В которой Оля погружается в сказочный мир колокольчиков ветра, а потом долго беседует с Лориком о делах намного более приземлённых, хотя и весьма сердечных, и оказывается перед проблемой - нужна ли предложенная неугомонной подругой интрига с провокацией в отношении бывшего мужа и, если нужна, то - зачем?
Она вышла из кухни, стремясь оказаться подальше от запаха горелого мяса, а окно распахнуть побоялась, помня, как её кот рвался в двери за внезапной серой кошкой. Подхватив с пола смартфон, ушла в комнату, со вздохом повалилась на раскладушку и совсем было коснулась экрана. Но передумала. Сбегала в кухню и забрала с подоконника шар. Уселась на скрипнувшее тугое полотно постели, и подвинув ближе здоровенный обшарпанный табурет, открыла стоящий на нём маленький ноутбук. Вернее, нетбук - машинку размерами чуть побольше стандартной книги. Купился он несколько лет назад для Дениса, когда тот занимался документацией нового магазина и намеревался таскать нетбук с собой, курсируя между двумя офисами. Но маленькая клавиатура мужа раздражала, а ещё буквально через год всё взорвалось победным пришествием смартфонов, планшетов и прочих бесклавиатурных гаджетов - только выбирай себе модель попрестижнее и помоднее. И нетбук перешёл к Оле, которая сильно этому обрадовалась. Печатала она мало, а вот книжки читала запоем, любила серфить художественные сайты, рассматривая коллекции картин, да ещё быстренько установила на малыша свои собственные программы - простенькие фоторедакторы и верстальщики - была у нее мечта когда-то: заняться виртуальными фотоальбомами. Не просто складируя в одном месте сотню снимков, а чтоб именно книга. Вот только времени на то, чтобы хоть раз сделать хоть одну - никак не хватало.
- Так... - Оля открыла гугл и откинулась к стенке, вертя в руках шар.
Как же он его назвал? Короткое слово, такое простое, вылетело из головы, смятое мелкими происшествиями, которые свалились на голову одновременно. Странный гость, деловитая кошка, звонки Лорика, трусы ещё эти дурацкие... Темучин с его воем и попытками выскочить, круглый дядька с ковром, нет, с выбивалкой, жареная тёткой картошка - надо ей рассказать, что никаких блох коты не разводят, а совсем наоборот, собирают на себя всю кровососущую нечисть, бедняги. Неважно. Так как же он сказал? И что за дурацкие на нем трусы? Высоченный, как та шпала...
На свои посмотри, Краевская, упрекнула себя и сосредоточилась на упрямой находке, наконец, впервые рассматривая её по-настоящему. Фриин? Шурин? Нет, шурин - это родственник. Ударение только другое. Или - такое же?
"Формин", простучала она по клавишам одним пальцем, нагнувшись к табурету. Выпрямилась, с досадой тряхнув головой - волосы падали на потный лоб и щекотали. Не то.
Перебирая варианты, тыкала пальцем в буквы, качала головой. Быстро поняв, что так толку не будет, взяла маленький нетбук на колени, бережно положила шар рядом с бедром и застучала по клавишам, заходя с другой стороны.
"Небольшой шар из стекла (и как не разбился во всей суматохе...) с вырезанным донышком и привязанной палочкой. Стеклянной палочкой. На конце палочки обрывок бумажной полоски. (она поднесла шар к лицу, придерживая палочку пальцем). На обрывке надпись, оборвана, осталось слово "пуст". На боку шара стёртый рисунок похожий на акварель"
Исправила "стёртый" на "размытый". Взяла шар пальцами, очень осторожно, как будто бледные линии и мазки могли исчезнуть от её касаний, хотя, он там болтался в ветвях платана, наверное, его поливали дожди и шоркали по нему листья... судя по бумажке и расплывчатым буковкам...
Сердце дрогнуло, когда она, повертев шар, наконец, увидела. В мешанине точек, кляксочек и линий - рисунок. Вот почему он казался совсем непонятным: сейчас Оля держала шар перед глазами, повернув себя к свету из окна, и размытая картинка на одном его боку накладывалась, совмещаясь, с картинкой на другом - противоположном.
По шару бежал кот, акварельно размытый, черный, держа извитый хвост параллельно земле, словно летел плавно, подхваченный мягким порывом ветра. А рядом бежала кошка - светлая на фоне крупного тёмного силуэта, словно вписанная в него, и только две головы (Оля, захваченная волшебством, качнула шар в пальцах - еле-еле - и звери шевельнулись, касаясь носами на бегу) были выписаны рядом, как говорят - голова к голове.
Шар на покачивание отозвался тончайшим медленным звоном. И она, опуская глаза на мониторчик, улыбнулась миллиону выпавших там ответов, обо всем, на каждое слово из описания.
Бережно держа шар в одной руке, Оля стёрла слова и написала в узком оконце:
"Колокольчик в виде шара с рисунком". Нет. "Стеклянный колокольчик в виде шара с рисунком".
Из послушно показанных ссылок взгляд сам выхватил нужное слово. Фурин! Он так и сказал. А ещё сказал - вы нашли свой фурин. Свой...
В комнату вошел Темучин, не стал запрыгивать на постель, а сел напротив, так, чтобы Оле поверх открытой крышки нетбука была видна его статная фигура и роскошный хвост вокруг лап. И конечно, спокойная морда со сверкающими драгоценными усами и колодцами глаз - сейчас зелёных с золотой искрой, прорезанных узкой чёрной линией. На морде написано было снисходительно и терпеливо - ну, дотумкала наконец?
И Оля выбралась из плавного волшебства, куда погрузилась, отправившись в лёгкий, но всё же немного печальный бег-полет грациозных пушистых животных. Моргнула и снова положила шар рядом, очень бережно.
- А ты. Нет чтоб со мной порадоваться. Ну да, я тормоз. Конечно, колокольчик! Просто он очень похож - на ёлочные шарики.
Кот продолжал терпеливо снисходить, и Оля, чтобы подколоть высокомерного красавца, сообщила:
- Они же разные бывают. Вот у коровы - ботало. Тоже колокольчик, но там вообще железная трубка, внутри ложка привязана старая.
Засмеялась выражению на Темучиновом чёрном лице - выслушал так, словно понял, о чем речь, и слегка обиделся, но старается не показать. Уж то, что его поддразнивают, прекрасно понимает.
Оля похлопала по смятой простыне.
- Иди сюда, кот мой. Вместе почитаем про колокольчик фурин.
Но Темучин величественно покинул комнату и вскоре уже громыхал горшком в коридоре.
Через время ожил смартфон, и Оля оторвала глаза от монитора, всё ещё полная новых знаний и сведений; а в жарком воздухе комнаты с закрытым окном висели, покачиваясь от нездешнего ветра, сотни, тысячи прозрачных шаров, наполненных тонким звоном. Качались палочки из стекла, покручивая привязанными к нижнему кончику длинными записками.
- Алё! - Сердитым голосом крикнула в ухо Лорик.
- Ты знаешь, - ответила Оля, кладя руку на загривок Темучина, который пришёл, наверное давно уже, и спал, вытянувшись на боку, - на самом деле не фурин, а произносится "ху-у-ринн". И ударение на оба слога. Я послушала в переводчике...
- Правильно, - внезапно согласилась Лорик, - я тоже как увидела, так и матюкнулась вслух прям, а Мишка мне, ты чо...
Оля поморщилась. Тронула пальцем гладкий бочок фурина и отодвинула его немного дальше. Уселась удобнее, с покорностью готовая выслушать новости подруги.
- Ещё раз. Я не поняла.
- Ты там вообще как? - спохватилась Лорик, - я звоню-звоню. Вопли всякие. Или ты не дома была, да? На улице там орали?
- Нормально всё. Я потом расскажу.
- Ага. Так вот, слушай ещё раз. Вчера ж суббота. Ты в курсе что выходной вообще? Был.
- И-и?..
- И мы с Мишкой в кабак попёрлись, у него заказ атличный, заработал бабла, давай грит жена тряхнем, ну, то неважно всё. "Зимний сад" который. Ну, помнишь, где у столов гномики?
Оля вспомнила - гостеприимную веранду ресторанчика, мимо которой она проходила часто. Столы на возвышении, кадки с розовыми кустами, лианы по изящным решеткам. И эти гипсовые гномы по всем углам - как их только по пьянке не поразбивали, за уродство и хитрые ухмылки.
- Так вот, - неслась дальше Лорик, - мы уже хорошо так набрались, поплясали, как ото молодые совсем. И тут машина подруливает и оттуда, значит... такси это, я сказала? Вылазит Денис твой, и ручку туда. И выньмает с машины барышню. На каблуках. Платье такое дурное, все в люрексе, будто с сундука вытащила.
- Сейчас модно, - машинально возразила Оля.
- Тебе откуда? - невежливо удивилась Лорик, явно держа перед глазами вечные Олины джинсы и рюкзачок, - то неважно. Короче, он её к стойке, и они там ещё полчаса коктейльчики, а она такая ахаха ухаха хихихи. Ручку поцеловал. Два раза.
Оля сама удивилась тому, как заныло внутри, и сердце, перестукнув, сжалось от сильной боли.
- А ты. Всё и увидела. - голос стал хриплым, она, отодвинув смартфон, кашлянула в сторону.
- Ну да. Я за Мишку спряталась и пасла их. А потом думаю, ах ты казёл казлиный...
- Ларис, я сама ушла. От него.
- А две недели? - победно возразила Лорик, - он ещё должен. Сидеть и ждать.
- Да никому он не должен!
- Неважно! Если не гад, сидел бы и ждал. Ты же вот не кинулась таскать мужиков, в пустую хату? Нет же? Чего молчишь? Краевская!
Оля вспомнила голую руку странного посетителя, его смешные шорты с задранными краями. Свои трусы, неумолимо сползающие с живота. И всхлипнула истерически. Так вот и сказать: а как же, Тютина, буквально сегодня общались мы полуголые, я и мужик, на пороге пустой хаты. И свидетели есть...
- Знаю, что не таскаешь, - успокоилась Лорик, - то б небо упало на землю, если бы ты, Краевская поступила, как надо. Чтоб нос утереть козлу. А! Ты ж главного ещё не знаешь! Кошёлка эта - она на тебя похожа. Ну шо сестра. Только на десять лет младше. А так - шнобель такой же, выдающийся, и чернявая мелкая. Ой. Ну ты не кошёлка, это я про неё. А ты нет.
- Серьги длинные, - подсказала Оля и собеседница замолчала, пытаясь все увязать.
- Серьги? В кого? А-а-а! Слу-у-ушай, точно. Аж на плечах лежали. Ты её знаешь, что ли?
- Знаю, - скучно сказала Оля, - это Лилечка, из нашей бухгалтерии. Она молодая да, и хорошенькая. Разве похожа?
- Не знаю насчёт хорошенькая, - ответила золотоволосая пышечка Лорик с ярко-голубыми глазами, - но похожа ужас и ужас. Слушай, он у тебя, наверное, ушибается по таким бабам - носатым и мелким. Может, мать такая. Или была когда-то дала в первый раз. Ну то неважно.
- Так что важно, Ларис? - почти потеряла терпение Оля, которая ощущала некоторое разочарование; а что, наверное, интересно, если бы Денис сходу кинулся в ухаживания. Но Лилечка? Этот ребёнок? И кажется, у нее мальчик есть, давно встречаются, со школы ещё. Наверняка Денис после работы в выходные повел девочку угостить, чтобы не платить сверхурочных - часто так делал, о чем жене временами хвастался, подсчитывая семейные доходы.
- Ты дальше слушай! Он же меня вроде как не знает, да? Мне надоело за Мишкой сидеть, и домой же пора. Думаю, ну я тебе щас устрою, сладкая твоя морда (Оля поморщилась, но не стала перебивать), встала карочи, и мимо прошла, как я умею. Бедром и глазом, в общем. Иду такая умц-умц-умц... по руке его похлопала, вроде как дай пройти спасибо... и улыбнулась эдак...
Оля представила себе это очень хорошо. Подруга у неё была невероятно яркая, знала об этом и, несмотря на некоторую вульгарность, а может быть, именно благодаря ей, да и вульгарность эту Лорик могла подчеркивать специально, внезапно прозрела Оля, так вот, мужики послушно падали к стройным ножкам и укладывались штабелями. А также бегали совершать для Лорика всякие поручения, выручали Лорика из всяких происшествий и дружно завидовали Мишке, относясь к нему, как ни странно, очень хорошо, видимо, отсвет жениного совершенства и его делал в какой-то степени прекрасным и милым.
Представив это всё, Оля приготовилась услышать ожидаемое: как Денис фыркнул и отвернулся от Лориковых чар, внимая болтовне Лилечки. И с удивлением подняла брови:
- А он мне эдак со значением, в ответ, на её макушку показал глазами и вздохнул. Мол, прости, зайка, занят. Так я вот подумала чего! А давай мы его с тобой раскрутим, а? Как-как. Каком кверху. Олька, ты будто в вакууме живешь. Я его вроде как подсниму. И раскручу на знакомство. Пусть поухаживает. А как совсем созреет, ты такая нас увидишь и оп-па, ага-а!
- Не поухаживает, - но Олиному голосу не хватало убежденности.
- Ты не видела, как смотрел, - возразила Лорик.
- И зачем вообще? Это ж тебе не водевиль какой - типа застукать муженька, типа там деньги делить или ещё что.
В смартфоне замолчало. Оля разок алёкнула, убедилась, что связь не прервалась, и стала дальше слушать молчание подруги.
- Затем, - сказала та, обдумав, - затем, что я вижу, как ты на себе волосья рвёшь. Думаешь, сама семью порушила, сама виновата, а бедненький твой страдалец чахнет там, без покушать и в грязных рубашках. И весь такой в тебя влюблённый. Так я тебе докажу на раз-два-три, что его любовь - то тьфу, шкорлупки от семачек.
- Ты прям поэтесса, Тютина. Тебе стихи писать.
- И напишу. Не ржи. Не?.. как там. Да неважно. Важно это вот, что я про тебя сказала.
Теперь уже молчала Оля. Она знала, что никакие авантюры с подставами ей не нужны, противно это как-то всё. Но была ли она права? А вдруг это действительно поможет? Ей поможет. Чего себя обманывать, она давно поняла, что Дениса не любит. А кто любит, в семьях-то? Если оглянуться, есть хоть одна семья, жизнью которой Оля хотела бы жить? Даже вот самый близкий и очень положительный пример - Лорик с Михаилом? Но они вообще и совершенно, космически другие. А больше и нет таких поблизости, а те что в книгах или в кино, ну так, на то и книги с кино - описывать желаемое. А не реальность. Но, давно уже не любя мужа, сейчас она каждую ночь просыпалась и, убиваемая угрызениями совести, лежала без сна, разглядывая потолок с тенями. Если куча семей живут-поживают, и разбегаются только после каких бытовых катаклизмов, имела ли она право уйти на пустом месте практически? Прости, дорогой, не люблю. Им с Денисом для развода даже дежурная формулировка "не сошлись характерами" не годится, потому что он-то прекрасно с ней сошёлся, своим характером. И жил бы дальше и благоденствовал, пока она превращается в тень, а потом в тень тени. Уважаемый судья, я ухожу от мужа, потому он превращает меня в тень...
- Ты там? - сказали одновременно обеспокоившись, и так же одновременно рассмеялись.
...Как всё странно, и дружба странная, кто бы подумал, что главная красавица старших классов и Оля-невидимка, встретившись снова через много лет после школы, не просто возобновят милые приятельские отношения, а прилепятся друг к другу практически безоглядно. Знал бы про Лорика Денис, который так двинут на лоске и стильности, вот уж скривил бы губу...
Тут Оля припомнила новости. Или не скривил бы?
- А Миша твой? Не боишься, заревнует?
- Ох. Ревновал бы, убил бы меня давно. Ты ж была у меня на базари, видела скока народу. И не грузчики же. Бизнесмены и прочее кодло. Мишка мне верит, и я его никогда не подведу. И вообще, он послезавтра едет сезонить. У них в Подмосковье заказ, мебель новорусская. Миллионэру. Так что, я ему и не скажу ничего. Ну, вытащу твоего в кабак, разведу на роскошный ужин с танцами, а ты, вроде как случайно, в нужное время. Такая вся - опа... И кстати, я посмотрела на эту, как её? Лиличку? Тебе надо такие туфли. Я посмотрю, где продаются.
- И платье с люрексом, - подсказала Оля.
- Беее... а вот не надо. Платье я тебе придумаю. Чтоб ты такая вся фифа ка-ак вышла.
- Лоричек, да меня как ни наряди, я рядом с тобой все равно золушка.
- Ну и что, - засмеялась польщённая Лорик, - ну да, но всё равно. Слушай, а я тебе звоню или ты мне? Блин, если деньги кончатся, мне ж ещё в орифлейм звонить, про интимные гели!
- На этой жизнеутверждающей ноте, - прокомментировала Оля наступившее в смартфоне молчание, - я бы сказала даже - эротической ноте, мы и заканчиваем нашу беседу, уважаемые товарищи озабоченные. Семейными, в смысле отношениями...