Выделено в отдельный файл в связи с большим объемом первой части проекта
Сейчас на линии (за 10 минут):
Количество посетителей с 20.11.2015 г.:
Сверкающие глаза. Часть 2
Работа кораблей отряда в скоплении Колыбель Сигурда
- Здесь действуем обычным путём. - сказал Андерсон на первом совещании, едва Отряд прибыл в систему Скепсис скопления Колыбель Сигурда. - Прочёсываем ретрансляторную систему, затем уходим в Мил, Ленал, Пси Тофета и наконец - в Декорис. Планет очень много, пояс астероидов вроде бы только один. На кораблях сохранять боеготовность номер два - это решение согласовано с Титовым - скопление опасно во многих смыслах. Приступаем к работе.
-
Планета Кеймовитц была названа в честь древнего учёного, жившего в двадцать первом столетии и разработавшего эффективную методику очистки грунтовых вод. Планета покрыта внушительным слоем льда, глубоко под которым располагалось ядро, преимущественно состоявшее из камня и металла. Несмотря на размеры у этой планеты только один спутник - Ной, обладавший похожим углеродным составом, что наталкивало многих астрономов на мысль, что некогда и луна и планета были одним целым и спутник откололся от материнской планеты в результате сильного удара. Богатые запасы иридия сделали планету весьма привлекательной для горнодобывающих компаний многих рас, хотя из-за высокой гравитации было возможно осуществлять все необходимые процессы только используя телеуправляемые роботизированные системы.
Газовый водородно-метановый гигант Паулинг обладал гравитационным полем, которое согласно одной из теорий, в древности практически уничтожило огромный пояс астероидов. Использовав космический зонд, жители Уотсона получили документальные подтверждения этой теории, узнав точное количество спутников, которых оказалось шестьдесят шесть, колец и спутниковообразных колец и рассмотрев более двухсот кратеров от ударов небесных тел по поверхности планеты. Выполнив трудную и опасную задачу, зонд, справедливо названный "Непревзойдённый", был переведён для выполнения других задач, которых в системе всегда хватало для столь эффективных аппаратов.
Каменная планета с обширными замёрзшими океанами, названная Криком, славилась своими удивительными гейзерами, выбросы которых были видны даже с орбиты. Атмосфера планеты преимущественно состояла из двуокиси и моноокиси углерода, поэтому находиться на открытом пространстве для большинства рас было невозможно. В основном планета экспортировала калийные соли, добываемые со дна океанов - они пользовались большим спросом на планетах, где осуществлялось терраформирование.
Планета Франклин была отнесена к категории "больших спутников". На Франклине были зачатки атмосферы, состоявшей из двуокиси углерода, но на пустынной поверхности нет ни следа ни воды, ни жизни. Для защиты Уотсона Альянс разместил на Франклине два космопорта и военные базы, каждая из которых была рассчитана на шесть взводов истребителей и определённое количество межпланетных баллистических ракет. Приемлемый для обитателей баз и космопортов уровень гравитации поддерживался полями эффекта массы.
Мобилизация. Борьба с Цербером. N7: Запущенные "Дротики"
Космические расстояния часто играли с разумными органиками злые шутки. Разведфрегат засёк непорядок вокруг планеты Уотсон ещё на дальних подходах, а вот составные части этого непорядка появления двух военных кораблей, к большому для себя сожалению, не ожидали. Не зря говорят, что планы начинают рушиться с момента начала их реализации.
- Внимание по кораблю. - вахтенный офицер, с разрешения командира фрегата, взявшийся проинформировать весь личный состав фрегата о предстоящей работе, переглянулся со спецами - локаторщиком и метристом. - В районе планеты Уотсон отмечена деятельность батарианских экстремистов. Осуществляется атака человеческой колонии на планете Франклин в системе Скепсис. Военная база, близкая к густонаселённым районам, занята силами десанта Батарианской Гегемонии. Силы Альянса, размещённые на этой военной базе, на данный момент, как не выдержавшие натиска батарианских десантников, уничтожены. По данным дальнего и сверхдальнего сканирования и данным Сводов сведений о военбазах Альянса, на этой базе размещены установки с ракетами "Дротик". Эти установки были целью батарианских экстремистов и они ими захвачены. Ракеты уже активированы и имеют, по данным аппаратного лоцирования, приказы об атаке космопорта, предпирятий и жилых посёлков колонии.
- Приказ. - в трансляции послышался голос комкора Андерсона. - В ходе десантной операции разбить силы батарианцев, выдать ракетам до пуска или после пуска - всё равно - приказ на самоликвидацию. Цель - спасти инфраструктуру и население от уничтожения. К планете двигаются транспорты наёмников Синих Светил. Скорее всего, наёмники имеют намерение осуществить масштабный грабёж колонии и разжиться добычей, в том числе - и тяжёлым ракетным вооружением. Этого допустить нельзя. Десантная группа капитана Шепарда действует в полном составе. При необходимости её поддержит десант с крейсера, но очень желательно, обезопасив ракетные установки, обойтись своими силами - расстояния там незначительные, следует успеть всё сделать быстро и качественно. Выполнять. - Андерсон переключил каналы.
- Капитан. - на пороге выгородки встала Оливия. - Разрешите мне с вами? Может подключиться ещё Марк. И Легион также готов поучаствовать.
- Хорошо. Всем троим - на погрузку. - Шепард перезастегнул внутренние застёжки кирасы, стал надевать скафандр. Оливия едва заметно улыбнулась, кивнула:
- Мы будем готовы вовремя, капитан. - она покинула пределы старпомовской выгородки.
В этот раз полная группа десанта под командованием Аленко и Дженкинса разместилась на челноках. Им предстояло самое сложное - освобождение базы Альянса. Группа Шепарда на двух транспортёрах - "Мако" и "Молоте" отвлекала батарианских десантников на себя, чтобы дать возможность десанту взять под контроль ракетные установки и как можно скорее изменить введённые в управляющие контуры ракет приказы и целеуказания. Для этого вместе с десантом пошёл Явик, поддержанный Марком и Легионом. Оливия решила поддержать Шепарда и взять на себя управление "Молотом".
Короткий обмен мнениями между офицерами - и из ангара фрегата, вышедшего на орбиту спутника, первыми вылетают челноки. Им предстоит под огнём батарианцев максимально приблизиться к позициям ракетных установок, задавить сопротивление окопавшихся там четырёхглазых десантников и обеспечить господство в воздухе на время высадки десанта с фрегата. Водители машин проинструктированы, обитатели салонов также знают, что, когда и как им следует делать.
Следом за челноками с минутной задержкой десантируются оба транспортёра. Пустой "Молот" с одной Оливией на борту для батарианцев был полной неожиданностью: в эфире раздались вопли о радиоуправляемом транспортёре. Хотя, конечно, батарианцам кое-что о наличии в составе экипажа "Нормандии" синтетов было известно, они не знали и не могли знать обо всех возможностях партнёров органиков с фрегата. Не слуг, не охранников, а именно партнёров. Так что теперь Оливия старательно разыгрывала партию действительно радиоуправляемого транспортёра. Обмен с бортом фрегата от транспортёра шёл исключительно в машинных кодах - выходить на связь голосом или ещё как-то проявлять свою сущность ИИ, Оливия в самое ближайшее время не планировала. Вот когда транспортёр ворвётся на территорию базы и начнёт крушить лёгкие укрепления батарианских десантников... Может быть тогда... А пока - нет, играем партию радиоуправляемого транспортёра. Не слишком совершенного, не слишком мощного, не слишком быстрого, не слишком опасного. Батарианцев, польстившихся на лёгкую цель и на не менее лёгкую добычу, ожидал не просто сюрприз - форменный облом.
- Мы - над районом базы. - доложил Аленко. - Моя группа и группа капрала Дженкинса полностью готовы к десантированию.
- Точно по плану, лейтенант, точно по плану. И - не лихачить. Быстро и тихо. Берёте ракеты под контроль, ну и так далее. План вам известен. - сказал Андерсон, стоявший у Звёздной карты и на боковых экранах видевший всё происходящее у планеты с самых разных точек. - Действуйте.
- Есть, капитан. - Аленко переключил каналы.
Оливия на своём "Молоте" ушла отвлекать охрану периметра захваченной базы. Охрана будет впечатлена. Неприятно впечатлена. Смертельно впечатлена. Когда за управлением даже лёгкой машины - ИИ уровня Оливии... Оппонентам следует позаботиться только об одном - местах захоронения своих тушек.
А "Мако" пока был в резерве, отстреливая в ходе достаточно неспешного передвижения с предельно дальних дистанций батарианцев, закрепившихся на подступах к базе. Ну привыкли батарианцы воевать с комфортом. Привыкли.
За рулём транспортёра устроился Шепард, Найлус привычно сидел за пультом управления пушечно-пулёмётным вооружением, Сарен приготовил свою снайперку и намеревался в кратчайшие сроки занять удобную позицию для отстрела руководителей батарианских десантников. Если будет возможно, он удовлетворится и стрельбой с транспортёра. В конце концов тоже интересно попробовать этот вариант работы снайпера. С движущейся позиции. По движущимся целям. Разным целям. Наконец периметр с полуразрушенными лёгкими укреплениями и мёртвыми батарианцами-защитничками остался позади.
- Ракетные установки взяты под контроль. Выполняем отключение питания для предотвращения запуска. Батарианцы попытались предусмотреть этот вариант. Легион уже копается в схемах. Вот, только что доложил - теперь "Дротики" не взлетят. Марк тут заломал два десятка батаров. Они были неприятно впечатлены появлением и бурной деятельностью нашего культуриста. - не удержался от шутки лейтенант. - Капрал Дженкинс и его люди берут позицию под контроль. "Дротики" нейтрализованы, капитан.
- Принято. - откликнулся Шепард, бросая транспортёр наперерез пытавшемуся уйти лёгкому колёсному транспорту батарианских десантников. Десять рыл батаров упокоились после трёх прицельных выстрелов из пушки "Мако", подкреплённых крестообразным прохождением по корпусу самодвижущейся повозки двух очередей из пулемётов транспортёра. Живых батаров теперь не было в этой жестянке. А ведь десять десантников, это, что ни говори, сила. Теперь уже - мёртвая сила.
На экране было видно, как в другом конце базы Оливия, удерживая на курсе пляшущий дикую военную чечётку в метре от поверхности планеты транспортёр, методично и чётко убивает пытающихся спастись от бешеного транспортёра батаров. Локатор вычерчивал на своём экране местоположение остальных батарианцев. Те были явно неприятно впечатлены.
- Капитан, батарианцы уже получили сведения о том, что синесветиловцы блокированы. - доложил Кайден.
- Ясно. Действуем дальше. Как с ракетами?
- Явик уже разобрался. Ракеты полностью нейтрализованы. Группа Дженкинса взяла позиции под полный контроль. Выдвигаюсь на место начала танца смерти. - ответил офицер-биотик.
- Принято. Действуйте, лейтенант. - Шепард знал, что с Дженкинсом остались Явик и Легион. Они оба не дадут батарианцам никаких шансов подойти к позиции, не дадут десантникам снова даже попытаться захватить ракеты. А лейтенант с Марком смогут наказать основные силы батарианских десантников. Пока Оливия и он, командир десанта со своей стороны способствуют сокращению поголовья батарианских экстремистов. Несколько секунд назад на боковом экране вспыхнуло сообщение о том, что все транспорты синесветиловцев уничтожены сосредоточенным огнём орудий крейсера и фрегата. Джеф Моро словил, как сказал один из спецов, сделавший санкционированное Андерсоном добавление к сообщению, большущий кайф.
Неудавшиеся захватчики, а точнее - просто авантюристы цеплялись за всё, что только можно: за жилой городок базы, за казармы, за бытовую зону, за хозяйственную зону. Оливия методично зачищала сектор за сектором, квадрат за квадратом. Вопли о чрезвычайно точном огне неведомого летающего транспортёра переполяли уже десятки каналов, используемых батарианцами в этот раз. Киборгесса, детально отслеживавшая эти вопли, не улыбалась. В бою она улыбалась только по необходимости. По большой и значительной необходимости. Ей определённо нравилось вот так, одиноко и свободно действовать в полном боевом режиме и при этом не подвергать своё тело непосредственной опасности. Шепард определённо угадал, поручив вроде бы слабый "Молот" её ведению.
Транспортёр с группой Шепарда тем временем зачистил от батарианских десантников штаб базы и прилегающие к зданию штаба территории. Пытавшиеся уйти на своём челноке батарианские офицеры, как один, все полегли у опор машины, так и не сумев ни передать информацию по каналам связи - неугомонная киборгесса настропалила спецов фрегата так, что те сломали все связные протоколы батарианцев, оставив им только голосовую связь в пределах атмосферного, весьма условного, кстати, щита спутника, ни вывезти блоки с накопителями на челноке. Никто из офицеров не сумел, не успел и не смог даже подняться на борт челнока. Сарен, высунувшись из люка, с большим удовлетворением, что было заметно по зверской усмешке турианца, нашпиговал головы батарианских офицеров зарядами из своей снайперки, ни разу не прикоснувшись к штурмовой винтовке. Так что сумки с накопителями были оставлены их захватчиками не по своей воле - точный огонь снайпера не повредил ни одну из оболочек контейнерных укладок и накопители имели все шансы вскоре вернуться на свои прежние места в системные блоки, деки и стойки штабного центра управления.
- Батарианцы получили полные доказательства, что они остались без орбитальной поддержки, капитан. - доложила киборгесса, зачистив от пытавшихся спрятаться от летающего "монстра смерти" жилой городок базы. - В моём сегменте сопротивления практически нет. Живых оппонентов нет. Я это чётко отслеживаю. Отмечаю падение интенсивности огня захватчиков в большинстве сегментов территории базы.
- Принято, Оливия. - отозвался Шепард, выкатывая "Мако" с территории хозяйственного блока базы. - Мы также завершили в своих сегментах зачистку. Теперь - контрольная проверка.
- Получено сообщение, капитан. К спутнику направляется десантно-штурмовой фрегат Альянса с тремя транспортами Альянса. На транспортах - оборудование и новый персонал базы с усиленной бронетехникой и тяжёлым вооружением группой наземной охраны и обороны. Альянс распорядился усилить охрану этого спутника. Так что фрегат встанет на боевое дежурство на орбите.
- Принято. - Шепард выкатил транспортёр за пределы базы.
- Капитан, командир распорядился начать подбор. - на связь с Шепардом вышел Моро. - Я веду птичку в оговоренный район. Буду рад подхватить вас мягко и чётко.
- Я тоже буду рад подпрыгнуть, Джеф. - усмехнулся Шепард, убеждаясь по поступающим сообщениям, что задача выполнена с максимальным уровнем результата. - Но сначала подбери челноки с группами Аленко и Дженкинса. Затем - Оливию на "Молоте". И только потом - придёшь за мной на точку. - капитан назвал координаты привычной скороговоркой. - Я пока покручусь, мы убедимся, что остались только трупы захватчиков и нет никаких других проблем.
- Хорошо, капитан. Выполняю. - Моро переключил каналы, а транспортёр Шепарда крутнувшись, направился на обводную дорогу базы.
"Нормандия" подобрала челноки, затем - "Молот" и, к назначенному времени подошла в оговоренную точку. Моро отлично видел на экранах спешивший к месту эвакуации транспортёр Шепарда. Неуёмный в своём стремлении делать свою воинскую работу наилучшим образом капитан за считанные минуты сумел проверить едва ли не весь периметр базы и убедиться, что никаких спрятавшихся в глубоких норах батарианцев там нет и быть не может. В смысле - живых батарианцев.
Члены десантной группы, прибывшие на борт фрегата раньше капитана, уже устно доложились Андерсону, написали и передали командиру фрегата рапорта с изложением своего видения проведённой операции и теперь отдыхали, занимаясь привычными и обычными делами. Скользнув по аппарели, "Мако" занял своё место и Шепард козырнул подошедшему командиру фрегата:
- Задача выполнена, командир. - Шепард подождал, пока салон покинут турианцы. - База в безопасности, ракеты не стартовали. Батарианский десант полностью уничтожен без возможности восстановления.
- Рапорт принял. - козырнул Андерсон. - Отдыхайте. Мы уходим к планете Уотсон. Затем - к планетам Дарвин и Уоллес. Там у нас перегон в звёздную систему Мил. Займёт восемь часов. Не забудьте про сон. - Андерсон козырнул ещё раз, обозначив окончание уставного ритуала послеполётного доклада и первым покинул ангар.
Шепард написал свой рапорт, передал его Андерсону и связался со Светланой по видеосвязи. Она успокоилась, едва взглянула на Джона, была обрадована тем, что ей не пришлось первой выходить на связь с ним. Спокойно и с интересом выслушала его короткий рассказ, они обменялись понимающими взглядами и Шепард предоставил Светлане самой переключить каналы. Ей это понравилось. Она была удовлетворена. Экипаж её крейсера уничтожил четыре десантных транспорта синесветиловцев. Десять сотен вооружённых отнюдь не детскими водомётными пистолетами наёмников нашли свою смерть на орбите спутника, так и не сумев помочь своим компаньонам-батарам, так и не разжившись имуществом и оружием Альянса.
Персонал остальных баз находился всё это время в режиме полной боевой тревоги и в полной готовности к объявлению и реализации плана осадного положения, но, к счастью для командования и обитателей других баз, у батарианских десантников и синесветиловцев не нашлось на тот момент достаточных ресурсов, чтобы организовать массированное нападение сразу на несколько баз. К тому же "Дротики" стояли в полной готовности только на этой базе и именно они, став целью батарианских десантников, позволили персоналу остальных баз Альянса избежать участи быть атакованными.
Шепард. Работа, служба и думы о минувшем. Часть 1
Отдыхать пассивно не хотелось и Шепард занялся актуализацией своих знаний по планете, которая вскоре должна была встать под прицелы локаторов и сканеров кораблей Отряда. Уотсон, мир-сад, обнаруженный в две тысячи сто шестьдесят пятом году. Честь открытия новой планеты разделили между собой Евросоюз, Китайская Федерация и Североамериканские штаты. После долгих споров был достигнут компромисс - каждая коалиция получала право на организацию на планете сети своих городов, население которых должно было состоять из представителей только одной нации.
На настенных экранах выгородки высветились пейзажи планеты. Уотсон был холоднее Земли, его зона умеренного климата простиралась всего лишь на тридцать градусов широты в обоих направлениях, считая от эквартора. Эволюционный процесс на этой планете был также кардинально отличен от того. Что был знаком человечеству: на некоторых островах планеты до сих пор обитали существа, напоминавшие земных плацентарных млекопитающих, другие были населены разнообразными членистоногими. По предварительным оценкам для осуществления точной и полной классификации всех живых, пусть и не разумных обитателей этой планеты потребуются усилия как минимум двух поколений ксенозоологов.
Глядя на то, как на побережья островов и континентов накатываются волны прилива, Шепард подумал и о том, что на планете-саде действительно имеются огромные перспективы для организации прибыльного туризма - приливы производили на него, землянина, глубокое многогранное впечатление. А там, где появлялись земляне, там со временем появлялись и представители других, как минимум ключевых рас Пространства Млечного Пути. Пространства, стоящего перед угрозой Вторжения. Вторжения Жнецов.
Несколько часов корабли Отряда висели над планетой, осуществляя сканирование, лоцирование и картографирование как самого Уотсона, так и района его размещения. Шепард изредка взглядывал на настенные экраны выгородки, транслировавшие изображения с датчиков и камер многочисленных отрядных зондов и с горечью думал о том, что этот мир вскоре имеет все шансы гореть в огне войны. Оборона здесь была мягко сказать никакая. Точнее, никакой вменяемой оборонительной системы здесь вообще не было. Информация об этой проблеме была направлена командованием Отряда по длинному списку адресов за подписями всех четверых Спектров, но серьёзной и мощной реакции отрядовцы не ожидали. Они слишком хорошо знали косность и глупость чиновников галактических и расовых структур управленческой пирамиды.
Шепард остро ощущал, что мирное время приближается к финалу. Оно постепенно, неуклонно, незаметно, но совершенно определённо уступало место военному времени. Да, не для всех разумных органиков это было очевидно. Да, для многих было крайне важно продолжать ощущать себя в мирном времени. Для военного времени они не были подготовлены никоим образом. Да разве война спрашивает кого о готовности? Она просто приходит.
Планируемое столкновение с Левиафанами заставило Шепарда ещё несколько дней тому назад задуматься о том, что он уже успел сделать с момента назначения на борт фрегата. Хранимый в инструментроне ИИ, вёдший посекундную запись его личной истории, здесь, к сожалению, помочь в полной мере не мог. Его возможности здесь были ограничены. Да, он вытряс из систем корабля всё, что связано с деятельностью Шепарда - документы, ролики, отчёты... Но память человека для ИИ оставалась закрытой. Он, этот ИИ не был Миралой, не был способен читать мысли, не был способен видеть те картины, которые видел Шепард, которые хранил в своей памяти. Так что приходилось многое вспоминать самому. Пока ещё это было возможно.
Шепарду вспомнилось первое масштабное пробуждение его внеземных, внегалактических способностей. Пробуждение, прошедшее, как он теперь хорошо понимал, в мягком, даже очень мягком режиме. Пробуждение, изменившее и его, Джона Шепарда, и его судьбу. Первое осознание грядущих огромных и серьёзных неприятностей, грозящих захлестнуть не только Землю и Солнечную систему, но и всю Галактику. Первый удар Понимания о неготовности. Глобальной, вопиющей неготовности обитателей Галактики к Вторжению столь сильного и мощного врага. Неготовности, накрывшей и этот фрегат, порученный ему теперь как старшему помощнику командира корабля. И одновременно - командиру группы десанта.
Не то что он, Джон Шепард, не был готов к таким вот совмещениям профессий, специальностей и должностей. Его учили действовать эффективно и качественно и в более кошмарных и нестандартных условиях. Учили на совесть. Учили, понимая, что случись что - и они, эн-семёрки, и без того немногочисленные, вынуждены будут встать навстречу врагам тогда, когда все остальные системы защиты будут уже нейтрализованы. Да, эн-семёрки были приучены действовать в режиме полной автономности. В режиме глобальной нехватки ресурсов. Их учили взаимодействовать с другими подобными подразделениями, находящимися в распоряжении правительств других стран Земли. Их учили взаимодействовать со Спектрами, с ГОРовцами.
Их учили. Мало кто за пределами Академии знал, чему и как их, эн-семёрок учили. Учили и для того, чтобы они, выпускники Академии, смогли выполнить свою задачу даже противодействуя такому врагу, как Жнецы. Учили не бояться, не пасовать, не трусить. Учили действовать эффективно, быстро и качественно.
Потому в момент активации внегалактических возможностей и способностей для Шепарда окружающий мир стал подобен замедленному воспроизведению древнего плёночного фильма. Ему в тот момент сразу многое остро не понравилось. Не пришлось по душе. Двенадцать полисменов вместо положенной по штату десантной группы, прошедшей необходимую подготовку и боевое слаживание. И сама задача, которую должен был выполнять и фрегат и его экипаж под дудку малоизвестного широкому кругу землян Совета Цитадели. Совета инопланетян. В котором не было до сих пор, даже спустя тридцать календарных лет ни одного человека.
Тогда не только это раздражало Шепарда. Но и то, что ему поручили неполноценных заместителей - лейтенанта Аленко и капрала Дженкинса. Неполноценных и в физическом и в воинском смысле. Ну не может человек в чине унтер-офицера быть настолько по-детски настроенным. Желать непременно победить. Любыми путями. Такие настроения, как хорошо понимал Шепард, приводили гарантированно только к плохим результатам. И ни к каким положительным результатам такие настроения в большинстве случаев не приводили, что, впрочем, системой пропаганды не только человечества, но и системой пропаганды Цитадели, тщательно скрывалось. А не надо было скрывать. А не надо было выдавать желаемое за действительное. И тогда не пришлось бы страдать и применять запредельные методы реагирования.
То, что позволила ему, Джону Шепарду, узнать о корабле осуществлённая во многом против его человеческой воли активация внегалактических возможностей... Было вообще кошмаром. Показавшим за считанные секунды ему, капитану ВКС Альянса всю порочность до сих пор существующей чиновничьей системы. Независимой от того, есть ли на плечах чиновников погоны или их там никогда и не было. Независимой очень часто даже от элементарного здравого смысла. Смертный приговор восьмидесяти процентам населения Галактики - такова была цена отсутствию этого здравого смысла. Отсутствию уважения к этому здравому смыслу.
Когда-то и люди стали излишне увлекаться техникой. Постепенно перекладывая на технику, на её, как выражались писаки, плечи, всё то, что раньше приходилось делать людям руками с помощью бумажки, карандаша и головы, набитой самыми разнообразными знаниями, умениями и навыками. А теперь... Теперь впереди было столкновение с машинами. Тяжёлое столкновение. Ценой которого будут вне всякого сомнения многие жизни разумных органиков. Так и не понявших, что машине нельзя поручать слишком много. Людей учили использовать машины, но не учили воевать с машинами. Не учили воевать с машинами, не допускающими своего использования людьми. Не учили. И это была ещё одна строка в смертном приговоре. Смертном приговоре не только человечеству, но и другим расам пространства Цитадели.
Что и говорить, активация внегалактических способностей и для самого Шепарда произошла мало сказать неожиданно. И внешне и внутренне. И если бы не подготовка эн-семёрки. Пришлось бы капитану Андерсону искать другого старпома, швартовать фрегат к ближайшей большой космостанции, к тому же "Арктуру", наплевав на Спектра Найлуса Крайка.
Сам Шепард ощущал, что в тот момент он вовсе не был человеком. Рано было человечеству обладать такими возможностями и способностями, которые теперь активировались в нём, британце Джоне Шепарде. Рано. Но без них... Без них человечество бы погибло гарантированно. Без всякой надежды на выживание. Без любой надежды. Которая, как известно, умирает последней. Так привыкли считать люди, долгие годы запертые в изоляции на своей единственной материнской планете.
Для того, чтобы победить непокорную машину, людям придётся выложиться до конца, полностью. Страшное знание. Необходимое знание. Знание, подкреплённое изменениями, делавшими Шепарда в тот момент монстром. Сверхчеловеком и монстром в одном корпусе. Сверкавшие глаза в тот момент были способны кинуть вперёд на десятки и сотни метров лучи света, по силе сравнимые с лучшими военными зенитными прожекторами и при этом Шепард видел бы окружавшее его на те же сотни метров пространство во всех мыслимых деталях. С недоступной обычным людям точностью и уровнем детализации. Да, глаза Шепарда в тот момент сверкали, хотя по черноте были темнее, чем глаза азари и дреллов в известные моменты.
Потом пришло понимание недоступных уровней восприятия. И теперь Шепард имел резервы. Имел резервы, о которых даже в Академии Эн-семь, на Факультете Пионерных разработок говорили только в курилках и исключительно шёпотом, рискуя получить в форматки записи о мягкой неадекватности.
Инцидент с капралом Дженкинсом стал ещё одной ступенькой к пониманию происшедших с ним, Джоном Шепардом, изменений. Изменений, которые, как оказалось, под его, Шепарда, воздействием, произошли сначала с Дженкинсом, а потом и с остальными воинами, составившими экипаж и команду фрегата "Нормандия". Капрал станет, как понимал в тот момент Шепард, станет другим. Но капрал только в этом случае, когда станет другим... Только в этом случае капрал останется жить.
Аленко. Лейтенант Кайден Аленко стал следующим, попавшим под внимание изменившегося, фундаментально изменившегося Шепарда. Самому Джону было непривычно подменять собой целый комплекс диагностической и, так сказать, реабилитационной, лечебной аппаратуры. Но такой аппаратуры, с такими характеристиками не было даже в Академии Эн-Семь. А там, ниже, в заштатных клиниках её вообще быть не могло. И Шепард не только вынужден был провести в первый раз глубокую диагностику, но и впервые осуществить глубокое оперативное вмешательство, практически недоступное никому из землян и даже неизвестное саларианцам и батарианцам.
Шепарда бесило, что не имевший особой подготовки лейтенант-биотик по какой-то неведомой ему, Джону, причине, ошивается в пилотской кабине фрегата, пытаясь выполнять достаточно специфические обязанности второго пилота. Клубок противоречий рос и ширился, понимание также углублялось, но приходилось действовать строго избирательно. До ковровых методов дело пока, к счастью, не доходило.
Тогда, в тот момент Шепард уже знал: мирное время кончилось. Кончилось для всех обитателей Млечного Пути. Как исследованной так и не исследованной частей огромной галактики. Как хотелось разумным органикам мнить себя покорителями Галактики. Не избежали этого искушения даже азари. А уж о людях, способных из ничего сделать всё, способных... много на что способных... и говорить не приходилось. И тогда старпому фрегата хотелось, чтобы Кайден имел возможность, минимальную возможность выжить в том кошмаре, который мог начаться через несколько суток. Мог начаться. И быстрое, глубокое, эффективное оперативное вмешательство было произведено. Только потом, позже, лейтенант ВКС Альянса, офицер-биотик получил хоть какие-то удобоваримые доказательства причастности к изменениям, происшедшим с ним, Кайденом Аленко, того самого нового старпома фрегата.
Разговор с командиром фрегата уже после того, как вызванная изменениями Волна схлынула с тела и сути Шепарда, помог Джону. А Джон помог Андерсону. Помог кое-что увидеть и кое-что понять. Важное. Соответствующее статусу Андерсона, как одного из первых и лучших выпускников Академии Эн-Семь. Понять и увидеть Жнеца: ужас и легенду Галактики Млечный Путь. Что и говорить, глубина и разнообразность доказательства реальности легенды впечатлили Андерсона, вообще, казалось бы неспособного впечатляться. Да и Шепард в тот момент не был склонен впечатляться. Он был склонен работать. Действовать. И понимал, что без поддержки со стороны Андерсона его, Шепарда, даже запредельных ресурсов внеземного, внегалактического происхождения может не хватить. Ибо тогда уже не будет просто Джона Шепарда, а будет монстр. Монстр, которого обычные органики, да те же самые люди, человеки, как своего уже не воспримут в принципе. И постараются уничтожить. Всемерно постараются уничтожить. Как привыкли уничтожать всё непонятное, априори страшное и опасное. Не замечая, что одна опасность такого уровня тянет за собой опасности другие, перед которыми человечество будет слишком слабым и беспомощным. И в конце концов обретёт немалые шансы погибнуть. Исчезнуть.
И для того чтобы остановить реализацию этого сценария Шепарду была архинеобходима поддержка и понимание Андерсона. И он её получил, хотя понимал уже в тот момент, что Андерсон балансировал на пределе своих обычных даже спецназовских, энсемёрковских возможностей и способностей.
Изменения на борту фрегата начались. Детали сейчас вспоминать не хотелось. Они были хорошо известны в том числе и ИИ, хранимому в инструментроне Шепарда. Пусть и на уровне сухих документов и многочасовых видеозаписей.
Столкновение с Найлусом Крайком тогда стало столкновением человечества с Корпусом Спектров - основным карательным инструментом Совета Цитадели. В котором, как всегда помнил Шепард, до сих пор не было представителя человечества. С того момента Шепард получил полную поддержку Андерсона, понявшего одну важную вещь - этот старпом не будет подсиживать его, командира фрегата, не будет его свергать и смещать с поста высшего офицера корабля. А будет работать на многих направлениях сам. Самостоятельно, автономно. Пользуясь стандартными и нестандартными возможностями и способностями своими во благо. Для высшего блага не только человечества.
Снабженца пришлось унизить и уволить, но это... Это была необходимость, стоявшая выше чем военная. И с момента смены интенданта фрегат и команда с экипажами забыли о том, чтобы испытывать в чём-то недостаток. Достаточно было сменить одного кадра на другого - и участок был полностью закрыт и обеспечен. Как всё это было просто и как, одновременно, сложно.
Получив поддержку мастера-сержанта Уитмена, Шепард обрёл ещё большую степень спокойствия: теперь деталями занимался хорошо знакомый полисменам военнослужащий и они не испытывали острой необходимости обращаться непосредственно к старпому фрегата. Благодаря Уитмену, а не ему, Шепарду, полисмены обрели вторую жизнь и вторую реализационную программу. Перестали быть просто статистами-манекенами. Стали профессионалами. Перекрыли множество участков работы не по приказу, а потому, что сами того пожелали.
Дженкинс впервые получил под своё начало солдат, готовых стать профессиональными десантниками. Впервые - готовых к тому, чтобы стать действительно профессионалами, а не исполнителями чужой воли. И сам Дженкинс тогда понял, что ему предстоит постоянно поддерживать свой собственный высочайший уровень подготовленности, чтобы просто иметь право командовать этими людьми, вошедшими в состав прямо и непосредственно подчинённого ему, капралу, подразделения. Что и говорить, мотивация для тех, кто понимал суть, железная. А Дженкинс быстро становился в ряды тех, кто понимал суть. И Шепарда тогда уже это очень радовало. Он видел в этом парне потенциал. И хотел его раскрыть. Потому что понимал - он один, даже будучи монстром, сверхчеловеком, нелюдем, не сможет победить всех Жнецов. Не сможет спасти в одиночку человечество.
Ему нужна была команда профессионалов и единомышленников. Которую невозможно было создать приказом или повелением. Которую нужно было воспитывать и готовить многие сутки подряд. Готовить явно и исподволь. Мастер-сержант Уитмен тогда правильно понял Шепарда. И засвидетельствовал ему, старпому фрегата, свою поддержку. А потом получил поддержку офицеров БИЦ, понявших, что полисмены - не меньшие профессионалы, чем они - кадровые офицеры групп управления космокораблями Альянса.
Разговор с навигатором Прессли получился профессиональным, доверительным и уважительным. Первая ниточка новой системы взаимопонимания была проложена между двумя старшими офицерами фрегата именно в тот момент. Разговор с командиром фрегата впоследствии подтвердил правильность линии поведения Шепарда.
А потом пришлось действовать. И тревоги, и тренировки, и напряжение всех сил и всех возможностей и способностей. Всё было брошено в бой для того, чтобы перед лицом Жнеца не спасовать. Не отступить. И не погибнуть. Не дать Жнецу размахивать своим лучевым оружием по пространству сельскохозяйственной планеты, где у населения ничего серьёзнее берданки и карабина не было никогда, поскольку флора и фауна на планете не были агрессивны к людям.
Разговор с Андерсоном о маяке был неприятным для обоих офицеров. Оба понимали, что их, воинов Альянса используют в своих грязных интересах гражданские политики Альянса и Цитадели. Используют, не учитывая многих важных деталей. Которые вполне способны привести к взрыву. Разговор о маяке был неприятен. Но он был необходим. Без него нельзя было действовать дальше, ведь Шепард уже тогда понимал, да и Андерсон тоже ощущал, что возвращаться к Арктуру или к Марсианским стапелям скорее всего уже не придётся: с момента проявления "Нормандии" над Иден-Праймом всё пойдёт по совершенно другому сценарному плану. По совершенно другому. Межзвёздная, межрасовая политика и дипломатия тоже изменятся. Неминуемо изменятся, независимо от желания ожиревших и окосневших политиканов и политиков, привыкших к безответственности и к безнаказанности.
Андерсон тогда многое рассказал о "Властелине" и о "Назаре", как ещё этот корабль назывался в узких кругах знающих разумных. Что-то о Властелине знал Шепард и раньше, несколько секунд, минут, десятков минут назад узнал благодаря активации внегалактических способностей и возможностей. Тем ценнее для него было то, что услышать довелось тогда от Андерсона.
Пришлось тогда повоспитывать Джефа Моро, дать ему в напарники немецкого пилота. Чтобы не скучал и не занимался в одиночестве в пилотской кабине ерундой. Не использовал, так сказать, служебное положение в сугубо личных целях. Эрих Гебен получил максимальные возможности для личной и профессиональной самореализации и стал надёжным союзником Шепарда, входящим в состав пилотского подразделения фрегата. Невозмутимый и педантичный Эрих создал для Моро сугубо рабочую обстановку и ввёл лейтенанта-инвалида в суровые рамки реальной действительности, отсекая большинство привычных и возможных вольностей.
Специалист РЭБ Ингвар Темпке его, Шепарда, приятно впечатлил. В успехе операции с Жнецом шестьдесят процентов - его заслуга. Его и его соратников, переставших быть просто военными полисменами. В том числе - артиллеристов. Сумевших сделать недоступное подавляющему большинству богов войны, принадлежавших к числу землян-людей.
Забота о людях стала ещё одним кирпичиком в фундаменте будущего успеха противостояния с гостем из загалактического пространства. Все нормандовцы были проинформированы о планах командования и о многих деталях предстоящей работы. Доверие в очередной раз принесло свои положительные результаты - люди поверили в успех и были настроены приложить для достижения успеха все силы. Даже распоряжение о постоянном ношении скафандров с готовностью к переходу на замкнутый цикл не застало нормандовцев врасплох - они уже внутренне были подготовлены к такому повороту событий. Проведённые тренировки дополнительно активировали обитателей фрегата.
Что и говорить, проведённые тренировки способствовали повышению уровня готовности экипажа. Хоть как-то способствовали. Но были, как уже тогда понимали и Андерсон и Шепард, явно недостаточны. И эта недостаточность сливалась с общим уровнем недостаточной готовности разумных органиков галактики в целом к встрече с таким злом, каким, безусловно, были Жнецы.
Противостояние с Найлусом показало всю запрограммированность этой недостаточности. Рассчитывая, что расы, имеющие за спиной тысячи лет дальних пилотируемых полётов с активнейшим использованием ретрансляторов, хотя бы являются более разумными и высокоорганизованными, человечество оказалось совершенно не готово к тому, что на самом деле ни о какой разумности, превышающей намного, на несколько, скажем, порядов, разумность самих гомо-сапиенсов, говорить не приходится в принципе. Не только говорить - рассчитывать на эту разумность более высокого уровня не приходилось. Теперь не приходилось.
Пришлось вспомнить о веках вооружённых противостояний, когда успех обеспечивался невероятно жёсткими и просчитанными до мелочей действиями. Удалось поставить тогда Найлуса в мягко сказать - неудобное некомфортное положение - и хорошо. Теперь Найлус - один из самых ценных членов команды и экипажа "Нормандии", профессиональный воин, Мастер Войны, Спектр. А тогда он ведь тоже был Спектром. Но - Спектром с другим пониманием своей роли и принципов и возможностей своей деятельности. Ролевой деятельности.
Ему пришлось пройти долгий путь к своему сегодняшнему уровню и состоянию. Трудный путь. Каким бы ни был сложным и тяжёлым этот Путь, он был необходим. Ведь Жнецы по-прежнему были перспективой, а не прошлым для всех обитателей Млечного Пути. Перспективой. А тогда они были ведь тоже перспективой. Ещё более, хотелось в это верить, очень хотелось, далёкой, чем ныне, перспективой.
Тогда, в ходе того тяжёлого разговора с Найлусом Крайком Шепард упомянул о России. Упомянул весьма... развёрнуто и уважительно. Ещё не зная, что пройдёт время - и он станет мужем россиянки, её законым супругом и отцом её ребёнка...
При мысли о Светлане в душе Шепарда поднялась волна нежности. Стрельцова, "Скала", недотрога, зубрила, заучка. Она стала для Шепарда всем. Всем, что было ему, Джону, необходимо, как личности, как человеку. Хотя... хотя путь к этому "стала всем" был сложен и долог и труден. Для него и для неё - труден, сложен и долог.
Тогда же Шепард заставил Найлуса уважать Андерсона. Заставил. И с тех пор Андерсон мог быть спокоен - при любых раскладах Найлус был на его, Дэвида, стороне. Явно или неявно - другой вопрос. Но то, что он стал союзником и соратником командира корабля, подтвердил и факт присвоения Дэвиду Андерсону когда-то отозванного статуса Спектра. В том числе и по рекомендации Спектра Найлуса Крайка. А рекомендация действующего Спектра стоила дорого. Очень дорого.
Затем началась обычная боевая работа. Увенчавшаяся победой над Жнецом. Ужасом и кошмаром, легендой многих тысячелетий и многих рас. Увенчалась обретением пусть временного, но всё же союзника в стане врага. Абсолютного врага. Тогда Шепард впервые подумал, насколько правильно думают имперцы, россияне. У России, постоянно и неустанно говорят они, только два союзника - российские армия и флот. Других союзников у России нет и никогда не было.
Первая победа. Первая крупнейшая победа над кораблём загалактического происхождения. Первая победа, подарившая основания для уверенности в своих силах и возможностях всем обитателям фрегата. Включая Найлуса Крайка, понявшего тогда, что с этими людьми играть следует только честно. Максимально честно. Иначе они реально спляшут на его могиле. Спляшут, в кратчайшие сроки обеспечив ему, Найлусу, эту могилу. И обеспечив те же могилы всем другим своим оппонентам.
С того момента, как теперь понимал Шепард, корабль и экипаж с командой стали приобретать статус легендарных. Становиться живыми легендами нового и новейшего времён истории Млечного Пути. А тогда они, органики, просто поверили в свои силы. Поверили и воспользовались этими силами в полной мере.
Картина пеленания Жнеца стояла сейчас перед внутренним взором, перед глазами Шепарда. Живая картина. Детальная картина. Картина, заставившая его, Джона Шепарда, британца Джона Шепарда, уверовать в то, что череду Циклов можно пресечь. А череду явлений Жнецов в Галактику можно прекратить. Самым жёстким и определённым образом. Удар фрегата был действительно страшен и эффективен. За этим ударом стояли минуты подготовки, минуты тренировок, минуты активации внутренних возможностей, способностей и ресурсов. Минуты понимания глубинного смысла существования и деятельности разведподразделений.
Спасательная операция стала откровением для капрала Дженкинса. Ричард, как догадывался Шепард, вполне определённо намылился уйти с корабля в кратчайшие сроки. То, как обошёлся с ним Шепард, получивший хорошую встряску после активации загалактических возможностей и способностей, Дженкинсу не понравилось. И капрал решил в кратчайшие сроки уйти с борта фрегата. Тем более, что Иден-Прайм была его родной планетой. Здесь жили его родители. Здесь была его родина. И здесь он мог бы остаться, даже сняв погоны и став сугубо гражданским лицом. Последующие события произошли настолько быстро и настолько были неординарны, что Дженкинс не смог претворить своё решение об уходе в жизнь. Просто не смог, а точнее - банально не успел.
Столкновение с десантом гетов, как оказалось, подчинённых Жнецом, показало экипажу и команде "Нормандии" ещё одну сторону сложной ситуации, в которую им пришлось вмешаться. Но с машинками-шагоходами удалось разобраться быстро. Даже с десантными кораблями гетов, малыми, к счастью, десантными кораблями.
Тогда многие нормандовцы впервые подумали о том, что важно жить собственным разумом. Каким бы он ни был, этот разум, он свой, собственный. Не следует слепо верить мнению других разумных. Следует всё воспринимать через свои фильтры, через свои особенности. Через свою собственную позицию.
Легенда о гетах стала рушиться, стала покрываться трещинами. Геты оказались не настолько самостоятельны. Если их подчинил Жнец, что пришлось увидеть и понять всем нормандовцам, значит громада службы пропаганды и агитации Цитадели лжёт напропалую на всё пространство Млечного Пути. Лжёт. А не говорит правду, которая состояла в том, что геты не являются однородными синтетами, одинаковыми, словно конфеты на конвейере кондитерской фабрики, словно машины на конвейере автозавода. Геты, носители совершенного ИИ, оказались, закономерно, разными. И эта разность оказалась смертельной для Жнецов. Смертельной, хотя тогда об этой смертельности Жнецы, вполне возможно, не задумывались. По многим причинам не задумывались.
Маяк пришлось брать на борт фрегата. Археологи, гражданские учёные-археологи с радостью передали артефакт нормандовцам, поняв, что он не попадёт в руки Советников Цитадели. Он останется принадлежать человечеству. Никто тогда и подумать не мог о том, что очень скоро рядом с нормандовцами встанет протеанин. Истинный владелец маяка, полномочный представитель расы-создателя таких маяков, разбросанных, как оказалось, по всему пространству Галактики. Лейтенант Аленко, избавленный от ежедневных жесточайших мигреней, выполнил задачу по контакту с учёными-археологами и забору маяка на борт фрегата на отлично, впервые поверив в то, что он не просто носит форму и погоны, но и является, действительно является, а не делает вид, что является, реальным офицером Альянса. Лейтенантом ВКС Альянса. Способным реально командовать профессиональными воинами и выполнять одиночные и групповые, но чаще всего - сложные задачи.
Самому Шепарду удалось побывать в чреве Жнеца. И получить первый контакт с его Пилотом. Забрать пилота, пусть и временно, на борт фрегата, окончательно обезопасив громаду внегалактического корабля.
Потом наступило время встречи с Сареном и Бенезией. Время их эвакуации на фрегат. Встреча с матриархом Азари, безусловно, потрясла не только Дженкинса. Человеку вообще сложно представить себе живое разумное существо, способное жить тысячу лет словно какие-нибудь человеческие восемьдесят-девяносто. Тогда Шепард совершенно справедливо сказал, что работа и общение с такими вот долгожителями - часть их теперешней и будущей деятельности. Новой деятельности, далеко выходившей за пределы полномочий экипажа и команды разведфрегата. Похоже, их корабль и его люди становились действительно слишком необычными, начавшими постепенно зарабатывать статус легендарных.
Встреча с Сареном - вторым на памяти нормандовцев увиденным ими вблизи Спектром Цитадели также была не совсем обычной. О Сарене Артериусе в Альянсе знали. Он был известной личностью. Известным разумным, как тогда было принято уже выражаться. И видеть этого двухметрового турианца в метре от себя... Было шоком. Особенно, если учесть, что этот Спектр-турианец представлял собой тогда, на борту Жнеца, весьма жалкое зрелище. Не помогли ему тогда восемьдесят процентов имплантатов. И люди помогли турианцу. Хотя могли, как Спектру, и не помогать ему. Но - помогли. Вместе с азари Бенезией вынесли и эвакуировали на фрегат, поместили в медотсек. Обоих поместили. А могли ведь вполне поместить и в каюты, превратив эти каюты во вполне себе тюремные камеры. Благо опыт, проведённый с Найлусом, уже имелся. Так что у землян был выбор. И они его сделали.
Доктор Чаквас, майор Карин оказалась на высоте. Она не стала скрывать, что многое, касавшееся здоровья спасённых, оказалось выше уровня её профессиональной подготовленности. Она же одна из немногих, первая профессионально определила, что Шепард уже немного, но не человек, точнее - человек более высокого, чем его современники и предшественники, уровня. Она не испугалась прослыть глупой, обратившись к нему, Шепарду, за помощью. Уловив и поняв, что он сможет помочь им, обоим пациентам. Своеобразным найдёнышам. Сможет помочь, если задействует свои внегалактические возможности и способности. Если захочет им помочь.
Если захочет. Сама Карин тогда догадывалась, что Шепард готов умертвить обоих спасённых. Ни к турианцам, ни к азари он не испытывал никакого излишнего пиетета. Тем более - к индоктринированным, к сдавшимся Жнецу. Попавшим под его влияние и не нашедшим в себе смелости самоликвидироваться. Просто подорвать себя гранатой, просто остановить своё сердце. Первое - для Сарена, второе - для азари.
Шепард слишком хорошо был образован и слишком всесторонне подготовлен, чтобы не знать таких элементарных возможностей и способностей за своими оппонентами. А для него тогда азари и турианцы были стопроцентными инопланетянами. Стопроцентными оппонентами. Которые должны были пока что заработать статус партнёров человечества. Так был настроен Шепард сам и так его настроили в Академии. Никаких союзников по приказу. Только в результате долгого пути, многократных проверок и перепроверок можно было рассчитывать на статус союзника, а потом - на статус партнёра.
Только одно исключение существовало в мире людей. Только одно исключение, предельно сокращавшее путь от едва знакомых к единым сущностям. То самое верховное человеческое чувство - любовь. Именно ему подчинялись люди, когда хотели единения. Именно ему. Только истинному, настоящему чувству люди Земли повиновались везде и всегда. Потому что знали: синтезировать, симулировать любовь нельзя. Не получится. Фальшь и обман будут вскрыты людьми в кратчайшие сроки.
Аленко, лейтенант Аленко тогда обрёл любовь. А со временем Эшли Уильямс, сержант космопехоты стала его женой и матерью его детей. Тогда же они просто встретились, познакомились и... полюбили друг друга. Лейтенант ВКС, техник и биотик и сержант космической пехоты ВКС Альянса. Встретились. И полюбили друг друга. Сделав первые шаги к неизбежному, как оказалось, прочному единению. К которому оба прошагали все положенные минуты, часы, дни, декады. Прошагали вместе и рядом. Прошагали, оберегаемые нормандовцами от кривотолков и насмешек.
Аленко был счастлив. И Шепард был доволен - его лейтенант обрёл дополнительный, важный смысл жизни. Тогда обрёл. Был рад и Андерсон, всегда заботившийся о душевном комфорте своих подчинённых. И знавший, что люди - не киберы, они должны жить полной разнообразной жизнью. Конечно, в бою будет по-другому, там приказ и задача - главнее. А пока бой не начат - нужно быть просто человеком.
Затем состоялся разговор о протеанах и Коллекционерах. Разговор Шепарда и Андерсона. Необходимый разговор. Касавшийся напрямую Иден-Прайма, его, этого мира, истории, его современного вида. Касавшийся перспектив деятельности нормандовцев, становящихся всё более самостоятельной силой. Тогда Шепард откровенно воспользовался и контактом с пилотом Жнеца и своими возможностями внегалактического уровня.
Что и говорить, Андерсону было неприятно осознавать, что сидящий перед ним равный ему по званию старший помощник знает и ведает, понимает гораздо больше, чем он - царь и бог на этом корабле. И Андерсон поверил Шепарду тогда. Хотя мог и не поверить. И не было бы тогда в команде Шепарда воина древней расы. Военачальника древней расы. Легенды Галактики. Представителя Старшей, вне всяких скидок и условностей, расы.
И прежде, чем приступить к процессу обретения нового союзника, Шепард применил свои внегалактические возможности для реабилитации и реанимации и турианца, и азари. Прекрасно понимая в тот момент, пусть даже и в неявной форме, что никто из этих двоих, скорее всего, не останется на борту. Разве что турианец Сарен. И он, Сарен Артериус, был наставником Найлуса Крайка. Пропавшим без вести наставником. Азари всё равно пришлось бы удалять с борта - она была гражданским лицом и на пребывание на борту военного корабля не могла рассчитывать в принципе. Сарен же был воином, был Спектром и мог остаться. А тогда... Тогда Шепард просто спас их обоих от превращения в организмы, существующие за счёт элементарной физиологии и элементарных ключевых рефлексов. Вернул им обоим возможность остаться личностями. Самостоятельными, деиндоктринированными личностями.
Да, возможно, Чаквас и была потрясена возможностями старпома фрегата. Но она стойко выдержала удар и только сказала, что у него, Джона Шепарда, теперь... появились разумные, обязанные ему жизнью и свободой. В полном смысле, сложном смысле этого выражения.
Утомлённый Шепард улетел к месту раскопок, к месту, которое сам нащупал и указал археологам. Возможно, как и сказала тогда вполголоса Чаквас, тогда он и сам не представлял, чем владеет. Некогда было об этом задумываться глубоко, в академических масштабах. Надо было делать дело. А размышления и рассуждения должны были идти в фоновом режиме, изолированно от главного направления деятельности.
Тогда Шепард впервые осознал, что стоит в шаге от того, чтобы полюбить Карин Чаквас. Женщину, врача, офицера. Хирурга. Полюбить такой, какой она есть на самом деле, полюбить даже безответно. Ведь она уже тогда была старше его. И по возрасту и по воинскому званию. И совершенно не стремилась менять свой одинокий статус, выйдя замуж за свою работу. С лёгкостью меняя медотсеки космокораблей на кабинеты и лаборатории наземных и станционных медцентров и клиник. Тогда, в тот момент в медотсеке рядом с возрождёнными азари турианцем, возрождёнными к обычной грешной жизни разумных органиков, Карин и Джон просто шутили, не только, кстати, шутили, но и обменивались фразами, наполненными понятным только им двоим смыслом. Чаквас предстояло сделать всё, чтобы поддержать и закрепить процесс выздоровления спасённых, а Джона ждали раскопки протеанского воина.
Тогда активированные возможности внегалактического характера соединили разум Шепарда с разумом спящего под тридцатиметровым слоем грунта протеанина. Протеанина, успевшего отступить в капсулу перед превосходящим его по численности и силе врагом. Перед пособниками тех самых Жнецов. И благодаря памяти протеанина Шепард увидел последние минуты схватки на этой теперь уже давным давно мирной сельскохозяйственной планете. Страшной схватки. Которая определялась всегда людьми одинаково: не на жизнь, а на смерть.
Тогда Шепард впервые понял, насколько протеане были совершенны. Это совершенство, пусть временное, пусть условное, пусть местное, но всё же оно давало тем же протеанам не только право, но и возможность столетиями сопротивляться напору Жнецов. Огрызаться на их потуги огнём, одерживать победы, а не только отступать. Бороться с Жнецами, а не поднимать лапы кверху, сдаваясь на их милость. Ибо милости не было у Жнецов. У Жнецов была одна задача - уничтожить органическую разумную жизнь в Галактике. И теперь оказалось, что исчезнувшие протеане живы. Хотя бы один чистый и полный представитель их расы жив. И готов придти в этот мир. Мир следующего Цикла. Мир, снова стоящий на пороге войны с Жнецами.
Сложные чувства испытывал Шепард, когда пеленал саркофаг с живым спящим протеанином. Сложные. Неоднозначные. Прекрасно понимая, что снова оказался в ситуации Выбора. Пожелай он - и протеанин останется здесь, на дне шахты. Разрушить стенки - и порода заполнит шахту собой за несколько секунд. А вернуть на место остатки породы техника позволит за очень короткое время. Подписки о неразглашении и всё. А там уже никому не дадут столь вольно копаться, снова тревожа сон представителя Старшей Расы. И Шепард выбрал обретение, а не погребение. Только впоследствии он начал постепенно осознавать, насколько это было правильное решение.
Саркофаг был образцом для многих отраслей науки и промышленности не только землян, но и многих других рас нынешнего Пространства Цитадели. А уж содержимое саркофага вообще способно было ввергнуть нынешних органиков в состояние непрерывного шока и трепета. Явление представителя расы, исчезнувшей невообразимые для сознания нынешних разумных органиков пятьдесят тысяч лет тому назад ставило крест на многих легендах и домыслах. Заставляло меняться и внешне и внутренне. Ибо с появлением Явика война с Жнецами приобретала новые черты. Предстоящая война с Жнецами.
Явик оказался невероятно силён. И духовно и физически. Сам Шепард, как спецназовец, как эн-семёрка, искренне сомневался, что он бы смог также эффективно и результативно действовать, едва очнувшись от криосна, а Явик... Он не просто действовал - он жил, адаптируясь на ходу к новым для себя условиям, преодолевая бурю ощущений, чувств, эмоций. Он ведь тогда не знал, что остался один. И между Шепардом и Явиком протянулась тогда незримая, но очень прочная связь. Потому что Явик признал в Шепарде умеющего его читать землянина. Умеющего читать протеанина лучше, чем они сами умели читать друг друга. Это гарантировало высокий уровень взаимопонимания. Позднее Явик сам, по собственному выбору, по собственной инициативе подтвердил статус капитана Андерсона как профессионала, поверив и ему, как высшему офицеру корабля.
После разговора с Андерсоном Шепард пришёл, как он сам тогда выразился, сдаваться, к Карин. Ему нечего было делить с врачом фрегата, почти единственной женщиной - старшим офицером на корабле. С женщиной, для которой работа была превыше всего остального. Настоящим врачом-профессионалом. И отношения с Карин у него складывались нормативные, не слишком рабочие, но и не слишком панибратские. Нежные, тёплые. Отношения, связанные обетом уважения суверенитета друг друга. Тогда Карин просто дала ему возможность выспаться. В тишине и покое выспаться. Напоив его своим потрясающе эффективным отваром.
О последовавшем наутро общении с пилотом Жнеца Шепард никогда никому не рассказывал, позаботившись, чтобы никто из разумных не смог получить и грана информации об этом эпизоде, об этом моменте. Сам пилот также со своей стороны пресёк любые попытки наблюдения и фиксации хода встречи. В результате нормандовцы обрели пусть временного, пусть ситуативного, но союзника, который, как тогда очень хотелось верить, по меньшей мере не станет стрелять в спину или делать другие подлости, удержится в рамках разведчика и наблюдателя, не станет диверсантом.
Шепард никогда не был склонен прикасаться к женщинам без особого на то разрешения. Но в тот момент прикоснулся к плечу Карин. Прикоснулся, почувствовав, что это ему необходимо так же как и ей. А потом... потом он почувствовал, как она обнимает его и обращается к нему, Джону Шепарду с извечной женской просьбой - вернуться. Вернуться живым. Да, тогда она облекла это в форму просьбы от всех нормандовцев, имея, как врач, как медик, на это полное право, но Шепард всегда понимал это и так, что прежде всего его возвращения будет ждать она, Карин Чаквас. Женщина. Врач. Воин. Офицер. Она. Прежде всего она, как женщина.
Шепард знал, что тогда она отвернулась, скрывая блеснувшие в уголках глаз слёзы. Заставить плакать Карин Чаквас редко, очень редко кому удавалось. Карин мстила тем, кто заставил её страдать. Всегда страшно мстила. Эффективно мстила. А в тот раз она плакала искренне. По собственному выбору. По собственной воле. О ней, майоре Чаквас, в Альянсе говорили, что она не умеет плакать в принципе. Нет, не не может, а именно - не умеет. А она, как понимал Джон, плакала. Только тогда плакала, когда этого никто из разумных органиков не мог видеть. Карин, как никто, понимала, чем он, Джон Шепард, рискует. Понимала, потому что была мудрой женщиной. Потому что была зрелой женщиной. Обладавшей огромным жизненным опытом. Видевшей разумных не тогда, когда они были окружены ореолом славы, мощи и богатства, а когда они были беспомощны и слабы. Предельно беспомощны и слабы.
Когда отрубилась телеметрия, когда началось общение Шепарда с пилотом, Андерсон едва удержался от того, чтобы бросить фрегат следом, привести корабль к району проведения переговоров. Но потом, справившись, он приказал ждать. Поверил Джону. Поверил в очередной раз полностью. Уточнил, что уверен в том, что Шепард справится.
Ощущая веру командира, веру нормандовцев, Шепард тогда достиг успеха. Он сделал всё, чтобы пилот Жнеца не стал их врагом. Он стал больше, чем их союзником. Он понял Шепарда, а Шепард понял его. Нет в Галактике и во Вселенной абсолютного Зла в его концентрированном выражении. Зло всеобще и крайне редко оно концентрируется достаточно плотно. Вот и Наблюдатель не стал превращаться в средоточие абсолютного зла. Не стал становиться в позицию стопроцентного врага, стопроцентного противника. Шепард тогда поверил Пилоту, а Пилот - поверил Шепарду. И старпом принял решение вернуть пилоту корабль. Потому что понимал, что пилот не может жить вне корабля. Не может быть полноценным пилотом без корабля, без возможности летать. Пилоту нужно было выполнять функции наблюдателя. Функции разведчика. И он обещал не вредить. Шепард ему верил.
Нормандовцы не сразу поверили в миролюбие Жнеца. Даже увидев закрытие бронекрышек над всеми излучателями. Им ли, воинам, не знать, что можно стрелять даже сквозь броню. Даже стрелять просто чтобы отстрелить эти бронекрышки. Следующие выстрелы будут точно по цели.
Тогда Шепард впервые вслух обозначил Андерсону срок, оставшийся до активизации процесса Жатвы. До начала войны с Жнецами. Несколько лет. Даже сейчас, когда шли ещё, шли эти самые несколько лет до реального столкновения между органиками Млечного Пути и Жнецами, Шепард помнил о том, что именно Назара-Наблюдатель впервые сам высказал мысль о том, что люди могут найти общий язык с Жнецами и тогда в Жатве... не будет необходимости.
Назаре, как разведчику и наблюдателю, было позволительно делать такие заявления и предположения. От него здесь мало что зависело. Война с Жнецами по-прежнему была впереди, а не позади и подтвердить слова Назары о возможности компромисса с извечным врагом органической жизни Млечного Пути могла только практика. К сожалению, только практика.
И Назара тогда удивил сначала Шепарда, а потом - Андерсона. Он подарил им сведения о саркофагах с живыми протеанами. И сведения об их сохранённом корабле. Том самом "Клинке Ярости", до сих пор являвшемся лучшим протеанским кораблём. Протеанским фрегатом, равным по мощи трём нынешним азарийским дредноутам класса "Путь Предназначения". Почти километровой длины корабль стал даром Назары протеанам, обретшим статус выжившей, возрождённой расы. Почти сотня протеан теперь стояла рядом с Явиком.
Сарен спокойно общался с Найлусом. Женщины корабля спокойно общались с азари Бенезией Т'Сони, ставшей инициатором создания на борту фрегата "Нормандия" женского совета и женского клуба. Женщины всегда оставались женщинами и их особое общение строго уважалось мужчинами корабля, также получившими возможность общаться с матриархом азари, уважая её право на одиночество и на автономность. Уважая право азари на суверенитет и полную самостоятельность. Конечно же, старшая Т'Сони была особо благодарна Карин Чаквас как врачу корабля, способствовавшей её возвращению в нормальное состояние.
Явик обрёл стабильность и спокойствие, найдя саркофаг с командиром фрегата, коммандер-капитаном Таэлой. Он так хотел, чтобы выжили не только протеане, но и протеанки, так хотел верить в действительность, в реальность возрождения своей расы, даже в тяжёлых условиях преддверия нового противостояния. Он передал фрегат в руки Таэлы, успев стать его командиром и начальником, он смог стать близким для Таэлы и в личном смысле. Таэла без разговоров и без сопротивления отпустила ставшего ей очень дорогим и желанным Явика на борт фрегата "Нормандия" на постоянное жительство, признав за Явиком право остаться воином и военачальником. А значит - реализовать себя на борту военного боевого корабля одной из лучших вне всяких сомнений рас нынешнего Цикла.
Случилось то, что, вероятнее всего, должно было произойти: от Иден Прайм ушла другая "Нормандия". Получившая реальный боевой опыт. В противостоянии с кораблём, на несколько классов превышавшим её собственный класс. С другим экипажем на борту - повзрослевшим, поумневшим, помудревшим. Был, вне всякого сомнения, сделан важный шаг в подготовке к столкновению с Жнецами. Шаг необходимый.
Впереди была Цитадель. Впереди был следующий шаг.
Шепард с сожалением вынырнул из сонма воспоминаний, завладевших его сознанием. Реальность, нынешняя реальность властно требовала его участия. Пришлось подчиниться. Уделив внимание старпомовской вахте, обойдя корабль, Шепард уловил мелодичный сигнал, обозначивший подход кораблей отряда к следующей планете звёздной системы.
Каменная планета средних размеров была не слишком удачно названа в честь Дарвина, потому что в галактике было мало обнаружено мест, менее пригодных для органической жизни. Здесь всё было против этой жизни - высокая температура, токсичные соединения и непредсказуемая атмосфера. Планету покрывал непроницаемый туман, полезных ископаемых практически, как показывало сканирование и лоцирование, не было. Планета использовалась космонавтами для сброса заряда с двигателей кораблей. Отряд задержался у планеты всего на несколько часов, составляя карты района и карты планеты, а также уточняя карты состояния.
Исследовав Уоллес, экзопланету, притянутую в звёздную систему гравитационным полем звезды Скепсис, принадлежавшей к G-классу, постоянно обращённую к светилу только одной стороной, разогретой до почти трёх тысяч градусов Цельсия, отряд направился к звёздной системе Мил.
Перегон занимал восемь часов и по единодушному желанию нормандовцев это время было потрачено обитателями фрегата на сон. По кораблю было включено ночное освещение, выключены все шумящие агрегаты. Шепард также решил выспаться. Он ощущал смутное беспокойство, всегда указывавшее на возможность в ближайшее время поучаствовать в реальной высадке на небесное тело. Потому он спокойно переоделся и растянулся на своей жестковатой койке.
Утром, сразу после завтрака Шепард отстоял трёхчасовую старпомовскую вахту у Звёздной Карты. Отряд как раз приближался к Терапсо, водородно-гелиевому газовому гиганту, известному тем, что обитатели множества искусственных спутников и орбитальных станций отличались завидным сильным стремлением к независимости.
Спутники газового гиганта были сплошь колонизированы, а орбитальные станции, выполнявшие все работы по добыче гелия-третьего, служили в том числе и нейтральной территорией для переговоров между лидерами группировок, криминальными авторитетами и властями систем Терминуса. Имея возможность оценивать показатели развития окружения планеты по множеству параметров, Шепард также отмечал, что в случае вооружённого столкновения с войсками приспешников Жнецов, тем более - с кораблями самих Жнецов, агрессоры скорее всего ограничатся беглой бомбардировкой прежде всего самих спутников и мест скопления сложного оборудования.
К сожалению, старпому не удалось доказать самому себе, что обитатели этого района готовы к неприятностям, которые неминуемо будут связаны с попыткой Жнецов оккупировать эту звёздную систему. В случае бомбардировки у спасателей не будет картосхем спутников и поселений на станциях - всё замыкалось на местных постоянных жителей, а гости и чужаки были вынуждены прибегать к услугам местных проводников. Какой кошмар будет здесь тогда, когда эти проводники сами окажутся в ловушках, Шепард представлял себе хорошо, а вот местные чиновники вообще не стремились представлять себе нечто подобное даже в весьма приближённом и облегчённом варианте.
Теперь у Шепарда было занятие, позволявшее ему скоротать свободное время между осуществлением высадок. Собственно, высадки и становились его основной работой - в команде профессионалов не требовалось круглосуточно играть роль надсмотрщика и контролёра. Люди и инопланетяне сами делали всё необходимое, понукать никого особо не приходилось. Конечно, старпомовскую работу с него Андерсон не снимет ни под каким видом, да и сам Шепард не хотел играть роль балласта, но теперь, пока корабли будут заняты в основном сканированием, картографированием и лоцированием звёздных систем, планет и районов, у него, Шепарда будет тоже занятие. Требующе от него сосредоточенности и полноты восприятия. Занятие, способное поглотить его полностью. Способное ответить на многие неизбежно задаваемые им неявно самому себе вопросы. Конечно и обычная человеческая жизнь от него никуда не денется. Он един со Светланой, он верен ей и всегда будет для неё доступен и открыт. Он един с командами двух кораблей Отряда, с экипажами двух кораблей Отряда. Он открыт для них. И теперь ему самому надо было во многом разобраться, многое обдумать заново. Это осмысление становилось необходимым и Шепард выделял на это достаточно времени и сил в ежедневном графике дел и занятий.
Пока корабли шли к поясу астероидов, у Шепарда выдались несколько свободных часов. Он использовал их для продолжения размышлений, вернувшись в свою выгородку-каютку.
Присев за рабочий стол, он мысленно вернулся к моменту прибытия Нормандии от Иден-Прайма к Цитадели.
Благодаря Спектрам Найлусу и Сарену они - Шепард, Андерсон, Бенезия, Явик прошли неизбежные станционные формальности в рекордно короткий срок. То есть вообще их не проходили. Своеобразный суперзелёный коридор. В зелёном коридоре всегда есть вероятность, что тебя остановят, а тут два Спектра обеспечили сквозной проход. После чего в кабинете посла Земли Удины, в виртуальном присутствии членов Совета Цитадели, Андерсон и Шепард получили статус и звания Спектров Совета Цитадели, а "Нормандия" - статус корабля Корпуса Спектров.
Потом был сложный разговор с послом Удиной. Трудно было вербовать в сторонники и союзники человека, превыше всего ставившего только свои узколичностные шкурные интересы. Только объединёнными усилиями удалось заставить Удину ввести своё поведение хотя бы на некоторое время в необходимые и достаточные рамки. На некоторе время. Краткое время. Так необходимое тогда время. Как хорошо, точно и полно говорил тогда Андерсон! Как он говорил! Коротко и ёмко! Говорил, произведя на посла Удину неизгладимое, фундаментальное, результативное впечатление.
Шепард затем пообщался с ИИ Станции. Сделав то, что никто до него не делал. Он почти что впервые увидел такое количество жуков-Хранителей, пришедших в тот зал посмотреть на результаты действий землянина. Когда система ИИ выдала запрос о судьбе Хранителей, Шепард прервался. И впервые увидел перед собой не обслуживающий, немного странный персонал Станции, а Расу. Разумную высокоорганизованную расу. Культурную расу. Расу, ожидавшую его решения. Живота али смерти, как сказала бы любительница древностей российских, его Светлана. И Шепард пожелал дать Хранителям жизнь. Свободу. Самостоятельность. Право, полное право на самоопределение. Дальнейшее теперь зависело от самих Хранителей.
Сложный разговор с Андерсоном. Известие о работающей модели Ретранслятора прямо в центре Цитадели. Решение о поиске стартового комплекса Канала. И - информация о том, что у Бенезии есть дочь, с которой она, матриарх азари, уже полсотни лет не разговаривала. Известие об отце Лиары - Мятежном Матриархе Этите. Второй точкой приложения усилий экипажа и команды фрегата после стартового комплекса канала тогда стала планета Терум, где предстояло найти Лиару. А третьей точкой приложения усилий экипажа и команды спецкорабля "Нормандия" стали геты, оказавшиеся на поверку совершенно не такими едиными, как очень многим хотелось их представлять. Столкновение органиков с гетами, начавшими свою собственную экспансию, вполне могло спровоцировать Жатву.
Чтобы отодвинуть перспективу Жатвы необходимо было сделать очень многое. И среди этого многого особое место занимали поиски первой расы. Самой первой расы.
Ненадолго отвлёкшись от воспоминаний и размышлений, Шепард вызвал на экран настольного инструментрона список - план систем, подлежащих изучению. Левиафаны. Отметив, что только одна планета из нескольких десятков ни разу не давала себя исследовать и изучать даже дистанционными методами, Шепард принял как рабочую гипотезу предположение о том, что на этой планете есть нечто, связанное с Левиафанами напрямую. Отложив это в запасные варианты и направления действий до тех пор, пока Отряд не приблизится к этой планете, Шепард вернулся к воспоминаниям и размышлениям. О былом, о казалось бы прошлом. Прошлом, определяющим нынешнее настоящее и программирующим будущее.
В ходе общения с адмиралами Альянса Андерсон и Шепард узнали, что у кораблей группы Иден-Прайм теперь является полноценной базой. Адмиралам Альянса Хакету и Гочкинсу было позволительно знать реальное положение дел и они не собирались распространять это знание вне жестоко установленных пределов. Тогда же в Альянсе, да и не только в Альянсе было принято принципиальное решение о необходимости размораживания работ по созданию двигателей и кораблей, способных обходиться без поддержки ретрансляторов. Сегодня, обдумывая детали этого давнего, ставшего без малейших натяжек историческим разговора, Шепард смог чётко сказать - теперь, незадолго до Столкновения с Жнецами, люди владеют и такими кораблями и такими двигателями. На Земле ими владеют всего несколько стран из более чем полутора сотен. И среди них - родина Светланы, Российская Империя. Имперцы захватили в этом деле лидирующие позиции и их разработки стали не только пионерными, но и лучшими.
Тогда в ходе разговора с Адмиралами Шепард высказал вслух мысль о недопустимости простого уничтожения Жнецов. Кораблей - Жнецов. Ибо уже тогда понимал, что каждый Жнец - это воплощённая в единой форме уничтоженная сильнейшая Раса. И, разрушив этого Жнеца, можно разрушить единственную материальную ниточку к ноосферной памяти этой Расы. Сейчас эта мысль укрепилась в сознании Шепарда и стала родоначальницей других мыслей, часто именуемых самим Шепардом профильными.
Последовавший затем разговор с главой Хранителей также позволил уточнить многие моменты. Хранители не настаивали на проведении немедленной быстрой эвакуации основной части населения Цитадели. Они передали в руки Шепарда то, что так истово, исступлённо тогда искал Явик: координаты исходной точки, фактически координаты стартового комплекса Канала. И были рады тому, что разумные органики этого Цикла сделали серьёзную заявку на освобождение Галактики от пут ретрансляторной сети.
Протеане получили базу. Секретную, тайную базу. А Андерсон тогда впервые предложил сделать Бенезию и Лиару членами их коллектива, коллектива нормандовцев. Уже тогда Дэвид Андерсон засвидетельствовал понимание азари не как безличных "оно"-существ, а как женщин, ради которых мужчины-воины, члены экипажа и команды фрегата, потеснятся.
Разговор с Бенезией зашёл сначала об Этите, а потом стал концентрироваться вокруг Лиары. Бенезия была непривычно откровенна со старшим помощником командира "Нормандии". Сейчас, много зная о Бенезии, Этите и о Лиаре, Шепард искренне изумлялся и удивлялся тому, насколько была мудра и прозорлива Бенезия тогда, в ходе их первого большого разговора с глазу на глаз. Ведь предстояло сначала уделить внимание проблемам протеан на Иле и только потом последовать на Терум, за Лиарой. За той самой Лиарой, которую её родная единственная мама звала не иначе, как Крылышко. За той самой Лиарой, которая вскрыла тайну Матриархата, увязав воедино детали разбитой мозаики и поняв, что учителями азари была не мифическая, слепленная, как оказалось, на живую нитку, богиня Атаме, а именно реальные, совершенно реальные протеане. Лиара тогда, после того разговора, после того Познания, ушла от матери, потому что не терпела лжи. Не терпела ни в каком виде. Тем более тогда, когда была молоденькой азари-археологом.
И потом появился Жнец, уже захвативший контроль над Сареном. Бенезия уже находилась в кризисной ситуации. Она как никто понимала, что если уж родная дочь вскрыла этот грандиозный обман, то следом появятся и другие энтузиасты. И тогда раса азари содрогнётся. Вышло так, что раса азари уже содрогнулась. Содрогнулась, потому что теперь Бенезия решила спасти Сарена. В итоге попав в лапы Жнеца и став его марионеткой. Жнец не хотел, чтобы информация маяков попала в руки нынешних органиков, чтобы эти органики были предупреждены о грозящей им Жатве, чтобы успели подготовиться, организовать сопротивление.
Бенезия была готова принять от Матриархата наказание за те бесчинства, которые совершила она, будучи под влиянием индоктринации. Шепард едва успел убедить матриарха в том, что люди не склонны разбрасываться и тем более - не склонны предавать своих союзников.
Сегодняшний Шепард удивлялся самому себе - у него складывалось впечатление, что он тогда говорил на полном автомате. И выходило у него это не в пример лучше, чем вышло бы сейчас. Шепард тогда сказал, что четыре Спектра Совета Цитадели вполне способны заставить Совет Матриархов Азари забыть о любой возможности назначить какое либо наказание за то, в чём Бенезия не была никоим образом виновна, находясь под полным управлением Жнеца. Не будучи свободной личностью. Шепард тогда словно бы примерил на себя полномочия командира Андерсона. Примерил. Только примерил. Спасая Бенезию и Лиару, примерил.
В ходе дальнейшего разговора Шепарда с Андерсоном и Явиком вскрылось незаконное финансирование Бенезией работы своей дочери в археологических экспедициях. С этим также предполагалось разобраться. И всё же впереди был поставлен Илос. А Терум поставлен вторым пунктом плана.
На астероиде Майлази находились поселения азари, наблюдавших за масштабным проектом по перемещению меньших по размерам астероидов к Чалкосу. Добываемый оливин должен быть использован для поглощения диоксида углерода. Подобно остальным проектам, характерным для столь долгоживущей расы, могли уйти в прошлое десятки и сотни лет, прежде, чем перемены в климате планеты станут заметны. Глядя на панорамные снимки и на схемы с графиками, пояснявшими обстановку на астероиде, Шепард с грустью думал о том, что Жнецы не пропустят это место. Слишком уж азари привыкли миллионами селиться в самых что ни на есть медвежьих углах, к коим, безусловно, относился и этот астероид. Вполне возможно, что Жнецы, действуя подобно военным флотам землян, применят обычную бомбардировку. И тогда астероид развалится на части. Вряд ли кто-то выживет на нём.
Выполнив обычный объём работ, корабли Отряда направились к побратиму Чалкоса - планете Селвос. Шепард поинтересовался имеющимися данными по этой планете. Безжизненный мир, терраформирование которого оказалось возможным. Температура поверхности - пригодна для разумной жизни, сила тяжести позволяла удерживтаь толстую атмосферу. Близость Селвоса к Чалкосу позволяла надеяться, что обе планеты выиграют от взаимной торговли и туризма. Была одна крупная сложность - запасы воды на Селвосе были минимальны. Попытки создать нормальную гидросферу давали пока что медленные, нестойкие результаты, заметные только долгоживущим азари. Оценив перспективы обоих миров - Селвоса и Чалкоса, даже применив кальку противостояния с флотами Земли, Шепард в очередной раз убедился - тогда о терраформировании в ближайшем будущем предстояло забыть. Купольные города будут уничтожены, орбитальные станции - превращены в обломки. Слишком лёгкой здесь могла быть победа Жнецов - это был сугубо мирный район, не обладавший мощными военными базами и станциями, способными противопоставить захватчикам что-либо серьёзное даже в виде временного сопротивления, дающего гражданским надежду выжить в ходе эвакуации.
Сам Чалкос был одной из редких планет - садов в пространстве Млечного Пути. Он входил в двойную планетарную систему: вместе с Селвосом обращался друг вокруг друга, одновременно находясь на орбите звезды Мил. Скопление парниковых газов обусловило на Чалкосе более жаркий климат, чем на Земле и вызываемых Селвосом затмений было явно недостаточно, чтобы прикрыть планету от лучей звезды. Тем не менее, это не помешало осуществлению колонизации Чалкоса расой азари и другими, дружественными синекожим красоткам расами. Нельзя было по результатам предварительного сканирования и ознакомления с Историческими сводами сказать, что жизнь здесь особо спокойная. Как и во всех других системах Терминуса, здесь много фермеров, которые выращивали в основном психоактивные растения, немало вооружённых бандитов и учёных - генотехников, занимавшихся запрещёнными в пределах так называемого цивилизованного мира и космоса модификациями. Если же забыть о продолжительности дня и жаре, то это место вполне было пригодно для нормальной жизни.
Оценивая военные перспективы, Шепард склонялся к мысли, что столь густонаселённый район будет полностью опустошён Жнецами. Здесь они вполне могут применить сухопутные войска и если верно предположение, что из захваченных рас они строят новые и новые корабли, то все обитатели этого района - живые или мёртвые будут Жнецами собраны и переработаны. А отступая, Жнецы вполне могут применить орбитальные бомбардировки. В большинстве мыслимых вариантов действий.
Вернувшись к размышлениям о минувшем, Шепард подумал о протеанах. Их планеты были распылены Жнецами. Распылены, поскольку обозлённые Жнецы сделали всё, чтобы стереть саму материальную память о столь неудобном, столь непокорном оппоненте. И тогда, с помощью фрегата, с помощью нормандовцев протеане, сумевшие выжить, обрели новый дом.
Илос. Ил. Планета, окутанная до самого последнего момента завесой секретности. Шепард хорошо знал, хорошо помнил, сколько нормандовцам пришлось попотеть, чтобы эта завеса стала ещё более надёжной, ещё более соответствующей новым, изменившимся условиям. Протеане получили базу, планету, на которой они и раньше были полными хозяевами, а теперь эта планета становилась их столичной планетой. Скрытой от посторонних взглядов и ушей. Скрытой в безвестности.
Жнецы нашли Ил. Нашли и попытались выжечь. То, что увидел с орбиты Шепард, было... страшно. А протеане уже готовились к высадке. У них... у них тогда не было выбора. Других планет, столь же закрытых, столь же неизвестных нынешним разумным органикам, в резерве не было. Приходилось иметь то, что было в наличии. И пользоваться этим наличным капиталом.
Было больно видеть, как планета была изуродована. Явик, воспользовавшись данными, полученными Таэлой, указал - здесь было множество протеанских городов, утопавших в зелени. А тогда под фрегатом, шедшим по орбите Илоса-Ила, на планете бушевали пожары. Оставшиеся после применения масс-драйверов. Которые могли применить только Жнецы. Слишком много непонятного было. Слишком многое хотелось тогда узнать и нормандовцам и протеанам. Протеанам тогда, вполне вероятно, больше и сильнее хотелось. Закономерно. Явик тогда был напряжён. Он уже увидел первую легенду своей расы - Цитадель. А теперь перед ним была вторая легенда его расы - Илос.
Увидев после высадки на поверхность планеты статую иннусанонца, протеане и фрегатовцы были потрясены. Таких статуй они потом, позже, увидели немало. Почти одинаковых. Но первая... Она впечатляла. Изображения представителей этой древнейшей и для протеан и для нынешних разумных органиков расы были включены в базу данных протеанских маяков, предупреждавших о вторжении Жнецов. Только мало кто эти изображения статуй видел. Никто ведь всерьёз не интересовался маяками. А те, кто интересовались, совершенно не горели желанием делать достоянием всеобщей гласности результаты удовлетворения своего интереса.
Архивы, протеанские архивы, издавна располагавшиеся на этой засекреченной до последнего предела протеанской планете, были вынужденно использованы протеанами для размещения стазис-капсул. Рассказ ВИ, ответственного за сохранение жизней обитателей капсул был тяжёл как гранитная плита. Явик тогда не раз порывался расстрелять или просто разбить кулаком консоль интерфейса ВИ. Таэла была опустошена - она вела многочасовой допрос ВИ с пристрастием, достойным высококлассного следователя. Шепард видел, ощущал, понимал, как тяжело ей дался этот допрос.
Тогда впервые перед ним, Джоном Шепардом встала в своём почти полном свете проблема ответственности разумных органиковза создание ВИ, принимавших на себя, на свои синтетические плечи, столь важные функции. Протеанам, выжившим протеанам, пришлось заниматься похоронами десятков, сотен своих соплеменников. Они и в основном протеанском пространстве вынужденно считались, как оказалось, погибшими, а теперь они погибли реально, поскольку опекавший их ВИ не справился со своими обязанностями.
Эти восемь часов перехода от Илоса к Теруму дались всем без исключения обитателям фрегата очень тяжело. Явик стоял в своей каюте, погружённой в полную темноту и непрерывно полоскал пальцы в кювете. Турианцы мутузили друг друга на ринге в ангаре фрегата. У них, птицеподобных, было принято так снимать нервное напряжение.
Капитан Андерсон погрузился в работу. Шепард взвалил на себя множество функций и задач. Восемь часов. Бенезия волновалась - она не верила, что её дочь жива и здорова после полусотни лет молчания. Тогда в разговоре с Бенезией Шепард впервые задал себе вопрос о цене победы над Жнецами.
Геты уже были на планете Терум. Высадились туда. Спустив с десантных кораблей колоссы - тяжёлые гетские артиллерийские платформы. Колоссами занимался Моро: орудия фрегата изрядно сократили численность этих монстров. Оставив на долю группы высадки мелочь. Пусть и разнообразную мелочь.
На Теруме размещался центральный резервный пульт запуска системы "Башня ударной волны". Протеанский защитный комплекс. Новинка, смертельно опасная для кораблей Жнецов. И оказавшаяся смертельно опасной для незадачливой азари-археолога. Система задержания нарушителей. Способная удерживать посмевшего нарушить периметр зоны системы органика в неподвижности лет триста-четыреста. Протеанин отказался брать с собой внутрь Периметра системы всех, кроме Шепарда, Найлуса и Сарена. И сам старпом тогда его неявно поддержал: незачем было распространять информацию о "Башне ударной волны" среди "непосвящённых в детали".
Что и говорить, встреча с азари прошла по весьма напряжному варианту. Явику пришлось стрелять едва ли не по ногам приходившей в себя азари, не спускавшей, впрочем, насторожённого взгляда с протеанина, принявшегося тогда перепрограммировать систему. Лавовые потоки были близко и, как сказал Явик, если не принять срочные меры, то планету может расколоть.
Отповедь Найлуса азари была впечатляющей. Он её макнул со всей турианской основательностью, сразу дав понять, что об источниках запредельно богатого финансирования имеет слишком хорошее представление, как, впрочем, и о многих других художествах молоденькой докторини. Или докторессы.
Явик быстро установил, что азари занималась направленным взломом системы и потребовал от Лиары ответа. Но она была слишком блокирована видом неизвестного ей разумного, чтобы мыслить и действовать сообразно ситуации. Явику пришлось её парализовать, взяв шею азари в боевой захват. Во избежание разрастания масштабов проявлений откровенной неадекватности.
Потом, когда Явик назвал, к какой расе он принадлежит, последовал заранее ожидаемый обморок. Совершенно естественный обморок. Вид заходящего на зависание фрегата с яркой надписью вдоль борта стал для Лиары только первым ударом. Вторым - стало самоназвание расы, к которой принадлежал Явик. В общем и целом дитё с дипломом доктора наук в кармане было доставлено на борт фрегата в безопасном, бессознательном состоянии.
После окончания запланированной стоянки на Илосе было предложено двигаться к Феросу. Там находился торианин, который вполне подготовился к переводу под своё влияние местных колонистов. Азари было решено не выпускать на Илосе за пределы фрегата. Секретность надо реально соблюдать.
Содержание первого разговора Бенезии и Лиары Шепард знал дословно. "Нормандию" было решено тогда оставить на орбите Илоса, чтобы не дать возможность азари увидеть в деталях то, что находилось на планете. Андерсон тогда предложил переправить обеих азари на Иллиум. А в разговоре с Карин Шепард окончательно сформировал свою собственную позицию относительно обеих азари. Личную позицию.
Попытка прорыва азари Лиары в док челноков потерпела полный крах. А Андерсон, предоставивший младшей Т"Сони возможность ознакомиться со, скажем так, некоторыми разведданными, добил Лиару. Почти что окончательно добил. Немудрено, ведь азари имели тысячи лет для того, чтобы изучить протеан должным образом, а оказалось, что никто протеан и не изучал в Азарийском пространстве так, как надлежало это делать столь мощной расе.
Бенезия, вошедшая в капитанскую каюту, где Андерсон, Явик и Шепард песочили младшую Т'Сони, с ходу отвесила дочери пощёчину. Впечатлило это тогда присутствовавших не по-детски. Равно как и суровая отповедь, прочитанная матерью дочери при посторонних разумных. Лиара реально теряла с того момента, с момента пощёчины, свободу. Сначала, ещё на корабле, она попадала под принудительное и мощное управляющее влияние матери, а потом её ждал монастырь. Там, как оказалось, умели справляться с вот такими вот кадрами вроде брыкающейся не по делу докторессы околоархеологических наук.
Пребывание землян и турианцев в Мемориале на Илосе. Почести погибшим протеанам, обретшим, наконец, вечный покой, сохранившим имена, не оставшимся в безвестности. Таэла доказала факт применения Жнецами страшного оружия - Выжигателя планет - по Илосу. Пусть частичного, но - реального применения. Полное применение этого орудия Илос бы не пережил как небесное тело.
Протеане решились вскрыть основной код того ВИ, который уничтожил учёных.
Турианцы и люди увидели поставленный вертикально, приручённый Ретранслятор. Зрелище было ещё то... Ретранслятор потрясал своими точными формами, а сияние вокруг него... было чем-то совершенно невыразимым словами. Мощь и победа.
Потом под "огонь" Явика, к счастью, пока словесный, попал Совет Цитадели. Протеанин кипятился и в его возмущении просматривалась мрачная решимость уничтожить, если потребуется, всех Советников, как не справившихся с возложенной на них работой. Он, протеанин, имел на это полное право. Как представитель Старшей Расы. Старшей по отношению к любым ныне существующим Расам Пространства Цитадели.
Разговор о запрограммированном и жёстко охраняемом сценарии развития жизни в Млечном Пути, органической разумной жизни вообще произвёл тогда на собеседников крайне тяжёлое влияние. Информация об оружии, созданном Старыми, не Старшими, а Старыми расами, об оружии, оказавшемся способным на одной из планет создать гигантский разлом... Потрясала. Ситуация действительно была неоднозначной, ведь протеане за короткий срок нашли и Жнеца, поражённого выстрелом из того оружия. Того самого Жнеца у Мнемозины.
Дальнейший свой разговор с протеанином Шепард помнил слишком хорошо. Сначала он тогда читал ридеры и кристаллы, а потом пришло время и прямой закачки информации. Прямо в память, прямо в мозг. Надо было сэкономить время. Стандартные способы были слишком разорительны для временных рамок, в которые были поставлены нормандовцы. Да и протеане тоже.
Тогда было решено поставить Совет под контроль и управление с одной стороны - нормандовцев, а с другой стороны - протеан. Тогда впервые на пост главы СБЦ был рекомендован Гаррус Вакариан. Рекомендован протеанином, заручившимся мнением Сарена. Тогда впервые в устах Явика прозвучало указание на "Цербер", как на структуру, сориентированную на захват власти на Цитадели в своих узкоорганизационных интересах. Беспощадной была характеристика, данная тогда протеанином "Церберу". Беспощадной и, как оказалось впоследствии, во многом справедливой.
Тогда впервые была озвучена характеристика России, как страны, всегда оставшейся по сути своей Империей. И никогда этого не скрывавшей. Всегда действовавшей как Империя. Объединение России и Протеан было запрограммировано. Обе структуры были изначально имперскими по духу. И потому между ними в изменившихся условиях не было противоречий, способных эти структуры ослабить.
Наоборот, имперскость усиливала. Тем более тогда, когда оппоненты стали искать, напряжённо искать тех, кто, по их разумению, стоял за спиной у Шепарда и Явика. За спинами у турианцев. За спиной Андерсона. Советники Цитадели не смогли поверить, что столь сильные разумные обходятся без скрытой поддержки. И искали тех, кто составлял основу этой поддержки. Искали, не понимая, что эта поддержка уже зреет и в числе множества необлечённых властью разумных органиков Млечного Пути, обозлённых и раздосадованных мягкотелостью и непрофессионализмом Совета Цитадели и подчинённых ему структур.
Часть разговора тогда Шепард и Явик уделили проблеме азари. И Шепард услышал беспощадную характеристику расе синекожих прелестниц из уст протеанина. Из уст разумного органика, принадлежавшего к расе, изменившей азари внешне и частично - внутренне, но оставившей азари возможность развиваться по своему собственному сценарию. Тогда впервые из уст Явика Шепард услышал об ардат-якши и о юстициарах. Как о структурах, способных защитить азари от неминуемой гибели под давлением сил и войск Жнецов.
Тогда ещё раз прозвучало название "Россия", как страны, способной уже силами разведки, своей собственной разведки знать и предвидеть многое, что пока было известно явно только протеанам и немного - Шепарду, как представителю Альянса. Явик тогда совершенно справедливо указал, что следует активизировать контакты между простыми разумными людьми, составляющими большинство жителей стран Альянса и Российской Империи.
Явик тогда удивил Шепарда, предложив ему, капитану ВКС Альянса Систем вступить в контакт с командованием российского разведкрейсера "Волга". Сейчас, как понимал Спектр, в этом не было ничего удивительного - крейсер Империи был слишком близко к Илосу и при его разведвозможностях вскрытие тайны протеан было лишь вопросом времени. Очень короткого времени.
Объём работ, осуществлённых едва ли сотней спасшихся от гибели протеан, потрясал. А потом Шепарду пришлось познакомиться с технологией присутствия. И увидеть своими глазами, своим разумом, многое, наглухо закрытое для большинства разумных органиков, живущих в пределах этого нынешнего Цикла. Эпоха кроманьонцев, эпоха древних людей. Оказалось, протеане контролировали развитие человечества, мягко направляли, защищая молодую расу от излишнего внимания Жнецов. От включения в списки на уничтожение. Жнецы весьма полно отслеживали уровень готовности.
Препарирование кроманьонцев на глазах Шепарда... Заставляло понять, почему и люди впоследствии столь привычно были жестокими по отношению к себе подобным. Вот и доказательства посещения Земли представителями разумных из других миров. Просто эти доказательства никому не были в большинстве своём интересны. Для многих же людей подобные доказательства были попросту опасны и вредны. Потому их, эти доказательства, и не искали, и не давали информации о них облечься в убедительную доступную форму.
Ознакомление с работающим форпостом протеан... Даже виртуальным... Порождало сложные ощущения. Да, Шепард понимал, что любое изучение жестоко по отношению к объектам изучения. Да, к тому времени он уже видел, как изучали людей те же разведчики-Жнецы. Но видеть, как почти то же самое, пусть и с меньшей жестокостью, осуществляют протеане.... было тяжело.
Ещё тяжелее слышать от Явика то, что не было в таких значительных масштабах известно даже высоколобым умникам ключевых рас. Об азари известно. О турианцах, саларианцах и кварианцах известно. Компенсируя эту тяжесть, Шепард настоял на том, что он в состоянии воспринять в этом полном формате информацию о более чем десятке других ключевых рас пространства Цитадели.
Бросок к Иллиуму. Двадцать шесть часов полёта. Тогда впервые Шепард посмотрел на фрегат "Нормандия", как на корабль, который нуждается в реконструкции, в перестройке. Слишком тяжелы, слишком объёмны были новопоставленные задачи, чтобы их решать, опираясь на этот корабль, оставив его в виде турианско-земной разработки.
В разговоре с Чаквас Шепард смог уяснить для себя многие детали предстоящей работы с волговцами. Капитан первого ранга Стрельцова Светлана Васильевна. Командир крейсера Империи. Разведывательного крейсера. И через Чаквас удалось выйти на главного врача крейсера "Волга", капитана Селезневу Аллу Кирилловну. Если бы не знакомство с ней Чаквас... Устанавливать полный контакт между экипажами и командами пришлось бы по сильно усложнённому варианту. Чаквас передала Шепарду материалы по Селезневой. Уточнила дальнейшие перспективы Лиары. Монастырь. Прочистка мозгов, совмещённая с трудотерапией.
Бенезия. Ей предстояло теперь жить очень скромно. И готовить расу азари к борьбе. Бенезия тогда стала первым инорасовым эффективным резидентом нарождавшегося Сопротивления. Резидентом внутри очень сильной и очень неоднозначной расы.
Обычным был разговор с Чаквас. Тот разговор. А Шепарду казалось, что он поговорил с матерью. Которую никогда не знал, будучи сиротой.
В разговоре с Бенезией, с матриархом азари было трудно что либо скрывать. Всё же больше восьми сотен лет возраста... Громадный жизненный опыт, недоступный большинству людей. Беспощадность в суждениях и оценках. Жёсткость во мнении, во взглядах на многие вопросы и проблемы. В том числе и на маяки. Три маяка, набитых информацией под завязку. Ценнейшей информацией. На возможность для азари, и так способных к многодетности изначально, буквально затопить своими детьми планеты и звёздные системы при необходимости.
Тогда Бенезия предложила начать не с ардат-якши, а с юстициаров, выступавших в качестве приближённого аналога Спектров. Упоминание из уст Бенезии о "Тёмном Космосе", мире, где царствовало абсолютное зло. В то время как известные Шепарду и Бенезии органики, разумные органики оказались на Грани между Добром и Злом.
Обсуждение пути информационного посредника для Лиары как компенсирующего утрату возможности действовать в направлении исследования протеанской проблематики. Информация о сути и внешнем виде, о свойствах Серого Посредника. Информация об ардат-якши, как сильнейших телепатах. Размышления Бенезии о биотике.
Последовавший затем разговор с командиром фрегата в обществе Явика. В присутствии Явика. Заход на Иллиум был признан слишком малозначащим, чтобы ему уделять какое-либо собое внимание. Впереди были Ферос и Цитадель. Явик был готов действовать предельно жёстко - он неоднократно упоминал в том разговоре, что его воины готовы показать всю силу армии Протеанской Империи и цитадельцам, и торианину. И Шепард, как вспоминал сейчас, уже тогда не сомневался: протеане дадут добротно прикурить всем недоброжелателям - и реальным и гипотетическим.
Обмен мнениями в присутствии Найлуса и Сарена по проблеме замены руководства СБЦ Цитадели. Углубление понимания того простого, казалось бы, факта, что "Цербер" банально пытается выжить, выслуживаясь теперь перед Жнецами. Это были слова Андерсона, указавшего также, что руководство этой прочеловеческой по легенде организации, уже поголовно индоктринировано и вполне способно всадить нож в спину человечества. Тогда, на том совещании, уже было ясно, что борьба с "Цербером" будет долгой, очень долгой и напряжённой.
Потом обсудили кроганов, рахни, саларианцев, кварианцев, даже гетов, поскольку всеми нормандовцами овладело понимание простой вещи - в одиночку им не выстоять, не справиться с теми задачами, без решения которых победа над Жнецами становилась просто недостижимой.
Разгромный, обличающий, обличительный спич Явика о глупости и тупости нынешних рас, ничем не отличимых по уровню этой самой глупости и этой самой тупости от протеан эпохи противостояния с Жнецами. Протеане верили, что потомки окажутся умнее. А оказалось, что потомки совершенно не такие уж и умные и не такие уж и развитые. Когда Явик предъявил обоим турианцам и обоим землянам изображение Цитадели в виде готового к действию ретранслятора-ромашки... Это был сокрушительный удар. Добивающим ударом стало изображение закапсулированной Цитадели. Протеане сумели раскопать это за несколько дней. А расы Пространства Цитадели нынешнего Цикла так и не захотели, не удосужились раскопать эту же информацию за тысячи лет. Что и говорить, обвинение было стопроцентно доказательным. Крыть было нечем и оправдываться глупо.
Архивы Цитадели. Спящая бомба. Реконструкция и довооружение фрегата. Реформирование Корпуса Спектров. Как тогда правильно сказал Найлус Крайк: "Только потянули за ниточку". Всем этим предстояло заниматься в самом ближайшем будущем. Если же не заниматься всем этим... То легче было покончить жизнь самоубийством. Всё равно Жнецы тогда бы оказались гораздо сильнее разобщённых обитателей Галактики. Обитателей нынешнего Цикла.
Прощание с обеими Т'Сони было кратким. Лиара явно находилась под мощным воспитательным воздействием матери, на причале её ждали младший иерарх и шестеро послушниц монастырской службы безопасности. Так что никаких сантиментов не могло быть в принципе. Да, сейчас она могла бы, младшая Т'Сони, считать, что тогда она уже влюбилась в него, Шепарда, но внешне во всяком случае это никак не проявлялось, а внутренне - это был мир психики, мир сути самой Лиары Т'Сони и не Шепарду было судить о том, что творилось тогда у Лиары в этих мирах. Впереди у нормандовцев был Ферос, впереди была Цитадель.
Впереди была работа, служба, впереди была Война. А схождение на берег матриарха азари с дочерью тогда воспринималось как обычная рабочая ситуация. Без всяких там далеко идущих матримональных планов.
Только Явик тогда сказал Шепарду о том, что Бенезия... любит его, Джона Шепарда. Уточнив при этом, что Шепард спас не просто жизнь азари, он спас её личность. Дополнив, что Шепарду удалось заслужить любовь не просто азари - матриарха азари. Для всех, кто не принадлежал к числу представительниц расы азари сделать это было сложно. А вот Шепарду удалось.
Шепард, слушал и понимал Явика тогда. Но больше тогда старпом думал о том, как ему общаться с командиром российского разведкрейсера "Волга". Для него в тот момент этот разговор, это общение представлялись более сложным. И, соответственно, важным. О том, любит ли его Лиара, он даже не задумывался, считая, что это не его право, а право Лиары.
Ферос оказался сложным орешком. Но долго размышлять о происшедшем на этой планете не в таком уж и отдалённом прошлом, Шепарду не удалось. Наступило время работы Отряда с очередной планетой и старпом поспешил к Звёздной карте - приближалась отметка старпомовской вахты.
Планета Лизир обладала низкой плотностью, была известна благодаря фильму "Голубая сталь", эксплуатировавшему образ азари, героически управлявших роботизированными комплексами по добыче самых разных полезных ископаемых с этой или подобной Лизиру планеты. Фильм стал первой попыткой земных человеческих кинематографистов выйти на галактический рынок. Люди пошли на откровенный подлог, не сообщив зрителям, что на самом деле съемки велись на борту орбитальной станции, расположенной у другой, совершенно безжизненной планеты. Реально же станции, расположенные вокруг Лизира, служили для азари базой управления механизмами, осуществлявшими добычу урана.
Оценивая перспективы обороны Лизира, как базы ценного полезного ископаемого, Шепард не обольщался. Станции на орбите планеты будут уничтожены, а Жнецы продолжат свой путь, не заботясь о выяснении судьбы возможных выживших. Проблемы крестьян урядника не интересуют, как сказала бы Светлана.
Задержавшись у Лизира на несколько часов, Отряд быстро достиг района маленькой каменистой планеты Акрайя, гравитационно связанной с местным светилом. Там по данным зондирования размещались залежи никеля, только вот этими залежами никто реально и всерьёз не интересовался.
Перегон в звёздную систему Ленал должен был занять девять часов и командование фрегата распорядилось о переводе корабля в ночной режим. Экипажу и команде нужно было отдохнуть самым естественным образом - поспать. Предстояло войти в звёздную систему, где у "Цербера" были сильные позиции - базы и станции. Андерсон по согласованию с Титовым и Стрельцовой уже просчитывал варианты работы, включая вооружённое столкновение с силами "Цербера".
Работа есть работа. Шепард погонял десантников на квалификационных тренировках, распорядился о порядке и сроках устранения выявленных проблем и недостатков, провёл короткое совещание с Аленко и Дженкинсом. Затем переговорил с инженерами в техотсеке, надо было определить готовность резервных систем корабля к переходу в рабочее состояние и ещё раз проверить соответствие их реальных характеристик тем, что были заявлены в документации. Переговорив с Пресли относительно получения новых карт звёздных систем и отдельных районов, Шепард пообщался со специалистами и офицерами БИЦ, зашёл к артиллеристам и, наконец, вернулся к себе, чтобы в оставшиеся до старпомовской вахты часы вспомнить детали пребывания и работы на Феросе.
Водородно-гелиевый газовый гигант с высоким содержанием азота в атмосферном щите, Нутус, был известен несколькими колонизированными спутниками. Один из спутников, Этрат, служил базой некоему Раштеку Чассу, лидеру одной из вооружённых группировок, действовавших в пределах ряда систем Терминуса. Раштек обложил данью колонистов Тригинта Петра и всех путешественников, которые останавливались на орбите газового гиганта для осуществления заправки гелием-третьим. У Часса имелся небольшой флот, который, при приближении Отряда в составе фрегата и крейсера, благоразумно разбежался по самым тёмным углам звёздной системы, а сам Раштек не менее благоразумно на время прекратил обдирать капитанов подошедших трёх грузовозов и восьми пассажирников частных перевозочных компаний. Несколько часов пребывания отряда на орбите газового гиганта, несомненно, были не самыми приятными часами в жизни этого местного военно-криминального вождя.
Оценивая способности этого воинского начальника по противодействию Жнецам, Шепард, считывавший информацию с экрана инструментрона в своей каютке, не скрывал мрачного удовлетворения: молодец против овец, а против Жнеца - он и сам овца. Так примерно охарактеризовал старпом уровень воинского мастерства этого Часса. Скорее всего этот "овца" покинет со своим флотом систему задолго до появления первых разведчиков Жнецов. Ему жизнь, что называется, дороже.
Как хорошо помнил Шепард, ещё при приближении к Феросу разведкорабль засёк и корабли гетов и челнок кварианки. А также были зафиксированы радиопереговоры колонистов. Затем было определено местоположение торианина. В общем и целом картинка нарисовалась едва ли не в полной мере. Сначала Шепард планировал оставить Найлуса и Сарена на фрегате, а взять с собой только Явика и Аленко с полисменами. Вовремя проведя по рекомендаци Чаквас вакцинацию группы высадки и приняв к исполнению, не к сведению, а к исполнению рекомендации врача корабля о действиях только в полностью закрытых скафандрах, Шепард посчитал, что группа готова к действиям на планете.
Протеанские башни использовались и колонистами и гетами. Никто из местных насельников не знал, что на военном земном корабле прибыл владелец этих построек, переживших сорокатысячелетний отрезок времени, которое не щадит, как хорошо было известно Шепарду, даже пирамиды, хотя и боится эти самые пирамиды, особенно, если в этих пирамидах заключены протеанские форпосты.
Прибытие на планету прямо к колонистам Надежды Чжу некоего торговца-саларианца насторожило Шепарда и нормандовцев ещё больше. Торианин резко негативно отреагировал на действия настырного торгаша. Некая компания "Экзо-Гени" пыталась приспособить торианина к своим нуждам, пыталась его изучать. А в результате страдали простые колонисты, не имевшие, соответственно, никакого представления о коварстве высоколобых умников и административных функционеров компании. В самой "Экзо-Гени" было своих внутренних проблем, в том числе и корпоративных противоречий. Далеко не все сотрудники компании оказались твердокаменными патриотами этой структуры, готовыми вкалывать за спасибо и не задавать неудобных вопросов. Геты в свою очередь охотились за информацией, оставленной на брошенных серверах в квазиофисе "Экзо-Гени". С гетами активно взаимодействовали варрены - железные шагоходы поставляли немало трупов, а для варренов мертвечина была настоящим деликатесом. Кроме того аппаратура фрегата засекла на стороне гетов нескольких кроганов - те тоже уважали силу оружия и силу носителей этого оружия, будучи профессиональными наёмными воинами.
Высадка прошла не через космопорт, а по стандартам разведки - со стороны, откуда ни колонисты, ни геты, ни ползуны, гостей, что называется, не ждали. Против профессиональных воинов, а других, как известно, на борту фрегата не было, у гетов не было шансов и первые пятнадцать шагоходов окончили своё существование бесславно. Избавив колонистов от угрозы нападения гетов, Шепард провёл вакцинацию запертых в изолированных помещениях прикосмопортовской территории людей, Аленко оказал медицинскую помощь раненым в ходе столкновений с гетами колонистам.
У скряги-торговца, саларианца, они не купили ничего. Но и убивать торговца и забирать его товары в силу военной крайней необходимости тоже не стали. Важнее было провакцинировать всех колонистов этой изолированной прикосмопортовой части, поддержать их силы. Чем группа Шепарда тогда и занялась. Влияние торианина с каждым разом подтверждалось со всё большей определённостью.
Разговор с главой колонистов - Фай Данем и добровольно-принудительной охранницей Арселией Сильвой Мартинес особых новинок не предоставил. Спустившись вниз, в подземные уровни, группа Шепарда соединилась с Явиком, всё это время старательно отводившим глаза от своей скромной персоны. Было решено сначала решить проблемы колонистов с водой, электроэнергией и мясом, а потом идти на рандеву с Торианином. Присутствие Явика обещало сделать общение более продуктивным, на что, если честно, Шепард тогда очень рассчитывал. Явик, как и положено воинскому начальнику, распределил роли, обосновал порядок построения отряда.
Первым пал зубастый вожак варренов. За ним нашли свою смерть и четыре варрена его стаи. Мясо варренов пригодится колонистам, равно как и вынутые из полуразобранного транспортёра почти полностью заряженные аккумуляторы. Две проблемы колонистов Надежды Чжу были решены. Открывая задвижки на заблокированном гетами водопроводе, членам группы Шепарда довелось увидеть почти полностью индоктринированного Торианином колониста. С ним даже не стали разговаривать - бесполезно. Уничтожив охрану радиопередатчика гетов и сам радиопередатчик-радиомаяк, нормандовцы осложнили деятельность роботов, вооружённых ИИ, и теперь могли обратиться к решению проблемы торианина.
Ползуны-охранники делали всё, что могли, пытались приблизиться к членам наступавшей на них вооружённой группы разумных, но каждый раз вынуждены были гибнуть бесславно и быстро. Явик включил свой биотический кокон, так что слизь со спорами даже на скафандры не попадала, а полисмены и Шепард с Аленко работали штыками инструментронов и штурмовых винтовок, чтобы сберечь боеприпасы для более серьёзных противников.
Встреча с пленницей Торианина - трёхсотлетней азари не доставила членам группы старпома поначалу ни малейшего удовольствия. Повинуясь торианину, неожиданная посредница потребовала от нормандовцев пасть ниц и отдаться Торианину душами и телами. Спич протеанина впечатлил и нормандовцев и азари. Ожидая реакции торианина, Явик отметил, что это растительноподобное существо знает и о кварианке и о многом другом, поэтому снять информацию с его мозгов надо как можно быстрее.
Азари-парламентёрша по имени Шиала, бывшая наёмница, была послана искать Бенезию, Матриархат до сих пор не знал, что старшая Т'Сони вернулась на Иллиум. Шепард в силу воинских талантов азари Шиалы был готов взять её на борт фрегата, но Явик предложил лучший вариант - эта азари поможет адаптироваться колонистам и при случае защитит их от посягательств лучше, чем самозваная полисменша.
