Аннотация: Рассказ содержит элементы эротики и ненормативной лексики. Лицам до 18 и после 60 читать на свой страх и риск.
Второй день Портоса
- Монсеньер изволил купить большой шар, который я покажу вам; он занимает весь верх большой башни, кроме галереи, которая выстроена по приказанию монсеньера над шаром. Солнце и луна висят на ниточках и на проволоке. Все это вертится; бесподобное зрелище! Монсеньер показывает мне далекие земли и моря; мы обещаемся никогда не ездить туда. Это чрезвычайно занимательно!
Мушкетон
Хочу вас кое о чем попросить. Попробуйте растормошить память и достать первое воспоминание. С какого времени вы себя помните? Ну, кто-нибудь скажет с трех лет, большинство - с пяти. А вот я помню себя еще в утробе матери. Это довольно странные ощущения, если честно. Мозг не сформировался, весь мир воспринимается как гладкий мешок иногда розовый, а иногда черный. Хотя еще раньше, он был только темным или белым, а в самом начале вообще никаким. Глаза, уши, нервные окончания появились позже, а в самом начале - только мысли. Ничего особенно умного в моей маленькой голове (правда, размерами чуть ли не превосходившей тело) тогда не присутствовало. Вот как вы думаете, когда человек в утробе начинает думать? Многие противники абортов вопят, ребенок все понимает и ощущает уже через несколько недель. Защитники абортов имеют противоположную точку зрения - через несколько месяцев или перед самим рождением. И только я знаю правильный ответ. Если ощущать я начал потом, то понимание пришло сразу. Еще не умер папин сперматозоид, переваренный маминой яйцеклеткой, а я уже начал что-то соображать. Так что я, в принципе, против абортов, но со мной вообще-то случай особый.
Но я еще вернусь к теме моего рождения и вернусь не раз, а пока расскажу немного о себе теперешнем. Звать меня Петр и назван я в честь великого Российского царя. Мне сорок один год, и я БОМЖ. Нет, вы не подумайте, будто я нищий. Милостыню я никогда не просил и просить не буду. Но мне, признаюсь, нравиться расшифровка слова "БОМЖ". Без особого места жительства - так точно меня характеризует. Сейчас я нахожусь в славном городе Ростове-на-Дону, и как раз подхожу к НИИ, черт знает чего. Дело в том, что не так давно я вернулся из одного занимательного путешествия и решил капитально проверить здоровье. Хотя и знаю, я самый здоровый человек в Мире, но чувствуешь себя увереннее, когда тебе это говорят другие, не так ли? Итак, я захожу в отделение медицины и прохожу к регистратуре. Все в этом отделении поражает стерильностью и белизной. Когда я отправился в путешествие, картина больниц имела совершенно иной вид. Тогда побеленные стены с желтыми подтеками, считались верхом отделки, но все меняется... Меня встречает помещение, закованное в пластиковые панели. Все от пола до потолка - пластик. И мне кажется, под панелями иногда пробегают огромные сороконожки. По-моему я даже слышу потрескивание их чешуйчатого панциря и перебор сорока, а быть может и больше, ног. Передо мной стойка, за ней милая девушка. Она что-то пишет и не обращает на меня внимания. Наверно, не слышит, как я подошел к ней вплотную? Вообще я настолько привык двигаться бесшумно, что и такое вполне вероятно. Но вот она поднимает красивую мордашку и смотрит на меня. Одета в безупречно белый халат, под тонкой тканью я вижу маленькие бугорки сосков. Она прослеживает мой взгляд, но говорит только:
- Чем могу помочь?
- Я бы хотел пройти полное обследование, - говорю я соскам.
- Это стоит больших денег.
Такое замечание весьма уместно, если взглянуть, как я одет. На мне спортивные штаны, замусоленная джинсовая куртка и стоптанные летние туфли. Но когда моя рука достает из кармана пачку зеленых ассигнаций, девушка улыбается. Уже тогда я знал, что пересплю с ней. Собственно я это узнал, как только ее увидел. Спросите, как я мог это знать? Мой ответ покажется вам немного странным, но все же - потому что не могла она возникнуть на моем пути просто так. Не могла моя жизнь полная приключений пропустить такой лакомый кусочек. Вам кажется, я сумасшедший? Что же вполне возможно вы правы, но давайте я попрошу вас еще кое о чем. Не делайте на мой счет никаких поспешных заключений. Не ставьте штампов, не формируйте мнения, пока не прочтете до конца.
Как вы, наверное, поняли, моя новая знакомая отнесла пачку куда надо, и уже очень скоро передо мной рассыпался в любезностях весь медперсонал. Спустя час у меня взяли анализы: крови, волос, кала, дермы, слюны и т. д. и т. п. Последним состоялось обследование на странном аппарате похожим на огромную трубу. Вообще, когда я только отправлялся в путешествие, самым навороченным достижением науки считался рентген, так что труба вызвала у меня странные ассоциации и почему-то все неприличные. В белоснежном помещении чисто, за панелями шелестят сороконожки. В трубу должна въезжать небольшая платформа, на ней, очевидно, предполагалось лежать мне. Я не очень удивляюсь, когда в комнату входит та самая девушка из регистратуры и говорит:
- Раздевайтесь.
Я подчиняюсь и раздеваюсь до трусов.
- Полностью, - говорит сестра.
Что ж полностью так полностью. Я снимаю трусы. Глаза девушки ползают по моему телу, как мои, часом ранее, по ее. В тот раз я мысленно ее раздевал, сейчас ей проще - я гол как сокол, и даже без оперения.
- Гхм, - говорю я спустя минуту.
- Ложитесь на платформу, - все это довольно забавно. Если я, при встрече, разговаривал с ее сосками, то она с моими гениталиями. Как будто мы забыли, где у нас лица.
Я ложусь. Она подходит к пульту управления, платформа въезжает внутрь. После многочисленных "дышите" "не дышите", меня выводят из трубы, словно гигантскую какашку. Девушка подходит ко мне, я по-прежнему лежу.
- Все? - спрашиваю я.
- М-м... почти. Остался еще один анализ. Спермы.
И она скидывает халат. Что произошло дальше я, пожалуй, опущу. Скажу лишь, спустя полчаса мы оба лежали на платформе и курили, а помещение больше не казалось столь стерильным. Сороконожки бегали быстрее. Могу поклясться, мы вдвоем не смогли бы тут так надымить, наверное, они тоже курили, может быть тоже после спаривания...
- Откуда к нам пожаловал, Петр, - спрашивает девушка.
- Из Мира.
- В смысле?
- В смысле из Мира.
Девушка не обиделась. Все правильно.
- А откуда у человека из мира столько бабла?
- Не поверишь, но ты только что занималась любовью с самым богатым человеком в Мире.
- Ты что Билл Гейтс после пластической операции?
- Кто такой Билл Гейтс?
- Самый богатый человек. А ты что не знал?
- Нет. Я не знаю, кто такой этот Гейтс, но знаю, самый богатый - я.
- Клево.
Она мне не поверила. Зря.
- А как такая красотка попала в этот занюханный институт?
- А мне нравится, когда я, а не мне, говорю: раздевайся.
Мы проводим в той комнате еще час. Она взяла нужный анализ, вот только чтобы его исследовать, ученым пришлось бы отделить от него слюну.
Ну как вам мое приключение? А ведь так у меня почти каждый день. Впрочем, не всегда это выглядит вот так пристойно. Хотя и здесь не все пристойно, но мне вспоминается подобный случай, когда я только вернулся. Картина примерно такая же, только место другое. Деревня, стог сена. В нем тоже кто-то бегает, наверное, птицееды. Красивая молодая девушка, я. Заниматься любовью в стогу сена далеко не так романтично и приятно, как показывают во французских фильмах. В действительности это сотня-другая игл впившихся в задницу, и отчаянно колющих яйца. Вот девушка села на меня. Мы движемся, я уже почти готов выстрелить, только в этот момент ее папаша втыкает ей в спину вилы и поднимает над собой. Я выстреливаю. Попадаю ему на бороду. На бороду падают капли ее крови. Потом он умер от выстрела в грудь. Я похоронил их рядом, неподалеку от стога. Да, бывает и так...
Но не только секс скрашивает мою жизнь полную приключений. Он, лишь иногда приятное, а иногда и не очень, дополнение к ней. Каждый день я просыпаюсь и точно знаю - что-то произойдет. Однажды я решил никуда не выходить из квартиры, так меня попытались ограбить. Ну а если уж я куда намылился, будьте спокойны - скучно не будет. Да вот хотя бы прочтите мою краткую биографию.
Родился я в 1939 году в селе Великий Сталин. Громкое название для той дыры, но что делать. Итак, возвращаясь к воспоминаниям из утробы, хочу сказать, барахтался я там не один. Вернее сначала один, а потом яйцеклетка разделилась, и нас стало двое. Так появился мой старший брат Вася. Собственно он, наверное, младший, ибо я уже сформировался, когда он отделился. Но он вылез из маминого влагалища в наш безумный Мир на три минуты раньше, так что тут ситуация двойственная. Сегодня моему брату восемьдесят, а мне, как вы помните, сорок один. Как так получилось? Об этом совсем скоро. Отец мой был потомственный крестьянин, а мать еврейка, бежавшая из Германии. Там тогда не любили евреев. Впрочем, в сорок шестом ее посадили уже наши. Так или иначе, мое зачатие - событие весьма примечательное, и несомненно требующее описания. Творящегося снаружи я, разумеется, не помню, но мне рассказал отец. Зачали меня и Васю в поле. Сразу после этого родители лежали под безоблачным небом и смотрели на звезды. Они не вдавались в детали, но там еще горел костер. И они увидели, как две небольшие звезды стали странно себя вести. Не особо яркие, но вот одна стала гаснуть, а вторая наоборот разгоралась. Вскоре первая уже едва виднелась, а вторая горела ярко и, вспыхнув, потухла. "Вот и ты так будешь гореть, пока не перегоришь" - говорил мне папаша, заканчивая эту байку. Что же все может быть...
Ну и раз уж я начал вам рассказывать о семье, надо упомянуть и моего брата Васю. Хотя я могу это сделать и одним словом. ТРИВИАЛЬНО. Вася самый ОБЫЧНЫЙ человек в Мире. Проговорив с ним пять минут, хочется заснуть и не проснуться. Он и до сих пор живет в селе Великий Сталин (теперь Суворовское), у него жена, пять детей, пятнадцать внуков и правнуков. Братец оказался очень плодовитым. Описав, как он проводит день, можно описать и жизнь. Он встает в пять утра (Всегда!!!) и идет в поле или мастерскую (Это, пожалуй, единственное разнообразие). Ложится спать в десять вечера (Тоже всегда). Исполняет супружеский долг ровно в 21:00 (Или исполнял?). Женился в двадцать два года на крестьянской девушке Варе (Я тогда уже работал на ЦРУ). Это первая и последняя женщина в его жизни (Я подходил ко второй сотне). И знаете что - он счастлив. Счастлив, потому что не знает, как прекрасно берут анализы в одном НИИ Ростова.
Вы только не подумайте, будто я в чем-то лучше брата, или он мне не нравится. Просто, думаю, при рождении весь запас жизненных приключений Васи, каким-то образом перешел ко мне. Собственно я даже знаю, каким и почему...
Но продолжу о себе. Итак, я попал в плен к немцам в сорок пятом. Меня поймали во время отступления, и я прошагал с солдатами до самого Берлина. Я присутствовал, когда наши его брали. А потом моя жизнь еще раз кинула коленце, меня усыновил некто Мухан Масси. Мой второй отец был человеком радикально отличающимся от первого. Во-первых, именно он спас меня, не позволив уехать в СССР. Уже потом мне стало известно, что там делали с военнопленными. Хотя тогда я еще пацаном был, может все обошлось бы.... Во-вторых, Мухан был одним из стоявших за организацией, теперь известной всему миру, а тогда только проходящей становление. Агентом Моссад. Шпион, причем шпион очень высокого профиля. Он многому меня научил. С десяти лет я мотался с ним по всему Миру и участвовал во всяческих операциях. Вы спросите, какая может быть польза в шпионских делах от мальчишки? Ну, я бы сказал, нормальная такая польза. Я, конечно, не тянул на мозг нашего маленького тандема, и не походил на персонажей из "Детей шпионов", но если надо что-то подслушать, или куда-нибудь пролезть, или что-нибудь разведать, или слежку провести, я был ну если не незаменим, то уж точно полезен. И когда мне исполнилось четырнадцать, Мухана убили.
Я хорошо помню тот день. Тогда все было в первый раз. Выпал первый снег, я в первый раз попал в постель с женщиной и убил первого человека. Его звали Ганс. Военный преступник. Я вернулся в квартиру отца и обнаружил его над трупом Мухана. У меня перочинный нож, у него пистолет. Я кинул нож и попал ему в горло. Всего пару часов назад Гретта поцеловала меня на прощанье, и я шел по тихим улицам, ловя крупные снежинки ртом. Всего несколько минут назад, мой приемный отец, мой герой, умер. Всего минуту назад человек, убивший его, испустил дух. Но мне больше всего запомнилось не это. Огромная муха. Большая, размером со шмеля, она вылетела из-под подоконника и неторопливо полетела к трупу Ганса. Она села на мой нож, поползла к ране. У нее была зеленая спинка и отвратительные большие глаза, казалось, смотрели на меня с одобрением. Я не мог там больше оставаться. Я уехал в Израиль, но вскоре меня нашли.
Как оказалось, никто в Моссаде не знал всю агентурную сеть отца. Что же, я все рассказал, а вскоре меня привлекли на службу. Из Моссада я ушел в восемнадцать. Меня завербовало ЦРУ, там я засел на десять лет. Легкие годы, наполненные приключениями, но настоящие чудеса случились со мной, когда я стал сотрудником самой могущественной организации в Мире. Я не стану давать название, потому что даже сейчас немного побаиваюсь и ее работников, и ее руководителя. А вот там я действительно многое увидел и пережил. Я узнал, что наш Мир невероятно загадочен и удивителен. Я узнал, что есть добро и зло. И поверьте - это далеко не то, о чем вы думаете. Короче узнал и увидел я много, но жизнь полная приключений посчитала, этого недостаточно.
Я проводил слежку за главой темных сил Мира, когда он меня расколол. Опять-таки не стану вам называть имен, ибо это очень опасно, и теперь уже для вас. В общем, он изгнал меня в ад. Живьем. Я попал в Тарон-Гову - первый круг ада. Если вы думаете, что хреново живете, вам надо хотя бы на пару часов попасть в ад. Мало того что климат там колеблется от плюс пятидесяти до минус пятидесяти (соответственно днем и ночью), мало того что первый круг огромен и там собраны грешники из всех эпох, так он еще густо усыпан демонами. И это только первый круг, остальные хуже. Первым делом я, как и подобает всем вновь прибывшим, попал в рабство. Хотя это, пожалуй, самый лучший вариант рабства. Моей хозяйкой стала Каратра - страшная женщина, которую не мог удовлетворить ни один мужчина. Она имела десять тысяч рабов мужского пола, а они, соответственно, имели ее. Большую часть времени Каратра проводила в бассейне спермы, который постоянно пополнялся. Там же происходили такие оргии, Калигула покраснел бы. Впрочем, от Каратры я сбежал уже через три месяца. Все же быть рабом Каратры не так уж и весело, как может показаться. Большую часть времени приходилось тупо дрочить, наполняя ее бассейн. Сбежать-то я сбежал, но куда деваться дальше? Я оказался посреди огромной пустыни, населенной песчаными акулами в пятидесятиградусный мороз. Я брел три дня пока не попал в зыбучие пески. Мне повезло - меня вскоре нашли. Пираты...
Пираты Песчаных Морей Тарон-Говы, парни лихие. Они поставили меня перед выбором: или я присоединяюсь, или меня скармливают песчаным акулам, предварительно отимев всем экипажем. Я предпочел первое. И знаете, не пожалел об этом ни минуты, как ни была заманчива перспектива второго варианта... Наверно, из всей моей жизни, эти годы самые веселые. Мы грабили, дрались, насиловали, и все бы хорошо, но на нас положил глаз Легион. Легион - наместник первого круга и высший демон. Бо-о-ольшущая шишка в аду. Я не знаю, что они не поделили с нашим капитаном, но все это вылилось в сумасшедшую бойню. Наш корабль окружила примерно тысяча совершенно одинаковых людей. И это лишь небольшая часть тела Легиона. И вот тогда мне опять повезло, или не повезло - это уж как посмотреть. Налетела стая кер и утащила нас в Мир. Керы - это такие специальные демоны, переносящие души людей, которым как-то удалось сбежать из ада. Своего рода полиция ада. Они бросили наш корабль посреди Атлантики и унесли моих дружков обратно в ад. Они-то были мертвые, а я нет. Так я оказался посреди Атлантического океана, на огромном корабле, трюм которого трещал таким количеством сокровищ, что хватит и на сто Биллов Гейтсов. Ветерок потрепывал рваные паруса и в дырах летали большие изумрудные стрекозы. До сих пор не знаю, откуда они там взялись.
Я поехал домой. Пару раз до ада я бывал в России, пока работал на ЦРУ. Родители с братом знали, у меня все пучком. Я даже пытался всунуть им деньги - благо тогда, как и сейчас, недостатка в них не наблюдалось. Но они не взяли. Теперь же я застал папу на смертном одре. Мать умерла еще лет десять назад. Я отметил с удивлением, в Мире прошло времени на сорок лет больше, чем в Тарон-Гове. Я увидел брата и взглянул, как буду выглядеть через сорок лет. Если доживу, конечно. Отец уехал из деревни и поселился в однокомнатной квартирке в городе. Я помню, как он смотрел на меня, умирая. Его бледные голубые глаза подсказали, какое облегчение он испытал, увидев меня. Он уже не мог говорить и просто уснул. Навсегда. Вася расплакался, я нет. Быть может, мне показалось, но я увидел, как из ноздри отца выбежал таракан и спрятался под матрац. А за ним еще один. Я не стал смотреть выбежит ли третий и ушел. Вы знаете, я думаю, отец умер спокойно вовсе не потому, что увидел меня перед смертью. Я думаю, он хотел умереть уже очень давно. Все же ему было сто с лишним лет. Но что-то не пускало его. Возможно, те самые тараканы в голове заставляли его жить. Жить, пока он не увидит меня. А вернее пока я его не увижу...
Я хотел бы немного отвлечься от моей жизни, чтобы объяснить вам эпиграф к этому рассказу. И вообще, почему он называется "Второй день Портоса". Дело в том, что моими любимыми книжками всегда были: "Три мушкетера", "Двадцать лет спустя" и "Виконт де Бражелон". Собственно из "Виконта" как раз вступительный текст. Когда д"Артаньян приехал к Портосу, его слуга, Мушкетон, рассказал, как устроен их быт. Они распределили все дни недели, на каждый у них намечалось свое удовольствие. Во второй день, удовольствия ученые, и о них в самом начале. Из этих нескольких предложений меня поразило: "Монсеньер показывает мне далекие земли и моря; мы обещаемся никогда не ездить туда". Я явственно представил эту картину. Вот стоят два толстых человека. Один - богатырь Портос, другой - его слуга Мушкетон.
- Смотри Мушкетон - это Китай, - говорит Портос. - Это же, на сколько лье от Парижа?
- На уйму монсеньер! - отвечает Мушкетон. - Как только там люди живут?
- Ну, милый мой Мустон, это я могу сказать тебе точно. Плохо. Быть может даже отвратительно. Не дай Бог попасть в эти места. Да они, наверное, даже не пьют вина! Я слышал, в тех краях предпочитают крепкую рисовую брагу.
- Брагу?! Из риса?! Что может быть отвратней?
- А отвратней может быть, мой милый Мустон, то, что они пьют ее теплой.
- Фу!
Два толстяка презрительно кривятся и продолжают поливать помоями жителей Китая. Их совершенно не волнует, как там живут, и они будут хулить их просто, потому что там живут иначе. И знаете, почему они могут ругать дальние страны, и зарекаться никогда туда не ездить? Все очень просто - они знают, что будет завтра. На следующий день два толстяка предадутся сельским наслаждениям, потом олимпийским, затем благородным и воинским, далее благочестивым.... И так всю жизнь. Она у них хорошо распланирована, каждый новый день встречает такими привычными и такими замечательными удовольствиями. И ничто не может изменить это. Они счастливы, а я... Хотя я тоже счастлив, по-своему. Но в моей жизни никогда нельзя сказать, что будет дальше. Она непредсказуема и вы знаете, совершенно скучна в своем роде. Почему скучна? Об этом далее.
Итак, я позвонил в НИИ спустя неделю. Моя знакомая взяла трубку и сказала, у меня здоровье двадцатилетнего. Говорила она так, будто ничего между нами не произошло. Я слышал, как на заднем плане, под пластиковыми панелями, бегают сороконожки. Что же, меня это устраивает. Это приключение закончено. Хотя оно не прошло для меня так хорошо, как казалось бы. Сегодня утром, зайдя в туалет чтобы помочиться, я почувствовал привычную резь. Сифилис естественно. Медсестра нимфоманка подарила мне вот такое приключение. Но я не расстраиваюсь. А зачем? Болезнь пройдет сама собой через пару дней. Я уже болел и сифилисом, и СПИДом, и даже раком. И мне хоть бы хны! Я всегда выздоравливаю без какого-либо лечения. У меня вообще удивительный организм.
Блин, только понял, что даже не описал вам свою внешность! А меж тем это очень важно. Я высокий мужчина с длинными белыми волосами. У меня идеальная фигура и два глаза разного цвета. Левый голубой, правый зеленый. У меня не растут борода и усы. Я прямо вылитый ангел ебать меня в сраку!
Ну что же пора подходить к главному. Знаете, жизнь полная приключений конечно очень интересна, но есть и у нее недостатки. Хоть я не знаю, что будет со мной в следующую минуту, в моей жизни есть некоторые правила. Правило первое - я из любой передряги выхожу сухим. Я работал на Моссад, на ЦРУ бывал в аду, а у меня нет на теле ни одной царапины. Однажды я захотел порезать себя сам, но не смог. Просто держал в руке нож и не смог. Сидел как дурак и смотрел на него. Правило второе - я не болею, а если болею, быстро выздоравливаю. Правило третье - мои приключения касаются не только меня и я даже, всего лишь пешка в них. За всю свою достаточно долгую жизнь, я так и не достиг высот. Я не стал ни директором, ни президентом, ни пиратским капитаном, никем. Я БОМЖ. Если я хочу обзавестись постоянным жильем, его уносит ураганом, или оно сгорает, или я попадаю в такую жопу, что приходится все бросить и ехать к черту на кулички. Правило четвертое - мои приключения не меняют мою жизнь, она остается прежней жизнью полной приключений, зато кардинально меняет жизнь тех, кто попадает в мое приключение. Причем обычно если я выхожу сухим из воды, они выходят по уши в говне. К примеру, мои друзья пираты. Я не сомневаюсь, они сейчас жарятся на более низких кругах и с ностальгией вспоминают жизнь в Тарон-Гове. Или эта сифилитичка из НИИ. Я уверен, вскоре, а может и уже, ее жизнь изменится так, что мало не покажется.
Я рассказывал вам про две звезды на небе, когда меня зачали. Тогда все приключения Васи перешли ко мне. Так вот - это происходит снова и снова. Васе еще повезло и его жизнь хоть скучна, но он все же живет. А вот звезды тысяч людей погасли, чтобы горела моя. Да и я горю не так долго, если вы помните. Я день за днем, минута за минутой гашу жизни окружающих, чтобы гореть самому. Мои приключения лишены остроты, потому что риска в них никакого, и я точно знаю, почему остаюсь невредим. Мою жизнь используют друзья. Я не только причина приключений, я еще тот, кто тянет на себя их удачное разрешение. Я живу, чтобы кое-кто смог отравить, сделать скучной и банальной, жизнь тысяч людей. Я как ходячее проклятье им.
Вы хорошо запомнили, как я выгляжу? Если нет, я напомню. Длинные белые волосы, глаза разного цвета и никакой щетины. Я бы очень хотел, чтобы вы, встретив меня на улице, бежали. Бежали далеко и не стали частью моего приключения. Мне надоело каждый раз завершать их одинаково! Хотя вы, наверное, не сможете убежать, но знаете что - хотя бы попробуйте.
С какого времени вы помните себя? Вот я с утробы матери. И я очень хорошо помню, что происходило там, пока я еще был один. Всегда, на протяжении всей мой жизни наполненной приключениями, я чувствовал его. Я слышал, как он шуршал за пластиковыми панелями. Я видел его отвратительное зеленое брюхо на ноже в шее Ганса. Именно он летал меж порванными парусами, и он вылезал из ноздри моего отца. Я видел и слышал его тысячи раз. В бассейне Каратры он плавал огромными жуками-плавунами, когда я перехожу улицу, он бегает под асфальтом на маленьких черненьких лапках. Он прилетал в каждый гостиничный номер и бился в стекло, огромным серым махаоном, буде зима или лето. Но все же я думаю, настоящий он - это та муха, лакавшая кровь Ганса. Потому что именно таким я его увидел в первый раз. Хотя у бесформенного плода не должно быть глаз - я видел. Всего на минуту, прежде чем пропасть снова, у меня появились рот, глаза и уши. Да, тогда - в утробе матери. И именно эта муха хранит меня. Муха кладет в мою постель каждую вторую красивую бабу. Муха подсылает кер. Но муха только хранит и все. Основную работу я делаю сам.
Этот рассказ называется "Второй день Портоса", потому что я хочу жить в нем. Портос мечтал, чтобы никуда не ездить, а я мечтаю прекратить ездить куда-нибудь. Я хочу, как и он, стоять над картой и говорить: "Вот здесь я был, но больше ни-ни". Я хочу, наконец, забыть тот день, когда на небе одна звезда погасла, а вторая разгорелась. Я хочу, чтобы все изменилось и в то же время не хочу, потому что боюсь другой жизни, и не знаю ее. Итак, что же произошло со мной в утробе матери? Я расскажу.
Несмотря на ночь, я видел розовый цвет костра, пробивающийся через материнскую кожу. Я видел ее вены и мышцы. И вот, посередине розового рая, появилась тень крупной мухи - она села на живот матери снаружи. Я не знал еще тогда, что это за муха, и вообще не знал, что такое муха. И этим себя оправдываю снова и снова. Но вместе с глазами, вместе со ртом и ушами, маленькому комочку, у которого еще нет мозга, даровали способность мыслить. И я услышал голос. Знаете такой спокойный мурлыкающий голос. Он не говорил, урчал как хорошо отлаженный мотор. У нас состоялся диалог. Вернее тогда я сказал первое слово. Вот только не "Мама".
- Мальчик, - сказал он, - хочешь жизнь полную приключений?