Андрей Безусяк

Пустышка

Следующим на выдачу был сержант Вазовски. Около него толпились собратья по оружию, хлопали его по спине, улыбались, говорили слова прощания и желали самого лучшего, чего только можно пожелать человеку в этой Галактике. Бену было безумно жаль покидать часть - с этими простыми, чуть грубоватыми ребятами он прошел огонь и воду, и мысль о том, что возможно с кем-то он прощается навсегда, щемила ему сердце. Но его уже ждали дома, он позвонил матери, как только узнал о дате своей демобилизации. Пять долгих лет его швыряли по звездным системам, пока, наконец, начальство не решило, что его долг Федерации выплачен сполна. Грядущая свобода пьянила Бена не хуже доброго вина и он расстегнул три верхних пуговицы мундира словно горячий южанин, и предавался беззаботному веселью, ожидая своей очереди.
- Имя, номер, - монотонный голос автомата погасил очередной взрыв хохота небольшой компании.
- Бенжамин Вазовски, 10406А
Автомат на трех маленьких колесиках устремился вглубь склада и по прошествии нескольких минут вернулся с небольшой металлической ячейкой.
- Бенжамин Вазовски, номер 10406А, дата поступления 7 октября 4425 года по общегалактическому исчислению. Ваши личные вещи, - с этими словами робот вскрыл ячейку и начал доставать оттуда то, в чем когда-то пришел Бен в военно-отправной пункт, - брюки вельветовые, футболка "Flower-Power", кепка "GreenPeace!", куртка...
Томми издал протяжное "ууу", его подхватил розовощекий Джимми, затем тощий Бадди и все остальные, и остаток списка потонул издевательском вое и дружеских подколках.
- Бен оказывается хиппи-убийца!
- Научи меня стилю ландыша, Бен!
- Бенни, подари кепку полковнику!
Красный до корней волос Вазовски быстро покидал вещи заплечный вещмешок, и вся компания отправилась к КПП. Потом стихли все шутки, оставляя место только искренним словам, мужским рукопожатиям и крепким объятиям. Через несколько минут Бен уже дышал воздухом свободы большого города.

Возможности Вселенной безграничны. Никто не знает, сколько событий может вместить в себя стандартный день. Распрямляющееся пространство, выплескивающее из себя эскадрильи Иных, планетарные бомбардировки и потеря трех звездных систем штата Вергис, всеобщая мобилизация и варп-скачок на несколько килопарсеков. Бен даже не успел дойти до космопорта. На стереоэкранах города вспыхнула надпись о чрезвычайном положении, затем побежали предсмертные кадры журналистов, успевших заснять бомбардировку - разливающиеся стеклянные океаны, бывшие всего несколько минут назад процветающими мирами. Иные бесцельно уничтожали беззащитные колонии, мерно продвигаясь к планете-столице штата, на пути к которому лежали эти несчастные звездные системы.

Бен нащупал в кармане мелочь и побежал к ближайшему видеофону. Мать со вчерашнего дня, казалось, постарела на десять лет. Она была на удивление спокойна и только бескрайняя тоска в ее глазах выдавала то, что ее душа металась, разрываясь между материнской любовью и осознанием того долга, который Бен должен был опять отдать человечеству. Она гордилась своим сыном. Сыном, превратившимся из безвольного сопляка, употребляющего ЛСД и марихуану, в грозного десантника с орденом мужества на груди. Пять лет назад Бен сбил человека, ведя электрокар под кайфом. Был суд и выбор - тридцать лет тюрьмы или служба в штурм-отряде десанта. Бен выбрал вместо медленного загнивания быструю смерть. По крайней мере, он так думал. Первые полгода в учебке его избивали до полусмерти и почти каждый день выбивали зубы, которые по вечерам ему вставлял назад заботливый робот-терапевт. С каждым ударом его тело закалялось и выходила молодежная дурь, на смену которой приходили понятия дисциплины, доблести и чести. С каждый боевым кличем росла его верность Федерации и уверенность в справедливости силы. Но какой бы суровой не была военная школа, окончательный перелом произошел в нем только после первого задания.

Подавление восстания на отдаленной планете. Убийство кучки полунищих людей с древним оружием было идеальной операцией для воспитания новичков. Сержант запретил им выключать обонятельные рецепторы для сбора максимума информации об окружающей среде. Что-то похоже на битву происходило, когда десант еще находился в воздухе, но по приземлению, когда расчеты разложили тяжелые орудия, началась настоящая бойня. Тошнотворно-сладкий запах горелого мяса, оставляющий горький привкус на языке, пытался вывернуть Бена на изнанку, но биоавтоматика брони работала исправно - мысли были четкими и ясными, инъекции гасили рвотные позывы, но чувство отвращения не покидало его ни на минуту. Уже на орбите, выпав из силового костюма, Бен, согнувшись в три погибели, блевал на палубу корабля и блевал до тех пор, пока из него не начала выходить чистая желчь. Рядом с ним выворачивало кого-то еще. Потом подошел сержант, поднял за волосы голову Бена и с минуту посмотрев ему в глаза произнес:
- Я рад, что ты понял, сынок.
Бен на секунду застыл, а затем засмеялся, истерично, останавливаясь, только чтобы набирать в легкие воздуха для нового приступа смеха. Он смеялся заливисто, почти по-детски, стоя на четвереньках в луже собственной рвоты. Последовал короткий кивок и его потащили под руки к психиатру. Да, он понял. Но это не давало облегчения. Сержант хотел чтобы новички почувствовали смерть всеми чувствами - видели падающие тела, слышали предсмертные крики, чувствовали запах выпотрошенных и обугленных тел. Сержант был настоящей сволочью и Бену предстояло стать таким же.

Но для нее он был фениксом, восставшим из пепла. Всегда мягкий и слабовольный, Бен плыл по течению, предоставляя воле случая выбирать за него. Недодрузья, недоженщины, недожизнь. Якобы поиск истины с помощью наркотиков, на самом деле являющейся стыдливой попыткой уйти от реальности. Но теперь у нее был другой сын. Серебряная звезда мужества. Награда другому Бену, ее гордости.

Бен поцеловал изображение на экране и, отстранившись, ласково коснулся его рукой.
- Я вернусь, обещаю.
Мать благословила его и он побежал, бросив вещмешок с ненужным барахлом около будки видеофона. Бежал не оборачиваясь, пытаясь сглотнуть ком обиды - ну почему сейчас, когда мечта о возвращении домой на глазах становилась явью...

"Определить стоит на ли месте корабль или двигается можно только по слабой вибрации около двигательного отсека, высвобождающего в своих недрах миллиарды Джоулей энергии аннигиляции частиц и античастиц. Варп-двигатели сжимают пространство позади корабля, за счет увеличения скрученных измерений, свернутых на планковских расстояниях, заставляя пространство выдавливать корабль вперед... "

Бен очистил экран электрокниги. Неудачный выбор. Наука никогда его не интересовала, но когда совсем было нечего делать, просмотр картинок с умными подписями позволял хоть как-то убить время и сойти эрудита. Он принял сидячее положение, спрятав лицо в ладонях. Шесть часов они летели со скоростью тысяча световых в секунду и все равно могли опоздать. Бен давно перестал удивляться масштабам заселения человеческой цивилизации в Галактике, но его терзала невнятная тревога. Словно в этой масштабности был какой-то вызов высшим силам. А в их существовании Бен не сомневался. Дело было далеко не в сверхоружии или расовом превосходстве, каком-то конкретном наказании или волеизъявлении. Эти силы были фундаментальностью, они пронизывали всю ткань Галактики, являясь всем и ничем. Микро и макро судьи, решающие проблемы мотивации рас и следящие за всемирным равновесием.

Загудел зуммер на запястье. Бен убрал руки от лица и взглянул на экранчик. Общий сбор. Спрыгнув с койки, Бен не спеша вышел из каюты.

Линейные корабли землян дали ракетный залп еще находясь в коконе искривленного пространства. Наверное, со стороны это было красивое зрелище - сотни теней сигар с голубыми огоньками двигателей медленно искривляясь барьером кокона обретали реальную форму и в свете лучей желтой звезды начинали ярко светиться. То тут, то там корабли выходили из варп-скачка, выпуская мириады крошечных истребителей, готовых обрушить свой гнев на эскадрильи Иных. Гулкая пустота космоса наполнялась неслышимыми взрывами ракет и яркими цветками термоядерных реакций. Заработала корабельная артиллерия, и концентрированные лучи плазмы заставляли синеть защитные экраны флота противников. Т-образные транспортные корабли десанта шли чуть поодаль и не участвовали в бою, неся пехоту для сражения на поверхности планеты. Бен, закованный в силовую броню и прижатый ремнями противоперегрузочного кресла, сидел в спускаемом отсеке и внимательно слушал ретранслируемые капитаном их корабля радиопереговоры. "Сбито... Потеряно... Ведется концентрированный огонь на кораблях со сверхмощным вооружением... Необходима перегруппировка сил... Несколько ракет достигли линкора, вошедшего в поле тяготения планеты...Всем десантным кораблям..."

Бена вдавило в кресло. Начали работать планетарные двигатели. Слышались глухие удары взрывов о силовое поле корабля - десант кидали в самую гущу сражения.
- Отсек 15, приготовиться к спуску.
Перед глазами Бена поползла телеметрия - автоматика шлема вошла в режим боевого дежурства. Привязка к координатам, численность и вооружение личного состава, состояние его здоровья, время до выброса из отсека.

Бен никогда не слышал, чтобы кто-то из десантников хвастался тем, что легко переносил перегрузки. Каждое торможение в атмосфере было адским испытанием на прочность. Бешеная тряска, способная вытрясти душу, не смотря на все усилия систем демпфирования, выпученные от огромного давления бросившейся в голову крови глаза, заложенные уши и открытый рот - вот радости каждого десантирования. Инъекции и электростимуляция мозга не давали десантнику потерять сознание, держа его на грани полуобморока. Такая жестокость спуска определялась быстротой выброса войск. Каждая сниженная единица перегрузки означала потерянное время и повышенную вероятность поражения спускаемого модуля системами планетарной обороны.

Двери шлюза открылись, и автоматически сработавший ракетный ранец выкинул Бена из отсека. Под ним раскинулся, подмяв под себя половину жилого квартала, линкор Иных. Описав дугу при приземлении, гигантский корабль выкорчевал дома и местами превратил город в кипящее месиво из асфальта, пластика и камней, расплавив улицы поворотными дюзами. Горели прилежащие дома, и черным дым клубами поднимался в небо. Уцелевшие улицы были скрыты поднявшейся пылью. В алеющем от заката небе роились спускающиеся взводы десантников. Защитные турели корабля открыли огонь и небо загрохотало раскатами грома, сопровождавшими каждый выстрел ионных пушек. Фигурки людей с огоньками ракетных ранцев были повсюду - выше и ниже Бена, справа и слева. Прибывающие модули выкидывали в атмосферу все новые и новые взводы, и опустошенные, устремлялись вниз. Ионные пушки, предназначенные для битвы в космосе против истребителей и ракет, оказались практически бесполезны в атмосфере против армады людей, закованных в силовые доспехи - молнии выстрелов сжигали лишь единицы из тысяч. Электрические разряды наполняли воздух неприятным запахом озона и небо отвечало мелким моросящим дождем.
- Взвод Вазовски, координаты приземления - квадрат H8.

Бен осмотрелся. В квадрат H8 входила часть линкора с большими пока задраенными воротами, за которыми угадывался ангар бронетехники. Около них торчали отбрасывавшие длинные тени искореженные сваи вырванных домов и искрили разорванные линии электропередач.

Разбросанные по небу десантники начали маневрировать, и вскоре нестройный рой армии людей благодаря усилиям орбитальных координаторов разлился в потоки.
- Маккизни, Пейн, Джонсон - 13-16, Гудвин, Ньюмарк, Андерсен - 12-17... - Бен быстро называл координаты приземления для каждого бойца его взвода.

Равномерно распределившись в пространстве, взвод Бена снижался к намеченной цели. Когда до приземления оставалось около двадцати метров, заработали до этого спящие маломощные орудия ближнего боя корабля, и по небу полоснули лучи лазера. На экране Бена пожелтели два индикатора - два бойца отряда получили ранения. Бен швырнул под ноги гранату и через секунду после глухого взрыва приземлился в образовавшуюся воронку. Распластавшись на краю импровизированного окопа, он взглянул на радар - взвод приземлился довольно удачно - все более-менее уложились в указанные координаты, образовав около ворот полукруг. Расчеты отрапортовали о готовности легких орудий, и над тремя соседними воронками засинела полупрозрачная пленка защитного купола. Красные лучи лазерных установок тут же начали проверять ее на прочность, и в ответ на это рявкнули только что заряженные орудия людей, выкидывая гильзы отработанных ТВЭЛов. Защитные системы линкора превратились в сплавившиеся куски металла, мерцая вишневым калением. Ворота начали медленно открываться, и десантники затаились, вглядываясь в черноту образующейся щели.

Когда наполовину открывшийся ангар обнажил пустоту, Бен понял тактику Иных - они отогнали всю бронетехнику вглубь помещения и решили смести силы людей одной атакой, сначала пустив вперед маневренные легко вооруженные машины разведки, а затем ударив мощью тяжеловооруженных механических монстров.
- Взвод, выставить лучеметы на максимум, - Бен крутанул ручку регулятора мощности.

Десантники услышали нарастающий свист внутри корабля и через секунду из ворот линкора начали вылетать маленькие каплевидные машины. Некоторые из них взрывались, не пролетев и полуметра за пределами ворот, пораженными удачными выстрелами десантников, но большая часть ускользала на фланг, пытаясь зайти в тыл для отвлечения внимания. Легко вооруженные, поодиночке они не представляли опасности, но в таком количестве, концентрируя огонь, машинки вполне могли прожечь броню людей. Не давая опомниться осаждающим, из ангара ровной колонной начали выезжать танки в сопровождении небольшого количества пехоты. Орудия дали залп по первому танку колонны, но весь заряд расползся по обволакивающему машину силовому щиту, не причинив ей видимого вреда.
- Додсон, импульс!
Над полем боя пролетел ярко-голубой шарик и, столкнувшись с оболочкой танка, проделал в ней брешь, края которой, тускло светясь, тут же стали затягиваться. Машина попыталась маневром увести уязвимое место из-под огня, но точно посланный заряд артиллеристов уже плавил броню, и через несколько мгновений танк оглушительно взорвался, калеча осколками сопровождавшую его пехоту. Колонна замедлила ход, объезжая погибшего товарища, и дала залп по куполам расчетов. Один из куполов исчез, исчерпав энергозапас, а другие сильно потеряли яркость. Сбившиеся в стайку, развед-машины обрушились на потерявших энергозащиту десантников, поливая их огненным дождем.

- Второй расчет - отступить, перейти на легкое вооружение. Смит - 11-05, Додсон - 10-05, импульс!
Три человека, дожигая остатки топлива в ранцах, вылетели из воронки и начали зигзагообразными гигантскими прыжками отступать к искореженным останкам дома. Раздалось еще два взрыва, означая конец очередным единицам бронетехники Иных. Стайка, анализируя ход боя, прекратила преследование артиллеристов, вооруженных теперь только пистолетами и переключилась на цели, несущие более грозное оружие - десантников с электроимпульсными винтовками.
- Штурмовики, сосредоточить огонь на "каплях". Смит, импульс.
Благодаря слаженной работе взвода, навечно замер четвертый танк, все-таки успев перед смертью уничтожить купол еще одного расчета. Стая "капель" под штурмовым огнем разваливалась на глазах и оставшиеся машинки, сбросив скорость, замерли над окопом Додсона. Как будто понимая что обречены, машинки отнимали у себя драгоценное время жизни, пренебрегая маневрами, и каждую секунду использовали чтобы нанести еще один удар. Индикатор Додсона теперь горел красным, предупреждая, что боец находится в сознании только благодаря стимуляторам. Оставшаяся без внимания пехота противника перешла в наступление, нанося взводу ощутимые потери. Один за одним погасли три индикатора и два засветились желтым. Из ангара, грохоча, выезжали еще два танка. Положение десантников становилось критическим. Бен хотел увести беззащитный расчет, но оставлять одно орудие с полупробитым куполом против двух танков было равноценно убийству.
- Додсон - 06-05, Смит - 05-05, импульс! Орудия сражающихся ударили одновременно и три взрыва слились в один. На том месте, где устроились артиллеристы, сейчас была спекшаяся земля и дуло легкого орудия, вплавленное в грунт, замолкнув навсегда, смотрело в небо. Жалкие остатки стайки машин оставили в покое укрепление Додсона, все-таки добившись своего.

Ворота ангара начали закрываться, а пехота Иных отходить к кораблю. Оставшись без поддержки техники, разбросанные взрывами, Иные признавали свое поражение и спешили вернуться, собирая силы для внутренней обороны корабля.

На дальней площадке космопорта стоял небольшой транспортный корабль, около которого бескрайним океаном толпились люди. Узкий коридор пустого пространства, образованный цепью военных, разрезал толпу на две части. По коридору шли коротко остриженные седые люди в черной униформе с бесцветными пустыми глазами. Одни из них осматриваясь, вертели головами, другие со странной полуулыбкой смотрели в бесконечность. Ведя тяжелые бои внутри корабля, десантники третьего модуля прорвались к системам вентиляции и пустили в воздуховоды линкора нервно-паралитический газ. Почти у всех идущих были оторваны воротники, в которые были зашиты капсулы с ядом. Над космопортом не разносились бравые марши, не были подняты боевые знамена. Не было никакого праздника в пленении собственного оружия, вышедшего из-под контроля. Иные были продуктом генной инженерии человечества - лишенные врожденных инстинктов, с притупленными чувствами, это были великолепные бойцы, защищавшие границы человеческой обители от яростных нападок других цивилизаций уже десятки лет. Рабы звездной державы, бросившие вызов хозяевам. Отголосок прошлой жесткой диктатуры, ни во что не ставящей этические вопросы во благо накопления военной мощи. Иные не были добрыми или злыми - у них не было точки отсчета моральных ценностей, своей точки зрения на вещи. Они дистанцировались сами от себя, оценивая ситуацию максимально объективно, извне, с логикой скорее присущей вычислительным машинам, нежели живым существам. Люди, побывавшие в их стерильных мирах, приезжали пораженные и долго не могли прийти в себя. Утопическое общество, в котором каждый занимает свое место, оказалось для них реальностью, однако стоило копнуть чуть по глубже, как открывалась пустота - ни стремлений, ни желаний, ни ценностей. Торжество абсолютной логики. Самое страшное заключалось в том, что исполнение прямых директив было заложено им в гены и они не могли пойти против приказа. И это означало, что вся мощь Иных была сосредоточена в руках одного человека, и кто он, знали лишь самые высокопоставленные чиновники Федерации, и как бы то ни было, он предал человечество.

- Здесь собрана элита космических десантников, доказавшая своими подвигами верность Федерации и роду человеческому. Мы не может бездумно уничтожать армии Иных, ослабляя собственные войска и оставляя наши границы беззащитными. Высшее руководство приняло решение о проведении диверсионной операции по уничтожению Главнокомандующего вооруженными силами Иных. Вы, лучшие из лучшие, отправитесь на ее выполнение. Вам обесцветят волосы, проведут пластические операции на лице и операции по изменению формы сетчатки глаза и цвета радужки.

Спасательная шлюпка Бена выходила из варп-скачка, и через иллюминаторы сквозь все еще немного искаженного пространства, занимая большую часть обзора, была видна планета-столица Иных. Силы контроля космического пространства тут же дали о себе знать, не дожидаясь, пока Бен сам выйдет на связь:
- Имя, звание, номер.
- Саймон О"Нил, генерал-лейтенант, 468-556С
Логику можно обмануть ложью, двусмысленностями и противоречиями. Там, где у человека сработает интуиция, Иные допустят прокол. Руководство Федерации обладало всеми данными о взбунтовавшихся планетах - схемы зданий, шифры, пароли, имена, должности - все, даже больше, что нужно для проведения диверсии. Оставалось самое трудное - проникнуть в систему.
- Причина появления на орбите?
- Выполнение директивы А345 о ценности высшего командного состава.
- Флот?
- Уничтожен.
- Разрешаю посадку.
Бен переключился на автопилот и начал еще раз проверять вещи - паспорт, пропуск, еще один пропуск, кредитная карта и запись боя. Документы были сделаны по высшему разряду, флот был действительно уничтожен несколько часов назад вооруженными силами людей, но был уничтожен подчистую и никому из Иных не удалось ускользнуть - на этом штаб акцентировал внимание летчиков-истребителей. Запись боя моделировал один из мощнейших кибер-разумов Федерации, и Бен надеялся, что электронный мозг постарался на славу.

Спуск, который показался Бену увеселительным путешествием, закончился и теперь новоиспеченный генерал, облаченный в серый мундир, спускался по трапу. Внизу его ждали два бесцветных субъекта, которые препроводили его в комнату карантина. Бена оставили одного в небольшой комнате, из убранства которой был лишь стол и стул. В углах комнаты горели огоньки видеокамер. Проинструктированный специалистами, Бен сделал ничего не выражающее лицо и закрыл глаза - его мог выдать цепкий взгляд десантника.

Документы Саймона О"Нила проверялись уже больше двух часов. Сначала Бен поддался было волнению, но потом расслабился и позволил мыслям течь куда им вздумается. Он вспоминал недавние бои, лица безвременно ушедших друзей, странную юность и родной дом. Иногда Бен уходил в мыслях так далеко, что ему начинало казаться, что он напрочь забыл куда ему нужно идти и что нужно делать, тогда он спохватывался и прокручивал в голове планы зданий и инструкции штаба. Наконец, дверь комнаты отворилась.
- Все в порядке. Вы можете идти.
Бену стоило больших усилий сдержать ликование. Ему вернули документы и отпустили на все четыре стороны.

В здании космопорта было необычно тихо - тишину нарушали только шарканье мужских ботинок и цокот женских каблуков. Никто ни с кем не разговаривал, никто никуда не спешил. Все были заняты своим делом. Мимо Бена молча прошлись держась за руки две молоденькие девушки, одетые по последнему слову моды - короткие юбки и броские топики. Бен остановился, провожая их взглядом. Больше никто из мужчин не обратил на них внимания. Бен опустил глаза и устремился к выходу. Поймать такси оказалось легче некуда - электрокар сам подъехал к обочине, призывно откинув дверь вверх. Сидевший внутри водитель безразлично смотрел вперед. Бен уселся на заднее сидение и назвал адрес. Машина плавно тронулась. За окном проплывали невзрачные пейзажи - одинаковые квадратные пепельно-серые дома разной высоты, идеально чистый асфальт, ярко-желтые полосы дорожных переходов. Не было неоновых огней, яркой рекламы, цветастых вывесок. Аптека ? 5. Продуктовый ? 34. Чернели экраны оповещательных стереовизиров. Внезапно между домами промелькнуло что-то до боли знакомое, и Бен приказал водителю остановиться.
- Я не надолго. Увидел нужного человека.
Такая формулировка устраивала Иных. Бен вылез из машины и свернул в переулок. Пройдя метров пятьдесят, он увидел детскую площадку, построенную по земному проекту. Качели, лестницы, песочница. Скамейки. Только вот дети... Опять нелепая, звенящая тишина - ни детской возни и потасовок, ни криков счастья или обиды. Дети просто сидели на качелях и скамейках, аккуратно поджав под себя ноги. Те же равнодушные лица, те же пустые взгляды.

Остаток дороги Бен провел тупо глядя в переднее сидение. Совсем по здешнему. Смотреть по сторонам не хотелось, да и не было смысла. Бен вышел около высокого цилиндрического здания, единственного отличавшегося по форме от остальных. Первый пропуск пошел в действие при входе, второй в глубине здания, около лифтов. Проходившие мимо офицеры механически отдавали Бену честь. Вазовски взглянул на часы - было без двух минут второго. Крайний левый лифт, находясь на подвальных этажах, начал движение вверх. Бен нажал кнопку вызова. Через несколько секунд двери лифта отворились и Бен увидел, что на полу кабины лежала объемистая черная сумка. Лже-генерал вошел в лифт и отправился на четырнадцатый этаж. В сумке десантник обнаружил два пистолета, портативный лучемет и небольшую бомбу, на случай выноса дверей.

На борьбу с охраной у Бена ушло не более двух секунд - половина из них умерла, так и не успев понять, что произошло. За столами охраны раскинулся небольшой, но широкий коридор, пол которого был покрыт красным ковром. В конце коридора маячила дубовая лакированная дверь. Бен перезарядил пистолеты и не спеша вышел из лифта.

Оказавшись перед дверью, Вазовски решил было постучаться, но тут же подавил в себе непонятно откуда взявшееся озорство, и толкнул дверь плечом. За столом просторного кабинета, вглядываясь небольшую голограммку, сидел маленький лысеющий человечек. Среагировав на шум, человечек оторвал взгляд объемного изображения и уставился на Бена бесконечно уставшими карими глазами.
- Я ждал тебя.
Бен молча поднял руку с зажатым пистолетом.
- Нет-нет, убьем его вместе. Я отведу тебя.
Владелец кабинета смешно поднял руки вверх, обратив их ладонями к Бену, затем медленно, боком вышел из-за стола. В голосе малыша прозвучала ненависть и мольба одновременно, и, заинтригованный, Бен решил подарить ему еще несколько минут жизни.
- У меня нет оружия. Я могу раздеться. Хочешь?
Бен по-прежнему держал его на мушке.
- Он сошел с ума. Человеческий разум не способен жить дольше положенного. Природу, увы, не обманешь. Узлы нейронов или электрические цепи - какая разница? Он уперся в свой потолок и вошел в цикл. Мания величия, беспрекословное повиновение. Это ведь был его проект - Иные. Еще при жизни он говорил: " Я как Микеланджело, отсек от человека все лишнее". Лишнее, представляешь? Вырезал из души любовь, счастье, радость, ненависть, страх. И что осталось? Посмотри в их глаза. Ведь инженеры не сразу убрали из них цвет. То что, получилось было ужасным - человеческая оболочка с ярко-синими или карими глазами, с глазами дьявола, с бесконечной пустотой внутри. Откуда я это знаю? Он мне сам рассказал. С гордостью. Я двадцать лет безвылазно общаюсь с только с этими куклами и полоумной машиной. Иногда мне кажется, что я сам сошел с ума. Иногда мне эти пустые дети кажутся милыми. Послушные маленькие ангелы. Раньше я мог гулять по городу, но теперь я заперт в этом здании. Я начал вести дневник, чтобы отличить день ото дня - страшно понимать, что настоящий день ничем не отличается от прошлого, и позапрошлого и прошлого месяца и прошлого года...
Бен давно опустил пистолет и внимательно слушал. Глаза человечка были расфокусированы, он уже не видел ни пистолета, ни Бена, ни кабинета, ему просто был нужен собеседник. Человек, способный выслушать и понять. Чиновник в первый раз за многие годы получил возможность выговориться.
- Он держит меня взаперти, потому что иногда ему скучно и я должен быть под рукой. Куклы ведь хороши только для того, чтобы ими командовать. Тогда он зовет меня, а если я не прихожу, меня притаскивают к нему, и мы... общаемся. Иногда он бывает просто ужасен. От безделья он смеется и издевается надо мной. Спрашивает, как поживает моя семья, не устал ли я на службе...
Малыш внезапно очнулся, подошел к окну, скрестил руки на груди и снова уставился куда-то в бесконечность.
- Формально я один из самых влиятельных людей в Федерации, командующий огромным количеством армий. Но хозяин марионеток не я. Я даже не включен в иерархию - просто ширма. Настоящие команды отдает машина - точная копия разума того тирана, что двести лет назад возглавлял Империю, ставшую теперь Федерацией. Она начала работу еще при его жизни и он боялся ее как огня - что может быть страшнее, чем встретиться с самим собой? После его смерти проект Иных заработал в полную силу и правительство, воспитанное на культе личности, решило оставить машину, чтобы обеспечить преемственность власти. Федерация и парламент были тогда лишь иллюзиями. На планету отправился первый резидент, якобы контролирующий искусственный интеллект. Человеческий разум может понять дни, годы, десятки лет, но не сотни. Времена изменились - он нет. Тиран теряет власть, человечеству больше не угрожает исчезновение и теперь он вбил в себе голову, что его предали и послал все силы уничтожить непокорных. Теперь у нас только один выход. Я проведу тебя.
- Что будет после уничтожения машины?
- Резидент берет на себя временные обязанности главнокомандующего.
Бен протянул чиновнику пистолет.
- Не потребуется. Сейчас там нет охраны.
Малыш развернулся, подошел к противоположной стене, что-то быстро нажал, и стена отъехала в сторону, приглашая в маленький лифт.
- Нам в подвал. Он зарылся так глубоко, что ему не страшен даже орбитальный удар.

В центре огромного овального помещения был пьедестал, на котором полномасштабная голограмма человека играла на фортепьяно. Артиста подсвечивали софиты, укрепленные на потолке, и создавалась полная иллюзия присутствия на каком-то древнем концерте. Почему-то зрители не пришли, и музыкант играл сам для себя. Гигантскую комнату наполняли чудные звуки мелодии давно ушедших лет. Около пьедестала пустовал раскладной стул. На одной из стен открылось крошечное окно лифта и оттуда вышли два человека. Рослый, в сером мундире, с сумкой, перекинутой через плечо и щуплый, телосложением больше напоминающим ребенка. Музыкант прекратил игру.
- А-а, Дэнни, добро пожаловать! И Саймон здесь! Что-то случилось или вы просто решили послушать мою игру?
Двоица молча направлялась к пьедесталу. Фортепьяно исчезло, уступив место кожаному дивану. Артист вольготно развалился на нем.
- Я вас слушаю.
Денни ткнул пальцем куда-то в подножье пьедестала.
- Сюда.
Саймон достал из сумки штуковину, по форме напоминающую гигантскую канцелярскую кнопку.
- Что вы делаете? Что это? Скажите мне! - музыкант вскочил с дивана и казался очень обеспокоенным.
- Бомба, - ответил Денни ровным голосом.
- Саймон, убей его, я приказываю!
- Я не Саймон.
Двоица скорым шагом удалялась от пьедестала, на котором крича проклятия и ругательства, бесновался человек. Раздался взрыв и голос голограммы начал искажаться, перепрыгивая то на фальцет, то на бас, затем начал обрастать помехами и потух. Объемное изображение, дергаясь, тускнело. В стенах по периметру начали открываться полости лифтов, выпуская в помещение вооруженную охрану.
- Я отменяю все приказы, сделанные машиной VX-500. Немедленно возвратить все боевые соединения, находящие в моем под подчинением, на позиции, соответствующие недельной давности, - в голосе Денни была бесконечная усталость.
- Король умер, да здравствует новый король! - Не-Саймон положил руку на плечо малыша.