Аннотация: Хроники Виниэля, паладина темных эльфов, который внезапно столкнулся с необычным врагом. Хорошую аннотацию напишу потом. Прода 5 февраля.
Ярослав Боцман
Копье темных эльфов
Пролог
На казни я всегда смотрю с удовольствием. Они у нас проводятся как праздники. Между четырьмя огромными деревьями, на которых расположился город Немаруэль, сооружена круглая площадка. Она висит над землей в окружении густой листвы эльдерев, закрепленная толстыми канатами из скрученных лиан. В центре площадки стоит огромная рамка по форме звезды с пятью лучами. Туда-то и помещают казнимого. Металл, куски которого когда-то упали на землю с неба, пропитан магией тальвикэль - старшей магией из всех известных. Управлять силами этой магии могут только пять старейших эльфов Немаруэля - король с королевой и три предсказательницы. И не было еще такого казнимого, кто смог бы сопротивляться этим силам.
Как обычно все не занятые срочной работой или не стоящие на страже жители Города-четырех-эльдерев собрались на толстых ветвях вокруг площадки для казней. Там были установлены плетенные из лиан сиденья, в которых можно было удобно устроиться и даже полулежать. Слуги из низших светлых эльфов и рабы из людей разносили пьянящие нектары и ледяную воду освященную магией белой некромантии. Я схватил резную деревянную чашу с красным нектаром с подноса одной из светлых эльфиек. Она замерла рядом, вдруг господин захочет чего-то еще. Я посмотрел на ее тело, прикрытое только двумя полосками ткани на груди и бедрах. Можно было бы! Но сейчас уже начнется казнь.
- Уйди - лениво приказал я.
Девушка конечно поняла сказанное на марэлэ, языке темных эльфов. Ведь ни один из властелинов моего уровня не опустится до разговора на мингэлэ, которым пользовались светлые.
Она повернулась и быстро ушла. Я не удержался и взглянул на ее попку. Ничего! Но с формами благородных темных эльфиек конечно не сравнится. Глотнув нектара, я почувствовал предвкушение и возбуждение. Сначала будет казнь, а потом... Я посмотрел на соседнюю ветвь и там увидел полулежащую на зеленом сидении Амсу. Полностью ее звали Амсалиэль Олира Эн'Амината, она была принцессой дома Аминатов, из которых происходила одна из предсказательниц. Пра-пра-пра-какая-то-внучка одной из старейших, владеющих магией тальвикэль - очень знатная девушка. Многие в Немаруэле завидовали мне, что я имею право называть ее просто Амсой. Это значило как минимум, что мы друзья. Но все догадывались, что наши с ней отношения уже стали ближе просто дружеских.
Почувствовав мой взгляд, Амса открыла прикрытые пушистыми ресницами глаза и повернула ко мне свою нежную мордашку. Глаза ее были зелеными как густая листва наших эльдерев. Губы, накрашенные в яркий розовый цвет, тонко улыбнулись в знак того, что девушка заметила мое внимание. Она лениво подняла тонкую ручку и пошевелила пальцами в красивых магических кольцах, приветствуя меня. Потом отпила нектара из своей чаши и быстро облизнула увлажнившиеся губы. Знала, что меня это заведет.
Я улыбнулся. Но потом мое внимание отвлек разлившийся в воздухе тонкий звук, напоминающий мелодию свирели. Первый сигнал. Сейчас приведут казнимого. Я стал смотреть во все глаза, потому что не знал, кто сегодня подвергается наказанию. Только вчера я вернулся из поездки в город Вагитарэль по семейным делам дома Уальгиантов, моего дома. Поэтому был не в курсе, над кем прошел суд и кто осужден к казни.
Два темных эльфа - стража в черно-зеленых доспехах вывели стиснутого магическими узами человека. Я аж поперхнулся нектаром. Да, человека. Всего лишь человека! Зачем ради него, о предвечный Таальмиль, ради простого человека устраивать суд и казнь? Любого из расы людей, кто осмеливался заходить на территорию темных эльфов ждало немедленное рабство или смерть, если нельзя использовать для каких-нибудь работ. Почему для этого сделали исключение? До него снизойдут пять старейших, их присутствие на казни необходимо для активации казнящей рамки. Мне стало очень любопытно. Наверное, это не простой человек. Один из людских королей? Предводитель войска дерзнувшего двинуться войной на нас? Все равно мелко.
Прозвучал второй сигнал. Все расселись по своим местам. Разговоры стихли. Рабы и слуги временно перестали носить напитки. Все ждали.
После третьего сигнала появились старейшие. Для них немного выше и сбоку от площадки для казней была оборудована специальная площадка. Там полукругом стояли сидения с высокими спинками, на которых цвели вечные темно-синие цветки - элькальмусы. Они считались нашим символом, знаком магии и могущества.
Король с королевой и три предсказательницы сели на свои места. Король молча поднял над головой короткий жезл, отделанный черными бриллиантами и яркими рубинами. Это был сигнал к началу казни.
Распорядитель церемонии, высокий худой маг, старший в доме Мистридов подошел к казнимому, которого стражи поместили в рамку. Громко раздался его голос.
- Сегодня исполняется казнь человека, осмелившегося назвать себя магом, равным по силе нам. Мы дети предвечного Таальмиля, который дал нам свою высокую чистую магию. И с ней не сравнится ничье ничтожное искусство. Даже светлые эльфы, наши слабые и жалкие дальние родственники не дерзают равняться с нами. А этот червяк, простой человек осмелился прийти к нашим границам и заявить о том, что его магия равна нашей. За это суд решил казнить его.
Я покачал головой, когда услышал это. Какого беса? Почему его просто не убили на месте?
- Дадим ли ему слово перед казнью? - распорядитель посмотрел вверх на короля и остальных старейших. Король молча кивнул, изобразив на лице надменную скуку.
Я чуть не плюнул. Неужели теперь придется слушать жалкую человеческую речь? Или это жалкое существо попытается что-то вякнуть на нашем языке? Это будет убого и противно.
Казнимый открыл рот, но ничего не было слышно. Распорядитель протянул руку и смахнул зеленое мерцание перед его лицом, магический кляп.
Вот тут я и удивился. Человек вдруг заговорил на чистом марэлэ, как будто был темным эльфом и всю жизнь на нем разговаривал.
- Я не говорил, что моя магия равна вашей - сказал он вдруг усмехнувшись скривив губы. - Вы услышали, что хотели слышать, остроухие дураки! Я имел в виду, что моя магия сильнее вашей.
Человек рассмеялся, оскорбляя Немаруэль раскатами громкого грубого смеха.
- Он безумен - решил я для себя и с гневом отшвырнул недопитую чашу. Праздник казни перестал мне нравится. Зачем тратить время на грязное умалишенное животное?
Король переглянулся с королевой и с другими старейшими. Над их головами с заплетенными в изящные косы черными и белыми волосами появились яркие огоньки. Красный сиял над головой мужчины, зеленые над головами женщин. Церемония казни началась.
Засветилась вся рамка, в которую магическими узами был вписан казнимый. Громкое гудение страшной энергии, которой управляла высшая магия заглушило смех человека. Где же его крик? Казнимый уже должен был орать от страшной боли, услаждая наш слух. Крика не было. Смех тоже затих. Внутри зеленого сияния рамки вдруг вспухло большим шаром желтое сияние. Я никогда раньше за десятки виденных казней такого не видел. Старейшие заволновались на своих местах. Наверное, это и для них показалось необычным.
Желтый шар раздулся, напоминая солнце в зените. Произошло невероятное - зеленое свечение высшей магии старейших погасло. С громким треском разламываемого металла разорвалась рамка в форме звезды. Обломки полетели в разные стороны, даже сшибли с ног стражей и распорядителя церемонии.
Человек освободился от магических пут и стоял скрестив руки на груди. Он снова засмеялся, встряхнув длинными рыжими волосами, и громко сказал.
- Я получил что хотел. Горе вам, остроухие дураки!
Потом исчез. Что-то хлопнуло на том месте, где он только что стоял. Теперь там была только пустота.
Все зрители вскочили и я тоже. Все посмотрели на площадку старейших. Оказалось, что их сидения опрокинуты, а сами старейшие с трудом поднимаются на ноги.
- Враг! Страшный враг! - вскричал король дрожащим голосом. - Всем темным паладинам вооружиться сталью и магией и собраться на земле под Немаруэлем. Быстро!
Я схватил свой черный меч, который перед казнью снял со спины и поставил рядом с сидением. Я - Виниэль Томил Эн'Уальгиант - темный паладин. Призыв короля касался и меня.
Глава 1. Виниэль
Гадство! Я хотел с раздражением швырнуть меч, но не стал. Темному паладину или рыцарю сумрака, как нас еще называли, не пристало относиться к оружию неуважительно. Какой бы сильный гнев не бурлил во мне, бросать меч нельзя. У него есть темная душа, и он может подвести в бою, если возненавидит хозяина. Я аккуратно поставил меч в ножнах рядом со своей кроватью, накрытой покрывалом из синего бархата. Потом устало сел на стул из красноватой древесины эльдерева и крикнул служанку, чтобы принесли нектара.
Мы потратили целый день и всю ночь. Король приказал тысяче стражей без сна и отдыха охранять древесные лестницы в Немаруэль. А сотню рыцарей сумрака вместе с черными некромантами и силовыми магами послал во все стороны искать телепортировавшегося человека. Куда он делся было непонятно, и я сомневался, что мы его найдем. Но король наверное просто был напуган тем, что случилось и отдал первый попавшийся приказ. На удачу, вдруг повезет. Конечно не повезло. На месте того человека я бы убрался от Немаруэля как можно дальше.
Противно, что мне приходилось даже думать о том, что бы я сделал на месте человека. Но надо признать, что он всех нас шокировал. Как могло существо низшей расы накопить в себе такие силы, чтобы справиться с магией тальвикэль? В одиночку против пятерых старейших.
Мой отряд из двадцати темных паладинов шел настороженно. Я слышал, они перешептывались о том, что такими маленькими силами не смогут удержать человеческого мага, даже если его поймают. Мне и самому было интересно то же. Все мы владеем очень сильной магией и с оружием нам нет равных. Но то, что мы видели на площадке для казней заставило опасаться. Я например не могу противостоять магии тальвикэль. Мой уровень - магия партоэль по школам силы, огня и черной некромантии и магия нигэль, которая слабее, по школам темпорала и перемещений. У рыцарей, которыми я командую и того ниже. Каждый из пяти старейших Немаруэля может в одиночку уничтожить весь мой отряд. Что тогда говорить о том человеке, будь он трижды разорван!
Слава предвечному Таальмилю, трем его женам и девяти сыновьям, мы не нашли человека. На рассвете следующего дня вернулись в Немаруэль, злые и голодные.
Сперва я поднялся на ярус архимагов и узнал там, что все другие отряды тоже вернулись ни с чем. Там же получил приказ отдохнуть до вечера, а потом явиться к старейшим для новых приказов.
Что же отдохнуть, так отдохнуть. Мы, темные эльфы умеем получать от жизни удовольствие. Этими удовольствиями мы отгоняем дурные предчувствия, тяжелые мысли и все, что отравляет жизнь. Я знал, что мне сейчас нужно побольше нектара и женщину. Потом совсем немного сна, тогда к вечеру я буду снова спокоен и готов к бою, хоть магическому, хоть на мечах.
Служанка принесла мне сразу два бочонка на выбор, я выбрал желтый пьянящий нектар, покрепче. Выпив и закусив, я кивнул служанке, что готов помыться. Она подозвала вторую для помощи. Вдвоем они быстро расстегнули мои черные доспехи, сняли нижнюю одежду, расплели две косы, сплетенные так чтобы было удобно надевать шлем. Когда на мне ничего не осталось, светлые эльфийки протянули ко мне руки и начали нашептывать заклинание магии воды. Это светлые умели хорошо.
Прямо в воздухе вокруг меня появился большой объем воды. Она хлынула на мое тело, смывая пот и грязь. Потом, когда я отошел в сторону, девушки разогрели воздух слабым заклинанием магии огня и просушили древесный пол моего жилища, стоящего на огромной ветви эльдерева высоко над землей.
Я лег на кровать. Две светлых переглянулись и достали коробок с ароматным маслом, втирание которого расслабляло натруженные мышцы. С улыбками они принялись делать мне массаж, обильно покрыв руки маслом. К своим служанкам я был добр и они относились к своим обязанностям не как к тяжелой необходимости, а даже с удовольствием. Вскоре я был уже не в силах сдерживаться и сорвал с них скромные тряпки, прикрывавшие вечно юные тела. Мы закружились по огромной кровати. Я хватался то за одну, то за другую и никак не мог насытиться. Это давал о себе знать пережитый страх перед проклятым человеком.
Никогда бы не подумал, что испугаюсь человека! Но тем сильнее закипало во мне желание найти его и уничтожить! Только так можно навсегда избавиться от позора испытанного страха. А пока можно только задавить неприятные воспоминания об этом ласками миленьких светлых эльфиек.
В самый разгар наших игр я почувствовал, что кто-то еще появился у входа в мое жилище. Плотные зеленые занавеси раздвинулись и внутрь вошла Амса.
- Интересно, что сделает? - подумал я, даже не пытаясь останавливаться.
Амса долго смотрела на нас, облизывая губы. А я выглядывал на нее из за страстно изгибающихся тел служанок. Наконец принцесса не выдержала.
- Ты, иди сюда - она указала на одну из служанок.
Эльфийка покорно слезла с меня и подошла к Амсе.
- Раздень, - приказала принцесса, смотря на меня.
Я приготовился к замечательному зрелищу.
Служанка медленно стянула одежду с Амсалиэль. Принцесса была уже сильно возбуждена. Яркие бугорки сосков затвердели и служанка пару раз легко прикоснулась к ним пальцами, смотря на госпожу. Я знал, что Амса не против была бы продолжить в том составе, который собрался в комнате. Служанки - они как предметы, просто способствующие удовольствию.
Но Амса почему-то сказала:
- Теперь вы двое уйдите.
Эльфийка, которая все еще оставалась на мне удивленно посмотрела на меня. А я так же удивленно перевел глаза на Амсу.
- Почему? - спросил я. - Мне сейчас не помешает и их присутствие.
- Я сама все сделаю так, как даже пять светлых не смогут - подмигнула мне принцесса. - И мне нужно сказать тебе что-то серьезное.
Я тут же шлепнул служанку по попке и велел обеим уйти. Удовольствие удовольствием, а раз у Амсы серьезный разговор, лишние уши не нужны.
Девушки, взявшись за руки и хихикая убежали из комнаты. Я стал рассматривать Амсу, медленно подходящую к кровати. Высокая, гибкая и сильная как и положено темным эльфийкам. Высокие красивые груди, округлые бедра, ни одного лишнего волоска на теле. А с головы наоборот льется целый водопад шелковистых черных волос, таких приятных на ощупь. Девушка многообещающе улыбалась, смотря на меня блестящими черными глазами.
- А серьезный разговор не может подождать? - спросил я.
- Одно другому не мешает, - хитро улыбнулась принцесса.
Увидев, что я приподнимаюсь навстречу, она толкнула меня ладошками в грудь и заставила опрокинуться. Потом медленно присела сверху и стала плавно подниматься и опускаться. Ее движения и в правду доставляли мне больше удовольствия, чем это делала служанка. Я расслабился и закинул руки за голову, зная что Амса любит такую долгую медленную игру.
Через пару минут она начала говорить полушепотом.
- Я кое-что слышала, что говорили после того, как вернулись отряды рыцарей и магов. И я имею в виду не пустые слухи и болтовню.
Я понял. Амса была на хорошем счету у своей пра-пра-пра... То есть имела доступ к предсказательнице. Конечно, старейшие обсуждали ситуацию, повергшую их в шок. Значит, у Амсы была информация, секретная для других.
- Расскажи мне - попросил я, вытягивая руки из-за головы и принимаясь за ее соски. Пальцы задвигались в такт ее движениям. Принцесса прикрыла глаза и начала чувственно пришептывать что-то неразборчивое. Потом снова заговорила.
- Ни в Алматиле, ни в Гормаде, как и в меньших королевствах людей нет магов такого уровня. Мы ведь следим за тем, чтобы их не было, как повелел предвечный Таальмиль. Среди людских архимагов, которые преподают в их академиях, есть наши агенты. Они сдерживают развитие магии у людей, чтобы она не превышала в целом нашего уровня нигэль. Мы с тобой, владея партоэль по школам силы и огня, можем справиться с любым из человеческих архимагов. Так и велел Таальмиль, чтобы мы господствовали.
Я присвистнул.
- Никогда об этом не слышал. Это тебе предсказательница Ниромьель рассказала?
Амса кивнула, снова прикрыв глаза и закусив нижнюю губу от удовольствия. Я же отстранился от телесных ощущений, обдумывая услышанное. Мне не было еще и ста лет, то есть по нашим меркам я был совсем молодым. Но и это достаточный срок, чтобы узнать много об окружающем мире. Рыцарей сумрака готовили хорошо, и я думал, что знаю многое о королевствах людей, лесах светлых эльфов, кланах орков и всех прочих. Оказалось, что многое мне не известно.
- Но нас, паладинов Таальмиля всегда учили, что люди - это низшая раса не способная к сильной магии.
- Так решили старейшие много веков назад, до нашего рождения - сказала Амса. - Никому из новых поколений не говорить. Но на самом деле люди могут развить свою магию до очень высоких уровней. Поэтому наши архимаги давно выявляют среди людей тех, кто особо силен. Или их убивают, или они становятся нашими агентами и преподают среди людей магию так, как нужно нам. Понял?
В слабости ума меня никто не мог обвинить. Я сразу понимал даже большее, чем Амса говорила вслух.
- Значит, этот человеческий маг или ускользнул от внимания наших архимагов, или был агентом, но потом обманул их.
- Старейшие не знают. Поэтому... обеспокоены.
Я понял, она хотела сказать 'напуганы'. Ведь если один людской маг нашел путь к такой силе, он мог показать этот путь и другим. А если люди почувствуют себя равными нам? И подобьют на сопротивление орков? Может повториться Всевойна, память о которой хранится в наших древних манускриптах. Тогда, три тысячи лет назад великие армии многих народов сошлись в битвах, прокатившихся по всему Эрхарторуму. Некоторые расы были полностью истреблены! Часть из них, кто мог, сбежали в другие измерения. Они потратили все силы на гигантские порталы, которые потом еще долго затягивались как рубцы в нашем мире.
- Найти! И убить! - прорычал я, схватив Амсалиэль и перевернув ее под себя.
- О да! - воскликнула принцесса, впиваясь острыми ногтями в мою спину. - Ты правильно понял. И тот, кто это сделает, получит очень большую благодарность старейших.
Девушка в порыве страсти прикусила мое ухо. Боль и удовольствие смешивались, пронзая все тело. Страх перед неизвестным магом отступал. И росла решимость.
- Я вызовусь! Принесу славу моему дому и возвышусь! - жарко прошептал я ей на ухо. - Спасибо, что рассказала это!
- Да! Да! Да! - почти закричала она, усиливая магией наши ощущения в самый острый миг.
***
Чертог старейших находился очень высоко. Он был вырублен в стволе самого огромного из четырех эльдерев. Голубые и зеленые шары магического огня слабо освещали его, плавая в воздухе. Царил сумрак, угодный Таальмилю.
Я в ряду с другими лордами-паладинами стоял лицом к пяти тронам. Мы не преклоняли колен и не кланялись. Почитание старейших этого не требовало.
В центре стоял самый высокий и искусно украшенный трон короля Эльгобарда. На верхушке трона был укреплен мерцающий цветок элькальмуса, сложенный из редчайших темно-синих камней дольмов, обладающих собственной магией. Эти камни добываются в одном-единственном месте - под корнями одного из четырех эльдерев, на которых расположен наш город. Ходят слухи, что добывать эти камни опасно для жизни, потому что они умеют сопротивляться при помощи своей магии, если их попытаешься вытащить из земли. Наверное поэтому так велика смертность среди людей-рабов, которых отправляют на добычу этих камней.
Король Эльгобард, чья мощная фигура в темных доспехах внушала уважение, держал за руку свою супругу, королеву Эфельберту, женщину редкой красоты. Черные и белые пряди ее волос, заплетенные причудливым образом и унизанные мелкими драгоценными дольмами, спадали до пола. Когда она передвигалась, волосы за ней нес специально обученный паж - обычно маленькая девочка из одного из знатных домов. Когда-то этой чести удостаивалась и моя младшая сестра.
Справа от королевы сидела Ниромьель, та самая пра-пра-пра-... Амсы. В вечно молодом лице предсказательницы проглядывали родовые черты дома Аминатов. Неожиданно старейшая посмотрела прямо на меня. Мне это почему-то не понравилось. С чего бы ей меня выделять? В голове шевельнулась неприятная мысль о том, что, чего доброго, узнав обо мне и своей прапрапра-.... внучке, старейшая вознамерилась нас поженить. Такие условности и формальности мне были совсем ни к чему.
Дом Уальгиантов, из которого я происхожу, один из самых знатных и древних во всем Немаруэле. Мои предки участвовали в кровавых битвах Всевойны и покрыли себя неувядающей славой. Где-то у моего отца в дальнем углу хранится парочка древних свитков, в которых воспеваются их подвиги. Я уж молчу о богатстве, по которому мой род уступает лишь трем-четырем, включая королевский. А учитывая, что после смерти брата, которая произошла на охоте за рабами десять лет назад, я стал единственным мужчиной - наследником всех богатств дома Уальгиантов, планы старейшей можно объяснить. Но только жениться я ближайшие пару столетий точно не собираюсь, пусть даже на прекрасной Амсе.
И я с невозмутимыми видом посмотрел в другую сторону. Кроме старейших здесь были и архимаги. Справа от пяти тронов стоял грузный, что редко бывает с эльфами, архимаг Томазиель. Его жизнелюбивое лицо не покидала улыбка. Левая рука, унизанная драгоценными перстнями, то и дело погружалась в вазочку со сладостями, заботливо поставленную кем-то из слуг на специальную подставку.
Наконец, на самом правом краю, где сгустился самый плотный сумрак, угадывалась щуплая фигура Викраньеля, с молодого лица которого смотрели глаза старика. Пронзительным взглядом он внимательно разглядывал всех пришедших, включая меня.
Все они очень стары. И даже вечная молодость лиц и тел не может скрыть внутреннюю дряхлость, накопившуюся за тысячи лет жизни. Мне конечно хотелось бы дожить до их возраста, но вот чтобы так же выглядеть юной кожей натянутой на труп... Бррр... Пожалуй, лучше умереть в сражении во цвете лет, пока еще можешь крепко держать меч.
От размышлений меня оторвал негромкий голос короля Эльгобарда:
- Приветствую вас, мои верные рыцари, могучие корни трона и великого королевства Немаруэль!
- Да пошлет ему свою силу великий Таальмиль! - хором ответили согласно обычаю все вошедшие вместе со мной - пятьдесят лучших рыцарей сумрака, командующих собственными отрядами темных паладинов.
Король продолжил. В его тоне сквозило возмущение. И скрываемый страх.
- Вы все знает, что один наглец человеческого рода осмелился бросить вызов нам, темным эльфам, да еще не где-нибудь, а в самом сердце Немаруэля. Такая наглость не может остаться безнаказанной. Необходимо найти это ничтожество и покарать его. Поскольку поиски в самом городе и его ближайших окрестностях оказались безрезультатными, я назначу паладина, который возглавит поход в Дальние земли. Я жду от этого эльфа, что он приведет мне человеческого мага на поводке или принесет его голову, как получится. И чтобы не возвращался в Немаруэль без победы, если не хочет сам оказаться в Звезде Казни.
Я поежился. Конечно, каждому из присутствующих охота прославиться. С другой стороны, наши вечные жизни слишком ценны, чтобы подвергать их смертельной угрозе. Гоняться по опасным Дальним землям за магом, который шутя разметал всю пятерку старейших? Тем более без надежды вернуться в родной город в случае провала. Не думаю, что отыщется так уж много добровольцев. Да и королевская власть уж не та, что была когда-то, чтобы с такой охотой идти за нее на смерть. И тем не менее.
Я вспомнил разговор с Амсой. В трусости меня упрекнуть никто не мог. Если хочу добиться особого положения в Немаруэле, надо рисковать. И поспешить, пока кому-нибудь в голову не придет та же мысль.
Сделав шаг вперед, я почувствовал спиной взгляды других паладинов. Расправив плечи, взглянул прямо в лицо Эльгобарду.
- Паладин Виниэль Томил Эн'Уальгиант из дома Уальгиантов. Я выполню приказ.
Король благосклонно наклонил голову, прекрасноволосая Эфельберта удостоила улыбки.
- Кто-нибудь еще? - король оглядел присутствующих. Я был уверен, что окажусь единственным добровольцем, но ошибся. Я не услышал ни звука, ни шороха, но рядом со мной возникла еще одна фигура. Мелодичный голос почти пропел:
- Паладин Лоссэ Листраль из дома Томарантов. Я выполню приказ.
Я чуть было не заскрежетал зубами с досады, хотя внешне остался полностью невозмутимым. Тонкий и гибкий, как ива, Лоссэ, который был скорее охотником, чем нормальным паладином, неизбежно вызывал у меня раздражение, если нам приходилось сталкиваться. Да к тому же он был внуком Томазиеля, одного из архимагов. Ходили слухи, что Томазиель, неслыханное дело, когда-то зачал ребенка светлой эльфийке, и та родила сына. Я никогда особенно не верил грязным слухам, но вот он, Лоссэ, со своими светлыми волосами, бледной кожей и зелеными глазами. Такое сочетание, вообще-то, редкость среди истинных темных эльфов. У нас обычно и кожа темнее, и глаза, даже при светлых волосах, не бывают зелеными - чаще фиолетовые, серые или совсем черные.
Я понял, что мое участие в походе висит на волоске. Точнее не участие. Послать то меня могут. Но мне нужно было возглавить отряд!
По лицу Томазиеля я догадался, что он собирается поддержать внука. Пусть он и не один из старейших, но все же. При такой поддержке Лоссэ, конечно, удастся меня обойти. Чтоб его Бездна поглотила!
Но тут неожиданно вмешалась Ниромьель.
- Я полагаю, все согласятся со мной, что возглавить столь опасное путешествие должен наиболее опытный паладин. Виниэль из дома Уальгиантов достаточно покрыл себя славой во имя Немаруэля, чтобы заслужить эту честь.
Томазиель так и не открыл рта, Викраньель тоже промолчал, странно посмотрев на старейшую. Эфельберте и двум другим предсказательницам, похоже, было совершенно все равно, кто отправится в поход. Наконец, король Эльгобард, оглядев всех, принял решение.
- Да будет так! Виниэль Томил Эн'Уальгиант, отправляйся в путь завтра же. И помни, что вернуться с позором, значит умереть. Все необходимые в дорогу наставления получишь у мудрейшей Ниромьель. Остальные свободны.
Король встал и вышел под руку с Эфельбертой из чертога старейших. За ним прошествовали две предсказательницы и архимаги. Темные паладины группами потянулись на выход, обсуждая увиденное и услышанное. Я спиной чувствовал тяжелый взгляд Лоссэ, но вскоре и это ощущение пропало. Мы с Ниромьель остались в чертогах одни.
Старейшая поманила меня к себе. Я ожидал каких-то объяснений. Но она лишь вручила мне небольшую шкатулку из красноватой древесины эльдерев, в центре крышки которой таинственно мерцал одинокий дольм размером с ноготь. Дорогая штука!
- Все инструкции в шкатулке. Вот ключ. Откроешь не раньше, чем отойдешь со своим отрядом на три дня пути от города. Нам здесь совсем не нужны лишние слухи.
С этими словами Ниромьель тоже покинула чертог, оставив меня в одиночестве и недоумении.
***
Вернувшись к себе, я выудил из угла, где они пылились, старые свитки, и принялся их изучать. Хотелось чего-то узнать или вспомнить, но я так и не понял, чего. Было лишь какое-то смутное ощущение, что я отправляюсь в плавание по бурному морю, не имея ни карты, ни компаса.
Ну, предположим, карта окажется в подаренной шкатулке. Но компас, который поможет не сбиться с пути, я чувствовал, я должен отыскать сам.
На глаза попался старинный свиток с текстом баллады о подвигах моих предков во времена Всевойны. Называлась она 'Баллада об Уальгианте, его доблести, славных победах и геройской смерти на заснеженных равнинах вечнопамятного Альмариса'. Я перечитал эту балладу, освежил детские воспоминания.
Когда-то эти строчки казались красивыми и героическими. 'Легли кровавые цветы На белый саван Альмариса, Укрывший славные полки, Что вел на битву Уальгиант... И подвигов великих слава В веках бессчетных не угаснет Пока мы живы и пока Не лопнут струны у милант.'. Бред какой-то! Сейчас они и длинный столбец им подобных не вызвали ничего кроме раздражения.
На обороте последнего листа я вдруг разглядел еще какие-то строки, написанные другим почерком и почти совсем выцветшими чернилами.
Это явно был отрывок чего-то. Возможно, легенды или исторического трактата. Начало предложения было оборвано, видимо, поэт, записавший балладу о моем предке, использовал тот листок, что оказался у него под рукой.
Я сложил пальцы правой руки в особый знак и прошептал 'Игнис!', воспользовавшись одним из простейших заклинаний магии огня. В воздухе над головой появился пляшущий язык желтого пламени, который будет двигаться вместе со мной, куда бы я ни пошел, и освещать все вокруг, пока я не отменю заклинание.
Стало заметно светлее, и я вчитался в полустертые строки
'...отказался повиноваться светлому богу Листраэлю, забрал своих трех жен и переселился в Бездну. Его клан рос, каждая жена подарила ему три сына. И могущество их росло. Вскоре Таальмиль стал сильнее Листраэля и тому пришлось созвать всех младших богов и светлых эльфийских магов на свою защиту. Общими усилиями они расшатали мировое дерево и увеличили разрыв между средними мирами и Бездной. Приходилось постоянно поддерживать этот разрыв, чтобы Таальмиль не мог выбраться из Бездны. Но часть эльфов, более сильных и гордых стала служить Владыке сумрака, как стали называть Таальмиля. Они и стали темными эльфами'.
Я долго размышлял над этим. Все вроде и сходилось с тем, что я с детства знал о нашем боге. Но изложено было как-то по-другому. Как будто автор этих строк хотел, чтобы читающий о чем-то задумался. Но о чем?
От размышлений меня отвлекло появление Амсы, которая решила перед походом пожелать мне доброго пути.
С досадой отшвырнув свиток, я погасил огонек. Шкатулку Ниромьели поставил на стол рядом с мечом в обтянутых черной кожей ножнах. Пока есть время, стоило повторить наше общение с принцессой дома Аминатов на широкой кровати.
Уже на рассвете я приподнялся на локте и посмотрел в глаза Амсы. И продолжил разговор, который мы неожиданно завели после того, как немного подкрепились жареным мясом и фруктами, лежащими посреди кровати на резном деревянном блюде:
- Ты же понимаешь, мы называем Таальмиля предвечным, но это строго говоря не так. Он сын Листраэля. Возможно, его отец предвечный. Но и этого мы точно не знаем. Мы же не глупые люди, которые молятся каким-то богам, даже не пытаясь разумом понять, кто они. Мы разумны и понимаем, что постичь тайну происхождения богов нам не дано. Они просто скрывают правду. С чего им делиться с нами правдой, сама подумай.
Амса поцеловала меня и улыбнулась.
- Ты прав, я тоже так думаю. Но это ничего не меняет. Наш повелитель Таальмиль. Вся наша сила происходит от его силы. Зачем рубить дерево, на котором живешь? Мы должны сделать так, как он велит. Ведь и мы поддерживаем его. Что такое бог без последователей? Раз людской маг угрожает Немаруэлю, значит угрожает и его богу. Если ему что-то угрожает, мы должны уничтожить это.
Я задумчиво вцепился в ножку борвика, запеченного в сливочном таори с хрустящими ягодами рило. Амса, как ни крути, тоже права.
Занимался день. Пора было выходить.
...Через два часа мой отряд спускался по деревянной лестнице, вырубленной по спирали прямо в коре одного из четырех эльдерев, на которых находился наш город.
Солнце играло в темной кружевной листве с фиолетовыми прожилками, отчего под сенью эльдерев густой темный сумрак перемежался сполохами сиреневого сияния. Было красиво. Я невольно задумался, суждено ли мне увидеть вновь мой город? Он несмотря ни на что, был мне дорог, как бывает дорог меч отца или улыбка матери.
Глава 2. Тирвен Равенна
Я неспешно брела сквозь лесную чащу, придерживая рукой подол длинного белого платья. Как же заросла эта часть Лираноэ - Леса Слез с тех пор, как я была здесь в прошлый раз! Здесь, как и во всем лесу, по-прежнему нет ни одного высокого дерева, ну я имею в виду по-настоящему высокого. Но даже те, что есть, образуют своими кронами такое густое переплетение и так скованы цепкими лианами с повисшими на них бородами синего мха, что на земле получается совсем полумрак. Мне это совсем не понравилось. В сумраке обитают мерзкие создания Отступника. Да охранят меня от них пресветлый Листраэль и вечно юная его супруга Аннумилата!
В этот заброшенный уголок Лираноэ меня привело важное дело. Отец отправил за листьями кустарника амалы, они нужны для сегодняшнего ритуала, чтобы погрузить в священный транс нашу последнюю оставшуюся в живых предсказательницу. Если бы мой отец-король знал, во что превратился путь к озеру, где растет амала, никогда бы не отпустил одну.
Старинная тропа под ногами с трудом угадывалась. Широкие прямоугольные плиты из светло-зеленого камня, покрытого причудливым узором, почти полностью заросли мхом и травой. Я топтала ногами умирающую историю. Мы почти ничего не помним о тех временах, когда строилась эта дорога - эпохе расцвета светлых эльфов. Очевидцев почти не осталось, теперь редкостью стало увидеть эльфа старше тысячи лет. Один из таких - мой отец, король Торобренн. А мне, Тирвен Равенне, его единственной дочери, всего-навсего семьдесят семь. Говорят, люди в этом возрасте считаются дряхлыми стариками. Бедные! У нас - это юность.
Кормилица рассказывала, что когда-то у отца были еще дети от первой жены, но все погибли. Отец всегда отказывается обсуждать эту тему, я даже не знаю, как их звали. Хотя в легендах я встречала некоторых героев, которые могли быть детьми моего отца. Но все, кого я спрашивала, отказывались говорить об этом.
Мы почти забыли свою историю - практически все документы времен Всевойны и старше были сожжены темными эльфами или брошены нами при очередном бегстве. Когда на твое селение нападает даже не армия, а просто охотничья ватага темных, крушит и жжет магическим огнем все, что попадается на пути, спасаешь не золото и древние свитки - спасаешь детей. Вот и получается, что только зарастающие камни и рассыпающиеся руины напоминают, что были и у нас когда-то времена могущества и славы.
Я несколько раз споткнулась и вышла из задумчивости. Надо быть внимательнее. Дорога сделала плавный поворот, деревья расступились, и я вышла к небольшому круглому лесному озеру. Его поверхность почти вся была затянута мелкой ряской, тут и там виднелись нежные венчики эммерин, от которых струился дивный аромат. По берегам озера росли высокие травы с пышными метелочками. Это барии, отвар стеблей которых помогает от головной боли и улучшает сон. Используется в белой некромантии, в основном уровня нигэль. Я владею этой магией, так что барии пригодятся, надо будет нарвать по дороге.
А вот и амала! Знакомые кустики высотой по пояс с фиолетовой корой, тонкими сиреневыми листьями я углядела прямо перед собой почти у самой воды. Достала сумку и приготовила тонкий серебряный серп. Но сначала надо было позаботиться о безопасности. Школа стражевой магии - не самая мощная, но поддержание даже самых простеньких ее заклинаний требует массу усилий. Поэтому я приберегла ее использование до самого озера, не торопилась тратить силы в лесу.
Сосредоточилась, представила вокруг себя радужный пузырь, который усилием воли раздвинула сколько смогла от себя дальше - примерно на десять шагов в разные стороны.
- Ормэ мира! - особые вибрации, порождаемые именно данным сочетанием звуков, произнесенных с определенной интонацией, 'запускают' заклинание в действие.
Теперь ни одно порождение сумрака незамеченным не подберется, пока я буду занята сбором амалы. Успокоенная, я спустилась к воде и принялась срезать серпом тонкие стебли, укладывая их в сумку. Заодно умылась - из воды мне улыбнулось мое зеленоглазое и светловолосое отражение. Глаза у меня зеленые от отца, а вот длинные светлые, почти белые волосы - от матери.
Зря я так сильно полагалась на заклинание. Я забыла, что кроме магических тварей сумрака, порождений Таальмиля, есть еще вполне обычные чудовища нашего мира.
Наверное, меня спас Листраэль, которому я так усердно молилась. Ведь болотные корнумы нападают практически бесшумно, ни один стебель барии не зашелестел.
Я проворно отскочила с того места, где стояла, и вовремя. Мгновением позже на это место плюхнулась уродливая туша корнума. Ростом мне всего лишь по колено, но от того не менее противная и опасная. Похожая на жабу-переростка, с длинными задними ногами и короткими передними, поддерживающими круглое тело, все в буграх и впадинах. Головы у корнумов нет, огромная щель зубастого рта прорезана прямо в этом коричневом шаре тела. Насчет глаз не уверена, но рассмотреть их мне так и не удалось. Да и не было желания. Запаха корнум не издает никакого, и от этого его особенно трудно заметить. Единственное желание этого существа - вцепиться в кого-нибудь мертвой хваткой и зажевать до смерти. Корнумы не выпускают добычу, даже если их убить, так сильно сцепляются между собой мощные челюсти.
Корнум издал противный низкий клокочущий звук, недовольный тем, что добыча ускользнула, и приготовился к новому прыжку. Я поспешно рылась в памяти, пытаясь найти подходящее случаю заклинание. Убежать не удастся, а оружием я, как и большинство светлых эльфиек, не владею. Вся надежда на магию.
- Вара пенна! - Я выкрикнула первое, что пришло на ум. Прямо в воздухе появился шар из воды и обрушился прямо на корнума.
Похоже, это ему нисколько не повредило, только разозлило.
Последовал новый бросок. Я опять каким-то чудом увернулась, но на этот раз зубастая тварь вцепилась в подол платья. Следующий бросок будет стоить мне ноги.
А что, если так?
- Вара пенна! Игнис макса! Ормэ лана!
На этот раз я включила голову. От сочетания предыдущего заклинания, а также огня и простейшего охранного щита получилось вот что. В воздухе создался шар воды, который тут же нагрелся и превратился в кипяток. Этот кипяток обрушился прямо на корнума, а меня от брызг прикрыл простейший силовой щит из арсенала охранной магии.
Корнум завопил. Его коричневая шкура прямо на глазах покраснела и покрылась страшными пузырями ожогов. Случилось невиданное - чудище разжало зубы и выпустило свою добычу, то есть меня. Продолжая вопить, тварь бросилась крупными прыжками обратно в заросли.
Я осталась стоять на берегу, тяжело дыша. Пожалуй, хватит приключений, пора возвращаться домой.
И тут мой взгляд упал на нечто, чего тут точно не должно было быть. Неужели? Я подошла поближе, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Действительно, все так. Я видела такой же только в детстве, но не могу ошибаться. Нужно забрать с собой и показать отцу...
***
В Энну я добралась только к вечеру. Развалины старинного города, который раньше носил гордое имя Оромарэнна, служили нам домом вот уже тридцать лет - очень долго, учитывая, что, сколько я себя помню, мы всегда перебирались с места на место, спасаясь от ловчих отрядов темных.
Наверное, раньше здесь было очень красиво. Остатки беломраморных колонн, беседок, какие-то куски стен с сохранившимися кое-где проемами окон и дверей и теперь были изящными. Мы вырастили здесь особые вьющиеся лианы, которые, переплетаясь, образуют где надо крышу или стену. Теперь в Энне можно жить, здесь обитают несколько сотен моих соплеменников. И мы постоянно принимаем новых беженцев, в том числе людей.
Из ближайшего дома ко мне выбежала Ринта. Она была моей ближайшей подругой, человеческой девушкой, вся семья которой попала в рабство в Вагитарэле - одном из городов темных эльфов. Она же во время облавы собирала в лесу ягоды и поэтому спаслась.
- Привет, Тира! - веснушчатое личико рыженькой Ринты расплылось в довольной улыбке. - Я оставила тебе немного ремы с подливкой. Проголодалась, шастая по лесам?
- Спасибо, но я спешу к отцу.
- Ладно! Забегай потом, если получится, хочу у тебя совета спросить.
Ринта немного покраснела. Наверное, опять заведет речь о свадьбе с Вилом. Главный недостаток дружбы с человеком - она очень быстро заканчивается.
- Постарюсь. - Я улыбнулась и отправилась дальше.
Как же все таки необычна человеческая доля! Они живут так скоротечно, и от этого совершенно не уделяют внимания таким сложным и ответственным ритуалам, на которых построена наша жизнь. Вот, например - Ринта и Вил познакомились всего-навсего месяц назад, и уже решили пожениться. Свадьбу сыграют в начале осени, после сбора урожая.
Непостижимо! Вот если бы Ринта и Вил были светлыми эльфами, то свадьбе предшествовало бы длительное ухаживание, согласно традициям нашего народа, не менее десяти лет. Причем все это время жених и невеста не могут оставаться наедине и обязаны соблюдать все приличия. А затем - выбор дня свадьбы, в этом помогает предсказательница, сверяя с расположением звезд календари рождения жениха и невесты. И если наиболее благоприятный день выпадет, скажем, через два-три года, все терпеливо ждут указанной даты. Ведь брак связывает бессмертных на многие столетия, а значит, необходимо хорошо узнать своего суженого и не ошибиться в выборе наиболее удачного дня бракосочетания.
Я слышала грязные слухи, что мои соплеменницы, попавшие в услужение к темным, ведут себя непристойно. Говорят, они не только не соблюдают наших церемоний, но позволяют себе плотскую любовь с кем-то кроме суженого. Верить не желаю! Наша чистота - основа жизни!
А сколько еще у людей странных обычаев! Долгие годы мы живем бок о бок с людьми, зачастую вместе деля лишения и тяготы скитаний по лесам Эрхарторума, но я так и не перестала удивляться. Например, они убивают животных и едят их мясо! Истинным светлорожденным эльфам такое запрещено, так же как и пить молоко звериных самок и поедать яйца птиц, убивая тем самым неродившихся птенцов. Все это делают люди. В этом они, увы, подобны темным.
А еще у них есть другой обычай, смысл которого я вообще не могу постичь. Они оставляют дикий лесной мед на солнце на несколько дней и готовят странный напиток, называемый ими яке. После этого собираются вместе, пьют его, и тогда начинают вести себя совсем странно - смеются как умалишенные, танцуют до упаду, нередко даже дерутся между собой! Этот напиток на следующий день вызывает у них сильные головные боли, неутолимую жажду и даже иногда провалы в памяти, но даже это не останавливает людей в их странном желании пить свой яке. Мы предлагали им свои напитки - прохладную росу с листьев амариллисов, ледяную дождевую воду, целебные свойства которой усилены заговорами белой некромантии. Но они продолжают предпочитать этот яке!
Ну да ладно, к обычаям чуждых народов следует относиться с уважением, какими бы странными они тебе не казались. Так завещала мудрая Ливиэ, дочь пресветлого Листраэля.
Вот и наш дом. Я откинула плетеный полог и вошла в первую из двух комнат, служившую одновременно кухней и моей спальней. Во второй, дальней - спальня отца, куда без позволения я входить не смею. Мы живем с ним вдвоем. Сейчас его нет, наверное, отправился к предсказательнице обсудить вечернюю церемонию. Я бросила на край кровати сумку с амалой и принялась готовить обед.
***
Когда-то это был, наверное, прекрасный дворец из сиреневого мрамора, с высокими стрельчатыми окнами и фонтанами. Сейчас стены единственного сохранившегося зала, который был круглой формы, покрошились и потрескались, кое-где совсем разрушились. Куполообразный потолок почти весь обвалился, но так даже было лучше для церемонии. Сквозь дыру видно было звездное небо. Скоро покажется луна. Эта церемония - Церемония Сиреневой луны - проводится раз в три года, она позволяет немного приоткрыть завесу будущего.
Все жители Энны собрались здесь и уселись на пол, образовав несколько кругов. Нас здесь примерно поровну людей и эльфов, некоторые привели детей, но их очень мало в поселении.
В центре круга сидела предсказательница Мимириэль. Ее глаза были закрыты, руки свободно покоились на коленях скрещенных ног. Из-под капюшона просторного сиреневого одеяния свисали пряди золотистых волос. У ног Мимириэли - жаровня, в которой курятся листья амалы. Рядом две молоденькие ученицы играли на милантах нежную мелодию.
Мы все ждали, когда сиреневая луна покажется в просвете купола, знаменуя начало церемонии.
И тут резкий стонущий звук, от которого завибрировали, казалось, нервы, прервал нашу расслабленность. Это разом сами собой порвались струны на милантах. Резкая вспышка сиреневого пламени поднялась высоко над жаровней, почти опалив волосы Мимириэли. Над этим огнем в воздухе образовалась шапка белого дыма, которая приняла форму гриба. Или нет, скорее раскидистой кроны дерева.
Мы все, пораженные, замерли, не в силах пошевелиться. И тут из-за завесы дыма раздался голос Мимириэли, какой-то чужой, полный ужаса и отчаяния:
- Внемлите, дети Листраэля! Мрак ползет из Бездны, чтобы поглотить все народы. Ночь, которой не будет конца. Зима, на смену которой никогда не придет весна. Страшный враг явится, чтобы по мановению руки уничтожить то, что созидалось тысячелетиями. Никто не избегнет страшной участи. Если только пред лицом страшной беды, грозящей всему сущему, не отыщутся смелые и не исполнят волю Листраэля. Лучшие из лучших должны отправиться туда, куда укажет пресветлый.
Договорив это, Мимириэль без чувств упала на узорчатый мрамор. Капюшон слетел с ее головы, золотистые кудри разметались по полу. Яркая вспышка осветила лица присутствующих, скованные ужасом. Дерево, форму которого принял белый дым, охватили языки пламени. Они поднимались все выше, наконец, охватили все дерево целиком.
Яркая вспышка, хлопок, и все исчезло. Зал погрузился в полумрак, освещаемый лишь звездами и показавшейся, наконец, сиреневой луной.
В зале воцарилась глубокая тишина.
Наконец, оцепенение спало. Помощницы Мимириэли бросились к ней, побросав сломанные инструменты. Мой отец также встал и быстро направился к предсказательнице. Наверное, надеясь что-то еще от нее узнать. Напрасно. Мимириэль никогда не добавляла ничего сверх сказанного. Обычно она даже не помнила ни единого слова из того, что произнесла.
А это значит, что нам самим придется искать ответ на вопрос о том, что за беда грозит всему сущему, и что нужно сделать, чтобы ее предотвратить. А еще найти смельчаков, готовых выполнить божественную волю, пусть даже ценой собственной жизни.
В моей груди зашевелилось предчувствие. Я поняла, что эта дорога ждет меня. Осталось только сделать шаг.
Глава 3. Виниэль
- Всем встать! Защищаться!
Атака гнилых ходоков была как всегда неожиданной и напористой.
Рыхлая земля вспучилась десятками холмиков, из которых, рассыпая землю, полезли синюшные трупы. Давно сгнившие глаза ничего не видели, но ходоки чуяли тепло плоти. Им было все равно, кто рядом - эльф, орк, человек, хоть собака. Энергия живого тела продлевала их уродливое подобие жизни, поэтому они готовы были разорвать любое живое существо. У мертвых нет инстинкта самосохранения. Они попрут и на мага, и на дракона, если попадется именно он.
Мне рассказывали истории, как гнилые ходоки умудрялись застать врасплох спящих эльфов. А однажды огромной толпой даже одолели дракона, правда, раненного.
Милостью Таальмиля, дозорные моего отряда бодрствовали, когда земля исторгла ходячие останки.
Первые же крики выдернули меня из оков некрепкого сна. Я бросил свое тело вверх. Подъем разгибом - самый быстрый способ встать на ноги. Не считая, конечно мгновенной телепортации в другое место.
Меч, который в походе я не отстегивал от пояса даже на время сна, больно ударил меня по ноге. Это прогнало остатки сна.
Магические круги защиты многих паладинов были нарушены. Земля вспучилась прямо там, где они были начертаны. Мой был цел, и прямо за ним я увидел бледную с черными и синими прожилками рожу ожившего трупа. Остатки одного уха и форма черепа сказали мне, что когда-то это был эльф. Светлый или темный - по барабану. Сейчас это просто опасная мерзость.
- Фламессин! - я резко выбросил обе руки перед грудью.
Тугая струя огня ударила прямо в скалящуюся рожу со сгнившими губами и щеками. Огонь - то что надо! В иссохшихся трупах почти нет телесной влаги. Ходок вспыхнул, как пучок соломы, отлетев назад под напором пламени.
Я бегло осмотрелся. Ходоков было слишком много даже для моего отряда.