Красивая, словно кукла, в белом свадебном платье,
Она в новом замкнутом "мире" лежит, не дыша. 
Застыла навеки, подкошена, словно проклятьем,
И к небу взметнулась ее молодая душа. 
И тихо вокруг...
Порою слышны лишь всхлипы, 
И слезы струятся по сморщенным лицам людей.
Пусть живы, пусть дышат, но так же морально убиты,
И ветер холодный сквозит из всех окон, дверей. 
И черные толпы с цветами по лестницам плыли,
На никлые головы падал туман густой. 
Родители плакали: дочку свою пережили,
И брат рядом с "ложем" сидел абсолютно пустой.
И страшно, и горько - немощность, безысходность. 
И вопли сердец стучат в головах словно молотом. 
Но стойко сжимаюсь,  хватаясь за эту возможность
Проститься навеки. А Лере уже не холодно.  
И приторно ладаном пахнет. И свечка тает.
Не все еще верят. Стоят, в ожидании чуда. 
Хоть страшно, но надо признать, что чудес не бывает.
Все-мифы, легенды, лишь чья-то шальная причуда.
И вот катафалк равнодушный ее принимает в себя.
Ее не спасет, не заставит дышать волшебство. 
И рушится старый мир, безнадежно скорбя
По девушке той, что отпета была в Рождество.