Финальная часть проекта "Сверкающие Глаза". Послевоенный период истории галактики Млечный Путь.
Части этого повествования пишутся и выкладываются не по порядку.
В изменённом и дополненном виде они войдут в состав "Сверкающих Глаз"
Сейчас на линии (за 10 минут):
Количество посетителей с 09.11.2015 г.:
Светлана, Лиара и Эшли. Ночная автомобильная прогулка. Какой же русский не любит быстрой езды?
В один из вечеров, когда Лиара и Эшли, отдыхавшие в этот месяц в доме у Светланы в Лосинске, откровенно заскучали, Стрельцова хитро усмехнулась и на несколько десятков минут исчезла из пределов дома. Послышался шелест шин и вскоре у дома остановилась большая и длинная земная машина. Предельно модернизированная, приспособленная к условиям бездорожья, тяжёлая, проявлявшая каждой своей линией сдержанную мощь и силу, машина была выкрашена в тёмно синий цвет, почти фиолетово-чёрный, тускло мерцавший в свете софитов, окружавших ограду дома.
- Так. - Светлана вошла в комнату, где Эшли и Лиара пытались переиграть друг друга в очередной карточной игре. - Мы ещё не настолько стары, чтобы коротать вечера за пасьянсами и преферансом. Обе - на выход. С вещами. Самое необходимое. Туристский комплект. Даю вам обеим десять минут.
Удивлённо посмотревшие на хозяйку Эшли и Лиара и не подумали перечить. Через десять минут обе стояли на крыльце и жадно разглядывали машину.
- Откуда такое чудо? - спросила Лиара.
- Свет, ты что замыслила, а? Колись. - сказала Эшли.
- Да ничего особенного, собственно. Небольшая длительная автопрогулка.
- На сколько? - недоверчивая Эшли решила таки докопаться до деталей.
- Максимум на несколько суток. Несколько тысяч километров. - сказала Светлана, подходя к машине и открывая водительскую дверцу. - Багажник открыт, часть вещей - туда, часть - в салон. И думайте, кто и где сядет. Мест всего четыре, так что - выбор небольшой. Я, естественно, поведу.
- Свет... Это... - Лиара обошла машину, погладила её борт.
- Модернизированный вариант одной из американских машин середины позапрошлого столетия. Изрядно модернизированный и усиленный. В России у нас часто дороги, откровенно говоря - так себе. Так что мы усовершенствовали этот вариант дополнительно. С учётом того, что у нас дороги часто являются в реальности просто направлениями. - Светлана наклонилась, зажгла свет в салоне. - Рассаживайтесь. - она отметила, что подруги уже захлопнули крышку багажника и замок закрылся нормально - мигнул и погас соответствующий светодиод на приборной водительской панели. - Эшли, ну что ты мнёшься?
- Я вообще-то сзади, если ты не возражаешь, Свет. - сказала Уильямс, влезая на заднее сиденье.
- Пристегнуться не забудь. - Светлана убедилась, что офицер разведки щёлкнула замком привязных ремней, нормально упаковавшись в сбрую гоночного типа.
- А шлема у тебя тут нет? - ехидно поинтересовалась Уильямс, начиная понимать, куда клонит Стрельцова.
- Нет. Вряд ли что-то сможет сломать крышу у этой малютки. - ответила генерал астросил разведки.
- Сказанула тоже - малютки. Это сухопутный крейсер. - Лиара открыла дверцу "штурманского места". - Позволишь?
- Охотно. Садись, пристёгивайся, осваивайся. - кивнула Стрельцова. - Ничего особенного, восемь метров длины, два с половиной в ширину. Обычная такая американская машинешка.
Лиара заглянула в салон и удивлённо провела рукой по переднему сиденью. Это не было обычное кресло, это была настоящая пилотская капсула. Вздохнув, азари, уже ясно осознавая, что делает очередную глупость в своей жизни, молча полезла внутрь, стараясь побыстрее и попрочнее утвердиться в этом коконе. Наконец замок щёлкнул, Светлана убедилась, что контакты системы безопасности сработали нормально.
- Светлан, я что-то не поняла... - Лиара оглядывалась по сторонам, привыкала к убранству салона. - Ты сказала... Несколько суток и несколько тысяч километров... Как такое совместить?
- Обычно. - Стрельцова села за руль, закрыла свою дверцу, проверила, защёлкнулись ли замки всех остальных трёх дверей, включила двигатель. - Мы пойдём быстро.
- Света, ты нас угробить решила? Для этого есть более безопасные и безболезненные способы. - с заднего сиденья прозвучал дрогнувший голос Уильямс. - Осмелюсь напомнить, у нас у всех троих дети имеются в наличии. Рано им сиротами становиться.
- Не только есть - будут. - Стрельцова усмехнулась, взялась за руль и машина медленно набрала скорость, довольно шустро выбираясь из мешанины дорог дачного центра на магистраль. - Сейчас. - она нажала несколько клавиш без обозначений. - Вперёд! Йо-хо-хо!
Из-под колёс сухопутного дредноута сыпанули искры. Лиара, вжавшись в спинку, наблюдала, как стремительно бежит под капот машины полоса дороги, как мелькают мачты системы дорожного освещения, как сливаются воедино отдельные деревья защитных лесополос по обе стороны автострады, с каким рёвом проносятся мимо встречные машины - грузовые и легковые.
- Светлана, снизь скорость. - попросила Эшли.
- Эш, гарантирую, тебе понравится. - Светлана легко и свободно вписала машину в затяжной поворот, чуть притормозила на выходе, затем снова увеличила скорость. - Мы идём под контролем автоматики. Здесь всё в порядке. А через несколько сотен километров уже пойдём по степи. Там сохранилась сетка старых дорог. Покрутимся. Там можно тоже держать приличную скорость - район большой и безлюдный.
- Светлана, не чуди. - Лиара мысленно благодарила всех азарийских богов за то, что ей досталось не обычное кресло, а пилотская капсула. В ней хоть какая-то надежда выжить при аварии всё же могла иметь не только место, но и реализацию. Рот азари приоткрылся от испуга, глаза стали круглымии огромными как блюдца. Лиара чувствовала, как на неё с заднего сиденья посматривает Эшли, внутренне тоже готовая испугаться и только в силу своей подготовки разведчицы не показывавшая напряжение и испуг вовне. А Светлана искоса наблюдала за готовой запаниковать Лиарой, спокойно выравнивая машину, скорость которой давно превысила сто пятьдесят километров в час.
- Светлана, молю, помедленнее. - пролепетала азари. - Я понимаю, что я боюсь, но - помедленнее.
- Я только начала, девочки. - проговорила Стрельцова. - Уверяю, вам понравится. Будете довольны.
С рёвом, достойным стартующей с космодрома ракеты первых выпусков, машина вырвалась с автострады на степной простор и пошла по просёлочной дороге.
Лиара изо всех сил пыталась поверить, что хотя бы здесь Стрельцова снизит скорость, но вспомнив, что эта американская большая и тяжёлая машина была приспособлена в полной мере к условиям бездорожья, поняла, что о снижении скорости Светлана даже не думает. Мощные лучи света прожекторов машины пробивали темноту на многие десятки метров вперёд, система безопасности заблаговременно заставляла убираться любые живые существа с курса, по которому спустя несколько секунд должна проехать громада машины, звуковой сигнал Светлана не использовала. Спидометр, поставленный на отсчёт пройденного от ограды дома Стрельцовой расстояние, давно уже зафиксировал первые полтысячи километров.
- Прибавим. - прошептала Стрельцова и машина быстрее начала набирать скорость. Эшли такая гонка начала нравиться - такого на тренировках в учебном Разведцентре не практиковали. А надо было бы - глядишь, кто-нибудь из курсантов отсеялся бы. Из-за слабости в коленках, например.
- Можете не паниковать, девчата. - Стрельцова через несколько часов стала снижать скорость. Взглянув на экранчик навигатора, Лиара изумилась - они были очень далеко от дома Светланы. Очень и очень далеко. - Сейчас мы постоим несколько часов и тем же манером вернёмся назад. Зато посмотрите на небо с Земли из степи. Посмотрите обновлёнными глазами. - она остановила машину, выждала минуты три, открыла дверцы. - Можете выгружаться. Полезно пройтись. В радиусе восьми километров нет ни одной разумной живой души, а неразумные животные отсечены системой безопасности машины и близко к нам не подойдут.
- Света... ты... ты. - На несколько ослабевших ногах Эшли наконец-то выбралась наружу, привалилась к борту машины. - Эта гонка...
- Прочищает мозги и заставляет ощутить, что такое реальная жизнь. Мы застоялись, девочки. Непростительно и недопустимо застоялись. - Светлана вылезла из машины, остановилась, едва касаясь рукой борта. В её позе ничто не выдавало напряжения или усталости. - Отдых, девичники, танцульки... Мы слишком расслабились, девчата. Уж простите за откровенность, но мужчин здесь не наблюдается, потому буду пряма. Мы непростительно разомлели. Ещё полгода и нам потребуется хороший такой полигон, чтобы понять - война никуда не делась, она не исчезла. Она постоянно будет напоминать нам всем о своём присутствии, о том, что она существует и продолжает иметь место в нашей реальности. Мы поставили на прикол легендарный фрегат-крейсер. Мы едва не потеряли его слаженный экипаж, члены которого постепенно обретают всё большее и большее пристрастие к обычной и мирной жизни. А между тем там, - рука Светланы указала на небосвод, усыпанный звёздами, - там далеко не всё в порядке, далеко не всё понятно и далеко не всё изведано. Мы уже расслабились больше допустимого.
- Что ты предлагаешь, Свет? - Лиара стояла у правого борта машины, держась обеими руками за крышу и стараясь унять дрожь в ногах. - У тебя есть предложения?
- Было бы странно, если у меня их бы не было. Не так ли? Никто не спорит - мы заслужили передышку. Но эта передышка не может, не должна стать хронической. И нам нужно продолжать держать себя в форме. Во-первых, нам нужно вырвать фрегат-крейсер со стоянки. Рано ему ещё становиться полумузейной рухлядью. Как только снимем со стоянки нашу "Норму" - мы сможем вернуть экипаж. Обновим, конечно, не без этого, но основу - вернём. Такой корабль должен продолжать летать. А там - будут новые проблемы, решить которые сможет только наша команда, наши партнёры и друзья. Независимо от того, входили они в постоянный состав экипажа фрегат-крейсера или работали удалённо, на планетах и космостанциях. - Светлана расстелила на капоте лист-рулон экрана. - Взгляните и скажите своё мнение, девочки.
- Кавалерист-девица. - выдохнула Эшли, обозрев огромное количество данных, сведённых в стройные тексты, таблицы, картинки. - Тебе в генштаб не предлагали? Скажем, министром галактической обороны заделаться или что-то в этом духе.
- Предлагали. Но я отказалась. Рановато мне ещё в штабную работу погружаться с головой. - кивнула Светлана. - Эш, твои исправления ты вносишь сама. Лиара сама вносит свои. А я пока подышу свежим воздухом и подумаю. О многом подумаю. Мне ведь тоже надо изменить порядок модернизации своего крейсера. Теперь, если мы решили сдёрнуть "Норму" с мемориального поля - надо изменить в этом порядке многое. В этом я сейчас уверена гораздо больше, чем раньше. - Стрельцова отшагнула в темноту, активируя инструментрон и раскрывая средний экран.
- Уверена она. - пробурчала Эшли, склоняясь над экраном. - Ли, приступай, ноги у тебя уже в норме, не прикидывайся.
- Стоило гнать сюда на такой скорости, чтобы поработать над всем этим. - шёпотом сказала Лиара, подходя ближе к карте-экрану. - Что, в доме нельзя было этим заниматься?
- Нельзя, Ли. - ответила Уильямс. - Светлана права, мы ударились в праздненства и забыли, что и "Норма" и "Волга" - боевые корабли, а не развлекательно-прогулочные туристские посудины. Ещё немного - и оба корабля начали бы мстить нам всем за наплевательское отношение к их сути. Стоило нам тогда устанавливать нормальные взаимоотношения с синтетами, если мы, органики, по-прежнему столь склонны к лени и ничегонеделанию.
- Не спорю, Эш. Но ведь попраздновать тоже надо. - Лиара включила свой инструментрон, что-то набирая на его клавиатуре.
- Прошло достаточно времени, Ли. Очень достаточно времени для праздненств и отдыха.
- Достаточно? Всего меньше полугода. Только-только отработали схему обновлённого Совета Галактики, заменившего Совет Цитадели и вобравшего этот орган в себя. Только установили возможности безретрансляторного сообщения между мирами рас. Только...
- Всё равно, Ли . - Эшли указала на пару пунктов световой указкой. - Это всё Светлана, - она указала на фигурку землянки, стоявшую поотдаль и рассматривавшую небо на востоке, - учла. Как и полагается генералу Астросил Разведки Земли. Да, у нас впереди - празднование первого полугодия с даты Победы над Жнецами. Мы это обязательно отметим. А потом мы встретим первый послевоенный год. И уже там время для отдыха должно остаться в прошлом. Мы воевали не для безделья, не для лени, не для разврата и ничегонеделания. Мы воевали для того, чтобы стать лучше, сильнее, умнее. Мы должны жить активнее, больше уделять внимание своим близким, своим партнёрам, своим родным, своим друзьям. Наша жизнь должна быть более глубокой и полной - мы ведь за это воевали, а не за то, чтобы бесконечно убивать. Да, мы будем развлекаться, это - тоже часть нашей жизни. Но теперь мы должны понять - война не начинается сразу вот так, за секунду. Она очень долго скрывается во мраке, долго формируется, долго усиливается. И проявляется только тогда, когда достигает критической массы. А если ей дать ещё немного времени - она уничтожит того, кто ей это время дал. Гарантированно уничтожит.
- Ты - разведчик, Эш, тебе виднее.
- Светлана - тоже разведчик. И я её понимаю. А ты, Ли, учёный и информационный посредник. Должна понимать.
- Поддерживаю. Должна. Но я...
- Да понимаю я это, Лиара. Понимаю. Ты - азари, тебе сложно мыслить так быстро, так интенсивно, как мы, люди. У нас нет столько лет жизни в запасе, сколько есть у тебя. - Эшли успокаивающе кивнула, взглядом указав на подходившую Светлану. - Всё. Кончаем болтовню. Работаем.
Несколько часов обсуждения пролетели незаметно. Садясь в пилотский кокон, Лиара внутренне согласилась с мнением обеих женщин. Они правы. Она снова расслабилась. И снова забыла, что расслабление уже едва не стоило обитателям Млечного Пути смерти в капсулах Жнецов и Коллекционеров. Высокая напряжённость жизни землян снова потрясла азари, заставила повнимательнее приглядеться к своей собственной жизни.
Искры из-под колёс машины, взвившиеся снопами в чернеющее небо возвестили степи о том, что металлическая повозка с тремя разумными наконец покидает её пределы. Вскоре индикатор скорости пересёк отметку в сто пятьдесят километров в час, но теперь в салоне царила другая тишина. И Лиара, и Эшли и Светлана думали. О многом думали. О том, что необходимо было делать дальше, чтобы никогда больше не повторилась война с противником хотя бы отдалённо сравнимым с Жнецами.
Глядя на уснувших в одной постели Эшли и Лиару, Светлана грустно улыбалась. Какой же русский не любит быстрой езды? Таких русских просто нет. Только надо научиться быстро запрягать - и можно тогда учиться быстро ездить.
Тихо вернувшись к себе в спальню, Стрельцова переоделась и нырнула под одеяло. Ночная автомобильная прогулка принесла ожидаемый результат. И это было хорошо.
Как в старые добрые времена. Встреча части команды на борту фрегата. Застолье
Шепард, Светлана, Мордин, Гаррус и Келли Чамберс собрались в одной из кают фрегат-крейсера, расположенной поближе к пилотской кабине.
Здесь был большой стол. Когда-то за ним колдовал Пресли и стол именовался навигаторским или штурманским. Были моменты, когда на нём появлялись пластиковые простыни звёздных карт, были моменты, когда над столом светились голографические изображения планет и астероидов, мерцали значки кораблей.
Сейчас здесь было тихо. Фрегат-крейсер стоял на одном из космодромов близ Лондона, на так называемом Мемориальном поле. Он так и остался боевым кораблём, не стал музеем. Сюда не водили экскурсантов, здесь был постоянный минимальный экипаж. В основном - люди, хотя были и турианцы и саларианцы. Часы над столом показывали второй час ночи. Сегодня часть отряда "Нормандия" собралась на свою очередную встречу. Одну из последних перед тем, как фрегат-крейсер снова вернётся к регулярным полётам, снова войдёт в состав действующего астрофлота Разведки Земли, заняв в рядах его кораблей совершенно особое, во многом - уникальное место.
Келли привычно быстро приготовила лёгкие закуски и кофе, сервировала поднос и подошла к столу, расставила перед каждым из нормандовцев приборы. Все оживились, похватали чашки. Разговоры пошли активнее.
Рядом со Светланой спиной к столу присел Гаррус в своём новом синем скафандре. Директор СБЦ тихо, но достаточно оживлённо переговаривался со Стрельцовой, она его внимательно слушала, изредка вставляя замечания, вопросы, реплики, поддерживавшие разговор. Сама говорила мало и Гаррусу это очень нравилось. Вакариан прилетел в Лондон только на несколько дней, повидаться с друзьями. Не со всеми, кого застанет. И сейчас он с особой полнотой понимал, сколь много удалось сделать Стрельцовой, чтобы побудить нормандовцев снова вернуться на борт своего корабля, получившего все мыслимые и немыслимые допуски к полётам и снова вошедшего в состав боевой части Астрофлота разведки планеты людей.
Нормандовцы блюли традицию, общались, встречались. Но чаще обменивались видеозвонками и письмами по Экстранету. А вот такие встречи были уже редкими. Точнее - становились редкими. Прошло всего несколько месяцев после победы, а разумные органики, да и синтетики тоже, бросились навёрстывать то, что они упустили за годы войны. Они обязательно будут встречаться чаще, в недалёком будущем - Светлана и здесь поработала в высшей степени фундаментально. Так они не так давно договорились и эту договорённость подтверждали постоянно не словами, а делами.
И сейчас Гаррус со Светланой говорили не о прошлом, а о настоящем и будущем. Не было за столом похоронных пенсионных разговоров о прошлом. Они сами, все, кто присутствовал в этом отсеке, были частью этого прошлого. Все, кто был сейчас в этой каюте. И им очень хотелось жить и в настоящем и в будущем. А в прошлом они сделали всё, что могли. Главное - они победили Жнецов. Окончательно победили.
Стала ли от этого жизнь в Галактике проще? Нет. Она никогда не была, не есть и не будет простой. Все нормандовцы это прекрасно знали и понимали. Они решили большую, но не единственную проблему Галактики. И смогут решить ряд других, больших, средних и малых проблем. На их век проблем хватит. Война с Жнецами закончилась, впереди - годы восстановительных работ и годы, десятилетия, хотелось верить - что и столетия относительно прочного мира.
Келли опустилась в кресло рядом с Мордином, они о чём-то шептались. Мордин пил кофе, Саманта специально для него заварила тот, какой он любил, к какому пристрастился. Никто не вспоминал о "Цербере", хотя рядом с Шепардом уже села, пододвинув поближе к столу своё кресло, Миранда.
Сам капитан вполглаза наблюдал за тем, как беседуют Гаррус и Светлана и Мордин и Келли, а на Миранду обращал слишком мало внимания. Лоусон не обижалась - она понимала, что Шепард ей банально не очень доверяет. До сих пор не доверяет. Сильно не доверяет. Тем не менее, она понимала и другое: как бы он ей ни не доверял, она пока что имеет все права и возможности здесь, в этой каюте находиться. Хотя и присоединилась к нормандовцам достаточно поздно - в последние военные месяцы. Когда стало ясно, что "Цербер" уже обречён, что его преследуют во всех обитаемых мирах, что его базы атакуют почти непрерывно. Что его будут преследовать и дальше - после неминуемой и полной победы над Жнецами.
В этот раз Шепард переговорил с Мирандой. На достаточно нейтральные и общие темы. Говорил не долго. Короткими, чёткими фразами. Внимательно и с долей искренней заинтересованности, слушал ответы собеседницы. Хотя всё чаще взглядывал на Светлану. Беспокоился о Стрельцовой. Лоусон не оскорбилась. Хорошо, что переговорил. Поддержал компанию. Всё нормально.
А для длинных и подробных разговоров у неё, у Миранды, есть муж - Шерлок. Здесь же она - просто член команды, стоящая далеко не на передовых и первых позициях в списке. Где-то ближе к концу. Так ей комфортнее и спокойнее. А там, рядом с Шерлоком, она - жена. Причём - любимая. Шерлок о ней многое знает и принимает такой, какой она есть. Или такой, какой она хочет быть. И Миранда не злоупотребляет доверием мужа, не переходит допустимых границ, не напрягает ситуацию. Они просто любят друг друга. Хотя очень часто просто любить - так трудно.
Разговор затянулся до раннего утра. К шести часам кофе был выпит несколько раз, все заготовленные закуски съедены. Прощались, уверенные в скорых следующих встречах. Каждый уходя, погладил стенку каюты и стол - попрощался на время с кораблём. На который все они когда-нибудь очень скоро обязательно вернутся. Ненадолго или надолго, а может быть - навсегда.
Светлана Стрельцова-Шепард в гостях у Лиары с младшей дочерью. Ли, ты не одна. Первый день после гибели мужа Лиары
Светлана усидеть на месте не смогла. Скоростной трассор доставил её на Тессию, скоростной челнок - прямо к крыльцу загородного дома Лиары и Майкрофта.
Лиара встречать её не вышла. И Светлана уже знала причину - первый день горя. И застать подругу можно было только в одном месте - в детской. Там она её и увидела.
Облачённая в белое траурное азарийское церемониальное платье, открывавшее статную фигуру ровно настолько, чтобы не нарушать строгих приличий, Лиара едва заметно баюкала самую младшую, третью дочь. Баюкала, глядя остановившимся взглядом куда-то в дальний угол детской, не замечая яркой расцветки, не видя игрушек, не слыша, вероятно, ничего.
Светлана тихо подошла сзади. Склонённая вперёд голова Лиары даже не повернулась. Азари явно ничего не слышала. Только когда рука Светланы накрыла головку Нерли, Лиара медленно опустила взгляд, узнала руку, поэтому не дёрнулась, только ещё ниже опустила голову.
Не плакала. Следов слёз не было. Светлана поняла - она загнала горе внутрь, страшась напугать спящих маленьких дочерей. И переживала горе молча. Дочери ещё слишком малы. Старшая, Арлин, та с которой она была на Иден-Прайм, уже улетела на пассажирнике на Кандрус, в детский центр. Улетела за два дня до того, как пришла весть о гибели Майкрофта. Стрельцова знала - ей, Арлин, уже сообщили. Не Лиара - другие. И очень скоро Арлин прилетит обратно, чтобы быть рядом с мамой и младшими сёстрами. Очень скоро. Просто Светлана успела раньше.
Лиара, и это Светлана чувствовала совершенно отчётливо, уже всё знала и не пыталась отрицать. Не пыталась отрицать реальность происшедшего. Она уже приняла потерю как факт. Который невозможно отрицать. Ей не на кого было направить агрессию - она не могла бросить маленьких дочерей и дом, не могла полететь на эту маленькую планету, забравшую её мужа. Забравшую отца её троих дочерей. Она даже забыла, быть может, на время, как называется эта планета. Светлана была уверена - Лиара всё вспомнит. Всё вспомнит, когда придёт время. Сейчас название планеты для неё - не важно. И хорошо, что не важно.
В документах, присланных на инструментрон Светланы все данные присутствовали. Но ей, генералу Астросил Разведфлота Империи было легче. А вот Лиаре - тяжело. Дети одновременно и спасали Лиару от накрывающей волны душевной боли и усиливали эту боль, не давая ей прожить все этапы горя так, как это было принято у азари.
Многое было у азари не так, как у людей. Но едино было одно - любая потеря близкого существа ранила душу и сердце, подкашивала физические и моральные силы. Которые потом могли и не восстановиться. А Лиара к тому же была ещё и неверующей. Конечно, она во многое верила, иногда даже истово, но прежде всего она верила в себя и в то, что только от неё зависит то, как сложится её собственная жизнь. Во многих случаях это помогало. А вот в таких - не очень. Она, Лиара, очень любила Майкрофта, очень любила. Он единственный смог пробить лёд её отчуждения и доказать, что его отношение к ней - не временное. Длительное. Глубокое и чистое. Лиара любила очень немногих и очень по-разному.
То, как вела сейчас себя Лиара, со всей определённостью указывала - она находится в состоянии, близком к тому, что у людей привычно именуется депрессией. Только вот это была азарийская депрессия, да ещё такая, которая попала под каток сложной индивидуальности. Такой сложной, какой всегда была Лиара. Сейчас Лиара сконцентрировалась на детях и похоже, что только дети, все трое, держали её на плаву, не давали совершить какую-нибудь непоправимую глупость. Если бы не дети, у Лиары явно опустились бы руки и все решения она принимала бы обессиленной. Светлана немо дивилась тому, как Лиара за считанные часы проходила тяжелейшие стадии, которые у большинства людей занимали несколько суток каждая. Да и не только суток - декад.
Ещё больше и острее Светлана ощущала, что на подходе самая опасная стадия - принятие горя. Лиара вот-вот расплачется, но при детях, она, скорее всего, плакать не будет. Даже при старшей.
Очень скоро Лиара задумается о будущем. И здесь ей будет нужна поддержка. Поддержка друзей и прежде всего тех, кого Т'Сони хорошо знала и принимала. Потому Светлана и поспешила к ней. Сразу поспешила, едва только на её рабочий стол легло сообщение о случившемся. Да, Лиара станет мудрее, намного мудрее. Станет. В будущем, в близком будущем. А пока её нужно сопровождать и оберегать.
Чем Светлана и занялась. Она помогла Лиаре уложить младшую дочь в кроватку, долго стояла рядом, не мешая матери смотреть, как малютка устраивается поудобнее. Больше всего в этот момент Светлана боялась, что у Лиары пропадёт молоко. До времени кормления ещё было далеко, но Лиара... продолжала стоять у кроватки. Видимо, вид спящей младшей дочери успокаивал её лучше всего. А может... просто давал возможность за что-то родное, близкое, знакомое, зацепить взгляд. Не за мебель, не за обои, не за двери, не за что-нибудь другое - за детей. За дочерей. За то, что осталось от Майкрофта, навсегда оставшегося для Лиары Майком.
Отойдя от кроватки, где уже крепко спала Нерли, Лиара тихо приблизилась к кроватке средней дочери. Майдара не спала, она сразу встала на ножки, придерживаясь за бортик, подошла и протянула к матери ручки. Лиара подхватила её, прижала к себе, маленькая азари успокоенно засопела, засыпая. Мама рядом, мама здесь. Значит, можно поспать.
Светлана подождала, пока Лиара уложит дочку, прикроет одеяльцем, отойдёт. Неожиданно Стрельцова почувствовала, как левая рука Лиары обнимает её, а голова азари склоняется ей на правое плечо. Так, обнявшись, они вышли из детской, прикрыли неплотно дверь и прошли на кухню, где Лиара тихо и мягко опустилась на стул у стола, жестом пригласив Светлану сесть рядом. Не напротив, рядом. Слева от себя. Свет в кухне был приглушён. Окно занавешено. Светлана поняла - Лиара не хочет, чтобы кто-нибудь из соседей видел её в таком состоянии. Потому все окна были закрыты занавесями или ставнями или жалюзи. Тяжёлыми, непрозрачными, изолирующими.
Лиара молчала, глядя на скатерть остановившимся взглядом. Светлана не смотрела на подругу. Она понимала слишком многое и это многое её откровенно пугало. Генерал астросил Разведфлота не была новичком в понимании таких моментов. И сейчас она уже обдумывала, как вырвать Лиару из этого ступора.
Светлана Стрельцова-Шепард и Лиара с детьми на борту "Волги". Ли, ты не одна
С огромным трудом Светлане удалось уговорить Лиару согласиться на несколько дней поселиться на "Волге" вместе с детьми. Генерал Стрельцова по-прежнему оставалась командиром разведкрейсера, звание штабного уровня этому нисколько не мешало, да и корабль после войны прошёл уже две модернизации. Экипаж подготавливал предложения по третьей. Почти никто не покинул борт корабля. Почти все остались, получили новые звания, новые награды. Кто-то женился, кто-то вышел замуж, кто-то развёлся, у кого-то родились дети. Жизнь шла своим чередом.
Первый день на борту крейсера Лиара откровенно дичилась. Если бы не Арлин и младшие дочки, было бы совсем тяжело. А так, глядя, как малышки, обнаружив столько интересного и нового, проявляют просто вулканическую активность, топая на нетвёрдых ещё ножках по почти бесконечным для них коридорам и переходам, смело штурмуя лестничные марши и отважно переступая через высокие пороги шлюзовых камер, Лиара подчинилась их энтузиазму и любопытству, сама стала с интересом знакомиться с изменениями, происшедшими на крейсере. Зная, что с подругой ничего не случится - вахтенные проконтролируют и помогут и ей и детям, Светлана взяла за руку Арлин и они вдвоём направились к командирской каюте - она обещала старшей дочери Лиары показать кое-какие материалы по истории рас Галактики. Такие, каких нет в Экстранете или в учебных ридерах.
Арлин устроилась у Светланы на коленях и с энтузиазмом стала тыкать в клавиши настольного инструментрона. Современные дети рождались с сознанием того, что компьютеры и инструментроны - крайне полезная и необходимая вещь. Светлана поправляла изредка действия маленькой азари, они оживлённо переговаривались, иногда даже шептались. Арлин не впервые была в командирской каюте крейсера и потому не оглядывалась по сторонам, смотрела либо на Светлану, либо на экран. Столько всего нового и интересного. И тексты, и графики, и картинки - таких точно в Экстранете нет. Память у Арлин была превосходная - с одного взгляда она запоминала очень много. И теперь была уверена - подружки будут жутко завидовать, а преподаватели будут довольны её новыми успехами в учёбе. Марку семьи Т'Сони Арлин держала очень высоко.
Увлёкшись разговорами и изучением содержимого всё новых и новых файлов, ни Арлин, ни Светлана не заметили, как у порога рабочего кабинета Стрельцовой остановилась Лиара. Она даже оставила обоих младших дочерей на попечение вахтенных. Светлана не стала оборачиваться, не стала скашивать глаза. Она просто почувствовала присутствие подруги. Примерно так же, как почувствовала присутствие мамы Арлин, не прекратившая читать и запоминать всё новые и новые тексты.
Лиара смотрела, как Светлана переговаривается с Арлин, как они вдвоём тыкают в экран и как Арлин часто взглядывает в глаза Светланы с живейшим интересом и вниманием. Генерал Стрельцова. Лиара отлично помнила её ещё капитаном первого ранга. Полковником, если числить по разряду сухопутных войск. За заслуги Светлане дали сразу генерала и удовлетворили её просьбу - оставили командиром разведкрейсера. Да, для многих разумных Млечного Пути "Волга" была легендой. И очень многие разумные высоко ценили тот факт, что крейсер продолжает летать. И будет летать ещё очень долго.
Потом, спустя несколько часов, Лиара и Светлана вдвоём укладывали на широкой кровати в спальне командирской каюты всех троих маленьких азари. Спать. Переполненные впечатлениями, немного уставшие, дочки Лиары заснули быстро, все трое, обнявшись. На одной большой взрослой кровати. Это было для них так необычно.
Вдоволь насмотревшись на спящих маленьких азари, Светлана и Лиара вышли в холл каюты. Сели в кресла и прошептались до самого утра.
Светлана почувствовала, что Лиара понемногу начала оттаивать, что она поверила - она не одна. Пусть несмело, пусть осторожно, пусть пугливо-боязливо, но поверила - она действительно не одна. Ей помогут даже сейчас, в этом всепоглощающем горе. Помогут, не оставят ни её, ни дочек. Да, прошло уже несколько дней после похорон. Лиара по-прежнему носила траур по мужу. По-прежнему уклонялась от развлечений, от отдыха, от ничегонеделания. И сконцентрировалась на дочках, на всех троих, не делая между ними ненужных особых различий.
Пребывание на "Волге" помогло Лиаре. Здесь она бывала реже, чем на "Нормандии". Крейсер был для неё нов, тем более, что он, как было принято в Империи, постоянно модернизировался, улучшался, совершенствовался. Светлана ясно ощущала, что на "Нормандии" Лиаре было бы очень тяжело пребывать даже короткое время. Пока. Пока не пройдёт Кризис Боли.
Светлана видела, что Лиара о чём-то напряжённо думает. И догадывалась, о чём именно. Она очень трудно сходилась с незнакомыми разумными. Гораздо легче она общалась с компьютерами, любила часами копаться в данных, выловленных в Экстранете, на полузабытых, но продолжавших работать серверах. Редко посещаемых, адреса которых не все помнили точно и чётко.
Только для Светланы она сейчас делала исключение. И не только общалась, но и гуляла вместе с ней. "Волга" шла к Цитадели. Шла медленно, далеко не на крейсерской скорости. Большой корабль величаво плыл в Пространстве. Марку "Волги" узнавали, приветствовали, как полагается приветствовать боевой корабль-легенду. Лиара с дочерьми гуляла по крейсеру, интересовалась всем новым. Продолжала оттаивать. По-прежнему в её одежде было очень много белого и светло-голубого - цвета траура, принятые в Азарийском Пространстве сравнительно недавно. Всё менялось. И победа над Жнецами также изменила очень многие традиции и обычаи.
Как-то в один из следующих дней, где-то ближе к полудню, Лиара, крутнувшись перед зеркалом в холле командирской каюты крейсера, пошутила грустно, что её белый комбинезон учёного, который она носила на Теруме, сейчас бы многие соотечественницы восприняли совершенно по-иному. Светлана кивнула, отчётливо чувствуя видя, что Лиара, говоря это, думала совершенно о другом.
- Ли. Если ты хочешь поговорить - лучше поговорить здесь. Не думаю, что говорить о чём-то вне каюты сейчас - это хорошая идея. - тихо сказала Стрельцова, уже догадываясь со всей определённостью, о чём столько времени думает её подруга. - Полагаю, время для этого разговора... пришло.
- Ты ведь меня проклянёшь, Свет. - тихо сказала Лиара, отходя от зеркала и подходя к рабочему столу командира крейсера. Да, теперь Светлана держала в каюте два рабочих стола. Один, как обычно - в кабинете, а второй - в холле. Так было удобнее. Не надо было бежать в кабинет или пускать туда гостей. В холле все вопросы решались быстро и по-деловому.
- Не прокляну. Потому что знаю, о чём ты хочешь сказать. Я знаю, что Джон к тебе... неравнодушен. Знаю, что он любит тебя. И знаю, что ты продолжаешь любить его. Знаю, что вы встречаетесь. И не нахожу в этом ничего плохого или опасного. У Джона - большое сердце и его любви хватит на многих. Я и мои дети не чувствуем себя обделёнными. Нисколько. Ни в коей мере. Если у вас чувства - я мешать не буду. За эти годы... за годы войны, мы прошли через такое, что эти... условности преодолимы. Главное - любовь. Джон любит тебя, Ли. И любит меня. Так уж произошло и я знаю об этом, понимаю Джона и принимаю его выбор. Ты... Ли, одна из немногих, кому я доверяю особо глубоко и сильно. Потому что тебе доверяет Джон. Ты поумнела, стала взрослой, опытной. Ты через многое прошла.
- Свет... ты...
- Да, Лиара. Я прекрасно знаю. Многое знаю и понимаю. Это только сначала кажется, что есть только чёрное и белое. С возрастом начинаешь интересоваться тем, что лежит между этими полюсами. Оттенками начинаешь интересоваться. Более того - начинаешь любить именно оттенки, ценить эти оттенки. Я всегда считала тебя, Лиара, достойной Джона.
- И... потому ты не препятствовала? - выдохнула азари. - Но как?
- Я, Лиара, женщина. Родилась и выросла в России. У нас такие вещи считывают, осознают и понимают очень быстро. Да, быть может, мы мало улыбаемся и ещё меньше веселимся. Что поделать, природа и климат у нас - суровые, по большей части. Мы очень долго возвращались к большим семьям, к жизни многих поколений рядом, а то - и под одной крышей. Когда-то это обозначалось словесно "коллективизмом", но понималось всегда гораздо глубже и точнее. Во всём богатстве полутонов. Применительно к самым разным ситуациям.
- Но ведь я...
- Нет, Лиара. Нашу семью ты не разрушаешь. Я и Джон любим друг друга. Как и прежде. Ничего здесь не изменилось и измениться не может. У нас уже двое детей и будут, обязательно будут ещё. Потому что этого хочу я и хочет Джон. Любовь Джона к тебе и твоя любовь к Джону выдержали испытание временем, расстоянием, обстоятельствами, событиями. И я не вижу причин становиться на пути Джона к тебе.
- Светлана... - Лиара посмотрела на сидевшую за столом Стрельцову с почти молитвенным почтением. - Ты... Вы...
- Если Джон сохранил к тебе такую любовь - кто я такая, чтобы мешать вашему счастью? Я также счастлива в любви Джона сейчас и буду счастлива в дальнейшем. У меня в этом нет никаких сомнений, Ли. Я знаю, Джон способен любить многих глубоко и крепко и этого знания мне вполне достаточно для спокойствия.
- Но... вы...
- Я, Лиара. Я. - Светлана встала, вышла из-за стола. - Я видела, как ты смотришь на Джона и видела, как он смотрит на тебя. Мне не надо было слышать ваши разговоры - я вполне могу понять ваши чувства, их остроту, глубину и полноту. Без слов, сказанных вслух. Тихо или громко.
- Я же...
- Какая разница, Ли? Мы все живём здесь, в этом мире, только один раз. И по сравнению с любовью любые года, любые расстояния, любые препятствия - ничто. Ты любишь Джона, ты постоянно думаешь о нём, ты заботишься о нём уже тем, что любишь его. Мы, люди, хорошо знаем, насколько это ценно и редко, когда кто-то вот так глубоко и нежно думает о тебе. И в России мы уже давно стараемся относиться к этому очень серьёзно.
- И...
- Ли, не будем ходить вокруг да около. Арлин уже давно считает Джона своим, числит его в своём личном ближнем кругу. Малышки тоже не протестуют - ты сама видела, как они быстро засыпают у него на руках, как любят с ним играть, как слушаются его. Да, они навсегда останутся дочерьми Майкрофта. Он дал им больше, чем просто основу. Поверь, если был бы хотя бы малейший сигнал от твоих детей, что Джон им неприятен...
- Верю, Свет. Потому что знаю. - тихо сказала Лиара. - Продолжай.
- Наступил мир. Мы воевали, чтобы наши дети росли спокойно, свободно и даже весело. Чтобы они больше не боялись каких-то там Жнецов, которые рано или поздно придут. Ты нам обоим не чужая, Ли. И твои и Майкрофта дети - тоже нам не чужие. Если Джон по ряду причин и не столь чувствителен, то я-то знаю, Ли. Многое знаю. У тебя даже лицо меняется, когда ты остаёшься наедине и начинаешь думать о Джоне. А думаешь ты о нём часто.
- Майкрофт об этом знал. Я от него этого не скрывала. - тихо заметила Лиара.
- И это делает ему честь. Большую честь, Ли. - сказала негромко Светлана. - Человеческая жизнь, к сожалению, намного короче, чем азарийская. Так захотела природа и вряд ли это можно изменить быстро в обозримом будущем. Но человек так устроен, что всегда хочет добиться своего. Наверное, так захотела эволюция. Или что-то столь же мощное и сильное. Ли, я не умею и не хочу мешать тебе и Джону. Я видела твои глаза, когда он только входил в комнату. Видела, как загорались в них искорки счастья. Не отрицай. Джон видел их и я тоже видела.
- Но как... Как такое совместить? - пролепетала Лиара, всё острее понимая, куда клонит Светлана.
- Просто, Ли. - ответила Стрельцова. - Война тяжело далась людям. Большинству из них. Очень мало, кто проживёт до двухсот лет - слишком велики были нагрузки, о которых люди раньше и понятия не имели.
- Джон... - прошептала азари.
- Да, Лиара. - тихо подтвердила Светлана. - Я здесь беспокоюсь и забочусь больше не о себе, а о Джоне. Увы. Мужчины живут меньше женщин. Хоть в России, хоть в Британии. И я хочу, Лиара, чтобы Джон прожил как можно дольше. Очень этого хочу. По понятным тебе и мне причинам хочу.
- И помочь прожить дольше Джону... - голос Лиары был едва слышен. Светлане пришлось читать едва ли не по её губам, превращавшимся в ниточки.
- Поможет твоя любовь, Лиара. Не только моя, но и твоя. Глупо отрицать очевидное - она у тебя сильная и чистая. И потому я не буду мешать твоим отношениям с Джоном. Потому что я верю ему и тебе. Очень верю. - Светлана остановилась в шаге от азари. - Согласись, что лучшего вряд ли можно измыслить.
- И... - Лиара несмело оборвала высказывание.
- Ли, - Светлана отошла к столу, взглянула в иллюминатор, теперь уже не прикрытый бронезаслонкой, - Если я кому-то верю, то я верю ему до конца. А тебе и Джону я верю. Как мало кому в этом мире и в этой Галактике.
- Знаю... - прошепала Лиара. - И потому мне страшно. Страшно... не оправдать твоё доверие, Света.
- И потому я верю тебе ещё больше, Ли. - твёрдо сказала Стрельцова. - Я видела, каким взглядом ты провожаешь уходящего Джона. Я знаю, как ты корила себя месяцами за своё поведение на той, первой "Нормандии". Я знаю, как ты благодарна и нормандовцам и Джону за своё спасение на Теруме. Я знаю, как ты благодарна за возвращение к тебе твоей мамы.
- Джон... - сказала Лиара и умолкла, снова не решившись продолжить.
- Да, Джон рискнул. Рискнул всем. И я знаю это, как никто. - подтвердила Светлана. - У людей очень короткая жизнь. И не все люди живут свой срок так напряжённо, как это делает Джон. Поэтому уверена, что твоё присутствие рядом с Джоном поможет ему. Более того, я знаю, что ты ему необходима. Особенно сейчас, в послевоенное время. Особенно потому, что ты - в нём, а он - в тебе. - Светлана отступила на шаг от иллюминатора, но не стала поворачиваться лицом к Лиаре, понимая, что любой взгляд резанёт сейчас по азари острее луча зенитного прожектора, а значит - причинит ненужную боль. - Есть ещё одно. Важное.
- Дети... - тихо произнесла азари.
- Да. - сказала Светлана. - Пока твои младшие очень малы... переход будет безболезненен для них обеих. Старшая... всё понимает. Для них всех троих Майкрофт останется отцом. Навсегда. А Джон... сумеет встать рядом и помочь и тебе и твоим детям. Знаю, верю и чувствую - он этого хочет. Если, конечно, вы оба этого хотите.
- Светлана... как я могу...
- Не надо, Ли. Всё просто. И одновременно - сложно. Детям, твоим детям, всем троим, нужен отец. Здесь и сейчас. Джона они знают хорошо, доверяют ему, привыкли к нему, не боятся его. Не бегают, не прячутся, когда он подходит. Тебе тоже нужна поддержка, исходящая от кого-то хорошо знакомого, чтобы не тратить силы, время на привыкание. Как бы там ни было - семья должна быть полной. Об остальном мы с тобой уже говорили достаточно. Думай. И знай, что любое твоё решение я поддержу. А сейчас - не изводи себя мыслями. Просто ляг и усни. Дай подсознанию поработать в комфортных условиях. Ничего, что сейчас день. Ты спокойно поспишь столько, сколько надо. Потом - покормишь младших. Снова поспишь. А там - примешь решение.
- Свет... Спасибо. - прошелестела Лиара. Азари подошла к дивану, присела на него. - Ничего, что я здесь?
- Ли, ты можешь прилечь где захочешь. Даже с дочками. Мне всё равно скоро на командирскую вахту. Так что располагайся, засыпай и ни о чём не беспокойся. Здесь ты и твои дети в полной безопасности.
- Верю, Свет. Верю. - Лиара встала. - Тогда я - к детям. Мне возле них... Легче и лучше думается.
- Хорошо. - просто ответила Стрельцова, устраиваясь за рабочим столом и включая инструментрон. - А я пока поработаю. Много сообщений пришло, надо прочесть и отреагировать.
- Именно так, Ли. Именно так. - тихо сказала Стрельцова, не поднимая взгляда от экрана инструментрона. - Иди, отдыхай. Тебе сейчас надо отдохнуть и подумать. А решение ты примешь. Правильное решение.
За Лиарой закрылась створка двери спальни и Светлана смогла погрузиться в работу, изредка взглядывая на индикаторы каютной обстановки. Пока всё было в порядке. Лиара и её дети спали спокойно.
Светлана Стрельцова-Шепард и Лиара с Дочерью в развлекательном центре на Цитадели. Дети слишком быстры, Ли
Командирская вахта прошла спокойно и Светлана вернулась в свою каюту. Заглянула в спальню, убедилась, что Лиара и её дети спят. Прошла к столу, взяла ридеры, подключила к инструментрону. Углубилась в работу.
Она снова была полноправным командиром, но всегда ощущала заботу и внимание экипажа и в первую очередь - капитана первого ранга Титова, так и оставшегося её первым помощником. Вот и сейчас он подал ей и исходную информацию и проекты решений. Потому ознакомление и выбор Светлана осуществила быстро и полно. За работой пролетели четыре часа, время приблизилось к пяти вечера, до прибытия крейсера на Цитадель ещё оставалось несколько часов и Светлана, пересев в кресло, позволила себе расслабиться. Она слышала, как Лиара, проснувшись, покормила младших дочек, как потом немного повозившись, успокоилась. Дети, наверное, как всегда, прижались к ней. Так всегда было и так будет - присутствие мамы, самой родной и самой нужной, неизбежно заставляет детей держаться к ней поближе.
Углубившись в размышления, Светлана не заметила, как задремала, а потом и заснула. Сквозь сон она отметила, что "Волга" успешно легла в дрейф на внешнем рейде Цитадели, что стартовали первые челноки, установились каналы обмена информацией. Всё это было нормативным и не требовало ни её, командира крейсера, прямого вмешательства, ни её присутствия в Центральном Посту корабля. Титов всё делал прекрасно и она никогда не ограничивала его в возможности непосредственно поруководить экипажем и поуправлять кораблём. Диспетчера многих станций и космопортов знали эту особенность внутреннего уклада жизни легендарного корабля и не считали её нарушением правил или законов.
Стрельцова вынырнула из дремоты тогда, когда ощутила рядом присутствие старшей дочери Лиары. Арлин подошла, стараясь не особо громко топать, остановилась у кресла, где в расслабленной, свободной позе дремала Светлана, прикоснулась к запястью её левой руки. И, оглянувшись на Лиару, вышедшую из спальни, в красно-белом длинном платье - траур продолжался и белые полосы всем окружающим разумным об этом сообщали самым определённым образом, тихо сказала:
- Мама Света...
Мягкий взгляд Светланы коснулся лица Арлин. Девочка улыбнулась счастливой, полной улыбкой, поняла, что Стрельцова не спала, что она её не разбудила. Арлин не стала убирать руку, не испугалась быстро открывшихся глаз Светланы, не испугалась, когда она, встав с кресла, подхватила её на руки, закружила, обняла, подняла на вытянутых руках едва ли не к самому потолку холла и, наконец, дала возможность удобно устроиться на руках, позволила обнять себя за шею. Лиара с мягкой улыбкой наблюдала за этим, в её усталых и заледеневших глазах проявлялось давно забытое сияние. То самое сияние, которое так любил видеть и ощущать Майкрофт.
- Собралась? - Светлана, не отпуская с рук Арлин, подошла к рабочему столу, нажала несколько сенсоров на инструментроне, просмотрела доклады и общую сводку обстановки на корабле. - Знаю, мы уже на месте. - с этими словами она открыла дверь каюты. - Нас ждёт командирский челнок, Ли.
- Свет... может просто... просто пойдём погуляем по Цитадели. Ну его, этот центр? - спросила Лиара, когда, спустя сорок минут они вышли из периметра Причалов и направились к стоянке флайеров.
- Ли... - Светлана взглянула на подругу. - Пусть младшие поспят. Они всё чувствуют. Пусть не понимают, но чувствуют. А Арлин... - она посмотрела на маленькую азари, доверчиво прижавшуюся к ней и обнявшую обеими ручками за шею. - Она всё и понимает и чувствует. А мы с тобой и погулять успеем, и покушать, и многое другое. В том числе - о многом поговорить. - Стрельцова всунула в прорезь своё командирское удостоверение, машина дала доступ к ручному управлению и флайер полетел по хорошо знакомому Светлане маршруту.
Арлин сидела на коленях и старалась не мешать вести флайер, с интересом посматривая по сторонам.
- Она должна жить своей детской жизнью. У неё будет предостаточно проблем в будущем. А сейчас ей тоже нужно оттаять. Как и тебе. Мы прибыли. - Светлана прижала к себе Арлин и вышла из флайера, зная, что Лиара будет рядом.
На всякий случай она взяла подругу за руку и одним движением посадила Арлин себе на плечи, придерживая её за ножки. - Арли, посмотри, где тут ближайшее кафе. И посмотри, где тут игровые автоматы. Нам нужны городки. Я давно не играла.
- Хорошо, мама Света. - пискнула Арлин, оглядывая открывшийся ей с высоты интерьер. - Нашла! Вижу. Это вон-там! - девчушка едва не свёрзнулась, указывая вытянутой ручкой направление, но Светлана предупредила её движение и потянула Лиару за собой.
Заняв столик, они все втроём подошли к автомату, дождались своей очереди. Коротко пояснив Арлин правила и возможности, Светлана помогла девочке бросить первые несколько бит, наловчиться полностью сбивать фигурки из полей. Убедившись, что маленькая азари увлеклась игрой, Светлана потянула Лиару к столику, стоявшему рядом. Они сели и, поглядывая на игравшую Арлин, стали шептаться, потягивая витаминные и травяные коктейли.
- Знаешь, Свет. - сказала Лиара, искоса поглядывая на увлёкшуюся старшую. - Ты права. У неё должно быть детство. И она уже сейчас многое понимает. Так глубоко, полно и остро понимает, что я просто не знаю, как реагировать. Не по возрасту. Да, знаю, сегодняшние азари взрослеют быстро, но Арлин... Она взрослеет семимильными шагами.
- Возможно, Ли. - Светлана наблюдала, как Арлин, нисколько не протестуя, даёт бросить несколько бит подошедшим маленьким турианцам и дреллам. - Возможно.
- И зачем ты от меня скрывала, что сюда придёт "Нормандия"? - спросила Лиара.
- Я? Скрывала? - удивилась Стрельцова. - Ли, кому другому скажи. Ты же любишь Джона по-настоящему, а не виртуально, так что ты и сама вполне можешь чётко и полно понять, где он будет и когда. Да, он прилетает сегодня в двадцать два часа. До этого времени мы с тобой многое сможем сделать.
- Полагаешь, пришло время мне снова появиться на борту фрегата? - несмело спросила Лиара.
- Уверена в этом, Ли. Тебе там будет спокойно и комфортно. Там - Джон, там все, кого ты и без того хорошо знаешь. Корабль тебе знаком, не придётся напрягаться и нервничать. А дети, уверена, воспримут нормально.
- Многие уже сошли на берег. - проговорила азари, наблюдая, как Арлин кидает уже двадцатую по счёту биту.
- Да, сошли. Но если надо будет - они вернутся. Уверена, для них фрегат стал тем, что у людей принято называть родным домом. А я также могу сказать - Джон уже приготовил и тебе и детям там отдельные каюты. Со всеми удобствами.
- Считаешь?
- Уверена. Никто из нынешних нормандовцев не будет неправильно реагировать на твоё присутствие. Да и отдельная каюта позволит тебе сохранить автономность. - без улыбки сказала Стрельцова. - А у Джона, сама понимаешь, на его любимом корабле всегда найдётся дело. Но главное - рядом теперь будешь ты. Всю стоянку. А там - будет видно. Может и полетите вдвоём куда-нибудь. Вместе с детьми. Джон это организует. Убеждена.
- Ты мне так доверяешь, Свет... Я к такому... не привыкла. - тихо сказала Лиара.
- И хорошо, что не привыкла. - так же тихо ответила Стрельцова.
Они проговорили до позднего вечера, предоставив Арлин возможность освоить все новые игровые автоматы, во множестве появившиеся в этой части развлекательного центра. Глядя, как вокруг маленькой азари кучкуются обрадованные возможностью вдоволь поиграть и пообщаться дети, Светлана и Лиара продолжали потягивать коктейли, поглощать немудрёные, но очень полезные закуски и говорить, говорить, говорить.
- "Нормандия" встала на внешний рейд. Рядом с "Волгой". Распоряжение диспетчерской службы Цитадели. - сказала Светлана, взглянув на мигнувший экранчик инструментрона. - Арлин!
- Да, мама Света! - девчушка с готовностью подбежала, широко раскрыла руки и Светлана, подхватив её, мгновенно умостила на плечах. - Спасибо. - маленькая азари чмокнула Светлану в макушку и, вернув кредитный чип в протянутую руку командира "Волги", обхватила голову Стрельцовой. - Спасибо! Я рада и довольна!
- Вижу. - Светлана забрала со стола принесённый официантом-саларианцем контейнер. - Бери и подкрепляйся.
- Спасибо. - маленькая азари занялась завтраком.
Светлана пошла следом за Лиарой, стремительно уходившей к выходному порталу. Хоть и траур, но заметно, что Лиара уже немного очнулась. Хотя бы на время, но очнулась.
Флайер принял их всех троих в салон и спустя час с небольшим плавно опустил на плиты возле Причального комплекса Станции. На табло Светлана привычно отметила информацию о прибытии челноков с фрегата на один из пирсов. Лиара вышла из флайера, огляделась по сторонам, прочла информацию с табло.
Светлана ясно видела, как она меняется в лице, в походке, в фигуре. Азари вообще старели внешне очень медленно, а Лиара ещё не достигла даже середины тысячелетнего срока жизни, но сейчас она молодела с каждой секундой. Арлин, сидевшая на руках у Светланы, откровенно любовалась мамой. И Лиара, безусловно, чувствовала, ощущала взгляд старшей дочери и нисколько не стеснялась своего поведения, своих действий, тех изменений, которые с ней теперь, вот сейчас происходили.
Грэг, профессионал-водитель, узнал Лиару сразу, приветственно поклонился, распахнул двери салона, козырнул подошедшей Светлане, помог ей взойти на борт. Челнок взмыл вверх плавно и быстро. Так, как это умел делать только Грэг. Лиара неотрывно смотрела на приближавшийся фрегат. Светлана чувствовала, физически ощущала, как азари загоняет внутрь, глубоко внутрь траур, как достаёт из запасников души и тела лучшее, чтобы предстать перед своим Шепардом во всём блеске. Несломленной, непокорённой, сильной и глубокой...
- Через несколько минут будем на месте. - негромко сказал Грэг, не покидая своего рабочего места. В салоне была отличная звукоизоляция, шелеста двигателей почти не ощущалось и голос водителя все пассажирки услышали чётко. - Ангар уже открыт, вас ждут. - добавил Грэг, кладя машину на новый, причальный курс.
Арлин с интересом разглядывала приближавшийся корабль. Она была на нём несколько раз. Раньше. Но сейчас, видя резко помолодевшую маму, чувствовала, что сегодняшний прилёт на борт фрегата - особый. Необычный. Сама Лиара сидела спокойно и только Светлана ощущала, как внутри азари всё трепещет.
Как бы она ни хотела, возраст не скроешь - губы сжались, уголки немного опустились, поворот и наклон головы выдают напряжение души и сути с головой - даже Джон прочтёт такое на полном автомате. Прочтёт и поймёт, что Лиара ему доверяет в ошеломляющих масштабах. Не скрывает ничего.
Голубые глаза на чуть побледневшем лице выделялись как драгоценные камни на бархате. Светлана ясно ощущала, что Лиара готова сейчас сорваться с места и прыгнуть в шлюз, не дожидаясь ни стыковки, ни швартовки. И только усилием воли сдерживает себя.
Сдерживает, потому что немного опасается и боится. Ведь рядом - законная жена Джона. А она... она, Лиара, просто любит Шепарда. Может быть это и важно, и много, и достаточно, может и Майкрофт из-за Грани одобряет, но она пока боится рубить вот так, сразу, сплеча. Окончательно. Она должна увидеть и почувствовать Джона. Сама. Только она. Лично.
Арлин, почувствовав смятение в душе мамы, слезла с коленей Светланы и взобралась на лавку, где сидела Лиара, обняла за шею, прижалась, что-то лопоча. Успокаивала. Лучшим для любой матери и самым родным для Лиары детским языком.
Челнок плавно вошёл в направляющие и пододвинулся к площадке трапа. На ней уже стоял Шепард и Светлана помедлила, дав возможность Лиаре выйти первой. Ничего. Она может и подождать, а Лиаре нужна свежесть чувств и ясность.
Первой к Джону протянула ручки Арлин. Джон подхватил девчушку, та прижалась к нему, обняла, обхватила за шею и что-то зашептала на ухо. Джон улыбнулся, другой рукой прижал к себе Лиару, давая ей возможность обнять себя покрепче, спрятать лицо. Несколько минут - и Арлин поворачивается к выходящей из челнока Светлане, призывно машет. Стрельцова подчинилась желанию старшей дочери Лиары и через несколько секунд почувствовала, как Джон обнимает их всех троих. На чуть заплаканном лице Лиары светилась улыбка, а в глазах сверкали почти позабытые ею самой искорки счастья. Сверкающие глаза женщины, убедившейся, что её по-прежнему любит и ценит её мужчина. Дар крайне дорогой и важный.
"Силён старпом. - одобрительно подумал Грэг, приводя салон в порядок и передавая подошедшим вахтенным два небольших баула с вещами. - Всё у них получится. И всё у них будет хорошо. Они любят друг друга. Это - самое главное".
Шепард и Лиара с дочерью на борту "Нормандии"
В старпомовской каюте Лиара поправляла на Шепарде костюм. Арлин сидела в рабочем кресле Джона у рабочего стола, но смотрела своим мягким и внимательным взглядом на свою маму и Шепарда. А Лиара не стеснялась дочери, отдавалась заботе о Джоне, чувствовала на себе его любящий взгляд и понимала, что она счастлива.
Джон ради неё надел столь отвергаемый им парадный чёрный как смола, костюм, надел белую рубашку со стоячим воротником, смирился с тем, что надо застёгивать не привычные пуговицы или клипсы, а архаичные запонки. За время траура Лиара немного, но заметно похудела, а Джон, скорее всего сочтёт это проявлением возвращения в молодость. Как же ей хотелось снова вернуть то время, когда она ступила на борт этого корабля прямо с Терума. Прямо от вулкана. И ей всё острее казалось, что это время можно вернуть. На новом, другом уровне, но вернуть. Потому что слишком многое они вдвоём и каждый по отдельности поняли. Потому что рядом - старшая дочь Арлин, для которой Шепард - далеко не чужой. Потому что Светлана дипломатично ушла в каюту Андерсона, предоставив Лиаре и Джону вдоволь насладиться обществом друг друга.
А Арлин... Она им не помешает. Глупо скрывать от старшей дочери эти чувства, эти эмоции, эти отношения, эти взаимоотношения. Арлин и сама верит Шепарду так, что и Лиара изумляется и удивляется. Если верит ребёнок, то мама вполне может поверить - детское сердце обмануть трудно. Дети всё чувствуют намного острее. А сейчас Арлин, скрывая довольную улыбку, переводила взгляд с Лиары на Джона и обратно, понимая, насколько они оба счастливы и довольны. Лиара помолодела и для Арлин это не было тайной - настолько помолодеть её мама могла бы только рядом с очень дорогим и любимым разумным. И таким разумным оказался хорошо знакомый ей, Арлин, Джон Шепард. Человек-легенда, которого все знали под именем - брэндом "Капитан Шепард", хотя он сам уже давно носил не капитанские, а адмиральские погоны. И продолжал оставаться старшим помощником адмирала Андерсона, командира фрегата-крейсера "Нормандия". Два адмирала. Два капитана. Два Спектра-человека.
Мягко и бережно подхватив Арлин на руки, Шепард пропустил Лиару вперёд и они пошли. Пошли в обычный обход по кораблю. "Нормандия" дрейфовала рядом с крейсером, немо приветствуя и общаясь со своей боевой подругой, с которой пришлось столько пережить. А Лиара искоса поглядывала на шепчущую что-то на ухо Джону Арлин, обнимала Джона и прижималась к нему, кивая шедшим навстречу нормандовцам.
Она с интересом слушала рассказ Джона о происшедших на корабле изменениях, участвовала в разговорах с членами экипажа и команды и успокаивалась, всё больше и глубже веря, что она по-прежнему в безопасности, что она - под защитой, что рядом и вокруг неё - друзья, которые хорошо её знают и потому всегда помогут и поддержат. Когда боль и горе ещё столь остры, это отношение окружающих - крайне важно. И Лиара, видя, как довольна Арлин, сама испытывала удовлетворение, расслаблялась, снимала хоть на время, пока Джон и Светлана рядом, этот панцирь, спасший её суть от разрушения.
Она слишком хорошо помнила, как проводила долгие вечера, лёжа на жёсткой кушетке в свете софита и в мерцании часов-будильника, не снимая привычного научного скафандра, только отложив на расстояние вытянутой руки шлем. В такие минуты ей всегда было очень одиноко. Да, у неё была работа, да, у неё были родители, с которыми она всегда могла пообщаться по Экстранету, но ей хотелось большего.
И этим большим для Лиары всегда был Джон. Да, она знала, что он женат, что принадлежит он только Светлане. Но она верила, что когда-нибудь сможет доказать и Джону и Светлане, что она не станет им помехой, что не будет претендовать на что-то большее, не будет разрушительницей их личного и семейного счастья. Она уже тогда верила, что Джон тоже любит её. Пожалуй, в этом она была уверена даже больше, чем во всех талантах Шепарда явно внеземного и внегалактического происхождения, которые и так крайне редко проявлялись.
А когда началась война с Жнецами и "Нормандия" с "Волгой" канули в глубины космоса, декадами не проявляясь на локаторах, не снимая режима невидимости и выполняя сложнейшие задачи, Лиара часто просыпалась, взглядывала вверх, туда, где был космос, в котором шло противостояние между Жнецами и Сопротивлением. Тессия горела, горел Иллиум, горели другие планеты Азарийского пространства. И Лиара всё острее ощущала, как ей не хватает Джона.
Шла война и она воевала. Штурмовая винтовка стала ей столь же привычна, сколь раньше была привычна клавиатура инструментрона. Но сердцу приказать Лиара по-прежнему не умела. Не могла, да и не хотела выдрать из сердца и разума образ Джона. Не требовавшего от неё ничего сверхъестественного, никогда не давившего на её Путь, никогда не командовавшего ею и её судьбой. Любившего свою Светлану истовой, жертвенной любовью. Любившего своих ещё нерождённых детей.
А Лиаре, напряжённой как струна, сидевшей на жёсткой койке в убежище, казалось, что он и её любит. Любит по-прежнему, любит мягко, нежно, просто и одновременно - невероятно сложно и глубоко. Любит и верит ей и в неё. Верит, что Лиара выживет, что она победит врагов, что она не сдастся, не отступит, не предаст ни себя, ни своих близких ни своих сподвижников и коллег.
Сначала ей это казалось, но со временем она убедилась, что так оно и есть - Шепард дал возможность очень многим расам уверовать в свою способность покарать Жнецов и их приспешников, наказать их действенно и окончательно. Даже дерясь в окружении, даже дерясь в изоляции. Но - сражаясь и борясь с врагом, чуждость которого ощущали все органики и все синтеты. Врагом, сориентированным только на то, чтобы уничтожить обитателей, разумных обитателей Млечного Пути. Всех до единого.
Лиара знала, верила, чувствовала, что она по-прежнему свободна, что она сама определяет свою собственную судьбу, что Шепард примет любой её выбор, что он не претендует на какое-либо исключительное к себе отношение с её стороны. Всё это наполняло сердце Лиары огнём, а разум - холодом. И она воевала и боролась. Декада за декадой, месяц за месяцем. Боролась, потому что знала - так же борется и Джон и Светлана и все Нормандовцы и Волговцы.
Она воевала и боролась за освобождение своей родной планеты, своей Тессии. Видела многое и многих. В самых разных ситуациях. Освоила в совершенстве биотику и лёгкое стрелковое оружие. Единственное, что ей никогда не покорялось - это были гранатомёты и снайперские винтовки. Но штурмовые винтовки и любые пистолеты порхали в её руках словно не весили ничего. И разили врагов наповал. Максимум - два выстрела.
Лиара стала беспощадной. К своим собственным недостаткам, к своим проблемам, к своим слабостям. Она осваивала биотику, тренировалась и почти не снимала налобные концентраторы энергетики. А закрывая глаза, когда это было возможно, она представляла себе сотни тяжёлых и средних кораблей, атакующих флоты Жнецов и уничтожавших их. Да, кругом были разрушенные посёлки, города, здания, превращённые в руины. Десятки, сотни разумных органиков гибли и получали ранения. Но почти никто из них не сдавался. Не отступал.
И Лиара видела в этом результат работы Джона и его сподвижников. Результат работы Светланы, которая, несмотря на беременность, не уходила окончательно с поста командира разведкрейсера и неделями не покидала Центрального Поста своего корабля. Если уж люди воюют так отчаянно и так эффективно, то она, Лиара Т'Сони, дочь двух матриархов азари, обязана воевать во всяком случае не хуже. Любовь и верность требуют доказательств делом - эту истину Лиара усвоила глубоко и полно, на собственном опыте.
Бело-синий комбинезон Лиары часто обманывал церберовцев, воевавших на стороне своих работодателей-Жнецов. Никто не ждал от молодой азари подвохов, никто не видел в ней опасности. И Лиара, бледнея за секунды, всаживала в очередного бронированного полухаска три заряда. Три заряда из пистолетов. А потом - ещё и ещё всаживала заряды, но уже в другого полухаска. Никакой заполошной стрельбы, никаких очередей, напрасно расходующих боезапас. Только точные и чёткие выстрелы, неизменно несущие врагам смерть. Последнее, что видели хасколюды - это её лицо, искажённое маской презрения и ненависти. А затем неизменно следовала вспышка и тьма. Могильная тьма.
Росли перечни погибших и Лиара выкраивала минуты, чтобы убедиться, что там, в этих скорбных сводах не появились предельно дорогие её сердцу и душе фамилии. Она могла бы очень многое рассказать о каждом из нормандовцев и волговцев, ведь она не только воевала, она пыталась и старалась работать с информацией. Она всегда помнила, с каким трудом оправилась после тяжёлого ранения, с каким трудом вернулась к обычной жизни, вернула себе способность не только быстро ходить, но и быстро бегать и прыгать. Потому бело-голубой скафандр научного сотрудника она носила с гордостью и с полным правом. Когда была возможность - она возвращалась в научные подразделения Пространства Азари и работала там, справедливо полагая, что война-войной, а науку и исследования сражения и бои отменить не в состоянии.
Дневала и ночевала в лабораториях, промокала уставшие от чтения многих сот страниц глаза и всегда напоминала себе, что очень многим - намного тяжелее, чем ей. Намного больнее, намного сложнее. Всегда помнила себя на костылях - беспомощную и слабую. Ощущала, когда опускались плечи и голова клонилась вперёд, взгляд что-то начинал искать на плитах пола. Давала себе, если получалось, самый небольшой отдых и заставляла себя возвращаться. Либо - в бой, где поёт оружие и скрежещет смерть, либо - к ридерам, инструментронам, экранам компьютеров, рядам формул и цифровых выкладок.
Редкими спокойными и свободными вечерами она одевала на уставшие от биотических импульсов руки тонкие мягкие перчатки, касалась круглого кулона на тончайшей и крепкой цепочке и в её памяти сразу всплывал фрегат с гордой надписью "Нормандия". И пусть внизу, под кораблём, горела обитаемая или даже необитаемая, но ценная для разумных органиков планета, появление этого корабля означало коренное изменение в ситуации в очередной звёздной системе. Чаще всего - поражение Жнецов, уничтожение очередного подразделения их приспешников.
Лиара устремляла взгляд вперёд, прямо по курсу фрегата и верила, что этот корабль несёт освобождение многим обитателям Млечного Пути. Усиливает их веру в лучшее, подпитывает силы, вселяет уверенность в победе, в близкой и неизбежной победе над очередным воплощением Зла.
Младшая Т'Сони вела свою личную войну с "Цербером". Используя малейшие возможности, она перелопачивала горы данных, чтобы указать Сопротивлению на возможные места сосредоточения сил этих пособников Жнецов.
Когда она читала очередной ридер с новыми данными о церберовских войсках, к ней многие просто опасались приближаться - её голубые глаза почти полностью обесцвечивались, зрачки предельно сужались, губы превращались в ниточки, брови сходились к переносице, плечи распрямлялись, кожа на лице приобретала бледно-мраморный оттенок, подбородок заострялся.
Всем окружающим, большинству разумных было тогда ясно - Лиара не отступит. И очень скоро очередное подразделение церберовцев будет ждать гарантированный разгром. Ведь на стороне "Цербера" воевал Кай Ленг, едва не отправивший её, Лиару Т'Сони за Грань. И она делала всё и даже сверх всё, чтобы максимально ослабить хватку этого спрута, опоясавшего своими щупальцами всю обитаемую часть галактики. Чтобы Кай Ленг наконец-то получил по заслугам, чтобы он был уничтожен. Несмотря ни на какие новинки церберовских технологов и учёных. Действие должно быть равно противодействию.
Почти никто не видел её плачущей. А она плакала. Плакала, потому что знала - она так и не оправилась до конца от того ранения. И эта травма продолжает подтачивать её, лишает гибкости, силы, скорости. Да, она обрела способность и возможность ходить без костылей, даже без палочки. Но сейчас для войны этого мало. И ей нельзя останавливаться, нельзя жалеть себя, нельзя снижать нагрузку, хотя она устаёт. Очень устаёт и тщательно скрывает почти что от всех свою усталость.
Ей пришлось научиться выживать в кошмарных условиях. Ей пришлось стать своей среди воинов азари, а затем - среди воинов многих других рас. Она стреляла, ползла, маскировалась, бегала, рыла окопы, штурмовала отвесные стены и скальные уступы. На её красивом лице застывала маска сосредоточенной ненависти, скафандр покрывался грязью, кровью, к нему прилипали комки земли. Шла война в которой было уже не важно, есть ли у неё на плечах погоны или нет. Жнецы стремились уничтожить всех и любых разумных органиков. Уничтожить и уйти на очередные несколько тысяч лет.
Младшая Т'Сони не собиралась давать им такой возможности. Она всё полнее понимала смысл слов "Отечественная война". Тех слов, которые когда-то давно, ещё на прежней "Нормандии" услышала в разговоре техников. Жнецы хотят уничтожить всех разумных органиков Млечного Пути? Все органики будут этому сопротивляться. Все, как один. И тогда победа Жнецов из абсолютности превратится в вероятность, а потом - в фикцию. В сказку, которой не суждено перейти в реальность. Как бы этим гигантским машинам не хотелось обратного.
Голова пухла от цифр, выкладок, формул. Хотелось отдохнуть, уснуть, отключиться. Но Лиара давала себе право и возможность только на несколько минут замереть, прикрыв глаза и коснувшись ушных впадин пальцами, затянутыми в столь привычные и очень мягкие скафандровые перчатки. Несколько минут. И снова - работа. А затем, вполне возможно - очередное огневое боестолкновение с пособниками Жнецов. Тессия горела, но не сдавалась, не капитулировала, не отступала. Глядя на столичную планету, не сдавались и другие миры Пространства Азари. Война продолжалась, как бы ни хотели Жнецы её побыстрее завершить своей полной и окончательной очередной победой. Теперь эта победа не была уже столь абсолютно точно и полно гарантированной. Чаши Весов колебались, не приходя в равновесие и не даруя победу - пока что - ни одной стороне. Значит, нужно было работать и воевать. Исследовать, уточнять, рекомендовать, указывать. Воевать должны все органики. Потому что речь шла не о банальном междусобойчике, а о выживании. Выживании всей органической разумной жизни в Галактике.
Она не отступала перед трудностями. И очень часто покидала убежище одной из последних, самую малость уступив настояниям бойцов Сопротивления, обеспечивавших эвакуацию. Но даже тогда, когда впереди был зев эвакотранспорта, Лиара всегда окидывала взглядом покидаемую местность, запоминая всё до деталей. Когда-нибудь она напишет об этом.
Напишет подробную книгу. А пока она будет работать. В тылу и на передовой. И будет воевать. До победы. До победы над Жнецами. Другой победы она не примет. То, что она знала о Коллекционерах, о том, что они творили с разумными обитателями Млечного Пути на своей заретрансляторной базе, не позволяло ей даже помыслить о попадании в плен.
Когда-то давно, ещё на прежней "Нормандии" она прочла, что "в Евразии дети взрослеют рано". И теперь она согласилась со многими смыслами, скрытыми в этом казалось бы, немудрёном высказывании. Она тоже повзрослела рано и быстро. Повзрослела, потому что война с Жнецами не оставила ей, как и многим другим разумным органикам, иного выбора. Она редко улыбалась, редко расслаблялась и редко отдыхала. Потому что понимала - силу может сломить только ещё большая сила, а органики слишком уж расслабились. Слишком. И если они в самое ближайшее время не соберутся - впереди всех их ждёт только гибель и безличность. То, о чём Лиара узнала там, в госпитале. Ещё тогда, когда о столь массовых столкновениях с Жнецами обитатели Галактики не могли и помыслить - слишком это было непривычно. Слишком было это страшно и горестно.
А потом пришла эта война. Которую ждали, которую предвосхищали. Пришла и захлестнула Пространства сразу многих рас. И теперь и она воюет, хотя раньше любила больше спокойную, незаметную и многим непонятную научную работу. Редко когда ей удаётся теперь расслабиться на те же несколько минут. В такие минуты она неизменно думает о Шепарде, понимает, знает, что он, как мужчина, как старпом, воюет на самых сложных участках Противостояния. И продолжает любить её. Она эту любовь чувствовала. Только она. Другие, очень немногие, как она знала хорошо, тоже чувствуют эту любовь. И продолжают воевать, продолжают сражаться, продолжают бороться, чтобы у этой любви было продолжение.
И значит, она тоже будет воевать. Будет переступать через гуманность, через мягкость, через понимание запрограммированности ситуации. Потому что с таким врагом давать слабину нельзя.
И когда на одном из допросов, где она выполнила функцию эксперта, пойманный с поличным на уничтожении мирных обитателей очередного убежища диверсант-церберовец заикнулся о том, что азари годны только на роль... как он тогда, этот недочеловек, выразился, женщин лёгкого поведения, Лиара ощутила внутри себя такую волну гнева, что даже не уловила в деталях, как же она тогда на это отреагировала. Только потом ей рассказали о происшедшем в деталях. Она, как выяснилось, резко повернула голову к распятому на стене допросов церберовцу, сузила зрачки, затем - веки, превратив глаза в щёлочки, в которых плескалась жгучая всепоглощающая ненависть. В следующий момент её правая рука - от кисти до плеча вспыхнула биотикой и не успел церберовец даже вздохнуть, как был объят пламенем. Ей не препятствовали - он и так уже сказал всё, что знал. Его выпотрошили полностью. И он теперь только пытался, только пытался доказать, что он не сломлен, что он - господин, а все воины Сил Сопротивления - только рабы.
Тогда впервые она поняла, что тоже сильна чем-то не имеющим аналогов в мире Млечного Пути. Но сразу отбросила эту мысль в дальний угол сознания - кто же из разумных органиков знает свои возможности и способности до конца? Какое бы происхождение эти возможности и способности не имели, они были в распоряжении этого разумного органика с самого рождения. И только от него, конкретного разумного органика зависело, как и когда проявятся эти возможности и способности. Больше ни от кого. Ситуация да, спусковой крючок, но главное - желание и стремление напрячься, как говорили люди - прыгнуть выше головы, выйти за привычные безопасные рамки.
Самое время для таких выходов. Ибо победить такого сильного врага, каким оказались Жнецы, можно было только предельным напряжением всех сил.
И значит впереди - очередной бой, очередная вылазка к боевым порядкам сил Жнецов, очередное боестолкно-вение. Тессия превратилась в поле боя. Огромные территории и маленькие участки земли переходили из рук в руки по нескольку раз в сутки. Любая победа над Жнецами и их приспешниками давалась очень дорогой ценой. Пришлось приучить себя проверять, чтобы не оставлять после себя никого в живых - ни своих, ни чужих. Потому что тяжелораненные свои могли в следующий раз предстать перед своими бывшими сокомандниками уже как хаски. И желать только одного - уничтожить тех, с кем совсем недавно делили и кров и воду и оружие, и боеприпасы, и место для сна. Очень сложно стрелять в того, кто долгие недели жил рядом с тобой. Но стрелять надо было. Не выстрелишь ты - выстрелят в тебя. И попадут. Хаски уже не были органиками разумными, они уже приблизились к машинному состоянию и положению. И война с машинами становилась всё ожесточённее, всё непримиримее, всё непредсказуемее как по ходу, так и по результатам.
И вот среди этого непрекращающегося ужаса, терпя лишения, преодолевая трудности, сопротивляясь усталости, разумные органики проявляли свои лучшие качества. Никто не считал Лиару воином, никто не считал, что она должна быть воином в полном смысле этого слова. И, тем не менее, о ней заботились. Она часто засыпала, так и не дочитав очередной датапад, очередной ридер, очередной файл в инструментроне. А потом просыпалась на мягкой, насколько это было возможно, постели, укрытая тёплым покрывалом. Рядом находила сосуды с пищей и водой. Подкреплялась и принималась за работу.
Сколько всего было. А сейчас она рядом с Шепардом. На борту хорошо знакомого корабля. Боевого корабля глубинной разведки. И она знает, что всё у неё теперь будет хорошо. Она по-прежнему любит и по-прежнему любима. И ей больше ничего не надо - только знать и чувствовать любовь Джона и иметь полную возможность дарить ему свою любовь. Может быть действительно способную продлить дни его жизни. Хотя бы немного.
Я выиграла у самого капитана Шепарда! Лиара со старшей дочерью на "Нормандии"
Когда они, спустя несколько часов обхода, снова вернулись в старпомовскую каюту, Шепард потряс и обрадовал Лиару.
Пониманием того, что теперь он может и должен уделить внимание и её ребёнку. Её старшей дочери. Арлин азартно окунулась в новую игрушку, хлопала пальчиками по сенсорам, следила во все глаза за происходящим на экране, морщилась, демонстрируя неудовольствие и озорно улыбалась, видя, как Шепард начинает ей проигрывать. Без поддавков - такое Арлин просекала сразу. Никаких поддавков - только в полную силу. Не против тупых программных ботов, а против реального оппонента, тем более, что теперь в его роли выступал опытный и сильный капитан Джон Шепард. Никаких поддавков.
А Лиара, наблюдая и за Шепардом и за Арлин, не скрывала довольной улыбки, пусть и улыбалась одними губами, подперев рукой голову и сидя рядом с Шепардом, но не подсказывая дочери ничего, что ей было отлично видно на инструментроне капитана.
Арлин играла в полную силу. Так, как привыкла всегда играть. Она не терпела слабости и податливости. Играла и с интересом и огромным вниманием наблюдала за Шепардом и за мамой. Час проходил за часом, Лиара уже несколько раз подавала игрокам закуски и напитки, те сглатывали их почти не прожёвывая.
Противостояние на игровом поле нарастало и Арлин чувствовала, что она тоже счастлива - легендарный старпом "Нормандии" ей одной уделяет столько своего времени, столько своего внимания. Подружки в учебном центре обзавидуются, когда она им об этом расскажет. Многое расскажет, но не всё. Кое-что оставит только для себя.
Арлин не интересовал уж так особо результат игры. Она готова была согласиться с любым. Потому что хотела верить, хотела быть уверенной, что это - не последняя её игра с капитаном, которого мама, её родная и любимая мама в забытьи часто называла Джоном. Только Джоном. Капитаном Шепардом она именовала его только на людях, а наедине, даже при Арлин - чаще всего так - Джон. Редко, только под особое настроение - короче и ёмче - Джо.
Наконец на обоих дисплеях инструментронов высветились результаты и на дисплее инструментрона Арлин высветилась заставка, извещающая её о победе. Трудной, но победе. Полной победе. Шепард совершенно искренне состроил недовольную гримасу, откровенно удивляясь, как ребёнок смог одержать победу над ним, да ещё не на самом лёгком уровне сложности.
А Арлин ликовала, она была счастлива. Не поражение, не ничья. Победа. Победа в игре. И эта победа - гораздо большее. Для неё, Арлин, это было ясно. Джон Шепард оказался достоин занять место Майкрофта. Он не будет, он уже являлся прекрасным отцом. Которому без опасений доверила её, Арлин, её мама. Легендарная Лиара Т'Сони, имевшая ряд высших наград многих ключевых рас и оставшаяся такой же скромной и тихой.
Устроившись теперь уже на коленях у Джона, Арлин разглядывала на инструментроне видеоролики и фотографии, задавала десятки вопросов и со всем вниманием выслушивала ответы. А её мама была рядом и Арлин, как никто другой, видела и чувствовала - она оттаивает. Только Джон Шепард смог бы пробить её ледяной панцирь. И он пробил его теплом своего сердца, жаром своей души, совершенством своего разума.
Арлин переводила взгляд с Лиары на Джона и обратно и со всей чёткостью понимала - вот они, её родители. Да, Майкрофт - её отец и он навсегда есть и будет её отцом, но Шепард - тоже её отец, потому что он знал маму очень молодой, задолго до того, как она встретилась с Майкрофтом. Она взрослела под его незримым влиянием. Арлин понимала это как никто, по праву старшей дочери, по праву первенца.
И теперь у Арлин появилось убеждение, что очень скоро у неё могут появиться новые сестрички. Отцом которых станет Джон Шепард. Маленькая азари ясно видела, какими взглядами обмениваются Шепард и Лиара, как он бережно касается её плеча, как уважает её суверенитет и не спешит, насколько тёплое его отношение к её маме.
Мягко и ненасильственно Шепард брал Лиару и её детей под свою опеку и защиту, вводил в свою семью. Светлана Стрельцова становилась для Арлин и её сестричек второй мамой. Становилась мягко, естественно, без нажима и без спешки. Жить в такой крепкой, мощной, сплочённой семье Арлин уже почитала за счастье, видя, как счастлива её мама. У неё, Арлин, у её сестричек снова будет папа. Не отец, а именно папа.
А Лиара, её мама, единственная и любимая, уже не будет засыпать вся в слезах и просыпаться от ночных кошмаров, сжимая в руке датапады с портретами. нормандовцев, волговцев, других участников и бойцов Сопротивления. Всех, с кем её сводила судьба, кто оставил в её душе и сердце незарастающий след. Разный. Очень разный, но - след. Её мама снова будет счастлива помогать тому, кого она любит всем сердцем и всей душой. Не делает вид, что любит, не играет роль, а действительно, реально любит. Глубоко и полно.
У мамы теперь будет рядом тот, кому она сможет довериться со всей полнотой. На кого она сможет всегда опереться, кто ей всегда поможет и защитит, и убережёт, и посоветует. Он тоже воевал, причём на самом острие Сопротивления. Адмиральские погоны теперь так просто не дают, а ему, Джону Шепарду, дали. Хотя он всё больше и чаще ходит в гражданском, а адмиральский мундир с наградами одевает крайне редко - Арлин перевернула весь Экстранет, чтобы составить о Шепарде для самой себя самое полное впечатление и представление. И эти представление и впечатление ей очень нравились.
И ещё Арлин нравилось, что её мама стала в присутствии Джона чаще улыбаться. Не только губами, но и глазами и лицом. Арлин ощущала, как её мама расслабляется и даёт волю своей сути, рвущейся навстречу Джону.
Несмелая, мягкая, искренняя улыбка мамы говорила Арлин о многом. И в том числе о том, что мама освобождается от тисков горя. Потому что рядом с ней встал тот, кто знает её очень хорошо. Кто знает её давно. И кто никогда её не обидит. Ни её саму, ни её детей.
