Катков Андрей : другие произведения.

Война Викторио

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Война Викторио, рейд Наны и др Андрей Катков Апачи глазами белых. "В 1882 году индейцы не беспокоили нас, и я жил в своем доме на реке Сан-Франциско, между Сан-Карлосом и Агуа-Кальенте. Но тут индейцы под предводительством Джеронимо, а также другие из племени покойного Викторио, бежали из Сан-Карлоса и отправились в налет на запад от нас, а затем в старую Мексику. Мы оставались в своей местности, пока они там находились. У меня было двадцать восемь лошадей и около тысячи голов скота, приобретенного у мормонов из Юты. Лошади паслись у реки в пяти милях от ранчо. 28 апреля я сказал своему управляющему Элиоту, что завтра мы должны начать клеймение скота и я должен пойти за лошадьми. На другой день, я сел на свою лошадь, взял винчестер и поехал к реке. Во второй половине дня я забрался на холм и начал просматривать окрестности в бинокль. Я не видел никаких лошадей. Затем я поехал к шахтам: там был небольшой шахтерский лагерь, где работало одиннадцать человек. Внизу в каньоне они добывали кварц, и там же находились их хижины. Сверху я осмотрел окрестности в бинокль, и увидел на дне каньона следы лошадей. Следы проходили по берегу Дип-Крик. На влажном берегу ручья следы были хорошо видны, и я пошел по ним, думая, что мои лошади просто заблудились. Я шел за своими лошадьми, и следы их вели к Хот-Спрингс, то есть к дому тех индейцев, из которого они были перемещены в Сан-Карлос. Когда стемнело и следа стало не видно, я повернул назад к моему ранчо, и к двенадцати часам я добрался до дома и встретил там Киннея и Чикеринга, двоих из изыскателей. Они сказали мне, что перед закатом на их лагерь напали индейцы. Индейцы думали, что они убили всех шахтеров, но Кинней и Чикеринг притворились мертвыми, и дождавшись темноты поползли из каньона. Когда индейцы их заметили и стали стрелять, они вскочили и бросились бежать. Я сказал им, что я был в каньоне и шел по следам своих лошадей, которых, а теперь я это знал точно, забрали индейцы под руководством Джеронимо. Мы были уверены, что это был Джеронимо, так как Кинней видел его и знал этого предводителя раньше. Мы думали, что индейцы уже ушли из нашей области. Тем не менее, всю ночь мы готовились к борьбе. У нас было много винтовок и боеприпасов к ним. В доме имелись бойницы, из которых мы могли стрелять в каждом направлении. Мы строили дом с учетом того, что живем в индейской стране. Я держал в коралли двух запасных лошадей, и Кинней попросил их у меня, чтобы утром вдвоем с Чикерингом съездить в разведку. Я ответил ему, что этого нельзя делать, так как Джеронимо их обязательно поймает и убьет. Но мой старый управляющий сказал, чтобы мы должны дать им лошадей и пусть они едут, но пусть держатся в стороне от дороги. Однако, они ни не послушались этого совета и поехали по дороге. Не прошло и полчаса с момента их отъезда, когда лошади возвратились без седоков. Индейцы могли легко убить или захватить лошадей, но они пошли за ними и, таким образом, нашли наше ранчо. У меня было пятнадцать мужчин, и все мы открыто стояли перед домом. Мы начали стрелять в индейцев, думая, что у них нет таких же хороших ружей как у нас. Но когда они открыли пальбу в ответ, то пули сыпались на нас подобно граду. Я был легко ранен в ногу, Мюррей в руку, а Уилкокс, который стоял в дверях, упал замертво. Я скомандовал всем лечь, что все и сделали, а затем мы поползли в дом. Индейцы продолжали стрелять, но мы без потерь добрались под защиту дома. Они окружили нас и весь день пешком атаковали. Мы стреляли по ним, и наверное многих убили и ранили. Мы сражались с 8 утра до 10 вечера, а затем они ушли и пропали из вида. От злости они застрелили массу моего скота в долине и на холмах. Позже я насчитал 600 голов убитого скота. После их ухода, один из моих ковбоев, по имени Джон Фостер, взял двух лошадей и обернул вокруг их копыт старые мешки. Затем он проехал 25 миль до ранчо возле Дак-Крик. Там он сменил лошадей и поскакал дальше в
  Война Викторио, рейд Наны и др
  Андрей Катков
  Апачи глазами белых.
  "В 1882 году индейцы не беспокоили нас, и я жил в своем доме на реке Сан-Франциско, между Сан-Карлосом и Агуа-Кальенте. Но тут индейцы под предводительством Джеронимо, а также другие из племени покойного Викторио, бежали из Сан-Карлоса и отправились в налет на запад от нас, а затем в старую Мексику. Мы оставались в своей местности, пока они там находились. У меня было двадцать восемь лошадей и около тысячи голов скота, приобретенного у мормонов из Юты. Лошади паслись у реки в пяти милях от ранчо. 28 апреля я сказал своему управляющему Элиоту, что завтра мы должны начать клеймение скота и я должен пойти за лошадьми. На другой день, я сел на свою лошадь, взял винчестер и поехал к реке. Во второй половине дня я забрался на холм и начал просматривать окрестности в бинокль. Я не видел никаких лошадей. Затем я поехал к шахтам: там был небольшой шахтерский лагерь, где работало одиннадцать человек. Внизу в каньоне они добывали кварц, и там же находились их хижины. Сверху я осмотрел окрестности в бинокль, и увидел на дне каньона следы лошадей. Следы проходили по берегу Дип-Крик. На влажном берегу ручья следы были хорошо видны, и я пошел по ним, думая, что мои лошади просто заблудились. Я шел за своими лошадьми, и следы их вели к Хот-Спрингс, то есть к дому тех индейцев, из которого они были перемещены в Сан-Карлос. Когда стемнело и следа стало не видно, я повернул назад к моему ранчо, и к двенадцати часам я добрался до дома и встретил там Киннея и Чикеринга, двоих из изыскателей. Они сказали мне, что перед закатом на их лагерь напали индейцы. Индейцы думали, что они убили всех шахтеров, но Кинней и Чикеринг притворились мертвыми, и дождавшись темноты поползли из каньона. Когда индейцы их заметили и стали стрелять, они вскочили и бросились бежать. Я сказал им, что я был в каньоне и шел по следам своих лошадей, которых, а теперь я это знал точно, забрали индейцы под руководством Джеронимо. Мы были уверены, что это был Джеронимо, так как Кинней видел его и знал этого предводителя раньше. Мы думали, что индейцы уже ушли из нашей области. Тем не менее, всю ночь мы готовились к борьбе. У нас было много винтовок и боеприпасов к ним. В доме имелись бойницы, из которых мы могли стрелять в каждом направлении. Мы строили дом с учетом того, что живем в индейской стране. Я держал в коралли двух запасных лошадей, и Кинней попросил их у меня, чтобы утром вдвоем с Чикерингом съездить в разведку. Я ответил ему, что этого нельзя делать, так как Джеронимо их обязательно поймает и убьет. Но мой старый управляющий сказал, чтобы мы должны дать им лошадей и пусть они едут, но пусть держатся в стороне от дороги. Однако, они ни не послушались этого совета и поехали по дороге. Не прошло и полчаса с момента их отъезда, когда лошади возвратились без седоков. Индейцы могли легко убить или захватить лошадей, но они пошли за ними и, таким образом, нашли наше ранчо. У меня было пятнадцать мужчин, и все мы открыто стояли перед домом. Мы начали стрелять в индейцев, думая, что у них нет таких же хороших ружей как у нас. Но когда они открыли пальбу в ответ, то пули сыпались на нас подобно граду. Я был легко ранен в ногу, Мюррей в руку, а Уилкокс, который стоял в дверях, упал замертво. Я скомандовал всем лечь, что все и сделали, а затем мы поползли в дом. Индейцы продолжали стрелять, но мы без потерь добрались под защиту дома. Они окружили нас и весь день пешком атаковали. Мы стреляли по ним, и наверное многих убили и ранили. Мы сражались с 8 утра до 10 вечера, а затем они ушли и пропали из вида. От злости они застрелили массу моего скота в долине и на холмах. Позже я насчитал 600 голов убитого скота. После их ухода, один из моих ковбоев, по имени Джон Фостер, взял двух лошадей и обернул вокруг их копыт старые мешки. Затем он проехал 25 миль до ранчо возле Дак-Крик. Там он сменил лошадей и поскакал дальше в Силвер-Сити. Мужчины этого города собрали фургоны, лошадей, и отправились к нам на помощь.
  Наутро индейцы не атаковали, и мы вышли из дома. Было странно, что мы не видели никаких убитых. Вероятно они их забрали. Индейцы пошли к Игл-Крик, где жил человек по имени Стивен со своей женой индеанкой. У него жили индейцы из Сан-Карлоса. Люди Джеронимо хотели получить от них боеприпасы, но это им не удалось. Там индейцы столкнулись с капитаном Крамером во главе четырех рот 6-го кавалерийского полка, которые шли за индейцами из форта Апачи. В этой бою было убито двенадцать солдат. Затем капитан Крамер пришел в наше ранчо. Я был как никогда рад видеть его и его солдат, впрочем также, как и каждый из нас. Ну а индейцы пошли вниз по реке. В Лос-Лентес они остановились и убили всех людей, целых 36 семейств, не оставив в живых ни цыпленка, ни ребенка. Затем, мародерствуя, они продолжили свой путь, убивая везде людей. Вместе со мной в описанном мной событии находились мой сын четырех лет и его мать. После этого я отправил и в Силвер-Сити, где они все лето прожили в отеле. Через два года я продал свое ранчо английской кампании во главе с сыном лорда Уолси".
   Следующая история случилась летом 1866 года.
  Рассказ капитана Харди, опубликованный 8 декабря 1888 года в газете "Miner", округ Мохаве.
  "Индейцы Аризоны воевали не так, как индейцы в других штатах или территориях. Небольшие индейские отряды всегда наблюдали за дорогами и неожиданно атаковали маленькие партии белых или отдельных людей. Они убивали, а затем калечили тела и скрывались в скальных горных отрогах. Их редко удавалось наказывать, пока, после кровавой десятилетней войны, генералу Круку не удалось привлечь на службу индейцев (все индейцы находились в состоянии войны с соседними племенами ). Он завоевал враждебных и установил мир, кроме части апачей, живущих в Сан-Карлосе. В июне этого года четыре человека пришли ко мне на реке Колорадо. Они имели хороших лошадей, трех вьючных мулов, и собирались в Прескотт на поиск шахт, о которых они слышали от солдатского разведчика. В разговоре с ними я понял, что они не имеют опыта проживания в индейской стране. Они читали о благородном краснокожем человеке в романах Фенимора Купера, и восхищались им, совсем не испытывая страха к красному человеку с гор Аризоны. Я сказал им, что после трех дней отдыха в моем доме, я поведу их в Прескотт, и они согласились.
  Итак, я привязал свои одеяла к моему седлу, упаковал несколько фунтов сушеного мяса, бобов, немного кофе, сахара и печенья на четыре дня, так как мы должны были пройти по маршруту, на котором не было никаких поселений белых людей на расстоянии в 165 миль. На третий день мы дошли до каньона Ацтека, проход, по которому нам предстояло идти, называется Джунипер-Пасс. Впереди было около десяти миль густой травы, и мы расположились на отдых. Я сказал, что мы должны дать отдохнуть нашим лошадям до сумерек, и только ночью идти через каньон. Мы расседлали наших животных, сели на отдых, и вскоре услышали голос дикой индейки приблизительно в четверти мили от нас. Один из моих попутчиков сказал, что было бы не плохо сейчас попробовать мяса нежной, жирной дикой индейки. Я ответил, что это не индейку мы услышали, а индейцев, имитирующих её, чтобы мы пошли в скалы, а они навтыкали бы нам стрелы в спины, так как наши старые ружья ничего не стоили против лука и стрел в такой войне. Но мои компаньоны не верили мне. Они были так голодны, что готовы были рискнуть своими жизнями. Тогда я сказал им, что сейчас десять часов утра, а индейки в это время сидят на насесте. И кроме того, если они напуганы, то издают особый крик, характерный для этого времени года, когда они воспитывают своих птенцов. Мои попутчики не прислушались к моей аргументации. Итак, я взял свое ружье и пошел с ними по направлению к каньону. Когда мы приблизились ко входу в каньон, я обратил внимание моих спутников к следам на песке, которые в основном были оставлены босыми ногами, и некоторые мокасинами. Это сразу отбило у них аппетит. Мы возвратились, а когда стемнело, пустились в путь и проехали до следующего утра почти двадцать миль. Я был доволен тем, что в этот раз сохранил жизни этим людям. Через несколько месяцев я узнал из газеты "Arizona Miner", что двоих из этих мужчин, индейцы подстерегли и убили.
  Экспедиция капитана Лоутона в пересказе лейтенанта Леонарда Вуда.
   "Капитан Леонард Вуд, единственный офицер, который оставался до конца всей кампании против апачей на южной границе, лично рассказал мне о ней" (Нельсон Майлс).
   РАССКАЗ КАПИТАНА ЛЕОНАРДА ВУДА.
   "Для иллюстрации характера набегов апачей, я могу упомянуть случай с семьей Пек. Их ранчо было окружено индейцами, вся семья захвачена и некоторые из работников убиты. Глава семьи был связан и вынужден был стать свидетелем неописуемых пыток, наносимых его жене до тех пор, пока она не умерла. От увиденного он помешался, и так как апачи, как и большинство других индейцев, приходили в трепет перед безумным человеком, они его освободили. Если бы не это помешательство, его ждала бы такая же жестокая и мучительная смерть. Впоследствии друзья нашли его, бродящим около ранчо.
   Его дочь, которой было 13 лет, была взята индейцами и путешествовала с ними около 300 миль, на протяжении которых из всё время преследовала команда капитана Лоутона. Затием эти индейцы столкнулись с мексиканским отрядом в количестве 60-70 человек. Мексиканцы дали залп по индейцам, убив женщину и ранив мужчину, который вез девочку на его лошади, тем самым позволив ей бежать. Остальные индейцы отступили к скалам и оттуда открыли ответный огонь, убив при этом семь мексиканцев. Каждая рана была нанесена в голову. До подхода нашей команды, апачи уже ушли и на поле боя никого не было. На следующее утро мы находились на тропе, когда прибежали наши скауты и сказали, что они столкнулись с мексиканскими войсками. Капитан Лоутон, лейтенант Финли и я, пошли пешком так быстро, насколько могли, пытаясь нагнать мексиканцев. Через шесть километров нам это удалось. Когда мы приблизились, они все разом навели на нас свои ружья. Они были очень взволнованы. Это оказался тот же отряд, что накануне сражался с апачами, и с ним находилась девочка, бежавшая от индейцев. Мексиканцы передали ее капитану Лоутону, который отправил ее обратно в Соединенные Штаты, где ее передали друзьям семьи Пек. Мексиканцы обьяснили свой испуг. Наутро после сражения, они продвинулись дальше по ущелью, чтобы забрать тела своих убитых, когда увидели пятерых наших скаутов. Они подумали, что индейцы вернулись за телом их убитой женщины, и решили отступить.
  
  (Отряд Джеронимо в Мексике).
  Через несколько дней я был на охоте, пытаясь добыть свежего мяса для своей команды. Далеко внизу в овраге я увидел пять или шесть мексиканских хижин. Я подошел к ним, и обнаружил тела пятерых мертвых мексиканцев: все застреленные в голову. Их лица были обоженны, и это указывало на то, что выстрелы были произведены в упор. Убитые оказались партией шахтеров. Очевидно, индейцы подползли незаметно и убили всех первым же залпом.
  Однажды индейцы ехали через лагерь лесорубов и убили в нем семь человек. За всю кампанию мы насчитали сорок или пятьдесят подобных злодеяний. Один раз мы обнаружили десять тел. Губернатор Соноры сообщил, что общее число мексиканцев, убитых в этой кампании, колеблется от 500 до 600 человек. Индейцы вели с собой шестьдесят лошадей, и когда у кого-либо из них лошадь уставала, он убивал ее и пересаживался на свежую. Когда мы подбирались к ним вплотную, то они разлетались словно перепела, а через несколько дней собирались снова в заранее условленном месте. Основной след индейцев проходил в верховьях реки Яки, в стране, которая была абсолютно нам неизвестна. В этом районе находятся знаменитые потерянные шахты северной Мексики, о которых в мексиканских городах полно рассказов. Южнее линии границы туда ведет единственная тропа, протяженностью с востока на запад в 102 мили. Даже в дневное время, следы здесь трудноразличимы. Старые шахты, которые здесь когда-то были, давно заброшены из-за постоянных набегов апачей в этот район в течение двухсот лет, и никогда вновь не восстанавливались. Должно быть эти шахты были сказочно богаты.
  Однажды, на реке Яки к нам подошел человек и сказал, что он заблудился шестьдесят один день назад. Он был американцем, и выглядел как человек немного тронувшийся умом. Он бродил по течению реки, пытаясь найти выход из пустыни, и часто видел признаки индейцев. Когда мы вышли к реке Яки, стало невозможным использование артилеррии, так как горы там имели вулканический характер и были почти непроходимы. Стояла страшная жара, и наше продовольствие было сокращено до небольшого количества оленины. Наш бекон испортился. Однажды капитан Лоутон сильно заболел, съев немного говяжьих консервов, которые быстро испортились после вскрытия, и в течении нескольких часов его жизнь висела на волоске.
  Я был командиром скаутов, и мы часто оставались на голодном пайке. Мы спали в кустах без одеял и постельных принадлежностей. Наши индейские скауты всегда были готовы к выполнению своих обязанностей. Они могли идти по следу в течении нескольких дней, в местах, где белые ничего не могли различить. Их зрение было замечательно, и каждое движение птиц, и даже насекомых, было ими отмечено. И вот, 13 июля мы подошли вплотную к лагерю Джеронимо и Найче. Индейцы расположились на реке Яки, в почти непроходимой для людей и животных ее части. И в таком положении индейцы чувствовали себя в безопасности. Небольшое плато, на котором был расположен их лагерь, с одной стороны было ограничено рекой Яки, а с других сторон окружено высокими скалами. Туда можно было попасть только снизу или сверху по реке. Офицеры смогли подкрастьcя и посмотреть вниз на индейский лагерь, который находился приблизительно в 2000 футах ниже. Горели костры, паслись лошади, и индейцы находились около реки, явно не ожидая нападения. Нашим планом являлась отправка скаутов, чтобы они закрыли выход сверху, а затем мы должны были направить пешую команду, которая должна была атаковать лагерь внизу возле реки. На плато было много тростника и валунов, которые формировали идеальную позицию для обороны. После выдвижения пехоты, была услышана стрельба со стороны скаутов. Враждебные вырвались через верхний выход за несколько минут до их подхода. Этот побег произошел случайно. Один из числа враждебных находился на охоте, и мельком увидел красную повязку на голове одного из наших скаутов Он тут же бросил охоту и сообщил своим, что позволило им выскользнуть из ловушки.
  Некоторые из индейцев страдали от ран. Найче был из их числа. Их страдания привели в конечном счете к капитуляции. После побега они сделали большой крюк от реки Яки, захватили мексиканский караван, за счет которого восполнили потерянное во время нашего нападения. Затем они двинулись на север, а мы за ними. Когда мы были в сотне милях к югу от Фронтераса, то узнали от мексиканцев, с которыми встретились, что индейцы немногим ранее находились в непосредственной близости от этого места. Две индейские женщины приходили в город в дом Хосе Мария, которого они хорошо знали, так как он семнадцать лет находился в плену у апачей. Хосе в это время находился в нашей команде в качестве переводчика для скаутов, но его жена оставалась дома. Индейские женщины сказали ей, что они пришли к Хосе сказать, чтобы он попросил американцев о переговорах с ними. Это был прямой намек на намерение сдаться. Эти новости также дошли до нескольких военных команд в Аризоне, и мы обнаружили по прибытии, что лейтенант Уайлдер из 4-го кавалерийского полка нашел этих женщин и передал с ними требование о капитуляции. Тем временем, лейтенант Гейтвуд, который вступил в команду Лоутона десять дней назад на реке Яки, и двое индейцев его сопровождающих, были направлены к враждебному лагерю для разговора. Два индейца пришли во вражеский лагерь. Один оставался там всю ночь, а другой вернулся и сказал, что Джеронимо желает встретиться для разговора с лейтенантом Гейтвудом один на один без присмотра. Разговор прошел в дружественном тоне, после чего Гейтвуд с его партией вернулся в лагерь. Лоутон и скауты из основной кроманды всё это время находились поблизости. Гейтвуд после визита вернулся в лагерь Лоутона и сказал, что не верит в сдачу индейцев. Лоутон ответил, что они хотят сдаться. На рассвете, Джеронимо, Найче и еще двенадцать или тринадцать других индейцев пришли в наш лагерь, и Джеронимо подошел к Лоутону, обнял его, дал обнять себя, и сказал: "Ты - тот человек, с которым я хочу говорить". Они поговорили накоротке, после чего все индейцы спустились вниз и разбили свой лагерь в двух милях от нас. Позже, в этот же день, они приблизились еще на милю, и, наконец согласились сопровождать Лоутона на встречу с генералом Майлсом и официально сдаться. Во время нашего пути, однажды утром, до того как мы покинули наш лагерь, внезапно появился отряд из 180 мексиканцев, которым командовал префект города Ариспе. Лейтенант Смит и командир скаутов Том Хорн, вскочили на мулов и поехали им навстречу через плотные заросли тростника, и нашли их крайне враждебно настроенными. Мексиканцы хотели напасть на индейский лагерь, несмотря на наши заверения, что индейцы являются заключенными и находятся на пути в Соединенные Штаты. Мексиканцы остановили свое продвижение, Лоутон подошел к ним и согласился чтобы десять их человек пришли в наш лагерь и получили доказательства того, что индейцы имеют серьезные намерения для сдачи. В то время, когда столкновение казалось неминуемо, Джеронимо сказал капитану Лоутону чтобы он затаил своих индейцев для нападения на мексиканцев с тыла, а он атаковал бы спереди. Как только мексиканцы остановились, я догнал индейцев по поручению Лоутона, чтобы остановить их и сказать им, чтобы они держались пока в стороне. Уоми из 4-го полка и Гейтвуд были отправлены с ними на случай, если они столкнутся с другими нашими войсками. Капитан Лоутон послал меня к индейцам, чтобы заверить их, что мы будем их поддерживать при любых обстоятельствах и не позволим их атаковать. К ночи пришли несколько скаутов и сказали, что десять мексиканцев вошли в лагерь, и это создало большое волнение среди врпаждебных. Я поспешил заверить их, что здесь только десять мексиканцев, и нет предательства с нашей стороны. Это их успокоило. Вскоре пришел капитан Лоутон и сказал Джеронимо, что эти мексиканцы пришли удостовериться в сдаче индейцев. Джеронимо вместе с его людьми подошел к дереву, возле которого стояли мексиканцы, один из которых нервно дернул пистолетом на поясе. В одно мнгновение все оружие индейцев было направлено на мексиканцев, и их жизни спасло только то, что мы бросились между ними и подняли руки, чтобы не допустить стрельбу со стороны индейцев. Мексиканцы теперь были удовлетворены, и с этого момента мы их больше не видели. На следующий день, капитан Смит с кавалерией вышел вперед, чтобы выбрать место для лагеря, но отклонился от направления, взятого индейцами, которых теперь сопровождали Лоутон, Гейтвуд, Глэй и я. Это было необходимо в случае, если бы произошло столкновение с какими-нибудь из наших войск. Приблизительно в два часа дня, Лоутон обеспокоился исчезновением лейтенанта Смита, и после достижения договоренности с индейцами в отношении выбора места лагеря для ночевки, он выехал на его поиски. С Гейтвудом был переводчик по имени Джордж Враттон, и около четырех часов дня мы тоже отправили его на поиски команды Смита . Но к сожалению, он также ее не нашел, и бесцельно бродил всю ночь, загнав своего мула до смерти. Гейтвуд, Глэй и я оставались всё это время целиком в милости индейцев, которые заверили нас, что их лагерь - наш лагерь, - и поскольку мы им до сих пор не лгали, то они верят нам . Они дали нам лучшую еду и относились к нам хорошо во всех отношениях. Незадолго до этого, Джеронимо подошел ко мне и попросил показать ему мою винтовку. У меня был Хотчкисс, и он никогда такую не видел. Когда он попросил ее у меня, а также патроны, я немного занервничал, подумав, что он хочет таким способом заполучить винтовку себе. Однако возражать я не стал и показал как с ней обращаться, после чего он выстрелил в цель. При этом он чуть не попал в лежащего на земле одного из его людей. Он захохотал, и передавая мне оружие сказал: "какая хорошая винтовка".
  На следующий день мы подошли к границе. Индейцы были очень бдительны, и когда подошли наши войска, то они прежде нас узнали об их присутствии. После сдачи в Скелетном Каньоне, индейцы, которые оставались с нашей командой, были очень смирными. Мы расположились на ночь лагерем в четырех милях от форта Боуи. Перед самым рассветом, офицер пошел к индейцам и обнаружил, что произошло бегство. Когда рассвело, мы установили, что сбежало семь человек. Партия беглецов состояла из трех мужчин, трех женщин и ребенка. Один из мужчин являлся братом Найче. Лейтенант Джонсон и я отправились во главе небольших команд в погоню за ними. Он прошел далеко на восток, а я на запад, но мы ничего не узнали о их судьбе. Хотя Джонсон сообщил о слухах, будто их, якобы, убили где-то в Мексике.
  В течение поиска апачей, который длился с апреля по август, мы иногда были рядом с ними, но никогда их не видели. Однажды во время охоты на оленей в нас стреляли, и мне с напарником пришлось лечь на землю, но нападавших мы так и не увидели. В другой раз мы отправились в мексиканский город для сбора информации, и я увидел следы индейцев, проходивших здесь не более тридцати минут назад. Следы были видны хорошо видны из-за только что прошедшего сильного ливня. Два человека из города были убиты на тропе незадолго до нашего прихода. Многие ранчо и деревни в Мексике были укреплены стенами, а дома имели бойницы для стрельбы. Люди были примитивны, и многие из них едва ли знали - являлась Мексика республикой или империей. Почти каждая семья потеряла родных или друзей из-за апачей. Индейцы всегда выбирали этот регион во время бегства, и их преследование было затруднено из-за незнания труднопроходимой местности. Индейцы целенаправлено вели нас в места, где не было воды. Хотя мужчины в экспедицию отбирались очень тщательно, лишь около трети их сравнительно безболезненно выдержали все тяготы пути. Из офицеров только Лоутон и я прошли всю кампанию от ее начала и до конца. Это очень жаркая и труднопроходимая страна, поросшая кактусом и полная гремучих змей. В зной, без получения ожога нельзя дотронуться ни до одной металлической вещи. Дождь проходил как тропическая буря, превращая сухие каньоны в бушующие потоки воды. У нас не было палаток и любой другой клади, за исключением продовольствия и боеприпасов. В заключение хочу сказать, что нет никаких сомнений в том, что индейцы понимали условия капитуляции. Во всех переговорах, на которых я присутствовал, казалось, что они прекрасно понимают, что сдача должна быть безусловной. Джеронимо только сказал: "Если вы скажете мне, что генерал (Нельсон Майлс) будет делать все, что от него зависит, чтобы сохранить нам жизни, мы придем, а если вы собираетесь нас убить, тогда мы будем сражаться прямо здесь, даже зная, что в этом случае мало кто из нас сможет уйти".
   П.С. Генри Лоутон дослужился до звания бригадного генерала во время испано-американской войны. Он был убит снайпером во время службы на Филлипинах.
  Леонард Вуд был близким другом Теодора Рузвельта и служил полковником в испано -американской войне. Рузвельт так его описал: "Он участвовал в непостижимой для ума кампании генерала Майлса против апачей, когда он проявил такое мужество, что удостоился самого желаемого отличия - медали Почета. Он обладал такой огромной физической силой, что являлся одним из двух или трех белых мужчин, способных вынести до конца все тяготы преследования апачей. Благодаря этим качествам, несмотря на то, что он был армейским врачом, фактически к концу кампании именно он командовал этой экспедицией против апачей. Все эти его качества дополняли прямота и чистота его характера". Леонард Вуд служил начальником штаба армии США с 22 апреля 1910 года по 20 апреля 1914 года.
  
  ГЛАВА 7.ВОЙНА ВИКТОРИО.
   Предыстория.
  Викторио ( около 1825-1880). Военный предводитель восточных апачей чирикауа Уорм-Спрингс или мимбреньо, чихенне. Родился, вероятно, в горной цепи Черный Хребет в Нью-Мексико, приблизительно в 1825 году. Легенды, бытовавшие на севере Мексики, гласили, что он был мексиканцем, хотя историки это опровергают. В 1850-х годах участвовал в рейдах в северную Мексику совместно с Наной, объединялся с Мангасом Колорадосом. После смерти последнего в 1863 году, вырос в общеплеменного лидера восточных чирикауа. Офицеры армии США, сражавшиеся с ним, считали его очень хорошим тактиком. К 1865 году Викторио устал от борьбы и лишений, и решил осесть на постоянном местожительстве. Однако, подобная ситуация в дальнейшем повторялась неоднократно. К 1870 году правительство, наконец, определило чихенне агентство на их родине в Охо-Кальенте. Но они продолжали следовать своему прежнему образу жизни, периодически занимаясь налетами в Мексике и на юге Нью-Мексико. В итоге, в 1877 году правительство решает, что все апачские группы должны быть собраны в агентстве западных апачей Сан-Карлос, на востоке Аризоне. Климат для горных людей там был нездоровым, и к тому же, в соседях преобладали недружественные группы других апачей. Поэтому, в начале сентября, Викторио и Локо с их людьми покидают Сан-Карлос. Они перемещаются на восток Нью-Мексико, по возможности совершая набеги. К концу месяца, утомившись, видимо, от своей деятельности, большинство индейцев сдались в форте Уингейт, Нью-Мексико, и попросили вернуть их в Охо-Кальенте. К их просьбе прислушались, но только при условии, что апачи останутся мирными. Викторио в это время занимался рейдерством в Мексике. В феврале 1878 года он пересек границу и предстал перед властями в Охо-Кальенте, где ему было позволено оставаться, пока армия и департамент внутренних дел решают, куда поместить неугомонных апачей. В октябре этого года снова было решено отправить их в Сан- Карлос. Викторио и Нана вновь устремляются на юг, имея при себе около восьмидесяти воинов, а в это время остальная часть группы уорм-спрингс, во главе с Локо, тащится в ненавистный Сан-Карлос. В начале декабря 1879 года, Нана, Санчес и Ратон возглавляли группу из пятидесяти девяти чихенне, двадцать три из которых были воинами. Они пересекли Рио-Гранде в горах Кабальо и устремились в агенство мескалеро. 23 января к ним присоединился Томасо Колорадос (один из сыновей знаменитого Мангаса Колорадоса) и восемь других чихенне. В начале февраля Викторио возвратился из Мексики в США и открыл торговлю с американцами в Охо-Калиенте, как всегда обменивая свои трофеи, захваченные в Мексике, на оружие, боеприпасы и другие пункты. Вашингтон официально разрешил его группе объединится с группой Наны в Мескалеро и жить там. Но Викторио, вероятно, не понял этого. Полковник Хатч приезжал к Нане и Томасо Колорадосу в агентство Мескалеро, и последний согласился попытаться найти Викторио и рассказать ему о новом предложении, но он не смог его найти. Тем временем, Викторио перемещался по направлению к Сан-Карлосу, и возле Силвер-Сити убил четырех пастухов. Вечером, 18 мая, его воины появились возле субагентства и попытались склонить чоконен присоединиться к ним, но безуспешно. Правда две женщины с двумя детьми из смешанной группы чирикауа (вероятно во главе с Джеронимо) сделали так. Викторио вернулся в Нью-Мексико. Около Сан-Франциско, поселенцы - несколько местных ранчеро - узнали, что индейцы находятся в окрестностях, и решили подготовить для них ловушку. Они привязали своих лошадей к деревьям, надеясь, что это искусит апачей, и чуть в стороне заняли позиции для стрельбы. Так оно и оказалось. Вскоре показались четверо апачей, включая Туривио, которые прямиком поехали к лошадям. Джим Келлер, Джон Моррис и Роберт Коултер открыли по ним огонь, убивая Туривио и двух других. Теперь Викторио должен был мстить американцам. Апачи сказали мексиканцам в Туларосе, что в месть за смерть Туривио они должны убить двадцать американцев.
  После потери этих мужчин, Викторио ушел в Мескалеро. В итоге, страх наказания за воровство скота и убийства, стал главной причиной его побега оттуда и начала годичной кровопролитной войны.
   ВОЙНА ВИКТОРИО.
  В июле 1879 года, в Силвер-Сити, Викторио и его люди были заочно обвинены в убийствах и краже лошадей. Каким-то образом информация об этом достигла индейцев, и они сильно забеспокоились. В конце лета охотничья партия белых проезжала через резервацию, и Викторио, узнав среди них судью и окружного прокурора, подумал, что они приехали за ним. Началась паника. В приступе гнева Викторио резко рванул бороду агента, пытавшегося что-то объяснить, подозвал свистом свою лошадь из табуна, приказал женщинам быстро её навьючить и со своими компаньонами помчался, как только мог, к горам в западном направлении. Это случилось 21 августа 1879 года (согласно другим отчетностям - 4 сентября). Они покончили с жизнью в резервации, и с этого момента всегда находились тропе войны. С ним ехала комбинация из двух племён южных апачей, находившихся в резервации: 145 чихенне и бедонкое. За несколько месяцев к ним присоединились налётчики чирикауа и мескалеро из Мексики, гор Дэвис, из резервации мескалеро, а также, возможно, немного команчей.
   Немедля Викторио приступил к кровавой работе. В каньоне Темпорал его воины убили двух пастухов и забрали их лошадей. Затем они набросились на табун лошадей, принадлежащий роте Е, 9-го кавполка, убивая при этом пятерых солдат, троих гражданских охранников и похищая сорок шесть голов животных, принадлежащих подразделению капитана Амбросии Хукера. На свежих лошадях они устремились на запад в труднодоступную область Чёрных Гор, по пути разоряя сельскую местность и широко распространяя потрясающий террор.иМайор Морроу, командующий войсками на юге Нью-Мексико, приказывает послать в этот район всех имеющихся в наличии кавалеристов. Подразделения от западного Техаса до центральной Аризоны были приведены в состояние боеготовности, чтобы быстро и внезапно овладеть регионом. Офицерский совет, созванный в форте Лоуэлл, отдал приказ участникам кампании садиться в сёдла и выступить из соответствующих предписанию гарнизонов.
  Младшему лейтенанту Чарльзу Бэйру Гейтвуду, с пятнадцатью солдатами и двадцатью индейцами из роты скаутов, было приказано выступить из форта Апачи для перехвата Викторио, если тот осмелится приблизиться к Сан-Карлосу, где распологались семейства враждебных. Рота D, индейские разведчики, в сопровождении отделения 6-го кавполка, под командованием лейтенанта Гая Ховарда направились в регион восточнее Кэмп-Уачука. Лейтенант Аугустус Блоксом с отделением роты С и индейскими разведчиками выступили в окрестности форта Боуи. Капитан Тьюлиус Тапер выехал из Кэмп-Грант для проведения разведки в прилегающих холмах. Генерал Эудженио Карр поспешил в форт Лоуэлл, у Тусона, чтобы осуществлять общее командование шестым кавалерийским полком. Соответственно приказам, патрули разъехались в поисках Викторио вдоль границы между Аризоной и Нью- Мексико, и вождь был предоставлен самому себе, перед лицом постоянно растущей опасности. Между тем, солдаты выдвинулись к сердцу его оплота возле источников Анимас, в двадцати милях выше Хилсборо и в сорока южнее Охо-Калиенте. Викторио, рано утром 18 сентября 1879 года, умело обустроил западню, включившую около 150 воинов. Она была настолько продумана, что капитан Байрон Доусон во главе сорока шести человек из девятого кавполка и скаутов навахо, ничего не знал об их присутствии, пока не начался бой, и тогда он понял, что без тяжёлых потерь отступить не удастся и их может ждать полный разгром и уничтожение. Враждебные лили губительный огонь со стен скалистого ущелья. Кавалеристы бросили своих напуганных лошадей и кинулись лихорадочно искать укрытия, однако, индейцы простреливали все имеющиеся потенциально безопасные убежища. Послали гонца за помощью. Приблизительно в десять часов раздался крик от кавалеристов, что залегли дальше по реке, сигнализирующий о прибытии более пятидесяти двух человек, большинство из которых были жителями Хилсборо, под командованием капитана Чарльза Бейера. Но из-за постоянно нагнетающегося огня со стороны дикарей и невозможности выбить их с господствующих высот, капитан Бейер мог лишь попытаться помочь Доусону отступить с его гибельной позиции. Было совершено много героических действий. Второй лейтенант Маттиас Дэй спас, перенеся через открытое пространство в двести ярдов, раненого солдата, каждый шаг своего пути совершив под тяжёлым огнём. За это он был награждён медалью Чести, но только после подробного прослушивания этого дела в военном суде. Доктор Кеннон, хирург-контрактник, наблюдал за позициями враждебных в полевой бинокль, пока последний не был искорёжен пулей от винтовки прямо в его руках. С наступлением сумерек, капитан Бейер решает покинуть поле сражения с Викторио. Восемь человек, включая гражданского Джека Хагана и двоих скаутов навахо, были убиты, и два добровольца серьёзно ранены. Более пятидесяти правительственных лошадей и мулов были брошены, и, согласно сообщению, тридцать две из них были убиты, а также, враждебные стали обладателями ручной клади большинства офицеров и многой другой добычи.
  Лейтенанты Блоксом и Гейтвуд прибыли, согласно приказа, вместе с их разведывательными группами в подкрепление Морроу в форт Байярд, возле Силвер-Сити, и, как только сообщение о несчастье достигло этого поста, они выступили на место действия в горы Мимбрес. Одновременно с этим, мощные кавалерийские группы окружили горы и обеспечили перекрытие всех путей отхода индейцев. Согласно Гейтвуду, на третий или четвёртый день скауты вышли на след враждебных. "Оставив позади обоз, мы три ночи шли по этому следу, и каждый человек нёс свое оснащение и пайки. Днём мы отдыхали. Постоянно шёл дождь и мы, пренебрегая опасностью, разводили очень небольшие костры, чтобы хоть что-нибудь приготовить, и поскольку больше не было никакой возможности для просушки одежды и нескольких одеял. Единственным небольшим недостатком было то, что дождём был испорчен наш бекон. На второй день мы удловлетворились небольшим количеством вяленого лошадиного мяса и на третий распростились со старым правительственным мулом. В доли секунды его горло было перерезано скаутами до основания туловища, и мул истек кровью и успокоился через несколько минут. На четвёртый день мы вступили в Чёрный Хребет. Тут дождь прекратился". Гейтвуд написал также, что Дэй пренебрёг отступлением, чтобы спасти раненого и вынести его под тяжёлым огнём, за что получил порицание от командующего офицера Бейера, затем попытавшегося засудить его судом военного трибунала, но вместо этого, конгресс Соединенных Штатов выдал тому золотую медаль.
  "Перед закатом наши скауты добились успеха в выяснении местонахождения мистера Викторио, обнаружив, что его лагерь расположился в глубоком каньоне. Они одновременно увидели друг друга, и веселье началось. На выстрелы быстро, конечно же, сбежалось их раза в два больше. Из-за небольшого количества скаутов, первоначально увиденных враждебными, они подумали, что уже являются победителями, и поэтому стали совсем наглыми и остроумными, решившись подойти поближе, и даже пригласили скаутов на ужин. Мой первый сержант Дик ответил им, что мы придём, и когда старый Вик увидел сорок с лишним скаутов и столько же солдат, входящих с нижней стороны каньона в их лагерь, то без промедлений дал дёру. Темнота способствовала их побегу. Убытки: два молодых индейца и скво - на их стороне, а на нашей- никто. Им удалось увести своих животных. Рано утром, как только мы позавтракали, внизу каньона раздался одиночный выстрел, затем залп, тут же перешедший в разроненные выстрелы, затем вновь залп, увеличенный вдвое, а то и втрое, эхом, разносимым по долине пока всё это не слилось в беспорядочный рёв, которого было бы вполне достаточно, чтобы напугать сильного человека. Я не думаю, что есть более здравомыслящий человек в стране, чем капрал, который через некоторое время спокойно сказал мне, что я сижу не на той стороне скалы, и обозначил, тем самым, моё безрассудство в выборе позиции у скалы. Приведённые в замешательство, мы вели бой сместившись в центр лагеря Морроу, находясь в миле от скаутов, которые спешили присоединиться к схватке. Когда они начали подходить, мы не могли определить, кто они, враждебные или нет, пока не услышали сквозь туман голосовой сигнал сержанта скаутов Джека Лонга, проревевшего: "Мучо Буэно! Бог с нами!". Теперь мы узнали наших скаутов. Преследование дерзких негодяев было бы бесполезным в высокой скалистой твердыне, а между тем, несколько из них, то там, то здесь, появлялись на пиках над пропастью и трясли своими грубо залатанными ягодицами в нашу сторону, а в иных случаях, пренебрегая опасностью, подступали даже к самой грани площадки, расположенной выше нас. В итоге, мы возвратились в свой лагерь. Индейцы апачи редко совершают нападения на столь сильное подразделение как наше. Больше на этой колонне они не проводили испытания. Тем не менее, несколько солдат было убито и неустановленное число враждебных ранено. Однако противник не оставлял команду в спокойствии. Пытаясь увести животных из каньона, солдаты вновь попали под огонь, но успешно вышли из-под него. В дальнейшем было много подобных действий, но большинство из них не были столь же решительны. В одной из схваток майор Морроу ударил по лагерю Викторио и возвратил шестьдесят мулов и лошадей, включая дюжину животных, захваченных у Хукера возле Охо- Калиенте. Два десятка добровольцев из Месильи вышли на охоту на индейцев и горько потом пожалели об этом. 13 октября в районе Черного Хребта они увидели трёх лошадей и помчались за ними прямиком в западню. Индейским огнём было убито пятеро мексиканцев и один американец, по имени Билл Джонс(1). Апачи позволили им отступить, а затем захватили возле ранчо два фургонных обоза, подожгли повозки и побросали в пламя мёртвых и раненых, в итоге убив одиннадцать мужчин и захватив женщину и ребенка. Затем они исчезли в юго-западном направлении, в горах Флорида, нагруженные добычей и довольные воспоминаниями о массовом убийстве. Одно из сообщений указывало на то, что последний налёт возможно был совершён апачами во главе с Ху, только что прибывшими из Мексики, а не людьми Викторио".
  Между тем, жителям Юго-Запада ситуация казалась безнадёжной. Они знали, что "большая и кровожадная группа индейцев будет широко сеять смерть"- согласно публикации в "Star". Юго-запад Нью-Мексико фактически находился в руках апачей; жители во всеоружии, а военные в гонке преследования. Предупреждения об опасности повсеместно находили своё подтверждение. 22 октября 1879 года "Star "сообщает, что лейтенант Блоксом схлестнулся в жёстком противодействии с апачами Викторио, потеряв при этом семнадцать скаутов и двух добровольцев, что, вероятно, являлось преувеличением, если вовсе не фальшивкой, однако прибавило поводов для волнения. По-видимому, насытившись в Нью-Мексико, Викторио устремился на юг, и за ним по пятам следовал целеустремлённый и суровый майор Морроу. Лейтенант Гейтвуд, как командимр роты индейских скаутов, находился вместе с ним, и согласно вышедшему из-под его пера, мы знаем, что это был очень трудный марш: "От озера Паломас, под палящим зноем мы маршировали весь день в юго-западном направлении, и перед наступлением сумерек наткнулись на небольшой водоём между скал у подножья гор Гудсайт, который снабдил каждого человека и животного примерно полпинтой воды. Там же мы расположились лагерем на ночь. Весь следующий день команда брела по жаре, через песчаную пустыню севернее гор Гузман. Тропа извивалась среди песчаных холмов и лавовых постелей, обращённых к югу. Лошади и мулы начали уставать, и страдали от жажды и жары, и если чья-либо лошадь оставалась позади, её хозяин дальше шел пешком. Примерно в девять часов мы наткнулись на лужу грязи в солончаковой низине, и расположились здесь лагерем. Это и без того был бассейн грязной воды, и вдобавок враждебные днём провели их лошадей через него и разворошили содержимое до такой степени, что превратили его в известковый раствор. Люди и животные попытались попить эту смесь, но безуспешно. За два дня утомительного марша было покрыто семьдесят миль. Неизвестная страна всё ещё лежала впереди, но надежда догнать противника мобилизовала у людей дополнительные силы. Утром марш был продолжен. Сзади осталось ещё больше мёртвых животных, а солнце, казалось, становилось всё жарче и жарче. Не было слышно ни пения, ни шуток, ни разговоров, никто в колонне не курил, и банджо цветного солдата, раньше хорошо поднимавшее дух солдат, теперь находилось в покое. Индейские скауты, всегда следовавшие пешком, были более подготовлены к трудностям перехода, но даже они начали выказывать признаки усталости. Несколько раз мы проходили места, где хитрые дикари обустраивали засаду, но потом покидали её. Во второй половине дня мы наткнулись на водоём чистой и холодной воды. Но, увы! В нём плавал мёртвый и выпотрошенный койот, а значит содержимое водоёма было ужасно отравлено. Очень трудно было удержать людей от употребления этого. После наступления темноты, мы вступили в выступающие гряды гор Гузман, находясь, возможно, в двадцати милях от Ханоса. Здесь отчётливо виднелась тропа между двумя параллельными гребнями, окаймлённая с обеих сторон кустарником и скалами, и можно было не сомневаться, что там на каждом выступе находятся воины, ожидающие, когда мы вступим на пологое пространство. Наши скауты не обманулись. Когда взошла полная луна, при её ясном свете можно было различить человека на значительном удалении. Некоторые из наших скаутов успешно достигли начала цепи воинов, и при помощи спешившихся солдат, вынудили враждебных покинуть их удобные позиции. Теперь те сплотились на высоком гребне, в нескольких сотнях ярдах далее, но не смогли удержать свои закрытые позиции: апачи рассеялись и бежали, впрочем, как и всегда в подобных ситуациях. Наши люди неуклонно продвигались по очень неровной горной местности. Кажется у индейцев было достаточно боеприпасов, так как весь верх горы был покрыт вспышками от выстрелов. По мере приближения к верху гребня, выстрелы из наших карабинов спрингфилд и из их винчестеров стали такими частыми, что слились в непрерывный рёв. Вдруг стрельба прекратилась, и можно было различить грохот падающих с горы вниз камней. Наша цепь передвинулась вплотную к окружающим нас скалам - двадцати футов высотой или больше,неважно. Враждебные направляли тяжеленные валуны посреди наших людей, но к счастью никто не получил повреждения, хотя, во время тяжёлого ружейного огня несколько наших были убиты и ещё больше ранено(2). Не в состоянии достать противника, Морроу, обогнув небольшой гребень, повернул назад". Была предпринята атака с левого фланга, с Гейтвудом и шестью его скаутами в авангарде. Однако, это не застало врасплох противника, который яростно контратаковал, вынуждая людей Гейтвуда к беспорядочному бегству в сторону основной команды(3).
  Люди выбились из сил от жажды, усталости, и хотели лечь спать и больше не подниматься. Когда, наконец, был сделан привал, все разбрелись и большинство улеглось спать. Тогда полковник решил, что лучше всего его команду поможет взбодрить вода. "Было очень холодно, и примерно в два часа утра, 28 октября, офицерам было приказано тихо поднимать своих людей и вести их обратно, к месту где оставались наши лошади. Это было нелегко выполнить. У многих стали проявляться симптомы бешества из-за дикой жажды. Ещё было темно, когда мы, наконец, достигли воды. Некоторые из скаутов пришли туда раньше остальных и разожгли небольшие костры вдоль берегов небольшого потока, вытекающего из родников. Белые, цветные и красные мужчины, лошади, мулы, - все в неразберихе устремились к воде. Они пили из него, падали туда, вылазили и возвращались обратно. Они плакали, ликовали, и танцевали так, что всё взбаламутили вокруг, но им было всё равно, и не было никаких ссор во время этой процедуры. За семьдесят шесть часов, они промаршировали из Паломас 115 миль к небольшому потоку, лишь с небольшим запасом воды, и вдобавок к этому провели ночное сражение в горах Гузман.
  Напившись и умывшись, наконец-то, команда двинулась на север и третьего ноября достигла форта Байярд (4).
   Группа из пятидесяти двух пограничных жителей, согласно одному ничем не подкреплённому сообщению поторопилась туда, где Морроу повернул назад, и попала в ловушку сил Викторио в горах Канделария. Несмотря на отчаянное сопротивление на протяжении десяти часов, почти вся группа была уничтожена. Согласно утверждению, тридцать два человека погибли, восемнадцать были ранены, уцелевшие бежали в свои дома в Нью-Мексико (5).
  В начале декабря газеты сообщали о присутствии враждебных в Нью-Мексико, но это был не Викторио, а Ху и Джеронимо, пожелавшие сдаться, по крайней мере на зиму. Их капитуляция, если это можно так назвать, привела их к Арчи Макинтошу, Тому Джеффордсу, и капитану Хаскеллу - адъютанту генерал-майора Орландо Уилкокса, - и все вместе, несколько белых людей и 110 апачей, устремились к резервации Белой Горы. Джеронимо, Понсе, Франциско и несколько других знаменитых отщепенцов, сбежали из Сан-Карлоса в Мексику четвертого апреля 1878 года, но в отношении их побега не было выпущено ни одного официального релиза. Они объединились с Ху и Нолджи в Сьерра-Мадре и вскоре открыли интенсивную торговлю украденной собственностью с жителями Ханоса. К июлю 1879 года было, наконец, выяснено их местонахождение. В конце этого же года, Джеффордс, благодаря личному знакомству с ними, а также Арчи и Хаскелл, с несколькими присоединившимися к ним дружественными индейцами, встретились с враждебными. Однако, нужно сразу подчеркнуть, им так и не удалось возобновить отношения с Викторио.
  К первому января 1880 года, военный департамент Аризоны находился под командованием Уилкокса из двенадцатого пехотного полка. Там распаолагались тринадцать постов и две военных базы, которые были заняты войсками 6-го кавалерийского полка, 12-го пехотного полка, двумя ротами рот 8-го пехотного полка, плюс четыре роты индейских скаутов. Эдвард Хатч, полковник 9-го кавалерийского полка и командующий округом Нью-Мексико, передислоцировал весь свой полк в южную часть территории и взял командование операцией против Викторио на себя, гарантировав этим непревзойдённое злословие в свой адрес со стороны территориальной прессы, которая ждала от армии чудес. Солдаты и скауты под командованием Гейтвуда, майора Энсона Миллса, и угрюмого шотландца, капитана Карвена Маклеллана, прибыли к нему на усиление из Аризоны. В начале года, Викторио вновь появился на севере, где время от времени убивал изыскателей, обрывал телеграфные провода, и кое-где вступал в стычки с войсками. " Цербер снова носится по Нью-Мексико", - вздохнула "Star".
  Мексиканский генерал Джеронимо Тревино, 28 декабря во главе четырёхсот человек начавший кампанию против Викторио с другой стороны границы, был связан по рукам, не имея возможности пересечь границу. А вот индейский налёт не имел такой исходной точки для его начала. Зачастую его преследовали, но настичь могли лишь изредка. Предполагалось, что майор Морроу станет той каменной стеной, об которую разобьется Викторио, и генерал Карр сконцентрировал войска в форте Боуи для поражения цели, если таковая найдётся. "Генерал Карр и майор Морроу победят ренегатов там, где они только пожелают", - заявила "Star" восьмого января. Однако, бойцы Викторио плыли в стороне подобно теням, и спустя два дня вновь заявились в Чёрный Хребет, и Морроу, с пятью кавалерийскими ротами, двадцать четыре часа преследовал их. 12 января, в верховьях Рио-Пуэрко (Пекос), Морроу нагнал их и произошло ожесточенное сражение, длившееся с двух часов дня до темноты. Белым в очередной раз показалось, что несколько индейцев было поражено. Морроу признал, что у него был убит сержант Кросс и ранено двое рядовых. Затем враждебные устремились к горам Сан- Матео, северо-восточнее форта Байярд, где были настигнуты в пределах недели. В этом столкновении был убит лейтенант Ханселл Фрэнч из 9-го полка и ранены два индейских скаута.
  В другой жёсткой скачке, майор и его утомившиеся в кампаниях кавалеристы, направились по следу Викторио через Рио-Гранде, и 3 февраля 1880 года вновь нагнали его, на этот раз в каньоне в Хорнада-дель-Мужрто, северо-восточнее Алеман-Уэллс, возле гор Сан-Андрес. Передовые отряды пяти рот, плюс - индейские скауты, наткнулись на враждебных, расположенных по склонам каньона группами по пятнадцать, двадцать человек. Майор Морроу попытался выгнать их с уступов к расщелине, но задача оказалась невыполнимой: как только одна группа враждебных отступала, тут же наверху появлялась другая. На следующий день сражение было продолжено в беспорядочном методе, тем не менее, Викторио покинул свои позиции, а войска были просто не в состоянии их преследовать. Мало того, люди Морроу пустились в настоящее бегство: они совершенно выбились из сил, боеприпасов у них было недостаточно, провиант пропал. Единственным подразделением, преследующим Викторио, оставалась рота под командованием капитана Рукера, которая гналась за противником на протяжении двух дней, а затем неожиданно наткнулась на "сильно укреплённое, узкое и труднодоступное горное ущелье", - так говорилось в донесении, что было послано в Силвер-Сити и опубликовано в "Star". Солдаты были буквально сметены тяжёлым огнём, под которым пали несколько лошадей и людей. Пользуясь своим преимуществом, индейцы бросились на войска, которые совершенно расстроились и в беспорядке отступили с позиции. Теперь индейцы стали преследователями, и они выгнали солдат на другой берег реки. При отступлении были брошены пайки и скатки, которыми завладели индейцы.
   Более двух рот 9-го кавалерийского поспешили на юг из Санта-Фе, и Хатч тоже устремился в этот регион. Газеты писали, что против индейцев нужно выставить не менее тысячи человек, и имеются письменные доказательства тому, что число солдат и скаутов было выше, однако подвижный противник оставался по-прежнему на свободе. Несомненно, это происходило не из-за недостаточной старательности солдат. В пространном сообщении Хатча из Охо-Калиенте от 25-го февраля, он описал действия войск и жуткие условия, при которых приходилось их совершать. "Местность,-объяснял он,- "низводит общеизвестные модокские Лава-Бедс до газона по сравнению с ней. Команда Морроу доказала, что работа выполняемая войсками,- самая тяжёлая. Лошади имели вид слабого подобия себя прежних, люди почти износили обувь и одежду. При преследовании индейцев в Чёрном Хребте, лошади были вовсе лишены пищи, и в течение пяти дней им приходилось грызть кору с кедровых деревьев. Марш без пищи такой протяжённости, был таким же бедствием, как и ужасный марш в Мексику на протяжении 79 часов без воды. Морроу заслуживает всяческих похвал за своё упорство, с которым он продолжал поиски и преследование. Индейцы, несомненно, были столь же сильны , как и любая команда, находившаяся в этой кампании под началом майора Морроу. Индейцы выбирали для сражения горы, обычно располагая их позиции в неприступных местах, устанавливая их винтовки в небольших углублениях, а где сама природа не образовала таковых, они умело делали лазейки и амбразуры. Индейцы основательно вооружены, и в подтверждение тому, что они хорошо снабжены боеприпасами, является то, что с их стороны ведётся почти беспрерывный огонь, а также то, что почти все брошенные ими мулы и лошади застрелены. Оценено, что они убили от 600 до 1000 животных с момента побега. Когда животное сильно ранит себе ноги и не может дальше двигаться, индейцы его просто расстреливают. Подобное разбрасывание ресурсами несколько уменьшает активность враждебных в иных изнуряющих преследованиях и случайных столкновениях".
   Военные в начале января бросали умозрительный взор на огромную резервацию мескалеро в Тулароса. Вот сотни вооружённых, сидящих на хороших лошадях индейцев, которые поставляют, офицеры были в этом полностью убеждены, не только духовную поддержку, но и добровольцев для Викторио, и значит, согласно их рассуждениям, эти индейцы должны быть обезоружены и спущены на землю, то есть спешены с их лошадей. Для осуществления этого были выработаны планы.
   Информация об ограблениях распространялась быстро. Не все из них совершались Викторио, не все из них, вероятно, совершали индейцы, но, несмотря на это, Викторио был обвинен в большинстве злодеяний. В начале его войны, перед тем, как ускользнуть в старую Мексику, говорили, что он убил от семидесяти пяти до ста граждан. Сейчас, когда он вернулся, злодеяния приумножились. Хатч совсем не пребывал в праздности: он начал приготовления для нанесения решающего удара по вождю. К тридцать первому марта всё было готово. С максимальными предосторожностями он начал воплощать в реальность свою программу действий. Хатч узнал, что Викторио и его основные силы расположились лагерем в каньоне Эмбрильо, - в большом проходе на восточной стороне гор Сан-Андрес, где-то в пятидесяти милях восточнее города Кучильо- Негро, на тот момент, представляший собой ряд глинобитных построек, разбросанных вдоль берега мелководной реки одноимённого названия. Там Хатч сконцентрировал три роты индейских скаутов, некоторые из которых прибыли из Аризоны; обоз с провиантом, три кавалерийских взвода 9-го кавалерийского полка и один взвод 6-го, под командованием капитана Маклеллана. Всё проходило в строгой секретности, поскольку Хатч узнал, что подлым "чильикагуес", как называли враждебных скауты, стало известно о начавшихся против них действиях. Два взвода из форта Стэнтон, под командованием капитана Генри Кэрролла, направились в западном направлении через почти непроходимые лавовые поля, или страну лавы, достигли северной оконечности Сан-Андрес, северо-восточнее Трёх Рек, и к шестому апреля перекрыли все возможные пути отхода индейцев на север от Сан- Николас-Спрингс. На следующий день, Кэрролл должен был начать перемещение в южном направлении, неотвратимо приближаясь к лагерю Викторио. Маклеллан, одновременно с этим, должен был выступить со своей командой из Алеман Уэллс, западнее Сан-Андрес, и передвигаясь по ночам в восточном направлении, прибыть в каньон днём, седьмого апреля. Хатч должен был во главе четырёх взводов выступить из Алеман-Уэллс на юго-восток, совершить стремительный бросок к Сан-Андрес и перекрыть все тропы, ведущие на юг, в сторону границы с Мексикой. Затем он должен был завернуть фланги, повернувшись лицом на север, и двигаться вдоль горного хребта, чтобы войти в соприкосновение с враждебными. Генерал-майор Бенджамин Генри Гриерсон, полковник 10-го кавалерийского полка и прославленный рейдер Гражданской войны, прибыл из западного Техаса и должен был пресекать любые попытки враждебных укрыться в сильно пересечённой местности на юго-востоке области Сан-Андрес. Эти команды испытывали непреодолимое желание сражаться со всеми, не только с Викторио, с любыми индейцами, лишь бы это были апачи. Возможно, что планы сработали бы безупречно. Однако, в дело вклинился один досадный инцидент, происшедший с колонной Кэрролла, что чуть не привело к катастрофе, и лишь благодаря его скаутам апачам, его подразделение не было полностью уничтожено. Вечером пятого апреля, Кэрролл распологался лагерем в Малпайс-Спрингс, где текла вода, соблазнительно привлекающая своей чистотой, однако она была насыщена селенитом в угрожающих пропорциях. Люди и лошади, ни о чём плохом не подозревая, изрядно попили там, и наутро находились в бедственном состоянии, чуть ли не в предсмертном, едва способные двигаться. Тем не менее, они переместились в горы, в поисках источника, о котором Кэрролл помнил ещё с осени прошлого года. Но сейчас стояла сухая зима, и источник исчез. Ослабленная команда поплелась в южном направлении и примерно через шесть часов вползла в каньон Эмбрильо, где была вода и были враждебные. Их внезапное появление напугало индейцев, которые моментально скрылись среди скал, но увидев, что с белыми происходит что-то не ладное, заняли удобные позиции между ними и водой, и начали ожесточённое сражение. Почти перед наступлением темноты, Кэрролл и несколько солдат были ранены, двое из них смертельно, в попытке пробиться к источнику. Немногим отважным солдатам удалось всё же проскользнуть к воде и обеспечить доставку нескольких полных солдатских фляжек. Но большая часть людей и животных осталась без воды. Рано утром индейцы возобновили активные действия, очевидно полагая, что эта команда находится в одиночестве и здорово утомилась, покрыв большое расстояние. Они стали окружать белых, стреляя со всех сторон. По счастью, большинство из них были отвратительными стрелками.
   Никакая воображаемая драма не может стать более захватывающей, чем рассказ о последовавшем спасении. Маклеллан, лишь только забрезжил рассвет, достиг скалистых отрогов с западной стороны каньона, и был ошеломлён потрясающими ружейными залпами. Он приказал лейтенантам Тимоти Тауи и Гейтвуду взять двадцать кавалеристов и скаутов и обследовать долину. Через несколько минут прибыл курьер с сообщением, что индейцы обложили белых людей, и вся команда тут же бросилась в каньон, входя, таким образом, в соприкосновение с людьми Кэрролла. К девяти часам индейцы были выдавлены от водного бассейна. Случилось это, когда Тауи и младший лейтенант Томас Крус возглавили атаку, которая вытолкнула индейцев из их позиций, находящихся выше источника. Одновременно с этим, Гейтвуд и его скауты зашли к враждебным с фланга, вновь вынуждая их отступать в труднодоступные места, где их невозможно было преследовать.
   Хатч, тем временем, пересекал равнину, лежащую южнее Алеманс-Уэллс, приближаясь к месту сражения, но он даже и не подозревал о происшедшем. Когда колонна уже вступала в горную гряду, к нему прибыли два курьера от Маклеллана. Хатч, полагая, что с другими группами тоже произошло несчастье, повёл своих людей на самой максимально возможной скорости, с гор в северном направлении, вдоль подножья горного хребта, этим упуская возможность прикончить Викторио и завершить кампанию. Индейцы, отягощенные женщинами и детьми, направились на юг, через горы, параллельно пути Хатча, устремившегося в обратную сторону, на север. Индейцы буквально вымотались, боеприпасов почти не оставалось, и всё племя являло собой лёгкую добычу для солдат. Впоследствии, старый Нана, предводитель у Викторио в этом столкновении, сказал, что Викторио видел Хатча и его подразделение, вступающих на тропу, и подождав напряжённые пятнадцать минут, пока солдаты немного не удаляться, отправился в обратном от них направлении. Последующее исследование показало, насколько близко проходили параллельные друг другу тропы: Викторио на юг, и Хатча на север. Скауты сообщили, что враждебные разделились на две группы, одна из которых направилась на восток к горам Сакраменто и резервации мескалеро, а другая была прослежена в южном направлении на протяжении пятнадцати миль, а затем словно испарилась. Викторио был именно в этой группе, и как только Хатч пропал из поля видимости, он повёл своих людей по следу солдат к Алеман-Уэллс, где сбил навесные замки сверху желобов для стока воды и напоил своих людей и пони. Скот, пасущийся на огромных, не огороженных пространствах, за день вытоптал все их следы. Остались какие-то пустяки, позволившие удостовериться в том, что Викторио не направился изначально в старую Мексику, а переправился через Рио-Гранде и вступил в свои любимые летние места обитания в Чёрном Хребте. Бросок группы Викторио на восток, в очередной раз подтвердил мнение в том, что меньшая, отделившаяся партия исходила из Туларосы, и теперь генералы Хатч и Гриерсон направились к резервации мескалеро, чтобы обезоруживать и отбирать лошадей у тамошних индейцев. Гриерсон покинул форт Кончо, распологавшийся возле современного Сан-Анжело, Техас, и в середине марта с командой из 280 рядовых и офицеров 10-го кавполка и 25-го пехотного переместился в западном направлении, разделив свои силы таким образом, чтобы покрывать во время перехода обширную область в пятьдесят миль шириной. В пути команда постоянно получала подтверждения того, что враждебные исходили из агентства мескалеро, и прибыв 12 апреля в Тулароса, они поставили об этом в известность агента Расселла, который, по мнению Гриерсона, не был в чём-либо виноват, так как индейцы распологались в лагере в горах, примыкающих к Тулароса, согласно прямому указанию от его руководства, и считались тихими и мирными, и поэтому их нельзя было трогать. Между тем, Гриерсон был уверен, что агентство фактически явлется базой по снабжению группы Викторио. Он обратился к вошедшему в резервацию с запада Хатчу, как старшему по званию, чтобы тот разрешил ему удалить апачей мескалеро в такое место, откуда они не могли бы больше приносить вред, разместив их в расположении команды Хатча. Индейцам было отдано распоряжение собраться в агентстве вместе с оружием. Прибыло около триста двадцати человек. Между тем, 16-го числа, лейтенант Гейтвуд и его скауты перехватили партию мескалеро , которая, как они полагали, перегоняла скот, и убили двоих из них. Расселл же заявил, что индейцы были отправлены вдогонку за животными, и не являлись виновниками правонарушения. Этот инцидент, возможно, поспособствовал окончательному краху задумки. В тот же день войска выдвинулись к лагерю, чтобы разоружить индейцев. В последовавшем затем столкновении было убито несколько воинов, от тридцати до пятидесяти апачей бежало, было конфисковано несколько единиц огнестрельного оружия и захвачено около четырёхсот животных. Гриерсон считал, что около половины бежавших индейцев вскоре вернутся в агентство, а другие присоединятся к Викторио, или, разбившись на несколько мелких групп, отправятся в налёт в Техас или куда-нибудь ещё, как это бывало раньше. Затем Гриерсон поплёлся в обратный путь, и восьмого мая прибыл в свою штаб-квартиру. Сильное волнение, поднятое обезоруживанием мескалеро, долго не могло улечься. С другой стороны, оно явилось значимым фактором в последующем обуздании активной деятельности Викторио. Если он и не одерживал верх в каком-либо сражении, то, по крайней мере, ничего не терял, и вероятно наносил больше убытков, чем пострадал от них сам. Однако белые могли себе позволить потерять больше людей, в отличие от индейцев. Группа Викторио неуклонно сокращалась. У него не было легкодоступного источника получения провианта. Он получал некоторое количество оружия и боеприпасов, и возможно немного домашнего скота от мескалеро, а сейчас и эта улица была перекрыта. Теперь он мог получать боеприпасы только у белых, которых он убивал, и то, в основном это происходило случайно. На какое-то время он затаился, но затем вновь начались ограбления, когда были убиты тринадцать мексиканских пастухов и тысячи овец рассеялись по Чёрному Хребту и в области Могольон. До сих пор Викторио не трогал Аризону, но в начале мая газета предупреждала, что Викторио может отправиться теперь в Сан-Карлос, и на этот раз она оказалась права, так как по крайней мере некоторые из его индейцев проникли туда. Около сорока из них атаковали лагерь Канея возле Минерал Крик в горах Могольон. За полный день сражения, сам Каней и двое других были убиты, несколько человек ранено и двадцать пять лошадей похищено. Предполагалось, что двое индейцев тоже были убиты. Но, как обычно происходило в подобных случаях, никто не видел их трупы. Большинство аризонских подразделений было послано в Нью-Мексико, но теперь они вернулись и незамедлительно были посланы в район действий. Более всего заслуживает внимания налёт, в котором приняло участие около четырнадцати воинов во главе с Вашингтоном. Говорили, что он сын Викторио, и прибыл в Сан-Карлос, чтобы убивать и разорять, хотя точно цель его прибытия не выяснена, можно даже предположить, что он хотел навестить своих родственников, живущих в резервации в Аризоне. Так или иначе, но очевидно, что они рыскали в поисках мирных индейцев из группы Ху и Джеронимо, когда схлестнулись в яростной схватке с солдатами, а затем повернули прочь. По пути они нашли время, чтобы ограбить фургонный караван возле Хилы, а затем рассеялись в горах Ослика, чтобы расстроить погоню, и в двадцати милях южнее Хиллсборо присоединились к основному лагерю Викторио, не потеряв во время своего налёта ни одного человека.
  "Southwest" из Силвер-Сити оповестила, что другие племена начали вновь приходить к Викторио. Несколько дней тому назад был убит коренастый и крепкий индеец, оказавшийся команчем, и, исходя из различных признаков было выяснено, что он являлся младшим вождём, и если это на самом деле так, то несомненно, что он присоединился к Викторио с многочисленными последователями из своего племени. Количество индейцев, находящихся на тропе войны, невозможно было выяснить, однако теперь Викторио имел в своём распоряжении намного большие силы, чем определял Хатч. "Southwest" сообщила, что в мае враждебные убили семьдесят восемь человек, и предложила покинуть небольшие поселения на западе. Однако, генерал-лейтенант Джон Поуп, главнокомандующий отделом Миссури, сказал насчёт этого, что убытки от ограблений чрезмерно преувеличены. Однако, эти убытки никак не хотели "подчиняться" Поупу - они росли и росли. Мимбре и чирикауа, традиционно уделяли их внимание пастухам и другим лицам в изолированных пограничных поселениях, рассчитывая получать от этих людей припасы и информацию. Но у мескалеро и команчей отсутствовали всякие угрызения совести, и они убивали и грабили по желанию. Пощады никому не было.
   В ряду жёстких борцов с индейцами был командир разведчиков из форта Байярд капитан Паркер, под чьим попечением находилось от шестидесяти до семидесяти пяти индейских скаутов. Его непосредственным начальником был майор Морроу, и когда 17 мая команда Хатча находилась у реки Фреско со своими измождёнными лошадьми, Паркер предстал перед майором и спросил разрешения взять его скаутов и пуститься в погоню за индейцами. По слухам, Хатч ответил ему, что его люди находятся в жалком состоянии и у него, якобы, более нет полномочий отдавать такое распоряжение: "Идите и выполняйте, всё от вас зависящее"- заключил он свою речь. Паркер взял восемь вьючных мулов и четырёхдневные рационы, и вступил в горы. Когда ослабленные мулы отставали, Паркер и его скауты карабкались без посторонней помощи. На четвёртый день они обнаружили команду Хатча, отдыхающую в Охо-Калиенте. "Идите и убейте одного или двоих индейцев", - сказал ему Хатч. -" Мы должны привести в порядок одежду, и пока солдаты не обретут достойный вид, я не могу продолжить преследование". "Паркер заготовил на три дня пайков, распределил их по своим скаутам и вновь выступил в южном направлении", - так сообщала "Southwest ". На второй день его люди пересекли след, и команда вступила в лес, находящийся ниже того места, где мог быть расположен лагерь враждебных. 23 мая, только-только скрылось за горизонтом солнце, когда его скауты сказали, что они обнаружили противника в каньоне у истоков реки Паломас. Паркер приказал сержанту Джеку Лонгу взять двадцать скаутов, с максимальными предосторожностями обогнуть лагерь и расположиться на другой его стороне. Сержанту Джиму было приказано взять тридцать человек и быстро занять позиции выше враждебных. Сам Паркер возглавил одиннадцать отборных стрелков и пополз к открытой стороне лагеря. Он дал указания Лонгу не стрелять, пока он не спустится в каньон, а Джиму, чтобы он первым открыл огонь на рассвете. В том месте, куда направился Джим, у враждебных был часовой, и Джим выбрал человека для его убийства, чтобы затем вести стрельбу про лагерю сверху. Согласно приказа, сержант Джим открыл огонь на рассвете, и враждебные бросились прямо на позицию Паркера. Уничтожающий огонь, теперь отсюда, возвратил их обратно в каньон, где они собрались все вместе и устремились к вертикальному откосу, на котором залегла группа сержанта Лонга, получив и оттуда порцию огня, они в беспорядке побежали обратно в лагерь. Затем враждебные, поняв, что они окружены и расстреливаются со всех сторон, кинулись к укреплениям. Тем, кому удалось к ним добежать, отчаянно отстреливались до самой ночи, но многие были убиты прежде, чем они заняли укрепленные позиции. Между делом скауты крикнули женщинам, что они могут выйти и сдаться, и им никто не нанесет вреда. Это предложение было встречено насмешками. Скауты сказали, что в самом начале сражения Викторио был ранен ими в ногу, а позже женщина выкрикнула в их адрес проклятия, и воскликнула, что если Викторио умрет, то они съедят его, чтобы никакой белый человек не увидел его тела.
  Паркер узнав, что он блокировал самого Викторио, послал своего обозника - мексиканца к Хатчу с просьбами прислать боеприпасы, и с сообщением, в котором вкратце изложил ситуацию. Почти в полдень, еще не получив ответа, он обнаружил, что боеприпасов оставалось в среднем по пять патронов на человека, и приказал не тратить их, если они еще не заряжены. От Хатча не было ни слуху - ни духу. Вечером, убежденный, что курьер погиб, и израсходовав почти все боеприпасы, Паркер скрепя сердце отвел своих людей на пять миль к водному источнику, и стоял там лагерем один день и две ночи, напрасно ожидая подхода подкреплений. Пайки были съедены и ему пришлось забить две лошади, чтобы накормить людей. От Хатча до сих пор не было никаких известий. В конце концов, Паркер свернул лагерь и переместил свою команду в Охо-Калиенте. Хатча там не было. Никто не мог объяснить - почему не были присланы боеприпасы. Курьер от Паркера благополучно достиг Охо-Калиенте и передал сообщение Хатчу, а затем с фургонным обозом был отправлен в лагерь Франция в Каньяда Аламоса, куда прибыл и Паркер. Он нашёл там своего курьера и узнал, что "его неотложная просьба была доставлена Хатчу", - сообщала "Southwest",-"который, получив информацию, поспешил в форт Крэйг у Рио-Гранде и оттуда телеграфировал свой знаменитое сообщение, где говорилось, что его колонна, со скаутами в авангарде, напала на индейцев и тд." Газета приводила высказывания других офицеров, которые знали о сражении, но были не в состоянии помочь, не имея на то полномочий, и кипела от злости: "Хатч, слабоумный?" - обосновывая далее своё высказывание: "Генерал, кровь более пятисот наших сограждан, убитых безжалостными апачами за последние двенадцать месяцев, взывает к мщению. Высокопарные донесения не приносят удовлетворения". Теперь уже невозможно определить степень протяжённости победы Паркера, но понятно, что она должна быть отнесена к одной из самых значимых схваток в войнах апачей. Официальные документы говорят о пятидесяти пяти убитых враждебных, сам Паркер сообщил о приблизительно тридцати уничтоженных его противниках. Крус отметил, что некоторые оценки сходятся на цифре в более, чем шестьдесят убитых враждебных, но разумным следует считать окончательное число в 10-12 убитых, хотя оно кажется слишком заниженным. Тем не менее, Крус добавил, что независимо от того, сколько в действительности было убито людей Викторио, он потерял своих самых лучших людей и сам был ранен. У Паркера потерь не было, также он захватил семьдесят четыре лошади. Очевидно ранение Викторио не было достаточно серьёзным для того, чтобы вывести его из строя, однако оно способствовало его отказу от военной деятельности на севере. Как минимум половина его группы растаяла вдали после столкновения с Паркером и растворилась среди мирных индейцев в различных резервациях, в то время, как Викторио и его самые близкие последователи шли на юг в Мексику, мародерствуя по всему маршруту их движения. Ему, вероятно, должно было казаться, что Хатч и другие несокрушимы, так как те снова и снова оказывали непрерывное давление ради сохранения изолированных поселенцев и изыскателей, а также, чтобы положить конец военным действиям и восстановить мир, и просто способствуя прогрессу в регионе, в который входил значительный отрезок Южной Тихоокеанской железной дороги, пересекавшей юг Нью-Мексико.
  Хатч подвергся жестким атакам со стороны территориальной прессы. Его со всех сторон завалили ругательствами и насмешками. Одна публикация отображает общее содержание многих других: "Негритянский дезертир из девятой кавалерии Хатча, по имени Шекспир, беспрепятственно покинул лагерь вчера вечером. Когда его спросили о причинах ухода, он ответил, что не может больше выносить позор, находясь в подчинении Хатча, и что он далек от того, чтобы плясать от радости. Его искренний разум, очень легко и непринужденно подтолкнул его к побегу".
  Осмеянные всеми, войска продолжали упорно идти по следу Викторио до тех пор, пока тот не пересёк границу. 5 июня майор Морроу атаковал враждебных в каньоне Кука, на незначительном расстоянии от форта Каммингс (6), убивая в итоге десять индейцев и раня троих, а также захватывая большое количество домашнего скота. Говорили, что среди убитых был налетчик по имени Вашингтон, сын Викторио.
  Между тем, было положено начало более значительным вещам. Когда Викторио скрылся в своих святилищах на юго-востоке у Рио Гранде, началась подготовка к величайшей облаве в истории Юго-Запада. Кроме армии США, в нее были включены сотни мексиканских солдат, техасские рейнджеры, масса гражданских и другие группы людей(7). "Denver Tribune" сообщала первого июля из Эль-Пасо, что апачи атаковали Сан-Лоренсо, вотчину губернатора Чиуауа, где расстреляли более ста лошадей. В тридцати девяти милях западнее Сан-Лоренсо они захватили другую сотню лошадей и уничтожили какое-то количество мексиканцев. Несмотря на то, что управляющий собственной персоной выехал в область, возглавляя около двухсот федеральных солдат и добровольцев, индейцы продолжали почти беспрепятственно совершать грабежи. Они обогнули город Чиуауа, прошли тридцать миль на север, и, наконец, расположились лагерем приблизительно в сорока милях юго-западнее Амилиоса, из которого время от времени ходили поторговать в Гальегос. На какое-то время они перестали убивать людей, судя по сообщению от генерала Хатча, в то же время он напророчил, что они должны пересечь границу с Техасом ниже форта Куитмен, что, в конце концов, и произошло.
  Генерал Гриерсон телеграфировал из форта Дэвис в конце июля, что полковник Адольф Валье во главе мексиканской армии, состоящей из триста двадцати кавалеристов и двести пятидесяти пехотинцев, должен выступить против Викторио, и что он спрашивает разрешение у Вашингтона на пересечение границы с Соединенными Штатами в случае стремительного преследования. Гриерсон послал свое предложение искреннего сотрудничества по поимке враждебных. Почти сразу после этого произошло столкновение между индейцами и мексиканцами в Охо-дель-Пино, приблизительно в сорока или пятидесяти милях ниже Игл-Спрингс (Орлиные Источники). Было убито шесть мексиканских солдат, а двести других кинулись в погоню за индейцами. Большая группа враждебных переправилась через Рио-Гранде и устремилась на север к водным источникам, проходя вблизи форта Куитмен. Гриерсон, находясь на объезде с шестью подчиненными, увидел индейцев и послал курьера с приказанием отправить все имеющиеся в наличии войска к Игл-Спрингс. Однако его приказ был неправильно понят, и к нему был выслан лишь кавалерийский эскорт. Он опять посылает курьеров, требуя, чтобы каждый доступный человек, способный держать оружие в руках, был отправлен к источникам. Тем временем индейцы узнали о присутствии Гриерсона, и тот вынужден был отдать приказ атаковать превосходящие силы враждебных лейтенанту Лайгтону Финли и еще пятнадцати мужчинам. Младший офицер приблизительно около часа отважно удерживал враждебных, пока не подошла помощь из Куитмена и Игл-Спрингс, которая вновь отбросила индейцев через реку. Этот переход произошел в узком месте недалеко от Гриерсона, и Викторио некуда было деваться. В результате, он потерял семерых убитыми, по сравнению с одним убитым и четырьмя ранеными солдатами. Гриерсон, обойдя с востока Орлиные горы, находящиеся на полпути между Рио-Гранде и Ван Хорн Уэллс, выслал вперед скаутов. Однако, 4-го августа, после короткой перестрелки, индейцы легко оторвались от кавалеристов и устремились в северном направлении. Гриерсон быстро перемещался параллельно с ними, соблюдая все меры предосторожности, держа дистанцию между собой и враждебными в целях маскировки своего движения. В три часа утра он покинул свой лагерь южнее Ван Хорна и продвигался до тех пор, пока в полночь не достиг источников Гремучей Змеи, покрыв шестьдесят пять миль менее чем за сутки. Он нашел, что находится на достаточном удалении от приближающихся индейцев и есть время тщательно продумать и обустроить засаду. Две роты под командованием капитана Делавэйна Вайла рассредоточились по сторонам оврага, выше водного бассейна, и без лишней суеты залегли в ожидании прибытия противника.
  Двигающаяся вразброд колонна индейцев прибыла ближе ко второй половине дня. Солдаты в нетерпении сдерживали открытие огня, пока индейцы не подошли ближе и стали ясно различимы, а затем дали первый из восьми залпов. Ошеломлённые грохотом стрельбы, которая, однако, велась с большого расстояния и не могла нанести сколь-нибудь значительный ущерб, дикари устремились к скалам и вскарабкались наверх. Вскоре они поняли, что отряд, противостоящий им, не очень большой, и бросились в атаку, отчаянно желая завладеть водным источником. Но они недалеко продвинулись, когда подоспели роты Н и В под командованием лейтенанта Тадеуса Уинфилда и дали по индейцам залп с фланга, моментально отбросив их назад. Теперь враждебные залегли за массивными откосами каньона, в недосягаемости огня. Ни солдаты, ни индейцы не имели достаточно сил для немедленного возобновления сражения. В течение двух часов длилось временное затишье. Затем,ближе к четырём часам, обоз в сопровождении взвода 24-го пехотного полка под командованием капитана Гилмора, обогнув головным дозором гору, примерно в восьми милях юго-восточнее, устремился к водоему. Очевидно сопровождение обоза не подозревало, что сражение уже идёт полным ходом. Большинство солдат находились в фургонах, невидимые с внешней стороны. Возможность захвата легкой добычи явилась непреодолимым искушением для Викторио, и группа воинов бросилась вниз навстречу заманчивой цели. Они были ошарашены, когда одетые в униформу люди посыпались из каждого фургона и встретили их огнем, сразившим наповал одного из них и ранив другого. Вторая индейская партия, устремившаяся в атаку из бокового каньона, тоже была отброшена.
   Отвергнутые четыре раза, расстроенные тщетными попытками продвинуться вперед и отчаявшиеся заполучить воду, враждебные в беспорядке потянулись к горам Карризо, находящиеся между Дьябло и Бланкас, северо-восточнее Куитмен. Это был плохой день для Викторио. Гриерсон сообщал, что невозможно было установить убытки индейцев, так как они унесли всех убитых и раненых, что, и военные это знали, являлось их обычаем: "Мы не знаем, удалось ли нам кого из них поразить, но, по крайней мере, мы удержали свои позиции". Это было честно сказано.
  После этой схватки, Гриерсон отправил колонны к большинству водных источников в горах: капитан Николас Нолан пошел в Карризо, капитан Томас Коверли Лебо отправился исследовать местность между Раттлснейк-Спрингс (источники Гремучей Змеи) и Салфер-Спрингс (Серные Источники), капитан Генри Льюис Карпентер с тремя ротами отправился непосредственно к Салфер-Спрингс. Единственным, сколь-нибудь успешным из них, был капитан Лебо, кто 9 августа атаковал Викторио и захватил лагерное имущество, двадцать пять голов скота и разные припасы. Индейцы тотчас разделились на мелкие группы, и, вероятно, упавшие духом, повернули обратно к Рио-Гранде, в поисках безопасного убежища в Нью-Мексико. "Denver Tribune" сообщала 13 августа, что половина племени пересекла реку одной группой, а остальные позднее в этот же день. Напуганный Викторио мог отклониться в западном направлении, и Хатч настаивал, чтобы аризонские подразделения развернули защитные порядки на пути его движения в Мексику, что и было сделано, однако никто на них так и не вышел.
  Переправившись через Рио-Гранде, индейцы Викторио промчались шестьдесят миль вглубь страны, совершив по пути остановку в небольшой деревне Санта-Мария, где они убили двоих мексиканцев и забрали, вероятно, для использования в пищу, нескольких лошадей. Полковник Валье находился на юге Чиуауа, подавляя переворот, и у него не было лишних войск, чтобы воспрепятствовать индейцам. Исключительно "бронкос" измучили проблемами весь Юго-Запад, постоянно доставляя неприятности путешественникам на всех дорогах между Сокорро, Силвер-Сити и Эль-Пасо, и в непосредственных окрестностях этих городов. В начале сентября одна из таких партий подстерегла и вызвала крушение дилижанса в шестнадцати милях западнее форта Каммингс, убив при этом Александра Ли Байя, кучера, и двоих пассажиров - Эмери Маддена и Айзека Робертса. Мадден, девятнадцати лет от роду, был сыном капитана Дэна Маддена из 6 кавалерийского полка. Войска догнали индейцев, и в последовавшей скоротечной схватке один солдат и два индейских скаута были убиты, еще два скаута были серьезно ранены, но противник ускользнул. В другом случае, индейцы атаковали этап возле форта Куитмен, смертельно ранив генерал-майора в отставке Джеймса Бирна, ветерана гражданской войны, а ныне служащего Техасской Тихоокеанской Железной Дороги. В пример были приведены лишь два инцидента из бесконечной их серии.
  Пока Викторио зализывал раны при малейшем противодействии в Мексике, пресса неослабевающе подвергала критике армию, саркастически указывая, что индейцы являются настоящими хозяевами Юго-Запада. "Tucson Star", 16 сентября напечатала сатиристическую передовицу на первой полосе, в которой Викторио одаривал комплиментами президента Рутерфорда Хейса. Но всё же армия не была столь уж бездеятельной, как того опасались поселенцы. На горизонте замаячила завершающая крупномасштабная кампания по уничтожению Викторио. 10 сентября несколько американских колонн пересекли Рио-Гранде и вошли в Мексику. Они направились к горам Канделария, где, судя по сообщению, в середине августа Викторио разбил свой лагерь. Это сообщение исходило от Чарльза Бергера - белого скаута, который в сопровождении скаутов липан и пуэбло отправился на юг через границу в поисках враждебных. Бергер сообщал, что мексиканцы дали свободный проход Викторио в западном направлении, вероятно надеясь, что он перейдет пограничную линию и уберется в свои летние места пребывания (8). Позже скауты сообщили, что Викторио переместил свой лагерь в Корраль-де-Пьедрос, тем самым, дав понять мексиканцам, что он не собирается уходить на север. Теперь у мексиканцев не оставалось выбора. Правительство Чиуауа подняло цену за его голову с 2000 до 3000 долларов, и генерал Хоакин Террасас был отправлен во главе тысячного войска на поиски мародеров. Он должен был формально присоединиться к американским подразделениям, состоящим из шестидесяти восьми чирикауа под командованием капитана Чарльза Паркера; лейтенанта Джеймса Муни из 15 пехотного полка с двадцатью негритянскими кавалеристами, и полковника Джорджа Байлора, с мчащимися во весь опор техасскими рейнджерами. С преследованием со всех направлений становилось ясно, что дни враждебных сочтены. Индейцы пробились в район холмов под названием Трес-Кастильос, находящийся в девяносто двух милях севернее города Чиуауа. Один отчёт говорит о том, что Викторио расположился лагерем в запертом со всех сторон каньоне, другой же, напротив, сообщает, что он находился в седловине между двумя пиками. Как бы там ни было, но он был пойман. Прежде чем блуждающие подразделения получили возможность накрыть расположение индейцев, Террасас без обиняков сказал американцам, что они могут уходить домой. Он объяснил свое решение тем, что он не доверяет скаутам чирикауа, многие из которых имеют родственников среди людей Викторио, и что он получил распоряжение от своего командования указать американцам, чтобы они покинули мексиканскую землю. Американцы не имели права требовать что-либо в данной ситуации, и им оставалось лишь согласиться и повернуть домой. Они проехали весь день, когда их нагнал курьер и сказал, что всё кончено. Викторио, весь израненный, был добит скаутом тараумара по имени Маурисио, который в мыслях, наверное, уже делал насечку на винтовке, полученной в дар, дополнительно к денежному вознаграждению, от благодарных жителей штата Чиуауа в знак уважения его мастерства. Говорили, что Маурисио именно из этой винтовки убил капитана Эммета Кроуфорда в январе 1886 года.
   Террасас телеграфировал Хатчу, что в колоссальном побоище, он уничтожил Викторио и шестьдесят воинов, плюс множество женщин и детей, и захватил шестьдесят восемь других женщин и детей, а также двести голов лошадей и мулов. Потери Террасаса составили трое убитых и чуть больше раненых, что говорит о том, что у индейцев почти полностью были исчерпаны боеприпасы: в итоге произошла бойня, а не сражение. Около тридцати апачей из группы Викторио избежали смерти, и Нана был в их числе (9).
   Но мексиканцам это не сошло так просто с рук. 16 ноября, тридцать или сорок апачей залегли в засаде на дороге между Чиуауа и Эль-Пасо, южнее Карризала, и девять мексиканцев были убиты наповал. Среди них находился сержант, сидевший в седле, которое принадлежало Викторио, также в его карманах были обнаружены несколько бесхитростных украшений, снятых с тела прославленного вождя. Труп сержанта был изрублен индейцами на куски. Сам генерал Террасас подвергся нападению, и из десяти его охранников, только одному удалось бежать вместе со своим патроном. Сообщалось, что непримиримые апачи рыскали повсюду, и масса мексиканцев была уничтожена и изуродована в наиболее ужасном способе (10).
  Имеется один любопытный факт. Известно, что нет никаких свидетельских показаний со стороны белых на счет гибели Викторио. Не известен ни один американец, кто посетил бы место сражения или видел тела убитых. Крус утверждал, что Викторио был убит в результате предательства , а не в сражении, и сообщил, как это случилось: "Викторио и его племя осмелились заняться в окрестности города Санта-Росалия торговлей, с целью приобретения боеприпасов и провианта. Кажется, у них было на это много денег. Между тем, мексиканцы послали курьера к генералу Хоакину Террасасу, прося его незаметно пробраться в Санта-Росалия (по другой версии Санта-Мария). После этого они организовали большую фиесту. Когда праздник был в самом разгаре, Викторио и его племя были без долгих рассуждений уничтожены"(11).
   Крус написал в своей книге "Apache Days", что за четырнадцать месяцев Викторио и его воины, численность которых редко когда превышала 75 человек, убили более 1000 американцев и мексиканцев. При этом, их безуспешным преследованием занимались подразделения трех кавалерийских полков США и двух пехотных, а также соразмерные мексиканские силы и отряды техасских рейнджеров. Возможно, Крус преувеличил количество жертв в войне Викторио, но не намного. Единственно, не все из них стоит относить только на счет воинов Викторио, потому что были временные отрезки, когда Ху и Джеронимо действовали отдельно от него; также там действовали независимые военные партии мескалеро с немногими команчами, липан и, возможно, навахо.
   Примечания.
   1).Gatewood, Victorio, The Great Divide,103, сообщала, что индейцы уничтожили группу из четырнадцати человек. (Поуп в докладе Шеридану от 16 октября 1879 года).
  2). The Chronological List сообщает, что один рядовой был убит и двое ранено в этом столкновении. Это число может быть неточным, как и в целом Хронологический Лист. Record of Engagements сообщает, что убит был скаут.
  3). Victorio Papers, District of New Mexico, сообщение от 5 ноября 1879 года, что Гейтвуд покинул свою позицию, когда кончились боеприпасы. Это подробное сообщение хорошо описывает и подводит итог деятельность Викторио, до и после ухода в Мексику. Морроу говорил, что его подразделение в этой кампании состояло из восьмидесяти одного рядового и восемнадцати скаутов.
  4). Морроу, Блоксому и Гейтвуду с их бесценными индейскими скаутами, можно безоговорочно поставить в заслугу уход Викторио из страны. Без помощи индейцев, команда никогда не смогла бы последовать за Викторио.
  5). Эти истории повествуют, несомненно, о знаменитом инциденте в горах Канделария, когда две партии мексиканцев, численностью по двадцать девять человек каждая, были полностью уничтожены.(Victorio Papers, George Baylor, decemba 3,1979).
  6).Форт Каммингс, согласно Крусу и его "Apache Days", являлся одним из нескольких обнесенных стеной укреплений, которые когда-либо были на западе. Нередко этап врывался туда весь утыканный стрелами, и затем спасшиеся люди рассказывали о том, как они еле-еле оторвались от апачей. Если там и была стена, то сейчас и следа никакого от нее не осталось.
   7). Силы Викторио в это время оценивались в 160 воинов, среди которых были два команча и никого из индейцев Сан-Карлоса.
  8). Вероятно, существовало негласное соглашение Викторио со многими мексиканцами, что он не станет против них вести серьёзные боевые действия, пока будет получать от них провиант и другие вещи, в которых нуждались его воины.
  9). Gillet, Texas Rangers. Согласно другой информации, Нана рыскал по окрестным деревням в поисках боеприпасов, и благодаря этому уцелел.
  10)."Star", December 2, 1880.
  11). Cruse, Apache Days.
  
  
  (Апачи-скауты из Уорм-Спрингс. 1870-е годы).
  ЗАСАДА В ЛАС-АНИМАС: ИЗУЧЕНИЕ ЭНТУЗИАСТАМИ В 1993 ГОДУ МЕСТА БОЯ В ЛАС- АНИМАС.
  В 1976 году, Джим Грайдер и я, взяв с собой несколько скаутов отправились в поездку в Черный Хребет. Там мы обнаружили множество могил кавалеристов США, индейских скаутов и по крайней мере одного гражданского. Все они были убиты в течении одного дня боя с Викторио и его людьми в 1879 году.
  Первый раз я побывал там в 1973 году. Теперь я смог вновь вернуться сюда, благодаря доброте и помощи семьи фермеров, которая имеет в собственности земли, граничащие с землями Лесной службы США. В основном места, где произошла бойня, принадлежат общественным лесным землям, и они очень труднопроходимы без специальной подготовки. Некоторые скалистые пики достигают 7800 футов в высоту. 18 сентября, 1879 года, скауты навахо присоединились к ротам В и Е 9-го кавалерийского полка, которые следовали за Викторио и его группой вдоль ручья Лас-Анимас. Кавалеристы из рот В, С, Е и G находились в поисках Викторио после того, как он оставил резервацию у форта Стэнтон в знак протеста против перемещения его группы в Аризону. Он хотел оставаться в Охо-Калиенте, которое издавна являлось домашней территорией уорм-спрингских апачей. Люди Викторио не хотели идти в Аризону, чтобы жить там среди других апачей, которые относились к ним недоброжелательно, а порой и враждебно, и сама пустошь Сан-Карлоса им не подходила. Они не могли там долго оставаться. Люди Викторио происходили из горной страны, но этот факт был проигнорирован правительством. Викторио приходил в форт Стэнтон с просьбой остаться в Охо-Калиенте, но ему в этом отказали, сказав, что он и его люди должны идти в Аризону. Эти разбитые обязательства подтолкнули к побегу и последующей бойне. После ухода из резервации Мескалеро третьего сентября 1879 года, Викторио атаковал армейский лагерь в Охо-Калиенте, захватывая 18 мулов, 50 кавалерийских лошадей и убивая пятерых черных кавалеристов и троих гражданских, которые охраняли животных. После этой атаки кавалерия приложила большие усилия для захвата Викторио. Полковник Эдвард Хатч посылает четыре роты 9-го кавалерийского полка захватить или убить Викторио. Но им не удается - ни то, ни то другое. Так началась война, ставшая известной, как "Война Викторио". В прошлом Викторио не раз сталкивался с частями 9-го полка, и всегда оставался победоносным. Почему каждый человек из четырех рот мог думать, что в этот раз все могло бы быть по другому, до сих пор не ясно. Викторио возможно был лучшим партизаном из апачей, и он уже был довольно пожилым человеком. Во время всей этой войны у него было не более ста воинов, и обычно при нем находилось не более пятидесяти. Армия имела более 1000 мужчин, гоняющихся за ним. Утром, 18-го сентября 1879 года, рота В под командованием Байрона Доусона и рота Е под командованием капитана Амбросии Хукера, ведомые скаутами навахо ехали к ручью Лас-Анимас и в исторические повести. Они очень хотели удивить Викторио, но при этом не подозревали, что они ехали не только в ловушку, но и в расположение старых горных лагерей уорм-спрингских апачей. Сегодня эта местность известна, как Пик Виктории и Парк Виктория. Неправильное использование имени Викторио никогда не было исправлено. Кавалеристы упали под сильным ружейным огнем и градом стрел в месте соединения ручья Лас-Анимас и каньона, известного теперь как Каньон Резни. Кавалеристы были пойманы в тройной ловушке. Люди Викторио стреляли по ним с высот вдоль Лас-Анимас и из каньона, защищенные валунами, скалами и деревьями. Все кавалеристы,теперь спешенные, лежали на земле, и наверное были бы все уничтожены, но эхо ружейного огня услышали люди из рот С и G, которые находились на другой стороне каньона. Они поспешили на выручку, но тоже были прижаты к земле сильным ружейным огнем. Только с наступлением темноты апачи оставили их. Есть противоречивые сведения о количестве убитых солдат. Официальное сообщение говорит о потере пяти кавалеристов, трех скаутов навахо и одного гражданского.Три медали Чести были вручены троим мужчинам, которые охраняли раненых. Но я не верю этим данным. Ни одно официальное сообщение не принимает во внимание тридцать две или более могил, что находятся на месте схватки. Официальная оценка армией сил Викторио равна 120 воинам, но это явное преувеличение. Там было 50-60 воинов, не больше. Викторио хорошо выбрал место для засады. Армия не могла эффективно ни атаковать, ни обороняться, так как каньон окружен лесом и высокими скалами, иногда достигающими в высоту 7-9 тысяч футов. Стены каньона почти отвесные, к тому же лабиринт боковых каньонов с многочисленными пещерами, нависающими над полем боя, представляет собой идеальное место для засады. Викторио использовал знание местности в полной мере. Апачи утром ушли, но вскоре вновь встретились с теми же кавалеристами на ручье Лас-Паломас, но это уже другой рассказ.
   Несколько дней спустя, лейтенант Доусон сопровождал майора Морроу- командующего всеми военными действиями на юге Нью-Мексико - к месту борьбы. Здесь он обьяснил ему, что простой подьем в лагерь апачей занял бы два часа, и под огнем взять позиции штурмом было невозможно. Неизвестно - сколько людей потерял Викторио, если вообще у него были потери. С помощью Брента Бейсона, владельца соседнего ранчо, мы прошли к месту схватки и обнаружили, в частности, один валун, который сильно пострадал от пуль. Позиции Викторио находились выше, следовательно, этот валун пострадал от ружейного огня апачей. Так как ручей Лас-Анимас протекает в основном по общественным землям, эта область остается сравнительно нетронутой цивилизацией. Место борьбы почти не изменилось, если не считать подлеска и маленьких деревьев, которых там не могло быть в 1879 году. Надо надеяться, что это так все и останется. Бизоны еще пасутся в некоторых частях Лас-Анимас. Трудно представить себе в этой тишине, что когда-то кавалерия молилась здесь о своем спасении.
  В 1930-х годах участники Гражданского Корпуса Сохранения заменили старые кресты, которые уже разрушились от времени. Медведь, ищущий жуков, разбросал многие камни, обозначающие могилы, и сегодня трудно идентифицировать каждое место захоронения. Джимми Бейсон, владелец земли, на которой находятся могилы, сказал нам, что он собирается идентифицировать каждую могилу, и мы, несомненно, внесем свою лепту и поможем ему. Джим Пакстон, рейнджер из округа Черный Хребет, сказал, что Лесная Служба тоже в этом заинтересована.
  Почему имеется тридцать две или более могил, вместо восьми или девяти по официальным данным, - непонятно. Наиболее вероятная версия: существовал какой-то предел допустимых потерь, и более высокие потери просто не указывались, дабы сохранить в спокойствии общественное мнение. Могилы расположены в два ряда, с расстоянием между каждой в 20- 30 футов. Есть также три отдельных могилы. Вероятно, они принадлежат скаутам навахо. Красота и тишина здешняя, сегодня являются последним местом отдыха мужчин, по большей части черных солдат-бизонов, которые сражались с Викторио. Также, это напоминание о глупости и мошенничестве некоторых людей в нашем правительстве того времени. Эта бойня никогда не произошла бы, ни в этой, ни в любой другой войне с апачами, забравшими так много жизней солдат, индейцев и гражданских. Наше правительство должно было держать слово и поддерживать договоры и обязательства, заключенные государственными представителями с апачами. Но это не было выполнено.
  ГЕЙН БЭЛЛИНДЖЕР, июль 1993 года.
  РЕЙД НАНЫ.
  Викторио был мертв. Впервые за последние двадцать лет пограничье могло вздохнуть свободно без рыщущих повсюду отрядов апачей, распространяющих ужас и уничтожения. Апачерия становилась цивилизованной. В Аризоне выходило четырнадцать еженедельных печатных изданий и четыре ежедневных, и теперь они могли посвящать свои полосы светским делам. Например,"Star" поведала однажды о том, что Генри Д, известный также, как Хэнк Вильямс, который "последние несколько недель проповедовал на улицах Тусона умеренность в потреблении спиртных напитков, сказал, что он собирается протрезветь и возглавить исследовательскую экспедицию". В том же выпуске, в приступе озабоченности об обществе, газета опубликовала еще несколько замечательных постов. Она, в частности, писала следующее: "В настоящее время, в одном магазине на углу, клиент, заходя в одну дверь, сразу видит лошадь, говорящую остальным- как дела? Когда животное заходит туда, потом очень трудно вывести его обратно без сноса витрин, или без того, чтобы оно тщательно не обыскало бочку с сушеными яблоками". Также газета отметила, что городские нравы не для всех подходят. Прибытие орды китайских рабочих из железнодорожной кампании: "вовсе не разрушает нравственный облик, а наоборот, имеет положительный эффект на это, так как после них нравы Тусона уже не могут быть хуже".
  Согласно "Star", жители Тусона достаточно спокойно встретили новый 1881 год: 1 января- каждый человек дал зарок от пьянства, азартных игр и других пороков; 18 января - обязательства, принятые на Новый Год, позабыты; 25 февраля - огорчительное скудоумие в уголовных делах; 8 марта - Фрэнк Чапмен протер пол с ковбоем; 20 марта - произошли побеги, необходима новая тюрьма; 25 марта - пятьдесят арестантов в тюрьме; 26 марта - тюремные заключенные попытались сбежать через тоннель; 18 апреля - Джонни после двухлетней отсидки выходит из тюрьмы; 1 мая - заключенные в тюрьме распилили их оковы; 12 мая - попытка побега предотвращена Эком Броко; 27 августа - в парке Левина начался большой праздник Святого Августина; 1 сентября - во время праздника ограблен сейф, откуда своровано 900 долларов. И так далее.
   Но не всё было так хорошо с индейцами, как на это надеялся человек с Юго-Запада. И грандиозный налет Наны ярко это продемонстрировал. Нана был апачем Уорм-Спрингс, и на момент совершения набега, ему было, возможно, уже семьдесят лет, и его индивидуальной особенностью являлось ношение тяжелых цепочек от золотых часов (украденных, разумеется) в каждом из его сморщенных ушей. Однако, он был совсем не дурак, и как налетчик, имел мало равных себе во всей пограничной истории. Возможно, он и научился чему-то от Викторио, но Нана являлся уже опытным воином, когда Викторио был только мальчиком, едва достигшим возраста, когда юные апачи познавали первые восхищения от пыток маленьких птичек и животных, попавших им в руки. Нана имел много ран, полученных им в бесчисленных схватках с белоглазыми, и заметно прихрамывал. Некоторые люди считали, что его налет был местью за смерть Викторио, но это было не так. Это была обыкновенная вспышка апачей - лихая авантюра, у которой не было плана, и оказалась она намного более успешной, чем индейцы могли надеяться.
  Пятнадцать воинов чихенне, включая молодого Мангаса, Бакутлу, Кайитинае (Кайтинаи), Джату, Санчеса и Салдина, сопровождали Нана. Они ехали через местность в Чиуауа, по которой путешествовала группа Викторио год назад. По пути они атаковали несколько партий, убивая и грабя без милосердия, и 13 июля пересекли границу с США в Техасе, возле форта Куитмен, а затем направились на восток. В июле 1881 года маленький отряд вступил в Нью-Мексико. Через четыре дня, Нана атаковал небольшой вьючный караван южнее резервации Мескалеро. Апачи ранили одного погонщика, а второму, несмотря на ранение, удалось спастись бегством. Быстро разлетелось сообщение о его приходе, и вскоре к Нана присоединились около двадцати пяти апачей мескалеро, которым опостылела резервационная жизнь, и они жаждали возбуждения боем и добычи.
  Отчет о их кровавых деяниях занимает каких-то две страницы (99 и 100) в "Записях о Боестолкновениях", но они достойны более подробного описания. Апачи смело перемещались в северо-восточном направлении в дневное время суток, и их бдительные черные глаза не пропускали ничего, отмечая следы, далекие столбы пыли, дыма, тропы блуждающих старателей, путешественников и скотоводов. Не останавливаясь и не отклоняясь в стороны, они достигли гор Сакраменто, и 17 июля 1881 года в каньоне Аламо наткнулись на двух рядовых из отделения 9 кавалерийского полка, которым командовал лейтенант Джон Гелфойл, и второпях устроили засаду. Получилось у них не очень хорошо: был всего лишь ранен главный погонщик Берджесс и похищены три мула, но кавалерия была разозлена, и Гелфойл преследовал их упорно, почти до завершения этого, разворачивающегося в дальнейшем, налета.
  Нана знал, конечно, что горы перед ним кишат солдатами, и поэтому отступил и двинулся в западном направлении, а затем отклонился на северо-запад. Апачи проследовали через каньон дель Перро, и на границе Белых Песков они обнаружили двоих мексиканцев и убили их. По их следу шли лейтенант Джон Гелфойл из девятого кавполка и рота В индейских скаутов из форта Каммингс, включая сержанта..... Чиуауа. Скаутами командовал Фрэнк Беннет. В конце концов Чиуауа пересек их тропу восточнее гор Сакраменто, и затем, обогнув Белые Пески, устремился вперед к горам Сан-Андрес. Там, в изолированном каньоне скауты атаковали лагерь Наны. В итоге, враждебным пришлось бросить всю их провизию и некоторых животных, а самим спасаться бегством выше в горы. О потерях известно лишь то, что Чиуауа лично застрелил одного враждебного. Необычное преследование продолжилось в западном направлении, и было очевидно, что индейцы направляются в Сан-Матео.
  Переправившись через Рио-Гранде в шести милях ниже Сан-Хосе, старый Нана остановился, чтобы умертвить двоих шахтеров и мексиканца, а затем бежал в сторону высоких гор, в подножье которых, 30 июля, убил еще четверых мексиканцев.
  Белые поселенцы не собирались спокойно наблюдать за свободно развивающимся набегом, и толком не продумав своих действий, организовали группу верховых индейцо-ненавистников, которая выступила на поиск враждебных в ближних окрестностях. Не имея никакого понятия о том, что апачи находятся рядом, они въехали в Красный каньон, заросший сплошь низким кустарником, и перемещались по нему всё утро, пока не достигли пресноводного водоема, где была тень и имелось достаточно травы для лошадей. Было жарко. Они поставили двух человек присматривать за свободно пасущимися лошадьми. Остальные развалились в праздности под тополями, покуривая и погружаясь в сладкую дрёму. Однако вскоре их мечтательность была сметена неземными визгами из более, чем десятка диких глоток, и верховые апачи показались из кустарника, стреляя по мере сближения и рассекая воздух одеялами, чтобы обратить в бегство лошадей белых людей. Повсеместная суматоха длилась какие-то секунды, и, в итоге, Нана после себя оставил восемь павших белых и одного своего мертвого. Ни одна его лошадь даже не была ранена. Он прихватил там тридцать восемь лошадей, так необходимых его людям на смену уставшим верховым, и несколько голов гнал для мяса. На выходе из каньона апачи убили очередного мексиканца и поскакали дальше.
   3 августа они направились к лесопилке Стэплтона, и по пути Нана и Джату заехали на рачно Фрэнка Пирса, захватили его и поехали к ранчо Джозефа Вэйра, которое находилось в миле от лесопилки Стэплтона. Там, Салдин неожиданно предстал перед владельцем с наведенной на него винтовкой, и затем они повели его в дом, где были его брат с остальной семьей. В доме Нана пообещал им, что их никто не тронет, если они в точности будут следовать его указаниям. Апачи, с помощью жены Вэйра и ее детей, обшарили все постройки и забрали необходимые им вещи: провизию и другое. Затем начался дождь, и Нана любезно отвел женщину с детьми в дом, где один из молодых апачей причинил ей физическую боль (непонятно какого рода). Нана обругал его, и вытолкал всю семью белых людей на улицу под дождь. Согласно Вэйру, со старым предводителем находились одиннадцать чихенне, семь мескалеро и два навахо. Проведя на ранчо четыре часа, индейцы покинули его. Затем они направились в ранчо Стэплтона, где встретились с двумя мужчинами, которые дружелюбно относились к индейцам ранее. Они разговаривали какое-то время, не более получаса, и Стэплтон уговаривал Нану склониться к миру. Позже он сообщил, что индейцев было двенадцать человек, и с ними находился мексиканский мальчик. Вероятно это был Сильвестр Сиснерос, который был захвачен апачами во время нападения и убийства двух мексиканских пастухов ниже линии границы. Стэплтон уверял, что с Наной были десять мескалеро и два навахо, а значит воины чихенне в это время находились в другом месте. Также американец сообщил о наличии у Наны подзорной трубы, и что его воины были вооружены армейскими карабинами и винтовками винчестер.
   Гелфойл был недалеко от них, и менее чем через два часа, он их снова атаковал, на этот раз в Моника-Спрингс, в горах Сан-Матео. Лейтенант был уверен, что его люди попали в двух враждебных. Солдаты захватили одиннадцать лошадей, несколько сёдел и другие вещи. Однако, хитрый Нана и все его последователи ускользнули. Они направились на север, где к ним присоединились около десяти навахо, возглавляемые Маргасито и Кибусто. Далее эта смертельная группа атаковала всех подряд: ранчо, путешественников и солдат, - убивая как можно больше людей. Гелфойл наткнулся на место возле Ла-Савойя, где апачи убили двух мексиканских мужчин и увезли с собой одну женщину.
  Теперь полковник Хатч приказал поднять в ружьё всех имеющихся солдат, и принял командование на себя. Восемь кавалерийских взводов, восемь пехотных рот и две роты индейских скаутов, прочесывали горы, равнины и каньоны на предмет обнаружения враждебных. Однако, им никак не удавалось навязать решительное сражение: индейцы метались взад-вперед, старясь избежать удара, а затем вовсе исчезли в труднопроходимой местности. День за днем усталые солдаты следовали за их ускользающей и неуловимой добычей; и никакие войска до этого, участвовавшие в подобных тяжелых кампаниях, не были настолько нерезультативны. Гелфойл и его люди вместе с их лошадьми окончательно выбились из сил и отправились на отдых, но многие другие продолжили охоту. Капитан Чарльз Паркер, ветеран кампании против Викторио, 12 августа атаковал враждебных в месте, удаленном на запад от Сабинал примерно на 25 миль. Произошла яростная схватка среди чаппаралей и штыковидных кактусов, в которой Паркер потерял пятерых своих: одного убитым, одного пропавшим без вести и троих ранеными, но он полагал, что четыре индейца были убиты, хотя, как часто бывало в подобных случаях, тел убитых никто не видел. Через четыре дня Нане была навязана еще одна схватка, на этот раз это сделал взвод I девятого кавалерийского полка, и снова пролилась кровь. Лейтенант Густавус Валуа позже в своем отчете отобразил около полусотни индейцев, противостоявших ему в тот день у реки Кучильо-Негро. Возможно он переоценил силы индейцев. Согласно его отчету, индейцы атаковали словно смерчь. Лейтенат Джордж Барнетт получил два ранения, спасая жизнь рядового, и был за это позже награжден Медалью Почета. Два других рядовых и шесть лошадей были убиты. После стремительной атаки, продолжительностью в несколько секунд, Нана повернул на запад к Черному Хребту, где он, в былые, насыщенные событиями времена, проводил летнее время года с Викторио и Мангасом Колорадосом, но теперь всё было иначе: слишком много солдат рыскали по всей этой области. Едва-едва апачи оторвались от Валуа, как они столкнулись с другим взводом девятого полка, которым командовал лейтенант Тейлор. Солдаты выбили нескольких враждебных из седла и вернули сколько-то украденных животных, потеряв, в свою очередь, убитыми несколько своих лошадей, но ни одного человека. Нана вновь ускользает и устремляется к Черному Хребту. Тейлор скачет за ним, но слишком медленно.
  Десять сражений за менее, чем месяц, вероятно взяли свою плату с казалось бы непоколебимой воинственности апачей, и Нана, понимая, что дальнейший грабеж в до боли знакомой местности практически невозможен, поворачивает в Мексику, но он не мог уйти просто так, без жарких проводов. И вот, в каньоне Гверильо, в пятнадцати милях от ранчо Макивера, налетчики столкнулись со взводом девятого кавалерийского полка численностью в двадцать человек, под командованием лейтенанта Смита. Официальный рапорт гласит, что враждебные были разбиты в очень тяжелом бою, но в нем не говорится, на каком основании сделан этот вывод. Неофициальные записи говорят об обратном: лейтенант Смит и четверо его людей погибли, как и Джордж Дейли - гражданский, находившийся с войсками, который тоже вступил в бой; еще три кавалериста были ранены, что, в итоге, составило 50 процентов личного состава; поле боя осталось за налетчиками -всё это совсем не похоже на громкую победу солдат. Это столкновение между солдатами и отрядом Наны было последним в набеге. Он, и его пропыленная, несокрушимая группа ускользнули через границу, и, согласно прямому правительственному распоряжению, преследование было завершено.
  Налет Наны стал по настоящему легендарным. Приблизительно за шесть недель, разбитый ревматизмом старик провел свою кучку воинов через две тысячи миль враждебной территории, иногда покрывая семьдесят миль в день. Во время своей кампании, они, действуя в сельской местности, имели не менее десятка боестолкновений с солдатами и выиграли большинство из них; они атаковали дюжину ранчо и поселений, и убили от тридцати до пятидесяти американцев, и ранили еще больше, захватили восемь или девять жителей Нью-Мексико и не менее двухсот лошадей и мулов; оторвались от преследования не менее чем тысячи солдат и нескольких сот гражданских. Всё это было проделано отрядом, который в начале набега насчитывал пятнадцать человек, и, вероятно, никогда не превышал сорока. На фотографии изображен Нана (1886 год)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"