Наконец-то получил от Вас весточку и очень обрадовался.
Спешу поблагодарить Вас за внимание и то время, что Вы уделили мне.
Я весьма опечален Вашим извещением о том, что повесть, часть рукописи которой я Вам передал, не подойдет для публикаций на страницах Вашего журнала.
Ну, да не беда!
Иногда я даже рад ,что у меня есть другие средства к существованию ,нежели моё творчество.
Поздравляю Вас с наступающим праздником и пожелаю Вам здоровья и процветания Вашему журналу.
Но отвечаю я Вам, как Вы уже наверное догадались, не только для поздравлений .
Со мной произошёл любопытный случай и я хотел бы посоветоваться с Вами в каком ключе решить эту проблему.
Я постараюсь не занимать у вас много времени и постараюсь быть краток, но, к сожалению, все равно временных потерь не избежать - запаситесь терпением.
Итак, я возвращался из Кишинёва, самым, что ни наесть, популярным транспортом: поездом.
Мне, после похорон, везти особенно было нечего: так, 'Хереса' бутылок три ;
брынза, килограмчиков с пяток ; яблок ящик 'Рихард',(рекомендую) несомненно; 'Белый Аист' - четыре штуки, канистра сухого 'Каберне', домашняя кукурузная мука для мамалыги и домашний квас - у нас такого делать не умеют, да и не делают; ну и ерунду всякую: сигареты и небольшую передачку килограммчиков на семь до Киева, и на пятнадцать до Москвы -там, говорят, встретят. И тормозок, по домашнему, с курицей, вареными яйцами и тыры пыры, в виде пастромы, копчёной колбасы и почерёвки, трёхлитровой банки соленых красных помидоров, огурчиков, каравая кишинёвского хлеба, чеснока, лука, а также вертуты с кислой капустой и кое-каких сладостей от фабрики 'Букурия'. Всё традиционно.
Сели, разложились, тронулись...
Выпили, закусили, познакомились ... Тривиальщина.
Мы ождали 'проверки на дорогах' и изредка поругивли хохляцкую таможню и погранцов, непонятно, правда, за что. Меня как-то ранее ни разу не 'трясли', эти самые хохлы,но рассказов о них я слышал предостаточно.
Пропустили ещё по стаканчику. Закусили.
И тут пошли анекдоты - хохлы, таможня, Ржевский, армия, Вовочка, Василий Иванович...
Благополучно миновали таможню, треснули ещё разочек и вспомнили про евреев. Благо ,что не прошлое столетие,
когда про них рассказывать в ИХ присутствии было как-то неудобно. Сейчас же рассказывай о них сколько хочешь, тем более, что Ефим Яковлевич сам первый и начал.
Молдоване, Василе и Миша, рассказывали те анекдоты про чукчу и хохлов, что чукчи и хохлы рассказывают про молдован. Мы, с Ефим Яковлевичем , хихикали, на всякий случай, над старыми и малоинтересными анекдотами.
Наши молдоване были из под Орхея и ехали на заработки в Москву. Хорошие деревенские ребята . Ну, не знали они анкдотов у себя в деревне лучше. Мы с Яковлевичем это понимали и не расстраивали ребятишек. Тем более ,что брынза у Миши была очень даже !
И вот работнички отправлись покурить, а мы решили развернуться постелями, что быстренько и сделали и стали переодеваться. Я, как помоложе ,переоделся довольно быстро, а Ефим Яковлевич несколько затянул.
Достал чемодан.
Стал искать ключ от него.
Обшарил все карманы.
Зачем-то вывернул наизнанку кулёк с провизией. Нету.
И всё начал сначала. Стал вытаскивать из карманов всё, что было и складывать на постель.
И вот тут то я ЕГО и увидел.
Это был брегет девятнадцатого века. Серебряный. Похож на Буре. Но не Буре. На массивной слегка крученой, и тоже серебряной, цепи.
Яковлевич глянул на меня изподлобья , но было поздно прикрывать антиквариат газеткой.
У меня мелькнула мысль, что не боится старик, так вот везти. Иди знай, кто я на самом-то деле ? Рисковый дедуля.
Далее уже не интересно. Ключи нашлись.
Он тоже переоделся и мы, треснув по стаканчику домашнего винца Василе, уступили место в купе нашим молдаванам.
И чтоб не очень-то путаться под ногами, отправились в тамбур, для разнообразия.
Все мысли мои были заняты брегетом Ефима Яковлевича. Он это понимал и ждал вопросов, но я не торопился и занялся вопросами его биографии, надеясь, что моя корректность будет оценена.
Ефим Яковлевич довольно бодро отвечал на анкетные вопросы и не менее активно прощупывал моё генеалогическое древо. Но думали мы об одном.
Часы были ему очень дороги и на тему антиквариата разговаривать ему явно не желалось, но обстоятельства ситуации диктовали свои правила и конфликт надо было каким-то образом разрешать. Он обдумывал ход и я не торопил его.
Вот его рука уже потянулась к заветному карману, но я спросил, в контексте :
- Это на Пушкиной горке ? У трёх вышек ?
- Да...У старой мельницы, - рука его описала дугу и легла на поручень.
Что-то смутило его в моём вопросе. Он передумал. Чёрт !
- Пошли-ка, спать, - неожиданно предложил Ефим Яковлевич.
Что ещё оставалось делать ! Чёрт !
- Пошли .
Ребята уже забрались на верхние полки, дуэтом похрапывали и дружно пованивали дырявыми носками.
Я тоже лёг и сквозь наступающую дрёму услышал, как отстегнулась внутренняя защёлка купе.
Как мне показалось, что я уже сон вижу про что-то и ...
- Они действительно уникальны
Сна, как говорится,не бывало.
- И чем же это ? - Спросил я.
- Вот вы говорили, что имеете отношение к эпистолярному жанру, если не ошибаюсь?
- И ?
- Моя фамилия Майглер, если Вам это о чём-то говорит.
- Ровным счётом - ничего.
- Пояснюсь немного. Не знаю уж, как это повелось у нас в семье, и с каких времён, но уже традиция - первах сыновей называть в честь деда, тоесть мой дед, тоже был Ефим Яковлевич. А мой первый и единственный сын, Яков, соответственно, Ефимович. Да ! Я вас не разбудил ?
- Нет, нет.
- В одном поколении был сбой, когда старший сын погиб по трагической случайости, но следующе поколение исправило эту ошибку и пока всё идёт нормально. Вот вы знаете , как звали вашего прадеда ?
- Пожалуй, нет .
- Да, у русских это как-то не принято , знать своих предков, и это плохо. А может и нет. - И через небольшую паузу, - Может пропустим ещё по пол-стаканчика ?
- Хорошая мысль !
Мы присели и через минуту хрустели огурчиком.
Ефим Яковлевич продолжил .
- Мы все , Майглеры - аптекари , но это не означает что мы занимались исключительно фармацептикой . Вот вы, не только юрист, но и ещё немного писатель, да ?
И не откажитесь от какого-либо вознаграждения и за другой труд, успешно вами выполненный, верно?
- Да, уж, конечно.
- Так вот предание моей семьи гласит: 'Пра-пра дед, тоже Ефим Яковлевич, был ещё немного ростовщик '. И брегет этот достался ему при прозаических, для тех времен, обстоятельствах.
- Каких времён ?
- Времён двадцатых годов девятнадцатого века.
- По исполнению часов - и так понятно.
- Эти часы заложил, под ссуду, аптекарю сам Александр Сергеевич Пушкин.
На этом я заканчиваю часть повествования и спрашиваю Вашего совета - будет ли интересно читателям Вашего журнала литературно-обработаная фабула этого приключения ?
С нетерпением жду Вашего ответа.
Алексей Степанович Твердопятов.
2
Глубокоуважаемый Алексей Степанович !
Я прочитал Ваше послание и с великим сожалением должен проинформировать Вас в том, что мы не можем опубликовать на страницах нашего журнала даже литературно - обработанный сюжет Вашего дорожного приключения.
Дело в том ,что рассказ подобного содержания был опубликован в журнале 'Пашня' ?8 в 1916 году.
Настоятельно рекомендуем Вам ознакомиться с данной публикацией.
Посылаю Вам копию по E-Mail.
С уважением В.Ю.
3
' Дождь был длиной от Москвы до Кишинёва. Требуется узнать сколько воды утекло? Цветущие вишни и черешни гнулись под северным, дующим в спину по
езду, ветром.'
Рука Всеволода Михайловича решительно зачиркала химическим карандашом. Какая чушь лезет в голову ! Сейчас, главное, наработать материал и вести дневник, а лирику и красоты можно будет и дома, в теплом сортире насочинять. Если, конечно, на войне не убьют. Да и какой из меня писатель - две сказочки... С половиной... Неопубликованые...
- Сева ? Вы так и не ложились ? - Это Ефим Яковлевич Майглер .. Прекрасный человек. Аптекарь.
Он возвращается домой из Москвы. Что-то там закупал с мудреным названием, но очень, говорит, нужное.
- Подремал, - Виновато промолвил Гаршин.
- Напрасно, вы так. Теперь когда уж придется, -Ефим Яковлевич приподнялся и вынул из жилетного кармана серебряный брегет ,-Пол шестого... Еще можно выспаться. Отдохнули бы.
- Что-то не спится.
- Как знаете, как знаете, -Ефим Яковлевич повернулся к стенке, но было видно, что он уже не спит.
Гаршин снова стал глядеть сквозь мокрое стекло на мокрую погоду.
- Ефим Яковлевич , Вы ведь не спите ?
- Не сплю.
- Как Кишинев? Большой город?
Ефим Яковлевич и вновь повернулся к Гаршину, -За полчаса из конца в конец
- А дом , где жил Пушнин, сохранился ?
- А что с ним станется? - Усмехнулся Ефим Яковлевич, -Мой дед знавал Александра Сергеевича.
- И далеко дом от вокзала ? - Заволновался Гаршин.
- На извочике за двугривенный договоритесь. А от митрополии два шага...Впрочем, в Кишинёве всё вокруг два шага Но жил он не в одном доме .- Ефим Яковлевич подставил локоть по, голову, -Он и у Инзова, и у Алексеева, и у Наумова и у... У кого он только не жил. И в борделе, вроде, тоже жил.
- Вы уж слишком , Ефим Яковлевич ! - Сконфузился Гаршин.
- Нет дыма без огня, - Ефим Яковлевич спустил из-под казенного одеяла ноги, глянул вдоль прохода вагона 3 класса и, сняв с крючка брюки, стал натягивать их поверх когда-то голубых кальсон ,.-Я скоро...
Майглер зашаркал в конец вагона, но скоро вернулся и продолжил :
- Кишинев, как вы уже наверное просчитали - городок невелик. Все друг дружке если не родственники, то знакомые. Разумеется, в своих сословиях. А в двадцатых годах город был в два раза меньше: чих был слышен за версту.
- И что же это за история в борделе ?
- Не знаю,но слышал в детстве толи от отца,толи от его знакомых. Двери в аптекарскую зачастую были открыты и я, хоть и толчил что-то там, но слышал очень хорошо.
- И что уже в то время тут был бордель ?
-У мадам Голды. Бессарабия была более свободна в нравах,чем Россия Здесь и крепостных то не было. Сева, вы не хотите перекусить ?
- Благодарю покорно.
- 06 этом неловко говорить... Но вы , .как мне кажется, стеснены не
много в средствах : но вы не стесняйтесь .все равно кушать надо. Ну ,хоть немного. Бог не велит отказываться от хлеба насущного.
- Вы православный? - Удивился Гасшин.
- Нет, разумеется. Я иудей. Но этот наказ и у мусульман, и у евреев, и у православных одинаков - не побрезгуйте.
- Большое спасибо, Ефим Яковлевич.
Гаршин взял ломоть ржаного хлеба, откусил его и принялся чистить мятое яйцо.
Поезд, и так еле-еле ползущий, дернулся и остановился.
Ефим Яковлевич снова глянул под крышку брегета.
- Толи Бульбока, толи Мерены...- Констатировал он с видом знатока, -Ещё часа полтара,а то и два.
Гаршину эти названия ни о чем не говорили. Он прильнул лицом к стеклу и сказал;
- Мы опять на втором пути. Наверное, военный пропустим, как в Виннице.
Они не успели съесть ещё по одному яйцу, как предсказание сбылось- дымно и быстро отстучал длинный состав с пушками и лошадьми на открытых платформах.
Через минуту засвистел и наш паровоз, и, неуклюже дернув, тронулся дальше. Вер
нее не дальше ,а ближе к Балканам.
- Мой дед был членом масонской ложи в которой был и Пушкин, -сказал Ефим Яковлевич ,- Кстати ,это брегет - Пушкина .Мне подарил его отец на двадцатилетие .
- Вот как ! - Удивился Гаршин. Он почувствовал, что щеки на его ,бледном с детства, лице слегка порозовели, - И как же часы оказались у отца ?
- От деда, разумеется.
4
Глубокоуважаемый Виталий Юрьевич!
Я получил Ваше письмо и E-Mail, и позволю себе с Вами не согласиться.
Внимательно ознакомившись с неизвестными мне ранее записями о Гаршине из журнала 'Пашня', я прихожу к противоположному выводу, лишь подтверждающую и дополняющую моё повествование.
Вот аргументы 'ЗА' - в воспоминаниях о Гаршине тоже Майглер, тоже Ефим Яковлевич. И самое главное БРЕГЕТ, о котором и упоминает Майглер из 1916 года!
Я подсчитал, тот Ефим Яковлевич как раз и был сыном Якова Ефимовича, то есть внуком пушкинского Майглера ! Это сенсационно!
Следовательно, брегет не ложный, и в этом уже не может быть никаких сомнений.
5
Уважаемый Алексей Степанович!
Я не поленился и навёл справки у коллекционеров и знатоков часовых механизмов в Москве,а также в интернете, и к сожалению не нашёл никаких подтверждений вашим 'открытиям'.
О каких либо часах Пушкина никто не знает.
P.S. Не обижайтесь на кавычки .
Факты - великая вещь. Я доверяю только им.
Чего и Вам советую.
С уважением В.Ю.
6
Глубокоуважаемый Виталий Юрьевич!
Большое спасибо за совет относительно 'фактов'.
Не обижайтесь на кавычки.
Если Вы считаете ,что рассказ о часах не заинтересует читателя, ответьте мне открытым текстом и я попробую опубликовать мои заметки в другом издании .
Дайте мне только письменное уведомление, заверенное у нотариуса, дабы избежать возможных недоразумений по контракту срок которого между нами ещё не истёк, как я посмею Вам заметить.
Мне понятен Ваш скепсис и поэтому я связался с потомком аптекаря, нынешним владельцем брегета Пушкина и вот что было поведано далее.
7
У православных издревле существуют святцы, по которым именовали новорожденных.
У католиков, иудеев и граждан других вероисповеданий тоже существуют подобные инструкции.
Там масса страниц на все случаи жизни. К любому дню года можно подыскать кучу вариантов.
А цыгане чем хуже ?
И у цыган, выбор имён, предостаточен. И, несмотря на то, что есть популярные имена, и не популярные - они все - народны, т.е. популярны, но всё же есть более популярные в народе.
Такая вот заковыка со словом 'popolo', что равно слову 'народ'.
Некоторые, вряд ли задумаются об этом, потому что им на этакие вещи просто наплевать, а другим некоторым - 'как будто больше и заняться нечем !'.
Так вот.
В стародавние времена, когда русский царь Александр выиграл очередную войну у турков,
то, якобы, отнял у проигравших, Бессарабию, о чём не забыли подписать соответствующие международные документы, дабы после не было каких-либо разночтений и кривотолков у соседей.
Словечко 'якобы' из предыдущего абзаца следует пояснить.
С одной стороны, у турок, вроде как, в порядке контрибуции, территорию эту отняли, а с другой стороны - этот ломоть земли турки так обобрали за предыдущие полвека, что больше делали вид, что им жалко. На самом же деле, 'жирный кусок из плова, застрявший в горле - в прок не идет'.
Кому, как не восточным мудрецам, не знать об этом, и потому, отдали Бессарабию - глазом не моргнули, но всё равно торговались. Восток без торга не бывает.
Территория эта уже давно тяготила пашу - сальдо с бульдо не плясало.
Приходилось наместникам доплачивать из бюджета за охрану границ, за борьбу с контрабандистами, поляками и всяческими другими нарушителями законов шариата, а христиане, замученные оброком и налогами, как могли игнорировали эти постановления турецкого правительства и будучи на окраине 'турецкой родины', не очень-то и боялись наказаний Порты. Разве что при очередной инспекции казнят кого-нибудь, или в чане с дерьмом по городу повозят, для увеселения публики - так это дело привычное.
Итог: один был рад, что отдал, другой - что приобрёл, эту самую территорию.
А тут, как на грех, ещё и война с Наполеоном.
И опять, черт, всё двояко. Не до Бессарабии было. Да и как-то не актуально при французской войне рассуждать при дворе о южных регионах.
Моветон, мадам.
А война-то, к тому времени, и кончилась.
Медали 'За победу над Францией' тогда ещё не изобрели и царя-батюшку словно обухом по голове шандарахнуло, а може и надоумил кто - южные земли стал раздавать героям войны: офицерам да генералитету. Одним махом все заботы разрешил - и наградил, и территорию русифицировал. Молодец ! Не даром, что царь !
А дальше, как обычно.
Вот у русских как ? Им бы не работать, а мерить.
Мерить любят - жуть. Вот и тут мерили .
Прибыл, значит, после Отечественной войны, по поручению царя, полковник Корнилович из генштаба мерить дороги, ухабы да овраги. Не один, конечно, а с топографами. А его охранять надо от басурманов. Тут соответственно - гарнизон .
Один гарнизон в Бендерах, в крепости; другой в Кишиневе, в крепости и в Аккермане, тоже знаете ли, в крепости. И в Хотине, и в Сороках... И кто кого боится - не ясно.
С военными тоже чехарда после наполеоновской войны.
Как на войну собирали, так с Камчатки и Якутии солдатушек понабирали и свели в полки с теми же названиями: Камчатский и Якутский.
Но не 'пешеходить' же их после европейских баталий , через Россию-матушку, обратно в Сибирь - провианту не напасёшься. Тут на пол-дороге из Парижа и бросили. А в отчётах царю-батюшке понаписали: оставить, мол, для охраны границ российских, территорий и верноподданных.
Александр и не против, тем более, что отчётов этих, он и не читал, а подписывал только.
Но в 1818 году всё же сюда заехал и проверил, правильно ли меряют и охраняют.
Ничего. Совсем не плохо намеряли и наохраняли. Здесь ему дюже понравилось и настолько, что потом сюда в ссылку Пушкина отправит.
Да, ладно, бог с ними !
Понаехало, значится, в эти края огромное количество русскоязычного населения в виде отставных офицеров, не отставных офицеров, жён их, детей. Прислуги понаехало раза в два больше, а то и в три !
В достатке скопилось и другого люда: мелких арендаторов, купцов, ремесленников и других проходимцев.
По-местному балакать ни бельмеса не умеют - по-французски больше. Чего делать то?
Стали обучаться, мало по малу.
Местная публика по-русски быстро соображать стала, а вот русские - как-то не очень. За не надобностью, вроде. Не буду же я у себя дома по молдавански говорить.
А 'вроде' - это у бабки в огороде.
Для русских, поначалу, всё местное население на одно лицо: все цыгане - 'аки китайцы - только не узкоглазые'.
Вот тут то, про имена можно и поконкретней.
Хоть у цыган и много имён, но у русских, в обиходе, было не более трёх - Нику, Джику, и почему то, Янку. А цыганам то, что ? Янку - так Янку ! Делов то ...Главное чтоб платили.
А дальше - больше. У русских опять проблемы. Например :
Встречаются у Соборного храма двое офицеров после воскресной обедни.
- Петрович ! Ты ли это ?
- Я, батюшка.
- Как же ты, братец, неосторожно с лицом-то ?
- Так в темени то, не разглядишь ничего. Споткнулся. И вот, всё лицо сбередил.
- А где был-то ?
- У Голды. Прямо вот у неё, у порога, и споткнулся. Вот ведь незадача ! И обидно другое. Джику мне фонарем-то осветил дорогу, а я вот споткнулся. Чёрт !
- Что ж, Вы батенька, хромого у церкви поминаете. Да ещё апосля обедни. Нехорошо-с! А какой Джику ? Скрипач ?
- Нет. Шулер.
- А-а...
Так и возникла Реальная необходимость.
Совершенно органично произошла классификация рода по имени.
Появились: Нику-музыкант и Джику-скрипач. Янку- пастух и Нику- возничий. И так далее.
И для такого большого города, как Кишинёв, что располагался у речки Бык, между крепостью на горе и известковыми каменоломнями вотчины Рышкана, классификаций в цыганских именах было предостаточно.
Каждые Нику, Джику или, почему то, Янку, делились на приставки 'толстый, тощий, длинный, короткий' или подобные.
И вот приходит утром, на Ильинский базар, Джику-шулер, сапоги почистить, у еврея Ёськи, что сидит справа у входа с Павловской улицы и спрашивает:
- Чего новенького ?
А тот трансильванские сапоги ему гуталинит и отвечает, что нового ничего нет, но :
- Ожидают приезда какого-то Пушкина. А что за птица - неизвестно.
- Вот, ничегошеньки больше и неизвестно ? - И кидает в картуз Еське гривенник.
- Ё ! - Говорит Ёська, - Картёжник, забияка и бабник. Сущий офицер, только цивильный.
Молодой ещё. Всего то двадцать лет. А его уж все знают. Молва впереди него бежит.
Самого русского царя высмеивать отважился.
- Наверное, бог умом обидел. По другому и не скажешь, - Джику сменил ногу на сапожном табурете , - И что ? Богат ?
- Какой, богат то ! Картёжник - не шулер, - Ёськины щётки ласкали голенище, - А впрочем кто ж его знает, что он там привезёт.
- Что картёжник - это прекрасно ! Это уже хорошо, а то что ещё и бабник - ещё лучше ! - И Джику вдруг призадумался, - Молодец, Ёська...Ах, да ! Вот тебе ещё пятачок.
Известный цыган прошёлся по рынку, выпил стаканчик 'тумбурела' под брынзочку и, развалившись на стуле в корчме 'La gratar',казалось, что задремал.
8
Уважаемый Василий Степанович !
Я всегда уважал ваше трудолюбие, настойчивость и плодовитость в творческом процессе, но поймите и меня. Я же не могу давать авансы под несуществующую повесть или там рассказ. Вы присылаете какие-то разрозненные кусочки и я должен вспоминать о том что было месяц назад. Мне что заняться больше нечем ? У меня производство. Это у Вас есть время на творчество. Хочу - пишу, хочу - нет. Счастливые люди !
Пришлите немного поболее об этой вашей путевой интрижке, про часы эти. Но о публикации в этом году в моём журнале не может быть и речи. А чтобы заявить о ней в будущем году у Вас есть ещё два месяца, так что рассчитывать и на следующий год вряд ли придётся, даже если Вы успеете и написать сей роман.
Вся эта бодяга, как Вы сами понимаете, должна пройти ещё лит,совет и 'жернова' акционеров. А план то будущего года уже расписан и только что-то экстра ординарное может потеснить мемуары небезизвестного Вам директора отделения внешней разведки отставного полковника Хохлова или детективый роман В.Бирюкова. А сырой материал, с колёс, я брать не буду. Впрочем, Вам об этом уже давно известно и записано в контракте.