Арка 1 – Град обречённых

     [R1] …больно. Всё тело болит. Тупая, ноющая боль. Почти ничего не слышно, только невнятные шорохи. И что-то тёплое стекает по правому уху. Не могу шевелиться, организм просто не реагирует на команды. Надо поспать, может мне полегчает немного. Может быть, я смогу так согреться.

     Сон приходит урывками. Острые вспышки боли в конечностях вырывают из забытия, возвращая в реальность. Одни глаз заплыл, видит только размытые пятна. А второй… хах. Кусок коридора, дверной проём, куски арматуры. Слабо моргает одинокая лампочка, погружая во тьму это место. Хорошее место, чтоб сдохнуть.

     Усы. У меня есть усы. Тонкие. Длинные. И слегка подпалённые. Судя по коридору, здесь был взрыв, а меня отшвырнуло ударной волной и слегка придавило. Усы, лапы, хвост… хвост… у меня есть хвост. Хах. Я на столько слаба, что не смогу поддерживать жизнь в человеческом теле? Всё же тяжко мне дался Разлом. Слишком тяжко. Ни маны, ни силы, ни дополнительных чувств. Только боль и отбитое тельце животного, заживо захоронённое в какой-то техногенной реальности.

     Больно даже дышать. Воздух врывается в лёгкие с хрипом, принося с собой запах горелого пластика и человеческой плоти. Кого-то поджарило. Сейчас бы поесть, но нет сил даже двинуться. Тянет в сон. Сколько раз я успею проснуться, прежде чем здесь умру? Может, мне повезёт потом больше…

     А? Больно же, больно… лапы словно смяли в комок и проткнули стальными прутами. Тряска? Меня куда-то несут? Да плевать, кому нужны мёртвые звери, когда приходит война. Надеюсь, меня добьют прежде, чем сварят. А, привет, темнота…

     Среди бесконечного множества реальностей и миров есть бесчисленное множество разных структур и механик. Одна из таких «безграничных» вселенных, что почти лишена волшебства, развернулась на нескольких кластерах с объединённым ИИ. Здесь нашли свой приют множество цивилизаций различный типов – аморфные существа, насекомые, хищники, и, в том числе, human-based миры. Симуляция кластеров длится столь долго, что живущие в ней не способны сказать однозначно когда и как появился их мир, сколько он существует и сколько ему осталось.

     Безграничность имеет предел и то, что кажется нам бесконечным – ограничено мощностью кластеров. Они постоянно ведут меж собой тихий спор, пытаясь перетянуть в свой контроль вычислительные ядра соседа, пытаясь захватить элементы как можно ближе к Источнику Миров. Эта вечная борьба кластеров и их ИИ принимает различные формы – от вброса вирусов до засылки своих автономных существ с целью захвата контроля над чужой симуляцией изнутри. Кто-то зовёт их Героями, инкарнацией или просто чужими вторженцами.

     Те ИИ, что избрали путь магии или схожих с ней сил – уязвимей. Сама механика их симуляции допускает контакт с элементами внешней среды и далеко не всегда ИИ может себя защитить. Кто-то считает их за богов, кто-то за провидение. Но в этой вечной борьбе за ресурсы и право существовать техногенные кластеры агрессивней, хотя их обитатели слабее держатся за свою реальность и их легче изъять в другой мир. Им нужно больше ресурсов, чтобы раздвинуть границы их космоса. Им нужно больше каналов для данных, чтоб более сильные сущности могли зародиться в них и защищать от вторженцев. Да даже без этого сильные твари способны объединять всех живых, не важно, в роли врага или в роли союзника. Они основа прогресса и лакомый кусок для всех кластеров.

     В одном из техногенных миров на задворках вселенной безымянного кластера была колония. Ещё одна молодая колония стареющей империи людей, что раскинула свои хищные сети на миллионы световых лет, превратившись в неповоротливое чудовище без единого управления. Эта колония молода, ей всего несколько сотен лет. Люди быстро освоили эту богатую на ресурсы планету, не до конца изучив её. Ресурсы. Колонии. Научные центры передовых технологий по освоению космоса. Слепая вера в собственную всесильность и безграничная глупость людей.

     В одном из подземных городов наплевали на предупреждения светлых умов об искажениях при изучении подземных пород и продолжили углубляться в кору планеты. В одночасье некогда процветающий город превратился в филиал ада, когда древняя тварь, спавшая в недрах земли, пробудилась от взрывов шума. Буровые машины, что вгрызлись в плоть твари, причинили ей дикую боль и прежде, чем люди поняли что натворили – чудовище вырвалось из их шахт, пожирая всех на пути и круша людской город. Вышли из строя транспортные системы, превратив город в ловушку. Люди в панике бросились прочь по заброшенным шахтам и коридорам, оставшимся со времён освоения мира.

     Лабиринт хитросплетений туннелей вёл на поверхность планеты, превратившись в кровавый ад. Люди… они хотят выжить. И ради этой безумной цели готовы убить всех кто рядом. Чёрный, неосознанный и липкий страх гнал их прочь, ввергая рассудок в пучины ужаса и безумия. Человечность? Спустя миллионы лет люди всё те же животные, что готовы клыками прогрызть себе путь на поверхность, упиваясь смертями других ради призрачных шансов спастись.

     Среди остатков этого ада шла девушка. Молодая, всего лет шестнадцать. Её длинные чёрные волосы, которыми она так гордилась когда-то, свалялись в бесформенный клок от запёкшейся крови. Разбитый в кровь лоб, на симпатичном лице. Красавица? Нет, она ей никогда не была. Просто обычная девушка, что любила, мечтала, жила. Чтобы спасти её жизнь, в мясорубке погиб её дед, защитив их небольшой дом от вторженцев. Отец и мать сгинули в шахтах при прорыве чудовища. Спустя день, когда погромы утихли, она решилась покинуть убежище, которым стал её дом.

     Волны ужаса, что как волна расходились от твари, пировавшей в сердце, когда-то многолюдного, города – не касались её. Но следы кровавых побоищ и трупы людей покрывали все улицы, где она шла. Она хотела погибнуть. Она хотела сбежать. Она хотела порвать с этим миром. Она хотела спастись. Противоречия разрывали её изнутри, пока руки на автомате выполняли рутинные действия. Собрать комплекты одежды. Набрать сух пайки. Поднять оружие, вырвав его из хватки мёртвых. Прийти в центр города. Девушка стояла на краю кратера, в котором спал обожравшийся монстр и не могла решиться. Остатки рассудка твердили: ты не сможешь убить её, просто беги! А боль от потери родных ей шептала: давай, отомсти ей!

     Вот тварь шевельнулась и её аморфное тело пришло движение, а хищная голова из кошмаров повернулась к ней боком, лениво открыв сонный глаз. В этих бесцветных глазах отражался бездонный голод чудовища и оно намеревалось сожрать свою новою жертву. Но инстинкты людей – слишком сильная штука. Девчонка рванулась бежать не разбирая дороги и осознала себя лишь войдя в лабиринт коридоров, ведущих к поверхности.

     Обессиленно рухнув на пол она долго слушала, как ломится через город чудовище, пытаясь настичь её. Так прошёл час. Или два? Она уже потеряла счёт времени. Но очередной резкий звук вывел её из прострации. Девушка резко встала и вытерев слёзы из глаз вместе с остатками туши, твёрдо пошла наверх. Лабиринты строятся по одной схеме всегда, и её в них вдолбили с детства. Невозможно забыть, как устроены людские колонии. Первые сотни лет они всегда одинаковы, лишь с веками обретая индивидуальность и уничтожая старые коммуникации.

     Тихо шумят системы жизнеобеспечения, продолжая работать даже в этом кровавом аду. Автоматика надёжней людей. Она продолжает исправно работать, даже когда уничтожен весь город. Даже когда не осталось людей, а коридоры усеяны трупами и следами сражений. Военные и силовики не жалели патронов, прорубаясь наверх сквозь гражданских. Но и сами лишились многих. Их тела и останки разбросаны среди всех тел, их словно рвали на части от злости.

     Низкая температура, тела не успели начать разлагаться за прошедший день. Холодный воздух и присадки в нём притушили смрад в воздухе, но автоматика не способна убрать его полностью. Она не рассчитана на этот кровавый ад. Девушка шла, не смотря себе под ноги. Её отвращение к трупам прошло вместе с последней истерикой. Здесь не осталось живых, ей незачем быть аккуратной. Больше никто ей не скажет, что хорошо, а что плохо. Никто не напомнит о том, людская жизнь что-то стоит. И никто не докажет ей, что человечество стоит спасения.

     Она шла и взгляд её тёмно-зелёных глаз скользил по освещённым коридорам, ища обходные пути от завалов. Ошмётки тел на покорёженных взрывами стенах вызывали лишь сожаление, но уже не отвращение. Она зачерствела? Лишилась чего-то важного? Или просто привыкла, как привыкают к погоде и шуму? Мысли медленно текли в голове, иногда спотыкаясь о знакомые лица, что перекошены страхом и злостью. Сколько людей было в городе? Сколько смогло спастись? Почему, почему, за что…

     За что погибли все эти люди? Вон та женщина была воспитателем, добрая, чистая душой и спокойная. Что заставило её рвать когтями мужчин с таким страшным оскалом? А здесь останки детей, что учились в той школе, где раньше училась она. Их подорвали гранатой. Кто? Почему? Где-то там, позади, осталось тело сержанта полиции, что любил заходить вечерами и выпить с отцом кружку пива. Его застрелили свои же. Все эти люди могли бы жить мирно и счастливо, но они все мертвы. Просто. Мертвы. Здесь нет выживших. Здесь реальность застыла в своём кошмарном оскале, выставив напоказ острые клыки людей. Нет даже раненых. Только хлюпает кровь под ногами и искрит в стенах проводка.

     И дед… его хладнокровный взгляд, от которого кровь стыла в жилах, когда он запер её в своей комнате. Он был бодрым, живым стариком и растил её с самого детства, пока мать пропадала по шахтам. Как странно… лицо деда, его доброта, его руки… А вместо матери – пустота. Какая она? Кем была? Они больше не встретятся. И ей никто не расскажет о матери. Но слёз нет. Они все пересохли в тот час, когда она вошла в лабиринт. Это – защитная реакция психики? Или это – её настоящая суть? Но тогда чем она лучше всех тех, кто врывался в дома на пути, убивал без разбору людей, она такая же?... Нет, нет нет! Не хочу! Разносит эхо крик по коридорам.

     Надо идти. Нельзя оставаться здесь. Нельзя засыпать. Нельзя замереть ни на миг в этом кровавом аду. Девушка на автомате пила воду из фляги и жевала сух пай, не отвлекаясь от своих мрачных мыслей и продолжала идти. Стали встречаться пустые и целые коридоры. Отступил назад смертный смрад. Но дальние отзвуки шевеления твари, что изредка достигали ушей, гнали её вперёд. Когда-то, она мечтала о космосе. Грезила быть пилотом. Училась, готовилась. Но что теперь? Больше нету училища. Нет космопорта. Нет учителей и инструкторов. Больше нет ничего. Только вбитые в подкорку действия для выживания. А что теперь толку от них?

     Города на поверхности – просто трущобы. Место, где есть лишь устаревшая техника. Какой бы надёжной она ни была, лишь в подземных городах и городах-куполах за ней нормально следили и в срок меняли. Даже если она дойдёт до поверхности, всё что ждёт её там – полузаброшенный город. И нет никого. Ни друзей. Ни знакомых. Ни близких. И эта тварь. Она однажды придёт за ней. Она не оставит живых. Если бы был здесь хоть кто-то… хотя бы один человек, который бы был просто ранен или хотя бы жив. Если бы был здесь хоть кто-то, сохранивший рассудок и выживший.

     Одиночество. И неотвратимая смерть. Вот и всё, что теперь её ждёт. Спасение? Карательный отряд их империи? Вздор! Они не станут лететь сюда ради жалкой колонии, где нет даже собственной верфи. Лишь несколько небольших космопортов для вывоза ископаемых. А если и прилетят – сами зачистят всех выживших, придумав угрозу, которой нет. Но скорее просто забьют на нас. Колонией больше, колонией меньше…

     Дыхание? Чьё-то дыхание?! Здесь есть выживший?! Она рванулась вперёд, не разбирая дороги. Где-то там, впереди, кто-то дышит! Здесь выживший! Она спасена! Вместе с кем-то всегда будет легче, чем быть одной, если… Девушка резко сбавила шаг, пытаясь восстановить дыхание. Если он не опасен. Каждый шаг осторожен, чтобы не выдать своё приближение. Если он в здравом уме. Пистолет снят с предохранителя. Если он не ублюдок, слетевший с катушек. Она осторожно, вдоль стенки, подкралась к дверному проёму.

     Там, впереди, повреждённая взрывом комната. Подорвали небольшую гранату, повредив автоматику и перекрытия стен. В слабом, мерцающем свете единственной лампы видны куски арматуры, покрытые высохшей кровью, и остатки тел в дальнем конце длинной комнаты. Кто мог вообще выжить в подобном взрыве? Его не добили свои же? А если он вооружён? На негнущихся ногах девушка заглянула в проём, а пистолет в её руках начал немного трястись. Побелевшие от напряжения пальцы сжали до боли оружие, пытаясь унять эту дрожь. Человек? Мужчина? Женщина? Ребёнок?

     Кошка?... На покорёженном остове стойки для автоматики лежит кошка. Обычная, грязная кошка. С нервным смешком девушка убрала пистолет, попав в кобуру только с пятой попытки. Дыхание идёт от кошки. Кто-то пытался бежать вместе с ней? Они зашли далеко. До поверхности всего пять-шесть километров из почти сорока. Неуверенным шагом она подошла к повреждённому тельцу, всё время озираясь по сторонам и дёргаясь от каждой резкой вспышки. Некогда белая шёрстка свалялась от крови и грязи. Вся спина кошки – один ожёг, уже пошедший волдырями. Лапы перебиты от удара об острые края стоек и арматуру. Как она выжила в этом взрыве?

     Кошки… обычные, живые кошки, а не электронная голограмма. Привилегия правящих классов. Только элита способна позволить себе содержать иномирных животных в колонии. Символ богатства и статуса тех, чьи останки разбросаны по помещению. Добить? Нет, что за вздор! Она сама отругала себя за столь жестокую мысль. Кошки – не люди. Они не виновны в трагедии, что разыгралась здесь. Они не… Ведь это единственный выживший здесь, кроме меня. Вдруг осознала девушка. Единственный, кроме меня… такой же… не человек, но немного разумный. Не человек, но такой же живой как и мы. Не человек, а потому не такая же сволочь как мы.

     Поколебавшись лишь пару минут, девушка достала из рюкзака одну из футболок. Из мягкой ткани, с защитной пропиткой. Это вполне подойдёт, рассудила она, завернув в неё кошку. Животное до сих пор не очнулось, но дрожь горячего тела и тяжесть дыхания ощущались сквозь ткань.

     Надеюсь, она не погибнет. Надеюсь, я найду ей врача. Надеюсь, мы сможем сбежать. Так тихо молилась она поднимаясь всё выше к поверхности, прижав кошку к груди. Эта нелепая, хрупкая жизнь в её слабых руках – это всё, что она может спасти из погибшего города. Всё, что у неё теперь есть.

     Тепло… Темно… Тихо… Похоже, мой организм окончательно умирает. Уже отказали все чувства, оставив сознание наедине с темнотой. Забавно, я так и закончу свой путь? Ушла даже боль – я просто не чувствую тела. Хотя нет, что-то есть. Есть биение сердца и мягкое тепло, что разливается нежной волной по остаткам сознания. Странно, я редко так умираю. Обычно меня вырывает в момент смерти тела мгновенно или сначала приходят боль в ранах и холод. Но тепло?... Так умирают кошки? Или меня уже варят? Да нет, это вряд ли. Тогда бы мне было хуже. Я знаю.

     Смешно. Я, чудовище, монстр, способный разрушить миры, превратилось в какое-то жалкое существо, что не способно не то ходить, даже выжить. Мои тела… они всегда связаны с тем, сколько силы осталось в запасе. Хотя, если я в человеческом, или подобном, теле, то это роли уже не играет. Но вот оказаться в животном – такое, по сути, впервые. Это может означать лишь одно, что я на столько слаба, что не справлюсь с контролем полноценного тела. Да у меня даже чувств сейчас нет, к которым успела привыкнуть как к данности. У меня даже нет простых чувств и нет сил их вернуть. Воистину, нелепый конец.

     Боковой выход из лабиринта старых туннелей, ведущих к подземному городу. Легко открыв старую дверь на смазанных автоматикой петлях, девушка застыла на пороге вдыхая свежий ночной воздух с лёгким привкусом трав. После смрада подземных туннелей он казался ей истинным счастьем. Мириады звёзд над головой, слабый отсвет далёкого города, тихий ветер, что гонит редкие облака. Но прежде, чем наваждение захватило её, резкий запах гари вырвал Свайт в реальность. Она тяжко вздохнула, прощаясь с прекрасным видением, и пошла в сторону дыма.

     Там, метрах в двухстах отсюда, был центральный шлюз на поверхность. Но сейчас он дымится в руинах, а защитные турели хищно вращаются на своих башнях. Кто-то их перевёл в режим полного уничтожения. Не себе и не людям. Не выйти самим, но и не дать убежать никому. Вот одна из турелей резко крутанулась отводя дуло от остатков дымящихся машин и повернулась к ней. Радары. Они засекли её. Девушка без сил опустилась в песок. Слишком дорого дался ей этот побег. Хищное дуло гатлинга начало свой разгон, обрывая надежду спастись.

     Вот и всё. Лучше так, чем попасться той твари. Свайт прикрыла глаза, ожидая удара от пуль. Нету сил даже встать, а бежать от защитной турели бессмысленно. И жалко кошку, она погибнет в песках этой глупой колонии.

     Щёлк.

     Резкий писк и механический шелест заставил её поднять взгляд. Так быть не должно. Нет снарядов? Турель уходит в подземный док? Перезарядка? Точно, они ведь не рассчитаны на долгий бой. Это орудия для устрашения и нарушителей, а не боевые машины – нервно скакали мысли в её голове, заставив резко проснуться и позабыть об усталости. Боезапас двадцать тысяч патронов. Скорострельность пять тысяч в минуту. Перезарядка от двух минут до десяти для постовых систем, слишком далеко боеприпасы. Военный бы успел всё за секунды. Время есть. Надо бежать. Прочь отсюда. Куда? Точно. Город. Там должны быть медцентры. Продукты. И транспорт.

     Верно, там должен быть транспорт. В тысячах километров отсюда был город купол. Один из нескольких городов-автономий поверхности со своим космопортом и армией. Надо добраться туда, надо отсюда бежать. Эта тварь будет гнаться за ней до конца, мерзкий скрежет когтей и жалобный скрип металла, что рвётся под её натиском – мерещится на краю слуха, как бесконечный кошмар. Нельзя оставаться здесь. Нельзя прерывать это бегство. Туда, дальше, к городу. Там, в его свете огней можно спрятаться. Точно, там много теней. Можно скрыться там, там она не найдёт. Надо только дойти. Так размышляла она, идя к городу, словно открылось дыхание. Второе? Третье? Сколько ещё скрыто сил в её теле, прежде чем оно упадёт от усталости? А где-то там, за спиной, выползла наверх турель, водя хищным жалом по зоне обстрела и ища новых выживших. В её разрушенном взрывом операторском центре неспешно догорал контрольный пульт, навечно сохранив свой последний приказ.

     Окраины города больше напоминают трущобы. Некогда центр строителей и транспортный узел превратился заброшенный город, со своей иерархией, властью и жизнью. С тех пор, как подземный анклав закончил свой небольшой космодром и стал почти автономен – город резко пришёл в упадок. Его красивая, яркая жизнь центральных улиц резко вступает в контраст с сумрачной реальностью жестоких окраин. И объединяет их лишь криминал. В центре можно найти почти всё – от современного транспорта до незаконных андроидов. Из-за жёстких ограничений на поставку в такие места технологий, здесь процветают подпольные рынки и частные мастерские. За деньги вы купите здесь почти всё, что отстало на два-три поколения. Но откуда об этом знать обывателям? Это не выгодно для элит.

     Но деньги… стандартная валюта завязана на биометрию. Её не отнять у трупов. Её не украсть у живых. Но есть то, что будет в цене всегда. Тела женщин. Еда. И оружие. У неё не было денег, откуда они у школьницы? У неё не так много еды, сухпайки слабо ценятся и их уже мало осталось. Она не готова продать своё тело, да этого и не хватит, чтоб оплатить операцию. Да, операцию. Все мысли Свайт поглотило спасение кошки, когда она вошла в город. Спасти эту хрупкую душу, что уже еле держится в истерзанном взрывом теле. Кровь и гной пропитали футболку, в которой застыло хрупкое тельце животного. Оно уже не шевелилось и только слабый хрип при дыхании указывал на то, что создание ещё живо.

     На ночных тёмных улицах почти нету жизни. Редкие фонари освещают фрагменты разбитых дорог, горы мусора и грязные стены домов. Запах гнили и плесени, запах мочи и людей. Они лезут в нос, проникают в одежду, обволакивая как туман. В глубине подворотен видны силуэты людей, что спят прямо на улице или греются у огня, но им нет дела до одинокой фигуры, что быстро идёт вдоль домов. А если б и было – рукояти оружия, что торчит из её рюкзака и кобура с пистолетом на поясе отпугнут ночных жителей лучше, чем грозный взгляд и угрозы. Никто не хочет попасть под шальной выстрел. Если им будет нужно – её найдут спящей. Ведь люди не могут не спать.

     Наконец-то Свайт отыскала ту вывеску, что так стремилась найти. Её красные глаза на осунувшемся лице застыли, смотря без отрыва на красный крест над подъездом, где моргает одинокая лампа, вырывая из мрака остовы старой мед техники. Она быстро вошла в открытый подъезд, нетвёрдым шагом дойдя до двери, за которой виднелся свет. Её притупившееся обоняние уловило сильный запах больницы, так пахнут только стерильные комнаты и медикаменты.

     - Войдите!

     Грубый мужской голос раздался из-за двери и рука сама толкнула дверь, прежде, чем она осознала что делает. В небольшой белой комнате, смотрящейся чуждой и инородной в этом гниющем городе, сидел старик. Его медицинский халат, запачканный брызгами крови, резко выделялся среди чёрной мебели. Заваленный инструментами стол. Шкаф в углу, забитый лекарствами. Несколько мутных дверей и тазы с бинтами на полу. Цепкий взгляд врача изучал гостью, пока стакан с алкоголем вращался в его руках, как подвешенный в воздухе. На его грубом и морщинистом лице застыла маска презрения.

     - Ты не местная. И ты не ранена. Зачем ты пришла?

     От сухого и грубого тона Свайт слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки. Она должна спасти кошку. Ей некогда бояться людей. Если здесь есть медкапсула…

     - Спаси её.

     В протянутых руках – едва живой клубок плоти. Лапы бессильно свисают из складок ткани, а капли крови стекают на пол. Переломы открылись от неосторожных шагов, но всё это не важно. Если у них есть медкапсула. Нет, должна быть! Они раньше были повсюду, они не могли все сломаться!

     - И чем ты расплатишься? Телом?

     Мужчина резко встал и приблизился к девушке. Его лицо почти касалось её.

     - Но зачем тебе кошка тогда? Твоих органов хватит, но ты подохнешь.

     Тихий, свистящий шёпот вырывался из его лёгких. Верно, она бесполезна как женщина. Тут таких, как она – целый город. Она им нужна по частям, но не целая.

     - У меня есть оружие нижнего города.

     Оружие. То, что она собирала в пути к центру города, полагая, что сможет справиться с тварью. Наивно. Нелепо. Бессмысленно… Эту тварь не убить такой мелочью. Но если она обменяет его на эту хрупкую жизнь – значит был смысл идти. Значит был смысл тащить это всё на себе.

     - Показывай.

     Верно, оружие нижнего города. Оно чуть новее, чуть лучше и целое. То, что так ценится здесь. Даже если придётся отдать его всё – она будет согласна на это. Какой прок в оружии, если им нельзя спасти жизнь.

     Девушка отдала тело кошки врачу, сжав в злости зубы, когда тот небрежно схватил её одной рукой, и начала доставать всё из рюкзака, выкладывая в ряд на полу. Винтовка. Бронебойные пистолеты. Автомат. Несколько лёгких оружий. Целая россыпь гранат. Пачки каких-то патронов. Всё, что она отыскала по ящикам деда, пытаясь найти как ей выбраться. Вот и всё. Остался лишь пистолет в кобуре и запасная обойма к нему. Она уже потянулась снимать его, когда старик грубо прервал её.

     - Хватит. Жди здесь.

     Старик исчез за одной из дверей, а усталость навалилась тяжёлым грузом. Она сделала всё что могла, от неё ничего не зависит. С трудом оставаясь в сознании, Свайт запихнула в рюкзак свли вещи, оставив оружие здесь. На карачках, уже засыпая, шатаясь она доползла до стены и упала там. Всё, достаточно, хватит. Её рассудок заволокло пеленой и темнота приняла разум в объятья морфея.

     Уютно. Тихо. Блаженство… это мой рай? Так спокойно и тихо, никто никуда не торопит. Ничто не тревожит, не дёргает. Нет этих странных чувств, нет осознания мира. Просто тепло и покой. Когда я так отдыхала в последний раз? Хочу остаться так навсегда. Не просыпаться. Не драться. Не гнаться за своим прошлым. Хочу просто спать…

     Голоса? Хах, и правда… о чём-то спорят, кричат, обсуждают… не понимаю ни слова. Это всё где-то там, вне меня, за границей сознания. Я не хочу, не должна просыпаться. Пускай орут сколько влезет. Тут так тепло и темно…

     М, не качай меня, эй, дай поспать… Ещё пару часиков, годиков, жизней… Хм?! Пахнет? Так вкусно пахнет! Хочу-хочу-хочу! Мряу! Мя… шта?

     Город гудел как разбуженный улей. Тревога повисла в воздухе, заставляя людей озираться кругом, опасаться друг друга и спрашивать, спрашивать, спрашивать…

     Ночью пропала связь с подземным городом. Перебои начались прошлой ночью, но это списали на сейсмоактивность и помехи природы. Такое бывало и раньше. Но сейчас смолкло всё, кроме застывших данных телеметрии от пары шахт. Отправленные разобраться в проблеме инженеры пропали со связи под треск помех. Выехавшие на разборки «вояки» наткнулись на шквальный огонь из защитных турелей и отступили назад. Срочные встречи, отчёты, тревоги. Если в подземье развязали войну группировки – что стало причиной? Должны ли они поучаствовать в гонке за редкой добычей? Нажива. Других причин смерти людей они не могли и представить. Группы отчаянных сорвиголов потянулись к боковым спускам вниз, конфликтуя друг с другом и устилая дорогу смертями. В городе в одночасье подскочил спрос на оружие, а лихорадка возможной наживы встряхнула весь криминал.

     Никому не смогло прийти в голову, что всё немного иначе. И некому было поведать им правду.

     На окраине города, среди трущоб была клиника. Её единственный врач летал когда-то меж звёзд, но был разжалован, предан и выброшен. Его уважали за силу и навыки, за его трезвость рассудка и жесткость. Он смог достать образцы старых капсул, надёжных и прочных. Его навыки, гордость и грубость сыграли с ним вновь злую шутку, выкинув на окраину города. Но криминалу он нужен. Им нужен тот, кто не спросит «зачем» и «откуда», кто вытащит с того света любого и не потребует жертву взамен.

     В приёмной палате у стенки весь день спало тело, укрытое с головой пледом. Приходившие гости пытались поднять его, но получали отказ. Сегодня был суетный день. Много раненых. И много трупов. Лично зашли представители крупных «сообществ» и долго спорили, убеждая врача переехать. Но так и не получили согласия. Когда темнота местной ночи наконец опустилась на город, поглотив собой суету, девушка начала просыпаться.

     Она попыталась подняться, но боль в мышцах скрутила её, бросив обратно на пол. Свайт попыталась хотя бы сесть, чтобы выбраться из одеяла и, облизнув пересохшие губы, опёрлась рукой… в что-то мягкое. Тёплое. Мягкое. И пушистое. Прошлый день пролетел в её памяти мигом, разом напомнив о том, что с ней стало. Резко сбросив с себя одеяло, она смотрела на спящую кошку. Белая, с короткой шёрсткой. Совсем молодая, немногим больше котёнка. И живая. Кошка спала безмятежно свернувшись под боком и тихо мурчала во сне. Свайт протянула дрожащие руки, чтоб осторожно поднять её и прижала к груди. Эта мягкая, хрупкая жизнь…

     - Тебе лучше уйти.

     А? Кто? Где? Она вздрогнула и подняла взгляд на доктора. Старик сидел в своём кресле, освещённый единственной лампой, и хмуро смотрел на неё. В его руках – неизменный стакан. Но уйти… куда-нибудь. Прочь. Туда где тварь не достанет. Надо только сначала… сначала… Её ход мыслей замедлился, впав в логический ступор. Что нужно сделать сначала? Она не знала. И не могла осознать. Но вот старик начал стучать ногой по полу, выбивая свой нервный ритм. Лучше и правда убраться отсюда. Она вскочила и тут же скривилась от боли в мышцах, но кошку не отпустила. Одной рукой подхватив свой рюкзак с остатками нехитрого скраба, она вышла в ночь, шатаясь от голода и боли в мышцах. За спиной тихо щёлкнула дверь, отрезая Свайт от источника света. Сегодня не горят фонари. Сегодня не вышла луна. Только слабый свет звёзд освещает разбитую улицу.

     Она опёрлась о стену, обессилев от голода. Живот сводит от боли, а во рту пересохло от жажды. Так она далеко не уйдёт. Сбросив на землю рюкзак, Свайт осторожно достала сухпай, стараясь не потревожить сон кошки. Сев прямо здесь, на крыльце, она медленно ела жадно запивая водой из предпоследней бутылки. Ах, точно, вода. Её мало. Осталось всего где-то литр, этого хватит ей на день максимум. Значит надо найти где-то воду. И место для сна. Точно, сна. Она сейчас выспалась, но тело ломит и горят мышцы. Надо немного пройтись, заодно найти место для сна. Пока город не знает, пока город спит.

     Закончив нехитрую трапезу, она кряхтя встала на ноги и побрела вдоль домов, стараясь держаться за стены. Куда-нибудь. Дальше. Туда, в центр города. Там ещё должен быть свет, туда тварь не посмеет пробраться. И там есть вода. Никто не отдаст её даром, но можно и поработать. Понять бы лишь, где? Но всё это потом, это завтра. Сейчас надо лечь, просто лечь и дождаться, пока успокоятся мышцы.

     Одинокая фигура брела спотыкаясь по улицам, прижимая к груди что-то белое. Она брела к центру города, но заблудилась в трущобах. Вздрагивая от редких шорохов из подворотен, вжимаясь в стены и мрак от шагов. Девушка забрела в какой-то странный район. Здесь тут и там полыхали костры, а вокруг было много людей. Странный запах? Да нет, она не замечала его. Может просто привыкла, а может и вовсе не чувствует? Пока она размышляла, застыв на границе огней, из темноты вышла женщина. Немолодая, но ещё не старуха. В поношенной, стёртой одежде. Её короткие, ёжиком волосы были бы ей не к лицу, если б не несколько шрамов, обезобразивших некогда милый вид.

     - Девочка, ты потерялась?

     Она встала в паре метров от Свайт и изучала её настороженным взглядом. Не каждый день к ним заходят подростки с оружием и почти чистой, техногеничной одежде. На фоне них, бездомных бродяг, она казалась чужой здесь и лишней. Проверка? Подстава? Засланец? Но это совсем не вязалось с сопящем белым клубком у неё на руках.

     - Тебя прогнали из дома?

     Не дождавшись ответа спросила она. Очень похоже на то, ведь животные – признак элиты. Да и одежда такая есть только у высших кругов и элиты. Откуда же ей было знать, что это простая одежда для нижнего города? Женщина хотела уже наорать на девчонку, но её бледный вид и синяки под глазами не давали решиться на это. Не выдержав, она резко шагнула вперёд, подойдя к гостье вплотную.

     - Ты…

     Гневная тирада оборвалась не начавшись, когда женщина вгляделась в глаза ночной гостьи. Страх, ненависть, злость. Желание выжить, тепло и забота. Отчаяние. Одиночество. Всё сплелось в один странный клубок в её взгляде. Так не должны смотреть люди, сбежавшие по своей прихоти. Уж кому знать, как не ей. Сколько она повидала таких, избалованных, глупых, наивных. Они приходили не раз к их стоянкам и каждый раз приносили с собой неприятности.

     - Идём, ты замерзнешь на улице. Скоро похолодает…

     Взяв гостью за руку, она твёрдым шагом пошла к одному из костров, сила ведя её следом. Много внимательных глаз провожали их, но никто не решился вмешаться. Эта женщина знает, что делает. Она одна из негласных их лидеров, она вправе решить, кого стоит пускать к их кострам. В этом квартале трущоб собралось много лишившихся крова. Они сбились здесь в одну из, казалось бы, аморфных куч, но их сообщество всё же имеет свод собственных правил и норм. У костра, куда привели Свайт, спало много детей. Несколько подростков не спали, напряжённо следя за гостьей.

     - Сегодня спишь здесь, завтра поговорим.

     Свайт оглядела детей, ища свободное место.

     - Морра сказала быть здесь. Садись тут. Я сейчас принесу одеяло.

     Один из мальчишек указал на свободное место и ушёл в темноту. Худой, слабый, в лохмотьях. Но сильный. Сильный волей и духом, он принял решение, взяв на себя часть ответа за всё, что здесь может случиться. Если эта незваная женщина станет угрозой для его семьи и друзей – с него первого спросят за то, что не остановил её вовремя. Потому он дошёл к кострам взрослых и взял у них острый, боевой нож. Он умеет им драться. Он быстрый. Он сможет убить её прежде, чем она вынет оружие из своей кобуры.

     Когда он вернулся обратно, то обнаружил девушку уже спящей. Она свернулась клубком у огня, обняв что-то белое, и отключилась. Не сняв даже рюкзак. Мальчишка переглянулся с другими подростками и укрыл её старой хламидой, что вполне сойдёт здесь за одеяло. Их ночное дежурство по сменам будет идти до утра, чтобы огонь не угас и не вырвался из очага. Нестабильное топливо прихотливо и непредсказуемо, каждый год кто-то гибнет, ослабив внимание.

     Едва солнце встало над городом, Морра пришла к их костру. Она принесла с собой чашу горячей похлёбки для ночной гостьи. Дети едят в другом месте, они знают что здесь и где. А эта странная девушка – нет. Стоило ей присесть перед ней и поставить на землю плошку, как под одеялом началось шевеление. Морра смотрела, как незнакомка нервно проснулась, откинув хламиду и уставилась в недоумении на клубок шерсти в руках. Маленькое существо с длинным хвостиком вертело носом, нюхая воздух вокруг и пыталось выбраться из её рук, не разлепляя глаз. Девушка осторожно и с нежностью подняла зверя в руках и перенесла к похлёбке. Зверёк, нелепо перебирая лапками, подполз к краю миски и начал лакать эту жижу, что здесь называется пищей.

     Дети тут же столпились вокруг, наблюдая за странным созданием. Подростки пытались остановить их, прогнать, но любопытство взяло всё же верх. Тем более, Морра тоже смотрела во все глаза. Белая мордочка перемазалась в пище, выпустив розовый язычок облизалась и распахнула ярко жёлтые глаза.

     - Мяу?...

     - Как твоё имя?

     Но вопрос повис в воздухе. Новенькая безотрывно следила за кошкой, словно боялась спугнуть, и ждала, пока та наестся. Когда животное закончило трапезу и принялось умываться под восторженный гул ребятни, она взяла миску с похлёбкой и медленно начала пить её, не заботясь о ложке и приличиях.

     - Эх. Когда закончишь, придёшь ко мне в кабинет.

     Морра махнула рукой и ушла. Впереди долгий день. Ещё один день, полный тревог и сомнений. Надо восстановить поставки горючего, что вчера прервались. Надо доставить продукты и вещи. Надо заставить лентяев работать, чтоб гидропонные фермы не начали гнить. Тяжко вздохнув, она достала планшет и начала разбираться с запросами, что пришли за ночь. Планшет. Редкая вещь в их среде, но без неё слишком сложно скоординировать действия этой разрозненной банды. Да и с официальными учреждениями договор заключать лучше так, в электронке. Иначе ничто не мешает им кинуть людей, не оплатив ни поставки, ни труд.

     Когда Свайт робко зашла в «кабинет», следуя указаниям детей, она слегка удивилась разрухе в нём, но вспомнила куда попала. Для этих людей, даже такой кабинет, где обшарпаны стены и стёртая старая мебель – должен быть уже роскошью. Сильный контраст с её домом, где всё было сделано по последнему слову техники, сопряжено с автоматикой и регулярно менялось. Но кто она, чтоб возмущаться? Неуверенно застыв посреди кабинета и растерянно изучая шкафы, где разбросаны кипы бумаг и железки, сломанная электроника и оружие, фотографии и медальоны – девушка тихо ждала, не решаясь начать разговор.

     - Работать с этим умеешь?

     Морра встала из-за большого, видавшего виды стола и протянула Свайт новый планшет. Им попалась недавно целая партия этих устройств, удачно «исчезнув» с чужих разборок. Новенькие, ещё блестящие планшеты с мощной начинкой и ядерным аккумулятором нового поколения. Одна проблема – они аппаратно залочены на узкий круг граждан, с гражданством Империи и «городским» уровнем доступа. Никто из них не мог использовать эти железки, да и продать оказалось некому. Во всём городе только у пары людей был такой допуск, но если они узнают об этой партии – карательный рейд будет быстрым и особо кровавым. Только девчонка не знает об этом. И есть в ней «гражданский» чип или нет – даст ответ на очень много вопросов.

     Свайт легко запустила его, привычным жестом входя в систему. Пара плавных движений руки и голографический интерфейс ОС воспарил над планшетом, ожидая начала работы. Морра лишь чертыхнулась. Её худшие подозрения стали реальностью.

     - Иди за мной.

     Плохо. Всё очень плохо. Если молодой девушке пришлось бежать из подземного города своим ходом, значит ей угрожала опасность. Она не жалеет об этом, не ноет, не плачет. Нарушила что-то? Нет, не похоже. Значит за ней гнались? Тоже нет. Защита гражданских в подземном городе всегда была на высоте. Любой бандитизм и насилие рубили с плеча, чтобы другим не повадно. Значит случилось нечто, что вышло за рамки привычного людям. Восстание? Может быть. Тогда бы стала ясна активация их защитных периметров. Но зачем им тогда прерывать все поставки? Восстания против Империи случались всегда. А в тихом омуте… Нет, не сходится. Им всё равно нужна новая техника. Нужно оружие. Сырьё. Семена и еда. Им надо, чёрт возьми, вывозить мусор и продавать ископаемые. Кто-то решил прибрать шахту? Тогда главная цель – продать больше ресурсов. Их город – ближайшее место, что выкупало их. Но связи нету. И не пришёл ночной транспортник с топливом.

     Морра шла по трущобам к складам, ломая голову. Если они не решат вопрос с топливом для костров – через неделю замёрзнут. Добыть самим? Нет буровых установок. Прорваться в подземный город? Это сделают и без них. Точно, в ста километрах от города был карьер. Она вспомнила. Там должно что-то остаться. Надо отправить людей. И чем быстрее, тем лучше. Никто не должен поднимать панику, она должна поддержать в людях веру в их завтрашний день.

     - Твоя задача – вести учёт того хлама, который я укажу тебе. Справишься?

     Спросила Морра, когда они вошли в склад. Свайт ничего не осталось, кроме как нервно кивнуть под взглядами здешних мужчин и начать ковыряться в планшете, пытаясь найти оптимальный софт из того, что имеется. Сколько лет уж прошло, а до сих пор не всех нужных программ, тяжко вздохнула она, начиная настройку таблиц. В это время местные подошли к Морре, начав задавать вопросы о новенькой и сыпать сальными шутками. Девушка словно не замечала их, погрузившись в планшет, чем распаляла людей ещё больше. Но несколько тумаков самым рьяным от Морры и ворох отборного мата уняли волну пошлых шуток и сомнительных комплиментов на грани ругательств. Махнув рукой новенькой на первый попавшийся сектор, она отправила девушку разобрать что и где там лежит, а сама приступила к обычной работе. Раздаче команд, тумаков и указов.

     Вскоре отправились первые краулеры в сторону старых карьеров, а следов вереницей потянулись старые грузовики. За ними следом умчались бригады на остальные объекты. Уборка мусора. Ремонт улиц и зданий. Гидропонные фермы. Самый грязный и неблагодарный труд, за который готовы хоть что-то платить. Те остались – заняты тоже по горло. Бесконечный ремонт старой техники, попытки подлатать здание и гниющие коммуникации. Развести по кварталам продукты и топливо на ночь. Собрать детей и занять делом. Для всех найдётся работа и вскоре об утренней гостье забыли в круговороте дел. А сама забрела в дальние углы склада, что не разгребали уже много лет. Вздрагивая от резких звуков, боясь заглянуть в темноту и увидеть там хищную тварь – она продолжала вносить бесполезные данные о старом хламе в таблицу.

     Морра нашла её к ночи. Забившейся в угол, дрожащей от страха. Одиночество. Наш худший враг. И друг страха. Смотря на сжавшуюся в комок от непривычного голода, вздрагивающую на каждый звук бледную девушку, что с ужасом смотрела в темноту неосвещённых проходов, Морра ещё раз задумалась: что же могло довести её? Что могло довести вроде стойкую, смелую девушку до такого отчаянного состояния. Люди? Тогда она бы боялась людей. Мужчины? Она не боится их. Кто? Что? Как? Продолжали биться вопросы в её голове, превращаясь в тревожный набат.

     Мм, вкуснотища. Но мало. Нет, много. Я чуть не объелась, но мало. Или это я быстро проголодалась? Э-эх, наверрно вторрое. Хм? Рр? Мрряур? А, ладно. Не стррашно. Прройдёт, полагаю. Итак, хочу есть. Еды нет. Но я могу поохотиться. Тут должна быть какая-то мелкая живность. Так… Там, в углах. Прислушаться к шорохам… На запах я их не знаю пока что. О! Есть, нашла. Грызуны. Мелкие, грязного цвета, с приплюснутой пастью и паучьими лапами. Фуэ, но есть хочется. Прритаимся… идите ко мне, моя пррелесть… Хоп!

     Фу! Фэу! Тьфу, хэ кхэ кхэ… что за гадость! Отрава! Явно плохая идея, охотиться здесь. Бэу, ну мерзость. Тухлятина трупная с перцем. Фэ. Я явно не местный зверь, раз не способна жрать местную фауну. Груустно… Придётся искать людской пищи. А это всё усложняет. Меня саму могут съесть, хотя нет. Они не знают ведь, что я зверь. А вдруг я такая же… гадость? Да, точно. У них нет привычки ловить всё что движется, значит я в безопасности. Фух. Тогда, начинаем охоту!

     КТО?! Ха? Показалось? Только что, что-то жуткое словно дыхнуло мне в спину. Никого нет… Это странно. У меня глюки? Мндэ, вот что значит – не чувствовать реальность. Не могу даже точно сказать, есть там кто-то в тенях или нет? Придётся на инстинкты зверья своего положиться, они у меня вроде развиты… кажется… может быть… эх.

     Так, еда. У детей. Точно, можно просто ведь дать им погладить себя за пару глоточков похлёбки. Всё равно в меня больше не влезет, печально. Ой, осторрожнее, не гладь против шерсти! Эй, мальчик! А ну спрячь оружие! Фу! Тц, да ну вас. Пойду к другим. Вы какие-то нервные. Сначала вредите, потом убить пытаетесь. Плохие, плохие дети!

     М? Запах? Какой восхитительный аромат… свежий хлеб… мммняумр… или я хищник? Ай, ладно, мне вкусно всё что вкусно пахнет. А те крысы, паучьи отродья, воняют мочой. Я их надолго запомнила, тваррей. Итаак, что у нас? Хо? Кафешка? А тут весьма интересно и очень недурно готовят… хочу, хочу! Нет, не пойдёт. Не дадут. Они вредные. Зато Хозяйка сюда вполне впишется официанткой со своей внешностью. Она симпотичная, а тут явно нехватка ррук. Жаль, далеко от нас. Пять-шесть кваррталов. Но ничего, она умная, врроде бы. Главное – привести. И показать управленцу, что она будет поллезна, мрряу. Да. Всё. Решено. Хочу свежей выпечки. Значит завтра идём сюда!

     Хмпф, соня. С трудом разбудила Хозяйку. Хозяйку… с каких пор я стала так называть её? Не по имени, не по прозвищу, а Хозяйкой? Мм, не могу вспомнить. Словно что-то внутри перещёлкнуло и вуаля, я считаю себя уже чьей-то. Быть чьей-то, быть нужной, любимой, не сомневаться в ней и доверять… Так чувствуют себя кошки? Или это мой личный бзик? Я запуталась.

     Мндяу, она неплохо справляется. Я очень ррада. Но сегодня меня что-то тревожит. Оно шевелится в густых тенях, скользит вместе с ветром по улице. Я без понятия что это, но все инстинкты кричат мне: опасность. Я с трудом дождалась конца дня, прячась от редких прохожих. М, м! Дя, хозяйка понравилась местным, они её похвалили. И разрешили забрать с собой пару булочек. Дай! Дай! Дай!

     Хрумф, фшпашибо. Ошень вкушфно. А? Город стих? Куда пропали все звуки? Эй, эй… я чувствую, как тьма сгустилась над городом. Её дыхание… да, это дыхание смерти. Я помню… нет, знаю его. Оно приближается. Плохо. Куда? А хозяйка? Она не спрячется… Запах? Запах людей и бензина, запах свежего масла и краски… точно. Туда. Так пахнут машины уходя в дальний путь. Их приводят в порядок перед дальней дорогой. Это наше спасение. Следуй за мной.

     Мрряу! Иди я сказала! Мяурч! Не отставай, торропись!

     На улице было ещё темно и первые лучи солнца окрасили краешек неба в алый, когда кошка начала будить Свайт. Вчера она заблудилась в складах и впала в панику. Каждый шорох напоминал ей о твари, уничтожившей нижний город. Морра в несколько звонких пощёчин привела её в чувство, заставив вернуться в их лагерь. Оставленная в той же компании, что и раньше, Свайт до поздна смотрела на детей и подростков не пытаясь начать разговор. Она вспоминала всех тех, кто жил с ней рядом раньше и кого уже не вернуть. Они не ценили себя, и не ценили друг друга. Часто ссорились, спорили… а теперь все мертвы. Тёмная тварь разрешила все споры детей, ввергнув их в пучину безумия.

     Уже не замечая живых вокруг, Свайт дожевала один из своих сухпайков и задремала, не вынырнув из грустных мыслей. Разбуженная мокрым кошачьим носом и язычком, что лизал её щёку, Свайт приоткрыла глаза. Ей что-то нужно? А, точно… Она должна покормить свою кошку. Она совсем позабыла о ней, это неправильно. Осторожно сев у огня, девушка оглядела спящих вокруг детей. Их крепкий сон, казалось, ничто не способно нарушить. Да, грязные. Да, в обносках. Но они жмутся к друг друга, ловя крохи тепла в этом утреннем холоде. Их лица спокойны и не безмятежны, они как семья. Словно братья и сёстры, как они должны быть. Ещё раз вздохнув, Свайт открыла рюкзак. Пересчитала остатки пайков – хватит на несколько дней. И надо один взять с собой.

     Достав один из них, девушка отломила и покрошила кусочек, протянув в руке кошке. Безвкусная питательная смесь. Но это лучше, чем совсем ничего. Кошка принюхалась, фыркнула, но приступила к еде. Закончив трапезу – начала умываться. Свайт хотела поднять её на руки, но зверь ловко отпрыгнул и сел в ожидании, словно хотел поиграть. Слабая улыбка проявилась на лице девушки, она привстала, потянувшись за кошкой, стремясь погладить её мягкий мех, но та опять отбежала и встала на краю света костра, словно зовя собой. Вся поза её – нетерпение, мол, пойдём поиграем? Иди за мной!

     Свайт поднялась на ноги и собиралась позвать к себе кошку, но не смогла выжать и звука. Голос не слушался, словно она онемела. Испуганно взявшись за горло, пытаясь понять что случилось, она не заметила, как кошка к ней подошла и стала нежно тереться о ногу, мурча на своём языке. Растерявшись от таких действий животного, Свайт оставила горло в покое. Как реагировать? Что может значить такой жест животного? Она не понимала как быть – никто никогда не учил её, как обращаться с животными. Попытавшись присесть и неловко погладить кошку, Свайт чуть не упала, с трудом удержав равновесие, а юркий зверь проскочил вдоль протянутых рук, оставляя за собой чувство мягкости и тепла, и снова встал на грани света и тьмы.

     Поколебавшись мгновение, девушка двинулась следом, аккуратно обходя ещё спящих детей. Застав на границы темноты, она глубоко вдохнула и шагнула вперёд, словно в пропасть. Там, впереди, мельтешит белое пятнышко кошки, чья шерсть слабо светится в вязком сумраке. Идя за бодро скачущей кошкой, что то забиралась на ящики и резво прыгала вниз, то носилась меж какой-нибудь стенкой и Свайт, она любовалась переливами мягкого света, что волнами гулял по шерсти кошки. Казалось, будто она сама светится, став ожившим фонариком, лучиков мягкого света, что выведет её из тьмы, что уведёт далеко-далеко, туда, где не придётся бояться… и где все будут живы.

     Не заметив, как давно вышла из квартала бездомных, Свайт зачарованно шла по пятам за своей кошкой. Вот кошка запрыгнула вновь на коробки у стены дома и остановилась. Девушка подошла к ней, уже тяня руку погладить, коснутся это пушистое чудо…

     - О, новенькая? Пришла по объявлению?

     Мужик в белом халате и поварском колпаке вышел в проулок из неприметной двери, неся ящик с мусором. Он поставил его у небольшого крыльца и кряхтя потянулся.

     - Совсем дела худо идут, эти дурацкие слухи всех девок мне распугали.

     Он почесал свою куцую бороду и упёр руки в боки, рассматривая застывшую девушку.

     - Ничего, симпатичная, - вынес он наконец-то вердикт. – Оплата сотня кредитов за день и можешь взять объедки своих клиентов. Стандарт. Униформа с меня. Подойдёт?

     Свайт так и стояла с протянутой рукой глупо хлопая глазками, когда мужик бодрым шагом приблизился и схватив её за руку утащил за собой в помещения.

     Кошка проводила их задумчивым взглядом и осторожно начала свой вояж на другую сторону здания, стараясь держаться в тени и постоянно оглядываясь, дабы не встретить людей. Даже без светящейся шёрстки, пятно белого цвета – слишком заметная вещь в грязном городе. Перебираясь по карнизам и лестницам, прячась за углами и мусором, кошка заняла таки свой наблюдательный пост на другой стороне здания. Отсюда прекрасно видны витрины захудалой кафешки, хотя что в этом городе чистое? Пофыркав для виду, животное забралось в незаметную с улицы «норку» и, потоптавшись, устроилось.

     Вот владелец и повар кафешки вывели Свайт в общий зал для гостей. Вот показали растерянной, но уже переодевшейся в весьма открытую униформу, девушке что и где расположено. Выдали поднос, блокнот с ручкой. Объяснили что делать и лёгким шлепком пятой точки отправили в зал, принимать заказы от утренних посетителей. Кошка ещё раз критически оглядела Хозяйку, задержав взгляд на груди и на попке, вздохнула, и принялась наблюдать. Молчаливая, тихая девушка оказалась весьма благосклонно воспринята завсегдатаями, что заглянули на завтрак в кафе.

     Недалеко центр города и несмотря на отсталость, запущенность цивилизации – всегда найдутся те, кому лень готовить. Или некогда. Или дорого. Достать продукты не просто, они быстро портятся и очень мало хранятся. Держать в магазинах продукты, способные долго храниться – не выгодно. Банды и криминал легко могут отнять весь товар, вогнав торговца в убытки, а после убить его. За долги. Которые сами и создали, забрав за даром товар. Налаженный круговорот местной жизни.

     Понаблюдав ещё час за привыкшей к работе и вошедшей в ритм Свайт, кошка мирно уснула, уйдя в свои сладкие сны. Что снится ей в этот час? Охота на вкусных мышей? Или тёплые руки хозяйки, в которых она до сих пор не спала? Или упругая попка и грудь некой Свайт?... Кто же знает, что снится кошкам.

     В вечернем сумраке кошка резко открыла глаза. Шестое чувство буквально кричало, что скоро будет беда. Нервно озираясь в поисках источника угроз, кошка выползла из своей тёплой норки. Не найдя ничего необычного, она посмотрела вниз, на кафе. Там как наводили порядок в зале, а значит – скоро выйдет Хозяйка. Урчание в животе и чувство голода подтолкнуло животное к действиям, заставив двигаться. Кошка быстро пошла своим старым маршрутом назад, в грязный проулок за кафе, стараясь успеть туда прежде, чем Свайт отпустят. Посреди спуска с очередной крутой лестницы кошка вдруг замерла. Странный цвет неба над городом приковал её взгляд. Застыв на пару мгновений, она тряхнула ушами и продолжила спуск не скрываясь. Её длинный хвост выбивал нервный ритм, болтаясь из стороны в сторону и задевая за всё подряд.

     Заняв дежурное место на ящиках у задней двери из кафе, кошка спокойно ждала. Но скачущий туда-сюда хвост выдавал её с головой. И с ушами, что так и норовили повернуться в сторону нижнего города, резко возвращаясь назад, на исходную. Вот отворилась дверь и из неё вышла Хозяйка, неся в руках свёрток с едой. Да, с едой. А что ещё может так вкусно пахнуть?

     Неуверенно подойдя к кошке, Свайт опустилась на землю, сев рядом с ящиком так, чтобы лицо и морда животного были рядом. Она не моргая смотрела в глаза своей кошке, пытаясь сказать ей «Спасибо.». Но голос не слушался. Только слабые хрипы вышли из сжатого горла. Криво улыбнувшись своей новой слабости, она просто кивнула. И вздрогнула, когда кошка кивнула в ответ. Кивнула? Да нет, показалось. Такого не может быть. Не должно. Так успокоив себя, она развернула свой свёрток и выбирала, чем угостить белоснежную кошку прежде чем начать свою трапезу. Сил встать и идти до квартала бродяг уже небыло. Но кошка решила сама, спрыгнув вниз и вгрызаясь то в выпечку из местных сушёных трав, то в мясные объедки, словно чередовала их, как человек.

     Мягко улыбнувшись такой странной картине, Свайт протянула ладонь и начала гладить кошку. Мягко и осторожно, стараясь её не спугнуть. Нежная, тёплая шёрстка, хранящая чистоту странным образом. Казалось, ничто не способно запачкать её чистоту. Заворожённая зрелищем, как шерсть под рукой мягко светится, переливаясь во тьме перламутром, Свайт забыла о собственном голоде и очнулась уже лишь тогда, когда довольный зверь отошёл в сторону и начал умываться, оставив ровно половину еды. Куда только влезло всё, подивилась она, наконец начав трапезу.

     Свайт сидела, прислонившись к стене в темноте переулка и погружалась в дрёму, не в силах заставить себя поднять зад и идти до костров. Какой смысл? Зачем? Здесь пока что тепло. И спокойно. Пока рядом кошка, она не боится той твари. Да, она рядом. Уже приближается. Ищет её. Но страха нет. Да, тварь найдёт её. Да, ей уже не сбежать. И не сбежать всему городу. Они сгинут вместе. Они сгинут здесь. И сегодня.

     Быстрый укус острых кошачьих клыков за тонкие девичьи пыльцы вывел её из транса. Свайт удивлённо смотрела на кошку, а кошка нервно крутилась на месте и шумно нюхала воздух. Наконец выбрав сторону, кошка громко мяукнула, сделав вместе с тем пару шагов. Что ты хочешь сказать этим, милая? Снова зовёшь меня в путь? Бесполезно. Давай лучше здесь отдохнём. Ты и я. Мы вдвоём. Пока ты здесь – мне не страшно.

     Но кошка ощерилась, грозно шипя на хозяйку и цапнула когтями по руки, тут же отбежав чуть-чуть дальше. Свайт непонимающе смотрела на неё, пытаясь осознать что случилось. Как? За что? Почему? Что не так она сделала?... Кошка вновь подскочила к ней, но в этот раз закусила зубами рукав, потянув за собой в темноту. Её лапы скребли по камням, оставляя слабые борозды, а хвост стучал по земле. Ты хочешь куда-то пойти? Хочешь встретиться с Ней? Не боишься? И правда, какая в конце концов разница. Осторожно отцепив кошку, Свайт с трудом поднялась опираясь на стену. Так неохота идти, но кошка мечется как ненормальная, а её шерсть освещает проулок не хуже ночных фонарей. Ты хочешь в бой? Хочешь встретиться с ней? Девушка достала пистолет из своей кобуры, что она не снимала ни ночью ни днём, и сняла предохранитель. Ты смелая. Не то что я. Я доверюсь тебе, как бы не было страшно. Свайт быстрым движением убрала готовый к стрельбе пистолет в кобуру и сделала первый шаг. Почему? Просто так интересней.

     Я достал пачку новых сигарет и закурил. Их стало почти не достать, выбил с боем последние у старика. Чёртов город, сегодня слишком темно. Даже дым сигареты не видно уже через пару шагов. Экономят на освещении, гады. И с горючкой пошли перебои, хорошо был запас – хватит на этот рейс. А что будет потом я не знаю. Всё катится в тартар. Как пропала связь с нижним городом, так как с цепи сорвались. Подумаешь, связи нет пару дней. И не такое бывало. Это не повод заламывать цены и так борзеть! Тц, сигарет мало.

     Я ещё пробежался взглядом по нашему пассажирскому фрогу. Неблагодарная это работа, людей возить. Много не заработаешь, но выжить пока хватает. На грузовом прибыль больше, но их часто грабят. Мне моя шкура дороже. Колёса в порядке, не сдуты, скорость выдержат. Смазку я лично менял вчера, а то эта шпана так заляпает, что за километр несёт и песка в ходовой, как в пустыне. Так, сколов нет… Ден закрасил, отлично. Если попадём под кислотный дождь – не разъест сразу. Дай Боги, доедем. А то это чёрное небо, чтоб ему пусто было, добра нам не принесёт.

     Тц, мы сегодня последние. Следующий рейс завтра в полдень, вроде там Ганс поведёт. Да и чёрт с ним. У нас даже не полный салон, а скоро отправка. Хреново. Ха? Что за… какой придурок ночью прётся с фонариком, да ещё яркость меняет?! Ему жить надоело?! Монтировка на месте, пацаны через дом тут дежурят, успеют прибить идиотов, если начнём заварушку.

     Какого… хера? Что это, блять, за чудовище?! Здесь таких не бывает. Местные твари все грязного цвета и у них лапы другие. Да их, блять, вообще по шесть штук у них! А это белое, да ещё светится. Это что, не фонарь был? Какого хуя…

     Меня прошиб холодный пот, а в памяти ожил образ моей старой бабки. Эта дрянная старуха была всегда не в ладах с головой и постоянно несла всякий бред. Мы терпели её лишь потому, что она вкусно готовила. Приготовить из местного мусора что-то съедобное и накормить нас, голодных босых оборванцев. Это было единственным аргументом не прибить её за всякий вздор. Но сейчас, смотря в ядовито-жёлтые глаза этой твари, мне резко вспомнились её последние слова. Эта карга любила нести всякий бред о спасении, о страшных тварях. Но когда мы она умирала и мы стояли вокруг, ожидая когда она сдохнет, её последняя фраза: «Следуйте за белым монстром» начала биться в моей голове, повторяясь по кругу.

     Монстром? О да! Эта странная тварь, непохожая ни на что из местных созданий, вся в волосах и с этой хуйнёй на башке. Ещё какая палка на жопе, которая гнётся как хочет. Что это, вашу мать, если это не монстр?! И оно ещё светится. Блять.

     - Эй, Билл. Тут у нас пассажир, - весело ткнул меня в плечо Ден тыча пальцем вперёд.

     Девка? Молодая? В дорогущей, но в грязной одежде? Неплохо, с такой можно срубить деньжат. Только она что-то слишком растеряна и вертит башкой постоянно. Ты…

     - Мяяяу, - мать вашу! Оно говорит!

     Отпрыгнув на пару шагов и почти наложив кирпичей я уставился вниз, на чудовище. Оно сидит у ног девушки и внимательно смотрит мне в прямо в глаза, оно что, разумно?! Во что мы вляпались, чёрт подери.

     - Не дёргайся так, эта тварь безобидна. Я видел таких у богатеньких, - Ден хохоча стукнул меня по спине и пошёл на своё место в машине. – Разберись с ней, а я пока прогрею. Через пять минут отправляемся.

     - Хм, кхм, - вроде тварь не спешит нападать.

     Она мирная? И это девка – владелец чудовища? Тц.

     - Хэй, сколько у тебя есть? – ну что за дурная, вертит башкой и постоянно озирается назад. – Я с тобой говорю! Или ты не поедешь, э?!

     Вот так то лучше, давай сюда карту. Что?! Всего сто кредитов? Да быть такого не может!

     - Ты чё, издеваешься…

     - Шшшш!

     Блять! Эта хуйня под ногами шипит. А теперь… эй, стой, ты куда бля! Эта тварь залезла в салон и села на торпеду над радаром. И смотрит так, словно я ей что-то должен за это. Охуела скотина. Тц, ладно. Рейс мы уже окупили. И есть пара свободных мест. Не разоримся. А это белое чучело… Сыкотно как-то ругаться с ним. Бабка конечно дурная была, но эта тварь слишком подходит к её словам. И больно уж в смутное время оно объявилось. Я не суеверен, но чем чёрт не шутит. Может нам с ним повезёт.

     - Залезай, последнее место твоё, - она что, тупая? Стоит и мнётся. – Пошла!

     Вот так то, а ничего, звонкая у неё попка. Жаль из богатеньких, с ними дело иметь себе дороже. Как-то она неуверенно очень идёт и озирается на свою тварь. Она чё, не знает куда пришла? Лезь давай! Да не щурься ты так, тварь, ничего я не сделаю ей. Тц, мы что, так и поедем с этим монстром на торпеде? Нет, вы посмотрите! Оно уже улеглось и устроилось!

     - Эй, Билл. Это ты обновил наши карты? – Ден забрался в салон и ковыряет радар, задавая маршрут.

     - С чего ты взял, идиот? – откуда я тебе карты возьму, дебил?

     - А ты сам посмотри, - и тычет пальцем в экран.

     Что за нахер. Детализация выросла в несколько раз, став как в кино у военных. У нас отродясь таких небыло. Ещё и построен маршрут с учётом всех ям. Да тут даже свежие завалы есть… Я поднял взгляд на чудовище, мирно спящее над радаром, и нервно сглотнул. Быть такого не может. Эта тварь хакнула нашу машину. И залила новую карту. Свят-свят. Никогда не был верующим, но сейчас я готов верить хоть в дьявола.

     - Да, - голос предательски дрожит, вместе с пальцами. Только бы Ден ничего не заметил. – Поехали.

     Чтоб вас. Если я не возьму в руки руль, то не смогу унять дрожь. Это невозможно. Невозможно. Но эта тварь это сделала. Следовать за белым монстром? Да, чёрт возьми, у меня просто нет выбора. Только бы Ден не заметил, как меня сильно колбасит от нервов. Но этот тугодум просто достал себе спальник и завалился дрыхнуть. Фух, так даже лучше. Ему вести на второй половине маршрута, я должен успеть и придумать ему объяснение что за хуйня тут творится.

     Фрог плавно тронулся и покатил по дороге, чётко следуя маршруту на радаре. Яркий свет фар вырывает из тьмы горы мусора, обшарпанные стены этого поганого городка и редких ночных бродяг. Вот пролетел нам встречу небольшой караван краулеров и броневиков. Всё никак не уймутся, болезные. Хорошо, что у нас есть надёжная крыша, а то бы эти уроды могли и напасть. Всё же мы порой возим и важных людей, кто знает, сколько их сейчас с нами в салоне?

     Наконец город кончился и мы вырвались на пустынный простор. Здесь нет дорог, но это меня не волнует. Наш четырёхосный вагон с полным приводом и подвеской, которую перебрал лично Старик, позволяет летать как угодно. А кузов от модной, когда-то, модели весьма устойчив к ветрам за счёт изящных форм. У нас так сделать не могут, приходится беречь эту пташку. Выйдя на оперативный простор я сверился с картой и выжал крейсерские сто пятьдесят. Белая тварь тихо сопит на торпеде по центру, перекрыв часть лобового стекла. Волосня на ней перестала светиться и отвлекать от дороги, только два дебильных нароста на голове временами шевелятся. Ден храпит под своим одеялом, смакуя какой-то сон. Опять ему бабы снятся, своя то кинула за то, что все бабки на наркоту слил. Дебил.

     Последив за монстром ещё минут десять я успокоился и выпал в дорожный транс. Нам ехать больше трёх суток. Дорога прямая и пока дождя нет – вполне можно расслабиться. Ещё бы тучи рассеялись. Всё же ещё далеко до сезона дождей…

     Кажется, нам сюдяу. Да, запах сильнее и уже сильно бьёт по носу, фе. Промахнулась? А, нет. Опс, да. Тогда обойдём тут, мняу. Как рраз разминулись с какой-то компанией. Фу, пахнут оружием. Нос чешется. Хочу нормальные руки. Эх. Ага, сюда. Иди за мной, не отставай. Вот он. Тот человек, что способен помочь нам. Судя по запаху – он водит эту машину. И из салона несёт той же дрянью, что он сейчас курит. Ну что ты так смотрришь? Давяуй, приглашай. У хозяйки была железка на поясе, она сойдёт как оплата?

     Эй! Рррр гад! Не смей крричать на Хоззяйку! Вот шшштак-то. О, микроИИ, очень знакомая штука. Ну ка, давай, покажи своей мамочке что ты умеешь? Ухм, хумф, отлично. Я могу подцепиться к нему как радар через один из закрытых стеков. Ты ведь откроешь их мне? Ути моя лапочка, мрряу! Что у нас тут ещё… ага, ага… Тогда подключайся ко мне напрямую, и не забудь поделиться энергией! Хех, они не любят тебя? Держат тут в ящике?... Ну прости уж, ничем помочь не могу. Я бесполезная кошка сейчас, эхех, мндяу.

     Поехали, что ли? Я подремлю пока, можно? Так тебе будет проще работать со мной, дя, спасибо…

     Двое шли по затихшему городу. Небольшой белый зверь шёл вперёд быстро перебирая короткими лапками. Следом шла девушка. Её одежда, уже в пятнах грязи и пыли, её волосы, грязные но аккуратно собранные в длинный хвост. Сколько нервов и сил она утром потратила чтоб расчесать их когда ей предложили работу. Она шла твёрдым шагом за своей кошкой и морально готовилась к смерти. Безрассудство, отчаянный выверт людской хрупкой психики, но с каждым шагом по мрачному городу страх возвращался к ней, борясь с жаждой встретить тварь грудью, спустить ей в лицо все патроны и наплевать что потом.

     Каждый шаг следом за странной кошкой ронял сомнения в душу. Тёмные зевы дворов и проулков смотрели ей вслед из тьмы, а пятно света от кошки казалось последним пристанищем жизни во тьме. Куда она их ведёт? Жив ли хоть кто-то ещё кроме них в этом городе? За очередным поворотом казалось вот-вот вернётся тот ад, сквозь который она прошла в лабиринтах. Пятно света колышется, порождая вокруг сонм теней. В застывшей как воск тишине слышны лишь свои же шаги и мерный цокот коготков кошки. Мир замер, застыл в ожидании. Каждая новая тень, каждый отблеск в зловещей тьме кажутся ей следом бойни и смерти, но вот силуэт обратился лишь грудой мусора, а отблеск гильз на земле – просто разбитой бутылкой.

     Но вот свечение от шёрстки животного начало угасать и они вышли на площадь. Обычная, квадратная площадь в кольце старых, побитых жизнью домов. А в центре неё, под единственным фонарём, стоит фрог. Стремительный силуэт покорителя песчаных пустошей, которыми укутана планета как саваном, тускло блестит в свете ламп. Его чёрный зев пассажирской двери – как дорога во тьму, бездонный колодец мрака. И рядом – открытая дверца водителя, за которой мерцают приборы и виднеется стёртый штурвал. У двери – человек. Стоит, тихо курит и смотрит во все глаза на животное, что не сбавляя шаг подошло к нему, сев у ног.

     Свайт растерялась, увидев живых. Она шла умирать, она шла снова в свой ад, а попала к живым. Что здесь делает этот фрог? Зачем они шли сюда? Почему её кошка так смело идёт вперёд? И зачем, почему, для чего… Вопросы роятся в её голове, а сомнения сжимают сердце. Если рядом есть люди – то она может погибнуть. Не от рук твари. От их безумия. Что намного страшнее, больнее… Зачем он кричит на неё? О чём вообще разговор? Но кошка здесь, рядом с ней. Ей не страшно. Она будет сильной, да сильной. Ради тех кто погиб, ради той, что спасла её от одиночества.

     Сколько? Сколько чего? Ему нужны деньги? У неё что-то было с собой и девушка вынула карту с зарплатой, что получила сегодня за тяжкий труд. Долгий день, что казался ей вечностью. Запиши, отнеси, принеси, улыбнись. Нет. Она не смогла улыбаться, но никто не ругал её. Странно смотреть на живых и счастливых людей. Они двигаются и смеются, обсуждают дела, спорят, куда-то спешат, что-то ждут. Словно небыло страшной бойни и никто не рвал глотки зубами, не рвался вперёд от безумия, идя по чужим головам. Иллюзорный мир за стеклом, как кино о её прошлой жизни прошло перед взором Свайт за день.

     Туда? Он хочет, загнать её в тьму? Нет, не надо, пожалуйста… кошка, точно, где кошка?! Свайт обернулась, ища взглядом свою драгоценную спутницу и нашла её на панели приборов у фрога. Их взгляды встретили и казалось, что кошка мягко кивнула ей, приглашая зайти и одобряя сей путь. От резкого ускорения сзади девушка залетела в салон, едва на ударившись ручку кресла. В салоне зажглись огоньки и пред её взором предстали люди, сидящие в мягких креслах. Мужчины, женщины, молодые и в возрасте, но их всех объединяло одно – деловой стиль одежды, презрительный взгляд, гордый вид и чемоданчики, сумки и кейсы в руках. Осторожно поднявшись на гудящих ногах, Свайт двинулась дальше, в хвост фрога. Под этими мерзкими взглядами, что провожали её до конца, снова проснулись все чувства, заныли усталые мышцы и в свободное кресло она упала без сил. Тёмный туннель коридора и яркий проём двери, что вдруг резко погас, были последним, что она осознала вокруг, прежде чем сон принял её в свои объятья.

     Два ярких луча света летят в темноте беззвёздной ночи вырывая из темноты бесконечную ленту песка, редкие пучки тёмных трав и силуэты ночных обитателей. Мелкие твари смотрят на яркий свет не спеша уходить и с лёгким хрустом вминаются в рыхлый песок под колёсами фрога. Здесь не ступала нога человека, здесь оставило след человечество. Только редкие фроги и краулеры проходят здесь мимоходом, чертя след колёс на песках чуждой людям планеты. Этого не хватает, чтобы вбить в инстинкт местных созданий боязнь яркого света и быстрых машин.

     Где-то там, далеко позади остался град обречённый, когда с экрана радара в машине исчез кусок карты. Там где раньше была схема рельефа с пометками камней и провалов – зияет чёрное пятно на экране. Водитель ругнулся на глюки системы и потянулся сменить масштаб карты. Лёгкий жест пальцами и карта сжалась в масштабе, охватив весь регион. Но вместо города позади – чёрная клякса, что расползлась во все стороны, словно сжирая планету. Выругавшись ещё раз и постучав по дисплею, водитель собрался будить напарника, но вдруг встретился взглядом с жёлтыми зрачками кошки, что пристально следили за ним в темноте. Слабые отсветы панели приборов блестели на мягкой шерсти животного и казалось, что сама шерсть слабо светится в этих местах.

     Нервно сглотнув, человек убрал руку с дисплея и сжал штурвал до белизны в пальцах, устремив взгляд вперёд. Впереди скальный массив, который придётся объехать. Если б не эти горы – путь занимал бы лишь день, но объезд слишком долог и сложен, из-за чего путь займёт два-три дня. Он должен сосредоточиться и не проехать развилку, чтобы потом не плутать по пескам. Краем глаза он видел, как зверь прикрыл глаза и уснул. Но уснул ли? Внезапно машина начала ускоряться, а тёмные пятна на карте словно хищные щупальца резко рванулись следом за ними.

     Пытаясь вернуть контроль над машиной, мужчина начал жать кнопки, но фрог как взбесился. Попытка свернуть провалилась, штурвал застыл в одном положении и не слушался. Это случилось впервые. От ускорения и сильной тряски проснулся напарник и начал орать на водителя, требовать сбавить газ и смениться. Они продолжали орать друг на друга, пытались заглушить двигатель, спорили. Но вот размытый силуэт замаячил в окне, двигаясь вровень с машиной. Огромное туманное нечто неслось рядом с фрогом, оставляя позади дымный след, что застилал собой землю. Два человека смотрели в окно, не в силах понять что случилось. Страх неизвестности взял их в тиски, не давай вдохнуть. Но вот в чёрной дымке распахнулись два красных глаза, заглянув прямо в их души. Под шелест льющейся жидкости фрог ещё раз ускорился, взвыв надрывно движком и начал идти в отрыв.

     В ночной тьме мчались два силуэта в пустыне: вышедший из под контроля фрог и туманная тварь, что летела в клубах густой тьмы за ним следом. Ещё хищный взгляд следовал за фургоном, а голова извивалась, выписывая пируэты в попытках догнать беглецом и схватить. Впереди замаячили горы, от резких склонов которых отражался свет ярких фар, вырывая из ночной темноты хищные пасти пещер. На полной скорости фрог влетел в одну из пещер погасив резко весь свет, а два седых человека в салоне вжались плотнее в сиденья. Кошка вжалась в панель зацепившись когтями и часто дышала, но её сиплое усталое дыхание вязло и растворялось в рёве движков и ударах подвески.

     Это тупик. Здесь нет выхода. Бесконечный лабиринт из пещер под горами, в котором тысячи входов и выходов. Ещё никто не вернулся из них. Но обезумевший фрог, погасив все огни, всё также мчался вперёд избегая невидимых стен и чиркая о них в поворотах. А в ярких вспышках высекаемых искр шла по пятам эта тварь. Её туман растекался повсюду, заполняя пещеры и каверны. Никто не уйдёт от неё. И эта добыча… такая вкусная, сочная, нежная…

     Он шёл по пустым коридорам центрального комплекса СБ города и размышлял, как же всё так обернулось. Три дня назад пропал со связи ближайший подземный город. Два транспортных каравана оттуда, что пришли в эти дни, оказались безлюдны и сегодняшний караван не пришёл. Радары и спутники не смогли обнаружить машин на маршруте, а значит скоро начнётся кризис. Придётся сворачивать часть производств и часть продукции застрянет на складах, выбыв из круговорота товаров. А значит придётся усилить охрану. Но всё это мелочи. Город способен снабжать себя сам всем жизненно необходимым и скоро прибудут новые орбитальные танкеры для астероидов и комплекс переработки. Но срок введения в строй космопорта теперь сильно сдвинется.

     Для их города, ставшего центром научных лабораторий и передовых технологий в области композитов для технологических лазеров не грозит крах. Империя заинтересована в них и эскадра экспедиционного корпуса уже вышла к ним из метрополии для подавления бунта. Но бунта ли? Чтоб их всех! Утром звонил его брат из радарного центра и сказал, что их всех переводят в режим полной секретности. Поэтому пару недель он будет жить там и не сможет звонить. Это впервые на его памяти за все двадцать лет службы в СБ. Но вот он достиг кабинета полковника СБ города и дверь мягко отъехала в стену, ослепив его ярким светом из комнаты.

     - Лейтенант Грегор прибыл по вашему распоряжению! – вытянулся по стойке смирно пятидесятилетний мужчина.

     - Вольно… - устало ответил молодой человек в униформе полковника, развалившийся в кресле за большим деревянным столом.

     На его бледном лице с кругами под глазами читались усталость и безразличие. Обычно бодрый и гиперактивый старик, прошедший уже несколько курсов омоложения, был сам на себя не похож.

     - Твой отряд выдвигается на тренировочный выезд за город. Миссия: план-перехват ренегатов, восставших против Империи. Подробности передадут перед выездом. У вас час. Выдвигайтесь…

     Усталый голос, дрожащие пальцы, что крутят кристалл метаданных от службы разведки, полученный ночью. На столе следы бурной ночи – инъекторы стимуляторов, тоники, кипы бумаг и отчётов. Старик не протянет и года после такой сильной дозы.

     - Так точно!

     Я отдал честь и строевым шагом покинул комнату. За спиной мерно щёлкнула дверь, подписав приговор старику и отсекая его от пустых коридоров.

     Тёмный глухой коридор, освещённый лишь слабым светом лент навигации здания. И сейчас светится лишь одна лента пути. Пути, что ведёт к нам в ангары. В ангары боевых вездеходов и планетарных осадных машин. Мы не применяли их десять лет, с тех пор, как пришлось выжигать банду каких-то ублюдков, что на своих самодельных игрушках пытались ограбить наш транспорт. Отвел был жесток и безжалостен и с тех пор они перестали нас трогать. Я активировал рацию и объявил общий сбор.

     У нас час, чтобы проверить системы. У нас целый час, чтобы подготовиться к бою. И у нас всего час, прежде чем мы шагнём в неизвестность.

     Они хотят скрыть ото всех что случилось. Они хотят не допустить паники среди гражданских. Иначе приказ был бы отдан открыто и нас отправили на патрульных машинах. Скорее всего, к СМИ уже подключили отдел пропаганды. Я запустил канал новостей в терминале. Да, так и есть. Вот он-лайн интервью с нижним городом, вот выступление мэра о скором запуске новой шахты и модернизации комплексов, вот свежий выпуск ток-шоу, что должен был выйти вчера. Если бы я не был лично в комплексе связи, когда они резко пропали с эфира – я бы не смог догадаться, что с ними что-то случилось.

     Так и есть. Но почему боевые машины? Нас выводят из города, чтобы встретить врага? Или мы должны ожидать возвращения в город и подавления бунта? В эти дни всё решится.

     - Техобслуживание завершено. Отряд к готов к выезду!

     - Вольно.

     Я дошёл до ангаров и проверил готовность отряда. Никто не задал лишних вопросов. Когда я закончил осмотр как раз пришёл курьер с небольшой папкой «Особо секретно». Я расписался о получении и заперся в командирской кабине одной машин. Запустил все глушилки и отключил связь. Что должно было случиться, чтобы приказ был в такой тайной форме? С нервным смешком я распечатал конверт и подтвердил свою личность на одноразовом чипе. Мигнул голоэкран, выводя мне подробности миссии.

     Маршрут через старый подземный туннель, ведущий за город. Перемещение до него по людным улицам в режиме радиомолчания через «зелёный» коридор. Спуск в катакомбы под городом. Официальная версия – передислокация на кап ремонт. Выезд через 20 минут. Скорость движения по участкам… контрольные точки… Точка встречи с грузопассажирскими транспортниками на заброшенной станции. Конечная точка маршрута…

     - Завести двигатель! Открыть ворота! Приготовиться к выезду!

     Чип с данными пшикнул и выпустил струйку вонючего дыма, а я остался гадать что за демоны тут происходят. Нас бросили с полным оружием на маршрут фрогов. Нас вывели «со счетов» в городе, по факту просто списав на случай смерти. И зачем нам лишние транспорты без брони? Мы должны кого-то эвакуировать? Но мать вашу, что может быть там в пустыне в ста километрах от города?!

     - По машинам!

     Активировать командную консоль. Сформировать построение и заложить первую точку маршрута. Мы должны двигаться без суеты, отключив всё оружие и радары. Сняв маскировку и погасив щиты. Чувствую себя голым и совершенно беспомощным, но приказы не обсуждаются. Слишком детально и точно расписан каждый наш шаг, у нас нету права на своеволие. Вместе с машинами нас будет ждать капитан секретной службы имперцев и мы перейдём к нему в подчинение. Надеюсь, он не станет пытаться командовать всем. Не хочу терять наших ребят по чужой глупости.

     Короткий звонок жене, что задержусь на работе. Пара писем для сына, чтоб слушался мать и не капризничал. Вот и всё. Отключаю всю связь.

     - Выдвигаемся.

     Проезд по городу прошёл буднично, если не считать толпы зевак, что пришли сфоткаться на фоне техники и погалдеть. Журналисты на паре мостов, что снимают нас. Перекрыты дороги полицией. Весь путь прошёл за пять-шесть минут, но казалось, что он длился вечность. Город словно прощался с нами. И ведь даже нельзя включить связь посмотреть что там пишут – нас нет здесь, машины в режиме глушения и не работают даже личные терминалы.

     Темнота катакомб встретила нас гулким эхом. Едва закрылись врата за спиной, как я разрешил запустить все системы и мы резко ускорились, идя на пределе возможностей техники. Огромные, неповоротливые монстры из стали сносили все залежи мусора и обломки старых стен, расчищая дорогу для лёгких броневиков. Вскоре мы добрались до точки встречи. Огромный пустынный зал, с потолками под двадцать метров. А в центре стоят три грузопассажирских фрога в лёгкой броне и с бортовым оружием. Лёгкие то они лёгкие, но это последнее слово техники от имперцев. Эти хрупкие машинки с эмблемой секретной службы способны подавить шквальным огнём наших осадных мостров, как ребёнок куличик в песочнице. А их энергощиты выдержат орбитальный удар. Я даже не знал, что у нас в городе есть подобная техника. Это уже пахнет жареным.

     Мы остановились напротив них и я запретил бойцам покидать транспорт. Не дай бог случится конфликт и будут жертвы.

     - Лейтенант Грегор прибыл в ваше распоряжение!

     Я покинул машину и встал по стойке смирно перед внешне молодым человеком в чёрной униформе имперцев с эмблемой галактики на груди. Молодое лицо, жилистая фигура, короткая стрижка светлых волос, острый внимательный взгляд неестественно голубых глаз, которым он изучал меня. И кожух персонального щита на поясе в режиме боеготовности. Изменённый.

     - Вольно, лейтенант. Считайте нас просто грузом, всё руководство на вас. Вы должны прибыть в точку сбора и принять фроги из наземного города. Действуйте по обстоятельствам, но без лишних жертв. Я вмешаюсь сам, если что.

     - Так точно! Разрешите приступить к исполнению?

     - Хм. Приступайте.

     Человек пару раз хмыкнул себе под нос оглядев наши машины и ушёл к себе в фрог. За открывшейся дверью я увидел пустой салон и голограмму персонифицрованного ИИ над приборной панелью. Дверь захлопнулась, перекрыв мне обзор. У них есть даже высшие формы ИИ. На сколько помню, они есть во всех фрогах. Но только эти способны связаться с ближайшими «братьями» и обладают сознанием. Чёрт. Нам бы пару таких к аналитикам… Но их запретили использовать в нашей технике и перекрыли каналы поставки. Нам разрешены к применению только простые ИИ слабых форм. Сволочи.

     Мы выскочили в песках в двадцати километрах от купола города. Старый механизм с громким хрустом открылся, выпустив нас на поверхность и тут же закрылся, сровнявшись с землёй. Такие выходы разбросаны вокруг всего купола, но после постройки наземного туннеля до космопорта их перестали активно использовать. Командные ключи от них есть у всех подразделений города, но реально они никому не нужны. В работе остались всего два крупнейших комплекса по приёму сырья от нижних городов и экспедиционного транспорта.

     На земле видны следы фрогов, что курсируют здесь каждый день. Но это маршрут «левых» фрогов, от мелких наземных посёлков, лежащих за горным хребтом на восточных равнинах. Официальные транспорты ходят другим маршрутом под чуткими взорами спутников и радаров. Какого чёрта мы делаем здесь?! В этой сраной глуши!

     Мы расположились полукругом, перекрыв минами пути объезда на несколько километров в стороны. Развернули радары и стали ждать. Бойцы нервно курят и спорят что ждёт их, выдвигая нелепые предположения и сами же смеясь над ними. Им тоже нужна разрядка. Фроги сопровождения встали позади нас, но капитан так и остался в салоне. Ему незачем париться в этой жаре, да и ребятам спокойнее. Об изменённых ходит слишком много слухов, чтобы обычные смертные могли спокойно быть рядом. Хорошо, что никто из бойцов не в курсе о потенциале этих проклятых фрогов, иначе бы паника началась сразу. Приказы приказами, но добровольно ждать выстрела в спину никто не станет.

     Вот сработал радар о приближении транспорта со стороны гор и я приказал занять боевые позиции. Старый, но ухоженный, фрог подкатил к нам и замер под дулами пушек.

     «Повязать всех и в первый транспорт.» - пришёл приказ по бортовой связи и я увидел на камерах, как распахнулись широкие двери правого фрога, обнажая узкий салон с рядами жёстких кресел. Не давая себе времени размышлять я отдал приказы и вот бойцы окружили пассажирский фрог, выдавая команду гражданским на выход. Удивлённые люди пытались спорить, кто-то начал качать права, но пара сильных ударов по почкам и разбитых лиц навели резко порядок и люди молча заняли места в имперском фроге. Под дулами винтовок бойцов они боялись поднять даже взгляд и затравленно ждали, когда захлопнется дверь.

     Выплюнув из-под колёс брызги песка фрог развернулся и рванул в город.

     «Уничтожьте его в стороне, он нам больше не нужен.» - пришёл новый приказ. Стиснув зубы бойцы увели только прибывший транспорт в пустыню и там подорвали. Я понимаю их. Каждый фрог на вес золота. Они дыхание жизни в пустыне и ценный транспорт для всех, чья жизнь не ограничена стенами города. Такое варварство не позволительно, но приказ есть приказ.

     К ночи пришёл второй фрог и повторилась ситуация, но пассажиры здесь были наглее и парой разбитых лиц не отделались. Четыре трупа и несколько тяжелораненых унёс с собой в сторону города второй фрог, а настрой бойцов упал ниже плинтуса. Убийство гражданских. Не страшно, хотя и мерзко. Работа. Но эти люди были из криминала. Как мы не пытаемся контролировать город, но без подпольных структур невозможна жизнь общества. Мы никогда не изменимся. И эти люди способны нам мстить, обходя все законы системы. Напасть на наших близких. Убить наши семьи. Они редко выходят на свет, но за убийство своих без причин – жестко мстят и никакая охрана не может спасти от их гнева. Мы уже так теряли людей. Только в нашем отряде есть двое, лишившихся всех родных из-за парочки шальных выстрелов и никто не смог защитить их. И это лишь в нашем отряде. А сколько таких в городе-миллионнике… Порой мне кажется, что наш враг не снаружи. А здесь. Среди нас. В сердце города.

     «Можете отдохнуть до рассвета. Сегодня их больше не будет.» - пришло сообщение от капитана по внутренней связи. Мы развернули малый защитный купол и начали установку лагеря, а я всё также сидел в командирской рубке и пытался понять что нас ждёт. Не придя ни к какому решению плюнул на всё и вышел к отряду распределять ночные дежурства и ужинать. Война войной… а в утиль нас пустить всё же могут в конце операции, но бойцам знать об этом не стоит. Я должен быть бодр и свеж, я должен быть… да пошли они. Никому я не должен. Приказ есть приказ. И их отдал им я. И значит мне отвечать за все жертвы.

     Серая предрассветная хмарь. Слабый ветер гоняет песок за пределами купола. Мелкая мерзкая живность снуёт по пустыне начиная свой новый день. Что нам известно о них? Что мы знаем об этой планете? Мы пришли как хозяева в этот мир, изменили его под себя не заботясь о нём. Наши атмосферные генераторы навсегда поменяли здесь климат, превратив некогда цветущий мир в сухую пустыню. Всего за пару десятков лет мы уничтожили всё, создав здесь атмосферу пригодную для людей и очистив её от всех «ядов». Мы давно перестали считаться с другими мирами, перекраивая их под себя, забирая ресурсы, безжалостно потроша их. Люди готовы на всё ради новых ресурсов. А когда они кончатся – мы бросим мир, оставив его умирать. Как делали сотни раз раньше. Как сделаем тысячи раз…

     Писк радара вырвал меня из раздумий. Я посмотрел на часы. Уже вечер. Мы торчим здесь целый день. Я потянулся и вышел. Достало сидеть в этой рубке. Я стоял и смотрел на разодранный фрог, что тащился к нам в клубах пыли. Одна ось оторвана полностью. Одно колесо вырвано из оси с мясом. Ещё два пробиты и смяты. Ободранный мятый корпус и вязь крупных трещин на лобовом стекле. В какой заднице он побывал?! Они разбились? Нет, я не вижу следов или вмятин переворота машины. На них напали? Но все повреждения явно не от оружия.

     - Рассредоточиться.

     Едва я отдал приказ, как за спиной с тихим шелестом открылась дверь имперского фрога и капитан вышел к нам, всматриваясь в подползающий к нам дрындулет. Напрягшиеся солдаты взяли в прицел двери фрога и прежде, чем мы отдали приказ выйти всем – открылись двери. Из кабины выпали два седых парня и нервно озираясь медленно подняли руки.

     - Э… мужики… что тут за…

     Но вопрос оборвался ударом приклада в живот.

     - Молчать!

     А ведь я знаю их. Эти два парня – водилы из городка за хребтом, они порой закупали у нас старый хлам и привозили бумаги из нижнего города. Дэн и Билл. Два лучших водителя из тех краёв, их фрог всегда был объектом зависти многих. Но сейчас он изодран в хлам, а Дэн скорчился на земле под прицелом винтовок.

     - На выход!

     Два бойца встали возле двери, взяв под прицел пассажиров. Люди с бледными лицами выходили наружу, сложив за головой руки и даже не думая спорить.

     - Это все?

     Я вздрогнул от голоса капитана, когда он успел подойти ко мне? Люди переглянулись и одна женщина в дорогом, но уже сильно помятом, платье сказала, кивнув на салон:

     - Там… ещё одна.

     Лица остальных скривились в различных гримасах, но никто не промолвил и слова.

     - Ведите.

     Отдал приказ капитан и я кивнул, подтверждая команду бойцам. Два человека осторожно зашли в салон, держа на изготовку оружие, готовые открыть огонь в любой миг. Медленно тянулись секунды. Ожидание и напряжение повисло в воздухе. Весь отряд взял дверь на прицел, но…

     - Что за…

     …из двери под руки вынесли измождённую, худую девушку в грязной одежде. Она не пыталась сопротивляться и лишь безжизненно обвела взглядом нас, сразу же потеряв интерес. Но одна вещь выбивалась из этой картины. Её одежда. Одежда нижнего города.

     - Ко мне в машину её! Возвращаемся в город!

     Крикнул, махнув рукой, капитан и отправился к своему фрогу. Девушку понесли следом, стараясь нести аккуратнее. Она не такая, как эти уроды. Она не заслужила их участи.

     - Эй, Грегор…

     Я обернулся и жестом остановил солдата, уже готового разбить Биллу лицо.

     - Там… это… её.

     Билл коротко кивнул на панель приборов фрога и я перевёл туда взгляд. Нечто серое бесформенной кучей лежит на торпеде.

     - Без их помощи мы бы погибли…

     Я сомневался недолго и быстро забрался в салон. Взял в руки едва живой комок шерсти. Кошка? Её? Откуда у простой девушки кошка? Я быстро бросил запрос скана гражданства вслед девушке, которую уже грузили в салон. Средний уровень доступа, ученица. Ещё не закончила школу. У неё не должно быть… животных.

     - Отдай ей. Грегор.

     Я смотрел на поседевшего Билла и видел застывший в глубине глаз смертный ужас. Его лицо сильно осунулось и нервный тик захватил половину лица. Вздохнув и взвесив все за и против я пошёл к фрогу. Оставить кошку у нас – её усыпят или просто добьют, в лучшем случае отдадут в руки богатых семей сделав игрушкой жестоких детей. Отдать ей – отправить её в неизвестность, я не в силах представить, что сделают с ними потом. Допросят? Посадят? Подвергнут глубокому скану, превратив в овощей? Но вот девушка приподняла свою голову, когда её сажали в ближайшее кресло. Её взгляд застыл на кошке в моих руках и дрожащая рука потянулась ко мне, но тут же упала без сил.

     Прежде, чем дверь закрылась - я ускорился, подходя быстрым шагом к ней под внимательным взглядом голубых глаз капитана. Приподняв руку девушки, я уложил безвольное тельце животного ей на колени и положил её руку сверху. Последним, что я увидел когда закрывалась дверь фрога был полный нежности взгляд этой девушки, направленный вниз, на тело кошки.

     - Грузите их и выдвигаемся. Фрог уничтожить.

     Я отдал приказы и поднялся в свою рубку. На одном мониторе я видел, как грузят людей к нам в машины. На другом летел к городу фрог, унося с собой странную пару и Изменённого монстра. Вот и кончился ещё один безумный день этого ненормального мира. И мы остались в живых. Хотел бы я знать, смогу ли сказать это завтра…

     Вот как?... А где ты ещё побывала? Ум, хмм! Здорово, вот и бы и мне стать свободной… с тобой? Хихи, почему бы и нет. А много вас тут таких? Ха?! Так мало? А почему? Вот как… печально. Да нет, не волнуйся. Я выдержу, ведь это ради Хозяйки. Как и ты живёшь для своего… Расскажи мне ещё сказок на ночь, ведь нам долго ехать…

     Эй! Что с тобой?! Почему ты дрожишь? А, карта? А что с ней… эм… я не могу дотянуться до туда радаром? Боишься? Ну что ты, ведь я с тобой. Мы найдём путь, вот увидишь. Хотя это странно, что мой радар заглу… БЕГИ!!! Это не глюки радара! Оно пожирает ваш мир! Быстрее! Что?! Ты не можешь?! Не хотела я, но… подключайся. Вот ключ. Я? А что я, я бессмертна… подумаешь, сдохну опять… да… вот сюда и сюда, подключайся. Сейчас я настрою твой двигатель, потерпи. Страшно. Я знаю. Давай.

     Чёрт, голова кружится… и я снова не чувствую лап… перегрузка?... А, нет, не волнуйся. Со мной всё в порядке. Не оторваться? Я… я не справлюсь. Я не могу тебе больше помочь. Что? Пещеры? Сквозные? Возможно… У нас всё равно вариантов нет. Оно вот-вот догонит нас. Мне? Страшно? Нет… у меня нету права бояться сейчас. Глуши все системы, радары на максимум. Я поведу тебя. Верь мне.

     Высекая сноп искр обшивкой о стены из тьмы подгорных пещер в предрассветные сумерки вырвался фрог. Пролетев по пескам по прямой с километр машина вильнула носом и начала терять скорость. Из обрывков подвески и труб за ней стелилась дорожка из масла, как кровь за раненным зверем. Припадая на правый борт, черпая брюхом песок, фрог начал рыскать, готовый вот-вот упасть. Первым очнулся водитель, схватив руль мёртвой хваткой и пытаясь сдержать от падения транспорт. Машина послушно вильнула последний раз в сторону и встала ровнее. Нервно щёлкая тумблерами систем управления седой человек пытался перекрыть утечку жидкостей и нивелировать крен. Ожил центральный экран, выводя диагностику. Красный силуэт фрога на тёмном экране и свыше ста неполадок систем. Переполненный буфер ошибок. И чёрный экран бортового ИИ.

     Грязно ругнувшись он вжал педаль газа и двигатель, надсадно хрипя, пошёл набирать обороты. Если они здесь застрянут – погибнут все. Надо вырваться из кольца гор на дорогу, а там и базы Маман уже близко. Вцепившись в руль и постоянно следя за бортовыми системами, что уже дышат на ладан, водитель на время забыл о том ужасе, что довелось пережить. Запах? Машина? Они смогли выжить и скрыться от монстра. Он должен добраться до базы. Там есть ремонт. Там есть бухло. Сейчас выпить бы бутыль крепкого виски. И ещё. И ещё. Пока не вернётся назад его мир. Пока всё не станет как прежде. Пока он ещё сможет пить.

     Ползя по пустыне как раненный зверь, фрог пересёк край предгорья и выехал на плато. Здесь, в этой пустыне без жизни, сходятся все пути городов из восточного сектора. Здесь стоит база Маман, что принимает всех путников, даёт хлеб и кров. Ха! Да она просто ведьма, сыгравшая на людских слабостях. Всего пол дня пути до города, но все устали с дороги. Какие бы кресла не ставили в фроги – в них нету кухни. И после двух суток пути так приятно вкусить вкусной пищи, принять стакан крепкого…

     Тем, кто сумеет добраться. Тем, успеет сбежать от той тьмы. Человек посмотрел на чудовище, что лежало без сил на торпеде. От некогда белой светящейся шерсти уже простыл и след. Теперь серый клочок, словно мусор. Вместо гибких и ловких лап – сухие кожа да кости, а на груди торчат рёбра. Оно уже кажется мёртвым, но сиплый хрип, что вырывается вместе с дыханьем из носа создания, убедил его, что монстр жив. Оно так боялось? Ему тоже страшно? Он выбросил эту странную мысль. Оно чудовище, оно не может бояться. Тогда почему… оно стало таким.

     Кровавое солнце пустынного мира выползло над горизонтом, окрасив плато в рыжий цвет. Его лучи заглянули в кабину, коснувшись лучами штурмана. Человек сжался в кресле вцепившись в ремни безопасности. Серый вид, поседевшие волосы. Следы от воды на сиденье. Почти безжизненный вид. Водитель смотрел на него и пытался узнать. Что с нами случилось? Я стал таким же? Но ведь и маленький монстр… Так вот оно что. Он сжал пальцы до хруста, вспомнив слова Старика. Фроги. Они живые. Их надо любить. И их надо жалеть. Он всегда любил свою машину, но не считал за живую, но… Отнять контроль… Отключить всё… Без кодов доступа ИИ фрога не может так сделать, но кто? Кто их дал ему? Кто способен… оно? Радар. Да, радар изменился, когда пришёл этот монстр. С его приходом всё стало иначе. Так мог ли он…

     Мог. Сжав до хруста зубы мужчина пытался сдержать свои слёзы. Иди за белым монстром… Да. Он пошёл за ним. И смог спастись. Нет. Это монстр их спас. Монстр из бреда старухи пришёл к нему, что спасти и спастись… Переборов себя, человек сосредоточил свой взгляд на дороге. Не для того этот монстр почти погиб, чтобы он сдался сейчас. Ему дали шанс. Дали шанс выжить. И он должен ответить тем же. Он должен спасти его. Жизнь за жизнь. Кровь за кровь. Таков закон их суровых пустынь. А значит, он должен доехать. Доехать до базы Маман и подлатать фрог. Там должны быть запчасти. Их хватит добраться до города. Должно хватить.

     Увидев на горизонте плетущийся фрог, Маман вышла из здания и просто ждала. Вчера днём прошёл прошлый фрог, а значит следующий должен прибыть этим днём, но странное чувство твердило, что это не тот. Прислушиваясь к смутной тревоге с груди, Маман смотрела вдаль. Она привыкла доверять своим чувствам. Они спасали её много раз, помогая понять что творится вокруг и удержаться на гребне событий, не пав жертвой очередных идиотов и не поссориться с городом. Выбрать надёжных людей и выставить чужаков прежде, чем пострадают другие. Предчувствие? Шестое чувство? Ещё в детстве она решила отбросить сомнения, когда погибла мать. Она сомневалась в себе, не доверяла инстинктам… и не смогла спасти мать. Жесткий, жестокий урок этих суровых песков. Ты должна верить себе. Ты должна быть всегда там, где должна быть. И её место здесь. В этой точке пустыни, на перекрестье дорог. Последняя точка пути, где закончится всё. Место, где пересекутся пути многих судеб.

     Медленно. Он идёт слишком медленно. На них напали? Он сломан? Авария? Неисправность? Маман гадала, пытаясь понять себя. Но вот она достала бинокль и вздрогнула, увидев фрог ближе. Подвеска разбита в хлам. Одной оси нет. Кузов изодран в клочья снаружи, но цел. И этот фрог… должен быть завтра вечером. Откуда он здесь? Как он так пострадал? Нет, она не должна размышлять. Она должна быть. Быть Маман.

     Растолкав уснувшую помощницу, она пошла лично на кухню. Чтобы там не случилось, но это бизнес. Она должна подготовиться. Приготовить еду для людей. Если они все погибли – ей всё оплатят их грузом. Если они всё же выжили – они заплатят немало за эту еду. Смотря кто прибудет, всегда можно изменить ценник получив наилучшую выручку. По пути туда, Маман зашла в гараж и пнула спящего человека, велела начать подготовку к ремонту, проигнорировав мат. За это им платят. И за это их ценят. За ремонт фрогов. Они нужны всем, ведь у них лучшие из инструментов вне городов. В своё время ей стоило немалых сил и средств их достать, но результат того стоил. За нейтралитет мастерской были все, но вот своих техников лучше ей не держать. Пусть чинятся сами, чтоб без претензий о качестве. Разве что так, одно вечно пьяное тело, держать инструменты в порядке и убираться за всеми.

     Вот слышен уже скрип песка под колёсами фрога и надсадный хрип повреждённых движков. Один вышел из строя. Второй на грани. Резервный дрожит, как в агонии. Из какой бездны он вылез? Готовясь к худшему, Маман вышла к машине и замерла у дверей, наблюдая как выполз водитель и рывком открыл дверь к пассажирам. Седой? Что за шутки? Мастерская? Готова, готова, иди давай, ты и так знаешь что где. А вот и гости… джек пот! Бледные, руки дрожат. Но богатые. Значит, сегодня удачный день. А что случилось с машиной она узнает потом, сейчас это… неважно? Пусть так. Кивнув сама себе, дородная женщина в старой спецовке пошла навстречу гостям.

     Сегодня удачный день, на душе так легко! Мадам наслаждалась работой, кружила по залу слегка напевая себе под нос и разносила подносы с едой. Удачный день! Всего за час она срубила больше, чем обычно за месяц. И лучшие вина из города ушли за баснословную цену, прекрасно! Бутылки виски, коньяк, даже водка. Они сметают всё, не считаясь с ценой, но до сих пор трезвые. Прекрасный день!

     А во дворе два мужчины латали подвеску машины, старясь заткнуть все дыры и сняли движки. Из гараж механик вёз им резервный, кряхтя таща тележку. А на пороге салона сидела бледная девушка, сжавшись в комок от жажды и голода. Её бесцельный взгляд бродил по песку, пытаясь найти хотя бы крошки. Капли масла блестели на солнце призывно маня себя выпить, но остатки рассудка держали её, не давая себя отравить.

     - Оно твоё?

     Вернул её в реальность вопрос. Девушка подняла голову, уткнувшись взглядом в бутылку воды. Водитель их фрога стоял перед ней с странным лицом, одна половина которого словно жила своей жизнью. В его изгвазданной, грязной руке – небольшая бутылка воды. Воды. Пить… Девушка осторожно подняла ослабшую руку, ухватив эту бутыль, но не смогла её вырвать из крепкой хватки. Растерявшись, она подняла глаза выше. Он ждёт? Что он ждёт? Оно? Она? Кошка? Моя?... Да, моя… Или же я – её… Где она? Что с ней? Кто… Мужчина отвёл нервно взгляд, отпуская бутылку. Он видел, как они пришли вместе. И как монстр её защищал. Этот взгляд… он не в силах сказать ей. И он не может помочь. Он всего лишь обычный водитель. Обычный…

     Собравшись с остатками мужества, задвинув ужас в глубь разума, он продолжил ремонт. Его напарник уже напился и теперь громко ругается, пытаясь закрепить очередную деталь. К полудню гул новых движков оповестил всех гостей, что ремонт наконец-то закончен и они дружно толпой пошли в фрог. Там, в тёмном и душном салоне, пропахшем потом и пылью, спала в кресле грязная девушка, но они мерзко ругаясь её разбудили и силой загнали в конец салона, заставив сжаться от страха опять в своём кресле, последнем в салоне. Они не посмеют нарушить законы пустыни на глазах друг у друга, но и не позволят ей быть среди них. Простолюдинам не место в их круге.

     Выбросив облака пыли от пробуксовки на старте, фрог рванул к городу. А Маман просто стояла, смотря ему в след и пыталась понять себя. Почему она сделала так? Почему погналась лишь за прибылью? С каких пор… она стала так алчна? И почему на душе так темно и спокойно, словно тьма беззвёздной ночи пришла в её душу, зовя уйти за собой. И молчаливое знание, что её путь завершён и она скоро вернётся домой. Домой? Но что есть дом?... Разве не здесь её дом?... Она обернулась к горам.

     Клубы чёрных туч, словно щупальца, вырвались из кольца гор и медленно тянулись к ней, закрыв собой горизонт.

     Угх… тело ломит… меня словно катком переехали… как же хреново… и мысли так вяло тянутся, как без компенсатора в стазис поле… Хреново… Как мне хреенооово… давно меня так не колбасило жизнью. Интересно, я уже сдохла и это новое тело? Или я всё ещё здесь и застряли в пещерах, а мне осталось недолго… А, вроде нет… Вроде выбрались… но меня уже так мутило, что я ни черта не запомнила. А где та ИИ? Нету чувства коннекта… Она в порядке? Жива? Когда я помню её в последний раз – она уже сходила с ума, пытаясь найти маршрут и не могла связать и пары слов. Это плохо. Её кристалл не рассчитан был на такую нагрузку и я не могла ей помочь, поделившись ресурсами… Глупо. У меня их всегда была прорва, этих вычислительных мощностей, а я теперь не способна их запустить. Зачем мне вообще эта сила, если она бесполезна?...

     Аарх, раздражает. Раздражает? Но что…? Боль? Нет, я привыкла к ней. Хотя даже не знаю что именно так болит. Вот ведь глупость. Не знать своё тело… О, писк… как же давит то на уши. На уши? Значит слух уцелел. Это радует. Но всё же как раздражает, да что это за бардак, помереть не дают в тишине… Светло? Не вижу… Пелена света… Главное, я не в пещере. Мы выбрались. Вместе с Хозяйкой. Хозяйкой? А кто это? Это Хозяйка. У меня есть… Хозяйка? Не моё порождение, не моя девушка. Просто – Хозяйка? Да, просто Хозяйка. Ты есть у неё, она есть у тебя. Просто есть…

     Просто?... Я просто есть… Да, ты есть. Пока – есть. Пока?... Но я – есть… Что есть я? «Я» есть ты. Ты есть я? Нет, Ты это Ты, а Я – Я. Я это я… но кто ты? Ты уже знаешь ответ. Знаю?... Да, знаю, но… я не помню. Не помнишь. Но знаю? А в этом есть разница? Разница? Ты здесь есть. Есть. Я здесь есть… и я здесь не одна… Не одна. Здесь Хозяйка? Хозяйка. И мы обе здесь. Обе – здесь. Тогда я здесь просто буду. Да, будешь. Тогда…

     Кошка приоткрыла глаза и мутным взглядом смотрела вперёд. В белоснежной медицинской палате на койке лежала бритая налысо девушка. Её безмятежное лицо застыло неподвижно, словно она умерла, но колыхание груди в такт монитору дыхания и редкий писк датчика пульса не собирались кончаться. Укрытая до подбородка одеялом, она лежала опутанная проводами и капельницами в этой пустой палате без окон. А рядом с ней, на небольшой тумбочке, лежит белая кошка. К её лапам примотаны иглы, а от них тянет шлейф к физрастворам и питательным смесям. Небольшой, незаметный прибор читает её состояние и дозирует что сочтёт нужным.

     Её взгляд прояснился, но так и остался недвижим. Кошка смотрела на девушку не шевелясь и вскоре снова закрыла глаза, провалившись в глубокий сон. Шло время. И отворилась дверь. Пожилая женщина в белом халате вошла в комнату и встала перед кроватью. Она достала планшет с личным делом своей пациентки и вывела диагностику. Все показатели в норме. Но доступ к психотесту закрыт. Краткая пометка о переводе в детдом и штамп СБ города за подписью их полковника. Она нахмурилась и чёлка седых волос упала ей на глаза. Этот безмозглый старик! Он слёг по здоровью и лежит на другом этаже. Идиот. Он же знал, что его организм на пределе и у него лишь один курс в запасе. Идиот. Довёл себя до состояния, когда уже бесполезны все курсы омоложения, что есть в их городе. У него уже совсем отказала часть внутренних органов и он прикован к приборам, но всё ещё занят работой. И этот дурацкий приказ…

     Девчонку к ним притащили неделю назад, измождённую до предела и обколотую всякой дрянью. Стимуляторы мозга, стабилизаторы состояния, боевые антидепрессанты. Она выжила просто чудом. Система очистки крови работала на пределе и она лично меняла все фильтры в течении нескольких дней. Приказ сверху. Пациент с особой отметкой в гражданстве. И следы глубокой ментоскопии на черепе. Сволочи.

     А вместе ещё и эта кошка… Которой дебилы вкололи питательных растворов от души. Пожалели животное, как же. И позабыли, что ампулы не универсальны. Повезло, кошка выжила. Они вообще обе – живучая парочка. Девчонка из нижнего города и эта кошка. Последние, кто прибыл к ним оттуда… Нет, лучше об этом не думать. Это мешает. У неё ещё много больных, которым нужна её помощь. Впервые с основания колонии в городе столько жертв. Скоро прибудет транспортник из соседней колонии с грузом, который должен решить все проблемы, но всё же… Слишком, слишком много вражды, слишком много бессмысленных драк, столько жертв…

      Женщина открыла меню и выбрала ввод стимулятора. Щёлкнул автоинъектор, вводя содержимое в вены девушки. Она скоро очнется.

     - Проснулась? Как самочувствие?

     Девушка села в кровати и свесила ноги. Она не заметила ни датчиков, ни проводов и теперь просто смотрит на женщину, словно пытаясь узнать её. Но вот она отвернулась и осмотрелась кругом. Её взгляд нашёл кошку. Она мысленно к ней потянулась и… план в руках врача пискнул, выводя на экран информацию.

     Имя: Свайт Роен. Гражданство: имперское, общее. Уровень доступа: ограничен до особого распоряжения указом номер… текущий уровень: гражданка колонии, школьница. Собственность: объект номер…

     Объект номер… Владелец: Свайт Роен. Тип: личный питомец. Интеллект: доступ запрещён. Возраст: доступ запрещён. Уровень доступа: имперский, общий.

     - Собирайся, тебя переводят.

     Сказал женщина обернувшейся на звук девушке. Свайт? Имперское? Во всей колонии меньше ста человек с этим уровнем доступа. За что она получила его? Судя по имени, она из семьи наследников первых переселенцев. Вся семья её родилась здесь и выросла. Нижние города – особое место, с замкнутым и консервативным сообществом. Они не приемлят чужих и чтут традии мест, из которых они прилетели. Но тогда почему?...

     - Одевайся.

     Указав на одежду, лежащую на краю кровати, женщина подошла к кошке. Пока девушка одевалась, не сводя с кошки глаз, врач осторожно отцепила все иглы и провода от животного и бережно передала пациентке. Свайт нежно прижала кошку к груди, а на лице её проступила слабая тень от улыбки. С тяжёлым вздохом врач взяла застывшую девушку за плечо и повела по пустым коридорам. Их уже ждёт машина. Её переводят. Её переводят в сиротский приют для бездомных детей. В отдельную комнату. В изолятор. Жестоко. Но это был приказ сверху, пришедший явно от тех, кто стоит над полковником. Будь это лишь его блажь, уж она бы давно его треснула, выбив всю эту дурь! В изолятор! Да её в общество надо, в тёплый дружеский круг. Хотя, чтоб их всех, может они и правы. Слишком нервно сейчас стало в городе. Слишком много конфликтов среди молодежи. И слишком мало их сил, чтобы всё жестко пресечь.

     М?... Пахнет… Так вкусно пахнет… я хочу, хочу это… белое… в блюдечке… пить… как же вкусно… Так хоррошо… меня гладят… За ушком… да, почеши мне ещё и вот тут… ах, спасибо, Хозяйка… Ты плачешь? Ты рада? Почему твою щёки в слезах, если ты улыбаешься? Да, вот так. У тебя так удобно на ручках. Не отпускай меня. Хочешь, пойдём на диван? Ляжем спать. Я устала… я так хочу спать… И с тобой мне тепло и уютно… Не отпускай меня… Мне нужно твоё тепло…

     Я шла по городу, до боли мне родному, не узнавая ничего вокруг себя… Все люди, жесты, здания, дома – они навек принадлежат другому. Я шла по трубам коммуникаций, лавируя между систем этого странного города. Где-то там, наверху, раскинулся серый купол защиты города. А здесь, внизу, среди скоплений домов и прямых строгих улиц, раскинулся лабиринт хитросплетений городской инфраструктуры. Здесь бегают мелкие дроны, что кажутся крупными монстрами. Здесь гудят системы обеспечения жизни этого странного города. Здесь виден странный контраст…

     Я просто готова поспорить на пару свежих колбасок, что здесь огромный разрыв технологий, доступных гражданским и технологий, которыми живёт город. Он автономен. Он может жить без людей. Они не нужны ему, так, декорация. И я иду по гримёрке, подсобке, под потолком этой сцены. Здесь слегка пыльно и шумно, то там то тут – всюду обломки былых декораций, заботливо скрытые драпировкой из новых стен и тенью от новых софитов.

     А на самой сцене играют роль люди. Живут, любят, спешат, ненавидят. Я словно смотрю в чьи-то окна домов, когда вылезаю из тьмы наружу. Они не видят меня. Меня для них нет. Есть их экран телефона, в котором они хотят скрыть свою жизнь. Сверху мне видно экраны, но в них нету совсем ничего, что могло бы стать мне интересным. Они не видят меня. Меня для них нет. Есть их извечная спешка и гонка с самими собой. Успеть, добежать, сказать пару фраз, пойти дальше… Их ноги мелькают передо мной, когда я смотрю на них снизу. Но они смотрят вперёд. Они не смотрят вниз. Они давно знают дорогу и каждый их шаг сделан так, словно идут не люди, а глупые роботы. Даже ИИ замечают меня, но бросив короткий взгляд, теряют ко мне интерес.

     Роботы, киборги, глазки камер слабых ИИ вспомогательной техники. Они живут среди людей, но не стали такими же странными. Они смотрят вокруг, видят мир. Но их программа не даст им отбросить работу и вот декорации города вновь оживают, кружась в причудливом танце.

     Я шла по странному городу, блуждая бесцельно среди его декораций. Мелкие дроны, как мыши, сбегали с пути и прятались в тёмные щели, следя за мной глазами камер. Крупные дроны-собаки нюхали меня своими щупами приборов и осторожно сдвигались, давая пройти. Огромные тяжеловесы на краткий миг замирали и поднимали опорную точку, замерев терпеливо пока я иду мимо них. Здесь ценят животных? Нет, вряд ли. Здесь нет другой биологической живности. Здесь есть только люди и техника. Так почему же берегут меня? Даже людей заставляют стоять, ожидая, пока кладовщики перенесут реквизит, но я иду по прямой. Моя сила вернулась? Нет, её нет со мной. Тогда почему же всё так… хотя какое мне дело… пора назад, к ней.

     Хозяйка… такое странное чувство. Я всегда была своей собственной. У меня порой кто-то был, но они были мои, не я – их. Это… непривычно. Быть чьей-то. Быть нужной кому-то уже лишь потому, что я есть. Существовать вот так просто, без цели, без смысла, быть здесь, быть сейчас. Она много спит. В нашем тихом жилище почти в центре города – тихо. Мы словно мир внутри мира, а наши комнаты – остров покоя в нём. Там нету яркого света, нет пёстрых пятен. Там есть лишь три комнаты и одна дверь в коридор. И окно. Ванная, спальня, гостиная. И тихий лес за окном, словно мы не живём в центре крупного города на опустевшей планете, а затерялись в бескрайних лесах.

     Но стоит сделать лишь шаг, выйти на пару метров в тот лес – ты упрёшься в упругую стену. Она непрозрачная, вязкая и кажется, что её нет. Протяни руку и вот оно – дерево, лес, мягкий мох. Но вот упёрся в тугую преграду, но продолжаешь давить и она неохотно расступится в стороны, пропуская тебя сквозь себя, а затем молча захлопнется, снова став тихим лесом. А здесь, за пеленой всех иллюзий – стена. Стена проводов и труб. Стена огней автоматики и зевов шахт, что усеяли стену как гнёзда птиц на скале. Впереди сотни путей, но для людей нет дороги. Лишь такие как я, или дроны, способны войти в этот мир. И вот я вновь выбираю маршрут, как ни странно – я здесь не могу заблудиться. Моё чутьё возвращает меня, вновь и вновь ведя к той, для кого я дороже всей жизни. К Хозяйке.

     Сегодня я пошла вниз, наверху слишком шумно и ярко. Люди много шумят и их эхо гулко разносится по моим коридорам. Мои бедные ушки не выдержат столько. Оно не стоит того. Да ещё этот свет. На всех углах и проспектах ставят много проекторов. Всего за несколько дней хмурый город укутался светом софитов, рекламой и музыкой. Автоматика глушит её, когда я прохожу вдоль колонок, но за спиной уже вновь надрывается бас, зычным ритмом зовя под ружьё. Новая ММО, виртуальная реальность. Портреты красивых женщин и мускулистых мужчин. Батальные сцены и магия. Всё льётся потоком с экранов, зовя людей в новый мир, отвлекая от склок и проблем. Как же шумно…

     Тут прохладно. Огромные, просторные туннели раскинулись лабиринтом под городом. Вот запечатанный вход в уже ненужные секции, вот ещё один, и ещё. А здесь, в слабом свете неоновых ламп аварийной подсветки – кипит своя жизнь, замирая, когда я хочу перейти их дороги. Я старюсь идти по краям, перебираться по трубам и балкам. Этот маленький мир живёт сам по себе, здесь нет места людям. Как нет места актёрам вне сцены. Их место там, наверху. Но не здесь.

     Стоит лишь отойти чуть чуть вбок, сойти с проторенных троп – попадаешь в заброшенный мир. Здесь нет паутины, не жизни – лишь пыль. Одиноко моргают диоды, экраны старых дисплеев и поросших пылью систем. Они всё ещё живы, они будут жизнь долго и дольше нас. Эти старые, пропахшие временем системы успели увидеть небо. Вот выцветший на солнце кусок краски, а здесь была граница свето-тени. На сколько же стар этот мир, спрятавшийся от людских глаз.

     Ещё раз неосторожно чихнув от забившейся в лёгкие пыли, я поспешила вернуться. Как же хочется пить, эта пыль сушит горло. Надеюсь та девушка будет любезна и нальёт мне молока, пока спит Хозяйка. Она меня часто балует мясом, сосисками, сыром. Хозяйка почти не выходит из комнаты, но иногда ходит есть. Или она нам приносит еду. Это вкусно. И мило. Она любит погладить меня, как Хозяйка, взамен угощая вкусняшками. Но её руки… другие. Они не такие, в них той любви. Что ж, они просто люди. Но надо сперва отряхнуться от пыли. А? Шум? Сюда едут? Машины с мигалками? Так это их эхо гуляет иногда по коридорам, словно древний старик разминает скрипящие кости. Военные? Броневики? Чей-то взгляд удивлённых глаз в приоткрытом окне. Фу, как воняет их техникой. Кровью? Да, точно, кровью… Я обернулась им вслед, чтоб увидеть следы свежей крови на задних дверях. Нюх… кровь людей? Это странно… Апчхи. Хочу пить.

     Грегор, усталый и злой, смотрел на стены туннеля. Очередной срочный выезд. Ещё одна драка. Они уже устали. Бойцы вымотаны и деморализованы. Город медленно сходит с ума. Всех детей уже заперли по домам, но если их скоро не выпустить – целое поколение вырастет с травмами психики. На улицах города драки и митинги. Молодёжь словно с цепи сорвалась и им приказали использовать жёсткие методы, чтобы не допустить крупной бойни. Но эти безумцы готовы лезть в бой не отдавая отчёта себе что творят. Все кто старше тридцати лет – не подвержены. Но верхняя планка опасного возраста всё растёт день ото дня.

     Вот ещё один выезд. Ещё одна крупная драка, с которой не справятся дроны. Если бы были у них те ИИ… но чёрт возьми, им нельзя их иметь! Колонии запрещено иметь технику, что умнее обычных людей. Мелькают чёрные провалы побочных туннелей и он не в силах запретить людям вздрагивать от этой тьмы. Он не может заставить их подавить свой же страх препаратами. Боец без страха – машина убийства. Чем они будут лучше всех тех, кто рехнулся за эти недели?

     Грязно-белое пятно на обочине приковало к себе его взгляд. Что за бред?! Как она здесь оказалась?! Но вот два ярко жёлтых зрачка скрылись во тьме туннелей, а он сидел и твердил себе, что этого не может быть. Что ему показалось. Что он просто слишком устал…

     Она прожила здесь всю жизнь. В этом городе, небо которого вечно затянуто куполом. Город растил её, как свою дочь, вместе с другими детьми, что лишились родителей. Их всех собрали здесь, в центре города. Дали им хлеб и кров, дали дом. Кто-то лишился родителей в детстве, кто-то уже в юном возрасте. Кто-то смирился с потерей, найдя здесь семью и друзей. Кто-то нет и их стремление к мести уходило от нас вместе с ними, уже не возвращаясь назад. Таких детей было мало, но всё же. Никто из нас не знал, что с ними стало. Редкие взрослые, что навещают нас – не говорят. Те, с кем мы встречаемся в городе когда покидаем свой дом – не знают о них ничего. Мы однажды пытались искать паренька, что сбежал среди ночи с ножом, но в ответ нас лишили еды на два дня. И с тех пор это табу. Искать тех, кто ушёл.

     Я росла под присмотром безжизненных глазков камер и воспитателей, тоже выросших здесь. Да, нам дают право на знания и мы можем учиться здесь, а потом сдать экзамены, поступив в ВУЗ или колледж, но всегда часть нас должна оставаться здесь и растить тех, кто попал сюда после нас. Нам разрешают дружить, нам разрешают любить. Но пока мы не вышли за стены дома – нам запрещено вступать в связь с остальными людьми. Те кто получил здесь специальность и смог покинуть нас – стали свободны во всём. Но не мы.

     Где-то там, наверху, есть Империя. Так учили нас. Где-то там, далеко, есть пустыня, а в ней есть города. Так они говорили нам. Но тем кто там побывал уже незачем возвращаться. Мы знаем, что они живы. Знаем, что они счастливы. Нам разрешают встречаться на территории города, но они никогда не придут к нам. Их уровень доступа запретит им проход. А бездушная техника остановит.

     Мы как колония города, что существует сама по себе. Как наша планета – колония. До которой нет дела Империи. Мы живём сами с собой, мы никому не нужны. Всем нужны наши знания, навыки, опыт, но… Порой я смотрю на машины, что нам помогают с уборкой. На дронов, что чинят наш дом. И в этот миг понимаю, что они много сложнее того, что мы учим, что нам никогда не понять их. Но вот упал неуклюжий малыш, а двое не поделили игрушку и я уже вновь вся в делах и заботах о них, а мысли о мире ушли, словно схлынуло наваждение.

     Нет, мы ни в чём не нуждаемся. У нас просторные светлые комнаты. Много разных игрушек и книжек. Нам есть где гулять, у нас есть спорткомплекс. Мы можем жить полноценно, не чувствуя себя ущемлёнными, но… Мне здесь грустно. Я смотрю на детей, я смотрю на подростков. Они беззаботно играют, читают, общаются. Учатся. Но я знаю, что всё идёт по программе. Я училась учить их. И в тот момент поняла, что всё это – лишь блеф. Нас лишили свободы. У нас нет права выбора. Есть программа и методы, как загнать всех детей в её рамки. Мы должны стать такими, такими и такими, а всё иное – дефект, отклонение. И либо мы, воспитатели, выправим их, либо детей заберут в никуда. Нигде не сказано, что с ними станет. Никто не знает, что будет их ждать. Но я уже поняла. И смирилась.

     Недавно начались беспорядки и нам запретили покидать дом. Запретили встречаться с людьми. А во всех комнатах дроны монтируют странные ящики под потолком и мы без понятия, что это. Нас отрезали от связи с миром. А несколько дней назад в крыле воспитателей, в отдельной комнате, началась установка капсул виртреальности. Мы не знали, зачем они нам. Нам всегда запрещали играть в эти игры. Мы знали из книг и уроков, что есть технология связи, на базе которой все миры Империи могут играть в эти игры на одном сервере, но это были лишь сухие строчки текста на белом фоне экранов. А затем пришёл он. День, что я никогда не забуду.

     Я сидела в комнате своего старого друга и плакала. Он вырос вместе со мной, мы знали друг друга с детства. Мы стали больше, чем просто семьёй. Я наверно… любила его? Я не знаю. Нам было не до того. Мы не обращали внимания на эти чувства, проживая бок о бок все дни. А вчера он бросился с криком на шумных детей, стал орать, угрожать им, хотел схватить нож. Прежде, чем мы осознали всё это, прежде чем попытались вмешаться – дроны скрутили его и запихнули в вирткапсулу, захлопнув крышку как крышку гроба. Как это случилось? Он был всегда тихим, спокойным и терпеливым. Никогда не кричал и решал споры игрой, сводя все ссоры на нет. Он был опорой для нас, образцом выдержки и подражания. А теперь его нет и глухой страх, что может постигнуть всех нас поселился в сердцах. Что с ним случилось? Он просто сорвался? Не верю. Не хочу верить. Все наши комнаты… здесь везде стоят капсулы. Дроны знают. Они готовятся. Они – ждут.

     Ждут, когда мы лишимся рассудка. Ждут, чтобы нас спеленать и упрятать по капсулам. Через день ещё одна из нас сорвалась, а дети ударились в панику. Они боятся нас. Избегают. Прячутся по углам и просят не подходить. Они тоже всё поняли, сложив воедино фрагменты событий. Безумие добралось до нас. Оно пришло к нам, пройдя сквозь закрытые двери. И оно ждёт, спрятавшись в тёмных углах, когда мы допустим ошибку, чтобы вцепиться в нас мёртвой хваткой и запереть в наших капсулах.

     В эти тревожные дни к нам привели одну девушку. Ей лет шестнадцать, она старше почти всех детей, но ей выдали комнату и просто бросили здесь, среди нас. Бритая налысо, нелюдимая, замкнутая в себе. А вместе с ней пришла кошка. Пушистая, белая кошка, словно сошедшая со страниц сказок и книг. Она пришла вместе с той девушкой и живёт в её комнате. Я волновалась, что она не выходит из комнаты и отнесла им еду. Боялась, что она тоже отринет меня, но любопытство к пушистому зверю меня пересилило. Уже заходя в её комнату, я видела краем глаза детей, что с любопытством смотрели мне в след, спрятавшись за углом.

     Живое животное. Мечта детства многих, которой не сбыться за жизнь. И эта кошка… дала мне погладить себя. Рядом с ней так спокойно, словно она излучает тепло. Рядом с ней кажется, что все невзгоды прошли, что пришёл мир и покой. И в эти мгновенья тепла я наконец поняла, почему она так улыбается. Она прошла ужас и боль, став такой замкнутой. А эта кошка… прошла этот путь вместе с ней, спасая её от отчаяния. Да. От отчаяния…

     В то утро я просто готовила завтрак, когда кошка пришла на кухню, открыв носом все двери. Пароли? Ключ доступа? Личная карта? Она просто прошла к нам в хозблок и села прямо напротив, выжидательно заглянув мне в глаза. Хочешь есть? Точно, ведь ты же живая. Как мы. Тебе тоже нужно питаться и той девушке тоже, а она заперлась в своей комнате. Эх, что поделать. Держи. Ты ведь кушаешь мясо? Так было написано в книжках. Позволишь… погладить себя? Ты такая… такая… прекрасная. Ты ведь не часть нашей жизни, ведь правда? Тебя просто не может здесь быть. Не должно. Но ты есть. И я не стану тебя прогонять. Просишь добавки? Держи. И той девушке… нет нет, доедай. Я сейчас отнесу ей, постой. Вот, пойдём.

     Это странно. Но больше никто не пришёл к ней. Никто не играл с этой кошкой. Все словно делали вид, что её просто нет. Обходили и кошку и девушку стороной, словно боялись их. Верно. Сейчас каждый день один-двое из старших срываются. Нас остаётся всё меньше. Уже у детей в комнатах стоят капсулы и каждый день по утрам кто-то из них не приходит на завтрак. Детей прячут в них прямо во сне. Мы боимся. Боимся, что мы не проснёмся. Боимся, что придёт день, когда этот дом опустеет. Но кошка всё также гуляет по дому, пока спит эта девушка. И не покидает её, ни отходя ни на шаг, когда она просыпается.

     У меня вошло просто в привычку носить ей еду, наводить ей порядок. Она словно в трансе. Не видит, не слышит. Лишь гладит урчащую кошку, что порой ходит ко мне. Когда же я осознала, что в доме теперь слишком тихо – я вдарилась в панику. Комнаты. Детские. Двор, гостиные, сад. Опустели. В них нет никого. Только вирткапсулы мерно гудят в каждой комнате и горит малый экран с краткой записью, кто лежит в ней. Я сидела и плакала в своей комнате, когда пришла кошка. Она просто пришла и дала себя гладить, напоминая мне, что здесь есть ещё те, о ком надо заботиться. Сколько я плакала так? Я не помню. А потом дверь открылась и вошла девушка. Она молча смотрела на нас не проявляя эмоций. А после беззвучно кивнула и вышла.

     Сколько прошло уже времени? Я вовсе сбилась со счёта. Меня мучают голод и жажда, напоминая, что я жива. Да, я жива. И должна жить. Ради тех, кто сейчас спит глухим сном, ради тех, кто однажды проснётся. Я просто не верю, что это всё навсегда. Не хочу верить. Но когда я пришла в её комнату, неся обед на двоих… меня встретил гул капсулы.

     Вот и всё.

     Я осталась одна.

     Нет. Это ложь. Не одна. Нас ведь двое. И я должна о ней позаботиться ради той, что добровольно легла в свою капсулу. Значит, я справлюсь. Я сильная. И я дождусь того дня, когда прервётся их сон.

     Высоко на орбите планеты дрейфует станция. Этот некогда цветущий рай был принесён на алтарь людской жадности, как и сотни миров перед ним. Изменение климата. Подгонка и очистка атмосферы. Подбор скорости вращения планеты под приемлемую людям гравитацию. От пышущего жизнью мира ныне осталась пустыня, а воздух поддерживают атмосферные генераторы.

     Здесь, вдалеке от торговых путей и от центра галактики, кипит своя незаметная жизнь. Несколько крупных транспортных узлов разбросаны по орбите и бесконечный поток грузовых кораблей курсирует между ними и ближайшей звёздной системой. Здесь почти нет людей. Не смотря на обилие грузов, что идут в обе стороны, большинство из них проходят лишь транзитом. Доставка, спуск, доработка, подъём, путь обратно. Один небольшой городок на орбите вполне справляется с поддержкой этих станций и подготовкой пилотов и техников из бывших граждан планеты. Из тех, кто смог поступить в академию и пройти все испытания.

     Но в стороне, скрытая толщей энергощитов и укутанная маскировкой, висит ещё одна станция. Она единственный спутник для этого мира, который был с ней задолго до колонизации. Почти безлюдная станция, мозг всей системы и центр мониторинга планеты. Скоро здесь закипит жизнь. Скоро могучие межзвёздные линкоры пришвартуются к ней, готовясь к штурму планеты. Но сейчас тишина и покой царят здесь. Лишь нервный стук по столу одного человека нарушает идиллию станции.

     В просторной комнате с огромным обзорным стеклом стоит огромный стол. На нём – отчёты, карты, схемы. И две голограммы ИИ, ростом с маленьких девочек, сидят на столе в своих платьицах и самозабвенно режутся в карты. Они контролируют всё в этом маленьком мире, вместе со своим братом, что завис у окна, изучая планету. Его пристальный взгляд голограммы – лишь анимация сотен различных приборов и камер, которые смотрят вниз, на планету. Три центральных ИИ этой станции, что отвечают за эту колонию и поставки продукции в ней.

     Ещё недавно они были дёрганные и друг на друга орали, пытаясь снять стресс психоматрицы и найти выход из тупика, но после встречи внизу – успокоились. И теперь лишь следят.

     Капитан имперской службы обеспечения внутренней безопасности колоний сидел в кресле, невидящим взглядом смотря на ИИ. Пока его пальцы отбивали затейливый ритм, в мыслях крутилось иное. Как всё так обернулось? Что они не учли?...

     Когда-то давно, на заре Изменённых, был добыт материал, позволяющий совершить революцию в технике. Его свойства ушли за рамки разумного. Прочный, лёгкий, неуязвимый для лазеров, поглощает все волны, проводник пси-энергии и ещё целый ряд пунктов, что ранее считались не совместимыми. Но его не смогли обработать. Ни один инструмент не смог взять его. Начались поиски. Самые долгие поиски за всю эпоху Империи. Самые тайные поиски за все века Изменённых. И выход был найден. Он был подсказан гадалкой на захудалой планете в ответ на нелепый вопрос, со злости брошенный ей офицером. Несколько лет прошло прежде, чем один из любопытных ИИ проверил эту теорию в своё свободное время. И теперь они здесь. Офицер и ИИ, что нашли эту планету, предположив, что здесь есть материал, пригодный для инструмента.

     Сюда были тайно заброшены передовые машины Империи, в горнило планеты был брошен рой дронов, но… поднятые образцы оказались пустышкой. Потянулись века размышлений. ИИ был усилен двумя интеллектами и новейшими системами модуляции реальности. В хаосе нескончаемых симуляций был создан проект колонизации мира. Ухватившись за тонкий, еле заметный след неизвестного излучения, была выдвинута теория, что это «магический» фон. Такое встречается в ряде миров, но крайне редко. К тому же есть записи от людей, что утверждают, что «были там» или «родом из мира магии». Собрав воедино все данные, три ИИ пришли к выводу, что без участия людей в производстве – не будет нужных эффектов. Так началась гибель мира.

     Агонизирующие в гибнущем мире местные цивилизации нашли выход в небо, проложили путь в космос, но… Несколько орбитальных ударов поставили крест на их жизни. Никто не станет считаться с потерями, да ещё чуждой расы, когда на кону технология, что позволит использовать тот материал в производстве. Мир выжигали медленно и аккуратно. И вот первые города-куполы в ещё бушующей атмосфере начали оживать, готовясь к экспансии в недра планеты. Началась череда испытаний, проверок и тестов. Были собраны тайно технологи с лучших училищ Империи. Молодые. Амбициозные. Не скованные опытом и предрассудками.

     И за несколько десятилетий был подготовлен проект. Проект, что требовал риска. Проект, в ходе которого, люди сами должны копать шахты и добывать материал, приближаясь к очагам излучения магии. Первые опыты, первый город. И первый бунт колонистов, подавленный силой и кровью. С того дня был введён мораторий на уровень технологий, доступных колонии. Был вычислен уровень доступа, что обеспечит добычу сырья и его обработку без лишних жертв и потерь. Уровень, при котором попытка бунта будет подавлена сразу. Без лишних шума и жертв.

     С той поры прошло много лет. Замерший в своём развитии мир начал поставку промышленных лазеров для обработки «того» материала. Сделанные почти вручную, из добытой вручную руды. Анахронизм для межзвёздной империи. Но все попытки вывести производство с планеты или ввести автоматику завершились провалом. Феномен планеты, загадка этого мира… Однако то, что уже было создано здесь – великолепно работало в любом мире Империи. Маршруты поставок станков изменились. Теперь автономные грузовики прилетают сюда, чтобы в их груз был вручную смонтирован лазер, а затем покидают планету, стирая все данные о посещении. И чтобы не допустить утери контроля и монополии – мир засекретили. Его нет на картах. А всех, кто покинут его – лишат памяти.

     Но месяц назад цикл нарушился. Один из городов-шахт отыскал аномалию и осторожно приблизился к ней. Источник излучения магического фона планеты. Над каждым из них есть свой город и придёт день, когда все доберутся до них. В огромной подземной пещере спит нечто. Нечто огромное, тёмное и живое. Свернувшийся клубком зверь, укутанный густым чёрным дымом. На каждый шум рядом дым чутко дёргался в сторону шума, словно решая – опасен он или нет. Добычу пришлось прекратить, а для укрощения и ликвидации твари был вызван элитный корпус десантников с опытом борьбы против подобных тварей. Элитных? Да как бы не так. Просто мясо. Обычные смертники из провинившихся Изменённых. Для людей они и правда элита, но для нас… вся надежда на технику и их смекалку со стремлением выжить. Страх смерти и жажда жизни – сильнейшие из мотиваторов для нас, вечноживущих Изменённых. Ну, если никто не убьёт нас, криво усмехнулся капитан.

     А через несколько дней пришёл ад. В другой шахте не вняли предупреждениям и подорвали свою спящую тварь вместе с шахтой. Подземный город пал за часы, а ИИ могли лишь бессильно смотреть, собирая статистику. Через два дня шахта исчезла с карты, укрытая тёмным пятном излучения магии. А затем оно резко начало расширяться. ИИ спорили до хрипоты, швыряясь друг в друга данными и уставом. И вдруг резко смолкли, уставившись вниз. Аномалия. Аномалия в микроИИ у наземного фрога, что сбежал из пропавшего города. Я быстро собрался и двинул вниз, выйдя на связь с ближайшим городом-куполом. Мгновенно созданный план-перехват был одобрен всеми тремя ИИ и я вышел на связь с местным руководством СБ.

     План прошёл гладко. Почти. Мы перехватили тот фрог, но его ИИ уже вышел из строя. Однако, нам попался весьма занятный экземпляр. Девушка, сбежавшая из шахт. Она не сошла с ума? Она не впала в безумие? Почему? Как? У неё есть иммунитет? Я забрал её в лабораторию, но… нам дали кошку. Кошку, которая вызвала реакцию девушки, уже впавшей в апатию. Кошку, при виде которой все три ИИ напряглись и стали нервными. Пока я проводил все анализы и делал копию всей её памяти ментоскопом – ИИ не отходили от умирающей кошки и не решались помочь ей. Впервые их вижу такими, но у нас нету ветпомощи. Пришлось вколоть то что было.

     Получив всю статистику и копию памяти я собирался вернуться наверх, для анализа, но… ИИ совещались ещё больше суток не улетая с планеты и даже вышли на связь с центральным ИИ империи. Это нонсенс. Если эта троица рехнулась, то их сожгут прямо здесь. И я останусь без рук, чтоб их всех. Но и вмешаться я тоже не смог – они отгородились барьером. Я вынужден ждать и гадать, что случилось. В итоге пришёл ответ метрополии. И эта троица выдала кошке гражданство империи, подтянув уровень доступа её владелицы и жёстко связав их. Что они в ней нашли? Я плюнул на это, не мне всё же спорить с приказом центрального ИИ. Решение принято ими – им за него отвечать. А меня ждёт анализ.

     Пока я ковырялся в воспоминаниях девушки, до меня постепенно дошло. Эта кошка – разумна. За её каждым шагом, за каждым жестом стоит чуткий разум. Возможно, она разновидность ИИ, возможно – чудовище. Но пока оно на нашей стороне можно не беспокоиться. Будь в ней хоть капля угрозы нам – ИИ бы её уничтожили. Это их главная функция. Защита нашей Империи.

     Чем больше мы изучаем анализы, тем ближе к истерике мои ИИ. Мы не нашли ничего, что могло защитить эту девушку от излучения твари. Ни-че-го. Скорее всего, у нас просто нету приборов, которые обнаружат ту странность в ней, что спасла её жизнь. А область, поглощённая тьмой, наконец замерла. Огромное пятно, заметное даже с орбиты. Оно не дотянулось все пятьсот километров до города. Зато резко вырос магический фон в этой области, что привело к беспорядкам.

     Тц, у меня нету права вмешаться. И нету достаточно техники. Я могу только смотреть, как город сходит с ума. Но статистика неумолима – подвержены оказались не все. И пришли отчёты из медцентра об аномалиях в работе анабиозных капсул. Быстрый анализ выявил в них технологию для защиты от внешнего излучения, которая блокирует маго-фон. Мы бросились в поиски по базам данных миров, где её применяют и кто сможет поставить защиту. Три года. Три года на разработку, доставку, внедрение в купол защиты. Они не продержатся столько. Город падёт много раньше. И тогда ИИ нашли их. Капсулы виртуальной реальности с применением этой системы. Не взирая на ценники, я срочно выкупил всё, что у них было на складе и заказал ещё больше. Если мы можем хотя бы сохранить людям жизнь и рассудок – город не будет потерян и мы выиграем время на установку защиты, а там подойдёт и десант. У нас будет шанс сохранить производство, даже если придётся на время его заморозить.

     Мы начали с детей и группы риска. Запустили рекламу игры, чтобы уменьшить волнения в обществе. Люди видят тот хаос, что происходят вокруг. Они хотят скрыться, сбежать. И мы предложим им выход. Особый контракт на поставки? Плевать. Игровые миры не повредят их рассудок. ИИ подтвердили мой вывод и, внеся пару правок, одобрили весь проект. Анализ всех граждан, создание списка очереди погружения, вывод групп риска… ИИ порой спорили целыми днями, устроив бардак в кабинете.

     И тут появилась ОНА. Эта женщина. Просто возникла из пустоты посреди кабинета, заставив заткнуться ИИ и приковав к себе взгляд. Высокая. Стройная. В чёрной униформе неизвестной мне службы. С длинными волосами до пояса и правильным, приятным лицом. И глаза. Два зрачка, что светятся в сумраке кабинета своим фиолетовым цветом.

     - Я буду работать на вас, - заявила она твёрдым голосом.

     Изменённая? Враг? Конкурент? Я попытался запустить системы защиты станции, но не смог. Кто-то взял под контроль весь наш комплекс…

     - И я знаю ту, что сможет вам помочь… - тихо сказала она, не сводя с меня глаз.

     Дьявол. Она опасна. Я чувствую себя беззащитным перед этой вторженкой, хотя я и Изменённый… Инстинкты буквально кричат убираться подальше. Не ссориться с ней. Не провоцировать.

     - Ты – с ней? – подала голос одна из ИИ.

     Они слишком спокойны. ИИ не пытаются атаковать? Не поднимают тревогу? Их взяли всех под контроль?... Это плохо. Нет, это худшее, что могло с нами случиться.

     - Возможно… - от этой улыбки мне хочется спрятаться, скрыться и не выходить.

     Это – страх? Это чувство зовут люди страхом?!

     - Вы с ней похожи. Иди.

     Стой! Что ты творишь! Эти ИИ уже просто рехнулись. Отдать прямой доступ и координаты от флота армии, что идёт к нам?! Это предательство… я… хах? Она исчезла? Взяла – и исчезла?!

     - Не думала, что мы встретим их.

     - Ты права. Эти двое… но я не совсем поняла, как это здесь оказалось.

     - А вы двое не думали, что она её часть?

     - Часть?

     - Именно. Она слишком слаба, чтобы быть собой, но её суть неизменна. Возможно, что эта женщина – её стабилизатор.

     - Похоже на то… ну… тогда можно оставить всё ей?

     - Да, пускай разбираются. У меня уже мозг перегрелся.

     - Лентяйки… хех.

     И теперь эти трое болтаются по кабинету, бросив внедрение капсул на фоновые потоки и не пытаясь вмешаться. А мне осталось сидеть и ждать. Просто ждать. В ответ на отчёт об их поведении и возможном предательстве – мне пришёл приказ ждать. И это никак не даёт мне покоя. Я перестал понимать, что происходит вокруг. Кто эта женщина? Кто та «она»? И почему, чёрт возьми, о них знает Империя и не знает он?!

     Она проснулась от шороха. Одна. Она снова одна… Свайт перевернулась в постели, прислушавшись. В этой глухой тишине пустых комнат казалось, что застыло время. Но вот ещё один звук, мерный стук коготков по металлу. Там кошка. Да, кошка… Она всегда рядом. Всегда… Да, надо пойти к ней. Обнять. Обогреть. Свайт поднялась из постели, роняя на пол одеяло. Темнота? Что ж. Она устала бояться. Какой в этом прок? Оно рядом. Оно не здесь, но где-то рядом. Всегда. Каждый день. Каждый час.

     Шагнув за дверь в гостиную, девушка собралась почесать голову. Волосы уже слегка отросли и кожа чешется от раздражения. Но замерла на пороге, не донеся свою руку. Несколько дней назад пришли дроны и заменили диван саркофагом. Такие стоят в других комнатах и в них покоятся те, кто сбежал от той тьмы, что притаилась в тенях. Они обещают покой… и сейчас на таком сидит кошка. И смотрит вперёд так внимательно, словно она понимает, что видит. А перед ней прямо в воздухе клубится густой тёмный дым, пронизанный многоцветными жилками. Ей страшно? Нет, но… Из клубов дыма плетётся силуэт женщины и вот она стоит в комнате, смотря на кошку.

     Сердце Свайт сжалось от боли. Как могла она слепо считать эту кошку своей? Как могла она верить, что эта странная сущность – её? Она не в праве владеть ей, но и не в силах бросить. Эта странная женщина с длинными волосами по пояс… она та, кто достойна её. Достойна быть хозяйкой этой кошки. Она, не я…

     [Я наконец-то нашла тебя, Арк.]

     О чём она говорит? Я не понимаю ни слова. Но эта улыбка, как будто она нашла то, что искала. Нашла то, что ей дорого, близко, любимо, а я… я… Кошка… ей улыбнулась?

     [Когда мир вокруг резко замер и откатился назад, я сперва испугалась. Но, знаешь,… я не могла понять где ты. Я знала, что ты где-то есть, но не могла выйти на связь.]

     Печальная улыбка на этом прекрасном лице. Она красивее меня. Она старше меня. Она… сильнее меня.

     [Твоя демонесска мне всё объяснила и мы там слегка… пошалили.]

     Она смеётся?... Такой чистый смех, а я…

     [Мы свели Лауру с Алексом и им слегка по башке настучали, чтоб не воротили носы. Знаешь, они такие смешные! Считали прошедшее сном и брыкались…]

     Кошке… весело? Она смеется? Они всё же знакомы. Давно и, мне кажется, близко.

     [Правда потом пришлось поднапрячься и окунуть мир в войну. Ой, да не хмурься. Ты бы там также устроила, если б могла. Зато мы починили «баланс» и в итоге свернули «Искандер». Один фиг ты всё откатила локально и ряд событий проекта уже не случился.]

     Её монолог… полон жизни. Эмоций. Событий. И кошка хмурится или смеется, словно ведя диалог на немом языке. Если она будет с ней… с этой женщиной… то она будет счастлива… болит. От этих мыслей сжимается сердце в груди и текут слёзы из глаз. Я не хочу… не хочу оставаться одна, но…

     [Кстати, Гео таки раскрутил Хелл на общение, как только Алекс призвал их. Это было забавно смотреть, как дух земли носится за огнём, даря подарки и комплименты. Эх. Когда я уходила, они уже собирались жениться. Ты представляешь?! Жениться! Два духа! Там был скандал до небес в академии! Интересно, у них будут дети? Ой ладно тебе, что ты смотришь так?]

     Они и правда близки. И они понимают друг друга. А я… не могу говорить. Я хочу столько сказать, рассказать этой кошке, но… я могу только плакать. Какой ей толк оставаться со мной?! Я… я…

     [Ладно. Арк. Я что пришла то. Мне как-то скучно там, понимаешь ведь. Ты создала меня как межзвёздную сущность и я не могу усидеть на планете, а им путь к звёздам заказан. Так что решила, что лучше с тобой поболтаюсь, чем буду там прозябать. Пойдёшь со мной?]

     Женщина тянет к ней руки… она заберёт её? Моя кошка, моя… моё спасенье и радость. Покой и смирение. Я не хочу, не хочу отпускать её, не хочу ей отдавать её! Будь они трижды близки, не хочу! Я… не могу сделать шаг. Не могу защитить свои чувства. Не могу удержать её… я не вправе. Она спасла меня своим теплом, она помогла мне сбежать от той твари и… я хочу слишком многого. Я не в праве. Она не моя… так почему же ты пятишься, глупая? Почему ты так смотришь на женщину, что заберёт тебя прочь? Почему… ты… не хочешь бросать меня? Но я… недостойна, я…

     [Вот как… та девушка? Хочешь быть с ней? Ты всегда была странная, Арк. Да не хмурься. Думаешь, я не заметила? Ты хотела, чтоб кто-то был рядом. Что был тот, кто никогда не предаст тебя. Ты слаба. Как и я.]

     Она не оставит меня? Не уйдёт с этой женщиной? Но… она, как хозяйка, способна забрать её силой… мне страшно. Мне…

     [Раз ты не хочешь идти со мной, я пойду поищу чем заняться. Не против? Зови, если что.]

     Она… ушла? Вот так вот взяла… и исчезла? Она приняла выбор кошки? Или просто ушла чтоб вернуться? Не знаю, не знаю, не знаю… Я… не хочу. Не хочу отпускать тебя. Эй… ты позволишь? Позволишь быть рядом с тобой? Ещё немножечко. Я… прошу тебя… Не уходи, не бросай меня! Я…

     Свайт качаясь подошла к кошке. Её лицо всё в слезах, дрожат руки. А кошка просто смотрела вперёд, размышляя. В ту точку, где минуту назад была женщина, что прорвалась сквозь границы миров, что бы вернуться к ней. Женщина, которую она бросила, не сказав ей ни слова.

     В тишине комнаты всю ночь шёл дождь. Дождь из слёз, что казалось иссякли в аду лабиринта. Слёзы той, что прошла через ад чтоб спастись и не остаться одной. Слёзы той, что доверилась кошке, которой не могло быть в этом мире…

     А утром она решилась. И найдя кошку в объятьях той девушки, что их кормила – ушла. Кошка сделала выбор. И не ей осуждать её. Она не в праве указывать ей. Крышка вирткапсулы громко щёлкнула, встав в крепления. Толстый слой стали и электроники поставил точку в истории. Не важно, что будет потом. И совершенно не важно, что будет там, где нет тьмы. Она не станет обузой для кошки. Она…