпывая путников. Дождь то прекращался, то опять начинался, так было весь день. Вымокли все до нитки, на обед остановились в лесу под придорожными навесами, оставленными часто проезжающими купцами. Немного обсохли и подкрепились, потом опять в путь под дождь. Ближе к вечеру Лесвор указал на тропку, уходящую от шляха вправо, в лес.
  ― Там поселились бывшие холопы, а ныне свободные общинники, те, кто не захотел покидать наши земли и решил остаться. Теперь они как все будут платить княжью дань на содержание дружины и по княжьему зову присылать оговоренное число ополченцев. Можно остановиться у них, обсохнуть, а завтра с утра выдвинемся на поиски нечисти. Здесь уже бывшие земли боярина Хорослава начались. Где-то здесь нечисть лютует. Думаю, они нам подскажут, где искать, так будет проще.
  ― Ты у них бывал? ― спросил Ведояр.
  ― Бывал, староста у них непростой мужик, с норовом. Нам не откажет, поможет чем сможет. Нечисть им поперёк горла встала.
  ― Ладно, поехали, ― решил княжич.
  Через версты две по виляющей тропе выехали к небольшому селищу из семи полуземлянок. Из шести курился дымок. Забрехали собаки, из жилищ начали выскакивать общинники: кто с рогатиной, кто с топором, двое были с луками. Не доезжая шагов тридцать до крайней полуземлянки, Ведояр остановил ватагу, давая возможность селянам разглядеть прибывших. Общинники сбились в кучку, вперёд вышел пожилой мужик с седой бородой, широкими плечами и хмурым лицом.
  ― Я здешний староста, а вы кто таковы и чего вам надо?
  Ведояр выехал на несколько шагов вперёд.
  ― Я походный вождь воюрской ватаги, пришли здешнюю нечисть побить.
  ― Ну так и бейте, к нам зачем припёрлись?
  ― Нам бы обогреться и обсохнуть, а завтра с утра отправимся дальше.
  - Это не Лесвор там с вами? ― спросил староста.
  ― Да, он у нас за следопыта.
  ― Вон, ― указал староста рукой с рогатиной на не курившуюся длинную полуземлянку. - Это гостевое жильё, давайте туда. Дрова сами в лесу добывайте. Еды у нас лишней тоже нет, сами впроголодь живём.
  ― И на этом спасибо, - ответил княжич.
  Расседлав и стреножив коней, пустили их пастись на луг. Годун с Вихруном пошли в лес за дровами. Весея, взяв котелок, направилась к колодцу за водой. Лесвор затопил печь оставшимися от прошлых гостей дровами. Запылал огонёк, наполняя землянку небольшим светом и теплом. Дым, достигнув крыши, через дымоход пополз наружу. Пришедшая Весея поставила на огонь котелок, захлопотала над ним, готовя ужин. Вскоре вернулись Годун с Вихруном. Принесли по большой вязанке хвороста.
  ― Сейчас ещё столько же принесём, ― произнёс Вихрун. ― Должно хватить обсохнуть и каши сварить.
  Через час зашёл староста, уселся возле печки, погрел руки.
  ― Вы на нас не обижайтесь, неспокойно сейчас в здешних местах. Всего день пути до княжьего города, а всяких проходимцев полно. Потому так заполошно и повыскакивали из тепла. Последнее время повадилась к нам в селище нечисть хаживать, измучила всех. Одного мужика задрала, скотину то и дело угоняет и жрёт. Мы с мужиками из соседнего селища ходили на неё, пытались выследить. Да куда там, никого не нашли. Неделю назад мужики на рыбалке нарвались на трёх штук у бывшей Хорославовой усадьбы. Одну удалось забить. Четырёх мужиков изрядно поранила гадина. Юркие как черти, так просто не взять, еле отбились. Вы не думайте, мы вам рады, просто некоторые из вас не очень на воюров похожи. К тому же этих отроков я в княжьей дружине видел, да и тебя видывал, из боярчат ты, кажись. Выходит, не все сбежали.
  ― Почти угадал, староста, я княжич Ведояр.
  ― Во как! ― удивился староста. ― Слыхивали мы про тебя всякое. Больше хорошее, чем плохое. Если б не Лесвор, мы бы вас за беглую боярскую дружину приняли, хотя Лесвора могли и за серебро нанять. Сторожимся мы, пару таких селищ как наше, чуть северней отсюда, кто-то пограбил, людей побили или в полон увели.
  ― Велегорцы, что ли? ― уточнил Ведояр.
  ― Нет, позже, после их ухода.
  ― Так чего вместе не соберётесь, в той усадьбе и народу больше, и за стенами отсидеться можно.
  ― Нет стен более, ― вздохнул староста. Велегорцы и усадьбу, и половину заборола сожгли. В чём-то ты прав, княжич, вместе было бы безопасней. Но не можем общего языка найти.
  ― Так ведь всех побить могут, надо князю Мирояру весть подать, что лихие люди лютуют.
  ― До нас ли ему? В сомнении многие.
  ― Ну вы даёте, ― удивился Ведояр. ― В сомнении они, да ведь мы по его слову здесь. Он нам про нечисть сказывал, про лихих людей и не ведает.
  - Вот оно как, оказывается, думает о нас князь.
  ― Конечно, думает, зря, что ли, его всей землёй выбирали.
  ― Удивляюсь я тебе, княжич, ты должен врагом ему быть, а ты ему служишь. Ведь он твою семью из города выгнал, достатка и власти лишил, будущего.
  ― Из города не он выгнал, так земля решила и волхвы. Потому что по правде всё, а я не только ему помогаю, а своему народу и земле служу. К Мирояру я хорошо отношусь, честный он и справедливый муж.
  ― Всё равно удивительно, нечасто таких как ты встретишь, не в сказаниях и былинах, а наяву. Чтобы против своего рода за правду встал.
  ― Да не вставал я против своего рода, староста. Батька мой согласился с правдой вече. Потому его бояре и нарочитые мужи и бросили, и из города бежали. Если бы он хотел, то тоже из города сбежал бы, а потом воевал бы с Мирояром за стол Светлогорский. Не захотел он так, по правде решил дальше жить.
  ― Чего же раньше не жил?
  - Вот сам у него и спроси.
  ― Шутишь, княжич, кто я такой, чтоб он мне ответил? А вот ты мне ответь, ведь ты его сын, должен знать.
  ― Долго объяснять, староста.
  ― А ты коротко, но понятно.
  ― Ошибся он, так мне и сказал, за ошибку и расплата пришла.
  ― Ишь ты, так и сказал?
  ― Если коротко, то да. Ты нам лучше расскажи, где нечисть искать?
  ― Искать где, не знаю, сами искали. Следы вот покажу, правда, семидневной давности. Может, по ним вас Лесвор на их логово и выведет.
  За разговорами поспела каша, землянка наполнилась теплом. На дворе стемнело, дождь перестал лить, из-за туч выглянули звёзды.
  ― Доставайте ложки, есть будем, ― велела Весея, ставя котелок на стол.
  ― Староста, отужинай с нами, ― пригласил Ведояр. ― Не ахти какое кушанье, зато Весея знатная кашеварка.
  ― Благодарю за угощение, ужинал я уже, да и пора мне. Вы когда завтра выступаете?
  ― С утра и пойдём, позавтракаем и в путь.
  ― Хорошо, я вам завтра Невида пришлю, он след и укажет.
  Утро было хмурым, но дождь прекратился. Староста, как и обещал, прислал Невида. Парню было восемнадцать лет, сирота, косая сажень в плечах, ростом на голову выше Ведояра - сажень, не меньше. Под рубахой угадывались нешуточные мышцы, могучий парень. Лицо, правда, было грубовато, может, потому его так и прозвали. Серые глаза парня смотрели без страха, с дерзостью и решительностью. Двигался он небыстро, волковато, увалень увальнем. За широкий потрёпанный пояс была засунута обычная деревянная дубинка, в руку длиной. С правой стороны на поясе висел небольшой нож. Парень был бос, в обветшалых штанах. Голь перекатная про таких говорят. Голос у него оказался густым, басовитым.
  ― Далеко отсюда до следов? ― спросил княжич.
  ― Версты три, где-то так.
  Ведояр ещё раз осмотрел парня. Интересно, получится ли из него воин? Взгляд серых глаз смел и решителен, чем-то он зацепил его.
  ― Слышь, Невид, нам поспешать надо. Если мы рысью поскачем, сможешь три версты пробежать, не отстав?
  ― Конечно, смогу, ― не задумываясь ответил верзила.
  ― Тогда давай. Я так понял со слов старосты, нам к переправе надо?
  ― Да, так и есть.
  ― Тогда не отставай!
  До самой переправы ехали рысью, Невид бежал позади. Возле реки спешились, Лесвор быстро пробежал по берегу, вернулся довольный. Невид уже отдышался, подошёл к княжичу.
  ― Вон там у самой реки, где большой камень, следы нечисти.
  ― Так и есть, - сказал Лесвор, - от того камня след идёт вверх по реке, хоть он и старый, но виден неплохо.
  ― Благодарю, Невид, что хотели мы, увидели, ― произнёс Ведояр. ― Теперь наша работа. Ты можешь идти домой, нам больше не нужен.
  ― Так, может, я с вами пойду, пригожусь, вот увидите.
  ― У тебя даже нормального оружия нет, одна дубина. Насколько хорошо умеешь ею владеть?
  ― Не хуже прочих.
  ― Прочие - это мужики из твоего селища?
  ― Хотя бы и так. Один на один никто из них против меня не устоит.
  ― Так и никто?
  ― Ну, дядька Ярмак может, на этом и всё.
  ― У тебя что, дел дома нет? Мы может дней десять по лесам за нечистью ходить будем, прежде чем найдём.
  ― Может, вы меня к себе насовсем в воюры возьмёте? Не моё это дело землю пахать, скучно, другого хочу. Если к себе не возьмёте, всё равно уйду, я теперь вольный, сам решаю, как мне быть. В дружину к князю вряд ли возьмут, так я к купцу какому наймусь или в бойники пойду.
  ― Ладно, посмотрим, что ты можешь.
  Ведояр спрыгнул с коня, подошёл к небольшой осинке, росшей у дороги. Срубил её одним ударом меча, потом перерубил ещё раз пополам, сделав две палки в руку длиной, отсёк сучки. Одну кинул Невиду. Тот поймал на лету, крутанул в руке, махнул в одну сторону, в другую. Ведояр осмотрел своих друзей, с интересом за ним наблюдающих. По взгляду угадал, кто из них не прочь размяться.
  ― Ну что, Витьян, проверишь молодца?
  ― Да легко, ― осклабился отрок.
  Лихо соскочив с коня, скинул щит на траву, чтоб не мешал, отстегнул меч, привесил его на луку седла. Размял кисти, поясницу, не спеша подошёл к княжичу, взял палку из его рук. Несколько раз взмахнул, пробуя вес и баланс, встал напротив Невида, взглядом приглашая того атаковать.
  Невид немного сдвинул брови к переносице, сделал рывок, будто собираясь кинутся на Витьяна очертя голову. Витьяна таким ложным скачком было не обмануть. Он потомственный воин, батька его с детских лет учил премудростям боя, потом учили в дружине. Он даже не дернулся, внимательно следил за громилой. Поняв, что так просто не получится, Невид пошёл по кругу, пытаясь обойти отрока сбоку. Витьян шагнул вперёд, сделал ложный выпад и два быстрых шага в обход Невида. После чего нанёс два размашистых удара слева направо и в обратную сторону. Верзила отшатнулся и тут же налетел на Витьяна, пытаясь сбить его с ног. Отрок ринулся в сторону с разворотом, пропуская общинника мимо себя, и вдогонку ударил ногой под колено, наседая на него. Такое действие в дружине называлось 'уйти в пустоту'. Невид понял, что падает на колено и, не сопротивляясь, ускорил движение. Одновременно с этим развернулся и наотмашь ударил Витьяна поперёк груди палкой, завалился на спину, сразу же кувыркнулся через голову. Если бы он был быстрей, может и получилось. Витьян отбил деревяшку вверх. Палка просвистела совсем рядом, но не задела. Отрок шагнул в сторону кувыркнувшегося Невида и несколько раз ткнул палкой в тело общинника: всё, бою конец. Селянин вскочил, хотел продолжить, но осознал, что всё кончилось, так толком и не начавшись: он проиграл. С разочарованием опустил руки. По лицу пошла краска, то ли от стыда, то ли от гнева. Ничего не сказав, он посмотрел куда-то вдаль, выкинув палку.
  ― Ну что скажешь, Витьян, каков боец?
  ― Для общинника сойдёт, скорости только не хватает, а так пришлось немного повозиться.
  ─ Вот и я так думаю. Слушай, Невид, я возьму тебя к себе, посмотрим, как ты дальше себя покажешь, всё зависит от тебя. Условия такие: ты выполняешь все, что я тебе говорю. Кашу варить - значит кашу, сидеть и ждать - значит ждать, чистить оружие или копать огород - значит, так и делать. Если взбрыкнёшь, начнёшь дерзить - вольному воля, тебе всё ясно?
  Невид, не веря, что его оставляют, кивнул.
  ― И ещё, я здесь и сейчас в походе за вождя, а в городе у нас другой вождь, он ранен. Он настоящий воюр, не я. Как он только поправится, они уйдут по своим делам, возьмут они тебя с собой или нет, я не знаю. Зато я возьму тебя к себе в дружину, я остаюсь в Светлогорске подольше и мне нужны воины. С кем тебе быть, решишь сам.
  ― Да, всё понятно.
  ― Вот и добро, посмотрим, каков ты в бою против нежити. Витьян, дай ему рогатину.
  Друг протянул Невиду оружие. Тот взял, перекинул с руки в руку, кивнул.
  ― Теперь вот что, Невид, в этом походе и в бою твоя главная задача - одна-единственная. Прикрывать нашу лучницу, ― Ведояр кивнул на Весею. ― В бою стоишь за ней и не мешаешь, а если вдруг откуда-нибудь выскочит нечисть, Весея пострадать не должна ни при каких обстоятельствах, уяснил?
  Невид кивнул.
  - Вот и хорошо. Лесвор, давай веди.
  Воюры спешились и вслед за следопытом направились вдоль реки на север. След вёл прямо, потом стал забирать западней, постепенно отдаляясь от реки.
  ― Слышь, следопыт, а мы не туда идём, куда твой батька указывал? ― спросил Ведояр.
  ― Верно, туда, там дальше холмы впереди.
  Княжич кивнул, ватага всё глубже погружалась в лес. Холмы начались после обеда, лес сгустился. Переходя небольшой ручей, Лесвор обнаружил совсем свежий след.
  ― Попались, голубчики, ― усмехнулся Витьян.
  След повёл их вдоль ручья, бегущего между двумя холмами. То здесь, то там на мягкой и влажной почве были видны свежие отпечатки.
  - Значит так, ― скомандовал Ведояр. ― Коней оставляем здесь, давайте привязывайте их, чтобы потом по всему лесу не искать.
  Ведояр скинул бойницкий щит со спины, протянул Невиду.
  ― На, возьми, я буду двумя мечами биться, мне он без надобности.
  Весея надела тетиву на лук, попробовала достать стрелу из колчана, немного его поправила. Лесвор надел тул с сулицами за спину, тоже попробовал их достать, остался доволен. В руку взял отцовскую рогатину, боевой топорик засунул за ремень. Годун и отроки тоже проверили оружие, всё ли ладно сидит, чтобы в любой момент можно было выхватить и вступить в бой.
  ― Лесвор, сколько их? ― поинтересовался княжич.
  ― Восемь, на одного больше, чем нас.
  ― Ничего, главное их вовремя заметить!
  Ещё какое-то время след вёл вдоль ручья, потом круто свернул в сторону, вывел на тропу. Лиственный лес кончился, начался бор. Видимость улучшилась.
  ― Теперь к нам незаметно не подобраться, ― довольно вымолвил Вихрун. - Не так, как на болоте было.
  Вдали просматривался подъём на очередной холм, больше похожий на огромный курган. Тропа вела прямо на него. В груди Ведояра похолодело, он сразу остановился, подняв руку. Внимательно осмотрелся. Ватага напряжённо глазела во все стороны, бор хорошо просматривался. Перед холмом и на нём росли старые высокие сосны. Красно-коричневые стволы уходили вверх, нижних веток не было. Кругом тихо, только писк редких комаров и щебетание птиц в кронах.
  Ведояр нахмурился: второе 'я' однозначно предупреждало об опасности, а вот взгляд её не увидеть не мог. Княжич медленно и как можно тише потянул мечи из ножен. Ватажники повторили действие вождя.
  ― Не пойму, где они, ― оглянулся Ведояр на Весею.
  ― Совсем рядом, затаились, ― ответила ворожея.
  - Встаём в круг, Лесвор и Весея в центре.
  Ватага быстро перестроилась.
  ― Теперь медленно и осторожно вперёд.
  Твари, наверное, сообразили, что их обнаружили: сначала что-то загудело с присвистом, еле слышно. Потом из-за ближайших сосен выскочила нечисть и окружила людей. Это оказалась, таже бледная нечисть что и на болотах. Княжич услышал два щелчка тетивы, Весея быстро била стрелами. Прямо на него огромными прыжками неслась бледная погань. Другая - на Годуна, что стоял справа, третья на Вихруна слева.
  Подождал ещё мгновение, когда до твари оставалось совсем ничего, и она, оттолкнувшись от земли, прыгнула на него. В полёте тварь выставила все четыре конечности с огромными когтями вперёд. Такого он никогда до сей поры не видел, нечисть хотела сбить его с ног и закогтить. Совсем неопытная, мелькнула мысль. Княжич сдвинулся в сторону, одновременно поворачиваясь, и рубанул пролетавшую мимо тварь по спине. Попал хорошо, перерубил хребет; не теряя ритма, сместился к Вихруну. Отрок встретил прыжок твари щитом, но не глухо, как прошлый раз на болоте. Тогда нечисть сбила его с ног, теперь он всё сделал мягче. Подался щитом на себя и так же, как и Ведояр, пропустил её себе за спину и сильно рубанул по рёбрам, а когда она упала, достал по левой коленке. Прыть тварь потеряла, теперь Вихрун наседал на неё, осыпая ударами. Гадина пыталась отскакивать, но подраненная нога не позволяла ей двигаться быстро. Вихруну этого хватило, молодецким ударом он снёс ей половину мерзкой морды. Княжич, качнувшись, развернулся в другую сторону, собираясь на помощь Годуну. Но там тоже всё закончилось, Годун озирался, осматривая поле боя. Твари были повержены, только Витьян ещё возился, но было понятно, что и там всё в порядке. С перебитой ногой нечисть пыталась вскочить, чему отрок активно препятствовал и кромсал её в капусту: она превращалась в ошмёток изрубленной плоти. Другие твари валялись, побитые стрелами Весеи и сулицами Лесвора. Последнюю, ещё дрыгавшуюся, Невид с ожесточением тыкал рогатиной. Лесвор рыскал взглядом во все стороны, готовый метнуть последнюю сулицу, но метать оказалось не в кого. Ещё одна полуживая тварь ползла в сторону холма, но было понятно, что она тоже скоро издохнет. Стрела перебила позвонок, от чего у неё отнялись ноги, они безжизненно волочились. В рёбрах торчала сулица, войдя глубоко в туловище; тварюка обильно теряла свою нечистую кровь и упрямо ползла на руках-лапах.
  ― Невид, хватит тыкать, не видишь, что ли, что с этой всё, добей вон ту уползающую! ― велел Ведояр.
  Невид остановился, ещё раз глянул на безжизненную тварюгу и неспешным шагом пошёл добивать ползущую. Княжич оттёр меч от липкой крови, осмотрел оружие, нет ли зазубрин.
  ― Молодые ещё совсем, ― произнёс Годун.
  ― Да, ― согласился Ведояр. ― К тому же у нас есть опыт борьбы с ними. Никого даже с ног не сбили.
  ― Тут ты прав, ― подтвердил Годун. ― Только таких бледных я в первый раз вижу, очень похожи на вурдалаков.
  ― Что есть, то есть, ― согласился княжич. ― Лесвор, хватит озираться, давай головы им руби. Твоим топориком это сподручней, чем мечом.
  - Это я сейчас, ― улыбнулся следопыт и шагнул к лежащей, в глазу которой торчала стрела.
  ― Красно бить из лука стала, ― произнёс Годун, обращаясь к Весее.
  ― И быстро, ― добавил Ведояр.
  ― Лук хорош, при попадании этих с ног сбивал, ― блеснула глазами Весея. ― Побран меня просто замучил своими занятиями. Зато результат налицо.
  ― Волнуется за тебя, ― сказал Ведояр. ― А ты ему ни да ни нет, так неправильно, не мучай парня зазря.
  ― Вот-вот, ― поддакнул Годун.
  ― Не ваше дело!
  ― Ещё как наше, не должно в ватаге быть недосказанности и непоняток, ─ возразил княжич.
  ― Вот-вот, ― опять вмешался Годун.
  ― Да ну вас.
  Весея поставила лук на землю, надавила всем своим весом сверху, ослабляя и снимая тетиву. Подошёл Невид, принёс голову твари, кинул в общую кучу отрубленных Лесвором.
  ― Лихо вы с нечистью бьётесь, наши мужики еле-еле одну забить смогли, а вы раз-два - и всё.
  ― Кто на что учился, ― произнёс Годун. - Будешь учиться и не лениться, и ты так сможешь.
  ― И как скоро смогу?
  ― Через год видно будет, есть в тебе толк или нет.
  ― А головы вам зачем?
  ― Так князь за каждую двенадцать кун даёт, ― вмешался Лесвор.
  ― Да ну? ― удивился Невид. ― Нехило получается, за пару минут боя.
  ― У кого как, ― ухмыльнулся Годун. ― У некоторых за это же время души к предкам уходят.
  ― Эта нечисть так, семечки, ты бы видел, как они ящера добывали, вот где шик, ─ сказал Лесвор.
  ― Да ну, ― с недоверием и интересом одновременно буркнул Невид.
  - Вот тебе и да ну, разнукался тут, ― посерьёзнел Лесвор. ― Дело сделано, можно и обратно в город собираться, с князя честную плату брать. У него ещё работёнка наверно найдётся.
  - Это кто вам сказал, что работа сделана? ― раздался скрипучий голос.
  Ватажники оглянулись: в пяти шагах от них под могучей сосной стоял дед. Среднего роста, с седой бородой и колючим взглядом. Одет он был в какую-то непонятную хламиду. Весь в траве и сосновых иголках, что в волосах, что в одежде. Такое ощущение, что его по лесу с версту волоком волокли, по всем колючкам и кустам.
  ― Чего уставились? ― дед почесал одну босую ногу об другую. ― Дело, говорю, доделывать будете или как?
  ― Так вроде побили мы нечисть, ― произнёс Ведояр.
  ― Побили они, с чего ты взял, что это вся нечисть? Вы что, логово её нашли и точно знаете, что её здесь больше не осталось?
  ― Ты кто будешь, дед? ― спросил княжич.
  ― Какая разница, кто я, живу здесь.
  ― Так, может, подскажешь нам, где их логово?
  ― Ишь какой скорый, показать ему, следопыт вам на что? Ладно, так и быть, покажу, надоели они нам в лесу, сил больше терпеть нет. Весь лес испоганили, норы роют, плодятся, зверей бьют, поводыри их чары тёмные напускают.
  ― Какие поводыри, дед?
  ― Такие! Ты вот, вижу, с ними уже сталкивался. Меч у тебя для левой руки - их работа.
  - Вот оно что, ― Ведояр понял, о ком говорит дед.
  ― Оно самое, ― огрызнулся старик.
  ― Чего зря ругаться, мы сюда за нечистью пришли и от работы не отказываемся, чего бранишься?
  ― Да разве это брань? ― опять блеснул колючим взглядом дед. - Это я так, ворчу. Давно жду, когда князь дружину пришлёт, а её всё нет и нет.
  ― Как видишь, прислал.
  ― Пошли покажу, чего зря лясы точить.
  Лёгким, почти невесомым шагом дед повёл ватагу к логову. Сначала обошли крутой холм. С другой стороны была вырыта нора в рост человека, заваленная ветками и присыпанная листвой. Сразу и не заметишь.
  ― Факелы нужны, ― сказал Лесвор. ― Без них туда соваться - верная гибель.
  ― Сделаем так, - скомандовал княжич. ― Годун, давай обратно к лошадям, у меня в тороках есть просмолённые тряпки. Я специально на всякий случай взял, вот и пригодятся. Невид, иди с Годуном, лошадей сюда приведёте, так лучше будет, а мы пока палок под факелы нарубим.
  Спустя час всё было готово.
  ― Весея, ты с луком иди за нами, Невид замыкает шествие.
  ― Саженей через сто будет светло и широко, ― произнёс дед. - Внутри горы большие помещения, они освещены древним светом.
  ─ Каким ещё древним светом? ― удивился Ведояр.
  ― Увидишь. Вот ещё что, отроки, чародеев там трое, один главный - сильный чародей, двое его помощников так себе, ничего особенного, ещё две матёрые тварюги с ними и куча выродков. Я вас далеко провожать не буду, только до первых помещений, дальше сами.
  ― И за это спасибо, старче.
  В норе было совсем не тесно, но идти приходилось по одному; через саженей сто, как и говорил дед, за очередным поворотом стало светлее. Затушили факелы, а потом вышли в большое помещение. Стены и потолок были выложены кирпичом, высота до потолка - сажени две, может, чуть больше. По серединепотолка через каждые шагов тридцать тускловато горели светильники.
  ― Они что, из стекла? ― удивился Витьян.
  ― Из стекла, ― подтвердил дед.
  ― А внутри масло, что ли, горит?
  ― Нет, не масло, я же сказал, это древний свет.
  Светильники были округлой формы, с помощью каких-то металлических креплений приделаны к потолку.
  ― Их можно легко достать, ― объяснил дед. ― Со всех сторон он гладкий и прозрачный, нет никаких швов, а внутри как бы маленькое солнце. Если светильник разбить, что, впрочем, непросто, то свет развеется и потухнет, а так светит себе уже многие тысячи лет.
  ― Ты откуда знаешь, что многие тысячи лет? ― недоверчиво спросил Витьян.
  ― Знаю и всё, тебе какая разница?
  ― Интересно же!
  ― Интересно ему, ты сюда не за светильниками пришёл, а за нечистью. Вот с ней и разбирайся.
  Через саженей сто помещение закончилось, дальше вёл длинный проход, тоже освещённый. Через него попали в другое помещение с высокими сводами и мраморными колоннами.
  ― Ни хрена себе, ― удивился Годун. ― Так это люди строили.
  ― Какой, однако, проницательный, ― съязвил дед.
  Воюры заулыбались, с удивлением рассматривая подземное укрытие.
  ― Что за народ это построил? Я даже в сказах и легендах про такое не слышал, ― проговорил Вихрун.
  ― Плохо, значит, легенды и были своего народа знаешь, отрок, ― отозвался старик. ― Неуч неучем. А народ этот сгинул в давние времена, ещё до прихода ваших предков. По крайней мере, в здешних местах. Это вход в подземный город, из чертога идут пути в разные стороны. Свет будет везде, где тускло, где поярче. Нам направо, пройдём ещё один проход, и будет логово тварей.
  Чертог оказался невероятно огромным, через него шли почти час. Наконец, показался довольно широкий вход в очередной коридор. Пять человек, выстроившись в линию, могли свободно в него войти. Ведояр начал ощущать небольшое беспокойство.
  ― Теперь идём тихо, ― прошептал дед. ― Эти твари очень чуткие, будет хорошо, если застанем их врасплох. Этот проход длинный, и в разные стороны от него идут проёмы в малые помещения. В одном из них логово тварей. Попытайтесь не упустить их, особенно мелюзгу, со временем она вырастит и опять наплодится.
  По проходу шли саженей двести, наконец дед указал на нужный проем.
  ― Они там, ― прошептал он одними губами. ― Они дремлют, вам повезло, не упустите их.
   ― Витьян, Вихрун, идите первыми, закрывайтесь щитами, колите их рогатинами. Невид, отдай Витьяну рогатину. Я с Годуном встану за вами, так перекроем вход, им не выскочить. Весея, побьёшь их стрелами, а тех, кто попробует проскочить , мы встретим.
  Тихо подкрались к входу и плотно его перекрыли. Твари почти сразу пробудились и заметались по помещению. Оно было небольшим, шагов двадцать в длину и в ширину, освещено тусклым древним светом. Мелочь металась из угла в угол, приглушённо вереща. Две матёрые твари замерли у самой стены, уставившись на ватажников бешеными взглядами. Первой тварюге стрела ударила прямо в глаз, вторая тут же ринулась на отроков и сиганула, пытаясь их перепрыгнуть. Прямо в прыжке её ударила вторая стрела, в район груди. Нечисть приняли на рогатины, прикрывшись щитами, твари помельче в этот момент попытались проскочить между воюрами. Их били ногами и кололи мечами, а самую юркую, сумевшую проскочить, добил в коридоре Невид дубиной. Витьян с Вихруном скинули с рогатин агонизирующую тварь. Оставшиеся мелкие продолжали носиться из угла в угол и верещать. К ватажникам подбегать они опасались.
  ― Давай, Весея, теперь твоя работа, ― произнёс Ведояр.
  Воительница вышла вперёд и, как на учениях с Побраном, не спеша перебила всех.
  ― Интересно, князь за мелочь будет платить? ― поинтересовался Лесвор.
  ― Всё б тебе серебро, Лесворка, ― заскрипел за спинами дед. - Вот твой батька не такой, для него серебро не главное, а ты совсем испортился.
  ― Да я так, подумалось просто, ― начал оправдываться Лесвор.
  ― Подумалось ему, ― опять недовольно заскрипел старый.
  ― С этими всё, ― проговорил княжич. ― Где нам поводырей найти?
  ― Идите за мной, ― подмигнул знаток подземных лабиринтов.
  По коридору вернулись в большой чертог с колоннами, повернув направо, пошли вдоль стены. Через полверсты подошли к нужному входу.
  ― Пойдёте по нему, - заскрипел старый. ― Дальше я не пойду, ищите их там. У вас есть ворожея, она может их почуять. Аккуратней с ними, они очень хорошие воины, особенно старший, так просто их будет не взять. Старший ещё и чары напускать будет, а чтобы он вам разум не помутил, вот возьмите.
  Дед достал семь оберегов в виде жёлудя и высыпал на ладонь Ведояру.
  - Пусть каждый носит при себе, они помогут. Это вам подарок от хозяина. Удачи вам, отроки.
  ― Какого хозяина? ― пробасил Невид, разглядывая доставшийся ему жёлудь-оберёг.
  ― Ох и глупый пошёл народ, ― заскрипел старый. ― Сплошные неучи, оттого и беды на наших землях.
  И бурча про невежливую и невежественную молодёжь, дед скрылся за ближайшей колонной, как и не было его.
  ― Кто он такой, в конце концов? ― вопросил Витьян. ― Всё учит, всем недоволен.
  ― Ты что, так и не понял? ― спросила Весея.
  ― И что я должен был понять?
  ― Лесовик это, ― вымолвил Лесвор. ― Я его сразу узнал.
  ― Какой такой лесовик? ― непонимающе уставился Витьян.
  ― Тебе что, бабушка или матушка про них никогда сказки не рассказывала? ― спросила Весея.
  Витьян остолбенел:
  ― Так лесовики - это духи!
  ― Дух и есть!
  ― А вот это что такое? ― отрок показал жёлудь. ― Он вполне вещественен.
  ― Ну и что, они могут творить и не такое. Оберёг же не его, он ведь чётко сказал, от хозяина.
  - Это что же получается, ― уставился Витьян на жёлудь в своей руке. - Это подарок от самого лешего.
  ― Дошло, наконец, ― вздохнула Весея.
  ― Ни хрена себе, ― пробасил Невид. - Вот это дела. Получается, лесовик в слугах у лешего.
  ― Как будто ты об этом первый раз услышал.
  ― Не в первый, но то всё сказки да байки были, а тут всё наяву.
  ― Лесовики не слуги, а помощники лешего, кроме них там полно всяких полевиков и древников. Леший же самый главный в лесу, за всем этим хозяйством смотрит. У каждого лешего есть свой участок леса, эти участки очень большие, иные больше нашего княжества.
  ― Чего же хозяин сам нечисть не выведет? ― спросил Витьян.
  ― Потому что каждый в этом мире должен своим делом заниматься, вот духов тёмных и злых он в свой лес не пускает, это его задача, а с тварями во плоти мы должны бороться.
  ― Получается, люди у него в союзниках, ― уточнил Витьян.
  ― Получается, что так, только не все люди, а только те, кто древний закон чтит и по правде живёт. Вот таким он и помогает.
  ― Выходит, мы по правде живём? ― усомнился Невид.
  ― Правильней будет сказать, не совсем от неё отошли, а некоторые и живут. Мы ему нужны, чтоб с бедой этой справиться и очистить лес от нечисти. Ведь она не только ему, она и нам жить спокойно не даёт.
  - Это точно, гадость та ещё, ― согласился Невид.
  ― Весея, ты, выходит, их учуять можешь да нас к ним вывести? ― спросил Ведояр.
  ― Попробую, только они могут почувствовать и тогда или уйдут, или нападут неожиданно.
  ― По-другому мы их здесь вообще не найдём, ― задумчиво произнёс княжич.
  ― Можно возле выхода подождать, ― предложил Годун.
  ― Сколько ждать придётся: неделю, месяц?
  ― А пить они что будут? ― возразил Годун.
  ― Так здесь наверняка колодцы есть, ведь древние строители и жители этих подземелий воду где-то брали. Подземный город строили наверняка не для того, чтобы каждый день на поверхность выходить за водой и воздухом подышать, - не согласился Ведояр.
  ― Давайте я попробую их почуять и отыскать, ― произнесла ворожея.
  ― Пробуй, ― согласился княжич. ― Только осторожно.
  Весея подошла к стене, сняла оружие и лук с колчаном, аккуратно положила на пол. Уселась на гранитные плитки, прислонилась спиной к стене, скрестила ноги, закрыла глаза. Казалось, что она совсем не дышит; так просидела с час, может и больше. Наконец она очнулась.
  ― Они далеко, здесь огромный подземный город, его и за три дня не обойдёшь. Чародеи возле подземной реки, недалеко от выхода в подземныймир. Нужно пройти через весь город к одной из пещер. Вернее, к огромной полости в земле, при выходе мы увидим другой город, со многими домами. Рек здесь две, вернее, я видела только две, одна течёт через город и за ним сливается с другой. Вот у той другой у чародеев становище. Мне кажется, что их главный что-то почуял.
  ― Как они выглядели? ― спросил Вихрун.
  ― Точно так же, как тот, кого срубил Ведояр и забрал себе его меч. А ты же не видел, ― спохватилась ворожея. ― Ничего необычного, люди как люди, только кожа серая, волосы тоже серые, но темнее кожи. Ростом с Невида, не менее, но суше. Двое с мечами как у Ведояра, третий с посохом. У всех троих ещё по кинжалу. Ни луков, ни щитов с доспехами.
  ― Провести сможешь? ― спросил княжич.
  ― Да, я запомнила дорогу.
  Через город шли часа три, сначала широким длиннющим проходом, который несколько раз пересекали такие же широкие и длинные. Ответвлений поменьше было очень много. Потом прошли несколькими чертогами с колоннами, после них начался плохо обработанный широкий проход. Он больше походил на выработку горняков и рудознатцев. Только слишком высокий и широкий. Выйдя из этой выработки, остановились. Перед ними предстала огромная пещера, или как сказала Весея, подземная страна. Высотой она была с полверсты, по верху сводов в разных местах висели огромные светильники . Они были похожи на маленькие солнца. Подземелье просматривалась вёрст на двадцать, дальше шли затемнённые области. Было там темно или так казалось, сразу и не понять. Шириной подземелье было тоже не меньше двадцати вёрст .
  С их возвышения спускалась довольно широкая тропа или скорее дорога, вымощенная плоскими и ровными гранитными плитами. Город начинался внизу. По бокам от дороги кое-где росли мхи, встречались неизвестные кустарники с бледно-зелёной листвой. Ватага не спеша направилась к городу.
  ― Обшарить бы здесь всё, наверняка много чего можно найти, ― произнёс Лесвор.
  ― Вряд ли подземный мир необитаем, ― остерегла его Весея.
  ― Лесовик сказал, что народ, построивший этот город, сгинул.
  ― Народ может и сгинул, но здесь наверняка кое-кто живёт. В былях и сказах под землёй много кто обитает.
  ― Так-то в сказах, там всегда приукрашено и преувеличено, ― ухмыльнулся Лесвор. - Я не отрицаю, что здесь есть жизнь, но вряд ли она прямо кишит в этих местах.
  ― Весея, а ты больше никого не почуяла кроме чародеев? ― спросил Витьян.
  ― Нет, я настроилась на поводырей нечисти, других и не пыталась найти. Впрочем, кое-что было, но скорее всего, какие-то небольшие животные, может, крысы или собаки.
  ― Собаки? ― удивился Лесвор.
  ― Точно не знаю, они промелькнули, но я искала не их, вот и не стала рассматривать.
  ― Может, крысы здесь размером с собаку, ― пробасил Невид.
  ― Чего им тут жрать? ― возразил Витьян.
  ― Да хоть грибы, ― указал Лесвор на несколько неизвестных грибов, росших рядом с дорогой. - Там вдали, за городом, просматривалось много зелени, возможно, это лес, а в лесу, сам понимаешь, всякое может жить.
  Вскоре спуск кончился, и ватажники подошли к первым строениям, которые были сложены, как и дорога, из гранитных плит разных оттенков. Входы - в рост человека. Не удержавшись, зашли в несколько домов. Помещения были большими, если сравнивать с избами и полуземлянками. В каждом доме - по пять или семь светлиц с оконцами. Возле стен много древесной трухи. Почти все помещения оказались засыпаны трухой, но возле стен её было больше. На трухе проглядывались отпечатки следов мелких животных.
  ― Я согласен с Лесвором, обязательно надо будет сюда прийти и обследовать, ― произнёс Ведояр.
  ― Вот-вот, ― поддержал Витьян. ― Не может быть, чтобы все дома были пусты, наверняка что-нибудь найдём интересное.
  ― Город просто огромный, я и не подозревал, что бывают такие, ― сказал Вихрун. ― А там дальше виднеются большие дома в два и три жилья.
  ― Не только дома, где-то в центре возвышается пирамида, ― добавил Лесвор.
  Через город шли три часа, ни в какие дома больше не заходили. По каменному мосту перешли реку шириной шагов сто. Вода в реке была чистой, разглядели плавающую рыбу и ещё каких-то животных. Лесвор сказал, что это тюлени, он таких видел на побережье моря. Только здешние вполовину меньше.
  Вдоль реки росли кусты и небольшие деревья с белёсо-зелёными листьями. С моста было хорошо видно, что в центре города возвышается пирамида и несколько высоких строений. На выходе из города мощёная дорога не закончилась, она вела дальше; вокруг рос мох вместо травы, иногда попадались кустарники. Верст через пять дорога упёрлась в реку, её перешли вброд. Вода была холодна и прозрачна, на середине достигла пояса, дно из мелкого гравия. На другом берегу дорога исчезла, но недалеко от переправы обнаружили свежее кострище.
  ― Здесь они и сидели, ― произнесла Весея.
  ― Ушли, ― подытожил Невид.
  ― Лесвор, следы видишь? ― спросил Ведояр.
  ― Тут натоптано, не один день здесь жили, вон и шалаши стоят. Сейчас пробегусь, поищу, куда они ушли, след должен быть, на этом мху его трудно скрыть.
  ― Давай, ― согласился княжич. ― А мы пока рыбки на ужин наловим, пора на отдых становиться, на сегодня всё.
  Ведояр огляделся: вокруг - поросшее лишайником вперемешку со мхом и редкими кустами пространство. Вдали - сплошная стена, то ли кусты, то ли невысокие деревья. Годун отправился ловить рыбу, и было видно, что дело спорится. Остальные уселись возле кострища, оставленного поводырями нечисти, и делились впечатлениями от подземного мира. Вскоре появился Годун с уже почищенной рыбой, ватажники разожгли костёр из веток шалашей. Через час вернулся уставший и озабоченный Лесвор.
  ― Что скажешь, следопыт? ― спросил княжич.
  ― След я нашёл, они ушли вниз по реке часа три назад. Сюда в становище ведёт три тропы, причём довольно нахоженные. Не могли три человека так натоптать, есть много старых следов, в основном звериных, вон оттуда, ― Лесвор показал в сторону едва видного леса.
  ― Что будем делать? ― спросил Годун.
  Ведояр задумался.
  ― Весея, может, ещё раз попытаешься их найти? ― попросил он.
  ― Вряд ли получится, они почуяли, что их нашли, и теперь настороже, но я попробую.
  ― Попробуй, ― проговорил Ведояр. ― Если их не найдёшь, посмотри, что там за лес виднеется.
  ― Хорошо, только немного отдохну.
  ― Отдыхай сколько надо.
  Ведояр взглянул на Лесвора: тот, хмурясь, сосредоточенно доедал оставленную ему уху.
  ― Ты что-то ещё видел? ― спросил княжич.
  ― Мне показалось, что я видел след ящера, только очень старый. Настолько еле заметный, что я сомневаюсь, он ли.
  Все сразу смолкли: весть была очень серьёзна, и если здесь водились ящеры, то надо быть всё время настороже. К тому же весть Лесвора проясняла, откуда они время от времени появляются на поверхности.
  ― Если так, то я откладывать не буду, ― сказала Весея.
  Она легла на мох и затихла, ватажники сидели, стараясь не шевелиться. Ждали, когда Весея вернётся и скажет, что видела. Ждать пришлось дольше, чем в первый раз. Невид даже успел вздремнуть. Наконец Весея открыла глаза и села, отпила из бурдюка воды. Оглядела всех блестящими глазами, посмотрела в огонь, собираясь с мыслями.
  ― Не знаю, с чего и начать, всё не только непросто, восхитительно и опасно, но и очень важно. Теперь многое мне стало понятней.
  ― Да не томи ты, ― не выдержал Витьян.
  ― Не торопи, она сама всё скажет, ― успокоил друга Ведояр.
  ― Скажу так, этот подземный мир очень велик, по крайней мере, своим внутренним взором я его границ не видела. Похоже, что он очень давно был создан искусственно. Этот простор подземной пещеры шириной вёрст двадцать, а тянется бесконечно. Вернее, я своим взором до конца взглянуть не смогла, не настолько он у меня мощный, чтобы обозреть всю землю. Волхвы, пожалуй, смогут, те, которые самые сильные. Так вот, мы в большом проходе, дальше огромная полость, она в поперечнике вёрст сто примерно. В неё входят и выходят такие же проходы. Здесь полно рек и ручьёв, есть озёра, в стенах полно пещер. Этот мир населён, кого тут только нет. Самые опасные хищники, кого я смогла увидеть, это ящеры, три разных вида. Может, их и больше на самом деле. То, что мы называем нечистью, здесь обычная живность, я видела четыре их разновидности. Одних мы называем вурдалаками, потом бледные, очень похожие на вурдалаков, с ними мы недавно встречались. Есть ещё бурые и желтоватые. Видела становища чуганов и хмырей, недалеко отсюда высоко в пещерах живут зубачи, в лесу видела кунар, почти истреблённых у нас наверху. Есть живность и помельче, крысы размером с собаку. Видела больших птиц, бегающих на двух мощных ногах с массивными клювами, и всё это охотится друг на друга.
  ― Выходит, это то самое подземное царство из наших сказов и былин, ― подытожил Ведояр. - Волхвы о нём знают, коли рассказывают нам.
  ― Так и мы все про него знали, только не очень верили, ― усмехнулся Лесвор. ― Теперь вот вход в него нашли.
  ― Точно, ― очнулся Невид. ― Мы теперь как древние герои.
  ― Получается, что эти чародеи каким-то образом подчиняют нечисть и выводят к нам наверх, когда им нужно, ― в задумчивости произнёс Годун.
  ― Очень похоже на правду, ― произнёс Вихрун.
  ― Всё верно, сколько раз нам Артамир рассказывал, что эта вся нечисть хоронится в своих укрывищах, ― сказала Весея.
  ― Только он не уточнил, что это целый подземный мир, ― добавил Годун.
  ― Ящеров они тоже подчиняют или они сами наверх пробираются? ― спросил Лесвор.
  ― Нехилые они чародеи, если ящеров могут подчинить, ― вымолвил Витьян. ― Мы всей оравой еле его одолели, а они раз - и подчинили.
  ― Чародеев случаем не видела? ― спросил Ведояр.
  ― Нет, закрылись и спрятались, но и нас они не видят, обереги, что нам дали, очень сильные. Раз тут так опасно, предлагаю пройти обратно в город и отдохнуть в одном из домов.
  ― Наверно, ты права, к тому же там легче будет отбиться, ― согласился Ведояр.
  Все без возражений собрались и вернулись на окраину города, нашли дом для ночлега. Ночь прошла спокойно, если её можно так назвать - здесь всё время мерцал одинаковой тусклости свет.
  ― Что будем делать, други? ― спросил Ведояр, когда ватага позавтракала и изготовилась идти дальше. - Будем преследовать чародеев или обыщем город? Ещё можно прогуляться в лес и осмотреть его, хотя бы немного.
  Чародеев никто искать не хотел, ватага поделилась на две части: одни хотели пошарить по городу, другие разведать диковинный лес. Город хоть немного осмотрели, а что там, в лесу, было интересно. Что же они за герои такие, если в лес забоялись идти, как потом перед друзьями и близкими оправдываться? Выслушав всех, Ведояр решил идти по следу чародеев, заодно и в лес зайти краешком.
  Двинулись в путь, но вдруг Ведояр встал и растерянно оглядел друзей.
  ― Ты чего остолбенел? ― удивился Витьян.
  ― Други, мы про лошадей забыли, они там уже сутки к деревьям привязанные стоят.
  ― Не переживай, лесовик за ними присмотрит, никто им зла не причинит, ни зверь, ни человек, ─ успокоила Весея.
  ― Ты в этом уверена?
  ― В лесовике да, всё будет хорошо. Мы помогли ему, он нам, и ты правильно решил - мы здесь не на прогулке и не сокровища пришли искать. Надо ворогов ловить.
  Лесвор от возмущения надулся, потом шумно выдохнул и отвернулся.
  Витьян тоже хотел возразить, но встретившись взглядом с Ведояром, сразу остыл.
  ― Раз с лошадьми всё будет в порядке и Весея за это ручается, а я ей верю, пошли за чародеями.
  ― Может, возьмём с собой несколько палок потолще от шалашей? ― предложила Весея. ― Следы шли вдоль реки, а она ныряет в большую пещеру, возможно, понадобятся факелы. Ты же с собой взял оставшиеся просмолённые тряпки?
  ― Да, ― подтвердил Ведояр. ― Ладно, прихватим несколько штук.
  Ватага двинулась по уже хорошо известному пути: дошли до реки, опять перебрели её вброд и направились по берегу вниз по течению, по ещё вчера обнаруженному Лесвором следу. Через восемь вёрст подошли к стене подземного мира. Она вздымалась вверх сначала полого, и можно было подыматься где-то с версту. Потом всё круче и круче переходила в отвесную. На пологом участке валялись огромные валуны и целые куски скал. Было такое ощущение, что огромный великан отколол их могучей киркой. На валунах и скалах кое-где росли лишайники, другой растительности не было. Река убегала в большую пещеру, на каменистой местности след терялся. Лесвор подымался по склону, потом зашёл в пещеру и, вернувшись из нее, сказал, что чародеи пошли дальше по пещере вдоль реки. Пещера когда-то была расширена, чтобы река бежала спокойно без всяких препятствий. От уреза воды до стен было саженей по тридцать-сорок с каждой стороны. Потом пологий склон, заканчивающийся террасой шагов сто в ширину, потом уже более крутой, постепенно переходящий в отвесную стену. На самом верху на сводах пещеры мерцали светильники. Свет был немного тусклей, чем над городом и лесом. Возле самой кромки воды река кое-где намыла серый крупный песок. На таком участке Лесвор и нашёл след врагов.
  ― Они здесь перешли вброд на ту сторону, ― пояснил следопыт.
  Река была широкой, шагов сто, течение не особо сильное, то там, то сям мелькали стайки рыб. Воюры опять перешли реку. Обшарив берег, Лесвор нашёл след, всё так же ведущий вниз по реке. Двинулись по нему; вёрст через десять эта мелкая река вливалась в другую, более полноводную и широкую.
  - Это та река, что через город течёт, мы её по мосту перешли, ― сказала Весея.
  Пещера расширилась, след потерялся. Лесвор обегал весь берег, потом поднялся по пологому склону на террасу, пропадал там около часа. Вернулся уставший, ничего не нашедший. Вернее, следа чародеев не нашёл, зато обнаружил старые непонятные следы. Ещё нашёл две пещеры без света, возле одной из них и были старые следы.
  ― Ушли, гады, ― выругался Ведояр.
  ― Ничего удивительного, ― попыталась успокоить Весея. ― Здесь сплошной камень, очень легко не оставлять следов.
  ― Может, ещё разок попробуешь их своим взором найти?
  ― Попробовать можно, только толку не будет. Они уже далеко, вряд ли догоним.
  ― Попробуй, мало ли.
  ― Хорошо, ― Весея поудобней устроилась на прибрежном песочке, замерла, почти не дыша, на четверть часа. Открыв глаза и глубоко вздохнув, встала, отряхнула налипший песок.
  ― Нет их здесь, ушли они, где-то наверху возле быстрой реки отдыхают.
  ― Ладно, чего уж теперь, ― огорчился Ведояр. ― Надо было их вчера преследовать. Пошли посмотрим, что там за следы нашёл Лесвор.
  Поднялись на террасу, которая выглядела так, будто кто-то огромный срезал часть скалы не менее огромным резаком. Причём сделал он это по всей длине реки, повторяя её изгибы и повороты. Ширина террасы - шагов пятьдесят, далее шёл склон, переходящий в отвесную стену. По террасе подошли к пещере. Возле неё кто-то когда-то крошил камень обычной горной киркой, на мелком крошеве заметили пару следов. Намотав на палки от шалашей просмолённые тряпки, подожгли их и вошли внутрь. Стены пещеры то там, то тут кто-то изрядно подолбил.
  ― Искали что-то, ― проговорил Лесвор. ― Видел я похожие следы в Преградных горах, там, где медь добывают.
  За одним из поворотов лежал скелет воина. Недалеко валялся прогнивший трухлявый щит и бронзовое копьё, покрывшееся зелёным налётом. Ведояр тронул щит, он тут же рассыпался в труху.
  ― Видимо, он здесь очень давно лежит, ― произнёс княжич.
  ― Копьё ничего, нормальное, ― проговорил Лесвор. ― Отчистить и наточить, и послужит ещё.
  Возле стены валялась истлевшая ветошь. Ведояр пнул её ногой, под ней оказался кистень. Он был, как и копьё, из бронзы. Шаровидный с многочисленными пирамидальными выступами ударник величиной с кулак крепился к рукояти из какой-то кости короткой бронзовой цепочкой. Княжич наклонился, внимательно осмотрел: оружие было вполне годным для боя. Ведояр хмыкнул: неплохой такой кистенёк. Взял в рукирукоять была из тёмно коричневой кости, в локоть длиной. Разок взмахнул им, потом ещё разок посильней. Хоть сейчас в бой, разве что оттереть зелёный налёт.
  ― Ну хоть что-то нашли, ― подытожил Витьян.
  Прошли до конца пещеры, она оказалась небольшой, с половину версты. В самом тупике нашли ещё один скелет, приваленный камнями. Рядом лежала ржавая кирка рудокопа со сгнившей деревянной рукоятью.
  ― Ну что, возвращаемся, ― произнёс Ведояр. ― Или ещё по пещерам полазим?
  ― Лучше в лес заглянем, ― предложил Витьян.
  По глазам остальных княжич понял, что почти все за. Лес оказался диковинным, таких деревьев никто никогда не видел. Были здесь и раскидистые деревья, и стройные, как сосны, только со светло-жёлтым стволом и длинной хвоей на верхних ветках. В лесу нашли скелет огромного кабана, с корову величиной. Клыки у него были вершков двенадцать длиной. Лесвор ловко их выбил топориком и кинул в походную сумму. Поблуждав ещё пару часов по лесу и так никого не встретив, повернули к реке. Когда до реки было совсем ничего, и она уже виднелась в прогалах между деревьями, Ведояр ощутил лёгкое беспокойство. Будь такое раньше, он бы не обратил внимания. Полученный опыт говорил об обратном. Такое ощущение бывало с ним не раз, когда он наталкивался на медведя или на волка. Звери, увидев его, уходили с тропы. Княжич оглянулся вокруг, но никого не увидел. Наверное, зверь был рядом и затаился, совсем не собираясь нападать.
  ― Чего вертишься? ― спросила Весея.
  ― Такое ощущение, что за нами кто-то следит.
  ― Да есть немного, ― подтвердила ворожея. ― Но опасности я не чувствую.
  ― Так может, шуганём его и посмотрим, кто это? ― предложил Лесвор. ― Выстроимся в линию шагов по двадцать друг от друга и пройдём немного обратно, он себя обязательно обозначит.
  ― Может подумать, что мы на него охотимся, и напасть с перепугу, ― остереглась Весея.
  ― Поохотимся заодно, ― загорелся Лесвор.
  Ватажники поддержали следопыта, всем хотелось взглянуть на зверюгу.
  ― Мы даже не знаем, кто это, ― попыталась остудить более осторожная Весея.
  ― Заодно и узнаем, ― сказал Витьян. ― Нечего нас выслеживать.
  ― Ладно, давайте попробуем, ― решился Ведояр. ― Только недолго.
  Выстроившись в линию, пошли в обратную сторону, но так никого и не вспугнули. Лесвор побегал туда-сюда, но ничьих свежих следов не нашёл.
  ― Видимо, подвела тебя твоя чуйка, ― проговорил следопыт. ― Ничего страшного, бывает. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
  Ватага гурьбой повалила к реке. Ведояр ещё немного постоял, прислушиваясь к себе, чувство лёгкой тревоги никуда не делось. 'Ладно, потом разберусь', - решил княжич и зашагал следом. И проходя рядом с раскидистым деревом с большими светло- зелёными листьями, краем глаза заметил блеснувшие маленькие чёрные глазки меду ветвей дерева. Не успев сообразить, он шарахнулся в сторону, выхватил мечи. Мимо что-то пролетело, большое и тёмно-коричневое. Княжич повернулся к прыгнувшему лицом и развернулся вокруг своей оси, пропуская опять летящее на него. На втором прыжке нечто всё же задело его задней лапой и вывело из равновесия. И чтобы не упасть, он ещё раз развернулся, восстанавливая баланс. Одновременно сместился вправо и нанёс колющий удар мечом левой руки. Нечто напоролось своей пастью на клинок, меч зашёл на треть. Княжич неудержавшись отлетел назад, шмякнулся спиной на землю перекувыркнувшись через голову вскочил. . Только теперь он разглядел нападавшего. Это был зверь, очень похожий на куницу, только размером с волка.
  Подбежали ватажники, окружили дёргавшееся в судорогах тело поверженного зверя.
  ― Ого, ― сказал Лесвор. ― так это кунар. Вот кто за нами следил с дерева. Вот почему я следов не видел, он за нами по деревьям шёл. Не прав я, вождь, чуйка у тебя что нужно. Только как ты его смог одолеть, он очень быстрый и ловкий?
  ― В этом ты прав. Он так мельтешил и сигал, словно рыже-бурая молния, я его даже разглядеть не успевал.
  ― И всё же заколол, - подытожил Годун.
  Княжич подошёл к зверю и, взявшись за рукоять и уперевшись в морду ногой, вытащил чародейский меч.
  ― Шкура хороша, почти как у наших зимой, ― произнёс Лесвор. ― Гривен пять за такую можно продать.
  ― Опять преувеличиваешь, ― отозвался Годун.
  ― Может, совсем чуть-чуть, ― улыбнулся следопыт. ― А может, и нет. Сам шкуру снимешь или давай я.
  ― Честно говоря, никогда с куниц шкуру не спускал, тем более таких больших.
  ― Это не куница. У нас на северо-западе княжества такие ещё водятся. Только опытные охотники на такого зверя впятером выходят, он очень опасный. Мне один раз пришлось ходить на кунара, шестеро нас было, троих он сильно поранил, а ведь все в доспехах были.
  Под байки о прошлых походах Лесвор быстро и умело снял шкуру. Свернул её и, перевязав веревкой, протянул Ведояру.
  ― Везучий ты, княжич.
  ― Не завидуй, ― усмехнулся Вихрун.
  ― Как тут не завидовать, и хочешь, а не получается.
  ― Ладно, пошли, ― взяв шкуру, произнёс Ведояр. ― В городе передохнём, потом немного пошарим и наверх.
  Немного пошарить не получилось, все увлеклись, даже Весея, хоть и хмурилась поначалу. Разбившись на пары, обыскали сначала дома возле дороги, потом углубились в город. Добычи оказалось прилично, всего и не унести. Много утвари: тарелки, кувшины, чаши из неизвестного блестящего металла. Стеклянная посуда, очень ценившаяся в Арладии, расписная посуда из тонкой белой глины. Настолько тонкой, что в руки её было боязно брать, казалось, что она тут же треснет и рассыплется. Нашли несколько десятков кувшинов из разного камня, неизвестно как выточенных; иные из них просвечивались на свету.
  ― Так выточить просто невозможно, ― заявил Витьян. ― В горлышко рука ребёнка не пролезет.
  ― Каким способ тогда их сделали? ― удивился Лесвор.
  ― Я почём знаю, может, как из глины лепили.
  ― Из гранита или из яшмы, как вот этот, ― Лесвор указал на изящный кувшин. ― Такого просто не может быть!
  ― Я понимаю, что не может, но как-то они это сделали.
  Вихрун нашёл небольшой молот без рукояти из блестящего металла, своим кинжалом пытался его поцарапать, молот оказался твёрже.
  ― Отнесу батьке, ― улыбнулся отрок. ― В его кузнечном хозяйстве лишним не будет.
  Кроме молота ему удалось разыскать небольшой круглый щит из серого металла, набитого когда-то на деревянную основу, но та давно превратилась в труху, а металлу хоть бы что.
  Годун вертел в руках длинный кинжал или скорее короткий меч из тёмно-синего металла пятнадцати вершков в длину. Перекрестие было плавно выгнуто в сторону острия. По нему шёл ромбический узор, навершие выглядело толстой шайбой, совсем немного выступая за рукоять. По верху шайбы, так же, как и на перекрестье, был выбит ромбический узор. Клинок своей формой походил на словенский, в самом конце плавно сужаясь в остриё. По лезвию угадывались неизвестные письмена. Клинок был острый, Годун не мог нарадоваться, лучился как солнце. Витьян нашёл броню из серых металлических чешуек, правда, когда он ее поднял, чешуйки рассыпались по полу, так как ремешки, их соединяющие, давно сгнили. На вес они были легче стальных, отрок собрал их все в походную сумму и теперь внимательно рассматривал и довольно морщился. Достать новые ремешки в Светлогорске было легко. Вместе с Вихруном он начал обсуждать, как лучше будет из них собрать доспех: просто соединив ремешками или нашить их на толстую кожаную рубаху. Лесвор укладывал кувшины тонкой работы, один из стекла и два из яшмы, ещё один из малахита. Опасался разбить их по пути. Ведояр дал ему шкуру кунара, в неё следопыт их аккуратно завернул, сделав прокладки между кувшинами из сменной рубахи и штанов. Невиду посчастливилось разыскать шлем искусной работы, был он из такого же серого металла, как и чешуи Витьяна. Широкий обод шлема был украшен ромбическим орнаментом, сверху на обод приклёпана остроконечная верхушка. Щёки и затылок прикрывала бармица из мелких чешуек, скрепленных проволокой из блестящего металла. Шлем оказался великоват, на что Невид хмурился, но был всё равно доволен.
  ― Не беда, ― утешил его Годун. ― Закажешь подшлемник немного потолще обычного, нашел, о чём переживать.
  Весея нашла два ножа, похожих на метательные, длинную цепь из того же блестящего метала, что и молот Вихруна. Теперь решала, взять её с собой или нет.
  ― Ты бери, не сомневайся, ― посоветовал Лесвор. ― Кузнецы с руками оторвут.
  Ведояр отыскал какой-то странный предмет, больше всего похожий на посох, высотой немного выше груди, полностью из металла. С более тонкой стороны была длинная полая трубка, потом шло утолщение с какими-то зажимами, защёлками, с одной стороны выступал небольшой крючок. В конце утолщения когда-то было что-то приделано, скорее всего, из дерева, давно сгнившего. Теперь Ведояр, как и Весея, решал, взять эту штуку с собой или оставить. Штуковина была тяжёлой и неудобной при переноске. Зато блестящего металла содержала много. Продать кузнецам можно без проблем, но целый день тащить по подземным чертогам и переходам не хотелось. 'Отдам волхвам, - наконец решил княжич, - вдруг что-то стоящее, а если нет, отнесу кузнецам'. Каждый прихватил с собой ещё немного из утвари, кому что глянулось и для чего оставалось место в суммах. Больше всего суетился и печалился Лесвор - из-за того что не мог унести всего. Свою сумму он забил до отказа.
  ― Когда здесь ещё будем и будем ли вообще, ― объяснил следопыт. ― Рад я, что связался с тобой, княжич, удача просто водопадом попёрла. Теперь заживу, даже если Весея за меня не пойдёт.
  ― В этом не сомневайся, не пойду, зачем мне такой?
  ― Какой такой, Весеюшка?
  ― Такой, который только о прибытке думает.
  ― А как без него, без прибытка-то? ― удивился следопыт.
  ― Кто о чём, а вшивый о бане, ― засмеялся Годун.
  Обратно наверх выходили нагруженные, уставшие, но довольные. Когда покинули подземелье, по ноздрям ударило запахом леса: казалось, что ощущаешь каждую травинку и листок. Вскоре всё вернулось на свои места, родные привычные запахи бодрили и радовали. Солнце клонилось за край леса, наступал вечер. Кони были рядом с входом, стреноженные, они хрупали овсом из торб.
  ― Я же тебе говорила, что с ними всё будет хорошо, ― улыбнулась Весея.
  ― Я тебе верил, ― тоже улыбнулся княжич.
  ― Лесовик им даже овса принёс, ― удивился Витьян. ― Может, это не лесовик был, а простой дед, что в лесу живёт.
  ― Невежа ты, Витьян, ― нахмурилась ворожея. ― Когда в следующий раз в лес входить будешь, положи на пенёк малую жертву для духа леса. Он тебе поможет, если помощь нужна.
  ― А что ему любо?
  ― Краюху хлеба положи или лепёшку, только от чистого сердца, и поблагодари, когда обратно выходить будешь, что с тобой всё хорошо. Особенно если ты в лесу что-то добыл, грибы сорвал или ягоды. Если дерево срубил, попроси у него прощения и обязательно посади новое, когда время будет, а лучше несколько.
  ― Теперь обязательно так делать буду, ― отрок потрогал подаренный желудь, висящий у него на груди.
  Заседлав коней и нагрузив на них найденную добычу, пошли дальше. К селищу, где ночевали и откуда родом Невид, подходили затемно. Тропка от шляха через лес еле угадывалась. Впереди шёл Невид, как местный и хорошо знавший путь. Когда до селища оставалось менее версты, раздался знакомый скрипучий голос.
  ― И куда это мы на ночь глядя идём, под ноги не смотрим, не знаем, что вокруг делается.
  Ведояр, узнав голос, обрадовался, но почуял тревогу.
  ― Здравствуй, дедушка, благодарю, что за конями присмотрел.
  ― Ишь ты, дедушкой стал величать, а раньше - дед, ты чей, дед, ты откуда, какого лешего тут бродишь...
  ― Про лешего я не говорил, ― запротестовал Ведояр.
  ― Может и не говорил, ― продолжал ворчать лесовик. ― Вы чего, я вас спрашиваю, как у себя дома по избе хаживаете, ворога не чуете? Набрали барахла и довольны. Ладно Лесвор, он таким уродился, но ты-то, княжич, почему не настороже, да и воюры не лучше? Думаете, из-под земли вышли, все ваши беды и опасности кончились? За ваше отсутствие мир от злых людей сам собой очистился?
  ― Что случилось, толком скажи?
  ― Толком им сказать, а сами что? Ворог селище захватил, грабит, а на тропе дозор сторожит. Так-то, отроки неразумные.
  ― Много их в селище?
  ― Семнадцать, да на тропе двое.
  ― Благодарю за помощь, дед лесовик, ― приложив руку к сердцу, поклонился Ведояр.
  ― Ишь какой, вежество знает, - забурчал дед, исчезая в лесу.
  ― Что делать будем? ― спросил Невид, - жалко их.
  ― Как что, бить ворогов будем, за нами внезапность, ― произнёс Ведояр.
  Лесвор тяжело вздохнул, но ничего не сказал.
  - Значит так, други, привязывайте коней здесь, нет, давайте чуть в лес отойдём.
  Оставив коней, все облачились в доспехи. Невид нахлобучил на голову великоватый шлем, насупился. Ведояр краем губ усмехнулся.
  ― Вихрун, дай Невиду рогатину и передай ему мой щит и кистень из пещеры.
  ― Ну, теперь я спокоен, теперь всё будет в порядке, ― пошутил Витьян.
  Все заулыбались.
  ― Хорошее настроение перед боем - это неплохо, ― ровным голосом произнёс княжич. ― Но смеяться потом будем, сначала дело. Весея, загляни своим внутренним взором, что там да как.
  Ворожея села под деревом, скрестила ноги, затихла. Довольно скоро зашевелилась, встав, посмотрела на ватагу, потом на княжича.
  ― Там дружина чужая, ненашенская, все они похожи на тех, что в Преградных горах за нами шли. Говорят не по-нашему, все в доспехах, на конях. Кони сейчас на лугу пасутся стреноженные. Вооружены хорошо, видно, что опытные. Особенно двое, их вождь и ещё один рыжий, он на голову выше всех, пожалуй, даже повыше Невида будет. Сейчас сидят вокруг большого костра, трапезничают. Общинники все связанные, в стороне лежат, мёртвых не видно, только собаки порубанные. Двое на тропе бдят во все глаза и уши. Лучше всего к ним со стороны селища по тропе подходить, они двумя большими липами загорожены.
  ― Знаю это место, ― произнёс Невид.
  ― Ты вот что, ― сказал Ведояр. ― Пока будешь здесь. Я, Витьян и Весея сходим и уберём сторожу, потом вас позовём. Витьян, возьми лук, щит пока оставь здесь.
  Как и предложила Весея, к дозору подкрались по тропе со стороны селища. Их было не видно, только слышно, как один сопит за липой, а другой время от времени выглядывает. Весея тихо обошла их с одной стороны, Витьян с другой. Ведояр прокрался вплотную к липам и затаился, ожидая, когда чужак в очередной раз будет выглядывать на тропу. Они так и договорились: как только ворог выглянет, Ведояр бьёт его кинжалом, а они с двух луков бьют второго, сопящего. Наконец, княжич услышал шорох не особо берегущегося чужака. Ведояр прыгнул, схватил его за голову, а другой рукой дважды ударил кинжалом в шею. За это мгновение успел услышать три щелчка тетивы о кожаный наруч и тихий стон. Отпустив своего, подошёл к сопуну: тот лежал, облокотившись на дерево. Одна стрела попала в горло, вторая, пробив кольчугу, попала в область сердца, третья, сломанная, лежала рядом. Подошли Весея и Витьян.
  ― Не пробила твоя стрела кольчугу, Витьян, надо было в горло стрелять или голову.
  ― Темно, ― тихо оправдался отрок. ― Непривычный я в темноте из лука.
  ― Ладно, зови остальных.
  Вскоре ватага обступила княжича, ожидая дальнейших указаний.
  ― Сделаем так, други. Этих мы застали врасплох и других у костра так же внезапно бить будем. Витьян, Весея и Вихрун, вы бьёте из луков с трёх сторон. Я, Годун и Лесвор создаём переполох, кричим, шумим, кидаем рогатины. Лесвор мечет сулицы. Если они в панике разбегаются, преследуем и добиваем, далеко не бежим, только в свете огня. Если они сгруппируются и встанут в круг, бегаем вокруг,обманно наскакиваем, продолжаем шуметь, в бой не вступаем. Мы отвлекаем, основную работу делают стрельцы. Вы не спешите, хорошо цельтесь и бейте, им со свету вас в темноте будет не видно. Всем всё понятно? Лесвор, ты особо не суетись, когда сулицы метать будешь: выбираешь цель, кинул и дальше бегаешь, кричишь.
  ― Да понял я, всё как надо сделаю.
  ― Если из круга кто на нас выскочит и в рукопашную пойдёт, бой не принимать, сразу дёру в темноту. Если кто из ворогов выскочит и тоже дёру в темноту задаст, хрен с ним, пусть убегает. Нам надо за короткое время поразить как можно больше врагов. Когда у стрельцов кончаются стрелы, а ворог всё ещё отбивается, Витьян воет по-волчьи, долго и протяжно, это сигнал к бегству. Все тут же кидаются врассыпную, через час встречаемся здесь. Всем ясно? Никакого геройства, их больше, наша задача как можно сильней их ослабить. Невид, давай рогатину мне, твоя задача: идёшь на луг и уводишь их коней, ни с кем ни при каких обстоятельствах не бьёшься. Ты понял, ни при каких!
  ― Да, я всё понял, а как уведу, что потом?
  ― Уводи как можно дальше, чтобы они их не нашли. Без лошадей им будет тяжелей, мы их малыми наскоками всех побьём. Не сегодня, так в течение недели. Если всем всё понятно, выдвигаемся к селищу.
  Выйдя из леса, окружили чужую дружину, безмятежно ужинавшую после трудного дня вокруг большого костра.
  ― Смотрите, нас не подстрелите, - тихо прошептал Ведояр. - Весея, ты начинаешь, после тебя наш выход.
  Весея встала на одно колено в шагах тридцати от костра, воткнула перед собой с десяток стрел. Немного подождала, пока все займут свои места, наложила на тетиву первую стрелу, прицелилась и пустила. Воин, сидевший с другой стороны костра и беседовавший со своим товарищем, завалился навзничь. Княжич вскочил и, заорав на всю округу, ломанулся к костру. По пути заметил ещё двух упавших чужаков. Подбежав к ошалевшим от неожиданности воинам, метнул рогатину в ближайшего. Саданул ногой по лицу встававшему с пенька и, выхватив оба меча, рубанул вдогонку падавшему от пинка с правой, потом кинулся на другого.
  Некоторые воины схватили щиты, начали образовывать круг. Другая половина металась в растерянности. Вот их в основном и били стрелами. Воин в кольчуге и надетом поверх неё чешуйчатом доспехе с короткими рукавами, прикрывшись щитом, несколько раз что-то крикнул. В его щит тут же ударила стрела, он моментально спрятал голову. Вокруг него встали ещё несколько, один из них - здоровенный с длинной рыжей бородой, он даже шлем успел надеть. Ведояр, пользуясь суматохой, пробежал посреди их толпы, раздавая удары направо и налево, некоторых задел. Развернулся и метнулся вдоль уже построенных в кольцо воинов, пытаясь достать мечом и тут же отскакивая. Вот один воин упал со стрелой в голове, Ведояр тут же ринулся к образовавшейся прорехе. Воин справа выставил щит ему навстречу и занёс меч для удара. Княжич отскочил назад, тут же провоцируя другого. Гам и шум постепенно стихал. Все, кто не встал в круг, валялись на земле ранеными или убитыми. В строю осталось шесть воинов, шлемы успели надеть всего двое. Вождь ворогов опять что-то крикнул, и малая дружина двинулась в сторону землянок от костра, туда, где было почти темно. В этот момент один из воинов споткнулся, получив стрелу в ногу, и захромал вместе со всеми, ругаясь на незнакомом языке. Ведояр сделал рывок в сторону раненого, круг тут же остановился, ощетинившись мечами, один из воинов даже усмехнулся. 'Парень, куда рыпаешься, мы всё про вас поняли', - говорил его взгляд. Ещё один воин, вскрикнув, присел на одно колено. Тут же две стрелы ударили в образовавшуюся щель в строю и впились в спину третьего воина. Опять что-то крикнул главарь, и оставшиеся неповреждёнными бойцы ринулись в разные стороны. Один из них получил стрелу в шею и упал лицом в землю.
  Ведояр кинулся за главарём, краем глаза заметив, что самому здоровому и рыжему преградил путь Годун. Главарь отбежал недалеко, в полутьме он резко остановился и, развернувшись, попробовал первым же ударом достать преследователя. Княжич был готов к такомупочему то он ждал, что враг сделает именно так . Поэтому приняв клинок левым мечом и плавно, но быстро отведя его, ткнул ногой в щит, сбивая его в сторону, и правым ударил в открывшуюся брешь, по ноге ниже колена в сапог. Меч звякнул по металлу, видимо, на сапогах была какая-то защита. Вождь отскочил и, прикрывшись щитом, нанёс молниеносный удар справа наискось. Княжич левым мечом опять отвёл клинок, а правым уколол в лицо. Воин успел закрыться щитом и отмахнуться мечом. Дальше Ведояр мягко встретил правым мечом и кольнул левым, без замаха в предплечье воина. Попал, но пробил кольчугу или нет, не понял. Воин опять отскочил, хотел замахнуться, но тут же прикрылся щитом, и в него со стуком врезалась стрела. Княжич, воспользовавшись моментом, с полруки, на вращении кисти, рубанул чуть выше колена и кольнул в руку левой. Попал и туда, и туда, вождь завалился на подрубленную ногу. Подскочив, Ведояр с ноги врезал ему в челюсть. Не со всей силы, решил взять живым. Вождь откинулся на спину, лишившись чувств. Быстро развернув его, княжич заломил руки и связал поданным Весеей ремнём. Вскочив, хотел ринуться на помощь товарищам.
  ― Да стой ты, дай и другим побиться, не все тебе слава, ― остановила его ворожея.
  ― Так там Годун против рыжего верзилы, ― опешил княжич.
  ― Ничего с твоим Годуном не будет, и не один он там. Они втроём этого рыжего окружили и пытаются одолеть, а Лесвор им ещё и советы раздаёт.
  ― Ну раз так, ― княжич взял за шкирку очнувшегося вождя и потащил к костру, демонстративно не глядя на схватку троих с одним.
  У костра осмотрел и перевязал пленному ногу. Потом осмотрел его руку: чуть выше кисти кольчуга была пробита, из неё текла руда, но не сильно. Весея достала тряпицу из сумки и перевязала. Княжич поднялся: все раненые воины были добиты рогатиной.
  - Это Лесвор постарался, ― объяснила Весея.
  ― Ладно, пошли посмотрим, как там наши други, ― проговорил Ведояр.
  Отроки окружили рыжего и пытались его подранить, а он не давался. Очень грамотно, мощно и быстро орудовал топором с двойным лезвием и прикрывался щитом.
  Рыжий воин видел, как протащили мимо его вождя, как его перевязывали. Но ничего поделать не мог, эти сопляки обложили его, как волки матёрого лося. И пытались или подранить, или измотать. Самое обидное то, что рано или поздно у них это получится. Вот подошёл ещё один воин, такой же молодой и резвый. Пожалуй, даже порезвей и понаглей этих. Он видел, как этот сопляк прошёлся через воинов ордена, метавшихся возле костра, разя во все стороны двумя мечами сразу. Нескольких при этом подранил, а сам не получил не одного удара. Так могли немногие, он за свою жизнь повидал всякого. И вот теперь стоит и смотрит, как его дружки развлекаются тут с ним.
  Наконец, молодому воину надоело, он что-то крикнул, трое сопляков отскочили. Потом он посмотрел ему в глаза и что-то сказал, слов было не понять, но жест был вполне понятным: 'Бросай оружие и сдавайся!' Сдаваться не хотелось, ой как не хотелось. Рыжий поудобнее перехватил секиру. Нет, рано сдаваться, пусть помучаются. Обоерукий воин, видимо, это понял и показал на рядом стоящую девку с очень хорошим луком. Рыжий видел, сколько его товарищей были подбиты стрелами, некоторые прошли сквозь кольчугу. Опасная девка, очень опасная. Похоже, воин с двумя мечами не хочет больше возни и предлагает сдаться без ранения. Что ж, выбора нет: или его подранят и всё равно схватят, либо он сам сдастся и его свяжут. Был ещё один способ, перерезать себе горло. Но умирать вот так рыжий не захотел. Кто знает, может быть у него ещё будет способ сбежать, и целым это сделать намного проще, чем раненым. Огромный воин опустил руки и кинул оружие на землю, сзади к нему подошёл отрок в таком же доспехе, как у девки, и ударил в затылок навершием меча.
  ― Ну вот и всё, опять победа, ― устало улыбнулся Лесвор. ― Нашей крови мы так и не пролили, так воевать мне нравится.
  ― Лесвор, сходи за Невидом, ― велел Ведояр. ― Он коней вон в тот лес погнал. Факел возьми и покричи, а то затаится там где-нибудь на болоте.
  Лесвор почти бегом исполнил приказ.
  ― Что-то раньше я от него такой прыти не видел, - удивился Вихрун.
  ― Он почуял в Ведояре настоящего вождя, вот увидите, будет проситься в дружину, ― объяснил Витьян.
  ― Вряд ли, ― усмехнулась Весея. ― Пока весь подземный город не обнесёт, ни в какую дружину он проситься не будет.
  ― Весея, благодарю за помощь, если бы не ты, я бы с их вождём ещё долго возился. Очень хороший воин и опытный. Чего рыжего не вяжете, очнётся ещё, опять придётся утихомиривать.
  - Это я сейчас, - оживился Витьян, доставая ремень из сумки.
  ― Надо сначала бронь снять, - предложил Вихрун.
  Вдвоём с Витьяном они быстро стащили с чужака броню и связали.
  ― Теперь никуда не денется, ― довольно проговорил Витьян.
  ― Годун, как ты умудрился против такого устоять? ― заинтересовался Ведояр. ― Вы втроём его одолеть не могли, а ведь поначалу ты против него один встал.
  ― Ты прав, Ведояр, не устоял бы, мне опыт помог.
  ― Какой ещё опыт? ― уточнил Вихрун.
  ― Не так давно мы столкнулись в Преградных горах примерно с такими же воинами. Тогда я хорошенько получил по шлему, он меня спас, но сознание я потерял. Если бы не Ведояр, был бы уже с предками. Поэтому на этого рыжего я оголтело в рубку не кинулся, как раньше. Вот такой опыт мне и помог. Я сразу стал от обороны биться, пытался держать его на расстоянии, отбивался, на рожон не лез. Время работало на меня, я же видел, что их всего двое на ногах осталось. Зато рыжий нервничал, насел со всей своей мощью и скоростью. Потом вот Вихрун с Витьяном подскочили, тут ему совсем кисло стало. Хорошо, что они тоже в рубку не ввязались, а стали раздёргивать его. Вот тогда он и понял, что ему не уйти. Взгляд потускнел, скис.
  ― Я тоже заметил, ― подтвердил Витьян.
  ― А чего вы в рукопашную полезли, могли ему ногу подстрелить и всё?
  ― Не рассчитали немного, слишком в рубке он хорош оказался, ― пояснил Вихрун. ― Думали, что одолеем его в раз, втроём-то.
  ― Понятно.
  ― Ведояр, а чего ты с вождя доспех не снимаешь, хочешь, чтобы он потом сам снял? ― уточнил Витьян.
  ― Нет, просто устал что-то, вообще ничего делать не хочется.
  ― Так давай я!
  ― Снимай, если хочешь.
  Витьян развязал вождя находников, стащил с него сначала чешуйчатый доспех, потом кольчугу. Под ней был поддоспешник из толстой многослойной ткани. Очень хорошо сработанный, Витьян снял и его.
  Вождь еле двигался, было видно, что он ослаб от потери крови. Его лицо то и дело кривилось от боли, пока его тормошили. На победителей он старался не смотреть.
  ― Как будем добычу делить? ― спросил Витьян. ― Вон её сколько.
  ― По справедливости, как ещё, - устало сказал княжич. - Чей жмурик, того и добыча.
  ― Так Лесвор раненых всех добил!
  - Это не в счёт, ты что, правил дружинных не знаешь? Если воин уже ранен и не может сопротивляться, значит, добыча того, кто его так подранил, а не того, кто добил.
  ― Я уточняю на всякий случай, ― улыбнулся Витьян.
  ― Замучаемся их обдирать, - оглядел побоище Вихрун.
  ― Так ты общинников развяжи, они помогут, ― предложил княжич.
  ― Точно! - обрадовался отрок. - Про них я и забыл совсем.
  Вскоре захваченные в полон были освобождены, подошли к костру, некоторые с ненавистью поглядывали на оставшихся в живых двух головорезов.
  ― Ловко ты их, княжич, ― произнёс староста, потирая кисти рук, на которых остались глубокие следы от верёвок. ― Велика твоя удача и наша благодарность. Только как отблагодарить тебя, не знаю. Был я зол на тебя из-за твоего отца. Он меня в полон брал годков десять назад, а ты вот освободил. Не знаю теперь, что делать и думать, странная и непредсказуемая штука жизнь. Думал, всю оставшуюся жизнь на ваш род злой буду. Ушла злость, как и не было.
  ― Если хотите отблагодарить, попроси своих сельчан, пусть помогут чужих воинов ободрать да добычу сложить. Устали мы, целый день на ногах, потом бой этот.
  - Это мы мигом.
  ― Витьян, объясни, что и как складывать.
  ― Надо ещё за лошадьми сходить, которых мы возле тропы оставили, и пару дозорных, что под липами лежат, сюда приволочь, ― добавил княжич.
  ― Годун, возьми пару пареньков, и сгоняйте к лошадям, ну и дозорных заодно прихватите.
  Добыча была снята и аккуратно сложена возле каждого убитого. Невид пригнал двадцать пять лошадей, а под амбаром лежали седла и сбруя. У Лесвора горели глаза, он никак не мог успокоиться от такой удачи, всё похаживал да посматривал на такую кучу добра. Даже староста заметил и усмехнулся.
  ― Лесвор, успокойся уже, хватит туда-сюда мельтешить, ― произнёс княжич. ― Вон твоя добыча, ― указал княжич на убитого сулицей воина. ― Всё его теперь твоё.
  ― А насчёт коня как?
  ― Конь тоже твой.
  ― И который из них? И седло, и сбруя?
   Ведояр задумался.
  - Значит так, мы толком не знаем, какая сбруя и конь кому принадлежали. Поэтому предлагаю делить жребием. Если у кого-то есть возражения или предложения, говорите.
  ― Всё по правде, по справедливости, ― согласился Витьян.
  Воюры согласно закивали.
  ― Всё верно, ― подтвердил Вихрун.
  ― Лесвор, ты что скажешь?
  ― Согласен, всё справедливо.
  Добычу делили ещё с час. Больше всех досталось Весее, её лук и острый глаз решили исход боя. Восемь воинов было на её счету, четверых достал Ведояр, правда, один был ещё жив. Троих убил Витьян, ещё двоих Вихрун, Годун никого. Был ещё один живой: рыжий. Кому должна достаться его
  зброя, непонятно.
  ― Предлагаю каждую вещь рыжего разыграть жребием между Годуном, Вихруном и Витьяном, ― предложил Ведояр.
  Возражений не последовало.
  Доспех достался Годуну, он был очень хорош и дорог, все заметили, как расстроился Витьян. Шлем достался Витьяну, а секира Вихруну, ну и всякую мелочь из его добычи тоже разделили.
  ― Слышь, Годун, давай я тебе за его доспех две кольчуги отдам, ― предложил Витьян. ― Кольчуги хорошие, по колено, с длинными рукавами. Поддоспешники от них тоже отдам. Если мало, то ещё меч добавлю какой хочешь.
  ― Так большой он на тебя будет?
  ― На тебя он ведь тоже большой?
  ― Что есть, то есть, ― согласился Годун. ― Ладно, давай, я его всё равно продать собирался.
   Витьян аж засветился.
  ― Бронники под меня его подгонят, ничего страшного.
  ― У тебя ведь целая сумка чешуи из серого металла, ― припомнил Ведояр.
  ― Её ещё собрать надо, и неизвестно что за металл, как он стрелу и меч держит. Зато доспех рыжего всё хорошо держит. Я в него из лука дважды попадал и мечом один раз, хоть бы что ему.
  Броня рыжего воина состояла из крашеной в красно-коричневый цвет толстой кожи и нашитых на неё прямоугольных стальных пластинок впритык друг к другу. Рукава с пластинками доходили до локтя плюс такие же наручи.
  ― Богато теперь выглядеть будешь, как боярин, - произнёс Вихрун.
  ― Слушай дружище, может, ты мне ещё и секиру сменяешь, что за неё хочешь?
  ― Ничего не хочу, ― отказался Вихрун. ― Секира мне самому нравится.
  Ведояр глянул на Невида, тот скромно стоял в сторонке и разглядывал добычу, но особой зависти во взгляде не было. Ему тоже хотелось чего-нибудь, но парень осознавал, что пока не за что, а раз так, то и нечего завидовать почём зря. Пожалуй, выйдет из него толк, решил княжич. Оглядел свою добычу: один воин, которого он достал мечом в самом начале сшибки возле костра и добитый потом Лесвором - ростом почти с Невида. Кроме кольчуги с мечом и шлемом, от него досталась хорошая рубаха толстого крашеного льна зелёного цвета и коричневые штаны, добротные поршни на толстой подошве - носить не переносить такие.
  ― Невид, ─ позвал княжич. ― Бери себе вон ту одёжу. Нечего тебе в рванье ходить.
  Невид кивнул, сгрёб указанное не чинясь, снял своё рваньё, переоделся. Онучи ему подарила Весея, тоже качественные тёмно-серые.
  ― Совсем другое дело, ― оглядел его княжич. ― Копьё возьми и щит, кинжал тоже бери.
  ― Так ты что же, его совсем забираешь? ― спросил староста.
  ― Он вольный людин, сам так решил или я чего-то не знаю? ― уточнил Ведояр.
  ― Да нет, всё так, вольный он.
  Невид достал из-за пояса кистень, данный ему перед боем, и протянул княжичу.
  ― Оставь себе, тебе с ним пока сподручней будет.
  ― Благодарю, ― пробасил Невид. ― Ты даже не представляешь, что сделал, княжич.
  ― Очень даже представляю, приодел немного будущего воина. Теперь всё от тебя дальше зависит. Будешь прилежно заниматься - и кольчугу с мечом дам.
  
  ГЛАВА 12
  
  Утром взяли у старосты телегу с возницей, сложили в неё добычу и, посадив пленников, поехали в Светлогорск. Двигались не спеша, на привале днём даже немного поспали, к городу подъехали, когда начинало темнеть. Сначала направились к Лесвору, разгрузили его добычу. Он неплохо прибарахлился. С двумя конями плюс свой, сумка, наполненная добром из подземного города, кольчуга со шлемом и мечом, сапоги, щит, две рубахи с поддоспешником, пара штанов, ещё и волчья безрукавка с копьём. Лесвор, спрыгнув с коня, постучал в ворота, вышел его батька, Будивой. Окинул взглядом целый караван, утвердительно кивнул.
  ― Да, княжич, поехали за нечистью, а вернулись с целым обозом, это где вы так похоробствовали?
  ― Лесвор расскажет, дядька Будивой, - махнул рукой княжич. ― Я так думаю, что соседям лучше кое о чём не рассказывать, особенно о начале наших похождений.
  ― Само собой, ― улыбнулся Лесвор. ― О таком лишним знать не надо.
  ― Ладно, мы дальше, ― попрощался Ведояр.
  ― Езжайте, разве вас кто держит, ― улыбнулся старик.
  Добрались до Вихруна, быстренько скинули его добычу, загнали двух добытых коней. Встречать вывалилось немаленькое семейство, набежали соседи, во все глаза обозревая прибывших из похода. По просьбе Ведояра Вихрун и Витьян должны были завести пленных князю, а княжич собирался зайти к Яроведу. Из рассказа соседей узнали, что князя в городе нет. Вместо него управляет старший сын. Князь с дружиной отправился к городу Стоянову - ловить совсем обнаглевшую разбойную дружину, зорившую пограничье. От Вихруна заехали к Витьяну, разгрузили его. Годун с Невидом погнали оставшихся коней на городской выгон, во дворе их всех было не разместить. Договорились, что Невид пока их попасёт, а потом наймут пастухов, которые будут за ними присматривать, пока все не распродадутся. Миновав посад, подъехали к воротам детинца, там за старшего был Вольг. Он без лишних вопросов пропустил. У подаренного князем двора постучали в ворота. Забрехали соседские собаки. Вскоре прихромал Побран, открыв ворота, помог разгрузить добычу.
  ― Вы кого пограбили? ― не удержавшись, пошутил воюр.
  - Это всё Весея, в основном её добыча, мы с Годуном так, сбоку припёку, ― отшутился княжич. - Ну, вы тут хозяйствуйте, а я в храм схожу.
  Вихрун с Витьяном повезли пленных на княжий двор. Взяв странный посох, найденный в подземном городе, и взвалив его на плечо, Ведояр пошагал к храму окольным путём, вдоль стены. Не хотелось ни с кем встречаться и объяснять, что за штука такая, где взял, куда несешь. Ворота храмового двора были открыты, закрывали их теперь только поздно ночью. Ведояр зашёл внутрь. На завалинке под забором сидело несколько ритариев. От них узнав, где Яровед, княжич отправился к его жилой избе. Постучав в дверь и дождавшись позволения войти, прошёл внутрь.
  ― Здравия тебе, ― поприветствовал Ведояр.
  ― И тебе того же, - ответил волхв.
  Княжич хотел прислонить непонятный посох к стене.
  ― Эту штуку ложи на стол, посмотрим, что ты добыл.
  Ведояр так и сделал, сел рядом на лавку.
  ― Ты не молчи, рассказывай, где был? Что видел? Всё по порядку, не спеша, с толком.
  Немного помолчав и собравшись с мыслями, княжич рассказал все, что с ними случилось за последние дни. Яровед не перебивал, немного покрутил непонятную штуку. Выслушав, задумчиво погладил бороду.
  ― Великое дело вы сделали, княжич. Нашли ещё один вход в подземный мир. И вы правильно предположили, что оттуда тёмные колдуны и чародеи напускают на нас нечисть и всяких ящеров. Теперь тот вход мы перекроем, пусть повертятся, вороги. Не так и много их в нашем княжестве. Ещё два осталось найти, мы примерно знаем, где они, но пока не получается их отыскать.
  ― Без лесовика мы бы вряд ли нашли.
  ― Поверил в тебя лесовик, это хорошо. Теперь видишь, что значит на путь правды встать, духи лесные таким помогают.
  ― Не похож он на духа, владыка.
  ― И много ты их видел? Он в любом обличии перед тобой предстать может, для него это не труд. Удачлив ты, княжич, и это хорошо. Вот про город подземный новость так новость, слышал я про них, но никогда не видел. Плохо, что Лесвор про него знает, но не страшно, скоро мы туда вход закроем. Пусть немного покорыстуется. Он ведь, как и все, честно служил и честно бился?
  ― Да, волхв Яровед.
  ― Другим он туда дороги не покажет, а сам много не унесёт. Значит, говоришь, пирамида там стоит?
  ― Да, она выше всех домов в городе в несколько раз. Так вы что, туда никого пускать не будете?
  ― Пока сам город не изучим, никого не пустим. Что смотришь, думаешь, из-за богатств, что там лежат?
  ― Нет, я так не думаю, я знаю, что волхвы совсем не корыстные. Наверное, из-за чего-то другого.
  ― Правильно, и раз понимаешь, может, скажешь, из-за чего вход перекроем от остальных?
  ― Наверно, есть опасность нам, простым людям, не посвящённым в ваши тайны, туда лезть.
  ― Слишком размыто ты сказал, но кое в чём ты прав, без тайн тут не обошлось. Опасность не только в нечисти, что там обитает. Вот ты принёс мне эту штуку, ― Яровед указал на стол. ― Как ты думаешь, что это такое?
  ― Не знаю, сначала я думал, что это посох, потом понял, что нет. Слишком тяжёлый и неудобный. Всю дорогу ломал голову, так ничего и не придумал.
  ― Это оружие, отрок, очень могучее и дальнобойное. Оно бьёт особыми стрелами, короткими, чуть толще большого пальца и немного длинней. Небольшой такой остроконечный цилиндр. Сила его такова, что когда он вылетает вот из этой трубки, то пробивает стену терема или оборонительного заборола. Одну такую штуку я видел, и как стрелять из неё, мне показывали. Очень громко получается и мощно. Вот представь, наши враги будут использовать такое оружие, и не одно, а скажем, десять или двадцать. Оно бьёт на версту и более. Пока дружина гридней сто или двести до города доскачет, их всех можно будет перебить. Стрела из этого оружия летит так быстро, что её и не видно. Никакие доспехи и щиты не спасут.
  ― Ого! ― удивился княжич.
  ― То-то и оно, это очень древнее оружие. Весьма нежелательно, чтобы оно попало в руки наших врагов. Вот какой-нибудь Лесвор найдёт его и принесёт на торг. Знающий человек купит и продаст тем же навгам.
  ― Так про это оружие знают не только волхвы?
  ― Знающих хватает как среди нас, так и у них.
  ― До сих пор ведь против нас его никто не применял? Те же чародеи, что там были, или они про него не знают?
  ― Думаю, и среди серых есть те, кто знает, ― ответил Яровед. - Около пятидесяти лет назад, когда началась большая война с навгами, они применили это оружие против нас, наших храмов и жрецов. Очень много было потерь среди жречества от этого оружия. Именно тогда нам и удалось захватить несколько штук. Благодаря тебе, княжич, мне теперь понятно, где они его взяли. Вот почему мы перекроем туда вход и всё обыщем. Скажи, почему ты взял его и тащил сюда, не понимая, что это? Там ведь было что взять.
  ― Было-то было, но ничего интересного, всякие кувшины и братины, посуда разная.
  ― Посуда, говоришь, красивая, небось, и дорогая? А ты эту хрень взял и тащил столько.
  ― Думал, колдовской посох, вот для тебя и прихватил. Посуды и кувшинов я тоже взял немного. Мы там много интересного нашли, но оно всё понятно, для чего, правда, из разных неизвестных металлов... Волхв Яровед, у меня есть вопрос.
  ― Спрашивай.
  ― Кто этот подземный мир построил?
  ― С чего ты взял, что он построенный?
  ― Ну, есть такое предположение, что кто-то его большой киркой выдолбил.
  ― Твоё предположение верно, отрок. В давние времена жили здесь существа, и они не были людьми. Зато были очень мудры и могущественны, а к другим нетерпимы. Вот для себя они и построили подземный мир, он тянется во все стороны по всей земле. Он и под морями с океанами, и под материками, он многослойный из множества ярусов, сколько их - никто не знает.
  ― Волхв Яровед, а куда они делись и как они выглядели?
  ― Сами себя они уничтожили. Разгорелась междоусобная война, и они почти все погибли. Заодно уничтожили все города и все свои знания, опустились до уровня обычных дикарей и из дикости своей уже не смогли подняться. К тому же у них было много врагов в других мирах. Их враги тоже приложили свои руки, чтобы они никогда не возродились до прежней великой силы.
  ― Другие миры - это такие же земли, как и наша, только вращающиеся возле других солнц, которые мы зовём звёздами?
  ― Да, вот из одного такого мира и прилетели сюда их враги на своих звёздных кораблях. Мы зовём их каванами. Каваны делятся на три клана: торды, арвалы и, собственно, каваны. Их войско прилетело, чтобы добить тех, кто живёт под землёй. Война затянулась, непросто им было найти в подземных ярусах всех своих врагов. Несколько раз к каванам подвозили подкрепление. Но однажды их корабли не прилетели, что случилось, никто не знает. Каваны остались здесь навсегда. Оружие, которое ты нашёл, это оружие каванов. Город, который ты нашёл, это их город. Каваны высоки ростом, в среднем выше нашего народа. Они черноволосы с вишнёвого цвета глазами. Торды, второй их клан, тоже белокожи с серо-белёсыми волосами и фиолетовыми или сиреневыми глазами. Арвалы со светло-желтоватыми волосами и жёлтыми глазами.
  Так был опустошён подземный мир. Но жизнь в нём осталась. Каванов было не очень много, они просто не могли держать под надзором его полностью. Через много тысяч лет после этой войны к нашему солнцу прилетели зуры, они подружились с каванами, и те разрешили поселиться им на северных островах. Самый большой из них, простирающийся с юга на север на две тысячи пятьсот вёрст, мы сегодня зовём Арладией. После они согласились, что зуры заселят и материк к югу от Арладии. Наша Земля очень большая, она представляет собой шар, вращающийся вокруг солнца. Если идти в одну сторону, нужно будет пройти шестьдесят тысяч вёрст, чтобы попасть в исходную точку. По земле пройти, как я тебе сейчас сказал, нельзя. Материки разделены морями и океанами. Вот проплыть на хорошем корабле можно.
  ― Волхв Яровед, а откуда на нашей земле взялись навги?
  ― Они появились после зуров, пришли как завоеватели. Они прилетели к нашей планете с большим и сильным флотом и предъявили требования. Или им все подчиняются, или убираются с этой земли. Зуры с каванами и те, кто живет в южном полушарии, решили обороняться. Война была страшной, горели леса и степи, были уничтожены все города и селения, и чтобы выжить, каваны ушли под землю. Они сумели кое-что сохранить из своих знаний и умений. Зуры ничего не знали о многоярусном подземном мире, уйти им было некуда, поэтому они потеряли всё кроме свободы. Навги тоже потеряли почти всё, у них не осталось ни одного звёздного корабля и их страшного оружия, которым они сметали целые горы. Но один из материков они сумели захватить. На этом материке они собирались создать своё царство и возродить военную мощь. Но сделать этого не смогли, помешали каваны. Три клана, ушедшие в подземный мир, собрали все свои силы и прошли на материк навгов под землёй. Нападение было неожиданным, в самом центре земель навгов. Всё, что они построили, было уничтожено, вся правящая верхушка навгов погибла. В течение нескольких тысяч лет каваны совершали набеги и вторжения на земли навгов, постепенно доведя их до полной разрухи. Навги утратили почти все свои знания и умения.
  Вскоре после войны с навгами в своих подземных странствиях каваны опять наткнулись на остатки хозяев подземного мира. Где-то очень глубоко под землёй на нижних ярусах. Эти последние остатки некогда мощнейшего народа называли себя иски. Выглядели они ужасно и мерзко. Они тёмно-серого цвета, без волосяного покрова с большими длинными головами, уши у них заострены к низу. На головах множество бугров и наростов. Глаза красные, без белков, с небольшим чёрным зрачком, продолговатой формы. Носы длинные с большими ноздрями. Роста они среднего, иногда высокого. Хребет выделяется роговыми наростами. Вместо ногтей небольшие когти, как на руках, так и на ногах. Сильные, мускулистые, очень ловкие и быстрые. У этих исков были рабы, обычные люди, только серокожие. Ты с такими сталкивался. Каваны уничтожили последний осколок хозяев подземного мира. Так, по крайней мере, они говорят, но скорее всего это не так. Рабов они отпустили на волю, на все четыре стороны. Одна их часть вышла на поверхность вместе с их армией и обрушилась на разобщённых и ослабевших навгов. Часть навгов покинула свой материк на больших лодках и ушла на острова севернее, где они до сих пор и живут. Материк, где они пытались создать своё царство, сейчас называется Анавран. На опустевших землях расселились серокожие люди. Чтобы контролировать и серых, и навгов, каваны построили город. В нём поселилась небольшая часть арвалов. Со временем они смешались с навгами и стали их царями и жрецами, и именно они в последствие возглавили нашествие на север и захватили земли явров. Это они создали мощное царство навгов, именно с ними наши предки воюют вот уже не одно тысячелетие. Сами каваны отреклись от этих отщепенцев и воюют с ними. Вот почему у царей и высшего правящего слоя, в том числе жрецов навгов, жёлтые глаза, и они немного светлее простых граждан. Поэтому они так хорошо знают подземный мир и древнее оружие каванов. Хорошо, что они не умеют его делать, а только используют то, что найдут. Современные каваны хоть и сохранили многие знания, но как мастерить древнее грохочущие оружие, забыли. Впрочем, некоторые думают, что это не так. Мир каванов сейчас находится в большом упадке, их осталось не много. Кланы живут отдельно друг от друга на разных материках и в основном под землёй. Наш высший совет светлых жрецов Арладии предполагает, что они столкнулись под землёй с ещё одним осколком исков, а может, и не одним. Каваны несут большие потери, к нам за помощью они обращаться не хотят. Боятся потерять господство над подземным миром и его тайнами. Всё, что я тебе рассказал, мы знаем от каванов и немногих книг, которые они нам предоставили. Кое-что мы нашли сами. В книгах и рассказах каванов встречаются серьёзные расхождения. Поэтому наш совет полностью каванам не доверяет. Город с пирамидой, что обнаружил ты, очень важен для нас. Это город каванов, и там могут быть книги, из которых мы узнаем много нового.
  ― Волхв Яровед, ты рассказал, как выглядят иски.
  ― Я рассказал со слов каванов.
  ― Да, и они очень похожи на нечисть. По крайней мере, на ту, что я видел: вурдалаков и бледных.
  ― Молодец, всё правильно подметил, они очень похожи. Только нечисть совсем безмозглая, у нее сознание почти как у зверей. Иски же разумны, у них есть книги, оружие из металлов, свои жрецы и города с селениями. Эту загадку нам ещё предстоит разгадать. Ты вот что, скажи своим, чтобы они не трепались о подземном мире.
  ― Лесвору я говорил, Витьян с Вихруном слышали, но своим близким они всё равно расскажут, а те рано или поздно разболтают.
  ― То, что шила в мешке не утаишь, это понятно. Надо хотя бы на время уменьшить поток сведений, вами принесённых. Многие захотят туда проникнуть: одни из-за добра, там лежащего, другие, более посвящённые, из-за знаний каванов. С помощью найденного там можно одеть и вооружить княжью дружину и иметь запас для ополчения. Впереди неспокойные времена. Если повезёт, мы найдём стрелы для твоего оружия.
  ― А как оно называется?
  ― Если перевести с каванского, то получится громобой.
  ― Что, настолько шумно?
  ― Не как гром во время грозы, конечно, но весьма. Есть ещё вопросы?
  ― Да, я про Весею хочу спросить.
  ― И что с ней не так?
  ― Всё так и даже больше. Она меня сильно удивила и, наверное, не только меня. Она владеет внутренним взором, с помощью него может оглядеть всё вокруг на многие вёрсты, и ничего от неё не скроется. Что это такое? И как им овладеть?
  ― Не хотелось бы мне сейчас с тобой об этом говорить. Не готов ты ещё. Но кое-что объясню. Ты вот овладел немного одним воинским умением, я имею в виду волну.
  ― Прав ты, только азами. Я её не контролирую, она сама иногда включается и только в настоящем бою. В учебных боях почти никогда.
  - Вот и внутренний взор - это одно из умений. Ты ведь волну с детства ловить учился?
  ― Да, лет с семи.
  - Вот и Весея многому с детства училась, в том числе и внутреннему взору.
  ― Так что он из себя представляет?
  ― Ты видишь то, что тебе надо увидеть. Можешь попробовать. Встань перед столбом, врытым в землю, или перед деревом. Осмотри его внимательно и надень на голову тёмный непрозрачный мешок. Представить в воображении врытый столб, он должен появиться у тебя в голове. Сначала будет просто тёмный фон и какие-то силуэты, всмотрись в них. В этих силуэтах найди столб. Когда это освоишь, попробуй метать в него ножи или стрелять из лука. Когда будешь в него попадать, значит, ты научился по-настоящему видеть. Всё это надо делать через свое второе 'я'. Иначе ничего не получится. На словах, отрок, всё просто, но на самом деле не проще, чем с волной. В неё тоже многие не верят, потому что у них не получается. Вот и хмыкают пренебрежительно, когда кто-нибудь, её освоивший, о ней говорит. Вот так же и со взором, не важно, день или ночь, туман или дым кругом. Настроившись, ты видишь врага, он от тебя никуда не спрячется.
  ― Но Весея видела далеко во все стороны.
  ― Я тебе рассказал, как начать. Освой хотя бы это. Как освоишь, берешь и двигаешь свой взор куда тебе надо, в любую сторону.
  ― А спрятаться от него можно?
  ― Конечно, можно, нужно только знать и уметь.
  ― И долго этому учиться?
  ― Я же тебе только что рассказывал и примеры приводил, у всех по-разному получается.
  ― Мне всегда интересно было, почему у людей всё по-разному получается. Одному чтобы, к примеру, научиться из лука стрелять, очень много времени надо. Другому намного меньше, отчего так?
  ― Хороший вопрос. Если скажу, что просто от способностей человека, тебя ведь это не удовлетворит?
  ― Да, не удовлетворит, откуда эти способности берутся?
  ― Плохо, что ты совсем мало знаешь, трудно будет объяснить, но я попробую. Способности зависят от разных вещей. Думаю, ты слышал, что мы живём не одну жизнь?
  ― Да, слышал.
  ― Так вот, после смерти, или перехода нашей души в другую мерность, через определённое время мы опять рождаемся в новом человеческом теле. В каждой из наших жизней мы чем-то занимаемся, чему-то учимся. Так вот, если ты чему-то хорошо научился в одной из жизней, в следующей эти умения ты будешь осваивать намного быстрей и проще других. Если ты на протяжении нескольких жизней осваивал одно и то же, улучшал его и оттачивал, то, родившись вновь и взявшись за много раз выученное, ты станешь настоящим мастером. Про таких говорят - у него талант. Понял или нет?
  ― Да, теперь понял. Выходит, в прошлых жизнях я был воином и осваивал волну?
  ― Несомненно, но не обязательно, что в каждой последующей из жизней. Между ними могут быть промежутки. Твоё второе 'я' всё моментально вспомнит и поможет сознанию. Так это работает, но это ещё не всё, отрок. Если сказать упрощённо, то перед рождением нам даётся задание заниматься в новой жизни чем-то определённым. Кому-то быть воином, кому-то купцом или ремесленником, может, мореходом или чародеем. Вот это и есть твой рок на эту жизнь. И если ты идёшь по своему року, то и получаться у тебя всё будет легче и проще.
  - Вот оно как!
  ― Но и это ещё не всё. Многое зависит от твоей крови и породы. Дело в том, что каждый народ имеет свой духовный уровень, закреплённый многими тысячами поколений. Его ещё называют духовным качеством человека. Качества человека неразрывно связанны с чувствами. Какие ты знаешь духовные чувства?
  ― Ну, чувство справедливости, чувство чести, сострадания, чувство благородства.
  ― А чувства совести, любви, бескорыстия?
  ― Да, так и есть.
  ― Так вот, чем выше народ духовно, тем сильнее в нём развиты эти чувства. Такой народ живёт по ним без всяких письменных законов, они ему не нужны. Чем выше человек духовно, тем быстрей учится. Поэтому мы, ассы и словене, особо не смешиваемся с другими. При смешивании разных народов с разным духовным уровнем их потомки становятся менее чувствительными в своих духовных качествах. То есть, дети становятся ниже по своим возможностям и слабее чувствуют качества, накопленные поколениями предков. Получается, что вступивший в брачный союз с духовно более низким человеком предал всех своих предков, накапливавших для него и его детей духовные качества. То же самое касается варн среди самого народа. Нежелательно, чтобы человек из варны воинов брал в жёны простую людинку. Ты понял, о чём я, отрок?
  ― В общих чертах, волхв Яровед.
  ― Для менее духовно развитого народа такое смешение - благо. Он как бы улучшает своё потомство в духовном плане. Качества передаются по наследству, по мужской линии где-то на две трети и одна треть по женской. Любой народ в своей среде тоже не однороден, есть лучшие люди, есть просто люди. Ответь мне, на какие три варны делится наше общество?
  ― На жрецов, воинов и тружеников.
  ― Так вот, каждая варна имеет свой духовный уровень, по-разному умеет чувствовать. Вот почему так важно проходить обучение, чтобы волхвы при посвящении смогли определить духовный уровень испытуемого. Чтобы в каждой варне были люди с примерно одинаковым духовным уровнем и чтобы в варну воинов не попали труженики или воины не попали в жрецы. Такие люди просто не смогут правильно исполнять возложенные на них обязанности. Есть в народе хорошая пословица - выше головы не прыгнешь. Она именно про таких людей, находящихся не на своём месте. В управленцы или в воины ни в коем случае нельзя брать человека без развитого чувства совести. Вот именно таких князей-управленцев мы наблюдаем сейчас во многих словенских княжествах. Им главное власть и богатство, какое там чувство совести. Таким князьям не хватает духовного уровня и знаний.
  ― Получается, если родился в варне тружеников, то там и сидеть всю жизнь.
  ― Нет, всё зависит от самого человека. Предки оставили ему свою породу, и если он хочет подняться выше, ему следует развиваться и учиться, то есть подымать свой духовный уровень, расти над собой. Если человек всё это делает, через семь лет происходит переустройство духовных качеств, и на очередном посвящении жрецы сразу увидят такого человека. Ему предложат перейти в другую варну, а он уже сам решит, надо ему это или нет. Скажу больше, княжич, большинство старых служилых родов специально выращивались. Выбирались лучшие из лучших, и они брали себе в жёны таких же девушек. Так многие поколения подряд улучшалась порода управленцев-воинов и жрецов. Только таким доверяли править народом, и народ знал, что это лучшие. Не только по роду, но и по делам их. Такие правители просто не могут поступать не по правде, им совесть не позволяет, они лучше умрут. Таков нынешний князь Мирояр, такова Весея, она старинного рода, где были ворожеи и жрицы по женской линии, бояре и жрецы по мужской. Поэтому она хоть и молодая, а уже многое может.
  ― Волхв Яровед, а мой род каков?
  ― Ты что, не знаешь свой род?
  ― Знаю, но немного совсем. Знаю, что отец, дед и прадед были гриднями, они из рода воятичей, из городка Творимова, что под Чаяновым городом, вот и всё.
  ― Всё верно, отрок, из простых гридней твой батька стал князем. Вот в этом его и беда. Ему не хватило знаний и духовных качеств. Не готов он был к большой власти. Поэтому и натворил столько ошибок. Хорошо, что он оказался человеком с совестью и понял свои ошибки, это немало. Как воин и организатор он оказался неплох. Твой батька встал на правильный путь, кто знает, может и князем где-нибудь опять станет.
  ― Выходит, не было в моём роду настоящих князей?
  ― Как не было? Твоя мать Раяна и её отец Коловит из древнего асского княжеского рода Асеевичей.
  ― Постой, владыка, мне мать говорила, что он из рода Велеборовичей.
  ― Всё верно, только сам Велебор из рода Асеевичей. Город Лебяжин и сами Лебяжьи острова населяли ассы, они правили этими островами. Потом во время нашествия навгов и разгрома ассов острова почти опустели, народа осталось мало. Об этих временах я тебе уже рассказывал. Далее к ним подселились вельды и словене. Ассы растворились в их массах. Правителей осевшие здесь вельды и словене выбирали только из рода Асеевичей вплоть до сегодняшних дней. Сто двадцать лет назад между княжьими родами Асеевичей разразилась междоусобная война. Проигравшие ушли кто в Торжилов, кто к вельдам на восток. В Лебяжине остался самый младший род с князем Велебором. Вот с тех пор они и зовут себя Велеборовичами. Со словенами и вельдами они нечасто роднятся, но такое бывает, в основном с родами ассов и арьянов. Да и похожи они больше на ассов, чем на словен. Даже у тебя глаза их породы, ярко-синие, у словен тоже такие встречаются, но редко, чаше всего серые или серо-голубые.
  ― Я об этом не знал.
  ― Тебе книги для чего дадены были? Познавай прошлое, не ленись. Может и про свой род вояновичей что вычитаешь.
  ― Я думал, что ассов совсем не осталось.
  ― Мало их, но они всё ещё есть. Ты чем слушал? У матери поспрашивай, она много чего знает про свою родню.
  ― Волхв Яровед, а у словен есть настоящие княжьи роды? Ну, такие же древние как у ассов?
  ― Есть, как не быть, самый древний и знаменитый род - князя Яра. От него пошли все главные княжеские рода. Первый князь Светлогорска тоже был из рода Яра. Его потомки до сих пор живут в нашем городе.
  - Это кто же такие, я должен их знать.
  ― Ты их знаешь, княжич. Это Будивой, отец Лесвора, и сам Лесвор, как и погибший его старший брат Горун. Он даже жену взял себе из рода Асеевичей, Рагану. Её род долго жил в городе Рамирове, но со временем почти вымер и обеднел. Насколько я знаю, осталась одна Рагана, хотя я могу и ошибаться. Поэтому она и пошла за Горуна, ведь он из древнего и славного рода Яров.
  ― Выходит, Будивой и Лесвор знают, что они Яричи?
  ― Конечно, знают.
  ― Во дела, а я ни сном ни духом. Даже и не подозревал ни о чём таком.
  ― Для этого и нужны знания, чтобы не попадать впросак.
  ― Выходит, Будивой может претендовать на стол Светлогорска.
  ― Что значит, может претендовать? Его должны избрать на вече, тогда да.
  ― Так никто не знает, что он из рода древних и знатных князей.
  ― Некоторые знают, отрок, ну и что с того? Мало быть из древнего рода правителей. Нужно собой представлять человека, за которым пойдут и кому будут верить. Без прохождения обряда посвящения это невозможно. Будивой всё это хорошо понимает, потому и не рвётся во власть, а за Лесвором, сам понимаешь, никто не пойдёт. Вот его брат был настоящим воином, но этого мало. Он сам отказался проходить обучение в храме. Не до того эму было, он думал примерно как твой отец, только дружины не имел. Хотя многие его друзья за ним бы пошли. Думаешь, мало таких как они, обедневших и отстранённых от власти по всей Арладии? Несколько десятков без проблем наберётся. Некоторые из них сами не хотят идти во власть, другие понимают, что знаний им не хватает. Храмов солнца, как под Светлогорском, или храмов Велеса осталось мало, именно в них раньше проходили обучение и посвящение. Многим из древних и достойных родов просто негде проходить обучение. Во многих землях наши храмы разрушены, а жрецы или убиты, или разошлись по потаённым урочищам. Наш светлый совет только начал возрождение знаний и правды в Арладии. Чтобы подготовить волхва, нужны десятки лет и посвящений. Только духовно высокий человек может их все пройти. Сколько всего порушено, скольких мы потеряли пятьдесят лет назад. Второй раз повторения случившегося мы не имеем права допустить.
  ― Выходит, Светлогорску повезло, что у нас уцелел храм бога Ра.
  ― Да, отрок, к тому же он один из древнейших в Арладии. Его строили ещё ассы, пришедшие на эти земли. Именно они сохранили полное знание о боге солнца. У словен всё немного упростилось. В некоторых дремучих уголках нашей земли не понимают, почему мы так зовём бога солнца. Они считают его не совсем своим, совет светлого жречества пытается исправить такие вещи. Донести до людей правду и утраченные знания о богах и всём остальном...
  Что-то засиделись мы с тобой сегодня. Давай перейдём к делам насущным и пойдём отдыхать. Что собираешься делать с табуном коней, отнятых у наёмников?
  - Продадим, зачем нам столько.
  ― Если на торгу будут проблемы с распродажей, храм их у вас купит, о цене договоримся. Сейчас уже поздно, но если хочешь, можешь сходить на городской луг к храмовым пастухам. Они присматривают за купленным стадом совсем недавно. Скажи старшему пастуху, чтобы присмотрел пока и за вашими. Завтра всех, кого захотите продать, мы купим. Так устроит?
  ― Конечно, волхв Яровед.
  - Вот и отлично, завтра с утра свидимся.
  Ведояр сходил на городской выгон, договорился с пастухами. До своего двора вместе с Невидом добрались за полночь.
  ― Где тебя носит? ― сонным голосом возмутилась Весея. ― Каша уже давно остыла.
  ― Ничего, мы так поедим, - тихо ответил Ведояр.
  ― Давайте садитесь за стол, я сейчас котелок из печи достану, я его на углях оставляла, думаю, каша еще теплая.
  Ведояр с Невидом сели, запалили лучину. Весея поставила перед ними котелок, Невид отрезал два больших куска хлеба. Отроки с удовольствием поели, запили квасом. Как ни старались не шуметь, народ пробудился. Годун присел за стол, налил себе кваску. Побран осмотрел их со своей лавки, более внимательно Невида.
  ― Тебя что-то беспокоит? ― спросил Ведояр.
  ― Не очень, но всё же спрошу: кто за конями присматривает?
  ― Коней пасут пастухи храма, так что с ними всё в порядке. Яровед сказал, что готов купить у нас лишних.
  ― Что, всех? ― удивился Побран.
  ― Да, всех.
  ― Хорошая весть, ― отозвался Годун. ― Не будет мороки с продажей.
  ― Завтра с утра этим и займись, ― предложил княжич. ― Только одного оставь для Невида. И ещё, други, я Яроведу поведал о том, что с нами случилось в походе. Он всё внимательно выслушал и попросил о подземном мире никому не трепаться.
  ― Слух по городу всё равно пойдёт, особенно когда кувшины и братины продавать будем или когда Витьян к бронникам сходит и закажет доспех из серых чешуек собрать, ― возразил Годун.
  ― Пусть слухи и идут, на то они и слухи. Главное, чтобы мы лишнего не говорили, а что там народ напридумывает, от нас не зависит.
  ― Витьян с Вихруном своим близким обязательно поведают, а из них кто-нибудь проболтается, ― добавил Годун.
   ― Что за секретность такая? - спросил Побран.
  ― Всё из-за города, что мы нашли, ― сказал Ведояр. ― В нём могут отыскаться книги о древних знаниях. Очень нежелательно, чтобы их растащили всякие проходимцы.
  ― Так Лесвор туда точно отправится, ― перебил Побран.
  ― С Лесвором волхв Яровед поговорит и с его отцом тоже. Волхва Лесвор может и не послушать, а вот своего батьку не ослушается. Да и не нужны ему книги, ему диковинный товар да злато-серебро подавай. Это ещё не всё, други, там кроме книг может быть древнее оружие и стрелы к нему.
  ― Что за оружие такое? ― заинтересовался Годун.
  ― Помнишь, я там что-то вроде посоха нашёл?
  ― Как не помнить, тяжёлая хрень и непонятная.
  ― Так вот, эта хрень и есть оружие. По словам Яроведа, оно стреляет специальными стрелами в ладонь длиной и с большой палец толщиной и при этом издаёт сильный гром. От этих стрел нет никакой обороны, ни щит, ни доспех их не остановят. Оружие это - громобой, так его наши волхвы прозвали, стрела из него на версту летит. Так что пока ритарии храма там всё не обыщут, про подземный мир никому.
  ― Теперь понятно, ─ кивнул Побран. ― Про этот громобой я слышал, но не очень верил. Жаль, что не рассмотрел его как следует, когда он у тебя был. Никогда бы не подумал, что это оружие.
  ― Я тоже не думал, ― признался Ведояр.
  ― Не думал он, ― хмыкнул Годун. ― Чего тогда тащил?
  ― Думал, что это какой-то магический посох или что-то вроде того. Это ещё не всё, други. Яровед мне поведал, кто этот город строил и кто в подземном мире обитает. Про серых чародеев он много чего рассказал: кто они, где живут и откуда взялись, и чего там шастают. Так что вам, возможно, и не надо идти туда, куда велел Артамир, и нести ему письмо. Можете, расспросит волхва, он много про серых знает.
  ― Хорошо, ― произнёс Побран. ― Яроведа мы обязательно расспросим, но письмо всё равно отнесём. Таков наказ, и его надо исполнить.
  ― Делайте как знаете.
  ― Что завтра делать собираешься? ― спросил Побран.
  ― Пойду на обучение в храм, вернусь ближе к вечеру.
  ― Ты же говорил, что у князя для нас есть ещё задание? ― спросил Побран.
  ― Говорил, только князя в городе нет.
  ― Так сходи к княжичу, он, поди, в курсе.
  ― Ты куда так спешишь, Побран? ― удивился княжич. - Надо часть добычи сначала распродать, чтоб не была она нам обузой, передохнуть чуть-чуть. Невида понатаскать хоть немного.
  ― Ты что, с нами собрался? ─ спросил Годун.
  ― Засиделся я здесь, надоело, сил больше нет.
  ― Сил у него нет, ― возмутилась Весея. ― Рано тебе, по двору еле ходит, а сам в поход собирается. Ты что, обузой нам хочешь быть?
  Побран побагровел от возмущения, но ничего не сказал, отвернулся и уставился в стену.
  ― Предлагаю дней семь отдохнуть, решим дела с добычей, ― произнёс княжич. ―Годун, натаскаешь Невида, а то мне пока будет не до него.
  ― Да легко!
  - Вот и добро, а к княжичу я схожу дня через два или три, разузнаю, где очередная нечисть проказит.
  С утра всё пошло не так, как задумал Ведояр. Яровед попросил отвести храмовую дружину к подземному миру, чтобы перекрыть выход нечисти и вход в него от нежелательных ходоков. Пришлось ехать не откладывая, ритариев возглавил Хорояр. Воины храма намеривались поставить крепкие двери и оградить это место частоколом, а внутри ограды построить дружинную избу.
  ― Так обычно мы делаем, перекрывая вход, ― объяснил Хорояр. - Через недели три подойдут заторники*, будут там жить заставой, а мы вернёмся в Светлогорск.
  ― Кто это такие, заторники? ― удивился Ведояр.
  ― Те же воюры, с которыми ты по лесам рыскаешь. Только заторники сидят на месте и охраняют. Они бьют нечисть при выходе, а воюры ищут её по лесам, вот и вся разница.
  ― Никогда про них не слышал.
  ― Ничего удивительного, обычно они выдают себя за княжьих огнищан, если находятся в каком-нибудь княжестве, и князь в курсе, кто они такие. Сейчас это редкость, мало князей осталось в ордене Рарога*. В нынешние времена заторники выдают себя за воюров, кричников или лесганов*, слышал про таких?
  ― Немного совсем, лесганы - это братство охотников, правда, иные говорят, что это братство разбойников со своим уставом и правилами.
  ― В нынешние времена и такие бывают, вон, бойники сейчас тоже не пойми кто. То ли тати, то ли сборная дружина вольных родов, охраняющая их земли.
  ― В нашем княжестве, я слышал, тоже есть бойники.
  ― Есть-то они есть, только сидят на ничейной земле и непонятно чем занимаются, помощи от них уже давно никто не видел. Наши бойники уже давно не служат никому кроме себя самих. Хорошо хоть на землях княжества не разбойничают. Зато на окрестные земли похаживают, и кто они после этого, разбойники или защитники? Для чужих земель и племён они чистые разбойники, как и для нас бойники окрестных родов и земель. Так и лесганы - где-то они мирные, где-то не очень.
  ― Так выходит, где-то у лесганов есть общий вождь.
  ― Не так, раз в год их вожди собираются на общий сход и на нём решают свои дела. Что-то вроде вече: с кем воевать, с кем в мире жить, по какой цене торговать, в каких лесах охотиться, а в каких пока не надо, чтобы зверь расплодился.
  ― Так что, их братство по всей Арладии живёт?
  ― В основном на словенских землях, кое-где и у норенов с арьянами.
  Так княжич узнал о разновидности воюров и о том, что есть ещё какой-то орден Рарога, в который входят некоторые князья. Показав место входа и сводив ритариев до заброшенного города каванов, через пару дней он вернулся в Светлогорск. В городе дела шли своим чередом. Воюры продали коней храму, теперь потихоньку распродавали добычу, взятую у наёмников. Несколько купцов приценивалось к шкуре кунара, пытались тоговаться. Годун без разрешения княжича цену не сбавлял. Купцы вздыхали, уходили, обещали ещё заглянуть. Приходил Лесвор, жаловался на Яроведа и волхвов, перекрывших вход в подземный мир. Годун по полдня гонял Невида с оружием, натаскивал не жалеючи. Невид всё терпел, не ерепенился, очень хотел стать воином. Лучше всего у него получалось метать сулицы, с луком было совсем плохо. Посмотрев на мытарства Невида при стрельбе, Побран взялся его обучать по-своему. Княжич каждый день ходил в храм. До обеда вместе с ритариями, оставшимися в храме, учился владеть оружием. Двуручному бою теперь учил Дажияр вместо отсутствовавшего Хорояра. Дажияр оказался из древнего княжеского рода Светояров, его предки когда-то тоже княжили в Светлогорске, а последние сто с небольшим лет его род служил храму бога Ра. Он, как и все ритарии, состоял в ордене Рарога. В храмовую дружину можно было вступить только через орден. Так повелось с давних времён. После воинского обучения Ведояр шёл к Яроведу и изучал хронологию своей земли. В основном читал книги или свитки, потом Яровед слушал, что он постиг из прошлого, уточнял, иногда добавлял. Если не было у княжича вопросов, отпускал домой. Так прошло девять дней. Князь Мирояр не возвращался.
  Ведояр после учения у Яроведа решил зайти к княжичу Лучиславу Мирояровичу, узнать, нет ли для него работы.
  Лучислав находился на княжьем дворе, вокруг него гомонили возбужденные дружинники.
  ― Здравия тебе, княжич, ― поприветствовал Ведояр.
  ― Здравствуй, Славиярович, почему не заходишь? Слышал, что всё в храме гранит учения грызёшь.
  ― Есть помаленьку. Нет ли вестей от князя Мирояра с рубежей наших?
  ― Только что гонца выслушали, побил князь воровскую дружину под городом Стояновым. Много наших пало да переранили, просит прислать ещё дружины и воев, очень там неспокойно. С князем ушли лучшие, здесь остались почти одни отроки, где взять ещё, ума не приложу.
  ― Так посылай тех, что остались, если борзо дружина нужна. Коли есть время, кликни охочих воев, думаю, соберутся.
  ― Да сколько их соберётся, десятка полтора, не более. Ладно, не забивай себе голову, Ведояр, это моя забота, ты чего-то хотел?
  ― Хотел узнать, нет ли для меня и воюров работы.
  ― Как не быть, есть и не одна. Заодно заедешь к батьке и передашь письмо.
  ― Как скоро выступать надо и куда?
  ― Езжай к людиславичам на озеро Плёсно, к воеводе Яволоду, он тебе всё расскажет. Только сначала письмо к отцу завези. Он сейчас в городе Стоянове у воеводы Добруга должен быть. Когда сможешь выехать?
  ― Если очень срочно, через день с утра и выйдем. Не закупились ещё толком и не подготовились.
  ― Добро, письмо тебе сегодня вечером занесут. На словах батьке передай, что через неделю, может, чуть больше соберу воев, сколько он просит.
  Простившись, Ведояр ушёл.
  На душе стало как-то тревожно, не просто так князь дружину просит прислать, ещё и воев с родов собрать велел. Что-то серьёзное там случилось или грядёт вскоре. В беспокойных чувствах дошёл до своего двора. За воротами слышался стук деревянного меча о щит, видимо, Годун натаскивал Невида. Толкнув дверь калитки, княжич зашёл во двор. Возле бани, прислонившись к ней спиной и прикрывшись щитом, стоял Невид, вокруг него скакал Годун и разил его деревянным мечом. От крыльца Весея пускала в Невида стрелы с тупыми деревянными наконечниками. Невиду было нелегко, он и от Годуна еле отбивался, а тут ещё и стрелы от ворожеи летят. Серьёзно Годун учил, опытному воину в такой передряге не позавидуешь. Ведояр вспомнил, как точно так же он наскакивал на вождя наемников, а Весея пускала в него стрелы. Вождь в таком бою долго не продержался. Вот и Невид в очередной раз не углядел, и деревянная стрелка больно стукнула его по бедру. Тут же он схлопотал по шлему мечом Годуна. Увидев Ведояра, Годун отошёл и поднял руки вверх, обозначая конец боя. Невид устало опустил щит и меч.
  ― Совсем загонял парня!
  ― Ничего, зато у него есть хоть небольшое представление, что такое настоящий бой. А вообще он молодец, через годик будет из него толк.
  ― Нет у нас столько времени, придётся в бою доучиваться.
  ― Что, есть работа?
  ─ Есть! Но с начала надо отвезти письмо в Стоянов к князю, побил он там воровскую дружину, много наших пало, просит прислать ему подкрепление, не только дружину, но и воев с родов.
  ― Ого, а что там случилось?
  ― Не знаю, Годун, но, похоже, всё очень серьёзно. Вот в каких условиях придётся работать.
  ― Ничего, справимся, - заулыбался Годун.
  ― Мало тебе по шлему прилетало, что сознание терял, ― остудила его Весея.
  ― Ничего, за одного битого двух небитых дают, ― засмеялся воюр.
  ― Я тоже пойду! ― вышел на крыльцо Побран.
  Ведояр посмотрел на Весею.
  ― Рано ему ещё, хромает сильно, как биться будет?
  ― Я на лошади ехать буду, не пешком идти, а в бою стрелы метать буду. Это же не мечом махать и как Годун скакать.
  Ведояр задумался: по двору Побран ходил, прихрамывая, но ему явно стало лучше. С другой стороны, лучник он был от бога, и Весее до него как до неба.
  ― Что скажешь, Весеюшка?
  ― Я уже всё сказала, рано ещё!
  ― До Стоянова путь неблизкий, дней шесть ехать, за это время нога ещё заживёт. Как будем в Стоянове, посмотрим: если ему будет лучше, тогда с нами пойдёт, если нет, в городе оставим. Как тебе такой расклад?
  ― Если так, тогда я согласна. Только я буду решать, идти ему дальше с нами или переждать ещё.
  ― Я согласен, ― сказал Ведояр.
  ― Я тоже, - поддержал Годун.
  Побран насупился, немного подумал и кивнул. На том и порешили.
  ― Теперь скажи мне, Годун, как наш новый воин? Не убьют его в первой же сшибке?
  ― Рано, конечно, такого в бой брать, но против нечисти вроде бледных или вурдалаков может и выживет. Но без доспеха вряд ли.
  ― Ну что же, значит, купим доспех.
  ― На такого громилу доспех быстро не подыщешь, ― задумчиво проговорил Годун. - Мы, кстати, когда выдвигаемся?
  ― Через день.
  ― Маловато времени...
  ― Чего ты заладил - не успеем, маловато, ― возмутилась Весея. ― Надо пойти да посмотреть, что у бронников есть, к купцам зайдём. Чай, серебро имеется.
  ― Кстати, Годун, что там со шкурой кунара, продалась или как?
  ― Или как, Ведояр, купцы ходят, смотрят, щупают, охают, ахают, но не берут, прохвосты.
  ― Понятно, а если её на доспех сменять?
  ― Да ты что, княжич, за неё можно два доспеха взять, правда, смотря каких.
  ― Ладно, завтра и посмотрим, что там у бронников есть.
  ― Ты ему лучше сулиц возьми, ― подсказал Побран. ― Их он хорошо мечет и сильно. Силушкой его бог не обидел.
  ― Верно, - подтвердил Годун. - Сулицы он хорошо кидает.
  Все дружно посмотрели на Невида. Тот стоял красный как рак.
  ― Я вот припомнил, ― произнёс Побран. ― У Делана-бронника, где мы гостили, есть доспех, он как раз на Невида. Правда, он дорого за него попросит.
  ― Что за доспех? ― оживился княжич.
  ― Такой же, как и наш, воюрский. Только внутри у него дощечки не из стали, а из каменного дерева.
  ― А кожа? ― спросил Годун.
  ― Не знаю, по виду обычная, бычья или турья.
  ― Чего тогда много просит? ― спросил Ведояр.
  ― Из-за каменного дерева!
  ― Да не редкость это, с юга из Ярграда его много привозят.
  ― Не скажи, ― не согласился Годун. ― Каменное дерево раза в два прочней дубового, и в Светлогорске его так просто не найти. Это не побережье, здесь оно в диковину.
  ― Много ты знаешь, ― усмехнулся Ведояр. ― К нам в Светлогорск его каждый год привозят. Почти у всех бронников оно есть.
  ― Делан говорил, что он его специальным составом пропитал, состав дорог, а по прочности, мол, стальному не уступит, ― припомнил Побран.
  ― Ну, это он загнул, ― не поверил Ведояр.
  ― Явный перебор, ― согласился Годун.
  ― Ладно, чего, не видя, обсуждать, ― сказал княжич. ― Глянем завтра, что за доспех. Кстати, сколько он за него просит?
  ― Мне говорил, что за пять гривен отдаст.
  ― Много, ― возмутился Годун.
  ― Лесвора с собой надо взять, ― предложила Весея. ― Он цену собьёт.
  ― Поддерживаю, ― согласился Ведояр. ― Зайдём к нему по пути на торг.
  ― Пять гривен! ― всё не успокаивался Годун. - Три ему красная цена.
  ― За наши мы по восемь отдали, ― напомнила Весея.
  ― Так у нас внутри дощечки из доброй стали, а тут дерево и кожа, ― не соглашался Годун.
  ― Может, кожа там необычная, ― предположил Побран.
  ― Завтра и увидим, ― подвёл итог Ведояр.
  На следующее утро всей ватагой пошли на торг. Купить припасов в дорогу и доспех Невиду, по пути зашли к Лесвору. Узнав про новый поход, он искренне обрадовался.
  ― Засиделся я дома, други, да и батька всё учит и учит, как будто я малый совсем. Доспех Невиду сторгуем, не сомневайтесь, я этого Делана как себя знаю, никуда он не денется, уступит.
  Обошли весь торг, потом прошли по всем бронникам и купцам, доспехов на Невида и вправду не было. Всего у одного купца нашлась на него кольчуга фаранской работы, но вся побитая. Её сначала надо было чинить. Потом пошли к Делану, тот, сияя, вынес доспех и сразу заломил цену - восемь гривен. От такой наглости Лесвор чуть не подавился, пошёл пятнами. Торговались долго и упорно, сбили цену до трёх с половиной гривен. Дальше Делан упёрся и встал насмерть, заявил, сурово сдвинув брови:
  ― Я что, дурной какой, я цену этой брони знаю. Да она лучше любой кольчуги, это я как бронник говорю.
  ― Вот-вот, - сразу встрял Лесвор. - Цена кольчуги - две, в крайнем случае три гривны, а ты что просишь?
  ― А я говорю, что она лучше кольчуги, здесь кожа северного носорога, в пять слоев, её из Явраха привезли, да дощечки из каменного дерева и пропитаны они особым составом. Он специально для каменного дерева создан, здесь никто такого не сварит.
   Тут Делан не врал, состав для укрепления дерева у него в Светлогорске был самый лучший.
  ― За меньше не отдам, мне что, в убыток себе работать? Не нравится - не покупайте, ищите у других мастеров.
  ― Ладно, ― согласился Ведояр. ― Берём доспех, но смотри, Делан, если что, то ведь спрошу с тебя.
  ― Не сомневайся, княжич, я как мастер отвечаю за свою работу.
  Невид надел доспех, попрыгал, покрутился, понаклонялся, ему было удобно. Хотя с виду доспех смотрелся толстоватым. Заплатив серебром, пошли к оружейникам. Сулиц доброй или хорошей стали не было, только худой и годной, что неудивительно. Годную сталь в городе мог варить всего один мастер, а из хорошей или доброй стали оружие в городе ковать вообще никто не мог. Добрую сталь привозили купцы из-за моря, в основном от расканов или с севера от арьянов. Ведояр задумался, какие сулицы брать, они были двух видов: с толстым древком и массивным наконечником, таких в туле умещалось три штуки. Тул с помощью ремня крепился за спиной. Другие - с более тонким древком и менее массивным наконечником, таких в тул помещалось пять штук.
  ― Невид, ты сам как думаешь, какие тебе сподручней? ― спросил Ведояр.
  ― Я бы взял те, что потолще, ― прогудел он.
  ― Правильно, парень, ― одобрил мастер. ― Такой сулицей и биться можно, не только метать.
  Лесвор тоже поддержал мастера, все знали, что у него точно такие же.
  ― Если вам количество увеличить надо, можно заказать, и я вам повместительней тул сработаю, ― заявил мастер.
  Купили те, что помассивней из годной стали. Невид тут же повесил тул за спину, ему понравилось, было удобно. После торга зашли к Лесвору домой, обмыть обновку Невида, да и батька, по словам Лесвора, просил зайти при случае. Был у него разговор к Ведояру. Будивой, увидев княжича, неподдельно обрадовался. Даже его строгая сноха посмотрела одобрительно, без заносчивости. Вместе со всеми села за стол. Прислуживал Лесвор, расставлял кружки и закуски, потом уселся возле отца. Посмотрев в глаза Будивою, княжич спросил:
  ― Лесвор говорит, что у тебя есть ко мне дело, хозяин?
  ― Есть, Ведояр. Вижу я взором пожившего и много повидавшего человека, что будет из тебя, княжич, хороший вождь. За тобой пойдут люди, где бы ты ни княжил или воеводил, и самое главное, удачлив ты. Не только для себя лично, но и для тех, кто за тобой идёт. Я это и раньше видел, а вот теперь ты подтвердил мои предчувствия. К тому же ты не жаден, добычу по справедливости делишь, думаю, таким и останешься. Поэтому хочу попросить тебя, возьми в свою дружину моего внука Асдара. Он ещё юн, ему двенадцать лет, в бой ему, конечно, рано, так пусть пока послужит тебе, будет каши варить, за конями смотреть. Много пользы принесет в походе. Иной раз, когда надо будет, его на хозяйстве во дворе оставлять можно. Со временем из него вырастит добрый воин, не сомневайся, он и сейчас многое умеет, я его обучал с малолетства. Время его пришло, хватит на дворе сидеть. Пусть у тебя в отроках походит.
  ― Почему не хочешь его в храм на обучение отдать? Там его лучше меня выучат, и безопасней это.
  ― Скоро нигде безопасно не будет, ни в храме, ни в городе. А ты и так в храм вхож и его обучать будешь. Он к знаниям и книгам охоч. Я хочу, чтобы он возле тебя рос, и твоя удача его тоже зацепила. Думаю, что так будет лучше, моя сноха Рагана согласна.
  ― Так ведь я скоро уйду из Светлогорска, наверно, навсегда.
  ― Тебе что, дружинники верные не нужны? Мой род предательством себя ни разу не запятнал, мой род древний и знатный.
  ― Я знаю про твой род, Будивой, и про род Раганы знаю.
  - Вот и молодец. Думаю, всё у тебя сложится хорошо и у внука моего тоже. Верю я в твою удачу, Ведояр, иначе не отдавал бы тебе внука в дружину.
  ― Нет у меня никакой дружины.
  - Всё у тебя есть, вон какого молодца к себе прибрал, - и Будивой указал на Невида. ― Будут и ещё, да и Лесвор мой зря, что ли, к тебе привязался? За теми, у кого удача, люди всегда идут. Давай так, возьми его в поход, присмотрись, а потом своё слово скажешь.
  ― Ладно, - согласился Ведояр. - Возьму твоего внука в отроки. Кстати, откуда ты знаешь, что мы опять в поход идём?
  ― Об этом уже полгорода судачит. Что, мол, тебя Лучислав куда-то на юг посылает. Некоторые даже ставки делают, с большой ты добычей вернёшься или с малой. Заметь, все верят, что ты вернёшься, только размер добычи у них разный.
  ― Мы завтра с зарёй выступаем, пусть твой внук с Лесвором на южной дороге нас поджидают.
  Подходя к своему двору, Ведояр увидел Витьяна, мнущегося возле ворот.
  ― Витьян, ты чего во двор не заходишь?
  ― Нет там никого, Побрана тоже нет, да и я только-только подъехал. От княжича Лучислава я. Вот, - протянул друг свиток. ― Передаёт он тебе письмо, для отца. Нас с Вихруном с тобой не отпускает. Скоро в поход, собирает княжич всех воинов, какие есть. К Мирояру на подмогу пойдём к городу Стоянову.
  ― С кем биться будете?
  ― Вроде бы Черноводский князь на город Стоянов войной идёт. Но на самом деле толком никто не знает. Ладно, я поскакал, мне ещё к борвитечам надо до вечера успеть.
  Витьян вскочил на коня и ускакал.
  ― Интересно, а куда это Побран делся, ― вымолвил Годун.
  ― Он порыбачить с утра собирался и ухи наварить, ― пояснила Весея.
  Не успели в дом войти, подъехал Побран с рыбой.
  ― Быстро вы на торг сходили, я думал, подольше провозитесь. Смотрю, доспех у Делана всё-таки сторговали, ободрал, небось, без милости.
  ― Ободрал, так и есть, ― ухмыльнулся княжич. ― Если бы не Лесвор, вообще без штанов ушли бы.
  - Это вряд ли, ― в свою очередь усмехнулся Побран. ― Вы в последнем походе столько добычи взяли, что её надолго хватит. Ладно, чего зря лясы точить, я уху пошёл варить. Сегодня три стерлядки в перемёт попали, знатная уха получится.
  Вдруг в ворота сильно постучали.
  ― Эй, есть кто дома? ― раздался громкий и дерзкий голос. ― Разговор есть, отворяй, хозяин.
  - Это кто ещё? ― удивился Ведояр и нахмурил брови. ― Не узнаю голоса.
  ― Может, кто из новых отроков князя, - предположила Весея, взяла в руки лук и натянула тетиву.
  Годун подбоченился, Невид напялил на голову свой красивый шлем и положил руку на кистень. Побран хмыкнул, но взял топор, торчавший в колоде.
  ― Не должно ворогов в городе быть, ― произнёс Ведояр.
  И подойдя к воротам, распахнул их и встал посередине, уперев руки в боки. Чуть позади встали воюры, Весея отошла в сторону, чтобы было удобно стрелять.
  ― Кто тут на всю улицу орет, как на пожаре, да в ворота ломится? ― грозно прогудел Ведояр, аж сам удивился своему голосу.
  Посреди улицы стояли два воина, оба выше среднего роста, тёмно-русые, сероглазые. На вид не старше Побрана. Оба в кожаных чешуйчатых доспехах, за поясом у каждого по секире.
  ― Не гневайся, хозяин, это у моего брата Яровора такой голос. Когда его люди в первый раз слышат, всегда думают, что он дерзит или грубит. Из-за этого он молчун и редко когда разговаривает. Мы сюда шли, я его попросил: ты молчи, я буду говорить. Вроде согласился, а как подошли, решил голос подать.
  ― Ну а ты кто?
  ― Я Ярун, мы близнецы из города Владарина. Мы ищем княжича Ведояра.
  ― И зачем он вам нужен?
  ― Мы с братом охраняли купцов до вашего города. Здесь наш ряд кончился с купцами. Мы побродили по городу да на торгу поговорили с людьми. От них прознали, что есть в Светлогорске удачливый и храбрый княжич Ведояр. Вот пришли в его дружину вступить.
  ― Чего домой не хотите возвращаться?
  ― Нет больше дома, был да весь вышел. Был наш род когда-то богат и знатен на весь Владарин. Все знали и уважали нарочитых мужей Яровитовичей. Видишь ли, пошёл наш род против князя Владарина и против порядков его новых. Не только мы, конечно, но и многие другие. Проиграли мы войну с князем, из нашего рода только мы и остались, всех побил князь, и старого, и малого. Теперь вот с братом скитаемся по чужим землям. Купцов охраняли, иногда гребцами нанимались. Надоело скитаться, хотим в дружину.
  ― Так чего к князю Мирояру не идёте, он сейчас как раз людей набирает.
  ― Хотели сначала, да прослышали про княжича Ведояра, решили лучше к нему.
  ― Он ведь почти изгой, ― удивился Ведояр.
  ― Может и так, ― согласился Ярун. ― Зато удачлив и старых порядков держится. В храме учится, с князем Мирояром в дружбе. Ещё говорят, что лёгок он на подъём и отважен.
  ― Хотим к нему, ― дерзко и почти с вызовом вмешался Яровор.
  ― Я княжич Ведояр.
  ― Ты?! ― удивлённо поднял брови Ярун, Яровор же нахмурился.
  ― А ты кого хотел увидеть? Тебе же сказали, княжич не князь.
  ― Молод ты больно, ― опять задерзил Яровор. ― Вряд ли всё, что нам сказали, правда, видимо, наврали.
  ― Может и так, ― согласился княжич. ― Люди, они что услышат, сто раз переврут.
   Взгляд Яровора потускнел.
  ― Пошли, брат, обманули нас.
  ― Погоди, уйти всегда успеем. Сказали нам, что ты и твоя дружина вчетвером побила фаранцев, тридцать человек, а из вас никто даже не ранен. Это последнее, что ты свершил, правда или кривда?
  Ведояр улыбнулся.
  - Вот же люди, надо же так брехать!
  И обернувшись к своим, подмигнул. После слов княжича взгляд Яруна тоже потускнел.
  ― Не четверо нас было, а семеро, и ворогов было не тридцать, а двадцать один. Двоих из них мы убили, когда они в дозоре стояли, и только потом остальных.
  Глаза Яруна опять заблестели, а Яровор перестал хмуриться.
  ― И двоих из ваших всё же убили, - произнёс Ярун. - Я их тут не вижу, ― указал за спину Ведояру воин.
  ― Нет, не так, ― улыбнулся Ведояр. ― Те двое из княжьей дружины и сейчас готовятся в поход, на помощь князю Мирояру.
  ― Ха! ― радостно воскликнул Ярун.
  ― Чем докажешь? ― дерзко вопросил Яровор.
  ― А я что, должен?
  ― Хотелось бы, ― не унимался Яровор.
  ― Так не я к вам в дружину прошусь!
  ― Справедливо, ― заблестел зубами Ярун. ― Я ему верю, брат.
  ― Как не странно, я тоже, ― блеснул взглядом Яровор.
  ― Хотелось ещё немного уточнить, ― произнёс Ярун.
  ― Спрашивай.
  ― Вон та девка с дорогим луком тоже там была и билась?
  ― Она убила ворогов больше всех.
  ― Из этого лука?
  ― Да, из него.
  - Это возможно, ― согласился Ярун.
  ― Вполне, ― добавил Яровор.
  ― Ну так что, княжич, возьмёшь нас к себе в дружину?
  ― Даже не знаю, что вам и сказать. Что вы вообще умеете кроме дерзости?
  ― Мы с любым оружием биться можем. Хоть с копьём или секирой, с мечом тоже умеем. Если на ладье идти, то и грести можем, и под парусом ходить. Яровор за правилом в шторм стоял. Когда-то у нас была своя ладья, и батька нас всему учил. С луком мы похуже вашей девы будем, но стрелять умеем.
  ― Что воинским владеете, это неплохо, а как подчиняться своему вождю и беспрекословно слушать?
  ― Если мы заключим ряд, то лучше нас мало найдётся воинов, умеющих слушать вождя.
  ― Прямо золотые парни, ― вымолвил Годун.
  ― Сейчас и проверим. Вон лежит мешок с рыбой, ― указал Ведояр. ― Надо её почистить и уху сварить.
  ― Да запросто, ― улыбнулся Ярун, закатив рукава. ― Пошли, Яровор, куда кишки выкидывать?
  ― Вон там яма за баней.
  Братья взяли мешок с рыбой, пошли за баню чистить рыбу.
  ― Всё же уху я сам сварю, ― сказал Побран.
  ― Дело твоё, ― улыбнулся княжич.
  Довольно скоро рыба была почищена, Побран затопил печь, поставил котёл с водой на огонь, нарезал зелени и овощей. Подождав, пока вода закипит, кинул рыбу, через время овощей, потом посолил. Когда уха была готова, княжич позвал близнецов к трапезе. Уха удалась, поели с удовольствием. Глянув на братьев и их довольные сытые лица, Ведояр произнёс:
  - Вот что, братья, мы завтра идём в поход. Наша задача - найти и уничтожить нечисть, готовы идти с нами?
  ― После ряда готовы, ― за обоих ответил Ярун.
  ― Тогда сделаем так. Идите за своими вещами и приносите сюда, здесь жить будете. Кони у вас есть?
  ― Да, два под седлом и один заводной.
  ― Коней поставите за амбаром, потом сходим в храм и заключим ряд перед ликом богов, так вас устроит?
  ― Вполне, ― заулыбался Ярун.
  ― Тогда идите, я вас жду.
  ― Ты им веришь? ― спросила Весея, когда воины ушли.
  ― Вроде парни неплохие, или ты почуяла что-то нехорошее или ложь?
  ― Нет, такого не было, но слишком дерзкие они.
  ― Так воины такими и должны быть, ― объяснил Годун.
  ― Верно, ― согласилась Весея. ― Но и меру переступать они не должны.
  ― Так они её пока и не переступили, ― сказал Ведояр.
  ― Бронь им тоже дашь? ― спросил Побран.
  ― Не только бронь, но и шлемы, только после ряда. Попрошу Яроведа, пусть ещё своим взглядом их окинет, нет ли в них гнили.
  ― С Асдаром тоже ряд заключать будешь? ― спросила Весея.
  ― Конечно, перед богами на оружие, всё как полагается.
  ― Будивой про ряд ничего не говорил.
  ― Не говорил, ― согласился княжич. ― Зато подразумевал, он ведь из древнего княжеского рода яричей, его род первым в Светлогорске княжил, мне что, его внука без ряда в холопы брать? Я даже помыслить об этом не могу.
  ― Ого, я и не подозревала, что он из рода Яра. Выходит, Лесвор тоже княжьего рода.
  ― Как иначе, ― улыбнулся Ведояр.
  ― Неужто передумала? ― оскалился Годун.
  ― Ты это о чём?
  ― Как о чём, ― поднял брови Годун. ― Выйдешь за него замуж, будешь княгиней.
  ― Да ну тебя, дурака, тебе лишь бы хохмить да поржать.
  ― И ничего такого, ― сделал серьёзное лицо воюр.
  ― Сейчас возьму и огрею батогом!
  ― Ладно, ладно, шучу.
  Через час вернулись братья, привели коней и принесли вещи. Щиты у братьев были, копья, шлемы тоже, только кожаные округлые, с наушниками. После того как братья разместились, Ведояр увёл их в храм заключать ряд. Побран посмотрел им вслед и спросил:
  ― Ведояр что, дружину собирает?
  ― Ты что, сам не видишь? ― удивился Годун.
  ― Вижу, конечно, только не пойму, он что, в воюры больше не идёт?
  ― Видимо, нет, ты вообще хоть одного князя в воюрах видел?
  ― Нет, не видел и не слышал о таком.
  ― То-то и оно, видимо, Яровед ему другой путь указал, близкий к нашему, но не наш.
  ― Всё правильно, ― подтвердила Весея. ― Артамир Искрану так и сказал, что его путь будет не воюрский, но близкий нам, и мы будем с ним часто пересекаться и помогать друг другу.
  ― Кстати о Яроведе, ― произнёс Годун. ― Весея, ты ходила к нему по совету Ведояра, разузнать о серых колдунах и, если да, то что он сказал?
  ― То же самое, что и Ведояр нам рассказывал, правда, немного подробней, но суть та же.
  ― И что нам теперь делать, может, письмо ему отдать?
  ― Нет, Яровед сказал нести письмо тому, кому писано, а там нас направят дальше. Если не направят, то ждать Артамира. Сказал, что нечисть и в тех местах объявилась, будет, чем заняться.
  ― Расходятся, значит, наши дорожки с Ведояром, ― произнёс Годун. ― Даже немного жаль, весело с ним и интересно. Мы с ним всегда в гуще событий, много нового узнали.
  ― Прав ты, Годун, ― заговорил Побран. ― Даже мне грустно с ним расставаться, хороший парень и вождь.
  ― Всё так и не так, ― улыбнулась Весея. ― Чую я, что мы с ним ненадолго разлучаемся.
  ― Поживем - увидим, ― проговорил Годун. ― Выходит, это наш последний с ним поход.
  ― Пока так, ― кивнула Весея. ― Ты вот что, Побран, ― ворожея посмотрела на выздоравливающего походного вождя. ― В дороге не ерепенься. Знаю, решил нас, если что, не слушать, а делать всё по-своему. Так вот, имей в виду, если меня не послушаешь, напущу на тебя хворь, будешь по кустам бегать, штаны не успевая снимать. Понял?
  ― Я же сказал, что согласен с вашим приговором. Если нога будет сильно болеть и мешать в походе, останусь в Стоянове. Сколько можно об одном и том же?
  ― Я тебя предупредила!
  Вскоре вернулся Ведояр с братьями, принёс мёду стоялого. Налил в стеклянную братину, вывезенную из подземного мира. Все по очереди испили из неё, закрепляя ряд и союз с новыми воинами.
  ― Теперь вы в моей дружине, Яровитовичи, дело нам предстоит серьёзное, с кем столкнёмся, никто не знает. Легко не будет. Поэтому жалую вам временно, пока у меня служите, зброю добрую.
  Ведояр зашёл в избу и вынес четыре кольчуги и доспех чешуйчатый.
  ― Выбирайте, кому что нравится.
   Пока братья перебирали брони и доспех, вынес ещё шлемы полукруглые фаранские, добытые у наёмников, и мечи. Глаза братьев загорелись, они начали пересматривать и примерять. Чуть погодя вынес поддоспешники.
  Ярун выбрал себе длинную кольчугу и поддоспешник фаранской работы из толстой ткани. Сверху напялил свой кожаный доспех, на голову надел фаранский шлем и вооружился мечом их же работы. Яровор выбрал кожаный поддоспешник и чешуйчатый доспех вождя с его же шлемом, меч взял словенской работы, хорошей стали. Покрутил его в руке, пробуя баланс. Посмотрел клеймо мастера.
  ― Судя по всему, из Торжилова, ― утвердительно произнёс воин.
  Ещё несколько раз махнул мечом, вложил его в ножны, посмотрел на Ведояра.
  ― Мне всё больше у тебя нравится, княжич.
  - Вот и добро, ― улыбнулся Ведояр. ― Подбирайте и проверяйте всё внимательно, завтра с утра выступаем.
  
  
  ГЛАВА 13
  
  Ведояр проснулся ещё затемно, быстро оделся и вышел во двор. Утро было прохладное с небольшим ветерком. За амбаром всхрапнул конь, где-то на посаде прокукарекал петух, чуть погодя ему ответили другие. Дверь скрипнула, появился Невид.
  ― Что не спится? ― спросил Ведояр.
  ― Я уже давно не сплю, просто не хотел, вставая, других разбудить.
  Прошли к умывальнику, по очереди умылись. Вытершись полотенцем, Невид пошёл задавать корм коням. Ведояр запалил печь на летней кухне, поставил разогревать недоеденную уху на завтрак. Потихоньку начал подтягиваться народ, умывались, разминались. По-быстрому похлебали ухи, потом нагрузили вьючного коня провизией, снарядились сами. Ведояр приторочил к седлу лук со стрелами. Годун взял второй короткий меч из синей стали, подарок подземного города. Как и Ведояр, закрепил его за спиной в специальных ножнах. Понемногу он стал изучать двуручный бой.
  Со двора выехали, когда начало светать. Стража в воротах пожелала лёгкой дороги и счастливого возвращения. Сразу за городом, где начинался южный шлях, их уже ждал Лесвор с племянником. Лесвор был в добытой кольчуге и шлеме с мечом из той же добычи с сулицами за спиной. Дополнительно он взял ещё и щит. Стал похож на опытного гридня из дружины. Племянник Асдар оказался для своих двенадцати лет высок, почти с дядю ростом, в кожаном доспехе, прежде бывшем на Лесворе, с его же топориком на длинной рукояти, с луком и колчаном.
  Из-за края леса показалось солнце, блеснув лучами на зерцале Ведояра и шлемах воинов.
  ― Ну что, други, двинули, ― махнул княжич рукой в сторону юга.
  И небольшая ватага рысью, вытягиваясь, поехала по пыльной дороге в земли людиславичей. Бурнаву перешли по наплавному мосту; сначала дорога шла лесом, вёрст через десять начались поля: бывшие земли княгини Раяны. Проехали большое село с усадьбой, где теперь жили свободные общинники. Вскоре поля кончились, опять пошёл сплошной лес, но недолго. Вёрст через семь - снова поля, лес отступил вёрст на пять от дороги. В траве стрекотали кузнечики, жужжали пчёлы и шмели. Трава стояла высоко, здесь её никто не косил - благодать для скота и копытного зверья. На привал остановились в небольшой рощице, через которую бежал звонкий ручей с холодной водой. Часок отдохнув, двинулись дальше, вёрст через десять проехали усадьбу нарочитого мужа Домовита, оставшегося в княжестве и принявшего старый закон с радостью. Впрочем, Домовит и раньше его придерживался, новизной не увлекался. Усадьба была невелика, но с высоким частоколом и вежами по углам; недалеко от неё стояло большое село дворов в тридцать. Сразу за усадьбой текла небольшая речка, унося свои воды к болотам, на которых воюры совсем недавно выслеживали ящера. Поля возле усадьбы раскинулись не так широко, как в бывших землях Раяны. Их разрезала дорога, по которой и шла ватага. Вскоре вошли в лес. Постепенно вечерело; достигнув небольшой некошеной поляны, остановились на ночлег. По краю леса нашлись навесы и старые кострища. Здесь останавливались купцы, в дне пути от города. Недалеко в лесу журчал ручеёк, в высоких берегах по каменистому руслу. Вдоль ручья шла наезженная тропа к возделанным землям князя Мирояра. Верстах в пятнадцати к юго-западу от этой поляны стояла его усадьба и семь селищ.
  Проснувшись с зарёй, не спеша позавтракали. Заседлав отдохнувших за ночь коней, двинулись в путь по основному южному шляху, ведущему к городу Колограду. От него шлях шёл дальше через широкую полноводную реку Волгаву к южным княжествам. Возле Колограда был устроен большой перевоз через эту реку. От Волгавы шлях тянулся через дремучие и незаселённые леса к реке Плаве. Не доходя до неё вёрст двадцать, он разделялся: дорога прямо вела к городу Рамирову и далее на юг к далёкому побережью, дорога налево вела к Черноводску. Оттуда ждали прихода дружины тамошнего князя, он за своих всегда мстил. Ведь не просто так князь Мирояр вызвал подкрепление и сбор ополчения. Вскоре могла вспыхнуть нешуточная война, губя посевы, сжигая сёла и городки общинников, угоняя их в полон, на продажу и холопство.
  Шлях был хорошо наезжен, по нему часто хаживали караваны купцов, но сейчас, проехав целый день, переночевав и снова тронувшись в путь, так никого и не встретили. Купцы пережидали в укромных местах и городах, не решаясь идти. Верный признак надвигающейся войны. Проехав пятнадцать вёрст, упёрлись в реку Освежу. Река была не широка, но глубока; имелась переправа для путников и караванов торговцев, стоял небольшой городок сбежавшего нарочитого мужа Ждислава. У местных поселян хотели узнать, что творится дальше на шляхе. Но они ничего не знали, зато переживали намного сильнее. Если Черноводский князь подступит с войском, то их городок вряд ли устоит. Ещё вчера бывшие холопы, они были плохо вооружены и мало доверяли своему старейшине, выбранному среди них же. Большинство собиралось пуститься в бега, как только услышат о приближении черноводцев.
  Ведояр их успокоил и объяснил, что князь ушёл на юг именно по этому шляху. И там, где-то под Стояновым, разбил дружину, зорившую рубежи и соседей. Скоро ему в помощь подойдёт оставшаяся дружина и ополчение. Так что им бояться нечего. Даже если и случится что-нибудь непредвиденное, отступать светлогорцы будут именно по этому шляху. Поэтому они смогут уйти вместе с отступающими.
  Переправились на другой берег, пошли глухие незаселённые леса, так ехали до самого вечера. За час до заката у дороги увидели столб на небольшой полянке с выжженным знаком рода велирадовичей, здесь начинались их земли. Полянка была специально подготовлена для путников, имелись навесы и старые кострища, обложенные по кругу камнями; рядом в лесу бежал ручеёк, здесь и заночевали. С рассветом выехали в путь. Шлях оставался пустым, ни одного селища или деревни так и не встретили, пока не подъехали к реке с перевозом и городищем велирадовичей. Городище стояло немного в стороне на крутом берегу реки, недалеко от него в беспорядке раскинулось селище дворов в сорок. В городище ночевала сборная дружина велирадовичей во главе с их воеводой. Они поджидали ополчение светлогорцев, чтобы двинутся дальше вместе на подмогу князю Мирояру.
  Лютогнев, воевода здешних родовичей, был высок и широкоплеч, с седой головой и длинными висячими усами. Пригласил княжича к себе, угостил квасом с блинами, варёной рыбой, расспрашивал, куда идёт их ватага. Оценивающе рассматривал княжича, что-то прикидывал у себя в уме. И похоже, его прикидки с чем-то не вязались, от чего он хмурился. Не выдержав, Ведояр спросил:
  ― Воевода, тебя что-то беспокоит? Так ты прямо спроси, я отвечу, чего зря гадать.
  Лютогнев, строго посмотрев на Ведояра, усмехнулся краем губ, почти незаметно из-за больших усов.
  ― Непонятен ты мне, княжич, наша земля изгнала твоего отца, поставила нового князя, а ты ему служишь и, судя по слухам, верой и правдой. Своего отца бросил, мать не послушал, остался у Мирояра. С воюрами дружишь и вместе с ними в походы ходишь. Можно, конечно, подумать, что ты отщепенец и перевёртыш. Где выгодно, туда и идёшь. Но вот смотрю на тебя и вижу, что ты не таков. Есть в тебе стержень не только воинский, но и человеческий. Опять же, Яровед тебя учит и во всём помогает. От этого мне и не понятно, почему ты от рода своего отказался, в изгои ушёл. И только одна мысль мне после всего этого на ум приходит.
  Лютогнев замолчал.
  ― Что же не договариваешь, воевода? ― посерьезнев, изрёк Ведояр. ― Ты подумал, что я специально в доверие к Мирояру втёрся, чтобы потом помочь своей родне опять захватить Светлогорск. Так думаешь?
  Лютогнев хмыкнул, но строгих серых глаз не отвёл.
  ― Примерно так, если по сути, ― кивнул он.
  ― Ошибаешься, воевода, я ведь ещё и в храме у Яроведа учусь. Неужели мудрый волхв мои козни не раскусил бы? К тому же из Светлогорска я уйду и скорее всего к отцу.
  ― Почему скорее всего? Значит, ещё куда-то можешь?
   ― Да, скажем, к матери и её роду или в храм ритарием. Такой выбор тебя не устраивает? Разве я первый буду, вопреки воле матери и рода своего пошедший служить храму, а значит воле богов, ради своей земли?
  Воевода ещё раз хмыкнул, но уже задумчиво.
  ― Да, такой выбор возможен, и я его не осуждаю. Если так, а оно очень похоже, что так, волхвов не обмануть. Они читают в наших сердцах и не ошибаются. Значит, вот оно как, и с воюрами тогда всё сходится, они ведь тоже с храмом как-то связаны. Хотя и не говорят об этом. Что-то этот выбор я упустил. Что ж, княжич, теперь мне более-менее понятно. Я понимаю, что у воюров и волхвов есть свои тайны, в которые посторонних они не посвящают. И про свои догадки я никому не скажу, раз так, то я тебе тоже союзник. Может, тебе чем пособить надо? Со мной здесь семь десятков воев нашего рода.
  ― Благодарю, воевода, мне моей дружины вполне хватит. Мы не на Черноводского князя идём, у нас своя задача.
  ― Ну да, ну да, ― задумчиво произнёс Лютогнев. ― Значит, помощь моя не нужна.
  ― Пока нет, воевода, разве что с переправой, я слышал, что велирадовичи за переправу мзду немалую берут.
  ― Да враки* всё, берем как и везде в княжестве, да и небедные вы, добычи много набрали, про это всё княжество гудит.
  Расстался с воеводой если и не другом, то союзником точно, и что интересно - не он первый такие речи вёл. У борвитичей то же самое было, видимо, с людиславичами опять придётся объясняться.
  Через реку Двиягу, в здешних местах широкую и глубокую, их перевезли на больших плотах. За рекой начинались земли людиславичей, их роды жили на озере Плёсно, а шлях шёл в пятнадцати-двадцати верстах от него, по безлюдным и диким местам. Сам шлях оказался хорошо наезжен и нахожен, а вот селений на нём не было. Только становища для купцов и путников. Ночевали опять на небольшой полянке, удобно расположенной и обустроенной.
  ― Интересно, это купцы все стоянки обустроили или княжьи люди? ― спросил Годун. ― У нас в Холмградских землях встречаются точно такие, но нечасто.
  ― По ряду с князем родовичи, через чьи земли проходит шлях, его обустраивают, ― объяснил Ведояр. ― Но так только вот здесь, на юг от Светлогорска. На север от города шлях через земли родовичей не идёт. Там если и встречаются такие вот полянки с навесами, то это дело рук купцов.
  К вечеру следующего дня подъехали к главному городку людиславичей Плёсковцу, стоявшему на берегу огромного озера. Последние двадцать вёрст шли по небольшой дороге, отошедшей от торгового шляха. Дальше дорога пролегала возле самого озера, то отдаляясь от него, то опять подходя почти вплотную до самого города Ставеня, куда и нужно было отвезти письмо. Городок был в двое меньше Светлогорска, с крутыми и высокими валами. По верху вала стояли городни* с заборолом*, сажени три в высоту, с большими вежами по углам и большой воеводской избой внутри и хозяйственными постройками для припасов родовичей. Крепкий городок с наскока не взять, здесь сидел воевода людиславичей. Слева от городища стояли землянки общинников, но виднелись и избы. На взгляд дворов сто, крайние землянки и несколько изб выходили прямо к озеру, вернее к пристани, на которой сейчас было семь ладей. Озеро Ведояра впечатлило, другого берега совсем не видать. По нему гуляли высокие волны, дул довольно сильный ветер. За пристанью на песчаном берегу сушились сети, на берег были вытащены небольшие лодки, но виднелись и побольше, человек на десять. Отсюда до Ставеня семнадцать вёрст, к тому же надо было переправляться через реку Глубокую. В том месте, где она вытекала из озера Плёсно двумя потоками и сливалась чуть ниже в один большой, образуя остров. Вот на этом острове и стоял город Ставень. Если ехать сейчас, прикинул Ведояр, то к городу подъедут уже в темноте, и туда их могут не пустить. 'Лучше переночевать здесь, - решил княжич, - а завтра утром сгоняем в Ставень. Заодно с воеводой Яволодом поговорю о здешней нечисти, что не даёт им покоя, цену обсудим'.
  Людиславичи, судя по всему, не бедствовали, городок часто посещали купцы, вон сколько ладей торговых на пристани стоит. Видимо, было что продать у родовичей. В городок пустили, особо не препираясь, особенно когда узнали, кто они и зачем здесь. Внутри оказалось очень людно, собралось ополчение в подмогу Мирояру, многие ходили без брони, но с оружием, ждали основную рать. Только на воротах и на вежах вои стояли в полном вооружении. Гостевые избы были переполнены приезжим людом, купцами и их товарищами с рядовичами.
  Яволод встретил воюров на крыльце воеводской избы, внутрь пригласил только Ведояра. Остальных повели к столам возле амбаров, накормить и приютить на ночь. Внутри было полно народа: ближние люди воеводы и гости. Княжича усадили на лавку среди гостей. За столом шёл пир, все были навеселе. Ведояр налёг на еду, не злоупотребляя выпивкой. С воеводой не поговорил.
  ― Завтра давай, ― махнул рукой Яволод. ― Сегодня отдыхаем и веселимся.
  Веселиться особо не хотелось, да и устал с дороги. Ведояр посидел для приличия, наелся от пуза, выпил несколько кружек пива и незаметно вышел на улицу. Воеводская изба стояла возле самой городни с заборолом, слева большой амбар, справа гостевой дом ничуть не меньше воеводской избы, ещё дальше конюшни. Вдали угадывалась кузня. На улице уже были сумерки. Из-за угла воеводской избы вышел Годун и помахал княжичу рукой, предлагая идти за ним. Оказалось, что им выделили место для ночёвки на сеновале, и воюры собирались спать. Но тут подошло несколько местных воев, завели разговор о том о сём. Ведояр поздоровался с местными, они спрашивали, что да как в Светлогорске, когда ждать рать в помощь городу Стоянову. От них и узнали, с кем, собственно говоря, пря. Оказалось, Мирояр разбил дружину хладаров. Они разбойничали на землях радичей, чей воевода был другом Мирояра. Сами хладары пришли с северных морей и состояли на службе у Черноводского князя, некоторые говорили, что они сами по себе. Теперь никто не знает, как поведёт себя Черноводский князь Драговит. Хладары бились яростно и неуступчиво. Хорошо, что у Мирояра было много стрельцов из своих и стояновцев. Но потери всё равно большие. У хладаров воины матёрые, молодняка почти не было. Их получилось окружить, с двух сторон били стрельцы, в лоб ударила дружина Мирояра, вот тут и пошли потери. У князя служило много молодых, плохо обученных отроков, но никто не дрогнул, рубились отчаянно, пленных не брали. Хладары сильно набедокурили стояновцам, после боя они озверели и добили всех раненых. К чести хладаров, в плен никто не сдавался. В Черноводск послали слухачей, чтобы узнать, как Драговит встретит весть о разгроме. Слухачи дошли до города Колограда и от местных узнали, что Драговит со своей дружиной стоит на острове посреди Волгавы и как будто ждёт подкреплений. Дальше никто не поехал, испугались, да и так было понятно, что Драговит в походе и зорит окрестные земли. Вот Мирояр и послал за подкреплением, стояновцы тоже собирают ополчение. Всем известно, что Драговит ещё никому и никогда не прощал обид. Колоградцы тоже всполошились, ждут набега на свои земли, укрепляют город. Многие разбежались по лесам и болотам, часть ушла к городу Родинову вверх по Волгаве. Драговит ни разу не упускал возможности пограбить слабейших.
  ― Похоже, быть большой войне, большинство так думает, ― подытожил высокий и крепкий старик со шрамом через всё лицо и серьгой в ухе.
  ― Да, дела серьёзные, ― в задумчивости произнёс княжич. ― Большая у Черноводцев дружина?
  ― Сейчас не очень, гридней сто пятьдесят будет. У них в семье раздрай, часть дружины вместе с княгиней Яраной и дочерью Ростиславой куда-то ушла. Сам Драговит с сыном Ративором пошли в поход по Волгаве. Есть ещё у него младший брат Драговор, он со своей дружиной на море разбойничает. Дружина, что разбил Мирояр, друга Драговора, тоже разбойника морского. Хладары все сплошь разбойники, этим они и живут. Теперь Драговит ждёт своего брата и ополчение черноводское. Хотя ополчение может и не собраться, не любят его в Черноводске и в княжестве. Скорее всего, брата ждёт и его союзников хладаров. Вот такие дела здесь творятся. Все понимают, что с Драговитом шутки плохи, потому и собираются быстро и людно.
  ― Сколько стояновцы могут собрать воев? ― поинтересовался Ведояр.
  ― Если быстро, то сотни три, если дела совсем плохи будут, то сотен шесть соберут. Они на Драговита очень злы, он постоянно на них да на колоградцев ходит, но и других не забывает. Никому житья от него нет, ― вздохнул старик со шрамом.
  ― Купцов у вас в городе всегда так много? ― спросил княжич.
  ― Да какой там, ― махнул рукой шрамолицый. ― Перекрыл Драговит Волгаву, вот купцы и пережидают у нас да в Стоянове. В море пути сейчас нет, ждут, чем всё кончится, прикидывают, может, стоит оставить ладьи здесь да купить телеги с конями и сухим путём уходить.
  ― С Торжилова купцы?
  ― И оттуда есть, и из других мест. Пока они здесь стоят, три ладьи от кричинов пришли, пытаются железо им сбыть. Да какой там, купцам сейчас не до железа. Тут бы своё увезти
  ― Слышали мы, что нечисть у вас объявилась, ─ перевёл Ведояр разговор в другое русло.
  ― Есть такое, ― согласился шрамолицый. ― Возле городка Брежилова лютуют.
  ― Что за нечисть, известно ли?
  ― Толком никто не знает. Одни говорят нечисть, другие - что разбойники звереют.
  ― В чём зверства заключаются?
  ― Люди стали пропадать, их пошли искать, но ничего не нашли кроме одного костра, в котором кости человеческие. Такие вот дела, а тут ещё этот Драговит объявился. Когда нечисть появляется, мы её обычно своими силами бьём. Без воюров обходимся обычно.
  - Значит, что-то необычное? ― уточнил Годун.
  ― Я же говорил, кроме костра и костей в нем ничего не нашли, вот вас и позвали. Вы их повадки знаете, где и как искать. Ну а мы поможем, вы их главное найдите.
  ― Неужели возле костра совсем следов не было? ― уточнил Лесвор.
  ― Я там не был, брехать не буду. Зато кто был, говорят, что кроме человеческих больше никаких. Но человеческие тоже странные, очень большие. Вон от вашего громилы и то таких не останется, ― указал шрамолицый на Невида.
  ― Следы в обуви или босые? ― подал голос Побран.
  ― Не знаю, вы у воеводы лучше спросите.
  ― У воеводы обязательно спросим, ― уверил княжич.
  Больше от местных ничего толкового не узнали, завалились спать. Утром Ведояр с братьями Яровитовичами поехал в Стоянов. Воюры пошли к воеводе Яволоду, расспросить о нечисти и о цене договориться.
  К вечеру Ведояр вернулся, уставший, но довольный, письмо отдал воеводе Добругу, на словах сказал, когда ждать воинство. От него узнал более верные вести, чем от местных воев из Плёсковца. Князь Драговит был в ярости, но сил на большой поход у него не хватало. Он перекрыл путь по Волгаве, грабил и убивал всех встреченных купцов, сжёг несколько селищ борятичей. Колоград взять не смог, борятичи успели собрать ополчение и город отстояли. Дружина была невелика, чтобы взять город. Оставлять его за спиной и идти вверх по реке Глубокой на Стоянов он тоже не решался. Созвал со всего своего княжества охочих людей, любителей пограбить. Но таких нашлось немного, воев пятьдесят, как доносили разведчики. У князя в становище на острове было сто тридцать гридней. Часть пришлось оставить в городе с боярином Нужиславом. Послал гонцов к брату на море, ждёт, когда он подойдёт, чтобы опять ударить на Колоград. Князь Мирояр и воевода Добруг собирают силы, чтобы идти к городу на выручку. Похоже, война действительно назревала.
  Воюры ничего нового от Яволода не узнали, о цене тоже договориться не смогли. Яволод платить отказывался, говорил, что они и своими силами справятся, когда разберутся с черноводцами.
  ― Вообще ему сейчас не до нас, ― добавил Побран.
  ― Понятно, хитрит воевода, ― ухмыльнулся Ярун.
  ― Нет, не хитрит, ― возразил Годун. ― Ему просто всё равно, как там у брежиловцев, мол, это их проблемы, вот и всё.
  ― За такое небрежение его могут и переизбрать, ― сказала Весея.
  ― Поэтому здесь нам делать нечего, ― молвил Побран. ― Надо идти в Брежилов и там с местными старейшинами разговаривать. Вести у них, я думаю, будут более надёжные и подробные.
  ― Тут ещё кое-что, ― вмешался в разговор молчавший Невид, все с удивлением посмотрели на него. До сего дня он в разговоры о воюрских делах не вступал.
  ― Говори, ― сказал Ведояр.
  ― Яволод в недругах с брежиловским старейшиной и многими общинниками, это очень давняя история. Он им помогать не будет.
  ― Тогда нам здесь тем более делать нечего, ― хмыкнул Побран.
  ― Раз такое дело, предлагаю всем отдыхать, а завтра в путь, ― произнёс Ведояр.
  Так и сделали, а рано с утра выступили на север вдоль озера к Брежилову. До городка было недалеко, вёрст пятнадцать. Вместо дороги шла широкая тропа. Но на телегах по ней иногда ездили, время от времени попадался след от колёс. Со всех сторон шумел смешанный лес. Торная тропа иногда выходила к самому озеру и спускалась почти до прибрежного песка. Потом опять подымалась на пологий берег и уходила в лес. Она сильно петляла, часто приходилось пересекать ручьи, пару раз огибать небольшие болота. Была пройдена где-то половина пути до городка, когда Ведояр почуял беспокойство. Оно то сходило на нет, то опять возвращалось. 'Значит, за нами кто-то следит', - решил княжич. Несколько раз оглядывался на Весею: та тоже была сосредоточена, что-то чуяла, кивнула ему.
  ― Может, попытаться их выследить? - предложил княжич.
  ― Это их точно отпугнёт, ― сказала ворожея.
  Тропа круто поворачивала за ельник. 'Пожалуй, надо спешиться, - решил Ведояр, - что-то не нравится мне это место'. Княжич освободил от стремени ногу и перекинул её на другую сторону, собираясь сойти с коня. Как вдруг раздался сильный и пронзительно тонкий свист, сильно ударивший по ушам и пробежавший холодком по позвоночнику. Конь встал на дыбы, княжич ловко соскочил с него, выхватывая мечи, щит остался притороченным к седлу. Конь ломанулся по тропе, вскидывая ноги, с другими случилось то же самое. Кого-то сбросило с коня, и он приглушённо ругался, по голосу княжич признал Побрана. Остальные в сёдлах удержались, но кони унесли их вслед за его гнедым, мгновенно скрывшись в ельнике за поворотом тропы.
  Княжич заметил движение справа, почти за спиной, и сам себе удивился, как он это смог. Ведояр шатнулся, разворачиваясь влево, руки хлестнули мечами - одним по уровню груди, другим ниже. Сильно кого-то задев и продолжая движение в том же направлении, сделал большой шаг, почти прыжок, и тут же плавно, но быстро метнулся в другую сторону, опять хлестнув мечами. Что-то пролетело мимо головы, обдав ветерком. Правым мечом задел высокий силуэт, метнувшийся ему за спину. Тело опять качнуло в сторону и сразу назад, мимо пролетел топор на длинной рукояти из чего-то белого. Тело опять развернуло, и он наконец отчётливо увидел нападавших. Один скрючился возле толстого ствола сосны, из его горла, булькая, вытекала кровь. Второй стоял в шагах четырёх левее, одна рука у него была пуста, видимо, это он метнул топор; во второй держал длинную заострённую берцовую кость. Ведояра качнуло на противника, сначала влево, потом вправо. Руки пошли в замах, опять по разным уровням. Враг понял, что одной костью не отбиться, сиганул назад, разворачиваясь в воздухе. Тут в его затылок ударила стрела, и он нелепо с прискоком завалился лицом в опавшую листву. Тело Ведояра опять пошло на разворот, смещаясь влево, раздался жуткий свист, что-то мелькнуло за деревьями шагах в пятнадцати, туда тут же полетели стрелы. Раздался глухой стон, и силуэт, мелькавший за деревьями, покатился по листве, ломая ветки. Княжича ещё раз качнуло, и он вновь взял тело под контроль, застыв на полусогнутых ногах с двумя мечами наизготовку. Вдали на тропе послышались сердитые крики товарищей, пытавшихся успокоить коней.
  ― Ну ты даёшь, ― раздался голос Побрана. ― Я думал, что тебе хана, когда эти двое верзил на тебя насели, сразу с двух сторон, и давай топорами махать. Тебя не задели случаем? Ты так вьюном вился и во все стороны отмахивался.
  ― Нет, не задели, ― молвил княжич, скосив глаза на своё тело, и облегчённо вздохнул, опуская мечи. ― Кто это вообще такие?
  ― Да хрен их знает, пошли глянем.
  ― Давай сначала на того посмотрим, что в лесу хотел скрыться, ― уточнил княжич.
  Побран кивнул и захромал в сторону поверженного.
  ― Погодь! ― остановил он друга. ― Что с ногой?
  ― С лошади упал прямо на раненую ногу, вот и разболелась, ничего, сейчас пройдёт.
  - Значит так, ты иди этих осмотри, что рядом, а я за тем, что в лесу.
  Побран не стал возражать, кивнул и похромал к ближним. Ведояр зашагал в лес от тропы, не забывая прислушиваться к звукам леса и зорко смотря по сторонам. Через саженей пятнадцать княжич увидел тело. Ворог лежал лицом вниз, а из головы торчала сломанная стрела. Перевернул его на спину. Череп треснул и через щель сочился мозг. Убитый был чем-то похож на серого колдуна, но лишь похож: намного темнее, лицо грубое, нос большой и горбатый, лоб покатый с какой-то татуировкой посередине, из которой торчал наконечник стрелы. Над глазами выделялись небольшие валики, волосы серые, всклокоченные. Похоже, что сражённый расчёсываться вовсе не любил. Был он очень крупным, не менее сажени, а то и более. Плечи широкие, кисти рук длинные, на пальцах не то когти, не то ногти, что-то среднее. Одет он был в грубую бурую ткань, похожую на широкую рубаху. Словене такую на мешки использовали. Пощупав ее, Ведояр удивился: ткань оказалась совсем не грубой, но толстой. Штаны были тоже широкие, но не шаровары. Поршни высокие, почти полусапожки, с толстой подошвой. Размер ноги заметно больше, чем у него. Телосложением и ростом - прям богатырь серокожий. За поясом торчала длинная берцовая кость с заточенным концом, совсем не человеческая. Больше из оружия у него ничего не было. Ведояр осмотрелся по сторонам, саженях в трёх лежал топор. Топор как топор, только рукоять из такой же кости, а сталь худая, скорее всего, просто калёное железо. Присмотревшись к мертвецу повнимательней, княжич хмыкнул. Очень похоже, что это женщина. Да, безусловно, грудь выпирала. Вот оно как, отметил Ведояр, выходит, женщины у этих неизвестных тоже воительницы. Какой-то вид серых подземников, решил княжич. Засунув топор за пояс, взял труп за ноги, потащил к тропе.
  Побран озадаченно разглядывал убитых. Ведояр приволок воительницу и положил рядом с другими. Ничем особенным от серых мужиков она не отличалась. Правда, они были на голову выше, а воительница ростом с сажень, не меньше. Таких огромных воинов княжич видел при штурме Светлогорска, то были волды, но волды белокожи и говорили на вполне понятном языке, хотя немного и отличающемся.
  Оружие у серых громил было такое же, как и у воительницы. Длинная заострённая кость и топор из калёного железа с костяной рукояткой. Ещё у мужиков имелось по большому ножу, в две ладони длиной. На лбу у каждого - татуировка в виде глаза.
  ― Подземники, какой-то новый народ, ― произнёс княжич.
  Побран неуверенно произнёс:
  ― Я, может, и ошибаюсь, но мы столкнулись с древним лихом. Раньше они обитали по всем южным землям Арладии.
  ― С каким таким лихом?
  ― С самым обыкновенным, ты что, ни разу легенд и сказок про лихо одноглазое не слышал?
  ― Слышал, конечно, но ведь у этих по два глаза, как у всех.
  ― Глаз на лбу нарисован, по нему их так и назвали. В основном у них по одному глазу на лбу вытатуировано. Но бывает пять и даже семь. Слышал, небось, что лихо иногда прозывали семиочийным?
  ― Я думал, что это так, для красного словца.
  ― На самом деле нет, впрочем, я тоже не уверен. Сейчас Годун с Весеей придут, они лучше знают. Весея мне рассказывала, что она книгу читала, где всякую нечисть описывают, и рисунки этой нечисти прилагаются. Может, про этих там тоже что-то было.
  Вскоре приехали воюры, привели ускакавших коней, в том числе сбежавших от Побрана и Ведояра. Весея первым делом осмотрела ногу Побрана, ей очень не понравилось, как он хромает. Остальные столпились возле трупов, озадаченно почёсывали затылки.
  ― Что-то вы не торопились, ― ухмыльнулся Побран.
  ― Нам Весея сказала, что всё уже кончено и с вами всё хорошо, ― немного сведя брови, ответил Годун. ― Давайте, мол, коней разбежавшихся искать. Вот братаны Яровитовичи сначала не поверили, хотели во весь опор к вам нестись.
  ― И кто же их удержал? ― заинтересовался Ведояр.
  ― Невид и удержал.
  Княжич недоверчиво и удивлённо посмотрел на Невида.
  ― И что он вам такого сказал, что вы поверили? ― спросил княжич у братьев.
  ― Он нам вчера поведал, что Весея ворожея и внутренним взглядом может смотреть далеко окрест.
  ― И вы поверили?
  ― Нам батька про такое рассказывал! Ему мы верим! Вернее верили, теперь его нет, ― с грустью добавил Ярун.
  ― Тогда понятно. Ты действительно увидела? - спросил княжич Весею.
  ― Нет, я почувствовала, что у вас тут всё быстро кончилось, мы и пятидесяти саженей проскакать не успели. К тому же я уже не один раз видела, как Ведояр бьётся. Ты ведь загодя почуял засаду, потому и ногу из стремени вытянул и перекинул через холку. Эти, ― Весея кивнула на поверженных, ― вспугнули коней, кони ломанулись вперёд по тропе, унося не упавших. Видимо, нападать они и не собирались, а так, просто пугнуть. Но поняли, что нас так просто не одолеть. Хотели дать себе время оторваться от нас подальше. Пока мы успокоим коней, пока обратно сюда вернёмся, они уже будут далеко, успеют в болотах скрыться. Ты, княжич, всю их затею порушил, соскочив с коня, Побран вообще с коня грохнулся. Раз так всё обернулось, эти решили вас по-быстрому ухлопать, похватать добычу и деру. Но всё пошло не по-ихнему. Один удалец связал их быстрым и лихим боем, а другой оказался слишком хорошим стрелком.
  ― В общем, ты права, только это не я их боем связал, а они меня, еле отбился, ну а потом засвистели стрелы Побрана, и им стало совсем плохо. И лихо ты ведь не просто так упомянула, ― улыбнулся Ведояр.
  ― Да, есть такая догадка.
  Закончив возиться с ногой Побрана, Весея подошла поглядеть на павших. Качнула головой.
   ― Так и есть, ― сказала вслух. - Это они.
  ― Кто? ― одновременно вымолвили братья Яровитовичи.
  ― Кто-кто, лихо одноглазое. Я о нём ещё в Плёсковце подумала. Когда тот со шрамом рассказал про костёр и обглоданные человеческие кости.
  ― Так ведь то же самое могли и чуганы устроить, ― произнёс княжич. ― И костёр распалить, и людей съесть.
  ― Верно, только почему-то мне сразу про лихо подумалось, а когда я их свист услышала, больше и не сомневалась.
  ― А я думал, что лихо - это такое чудище с одним глазом, ― вымолвил Ярун.
  ― Теперь будешь знать, что всё не так, ― улыбнулась ворожея.
  ― Они люди только по виду, ― произнёс Годун. ― Когда мне про них рассказывали, что они вытворяли в древние времена, они самая настоящая нелюдь и чудище лесное.
  ― Откуда они здесь взялись? ― удивился Яровор. ― Если сгинули ещё в древние времена.
  ― Сгинули они не просто так, наши предки вели с ними войну, ― пояснил Годун. ― В некоторых местах они были уничтожены совсем недавно. Тот же остров Большой Вельд раньше назывался Лихан.
  ― Ну, а здесь они откуда взялись? ― не успокоился Яровор.
  ― За тем мы сюда и пришли, чтобы выяснить, ― пояснил Годун.
  ― Так ведь мы раньше и не знали, кто здесь бедокурит, ― не унимался Яровор.
  ― Теперь знаем, ― произнёс Ведояр.
  ― Как они в бою? ― поинтересовался Ярун.
  ― Очень быстрые, я их почти не видел, ― припомнил княжич.
  ― И всё же одного завалил, ― уточнил Яровор.
  ― Зарубил, ― подтвердил Ведояр.
  ― Что дальше делать будем? ― спросил Лесвор. ― По следу пойдём или сначала в городище?
  ― Сначала в городище, ― подумав, ответил княжич. ― Побран больше не боец, вон опять как захромал.
  Побран нахмурился от такого предложения.
  ― И не спорь, ― рявкнула Весея на стрелка. ― Там останешься, таков был уговор перед походом.
  Побран побагровел, но ничего не сказал.
  ― Не печалься, друг, ― княжич положил ему руку на плечо. ― Ты уже проявил себя, подбил двоих. Многие ли могут таким же похвастаться?
  ― Ладно, ― произнес Побран и, отвернувшись, похромал к своему коню.
  ― С этими что делать будем? ― спросил Ярун.
  ― Этих поволочём к городищу, пусть общинники посмотрят, кто здесь лютует.
  Убитых верёвками привязали за ноги к сёдлам и неспешно поехали к городищу. В Брежилове их уже ждали, посмотреть на лиходеев сбежались все, кто был в городке. Старейшина заплатил без всяких разговоров: очень много бед эти серокожие им принесли. Одиннадцать человек пропало из Брежилова.
  ― Как думаешь, это все или есть ещё? ― спросил старейшина.
  ― Не знаю, ― честно ответил княжич. ― Мы оставим у вас в городке одного нашего, у него рана разболелась, а сами пойдём по следу, может, ещё что выясним.
  ― Ты вот что, Ведояр, если надо, мы встанем как один на этих серых лиходеев, или, как вы говорите, лихо одноглазое. Никто отсиживаться не будет.
  ― Пока не надо, сначала мы попытаемся разобраться, есть ли ещё и где. Если наших сил будет не хватать, попросим вашей помощи.
  ― Добро, ― согласился старейшина. ― За вашего бойца не переживай, будем заботиться как о своём.
  Немного передохнув и подкрепившись, отправились назад на место боя. Лесвор почти сразу нашёл след, уходящий в дремучие леса. Шли по нему полторы недели, излазили все окрестные леса. Нашли ещё два кострища, на одном из них лихо ело человечину. Зашли на ничейные земли и, дойдя до болот, за которыми жили жадимировичи, отколовшиеся от княжества, потеряли след.
  ― Похоже, что они пришли издалека, ― произнёс Годун. ― И зачем-то рыскали на землях людиславичей, может, искали что-то?
  ― Кто их поймёт, ― согласился Ярун. ― Надо было одного взять в плен и расспросить.
  ― Так они, может, по-нашему и не понимают ничего, ― не согласился Лесвор.
  ― Если судить по сказаниям, то очень даже понимают, но и свой язык у них тоже есть, ― разъяснил Годун.
  ― Толку-то теперь, ― вздохнул Ярун. ― Следа больше нет! Куда теперь пойдём?
  ─ Лучше всего обратно, но не петлять по лесу, а напрямки, на северо-восток, выйдем к шляху, а по нему опять туда, откуда пришли в городок Брежилов, ― предложил Лесвор. ― Побран нас уже, наверное, заждался.
  ― А если вдоль ручья? ― княжич указал на протекавший недалеко ручеёк. ― Он ведь в озеро Плёсно бежит.
  ― Можно и так, ― согласился Лесвор. ― Только ручей петляет, и болотин возле него полно, придётся их обходить постоянно.
  ― Хорошо, ― согласился княжич. ― Пойдём напрямик по суходолам. Но сначала предлагаю отдохнуть, можно рыбки половить, а то надоела эта сухомятка.
  Народ согласно закивал, всем идея понравилась. Остановились возле ручья на отдых. Лесвор с Годуном пошли за рыбой, немного ниже по ручью было небольшое озерцо. Асдара послали насобирать сухих веток. Невид занялся конями. Братья быстро соорудили кострище, натаскав камней из ручья. Весея занялась осмотром своего лука. Ведояр занялся своим оружием. Вскоре вернулись Лесвор с Годуном, принесли штук тридцать голавлей чуть больше ладошки. На уху вполне хватит. Асдар всё не возвращался, Лесвор встревожился долгим отсутствием племянника. Княжич прислушался к себе, никакого беспокойства не ощутил.
  ― Скоро придёт, не переживай так, ― успокоил товарища. ― Видимо, отошёл подальше.
  Лесвор уже хотел идти его искать, но тут он сам заявился. Принёс большую охапку сушняка и вымолвил:
  ― Я там следы видел, большие, на лиханские похожи, совсем свежие.
  ― Где? ― раздалось сразу несколько голосов.
  ― Вверх по ручью, где он из болота вытекает.
  ― Молодец, ― хлопнул его по плечу Годун.
  ― Ну что, уха отменяется, ― сказал Ведояр. ― Если след свежий, они могут быть совсем близко и дым могут увидеть или учуять. Давайте подкрепляемся всухомятку, чуть отдыхаем и дальше вверх по ручью.
  След был действительно свежим и уходил в болото. Сначала шли по нему, потом он опять потерялся, пошли по его направлению. Дойдя до острова с большими и старыми осинами и соснами, обнаружили его вновь. Он пересёк остров и опять терялся в болоте, но шёл по направлению к видневшемуся вдалеке другому острову. Дошли дотуда, и след опять нашёлся, вывел на противоположную сторону. В болоте виднелось ещё несколько островов. И над одним из них в небо тонкой полоской струился дым.
  ― Попались! ― радостно заявил Ярун.
  ― Или мы им, ― ухмыльнулся Яровор.
  ― Днём через болото не пойдём, они нас издали заметят, ― произнёс княжич и устало опустился на хвою под сосной. ― Всем отдыхать, набираться сил. Пойдём ночью, коней оставим здесь.
  Через несколько часов сгустились сумерки, вслед за ними пришла ночь. Подождав ещё часок, воюры пошли через болото. Ночь была лунной, но часто налетали облака, и тогда становилось совсем темно. Болото поросло мхом, кое-где виднелись открытые участки бурой воды с рогозом по краям. Шли не спеша, стараясь не хлюпать, что, впрочем, не очень получалось. До острова, где днём заметили дым, дошли за полчаса. Выбравшись на сухое, почти сразу нашли тропу, пошли по ней. Остров оказался большим; вглубь зашли на версту и за одним из поворотов тропы вышли к частоколу. Он огораживал большую избу и пару крепких клетей и амбаров.
  ― Ну что? Лезем через частокол, подпираем дверь и зажигаем? ― предложил Ярун.
  ― Можно и так, ― согласился Годун. ― Только сгорят все, и как докажешь, что это лихо? Что мы старейшине предъявим? За головешки никто серебра не даст.
  ― Не даст, ― подтвердил Лесвор. ― К тому же мы на ничейных землях. Скажут, это не наши владения, чего туда попёрлись.
  ― Не совсем так, ― не согласился Ведояр. ― То, что эти земли не принадлежат никакому роду - правда, зато они находятся во владении нашего княжества. Значит, князь должен заплатить, ведь это он нас сюда направил.
  ― Князь сейчас на войне, где-то на границе с Черноводским княжеством, ― напомнил Лесвор.
  ― Не Мирояр, так его сын Лучебор заплатит, ― уверенно сказал княжич. - У нас с князем договор, сын его не нарушит.
  - Это в какую даль их тела волочить надо, ещё и через болото, ― со вздохом произнёс Ярун.
  ― Голов будет достаточно, ― уверено сказал Ведояр. ― Только вдруг здесь не лихо живёт?
  ― Да не может быть, что не они, след их! ― обиделся Лесвор. ― Не мог я ошибиться. Ни у кого из людей я таких огромных следов в жизни не видел.
  ― А если это волды, они не меньше ростом серокожих? ― усомнился княжич.
  ― Ростом может и не меньше, зато никто не слыхивал, что волды в здешних болотах хоронятся. Они без моря долго жить не могут, зачем им болота?
  ― Так и про лихо в здешних местах никто не слышал.
  Лесвор несогласно засопел.
  ― Не обижайся, Лесвор, ― примирительно произнёс княжич. ― Просто не хочется в горячке порубить невиновных.
  ― Ну так давай тогда дождёмся утра и при свете их порешим, ― всё ещё супился следопыт.
  ― Слишком быстрые они и сильные, надо внезапно бить, пока не очухались, ― сказал Ведояр. ― Если не внезапно, некоторые могут и утечь.
  ― Ладно, Лесвор, чего зря спорить, подкрадись поближе и, если всё тихо, залезь на ближайшее дерево и глянь во двор.
  Лесвор кивнул и растворился в лесу. Через время вернулся.
  ― Сторожей не видно, во дворе стоит большой стог сена и зверь какой-то под навесом за стогом.
  ― Что за зверь? ― насторожилась Весея.
  ― Темно, не понятно, на медведя похож вроде бы.
  ― Весея, что про зверя знаешь? ― заинтересовался княжич.
  ― Есть старые записи про лихо, так вот там иногда упоминается, что они вместе с бирюками встречаются. У них вроде взаимовыгодный договор заключён. В общем, помогают друг другу.
  ― С волками что ли? ― уточнил Ярун.
  ― Нет, бирюки, они на медведя чем-то похожи, только ходят на задних лапах, как люди, и очень редко на четвереньках. Мохнатые, как медведи, и шкура такая же бурая, а вот морда совсем другая и когти побольше медвежьих. Бирюки очень злые, только с лихом и уживаются. И то вместе живут недолго, а потом расходятся. Вот на врагов они вместе ходят, скорее всего, они набег задумали на кого-то. С бирюками временный договор могут заключить только их колдуны. Значит, в той избе их колдун живёт. Бирюки по своей сути одиночки, никого не терпят рядом с собой.
  ― Ясно, ― ненадолго задумался Ведояр. ― Поступим так. Лесвор и Невид подкрадываются к частоколу, тихо перелазят во двор и сразу бьют бирюка. Сначала сулицами, потом мечом и кистенём, но лучше сулицами. Годун и братья Яровитовичи встают возле двери и рубят тех, кто оттуда выскочит. Асдар, ты поджигаешь стог сена, как подожжешь, бежишь и помогаешь дядьке и Невиду из лука, никакого ближнего боя. Понял?
  ― Я всё понял, только стреляю.
  ― Мы с Весеей прикрываем всех стрелами. Ну что, пошли, только тихо.
  Частокол перелезли все одновременно и сиганули во двор. Под навесом сразу кто-то зашевелился. Не обращая на него внимания, Ведояр наложил срезень* на тетиву лука. Годун с братьями уже стояли полукругом возле двери. Весея встала саженях в пяти левее.
  Справа послышался громкий взрык и два хек . Метатели кинули первые сулицы. Взрык перешёл в оглушительный рёв, ещё два хек. Стог сена блеснул небольшим огоньком; огонёк, медленно ускоряясь, пополз вверх, набирая силу. В избе что-то упало, дверь распахнулась настежь, и огромная тёмная тень прыгнула вперёд. Врезалась в Годуна, но перед этим в тень ударила стрела слева. Годун не стал встречать её грудью или на щит. Мимолётное соприкосновение с тенью, разворот с уходом за спину и одновременно секущий удар мечом. Тень закувыркалась по земле, приближаясь к Ведояру. Не давая времени врагу вскочить, княжич пустил срезень с тетивы, увидел, что попал, отступил чуть в сторону, наложил второй срезень. Заметив, что кто-то показался на крыше, пустил стрелу туда, тоже попал, но вот куда, не понял. Тень с крыши прыгнула на другую сторону избы от двери. Та же, которая кувыркалась в сторону Ведояра, вскочила и прыгнула вперёд, хорошо, что он успел сместиться в сторону. Прыгнувший пролетел мимо, приземляясь, развернулся и тут же осел, заваливаясь на бок. Княжич наложил третью стрелу, обычную, попытался прицелиться в тех, что были возле двери, ничего не получилось. Там шла отчаянная вёрткая рубка, никто ни на миг не останавливался. Наших больше, только и смог понять княжич, двое врагов против троих. Мельком глянул на Весею, она пыталась выцелить ворога. То опускала лук, то вскидывала, но так и не стреляла, боясь попасть в своих. Справа из-под навеса раздался полувизг-полурык, стог полыхнул в полную силу, озаряя двор. Послышался удар по щиту и тут же шмяк по мягкому. Потом стон оседавшего врага. Противник остался один, его взяли в кольцо, он всего на миг замер, соображая, что делать, и тут же получил стрелу в лицо. Всё в раз стихло и успокоилось, беготня и крики прекратились. Воюры настороженно озирались, ища ворогов, но больше никого не было. Только Невид ожесточённо лупил кистенём по бурой туше. Из-под бронзового шара кистеня во все стороны летели брызги крови и похоже что костей. Туша уже даже не вздрагивала. Наконец, Невид остановился и заозирался по сторонам. Асдар помогал встать Лесвору, тот морщится, держась за бок.
  Ведояр осторожно подошёл к лежавшему недалеко от него серому верзиле, тот был ещё жив, но подняться уже не мог. Только глаза излучали лютую бессильную злобу. Весея побежала за избу, Яровор метнулся следом. Княжич осторожно зашёл в избу, там было темно и пусто, только всполохи горящего стога проникали в небольшие оконца и отражались тусклым светом на брёвнах. Ведояр вышел во двор, подошедшая Весея, мотнув головой за избу, хрипло произнесла:
  ― Там ещё один лежит, возле частокола, Яровор его добил, ― и сильно глотнула, убирая хрипоту. ― Получается, четыре лиха и один бирюк.
  Убрав лук в тул, она пошла посмотреть, что с Лесвором. Княжич подошёл к навесу, чтобы взглянуть, что за зверь такой этот бирюк. Вся голова или морда, как правильно, бог весть, была измочалена кистенём Невида. Тело бирюка было похоже на медвежье. Лапы с длинными чёрными когтями.
  С Лесвора стянули кольчугу, поддоспешник с рубахой, Весея аккуратно ощупала рёбра.
  ― Всё нормально, целы, просто сильный ушиб.
  ― Это его бирюк лягнул, ― прогудел басом Невид. ― Причём назад лягнул, когда ко мне мордой стоял и тут же повалился. К этому времени в нём уже пять сулиц торчало. Можно сказать, из последних сил лягнул, а Лесвора как пушинку снёс.
  ― Выходит, без потерь, ― подытожил княжич. - Это хорошо.
  ― Да неплохо поратоборствовали, ― блеснул зубами Ярун. ― А лихуны эти больно резвы и свирепы. Хорошо, что мы их врасплох взяли, иначе так просто не получилось бы.
  ― Ещё они живучи, ― добавил Яровор.
  Стог начал догорать. Чтобы он совсем не погас, кинули в него пару бревен, что лежали под навесом. Видимо, лихуны эти собирались ещё что-то ладить во дворе.
  ― Может, избу запалим? ― предложил Ярун.
  ― Да ты что! ― задохнулся от возмущения Лесвор.
  Его уже намазали мазью и обвязали тугой повязкой.
  ― Мы ещё не обыскали там ничего, торопыга, ведь в избе может быть припрятано что-то ценное.
  ― Да что за добыча может быть у людоедов диких, ― ухмыльнулся Ярун.
  ― Не согласен, ― сказал Лесвор. ― Что людоеды, тут я не спорю, а на дикарей они не похожи. Вот чуганы - самые настоящие дикари. Они домов не строят, только шалаши, и в пещерах живут, и оружие у них из кости и камня. Даже одежды толковой у них нет. У этих же целое хозяйство и оружие, хоть и дрянное, но из железа.
  ― Не только железное, но и худая сталь есть, ― произнёс подошедший Яровор и кинул топор на длинной костяной рукояти.
  ― Зато кинжалы - просто кость заточенная, ― не унимался Ярун.
  ― Ну и что, ― ухмыльнулся Лесвор. ― Они вон даже бирюка как-то приручили. Разве дикари такое смогут?
  ― Да ладно вам спорить, ― примирительно вымолвила Весея.
  ― Слушай, Весея, а что в хрониках про них и их оружие пишут? ― спросил Годун.
  ― В старых хрониках все так, как и сейчас: кинжалы из кости, топоры из металла, в основном бронзовые. У этих же есть и железо, ещё иногда у них каменные топоры упоминаются.
  ― Я же говорил, ― обрадовался Ярун. ― Дикари.
  Лесвор больше спорить не стал, махнул рукой на непонятливого Яруна и отошёл. Сел на оставшиеся брёвна под навесом, уставившись на догорающий стог сена.
  Поутру обшарили избу, клети и амбар. Стоящего ничего не нашли, в амбаре было сложено много костей: медведей, лосей, оленей, туров; нашли несколько костяков людей. Отдельно лежали турьи и лосиные копыта и их рога, в дальнем углу целая куча шкур и выделанной кожи. В избе хранилось вяленое мясо, травы в мешках, горшки с какой-то кисельной жижей. Под потолком нашли пять коротких копий с наконечниками из калёного железа. В плетёном из тонких веток коробе Лесвор обнаружил несколько рубах и кусок выделанной шкуры. На ней коричневой краской были нарисованы кривые линии, переплетающиеся и расходящиеся в разные стороны. То ли узор лихунов, то ли магический или обережённый символ.
  ― Негусто, ― проговорил Лесвор и кинул разрисованный кусок кожи на пол избы. Стоявшая рядом Весея подняла и с интересом стала разглядывать.
  ― Серебра совсем нет, - вздохнул следопыт.
  ― Не всё же тебе по подземным городам барахлиться, ― улыбаясь, подмигнул ему Годун.
  ― Железо, шкуры с кожами да сами их головы, ― подытожил Ярун.
  ― Можно ещё копыта и рога взять, ― добавил Яровор. ― Бронники в охотку возьмут, хоть и недорого.
  ― Можно и поторговаться, ― улыбнулся Лесвор. ― Всего добычи здесь гривны на полторы с мелочью, плюс головы. Не так плохо для дикарей, ― блеснул взглядом на Яруна следопыт.
  ― Травы в мешках тоже цену имеют, ― добавила Весея. ― Знахари и целители возьмут, можете не сомневаться.
  
  Распихав добычу по мешкам, двинулись в обратный путь. В городок вернулись на третий день к вечеру.
  Местные рассказали новости. Несколько дней назад прошла светлогорская рать на помощь князю Мирояру. Вёл её воевода посадский Крепша.
  ― Как давно они проходили? ― спросил княжич.
  ― Сегодня пятый день заканчивается, ― ответил старейшина.
  Ведояр задумался: идти ему вдогон рати или возвращаться в Светлогорск. Лично ему хотелось в поход на черноводцев, встать в строй вместе с дружиной. Но вряд ли они догонят войско, за пять дней оно ушло далеко. К тому же он теперь воюр, и его работа другая, тоже нужная и важная. Посоветовавшись, ватага решила возвращаться в Светлогорск.
  
  
  ГЛАВА 14
  
  Волны накатывались на берег и с шелестом устремлялись прочь обратно в море. Ветер свежел, горизонт постепенно затягивался тучами, пока ещё серыми, штормовыми. Но погода могла поменяться довольно быстро, всё зависело от силы и скорости ветра. Стоявший на берегу воин это хорошо знал по собственному опыту. Помотало его по жизни изрядно, особенно по этому морю. Словене, живущие на обоих берегах, звали его море Восхода или просто Восточным, иногда Вельдским. Арваны с арвангами звали его Сватьса, что значит светлое на их наречии - из-за чистой светло-голубой воды у побережья. Море было неглубоким, до двадцати саженей. Рыбы здесь водилось просто огромное количество, рай для рыбаков. Только неспокойно было по его берегам. Сколько помнил воин, море бороздили суровые и безжалостные воины, грабили и убивали. Так было с давних времён: и деды, и прадеды рассказывали одно и то же. Хотя купцы по нему тоже плавали на свой страх и риск. Чаще всего они собирались в большие караваны, чтобы вмести отбиваться от морских налётчиков. Поэтому на берегах всегда ценились хорошие воины. Одни охраняли побережье, города и селения или купеческие корабли. Другие, наоборот, на них нападали и грабили. Воин делал в своей жизни и то, и другое. В молодые годы в основном защищал. Последние десять с небольшим лет нападал и грабил. Когда-то в молодости он был прост и наивен, а в сердце жило сострадание, его окружали друзья и родичи. Со временем из-за суровой безжалостной жизни сердце очерствело, близкие погибли. Больше всего он жалел о своих друзьях, таких за серебро-злато не купишь. О них осталась только память, иногда он думал, что это просто сон и небыль. Воспоминания грели его душу. Нет, вокруг были люди, они выбрали его вождём. Но душевной теплоты и искренности не хватало. Вокруг - такие же безжалостные воины, для которых главное добыча и слава. Некоторые из них ещё жаждали власти, как и он сам. Были ли они людьми чести? Вот это вряд ли. Честь неразрывно связана с честностью, а никого из них честными назвать было нельзя. Самого себя он не мог считать таким, вот хитрым да. Ради добычи и победы и они, и он сам обманывали, часто не задумываясь. Такова жизнь, с возрастом приходит отрезвление и крах юношеских идеалов. Товарищи по оружию прозвали его Лихван. За лихость в бою и за то, что он связан с мараничами дружбой. На самом деле никакой дружбы не было, лишь временный взаимовыгодный союз, не более того. Да и какая может быть дружба с мараничами, такое просто невозможно. И тёмным он не был, никогда не кланялся ни Маре, ни другим тёмным богам. Хотя видел, что они обладают силой и помогают своим последователям. Однако все поклонники тёмных сил были в полной их воле. Со временем такие люди теряли человеческий облик. Кто же не хотел служить тёмным богам, обычно долго не жил.
  Лихван не хотел никому безоговорочно подчиняться. Он жаждал власти не только над дружиной таких же неприкаянных, как и он сам. Хотелось быть даже не князем, а полновластным повелителем. Мараничи пообещали ему достичь власти, но взамен тоже хотели подчинения, хотя бы иногда. Как же, уж он на них насмотрелся, веры им нет. На такие условия Лихван не соглашался, поэтому не сказал им ни да, ни нет. Пусть лучше вот так, как сейчас: он иногда помогает им, они ему - в основном сведениями о купцах и караванах, которых можно пограбить. Лихван понял, что мараничи хотят устроить хаос на словенских землях. Ослабить и уничтожить светлых князей, разобщить народ и перессорить между собой. Чтобы потом править и вводить свои порядки. Поэтому Лихван выжидал и копил дружину, чтобы самому половить рыбу в мутной воде. Вот и сейчас он ждал посланника от мараничей. У них опять есть выгодное предложение, и он не против послушать, чего они хотят. А сделает он то, что выгодно ему и его дружине. Головы своих воинов ради замыслов и золота тёмных он ложить не собирался.
  Где-то на горизонте мелькнул парус. Ветер дул с моря и довольно сильный, ещё не шторм, но море волновалось порядочно. Ладья быстро приближалась от Плескан, так назывались небольшие острова недалеко от побережья, до них вёрст семьдесят, не более. Иногда он останавливался там, поджидая зазевавшихся купцов. На одном из островов у них был временный стан. Видимо, у мараничей там тоже имелось становище. Надо будет его обнаружить и перешерстить как следует. Не своими воями, другими, которых не жалко, и он знает, где такие есть. Близкое присутствие мараничей его не устраивало. В любой момент они могут наскочить на его становище. Были случаи в его жизни, когда тёмные так поступали. В те времена он не был вождём. Чудом оставшись в живых, он незаметно сумел заползти в терновые кусты, где его не нашли. Другим не повезло, причём взятым в плен не повезло больше, чем погибшим. Живых заставили поклоняться Маране и провели обряд посвящения, отказавшихся принесли в жертву, смерть их была страшна и жестока. С тех пор Лихван им не доверял и всегда был начеку. Вот как сейчас: он вроде бы один здесь стоит, но это совсем не так. Неподалёку залегли его воины, готовые прийти на помощь. Хотя мараничам большая пря с его дружиной сейчас никак не нужна. Им нужна поддержка. Тёмные наращивают силы в Черноводском княжестве, затевается что-то очень грандиозное. Сейчас главное не попасть между жерновами. Поэтому сильно рисковать он не будет, как бы его ни просили.
  Ладья приближалась, можно было разглядеть щиты на бортах. Ладья торжиловской работы, вместительная, в меру широкая и в меру длинная. При желании в такую можно поместить до сотни воинов и достаточно груза. Лихван предпочитал другие корабли, менее высокие, более узкие, зато стремительные. На таких можно догнать любого. Торжиловцы больше торговцы, чем воины, потому и ладьи у них пригодны больше для торговли.
  Ладья подошла почти впритык к берегу, здесь глубина позволяла, с неё спустили малую лодочку на трёх человек. Три маранича в неё и уселись, быстро подгребли к берегу и на большой волне выскочили на морской песок. Тут же выпрыгнули из лодки и оттащили подальше, чтобы волна не унесла её обратно в море.
  Двое были мараничами, их Лихван видел раньше. Главный из них, скорее всего, Тьмак, тот ещё тип. Очень хитрый и опасный. Настоящий воин, если так можно говорить о мараничах. Раньше он был гриднем в граде Вышанске. Потом как-то попал к тёмным, выжил во многих схватках, заслужил признание их главных жрецов. Долгое время занимался обучением их воинов, только в особых случаях выходил на дело сам. Благодаря хитрости и изворотливости, да и умишком его бог не обидел, он стал у них кем-то вроде сотника. Доверенное лицо Маркана, главного маранича в ближайших водах и землях. Хотя в последнее время Лихван всё чаще слышал о неком Чернояре. И кто из них главный, он так и не понял. Оба маранича были в чёрных рубахах, при мечах; со дна лодки подняли круглые щиты, окрашенные в чёрный цвет, повесили за спину, на плечо закинули по котомке на ремнях, видимо, с доспехами и нужными вещами.
  Второго маранича звали Урван, был он высок, с золотистыми волосами и бирюзовыми глазами, с короткой бородкой и усами. Откуда он, Лихван не знал, но судя по его виду и причёске, скорее всего с западного побережья, из лютавов или лютвенов, а может, из моричан. Хотя бирюзовые глаза, насколько знал Лихван, там не встречаются. Зато они сплошь и рядом были у файгов, но вот волосы у файгов не золотистые, а светло-бежевые. К тому же слишком далеко до их огромной и многолюдной империи: их земля располагалась на большом материке к юго-востоку от Азурана, в южных тёплых морях. Видимо, Урван как-то связан с файгами, а сам пытается выдать себя за словена. Хотя может быть всё и не так, в общем тоже мутный тип, впрочем, как и все мараничи. И судя по тому, что он надел чёрную рубаху, он пошёл на повышение в иерархии мараничей. Урван очень опасный воин, на мечах и копьях получше Тьмака.
  Третьего вождь видел впервые. Среднего роста с огненно-рыжими волосами, в коричневом балахоне - такой носят жрецы в Гармланде или у ринганов. Под балахоном угадывалась кольчуга, на поясе висел меч. Как и у многих жрецов из гарманов и ринганов, подбородок и усы были выбриты.
  ― Здравствуй, вождь варнаков*, ― поприветствовал его Тьмак.
  Лихван покривился, он не любил этого прозвища вольных дружин. Но оно прилипло к ним, не отмоешь и не отдерёшь. Так их называли прибрежные общинники и жители городов. Многие привыкли и теперь сами себя так называли.
  ― И тебе здравия, Тьмак, кто это с вами? ― Лихван указал на третьего.
  ― Эго зовут Хагурт, он из наших союзников, из Гармланда.
  Вождь кивнул.
  ― Пошли поговорим в становище, ― и зашагал, не оборачиваясь на остальных.
  Поднявшись по пологому берегу до соснового леса, Лихван махнул залёгшим в засаде воинам и пошёл дальше. Вскоре лес кончился, началось болото, поросшее мхом и осокой. В одном месте была настелена гать* до большого острова в болоте. Там и находилось становище. С другой стороны острова была открытая вода, саженей триста, небольшое озеро посреди болота. Из этого озера, петляя, текла речка и впадала в море, верстах в пяти отсюда. На озере соорудили причал, к нему были привязаны три воинские ладьи. На них здешние варнаки выходили в море на разбой. Вдоль причала на берегу стояли длинные избы и амбары для добра. Чуть в стороне располагались три бани и кузня. Здесь варнаки зимовали и отдыхали после походов.
  Болото прикрывало становище от внезапных нападений, во многих местах оно считалось непроходимым, а там, где были тропы, сидела сторожа и зорко бдела. Всех, кто по неосторожности или случайно заходил на болото, или убивали, или продавали за море в неволю. Местные называли эти прибрежные болота гиблыми. Варнаки в свою очередь поддерживали это название своей беспощадностью к незваным гостям. Места на границе Черноводского и Вышанского княжества были пусты. Здесь никто не жил, только иногда сюда забредали охотники. До ближайших поселений - вёрст по семьдесят и более. Кругом глухие дремучие леса и бездонные болота.
  Черноводский князь несколько раз пытался найти становище прибрежных варнаков, но так и не нашёл. Всё время его что-то отвлекало. Несколько раз он разорял и жёг их временное становище на Плесканах. На побережье всерьёз не искал.
  В этом году Черноводский князь заратился с городом Стояновым, и было ему не до варнаков. Лихван подозревал, что к этой войне приложили руку мараничи, и сейчас они опять готовят какую-то пакость для Драговита. Потому к нему они и явились. Впрочем, сейчас они сами всё расскажут.
  Подойдя к избе вождя, Лихван поманил одного из своих воинов.
  ― Проводи и устрой прибывших в гостевой избе. Через пару часов я зайду, и мы поговорим, ― обернулся вождь к Тьмаку.
  Тот согласно кивнул. Развернувшись, Лихван ушёл.
  ― Пошли, ― мотнул головой воин.
  Мараничей разместили в большой пустой избе. Вдоль стен стояли лавки, в одном из углов печь с глиняной трубой. Посередине размещался стол человек на двадцать.
  ― Ну что думаешь, Хагурт? ― тихо заговорил Тьмак, усаживаясь на лавку и прислоняясь спиной к стене избы.
  ― Судя по его взглядам, вас он не особо привечает.
  ― Так и есть, всё хорохорится, хочет быть сам по себе, такой вот вольной птицей. Ничего, крылья мы ему обломаем, но не сильно. Он нам нужен, особенно его дружина.
  ― Другого на его место ставить пытались?
  ― Сильно с этим пока не заморачивались. Вот разберёмся с Драговитом, потом и за него возьмёмся, а то больно независимый.
  ― Думаешь, Черноводского князя сумеете сковырнуть?
  ― Ты нам в этом и поможешь, Хагурт, ведь для этого тебя сюда прислали.
  ― Ты, Тьмак, свою работу на меня не перекладывай, у меня другая миссия.
  ― Что у тебя, не понял?
  ― Задание другое, говорю.
  ― И что за задание?
  ― Этого я сказать не могу.
  ― Темнишь ты что-то.
  - Это вы постоянно темните и действуете не согласованно с нашим орденом. Вот зачем вы опять навгов позвали? У них совсем другие цели, нам с ними не по пути.
  ― Тут ты не прав, ― усмехнулся Тьмак. ― Сейчас нам с ними очень даже в одну сторону. Они просто лютой ненавистью пылают и к словенам, и к арьянам, и ведь есть за что! Они проиграли им много войн с большими потерями, хотя словенской кровушки тоже пролили немало. Пусть словене или, вернее, светлый совет Арладии думает, что это опять навги воду мутят. Вот и ударят в основном по ним. Будет очень неплохо, если светлый совет опять высадит свои войска на их землях, устроят им очередную войну на уничтожение. Она отвлечёт навгов от подземных дел, где они серьезно усилились.
  ― Так вы что, не надеетесь победить в этой войне здесь в Арладии? К тому же у светлого совета сейчас нет таких сил, чтобы высадиться на землях навгов.
  ― Сейчас только проба сил, ― хитро блеснул глазами Тьмак. ― Настоящая война начнётся позже. При неблагоприятных обстоятельствах таким образом мы отведём от себя главный удар. Словене очень не любят навгов, потому и решат, что это они опять всё затеяли. Мы вроде как и участвуем, но как вспомогательная сила.
  - Это ты так думаешь или ваши жрецы?
  ― Я, конечно, что думают жрецы, я не знаю.
  ― Если все так, как ты сказал, то зачем нам вкладываться по полной? ― задумчиво произнёс Хагурт. ― И всё же, это ты так думаешь или тебе приказали так мне сказать? Ведь это в корне может поменять ход войны.
  ― Совершенно верно, Хагурт. И эти сведения помогут тебе подняться после твоего провала, да?
  Хагурт удивлённо посмотрел на Тьмака.
  ― Ну что скажешь? ― глаза маранича опять заблестели.
  ― Да, если это правда, то мне очень поможет, ― согласился Хагурт. ― И я так понимаю, ты готов сказать что-то еще?
  ― Я знал, что ты понятливый. Вот скажи, насколько ты подымешься в своём ордене, если заведёшь серьёзного осведомителя у мараничей и благодаря ему будешь получать достоверные сведения? И они будут подтверждаться событиями.
  Хагурт задумался.
  ― Ты, Тьмак, хочешь получить покровителя в нашем ордене, который, если что, тебя прикроет от мараничей.
  ― Правильно думаешь, Хагурт, мне нужен и покровитель, и союзник одновременно.
  ― Я нечасто говорю честно, но сейчас скажу. Мой опекающий, которому я буду доносить, слишком завистливый и властный, и если запахнет жареным, он бросит тебя на произвол судьбы или убьёт.
  ― Я тоже так думаю, твоего опекающего я знаю, но я говорю не о нём, а о тебе.
  ― Я слишком маленький человек в ордене.
  ― Я тебе помогу. Я знаю того, кто стоит над твоим опекающим. Ты будешь сообщать ему напрямую, и я знаю, что надо делать, чтобы он послушал тебя и со временем поставил на место твоего опекающего. Вот тогда ты сможешь меня прикрыть или спрятать у себя в ордене.
  Хагурт перевёл взгляд на второго воина. Тот сидел не шелохнувшись, откинувшись к стене избы и наполовину прикрыв глаза. Но всё прекрасно слышал.
  ― За него не бойся, он со мной, и таких немало. Если надо, мы соберём свою дружину не слабее, чем у Лихвана. Про тебя будут знать только два человека, я и Урван.
  ― Что, у вас всё настолько плохо?
  ― У нас всё намного жестче, чем у вас, в несколько раз, и это многим не нравится. Не нравится это не последним людям в нашем ордене.
  ― Неужели вы не боитесь гнева Мары? Её сила не шутки.
  ― С чего ты взял, что она будет на нас гневаться? Вот на нынешних главных жрецов она гневается. Они заигрались в свои игры, исполняют её волю на свой лад.
  - Вот оно что? Это тоже очень серьёзные сведения. В вашем ордене раскол!
  ― Можно и так сказать, ― согласился Тьмак.
  ― Ну что же, я согласен, ― твёрдо проговорил Хагурт. ― Что и когда надо делать?
  ― Пока делай что должен, а где-то зимой большой человек вашего ордена будет здесь недалеко. Вот тогда ты ему расскажешь то, что сказал тебе я. Насчёт твоего опекающего я поведаю тебе очень интересные вещи, их ты тоже передашь большому человеку. Думаю, у тебя всё получится, даже не сомневайся.
  ― Что насчёт Лихвана? ― сменил тему Хагурт.
  ― С Лихваном буду говорить я, ты делай свою работу.
  Через пару часов Лихван пришёл сам. Сел напротив тёмных, положил тяжёлые руки на стол.
  ― Я вас слушаю.
  ― Совет жрецов Мары говорит моими устами, ― начал Тьмак и показал на своей ладони знак Мараны в круге. ― Сейчас между Черноводском и Ставнем началась война, радичей поддержал князь Светлогорска. Он разбил дружину хладаров*, посланных Драговитом зорить земли радичей и почти всех их убил.
  ― Которую дружину? ― спросил Лихван.
  ― Дружину одноглазого Лютвана.
  ― Во как, ― улыбнулся вождь. ― Воистину хорошие вести, продолжай!
  ― Сейчас Драговит послал вестника к своему брату, на восходный скалистый остров, зовёт его и его союзников на помощь. Совет думает, что они придут. Князь Черноводска окопался на острове посреди Волгавы, на своей границе, и ждёт брата. Князь Мирояр созвал ополчение, скоро они придут. Будет большая война, кто бы ни победил, нас устроит. Главное, чтобы они как можно сильней ослабили друг друга. Ещё лучше, чтобы победил Мирояр, и из дружины Драговита осталось как можно меньше гридней.
  ― Ну это само собой, ― ухмыльнулся Лихван. ― От меня что надо?
  ― Как только они сойдутся в большой битве или череде малых, ты должен напасть на какой-нибудь городок, Жигунов или Разгулов, например. Пожжёшь городок, опустошишь окрестности как следует. Тебе такое вполне по силам.
  ― Я вас понял, сколько будет серебра и когда?
  ― Пятьдесят гривен будет завтра, их привезёт та же ладья, что и нас сегодня. Столько же получишь, когда сделаешь дело.
  ― Я согласен, ― просто сказал Лихван. - Завтра вы уйдёте?
  ― Нет, мы останемся здесь, но не в твоём становище. Мы с Урваном уйдём в окрестные леса. Хагурт пойдёт в Черноводск, у него более сложное задание. Он должен втереться в доверие к князю Драговиту.
  Лихван хмыкнул.
  ― Что же, ваше дело, вольному воля. Только вот мне кажется, что его мы больше не увидим, - и указал на Хагурта.
  ― Почему? ― насторожился Тьмак.
  ― Драговит очень подозрителен и коварен, он таких же хитрованов, как и он сам, чует из далека.
  ― Ты не понял, вождь, его задача втереться не за три дня. Если к зиме получится, то очень хорошо, а то и к лету.
  ― Так вы думаете, что он усидит на своём столе до лета?
  ― Может и не усидит, тем легче к нему будет подобраться.
  ― Тогда ладно, но я вас предупредил. Но имей в виду, Хагурт, если Драговит узнает о нашем становище, я тебя найду.
  - Это лишнее, ― произнёс Тьмак. ― Усидит он на столе или не усидит, ему будет не до тебя. После войны он ослабнет настолько, что ему своих смердов надо будет опасаться. Как Славияру Светлогорскому, слышал о таком?
  ― Слышал, и после того, как его выгнали, светлогорцы ничуть не ослабли.
  ― Ослабли, Лихван, ещё как ослабли. Сейчас основное войско Мирояра -ополчение родов и посадские. Настоящей дружины у него кот наплакал. Когда он бил дружину Лютвана, много дружинников потерял. Ведь именно они ударили в стену щитов хладаров Лютвана. А как бьются хладары, не мне тебе рассказывать.
  ― Что же, есть смысл в твоих словах, Тьмак, но я тебя предупредил, Хагурт, ― вождь тяжело посмотрел на нового гостя. ― Серебро через вас передадут или будут другие?
  ― Другие, вождь, ― посерьёзнел Тьмак. ― У меня просьба к тебе, Лихван.
  ― Говори.
  ― Пусть твои воины проводят нас до окрестностей города Жигунова. Мы, конечно, можем и сами дойти, но твои люди здешние болота знают намного лучше.
  ― Когда?
  ― Если выйдем завтра с утра, будет очень хорошо.
  ― Ладно, вас завтра проводят, ― кивнул Лихван, ещё раз глянул на Хагурта и ушёл.
  Ну что же, думал Лихван, я не ошибся, война уже началась, и виноваты в ней мараничи. Это они подставили под удар дружину Лютвана Кривого, и Мирояр там оказался неслучайно. Войны тёмные развязывать умеют, тут ничего не скажешь. Вот и его используют в своих многоходовках, причём по полной. К тому же подставить могут в любой момент, как того же Лютвана. Поэтому надо быть очень осторожным и сделать всё по-своему.
  Куда ударить, он решит сам, и уж точно надо идти не на Жигунов или Разгулов. Если Драговита сильно побьют, надо будет ударить по нему, по его потрёпанной дружине. И сделает он это внезапно, может даже получится захватить Черноводск, а ещё лучше удержать его для себя. Для такого дела нужны союзники. Мараничи не годятся, слишком хитры и коварны. К тому же сильный новый князь в Черноводске им тоже не нужен. Местные общинники его вряд ли поддержат. Слишком много он им принёс горя и разорения, придётся рассчитывать только на силу. Сейчас у него сто тридцать с небольшим воинов, хороших воинов, дружинным не уступят. В чём-то даже получше будут, но этого мало. Есть ещё в лесу разбойная ватага Алкуна, те ещё вояки. Если пригласить в город, то придётся их всё время одёргивать и сдерживать. Алкун не дурак, должен понимать, что горожан сильно обижать не надо. Только получится ли у него угомонить лесную вольницу? Полностью вряд ли, решил Лихван, значит, их использовать только в крайнем случае.
  Так, а сколько посадских в городе? Дворов четыреста, и если они восстанут, то придётся положить всю дружину, чтобы их разбить, а есть ещё родовичи по окрестным лесам. Нет, одной дружины точно не хватит. Нужны ещё союзники. Есть пара знакомых не враждебных ему вождей. Такие же варнаки, как и он, в роли подчинённых быть не захотят, придётся делиться властью. Нет, варнаки не подходят, хотя с ними будет легче, чем с Алкуном. Кого же ещё можно пригласить? Ага, есть знакомый Варас, вождь арвангов. С ним он сошёлся случайно, и вроде бы они друг друга понимали. Понимать-то понимали, когда вместе в набег ходили. Захочет ли Варас быть в подчинении? Что я ему могу сказать? Мол, я для местных вроде как свой, а ты чужой. Отчасти так и есть, и он поначалу для вида может согласиться, приживётся, а потом позовёт ещё своих. Их сейчас по Вельдскому морю и возле скалистых островов немало плавает, а на большом Вельде у них несколько укреплённых становищ. С большого Вельда они уходить вообще не собираются, несмотря на старания местных вельдов их оттуда выбить. Может, навербовать тех же вельдов? Вот только просто так они не пойдут, зато за серебро ещё как и будут служить, пока платят. Так, а сколько у него есть серебра? Гривен двести или около того. Значит, можно нанять сотню воев на год, а то и на два. Потом многие уйдут, но не все, кое-кто останется. Если он удержится в Черноводске два года, то за это время придумает, где взять ещё серебра и воинов. И можно будет договориться с ближними варнаками на взаимовыгодных условиях о поддержке. Им ведь тоже будет очень даже по душе свой князь в Черноводске. Такой большой торг для сбыта награбленного, да они об этом сейчас даже не мечтают. Всё получится, главное захватить и удержать Черноводск хотя бы полгода, а ещё лучше год. Если удержать город, то со временем можно договориться и с местными рядовичами. Главное их сильно не злить и не грабить, увидят, что новый князь вменяемый, не то что нынешний, тогда могут со временем под его руку встать. Тогда так и буду делать, решил Лихван, а там посмотрим, может, ещё что придумаю. Ведь окружающая обстановка может измениться и в его пользу.
   Рано поутру мараничей повели через болота на север. Утром было холодновато, уже наступил вересень*, на юге Арладии он звался руен*. Пока было прохладно, комар особо не доставал, но когда припекло солнце, стало просто невозможно, особенно непривычному Хагурту.
  ― Как они здесь на болотах живут? ― удивлялся Хагурт.
  ― У лесовиков да охотников свои хитрости есть, ― объяснил Тьмак.
  ― Охотники специальной мазью мажутся, ― вымолвил Урван, до этого молчавший. ― Они жир с соком черемши мешают, а потом мажутся. Вон от варнаков тоже диким чесноком попахивает. Простые общинники дёготь варят, а потом им трутся.
  ― Он же воняет, ― удивился Хагурт.
  ― Комару тоже не нравится, ― усмехнулся Урван.
  По болотам пролазили весь день, только к вечеру вышли на сухое. Комара сразу убавилось, стало легче. Развели огонь, накидали сырых веток для дыма. Комар с мошкой почти разлетелся, стало совсем хорошо.
  ― Дальше мы не пойдём, ― произнёс старший из варнаков. - Пойдёте вдоль болота, выйдете к реке Порожке. На другом её берегу стоит город Жигунов.
  ― Ваш вождь обещал, что вы нас до города проводите, ― возразил Хагурт.
  ― Иди и пожалуйся ему, - ухмыльнулся варнак.
  ― Ладно, всё нормально, ― блеснул зубами Тьмак. ― Дальше мы сами, так даже лучше.
  Утром варнаки ушли. Хагурт проводил их презрительным взглядом, потом произнёс:
  ― У меня такое ощущение, что они нас вчера специально целый день по болоту водили. Хотя могли намного быстрей через него провести.
  ― Скорее всего, так и есть, ― согласился Тьмак. ― Но болото немаленькое, по-любому полдня идти, не меньше.
  ― Берегутся, ― согласился Урван.
  - Ничего, теперь будет легче, ― сказал Тьмак. ― Хотя по лесу нам ещё три дня идти до границы Черноводского княжества. Река Порожка, про которую говорил варнак, и есть рубеж княжества. На её берегу живёт род жигунов, они платят дань Драговиту. Там надо будет быть осторожными, они нашего брата не жалуют, а ребята они воинственные. Знают, с какой стороны за рогатину взяться. Если нас увидят, попытаются убить.
  ― Если они такие воинственные, чего тогда не откачнут от Драговита? ― презрительно скривил губы Хагурт.
  ― Маловато их, дворов девяносто всего, а от Черноводска им подмога какая-никакая, но была. И от варнаков, и от иных налётчиков с моря, да и от нас Драговит им помогал отбиться. Ближайшие их соседи, брежане, живут по побережью моря и с ними в лютой ссоре.
  ― Ваша работа, ― усмехнулся Хагурт.
  ― Наша, ― не стал отнекиваться Тьмак. ― За Черноводское княжество мы всерьёз взялись и уже давно. Недолго Драговиту на княжьем столе сидеть осталось, полмесяца - самое большое время.
  ― И кого на его место хотите посадить? ― насторожился Хагурт.
  ― Никого не хотим.
  ― Постой-постой, так какого хрена я иду втираться к нему в доверие? ― бывший книгочей уставился на маранича.
  - Это ты у своих главнюков спрашивай.
  ― Нет, так не пойдёт, ― возмутился Хагурт. ― Мы же с тобой договорились.
  ― О чём договорились?
  ― О том, что ты мне поможешь стать опекаюшим. Мне же придётся отчитываться, и что я скажу?
  ― Тебе сколько времени дали на всё про всё?
  ― Три месяца.
  - Вот и не переживай. Если Драговит и месяца не усидит, какой с тебя спрос?
  ― Спрос всё равно будет!
  ― Ладно, поможем тебе, подкину кое-какие сведения для твоего опекающего. Он будет доволен, а что князь не усидел, разве это твоя вина?
  ― Так мне тогда что в Черноводске делать?
  ― Просто попытайся прижиться для начала. У нас там есть свои люди, помогут тебе. Подойдёшь к корчмарю Шарину, он на первое время пристроит, ну а дальше сам.
  ― Слушай, Тьмак, но ведь без князя долго не получится городу самому по себе жить. Ведь заявится кто-нибудь или горожане нового выберут.
  ― Согласен, так и будет, желающие найдутся, только будут они там как на иголках сидеть. Долго не усидят, мы-то на что?
  ― В чём тогда ваша цель? Это я к тому, чтобы на одно работать.
  ― Ты пока не отсвечивай , просто приживись, пока вся эта дрязга будет идти. Как время придет, мы соберём совет лучших мужей града Черноводска, и он решит, что теперь они будут жить как в Торжилове или Славутине. Князья у совета градского будут на побегушках, а на главных ролях наши люди будут заседать. Мало, что ли, в словенских землях таких городов, где совет да вече правит? Наши люди помогут постепенно изменить старые законы на новые. Те, которые нам надобны.
  ― Так ведь Драговит и так этим занят, и очень усердно.
  - Вот и молодец, он нам очень помог, только он слишком независим и свиреп. Хотя свирепым он всегда был. Мы ведь ему помогли поначалу, не напрямую, а через наших людей. Он об этом забыл, хочет без нас править. Это у него не получится, скоро он сам поймет, но будет поздно. Впрочем, уже поздно, его вычеркнули из судьбы здешних земель.
  ― Ваши жрецы вычеркнули?
  ― Да, наш тёмный совет.
  ― А что навги скажут, вдруг они по-другому хотят?
  ― Может, и хотят, только кто их спрашивать будет. Они сейчас на другое княжество нацелились, на Светлогорское. Все свои силы туда бросили. Очень они злы на храм Ра под Светлогорском. Тамошние жрецы им всё подпортили в последнюю войну и сейчас портят. Ты просто не видел, в каком бешенстве был их маг, отвечающий за покорение тамошних земель. Особенно когда светлогорцы нашли и перекрыли удобный выход на поверхность в их княжество. Многие свои помыслы они через него хотели свершить. К тому же там ещё что-то важное было. Настолько важное, что сам выход просто мелочь. Теперь все свои подземные силы они бросают туда. Так что в Черноводске их не будет очень долго.
  ― Их маг сейчас где-то здесь? ― заинтересовался Хагурт.
  ― Нет, раз в год наши встречаются с ним на ничейной земле и согласовывают свои действия. Совсем недавно была внеочередная встреча. На ней навги просто рвали и метали молнии проклятий на светлогорцев и волхвов храма. Наши им обещали помощь, но большой помощи им не будет. Пусть сами выкручиваются.
  ― Слушай, Тьмак, а ты бывал под землёй? Что там за мир такой, что из-за него все перегрызлись?
  ― Кое-где бывал, наши взяли себе кое-что и ещё хотят.
  ― У навгов?
  ― Нет, там и без них хватает всяких.
  ― Получается, что под землёй пустота, что ли?
  ― Нет, хотя пустоты есть. Что-то вроде больших пещер. В ширину и длину на десятки вёрст. Говорят, что и на несколько сотен вёрст есть. Эти пустоты связаны между собой проходами по несколько вёрст шириной, а бывает по несколько саженей. Эти проходы иногда более ста вёрст в длину, а по верхам горят вечные лампы. Там даже леса растут, текут реки с рыбой, полно озёр. И это всё на много ярусов вниз. Такие пустоты тянутся и под морями, выходы есть на все материки нашего мира. Вам что, в ордене не рассказывают о подземном мире?
  ― Только тем, кто там работает или будет работать. Остальным строго воспрещено.
  - Вот значит, как, ― ухмыльнулся Тьмак. ― Теперь мне стало кое-что понятно. Раз вас держат в неведении, значит, вашим жрецам есть что скрывать. Похоже, догадки наших жрецов верны.
  ― Ты это о чём?
  ― О том, кто создал ваш орден, и кто им управляет.
  - Это не секрет, ― улыбнулся Хагурт. ― Наш орден вырос из тайного общества и создавался жрецами в противовес правителю. Открыто жречество против правителя выступить не могло, не было сил. Самый главный у нас Декан, а он избирается кардиналами.
  - Всё это для простаков, Хагурт. Деканом тоже руководят.
  ― Не может такого быть.
  ― Может! Скажи, как называется ваш орден?
  ― Ты что, издеваешься, это не скрывается даже для посторонних. Скрывается только высший состав ордена Дракора и где он находится. Флаги висят на всех наших замках и некоторых зданиях в городах. Они там с позволения кунинга Гармланда. Или ты думаешь, что нами управляет кунинг гармланов?
  ― Нет, кунинг вами не управляет, хотя очень хочет. Ладно, Хагурт, не буду томить, есть одна странность. Под землёй есть существа или твари, как правильно, я даже не знаю. Они называют себя дракорами*, и их символы очень похожи на ваши.
  Хагурт, не веря, глянул на Тьмака.
  ― Ты это серьёзно?
  ― Более чем! Я сам их видел.
  ― Нам в ордене говорят, что дракоры - это мифические существа, мудрые и великодушные. Они обладают великими знаниями и в древности помогали людям, а люди их истребили по незнанию или из корыстных побуждений. Многие думали, что у дракоров есть несметные богатства. Поэтому наш орден взял символику этих существ за основу. Чтобы стать такими же великими и мудрыми.
  ― Что же ты не договорил: и в будущем возглавить всё человечество.
  ― Ну да, это тоже.
  ― Многое из этого правда, Хагурт. Дракоры умны, у них есть богатства, в прошлом они были могущественными. Весь этот подземный мир когда-то давно создали они. Только вот они совсем не великодушны, а жестоки и безжалостны. Они любят лакомиться человечиной и пить нашу кровь, я сам видел. У них глубоко под землёй есть загоны для людей, как для скота. Возможно, что вся нечисть или химеры - их рук дело. Навги только научились ими управлять, и то не всеми. Да, они умеют подчинить их на некоторое время и вывести на поверхность, но не более.
  ― И ты думаешь, что эти твари управляют нашим орденом. Как такое возможно?
  ― Я не утверждаю, а предполагаю. Так думают в нашем ордене.
  ― Не может быть!
  ― Не откидывай с ходу, Хагурт, всё надо проверять.
  ― Да ну тебя, наговорил с три короба, и я что, должен теперь тебе верить?
  ― Верить никому нельзя, только себе.
  ― Не пойму, как такие твари орденом могут управлять? Их бы не то что слушать не стали, их бы просто убили!
  ― Есть одна мысль и предположение.
  ― Что за предположение?
  ― У дракоров существует определённая иерархия. Главные у них очень похожи на изображения на ваших флагах, только без крыльев. Две руки, две ноги, ходят как люди, только есть ещё хвост. Висит почти до самой земли. Кожа у них чешуйчатая, глаза жёлтые выпученные, зрачки как у кошек. Оттенки кожи тёмно-зелёные, бывают и светло- зелёные. Такие твари среди дракоров на первых ролях. Вторая группа похожа на первую, только без хвоста. Кожа чешуйчатая, коричневых оттенков. Третья группа - люди как люди. Кожа бледная, волосы чёрные, прямые. Пальцы рук длинные с чёрными ногтями. Глаза или светло-коричневые, или жёлтые, иногда встречаются красные. Зрачки как у людей, но бывают в виде капельки. Клыки немного больше, чем людские.
  ― Слушай, ─ вмешался Хагурт. ― Эти последние похожи на вампиров, а у вас их называют упырями.
  ― Правильно говоришь, они любят человеческую кровь. Четвёртая группа почти один в один как третья. Только зубные клыки у них как у людей, глаза обычные, жёлтые или карие, ногти человеческие. Таких от человека не отличишь, а от явров тем более. Разве что они ростом немного повыше. Пятая группа как упыри, только безволосые, очень много красноглазых. Уши у них немного больше человеческих и заострены к низу. Зубные клыки выпирают даже немного больше, чем у третьей группы. Вместо ногтей у них небольшие когти. Пятая группа этих упырей - каста рядовых воинов, их главная ударная сила. Третья и четвёртая - что-то вроде знати. Следующие, тёмно-серые, - с большой головой, глаза полностью красные, белков нет, зрачок маленький чёрный. Роста тёмно-серые среднего. Часть этих серых откололась от дракоров, пытаются жить наособицу, с дракорами иногда воюют. Сами себя они называют иски. Следующая группа - тоже люди, они у них вроде рабов или работяг. Их два вида, по крайней мере, я видел только два. Одни серые высокие со светло-серыми волосами, другие бледные, среднего роста с тёмно-каштановыми волосами и карими глазами. Среди людей есть разные группы, одни иногда служат в войске стрелками. Другие занимаются отловом и дрессировкой нечисти и её сопровождением. Ещё среди людей бывают группы вроде воюров у словен. Они выслеживают и вырезают сильно расплодившуюся нечисть - химер. Химеры часто сбегают из тех мест, где их разводят, и заселяют пустующие пространства. Свободных мест там полно, людей и дракоров мало, есть где обитать. Некоторых химер они используют как носильщиков на рудниках. Очень выносливые и сильные твари. Здесь на верху я таких пока не встречал.
  ― Ты прям всеведущ по подземному миру и дракорам.
  ― В молодости я провёл под землёй пятнадцать лет, безвылазно. Мы часто воевали с дракорами, поэтому немного о них знаю. Вообще под землёй было лучше, чем здесь. Там среди наших ватаг и дружин не было этого маранского религиозного фанатизма. Здесь наверху он меня просто достал. К чему я тебе всё это говорю: эти упыри или вампиры, как ты их называешь, вполне сходят за людей. Особенно четвёртая группа. Они умны и живут дольше людей. Среди них есть маги среднего звена. Вот их представители вполне могут управлять вашим орденом. Ты своего Декана видел или кардинала?
  ― Нет, не видел. Хотя одного кардинала я встречал, в одном из замков ордена.
  ― Как он выглядел? ― глаза Тьмака жадно заблестели.
  ― Обычно он выглядел, высокий и худощавый, черноволосый, бледности особой я не заметил. Скорее даже немного смугл, хотя там было темно, в переходе замка. В свете факелов особо не понять, да и не присматривался особо. Заронил ты мне червя сомнения, Тьмак, как теперь жить...
  ― Живи как прежде, что изменилось-то, ничего. При случае присмотрись к вашим главным, может, что и заметишь. Скоро в ранге тебя повысят, будешь общаться с элитой ордена.
  ― После твоих рассказов что-то мне расхотелось туда продвигаться.
  ― Перестань, может, у нас получится что-нибудь изменить.
  ― Где? У вас или у нас?
  ― Да хоть, где, главное начать. Вот ещё что, возле границ княжества на волю было отпущено много бледней. Там надо быть особенно осторожными.
  ― Кого-кого? ― не понял Хагурт.
  ― Химер, бледных и худых, так их наши бойцы прозвали. Они на вурдалаков похожи, только бледные. Если такой бледень проживёт лет пять или семь, тогда он становится очень сильным и хитрым. Некоторые даже говорить научаются. Такого так просто не выследишь и не уничтожишь, опасной становится эта тварь.
  ― Вурдалаки такими же становятся, ― подтвердил Хагурт. ― Одного матёрого я видел, он даже сделки с нами заключал.
  ― Гадость какая, ― сплюнул Тьмак.
  До границы добрались за три дня, как и говорил маранич. Реку перешли утром в тумане по известному Тьмаку броду и не останавливаясь шли ещё полдня. Привал устроили на небольшом лесном озере.
  ― Здесь мы с тобой расстанемся, ― заговорил маранич. ― Дальше пойдёшь один вниз по ручью, выйдешь к большому шляху. Там повернёшь на запад и двинешь по нему. За несколько дней дойдёшь до Черноводска, к кому обратиться, я тебе говорил.
  На том и расстались. Хагурт пошёл на юг, мараничи на север. Достигнув ещё одного озерца, повернули на заход солнца. Поднялись на небольшой водораздел и, переночевав, двинулись по нему опять на север. К вечеру, пройдя ещё пару вёрст на северо-восток, подошли к небольшому холму, поросшему осиной и берёзой. Обогнув холм слева, углубились в ельник, пройдя по нему верст пять, вышли к становищу.
  Сторожа знала Тьмака в лицо, пропустила без вопросов. Тьмак подошёл к самому большому шалашу, возле которого горел костерок. Скинул котомку и щит. Устало присел на пенёк, протянул руки к огню.
  ― Рано вы что-то, ― произнёс вышедший из шалаша Злоган, здешний вожак. Был он в такой же чёрной рубахе, как и пришедшие мараничи. Нос у него был перебит в нескольких местах и неправильно сросся. Глаза мутные и водянистые, как у рыбы. ― Мы вас ждали через несколько дней. Чармар ещё не вернулся.
  ― Ничего, отдохнём здесь пару деньков, ― устало вымолвил Тьмак. ― К этому времени он должен вернуться.
  ― Наверно, ― лениво ответил Злоган.
  ― Сколько у тебя бойцов?
  ― Двадцать восемь сейчас.
  ― Где остальные?
  ― Перебили.
  ― Как так получилось?
  ― Харч совсем кончился, я и послал Гасилу к речанам добыть. Что-то у них там не срослось, почти всех положили. Всего четверо вернулись.
  ― Вы что тут, совсем расслабились? Тебе что сказано было: сидеть ниже травы, тише воды. Харч самим добывать, лес кругом, у вас что, луков не? Бредень вам зачем дали? В ручьях рыбы полно. Вы же себя обнаружили, теперь здешние все настороже будут. Да они вас выследить могли, бежали, небось, сломя голову. Ты забыл, что за непослушание головой отвечаешь?
  У Злогана выступил пот на лбу. Тьмак не шутил.
  ― Да я чего, я им говорил, они бучу подняли. Надоело, мол, одну рыбу и дичину жрать, хотим хлебушка и молочка, девок красных пощупать.
  ― Пощупали! ― повысил голос Тьмак. - Кто бузу поднял?
  ― Гасила и его ватага в основном. Они ещё не привыкли к нашим порядкам.
  ― Давай зови этого Гасилу сюда.
  Тьмак глянул на Урвана, тот слегка кивнул, мол, понял. Гасила подошёл вальяжной походкой, здоровый такой мужик. Взгляд наглый, вооружиться не забыл, щит закинул за спину. Руку держал на топоре за поясом. Дружки стояли за его спиной, такие же наглые, на всё готовые, кроме одного, тёмно-русого, среднего роста, крепко сложенного с серьёзным взглядом. Взор его был не таким наглым и безжалостным, как у остальных.
  ― Ты, что ли, Гасила? ― поднимаясь с пенька, спросил Тьмак.
  ― Ну я, и что?
  ― Тебе сказано было в жилуху не ходить?
  ― Ну и чего, ― осклабился здоровяк. ― Мы люди вольные и сами решаем, куда ходить, а куда нет.
  Тьмак тяжело вздохнул и искоса глянул на Урвана, стоящего в трёх шагах от здоровяка. Урван сорвался с места, прыгнул вперёд. На лету выхватил меч и, приземляясь возле здоровяка, сверху вниз наискосок рубанул того по шее. Голова Гасилы полетела прочь, брызнула кровь, окатив стоявших вблизи. Урван, разворачиваясь и выпрямляясь, снизу и опять наискосок рубанул ещё одного, находившегося ближе всех и попытавшегося отпрянуть. Но меч его достал поперёк морды. Голову не снёс, но борозду пропорол, перерубив нос. Третий разбойник дал стрекоча. Тьмак выхватил из-за голенища нож и, хекнув , метнул в беглеца. Вскинув руки, тот упал ничком на листву. Заелозил по ней руками и ногами, постепенно затихая. Последний разбойник - тот, что с серьёзным взглядом, прижался спиной к дереву, прикрывшись щитом и выставив короткое копьё с длинным широким наконечником. Во взгляде у него страха не было, только обречённая решимость.
  Тьмак неспешным шагом направился к нему. Нарочито медленно вытащил меч из ножен. Проходя мимо сидевшего на земле и зажимавшего двумя руками рассечённое лицо головореза, резко и сильно ткнул мечом в горло, немного провернув, и выдернул оружие. Кровь хлынула из горла. Маранич остановился напротив застывшего в оборонной позе бойца. Сделал останавливающий жест Урвану, готовому ринутся в очередную атаку.
  ― Тебя как звать, разбойничек?
  ― Хмуром люди кличут, ― пробасил боец.
  ― Что же ты, Хмур, приказов старших не исполняешь?
  ― Так он нам не старший, - качнул разбойник головой на Злогана. - Мы ему роту не приносили и ряда не заключали. Гасила же был нами избранный вожак, всей нашей бывшей ватаги.
  - Это так? ― не оборачиваясь к Злогану, вопросил Тьмак.
  ― Не успели мы с ними ряд заключить. Чармара не было, потом некогда ему было, хотели на днях, да вот вы пришли.
  ― Чего сразу не сказал? Выходит, твоя вина.
  ― Я тут при чём, это Чармар роту Маре принимает.
  ― Я тебе не о том, почему мне не сказал, что они ещё вольные?
  ― Так со страху всё позабыл, моя вина, кровью искуплю, прости меня, Тьмак.
  ― Подойди, - не глядя на него, произнёс Тьмак.
  Злоган пришибленно подошёл и встал сбоку. Тьмак повернулся к нему, не спеша вытер меч от крови о его рубаху. Вложил меч в ножны и молниеносно с локтя врезал ему по харе. Маранич покатился по лесной подстилке.
  ― В бою кровью смывать будешь, в первых рядах пойдёшь.
  Тьмак развернулся к Хмуру, так и стоявшему в боевой позе.
  ― Ты оружие опусти, нет на тебе вины. Но и ходу тебе от нас нет, это ты понимаешь?
  Хмур, опустив копьё, пробасил:
   ― Конечно, понимаю.
  ― Вот и добро, сейчас твою роту принимать некому, а когда придёт, тоже будет некогда. После набега примешь, ты всё понял?
  ― Чего не понять.
  ― Злоган, определи его в какой-нибудь десяток. И чтоб тебя возле себя я сегодня не видел. Нужен будешь, сам позову.
  Кивнув Урвану, зашагал к костерку возле большого шалаша. Сел на пенёк, подкинул пару сухих коряжек в костёр. Огонь весело затрещал. Урван уселся напротив:
  ― Хочешь к себе разбойника взять?
  ― Хочу, почему нет.
  ― И что в нём такого, чего в других нет?
  ― То же, что и в тебе, где-то больше, а где-то меньше.
  ― От обряда его хочешь уберечь?
  ― Да, как и тебя в своё время.
  ― Будешь дружину свою собирать?
  ― Да, время пришло, нужны люди, на которых можно будет положиться в трудный час. Разве на этих можно? ― и Тьмак мотнул головой на мараничей.
  ― В основном так и есть, ― согласился Урван. ― Но парочка и среди них найдётся.
  ― Если так, бери их под своё начало, Хмура тоже бери. Теперь ты за них в ответе.
  ― Так мне что, ещё людей присмотреть в дружину?
  ― Да, присматривай.
  ― Как быть с обрядом посвящения?
  - Это моя забота, ты людей ищи, здесь нас Чармар прикроет. Он из наших, про это никому не говори.
  ― Понял, куда в набег пойдём?
  ― На речинов нельзя, они теперь настороже. Попробуем на боярскую усадьбу наскочить, в случае успеха и добыча будет больше, чем у простых общинников. Но сначала надо всё разведать как следует. Отсюда завтра же с утра уйдём.
  ― Чармар же ещё не вернулся!
  ― Ничего, найдёт, он знает, где искать.
  ― Какую усадьбу разведывать? - уточнил Урван. ― Блуда или Бориполка? Только их земли на этой стороне Чёрной реки. Хотя можно и на ту сторону перебраться.
  ― Нет, сначала на этой стороне погуляем. Надо будет проверить обе усадьбы. Заодно погляди, что да как у их смердов в деревнях.
  ― Пленных брать будем?
  ― Нет, всех под нож. Потом то же самое сделаем на той стороне реки. Гридней и отроков сейчас в усадьбах быть не должно. Они все с князем на острове посреди Волгавы. Но всё равно будь начеку, чтоб не одна душа вас не увидела.
  ― Сделаю, всё будет как надо.
  ― Меня найдёшь возле бирючьего оврага, там, где древнее заброшенное капище и круг камней.
  ― Помню, найду. Может, и этого Хмура с собой взять?
  ― Бери, его надо кровью смердов повязать, а может, и боярыни какой. Тогда он от нас не отвертится, поймет, что у нас всё очень серьёзно. Что обратного пути нет.
  Утром ватага мараничей ушла из становища в потайное запасное место. Урван повёл новых подопечных в разведку, заодно решил присмотреться к ним, а то вдруг ошибся в бойцах. Через три дня нашёл Тьмака, где условились. Чармар уже был там. Сели втроём у дальнего костра возле огромных камней, выложенных в круг. В центре круга лежала большая каменная плита-жертвенник. Чармар был хмур больше обычного. Тьмак собран и решителен, как перед боем.
  ― Что-то случилось? ― спросил Урван.
  ― Есть немного, ― пояснил Тьмак. ― Нас выследили, становище, где мы ночевали, пожгли. Хорошо, что мы оттуда через болото уходили.
  ― Откуда знаешь?
  ― Чармар видел, он вернулся днём, в становище было полно речинов и вершичей. Всего около сотни копий. Всех бы нас положили, не уйди мы ещё до восхода. Следопытов скорее всего по нашему следу послали. Найдут по-любому, обойдут болото и на наш след выйдут. Надо сегодня в ночь уходить, иначе настигнут. Хорошо ещё, что они нас за разбойников приняли.
  ― Откуда знаешь? ― удивился Урван.
  ― Чармар слышал, да и ватага Гасилы была самая настоящая разбойная. Наших с ними не было. Ты что разведал?
  ― В усадьбах всё тихо, нападения не ждут. Дружинных не видно, может, конечно, кто и остался, один-два, не больше.
  ― Почему решил, что дружинников нет?
  ― Так они обычно по утрам во дворе или за оградой на ристалище бьются, мастерство оттачивают. Ни у Блуда, ни у Бориполка такого не было. У смердов тоже всё спокойно, даже сторожи нигде не видел. Ни у одного села.
  ― Расслабились совсем, ― ухмыльнулся Тьмак. - Это им боком выйдет. Ты что, Чармар, думаешь?
  ― Думаю, если нападать, то только на одну усадьбу, и сразу уходить. Лучше на Блудову.
  ― Почему так? ― заинтересовался Тьмак.
  ― Он подозрителен и коварен, поэтому всех окружающих считает такими же. У него с Бориполком давняя вражда из-за земель и покосов. Он вполне может подумать, что это боярин Бориполк кого-нибудь нанял, пока их не было. Нам раздрай очень даже на руку. Поэтому надо особо жестоко с домочадцами поступить. У Блуда может крышу рвануть, особенно если мы кого-нибудь ненароком не увидим ипри нём скажем, что и от Бориполка серебро получили, и здесь награбили.
  ― Ну да, ― улыбнулся Тьмак. ― Старый как мир прием, но ведь работает.
  ― Ещё как, ― добавил Чармар. ― После налёта надо будет в спешке уходить за реку Чёрную. Куда-нибудь подальше. Как Драговит схлестнётся с Мирояром, можно опять пограбить и уходить из княжества за Волгаву-реку, там места безлюдные, а болота гибельные.
  ― Так и сделаем, ― решил Тьмак. ― Отдыхаем ещё пару часов и уходим.
  Тёмная ватага шла глухими лесами весь день и полночи, остановились на несколько часов отдохнуть возле небольшого ручья. Люди вымотались, ходьба по лесу ночью - то ещё удовольствие.
  Тьмак повалился на сухие листья и мгновенно заснул, проснулся часа через два. Где-то рядом на болоте кричала выпь. Голова была чумная или как с похмелья. Хотелось спать, организм ещё не отдохнул. Включив волю, поднялся, подошёл к ручью. Умылся холодной водой, немного полегчало. Обошёл весь лагерь: все спали, сторожу никто не выставил. Хотел взъяриться, но тут же остыл. За главного ведь он, с кого спрашивать. Прислушался к себе, ноги всё ещё немного ныли от долгой ходьбы, но терпимо. В молодости, помнится, по несколько суток не спал в долгих походах - и ничего. Сдаёт, что ли? Так вроде и сила не ушла, и резвость в порядке, а вот выносливость подводит. Разозлился на самого себя, прикинул, сколько ему лет. Очень давно перестал считать, думал, какая разница, всё равно при такой жизни долго не проживет. Случилось по-другому: пережил многих, да почти всех, с кем начинал службу мараничам. Выходило где-то под пятьдесят, а он всё по лесам и горам бегает. Опротивело до невозможности, ради чего он всё это делает? За свою жизнь он не боялся, родни давно не осталось, семьи у него никогда не было. Мары он тоже не боялся. Да, она может отомстить ему за предательство, но чужими руками. Если разоблачат, то будут долго пытать. Если, конечно, смогут взять живым, на такой случай у него в перстне есть яд. Страха нет, даже как-то скучно. Надо будет с Чармаром поговорить. Очень может быть, он тоже так мается. Чармар - единственный, кого он помнил с молодости. Он примерно такого же возраста и тоже всё по лесам бегает, хотя и жрец.
  'Так, хватит заниматься самоедством, - одёрнул себя тёмный воин. - Пока не решу, что делать дальше, надо идти куда шёл'.
  В лесу раздался рёв оленя. Для гона ещё рано, чего это он разорался? Всякое бывает, но подозрительно.
  Хватит дрыхнуть! Маранич пинками поднял спящую вповалку ватагу. Люди вставали чумные, злые, шли умываться.
  ― Давайте пошевеливайтесь! ― прикрикнул Тьмак. ― Перекусываем и идём дальше.
  Вождь мараничей подошёл к умывающемуся в ручье Чармару.
  ― Ты чего лютуешь, Тьмак? ― скосил на него глаза жрец. ― Могли бы ещё пару часов поспать.
  ― Тревожно мне стало, рёв оленя услышал, для гона ещё рано.
  ― Да мало ли, ― отмахнулся жрец и поднялся с колен, отстоялся, прислушиваясь к себе.
  ― Что? ― сразу уловил перемену в настроении жреца Тьмак.
  ― Пожалуй, ты прав, поберечься лишним не будет.
  Быстро перекусив, ватага двинулась дальше. Предстоял ещё один долгий переход. К вечеру должны подойти к усадьбе Блуда. Мнимая опасность взбодрила на какое-то время.
  Тьмак взглянул на жреца в тусклом свете большой луны, Чармар выглядел напряжённым и зловещим. Всё как положено служителю мараны.
  До усадьбы дошли на закате. Остановились в большом овраге. Вместе с Урваном прокрались до кромки леса, осмотрели местность. Солнце, достигнув его верхушек, напоследок озарило сенокосы, усадьбу и большое селение недалеко от неё. Дальше шли поля, на грани видимости были заметны ещё несколько деревень. За ними опять подымался тёмной стеной дремучий лес.
  ― Сколько здесь смердов живёт? ― поинтересовался Тьмак.
  ― Если судить по количеству дворов, не меньше двух сотен, ― ответил Урван. ― Половина из них в усадьбе и около неё, остальные раскиданы по всему ополью. У дальнего края, ― Урван показал рукой, где заходило солнце, ― ещё одно большое селенье, дворов тридцать, обнесено частоколом, на небольшом валу. В усадьбе Блуда мужиков около пятидесяти, в основном холопы. Они вряд ли серьёзно биться будут. Тем более мы внезапно нападём.
  ― Думал, как за частокол попасть? Он высокий, ворота крепкие, с одного удара не выбьешь.
  ― Думал. Где-то в середине ночи надо подкрасться к частоколу с подветренной стороны, чтобы псы раньше времени не прочухались. Дальше арканами зацепиться за верх, и мы там.
  ― Сторожа по верху ходит?
  ― Ходит, всего один с колотушкой, второй в веже сидит возле ворот. Мы их луками снимем, миг - и мы уже наверху. Терем сразу палить не нужно. Лучше в него тихо ворваться и резать их там, меньше шуму будет.
  ― Как думаешь, смерды прибегут, что в селении возле усадьбы живут?
  ― Вполне могут, их там десятков пять наберётся.
  ― Быстро у них не получится, ― засомневался Тьмак. ― Пока услышат шум, пока пошлют кого-нибудь разузнать, что в усадьбе происходит. Вот этих посланцев обязательно надо перехватить и перебить, чтобы ни один не утёк. В общем, думаю, полчаса у нас будет, но не более. Потом надо будет уходить, вряд ли смерды с нами по ночи биться будут, не решаться, они же не воины. Вот днём могут отважиться, особенно когда увидят, что нас немного.
  ― Согласен, ― не стал возражать Урван.
  ― Как разграбим и сожжём усадьбу, сразу уходим в леса за Чёрную. В ночь за нами никто не погонится. Вот ещё что, как мы в терем ворвёмся, ты туда не суйся, сиди на воротах и следи за подходами к усадьбе. Пусть с тобой твои будут, с кем в разведку ходил, Хмура тоже возьми. Чуть что, сразу труби в рог и беги в лес.
  ― Неужели чуешь что? ― удивился Урван. ― Должно всё получиться!
  ― Должно-то оно должно, только давно у нас проколов не было, да и на душе как-то муторно. Чармар тоже хмурый какой-то, говорить не говорит, но я-то его знаю, что-то не так. Так что настороже надо быть. Я волк битый и стреляный, потому и жив до сих пор, всегда заранее пути отхода продумываю.
  ― Понял, вождь, всё так и сделаю.
  ― Хорошо, пошли к нашим в овраг, надо отдохнуть и сил перед налётом набраться.
   Отдыхали мараничи до полночи. Потом не спеша собрались и тихо, стараясь как можно меньше шуметь, двинули к усадьбе. Подойдя к кромке леса, замерли. Как назло, стояла полная луна и всё хорошо освещала. До усадьбы - саженей двести. Половину пути можно было прокрасться незамеченными по небольшой ложбине. Но вот потом чистое поле, обязательно заметят, внезапности не получится.
  - Вот же гадство! ― выругался Тьмак. ― Хоть пережидай, когда тучи появятся и закроют эту луну.
  ― Туч ни сегодня, ни завтра не будет, ― прошелестел голос Чармара.
  Ветер стих, стояла хрупкая напряжённая тишина. Если что-то брякнет, будет слышно далеко.
  ― Делимся на три десятка, ― скомандовал Тьмак. ― Урван, ты со своими к воротам, я с Чармаром захожу от леса. Ты, Злоган, со стороны селения. Крадёмся, пока не заметят, затем кидаемся со всех ног и действуем, как договорились. Всё, пошли!
   Засекли их почти сразу. Сначала забрехал пёс, его лай подхватили другие. Потом на веже возле ворот заколотило било. Тьмак, ругнувшись, рванул к частоколу. Добежали быстро, по валу тоже карабкались недолго. Но время уходило, давая защитникам возможность пробудиться и выскочить на стены. Со стороны леса на стене никого вроде бы не было. Быстро накинули арканы на заострённые края частокола, сразу семь штук, зацепились, полезли.
  Тьмак взобрался первый, лихо перевалился через частокол и сразу откатился в сторону. В то же миг туда, где он перелез, в бревно частокола врезалась стрела. Стреляли снизу, со двора, похоже, что его хорошо видели. Стрелявшего он не заметил, только угадал направление. Перекатившись в другую сторону, свесился на перилах помоста, спрыгнул во двор. В частокол опять ударила стрела, прямо над головой. Приземлившись, присел, скинул щит со спины, закрылся. Стрелка так и не увидел, в щит тут же прилетело. Да где он, стервец?
  Со всех сторон уже раздавались крики. Тьмак метнулся в щель между двумя клетями, выхватил швырковый нож. С другой стороны клетей кто-то бежал, по-любому не наш, мелькнула мысль. И он, выскочив из щели, метнул нож и прижался к стене, закрываясь щитом.
  Раздался крик боли, бежавший упал, и только тут он увидел стрелка. Тот стоял в проходе между двумя амбарами, в белой рубахе. Тьмака в тени клети было видно плохо. Но стрелок всё же выстрелил, стрела, слегка задев ногу по касательной, опять со стуком врезалась в бревно строения. Вождь прыгнул вперёд, на лету доставая ещё один швырковый нож. Стрелок тоже на месте не стоял, отшатнулся в небольшой проход между амбарами и пропал из виду.
   Опытный, гад! Ломиться за ним в проход и выскакивать с той стороны было смерти подобно. Маранич рванул назад, оттолкнув кого-то из своих, обежал амбар с левой стороны, выглянул из-за угла. Тот, кого он оттолкнул, уже корчился на земле. Стрелок стоял неподалёку с наложенной стрелой, ждал нового выбегающего. До него было саженей пять-шесть. Для броска ножа вполне приемлемо. Тьмак резко выскочил из-за угла и метнул нож, тут же закрывшись щитом. В щит с силой ударила стрела, удар был чувствительный, такой и кольчугу может пробить, особенно если стрела бронебойная.
  ― Вот же сука! ― вслух выругался маранич, прыгая обратно за угол.
  Со всех сторон раздавались вопли и шум, кое-где звон стали о сталь, послышался крик женщины. Но не крик отчаяния, а властный приказ кому-то.
  Тьмак на секунду задумался: стрелок, с которым он столкнулся, был опытным воем, может, охотником, а то и гриднем. В своей меткости он не сомневался, значит, вой или отклонился, или отбил его. Стало понятно: налёт явно не удался. Надо делать ноги, решил маранич. В этот же миг раздался звук рога Урвана, предупреждающего о подходе смердов из ближайшего селения. Тьмак мельком выглянул из-за угла, стрелка не было видно. Он, наверное, заскочил в проход между амбарами. Хочет зайти сзади. По спине пробежал холодок. Маранич ломанулся в дальний угол двора, за господский терем в три жилья, на ходу закинул щит за спину. Пробежав мимо терема, увидел лестницу на стену. Влетел по ней наверх, метнулся в сторону и опять услышал проклятый стук в частокол. Стрела, ударившая в него, засела больше чем на три вершка и завибрировала, успокаиваясь. Не теряя ни мгновения, Тьмак перемахнул частокол, повис на руках; отпустив хватку, заскользил вниз по брёвнам. Коснувшись ногами земли, перекувыркнулся боком, вскочил и побежал к лесу. Несясь со всех ног, резко менял направление; несколько раз совсем рядом с шелестом пролетели стрелы. Проклятый стрелок не унимался, пытаясь его достать. Только добежав до края леса и спрятавшись за деревом, Тьмак оглянулся.
  По полю к лесу бежало ещё несколько человек. Выйдя из-под его тени и взяв рог, маранич прогудел, созывая оставшихся в живых. Бежавшие рванули в его сторону. Неподалёку из леса вышел Чармар.
  ― Ого! Ты уже здесь, ― удивился Тьмак.
  ― Я за частокол и не лазил, не моя это работа.
  ― Согласен, ― устало кивнул Тьмак. ― За всю мою жизнь вот так было всего один раз. В тот раз нас ждали.
  ― Думаешь, сейчас по-другому?
  ― Не знаю, как, но к нападению они были готовы.
  ― Полностью с тобой согласен, не могли они так быстро организоваться. Даже если нас засекла сторожа на стенах.
  Добежавших было семеро: Урван с Хмуром и двумя разведчиками, ещё трое из разных десятков. Оглядев всех, Тьмак сказал:
  ― Уходим быстро и как можно дальше.
  Мараничи то бежали, то переходили на быстрый шаг, потом опять бежали и так всю ночь. Утром, немного передохнув, пошли на север, потом на северо-восток. За Чёрную реку было нельзя, скорее всего, кого-нибудь взяли в плен. Развязывать языки умели не только они. Поэтому уходили почти по тому же пути, по которому пришли. Хотя и был шанс наткнуться на преследователей, разгромивших их становища. В конце концов, выбиваясь из сил, оторвались от предполагаемой погони, скрылись в знакомых болотах.
  
   - Соратники, я созвал вас по очень важному и неотложному делу.
  В середину круга вышел высокий седой мужчина в длинной чёрной рубахе, опускавшейся ниже колен.
  ― Буду краток, в нашем ордене измена и раскол. Часть наших жрецов решила идти своим путём. Эти отступники увели за собой многих наших воинов.
  ― Почему мы об этом не знали и даже не догадывались? ― загудел басом один из круга. - Назови, кто из нас сотворил такое, и докажи это. Мы тут же покараем изменника.
  ― Не всё так просто, соратники, и в нашем круге я таких не знаю.
  ― Так изменники не из высшего круга? ― заговорил ещё один. ― Зачем тогда надо было собирать нас всех? Расправился бы с ними сам, без нашего согласия. На то у тебя есть полномочия.
  ― Измена среди подземников! Все самые сильные жрецы-Мараны, что действуют под землёй, в сговоре. Несогласных они или перебили, или переманили на свою сторону.
  ― Назови их, ― потребовал ещё один из круга.
  ― Главный среди них Темномор, в его совет входят: Мерцан, Терзун и Мглан. По непроверенным сведениям, Мориван их тоже поддерживает. Они раскрыли тайну Мары простым воинам, и те их поддержали.
  ― Что значит раскрыли, поясни, ― опять раздался бас.
  ― Они понятным языком объяснили, что такое Мара в тонком мире. Как выглядит и как воздействует на простых людей. После этого у многих пропал страх перед ней. Они их просветили, теперь этим воинам голову заморочить не получится.
  ― Они что, решили сойти с пути Мары? ― спросил ещё один. ― Тогда нам нечего беспокоиться. Без её защиты они долго не протянут.
  ― Вернее, без защиты Чернобога, ― добавил обладатель баса.
  ― Служить Маре они не перестали, просто изменили наши установки на свои.
  ― Что им не нравится? ― спросил ещё один.
  ― Больше всего наше отношение к низшим. Они не хотят быть просто рабами нас, высших. Они желают более достойного к ним расположения. Хотят при жизни пользоваться благами своего служения. Теперь они знают, что после смерти нужно будет отвечать за всё содеянное перед светлыми богами.
  ― Да, здесь мы перегнули палку, ― пророкотал обладатель баса.
  ― Кто же знал, что бунт подымут жрецы, ― возразил невысокий маг.
  ― Все мы знали, что так бывает, ― ответил басовитый. ― В записях нашего ордена есть несколько примеров такого же бунта. Причём несколько бунтов были удачны, и восставшие побеждали.
  ― Поэтому я вас и собрал, ― произнёс первый из говоривших. ― Нам надо согласованно решить о дальнейших действиях.
  ― В оккультном плане мы их сильней, ― произнёс невысокий жрец. ― Надо бить их в астрале.
  ― Думаю, они это понимают и подготовились, ― возразил жрец из круга. ― К тому же мне донесли следящие, что они заключили союз с крамешниками*.
  - Вот же твари, ― возмутились жрецы. ― Они сами не знают, с кем связались.
  ― Что они отдали за союз? ― вопросил обладатель баса.
  ― Не знаю, соратники, но это обязательно нужно узнать. Силовой удар, как видите, не получится. Мечами и копьями тоже не выйдет. Лучшая и самая боеспособная дружина под землёй перешла на сторону мятежников.
  ― Сколько у них воинов? ― спросил невысокий.
  ― Семьсот с небольшим, и это лучшие воины нашего ордена, а не тот сброд, что у нас наверху. Все лучшие силы мы бросили под землю, чтобы захватить там пространства и рудники.
  ― Выходит, что нам теперь туда хода нет? ― спросил невысокий жрец.
  ― Получается, что да. Все наши усилия по расширению подземных владений за последние тридцать лет пошли прахом. Осталось только то, что было раньше. Только проходы на самом юге Арладии.
  ― Невероятно, да как же так! ― загомонили жрецы.
  ― Получается, если они выйдут наверх, то могут разгромить нас в нашем логове, - произнёс невысокий жрец. ― Причём они переманят оставшихся низших на свою сторону. Мы останемся ни с чем. Надо срочно просить навгов о помощи, кроме них нам вряд ли кто поможет.
  ― Помогут, как же, ― возразил один из жрецов. ― Они все наши приобретения заберут себе. Надо договариваться с восставшими жрецами.
  ― Не очень хороший способ, ― возразил стоящий в кругу. ― Но это уже кое-что.
  ― Нужно договориться с крамешниками, ― предложил худой и седой как лунь жрец. ― Дать больше, чем им предложили восставшие. Уничтожим жрецов второго порядка, а с воинами договоримся. Дадим им чего хотят, а через время самых влиятельных уничтожим. Подождём ещё пару десятков лет и вернём всё, как было.
  ― Уже лучше, соратники. Может, еще есть предложения?
  ― Можно изменить отношение к низшим здесь наверху, тогда они не будут переходить на сторону бунтовщиков, ― предложил басовитый.
  ― Что же, так вполне можно поступить на какое-то время, ― согласился главный жрец. ― Но этого мало!
  ― Я бы хотел кое о чём предостеречь, ― проговорил один из жрецов.
  ― Говори, Дыйяр.
  ― Если мы уничтожим подземных жрецов, то очень ослабнем там, внизу, и многое потеряем. Предлагаю начать переговоры и прийти к взаимовыгодному решению. После чего действительно внести изменения в наш устав. Нам придётся отдать часть власти в руки стоящим внизу, самым низшим дадим немного прав и льгот. Зато орден не распадётся и не ослабнет. Вы что, забыли, что мы уже начали войну здесь в Арладии? Нам понадобятся все наши силы. Иначе ничего не получится. Война внутри ордена откинет нас на сто лет назад. Наши противники наверху и внизу используют нашу ошибку. Те же крамешники, да и навги, увидят нашу слабость, разве они не воспользуются ей? Про дракоров я вообще молчу, а ведь есть и иные. Тот же светлый совет без нашего давления и противостояния быстро наберёт силу.
  ― В чём-то я согласен с Дыйяром, ― произнёс Гурмар. ― Почему-то все забыли про наших старших братьев. Ведь с ними тоже можно договориться. Почему бы нам не попросить помощи против восставших у поклоняющихся Чернобогу?
  Круг затих, каждый обдумывал сказанное Гурмаром и предыдущими жрецами.
  ― Предлагаю перерыв, ― заговорил Черновор, стоящий по центру круга. ― Завтра с утра на свежую голову продолжим.
  
  ГЛАВА 15
  
  Драговит был в бешенстве, ходил по небольшой избе из угла в угол и крушил все, что попадалось под руку. Бояре и ближние люди в такие моменты старались к нему не заходить. Они терпеливо пережидали приступ необузданной ярости. К поведению князя давно привыкли и знали, что оно скоро сменится на вялость, безразличие и опустошённость.
  Вокруг избы, где жил и ярился князь, располагался воинский лагерь - на большом острове посреди реки Волгавы. Стояли они здесь уже больше месяца. Поход затягивался, и судя по всему, здесь им торчать придётся ещё долго. Пришёл месяц вересень, по ночам становилось весьма прохладно.
  Князь устал, остановился посередине избы, обозрел наведённый им погром. Бешенство в груди начало затихать. В последнее время всё шло не так, как он хотел.
  Сперва взбеленилась жена Ярана вместе с дочерью Ростиславой. Поначалу он не придал особого значения их упрямству и неприятию его желаний и планов. Решил, перебесятся и смирятся, никуда не денутся. Подумал, что так даже лучше, не будут мешать ему. Они уехали в усадьбу Яраны, на север от Черноводска. От города до усадьбы день пути. Уехали и уехали, даже как-то легче стало. Потому что вместе с ними в городе не стало опоры для несогласных. Поперечники князя и его дел притихли. Вот тут он и развернулся, издал несколько указов, один круче другого. Его указы ограничивали права простых горожан и общинников. Народ начал роптать, на торгу князя открыто поносили матерными словами.
  Драговит был не таков, чтобы смиренно выслушивать оскорбления и лицезреть непокорство. Он двинул дружину: некоторых порубили, более сметливые и быстрые разбежались.
  За народ вступились волхвы, но выбрали неподходящее время, он был на взводе. Приказал рубить волхвов, всех кто был в городе. Черноводск сразу притих, небывалое устроил князь. Одни испугались, другие сникли, стали тише воды ниже травы.
  Потом ему сообщили, что съехали двое его бояр: Харавор и Витислав. Ушли вместе с челядью, дружинами и домочадцами, не сказав ему ни слова, просто бежали. Он их, конечно, никуда не отпустил бы, а стали бы дерзить, кинул бы в поруб. Хотя, зная норов этих бояр, пришлось бы рубиться. Добровольно, особенно после его зверств, они бы не подчинились.
  По большому счёту и хрен на них, на бояр. Но у них около пятидесяти подготовленных гридней и отроков, которые хорошо себя проявили и в морских походах, и на суше. Их бегство походило на начало междоусобной войны в княжестве.
  Он собрал дружину и кинулся к их усадьбам. Там бояр не оказалось, в бешенстве приказал всё сжечь, а челядь и холопов посечь. Когда отошёл, понял, что сделал глупость, ведь усадьбы и людей можно было отдать верным сторонникам или взять за себя. В крайнем случае, продать их всех на рабском торге.
  Ещё он осознал, что в приступе ярости творит себе убыток. Раньше тот же Харавор или Витислав его бы остановили, нашли бы слова, чтобы угомонить бешеный нрав или отсрочить решение. Сами не смогли, так через Ярану бы воздействовали. Теперь их нет, а оставшиеся бездумно выполняют его волю. С одной стороны хорошо, а с другой получалось не очень. С этим надо что-то делать, как-то научиться себя сдерживать. Тут бы волхвы могли помочь знаниями или зельем, но их тоже больше нет. Оставшиеся в живых попрятались по своим потайным урочищам. Правда, они сильно мешали, сильней, чем несговорчивые бояре. За ними стояли обычаи и нравы здешней земли. Именно они следят за их соблюдением. Не придавив волхвов, у него ничего бы не получилось. Зато теперь он обладает безоговорочной властью, теперь он вершитель в здешних землях. Не хуже, чем в заморских державах. Ничего, несогласные согнутся и будут плясать под его дудку, а не согласных он искоренит.
  Вскоре слухачи разузнали, что бояре сбежали к его жене. Драговит понял: началась пря за княжество. Кинулся к усадьбе жены, она тоже оказалась пуста. Ярана вместе с боярами бежала куда-то на север. Догнать и найти не получилось. Вскоре узнал, что Витислав объявился в Вышанске, теперь он боярин тамошнего князя. Где жена с Харавором, не знает до сих пор. Потребовал от Вышанского князя выдать беглеца, тот, естественно, отказал. Да и не было у него, Драговита, по старым дедовским обычаям такого права. Витислав - свободный человек, может отъехать куда пожелает.
  Зато в Черноводске теперь всё по-другому. По новым законам Витислав беглец, изменник и преступник и подлежит суду. Затаив злобу на Вышанского князя, Драговит не стал долго её копить. Собрал ближнюю дружину и налетел на рубежи княжества. Пройдя лесами, по бездорожью выскочили к озеру Нарань, где живёт род вояничей. Их кто-то предупредил, родовичи собрались в одном городке, а жён и детей где-то спрятали. Городок взять не смогли, вояничи сопротивлялись отчаянно, да и воинами они всегда считались хорошими. Оказалось, молва не врала, до сих пор у них каждый муж считается воином. Вояничи поддерживают своё воинское умение, не ленятся, как во многих родах вокруг. Пришлось с соромом уходить восвояси, одной его дружины, чтобы взять городок, оказалось мало, а к большой войне он пока не готов. Удручало ещё то, что в рядах его ближних затаился враг, который предупредил вояничей.
  Вернувшись в Черноводск, он узнал, что многие горожане бежали из города в Колоград. Два дня князь бесновался в тереме, холопы попрятались кто где, боялись к нему даже заглядывать. Дружина выжидала, что князь выкинет на сей раз.
  Поутихнув, кидаться, как на вояничей, не стал. Позвал бояр на совет. Вместе решили собрать рать, смердов и родовичей звать в войско не стали. Все понимали, не надёжное это будет войско.Созвали всех желающих из города и окрестностей, пригласили союзные дружины хладаров. Морских находников пришло более сотни да своих набралось две сотни. Вполне достаточно, чтобы разбить колоградцев и их ополчение.
  Колоградцы в поле выходить не стали, затворились в городе. Драговит стоял под городом недели две, на штурм не ходил, зато вовсю грабил окрестные земли. Хладары разошлись дальше. Одна дружина пошла грабить дубшан вверх по Волгаве. Другая дошла до земель города Ставеня и там порезвилась всласть. Но переоценили свои силы. Почти вся дружина Лютвана Кривого была вырублена в отчаянной сече. На помощь Ставеню пришёл князь Мирояр Светлогорский. Сколько их было, неизвестно. Известно только то, что вместе с Мирояром были и ставенцы. Ещё стало известно, что колоградцы посылали за помощью к городу Ставеню.
  Драговит решил отступить, обосновался на границе своих земель на острове посреди реки. Разослал гонцов собирать ополчение и охочих людей. Охочих набралось около пятидесяти. Ополчение отказалось собираться. Даже самые ближние родовичи, зваричи, что живут на реке Лешань, выпроводили его гонцов прочь.
  Вот такие дела творились у него в княжестве последние несколько месяцев. К вечеру он выдохся, силы кончились, князь упал на лавку и заснул.
  Проснулся хмурый и злой, но ярости уже не было. Послал за боярами. Внимательно и устало осмотрел собравшихся.
  ― Что посоветуете, дружина? ― с хрипотцой произнёс Драговит.
  С лавки поднялся боярин Мужислав. Драговит махнул на него рукой.
  ― Сиди, боярин, мы здесь сейчас по-простому.
  Тот кивнул и сел.
  ― Я так думаю, княже, со смердами потом разберёмся, никуда они не денутся. Надо послать гонца к твоему брату, на восходный скалистый остров, пусть придёт и своих союзников хладаров приведёт. Из-под города Родина надо срочно вернуть дружину вождя Ледобоя. Иначе с ним может случиться то же, что и с Лютваном Кривым, хватит ему дубшан грабить. Надо вместе в один кулак собираться. Коли придёт твой брат с хладарами, мы не то что Колоград или Ставень, мы и Светлогорск разорим.
  Бориполк с Блудом возражать не стали. Бояре кивнули, соглашаясь со сказанным. Драговит медлить не стал, отослал гонца тут же. Ледобой вернулся в борзе, очень разозлился на Мирояра из-за Лютвана. Назвал его своим личным врагом, и что он не успокоится, пока не отомстит. Родного брата князя Драговора с хладарами ждали до месяца листопада, лес уже почти весь пожелтел. Драговит начинал впадать в отчаяние, думалось, что брат не придёт, что он его тоже предал. Как однажды поутру из тумана к острову начали подходить ладьи. Брат привёл сто семьдесят воинов, вместе с ним пришли два хладарских вождя: Лютогнев, брат Лютвана Кривого, и Борзун.
  По прибытии устроили пир, за последние полгода Драговит был первый раз доволен. Получилось так, как он хотел. Войско собралось хоть и не такое большое, как желалось, зато крепкое. Воины были хорошо вооружены и опытны. 'Колоградцам конец, - мстительно подумал Драговит. - Спалю их город к чертям собачим, и память о нём исчезнет. Ставенцам тоже устрою такую взбучку, что надолго запомнят. Наложу на них дань, пусть платят, или брата туда посажу если захочет. Брат слишком вольная птица, любит море и простор. Если не захочет, найду кого там оставить. Можно и сына посадить, но молод ещё, могут обмануть, удержит ли город...'
  Гуляли всю ночь, предвкушая славные битвы, добычу, злато-серебро, молодых белотелых невольниц. С утра похмелились, решили обсудить план захвата Колограда. Город не сказать, что большой, но зато богатый и крепкий. В нём жило много купцов, что водили свои караваны и в Торжилов, и даже в Ярград. К вельдам тоже плавали, через Дорвурию к арахарам. Много где бывали, много чего наторговали.
  ― Хорошо ли укреплён город? - спрашивали пришлые хладары.
  ― Что есть, то есть, ― прищурил глаза Драговит. ― Стены высокие, ворота крепкие. Весь их посад обнесён стеной. Город стоит на слиянии двух немаленьких рек. Берега крутые, высокие, с воды к ним не подобраться. С поля ров с валом, проезжие ворота одни. Дворов в городе около двух сотен. Сейчас в него набежало много окрестных общинников. Часть Черноводцев в нём укрылось. Мужей с оружием там сотни четыре сидит.
  ― Нас столько же, ― произнёс Лютогнев. ― Одолеем!
  ― У нас воины, у них купцы да лапотники. Они и раньше против нас из города не вышли. Сейчас тем более побоятся. Придётся их со стен сбивать, так просто не выковыряешь.
  ― Может, ночью напасть, внезапно? ― предложил Лютогнев.
  ― Через стены как лезть будем? ― поинтересовался Ледобой.
  ― Всё уже давно готово, ― заулыбался князь. ― Лестниц мы наделали, через ров накидаем слег, связанных между собой. По ним перейдём ров, вскарабкаемся на вал, поставим лестницы. Всё сделаем ночью, Лютогнев правильно предложил. Атака будет внезапной, не успеют всех исполчить. Захватим стены, откроем ворота. К лестницам я ещё и таран сработал на всякий случай, с поверхом от стрел и камней. Таким тараном мы ворота вынесем не с первого удара, но вынесем беспременно. Правда, в самом городе придётся поратится, народа туда набилось много. Поэтому надо будет кучней держаться. Захватим главную улицу, потом постепенно будем вырубать их по частям. Просьба у меня к вам, не палите город, как ворвёмся, - князь обвёл всех взглядом. - А то я вас знаю, наперегонки с огнём грабить придётся, мне что-то неохота так делать. Да и много ли так возьмёшь? Надо подчистую их обобрать, а вот потом делайте что хотите. От нас им не уйти, кто в городе, все наши будут.
  - Вот это дело, ― улыбнулся Драговор. ― Без дела ты, брат, не сидел.
  ― Ещё бы, ― ухмыльнулся Драговит. ― Было полно времени всё обдумать.
  На следующий день войско не спеша расселось по ладьям и погребло вверх по Волгаве. Таран везли на отдельной большой ладье. До Колограда от острова было вёрст пятьдесят по прямой. С извилинами реки получилось все семьдесят. Добрались за два дня, подгадали так, чтобы подойти ночью. Мимо города проплыли в полной темноте, как раз луна зашла за тучи, стояла глубокая ночь. Увидели их или нет, так и не поняли. По крайней мере, било на стенах не звенело. Высадились в трёх верстах выше города: нашли удобное место, пологое, и большую заводь. Перед самым городом выстроились в линию, разобрали лестницы и слеги. Воины Драговита принесли таран, быстро его собрали, надели колёса. В ста саженях от города стояли неубранные стога сена.
  - Это что ещё такое? ― удивился Драговит. ― Не должно их тут быть.
  По спине пробежал холодок. Неужто опять врага кто-то из скрытых у него недругов успел предупредить?
  Хладары тоже остановились.
  ― Что-то не то, ― пробасил Ледобой.
  Вдруг стены ожили: сотни стрел с горящей паклей метнулись в их сторону, поджигая стога и впиваясь в щиты закрывшихся воинов.
  ― Не получилось внезапно, ― подвёл итог брат Драговор.
   Стога вспыхивали один за другим, озаряя всё войско. Горожане прекратили стрелять.
  ― Приглашают на штурм, ― осклабился Борзун.
  ― Может, они ещё какую-то пакость придумали, ― предположил Драговор. ― Лучше нам дождаться утра и всё разведать как следует.
  Вожди с ним согласились, кидаться на приступ очертя голову больше никто не хотел. Немного отступив от города, на скорую руку устроили лагерь на самом берегу реки. Берег был обрывист и высок, только в одном месте вниз вела узкая тропа.
  ― Не нравится мне это место, ― произнёс Драговор. ― Если что, то отступать некуда.
  ― Да ты чего, брат, от кого нам отступать, от смердов, что ли?
  ― Ночью они не сунутся, ― поддержал Ледобой ― А днём мы нападать будем!
  Ночь прошла спокойно. Утром опустился туман, скрыв всё вокруг. Рассеялся он к обеду. Когда последние клочья тумана разошлись, напротив себя Драговит увидел войско, строящееся для боя. Дружины Драговита и хладаров спешно стали выстраиваться для сечи.
  В центре со своими воинами встал Драговит, справа Драговор и Ледобой. С левой руки расположились дружины Лютогнева и Борзуна.
  - Это что, горожане, что ли, на битву вышли? ― спросил Ледобой.
  ― Нет, для горожан их слишком много, на треть больше, чем нас. Скорее всего, это Мирояр со ставенцами, - предположил Драговор. ― Обхитрил он нас, старый хрен.
  От Драговита прибежал вестовой и передал приказ: шагом идти вперёд, чтобы отойти от обрыва. Драговор кивнул. И махнув своим, медленно пошёл.
   Правильно мыслит брат, прижатыми к обрыву быть плохо. Только вот если мы отойдём от него, наш бок окажется открыт. В него могут ударить горожане.
  Лично он так бы и сделал. Со своей стороны, если бы он командовал войском, то пошёл как бы на сближение, а потом начал бы смещаться влево. Там, где были их ладьи, лучше так.
  Беспокойство в груди нарастало, но было уже поздно что-либо менять. Можно, конечно, дать стрекача. Но Драговор был не таков, гордость не позволяла - как потом смотреть в глаза воинов и брата? За таким вождём люди не пойдут, и наёмники уважать не будут, в любой момент могут предать и оставить.
  Брат должен понимать, как поступить, он опытен, вмести они прошли не одну битву. Серьезных непоправимых ошибок в боях Драговор за ним не помнил. Хотя, с другой стороны, уже больше пяти лет он ходил в походы сам по себе. Только иногда приходил на помощь брату, вот как сейчас. И до сей поры события ни разу не разворачивались так опасно, как сейчас. Буду стоять до конца, решил он, и прикрывать левое крыло, как бы всё ни складывалось.
  Войско противников, двинулось навстречу, Драговит начал постепенно смещать свою рать влево. Противник ускорил шаг, засвистели первые стрелы, со стуком впивались в щиты. Кое-кто, вскрикнув, оседал на пожухлую траву. Драговит остановил своих, до врагов было шагов двадцать, в них полетели стрелы и сулицы. Хладары и черноводцы отвечали тем же. Закрывшись щитами, вороги пошли на сближение. Мирояр, а это оказался он, растягивал своё войско. Используя численное превосходство, пытался зайти сбоку. Центр противников выглядел более внушительно, рядов шесть-семь воинов. Видимо, светлогорцы хотели или продавить их войско и разорвать на части, либо спихнуть с обрыва. В задних рядах Драговор разглядел воев вовсе без доспехов, с одними щитами и копьями. Будь у него такие же, он поступил бы точно так. Но то, что у светлогорцев много простых ополченцев, это хорошо. Они не такие опытные и умелые воины, как дружинники, могут дать слабину. У них есть шанс, выдержав первый натиск, измотать и измочалить супротивников.
  Наконец, сошлись без спешки, не кидаясь в сумасшедшую атаку, не пытаясь сразу задавить противника. Все понимали, что так просто не получится. У черноводцев все опытные, умелые и бывалые войны. У Мирояра много ополчения, но их больше. К тому же они злы на черноводцев и их союзников хладаров, особенно ставенцы. Рубка становилась всё горячей, воины входили в раж, пихались щитами, рубили мечами и секирами, кололи копьями. Схватка уплотнилась, рубить стало неудобно, особенно в первых рядах. Дружины давили друг на друга щитами, из задних рядов тыкали копьями, иногда секли мечами по головам противников. Два воинства как бы замерли друг напротив друга, колеблясь и ворочаясь. Пока никто не смог сдвинуть противника. Кругом шум да гам, звон оружия, хриплые вопли и обложной мат. От войска Мирояра отделилась задняя линия бойцов. Они разбились на две части, начали забегать с боков черноводского войска.
  Драговор заметил движение на своём крыле, пришлось воинов из задних рядов ставить против забегающих им в спину и в бок. Число воинов в передней стене щитов уменьшилось. Не выдерживая напора, они постепенно стали пятится.
  Не добегая шагов тридцать, светлогорцы остановились, половина из них оказалась стрельцами. Закинули щиты за спину, достали луки, пустили стрелы, потом ещё и ещё. Били прямой наводкой. Черноводцы ответили тем же, хотя их стрельцов было меньше.
  В это напряжённое время боя ворота города заскрипели и открылись. Из них потекли вои, выстраиваясь возле рва.
  Драговит заметил это, прогудел его рог, и войско находников медленно начало смещаться влево. Шаг - остановились, огрызнулись сталью, потом ещё шаг. Таким образом, выдерживая напор Мирояровой рати, отходили в сторону своих ладей.
  Колоградцы лёгким бегом двинулись в сторону битвы. Достигнув его, выстроились и ударили в левый бок воинства черноводцев. Туда, где со своей дружиной рубился Драговор и Ледобой. Лучники Мирояра уступили место и зашли за спину войска Драговита.
  Давление на черноводцев усилилось, теперь всем стало понятно, что находники будут разбиты. Вопрос только, как и с какими потерями для обеих сторон. Колоградцы были очень злы. Они несколько недель с высоты стен города наблюдали, как горят их селения и бесчинствует враг на их земле. Теперь настал час расплаты, они со всей яростью ударили на находников. И сразу поплатились, ярость - не самое хорошее качество в битве. Особенно если против тебя стоит сильный и умелый враг. Колоградцы откатились, понеся чувствительные потери. Построились вновь, но уже более плотно, и опять ударили: ярость ещё не перегорела, зато враг заставил быть аккуратней и расчётливей. Они наскакивали, находники огрызались и отходили. Драговит постепенно перестроил войско, получилось неровное кольцо. Он понимал, что так долго продолжаться не может, слишком большой численный перевес. Хорошо, что многим воинам противника не хватало опыта и умения. Иначе потери были бы намного больше. После того как стрельцы Мирояра зашли в тыл, и он перестроил войско в кольцо, отступать стало намного сложней. Хорошо, что у них старые вояки, и они не раз отрабатывали такой отход в учебных боях. Самые большие потери они несли от стрельцов, будь они неладны, Мирояр знал свое дело.
  Войско Мирояра тоже перестроилось, больше всего воев отправились на правое крыло, туда, где они пытались остановить отступление черноводцев. В конце концов, они их остановили. С тыла вообще остались одни стрельцы.
  Два многоруких, многоногих чудовища, ощетинившихся железом, опять замерли, заколебались. Одни пытались пробиться, другие стойко их удерживали. Воины устали, передние ряды постепенно замещались воинами из задних. Черноводцы усилили левое крыло войска, налегли и на несколько шагов сумели сдвинуть противника, потом ещё раз, и опять продвинулись на несколько шагов. Через время попытались и не смогли, два войска опять надолго замерли в колеблющемся равновесии. Мирояр стал чаще менять бойцов из передних рядов на свежих из задних, чтобы они меньше уставали и резвее разили. В такой давке бились в основном бойцы первых двух рядов, из третьего ряда им помогали только копьями или двуручными топорами на длинных рукоятях. Таких топоров у ополченцев было мало, зато у хладаров достаточно. Ополчение несло потери чаще, чем черноводцы. Всё же умения им не хватало, опыт играл роль именно в таких затяжных рубках. К тому же доспехи у черноводцев были надёжнее. В такой давке это тоже сказывалось на потерях.Битва затягивалась, ярость схлынула. Остались только упорство и гордость, не позволяющие уступить врагу.
  Драговит понял, что влево к ладьям их не пропустят, даже если они и смогут продвинуться ещё на несколько десятков шагов. Его воины только потеряют много сил. Тогда что же делать? Может, попытаться пробиться в другую сторону и, прорвав оборону врагов, ломануться со всех ног, бросая оружие и пытаясь оторваться? Такой маневр мог удаться, но тогда половина из них погибнет. Некоторые не успеют вырваться, другие получат удар в спину. Другого способа, пожалуй, не было, или был? Надо посоветоваться с вождями и братом, решил Драговит. Выждал удобный момент, когда воины ненадолго разошлись, перестраиваясь и немного передыхая. Он собрал вождей в центре круга. Несколько воинов прикрывали их щитами от стрел.
  ― Кто что может предложить, я слушаю.
  ― Я думаю, надо прорываться в другую сторону, ― произнёс брат. ― Они этого не ждут и подустали к тому же. Собрать лучших воинов в одном направлении и ударить со всей силы. Пробежать саженей триста со всех ног, потом опять встать в круг и продвигаться к лесу. К ладьям нам не пробиться.
  ― Предлагаешь уходить туда, откуда пришли они?
  ― Да, примерно туда, всё равно они нас догонят и окружат. Зато не будут знать, в какую сторону мы ударим в следующий раз.
  ― Я своих лучших воинов оставлю при себе! ― прохрипел Борзун. ― Напротив меня стоят гридни Мирояра и ещё бойники. Среди бойников есть очень лихой и опытный воин. Он уже троих моих зарубил, а это были воины не из последних. Чтобы эти не прорвались к нам в круг, все мои лучшие должны быть со мной против них.
  ― Добро, пусть так и будет, остальные давайте по десять лучших воинов ко мне в середину. Прорываться будем там.
  Через небольшое время рати сошлись опять, и в один из моментов черноводцы пошли на прорыв, в сумасшедшую атаку. Они ударили там, где до сих пор только отбивались. Напор был силен, яростен и неудержим. Сначала продавили передние ряды и, поднажав, выскочили из окружения. Слитно рванули в прорыв всеми силами. Задним рядам пришлось несладко, они отступали спиной, многие из них были убиты и ранены.
  Мирояр пытался несколько раз взять их в кольцо. Не получилось, черноводцы, видя окружение, опять шли на прорыв, неся потери. Бой стал не таким плотным и вязким. В таком бою, опытные воины теряли меньше, чем ополчение. Ополчение несло потери, той ярости, что была прежде, уже не было. Если бы не стрелки, ещё неизвестно, как бы всё кончилось.
  Драговиту удалось довести своих до леса, где стало немного легче. Войско построили в три круга. Держались близко друг к другу и так отступали. В лесу опять сменили направление, решили пробиваться к ладьям. Не получилось, помешало болото. Сначала вода, захлюпав под ногами, ничего страшного не предвещала. Ну, подумаешь, небольшая лужа. Потом выяснилось, что это разлившийся ручей после дождя. Дно было не топкое, потом стало хуже, началось болото. Ноги стали вязнуть по колено, оборонные круги развалились. Преследователи валили за ними нестройной толпой. Быстро обойти их было сложно. Бой развалился на множество небольших сражающихся отрядов. Окончательно потеряв строй и осмысленность, он перерос в цеплялку-свалку. Или, как говорили про такое, в свальный бой. Половина воинов Драговита побежала, чем тут же воспользовались стрельцы, опорожняя полупустые колчаны. Да и бегством это было назвать сложно. По вязкому болоту бежать - то ещё удовольствие. Каждый вождь со своей дружиной пробивался туда, куда получалось или куда выводила судьба.
  В какой-то момент битвы Драговит потерял своего брата из вида и теперь пробивался один с тридцатью своими гриднями. Половина из них была переранена. Грязь болота в ранах грозила в скором времени уменьшить их ещё наполовину. Перейдя болото на другую сторону, сначала затаились в камышах. То, что это разгром, стало понятно всем, на душе было муторно и тревожно. Наступал вечер, на землю опять опускался туман. Немного отдохнули, как смогли, кое-как перевязали раненых. В наступившей темноте уходили дальше в лес. Потом повернули к Волгаве. На берегу столкнулись с Ледобоем и его двадцатью воинами. В темноте, не разобравшись, чуть не заратились. Потом вместе нарубили деревьев, и связав их ремнями, соорудили плоты. Положив на них оружие с доспехами и толкая их перед собой, вошли в холодную осеннюю воду. Таким образом переплыли Волгаву: держались за плоты и гребли свободными руками. На другом берегу развели костры, обсушились и согрелись. До наступления утра ушли вдоль Волгавы в сторону Черноводска.
  Драговор пребывал в мрачном и подавленном настроении. Ярость испарилась. Раньше с ним так уже бывало, правда, всего один раз. Тогда в Черноводске сидел старший брат, блюдя город, пока он в походе. Теперь всё намного хуже, брат, как и он, разбит. Жив ли он вообще, князь не знал. Даже если и жив, сколько у него осталось гридней? Черноводцы очень недовольны его правлением. Могут запереться и не пустить в город. Могут поступить и покруче, собрать ополчение и напасть, мстя за смерть близких. Волхвы тоже не простят гибели соратников. Не простят сожжённого храма вместе с ещё живыми его служителями. Натворил старший брат дел. Только сейчас он осознал, что произошло. Перегнул Драговит палку, сильно перегнул. Таких деяний народ не забудет. Не усидеть брату там без сильной и многочисленной дружины. Есть ли вообще смысл идти туда? Всё же есть, решил Драговор. Пока там не узнали про разгром и про то, сколько у князя осталось дружины. Надо забрать казну и всё ценное, сесть на ладьи и уходить на скалистые острова. Там можно будет набрать ещё воинов, в основном хладаров, и попытаться усесться в Черноводске снова. Плохо то, что хладары почувствуют свою силу, придётся с ними считаться. Ничего, со временем окрепнув, можно будет их приструнить. 'Жизнь продолжается, нечего отчаиваться', - сам себе ухмыльнулся Драговор.
  Через несколько дней продвижения по дремучим лесам часть гридней ослабла и слегла с горячкой. Пришлось остановиться, соорудить временный лагерь. Хорошо, что у Ледобоя в дружине был хороший знахарь. Ещё лучше, что он сумел выжить в таком бою. За семь дней воины немного поправились, кроме одного. У него загноилась рука, пришлось её отрубить. Не всю руку, а только кисть. Ничего, когда заживёт, можно будет сделать насадку для удержания щита. Левой рукой он биться умеет, подучится ещё. Если, конечно, захочет остаться воином. Хотя, с другой стороны, куда ему идти? Родни у него нет, осталось только воинское братство их дружины. Лишним не будет.
  От временного лагеря до окрестностей Черноводска дошли за четыре дня. Троп и селений в здешних местах не было, ночами было холодно, не мороз еще, но изо рта шёл пар. Через реку Плаву переправлялись на плотах. На правом берегу натолкнулись на двух гридней Драговита. Они шли вверх по течению к одному из селений. Там они собирались добыть ладью. Вернее, разведать, есть ли она там. От них узнали недобрые вести.
  После разгрома в болоте у Драговита и двух его бояр осталось восемь десятков воинов. Как и Драговор, они ночью переправились через Волгаву и сразу скорым шагом двинулись к Черноводску. У князя был воин, хорошо знавший здешние места, он повёл их не вдоль Волгавы, а напрямик через леса и болота. Шли они быстро, останавливались только перекусить и немного поспать. Всех раненых оставили на одном из привалов. Князь спешил в Черноводск. Когда они вышли к переправе через реку, на них из засады напал некий Лихван с дружиной варнаков. Гридни, не принимая боя, разбежались кто куда. Три дня собирались, в живых осталось всего пятнадцать, в том числе княжич Ративор и боярин Бориполк. Их послали на разведку: если ладья в селении есть, они хотели её ночью угнать. Потом собирались спуститься вниз по Волгаве до моря. Дальше пройти немного на север и пристать к берегу, откуда дойти до усадьбы боярина Бориполка. Выслушав их внимательно, Драговор спросил:
  ― Что с братом?
  ― При смерти он, ему сильно досталось копьём в живот. Еле отбили, хорошо, что в ту пору сумерки были, иначе не ушли бы, ― поведал один из гридней.
  ― Как же так случилось? ― спросил Драговор. ― Насколько я знаю, у этого варнака Лихвана дружина ненамного больше, чем вас было.
  ― Не ждали мы нападения, княже, тем боле прямо под городом. Внезапно на нас налетели, мы и изготовиться не успели. Сразу с трёх сторон выскочили, мы возле причалов стояли. Там, где амбары и мытница.
  ― Понятно, ― тяжело вздохнул Драговор. ― Кто ещё из бояр с вами был?
  ― Мужислав.
  ― Выходит, Блуд остался на болоте?
  ― Наверное, а может, и в плен попал.
  ― Что случилось с Мужиславом?
  ― Вроде бы убили, но точно никто сказать не может. Тела его мы не нашли. Некоторых тел его гридней на причале тоже не было. Может, отволокли куда боярина, пережидают.
  ― Да, вести недобрые, хладаров больше не видели?
  ― Нет, княже, если и ушёл из них кто с того болота, то скитаются, наверное, где-то по лесам.
  ― Лихван сейчас где?
  ― Он город захватил, в княжеских палатах сидит.
  ― Во как! ― удивился Драговор. ― Горожане что?
  ― А что горожане, им что Лихван, что Драговит, разница небольшая.
  ― Что, так и сидит, носа не высовывает? Да говори ты толком, что мне из тебя, каждое слово клещами вытягивать?
  ― Созывал он горожан на площади, речь держал. Говорит, что править ими будет по правде, как деды завещали. Если они покладисты будут, то и он к ним добр.
  ― Неужели поверили?
  ― Вряд ли, ― хмыкнул гридень. ― Молча послушали и разошлись. Восторгов и одобрения никто не высказывал. Они же прекрасно знают, что он за фрукт. Не одна семья не дождалась возвращения своих сыновей и мужей с моря. Все знают, кто у нас на море под Черноводском разбойничает.
  ― Там ведь не один Лихван плавает, ― возразил князь.
  ― Конечно не один, но и он в том числе.
  ― Ладно, с этим ясно. Сколько у него разбойничков?
  ― Мы сто тридцать насчитали, треть матёрые морские волки. Да и остальные новичками не выглядят.
  ― Плохо дело, ― в задумчивости произнёс Драговор. ― Даже если мы на них внезапно налетим и перебьём, то сколько нас останется?
  ― Правильно мыслишь, ― одобрил Ледобой. ― Лучше мы уйдём на Скалистые острова, в свои становища. Там не спеша наберём хороших воинов. Потом придём и выгоним Лихвана.
  ― Твоя правда, вождь, спешить не будем.
  ― Сделаем так, гридни, ― Драговор обвёл всех решительным взглядом. ― Ты, Томил, идёшь со своим десятком вверх по реке до селения, и ночью уводите ладью. Мы будем ждать вас на причале. Вы, гридни, ведите нас к князю.
  
  Драговит был ещё жив, но уже никого не узнавал. Его осмотрел знахарь Ледобоя и покачал головой.
  ― Самое большее два дня проживёт, не более, ― произнёс он.
  ― Выходит, такова его судьба, ― вздохнул Драговор.
  ― Дядька, ты с нами или как? ― спросил княжич Ративой.
  ― Нечего мне в усадьбе Бориполка делать, да и тебе не советую. Лихван к вам туда обязательно заявится. Наследники под боком ему как нож в сердце. Пошли лучше со мной, на острова. Ты уже стал настоящим воином, Ративой, прошёл такую битву и выжил. В твои шестнадцать лет я уже по морю с дружиной плавал. Видимо, и тебе время пришло. Соберёмся с силой, отобьём город. Сядешь в Черноводске князем, я помогу тебе его удержать поначалу.
  ― А как же ты, дядька?
  ― Мне море, тебе княжество. Скучно мне на одном месте сидеть, моё дело походы. Тебе, Бориполк, тоже лучше с нами идти.
  ― Нет, князь, я лучше у себя в усадьбе посижу.
  ― Поймает ведь тебя Лихван.
  ― Посмотрим ещё, кто кого. Усадьба у меня крепкая, отобьюсь. Как силу соберёте, я к вам приду. Сложа руки тоже сидеть не буду. Соберу воев против варнака.
  ― Как знаешь.
  Наступал вечер, над городом разливался красный закат.
  
  ГЛАВА 16
  
  К городу воюры подъезжали во второй половине вересеня, листва на деревьях начала желтеть, воздух стал более прозрачен и свеж.
  Побран чувствовал себя всё лучше, он уже почти не хромал. Ведояр ощущал небольшую грусть. Скоро воюры уйдут, а он к ним привык и сдружился. Всегда грустно расставаться с друзьями, с которыми прошёл не одну передрягу. Опасность и общее дело сближают, но время пришло.
  ― Вы куда теперь двинете, в Велегорск? ― спросил княжич.
  ― Не совсем, ― немного помолчав, ответил Побран. ― Мы двинем в одно место на велегорском приграничье. Оно где-то посередине, между Путиловым и Колояровом. Там глухие места, самое место для нас, так заведено. Да ты и сам знаешь и видел, в каких местах наши становища. Загостились мы в городе, пора и честь знать.
  К воротам подъехали часа за три до заката. Стража состояла из незнакомых отроков, в город их не пускали.
  ― Не серчайте, ― примирительно произнёс старший из них. ― Сейчас позовём кого из старых послужильцев, если подтвердят ваши слова, то пустим. Мы здесь совсем недавно, со Свияги-реки, ижеславичи мы. Почти никого в городе не знаем.
  ― Служба есть служба, - согласился Ведояр.
  Вскоре пришёл один из мирояровых отроков, он хорошо знал княжича, да и воюров видел. Отрок уважительно поздоровался, ижеславичи расступились.
  ― Княжич Лучислав в городе? ― поинтересовался Ведояр.
  ― Да, совсем недавно вернулся из храма солнца, ― отмолвил отрок.
  ― Вы езжайте на двор, ― произнёс Ведояр, обращаясь к воюрам. ― А я к Лучиславу заеду, головы эти мерзкие отвезу да плату возьму.
   Голова каждого лиха была отрублена и присыпана солью. Вонь из мешка всё равно ощущалась, хоть и был он туго завязан, а верёвки политы воском. Грязная работа. Но с другой стороны, как докажешь, что задание выполнено?
  В воротах княжьего двора стояли знакомые отроки, княжича пропустили без вопросов. Они только заинтересованно скосили глаза на смердящие мешки. Лучислав был на конюшне, сам чистил и обхаживал своего коня.
  ― Здравия тебе, Лучислав Мироярович, ― произнёс Ведояр.
  Лучислав оглянулся, слегка улыбнувшись, кивнул.
  ― И тебе здравия, Ведояр. Вижу, задание исполнил кивнул он на мешки.
  ― Как и положено, ― ответил княжич, переходя на деловой тон.
  ― Ну пошли, покажешь, кого вы опять выследили и зарубили. Только не здесь высыпай, давай за терем к яме с отходами, а то потом пару дней вонять на весь двор будет.
  Ведояр высыпал возле ямы четыре головы и две лапы бирюка. Лучислав удивлённо уставился на 'добычу'.
  - Это кто такие, вроде бы человеческие?
  ― Лихо это одноглазое.
  Лучислав недоверчиво потыкал головы палкой.
  ― По два глаза же, чего-то ты не то говоришь, а это чьи лапища?
  - Это передние или верхние, как правильно, даже не знаю. В общем, бирючьи лапы. Голову бесполезно было везти, её Невид кистенём в месиво превратил.
  ― На медвежьи похожи, но не медвежьи, ― задумчиво произнёс Лучислав. ― Знаешь что, Ведояр, я этих бирюков ни разу не видел и даже не знаю, кто может подтвердить. Головы же странные, но ведь вполне человечьи, мы же с тобой о нечисти договаривались.
  ― Понимаю тебя, княжич, - произнёс Ведояр. ― Я этих бирюков и лихо тоже никогда не видел, так мне воюры сказали. Одноглазыми их потому кличут, что татуировки у них на лбу в виде глаза. Они у людиславичей одиннадцать человек убили и съели.
  Лучислав недоверчиво хмыкнул:
  ― Кто-то видел?
  ― Людиславичи кострища нашли с костями человеческими и следы вот этих вокруг. Потом мы ещё одно кострище нашли, то же с человеческими костями.
  ― Может, это просто дикари какие-то неведомые, вроде чуганов, а ты сразу лихо одноглазое.
  'Что-то Лучислав выкручивается, - подумал Ведояр, - странно как-то. Сам послал, а теперь юлит. Платить, что ли, не хочет?'
  ― Ладно, чего мы здесь зря пререкаемся, ― прихмурился Ведояр. ― Пошли за волхвами в городской храм. Пусть они своё слово скажут.
  Лучислав вздохнул, но отрока за кем-нибудь из волхвов послал. Отрок вернулся быстро, с ним пришёл Яровед. Он бегло осмотрел мертвечину.
  ― Всё верно, Лучислав, четыре головы лиха одноглазого и бирючьи лапы.
  Лучислав разочаровано поджал губы.
  ― Ладно, коли так, только...
  ― Погоди, княжич, ― блеснул весёлыми глазами волхв. ― Давай я с Ведояром расплачусь. Нам эти кости пригодятся. Пусть твои отроки в костре мертвечину сожгут, но так что бы кости уцелели, идёт?
  Лучислав сразу повеселел:
  ― Идёт, это они сейчас быстро.
  ― Пошли, Ведояр, со мной в храм, - произнёс Яровед. ― Я серебра тебе отсыплю и поговорить надо.
  Когда вышли с княжьего двора, Яровед глянул на княжича и сказал:
  - Ты на Лучислава обиды не держи. Нет у него сейчас ни серебра, ни даже мехов куньих. Всё ушло на рать, которую совсем недавно собирали в помощь граду Ставеню. Сказать правду, всех княжьих запасов не хватило. Пуста казна, пришлось храму бога Ра серебром и оружием помочь. Так-то вот, отрок.
  ― Да я не обиделся, понял, что почему-то не может Лучислав заплатить.
  ― Стыдно ему признаться, особенно тебе, ― произнёс волхв. ― Молод он ещё, думает, люди говорить начнут, что, мол, беден нынешний князь, не то что прежний. Вот и выкручивается, как может.
  ― Большое войско собрали? ― спросил Ведояр.
  ― Да не очень, но и на него, как видишь, непросто князю средства найти. Триста с небольшим ратников подняли. В основном посадское ополчение да родовичи, ещё около пяти десятков бойников обещались во время пути присоединиться. В общей сложности около четырёх сотен. Вы их, выходит, по дороге не встретили.
  ― Нет, мы в те времена по лесам шарили, когда они по шляху проходили.
  ― Ты, Ведояр, молодец, что нашёл их логово. Не останови ты их, они бы ещё много местных к праотцам отправили. Ведь недаром их лихом прозвали. Подзабыл народ, что они в старину вытворяли. С виду люди, а по сути нелюдь. Ничуть не лучше тех же бледней или вурдалаков. Совсем одичали и опустились. Все ли живы и здоровы из твоих знакомых?
  ― Слава богам, всё хорошо, ни раненых, ни больных. Побран и тот почти выздоровел.
  ― В становище их только четверо было?
  ― Нет, ещё троих мы возле городка Брежилова на лесной дороге уничтожили. Они сами на нас напали.
  ― Что же, неплохо, но скорее всего, где-то ещё прячутся. Но пока они себя не проявят, их почти невозможно найти. Чего не спрашиваешь, откуда они взялись, коль раньше не было?
  ― Понятно мне, что они из подземного мира пришли.
  ― Правильно мыслишь, Ведояр.
  Волхв с княжичем вошли во двор храма и прошли к избе.
  ― Заходи, садись за стол, я сейчас, ― махнул рукой Яровед на своё жильё.
  Вскоре волхв вернулся, положил перед княжичем мешочек с серебром. Уселся напротив.
  ― Кое-что хочу тебе, Ведояр, поведать. Вход, который ты обнаружил, перекрыла наша дружина. Вскоре к ним на помощь подошли заторники. Вместе они загородили проход толстыми и крепкими дверями. Рядом поставили избу и огородили высоким частоколом. Теперь для всех там живут воюры. Что воюры, что заторники - это по сути одно и то же. Ритарии обыскали почти весь подземный город. Нашли много важных и нужных для нас вещей. В том числе и стрелы к громобою. Но это ещё не всё, дважды они бились с навгами. Те тоже хотели обыскать город, понимаешь, что получилось? Мы их совсем на чуть-чуть опередили. Благодаря тебе и воюрам навги не получили сильное каванское оружие и стрел к нему. Своим походом ты сохранил многие жизни в Светлогорском княжестве. Возможно, что и само его существование. К тому же теперь они не могут этим входом-выходом пользоваться. Возле пирамиды мы нашли хранилище древних каванских книг. Теперь мы многое узнаем о самих каванах и о подземном мире. Благодаря сокровищам поможем Мирояру создать сильную и хорошо вооружённую дружину. Часть доли заслуженно принадлежит тебе и воюрам. Но всё это надо ещё распродать. Так что, если хочешь, можешь забрать свою часть и стать очень богатым купцом в Арладии. Воюрская доля будет передана их братству.
  ― Да ты что, Яровед, какой из меня купец, я воин. Пусть добро пока полежит у вас. При необходимости я буду брать, сколько нужно, на свою дружину.
  ― Сам хотел тебе предложить нечто похожее. Зато Лесвор, наверное, будет очень рад услышать про свою долю. Пожалуй, он купцом стать не откажется.
  ― С Лесвором я сам поговорю, а лучше с его отцом. Большие деньги вскружат ему голову. Мы ведь все его хорошо знаем.
  ― Ладно, с добром разобрались, теперь о ворогах. Скорее всего, мы порушили планы навгов, очень сильно порушили. Навги упрямы и настойчивы, поэтому они вскоре обязательно объявятся, чтобы полностью обыскать город. Его сокровища им тоже нужны, к тому же я не уверен, что мы нашли все, что там припрятано. Плохо то, что в нашем княжестве есть ещё выходы туда и оттуда, и их надо найти. Примерно мы знаем, где искать, и послали туда людей. Если мы их найдём, то навги больше не смогут на нас неожиданно нападать в большой силе. Я понимаю, вы только что из похода, устали, но враг не ждёт,. отрок.
  ― Я готов хоть завтра выступить в новый поход.
  ― Молодец, в тебе я не сомневался. Между реками Бурнавой и Двиягой, из Преградных гор вытекает речка Звонка. Она течёт через озеро Бездонное и впадает в Бурнаву. Так вот, где-то возле озера Бездонного, как мы предполагаем, есть ещё один вход в наш мир. Нужно там всё обыскать. Я понимаю, что на такое задание надо не менее месяца, а то и больше. Наши люди за многие годы там ничего не нашли. Надо попробовать снова, ты у нас везучий, может, найдёшь. Вот тебе в помощь.
  Яровед достал с полки сундучок, открыл его. Внутри было два кожаных мешочка. Засунул в один из них руку, что-то вытащил и раскрыл ладонь. Блеснуло маленькое солнце величиной с полкулака. В избе сразу стало светло, полутьма ушла, как и не бывало её.
  ― Держи, ― волхв протянул маленькое солнце княжичу. - Это светильник древних, наши предки раньше могли такое творить. Они, ― Яровед указал на второй мешочек, ― из большой пирамиды в землях Арьянов.
  Ведояр взял светильник в руку. На ощупь он походил на стекло. Несколько кубков из стекла раньше были у батьки в сокровищнице.
  - Это стекло?
  ― Да, причём очень прочное, но ронять всё же не стоит, мало ли.
  ― А что внутри?
  ― В наших храмовых записях этот свет называют чистой плазмой.
  ― Как его туда поместили и почему он не тухнет?
  ― Я, конечно, могу объяснить, но ты вряд ли поймёшь. Для полного понимания надо многое познать.
  ― Ни одного шва, по крайней мере, руками не чувствуется.
  ― Их и нет, отрок. Без света под землёй теперь не будешь. Те светильники, что ты видел возле подземного города, сделаны точно так. Только они очень большие, вот и вся разница. Древние, что строили подземный мир, умели их создавать, для них это было сущей мелочью. Так что бери, после похода вернёшь. Вот тебе ещё два ремня, они крепятся к голове, а вот сюда закрепляешь светильник, - показал волхв. - Получается очень удобно. Руки свободны, и куда не повернёшься, кругом будет свет. Теперь иди, мы рассчитываем на тебя, Ведояр.
  Придя к себе в избу, княжич устало сел на лавку; народ собрался вокруг, даже Лесвор никуда не ушёл. Видимо, ждёт плату, подумал Ведояр. Сам усмехнулся своим мыслям. Да он, бедняга, ещё не знает, что у него есть доля из сокровищ и немаленькая. Со слов Яроведа, сразу в купцы можно податься. Ладно, пусть ему об этом его батька расскажет. Ведояр кинул на стол мешочек с серебром. Внутри звякнули монеты.
  ― Я же говорил, что он пустой не придёт, ― заулыбался Лесвор.
  Все сразу загалдели, Ведояр разложил плату и от людиславичей, и от Яроведа.
  ― Здесь шестьдесят четыре фаранга, ― произнёс княжич.
  ― Неплохо, ― сказал Лесвор. - Значит, за лапы тоже заплатили.
  ― Да, всё честь по чести.
  Монеты быстро поделили, каждый получил свою долю по воюрскому обычаю. Даже Асдару немного перепало. Хоть он и не заключал ряда с Ведояром. Ему княжич выделил два фаранга из своей доли.
  ― Остальной добычей я завтра займусь, - сообщил Лесвор. - Если не спешить, то ещё где-то по девять фарангов каждый получит.
  ― Так жить можно, ― довольно осклабился Ярун.
  ― Есть ещё новости, други, я говорил с Яроведом, он просит вскоре выступать в новый поход, время дорого.
  ― Куда? ― спросил Лесвор.
  ― К Преградным горам, на озеро Бездонное. Где-то в тех местах Яровед предполагает ещё один проход под землю. Надо его найти!
  ― Не обижайся, Ведояр, но мы не пойдём, ― произнёс Побран. ― Пора нам своё дело исполнять.
  ― Может, в последний раз сходим? ― предложил Годун. ― Побран, неужели тебе не интересно?
  ― Брехать не буду, мне очень хочется там побывать, вы там хоть были, а я нет. Но у нас другой наказ, и я уже здоров! Вы должны были оставить меня здесь раненым на выздоровление, а сами идти куда должно. Сколько времени потеряли!
  ― Если бы мы так сделали, то многое не узнали бы. Наши вести очень пригодятся воюрам братства, ― не согласилась Весея. ― А вот в новый поход нам идти ни к чему. Здесь я согласна с Побраном.
  ― Ну нет, так нет, ― с сожалением произнёс Ведояр. - Жаль, конечно, но у каждого свой путь. Раз вы с нами не пойдёте, то вот такое вряд ли когда увидите вблизи.
  ― Ты это о чём? ― насторожился Побран.
  ― Сейчасувидите!
  Княжич взял свою котомку, извлек небольшой сундучок. В нём было два мешочка. Сунув руку в один из них, княжич положил на стол светящийся шар. Изба озарилась дивным светом. Лесвор от неожиданности вжался в стену: не будь её, упал бы. Дружина на мгновение застыла.
  ― Ого! - первым издал звук Ярун. ― Что это?
  - Это светильник древних нам в помощь. Можете подержать в руках, только осторожно, он из стекла.
  Светильник пошёл по рукам.
  ― Я слышал про такие, - сказал Яровор.
  ― В подземном мире таких полно, ― спокойным тоном произнёс Невид. ― Только там они прикреплены к потолку и стенам на большой высоте, и они огромные.
  ― Хоть что-то увидел, ― с горечью в голосе произнёс Побран.
  Ведояр достал ремни, закрепил в них светильник и примотал к голове.
  ― Ишь ты, ― удивился Ярун. ― Хитро придумал!
  ― И удобно, ― добавил Яровор.
  ― Ну что, други, давайте ужинать и спать, нам завтра рано выступать, это воюрам можно отдыхать.
  ― Мы тоже завтра в путь с зарёй, ― произнёс Побран.
  ― А добычу куда денете, ведь она ещё не распродана? ― заволновался Лесвор.
  - На тебя и оставим, ― улыбнулась Весея. ― Через полгодика от нас кто-нибудь придёт, вот ему и передашь. Кое-что и с собой заберём.
  ― Как хотите, ― расстроился Лесвор. ― Я продам за хорошую цену, даже не сомневайтесь.
  Утром, поднявшись чуть свет, Ведояр распрощался с воюрами и с поредевшей дружиной, отправился в новый поход.
  Лесвор повел их не по наезженному шляху, а вдоль Бурнавы. Они переправились по плавучему мосту у самого города. Потом миновали большой луг и углубились в лес. В лесу следопыт нашёл нужную тропу, и дальше шли по незаселённым широколиственным лесам. В этих местах он охотился вместе с братьями и бояричами ещё совсем недавно. Хотя в душе чувствовал, что это было в какой-то другой, беззаботной и прошлой жизни, и как будто не с ним.
  До предгорий дошли за два дня, переночевали на берегу той самой реки Звонки. Она полностью оправдывала своё название, бежала среди высоких валунов. Постоянно встречались перекаты и небольшие водопады, её воды звонко шумели и плескались.
  Достав из котомки леску с крючком и хитро сработанной мушкой, Ведояр пошёл половить хариуса. По словам Лесвора, его здесь было видимо-невидимо. Хариус не ловился, зато пошли форель и голец. Рыбы он наловил для ухи достаточно быстро, на их небольшую ватагу вполне хватит. Достав нож, княжич принялся чистить и потрошить улов, кишки кидал обратно в воду. Вдруг припомнился случай, когда он точно так же пошёл порыбачить и сам чуть не был пойман волканом. Кстати, это было не так далеко отсюда. Нужно просто пройти по Звонке до её истока, потом по плоскогорью на юг. Отсюда до того озера можно дойти за дня два-три, прикинул Ведояр. С тех пор прошло всего несколько месяцев, а сколько всего произошло. Волканы, наверное, до сих пор пылают ненавистью и местью к своему обидчику. Ну и сами виноваты, подумал княжич. Это волкан на него охотился, а не наоборот. Законов мироздания Ведояр тогда не нарушил, так сказал Яровед. Надо будет подробней расспросить волхва про эти законы. Мать про них почти ничего не рассказывала, отец тоже. Княжич иногда слышал о них от старших гридней. По их словам, эти законы неразрывно связаны с правдой или, по-другому, с правью. Тот же Яровед говорил, что правь - это и есть законы мироздания. То есть тот, кто поступает правильно, живёт по ним. Вот только как жить правильно, знает не каждый, у многих мнения расходятся. В таких случаях люди говорят, что у каждого своя правда. Но так быть не может: если законы мироздания едины, значит, и правда должна быть едина для всех. Выходит, что люди своё заблуждение за правду выдают. Свои желания и хотения, своё личное мнение. Мудрёно получается, но как-то так выходит.
  ― Эй, Ведояр, ты чего заснул?
  Княжич оглянулся, недалеко стоял Ярун.
  ― Всё готово, костёр горит, вода в котле кипит, а рыбы всё нет.
  ― Есть рыба, ― улыбнулся Ведояр. - Вот бери, а я ещё тут постою, подумаю.
  Ярун забрал улов, ушёл к костру. Мудрёные мысли больше в голову не лезли. Вот же блин, Ярун весь настрой сбил.
  Вспомнились Вихрун с Витьяном, их первый совместный поход на мараничей в отрог Преградных гор. Как они там, на берегу реки Глубокой? Наверно, будет большая битва, раз Мирояр собрал столько воев. Его друг, воевода города Ставеня Добруг, тоже обещал собрать ополчение. Битва будет побольше той, в которой погиб его брат Ведомир. Оказывается, как всё серьёзно на юге, а он тут всякой мелочью занимается. От дел черноводских мысли перелетели в Велегорск, как там батька? Надо было у Яроведа узнать, негоже про родную кровь забывать. За отца он не переживал, чувствовал, что у него всё хорошо. Вот за друзей было тревожно. Они в дружине Мирояра, и скорее всего их поставят против лучших воинов из Черноводска. Точно таких же парней, как и они сами, которые по полдня машут оружием и рубятся строй на строй. Вот Мирояр стоит за правду и помогает своему другу против находников, а за что стоят черноводцы? Или они думают, что тоже за правду стоят, но ведь так быть не может. Кто-то обязательно не прав, они наверно просто за своего князя стоят. За что стоит Драговит Черноводский, Ведояр не знал.
  Княжича позвали отведать ухи. Вернувшись в действительность, Ведояр пошёл к огню.
  С раннего утра снова двинули в путь. От речки Звонки до озера Бездонного дошли за полдня. Куда идти дальше, было неясно. Облазили все его берега, искали пещеры или длинные щели в прибрежных предгорьях, ничего не нашли.
  Стало понятно, что на самом озере ничего нет. Тогда решили обыскать по очереди все берега ручьёв, бегущих к озеру и реке Звонке. Прошлись по одному из них, от самых верховий до впадения в озеро. Тоже ничего не нашли, потом прошлись по другому ручью. Отыскали небольшую пещеру. В ней когда-то давно останавливались путники, присутствовало старое кострище у самого входа. В глубину пещера была небольшой, саженей сто. Стали искать дальше, обследовали ещё несколько ручьёв и их берега. Попадались небольшие углубления, шагов по десять.
  ― Так мы целый год здесь лазить будем, - сказал как-то Лесвор. ― Надо по-другому делать.
  ― Предлагай, ― согласился Ведояр.
  ― Мы ищем вход в подземный мир, а через него всякая нечисть к нам лезет. Значит, надо искать следы нечисти. Вот когда мы их найдём, то по ним к нужному месту и выйдем.
  ― Что же, можно попробовать, ― согласился княжич.
  ― Раз ты сам предложил, вот этим и займись. Мы же будем обследовать дальше каждую долину и щель. Вечером встречаемся у реки, где большой красноватый камень. Если хочешь, можешь взять себе кого-нибудь в помощь, да хоть племянника своего Асдара или ещё кого.
  ― Нет, мне самому сподручней будет и быстрее.
  ― Как хочешь.
  Так прошло ещё три дня. Небольшая дружина медленно приближалась к основным кряжам Преградных гор. Удалось найти ещё одну пещеру, из которой вспугнули медведя. Потапыч оказался большим, жирным и сытым. Видимо, готовил место к зимней спячке. Драться он не захотел, медленно отступил, а потом дал стрекоча. Пещерка оказалась совсем крохотной.
  Время шло, толку нет, а враг скоро нагрянет. Вечером встретились с Лесвором.
  ― Ну что? ― спросил Ведояр. ― Нашёл что-нибудь?
  ― Нет, следов нечисти не нашёл, а вот человеческие есть. Довольно свежие, день назад кто-то прошёл вверх по реке.
  ― Сколько их было?
  ― Трудно сказать, берег каменистый, видел всего несколько отпечатков на небольшой песчаной отмели. Но не менее двух, следы по размеру разные.
  ― Ну вот, уже кое-что.
  ― Завтра пройдёмся по их следу, посмотрим, кто это.
  На следующий день, едва солнечные лучи вышли из-за горы, Лесвор повёл дружину в предполагаемую сторону. Сначала вдоль реки, потом свернули и пошли вдоль небольшого ручья. От ручья поднялись на водораздел, прошли по нему до самого большого отрога. Переночевали наверху, с утра Лесвор уверенно повёл дружину дальше. Вчера он определил, что чужаков пятеро. Обувь у них была необычная, не такая как у родовичей, что жили на равнинах. Подошва толста и подбита маленькими металлическими гвоздями. На привале княжич спросил:
  ― Что думаешь, видал ли ты когда-нибудь такие следы?
  ― Видел, княжич, только людей, их оставляющих, ни разу.
  ― Где видел?
  ― На севере, за землями нашего княжества. В тех местах неподалёку стоит городок Пущен.
  ― Надо их нагнать, ― произнёс Ведояр. ― Вдруг это подземники.
  Настигли неизвестных на следующий день. Ведояр их почуял прежде, чем увидел. В груди заворошилось беспокойство; по опыту он понял, ничего угрожающего для них не было. Хотя и с лихом так было. Ощущение, будто за ними просто следят без злого умысла. Зато потом как налетели. С этими чужаками было по-другому. Неизвестные, пожалуй, даже и не подозревали, что за ними идут.
  Но на всякий случай княжич решил подготовиться. Лук у них был только один, у Асдара. Зато рогатины у всех, их приторочили к сёдлам коней. Под землёй встречаются ящеры, это он знал точно. Против ящера сподручней всего биться именно копьём или рогатиной, это он тоже знал по своему опыту. Луки неплохо помогают, ведь тогда зверюгу они завалили из лука. Рогатинами ящера только отвлекали, всё решил точный выстрел. Плохо, что нет у него в дружине больше хорошего стрелка. Асдар только учится, да и лук у него слабоват. Против бездоспешных пойдёт, а вот серьёзную броню таким не пробить. Ладно, будем обходиться тем, что есть. Он остановил дружину, обвёл всех спокойным и внимательным взглядом.
  ― Там впереди неизвестные, поэтому давайте подготовимся на всякий случай. Я иду первым, Ярун с Яровором по бокам от меня и чуть позади. Невид, ты идешь за Яруном, вперёд не лезь, будешь бить рогатиной и кидать сулицы из-за его спины. Лесвор, делаешь то же самое, только из-за спины Яровора. Асдар, ты бьёшь стрелами в первую очередь по лучникам, если они есть. Только потом по всем остальным.
  Коней привязали к деревьям, дальше пошли пешком и настороже. Водораздел отрога был неширок, шагов двадцать-тридцать. Дальше крутой склон, пешком ещё можно кое-как карабкаться, а вот на коне никак.
  ― Ну что, изготовились, ― обвёл княжич взглядом свою дружину.
  Ему доверяли и верили в победу. Двинулись скорым шагом, потом немного пробежали. Щиты висели за спиной, рогатины в руках, мечи в ножнах. Немного разогнав кровь по жилам, Ведояр решил притормозить. Поднявшись на очередную возвышенность водораздела, встали. Шагах в тридцати увидели пятерых. Они стояли лицом к ним, и похоже что ждали.
   Впереди стоял, саженного роста воин с топором на длинной рукояти почти как у копья. На бедре у него висел короткий меч. По бокам от него стояли два воина пониже ростом, но тоже немаленькие. В руках они держали короткие копья с древками в рост человека. Зато наконечники были в локоть длинной, широкие, мечевидные. За ними прятались двое лучников с короткими мечами на поясе. Одеты воины были странно, таких княжич никогда не видел. На ногах полусапожки с тупыми носками и непривычно толстой подошвой. Сами полусапожки тоже необычные, со шнуровкой и металлическими вставками. Штаны коричневые, рубахи из толстой ткани пёстро-зелёной расцветки с преобладанием тёмных оттенков. Поверх рубах кожаные безрукавки темно-коричневого цвета. На головах кожаные остроконечные шапки. По низу шапок шёл обод толстой кожи в два пальца шириной. По этому ободу были начертаны руны. Над носом к каждой шапке пришит белый клык почти прямой формы.
  Таких воинов Ведояр никогда не видел. Он не спеша двинулся в их сторону, дружина пошла следом. Не доходя десяти шагов, остановился.
  ― Кто таковы и что здесь делаете? ― спокойным, но требовательным голосом спросил княжич.
  ― А ты кто таков, чтоб мы перед тобой ответ держали? ― прогудел басом самый здоровый воин с топором.
  ― Мы воины Светлогорского князя Мирояра, а это его земли.
  Здоровый усмехнулся.
  ― Слышали мы, что Светлогорский князь считает эти земли своими, только он нас, здесь живущих, об этом не спрашивал. К тому же не вижу я что-то ни одного знака на вас, подтверждающего, что вы светлогорцы. Ни стяга, ни знаков княжеских на щитах я тоже не вижу. Пряжек и бляшек, что отроки на поясах носят, нет. Чем докажете?
  Здоровяк их совсем не боялся. Не воспринимал всерьёз молодых отроков или просто бесстрашный такой. И в чём-то он прав, знаков не было. Жаль, что с ними нет ни Витьяна, ни Вихруна, а свой пояс княжич потерял давно, ещё в Изломанных горах, когда в реку сверзился. У друзей на щитах были знаки княжеские, а у Витьяна ещё и на шлеме выбит. Ну, порубим мы их, подумал Ведояр, разве это по правде будет? Нет, не по правде, значит, надо по-другому, а как?
  ― Я Ведояр, а ты кто?
  ― Что, просто Ведояр и всё? - пробасил громила.
  ― Ведояр Славиярович, а здесь я по наказу волхва Яроведа из храма Ра.
   И по какому-то наитию полез за пазуху, достал кольцо с синим камнем и показал здоровяку, правую руку медленно сжал в кулак.
  ― Меня Горыня кличут, ― пробасил верзила.
  Он тоже достал перстень с синим камнем, после чего сжал правую руку в кулак.
  ― Мы змееборцы, живём в здешних горах.
  - Значит, мы зря за вами шли, ― проговорил княжич. - Почти три дня потеряли.
  ― Вы что, тут ворогов высматриваете?
  ― Если вороги встретятся, то и ворогов.
  ― Может, мы вам чем поможем? Хоть и не похожи вы на ритариев. Хотя храму и простые вои служить могут. С другой стороны, на простых воев вы тоже не тянете. Оружие у вас хорошее и бронь. Так что, нужна помощь или мы пойдём своей дорогой?
  Княжич задумался: стоит ли открываться змееборцам? С другой стороны, этот воин тоже из ордена Рарога, и если знает, чем, то обязательно поможет. Со слов дядьки Ругаты, который тоже был змееборцем, они эти горы лучше всех знают. Кто ещё сможет помочь, если не они.
  ― Мы ищем где-то в этих местах очень глубокую пещеру.
  ― Насколько глубокую?
  ― Несколько десятков вёрст, а может, и ещё больше.
  ― Вам что, на ту сторону гор надо? Здесь такой пещеры нет.
  ― Нет, на ту сторону нам не надо.
  Горыня задумался.
  ― Насколько я знаю, именно здесь таких нет.
  ― Я неправильно тебе объяснил, ― проговорил Ведояр. ― Нам нужна такая пещера в округе озера Бездонного или между Бурнавой и Двиягой.
  ― Есть парочка, ― подумав, сказал Горыня. ― Одна почти возле озера, вторая недалече от истока Бурнавы.
  ― Ты их проходил? ― спросил княжич.
  ― Да, проходил.
  ― Что у них в самом конце?
  ― Да что там может быть необычного, тупик, вот и всё.
  ― Нам надо другую, у которой конца не видно.
  - Вот оно что... ― блеснул глазами Горыня. ― Понял я тебя, отрок. Насколько я знаю, здесь входа в подземный мир нет. Но есть одна пещера, которую мы до конца не прошли.
  ― Насколько она длинная?
  ― Не в том дело, зубачи там живут, а есть там вход или нет, я не знаю.
  - Это совсем другое дело, далеко она отсюда?
  ― К вечеру дойдём.
  - Вот и хорошо. Асдар, давай бегом за конями.
  ― Вы что, в неё полезете?
  ― Полезем, даже не сомневайся.
  Горыня хмыкнул, но ничего не сказал. Вскоре Асдар привёл коней. Горыня, как и обещал, сразу повёл дружину к пещере.
  Сначала шли по водоразделу, в ту же сторону, по которой догоняли змееборцев. Весь отрог порос старыми могучими дубами и грабами. Идти среди них было легко, огромные деревья стояли далеко друг от друга. Больших перепадов высоты по верху хребта не было. Потом пришлось спуститься к тропе, пошли по ней до начала меньшего отрожка. Пройдя версты три, снова спустились к небольшой расщелине.
  ― В конце этой расщелины и будет пещера, ― объяснил Горыня. ― С конями там не пройдёте, узко, полно огромных валунов и коряг, упавших сверху.
  ― Асдар, останешься с конями здесь, ― приказал княжич.
  У парня сразу потухли глаза, он кивнул и отвернулся.
  ― Смотрю, ты действительно туда собрался.
  ― Так ведь за тем мы сюда, Горыня, и шли.
  ― С чего ты взял, что это вход в подземный мир?
  ― Полностью я, конечно, не уверен, но есть признаки, что это он.
  ― И какие, если не секрет?
  ― Да вот зубачи эти и есть первый признак.
  ― Ну и что, что зубачи, они и в других пещерах живут.
  ― Может и так, ― согласился Ведояр. ― Дело в том, что они здесь живут, и до конца вы её не прошли.
  ― Не улавливаю связь, ― поднял брови Горыня.
  ― Другие пещеры вы до конца исследовали, так?
  ― Ну так.
  ― Как я полагаю, не только потому, что там нет зубачей.
  ― Верно, но и они большая помеха, княжич.
  Теперь поднял брови Ведояр.
  ― Я ведь не говорил, что я княжич.
  ― Верно, не говорил, только молва тебя давно обогнала, всё княжество про твои походы слышало, Ведояр Славиярович. Воюров, правда, с тобой не вижу, врали, что ли, люди?
  ― Не врали, были воюры, теперь пошли по своим делам.
  ― Лдано. Но непонятно мне, при чём тут зубачи и подземный мир.
  - Это предположение, Горыня! Когда мы были в подземном мире, то зубачи там тоже водились и всякая другая нечисть.
  - Вот оно что! Многие подозревают, что нечисть оттуда лезет, но видевших я не встречал. Ты, выходит, и там побывал?
  ― Был, да не я один, вон и Лесвор со мной хаживал, и Невид, ― княжич указал на своих дружинников.
  ― Про такие дела я не слыхивал.
  ― Знаешь что, раз такое дело, мы с вами пойдём, только подготовиться надо хорошо. Особенно факелов наделать как можно больше.
  ― Ну, это не беда, ― заулыбался Ведояр и достал из котомки светильник.
  ― Эко диво! ― столпились вокруг княжича змееборцы. ― Что это?
  ― Выходит, вы в подземном мире не бывали?
  ― Нет, не бывали, мы про него только слышали всякие небылицы. Тебе вот верю, так что это такое?
  - Это светильник, там они на потолках висят и на стенах, гораздо больше этого. Поэтому и светло там, даже кое-где лес растёт.
  ― Да ну! ― засомневался Горыня.
  ― Если проход здесь есть, сами увидите.
  ― С таким светильником и без факелов пройдём, ― согласился Горыня. ― Ещё хорошо, что у вас щиты есть. Там надо будет идти парами, один щитом сверху прикрывает, другой копьём или стрелами отбивается. Зубачи сверху налетать будут, шкура у них тонкая, отобьёмся.
  С Асдаром Горыня оставил одного из своих бойцов. При входе в пещеру Ведояр прикрепил ремнями к шлему светильник. Второй - к шлему Невида. Змееборцы опять подивились хитрой снасти.
  - Вот как готовиться надо, ― указал Горыня своим воинам. ― Эти светильники вы в подземном мире добыли?
  ― Нет, знающие люди мне в Светлогорске дали, на время.
  Сначала пещера была узка, и приходилось карабкаться то вверх, то вниз. Потом немного расширилась, дно стало ровным, а потолок отодвигался всё выше и выше. Через валуны больше не лазили, их обходили. Ещё через час вышли к большому пространству. Стены и потолок отступили куда-то в темноту, дорогу преградила небольшая речка.
  - Передохнём здесь немного, - предложил Горыня. - Заодно доспехи наденем. Там за речкой живут зубачи, будут нападать.
  Змееборцы сняли котомки с плеч, достали броню и шлемы. Доспехи у них были роговые и копытные с такими же наручами. Шлемы похожи на их шапки: островерхие, с нашитыми вплотную роговыми пластинами в палец толщиной. У Горыни доспех отличался, он состоял из больших чешуек тёмно-синего цвета, по центру почти чёрных. Братья Яровитовичи стали с интересом рассматривать диковинку. Потом подошёл и Невид с Лесвором.
  ― Драконья чешуя, что ли? ― поинтересовался Лесвор.
  ― Нет, вот раньше был у меня доспех из драконьей чешуи, потом сменял на этот, ещё и приплатил. Это чешуя кракора. Есть такой морской зверь, живёт он в южных морях, за Азуранью. Таких зверей несколько видов. Вот этот, как у меня, синий, очень редкий. В Азуране есть орден в честь кракора. Это морской орден, его люди занимаются торговлей, наёмничеством и промыслом этих зверей. Доспехи из чешуи кракора не хуже стальных, зато легче. Даже императоры из Рамуров, Аруров и Файгов носят такие с превеликим удовольствием. Побогаче, конечно, отделанные, чем мой, и с перламутровым отливом. Эти доспехи ценятся из-за лёгкости и прочности, к тому же не ржавеют.
  ― Ты сказал, что раньше у тебя был доспех из драконьей чешуи, ― уточнил Ярун. ― Выходит, что драконы кое-где ещё живут?
  ― Да, парень, на юге Преградных гор их несколько видов. Здесь же их давно нет.
  ― Опасно на них охотиться? ― поинтересовался Яровор.
  ― Мы, змееборцы, на них уже лет сто не охотимся. Для людей они больше опасности не представляют, мало их осталось. По крайней мере, у нас в Арладии. Только высоко в горах их можно встретить. Вот если там он тебе повстречался, тогда будет очень опасно. Я свои чешуи не с добытого снял. Нашёл старое гнездо и пару драконов, очень давно умерших. Вот и собрал чешуи, часть отдал в братство, часть пустил на свой доспех, остальное продал. Вот в таких больших пещерах, ― Горыня развёл руки в стороны, ― иногда можно найти их старые кости и чешую, но всё реже и реже. Эта пещера многообещающая, потому мы сюда с вами и пошли. Есть надежда найти пару гнёзд, а если повезет, то и несколько скелетов этих чудищ.
  ― Какая чешуя у здешних драконов, я имею в виду, что в Арладии ещё живут? ― спросил Яровор. ― И насколько она прочная?
  ― По прочности кракорской не уступит, но тяжелее она, даже немного тяжелее стальной. Цветом в основном чёрная, величиной разная. На морде мелкая, самая большая по бокам. У нас в братстве их не драконами зовут, а чёрными ящерами. Драконами их в Азуране величают. Вот у вельдов в горах за восходным морем, да и по всему Ярваху, чёрные - большая редкость. Там ящеры немного другие, цветом серо- коричневые, их там много не только в горах. Простых ящеров у них - как у нас медведей. Простыми я называю тех, у кого нет чешуи, зато кожа толстая и прочная. Опасней у них в лесах, намного опасней, чем у нас. Ящеры бывают нескольких видов и раскрасок: светло-коричневые, жёлто-коричневые, тёмно-зелёные-чёрные, буро-красные. Мы слышали, что ты, Ведояр, вместе с воюрами добыл одного ящера где-то под Светлогорском на болоте. Какого он окраса был?
  Ведояр задумался, вспоминая.
  ― По спине буро-красный, а пузо желтовато-коричневое, как-то так.
  ― Всё правильно, ― подтвердил Лесвор. ― Чешуи у него не было, а кожа толстая, прочная, черепашью чем-то напоминает. Так сразу и не пробьёшь.
  ― Да, ― согласился Горыня. ― Ящеры, что без чешуи, толстокожие. Змеи летучие, что я видел, серовато-чёрные. До двух саженей в длину, сажень в высоту. По брюху и хвосту чешуя серая. По бокам и спине толстая кожа. Ещё на спине у него гребень из ороговевшей кожи серовато-белого цвета. На лапах четыре длинных когтя в ладонь длиной. Когда они кричат, уши закладывает, а внутри всё дрожит. Этот крик леденит душу. Многие не выдерживают и от одного крика бегут в животном ужасе.
  ― Вы на них охотились? ― спросил Лесвор.
  ― Да, на одного пытались поохотиться на юге Преградных гор. Он с нами связываться не стал, улетел. Видимо, разум кое-какой у них присутствует. Больше, кстати, в тех краях его не видели. Ещё мне ведомо от старых змееборцев, что чёрный ящер раз в двадцать лет линяет. Одну такую слезшую кожу нашли наши братья на севере. Там, где арваны живут... Ну что, передохнули? Тогда в путь. Нам пора за реку идти.
  ― Речка глубокая? ― поинтересовался Ярун.
  ― Тебе по пояс, не больше.
  Речку перебрели вброд, вода была холодная и прозрачная, в её струях мелькали маленькие рыбы. Невид заметил рака, большого и бледного. На другой стороне речки местность оказалась скалистая, с неровностями. То здесь, то там из скал торчали валуны, иные величиной с избу. Иногда на поверхности валялось крошево из битого камня.
  Светильники на шлемах хорошо озаряли всё вокруг, саженей на пятнадцать во все стороны. Сборная дружина шла в сплошном пятне света. Ведояр сколько не всматривался, верха так и не разглядел, стен по краям тоже видно не было.
  ― Широко здесь, ― произнёс Невид.
  ― Саженей триста от одной стены до другой, ― пояснил Горыня. - Досюда мы всё хорошо разведали, а вот дальше зубачи помешали. Неудобно с факелом, его одной рукой держишь, в другой руке копьё, от этих тварей отбиваешься. С вашими светильниками намного проще, их мы загодя увидим. Одними стрелами биться можно, кто отважится налететь, быстро подстрелим. Остальные поостерегутся.
  Вскоре местность изменилась, под ногами началась глина с песком. Кое-где стали попадаться навозные кучки каких-то животных. Вверху под потолком в сплошной тьме кто-то летал, но в области света так никто и не показался.
  ― Ишь ты, ― осклабился Горыня. ― Боятся к нам подлетать. Видимо, их сильный свет напугал.
  Через пару часов глину под ногами опять сменил камень и скала. Больших валунов больше не попадалось.
  ― Сюда мы не доходили, ― произнёс Горыня.
  Ещё часа через три упёрлись в отвесную стену, пошли вдоль неё направо. Стена постепенно стала менее отвесной, потом сменилась пологим подъёмом. Можно было попробовать подняться. Решили пройти дальше, может, удастся найти более лёгкий проход. Наконец, наткнулись на большую пещеру в почти отвесной стене. Пройдя по ней пару вёрст, упёрлись в тупик. Вернувшись назад к выходу, перекусили и передохнули. Потом опять двинулись направо. Больше пологих мест не было, стена становилась всё круче, наконец, она повернула в обратную сторону. Туда, откуда пришли.
  ― Похоже, мы дошли до края подземного зала, ― пророкотал Горыня.
  ― Похоже на то, ― согласился Ведояр. ― Предлагаю возвращаться обратно и идти в левую сторону до другого конца этого огромного чертога. Может, найдём что интересное.
  Так и сделали. Нашли ещё две пещеры, тоже тупиковые. В одной из них лежал скелет, очень похожий на человеческий. Кости были обглоданы, одежда разорвана на мелкие кусочки и сильно истлела. Недалеко от него валялась кирка. Змееборцы сразу оживились, нашли два выхода медной породы. Горыня, подняв череп бедолаги, внимательно его осмотрел. В затылке черепа была дырка от чего-то острого и длинного.
  ― Клевцом можно так голову пробить, ― произнёс Ярун.
  ― Похоже на то, ― согласился здоровяк. - Только это не человеческий череп.
  ― Почему? ― удивился Ведояр.
  Горыня показал на клыки, они были почти вдвое больше, чем у людей.
  ― Всё интересней и интересней, ― блеснул глазами княжич.
  ― Кто это такой? ― вопросил Лесвор. ― Жаль, воюров с нами нет, они неплохие знатоки всякой нечисти.
  ― Что-то про таких клыкастых в голове вертится, а вспомнить не могу, ― произнёс княжич.
  ― Упыриный это череп, ― пробасил Горыня. ― Вернее, их помощника. Они лысые, полностью безволосые, уши заострены книзу. Ещё говорят, что у них красные глаза. Но это, скорее всего, байки.
  - Значит, мы на верном пути, ― произнёс Ведояр. ― Надо только найти проход в их упыриное царство.
  Выйдя из пещеры, двинулись налево; больше ни проходов, ни пещер не попадалось. Стена постепенно поворачивала, обозначая край огромной пещеры. Ведояр задумался: может, пойти вдоль этой стены, возвращаясь назад к реке? Но что-то внутри еле уловимо противилось. Княжич прислушался к своим ощущениям. Назад идти не хотелось, а тогда куда? Может туда, где был пологий и вполне годный подъём вперёд? В груди немного потеплело.
  ― Давайте пойдем туда, где можно подняться, и посмотрим, что наверху.
  ― Согласен, ― заулыбался Горыня. ― Я тоже хотел это предложить.
  Вернулись к пологому склону, без проблем взобрались по нему на самый верх. Высота не очень большая, саженей тридцать. Дальше шло каменисто-скалистое плато, потолка так и не разглядели. Двинулись по плато, поверхность была почти ровной. Кое-где попадались небольшие трещины, через них просто перепрыгивали. Так шли несколько часов, пока не упёрлись в очередную стену. Вскоре в ней обнаружили широкую щель, шагов тридцать-сорок. Дружина двинулась туда; по стенам иногда попадался непонятный, слегка светящийся мох. По щели шли ещё несколько часов. Все вымотались, народ часто спотыкался, ноги гудели от усталости.
  ― Наверху уже глубокая ночь, ― произнёс Лесвор, ни к кому не обращаясь.
  Княжич остановился, оглядел и своих, и змееборцев: все выглядели уставшими, азарт исследования прошёл. Тела требовали отдыха и покоя.
  ― Что-то я увлёкся, ― виновато улыбнулся княжич. ― Давайте устраиваться на отдых. Я первый сторожу, мне сейчас всё равно быстро не уснуть.
  Ночлег прошёл без происшествий, народ выспался, набрался сил. Проснувшись, не спеша подкрепились и пошли дальше. Вскоре щель закончилась, вышли на огромную глинисто-песчаную равнину. Повсюду рос тот самый светящийся мох, что и в щели. Рос он большими скоплениями, в поперечнике шагов до пятидесяти.
  ― Невид, а ну давай прикроем светильники.
  Княжич снял шлем и накрыл светильник рукой, Невид повторил. Сразу сгустилась тьма, но не полная. Мерцания мха хватало, чтобы обозревать всё вокруг. Примерно как наверху ночью при полной луне.
  ― Предлагаю идти без света, ― произнёс княжич. ― А то нас издалека видно будет.
  ― Полностью согласен, ― пробасил Горыня. ― Так безопасней, не будем отсвечивать на вёрсты вперёд. Всё-таки ты оказался прав, княжич, это проход, и мы, похоже, подошли к границе подземного мира.
  Ведояр сложил светильники в мешочки, а их в сундучок, который аккуратно положил на дно котомки. Очень быстро глаза привыкли к сумеркам. За спиной возвышалась огромная стена и темнела щель, из которой они вышли. Глинисто-песчаная равнина просматривалась на многие вёрсты.
  Дружина зашагала вперёд в неизвестность. Через два часа добрались до неширокой реки, перешли её вброд. Вода доходила почти до пояса, дно было из мелкого гравия. За рекой виднелся небольшой гребень, а поверх него хорошо просматривалось более яркое мерцание света. Через часа три взошли на самый верх гребня. Впереди и во все стороны шла всё та же равнина. Где-то на горизонте приглушённо мерцал голубой свет. Передохнули и поели, обозревая новый неведомый мир. Он сильно отличался от виденного ранее.
  Отдохнув, дружина направилась к свету. Шли ещё часов пять, несколько раз пересекли ручьи. Видимость улучшилась, свечение стало сгущаться, напоминая лёгкий туман. Стали попадаться кусты с тёмной корой и белёсыми листьями. Вскоре туман рассеялся, и воины увидели вдалеке высоченную стену, упирающуюся в потолок. По стене и по потолку в разных местах наблюдались светильники. Некоторые из них мерцали не голубым, а белым светом.
  ― До стены вёрст двадцать, ― произнёс Горыня.
  ― Тогда какой высоты эта стена? ― присвистнул Яровор.
  ― Наверное, версты три, ― прикинул Лесвор. ― На севере Преградные горы с двадцати вёрст выглядят так же.
  ― Раз такое дело, предлагаю возле ближайшего ручья остановиться на отдых и сон, ― произнёс Ведояр. - Мы уже часов десять идём по этой равнине.
  Ему никто не возражал. Ближайший ручей оказался недалеко. Его берега поросли кустарником в полторы сажени высотой. Продравшись через заросли, расположились у самой воды. Она успокаивающе журчала, пару раз плеснула небольшая рыба.
  ― Может, порыбачим да ушицы похлебаем, дерева для костра здесь полно, ― предложил Ярун.
  ― Вот ты этим и займись, ― улыбнулся Ведояр. ― Братана в помощь возьми, так быстрей будет.
  Вырубили несколько кустов, образовав небольшую полянку в приречных зарослях. Быстро насобирали сушняка для костра. Довольно скоро Ярун принёс рыбу, в основном форели и хариуса. Уху готовили сразу в двух котлах. Сытно поужинав, завалились спать, выставив сторожу.
  Княжичу снилась непонятная муть, один сон сменялся другим, таким же бессмысленным. Потом приснилась Весея, но не в кожано-стальном доспехе, а в белой почти прозрачной длинной рубахе с красной оберёжной вышивкой по подолу, вороту и рукавам. Он брела босая по ручью, приподымая рубаху по белые сильные бёдра, чтобы её не замочить. Увидев Ведояра, игриво плеснула ногой, подымая кучу брызг и окатывая его с ног до головы. Вдруг её серые глаза стали серьёзны, и она громко произнесла:
  ― Пробудись, княжич, пробудись, вороги близко, - и толкнула его в плечо.
  Ведояр открыл глаза, силу толчка в плечо он всё ещё ощущал. За кустами журчала вода. Княжич быстро надел ножны с мечами за спину, взял копьё. Посмотрел на спящих товарищей, решая, будить или не будить. Прислушался к себе, тревога медленно наползала, заполняя всё внутри и холодя солнечное сплетение. Больше не сомневаясь, княжич опустился рядом с Яруном, положил руку на его плечо. Глаза воина тут же открылись.
  ― Тихо, ― почти прошептал княжич. ― Буди остальных, враг рядом.
  Отпустив плечо воина, распрямился и подошёл к кусту, загораживающему их от реки. Аккуратно отклонил несколько веток, выглянул. Было тихо, никого не видно. Но тревога нарастала. В двух шагах стоял Невид и смотрел на него. Воин хотел что-то сказать. Княжич, не дожидаясь вопроса, приложил палец к губам. Невид понимающе кивнул, медленно взял щит в правую руку, потянулся за спину и вытащил из длинного кожаного тула сулицу. С другой стороны полянки за ними внимательно следил змееборец. Сообразив, начал тихо будить своих побратимов.
  Ведояр опять слегка отодвинул ветку куста, на том берегу что-то блеснуло среди белёсой растительности. Раздвигая кусты, на берег вышел воин с обнажённым мечом. Он смотрел прямо на княжича, возможно, ему так показалось. В голубоватом свете было трудно разобрать. На той стороне за кустами ещё что-то мелькнуло, потом хрустнула ветка. На берег чуть выше по течению реки вышел ещё один воин. Ведояр скосил глаза на своих дружинников. Все были на ногах и прислушивались. Появился третий воин и тоже с обнажённым мечом и щитом.
  Княжич с силой метнул копьё в ближайшего, до него было всего шагов пятнадцать. Броска чужак не увидел, поэтому среагировать не успел. Копьё ударило его в грудь, воин завалился в кусты. Раздался гортанный возглас, из кустов противоположного берега ринулись вороги. Они прыгали в речушку, в несколько шагов пересекая ее, двигались в их сторону. Дружинники Ведояра и змееборцы спрятались в густых зарослях. Их толком никто не видел, враги ломанулись напрямую. Но им мешали ветки, некоторые из них в полруки толщиной. Дружинники били их копьями, атаковать было удобней. Через такой кустарник можно было пролезть с большим трудом.
  Раздался гортанный крик, чужаки отхлынули, оставив несколько поверженных. Судя по звуку ломаемых кустов, их обходили с двух сторон.
  ― Пока постоим здесь, ― произнёс Ведояр. ― Посмотрим, сколько их.
  Чужаки, перестроившись, снова полезлис двух сторон одновременно.. Чтобы приблизиться вплотную, им приходилось сначала срубать ветки кустов. В этот момент засвистели стрелы змееборцев, одну сулицу метнул Лесвор. Послышались крики раненых, а может и убитых. На Ведояра наступал воин в стальном шлеме с небольшим гребнем в кольчуге и с круглым щитом, полностью обитым металлом. Ему мешал куст, через который выглядывал княжич, он рубил его мечом, не забывая поглядывать на Ведояра. Очередная ветка, подрубленная чужаком, упала сверху и на секунду накрыла его, затруднив обзор. В тот же момент княжич сделал выпад мечом колдуна в район шеи. Меч вошёл легко, не встретив железа. Воин вскрикнул и осел. Почти сразу подбежал ещё один и оттащил упавшего назад. Этот был точно в таком же шлеме, только кожаном, без доспеха, и с таким же щитом. Он несколько раз рубанул мешавшие ветки, быстро закрывшись щитом от мелькнувшей стрелы. Потом снова рубанул куст. Теперь верхние ветки не мешали обзору, зато нижние не давали приблизиться к Ведояру вплотную. Княжич смог хорошо разглядеть нападавших. Было их примерно столько же, сколько и их. Со стороны реки вообще никого не было видно. Или их там правда нет, или они просто затаились. Слева стоял один из змееборцев, справа Невид.
  ― Я сейчас немного порезвлюсь, ― произнёс княжич, обращаясь к Невиду. ― А ты займи моё место. Заодно проверю, есть ли за этими ещё кто.
  Змееборец удивлённо поднял бровь, Невид согласно кивнул. Чужак перестал рубить кусты, прислушался к разговору. Ведояр протиснулся через заросли и спустился к реке, по кромке воды обежал куст, так мешавший чужакам. Чужак отступил от зарослей, поджидая княжича. Когда до врага осталось три шага, Ведояр прыгнул вперёд, ударив его ногой в щит и тут же обоими мечами по разным уровням. Одним мечом в шею, другим в ногу. Шею воин успел отдёрнуть, ногу нет. Меч прошёлся по голени вскользь, не перерубив, но достав до кости и срезав кожу и кусок мяса. Воин отпрыгнул и упал, отползая в густые кусты. Сбоку от поверженного с остервенением рубил куст ещё один. Он пытался подойти ближе к змееборцу, ранее стоявшему слева от Ведояра. За ним маячили ещё двое. Один из них весь в железе: в шлеме как у поверженного первым, только гребней на шлеме было три. Шею прикрывал назатыльник из нескольких полос стали, а по бокам наушники до низа челюсти. Облачён он был в длинную блестящую кольчугу до колен, то ли посеребрённую, то ли из какого-то неизвестного металла. Она имела высокий жёсткий воротник, прикрывавший шею. Щит тоже был поизящней, деревянную основу прикрывал цельный лист стали. По центру щита виднелся пирамидальный умбон, вокруг него и по краю нанесены руны зеленоватого отлива. Воин, рубивший с остервенением куст, и его товарищ выглядели попроще. Круглые шлемы с гребнем и кольчужной бармицей, кольчуги по колено, а вот рукава только по локоть. Щиты обиты несколькими полосками железа.
  Со стороны врагов была более разряженная растительность. Именно поэтому они не остались здесь ночевать, а забрались внутрь труднопроходимого места.
  Воины попроще, увидев, как Ведояр сразил их товарища, бросили воевать с кустами и устремились на него.
  Княжич отвёл удар одного вверх и, приблизившись вплотную сбоку, закрывшись им от другого бойца, боднул в голову своим шлемом, разбив противнику нос. Воин отшатнулся, но не упал, закрывшись щитом и помешав своему товарищу атаковать. Ведояр тут же ткнул его левым мечом в колено а правым жёстко блокировал удар второго, ухитрившегося рубануть из неудобного положения. Ведояр пнул по его щиту в ответ и сразу же выдал серию рубящих ударов по разным уровням. Боковым зрением углядел метнувшегося в его сторону хорошо вооружённого воина, который бил сверху вниз и наискось. Тело само подхватило ритм и направление движения чужака. Развернулось вокруг оси, левая рука отбила меч, а правая рубанула сама. Подземник закрылся щитом и тут же получил удар ногой в колено, раздался хруст. Тело метнулось назад и вбок, пропуская мимо себя врага, отбившегося от серии атак княжича. Ведояр тут же налетел сзади и ткнул левым мечом в шею. Другим мечом - в отползавшего с пробитым коленом. Тело отшатнулось в сторону, пропуская что-то летящее мимо, и ринулось вдоль кустов, где ещё оставались враги.
  Вражеский воин, метнувший в княжича нож, тут же получил в лицо стрелу змееборца. Княжич нацелился на последнего с их стороны. Он был слишком увлечён и не видел, что происходит у него сбоку. Крики и звон оружия он слышал и думал, что его товарищи добивают прорвавшихся из-за кустов врагов. Впрочем, всё почти так и было, только получилось так, что добили его послужильцев, а не наоборот.
  Подбежав, княжич ударил его в шею, по бармице. Железо удар выдержало, а шея нет. Позвонки хрустнули, и воин упал. С этой стороны чужаков не осталось. Дружинники и змееборцы, прощимивщись сквозь кусты, стали окружать нападавших. Беда подземников была ещё в том, что у них не осталось лучников. К тому же они приняли неправильное решение: отступая, пролезли через кустарник на открытое место и встали в круг. Вернее, попытались встать. Ведояр лез за ними следом, не отставая. Выскочив, он тут же насел на них, рубя с двух рук во все стороны.
  Краем меча княжич задел одного из врагов по лицу, воин отпрянул в строящийся круг и, закрывшись щитом, припал на колено и открыл бок рядом стоящего. В который тут же прилетела стрела, а в спину стоящего с противоположной стороны сулица. И судя по мощному хеку, это метнул Невид. Его хек не спутаешь ни с чьим другим. Воины опять попытались перестроиться, но им не позволили. Очередной противник просто вылетел из строя с сулицей в голове, прямо сквозь шлем. Да, силушка у Невида немалая. Воинов осталось трое, они опять встали в небольшой круг, вернее, попытались. На этот раз Невид кинул копьё, воин, стоявший к нему лицом, попытался отбить его. Не получилось, копьё скользнуло в бок его товарища. Следующего тут же достали стрелой. Оставшийся понял, что это конец. Он кинулся вперёд на достававшего кистень Невида, тут же получив мечом под колено от Яровора. Горыня добавил ногой по рёбрам. Воин покатился по твёрдой земле. Подскочивший змееборец сразил его копьём прямо в лицо.
  Ведояр оглядел своих, все на ногах. Может, конечно, кто и ранен, но несильно.
  ― Как мы их! ― радостно прокричал Ярун.
  Воины улыбались.
  ― Надо внимательно обыскать кусты, ― произнёс Горыня. ― Вдруг кто уцелел или затаился. Иначе он может подать весть своим. Тогда нам не поздоровится.
  ― Одному я подрубил ногу, он где-то в кустах, ― подтвердил догадку Горыни Ведояр.
  ― Никуда он не уполз, его Невид добил, ― отозвался один из змееборцев.
  ― Всё равно надо, ― не унимался Горыня.
  Все кусты на этом и на другом берегу тщательно обыскали. Выживших не было, Лесвор ещё целый час обследовал окрестности, никого не нашёл. Убитых притащили на открытое место, их оказалось семнадцать.
  ― Не так и много, ― удивился Ярун.
  ― Зато как смело на нас полезли, ― произнёс Яровор.
  ― Видимо, думали, что нас ещё меньше, ― пробасил Горыня.
  ― Да как они вообще нас обнаружили и нашли? ― озабоченно спросил Лесвор.
  ― Видимо, по дыму, ― предположил Ведояр.
  ― Или по огню, если вон на той стене, что мы видим, есть дозор. Причём с зорким наблюдающим, такому не надо и огня, ― уверено произнёс один из змееборцев. ― Пока мы спали, они и подошли.
  ― Так дотуда вёрст двадцать, ― не поверил Ярун.
  ― Ну и что, что двадцать, ― усмехнулся змееборец. ― Я знал человека, который определял примерно с такой же высоты, кто идёт внизу. Он смотрел с самых верхов Преградных гор. Так что ничего сверхъестественного.
  ― Я тоже знал того человека, ― подтвердил Горыня. ― Все правда.
  ― Удивительно другое, как Ведояр почуял их приближение, ― проговорил змееборец, стоявший в дозоре. ― Я во все глаза глядел и никого не видел и не слышал. А он проснулся и давай всех будить и вооружаться.
  ― Я не почуял, меня предупредила во сне Весея. Не знаю, как она почуяла беду, но смогла. Вот что удивительно.
  ― Кто такая Весея? ― спросил Горыня.
  ― Ворожея из воюров, она раньше с нами была, ― пояснил Лесвор.
  ― Вон оно как, ― озадачился Горыня.
  ― Ну что, давайте делить добычу, ― предложил Лесвор.
  ― Почему бы и нет, ― улыбнулся Горыня.
  ― Кто это вообще такие? ― подал голос Невид.
  ― Думаю, те же, чей череп мы нашли совсем недавно в пещере, ― предположил Горыня.
  Ярун подошёл к одному из поверженных воинов и открыл ему рот. Все увидели увеличенные клыки. Ярун скинул с воина шлем, и тот действительно оказался лысым, уши у него были заострены книзу. Точь-в-точь как описывал упырей Горыня. Глаза, правда, были как у человека, желтовато-коричневые, а зрачок не совсем круглый, в виде капельки.
  Не все оказались такими, воин в самом дорогом доспехе с тремя небольшими гребнями на шлеме выглядел как обычный человек. Только кожа была бледнее.
  - Вот это и есть упырь, ― утвердительно произнёс Горыня, указывая на подземника. - Все остальные его прислужники.
  ― Так ведь у него даже клыков нет, ― удивился Ярун.
  ― Всё правильно, ― продолжал гнуть свою линию Горыня. ― Их часто за людей принимают, и это всегда выходит боком.
  ― Что, совсем никак не отличить? ― спросил Ярун.
  ― Разве что по очень бледной кожей и чёрными волосами, хотя другие тоже бывают.
  ― И что, они питаются человеческой кровью? ― с недоверием произнёс Ярун.
  ― Необязательно, они могут и обычную еду есть, но наша кровь им время от времени просто необходима, иначе помрут.
  ― А это кто такой? ― пнул одного из убитых Лесвор.
  Тот был среднего роста, без шлема, зато рогатый. Немного выше висков у него росли небольшие, чуть загнутые рожки. Кожа бледно-коричневая, радужка глаз красная, зрачок как у кошки. Все обступили рогача. Никто не знал, что это за тварь такая.
  ― Этого ты первым завалил, ― и Горыня посмотрел на княжича.
  ― Его, ― подтвердил Ведояр. ― Мне показалось, что он был в шлеме, рога я принял за часть наголовья. Оказывается, он сам по себе такой. Что будем делать дальше, други? Вход мы нашли, задание почти выполнили.
  ― Почему почти? ― уточнил Горыня.
  ― Потому что нам ещё надо назад вернуться и сообщить, где вход.
  ― Неужели тебе не хочется дальше пройти и посмотреть, что там? ― вопросил Горыня.
  ― Хочу, врать не буду, только вот беда, нас уже обнаружили. Сколько их там дальше и где, мы не знаем. Но ведь понятно, что намного больше нас.
  - Вот и разведали, ― с грустью произнёс Яровор.
  ― Может, мы ещё что-нибудь полезное разузнаем, ― высказался Ярун.
  ― К тому же вход мы ещё не нашли, это так, привходье. Настоящий будет вон в той стене, - произнёс Лесвор. ― Там, где мерцают светильники.
  ― Пожалуй, ты прав, ― согласился Ведояр. ―Но стоит ли туда идти?
  ― Мы потихоньку, не спеша, от куста к кусту, ― предложил Горыня.
  ― Может, сначала с добычей разберёмся? ― опять напомнил Лесвор.
  ― Верно, ― заулыбались братья Яровитовичи.
  ― Согласен, ― прогудел Горыня. ― Не бросать же всё это.
  Дружина начала припоминать, кто кого зарубил или подстрелил. Оказалось, что больше всех отличился Ведояр. Троих сразил и четверых подранил, подранков добили другие. Троих уложил Невид, двух сулицей и последнего копьём. Одного достал Лесвор, тоже сулицей. Ещё одного Яровор подранил, но добили другие. Пятерых оставшихся одолели змееборцы, всех стрелами.
  ― Ну ты и зверюга, ― удивился Горыня и посмотрел на княжича. ― Выходит, почти половину отряда перебил да переранил. Недооценил я тебя, думал, просто дерзкий отрок, а ты оказывается, совсем не прост.
  ― Не зря же про него молва в княжестве пошла, ― сказал один из змееборцев.
  Братья Яровитовичи теперь тоже смотрели на княжича по-другому, у Яровора пропал его дерзкий тон. Ярун перестал хитро щуриться при разговоре. В удали и удаче Ведояра они больше не сомневались.
  ― Повезло, - отшутился княжич.
  ― Ну да, как же, ― не согласился Горыня. ― Почти половина добычи твоя по праву.
  ― Да куда мне столько, не унести мне всего, я возьму только зброю со старшего воина, того, кто без клыков. Ну может ещё что-нибудь.
  Ведояр подошёл к поверженному предводителю. Упыриный шлем по качеству стали был лучше, чем у него. Кругловатый, с небольшим стальным гребнем посередине и двум по бокам, с нащёчниками и назатыльником, состоящим из четырёх стальных полосок, искусно скреплённых между собой. Хороший шлем, надёжный. Ведояр снял свой, примерил вражеский. Сидел он на голове и защищал, пожалуй, лучше. Кольчуга тоже была хороша: из неизвестного, блестящего как серебро металла, кольца плоские, а не круглые. Скреплены между собой шесть в одно, воротник был стоячим, до подбородка. Рукава длинные до кистей, а подол до колен. Стоить такая бронь будет не меньше, чем его нынешняя с зерцалом. Меч был просто сказка, из доброй стали. Клинок где-то с трети длины плавно сужался в остриё. Дола не было, посередине шло небольшое ребро жёсткости. Перекрестие уже и длинней обычных словенских или фаранских, едва выступавших за ладонь. По перекрестью шли надписи на неведомом языке. Навершие - в виде шестигранного брусочка с выграненными узорами с завитушками. Княжич сравнил сталь своих мечей и нового, у нового она была лучше. Пожалуй, даже лучше, чем добрая сталь. Она равнялась укладу, но это не он, а что-то неизвестное. Ведояр хмыкнул, не ожидал встретить меч такого высокого качества. Несколько раз махнул из стороны в сторону, баланс был отличный. 'Возьму его себе вместо левого, колдовского', - решил княжич. Остальные мечи тоже были неплохи, качества не ниже хорошей стали, даже у воинов без брони. Видимо, упыриные кузнецы знают толк в своей работе. Оружие такого качества наверху имелось только у бояр и некоторых гридней. Жалко бросать его здесь под кустами. Надо будет на обратном пути захватить с собой побольше, принял решение княжич. Остальные кольчуги оказались из железа или худой стали, но все с плоскими кольцами. Все дружинники и змееборцы поменяли свои мечи на новые. У кого не было - обзавелись ими. Даже Горыня, предпочитавший топор на длинной рукояти, привесил себе на пояс упыриный и был очень доволен.
  ― Может, нам переодеться в их броню и одежду? ― предложил княжич. ― По крайней мере, издали нас примут за своих. Свою зброю и одежду спрячем здесь под кустами. В таком виде пойти дальше на разведку будет гораздо лучше и безопасней.
  ― Умно придумал, ― заулыбался Горыня. ― Я за.
  Идея всем понравилась. Переодевшись и облачившись в доспехи и одежду местных, поухмылялись, глядя друг на друга. Ведояр, надев бронь главного упыря, ощутил, что она тяжелее прежней. Прошёлся туда-сюда, понаклонялся. В плетении колец использовали больше обычного, сама кольчуга была до колен, ещё и с длинными рукавами. Словенские кольчуги плели обычно четыре в одно. Хотя шесть в одно тоже бывало. 'Ничего, привыкну', - решил Ведояр.
  ― Прям упыри какие-то, ― произнёс висевшее у всех на языках Ярун.
  ― Ты в рот себе загляни, может, клыки выросли, ― пошутил Горыня.
  Дружинники и змееборцы засмеялись, хлопая Яруна по спине и плечам.
  ― Да ладно вам, хохмачи, - ничуть не обиделся воин. ― До сего дня мы и не знали, как они одеваются.
  Свою одежду и оружие распихали по котомкам и спрятали в кустах, прикрыв ветками и закидав сверху землёй. Трупы врагов закопали в другом месте. Отдохнув и пообедав, перешли вброд речушку и побрели сквозь кустарник. На другом берегу он разросся прилично, почти на версту. Хорошо, что рос он не так густо, как там, где они спали и оборонялись. Выйдя из зарослей, оказались на пустом пространстве желтоватой земли. Кое-где торчали пучки травы, вдали виднелась полоса зарослей, а за ней возвышенность, на которой горел огонь. С берега ручья этой возвышенности не было видно.
  ― До огня вёрст пять, ― уверенно произнёс Лесвор.
  ― Ну что, заглянем на огонёк или стороной пройдём? ― спросил княжич.
  ― Пошли, ― согласился Горыня. ― Но только одним глазком.
  В расстоянии Лесвор не ошибся, шли где-то час. Вскоре начались заросли всё того же кустарника. Попадались и небольшие раскидистые деревья нескольких видов. Перебрели ещё один ручей, на его берегу наткнулись на тропинку, ведущую в сторону возвышенности. Тропа петляла среди кустов и деревьев, её несколько раз пересёк след невиданного животного. Судя по величине, что-то среднее между волком и медведем. Возвышенность оказалась большим холмом с крутыми склонами, поросшими кустарником и деревцами. Что наверху, было не видно.
  ― Лесвор, давай аккуратно разведай, что там. Только не геройствуй, сразу к нам.
  Вскоре следопыт вернулся.
  ― Там дозор из трёх человек или нелюдей, точнее сказать не могу. Один рогатый, точно такой, что Ведояр завалил. Двое других похожи на лысых с клыками. Правда, лысин не видно, в шлемах они. О нас, похоже, и не подозревают, палят большой костёр. Ещё там вышка стоит, чуть выше деревьев. На вышке никого нет, все заняты костром, носят ветки и деревца.
  Княжич задумался, потом сказал:
  ― Сделаем так, други. Окружаем их со всех сторон и бьём, чтоб ни один не ушёл.
  Сказано - сделано. Дозор был занят и не ожидал нападения. Побили тихо и быстро стрелами. Ведояр залез на вышку и оглядел окрестности. К стене неплохо приблизились, отсюда она хорошо просматривалась. На ней виднелись ярусы и много входов-проходов куда-то. От одного из них в сторону холма, на котором совсем недавно стоял дозор, протянулась полоса. Казалось, что она шевелится и движется.
  ― Что за хрень? ― спросил Ведояр.
  ― Сейчас одного из лучников позову, они глазастые, ― вымолвил Горыня.
  Поднявшийся стрелец не сомневался.
   ― Войско идёт, ― уверенно произнёс он. ― В нашу сторону. Нелюдей там штук триста, может больше.
  ― Неужели по наши души? ― пробасил Горыня.
  ― Вряд ли, ― отмолвил Ведояр. ― По своим делам идут. На нас столько не надо, слишком много.
  ― Тогда куда столько воев идти может? ― вслух озвучил свои мысли Горыня и сам себе ответил: ― Только в поход.
  ― Неужели к выходу на поверхность, на наши земли идут?
  ― Нам надо спешно возвращаться обратно, ― нахмурился Ведояр.
  ― Вон ещё такая же рать, ― произнёс стрелец, указывая направо.
  Так и есть, ещё одна полоса двигалась в сторону холма.
  ― Зажимают нас или это супротивники? ― вслух размышлял Горыня.
  ― Думаю, идут два войска, одно на перехват, другое по своим делам, а может, на соединение для совместного похода.
  ― Сойдутся они где-то здесь, ― произнёс стрелец.
  ― Как бы нам не попасть между молотом и наковальней, ― заволновался Горыня.
  ― Посмотрим, ― произнёс Ведояр. ― Если пойдут прямо сюда, ломанём со всех ног. Холм наше отступление закроет, а дальше заросли. Чтобы до последнего они ничего не подозревали, будем поддерживать огонь. С его помощью, скорее всего, их сторожа предупреждает о приближении чужого войска.
  Примерно через три часа оба войска встретились почти напротив холма. Они остановились в саженях двухстах от него. Численность стрелец определил почти точно. Войско, что шло от стены, оказалось немного меньше, но оно разделилось где-то за версту до холма. Там были неровности и балки. И теперь часть из них заходило находникам в спину. Вновь прибывшие этого не видели.
  Упыри встали монолитной стеной, издали они выглядели внушительно. Все в железе, ощетинились копьями и щитами. В задних рядах угадывались лучники. Войско пришельцев выглядело более пёстро. Много коричневыхцветов разных оттенков на одеждах и доспехах. Слева у них часть войска была в жёлтом. Возможно, в бронзовой броне, предположил княжич.
  У упырей флаг был чёрный с каким-то красным рисунком. У пришельцев с левого края - жёлтый с белым солнцем или что-то похожее на него. Основной большой стяг - малиновый с жёлтым рисунком.
   Вскоре воинства пошли на сближение. В какой-то момент упыри остановились. Пришельцы продолжали идти. Из задних рядов упырей отделилась небольшая часть, отошла назад. Вскинула луки, и в пришельцев полетели стрелы.
  Пришлые стрелы заметили, прикрылись щитами, переждали обстрел и двинулись дальше. Особых потерь не понесли.
  Упыриные лучники разделились на две части и побежали, обегая своих, одни справа, другие слева.
  От пришельцев тоже отделились два отряда. Между ними пошла перестрелка.
  Тем временем основные войска сошлись. Даже сюда на холм долетали крики брани и боли, лязг оружия, удары по щитам. Никто никому не уступал, но со временем пришельцы стали теснить упыриное воинство. Со стороны упырей несколько раз протрубил рог, к чему-то призывавший бойцов. Упыри остановились и перестали пятиться, но ненадолго, шаг за шагом они отходили, уступая поле находникам. Хотя больших потерь, судя по всему, не несли. Стрельцы угомонились, видимо, кончились стрелы. Но их стало наполовину меньше. Стрельцы пришлых сняли щиты со спины, вынули мечи и кинулись на упыриных. У упырей щитов не было, только мечи, не принимая боя, они кинулись наутёк. В это время из-за кустарников в тылу находников вышел отряд воинов. Было их немногим более сотни, воины построились и довольно быстрым шагом направились в спину находникам. Их заметили шагов за пятьдесят. Войско пришлых остановилось, часть развернулась навстречу вновь прибывшим. Засадный отряд разогнался и ударил во врага. Бой закипел с прежней яростью. Только теперь пришлые больше не теснили, они отбивались. Стрельцы находников перестали преследовать упыриных. Они вернулись, построились в три линии и зашагали в тыл засадному отряду упырей. Тому пришлось нелегко. Теперь они тоже рубились на две стороны. В этот напряжённый момент боя основная часть войска пришлых начала пятиться. Через небольшое время их задние ряды упёрлись в своих же, рубившихся с засадным отрядом упырей. Воинства заколебались в ненадёжном равновесии. В такой неопределённости прошло около часа, было видно, как оба войска устали. Мечи и копья вздымались уже не с такой силой и быстротой, как в самом начале. Воля упёрлась в волю, никто не хотел уступать. Внезапно объявились бежавшие стрельцы упырей. Они прибыли с новым запасом стрел и тут же начали обстрел правой части воинства пришлых. Находники несли потери, упыри их били почти в упор. Главное знамя пришлых упало, после чего их войско сильно заколебалось. Раздался рог со стороны находников, призывая их к порядку. Но вскоре и рог замолчал, наверное, трубившего нашла стрела. Прошло ещё мгновение, и коричнево-жёлтое воинство начало разбегаться. Сначала это были единицы, потом всё больше и больше, и вот почти вся их рать побежала, кроме небольшой части воинов в бронзовых доспехах. Они встали в круг и тоже пятились, но организованно, огрызаясь и не давая пробить круг. Большая масса бежавших ломанулась в сторону холма, где ближе всего к битве росли кусты и деревья.
  ― Всё, делаем ноги, ― приказал Ведояр.
  Объединённая дружина двинулась с холма в сторону ручья. Бежали долго, пока совсем не выдохлись, перешли на шаг. Всё-таки бегать в полном вооружении - то ещё удовольствие. Хотя Ведояр к таким пробежкам был привычен. Пройдясь шагом, опять побежали, но уже без надрыва, не спеша, берегли дыхание и силы. Потом опять шли и опять бежали. Оторвались или нет, было непонятно. Добрались до места, где оставили свои вещи. Быстро раскопав, забрали их и кое-что из добычи, мечи взяли все до последнего. Воины прихватили ещё шлемы с кольчугами. Нагрузились по полной, каждый сам определял, сколько может унести.
  Пошли шагом, но быстро, от одной группы кустов до другой. Кусты редели, их становилось всё меньше. Потемнело; решили передохнуть часа полтора, выставив дозорного.
  Сквозь дрёму Ведояр услышал его голос:
  ― Сюда кто-то идёт.
  Ведояр открыл глаза, перевернулся на живот, подполз к краю кустов. В их сторону брели три воина. Было видно, что они очень устали.
  ― Если их всего трое, то не страшно, стрелами посечём и всё, ― прошептал рядом Горыня. - К тому же они из тех, кого разбили.
  ― Очень похоже, ― произнёс Ведояр. ― Вон тот, что первым идёт, в бронзовом доспехе. Такие воины стояли с правой стороны, они были дальше всех от нашего холма. Под жёлтым стягом с белым солнцем.
  ― Да, так и есть, ― подтвердил дальнозоркий стрелец из змееборцев. - Мы их стрелами побьём, они и моргнуть не успеют. Слишком уставшие.
  ― Не спеши, ― тихо проговорил Ведояр. ― Надо узнать, кто они, и если не враги нам, то помочь чем сможем.
  ― Как не враги? ― удивился Горыня. ― Разве под землёй есть наши друзья?
  ― Не горячись, Горыня, я от волхва Яроведа слышал, что под землёй много разных народов проживает. Некоторые из них нам совсем не враги.
  - Это кто же? ― с интересом спросил вождь змееборцев.
  ― Каваны живут, гмуры тоже встречаются, ещё несколько серокожих народов. Это только те, про которых я знаю, могут быть и другие.
  ― Хорошо, ― прошептал Горыня. ― Тогда окружаем и выясняем. Если враги, то бьём.
  ― Необязательно, ― улыбнулся княжич. ― Врагов можно взять в плен и много от них узнать. Потом пленных можно будет заставить нести наш груз и добычу.
  Горыня удивлённо посмотрел на княжича и согласился.
  ― Только они могут на незнакомом языке говорить, тогда что?
  ― Отведём туда, где их смогут понять, но разоружим по-любому, мало ли.
  ― Так ты сюда за языком пришёл?
  ― И за ним тоже. Эти нам очень кстати подвернулись.
  ― Ладно, делай что должен.
  Когда беглецы зашли за кусты и хотели повалиться отдыхать, на них со всех сторон налетели и окружили.
  Чужаки встали спина к спине, закрылись щитами, держа мечи наготове. Они явно желали стоять до конца и в плен совсем не собирались.
  Ведояр вышел вперёд и оказался напротив воина в чешуйчатом доспехе из бронзы. Шлем у него был тоже бронзовый, высокий, закругляющийся вверху и закрывающий виски и затылок. Нос прикрывал широкий наносник. По шлему шёл растительный узор, выплавленный при изготовлении. Очень искусная работа, такие шлемы, насколько знал княжич, использовались для торжественных выходов и праздников. Но никак не для битвы. Щит у него был овальный, кожа окрашена в жёлтый цвет. На щите красовалось белое солнце. Всё же не ошибся, отметил княжич, правильно разглядел его ещё на стяге. В руке воин держал слегка кривой односторонний меч. На самом конце он расширялся. Другие воины имели такие же шлемы, только без узора. Доспехи у них были из широких полос толстой кожи, расположенных поперёк тела. Мечи кривоватые, односторонние, но без расширения на конце. Сами воины среднего роста, с коричневой кожей, глаза тёмно-карие. Навги, что ли?
  ― Кто вы и что здесь делаете? ― медленно выделяя каждое слово, произнёс Ведояр.
  Один из воинов, стоявших к княжичу спиной, что-то удивлённо проговорил. Тот, что был в чешуйчатом доспехе, уточнил у него повелительно. Видимо, этот - главный.
  ― Вы что, не сахры*? - на неплохом словенском спросил первый воин.
  ― Не знаю, кто такие сахры, а мы словене.
  Старший опять что-то спросил, ему перевели сказанное.
  ― Очень они на навгов похожи, ― громко произнёс Горыня.
  ― Они и есть, - подтвердил кто-то из змееборцев.
  Чужаки опять о чем-то поговорили, несколько раз произнеся 'словене'.
  ― Вы служите сахрам? - опять спросил первый.
  ― Не знаю таких, ― сказал Ведояр.
  ― Сахры - здешние временные хозяева. Те, в чьих доспехах вы ходите. Они не так давно захватили эти земли. Мы пытались отбить их назад. У нас не получилось, теперь мы идём обратно в свои земли, а вам мы не враги.
  ― Ты так и не сказал, кто вы.
  Чужаки опять начали переговариваться.
  ― Вы верно поняли, кто мы. Но наши народы давно не воюют, между нами мир. Мы просто идём домой.
  ― Не помню, чтобы мир был заключён, ― усмехнулся княжич. - Так что кидайте оружие и будете жить.
  Воин перевёл сказанное. Главный криво усмехнулся, ответил односложно. Потом добавил длинную горячую речь.
  ― Наш вождь никогда не сдавался и сдаваться не собирается, ему не позволяет честь. Он знатного рода зариг. По-вашему это князь, простые воины не могут взять его в плен. Иначе он перестанет быть заригом. Честь для него выше жизни.
  ― Раз так, ― посерьёзнел Ведояр, ― я вызываю его на поединок. Я тоже княжьего рода. Зовут меня Ведояр Славиярович.
  Воин перевёл сказанное. Старший довольно усмехнулся, опять выдал длинную речь.
  ― Наш зариг говорит, что ты не можешь быть князем, потому что ваш род изгнан.
  ― Раз он так хорошо разбирается в наших делах, то должен знать, что даже если мой род изгнан, то я всё равно князь. Но лично я не изгнан, до сих пор служу светлогорской земле.
  Воин опять перевёл. Несколько мгновений чужой князь обдумывал услышанное. Потом опять заговорил самодовольным тоном.
  ― Зариг говорит, что если нас отпустите, то получите много золота. Если ты, княжич, захочешь, то он замолвит за тебя слово перед правителем навгов. И тебе могут помочь завладеть светлогорским столом.
  ― Княжий стол мне не нужен, а золото я сам добуду. Пусть сдаётся или принимает поединок, другого не будет.
  Выслушав, зариг усмехнулся. Потом ответил:
  ― Наш князь спрашивает, что будет, если он победит?
  ― Скажи, пусть он тогда рядится с моей дружиной.
  ― Он согласен, ― перевёл воин.
  Ватажники расступились, создавая большой круг. Зариг повёл плечами, несколько раз махнул мечом. Прищурился, закрывшись щитом до глаз, и неспешным пружинистым шагом двинулся на княжича. Ведояр скинул на руку щит и пошёл по кругу, обходя противника. Надо было взять второй меч, а не щит, пришла мысль. Зато никто его не упрекнет, что поединок был неравным.
   Враг прыгнул в его сторону, на лету несколько раз сменил направление атаки, но так и не ударил. Ведояр отшатнулся и, показав, что хочет ещё отпрыгнуть назад, рванулся вперёд, нанося град ударов по противнику. Зариг грамотно отбился щитом и мечом, попытался пропустить княжича мимо себя и срубить. Не получилось, княжич сменил направление движения. Тело задвигалось легко, как в танце, немного напоминая пьяного. Он перетекал, отшатывался не туда, куда предполагал зариг. При этом время от времени взрывался быстротечной атакой из нескольких ударов. Было видно, что навгу больше не до ухмылок, он не мог предсказать наверняка, куда в очередной раз шатнёт этого дерзкого юнца, откуда прилетит град молниеносных ударов. Зариг решил разорвать расстояние, чтобы заново спланировать атаку. Не тут-то было, юнец как прилепленный оказался рядом и к тому же с неудобной стороны. Навг сделал большой прыжок в сторону и тут же нанёс удар, шагнув навстречу этому липучке. Удар ушёл в пустоту, он на мгновение потерял противника из виду, хотел развернуться в прыжке вместе с ударом. Не успел, прилетел сильный удар по шлему сзади. В голове вспыхнули звёзды, завертелись перед глазами. Зариг моргнул, почувствовал вкус песка и глины на губах. Пришло осознание, что он лежит на земле лицом вниз. Пошевелившись, не ощутил привычную тяжесть меча в руке. Поджав под себя руки, попытался встать, но руки предательски задрожали. Всё же собравшись с силами, встал на четвереньки, потом на ноги. В голове опять зашумело, накатила слабость. Зарига подхватили его воины, не дали упасть. Они были без оружия, но в доспехах и шлемах.
  ― Где ваши мечи? ― слабым голосом произнёс зариг.
  ― Их забрали, повелитель, нас обещали кормить, но мы теперь пленники. Словене идут домой.
  До большой щели в стене идти пришлось долго. Зариг часто падал, его подымали, поддерживали, было видно, что он не оправился от удара по шлему. Видимо, получил сильное сотрясение.
  Наконец дошли до входа. Было темно, только мерцавший мох давал немного света. Пленные, поев скудной пищи, сразу уснули.
  ― Он может не дойти, ― указал глазами на зарига Лесвор. - Слишком сильно ты его ошеломил.
  ― Ничего, поспит, отдохнёт, наберётся сил. Завтра ему будет получше, по крайней мере, я на это надеюсь. Если не сможет идти, сделаем из копий и плаща носилки. Его понесут навги.
  Подошедший Горыня посмотрел на спящего пленника.
  ― Странный у него шлем, княжич. Бронзу таким ударом ты должен был разрубить до башки. На нём же просто небольшая царапина.
  - Значит, это не бронза. Я тоже, честно говоря, удивился. Когда зариг оклемается, надо будет у него спросить, что это за металл такой.
  Возвращались дольше, чем шли в подземный мир. Заригу лучше не стало, он брёл в полубреду, иногда вождя тащили на плечах его воины. Когда вышли на поверхность, решили отдохнуть денёк. Зариг слёг и больше не просыпался, впал в забытье. На следующие утро с него стащили доспехи и шлем. Привязали к лошади и шагом не спеша двинулись к Светлогорску. По пути он несколько раз пробуждался. Смотрел на окружающую действительность мутным непонимающим взглядом и опять проваливался в небытие. Права Весея, думал княжич, не везёт мне с пленными, вот и этот доедет ли?
  Навга он всё-таки довёз, сразу передал его Яроведу и целителям храма. Раз живой, то волхвы его выходят.
  Яровед одобрительно посмотрел на пленных и весело на добычу.
  ― Вижу, что с вестями ты вернулся, но сейчас мне некогда, приходи завтра с зарёй, всё подробно расскажешь. У нас здесь тоже вести не очень радостные, но всё завтра.
  После храма княжич съездил на княжий двор, передал двух пленных Лучиславу. Он их внимательно осмотрел.
  ― Неужели навги?
  ― Они самые, княжич, ― произнёс Ведояр
  ― Ну ты даёшь! ― произнёс Лучислав. - Скоро весь поруб нам заполнишь.
  ― Что, те двое наёмников до сих пор у вас сидят?
  ― А куда им деться? Кстати, они много интересного рассказали.
  ― Теперь и эти много расскажут, даже не сомневайся, княжич.
  ― Они по-нашему говорят или не гу-гу? Или мне опять толковина* искать придётся?
  ― Один из них ещё как гу-гу. Не хуже нас с тобой лопочет.
  Лучислав улыбнулся.
  ― Тогда добро, послушаем, что он поведает.
  Распрощавшись с княжичем, Ведояр поехал на свой двор. Как заехал в город, такая усталость вдруг на плечи навалилась, хоть ложись и спи прям посередине улицы. Обвёл взглядом свою небольшую дружину. Все были довольны кроме Лесвора. Он поехал домой на посад сразу же, даже не стал в храм заезжать и к княжичу. Невид в этом походе вообще преобразился. Особенно после того, как его похвалили змееборцы за его могучую ухватку с сулицами. Братья Яровитовичи тоже его зауважали, больше сыном смерда не называли. Теперь он ехал на коне с новым мечом, ещё два из его законной добычи лежали в тороках. Упыриную кольчугу надевать не стал, маловата для него. К тому же воюрский доспех ему больше нравился. Шлем менять тоже не стал, его был не хуже, а то и лучше. Вот братья Яровитовичи шлемы поменяли, теперь красовались гребенчатыми упыриными. Яровор под доспех, данный Ведояром, надел добытую кольчугу, меч привесил упыриный, или как говорили братья, сахрский. Так лучше звучит. Ярун меч тоже сменил, нравился он ему. Ничего не скажешь, мечами доброй стали они разжились, на зависть всей Лучеборовой дружине. Даже Асдару княжич вручил меч с кольчугой, ещё и шлем сахрской работы, так-то вот. Не по заслугам, конечно, но пусть будет. Теперь парень просто сиял от счастья. Пусть все видят, что Ведояр для дружины ничего не жалеет. Ещё пять упыриных мечей да три навгских болтались у него в перемётных сумах. Да кольчуга со щитом и шлемом упыриной работы. Ещё доспех и шлем из металла, похожего на бронзу, и два кожаных. Неплохо прибарахлились, дружина тоже добычи набрала, тащили на себе, потели, кряхтели, но не бросили. Теперь горды и собой, и добычей.
  Меч с кольчугой да шлемом надо подарить княжичу Лучиславу, решил Ведояр. Будет неплохо наладить с ним более близкие отношения, а то как-то не очень с ним складывается.
  Двор был пуст, воюры ушли. Опять накатила грусть расставания. Застать их княжич и не надеялся, но всё равно было такое чувство, как что-то отрезали у него. Нету больше Побрана с его осторожностью и рассудительностью, нет Годуна с его решительностью и готовностью броситься в любую сечу. С его верой в победу добра над злом. Весеи тоже нет с её неброской красотой, мелодичным грудным голосом. С умением лечить раны и чувством опасности, пожалуй, сильней, чем у него. Один внутренний взгляд её чего стоит. Да и стрелком она стала на загляденье. Несколько раз её стрелы решали исход боя.
  Княжич вздохнул, расседлал коней, не спеша перенёс добычу в избу. Братья наладились топить баню. Это дело хорошее, особенно после похода. Невид занялся приготовлением ужина из того, что было. Асдара княжич отпустил к своим, пусть проведает. Стянул кольчугу, повесил на деревянный гвоздь, кожаный поддоспешник вынес во двор, повесил на перила, пусть проветрится. Мечи прислонил к стене возле лавки, там, где он спал. Шлем поставил на верхней полке под самым потолком. Тело, избавившись от железа, ощутило лёгкость, даже как-то необычно, казалось, что ещё чуть-чуть, и вообще полетишь. Изба была переполнена доспехами и оружием. Надо будет это всё как-то разложить, попрятать под лавку или сундук купить. А может, перенести в амбар, он ведь пустой стоит. Можно сделать из него оружейную. Невид, накрыв на стол походной снеди, позвал всех ужинать. Ели не спеша, лениво переговариваясь.
  ― Может, я, пока баня греется, коней на луг сведу к тамошнему пастуху? ― предложил Невид. ― Чего им во дворе делать.
  ― Отведи, ― согласился княжич. ― И вот им передай.
  Княжич протянул серебряный фаранг.
  ― Так они лучше за ними присматривать будут.
  Поев, Невид ушёл. Откинувшись к стене, Ведояр задремал. Казалось, только- только прикрыл глаза, а его уже будят, зовут в баню. Попарились от души, оделись в чистое. Братаны занялись чисткой и осмотром доспехов с оружием. Невид с серьёзным видом взялся подточить свой меч. Ведояр завалился спать.
  Проснулся с первыми петухами, на улице было темно и свежо. Скинув рубаху, умылся под рукомойником, поплескал на спину, вытерся полотенцем. Кровь побежала по жилам быстрей, наполняя тело бодростью. Размял все члены, не жалея себя. Во двор вышел Невид, почти тут же за ним братья. Гурьбой пошли умываться.
  Ведояр взял два деревянных учебных меча, прошёлся с ними как в учебном бою, отрабатывая движения коловрата*, когда один бьётся со многими. Так учили Хорояр и Дажияр. Дружинники, умывшись, размялись, разобрали учебное оружие. Сначала все вместе навалились на него, потом разбились по парам. Вот так почти в полной темноте, небо только-только начинало сереть, они занимались редко. Чувства обострялись, движения приходилось просто угадывать. Много ударов пропускали, не привыкли ещё к таким боям. Яровитовичи вообще первый раз так сражались. Невида Годун немного учил, так что сейчас у него перед братьями было небольшое преимущество, и он активно им пользовался. Намахавшись деревянным оружием и наставив друг другу синяков, занялись силовой подготовкой. Потом Ведояр ещё раз ополоснулся под рукомойником, обтёрся полотенцем, надел рубаху. Зашёл в избу, запалил лучину, в избе было ещё темно. Скоро рассвет, надо идти к Яроведу.
  Ведояр взял свою котомку, прихватил меч доброй стали сахрской работы с бронзовым шестигранным брусковидным навершием. Кольчугу решил подарить ту самую, в которой был главный упырь. Настоящий княжеский подарок, как и меч, впрочем. Застёгивалась она необычно, словенские и фаранские кольчуги надевались через голову, как рубахи. Сахрская надевалась как халат. Спереди застёгивалась крючками за специальные вплетённые в неё кольца. Шлем для подарка выбрал с тремя гребнями, приклёпанными сверху. Закинув котомку за спину, Ведояр пошёл к городскому храму.
  В воротах его уже ждали, сразу провели к Яроведу. Взошло солнце; у Яроведа в избе было темновато, он запалил две лучины.
  ― Присаживайся на лавку, ― бодрым голосом повелел волхв. ― А что это ты приволок?
  - Это я решил княжичу из нашей добычи подарить.
  ― Можно посмотреть?
  ― Да, конечно.
  Яровед внимательно изучил подарки, аккуратно убрал всё обратно.
  ― Молодец, Ведояр, ― похвалил волхв. ― Подарки княжеские, дорогие. Не жадный ты, это очень хорошо. То, что отношения налаживаешь, тоже правильно. Жизнь, она долгая, ещё не раз вы с Лучеславом пересечётесь, а иметь о себе хорошую память дорогого стоит. Кто знает, может, будете вы с ним добрыми союзниками, на которых можно положиться в трудную минуту. Настоящих друзей, конечно, за подарки не купишь, их можно приобрести только добрыми и бескорыстными делами. Это оружие может убрать между вами отчуждённость. Дальше только взаимная бескорыстная помощь друг другу, вот тогда, возможно, у тебя появится надёжный союзник. Ладно, об этом хватит, давай рассказывай о своих похождениях.
  Княжич подробно, ничего не упуская, рассказал обо всем. Как нашёл вход, каков был путь, что там видели, с кем бились; поведал о большой битве, виденной ими, ну и как взял навгов в плен.
  Яровед на пару минут задумался.
  - Большое ты дело сделал, княжич, не в первый раз причём. Преуспел там, где более опытные и сведущие ничего не смогли. Со змееборцами ты хорошо придумал, правильно их подключил.
  ― Да они сами захотели туда сходить.
  ― Чего же до этого не ходили?
  ― Не было у них таких светильников, волхв Яровед.
  ― Не светильниками ты их привлёк, а правильным разговором и славой с удачей, что за тобой идут. Вести ты очень важные принёс. И теперь оттуда навги нам в тыл не ударят, вот что важно. Мы посылали людей ещё в два места, на поиски входов под землю, они их не нашли. Пещеры-то нашли, а вот выходов туда к сахрам и навгам нет. Ошиблись мы, видимо, их в других местах искать надо. Угроза для Светлогорска нарастала из Преградных гор и севера княжества. Со стороны гор опасности теперь нет. Остался только север, ждём вестей с тех рубежей. Плохо, что князь Мирояр всё ещё на юге, вся его дружина и лучшая часть посадского ополчения там. Зато мы теперь почти наверняка знаем, что враг придёт только с севера. Помогли нам упыри, сами того не зная. Скорее всего, то войско навгов в наши земли шло, а сахры подумали, что на них, вот и перехватили. Очень хорошо всё получилось, лучше не придумаешь. Теперь если они откуда и вылезут, то только из одного места. За храм Ра можно не переживать, не взять им его ослабленными силами. Но собирать ополчение нужно уже сейчас, пока есть время. Сегодня же отошлю гонцов к родовичам, пусть начинают собираться.
  ― Волхв Яровед, а кто они такие, те, что навгов разбили?
  ― Тебе же Горыня сказал, упыри. Ты же их сам видел.
  ― Видеть-то я видел, только упырей я себе по-другому представлял, те же навги их сахрами называют.
  ― С их языка это то же самое. По-навгски сахр - это кровопивец.
  ― Так это правда, что они любят человеческую кровь пить?
  ― Да, отрок, правда. Они не только кровь пьют, но и мяском нашим не брезгуют. Для их организма это очень полезно. Тут вот какое дело, княжич, они хоть и похожи на людей, но не люди. У них даже кровь другая. Вот ты их убивал, неужели на кровь не обратил внимания?
  ― Нет, как-то не до этого было. Да и свет там голубоватый, не как у нас. Вот когда к холму с вышкой подошли, было посветлей. Там мы ещё троих убили. Один из дозорных точно был не человек, у него на голове рога росли.
  ― Другие тоже нелюди, отрок, хоть и похожи на нас. У бледных, которые на людей очень похожи, кровь с голубым отливом. У лысых с клыками она бурая. Они что-то среднее между нами и ими. Их специально вывели, метисы, помесь. Такие твари очень жестокие и не очень умные. Те, что от людей неотличимы, наоборот умны.
  ― Откуда они взялись?
  ― Скорее всего, они здесь жили до нашего прихода, только под землёй.
  ― Так это с ними воевали каваны? На своих звёздных кораблях?
  ― Нет, не с ними, а с их хозяевами.
  ― Хозяевами? ― удивился княжич. ― И кто у них хозяева?
  ― Наши южные братья азуры, называют их дракоры. Упырей они вывели себе в помощь.
  ― Так выходит, те с рогами, которых мы убили, и есть дракоры, их хозяева.
  ― Нет, княжич, скорее всего это ещё какой-то неизвестный мне вид подземников. То ли выведенный, то ли живущий там сам по себе. Мы очень мало о них знаем, каваны же не спешат делиться с нами знаниями про подземный мир и его обитателей.
  ― Можно расспросить пленных навгов.
  ― Наверное, ― согласился Яровед. ― Но вряд ли мы узнаем о них что-то новое. Мы ещё в прошлую войну их расспрашивали про рогатых. Узнали немного, только то, что они там обитают.
  ― Получается, что дракоры здесь самые первые жители?
  ― Нет, не первые, они захватчики. До них на соседних материках жили явры и разные виды серокожих людей. Сами себя они называют горги, но не все. До них здесь жили ещё люди. В настоящее время они опустились так низко, что перестали быть людьми. Иногда их называют манкурты или чуганы. Их несколько видов, они обитают на всех материках. Такова природа человека: если он перестаёт развиваться, то опускается до уровня дикарей, потом до манкуртов. Манкурты - это полулюди-полузвери, не по внешности, а по своей духовной сути. Хотя выглядят они тоже мерзко. Дальше опускаются до уровня обезьян, это уже самые настоящие звери. Хотя внешне они немного напоминают людей. Слышал про обезьян?
  ― Да, несколько раз слышал от заморских купцов. Волхв Яровед, а что надо делать, чтобы не опускаться до их состояния?
  ― Я же тебе рассказывал, забыл, что ли? Человеку необходимо расти духовно. То есть повышать свои духовные качества и накапливать знания. Не просто накапливать, но и применять их в жизни. Таков путь развития и познания. Как отдельного человека, так и целого народа.
  ― У меня есть ещё один вопрос. Он уже несколько дней мне не даёт покоя.
  ― Спрашивай.
  ― Там под землёй, перед тем как на нас напали, мне приснился сон. В нём Весея меня предупредила о нападении. Можно сказать, она меня просто разбудила, и я почти сразу увидел врагов. Как она смогла так сделать и тем более узнать о нападении?
  - Это не Весея, это твоё второе 'я'. Именно оно выбрало наиболее яркий и понятный тебе образ, чтобы ты пробудился.
  - Вот оно что, а я думал, что это она.
  ― Есть ещё вопросы?
  ― Пока нет.
  ― Тогда можешь идти, учения сегодня не будет. Я сейчас занят, надо многое успеть до вторжения вражьих сил. К полудню меня ждут в храме Ра. Твои сведения там будут очень кстати. Ты нам во многом помог и прояснил сегодняшнюю действительность.
  ― Понял, тогда я пошёл.
  Ведояр закинул котомку за спину, попрощался с волхвом и вышел во двор. За время разговора погода немного изменилась. Набежали тучи, заморосил дождь. Ведояр скорым шагом дошёл до княжеского двора.
  Лучислав был у себя в светлице. Услышав, что его хочет видеть Ведояр, пригласил к себе. Кроме него в светлице находился его младший брат Радомысл, на два года старше Ведояра.
  Лучислав был собран и серьёзен, видимо, его тревожили какие-то мысли и вести. Радомысл смотрел спокойно и с интересом.
  - Присаживайся, ― указал Лучислав на лавку зашедшему Ведояру.
  ― Благодарю за предложение, княжич, а я тебе кое-что принёс. Как ты знаешь, был я в походе по просьбе Яроведа, добыл пленников и добычу. Вот пришёл немного поделиться, ведь у вас сейчас каждый меч на счету. Думаю, этот будет не лишним, - княжич протянул свёрток.
  Лучислав удивлённо приподнял брови, такого он видимо не ожидал. Приняв меч, вытащил из ножен, внимательно оглядел сталь. Брови его ещё немного приподнялись.
  ― Если не ошибаюсь, то это добрая сталь, цена такому мечу более десяти гривен.
  ― Так и есть, княжич.
  К брату подошёл Радомысл, осмотрел меч.
  - Это ты у навгов отбил? ― спросил младший Мироярович.
  ― Нет, не у них. Извини, что на вопрос вопросом отвечаю. Но всё же спрошу. Вы знали, куда меня послал Яровед?
  ― Кое-что знаем, Ведояр, тебя посылали отыскать вход в подземный мир в сторону Преградных гор. И судя по всему, ты его нашёл! Вопрос мне твой понятен, об этом знают совсем немногие, и нежелательно об этом кричать на каждом углу. Но, с другой стороны, скоро всем станет известно. Как и с первым твоим походом. Тут секрет, где проход, а не то, что ты его нашёл.
  Ведояр согласно кивнул.
  ― Этот меч мы отбили у слуг упыриных, или, как их называют навги, у сархов. У них почти у всех такие мечи. По крайней мере, у тех, с кем мы бились.
  Глаза Лучислава загорелись то ли восхищением, то ли завистью. Глаза младшего больше излучали любопытство.
  ― У сархов настолько искусные кузнецы? ― спросил младший.
  ― Наверное, ― сказал Ведояр. - Самих кузнецов мы не видели. До поселений не дошли. Нас встретил их отряд из семнадцати воинов. Пришлось биться, мы одолели. Взяли богатую добычу. Этот меч - не всё, что я принёс.
  Ведояр достал из котомки кольчугу со шлемом, положил перед Лучиславом на стол.
  - Это носил их главный воин. Прими в знак нашей дружбы.
  Лучислав взял кольчугу в руки, с восхищением повертел. Быстро разобрался, как она надевается. Расстегнул крючки, надел бронь, застегнулся. Попрыгал на месте, прошёлся туда-сюда, несколько раз наклонился. Довольно улыбнулся, потом примерил шлем, повертел головой.
  ― Не буду скрывать, Ведояр, мне нравится. Такой кольчуги я вообще ни разу не видел. Не знаю даже, чем отдариться за такие подарки.
  ― Мне дружбы будет вполне достаточно, а жизнь долгая. Может, когда выручишь меня из беды или ещё чем поможешь. Заранее ведь не знаешь, где соломы подстелить.
  Радомысл усмехнулся, потрогал кольчугу, ладно сидевшую на брате.
  ― Непонятный металл, я всё в толк не возьму, что это.
  ― Не знаю, для меня тоже загадка.
  ― Мы тебе и так не враги, ― продолжил Радомысл. ― Батька с тобой союз заключил.
  ― Скорее ряд, ― поправил Ведояр. ― Пока я здесь.
  ― Ты собираешься уходить?
  ― Да, загостился я, но ещё немного побуду. Яровед сегодня говорил, что они ждут какого-то врага с севера. Вот хочу помочь, чем смогу, а потом уйду.
  ― Куда, если не секрет?
  ― Скорее всего, к батьке пойду, надо узнать, как он там, у Будислава - то ли в плену, то ли вольной птицей живёт. Вестей давно не получал.
  ― И что ты там будешь делать?
  ― Дела найдутся, скорее всего, то же, что и здесь.
  ― Хватит тебе его пытать, ― вмешался Лучислав. - Разве не видишь, что он на распутье, сам ещё не знает, где будет. Ты не обижайся на него, он не со зла. Радомысл если начнёт задавать вопросы, так его до вечера не остановишь.
  ― Есть такой грешок, ― блеснул глазами Радомысл. ― Но ведь мне интересно, где был Ведояр, что видел. Вот где вы навгов под землёй отыскали, например, и что за упыри там такие?
  Пришлось княжичу ещё раз рассказывать всё по порядку. Братья слушали внимательно, почти не дыша. У Лучислава то и дело поднимались брови вверх. Радомысл почти не шевелился, взгляд был сосредоточен, всё запоминал, каждую мелочь. Закончив рассказ, княжич глотнул, во рту пересохло. Радомысл кликнул холопа, тот принёс квасу. Разлили в три кружки, выпили.
  ― Занятно рассказываешь, прямо басня получается. Ели бы не знал тебя, не поверил бы. Только вот меч диковинный и кольчуга неведомого металла, да и шлема я такого никогда не видел. Двое навгов в поруби, другой у волхвов на излечении. Про змееборцев я тоже слышал. Получается, что навги на нас из-под земли нападали в прошлую войну. Теперь понятно, откуда такая внезапность. Про упырей тоже занятно получается. Они нам вроде как помогли, выходит, союзнички.
  ― Да какие они нам союзники, ― вмешался Лучислав. ― Им навги просто враги, как и нам.
  - Вот и я о том же. Очень интересные расклады получаются. Говоришь, один из пленных по-нашему понимает? Чего же ты мне не поведал о сём? ― упрекнул Лучислава брат.
  ― О другом у меня мысли тогда были, не до пленных. Сам знаешь, о чём мои думы.
  ― Ладно, чего теперь ссориться.
  ― Так давай его сейчас поспрошаем, ― предложил Лучислав.
  ― Давай, ― ухмыльнулся Радомысл.
  ― Так чего сидишь, иди, распорядись, - нахмурился Лучислав.
  Радомысл вышел.
  - Вот же репей, ― улыбнулся Лучислав. ― Но иногда ему такие вопросы в голову приходят, про которые я никогда бы и не подумал.
  Вскоре привели пленного, Лучислав велел отрокам выйти. Навг был среднего роста, с коричневой кожей, карие глаза, волосы чёрные. Одет он был в короткий халат жёлто-коричневого цвета с тряпичным поясом, в широкие штаны. В общем, выглядел так, как и должен смотреться навг. Младший Мироярович проговорил:
  ― От нашего друга, ― при этом указал на Ведояра, ― нам стало известно, что вы бились с некими сахрами на их землях, вернее, под землёй?
  Навг ненадолго задумался, глаза его забегали. Радомысл заметил это.
  ― Ты, воин, не хитри, говори правду, если соврешь, пожалеешь. У нас и другие пленные есть. Они тоже говорить умеют.
  Взгляд навга потух, ему очень не хотелось страдать.
  ― Да, бились. Только это не их земля. Они в тех местах совсем недавно. Всего пятнадцать лет, так нам сказали жрецы перед походом.
  ― А раньше чьи это были земли?
  ― Навгов были, в долгой войне с вами навги ослабли. Пришли сахры и взяли их себе.
  ― Почему ты так сказал? Ты не из навгов?
  ― Да, я не из них, в нашей великой державе четыре больших народа: навги*, ягнавы*, навсы*, янавы*. Я из янавов, правят нами эрги. Они только наполовину из нашего народа. В давние времена мы воевали с каванами, их три племени: каваны, торды и арвалы. Навги проиграли воину, в те времена наш народ ничего не знал о подземном мире. Каваны внезапно напали на навгов из-под земли. Такого навги не ждали и были полностью разбиты. Многих убили, все города были сожжены и разрушены, жречество уничтожено. После разгрома каваны ушли под землю. Но чтобы присматривать за навгами, построили большой город, где остался род эргов из племени арвалов. В те времена они были белокожи, как и вы, словене, а ростом даже повыше. Глаза у них были жёлтые. Вот эти эрги и стали править навгами. Из них сегодняшние цари и жрецы. Вся высшая знать из них, траваны* тоже из них. По-вашему, дружинники. Со временем эрги смешались с навгами, стали почти такими же, как и они. Но всё же их легко отличить: повыше ростом, большей частью желтоглазы и кожа у них посветлей. Все навги им подчиняются, но не любят. Иногда вспыхивают восстания, правда, всегда неудачные. Наши народы разделены между собой и враждуют. Так сделали эрги, чтобы легче нами управлять. Народ ягнавов в нашей державе - тоже не чистокровные навы. Они смесь живших когда-то в Яврахе с навами. По значимости они на втором месте после эргов. У нас тоже есть своя знать, но она не такая богатая и влиятельная, как у эргов и ягнавов.
  ― Значит, мы неправильно вас называем? ― уточнил Радомысл.
  ― Да, общее название нашего народа - навы, навги лишь одна из его частей, в прошлом самая многочисленная. Эрги и ягнавы смесь, они не чистокровные навы.
  ― Тот зариг, которого победил в поединке княжич Ведояр, из какого народа?
  ― Он навг.
  ― Давно вы воюете с сахрами?
  ― Давно, но с ними воюют не навги и не мы. Сахры - давние супротивники эргов. Они враждуют уже не одну тысячу лет. Мы воюем по необходимости, потому что подчинены им. В давние времена побеждали каваны, теперь постепенно сахры отвоёвывают своё.
  ― Я слышал, что у ваших желтоглазых эргов была война за власть с красноглазыми. Кто они такие? - спросил Ведояр.
  ― Нет, такого не было, красноглазые - это союзники эргов. За власть они никогда не воевали. Войны случались, но не за власть. Так, некоторые разногласия между ними, но очень редко. Главный враг у них общий, сахры.
  ― Сахры - их самоназвание? ― спросил Радомысл.
  ― Нет, сахрами называем их мы. Если перевести на ваш язык, то получится: те, кто пьют кровь. Сами себя они называют драки*.
  ― Насколько их много под землёй?
  ― Не знаю, там всё запутано и перемешано. Знаю, что есть разные группы драков. Они не зависимы друг от друга. Между собой они тоже воюют, по крайней мере, мне так говорили. Самое сильное царство расположено далеко на юге, под океаном. Оттуда идут отряды отвоёвывать утерянное.
  ― Под землёй у навгов или эргов большие владения?
  ― Мне трудно судить, но, пожалуй, больше, чем здесь наверху. Их земли протянулись от державы эргов до ваших. Поэтому они так хотят захватить земли здесьна поверхности.
  ― Ты много знаешь, хотя по виду простой воин.
  ― Знаю я только то, что дозволено знать. Там под землёй я проводник и исследователь. Таковы были мои обязанности.
  ― То есть ты знаешь все земли навгов под землёй?
  ― Не всё, только часть. Я знаю два пути от ваших земель до наших.
  ― Насколько много навгов под землёй?
  ― Немного, там вообще мало людей. В основном пустые земли. Эрги удерживают только проходы между пустотами. Вот всякой дряни там полно, вы называете её нечистью. Нечисть им сильно мешает, время от времени эрги устраивают большие чистки.
  ― Как скоро эрги смогут собрать новое войско и напасть на нас?
  ― Разбитое войско собиралось несколько месяцев, со многих опорных поселений, что перекрывают проходы между пустотами. Потом еще столько же шло сюда.
  ― Насколько большими бывают пустоты?
  ― Самая большая из известных мне - сто двадцать вёрст в ширину и триста в длину.
  ― А проходы между пустотами?
  ― Они разные, есть неширокие и извилистые, а некоторые прямые и до двадцати верст в ширину. Длина разная, бывают больше ста вёрст.
  ― Сколько больших пустот вы удерживаете?
  ― Двадцать семь, в них живут в основном эрги. Навы живут на поверхности.
  ― Почему так?
  ― Эргов так больше устраивает, под землёй среди них есть даже простые общинники. Наверху только знать, жрецы и воины.
  ― Откуда пришли драки? Те, что отбили ваши земли.
  ― С нижних ярусов.
  ― Насколько много этих ярусов?
  ― Этого я не знаю. Среди эргов, скорее всего, тоже никто. Я как-то слышал разговор двух высокопосвещенных. Так вот, они тоже не знали. Они предполагали, что и драки не знают. Из их разговора я понял, что эти подземелья строили не они.
  ― А кто строил?
  ― Не знаю.
  ― Почему так мало ваших поселений под землёй?
  ― Из-за войн и всякого зверья. Но главное, как я понимаю, из-за смертельных поветрий и болезней. Несколько раз они опустошали наши поселения. Даже нечисть дохла.
  ― Как давно такое случалось?
  ― Последнее более семидесяти лет назад.
  - Значит, нет больше войск, идущих в нашу землю?
   Янав запнулся, и посмотрев на княжичей, продолжил:
  ― Есть ещё одно, они должны выйти где-то на севере ваших земель. Раньше хотели появиться недалеко от Светлогорска. Но тот проход теперь перекрыт ритариями храма и воюрами.
  ― Насколько оно большое?
  ― Одна дружина из эргов, другая из ягнавов. Их отряды шли по отдельности, так удобней, потом должны были соединиться в условном месте. Войско должно было быть побольше. Но одну его часть перебили ритарии, что перекрыли один из выходов. Они устроили засаду. Поэтому остальным пришлось идти к другому выходу, на север. Но там уже не наши земли, им приходиться рисковать. Их тоже могут перехватить. Хотя могут и проскочить, пустоты там безлюдные, только небольшие группы наблюдателей.
  ― Сколько там эргов и их подчинённых?
  ― Точно не знаю, скорее всего, немногим более сотни.
  ― В тех краях земли сахров, это они их могут перехватить?
  ― Нет, там владения крамешников. Они нам вроде бы и не враги, но и не друзья. Может получиться по-всякому.
  ― Кто такие крамешники?
  ― Не знаю, знаю только, что у них много сильных магов.
  - Значит, сотня ваших воинов вскоре появится на севере наших земель?
  ― Да, где-то дней через десять, если им удастся пройти через земли крамешников.
  ― Что они будут делать?
  ― Этого я не знаю, мы должны были внезапно напасть на храм, что недалеко отсюда. Ваш нынешний князь сейчас далеко и не смог бы нам помешать. Быстро собраться у вас не получилось бы, дружины в городе нет. Всё испортили сахры и ритарии на севере от города. Как будет, теперь не знаю.
  ― Зариг знает, что будет делать северный отряд?
  ― Возможно, что и знает.
  ― Ты довольно откровенно нам всё рассказал, почему? В чём твой интерес?
  ― Я не люблю эргов и ягнавов, из навов никто не любит. Если им опять навешают, многие будут рады.
  ― Навги опять готовят восстание?
  ― Не знаю, княжич. Откуда мне знать, я маленький человек и всё время нахожусь под землёй.
  ― Думаю, пока хватит, или у вас ещё есть вопросы? ― Радомысл посмотрел на брата и Ведояра.
  Княжичи помотали головой. Радомысл кликнул отроков, пленного увели.
  ― Что же, постепенно загадка разгадывается, ― задумчиво произнёс Радомысл. - Ты добыл очень ценного пленника. Он много знает, к тому же проводник.
  ― Скорее всего, он не договаривает, ― произнёс Ведояр.
  ― Не может простой воин столько знать, ― сказал Лучислав.
  ― Согласен с вами, он непрост, позже мы обязательно узнаем, кто он. От волхвов он не сможет ничего утаить. Надо срочно всё рассказать Яроведу.
  ― Скорее всего, он уже уехал, ― проговорил Ведояр.
  ― Куда? ― поднял брови Радомысл.
  ― В храм Ра. Мне вот не понятно, откуда он знал, что войско придёт с севера? Неужели предвидел?
  ― Такое тоже может быть, но скорее всего, он имел в виду других, ― сказал Радомысл.
  ― Кого других? ― удивился Лучислав.
  ― Ты, брат, забыл, что у нас ещё двое пленных. Один из ордена дракоров, что обосновался на юге, за морем в Азуране. Так вот он сообщил, что они шли на соединение с другими такими же наёмниками. Место встречи на севере нашего княжества, в глухих безлюдных лесах, на реке Грунь. И он поведал, где именно они должны встретиться. Яровед послал туда опытных следопытов. Неделю назад приходил разведчик и сообщил, что их там уже больше сотни. Ждут ещё кого-то. Теперь мы знаем, кого. Так что предвидение здесь ни при чём.
  - Вот оно что, ― произнёс Ведояр.
  ― Надо торопиться со сбором ополчения, ― нахмурился Лучислав.
  ― Яровед сказал то же самое, ― молвил Ведояр.
  ― За десять дней много собрать не успеем, ― снова озадачился Лучислав. ― Лучшие из родовичей и посадских ушли на юг, к отцу.
  ― Надо собирать тех, кто не ушёл, ― сказал Ведояр. ― Других всё равно нет.
  ― И отбиваться в городе, - добавил Радомысл.
  ― Вас многие тогда не поймут, ― возразил Ведояр. ― Получается, что свой город вы защищаете, а других обрекаете на разорение и плен.
  ― Ополчение против опытных воинов не выстоит, ― не согласился Радомысл.
  ― Если один к одному, тогда да, не выстоят, но ведь ворогов не так и много. Те, на кого они рассчитывали, не дошли. Ополченцев можно собрать раза в два больше. К тому же Яровед говорил, что поможет ритариями из храма Ра, и его личная дружина в стороне стоять не будет.
  ― Получается немного более сотни ритариев, ― повеселел Лучислав.
  ― Если так, тогда можно с ворогом и в поле потягаться, ― произнёс Радомысл. ― Рассылай, брат, гонцов по ближним и дальним родам. Я же поеду в храм Ра, всё точно узнаю. Ты, Ведояр, подымай посад, всех кого сможешь.
  ― Я, конечно, попробую, но, по-моему, Лучиславу будет этим уместней заняться.
  ― Лучиславу придётся поездить по ближайшим родовичам, гонцов не все послушают. Ещё совсем недавно собирали ополчение, с большими потугами. Не прошло и полмесяца, а мы новое ополчение собираем. Тут гонцами не отделаемся. К тому же мы узнали кое-что новое. Навги придут, про них многие помнят. Если Лучислав им лично расскажет, то поверят и будут торопиться. Нового разорения земли никто не захочет, отсидеться не получится, они это понимают. Времени нет, дорог каждый день. Из храма я тоже метнусь к годиславичам, потом к кричинам.
  ― Добро, ― согласился Ведояр. ― Мне бы хоть одного отрока как представителя власти.
  ― Нет отроков, все будут в разгоне. Тебя в городе хорошо знают, поверят. Мы матушку на всякий случай предупредим, она подтвердит, если что.
  ― Тогда я пошёл прямо сейчас.
  Братья Мирояровичи дружно склонили головы.
  Ведояр вышел во двор, глотнул свежего осеннего воздуха. Дождь кончился, но всё равно было пасмурно, дул ветер.
  'Так, с чего начинать? - мысленно собрался княжич. - Надо обойти всех старейшин и старост, обговорить с ними. Потом собрать вече, рассказать вкратце, что к чему и против кого пойдём'.
  Быстрым шагом прошёл на кузнечную улицу к их старейшине Твердяте. Старейшина княжича узнал, пригласил к себе в светлицу. Усадил за стол, сел напротив.
  ― Вижу, по важному делу ко мне пришёл.
  ― Как догадался?
  ― Слишком озабоченный вид у тебя, княжич.
  ― Есть такое. Начну сразу, Твердята. Надо собирать ополчение как можно скорее.
  Твердята свёл брови, нахмурился, ненадолго задумался.
  ― Откуда враги идут, княжич?
  ― С севера, наёмники и навги.
  ― Много?
  ― Точно пока неизвестно, но не менее трёх сотен будет.
  ― Озадачил ты меня, княжич, только-только ополчение собирали, и вот на тебе опять. Почему ты пришёл, не Лучислав?
  ― Он по ближайшим родам поскакал, Радомысл в храм Ра. Меня уполномочили посадское ополчение собирать, ни часу не медля.
  - Значит, гонец был, ― предположил Твердята.
  ― Был, - не стал разубеждать княжич. ― Неделя у нас времени, старейшина, не более.
  - Вот же гады, специально подгадали. Пока наши черноводцев бьют, они к нам в тыл решили ударить. Хотя с другой стороны, про навгов многие говорят, давно поджидают, а некоторые не верили.
  ― Как-то так получается, ― подтвердил княжич.
  ― Ну что же. Посиди немного, я сейчас своих кликну. Пускай старейшин сюда позовут, здесь думу будем думать.
  Пока Твердяты не было, жена с дочкой быстро собрали на стол. Дочка высокая, с толстой русой косой, сероглазая. Она то и дело кидала на княжича любопытные взгляды. Вскоре вернулся Твердята, принёс большой кувшин с мёдом. Вслед за ним начали прибывать старейшины и старосты посадские.
  Здоровались, чинно и с достоинством рассаживались за стол, перекидывались приветствиями. Ждали запоздавших, всем было интересно, ради чего их спешно позвал Твердята. Ещё и бывший княжич у него сидит, видать, не просто так. Наконец, пришёл Басай, старейшина усмарей и бронников.
  Он окинул всех озабоченным взглядом, задержал взор на Ведояре. Наконец уселся.
  - Вот и добро, други, ― встал со своего места Твердята. ― Дело у нас впереди очень серьёзное и нужное. Княжич Ведояр весть принёс, идёт на нас враг с северных рубежей. Дней через семь-восемь, может чуть больше, окажется под городом. Надо, други, собирать ополчение посадское.
  ― Почему от княжича изгнанного сию весть узнаём, а не от наших княжат? - вопросил один из старейшин.
  ― Наши княжичи по делам поразъехались. Один по родовичам поехал, рать собирать. Другой в храм Ра. Ведояра к нам послали, верят ему, да и мы его хорошо знаем.
  - Это кто на нас выступил, велегорцы что ли? ― вопросил другой.
  ― Нет, навги опять припожаловали, с наёмными дружинами.
  В светлице повисла тишина.
  ― Припожаловали всё-таки, ― раздался голос Басая. ― Сколько их?
  ― Точно неизвестно, но не менее трёх сотен.
  ― Одних нас не хватит, ― произнёс кто-то из старост.
  ― Мы будем не одни, не зря же княжичи по округе поехали, ― успокоил Твердята.
  ― Ополчением против навгов биться - плохая затея, ― высказался Басай. ― Помню я их, вои хорошие и умелые. В поле не выстоим, надо в городе отбиваться.
  Старейшины зашумели, каждый предлагал свою думку, как оборонятся. Когда шум немного стих, поднялся Ведояр.
  ― Храм нам в помощь, сотню ритариев выставит.
  ― Что ж, уже полегче, ― согласился Басай. ― Тогда им города точно не взять.
  ― Храм ритариев для поля даёт, ― произнёс Ведояр. ― Чтобы далеко от города ворога встретить. Не дать зорить родную землю.
  Снова поднялась колгота, большинство не хотело идти навстречу. Когда народ поутих, выступил Твердята:
  - Это не нам решать, где биться, на то Лучислав есть. Наша задача воев собрать.
  ― Молод он ещё, ― возразил Басай. ― Он навгов в глаза не видел.
  ― В храмовой дружине достаточно зрелых воинов, ― возразил Твердята. ― Там и Дажияр, и Хорояр, они ведь тоже княжьих кровей. Давайте лучше думать, как рать подымать будем.
  ― Наши лучшие вои ушли к Мирояру на подмогу, ― произнёс Басай. ― Девяносто воев ушло. Половина дворов опустела. Если мы вторую половину подымем, кто в городе останется? Одни бабы и дети, да их тогда любая ватага в полсотни воев захватит. Не можем мы так рисковать, здесь надо оставаться или под самым городом биться.
  ― Да что ты заладил, здесь да здесь? ― разъярился Твердята. ― Сказано ведь, не тебе решать. Что-то не помню я, чтобы тебя, Басай, в воеводы или князья выбирали.
  ― Где они, князья? ― вскочил с лавки Басай. - За тридевять земель где-то ошиваются, а мы тут без защиты.
  Многие старосты и старейшины тоже повскакивали, начался ор, гам. Так и до драки дойти может, подумал княжич. Внимательно оглядев шумящих, он понял, что их где-то половина на половину. Не хочет одна половина из города уходить, вот и всё. Накричавшись и выпустив пар, расселись по лавкам, косясь друг на друга. Встал опять Твердята.
  ― Накричались, теперь давайте решать, где оружие и броню брать на оставшихся.
   На этот раз несогласных не было. С лавки встал Тыря, младший воевода посадский.
  ― Где-то у трети и оружие, и доспехи найдутся.
  ― А точнее? ― спросил Твердята.
  ― У тридцати семи, ― уверено произнёс Тыря. - Ещё у сорока двух человек копья есть. У половины из них щиты. Если мы сотню собирать будем, нам надо двадцать одно копьё, шестьдесят три доспеха и сорок два щита.
  ― Понятно, ― Твердята задумчиво погладил бороду. ― Басай, что скажешь насчёт брони и щитов?
  - Щитов столько нет, но за неделю, если всерьёз взяться, сделать можно. Доспехов ещё меньше, если всех бронников прошерстить, двадцать-двадцать пять найдём, но это край. Значит, шестьдесят два человека у нас будут в броне. Чуть больше половины.
  ― Остальных в задние ряды поставим, ― произнёс Басай. ― Ты-то, Твердята, копий на оставшихся найдёшь?
  ― Прямо сейчас столько нет, но за неделю легко недостачу накуём.
  ― Не так и плохо, думал, будет гораздо хуже, ― хмыкнул Басай.
  ― То есть, сотню мы подымем? ― уточнил Тыря.
  ― Да, - подтвердил Твердята.
  ― По шлемам что? ― вопросил Тыря.
  Все посмотрели на Твердяту.
  ― Чего на меня смотрите, штук двадцать найдём, ещё штук тридцать наделаем, но не больше.
  ―Тыря, ты всё точно запиши: кто, сколько и чего для второго ополчения дал, ― насупился Басай. ― А то прошлый раз неразберихи много было. Я своих бронников да усмарей по миру пускать не дам.
  ― Так я всегда так делаю, ничего не упущу, не беспокойся.
  ― Тыря не Крепша, он всегда учёт досконально ведёт, - поддержал воеводу Твердята.
  Старейшины обговорили, кто и сколько подвод и коней выставляет, кто за ними смотреть будет, по сколько на человека пшена надо брать да солонины.
  ― Вроде и всё, ― сказал Твердята. ― После вече решим, кто из посадских идёт и чего недостаёт.
  Тут опять поднялся Ведояр, оглядел собравшихся и важно произнёс:
  ― Выслушал я вас, почтенные мужи, внимательно, понял ваши трудности, готов в свою очередь помочь ополчению. Думаю, что воев пятнадцать снарядить смогу.
  Все замерли, не ожидали такого от княжича.
  ― Чем именно можешь помочь? ― уточнил Тыря.
  ― Я же сказал, пятнадцать воев полностью снаряжу, кроме щитов, нет у меня столько.
  - Вот это дело! - обрадовался Тыря.
  ― Если честно, то я от тебя другого и не ждал, ― улыбнулся в усы Твердята. ― Наслышан я про твою щедрость и отзывчивость, княжич, не разочаровал.
  ― Вече когда собирать будем? ― спросил Басай.
  ― Предлагаю завтра с утра, ― ответил Твердята.
  Старейшины и старосты одобрительно закивали. Всех такой расклад устраивал.
  Ведояр шёл к себе и в уме перебирал, чего и сколько у него осталось, не погорячился ли. Получалось, что своего для полного счёта не хватало. Зато оставалась ещё воюрская добыча. Они многое оставили на Лесвора. Надо будет с ним переговорить, не должен отказать. Ведояр остановился: вот сейчас и надо поговорить. Заодно узнать, чего он такой недовольный был. Развернулся и пошёл в гости к Яричам. Лесвор вместе с отцом был дома. Асдар во дворе под руководством Раганы учился правильно бить копьём и пользоваться щитом. Когда он немного отвлекался, Будивой кидал в него сулицу без наконечника. Лесвор же изображал противника, но не атаковал, а только защищался.
  Увидев Ведояра, прекратили обучение и поприветствовали его. Будивой сразу повёл княжича в избу, угощать.
  ― Да я по делу, дядька Будивой.
  ― Заодно и по делу поговорим.
  ― К Лесвору у меня дело.
  ― Куда он денется, твой Лесвор, давай заходи, присаживайся.
  Княжич изложил суть своих затруднений.
  ― Сгоряча пообещал, а как посчитал, что у меня есть, оказалось только на половину хватает.
  ― Я чем помочь могу, что-то в толк не возьму? ― удивился Лесвор.
  ― Так ведь на тебя воюры нераспроданную добычу оставили, если её взять, то тогда хватит.
  - Вот ты о чём. Ты пойми, княжич, ведь они на меня оставили. Вдруг что с их добром случится, как я перед ними оправдываться буду? Как им в глаза потом смотреть?
  ― Так ведь после рати всё вернут, а до рати запишут, что взяли и кому дали.
  ― Веришь ты людям, княжич, слишком доверчив. А люди, они знаешь какие, вот увидишь, обязательно кто-то что-то сопрёт. Тебе же скажут, что потеряли. К тому же и разбить нас могут, тогда что?
  ― Я им так и скажу: это я взял, тебя не спросив. Да и не разобьют нас, с чего ты взял? Не может такого быть.
  ― Молодец, ― поддержал Будивой. - Воин должен верить в победу. Ну а коли побьют нас, то воюры поймут и простят. Парни они нормальные. Дам тебе совет, Ведояр, когда зброю передавать Тыре будешь, возьми с собой Лесвора. Он проследит, чтобы всё учтено было. Да и Тыря тогда не забалует.
  ― Знаю я этого Тырю, ― сердито засопел Лесвор. ― Ладно, с батькой я в основном согласен. Ты меня обязательно возьми, а лучше скажи ему, что всё у Лесвора лежит, к нему обращайся. Он, небось, обрадовался, когда ты предложил, глаза загорелись.
  ― Глаза не помню, но обрадовался точно.
  ― Вот-вот, он такой, но ничего, не получится у него покорыстоваться.
  ― С добычей порешали, теперь скажи мне, Лесвор, чего ты такой недовольный был?
  - Это когда?
  ― Как из пещеры на свет вышли, так ты и занедовольничал.
  ― Всё прошло, княжич, не бери в голову.
  ― А всё же?
  ― Не понравилось мне, что ты Асдара так щедро одарил, не по заслугам. Он хоть и мой племянник, а всё же чересчур. Но потом с батькой поговорил и в целом с ним согласился. Ты в своём праве был, это твоё дело, кого и как награждать. Батька мне потом разъяснил, что для князя дружина - в первую очередь, он для неё ничего не должен жалеть. Чтобы все видели, что их вождь на дружину не скупится. Всё лучшее отдаёт своим воинам. Если к тому же и оружие, и доспехи отличного качества, другим на зависть, значит, вождь удачлив. К такому вождю отбоя не будет от добрых воинов. Понял я, что был не прав. Так что всё нормально.
  ― Ну, вот и добро, ― улыбнулся Ведояр. ― Тогда я сегодня или завтра к тебе всю добычу перевезу.
  ― Лучше сегодня, Тыря медлить не будет, припрётся.
  Ведояр сходил на луг, привёл коней. Вместе со своими дружинниками навьючил их добром, и всё перевезли к Лесвору. Невид, узнав, в чём дело, отдал две свои кольчуги и шлемы на общее дело, для ополчения.
  С утра на вече долго кричали, спорили и рядились, кто пойдёт в поход. Многие, как и на совете старейшин, не хотели идти далеко от города. Опасались нового разорения и пожара. В конце концов, накричавшись, решили: вот как прискачут Лучислав и волхв Яровед, тогда и решать, где ждать ворога.
  После вече Тыря вместе с Ведояром пошли на двор Будивоя, и там он передал свою часть доспехов на нужды ополчения. Под бдительным оком Лесвора.
  Потом вместе с Лесвором, взяв шкуру кунара, ходили к купцу, что торговал оружием. После долгого торга сменяли её на щиты, копья и шлемы.
  Тыря поставил его десятником в ополчение. Все вои его десятка получили броню, ту что он давал, так договорились с Тырей. Десяток получился большойна пятнадцать воев. В него вошли посадские да его дружинники. Будивоичи шли все, даже Рагана готовилась. Ей отдали кожаную броню, в которой раньше ходил Лесвор, потом Асдар, а ещё раньше её муж. Из оружия взяла короткое копьё с длинным наконечником, Лесвор дал ей свой топорик. Будивою Лесвор отдал упыриную кольчугу со шлемом и свой старый меч. Новый, сахрской работы, оставил себе.
  Вообще посадский народ оказался вооружён получше, чем говорил Тыря. Для себя любимых люди серебра не жалели, когда поняли, что придётся идти на смертный бой. У многих неожиданно находился то доспех старинный, то меч дедовский. Доставали из сундуков и схронов копья да шлемы, припрятанные на всякий случай или на чёрный день. Вот он и настал, грозный час. Доспехами одели почти всех, шлемов нашлось ещё больше. Копья, как и обещал Твердята, наделали кузнецы города. Топоры были у всех, правда, боевых не хватало. Насаживали обычный плотницкий топор на длинное топорище. Получалось дополнительное оружие к копью. Щитов хватило на всех, недостачу восполнили бронники. Были и такие, кто за свои деньги брал у купцов. За неделю рать посадскую вооружили.
  Воев набралось даже больше, чем думали. Сто тридцать человек выставил посад. Дворов на посаде было двести десять. Половина дворов выделили воев для похода на юг, в помощь Мирояру. Теперь собралась вторая половина. Многие шли в поход со старшими сыновьями или как Будивоичи всей семьей. Асдара направили в отряд стрельцов. Твердята шёл в поход со средним сыном, старший ушёл на юг. Басай шёл с двумя сыновьями, и таких было много. Купцы собрали и вооружили сообща свой десяток из служивших им охоронцев. Вообще-то купцы к посаду не принадлежали, они жили в княжьем городе, за стеной. Но в грозный час внесли и свою лепту в общее дело.
  Многие помнили, что творилось в предыдущую войну с навгами. Повторения никто не хотел. Поэтому считали, что надо идти навстречу ворогам, нечего ждать их под городом. Народ почуял свою силу, появилась вера в победу. Когда прискакал Лучислав, то он даже удивился такой дружной подготовке.
  Ополчение общинников тоже собиралось борзо. Навгов они, как и горожане, не любили, а пострадали от них в прошлую войну намного сильнее. К концу недели их собралось больше полутора сотен. Последних привёл Радомысл с кричинской земли. Утром ждали прихода ритариев храма Ра.
  Лучислав с Радомыслом опять заседали со старейшинами, позвали и Ведояра, пришла их мать. Долго спорили, ждать здесь или идти навстречу. Большинством голосов решили идти навстречу.
  Вечером к Ведояру заявился отрок, охранявший ворота. Сказал, что его спрашивает какой-то парень при оружии. Прошли к городским воротам, вышли через небольшую калитку в стене. К нему подошёл высокий змееборец. Одет он был так же, как и бойцы из ватаги Горыни, ещё и щит за спиной висел. За поясом боевая секира, на плече короб из бересты. Внешне он кого-то напоминал.
  ― Ты, что ли, княжич Ведояр?
  ― Так и есть, а ты кто?
  ― Я Творим, младший брат Горыни. Хочу к тебе в дружину, бери, не пожалеешь. Биться я умею и секирой, и копьём, мечом тоже владею.
  ― С луком как? ― спросил Ведояр, улыбаясь.
  Парень прихмурился, видимо, с луком он был не мастак.
  ― Зайца с тридцати шагов добуду, сулицы метать умею, не так, конечно, как твой Невид, но тоже неплохо.
  Ведояр ещё разок присмотрелся к Твориму: действительно, похож на Горыню. Роста такого же, только посуше. Большой силы, как у Горыни, ещё не набрал. Но это дело наживное.
  ― Тебе сколько лет?
  ― Двадцать два.
  ― Ну что ж, проверим, что ты на самом деле умеешь. В коробе что? Доспех?
  ― Да, он самый.
  ― Копытный или роговой?
  ― Нет, из чешуи чёрного ящера он.
  ― Ишь ты! ― удивился княжич. - А ну покажи!
  Творим снял короб, поставил его на землю. Откинул крышку, достал доспех. Чешуи были крупные, в пол-ладони величиной, в три пальца шириной. Чёрного с отливом цвета.
  - Это они от природы так блестят или лаком крыл?
  ― Нет, это они сами по себе такие.
  Их окружили отроки, охранявшие ворота, с интересом разглядывали доспех.
  ― Ничего себе, ― проговорил один из отроков. ― Я думал, что это всё басни про чёрных ящеров.
  ― Ты его сам завалил? ― спросил другой отрок.
  ― Нет, пять лет назад батька нашёл. Он тогда ещё живой был. Ящер этот раз в пять лет линяет. Вот батька его линялую шкуру и подобрал. Из неё четыре полных доспеха справили и семь шлемов, вот таких.
  Он полез в короб и достал остроконечный кожаный шлем, обшитый чёрными чешуйками. Снизу более крупными, кверху помельче.
  ― Вовремя ты, паря, пришёл, мы завтра в поход выступаем. На навгов идём, - с гордостью в голосе произнёс отрок.
  ― Там и посмотрим, что ты умеешь, ― подмигнул змееборцу Ведояр.
  
  С самой зарёй княжич вышел со двора во главе небольшой дружины. Коней вели в поводу, нагрузив харчами. Ведояр по ряду с Тырей закупил снеди на два десятка воев, на полторы недели похода. На совете решили, что этого времени за глаза хватит.
  Войско собиралось на выгоне, за городом. Окольная рать стояла отдельным полком. Посадский воевода Тыря ещё раз проверял припасы, осматривал подошедшие десятки.
  Коней с харчами Ведояр сдал в общий посадский обоз. Тыря заглянул в каждый мешок: сколько овса, сколько пшена, годна ли солонина. Осмотром остался доволен. Часть мешков перегрузили на телеги.
  Народ был возбуждён, смеялся, шутил. Посадские жёнки, вышедшие проводить мужей, братьев и сыновей, стояли отдельной толпой. Они крепились, старались не показать своих переживаний и страхов. Вскоре подъехали ритарии храма, все двуконно. Обоза у них не было, только две телеги. Запаздывали вои из бывших владений Славияра и Раяны и из Вышеславовых, бывших смердов. Оттуда ждали в основном стрельцов.
  Руководство похода: княжич Лучислав, посадский воевода Тыря, волхв Яровед с ближними ритариями, воевода борвитичей и всего окольного ополчения Красномир. Они стояли отдельно. Рядились, кто за кем идёт, распределяли стрельцов по полкам.
  Наконец подошли запоздавшие из бывших Вышеславовых владений. Их отдали под руководство Тыре. Воевода был доволен, его полк увеличился на тридцать стрельцов. Да и на посаде набралось чуть более двадцати. Руководить ими поставил гридня Жадислава, отца Витьяна. Рука его уже зажила, но полной силы ещё не набрала. Поэтому в поход на помощь Мирояру его не взяли. Зато руководить стрельцами он вполне мог. Опыт у гридня был большой, да и на посаде его уважали. С навгами Жадислав в молодые годы бился, знал их повадки. Из старых гридней Славияра, оправившихся от ран, было ещё несколько человек. Теперь они шли в поход вместе с ополчением.
  Первыми выступили ритарии, их было восемьдесят семь. На них возлагалась основная надежда - сломить в бою ряды ворогов. По дороге к ним должна была присоединиться дружина Дажияра с ритариями и воюрами, охранявшими выход из-под земли.
  За ритариями выступило посадское ополчение, некоторые жёнки всё-таки не выдержали, завыли-запричитали, провожая своих близких на смертную жатву. Их пытались успокоить подруги и домочадцы, уводили в сторону. За посадской ратью шло окольное ополчение родовичей. Триста девяносто семь ратников собрал Лучислав, ещё где-то сорок должны были влиться по пути. Рать получалась немалой для Светлогорского княжества. Ритарии в войске подымали веру в победу. Таких умелых воинов и у князей в дружинах немного найдётся.
  'Должны одолеть, обязательно должны', - внушал сам себе княжич.
  В первый день прошли вёрст двадцать. Остановились возле дороги на большом поле. Отсюда через лес шла тропа к бывшим владениям нарочитого мужа Заслава: до его усадьбы было вёрст пять. Теперь там жили свободные общинники, бывшие смерды Заслава. От них пришло трое воев с копьями и топорами за поясами, с большими овальными щитами, но без доспехов. Они тоже хотели бить навгов. Их определили в окольное ополчение.
  В сумерках прискакал разведчик с севера. Он сообщил, что враги двинулись на юг от реки Грунь, идут глухими лесами к торговому шляху, что до Холмградского княжества. Недалеко отсюда была развилка, одна часть дороги шла в Велегорск, другая поворачивала на юг к Светлогорску и далее к Колограду, пересекала реку Волгаву и через Ярань и Сосновье шла к Рамировскому княжеству.
  ― Надо встать на развилке, ― предложил Лучислав. ― Мимо нас им не пройти.
  ― Неудобно там, ― возразил Яровед. ― Места для войска нет. Можно пройти дальше, вёрст на пятнадцать в сторону Холмграда. Там есть подходящая поляна, вот там и встретим врагов.
  ― Поляна есть, ― согласился Тыря. ― Только она не очень большая. Может, лучше здесь их подождём?
  ― Поляна небольшая, ― согласился Красномир, воевода борвитичей. ― Зато с нашей стороны будет возвышение. С него стрельцам будет очень удобно бить врага. За поляной в саженях двухстах есть ручей с крутыми берегами. Если навги перейдут его на нашу сторону, отступить им будет некуда. Через тот ручей зараз не перескочишь. Надо их обязательно на эту поляну выманить. Они ведь по дороге будут идти. Вот пусть и перейдут этот ручей по мосту. Перейдя его, они пойдут дальше по дороге, она там виляет, кругом густой лес. Выйдут к поляне, а там мы их уже ждём, им некуда будет деться, придётся биться. Мост же надо будет разрушить после того, как они его перейдут. У нас в запасе несколько дней, можем хорошо всё подготовить.
  ― Сколько их идёт? ― спросил у разведчика Яровед.
  ― Триста с небольшим, сотня наемников. В основном фараны и гармланы, очень хорошо вооружены. Все в кольчугах и шлемах, выглядят опытными воинами. Навгов всего треть от войска, остальные мараничи.
  ― Во как! ― удивился Красномир. ― Раньше они с мараничами в одном войске не ходили.
  ― Наёмниками они раньше тоже не пользовались, ― задумчиво произнёс Яровед. ― Ослабели навги, нет у них прежней силы. Хотя, может, не они в этом походе главные зачинщики. Твоя задумка мне нравится, Красномир. Давайте завтра дойдём до поляны и всё осмотрим. Если не понравится, вернёмся сюда для битвы.
  Рано с утра войско выступило дальше по шляху, на Холмград. Не дойдя полверсты до поляны, остановились в сосновом лесу. Здесь к ним присоединился Дажияр с ритариями и воюрами. Место для боя он тоже одобрил.
  ― Лишь бы навги ничего не заподозрили и перешли ручей, ― произнёс Дажияр. - Как перейдут, то всё, деваться им будет некуда. Мышка попала в мышеловку. Давайте съездим туда и посмотрим. На месте будет понятней, как и что делать.
  До поляны доехали быстро. На самой границе поляны и соснового леса со стороны бора было возвышение. Скорее всего, чей-то древний курган. Он порос молодым сосняком. Сразу за ним начиналась поляна, саженей шестьдесят-семьдесят в ширину. Войску вполне хватит, если сбиться плотно. Дорога шла по самому краю поляны, за ней тянулся разряженный бор. Дажияр взобрался на курган и внимательно осмотрел всё вокруг. Довольно хмыкнул.
  ― Предлагаю два полка поставить на поляне, а третий от дороги в бору. Часть стрельцов поставим на кургане и к ним в помощь ещё кое-что.
  - Что именно? ― не понял Тыря.
  ― Увидишь, вернее, услышишь, ― блеснул глазами волхв.
  ― Войско перед боем предлагаю поставить в бору позади кургана, - продолжал Дажияр. ― Как только разведчики доложат, что навги переходят ручей, мы не спеша выдвинемся вперед и перекроем поляну и часть бора, что слева от дороги. На поляну выйдем одновременно, только мы строем, а им надо будет ещё построиться. Можно будет пойти сразу в наступление, пока они не построились, а можно и подождать.
  ― Кто где встанет? ― спросил Красномир.
  ― Лучше всего ритариев поставить против наёмников. Вторые по боеготовности навги, мараничи в большинстве своём всякий сброд. Лихо налететь на ничего не ждущих они умеют. Зато в битве насмерть стоять они не очень.
  ― Есть и у них хорошие воины, ― возразил Красномир.
  ― Есть, ― согласился Дажияр, - но мало. Сколько их там идёт, чуть больше сотни?
   Яровед согласно склонил голову.
  ― Так вот, в той сотне не более двадцати неплохих воинов, остальные всякая рвань.
  ― Сколько помню, всегда так и было, ― подтвердил Яровед. ― Но был один бой, где все их воины были неплохи. Так что может случиться по-всякому.
  ― Что разведка говорит, как вооружены мараничи?
  ― Про них ничего не сказал. Отметил, что наёмники вооружены лучше всех и по виду опытные, ― пояснил Красномир.
  Дажияр кивнул.
  - Значит, будет всё как обычно со стороны мараничей.
  ― Пожалуй, что так, ― согласился Яровед. ― Как думаешь, где они поставят наёмников?
  ― Думаю, посередине, за остальных не поручусь.
  ― Что, дадим им время построиться? ― спросил Лучислав.
  ― Думаю, лучше дать, тогда мы сможем выбить их лучших людей. Если повезет, то и жрецов Мары тоже.
  ― Каким это образом вы сможете? ― засомневался Тыря.
  ― Увидишь, ― ещё раз повторил Яровед. - Это не твоя забота. Ты главное удержи их удар со своим ополчением.
  Тыря зыркнул, но ничего не сказал.
  ― Где поставим посадских, а где родовичей? ― спросил Красномир.
  ― Наверное, не имеет большого значения, ― ответил Дажияр. ― У вас рати по уровню подготовки одинаковые. Тем, кто станет напротив мараничей, будет легче. На каком краю они будут, не знаю.
  - Значит, ритариев ставим по центру, ― произнёс Яровед.
  Все согласились
  ― Красномир, ты где хочешь встать? ― спросил волхв.
  ― Я бы лучше встал на поляне.
  ― Хорошо, тогда Тыря слева в бору. Возражения есть?
  Воевода посадского ополчения согласно склонил голову.
  ― Что будем делать, если навги, увидев наше готовое к бою войско, дадут дёру? ― спросил Лучислав.
  ― Предлагаю на дороге, где она выходит на поляну, поставить дозор. Навги, увидев его, остановятся, начнут оповещать своих, накапливаться. Так сделаем и мы. Не спеша выйдем на поляну и встанем. Думаю, они сделают примерно так же. Разница будет только в том, что для них это будет полной неожиданностью, - предложил Дажияр.
  ― Кто и когда будет ломать мост? ― спросил Лучислав.
  ― Ломать надо тогда, когда навги уже построятся для боя, ― произнёс старший ритарий.
  - Вот своих отроков и пошли, ― добавил Яровед. ― Сколько их с тобой?
  ― Девять, одиннадцать я оставил брату в городе.
  ― Вполне хватит.
  ― Я хотел бы здесь с войском биться.
  ― Ты должен не биться, а руководить, ― возразил Яровед. ― Будешь стоять вот здесь на кургане со мной вместе. Думаю, твои отроки и без тебя справятся.
  Лучислав нехотя согласился.
  ― Как они узнают, что уже пора?
  ― Дунем в рог, ― предложил Дажияр.
  ― Всё толково, ― согласился Красномир. ― Но, как всегда, что-то пойдёт не так.
  ― Такова правда войны, ― произнёс Дажияр. ― Мы предполагаем, Творец располагает.
  Навгов ждали три дня, наконец, прискакал дозорный, сообщил что идут. Когда враги прошли мост, закричали сойки в лесу: это был знак разведчиков отрокам Лучислава, что скоро надо будет ломать мост.
  Светлогорское войско подходило к поляне. Ведояр стоял за деревом и ждал, когда появится противник с той стороны. Наконец заметил дозор ворогов. Они шли не спеша походным шагом. Ещё немного подождав, княжич махнул своим, и они медленно вышли на открытое место и остановились.
  С той стороны тоже заметили неизвестных воинов. Не суетясь, перестроились в линию, поджидая основные силы.
  К Ведояру подошёл ещё один десяток, встал справа от него. С той стороны подходили всё новые и новые воины, судя по оружию, это были наёмники из Фарана. Они построились в три линии в глубину по тридцать-тридцать пять человек в ряд. Слева и справа от Ведояра появлялись новые десятки. Постепенно подошёл весь полк. Тыря построил их в четыре линии в глубину, за ними встали стрельцы.
  Наёмники с той стороны поняли, что натолкнулись не на маленький отряд, они вышли ещё немного вперёд и встали. Видимо, поджидали остальных или решали, что делать дальше. Со стороны навгов прогудел рог, показались воины на конях в хороших доспехах. Они внимательно следили за ополчением, о чём-то переговаривались. К ним подъехал ещё один в блестящем бронзовом доспехе, очень похожем на тот, что добыл княжич в поединки с заригом. Он заговорил с руководством наёмников.
  В этот момент справа от посадского ополчения из бора повалили ритарии. Они быстро и ладно выстраивались.
  Руководство противников заволновалось, похоже, они узнали по оружию и доспехам воинов храма. Наёмники начали смещаться вправо, становясь напротив ритариев. Левее от них появились воины с чёрными щитами, а правее уже виденное ранее под землёй воинство навгов. Большинство из них было в толстых кожаных доспехах тёмно-коричневого цвета. Совсем небольшая часть - в бронзовых чешуйчатых бронях. Почти у всех шлемы жёлтого металла, у некоторых кожаные.
  Против них из бора показалось окольное ополчение родовичей. Оно выстроилось на границе леса и поляны. Судьба их вывела на навгов. С кургана за спинами ритариев раздался протяжный звук рога: сигнал княжьим отрокам для рубки моста через ручей.
  Некоторое время две рати стояли напротив друг друга, не двигаясь с места. Руководство и воины рассматривали противника, прикидывали его силу и численность. Было видно, как с той стороны за войском скопилась кучка конных и о чём-то совещается. Вот они разделились, к каждой части подъехал свой воевода. Возле наёмников и мараничей подъехавшие спешились. У навгов три воина в дорогих доспехах остались сидеть на конях.
  Перед боем Яровед предупредил воев, что с кургана будет раздаваться гром, похожий на грозу. Пугаться не надо, так всё задумано, это для устрашения врагов.
  Наконец противник двинулся вперёд, решив атаковать. Не дойдя шагов сорок, враги остановились, из каждой их части вышло по одному воину, вызывая на единоборство.
  Из мараничей вышел высокий широкоплечий воин в стальном чешуйчатом доспехе и устрашающем костяном шлеме. На плечах короткая медвежья накидка, достигавшая пояса. Голову сверху прикрывала толстая выпуклая кость, напоминавшая мисюрку*. По её краю шёл обод в три пальца шириной из толстой кости, искусно выгнутый. Затылок и виски защищались костяными пластинами. Лицо закрывала личина тоже из кости с узкими вырезами для глаз и носа.
  Воин скинул щит со спины на руку, вытащил меч из ножен, поднял руки вверх. Товарищи за его спиной закричали:
  -Чарун, Чарун, Чарун!
  По рядам ополчения пошёл ропот, видимо, некоторые слышали это имя. Никто не спешил выходить против него.
  Вражий воин ударил по чёрному щиту мечом, крикнул. Ведояр услышал густой басовитый голос, обозвавший их смердами и лапотниками. 'Неужели против него никто не выйдет? - подумал он, - а кто будет выходить-то?' Здесь ополчение, и поединщиков, насколько он знает, нет. Есть несколько гридней, оправившихся после ранений в битве с Будиславом, вот и всё. И они что-то не спешат выходить. Может, они его знают и опасаются осрамиться перед войском, тем самым забрав часть уверенности и веры в победу? Ведояр не знал этого Чаруна и не слышал про него. Страха не было, только злость и немного стыда за своих однополчан.
  Воины напротив стали кричать обидные прозвища и оскорбления. Потом опять дружно и громко:
  -Чарун, Чарун, Чарун!
  'Ну раз никто не хочет, выйду я'. Он глянул, сначала в лево, потом в право. Все стояли и глазели на поединщика Мараны. Никто не пробирался в перёд с задних рядов. Отдал копьё стоящему рядом Твориму. Закинул щит за спину. 'Буду биться двумя руками, - решил Ведояр, - а этот пусть бьется, как хочет'. Вальяжной походкой вышел из рядов воинов и направился в сторону Чаруна.
  Тот сразу заметил осмелившегося бросить ему вызов. Остановился, оглядывая с ног до головы. Потом кивнув, пошёл на сближение. Не просто пошёл, а вошёл в волну. Княжич это сразу заметил. Непростой воин. 'А чего ты ждал? - сам себя окоротил Ведояр. - Перед войском абы кто не выходит, а ты выперся сам. Ну, теперь деваться некуда, буду биться до конца'.
  Опыт боя с умеющими входить в волну у него был. Это когда он с ритариями упражнялся. Тогда он обычно проигрывал, но иногда удавалось достать опытных воинов. 'Вот и сейчас достану. Пусть светлые боги мне помогут!' Он мысленно попросил помощи у предков.Вытащив оба меча сразу, поднял их вверх к светилу и крикнул:
  - Рааа!!!
  Ополчение за его спиной закричало протяжно и громко:
  - Урааа!!! - и застучало оружием по щитам.
  Чёрный воин налетел коршуном, молниеносно ударил по низу. Каким-то наитием княжич угадал удар и подпрыгнул вверх и вперёд, двинув ногой в щит; вражий меч прошёл ниже. Чарун удар в щит принял, вскользь. Княжич пролетел мимо. Маранич, пропуская Ведояра мимо себя, рубанул в область шеи. Княжич в полёте отбил удар, но не очень удачно, меч, скользнув по мечу, врезался в край щита, висевшего за спиной. Приземлившись, Ведояр качнулся влево, потом сразу вправо. И с разворотом рубанул обоими мечами по разным уровням. Чарун один меч отбил щитом, второй отвёл в сторону клинком и, развернувшись вокруг оси, рубанул по голове. Удар княжич встретил левым мечом, сбивая его вниз. В свою очередь правым клинком ткнул в область колена. 'Слишком быстро движется, пришла отстанёная мысль...'
  Чарун ждал секущего удара и пропустил тычок, а вот его тело и второе 'я' среагировали правильно. Отшатнулся, уходя от удара, меч только чиркнул по колену, легко разрезав штанину. По ноге потекла кровь. Маранич разорвал дистанцию и тут же, прыгнув, атаковал. Удары посыпались как молнии, Ведояр их еле замечал, реагировало только тело. Чудом удавалось отводить и отбивать мелькавшие молнии. Так было в учебном бою с Хорояром, похоже, что тёмный воин включил сверхскорость. Удар вражьим щитом он всё же пропустил. Хорошо, что это был отталкивающий, а не сбивающий. Княжич отлетел на сажень, услышал щелчок в голове. 'Это ещё что такое, неужели враг задел по шлему?' Маранич же как-то сразу замедлился. 'Устал, что ли?' Не давая противнику отдышаться и вновь набрать скорость, Ведояр атаковал. Первый удар пришёл по шлему, раздалось хорошо слышное 'хрясть'. Второй удар - по самому низу, кончиком левого меча по ступне. Он хорошо ощутил, как меч разрубает плоть. Чарун, присев на подрубленную ногу, начал заваливаться, но тоже как-то медленно. 'Ну, это его проблемы'. Ведояр прыгнул вперёд, коля маранича в шею, а правым клинком рубя колено здоровой ноги. Оба удара прошли, враг завалился. За спиной восторженно заорали посадские вои.
  Княжич не расслабился, сразу почуял новую опасность. Когда поверженный маранич только падал, в него послали стрелу с чёрным древком и почти сразу за ней сулицу. От стрелы тело легко уклонилось, сулицу отвел правым клинком в сторону и вниз. Молниеносно сбросил щит со спины в левую руку, не выпуская меча. Он сам удивился своей ловкости и сноровке.
  Начал медленно отступать. Прилетело ещё несколько стрел. Ведояр принял их на щит. С нашей стороны тоже ответили. Пошла перестрелка. Враг, закрывшись щитами, пошёл вперёд. Своих княжич почуял спиной, за шаг до того, как они подошли вплотную. Его приняли в ряды, ополчение шло навстречу тёмным воям, ощетинившись копьями.
  Упёршись щитами, пытались продавить противника. Ведояр из-под своего иногда бил колющими в ноги противников. Несколько раз попал. Враг вскрикивал и отступал назад, его место тут же занимал другой. Время текло незаметно, сколько вот так они бодались, княжич не знал. Он весь отдался бою.
  Он несколько раз пропустил тычки копьями в кольчугу, кажется, не пробили. В такой давке, где в основном колют, а не секут, лучше иметь чешуйчатую бронь или дощатую. Она лучше держит колющие удары. Надо в будущем себе такую купить или заказать бронникам. 'Да зачем заказывать, у меня же есть, из жёлтого неизвестного металла, от пленного навга. О чём я думаю? Надо глядеть в оба'.
  Плечо, в которое ткнули несколько минут назад копьём, заныло, постепенно нагревалось. Казалось, что приложили калёное железо, и там что-то текло вниз по телу. Всё же пробили, гады. Надо меньше бить, больше защищаться, чтобы не пропустить ещё тычок.
  Легко сказать, трудно сделать в такой давке. Вот опять в него метнулось копьё, он успел подставить щит. В свою очередь ударил мечом в ногу противника. Опять попал, воин заматерился, отступая, его место занял следующий. Уже четвёртый с начала битвы. Жало вражьего копья прыгнуло вперёд. Бил один и тот же воин из третьего ряда, пытался достать его в лицо. И это, кажется, именно он попал в плечо. Княжич в который раз закрылся щитом. И не достать его отсюда никак, гада.
  Вдруг что-то бабахнуло очень громко. И потом почти сразу опять. По ушам долбанула невидимая волна. Воины и с той и с другой стороны вздрогнули.
  Светлогорцы были предупреждены заранее, знали, что это волхвы что-то придумали. Вернее, один волхв, Яровед. Враги же не знали ничего, поэтому занервничали. Неизвестность пугает. Опять бабахнуло, потом ещё раз. Воины напротив стали меньше давить, посадские поднажали, враг начал пятиться. Опять бабахнуло, кто-то с кургана зычным голосом прокричал:
  ― Перун с нами, бей ворогов!
  Воинство восторженно заревело, нажало ещё. В задних рядах мараничей что-то случилось. Давление с их стороны исчезло, появилась небольшая свобода действий. Мараничи начали отступать, сбоку в них летели стрелы, собирая свою жатву.
  'Где-то там со стрельцами Асдар'. Теперь вместо тычков под щит противника Ведояр сёк сверху наискосок, пытаясь перерубить копья или достать кого-нибудь по башке.
  Мараничи всё быстрей пятились, огрызаясь копьями и мечами, посадские налетали, били и отскакивали. Бой сильно изменился, ещё несколько раз бабахнуло. Воины уже попривыкли, после каждого грома кричали 'Перун!' Враги, наоборот, нервничали всё больше. Воин из третьего ряда с длинным копьём, вскрикнув, осел. Ему в висок ударила стрела.
  'Ну наконец-то подбили гниду'. Его место занял маранич с топором на длинной рукояти. Он тоже выбрал главной своей целью Ведояра. И ожесточённо при каждой сшибке пытался ударом сверху разрубить шлем или попасть по плечу. Его топор один раз уже задел шлем.
  Ополченцы опять дружно наскочили на ряды мараничей, пытаясь за короткое время нанести как можно больше ударов. Замелькали клинки и жала копий. На этот раз мараничи почему-то не удержали стену щитов. В нескольких местах удалось прорваться в задние ряды и за них.
  Княжич отбил одно копьё клинком вверх, второе принял на щит. Подлетел к противнику в переднем ряду и с близкого расстояния саданул в его щит ногой. Не забывая при этом следить за воином с длинным топором в третьем ряду. Тот уже послал свой топор в очередной удар сверху.
   Брык ногой получился сильным и попал в верхний край щита, больно приложив воина по зубам. От топора закрылся щитом. Воин переднего ряда на ногах не удержался. Может, от удара, может, просто споткнулся, и так как строй больше не был плотным, маранич завалился на спину. Княжич шагнул вперед, ткнув в лежащего мечом, туда, где была его голова. Мараничи пятились, в спину Ведояра надавили, и он, втиснувшись между врагами, сильно ударил щитом следующего бойца с копьём. В спину опять надавили, и вои с посада в очередной раз закричали: 'Перун!' Маранич во втором ряду отшатнулся, образовал брешь и помешал ударить по княжичу воину с длинным топором. В брешь устремились вои с посада, расширяя её. Длинным топором удобно бить из второго и третьего ряда или разорвав промежуток между бойцами. Вблизи же очень неудобно, маранич запаниковал. Ведояр ударил его под подбородок снизу. Клинок легко вошёл в голову, княжич тут же дернул его назад, не давая увязнуть. Брызнула кровь, в брешь неудержимо вливались бойцы, Ведояр оказался за спинами тёмных воинов. Он тут же заработал мечом по спинам, шеям и ногам врагов.
  Таких прорывов оказалось несколько, мараничи побежали. Для бегущих самый страшный момент. Потому что надо развернуться, подставив спину, и рвануть со всех сухожилий,а чтобы оторваться от преследования, надо бросать всё оружие и бежать со всех ног. Именно в этот момент они понесли самые большие потери.
  Гнали их до самого ручья. Перед ним обязательно должен образоваться затор. Его берега круты и высоки, с разгона не перескочишь. Так и получилось, мараничи прыгали вниз, на спины и плечи им прыгали следующие. Давка и толчея, а сверху бьют стрелами и копьями. Очень немногие сумели перебраться на другой берег.
  Тыря опять сбивал воев в плотный строй: на поляне бой ещё не кончился. Наёмники и навги сопротивлялись. Их постепенно окружали, часть стрельцов зашла навгам в тыл, другая часть сбоку. Навгам стало очень тоскливо, и они тоже побежали, натолкнувшись на возвращающихся посадских воев. Началось просто избиение и резня, некоторые пытались сдаться в плен. Злость на навгов была большой, пленных не брали. Добив их, окружили наёмников, сдавили со всех сторон. Они держались, хоть и понимали, что спасения нет. Некоторые стрельцы забрались на деревья, чтобы сверху на выбор бить врага.
  В полном окружении и стеснённые со всех сторон, они отбивались около часа, пока все не полегли.
  - Вот как надо биться, до самого конца, ― с уважением произнёс Дажияр. - Никто не поднял рук.
  ― Да, серьёзные воины, ― согласился Яровед. - И хорошо то, что они легли здесь, а не разбрелись по нашим землям, сея смерть и разорение.
  ― С навгами удалось справиться легче, чем я думал, ― задумчиво произнёс Дажияр.
  ― Потому что один отряд в подземном городе уничтожил ты, а другой, численностью примерно равный этому, разбили и рассеяли сахры. Представь, что было бы, если бы они вышли на поверхность одновременно.
  ― Твоя правда, ― согласился Дажияр. ― Не срослось что-то у них в этот раз. Были допущены ошибки. К тому же вот здесь и сейчас очень помогли воины с громобоями. Как только их зариги легли, то они и дрогнули. Стали отступать, в этот момент подоспели стрельцы. Молодец Жадислав, не позволил им бежать вслед за мараничами, завёл их в спину и бок подземникам. Пришёл на помощь стрельцам окольного ополчения. Всё получилось так, как мы задумали. Даже удивительно, редко так бывает. А вот наёмников даже громобой не испугал, хотя он и внёс свою лепту. Некому стало ими руководить.
  К волхву и ритарию подошёл Лучислав, он только что вернулся из сечи. Весь возбуждённый, разгорячённый. Его Яровед отпустил на подмогу стрельцам окольного ополчения, когда стали теснить навгов. Он вместе с вернувшимися отроками, что разрушили мост через ручей, стали прикрывать стрельцов. Когда навги побежали, княжич вместе со всеми рубил бегущих. Потом вместе с посадским ополчением зашёл наёмникам в спину. Вот тут пришлось попотеть, наёмники отбивались с решимостью обречённых. Несколько раз он пропустил тычки копий, спасла кольчуга, подаренная Ведояром. Ни один удар её не пробил. Почти под самый конец получил удар мечом по шлему. Лучислав несколько минут только отбивался, приходя в себя. Опять выручил подарок Ведояра, легко выдержав удар. А вот в голове всё ещё гудело.
  Очень хорошо проявили себя стрельцы в этой битве. Половина поверженных и раненых - их рук дело. Их было больше, чем у навгов. Они почти сразу подавили стрелков противника, после чего стали окружать вражье войско, сковывая действия навгов и их союзников.
  Очень удивило Лучислава оружие, применённое ритариями храма. Он слышал от отца про громобой. Сила и мощь оного просто поражала.
  Ритарии с двумя громобоями залегли наверху кургана. Когда они грянули в первый раз, от неожиданности он даже присел. В задних рядах навгов два воина, что были на конях, просто вылетели из сёдел. Добив главных у навгов, ритарии выбили всех вождей у мараничей. После взялись за наёмников. Когда во главе вражьего войска не осталось ни одного вождя, громобои изрыгнули огонь и произвели грохот ещё несколько раз, выбивая лучших воинов. Потом ритарии достали два больших чехла из кожи и спрятали в них смертоносное оружие.
  После чего Яровед произнёс:
  - Дело сделано, дальше мечи и стрелы.
  Посмотрев на ошарашенного Лучебора, он, улыбнулся.
  - Вот так и мы удивлялись пятьдесят лет назад. Не могли понять, что за гром испускают навги, от которого гибнут наши лучшие ритарии и волхвы. Таким оружием они убивали нас даже сквозь заборола стен храма. Стрелы громобоя пробивают бревно величиной в обхват насквозь. Только щепа летит. Мы очень опасались, что они опять его применят. Слава светлым богам, что здесь у них не было такого оружия. Может так статься, что у них кончились к нему стрелы. Мы благодаря стараниям Ведояра нашли их, а сам Ведояр добыл целый громобой, но без стрел.
  Такой вот разговор был с волхвом во время боя. Теперь они с Дажияром удовлетворённо оценивали последствия разгрома вражьего войска.
  Яровед внимательно посмотрел в глаза Лучиславу.
  ― Тебя никак ошеломили, княжич.
  ― Есть немного, шлем спас, хороший подарок.
  ― Снимай его, дай посмотрю твою голову.
  ― Да всё нормально, я уже пришёл в себя.
  ― Делай что сказано! ― твёрдо произнёс Яровед.
  Лучислав подчинился.
  ― Присядь, ― волхв указал на пенёк.
  Княжич присел, Яровед обхватил его голову двумя ладонями, закрыл глаза.
  Сначала Лучислав ощутил тепло, потом звон в голове пропал вовсе, боль смягчилась и, истончившись, улетучилась. Ощущалось небольшое головокружение, но вскоре оно тоже прошло.
  ― Теперь всё хорошо, ― произнёс волхв. ― Иди распорядись, пусть раненых сносят к кургану. Наши целители ими сейчас займутся.
  Лучислав кивнув, скорым шагом пошёл выполнять.
  ― Что думаешь, Дажияр, про битву и наших врагов? ― спросил Яровед, когда Лучислав ушёл.
  ― Думается мне, что навги своих сил после последней войны так и не восстановили. Прошлый раз наёмников вообще не было. Мараничи действовали отдельно от них, хоть и одновременно.
  ― Я тоже примерно так думаю. Хотя кое-где они могут ещё вылезти. Но скорее всего, поостерегутся. Не по зубам им оказалась в сей раз здешняя земля. Хаоса не получилось, и сил прежних у них нет.
  ― В чём-то нам повезло, ― отмолвил Дажияр. ― Если бы разбитое упырями войско осталось целым и вынырнуло прям под Светлогорском, а это разоряло бы север, всё сложилось бы иначе.
  ― Да, что есть, то есть, очень нужные сведения принёс Ведояр и вовремя.
  ― Вообще удивительно, как у него все получается, ― произнёс Дажияр. ― Такое ощущение, что он здесь на своём месте и делает то, что нужно и вовремя. Как воин, он меня вообще удивляет. Сколько ему лет?
  ― Скоро шестнадцать будет, ― улыбнулся волхв.
  ― Просто невероятно, про такое я даже не слышал. Чтобы в пятнадцать лет воин достиг такого уровня.
  ― Бывало всякое, ― не согласился Яровед. ― Только очень давно, в легендарные времена.
  ― На то они и легендарные, ― согласился Дажияр. ― Многие сейчас их воспринимают как басни и сказки. Но то давно минувшие времена, а мы здесь и сейчас. Такого уровня овладения волной я достиг к двадцати семи, а замедлять время смог около тридцати пяти. И то только на начальном уровне. Ты заметил, когда он бился с Чаруном, то умудрился замедлить время?
  ― Да, заметил, думаю, это у него получилось случайно, и он сам не понял, что и как произошло. Чтобы овладеть способностью договариваться со временем, необходимо не одно десятилетие. Нравственно он готов уже и сейчас, потому оно ему и помогло. Высшие силы ему благоволят, он нужен нашей земле, потому он и родился, и возрос именно сейчас. У тебя нечто подобное в первый раз получилось тоже в молодости. Разве ты забыл? А вот чтобы овладеть таким умением, ушло больше двух десятков лет.
  ― Ничего не забыл, Яровед. Первый раз нечто подобное у меня произошло в двадцать один. Но после того дня я потратил уйму времени, чтобы хоть что-то стало получаться.
  ― Так и должно быть, тебе показывают следующий уровень, а вот сможешь ты его достичь или нет, зависит только от тебя самого.
  ― Ты оставишь его здесь? В помощь Мирояру?
  ― Дальше думаю, что Мирояр справится сам. Ведояр и мы ему неплохо помогли. Теперь надо будет направить Ведояра в Велегорскую землю на помощь его отцу. Его удача там будет не лишней.
  ― Я думал, что обстановка в Черноводской земле намного хуже, чем в Велегорске.
  ― Так и есть, но окончательно решать, где наша помощь наиболее необходима, будут на совете светлых сил Арладии. К нам прибудут наши братья с севера и востока, возможно, не только волхвы, но и ритарии с Синего озера.
  ― Ого! ― удивился Дажияр. ― Прибудут даже арьяны? Я думал, что они давно махнули на наши земли рукой. Насколько я знаю, они сосредоточили все свои силы на северных островах и ещё дальше на север. Там, где живут ясуры и ассы.
  ― Всё изменилось, Дажияр, до многих дошло, что надо объединяться, иначе нам не устоять. Прибудут не только арьяны, должны подойти жрецы альвов и норенов, возможно, приплывут расканы. Совет будет большим, больше тысячи лет у нас не собирались наши братья с севера и из заморья. Наш храм древнейший на юге. Он был построен, когда сюда впервые пришли ассы. С тех давних пор жрецы нашего храма несут людям свет знаний.
  
  Ведояр опустил руку с мечом, последний враг был повержен, так и не сдавшись. В глазах потемнело, накатила усталость. Захотелось упасть на землю и уснуть прямо вот здесь, посреди побоища.
  Плечо горело и пульсировало, княжич вложил меч в ножны, закинул щит за спину. Вокруг ликовали воины, его несколько раз радостно пихнули в спину и бок.
  ― Ты что, меня не слышишь? ― прямо перед ним стоял Творим и тряс за плечо. Хорошо, что за здоровое. ― Да ты ранен. А ну-ка давай снимай кольчугу.
  Ведояр хотел отмахнуться, но силы куда-то делись. Творим скинул щит на землю, отстегнул ремни с ножнами для мечей. Помог скинуть кольчугу и поддоспешник. Стало вроде бы полегче. Подошёл Будивой.
  ― А ну покажи, что у тебя с плечом.
   Осмотрел рану.
  ― Ничего страшного, только крови много потерял, это плохо. Хорошо, что рубаха рану залепила, мог бы вообще кровью истечь. Эх ты, надобно сразу в задние ряды отходить. И без тебя дальше бы справились. За то, что ты Чаруна зарубил, тебе многие жизнью обязаны. Сколько бы он сразил, одним богам ведомо. Так нельзя, парень, с головой биться надо. Это только кажется, что рана пустяшная. Ведь могли и ядом клинок обработать. С мараничей станется.
   Подошёл Яровор, увидел пораненное плечо княжича.
  ― Эх ты, всё-таки тебя подранили, а мы с братом решили, что ты вообще заговорённый. Выходит, нет. Такой как все.
  ― Ты не эхай тут, сбегай в обоз, там моя сумка с мазями.
  Яровор развернулся, чтобы идти.
  ― Погодь, совсем забыл, не к обозу иди, а к кургану. Там Рагана ногу Лесвору обрабатывает и перевязывает, уже должна закончить.
  Яровор бегом понёсся к кургану.
  ― Брата его тоже задели, по руке, ― произнёс Будивой. ― Тебе надо было в нашу сторону пятиться, когда стрелы полетели. Глядишь, и не ранили бы, дружина бы подсобила и прикрыла. Всему вас, молодых, надо учить. Не слушаете старших.
  Будивой промыл рану из баклаги, судя по всему, там была не вода. Рана защипала и загорелась огнём. В глазах княжича опять потемнело.
  Пришёл Яровор с Раганой. Сноха Будивоя деловито достала мазь и чистые тряпицы, пропитанные чем-то остро пахнущим. Будивой жирно помазал края и саму рану. Потом смазал короткую тряпицу и приложил сверху. Затем взял длинную и замотал рану.
  ― Всё, надевай рубаху. А ты чего столбом стоишь? ― прикрикнул он на Яровора. ― Помоги княжичу.
  Ведояр с помощью дружинника надел рубаху. Будивой достал из сумы в руке Раганы волчью безрукавку.
  ― На, парень, надень, ― не терпящим возражения тоном произнёс далёкий потомок Яра.
  Княжич безропотно надел. Яровор помог нацепить ремни с ножнами и мечами. Боль в правом плече усилилась. 'Рубиться правой, пожалуй, не смогу, хорошо, что левой тоже умею', - подумал Ведояр.
  ― Ну, вот и добро, ― улыбнулся Будивой. ― Теперь пей вот это, - и он протянул ещё одну баклагу. ― Давай пей, а не смотри. Три больших глотка. Вот молодец, пока хватит.
  Жидкость была гадкой на вкус. По жилам побежало тепло. Показалось, что даже сил прибавилось. Темнеть в глазах перестало, сонливость почти пропала.
  ― Теперь полный порядок, ― довольно проговорил Будивой. ― А то стоит бледный весь, слова сказать не может, как телок глазами хлопает.
  ― Благодарю, дядька Будивой.
  ― Нашёл о чём благодарить, ― усмехнулся старый воин.
  ― Что с Лесвором?
  ― Что ему будет? Его как пырнули в ногу, он сразу в задние ряды отошёл, там ему помогли. После Рагана перевязала как следует. Он столько крови, как ты, не потерял. Через неделю бегать будет как прежде.
  ― А с Яруном что?
  ― Да всё нормально, ― произнёс Яровор. ― Перевязали, Рагана ему ту же мазь намазала, что и тебе Будивой. Кость и жилы не задеты, быстро поправится.
   Княжич почувствовал себя ещё немного лучше. На лице заиграл небольшой румянец.
  ― Смотрю, полегчало, ― сказал Будивой. ― Теперь отпей из этой баклаги, это вино. Оно кровь восстанавливает.
  Княжич сделал ещё несколько больших глотков.
  ― Невида не вижу, что с ним?
  ― Нормально с ним всё, ― произнёс Творим. ― Бронь у него оказалась неплохой. Несколько раз по нему били копьями и дважды мечом. Хоть бы что, у него, наверное, под толстой кожей доспеха стальные пластины.
  ― Нет, там дощечки из каменного дерева, чем-то пропитанные, ― пояснил Ведояр.
  ― Ишь ты! ― удивился Творим. ― Я думал, только у меня броня почти непробиваемая.
  ― У меня тоже не пробили, ― произнёс Яровор. ― Чешуи доспеха хорошо держат удар копьём да и топором. Меня дважды секирой огрели. Синяки на теле о-го-го будут.
  ― Чешуйчатый доспех самый прочный, ― согласился Будивой.
  ― Как другие вои из нашего десятка? ― поинтересовался княжич.
  ― Да что им будет, ― усмехнулся Будивой. ― Стояли кто во втором, а кто и в третьем ряду. Есть пара раненых, но несильно.
  ― Пойду на навгов посмотрю, мне показалось, что вооружены они были совсем по-разному.
  ― Правильно подметил, ― кивнул Будивой. ― У них в державе несколько народов проживает. Вот и оружие разное. Это только на первый взгляд они на одно лицо.
  Княжич подошёл к месту побоища. Ратники деловито стаскивали врагов в одну кучу, доспехи и оружие в другую. Примерно треть навгов была в бронзовых чешуйчатых доспехах и высоких закруглённых шлемах, похожих на тот, что он снял с зарига. Мечи у них были длинные и прямые, на конце расширялись, плавно сбегаясь в остриё, таким образом усиливая рубящий удар. Весь баланс перетекал в последнюю треть оружия. Рукояти были с бронзовым перекрестьем овальной формы. Навершия небольшие полукруглые, внутри полые. Другая часть воинства, более многочисленная, обладала кожаными доспехами и кожаными шлемами. Шлемы напоминали бронзовые. Некоторые из них были с полосками железа, усиливающего защиту. Мечи широкие, с более сильным изгибом, чем он видел ранее. Концы мечей как бы срезаны под углом, достаточным, чтобы можно было и уколоть. Наёмники от виденных ранее не отличались, и оружие, и доспехи были такими же. Мараничи казались похожими на какой-то сброд. Всего несколько десятков было в доспехах и чёрных рубахах, остальные вообще без доспехов, зато все с чёрными щитами. У некоторых имелись круглые кожаные шлемы.
  Потери светлогорского воинства оказались сорок семь павших. В основном среди посадских и окольного ополчения, ритариев пало всего двое. Зато раненых - больше половины, в основном легко. То есть они могли ходить. Тяжёлых было немного.
  Павших воинов положили на срубленный помост из сосен в несколько слоёв. Обложили хворостом и сожгли, а сверху насыпали курган. Теперь на краю поляны их стало два. Врагов закопали в большой яме на другой стороне поляны - там, откуда они появились.
  Потом делили добычу, каждому вою что-нибудь да досталось. Кому меч или доспех, кому шлем с копьём и щитом. Особо отличившиеся получили полный набор вооружения. Третья часть добычи шла князю, так было заведено ещё в древние времена.
  Ведояру достался доспех и оружие сражённого им Чаруна. Доспех из стальных чешуй хорошей стали. Руки он закрывал по локоть. Предплечье защищали набранные из стальных дощечек наручи.
  'Будь я в таком, рану бы не получил, - подумал княжич, - надо будет потом его примерить'. Меч был обычной словенской работы, из хорошей стали. Шлем, пожалуй, можно и выбросить, после его удара он треснул от макушки до виска.
  Рядом сидел Будивой и затачивал доставшийся ему меч маранича. Заметил взгляд княжича, увидел в его руках костяной шлем.
  ― Хочешь выбросить?
  ― Наверное да, кому он такой нужен.
  ― Ты с Лесвором посоветуйся, он точно скажет, что выкидывать, а за что можно и серебро получить. Но я думаю, выкидывать не стоит, можно починить, и он ещё послужит. Не у каждого такой добрый меч, как у тебя. Кость толстая и скорее всего чем-то пропитанная. Не зря же Чарун его носил, ведь он мог себе и стальной позволить.
  ― Кто он вообще такой? ― спросил княжич. ― Я заметил, что многие про него слыхали.
  ― Так и есть, княжич, у него давняя и злая слава. Очень многих он убил и в бою, и в поединке. Ещё больше в набегах и на жертвенном камне. Он был тёмным жрецом не из последних в их иерархии. То, как ты его убил, очень символично. Теперь для мараничей ты в первом списке врагов. Ты вышел против него как воин света и одолел. Получилось, что свет в данном месте и времени одолел тьму. Для мараничей и всех тёмных символы очень много значат. Получилось, что Мара не смогла уберечь своего жреца от воина света. Раз она не смогла, значит, за тобой и вправду стоят светлые боги. Так-то вот, воин. Они обязательно попробуют тебя убить. На поединок теперь никто из них не выйдет. Они будут бить исподтишка, так что будь готов.
  Княжич кивнул, соглашаясь с доводами Будивоя. Подошёл Невид, присел рядом. Ему тоже достался полный набор вооружения убитого им врага. Невид отличился в этой битве, он, как и Ведояр, пробивал стену щитов мараничей. При прорыве убил одного из тёмных. Судя по доспеху и оружию, хорошего воина. Теперь Невида в ополчении посада зауважали.
  ― Хочу поблагодарить тебя, Ведояр, за хороший доспех, ― произнёс Невид. ― Много ударов он выдержал. Если честно, то я не очень в него верил. Оказалось, что зря.
  - Это ты Деяну-броннику скажи.
  ― Ему тоже скажу.
  ― Ты же не пожалел для меня целую кучу серебра, когда я был никем, полным неумехой. Ты поверил в меня, княжич, вот за это тебе особое спасибо.
  ― Брось, ― сказал Ведояр. ― Ты воин моей дружины, это моя обязанность сделать так, чтобы ты был защищён и обучен. Обучение ещё только начато. Но ты и так смог себя проявить. Прорвал оборону врагов, совсем немногие смогли это сделать. Думаю, что своими сулицами ты им тоже нервы попортил.
  ― Не то слово, ― подал голос Будивой. ― Двоих на тот свет отправил, одного ранил прямо сквозь щит.
  ― Так щит у него был старый, давно надо было сменить.
  ― Ну и что, ― не согласился Будивой. ― Разве кто-нибудь ещё смог так сделать? Посадские теперь не забудут, как ты бился и как у врагов бледнели лица, когда ты замахивался для броска.
  ― Мне приятна похвала других о моём дружиннике, ― произнёс Ведояр. ― Поэтому вот прими.
  Княжич залез в свою котомку и достал перстень с зелёным камнем из добычи битых наёмников.
  Невид захлопал глазами, не зная, что сказать.
  ― Бери, парень, заслужил, ― сказал Будивой.
  Простояв на костях ворогов ещё день и подлечившись, светлогорцы двинулись в обратный путь. Шли не спеша, чтобы не растрясти тяжелораненых, гордые своей победой. В город гонцов отослали загодя, чтобы народ возрадовался и готовился к празднованию.
  Встречать воинство вышли всё от мала до велика, были люди и из ближайших селений. Даже борвитичи пришли из ближайшего городища. Прямо на торговой площади поставили столы, нанесли снеди. Город пировал весь день и всю ночь при зажжённых кострах. Народ веселился, отходя от напряжения и славя победу.
  Потом Ведояр отлёживался почти неделю. Так настоял Яровед.
  ― Не спеши, ― сказал волхв, - дела никуда не денутся, а спешных сейчас нет. Так что выздоравливай и восстанавливай силу, она тебе ещё пригодится. Ты нам нужен здоровый и бодрый. Поэтому полежи на лавке, почитай книги, что я тебе дал. Когда свободно без большой боли сможешь двигать рукой, вот тогда и приходи.
  Рукой действовать без боли он смог через полторы недели.
  ГЛАВА 17
  ― Я рад вас приветствовать, соратники и союзники, в стенах нашего древнего храма! - поднялся со своего места и проговорил волхв Остромысл. ― Первая битва за Светлогорск нами выиграна. Древний закон восстановлен. Князь Мирояр оправдал наши надежды и помыслы. Враг разбит и на юге, и на севере. Навги в этот раз подготовились хуже. Но и мы не оплошали, научены горьким опытом. Мы постоянно опережали врагов на один шаг.
  В ходе первых боёв удалось выяснить, что против нас действуют три силы. Здесь их натиск отбит, и вряд ли они скоро соберутся с новыми силами.
  Мы нашли два новых выхода из подземного мира, здесь, на светлогорской земле. В одном из них обнаружили древний город каванов. Город не разрушен, но покинут очень давно. В центре города стоит пирамида. Книг и свитков пока нашли мало. Зато добыли один целый громобой и стрелы к нему. При обнаружении второго входа глубоко под землёй наши люди наблюдали битву навгов с их подземными соперниками драками. В той битве навги были разбиты, поэтому сюда их вылезло немного. Что очень облегчило нам победу. Невольно драки нам помогли. Один вход мы уже перекрыли, для второго нужны новые воины. Дружина Мирояра пока невелика и плохо обучена. Да и не его это дело, затворять выходы наверх.
  Добычи взяли много, и в подземном городе, и в двух битвах. Будет на что увеличить и вооружить светлогорскую дружину. Но на это нужно время. Лет через пять Светлогорск окрепнет и сможет помогать нам в дальнейших замыслах.
  В Черноводском княжестве всё очень сложно. Пока в полной мере себя проявили только хладары. За Лихваном, захватившим город, скорее всего, стоят мараничи. Насколько он от них зависим, пока непонятно. Наши осведомители доносят, что он их не очень жалует. Но то, что он с ними в союзе, по крайней мере, пока, несомненно. Черноводская княгиня Ярана сейчас скрывается в лесах на реке Лешань. Собирает своих сторонников, с ней вместе дочь Ростислава. Она, как и мать, воительница. Так просто город они не отдадут, будут за него биться. Она и дочь стоят за древние обычаи предков, потому от Драговита и ушли. Лихван её ищет, он понимает, что пока она жива, ему не удержать Черноводск. Мараничи тоже её ищут, но такое ощущение, что внутри их ордена неполадки. Что точно происходит, мы пока не выяснили.
  Хладары, закрепившиеся на скалистых островах, почуяли слабину Черноводска. Думаю, будут пытаться отбить город для себя. Сейчас у них в союзниках брат Драговита, Драговор. Скорее всего, сначала они отобьют город для него и его брата, а вот потом попытаются от них избавиться. Жрецы хладаров развили активность, что-то замышляют. У них с морскими вождями полного согласия нет. Разбойные дружины вышли из-под их опеки и обратно не собираются. Это необходимо использовать в наших целях.
  Теперь о делах Велегорских. Князь Будислав постепенно расширяет свои земли. Недавно захватил Даяновское княжество, теперь пытается его удержать. На год, а то и на два будет занят там. Потом, несомненно, будет расширяться дальше. Наши осведомители предполагают, что дальше он пойдёт на Колояров. Хотя делает вид, что нацелился на Чаробор. Сейчас он набрал большую дружину, сил для захватов у него хватает. Сам по себе князь осторожен, необдуманных поступков не делает. С волхвами и старыми обычаями он тоже осторожен и продуман, не как Славияр и тем более Драговит. Особенно после последних событий в Светлогорске. Он понимает, что жречество имеет большую силу и опирается на народ. Пытался договориться с Велегорскими волхвами. Смысл его предложений в том, что он в захваченных землях народ давить не собирается. Старые законы менять тоже не будет. Но власть будет его и его людей. В Велегорске он оставит все так, как есть сейчас. Ему очень нужно созданное им боярство, которое подчиняется только ему. Кто из бояр хочет жить по дедовскому обычаю, тех он трогать не будет. Но его новые бояре теперь от посвящения в храмах больше зависеть не будут. Кого захочет, того и наречёт боярином. Сословие нарочитых мужей в Велегорске окрепло, оно многочисленно. В совокупности по силам не уступят боярам. Так князь сделал специально, чтобы бояре не наглели и нарочиты знали своё место. Старый приём противовесов. Постепенно он хочет объединить всех словен в одну державу.
  ― Смелое и великое желание, ― сказал волхв Мосияр из альвов. ― Но ведь он хочет закрепить передачу власти. От отца к сыну, минуя выборность и посвящение. Это прямое нарушение древних канонов. Чем он лучше Славияра?
  ― Согласен с тобой, ― произнёс Остромысл. ― Желание его похвально, только способ объединения неверен. Опираться на одну силу своих ближних, зависящих от себя любимого, нельзя. Таким образом он ставит себя в противовес всем остальным. Да он ничем не лучше Славияра, и способы его те же. Только он немного хитрей и осторожней. Волхвы Велегорского храма сказали ему, что подумают. Будиславу обязательно надо дать понять, что так не будет, но позже. Противостояние с ним нам не нужно, вскоре ему будет не до нас. Вокруг него сгущаются тучи, а он ничего не видит. В основном с Восходного моря. На Большом Вельде собираются в силу арванги. К югу от Велегорских земель - мараничи во главе с неким Чернояром. Пока его братья отбиваются и от тех, и от других, тем самым давая Будиславу набирать силу. Но если арванги на Большом Вельде соединят свои силы с хладарами, им не устоять. Тогда быть большой беде. Будислав вынужден будет идти на море и биться с находниками, истощая свои силы. Как только он ослабнет, Даяновского княжества ему не удержать. Все его замыслы посыплются, как город из песка. Вот тогда его надо будет поставить на своё место. Если откажется от наших доводов, тогда изгнать.
  - Выходит ты, Остромысл, считаешь, что он не годится на роль объединителя словен? ― спросил волхв Мудролет из города Рамирова.
  ― В данный момент да, не годится. Будислав разумен и понятлив, когда у него не будет другого выбора, он обязательно пойдёт на наши условия. Начать объединять он вполне сможет, сил и разумения хватит, да он уже начал. Только способ выбрал неверный. Мы ему подскажем другой, если сам не додумается. Дело это долгое и непростое. Заканчивать будут его дети, а может и внуки. Вот их надо будет воспитать в наших древних обычаях. Чтобы не шли они против законов прави.
  - Значит, его пока списывать не будем? ― спросил Велемудр из храма Сварога, что под Светлояром.
  ― Да, предлагаю присмотреться к нему повнимательней, как он себя проявит в ближайшем будущем. Как будут развиваться события, мы тоже не знаем, только предполагаем.
  ― Раз полной уверенности в Будиславе нет, значит, нужен человек, который может его заменить, ― произнёс Велемудр.
  ― Такой человек есть, это Дажияр. Он из рода Яра, прошёл обучение в нашем храме. Первое жреческое посвящение он проходил у тебя, брат, в храме Сварога.
  ― Помню его, ― кивнул Велемудр. ― Достойный муж, многие из нас его знают. Но мы готовили его для другого. В наших думах он должен возглавить словен на юге, за морем, в Ярграде. Обстановка там угрожающая, намного хуже, чем здесь. Только воин с жреческим посвящением может изменить события в нашу сторону. Здесь же обстановка не так угрожающа. Неужели нет князей, что могут заменить, если что, Будислава?
  ― Таких как Дажияр нет, у Будислава есть братья. Но на такую роль они слабоваты. Мирояр мог бы потянуть такую ношу. Но кого мы тогда поставим в Светлогорске? Скоро начнётся война между Владарским княжеством и Холмградским. Владарцы хотят присоединить их к себе и начать расширяться. Владарский князь всё уже подготовил, сил у него много. Ему помогает орден Дракора, люди которого замешаны в событиях здесь в Светлогорске. Наёмники из этого ордена вместе с навгами и мараничами пытались захватить Светлогорск. Будислава и Славияра поссорили тоже они. Поэтому Мирояру придётся помогать Холмграду. Мы не имеем права допустить дальнейшие расширение сил тьмы на землях словен. Мирояр будет занят несколько лет в постоянных войнах за Преградными горами. Бояре, бежавшие из Светлогорска, ушли именно во Владарин. Некоторые из них горят желанием вернуться в Светлогорск и возродить времена Славияра. Заодно поквитаться со своими обидчиками. Мирояру будет никак не до объединения словен в одну державу. Он нужен здесь.
  ― Понятно, ― проговорил Велемудр. ― А вообще он смог бы потянуть такую ношу? Ты, Остромысл, хорошо его знаешь, поведай нам.
  ― При безвыходности потянет. Он благороден и прямолинеен, нет у него хитрости Будислава. Заглянуть и просчитать на годы вперёд он тоже не умеет. На несколько лет да, но не более.
  ― Чтобы заглянуть далее, есть мы, ― сказал Велемудр. ― Неужели больше никого нет?
   Остромысл ненадолго задумался.
  ― Волхв Яровед готовит ещё одного воина храма, он боярского рода.
  ― Ты говоришь о Хорояре?
  ― Да, о нём.
  ― Хорояра мы прочили в помощь Дажияру, за море.
  ― Больше, пожалуй, никого нет, чтобы полностью положиться на него, не оглядываясь и не подозревая, что он повернёт против прави.
  ― Но ведь на Будислава тоже нельзя полностью положиться, ― произнёс Велемудр. - Он станет нам союзником только при определённых обстоятельствах.
  ― Да, так и есть, ― подтвердил Остромысл. ― Всё очень тонко и висит на волоске.
  ― Может, нам попытаться объединить словен с юга Арладии? ― предложил Велемудр. ― Мудролет, что скажешь о князьях юга? Есть там князь, обладающий достаточной известностью, волей и знаниями, владеющий сегодняшней событийностью? Такой, что может повести за собой.
  ― Нет, такого я не знаю, ― нахмурился Мудролет. ― Князь Радим ни в хитрости, ни в решительности Будиславу не уступит. К тому же он не идёт против законов прави, не рушит старых дедовских обычаев. Но своеволия и дерзости хватает, постоянно приходится ставить его на место. Стоит ли менять шило на мыло?
  ― То есть в орден Рарога ты не советуешь его принимать? ― уточнил Велемудр.
  ― Нет, он не готов и вряд ли будет готов. Нет у него чувства бескорыстия, часто попирает справедливость, заменяя её выгодой себе и своим людям. Отбросить свои замыслы и прибыли ради общего дела он вряд ли сможет. Таковы все князья юга, есть чуть лучше или чуть хуже. Много в них стало корысти и гордости, раньше так не было.
  ― Да, дела, ― грустно протянул Велемудр. ― Есть у меня на примете князь с севера словенских земель. Но он, как и Мирояр, нужен на своём месте. Ладно, пока будем следить за Будиславом и в нужный момент направим его туда, куда нам надо. Братьев его со счёта тоже сбрасывать не будем. Хотя они и люди меньшей величины, кто знает, как они себя проявят. В крайнем случае, их можно будет повести с нашей поддержкой. Но это отнимет много нашего времени и сил. Так бывало не раз в нашем прошлом. Но княжеские дела должны вершить князья, а мы только иногда должны вмешиваться. Иначе ведомый князь перестанет расти над собой, все главные решения скинет на нас. Так делать нельзя. Может, кто ещё хочет высказаться?
  С лавки поднялся волхв Мосияр.
  ― У меня вопрос. Из ваших речей о последней войне в Светлогорском и Черноводском княжествах, да и Велегорское она затронула, получается, что действует сразу три силы. Причём в разных княжествах преобладает одна из них. Только в Светлогорском они выступили вместе. Я имею в виду навгов, мараничей и наёмников ордена Дракора.
  ― Всё верно, ― кивнул Остромысл.
  ― В Светлогорске они проявили себя как союзники и выступили на севере княжества, ― продолжил Мосияр. ― Как мы видим, тёмные объединили усилия, чтобы достигнуть своих целей. С одной стороны, это очень плохо, нам противостоит множество сплотившихся противников. С другой стороны, выходит, что по одиночке они не в состоянии с нами бороться. Значит, у них тоже большие проблемы. Я так и не понял, кто их враги кроме нас, разумеется?
  ― Мы знаем немного, но я уже об этом говорил. Что-то случилось в самом ордене мараничей, а на навгов напали подземные драки. Поэтому нам так легко удалось их разбить.
  ― Насколько это достоверные сведения? ― уточнил Мосияр.
  ― Полностью достоверные. Наш помощник, найдя вход в подземный мир, наблюдал битву между драками и навгами. После битвы он захватил троих навгов в плен. Один из них зариг, сейчас они сидят в светлогорском порубе.
  ― Что-то не сходится, ― заговорил Велемудр. ― Мы всегда считали, что именно драки - создатели ордена Дракор. Они его построили и возглавляют. По твоим же сведениям драки разбили навгов под землёй. А их земной орден бился в союзе с навгами.
  ― Согласен, ― кивнул Остромысл. ― Выглядит странным, тут может быть несколько объяснений. Мы могли ошибиться, и орден Дракор создали не драки. Или у них там под землёй идёт междоусобная война. Может случиться и так, что орден Дракора больше не подчиняется подземникам-дракам. Пленные довольно чётко сказали: у навгов с драками или сахрами, как они их называют, идёт война. Она длится около пятнадцати лет.
  ― Интересные сведения, есть над чем подумать, ― сказал Велемудр. ― Надо будет послать туда дружину ритариев и добыть несколько пленных из драков. Желательно из их знати. Что там у них происходит, нам надо знать точно и как можно скорее.
  С лавки встал волхв Алдан из расканов:
  ― У меня просьба-вопрос.
  ― Спрашивай, брат.
  ― Из твоих рассказов я понял, что вы за одно лето нашли аж два входа в подземный мир. Очень сложно найти даже один вход. На это уходят многие годы, и то не всегда получается.
  ― Да, нам это удалось.
  ― Не могли бы вы направить к нам одного из ваших следопытов? Мы очень давно ищем входы у себя в княжестве, но никак не можем найти.
  ― Можно и помочь, почему бы и нет. Только не в этом году. Этот воин нужен нам здесь, а точнее в Велегорском княжестве.
  ― Так это один воин, сумевший отыскать сразу два входа за одно лето!
  ― Да, Алдан, этот воин Ведояр Славиярович. Младший сын изгнанного князя.
  ― Просто невероятно и неожиданно! ― изумился Алдан. ― Нам необходим такой воин и с такой удачей.
  ― Парень многообещающий, ― улыбнулся Остромысл. ― Он уже готов вступить в наш орден. Со временем из него должен получиться хороший вождь, за которым готовы будут пойти многие. На данный момент Ведояр проходит обучение у волхва Яроведа. Дальше мы готовы взять его на обучение в наш храм. Ты прав, Алдан, удача его не оставляет. Кроме того что он нашёл два входа в подземный мир, в одном из которых находится город каванов, он умудрился сразить перед войском тёмного жреца Чаруна.
  ― Очень интересно, ― заинтересовался Велемудр. ― Сколько ему лет?
  ― Скоро будет шестнадцать.
  ― Даже так, ― приподнял Велемудр брови. ― Я думал, что меня больше ничем не удивишь. Выходит, как воин он уже состоялся, а что он за человек?
  ― Со временем, думаю, из него вырастет человек с большой буквы. Уже сейчас в нём видны задатки вождя. Он не жаден и щедр, с чувством совести растёт парень. Бескорыстие тоже присутствует. Думаю, он вполне сможет жертвовать личными интересами во благо общих. Все эти чувства мы поможем ему развить. Кто знает, лет через тридцать он вполне может пройти посвящение на первый уровень жреца. По крайней мере, задатки у него есть.
  ― Неожиданно, ― произнёс Велемудр. - Значит, растёт смена Дажияру и Хорояру.
  ― Несомненно, если только сможет выжить в беспрестанных боях и походах, то на уровень Дажияра вполне способен подняться.
  - Выходит, в этом году к нам в Расканию вы его не отпустите? ― уточнил Алдан.
  ― В этом году нет, в следующем может быть.
  ГЛАВА 18
  
  Вечером на воротах города ударило било, потом ещё несколько раз. Ведояр вышел во двор, прислушался.
  ― Похоже, что войско Мирояра возвращается, ― произнёс вышедший за ним следом Невид.
  Княжич сразу вспомнил о друзьях. Как они там, живы ли? Он, как и многие, пошёл к воротам встречать воинство.
  Оказывается, прискакал гонец. От него узнали, что битва была жаркая и упорная. Что такое жаркая и упорная, он теперь знал. Кроме умения, важно иметь ещё и хорошую броню. Слава богам, у Витьяна и Вихруна всё было. Особенно хорош доспех у Витьяна. Он достался ему от рыжего громилы из наёмников, такой доспех так просто не пробьёшь ни копьем, ни секирой. У Вихруна была обычная кольчуга, только с длинными рукавами. Прежние кольчуги, даденные ещё Славияром, они отдали Мирояру. Так в их ряде с князем Светлогорским было обговорено. Теперь были во всём своём, на зависть младшей дружине.
  Княжич прислушался к своим ощущениям, представляя обоих друзей и каждого по отдельности.
  Образ Вихруна был бледным, но довольным. 'Неужели его тоже ранили? - подумал Ведояр, - вот и проверим'.
  Гонец в подробностях вещал, как шли к городу Стоянову, как потом совместно со стояновцами двигались к Колограду. Как началась битва и как она закончилась.
  Мирояр с воеводой Добругом в кровавой битве под Колоградом в пух и прах разбил Черноводского князя вместе с его союзниками хладарами. Весть была радостная, народ на посаде веселился. Хотя и понимал, что раз бой был жаркий, возможны большие потери. Много близких и родных людей не вернётся домой.
  Зато угроза с юга миновала, у всех отлегло от сердца. Так грозно и нерадостно начинавшийся год, предвещавший затяжную и разорительную войну, близился к концу. В двух больших битвах врага остановили. Черноводский князь, по вестям с юга, пропал. В городе засел варнак Лихван, сам себя назначил князем. Пакости от него ждать не приходилось. Ему бы самому усидеть в захваченном детинце. Где-то в лесах притаилась Черноводская княгиня с дочерью. Слетевший с катушек князь вместе с сыном и братом неизвестно где. Битва за город ещё впереди, это понимали все. И враги, и друзья.
  Зато в Светлогорской земле похоже что наступал мир. Вот надолго ли, этого никто не знал. Зато люди верили в нового князя Мирояра и его сына Лучислава. Они доказали, что на них можно положиться. Князю помогает храм с его жрецами и ритариями. Яровед на вече заявил, что за ним стоит союз всех светлых жрецов Арладии. Он на деле доказал, что пришёл восстановить старые порядки и обычаи, вернуть в Светлогорскую землю правду. Чувствовалась уверенность в завтрашнем дне, исходившая от него и князя. Всем наяву стало понятно, что светлый совет - не просто красивое изречение. За ним слово и дело.
  Войско подошло к городу на следующее утро. Впереди ехал Мирояр на сером в яблоках коне. Чуть отстав на полкрупа коня, за ним двигался высокий воин с длинными седыми усами. Он с интересом оглядывал город на горе и близкий посад. Вслед за ними - дружина, многих княжич не знал и видел впервые, многие были ранены. Вот мелькнула знакомая ухмылка и дерзкий взгляд Витьяна, рядом с ним ехал Вихрун. Рука его была перевязана и поддерживалась повязкой через шею. Увидев княжича, друзья заулыбались во все зубы.
  Вслед за дружиной валило посадское ополчение, а за ними окольное из родовичей. Дружина через ворота направилась на княжий двор. Ополчение двинулось на посад. Встречал их весь город, от праздничных пёстрых нарядов рябило в глазах. Что-то весело кричали посадские девки. Им так же весело отвечали парни из ополчения. Посадские опять выносили столы и лавки на площадь для всенародного гуляния. Войско пришло с победой и добычей, ручейками растекаясь по своим дворам.
  Князь Мирояр устроил пир для дружины у себя на княжьем дворе. Позвал и Ведояра, посадил от себя по левую руку рядом с посадскими воеводами и старейшинами. Гулянка продолжалась до ночи.
  Княжич общался с друзьями, они взахлеб рассказывали про битву. Как упорно и яростно бились хладары. Как был ранен Вихрун, и если бы не щит Витьяна, стоявшего рядом, его бы скорее всего убили.
  Витьян хвастался своей бронёй, какая она удачная и крепкая. Как она принимала на себя удары и тычки копий и ни разу не подвела.
  Ведояр в свою очередь поведал о битве с навгами, о том, как был ранен и о походе под землю. О виденной там сече и о том, как он взял пленных, что сейчас сидят в порубе. В подробностях поведал о добыче и о мечах из доброй стели. Рассказал о своей новой дружине и о том, что ему скоро уходить в Велегорское княжество к отцу.
  Друзья загрустили: только встретились и теперь опять расставаться, быть может, навсегда.
  ― Мы думали, вот вернёмся с похода и с тобой опять под землю пойдём, ― произнёс Вихрун.
  ― Так пошли со мной в Велегорск, ― предложил княжич.
  ― Я бы с удовольствием, - вздохнул Вихрун. ― Только Мирояр не отпустит.
  ― Я вам предлагаю не на время, а навсегда, други. Если хочешь, Вихрун, я попрошу за тебя. Думаю, он мне не откажет.
  ― Без нас, значит, будешь себе славу добывать, ― грустно блеснул глазами Витьян.
  ― Я же вам говорю, пошли со мной, скучно не будет.
  ― В этом я не сомневаюсь, ― всерьёз задумался Витьян. ― Знаешь что, я подумаю пару деньков, подождёшь?
  ― Думай, друг, ну а ты что скажешь, Вихрун?
  ― Я готов хоть сейчас, только вот рана ещё не зажила, и что скажет Мирояр?
  ― Не переживай, друже, рана заживёт. Прямо сейчас ратиться не надо, с князем я поговорю завтра же.
  ― Тогда я согласен, хочу мир посмотреть. Вот были мы на границе Черноводской земли, теперь хочу на Велегорск глянуть.
  Княжич поглядел в сторону Мирояра, он стукался кубком с седым усатым воином.
  ― Кто это рядом с Мирояром?
  - Это витязь Славур, он с частью дружины от твоего отца к бойникам ушёл. Теперь вот вернулся и дружину с собой привёл из бывших гридней Светлогорских, часть бойников вместе с ним пришла. Ты бы видел, как он хладаров сёк! У него меч вдвое тяжелей обычного. Рубит не хуже, чем секира. Я сам видел, как он вражьи щиты разрубал. Не повезло хладарам, кто против него стоял. Силы он просто нечеловеческой. Меч у него тяжёлый, а в его руке порхает как невесомый, ― пояснил Витьян.
  ― Вам-то что-нибудь из добычи досталось, что у черноводцев взяли?
  ― Да, кое-что перепало, ― вздохнул Витьян. ― С тобой гораздо больше брали. Наверно, я тоже с тобой уйду, но подумать всё равно стоит, да и под хмельком я сейчас.
  ― Верно говоришь, ― положил свою руку на плечо друга Ведояр. ― Утро вечера мудреней.
  Наутро княжич встал с петухами, пошевелил плечом. Острой боли больше не было, так, ныло немного. Вышел во двор, умылся, аккуратно начал разминку. Яровед советовал пока сильно не нагружать плечо.
  Плечо вело себя терпимо. Взял мечи и пошёл махать во все стороны, но без усердия и больших скоростей.
  Тело отзывалось приятной истомой, заскучало оно по ратной науке. 'Засиделся я тут на лечении, - подумал княжич. - Как только терпения хватило. Может, Яровед что-нибудь в снадобья подсыпал, чтобы лишний раз не рыпался?'
  Во двор вышел Невид, недовольно посмотрел на вождя, потом улыбнулся.
  ― Что, совсем зажило?
   Княжич только подмигнул, продолжая вертеться в коловрате. Как следует намахавшись оружием, Ведояр ополоснулся в бадье, смыл пот холодной осенней водой. Вытерся насухо полотенцем. Надел свежую чистую рубаху, потом кафтан. Посмотрел на небо, оно хмурилось. Но дождя вроде бы не должно быть.
  В ворота постучали, Ведояр вышел в калитку. На улице стоял княжий отрок. Слегка кивнув, он произнёс:
  ― Князь Мирояр тебя к себе зовёт.
  ― Сейчас буду.
  Ведояр зашёл в избу, опоясался мечом, надел на голову шапку с синим околышем*.
  До княжьего двора было недалеко, дошёл быстро. Во дворе суетились слуги, убирая остатки вчерашнего пира, растаскивали столы и лавки по своим местам. Во дворе топталась дружина, многие с хмурыми лицами. Давало о себе знать похмелье, воины вчера перебрали на радостях. Княжич прошёл в терем в княжью думную.
  Мирояр был не один, рядом с ним сидели сыновья; с другой стороны витязь Славур поблескивал оценивающим синим взглядом. Ведояр поздоровался с князем, кивнул остальным. Мирояр предложил ему присаживаться. Оглядел строгим взглядом, в длинных густых усах едва различалась скрытая улыбка.
  ― Слышал о твоих новых подвигах, Ведояр. Просто удивительно, насколько ты удачлив, да и в щедрости тебе не откажешь.
  При этих словах он скосил взгляд на старшего сына.
  ― Ещё слышал, что уходишь. Так ли это?
  ― Всё верно, князь, загостился я тут, пора и честь знать.
  ― Жаль, очень жаль. Ты, конечно, нечисть в княжестве изрядно проредил, но полностью не извёл. Дело-то до конца доделать надо!
  ― То, что было поручено, я выполнил, а чтобы всю извести, ряда такого не было.
  ― Твоя правда. За твоюполезную службу достоин награды. Но вот не знаю, чем тебя и наградить. Оружие и броня у тебя не хуже моих, а то и получше будет.
  При этом князь опять скосил глаза на Лучислава.
  ― Может, коня тебе подарить? Но конь у тебя есть и не один. Слышал, что диковинные ковши и братины из подземного царства привёз?
  ― То не я, это мои спутники набрали.
  ― Опять правду говоришь, не интересны тебе побрякушки всякие. Трудно с тобой, Ведояр, не знаю, чем отдарить-отблагодарить. Может, сам подскажешь?
  ― Есть у тебя, князь, кое-что мне надобное.
  ― Интересно, говори, отказа не будет.
  ― Живут у тебя в гриднице два отрока славных. Отпусти их со мной, лучшей награды и пожелать сложно.
  Князь крякнул в кулак.
  ― Каков хитрец, однако! ― и посмотрел на седоусого витязя. ― По живому режешь, княжич, знаешь же, что опытных гридней и отроков у меня мало.
  ― Не прибедняйся, княже, вон какую дружину тебе витязь Славур привёл. Не у каждого князя такая есть, а отроков ты новых натаскаешь. Это дело времени, главное, чтобы сами отроки были. А они у тебя есть.
  ― За словом в карман не лезешь и дерзок в меру. Что же, раз обещал, то слово сдержу. Пусть едут, роту я с них сниму, пусть только сами ко мне подойдут.
  ― Благодарю, князь, ты даже не знаешь, как сильно меня наградил.
  ― Как не знать, знаю. Нет ничего выше дружбы воинской. Будут они тебе и друзья, и помощники в твоей нелёгкой жизни. У воина она другой и не бывает. Больше не держу, Ведояр, иди, а то ещё полдружины у меня попросишь, ― улыбнулся Мирояр.
  После князя Ведояр зашёл к Яроведу. Волхв был в хранилище храма, в подземной его части. Он расставлял на полках книги, привезённые в дар волхвами, приехавшими на большой совет в храм Ра.
  ― Молодец что зашёл, я уже думал, что ты забыл ворчливого старика. Манит тебя дальняя дорога и новые земли.
  ― Как можно, волхв Яровед!
  ― Не обижайся, шучу я. Как прибудешь к отцу в Велегорск, не забудь сходить к волхву Мудрославу, он будет твоим наставником там.
  ― Обязательно зайду.
  ― Твоё учение только началось, княжич. Запомни, мало знать законы прави. Надо их применять в жизни и по ним жить.
  ― Я это давно понял, учитель, только сами законы мы с тобой ещё не проходили.
  ― Кое-что я тебе говорил, остальное пройдёшь с другими учителями, если даже что-то не знаешь, следуй своей совести. Она подскажет, как быть.
  Яровед подошёл к полке, где стоял большой сундук, открыл его. Немного порывшись, достал кожаный свёрток. Положил его на стол, раздался приглушённый стук. Яровед развернул кожу, там оказался длинный кинжал в деревянных ножнах. Он был с прямым стальным перекрестием и навершием грибовидной формы. На навершии начеканен символ ратеня.
  ― Прими от меня на память, думаю, он тебе не раз пригодится.
  Княжич вытянул кинжал из ножен, он был в три пальца шириной у основания. От рукояти плавно сужался к острию. Ведояр присмотрелся к стали, щёлкнул по ней пальцем. Такую сталь он прежде не видел.
  - Это харалуг, отрок. Он любую сталь резать будет. Слышал про него?
  ― Слыхать слышал, но ни разу не видел. Не знаю, чем и отдариться.
  ― Ничего мне не надо. Для меня главное, чтобы ты не свернул с выбранного пути. Вот это и будет для меня подарком.
  ― Я буду стараться и с пути света не сверну.
  ― Помни об этом обещании, отрок. Ну, давай обнимемся на прощание.
  Княжич обнял наставника, под рубахой волхваощутил мощное тело воина.
  ― Теперь иди, а меня ждут в храме Ра, мне тоже надо отправляться в путь.
  Далее Ведояр пошёл проведать Лесвора. Следопыт сидел на пеньке возле ограды внутри двора и бил из лука учебными стрелами в племянника Асдара. Отрок уклонялся и отводил стрелы руками.
  Увидев вошедшего, Асдар заулыбался, а Лесвор хитро прищурился.
  ― Судя по твоему серьёзному лицу, нам опять в поход, ― ухмыльнулся следопыт.
  ― Неужели по нему всё так хорошо видно? ― озадачился княжич.
  ― Да ты всегда так заходишь, я уже привык. Да и то сказать, засиделись, вторая неделя кончается. Нога моя уже зажила, хоть плясать могу.
  ― Ладно брехать-то, ― услышал княжич голос Будивоя за спиной. ― Хромает ещё, но хромал бы меньше, если бы чаше трудил ногу.
  ― Здравствуй, дядька Будивой.
  ― Здравствуй, Ведояр. Куда теперь отправляют?
  ― Никуда не отправляют, пришло время мне уходить. К батьке иду в Велегорск.
  ― Правильно, давно пора, ― согласился Будивой. ― Только не забудь своего обещания взять с собой Асдара. Ты мне его давал!
  ― Я не забыл, он ведь теперь мой дружинник. Только роты он мне пока не давал. Пора заключить нашу роту перед богами и родичами. Асдар, неси меч, который я тебе дал.
  Отпрыск древних князей Арладии ринулся в избу. Быстро вернулся, встал перед княжичем.
  Ведояр серьёзно посмотрел ему в глаза.
  ― Готов ли ты, воин, служить мне верой и правдой и, если так случится, сложить голову там, где и моя ляжет?
  ― Я готов, ― вымолвил Асдар.
  ― Клянись на оружии!
  Отрок вытащил меч, поцеловал его и, подняв над головой обеими руками, протянул к солнцу.
  ― Я тоже клянусь, ― Ведояр достал свой клинок и поднял его двумя ладонями к светилу. ― Клянусь заботиться о тебе и быть тебе вместо отца.
  - Вот и добро, ― заулыбался Будивой. ― Боги видели клятву, теперь предлагаю испить мёду и закусить.
  Все вошли в избу, расселись по лавкам вокруг стола. Рагана поставила закуски, принесла мёда.
  ― Давайте выпьем за то, чтобы ваш путь в город Велегорск был лёгок и спокоен.
  Подняв кружки, стукнулись и выпили.
  ― Что с добычей собираешься делать? ― спросил Лесвор. - Всю её на коне не увезёшь. Добра немало накопилось.
  ― Хотел на тебя оставить.
  ― Есть другое предложение.
  ― Слушаю тебя, Лесвор.
  ― Предлагаю купить тебе телегу и туда всё сложить, воюрскую добычу тоже. Я её ещё не всю распродал. Они ведь где-то там, на границе Велегорских земель.
  ― Да, где-то там, - подтвердил княжич.
  ― Так вот, купишь хорошую телегу, есть у меня на примете, недорого совсем. Я её и поведу, тебе же следопыт нужен? В походы мне с тобой ходить нравится, да и Велегорск мне по душе, там торговать куда веселей, чем здесь. Море близко, купцов много. Что скажешь, княжич?
  ― Я согласен, следопыт и торговец опытный нужен. Буду только рад, Лесвор.
  ― Замечательно, ― улыбнулся Будивой. ― Нечего Лесвору здесь сидеть, штаны протирать. Пора серьёзными делами заняться.
  Налили ещё по одной, выпили. Ведояр с Лесвором заключили ряд, вернее, продлили старый.
  ― Ты когда собираешься? ― спросил Лесвор
  ― Где-то через день.
  - Вот и хорошо, через день один купец в Торжилов через Велегорск идёт. Можно до города вместе с ним ехать. И даже плату за охрану его добра взять можно. У купца людей немного, боязно ему одному в путь пускаться. Думаю, кун по пять на каждого воина с него можно взять.
  ― Ну ты даёшь, Лесвор, уже и тут всё прошустрил.
  ― Как иначе, княжич, на том и живём. Как говорит батька, знание великая сила.
  ― Я тебе про другое знание говорил. Хотя тут тоже всё хорошо складывается. Купец спокоен будет, и вы подзаработаете. Тогда надо зайти к нему, кто он?
  ― Он нездешний, на постоялом дворе сейчас. От каравана отстал, засиделся здесь. Торговли у нас сейчас немного, а дело-то не ждёт.
  ― Хорошо, я сначала к Витьяну зайду, потом к купцу.
  ― Так что, Витьян тоже с тобой уйдёт?
  ― Заодно и спрошу у него, он обещал подумать. Мирояр его отпускает, решение только за ним осталось.
  Витьян был дома, примерял собранный бронником доспех из серых чешуек, найденных в подземном городе. Наклонялся в стороны, вертелся и прыгал. Доспех сидел как влитой, полностью прикрыв тело и руки до локтя и внизу до середины бедра. Бронник соединил чешуи кожаными ремешками так, чтобы они были внутри. Чешуи перекрывали друг друга, напоминая рыбью чешую. К коже и материи бронник их не пришивал по желанию Витьяна. Доспех получился лёгким, легче кольчуги и понадёжней. Сами чешуйки были прочны и легче стальных.
  ― Ну что, отрок, годная работа? ― спросил бронник, принёсший доспех.
  ― Придраться не к чему, я доволен. Теперь даже не знаю, какой доспех с собой брать. Этот лёгок, старый уже проверенный в бою. Все удары выдержал, и рубящие, и колющие.
  ― Этот тоже выдержит, ― заверил бронник. ― Металл на прочность я проверял. Дивный вообще металл, доброй стали не уступит.
  ― Так ты решил ехать со мной? ― спросил княжич.
  ― Да, друже, решился, да и батька советовал с тобой идти.
  ― Добро, ― обрадовался Ведояр. ― Тогда если хочешь, бери оба доспеха. Я телегу с собой беру, много добычи накопилось. Твоему доспеху место найдётся. С Мирояром я договорился, отпускает он вас, только просил, чтобы вы сами к нему зашли. Через день выступаем, готовься.
  От Витьяна зашёл к Вихруну. На дворе друга, как всегда, было шумно. Его батька ковал что-то в кузне, старшие помогали. Сам Вихрун правил меч. Выслушав княжича, деловито кивнул.
  ― Знал я, что ты князя уговоришь. Многим ты ему помог, не должен был отказать. Через день буду готов, к князю я и сам собирался зайти. Вот меч доправлю и схожу.
  С купцом Путивитом княжич договорился легко, он действительно обрадовался надёжным попутчикам. Поторговался не столько из-за цены, сколько из-за того, что так положено. На то он и купец, торг его суть и жизнь. Договорились выехать из города с зарёй, через день.
  
  
  ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
  Арладия - название большого острова, в древности так называлась держава, распространявшаяся почти на весь этот остров.
  Азуран - материк к югу от Арладии.
  Бармица - кольчужная защита шеи и плеч, крепившаяся к шлему.
  Баенник - рассказчик, сказочник, баять значит говорить.
  Бледень - название одной из разновидностей нечисти.
  Борзо - быстро.
  Бойники - воинское объединение, созданное свободными общинами для обороны от врагов.
  Болотник - дух, обитающий на болоте.
  Варнак - немирный человек, иногда так называли разбойников. В книге это морские воинские братства.
  Варна - каста.
  Враки - брехня, ложь.
  Врания - страна на материке Азуран. Враны - одно из словенских племён.
  Вересень - сентябрь.
  Волкан - химера, искусственно выведенный монстр.
  Волды - народ, родственный словенам, с большого северного острова Лёдомер.
  Вой - простой воин, собранный в поход от общины, ополченец.
  Воргор - название скопления небольших островов в сорока верстах от устья реки Велеги.
  Воюры - воинское братство, занимающееся истреблением нечисти, они являются частью ордена Рарога.
  Вурдалак - название одной из разновидностей нечисти.
  Гать - дорога через болото, сложенная из брёвен.
  Гарманы или гармланы - народ, обитающий на материке Азуран.
  Городня - высокий сруб, иногда его засыпали изнутри землёй.
  Годная сталь - название разновидности стали (вымысел автора).
  Дасуни - враги словен, одичавшие и забывшие всё человеческое люди.
  Детинец - укреплённая часть города.
  Дракор - орден дракона в гармланских, фаранских и ринганских землях, на материке Азуран. Дракоры - члены этого ордена.
  Драки - самоназвание подземного народа. На самом деле они состоят из нескольких народов, очень разных и не похожих друг на друга. Словене одну часть из них называют упырями.
  Змееборцы - древнее братство охотников на ящеров и летучих змеев, также среди них есть группа рудознатцев.
  Забрало, заборол - верхняя деревянная часть крепостной стены, часто с навесом.
  Заторники - воинское братство, разновидность воюров.
  Зброя - воинское снаряжение.
  Зубач - зверь, похожий на летучую мышь, величиной с невысокого человека.
  Изба в два жилья - двухэтажное строение.
  Колгота - шум, поднятый людьми, суета, беспокойство.
  Коловрат - название воинского стиля боя.
  Крамешники - тёмный орден, прислужники тёмных сил.
  Кунар - зверь, похожий на куницу, размером с рысь.
  Кольчуга шесть колец в одно - способ плетения кольчуги. В данном случае пять колец скрепляются шестым. Бывает плетение четыре в одно и даже восемь в одно.
  Кубырь - рыболовная снасть, сплетённая из прутьев в виде небольшой бочки с узким и длинным отверстием.
  Лесганы - братство лесных охотников.
  Лихва - взять деньги в рост под проценты.
  Марады - народ из другого тёмного мира.
  Мараничи - тёмный орден, поклоняющийся Маране, богине смерти.
  Мисюрка - невысокий круглый шлем.
  Моричане - народ, родственный словенам, проживающий на западе Арладии.
  Норены - народ, родственный словенам, проживающий на северо-востоке Арладии.
  Навги - враждебный словенам народ, проживают на материке Яврах к востоку от Арладии.
  Общинник - свободный человек, живущий сообща с такими же свободными людьми из разных родов.
  Околыш - часть головного убора, плотный ободок, облегающий шапку.
  Онучи - обмотки голени из ткани, портянки.
  Охочие люди - добровольцы.
  Пардус - гепард.
  Перст - длина около двух сантиметров.
  Поршни - невысокая кожаная обувь, похожая на лёгкие тонкие туфли. К ноге крепилась ремешком, пропущенным через край.
  Поруб - сруб, глубоко врытый в землю. Иногда использовался как темница.
  Просветец - малое окошечко.
  Пря - противостояние, борьба, состязание, спор, прения, ссора.
  Рарог - огненный сокол, символ неотвратимой победы света над тьмой. В книге так называется светлый орден.
  Раздрай - шумный и скандальный разброд в мнениях.
  Ратай - пахарь.
  Ринганы - народ, живущий на материке Азуран.
  Ритарий - воин храма.
  Родович - человек, принадлежащий к определённому роду по рождению. Родовичи - сообщество свободных людей, происходящих от одного предка.
  Рота - клятва.
  Рубль - половина гривны в сто грамм веса.
  Руен - сентябрь.
  Рукопашь - рукопашный бой.
  Ряд - договор.
  Рядович - полузависимый человек, служащий или работающий по ряду (договору) на определённых условиях.
  Сарваты - народ, обитающий на материке Азуран.
  Сахры - упыри, самоназвание драков.
  Сваться - светлое (море).
  Справа - снаряжение.
  Срезень - широкий наконечник стрелы.
  Сулица - короткое метательное копьё.
  Тиун - название княжеского или боярского управляющего.
  Товарищ - у купцов 'товарищами' называли особенных людей, которые занимались контролем за товаром. Первоначально товарищами называли группу людей, занимающихся одним делом, связанным с торговлей.
  Толковин - переводчик.
  Торока - сумы для перевозки, притороченные к седлу.
  Траваны - название дружинников у навгов.
  Тул - деревянное или кожаное приспособление для ношения стрел.
  Усмарь - кожевенник.
  Умбон - металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов. Под умбоном часто находится ручка, за которую воин держит щит.
  Хладары - разбойный народ, живущий на юго-восточной части острова Лёдомер.
  Хмызняк - поросль молодых деревьев и кустов.
  Худая сталь - разновидность стали у словен. Бывает: худая, годная, хорошая, добрая, уклад и харалуг (вымысел автора кроме последних двух).
  Хмырь - выродившееся человекоподобное существо, обладающее разумом.
  Чуганы - выродившаяся порода людей.
  Шургат - разновидность высокосортной стали у гмуров.
  Ягнавы, навсы, янавы - народы, входящие в державу навгов.
  Явры - древний народ, живущий на материке Яврах. Давние и непримиримые враги словен.
  
  
  Январь 2022.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"