Как-то мыл Гаврила руки. Чистюля он был. Как увидит пятнышко на полу - тут же бежит за тряпкой. Вытрет и посмотрит, хорошо ли вытер, а то ведь как бывает. Вытрет человек пятно, а оно не вытерлось, а только размазалось. Но я не об этом.
Забил Гаврила гвоздь и умыл руки. А Штирлиц был совсем не такой. Он даже спал не раздеваясь. Привычка. Там, где Гаврила забил гвоздь, там Штирлицу делать нечего. Вот такой был Гаврила. И Штирлиц знал это, не то, что Бах. Тот совсем другой. Тот шурупы закручивал. Закрутит, бывало, шуруп и руки умоет. И все уже знали: там, где Бах завернул шуруп - там Штирлицу делать нечего.
Как-то возник между ними спор: кто глубже забьёт гвоздь.
А как узнать? Гвоздь то один, да и тот ржавый.( Это я пошутил. Гвоздь нормальный, длинный и даже со шляпкой.) Долго спорили: чем забивать?
- Что тут спорите, - скажете Вы, - молотком, конечно.
Хорошо Вам. У Вас и молоток есть и отвёртка, наверное. А у них ничего этого не было. Один гвоздь и один Штирлиц. И один Бах. А Гаврила приходящий был. Придёт, гвоздь забьёт и руки умоет. Такой вот был Гаврила. А Штирлиц совсем был не такой. И молотка у него своего не было. Зато у Штирлица был рубль. А у Гаврилы его не было. И у Баха не было. У того вообще ничего кроме отвёртки не было. Но зато какая отвёртка! Ей ещё его дедушка шурупы завинчивал. Как увидит, бывало, шуруп, так обязательно жену кличет, чтоб отвёртку ему принесла. И обязательно этот шуруп подвернёт. А какие тогда шурупы были - сами знаете. Головка сбитая, а то и краской закрашена- не то, что теперь. Так вот, если Вы думаете, что Штирлиц этим рублём гвоздь забивать пробовал, то плохо же Вы о нём думаете. Другой может и стал бы. Вот Бах, например, шурупы даже однокопеечной монетой откручивал. Нет, Штирлиц был совсем не такой. Он пошёл в магазин и купил бутылку пива. А гвоздь Гаврила забил и вымыл руки. С мылом. А пиво они вместе выпили пока Баха не было.
А Бах так тот совсем не такой. Не зря же он в одной камере с Новодворской сидел. Владимир Вольфович всё, бывало, удивлялся. Как ни придёт, а они всё сидят. Новодворская всё мемуары пишет, как над ней комуняки издеваются. А Бах всё больше на арбузы напирал. Очень он ими в то время увлекался. Всё просил ему в камеру побольше арбузов приносить. Отрежет кусочек и ест. Отрежет и ест. Он и Новодворскую угощал. Только той всё это без разницы. Она в то время голодала. Всё, что ни приносили - всё съедала. Голодовкой в то время это среди диссидентов называлось. У них, у диссидентов всё не так, как у людей. А Гаврила простой мужик был. Что ему скажут, то он и сделает. Не привык он два раза один и тот же гвоздь забивать. А вот арбузы он не любил. Пиво любил, воблу любил, а арбузы нет. Вот такой был мужик. Забьёт гвоздь и руки вымоет. А Штирлиц тот совсем не такой был. Так они вдвоём эту бутылку и прикончили.