Шанелька села удобнее, по своей привычке устраивая на мягком сиденье стула согнутую ногу, взялась за колено обеими руками и замерла, стараясь дышать, как можно тише.
Конечно, это нельзя назвать полной, совершенной тишиной, но - удивительно, дальние звуки только подчеркивали маленькую ближнюю тишину, она ощущалась, как прозрачная вода, налитая под самые края тонкого стакана.
Там, далеко, за переплетением веток и резных темных листьев, слышались голоса, плеск воды в бассейне, смех и крики детей. Чуть ближе - шаги за стенами, звук открываемых дверей, шелест встряхиваемой ткани: все это было, да, но очень изредка и вне маленькой тишины, которую обнаружила Шанелька за окном своей спальни. Вернее, полукомнатки небольшого отеля, с дверным проемом, забранным легкой шторой, который уводил во вторую часть спальни, где поселилась Крис. И за пару дней обе так славно обжились на новом временном месте, что казалось - они дома, и жили тут всегда.
В самом номере тоже стояла тишина. Тихо шелестел на стене кондиционер, еле слышно шуршала еще одна штора, которая отделяла крошечную кухоньку от такой же крошечной прихожей. И там, за кухонной шторой так же шепотом работал холодильник и нежно звякали чашки. Потом Крис зевнула. Очень громко. Шанелька вздрогнула, вываливаясь из настроения, как монета из дырявого кармана. Засмеялась, вставая и одергивая просторную футболку.
Крис варила кофе, елозя туркой по маленькой электроплите на две конфорки. И временами зевала, с пристаныванием, так сладко, что турка дергалась в руке, почти соскакивая с раскаленного металлического круга.
- Все еще не выспалась, - сокрушенно отметила Шанелька, усаживаясь за прохладный стол и придвигая к себе деревянную доску с кубиком сыра, - где у нас нож, сейчас я его...
- Уже почти, еще пару дней, - Крис снова зевнула, приподняла турку с шапкой коричневой пенки и бережно разлила угольно-черный кофе по двум вместительным чашкам, - Тимкина, что ль?
Ставя чашки, кивнула на злобную харю какого-то героя комиксов, дополнительно растянутую Шанелькиной грудью.
- Не Димкина, - кивнула подруга, - Тимкина, да. Это человек-баклажан, видишь, сиреневый какой? На самом деле его даже как-то зовут, но я забыла.
- Эк глаза вылупил, - Крис села, запахивая тонкий халатик и ставя смуглую ногу на перекладину, взяла лепесток сыра с доски, - и какой же теперь у тебя размер сисек?
- Не трави душу, - Шанелька было расстроилась, вспоминая округлившиеся за последний год бедра, но тут же повеселела, - третий. Круто, да? Я теперь могу всякие декольте. А-ля озорная пастушка.
Крис чуть раскрыла халат, демонстрируя смуглую ложбинку. Засмеялась, цитируя фразу из старого мультфильма.
- Теперь, как я!
Потом они молча пили сладкий кофе, разбеленный молоком, заедая его сыром и бутербродами, намазанными кунжутным хумусом. И уничтожив по две изрядных чашки, со вздохами откинулись на спинки стульев.
- Ну? - Крис разворачивала маленькую сувенирную шоколадку - их оставляли горничные после каждой уборки, заодно воздвигая на постелях лебедей, скрученных из свежих простыней и осыпанных алыми лепестками каких-то местных цветов.
- Сегодня? Начинаем? - Шанелька тоже потянулась за шоколадкой.
- Я не о том. Туда поедем дня через два, когда высплюсь. Я хочу услышать, что у тебя в жизни происходит. Ты чего так обрадовалась, когда я позвонила тебя похищать? Семейные женщины так не радуются. Вернее, радуются, если с мужем прожили уже триста лет и друг другу обрыдли. А ты-то. Вы с Димочкой год всего живете.
Шанелька повертела в пальцах шоколадный квадратик. Положила на блюдце, поднесла руку ко рту, слизывая растаявшие шоколадные черточки. Но подруга ждала, и она вздохнула, поднимая на внимательную Крис серые глаза, опушенные густыми ресницами.
- Я... я не знаю. Правда. Криси, я же не девочка сопливая, чтоб ждать, ах романтика, ах розовые сердечки и букеты в окно каждый день. Но то, что у нас... Понимаешь, оно такое... Совсем никакое!
Шанелька закинула в рот шоколадку, толкнула языком подальше за щеку. Опустила голову, вертя в руках пустую чашку. Снаружи кто-то быстро и вкрадчиво прошел, сначала приближаясь, потом шаги удалились вверх по диагонали. Сосед в номер за нашим, машинально отметила Крис, дожидаясь слов подруги.
- Я знаю, нужно готовить еду, я умею, ну сама видишь, - Шанелька обвела по воздуху грудь и бедра, - вон какая баба на чайнике стала. Стирка, уборка, тыщи и тыщи мелочей, они съедают все дни. Ночью я пишу. Ночами. И все бы нормально, я и не против, если бы вся эта нудьга прерывалась временами. Ну, как вначале. Захотели и, хлоп - уехали на другой конец Крыма, новый год встречать на пустом берегу. Захотели - еще куда. Да просто выйти вдвоем, без всякого повода, пройтись и с мороженым посидеть в парке, на травке. Или покормить лебедей зимой. Или поехать на обрыв и пускать мыльные пузыри на закате, чтоб светились. Я дура, да?
- А он не хочет? - последний вопрос Крис решила считать риторическим.
Шанелька пожала плечами. Человек-баклажан скривился в сочувственной гримасе.
- Говорит, да. Хочу, говорит. Но постоянно находит всякие отмазки. А я не могу ругаться, смотри, он все делает по дому, а еще притаскивает тортики или виноград. С Тимкой они в гараже зависают, ковыряют бедную его фуриозу. Но я же не хочу, чтоб все радости - только пожрать вкусного! Мне нужно совсем другое. Но фишка в том, что это нужно - мне. Понимаешь? Я не могу заставить его захотеть моих желаний. Я правильно выразилась?
- Очень поэтично, - подбодрила ее Крис и придвинула к себе вазу с кстати виноградом, - и я тебя очень даже понимаю. Но понимаешь, Нелькин...
Она помолчала, обдумывая.
- Понимаю, - не дожидаясь, согласилась подруга, - я слишком много жду от семейной жизни. Она просто обязана быть серой тоской, потому что взрослые люди еще могут раз за зиму раскачаться и пойти покормить голодных птичек. Но пускать пузыри в море с обрыва, чтоб смотреть через них на заходящее солнце - нет-нет, никогда! Ибо это непосильная задача, труднее, чем в космос слетать. Меня интересует другое. Почему люди так покорно соглашаются жить в скуке, а? Отвергая миллион маленьких бесплатных и таких доступных радостей? И все превращая в жратву, просмотр кино и по гостям, по гостямм... ах да, еще футбол и в Димочкином случае - гонки по крымским дорогам со своими "Фуриозо".
- Шанель. А ты уверена, что ему - скучно? - мягко спросила Крис.
Молчание подступило вплотную. Притих шелест холодильника, никто не пробегал мимо по узким лесенкам, шлепая резиновыми тапками, и даже крики отдыхающих смолкли за ветками и лианами.
- Вот мы и сделали круг, - расстроилась Шанелька, запуская пальцы в длинную кудрявую гриву и собирая волосы на затылке, - как я сказала? Я не могу заставить его пожелать того, что нравится мне. А сам он, оказывается, вполне удовлетворен и ему не скучно. Убери от меня шоколад, пожалуйста.
- Нам еще принесут, - отмахнулась Крис, ощипывая тяжелую черную гроздь, - и кстати, насчет "удовлетворен" и "убери". С сексом у вас все ок? Или он, как Костя тьфу на него Череп, гнобит тебя за пару лишних килограммов?
Шанелька одернула футболку, затянула в талии, заставляя человека-баклажана расплыться в дурацкой улыбке.
- Да он с меня не слезает. В перерывах ревнует к столбам. Как прорвало его. с ревностью этой дурацкой. Похоже, Димочка Фуриозо, любимчик юных спортивных девочек, оказался ценителем зрелой женцкой красы.
- Угу. И беспокойным обладателем. А чего тогда шоколад убирать?
- Я сама хочу! - оскорбилась Шанелька, - держать себя в норме. Хотя, знаешь, ужасно прикольно я себя ощущаю. Мне действительно плевать, на сколько килограммов я тяжелее, например, его дочечки Ольки и ее подружаек. И выглядеть со спины на двадцать я в свои почти сорок просто не хочу. Ой, я тебе не рассказывала, как напугала школьников! Они за мной бежали, с воплями "девушка-девушка!" потом обошли, увидели лицо и рванули вперед молча. Там некуда было свернуть. Так что прибавили скорость.
- Маленькие тупицы, - проворчала Крис, вставая и снова сладко зевнув, - Нелькин, хорошо, что рассказала. Я конечно, не магистр Йода, но ты сама знаешь, запросы мирозданию нужно четко формулировать. А то мне временами кажется, мироздание сильно похоже на тебя. Пускать мыльные пузыри на закате ему нравится больше, чем присматривать за страждущими.
- Но-но, - обиделась Шанелька, тоже вставая и прихватывая со стола маленькую гроздь винограда, - ты просто не знаешь, как это может быть здорово. А мироздание понимает. Ну что, загорать?
- В шезлонгах, где тенек, - кивнула Крис. И снова зевнула, - я там еще немножко посплю.
Через полчаса они уже валялись в шезлонгах под трепещущей тенью косматой пальмы, с наслаждением подставляя голые животы теплому январскому солнцу. Шанелька выдвинула свой лежак из тени, стараясь догнать загаром смуглую даже среди зимы подругу, и закинув руки за голову, лениво наблюдала, как у самой воды на белом песке возятся дети в панамках, а чуть дальше бегают у прибрежного бара живописные, еще более смуглые, чем москвичка Крис, официанты. Лежала и думала, стараясь унылые мысли прогнать, но они возвращались, как только дрема смыкала ей веки.
Вот же, сердито сопротивлялась мыслям Шанелька, почему до сих пор невозможно смотреть сны по заказу. Не может быть, чтоб такого ученые еще не придумали. Прекрасно было бы. Заказала - увидела. Что-то такое, чего не хватает в обыденной жизни. И пусть бы продавали заказные сны, как интернет на дом. А еще - купила абонемент, сразу на месяц. К примеру.
- Интернет... - она села, спуская босые ноги на теплый песок. Облизала горящие от купания в солонющей морской воде губы.
- Криси? Я сбегаю в номер, обещала Димке поговорить, по вотсапу. А то Тимофей только сегодня утром оплатил.
- М-м-м, - ответила неподвижная Крис, не открывая глаз.
Шанелька встала, затягивая подмышками парео и с любовью оглядела дремлющую подругу. Та лежала, контрастно темная на белом полосатом шезлонге, будто вырезанная из дерева статуэтка. Хрупкие плечи, маленький подбородок, тяжелая грудь в лайкре купальника, и на зависть тонкая талия, переходящая в круглые бедра индийской танцовщицы.
Шанелька пощупала свои бока и вздохнула. Ну почему, если она сама пухнет от домашних обедов и ужинов, то лишний вес копится и на талии тоже? Раньше такого не было. Наверное, потому что она когда-то родила сына, а Крис все еще ходит, как они смеялись "в девках".
Уходя с пляжа, она вспомнила, на столе в номере остался чудесный вкусный виноград, и решила о талии подумать попозже.
Связь была. Такая хорошая, что получилось совершить видеозвонок, как и хотел Димка.
- Ну? - сказал выжидательно, со странным выражением лица глядя куда-то за Шанелькино ухо, - как устроились?
- Прекрасно! Я тебе сейчас снаружи покажу, упадешь! Это не корпус, а какая-то мини-Хоббитания. Нам предлагали номер в большом, там три этажа, веранды, балконы, но я, когда увидела эту часть отеля, офигела просто. Как Тимка, нормально? Кота не забываете кормить?
Болтая, она держала смартфон перед собой, пытаясь поймать взгляд мужа, но в конце-концов прервала сама себя.
- Ты меня слушаешь? Эй, Дима Фуриозо? Или привидение увидел? Я выйду сейчас, покажу домики снаружи.
- Подожди, - у Димки вытянулась шея, - а что это там? На кровати. Это твоя постель, да? Или Кристины?
Шанелька послушно обернулась, потом повернула смартфон, показывая постель, на которой торчал свернутый из простыни лебедь, осыпанный лепестками.
- Моя! Здорово, правда? Они каждый день стараются, как только мы с Крис уходим купаться. Тут можно завтрак сделать прям в номере, а обедаем мы в ресторане, но мне там не очень...
- Ее покажи, - перебил Димка.
- Что?
- Я говорю, ее кровать покажи!
- Да что с тобой? - у Шанельки задрожали пухлые губы, - что за допрос? Ну вот, на тебе ее постель!
Она резко пересекла маленькую комнату, откинула штору, суя смартфон в сторону такого же лебедя на постели Крис. Наклоняясь, взяла одну из маленьких шоколадок, которые были щедро рассыпаны среди цветочных лепестков.
- Узрел? Еще вопросы будут?
Димка молчал, а Шанелька вдруг с печалью поняла, что даже смотреть на неясное, искаженное маленьким экраном лицо любимого супруга ей не хочется. Но черт же побери, что вообще происходит?
- Нелли, ты меня, конечно, извини. Ты вчера мне писала, распиналась, как там прекрасно и здорово. И фотки выслала.
- И что? Ты, кстати, не ответил, как там мой сын и как там мой кот?
- Ты их сама-то смотрела? Фотки свои.
- Я? Конечно. Кажется. А, нет. Мы сразу купаться ушли. А что такое-то?
- Так посмотри, - язвительно сказал Димка, щуря и без того узкие степные глаза, - тогда и побеседуем.
У Шанельки запылали щеки. Она бросила шоколадку на стол и села, ерзая полуголой задницей по холодному пластиковому стулу. Отключила вотсап и, сосредоточившись, стала листать отправленные вчера фотоснимки. Он, что не понимает? Сперва ей пришлось срочно собираться, потому что Крис со своим похищением свалилась на подругу, как снег на голову, потом так же срочно ехать жутким автобусом в Москву, целые сутки мучаясь в неудобном кресле. А там, не успела она опомниться, как уже мчались в аэропорт, проходили таможню, ждали посадки, немножко летели, удивительно коротко - из суровой московской зимы попав через три часа в бархатный мрак египетского вечера, там стояли в очереди, оформляя визы в паспортах. Потом долго ехали автобусом до побережья, заселились, полдня дрыхли, измученные сменой климата и часовых поясов. И сразу же, как проснулась, она попробовала связаться с домом, и тут, ой, здрасти, нет связи, шестнадцатилетний сын не сумел оторваться от очередной пассии, чтоб вовремя оплатить интернет. Но она честно наснимала внутренности номера, хотя, если совсем честно, сперва они с Крис выкупались, позагорали, посетили ресторан, выпили в баре по коктейлю, купили себе всяких вкусностей на ужин... Но все равно фотки ее домашние увидят только сегодня, рассудила Шанелька. И думала, порадуются за нее. Ладно, Тимофей в состоянии новой любви, но Димка порадуется. А он...
Под пальцем плавно мелькали яркие картинки. Полукруглый вход с арочкой, увитой цветными плетями бугенвиллии, кадки с юккой по бокам, крошечный столик и два кресла сбоку от двери в номер. Налево - кухня за светлой шторой. Прямо - такой же полукруг входа в спальню, которая разделена на две полукомнаты необычно скругленными стенами, будто это внутренность огромной раковины. В каждой комнате круглое окошко. У Крис оно выходит на макушки пальм и других райских деревьев, за которыми - синейшая синева моря вдалеке. А в окошке Шанельки - темные заросли крошечного садика, разбитого на терраске. Почти висячего, с маленькими газонами, заросшими фикусами и прочими изысками, с плитчатой каймой, плотно уставленной горшками, в которых - снова цветы, цветы и лианы. Прекрасный вид, от которого она с трудом отрывалась, даже чтоб уйти к морю. Но, конечно, уходила, нечасто ей выпадает счастье купаться в теплом южном море посреди зимы.
Жаль, но на снимке тайный садик Шанельки совсем не получился: темные пятна с яркими кляксами цветов - белых, красных и желтых. Жаль, что она не умеет рисовать, а то бы. Но зато умею писать, успокоилась Шанелька, пролистывая картинку, значит, нужно за эти дни запомнить тайную сказку, как следует.
Так. Что у нас дальше. Палец тронул экран, вызывая красивенькую, но скучную после цветочных радостей фотографию. Душ, умывальник, унитаз, три огромных зеркала на стенах кокетливого санузла.
- Э... - Шанелька сглотнула, разглядывая отраженную в зеркале фигуру.
На фотографии, и так неважного качества, слегка смазанный силуэт был еще и отражением. Но все равно видно, что это не Крис и не сама Шанелька. Если конечно, вчера Крис не отрастила себе ясно видимую на орлином профиле черную бороду.
Шанелька увеличила снимок, напряженно всматриваясь. Что за...
Коричневокожий красавец с копной небрежно заколотых дредов стоял в профиль, подняв руку куда-то за край кадра. А на плече - полотенце? Он там голый, что ли, стоит? Вернее, тут.
Шанелька перевела взгляд на двери санузла, словно боялась, что отраженный мачо прямо сейчас выскочит, размахивая своим полотенцем.
И с облегчением выдохнула, снова тыкая пальцем в кнопку видеозвонка.
- Димка? Алло! Ты тут? Тебе меня видно?
- Ну? - хмуро откликнулся далекий Димка, насупленно глядя на радостное лицо жены.
- Ты про парня этого? Господи, какая ерунда. Это же горничная. Ну, вернее, горничный наш. Абдул. Стюард, короче. Мы уходили, а он как раз притащил полотенца свежие. Они тут каждый день меняют полотенца, прикинь.
- Ты мне писала - горничные. А он? Это же мужик!
- Дима. Не мели чепухи. Я что виновата, что у них в отеле обслуга исключительно мужского пола? У них не работают женщины в номерах! Наверное, шариат не позволяет, или что там еще. Мы его вообще не видим, этого горничного. Приходит, когда нас нет.
- Почему он голый? И с дредами?
- Он не голый! Это майка такая. Ну, майка у него, открытая. Там если внимательно посмотреть, рукав прикрыт полотенцем. Поэтому кажется... Как эти снимки, помнишь, мы смотрели, типа - ой, показалось.
- Нелли. Может, совсем даже не показалось?
- Еще скажи - Владимировна.
- Что?
- Чтоб уж совсем официально. Дима. Если ты мне не веришь, как мы жить будем, а? Ты меня будешь допрашивать обо всем? А я должна тебе отчитываться о каждой минуте?
По мнению Шанельки ее последние вопросы были горькими, где-то даже чересчур язвительными и, конечно же, риторическими. Потому после ответа мужа она застыла с открытым ртом, сжимая влажный от тепла ее руки смартфон.
- Да, - серьезно ответил ей Димка, - буду. А ты будешь отвечать. О каждой минуте.
- Блин, - медленно закипая, начала Шанелька, - да ты...
- Мисс Лаки, - перебил ее бархатный мужской голос, - clean ashtray, please. На стол. Фрукти для мисс Крис.
- Что? - заорал далекий голос ревнивого супруга, - какие аштри? Кто такая Лаки? Ты с кем там, а? Покажи, немедленно!
- Это Абдул, - звенящим голосом ответила Шанелька, поворачиваясь спиной к стюарду, который торчал в проеме входа, удерживая в руке вазу с "фрукти для мисс Крис", а согнутыми костяшками другой руки вежливо касался распахнутой двери, не переступая порога.
- Дай мне его, - бушевал Димка, приближая к оторопевшей Шанельке яростное лицо, заняв раскрытым ртом и сощуренными глазами весь маленький экран, - дай мне этого сукиного сына! Что там за Лаки? Уже подружку себе надыбали? Развлекаться, да?
- Это я - Лаки! Потому что у меня волосы. Такие.
Она ушла в самый угол спаленки, да еще повернулась спиной ко входу, от возмущения путая слова и не понимая, как остановить скандал.
- А ты, между прочим, мистер Лаки! Они говорят, счастливчик. Что у тебя такая жена.
- Какая такая?
Каждое ее слово, вдруг поняла Шанелька, словно капля бензина в уже пылающий костер. Не потушит, а только сделает огонь еще злее.
...Маленький круглый, лоснящийся, как начищенный ботинок, портье на ресепшене, впервые увидев замученную путешествием Шанельку, поднес щепоть ко рту, целуя кончики пальцев. Быстро проговорил английскую фразу.
- Он говорит, счастливчик твой муж, настоящий мистер Лаки, если его жена - такая золотоволосая принцесса, - смеясь, перевела ей Крис, - это он, видимо, тактично выясняет твое семейное положение.
- Угу, ты ему скажи, не он мистер Лаки, а я миссис Лаки, счастлива замужем, - ответила ей Шанелька, упадая в мягчайшее кресло, пока стюарды утаскивали их багаж в номер.
И наутро они уже были для всего персонала - мисс Лаки и мисс Крис. Называть обеих "миссис" никто почему-то не стал, да и ладно, возвеселились подруги, когда бы еще побыть снова в девках, не предпринимая для этого никаких дополнительных усилий.
А теперь ей нужно объяснить все это обозленному собственной ревностью Димке, который - за тысячи километров суши, морей и разных государств. Да еще рядом с услужливым Абдулом, который приволок заказанные Крис фрукты, так не вовремя. И стоит, ждет, кругля коричневые бицепсы под обрезанными рукавами белой майки с логотипом отеля на выпуклой груди.
Но ничего объяснять Шанельке не хотелось. Поднималась и захлестывала обида. Целый год она была любимому Димочке послушной домашней женой, взяла на себя все хозяйство, отпустив маму к сестре в Ростов - пожить, чтоб не мешать молодым, как та решила сама. Готовила, стирала и без конца убирала, бегала на работу в библиотеку, а по ночам садилась за ноутбук, писать свой роман, без всякой надежды, что ее писанину когда-то кто-то заметит и опубликует, но как рассудительно сказала ей Крис - это твоя жизнь, Нель-Шанель, и ты должна жить ее, а не жизнь мужа или уже совсем взрослого сына. Да, было трудно, и хорошо бы, для красоты кожи и волос спать побольше, но все периоды в жизни начинаются и кончаются, уже знала Шанелька, может быть, позже получится и выспаться. И все у них с Димкой было вполне хорошо, только немного скучно, но справедливая Шанелька все понимала, и понимание свое сегодня подруге уже сформулировала. И вот вдруг, когда мироздание само, решив немного развлечь, утащило ее во внезапную поездку, которая - не просто так, а серьезная командировка юриста Кристины Андреевны Неверовой с важным заданием... И Димке совершенно не пришлось ничего для этого делать. Ладно, остаться холостяком и кормить кота Темучина, пока Шанелькин сын Тимка волочится за одноклассницей, посвящая ей плохие стихи и записавшись на три факультатива, лишь бы рядом с возлюбленной... Да он радоваться должен. Муж, в смысле.
Больше всего Шанельку пугало, что начнется еще один вариант отношений, через которые она уже прошла, с бывшим своим возлюбленным Костей Черепухиным. Бесконечные истерики, сцены ревности, скандалы, хлопания дверями, уходы и возвращения. Конечно, Костя Череп просто ненормальный холерик, вампир, который без пития крови партнерши просто увядал и потому постоянно, как сам говорил "держал отношения в тонусе". Но разве Димка такой? Она и полюбила его отчасти за полную противоположность Черепу. Спокойный, улыбчивый, то, что называют - сильное плечо.
- Нелли? - орал в руке голос сильного плеча, без всякой улыбки в яростном голосе.
- Иди ты, - сипло сказала Шанелька, отключаясь.
Абдул по ее кивку проскользнул в кухоньку, поставил вазу на стол, быстро прибрал на поднос чашки и невымытые блюдечки. И кивнув, исчез, шлепая быстрыми шагами за шторой и уже гортанно выкрикивая что-то непонятное вверх, куда поднимался по узкой лесенке, скрытой широкими листьями.
Шанелька прошла в ванную комнату. Умылась, плеская в горящее лицо прохладную воду с непривычным запахом. Вернулась на веранду и села, подвигая к себе чистую пепельницу - ту самую "клин аштри", что принес красавчик горничный.
Выкурив сигарету, вздохнула снова, уже остывая и не злясь. С другой стороны, Димку понять можно. Наверное, она и правда, сильно похорошела за последний год. Не зря ведь Криси, получая Шанелькины фотографии комментировала их одобрительной дежурной шуточкой - вот что секас животворящий с женщиной делает. А еще у Димы Фуриозо много друзей, все интересные люди - стритрейсеры, дельтапланеристы, яхтсмены. Сперва он ее с ними знакомил, потом как-то перестал. А даже если и не похорошела, приятно ли, если домашняя курица вдруг захлопала крыльями и улетела из курятника. Он мог здраво рассудить, что чем тише она сидела дома, тем сильнее в ней желание оторваться и уйти в загул.
- Стоп, - сказала себе Шанелька, доставая из пачки еще одну сигарету.
Не те мысли, плохие мысли. Такие здравые рассуждения хороши там, где доверия нет. Она тоже может сейчас начать ревновать Димочку к девочкам-гонщицам, или к активно-сексуальным подружкам его собственной дочки Оли, вполне уже взрослой девочки. К соседкам еще можно, которые вдруг сейчас бегают к новому мужу Нелечки, за солью и лампочки вкрутить. Ежели здраво рассудить, кто мешает Димке пуститься в загул там, не отходя от дома? Мамы нет, Тимофей пропадает у Лильки, Темучин человеческому языку не обучен. И что теперь ей? Тратить жизнь на злую ревность?
Это было Шанельке скучно. И она потыкала пальцем в смартфон, чтоб еще раз связаться с мужем и рассказать, что она его любит. И очень скучает.
Но связи не было.
- Тьфу ты, - сказала Шанелька, поднимаясь.
Теперь Дима решит, она игнорирует его звонки, чтоб не рассказывать про Абдула и Лаки. Придется идти купаться, не терять же драгоценное время, тем более, через пару дней им предстоит беготня, связанная с командировкой Крис.
За переплетением веток слышались чьи-то уверенные шаги, вдруг - немузыкальный хохот, прерываемый кашлем курильщика. И следом - голос Крис.
Шанелька положила на пластик стола связку с ключами. Пусть Крис сделает, что она тут хотела, и уйдут уже вместе. С кем она там, интересно, беседует? С очередным горничным мальчиком? Однако, он хорошо болтает по-русски.
- Нелли? - в голосе подруги сквозило легкое напряжение.
Крис отвела рукой низкие ветки, ступила немного в сторону, пропуская вперед еще одного человека.
- Привет, красотка, - сказала прокуренным голосом невероятно рыжая мосластая дама лет сорока пяти, замотанная в ослепительно блестящий саронг с каймой из сверкающих стразов, - охренеть, девки, как классно, что мы теперь втроем. Приятно познакомиться. Ты Шанель, да? А я - Лаки.
- Лаки? - слабым голосом переспросила Шанелька и снова села, придвигая к себе пепельницу, - как Лаки?
Крис за костлявым плечом выразительно развела руками и подвела глаза к небу.
Рядом с пепельницей задрожал, вибрируя, смартфон, показывая на экране пульсирующие вспышки вызова. Дима Фуриозо, видимо, слегка успокоившись, звонил своей жене.
Внезапная Лаки уселась на соседний стул, хватая пачку и щелчком выбивая оттуда сигаретку. Закурив, милостиво разрешила:
- Чего мнешься, ответь, да пошли уже в бар, там два пурушика новеньких, не мальчики - пироженки шоколадные. Отметим знакомство.