Аннотация: Публикуется впервые. Цензура не пропускала. Если б не помощь всем известного В.В. С благодарностью. Автор.
Безруков В.К.
Штирлиц и Бах
Штирлиц и Бах особенно близкая мне тема. Долгое время я не имел возможности публиковать свои воспоминания об этих людях. Цензура безжалостно вычёркивала любое упоминание о них, особенно о Бахе. Считалось, что тенденциозность последнего накладывает отпечаток несерьёзности на память великого композитора. Ему много раз предлагали сменить фамилию на менее известную, например, Глинка или Балакирев, на что тот отвечал неизменным отказом. Ему даже пришлось побывать там. Ну, вы понимаете. Новодворскую к нему подсаживали. Бесполезно. Всё пытались узнать о завещании великого композитора. Такая твёрдость несомненно заслуживает уважения, но не помогает в жизни. И если бы не помощь самого Владимира Владимировича...( я уже не говорю о Владимире Вольфовиче), то эти воспоминания вряд ли бы увидели свет. Когда я позвонил ему секретарь долго не хотел соединять меня с ним, но узнав о ком идёт речь, Владимир Владимирович сам позвонил мне, передал привет супруге и обещал помочь. Он только просил никому не говорить об этом так как опасался, что его завалят просьбами подобного рода. Мне, естественно, пришлось дать такое обещание. К тому же природная скромность, привитая мне родителями, не позволяет мне бравировать своими знакомствами с первыми лицами государства. Зная их достаточно долго не могу не отметить особенности их дружбы. Это была несомненно настоящая мужская дружба, не знающая ни компромиссов, ни слюнявой сентиментальности. Не раз они хватались за пистолеты. Не раз я слышал, то от того, то от другого:
-Не говори мне о нём. Слышать ничего не хочу.
И тем не менее не проходило и года, как они снова были вместе в одном вытрезвителе или отделении милиции Краснопресненского района. Я имею в виду в данном случае только Баха и Штирлица. Там, наверху, их хорошо знали.
Не могу не рассказать один случай ( а сколько их было!).
Офицерское общежитие прославленного краснознамённого войскового училища. Комната в общежитии. Штирлиц ест арбуз. Входит Бах. Штирлиц незаметно прячет арбуз на верхнюю полку. Но там стоит другой недоеденный арбуз. Он падает прямо на стол и раскалывается пополам. Бах ни слова не говоря достаёт нож и отрезает себе кусок. Штирлиц свирепо смотрит на него.
- Вкусно?- язвительно спрашивает он.
- Вкусно, - невозмутимо отвечает Бах.
Или вот. Ночь, но Штирлицу не спиться. Он вспоминает недоеденный арбуз и довольную морду Баха. От одного этого ему становится плохо. Не спит и Бах. Воспоминание о съеденном арбузе приятно греют мочевой пузырь. Он встаёт и идёт в туалет. В это время Штирлиц быстро вскакивает, достаёт с верхней полки второй недоеденный арбуз, кладёт его себе под кровать и спокойно засыпает. Бах возвращается и обнаруживает недоеденный арбуз у себя под кроватью. Штирлиц впотьмах перепутал кровати. Бах достаёт нож и отрезает себе кусок. Штирлиц просыпается и видит Баха, уплетающего его арбуз.
- Вкусно?- язвительно спрашивает он.
- Вкусно, - невозмутимо отвечает Бах.
С тех пор Штирлиц смотреть на арбузы не может.
Странный сон
Штирлицу снится странный сон.
Будто бы он лежит на диване и читает какую-то книгу, которую принёс Бах. На полке лежат книги, а он лежит на диване и читает ту, которую принёс Бах.
Как будто бы книг у него других нету - и не лежат они у него на полке, а он будто бы читает именно эту книгу.
Рот у него открыт и он зевает, а папироса прилипла к губе.
Руки у него заняты. Одна держит эту проклятую книгу, другая в штанах что-то ищет.(Некоторые читательницы уверяют, что паспорт. Что паспорт? Ищет, вот что паспорт. А Вы что подумали?) А он лежит на диване с открытым ртом.
Язык его извивается и выталкивает папиросу на пол, а зубы его будто бы плавают в стакане, который стоит рядом с диваном на ковре. на котором разлито красное, как кровь вино.
Папироса его падает вниз, а куда не видно.
Папироса упала на ковёр или в стакан с зубами, но куда она упала он не видит.
Щёки его не бриты, а он всё лежит и читает эту книгу, а какую не знает так как названия не посмотрел.
Волосы его растрёпаны, а книга толстая с красной обложкой.
Волосы надо бы давно постричь или совсем состричь, собрать в пучок, как цветы, и поставить в вазочку на полочке, где стоят его книги. А потом подарить их любимой женщине. Надо только подумать какой.
Входит Бах.
Книга вываливается у Штирлица из рук и падает на стакан с вином. Стакан опрокидывается. Вечно с ним что-то случается как только появляется Бах.
В комнате всё, как обычно. Штирлиц лежит на диване, книга лежит на полу. На полу ковёр, залитый вином, а Бах по телику смотрит сериал 'Семнадцать мгновений весны'.
Я мог бы ещё много рассказать интересного про этих в полном смысле замечательных
людей, но скромность, привитая мне ещё в детстве, сдерживает меня.