Рита лежала навзничь, уронив левую руку с кровати, слушала, закрыв глаза, как Алька возится, шуршит и чем-то звякает, иногда шепотом чертыхаясь. Спать одновременно хотелось и не хотелось, голова словно отклеивалась, зависая под потолком, потом, после каждого звука со стороны подружкиной кровати, возвращалась обратно, и глаза хотели открыться. Но Рита терпеливо ждала, когда же Алька наконец, разберется со своими интимными делишками: спрятаться в домике некуда, и если не зажмуриваться, то на краю зрения будет маячить угловатая Алькина фигура, ее протянутая над спинкой кровати рука или пушистые волосы.
- Вроде все, - с сомнением проговорила Алька. Щелкнула еле слышно резинка поправляемых трусов, - ты спишь?
- Неа. Жду, когда ты там.
- А. Так ты слышала, не? Я говорю, вроде все. Ну в смысле, совсем все.
- Кончились, что ли? - не поверила Рита, открывая глаза и повертываясь на бок. Опираясь на согнутый локоть, осмотрела стоящую посреди комнаты Альку.
Та застегивала рубашку, ту самую - клетчатую, белел под расходящимися полами треугольничек хлопковых трусиков.
- Второй же день всего! - продолжала не верить Рита, усаживаясь, потому что локоть проваливался в зыбкий матрас, - ну и я читала, если солнце, жара всякая. Провоцирует.
- У тебя может и провоцирует. А у меня похоже, совсем почти все.
- Щасливая, - Рита пощупала свои трусы, в которых топорщился слой ваты, завернутый в стираную тряпочку.
- Не ссо! У меня вообще должны быть через три дня, а видишь, мы как договорились, чтоб одновременно. Ну и чтоб обеим подосрать. Именно, когда на море.
- Это бывает, когда подруги. Мы с тобой, помнишь, ржали уже, насчет одновременно.
Алька покивала, показывая, помню-помню.
- Так я об чем. У тебя тоже вряд ли долго, если у меня все.
- Хорошо бы... - Рита не слишком поверила, но да, это было бы ужасно хорошо, потому что за пару дней совершенно надоело постоянно думать о трусах и дополнительных походах в местный сортир, и бояться залезть в воду или просто ходить в купальнике.
- Так, - Алька уселась на свою кровать, ставя длинные ноги на железную раму под матрасом и обхватывая колени, - щас ногти накрашу. Потом поспим. Наверное.
- Неохота как-то.
- Жарища же! Не перебивай. Поспим. Ну, поваляемся. Потом выйдем, часов в пять, скупнемся. И...
Она задумалась, подтягивая к себе косметичку и высыпая на сбитую простыню содержимое. Открыла флакончик, комната наполнилась резким запахом ацетона.
- И... - продолжала размышлять Алька, нацеливая мокрую кисточку на большой палец ноги, - тьфу ты, промахнулась.
Кровать заскрипела. Алька поворочалась, усаживаясь удобнее. И рассердилась.
- Вот видишь, я про что! Куда тут пойти? По центру утюжить тудой-сюдой? Мимо директорской конторы? Или в кухне торчать с борщом? А за забором - одна трава на сто километров.
- И море, - возразила Рита не слишком уверенно.
Тут Алька, конечно, была права. Если не торчать на песке, валяясь неподвижно, временами уходя в воду, оставались только центральная аллея, пустая брезентовая палатка клуба, две кухни. И домик спасалки с вышкой. Правда, к новой кухне была пристроена большая столовая под навесом, и в ней стоял бильярдный стол, стукали шары, дядьки отклячивали задницы в цветных плавках, прицеливаясь киями. А снаружи, забравшись на кирпичный барьерчик ограды, сидели дамы и девушки, или стояли, облокотясь. Смеялись, болея за своих. В углу там болтал телевизор. Но подходить туда, где все друг друга знают, и стоять под любопытными и оценивающими взглядами Рита никак не хотела, и знала, что Алька тоже не хочет, хотя и по другим причинам. Альку больше волновало, чтоб "выглядеть" и она была уверена, что пока совершаются в организме всякие женские дела, "выглядеть" - никак невозможно, мало ли что случится и придется убегать в комнату или в сортир.
Телевизор был и в клубной палатке тоже, но там темно, почти пусто, орут играющие у входа детишки с пластмассовыми грузовиками, и вообще - ехать на катере, чтобы смотреть телевизор?..
Больше всего Риту манила спасательная. Там, в небольшом пространстве между стеной домика и густыми кустами, отделяющими территорию спасателей от аллеи, стоял дощатый стол и вкопанные вокруг него лавки. На лавках постоянно сидели сами спасатели - молодые и загорелые, толклись их приятели и подружки, сверкая в тени деревьев яркими плавками, купальниками и сарафанами. Оттуда слышались взрывы смеха, шлепанье карт по столешнице, треньканье гитары. Временами кто-то спускался с верхотуры, по деревянной наружной лесенке, или кто-то убегал к воде, ворочая там лодку.
Но, поглядывая в ту сторону во время походов по аллее, она с печалью думала, все там знакомы друг с другом, и как подойти? Никакой смелости не хватит, вот так припереться, "здрас-сти я ваша тетя". И торчать рядом, ожидая, когда пригласят присесть, сыграть в карты, например. Нет, конечно, можно нормально схитрить, типа - мы на лодке хотим покататься, и потом получится, вроде уже и не чужие. Но Рита знала, если это предложить, Алька хитрость тут же раскусит и не замедлит вслух обличить, да еще не один раз. Как будто сама Алька ни капли не хотела ни с кем познакомиться.
Странное дело, размышляла Рита, снова ложась на кровать и беря с пола брошенную туда книжку. С Алькой нормально знакомятся пацаны, у нее знакомых парней всегда больше, чем у Риты. Но тем не менее, Алька всегда фыркает и всячески показывает, как оно ей не надо и все равно. Хотя, если бы было по-настоящему все равно, они сразу бы отлипали и шли знакомиться с кем-то еще. Но из-за этого подругиного фырканья Рита боится признаться ей в очередном интересе, потому что суровая Алька сходу раскритикует и пацана, который понравился, и ее саму за такой интерес. Вот и приходится все время партизанить, придумывая причины всякие. И кстати!.. На лодке покататься - очень даже нормальная причина. Заодно ж и на лодке покатаемся, - радовалась Рита, опуская руку в прохладную воду и наслаждаясь тем, как мягкие струйки упруго гладят пальцы. А Славик на веслах - такой весь коричневый и глаза точно - зеленые. Когда гребет, то на руках напрягаются мышцы...
- Ну ты и спишь, грамотейка!
Рита дернулась, растрепанная книжка сползла с груди и обрушилась на свое место под кроватью.
- А?
Марлевая занавеска желтела вечерним светом, за стенками и приоткрытой дверью слышался детский топот, крики, энергичный звон тарелок.
- Фу, - усаживаясь, она крутила головой, пытаясь сообразить, что к чему.
Алька потянулась, зевнула, кидая за голову руки и цепляясь за железную кроватную спинку. Кровать предупреждающе спела свои пружинные аккорды.
- Полшестого, - доложила она, - не ссо, я сама только вот. Там стучал кто-то. Ты не в курси, кто?
- Стучал? - Рита никак не могла прийти в себя, - я не слышала. Ты ж слышала? Спросила бы.
- Та. Я спала тоже. А может, приснилось мне. Блин, и двери бросили, заходи, кто хочет. Может и зашел, увидел, что храпим, и смылся.
- Может, это бабка соседняя, - возразила Рита, с ужасом думая, а вдруг, и правда, храпели. Она вдруг храпела, а кто-то вошел, смотрел на них.
- Угу. Она постучит. Та она и двери выломит, - шепотом возразила Алька, - ой-й, ссать хочу, давай скорее. Просыпайся ж уже.
Рита хотела возразить, ты ж хочешь, не я. Но потом все равно придется идти в сортир, уговаривать Альку, чтоб не в одиночку. Вздохнула и, покачиваясь на матрасе, спустила ноги на деревянный пол. Потянула к себе измятый сарафанчик, надеясь, а вдруг, пока идут через пансионат, захочется и ей, тогда на пару часов можно будет следующий поход в сортир из головы выбросить.
- А эти домики там, в конце, - отвечая на ее мысли заговорила Алька, - ну, московские, там вроде даже унитазы есть внутри. Прикинь, вот лафа-а-а...
Рита покивала.
- Я только чо слышала, - Алька уже залезла на табурет и оглядывала себя в зеркале, туго стягивая на талии рукава многострадальной серегиной рубашки, - и вовсе там не москвичи. Там физкультурники. Со Львова.
- Кто?
- Пловцы. Институт физкультуры, плавание. Чего ржешь?
- Ну - физкультурники. Я представила, выбегают такие на пляж и ну пирамиды строить. Из себя. Раз-два-три!
- Ага. Нет. Они тут с самой весны толкутся. Стройотряд. А сейчас на соревнованиях каких-то в городе. Ну, в другом пансионате. И скоро приедут. Наверное. Тьфу темнотища, а свет нельзя, комары же.
Она спрыгнула, приблизила к зеркалу лицо, осматривая каждый глаз по отдельности.
- А ты откуда знаешь? - удивилась совсем уже проснувшаяся Рита, мягко отпихивая подругу от зеркала и взлезая на табуретку.
- А ты пока тут хропела, я сходила чайник поставила, чтоб водичка кипяченая. И там тетки трепались.
Рите стало одновременно завидно и печально. Вот такая Алька - ушла сама, торчала там, слушая новости. Совсем самостоятельная, и хорошо бы стать такой же. Но это вряд ли. Туда, где толчется незнакомый народ, Риту пинками не загонишь, хотя, два года назад, убоявшись напророченной мамой судьбы (так и просидишь по углам всю жизнь, а надо общаться, надо, чтоб друзья!) она взяла дело в свои руки и научилась нормально вступать в контакт, говорить всякие пустяки, общаться, короче. Но чего скрывать, радости ей это никакой не доставляло, и если уж отдыхать, полагала Рита, то делать надо то, что нравится, а не пинать себя - иди общайся Маргарита Розова! Тем более, рядом Алька, которая прекрасно с чужими общается, даже вон пошла поставила чайник, и наверняка познакомилась с тетками (нафига они нужны...), узнала кучу полезных новостей. И Рита ей для этого совершенно не понадобилась.
Алька у двери выразительно звякала ключами, изображая первоклассницу с колокольчиком. Рита еще раз поправила на талии сарафанчик и вышла на веранду, по которой от крыши лежала широкая тень с зубчатым краем. Ветер дул сбоку, хлопал развешанным поперек покрывалом, задирая его, показывал разбросанные игрушки, стол, полный банок и тарелок.
Алька торжественно сунула ключ в скважину, провернула его дважды. Замерла, о чем-то соображая.
- Привет, - сказал кто-то, появляясь из-за угла домика, пока еще невидимый в вечерней тени.
У Риты радостно подпрыгнуло сердце. Все же они их не забыли. Пришли. Пришел!
И тут Алька, в третий раз крутанув ключом (который вообще-то на два поворота запирал замок), крутанула в четвертый и, схватив Риту за руку, снова втащила в комнату. Хлопнула дверь. Метнулась и повисла кривым гамаком прижатая дверью занавеска.
- Что? - вполголоса простонала Рита, сердито уставясь в поблескивающие глаза подруги.
- Трусы, - еле слышно, почти не шевеля губами, ответила Алька и для верности тыкнула себя куда-то под рукава, завязанные на пузе.
Они замолчали, чутко прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Там было тихо. Никто не говорил еще раз "привет", не слышны были шаги по веранде, или там по песку вокруг домика.
- Так переодень, - прошипела Рита. Зная Альку, она насчет трусов сразу все поняла. И не стала говорить мол, не видны и нормально все...
- Так на улице, - сердитым шепотом парировала Алька насчет сохнущего купальника.
Они стояли под дверями, замерев в неудобных позах, словно играли в "море волнуется", сверлили друг друга сердитыми взглядами, рука Альки цепко держала гнутую ручку, притягивая дверь.
Рита закатила глаза. Потом обвела ими полутемную комнату, казалось, залитую желтым компотом из алычи.
- Ну... блин. Да он ушел уже, наверное. (ага, сказал себе - нафига мне эти сумасшедшие дурочки...).
- Фиг, - мрачно возразила Алька, для убедительности пальцами показала, как шагает человек, и покачала пушистой головой, отрицая.
- Рубашку переодень, - осенило Риту, - вон же сарафан твой. На койке.
- Он мятый!
- О-о-о... Какие мы королевы... Надень уже и пошли!
- Подержишь?
Алька с усердием кивала на свою руку, которой вклещилась в двери. Рита закатила глаза снова, уже несколько уставая от пантомимы. Взялась за дверную ручку и снова шикнула на подругу: Алька, послушно порхнув в желтом полумраке угловатой бабочкой, завозилась у своей кровати, сдирая рубашку и напяливая сарафанчик. Пуговицы, конечно, никак не застегиваются, отметила Рита, заодно прислушиваясь, что там происходит снаружи.
Не услышав ни шагов, ни голосов, Рита рассердилась. По своей привычке устроила Алька, как сама выражалась "спектаклю", и теперь в сторону новых знакомых, которые никак не могут с ними по-настоящему познакомиться, действительно будет стыдно даже смотреть. Уже второй раз они позорно сбегают буквально посреди разговора, оставив парней с раскрытыми ртами. Нет! В третий! - мысленно пересчитала события Рита и смирилась, махнув рукой на все...
- Ну, - сказала в полный голос, - переоделась? Пойдем уже.
- Ты шшшто орешшь? - Алька ожгла подругу негодующим взглядом, приосанилась, поправляя сарафан, волосы, сумку на плече.
Прошла мимо и внезапно, стряхнув царственную позу и выражение лица, согнулась в три погибели, припадая глазом к маленькой щелке между подоконником и занавеской.
- Лицо поменяй, - вполголоса посоветовала Рита, открывая двери.
Алька выпрямилась, взметнув перепутанные пряди. Согнала с лица выражение страшного партизанского секрета, пытаясь взамен нацепить королевское равнодушие, типа - идем, гуляем, никого не трогаем.
Рита фыркнула.
Предзакатное светлое солнце раскрасило песок и кусты длинными, еще не густыми тенями, протянуло их к невидимой от крыльца сетке-рабице, за которой, в прорывах игольчатой зелени тамариска, блестело Азовское море. И - никого. Ни соседей, ни теток с кастрюлями или стопками грязной посуды, ни - прекрасных прынцев Славика и Саши. Не судьба, значит, смирилась Рита, постукивая каблуками следом за целеустремленной Алькой, ну, зато можно спокойно зайти в сортир, вернуться, чтоб оставить в домике дурацкие стукалки, и потом уже дальше гулять босиком, или надеть купальники и пойти на пляж.
А вдруг и правда, все, с надеждой думала Рита, поднимаясь по лесенке на цементную веранду сортира, и тогда завтра собрать сумки, завеяться на дальний конец Острова, на весь день. И начихать, что без никого, уйти только вдвоем.
Из дверного проема вышла дама в тесном сарафане, поправила над красным лбом кудряшки и спускаться не стала, а прошла вдоль стены и, облокотившись на деревянные перила, повисла, обозревая с небольшой высоты территорию. Рита подавила недоуменную усмешку. Вот же - вышла из туалета, и стоит себе, совсем не стесняется, не шмыгает побыстрее отсюда, пока не догадались что она там сидела над бетонной, оправленной в железо дыркой. А совсем наоборот, стоит на виду, "обозревает окрестности онежского озера", как шутит мама.
Посещение сортира обрадовало Риту - кажется и правда, совсем все (почти совсем, осторожно поправила она себя) и значит, завтра точно можно отправиться в дальнее путешествие.
Оставив в комнате стукалки, девочки переоделись и еще пару часов провели на пляже, уйдя в этот раз к забору на своем краю пансионата, а потом переместившись вообще за него, туда, где в травяных зарослях торчали редкие деревья лоха, живописно освещенные медными лучами солнца.
Купались медленно, лениво, без брызг и упадания в тихую воду. Заходили по пояс, водя руками в теплом море и рассматривая, как прозрачная толща искривляет пальцы. Болтали так - ни о чем, замолкая, чтобы прислушаться и наглядеться. Тут ничто не нарушало горизонт, за вечерней гладью воды располагалось только небо, зеленоватое, незаметно для глаза меняющее цвета.
Потом, подобрав ноги, сидели на покрывале, усталые от долгого дня. Стряхивая с перепутанных волос влажное полотенце, лениво таскали из кулька карамельки, подтаявшие в серовато-белых бумажках. Рита аккуратно надкусывала рифленый бочоночек, чтоб на языке защипало кисленькое повидло. Отбирала у Альки бутылку с водой, запивая кисловатую сладость. И было им обеим задумчиво и прекрасно, так что у Риты временами щемило сердце, совершенно непонятно от чего. Как будто одновременно хотелось заплакать и засмеяться.
По блестящей воде, которую вечернее солнце сделало плотной, как натянутая ткань, шла со стороны спасалки темная лодка с темными в ней силуэтами, приближалась, становясь больше.
- О, - сказала Алька с ленивым в голосе торжеством, - ну, я чо говорила-то? Вон, гребут.
Рита прищурилась на силуэты. Хотела заволноваться, мысленно осматривая себя - а вдруг что не так, и где там в сумке зеркальце с пудрой. Но вечер нисходил такой прекрасно мирный, такой правильный, что никакого волнения не получилось. Она только убрала с колен полотенце и села удобнее, обнимая согнутые коленки. Встряхнула головой, чтоб волосы улетели за спину.
Плеская веслами, лодка подходила к берегу, блестел на месте силуэтно-черного белый борт с красной полоской. Вот зашуршал под тяжелым носом мокрый песок, вода резко плеснула, зашлепали по ней босые ноги.
Славик подошел, оставив Сашу возиться с веслами, встал, возвышаясь и перекрывая собой закатный свет.
- Чего не купаетесь? - босые ноги переминались по песку, увязая в нем пятками и пальцами.
Он был в черной рубашке, брошенной на плечи, и в черных плавках. При каждом движении краешек плавок сдвигался, показывая светлую рядом с загаром кожу. Разница, подумала Рита, глядя на его плохо различимое против света лицо, вот уж нормальная разница, он не вылезает, наверное, с пляжа.
- А с нами? - Славик потянул с плеч рубашку, свесил ее в руке, - можно?
- Бросай, - кивнула Алька, - Рит, ты как?
Рита покачала головой, отказываясь купаться. Потом кивнула, подтверждая подружкины слова - накупались, да.
Рубашка упала на край покрывала, рукавом в песок.
- А на лодке хотите? Недалеко, вдоль территории, а то Олег не даст в следующий раз. Ну и поставим потом, рядом со спасалкой. Напротив, в смысле.
- Рит? - снова воззвала Алька.
- Хотим, - согласилась та.
Славик присел на корточки, повернул лицо в профиль, на него упал мягкий свет. Хорошее лицо, тайно обрадовалась Рита, прям очень даже хорошее, и глаза точно - зеленые.
- Сань! Ты купаться идешь?
Молчаливый Саня, видимо, согласился. Славик снова поднялся, как будто присаживался только, чтоб улыбнуться. И отряхивая ладони, кивнул.
- Мы быстро. Окунемся и тогда уже. Обратно вместе, да?
Идя навстречу закатному свету, он снова превратился в силуэт, хороший такой силуэт, снова порадовалась Рита, с легким тайным удивлением - вокруг столько девчонок суперских, а он чета пристал именно к ним, и даже то, что они постоянно куда-то в кусты убегают, его не остановило. У силуэта были мускулистые ноги, хорошая талия над плавками, и гибкая спина. Славик шел медленно, потом прибавил скорости и в воду влетел, поднимая сверкающие брызги, подпрыгнул и изящно нырнул вдоль поверхности, вспарывая ее напряженным телом и вытянутыми руками, так что полет над водой продолжился уже под ней, и через десяток метров он внезапно вынырнул, блестя мокрой макушкой, окруженный белыми и оранжевыми брызгами. Саня, бросив лодочный канат петлей вокруг большого одинокого камня, промчался следом и тоже нырнул, так же выныривая вдалеке. Переговариваясь и смеясь, черные блестящие головы удалялись, иногда исчезая под водой. Но вскоре повернули обратно.
Рита обрадовалась. Не тому, что они вообще появились, а тому, что Славик не соврал и не нужно сидеть ждать, охраняя его рубашку, пока они там наплещутся. И вспомнив о завтрашнем дне, заторопилась, чтоб успеть сказать, пока не вернулись.
- Альк? Мы ж завтра собрались на дальний, да? Ты как, если мы не вдвоем, а, ну, с ними, например?
Алька молчала, набирая в кулак песок и высыпая его тонкой стройкой обратно. Рите стало раздражительно. Видит же, что через пару минут вернутся. И наверняка будут насчет завтра что-то решать (ну, хотелось бы, чтоб решали, поправила себя Рита). И лучше бы заранее договориться, чем бекать и мекать, переглядываясь и не зная, что именно сказать.
- Они тебе как? - не выдержав, уточнила у привередливой подруги, - Саша этот, ростом нормально тебе подходит же!
- Ну... - Алька медленно стряхивала с ладони остатки песка. Потом сказала "пф" непослушным волосам, сдувая с носа прядку, - ну ничо так вроде. Хотя лицо никак не разгляжу. И чего он вообще там всегда? Подошел бы. Чего бормочешь?
- Покрутился, - повторила свое бормотание Рита, следя, как мальчики выходят из воды рядом с лодкой, - показал себя со всех боков, смари, тетя Алевтина, чтоб без брака. А то потом не примут же, в магазин обратно.
- Чего ты там мелешь? - изумилась Алька, отряхивая ладони одну об другую, - ну ты, Розова, как начнешь иногда молоть, нифига я тебя не понимаю.
- Ну и ладно, - буркнула Рита.
Славик шел к ним. А таинственный Саша снова остался у лодки, ворочая свой канат и гремя веслами.
- Если попросятся, пойдем вместе, - успела таки прошептать Алька Рите, поднимая лицо к вырастающему силуэту.
- Собираемся? - бодро спросил Славик, наклоняя голову к плечу и тряся ею, чтоб выбить из ушей воду, - сенкью за рубашку.
- Донт меншн ит, - машинально сказала Рита и тут же смутилась, вспоминая Алькины наставления - отличницу с себя не корчить.
Славик мягко улыбнулся и устроив рубаху на бедрах, связал рукава. Дождался, когда девочки соберут с покрывала вещи, отстранил обеих и сам, резко взмахивая, вытряхнул из него песок, ловко сложил квадратом и, перекинув через локоть, пошел к лодке.
Молчаливый Саша сидел на веслах, Алька и Рита устроились на корме, а Славик торчал на крошечной носовой скамейке. Весла мерно громыхали о деревянные борта, плескалась вода, закручиваясь вокруг лопастей. Девочки сидели молча, потому что молчал Саша, плавно откидываясь и потом слегка наклоняясь, на губах его играла смутная улыбка, а лицо под выгоревшими почти добела волосами казалось непроницаемо-темным, с плохо различимыми чертами. Алька права, думала Рита, нагибаясь к борту, чтоб окунуть пальцы в воду, никак не понять, какое у него лицо, симпатичный или нет, странный парень, типа загадочный, но это его постоянное молчание немного раздражает, непонятно, о чем говорить, ляпнешь чего, а он может быть про себя станет над ними смеяться.
Мимо плыл берег с лежащими на цветных покрывалах пляжниками. Уже одетые детишки носились, оря и таская игрушки - надувные круги, пластмассовые ведерки и машинки, очень яркие на фоне темнеющей зелени вокруг деревянных домишек. Славик иногда привставал, обращаясь к ним через голову гребца и Саша недовольно хмыкал - лодка покачивалась сильнее.
- Вы надолго заехали?
- Неделю точно, - отвечала Рита, отряхивая руку от капель и снова погружая в теплую прозрачную воду.
- Прям сами совсем?
Алька фыркнула. Поинтересовалась строго:
- А чего так решил?
- Ну мы ж видим, - Славик улыбался, наклоняясь в сторону, чтобы смотреть на собеседниц, - то в кухню, то в домик, и вроде нет с вами никого.
И снова только журчала вода, мерно плескали весла, слышались над водой детские крики и чей-то сердитый плач.
- Но не завтра же? - уточнил Славик, - а то мы хотели... Эй!
Саша дернул веслами, лодка сильно качнулась, девочки пискнули. Рядом с бортом вынырнула блестящая, словно тюленья, голова, отфыркалась и снова ушла в глубину, сменяясь красными плавками и белыми пятками - не секунду.
- Деловой, - прокомментировал Саша, снова принимаясь грести, - чуть не получил веслом по башке.
- А им бошки ни к чему, - засмеялся Славик, - это ж спортсмены. Физкультурники.
- Пловцы? - спросила Рита, вспоминая Алькины слова, - из Львова которые?
Славик кивнул.
- И пловчихи, - добавил Саша, усмехаясь, - их не разберешь.
Лодка уже шла к берегу, там на песке, рядом с блестящими полузасыпанными рельсами, стоял коренастый парень в подвернутых штанах, смотрел, прикрывая глаза рукой, кажется с раздражением.
Лодка тыкнулась носом в песок, но тут же отошла обратно, танцуя на мелководье, и Рита схватилась за Альку, потом отпустила ее, подавая руку Славику, который уже выпрыгнул и оказался рядом, почти по пояс в воде. Держа Ритину руку теплыми пальцами, осторожно провел ее через всю лодку к носу, помог выбраться - она спрыгнула там, где воды уже было не выше колена. Улыбнулся и отправился помогать Альке, которая, повесив на плечо сумку, встала, качаясь и взмахивая руками.
Саша возился с веслами, укладывая их на борта, слушал скороговорку приземистого, а тот, топчась, гремел замком, навешивая какую-то цепь.
Оказавшись на берегу, девочки замялись, вернее, замялась Рита, а Алька, по своей привычке задрав подбородок, попыталась сходу устремиться в сторону пансионата.
- Завтра, - сказал Славик (и Рита мысленно выдохнула, радуясь, что не случилось дурацкой паузы), - вы завтра что делаете?
Славик посмотрел на Сашу, который смирно стоял, поглядывая то на сердитого спасателя, то на девочек.
- А как насчет мидий? - спросил.
- Мы думали на дальний... - одновременно с ним заговорила Рита и умолкла.
Но он обрадовался, и улыбнулся, сощуривая зеленые глаза на коричневом лице:
- А как раз! Это на затонувшей барже, на азовской. С азовской стороны. Там, где брошенная деревня. И потом можно дальше. Если никто вас не гонит, ну, не пасет в смысле, можем ходить хоть до ночи.
- Гм, - сказала Алька, изображая сомнения и колебания. Потом величественно кивнула, - ну... ну можно, конечно. Рит?
- Хорошо, - Рита кивнула тоже, стараясь не улыбаться, чтоб губы не поползли к самым ушам, - во сколько?
- Санек? Катер когда будет?
- В восемь, - Саша не стал подходить, топтался поодаль, опустив руку с ключами.
- Мы сегодня в городе ночуем, - объяснил Славик, - мне нужно бабушке помочь, с абрикосами. А завтра приедем утром прям. Ну и сразу. Так что? В девять мы придем, да? Или за территорией вас встретить?
- Приходите, - кивнула Рита, - нам что брать? Воду там, хлеб?
- А ничего не надо. Ласты только, если вдруг есть.
- Вдруг есть, - засмеялась она, - и маска с трубкой.
Славик посмотрел с уважением.
- О! Ныряете, значит? Отлично, вместе тогда поныряем.
Алька пробормотала что-то невнятное, но возражать не стала, хотя Рита слегка испугалась, вдруг ее чопорная, или, выражаясь по-местному, "пендитная" подруга сразу же и откажется от совместного похода, лишь бы не признаваться, что нырять с маской и трубкой не умеет.
На том и разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи.
Хотя ни о каком покое теперь речи и быть не могло. Внутри у Риты все пело. Как же здорово складывается! Завтра они уйдут на целый день, и не одни, а вчетвером, наберут мидий, и сразу же пожарят их на костре - не тащить же с собой ведро ракушек в скорлупе. Наедятся. И пойдут, как сказал Славик - куда захотят. И никто-никто не станет им проедать мозги, насчет, а когда вернетесь, а что будете делать. Было бы прекрасно, если б успели добраться на дальний конец Острова, но даже если и нет, все равно хорошо, даже и лучше, ведь можно устроить еще одну прогулку.
- Обязательно масло, - говорила она, сидя на своей койке и осматривая разложенные на простыне вещи, - как хорошо, что воду не тащить, да?
- Все равно надо взять, - возражала Алька, валяясь на своей кровати и пытаясь в зеркальце увидеть облупившийся нос, - тьфу, темно, ты, прям, веришь мужикам, вот увидишь, нам надо будет, а они такие - ой, а чо сами не взяли, ой у нас нету...
- Жалко, что уехали, да? Можно было б еще ночью выкупаться. Такая жара, вдруг море светится? Хоть и не август.
- Выспаться надо.
- Ой, Аля! Можно подумать, ты прям хочешь спать!
Издалека, смягченный стенами и тарахтением генератора, донесся гудок - катер уходил в город.
- Отчалили, - сообщила Алька и села, суя зеркальце под подушку, - ну, пойдем, что ли, изменять нашим мальчикам?
- Да-а-а-а! - Рита засмеялась, ногой зашвыривая стукалки под кровать, чтоб не мешали, - вперед, в темноту!
В стенку коротко и сердито стукнули. Девочки сдавленно захихикали, торопливо натягивая просохшие купальники и сверху - измятые сарафаны.