|
|
||
Мир для Верити перевернулся уже не в первый раз. Снова уходили в никуда близкие и друзья. Только к смерти близких нельзя привыкнуть и нельзя сказать "как обычно" или "как всегда" и даже "снова", потому что все эти слова не применимы к трагедии. Такие перемены в жизни меняют и человека, пережившего их. Иногда сильно и бесповоротно. Рити менялась всю войну. В это тяжелое время прошло становление ее личности. Но лишь теперь формировалось ее сознание, ответственного за свои поступки, взрослого человека. "Все это неправильно, страшно,несправедливо!" - думала она, когда только вошла в состав ОСС и приняла Тьму, как союзника. Их отношение к людям, к жизни, к чужой боли. Все это возмущало Верити до глубины души. Ей приходилось быть вместе с теми, кто все это время убивал, насиловал и истязал людей ее города. Женщин, детей, стариков... Безжалостно и грязно. Воракс. Все теперь говорили о нем. Но даже Рити знала, что не Воракс сделал темных кровожадными, и не он вычеркнул из их умов ценность человеческих душ. Девушка безусловно изменилась и сама. С таким соседством и с таким врагом, ей пришлось стать жестокой. Как говорил учитель Морлок, "Думай, как твой враг". И она думала. Научилась стрелять в спину, резать горло, не боясь испачкаться. На лице все чаще появлялась жестокая улыбка. Рити раньше боялась себя в такие минуты. Она старалась не попадать на глаза соратникам, чтобы те не видели ее страстного желания в ее глазах, желания убивать... |
- Я видела, как умер мой город. Я и сама должна была умереть... должна была...-Но ты здесь. Всё закончилось, и ты жива, ты здесь, с нами, в безопасности... -Именно... Я здесь, а всё остальное... его больше нет... Есть только я. Зачем? Эта война убила мою душу, почему она не забрала и моё тело? Я так мечтала уснуть, навсегда... быть может, меня там все очень ждали... -Все меняется в этом бесконечном мире, все умирает, исчезает, превращается в прах. И нет ничего, что было бы вечно, кроме этого замкнутого круга, по которому, как по сценарию происходят все движения, рождение, смерть, возрождение миров и их гибель. Люди возводят города, страны, заселяют планету... они же её разрушают, сносят с лица земли все, что построили, и заново, заново строят! Никому из нас никуда не деться из этой гигантской воронки, никому не изменить ход колеса, колеса... в колеснице Властителя. Старый монах тяжело вздохнул, окончив свою речь. Он глядел на свои руки, и его мысли увели его куда-то очень далеко отсюда, от этого разговора, из этой кельи, от девушки, сидящей на полу у печи. -Колесница?.. - задумчиво повторила она, - А если это колесница, то кто же её ведёт?.. -Что? - монах вернулся, потерянно шаря глазами по комнате, будто и вправду отсутствовал, - Властитель... Господь! -Нет, кто запряжен в эту колесницу? -Почему ты спрашиваешь?.. - растерялся он. -Я думаю, лошади... - грустно улыбнулась его собеседница, и глаза озарились блеском, в них снова появилась жизнь, - Вороной и белоснежно белый... два коня! Черный слева... он всё время тянет в сторону. А белый только прямо, ровно... мерно... -При чем тут кони?! - рассердился старик. Девушка расхохоталась, поднимаясь на ноги, а потом добавила: -Вороной тянет в сторону, сбивая с пути колесницу, расшатывая колесо, но иногда... иногда на пути появляются камни и канавы... и белый конь мешает их обогнуть! Эти камни для людей куда хуже, чем просто легкий уклон колеса от оси... Монах лишь раскрыл беззубый рот, осмысливая её слова, но не успел ответить. Девушка покинула келью, при чем в довольно приподнятом настроении. Еще утром она спала, и никто не знал, вернется ли она к жизни. Уже более месяца назад её бросили умирать на пороге мужского монастыря близ деревни Кристэнс. Никто не сомневался, что выйти из комы этой молодой беженке не суждено. Травы и порошки не помогали, и монахи молились за её душу. Одна ночь решила всё. Этим утром Верити открыла глаза. Кто или что изменило её судьбу, осталось тайной. Но девушка проснулась. Последнее, что ей довелось увидеть - гриб атомного взрыва над городом, в котором она родилась. Но сейчас Верити не хотелось вспоминать об этом. Лишь малую часть она рассказала о себе монахам. Некоторые события всплывали в памяти очень смутно, долго, постепенно возвращалось сознание, и приходило осмысление всего, что с ней произошло. Впрочем, сейчас Верити было и не до воспоминаний. Она очнулась не только в незнакомом месте, но и в незнакомом, невиданном ранее мире. Во время войны те, кто пришел отсюда, помочь горожанам справиться с Тьмой, рассказывали об этом месте, но не слишком много. Словами трудно было описать то, что создали маги более тысячи лет назад. Этот мир был подобен раю, но порой он становился и адом. Девушке предстояло научиться жить в нем, да и просто научиться жить... Это утро стало для неё вторым рождением.
Цецилия День сегодня был по-летнему жарким. Едва разомкнув глаза, Цецилия сладко потянулась в своей огромной постели. Она уже успела привыкнуть к ней, и больше ей не казалось, что тут так пусто и одиноко. Тело еще помнило мягкие объятья пуховых перин, но девушка босиком подбежала к окну и распахнула створки, впуская в комнату весеннее солнце. Ее белые как снег волосы разметал ласковый ветер. Улицы еще до обеда начали наводняться людьми. Сюда, в столицу, к завтрашнему военному параду съехались самые богатые и уважаемые господа, с женами, с детьми. Цецилия вздохнула, наполняя грудь весенним воздухом, а душу волнением. Голову кружило предвкушение торжества. Эксплетус был так красив в праздники! Дамы надевали самые роскошные платья. А еще в город приезжала ярмарка и бродячие музыканты. А еще... Девушка улыбнулась сама себе, - 'Еще отец обещал ночное представление небес... сегодня!' -Марта! - весело позвала она. Большие светлые двери ее покоев отворились, из коридора выглянула девочка лет двенадцати, в чопорном коричневом платьице. Заметив приподнятое настроение госпожи, девочка тоже ей улыбнулась. -Марта, скорее! Мы идем гулять! - весело встретила ее Цецилия, хватая за руки. Девочка обрадовалась ее идее не меньше. -Вы уже выбрали платье, моя госпожа? -Платье?.. - девушка бросила взгляд в сторону закрытой гардеробной, едва заметно прищурилась, - Да! - решила она, - Мы с тобой будем сегодня в голубом, Марта. -Мы?.. - немного испугалась фрейлина, оглядывая свою форму, - Но... Сир будет недоволен... -Ну, Марта! Мы же идем на праздник... - перешла на шепот принцесса, - Разве можно в такой скуке?.. Я поговорю с отцом. Эта дурацкая форма - просто пережиток прошлого. Давно пора ее сменить. -Завтракать желаете здесь, госпожа? - ответила вопросом Марта, не решаясь высказать своего восхищения перед революционным духом принцессы. -Не хочу завтракать, - хихикнула девушка, - Давай скорее одеваться, Марта! Глава 1 Пробуждение Она спала, спала уже очень долго, и счет шел не на часы. Несколько недель, бесконечность, как ей показалось. Верити снились сны, и она думала, что это такая скучная смерть. Эти сны... Если бы они длились вечность, она предпочла бы попасть в ад. Жаркий луч весеннего солнца лизнул в лицо. Он пробудил её, спас от этой мучительной, безмолвной белой пустыни, в которой иногда еще и появлялись нежданные гости. Дьявол с ними! ей удалось открыть глаза... Такое яркое солнце! Оно залило комнату, и Верити едва не ослепла. Хотела потереть глаза, но руки онемели. 'Как же это неприятно, черт... будто я парализована!' Пока Рити жалела себя, глаза вновь стали видеть, и она смогла теперь оглядеть комнату. Это была маленькая, скудно обставленная каморка... или закрытая терраса у кого-то на даче. Стены не тронуты ни краской, ни обоями, ни даже лаком. Просто бревенчатые стены - выпуклые необработанные стволы. Примечательно, что вся мебель, в том числе и кровать, были выполнены в том же 'стиле'. -Первобытный интерьер... Хотя... уютненько! - подумала она, - Непонятно только, что за место... Надо было напрячь память, но это оказалось очень больно физически. Голова загудела, в глазах стали роиться черные насекомые. Кое-что удалось вспомнить, но лишь по ощущениям. Произошло что-то очень страшное, просто очень... То, страшнее чего не бывает... Ей и сейчас стало не по себе. Вернулись те чувства, ощущения, пережитые в тот момент. 'Я не могла выжить! Просто не могла. Я даже видела смерть. Она не могла меня отпустить! Это не в её правилах...' - Верити прислушалась. Окно было высоко над кроватью, почти под потолком, но ей показалось, с улицы донеслись мужские голоса. Шум травы и пенье птиц, необыкновенно громкое и мелодичное! Еще какие-то звуки, голоса неизвестных существ... Это было похоже на пение девушки. Как зацикленная по кругу фраза. Буквально три-четыре ноты. Это было красиво, но с непривычки немного жутковато. 'Рая я тоже не заслужила... Да и не может его быть в природе... Вряд ли Рай' - спорила она сама с собой. За тонкой дверью на кованых петлях послышалось какое-то движение. Люди с улицы перешли в дом. Рити не была уверена, что они не враги, но уж очень хотелось поскорее выяснить, что это за место. -Эй! Там есть кто? - в коридоре раздался грохот - что-то упало, - Э-эй... - повторила она. Быстрые шаги, дверь нараспашку. Она едва не вылетела из громоздких петель. Девушка нервно сглотнула. Судя по одежде мужчины, это мог быть и Рай, но ей что-то очень не по душе оказалась эта мысль. На мужчине была ряса из грубого льняного волокна, пояс из чего-то еще более 'самодельного', типа мочалки. Издалека монах, но уж больно 'голодранского' вида... -Доброго утра, сестра... - мягким, но дрожащим голосом произнес он, хотя годился ей в отцы, а не в братья. -Здравствуйте... - получилось у Верити шепотом от волнения. Она приподнялась на локте. Эта часть руки уже оттаяла, но до кисти еще гудела. -Ты была на грани смерти. Чудо Господне исцелило тебя, дитя! Мы молились за тебя... Это был второй нервный комок у неё в горле, но тут девушка даже закашлялась. -А... Спасибо... - кривовато улыбнулась она, и монаху это сразу не понравилось. -Ты сомневаешься в силе Господней?.. -Да нет, ну что вы... - не зная, получится у неё, или нет, Рити сделала вид, что ей стыдно, - А как я сюда попала?.. -Тебя оставили у ворот монастыря в ту страшную ночь... -М-м... Я - подкидыш?.. - смех был нервным, монах вежливо проигнорировал неудачную шутку, - 'Страшную ночь' вы сказали?.. - её воспоминания, эмоциональные оттенки прошлого, снова охватили сердце, сжимая его до боли. Девушка опустилась на кровать и прикрыла глаза, глубоко вдыхая чистый, ароматный воздух. -Для тех мест, откуда ты родом, это была судная ночь. Немногие из твоих собратьев спаслись. Мы нашли тебя здесь уже на рассвете. Не скрою, мы не ожидали милости от Бога. Твоё состояние было непоправимо. -Погоди-ка... Это... как же его... Зор... Горда... -Зордания, дитя, - помог ей монах. -Ты серьёзно?! Это Зордания? Я в Зордании?.. -Добро пожаловать, сестра... - склонился он. -Была война... - Рити зажмурилась, и перед глазами в темноте стали возникать образы, один за другим. Страх, боль, горе, несправедливость, грязь... предатели, друзья, их мертвые глаза... и глаза тех, кого убивала она... -Да, дитя. Жестокая и бессмысленная война. -Праведные были нашими друзьями... - почему я сказала 'нашими'?.. - вздрогнула девушка, - Мы... с Верденом им доверяли... - сквозь закрытые веки проступили слезы, и покатились к вискам. -Ты так много пережила, но надо... -К черту Праведных! К черту Тьму! Всех к Дьяволу... С меня хватит! - зажмурилась она, выдавливая из глаз последние слезы, прогоняя их прочь. -Не смей чертыхаться! Ты в Доме Господнем! Верити взглянула на него и даже испугалась - он весь покраснел от возмущения. -Значит, спас меня точно не Грэг... - под нос себе буркнула девушка, - Как давно я здесь? -Скоро сенокос... - почему-то ляпнул монах. -Сенокос? И... что? -Сейчас на дворе весна, майский месяц. Ты попала к нам еще в таяние льда. -В общем, около месяца я тут?.. Монах кивнул и ушел, ничего больше не сказав. Вероятно, его сильно задело её поведение, а кричать не в его монашеских правилах. Еще пару дней Верити провела в постели. Любимым её занятием стало слушать пение птиц, запоминая их причудливые голоса. Рити старалась представить, как они выглядят, но фантазии не хватило на такое разнообразие фауны. Утром можно было слушать перезвон колоколов. Еще с рассветом они начинали ненавязчивым высоким динь-динь, затем вступали колокола постарше, как в той сказке... Заканчивалось всё это пафосным гремящим маршем неумолкающих трелей и низкого великана. У Рити закладывало уши, и потом еще долго звенело в голове даже после окончания службы. Она посчитала, получилось, что звонарь заступал на свой пост примерно каждые три часа. Во время войны девушка научилась определять время по солнцу. Еще было интересно слушать голоса людей, прихожан. Они после утренней службы иногда задерживались у стен монастыря. Их разговоры были непонятны, и чуждыми казались даже их интонации. Если верить монахам, поведавшим Верити краткую историю этого мира, раскол произошел слишком давно. Менталитет был очень специфический, не похожий ни на одну из современных стран её родного мира. В Англии начался 'Большой Собор Магов', и именно оттуда они переправляли беженцев в свою 'Утопию'... Однако прошло слишком много времени, несколько столетий. И культура и язык изменились до неузнаваемости. 'Хотя в моей бедной голове до сих пор всё это не уложилось, но мне всё равно хочется узнать еще и еще, - перед сном размышляла Рити, - Этот виток истории Средних веков никому и никогда в нашем мире не откроется, а у меня есть такая потрясающая возможность! Наверное, это мое стремление подняло меня на ноги так быстро. Кто-то дал мне шанс, дал еще одну жизнь! Но надо её узнать, почувствовать. И мне так хочется начать её, хотя немного страшновато...' Цецилия (праздник) Девушка сбежала по мраморной лестнице вниз, в зал, где слуги встретили ее поклонами. Вдохновленное настроение госпожи люди поддержали улыбками. Сейчас им хотелось, как и Цецилия, беззаботно жить и радоваться весне, солнцу и празднику, им хотелось забыть о минувшей войне и тревожных новостях с востока, так же беспечно смеяться, как и их принцесса. Она остановилась лишь перед порогом, замерла, подобно своему мраморному изваянию в саду, потому что услышала строгий голос отца. -Неужели твои дела так важны, что можно пропустить завтрак?! -Но... я не голодна, отец... - не смея поднять глаза, отвечала Цецилия. Девочка Марта пластично согнулась пополам перед императором. Тот глянул на нее бесстрастно. -Что это на тебе? - он оглядел нежно-голубое кружевное платье на служанке. Оно бесцеремонно отрывало шею и плечи маленькой фрейлины. На принцессе было платье того же оттенка и покроя, в волосах игриво поблескивали на солнце сапфировые подвески. -Это я приказала, отец, - поспешила Цецилия на помощь растерянной Марте, - Я подумала, что на празднике все девушки должны быть... красивыми. -На празднике?.. - задумчиво повторил за ней император, - Что ж, я полагаю... перед тем, как отправляться на праздник, все девушки завтракают... - с едва заметной улыбкой отвечал он дочери. -Да, отец! - встрепенулась от радости Цецилия. Она чмокнула его в щеку и, схватив Марту за руку, побежала в обеденный зал, стуча каблучками по мраморной мозаике на полу, работы заграничных мастеров. Кружева пышной юбки прошуршали и затихли. Император тревожно вздохнул, недолго вглядываясь в небо, и затворил парадные двери.
Глава 2 Мироощущение Разговор с монахом развеселил Рити, но, придя в себя в коридоре, она испугалась своего веселья. 'Не обидела ли я старика?.. - она оглянулась на запертую дверь, - Зачем я всё это ему сказала?.. Мыслить можно было и про себя... Ему я все равно ничего не докажу, а он теперь будет считать меня еретичкой...' За ужином девушке удалось разглядеть всех обитателей монастыря. Она сидела с ними за одним столом, но настоятель теперь не спускал с неё глаз. Её слишком вольная речь, увлеченная вера в 'темного коня', посеяли смятение в его сердце. Он всерьёз переживал теперь за её заблудшую душу, однако сама Рити вовсе не считала, что она заблудшая. Его взгляд давил. И, хотя девушка была очень голодна, кусок в горло не лез из-за этого навязчивого взгляда через весь стол. -Я смутила Вас своими словами, отец-настоятель?! - она подняла голову от тарелки и встретилась с ним взглядом. Старик был даже слишком мрачен. -Да, дитя. То, что ты сказала, меня огорчило, но давай поговорим об этом завтра. Я хочу говорить с тобой наедине, - отвечал он. Верити оглядела монахов, внимание которых несомненно привлек их разговор. -Хорошо... - вздохнула она. Цецилия (встреча) Колокол над площадью пробил полдень. Принцесса и ее маленькая фрейлина покинули замок. Спускаясь по невыносимо длинной лестнице, Цецилия держалась чинно, ровно, как подобает царской особе. Ей пока еще не наскучила эта игра. До сих пор девушка не осознала, что из дочери советника она стала будущей императрицей. Пока, в ее шестнадцать, все эти перемены воспринимались ей с вдохновением и романтикой. Пока еще не слишком тревожили государственные дела. Лишь звон подвесок в ее легких волосах, лишь шорох дорогих юбок и кружащие голову запахи заморских духов... Жгучие взгляды богатых юнцов, внимание знати и зависть придворных... -Ах, Марта! Чувствую, будто счастлива... - выдохнула девушка, - Только волнение какое-то... Словно что-то случится со мной, только со мной одной... сегодня... - вглядываясь в нежно-розовые каскады цветущей по склону сливы, заворожено прошептала она. -Быть может, Вы влюбитесь, госпожа?.. Цецилия переглянулась с Мартой, две секунды поглядела строго, и обе залились звонким смехом, бегом припуская с последних ступенек. Улицы были шумны и пестрили нарядными горожанами. Принцесса мягко ступала по брусчатке мостовой, с интересом разглядывая людей. Господа в коже, шелке и атласе, дамы в кружевах и бриллиантах, и терпкие ароматы экзотичного парфюма. Многие так хотели выделиться из толпы на празднике, что привезли с собой домашних любимцев. Цецилия радовалась разнообразию миниатюрных скельтиков на плечах столичных модниц. Пушистые комочки пестрили всеми цветами радуги, дополняя туалеты юных дам, и не очень юных купеческих жен. -Смотрите, какая собака! - взвизгнула Марта, хватаясь за свою госпожу. Цецилия вгляделась в массивную тушу, шагающую впереди подле хозяев. Мускулистый боевой пес на золотой цепи, казалось, не замечает никого вокруг. Он лениво переставлял лапы, изредка оборачиваясь на высокого худого господина, который скучающе покручивал в руках конец его цепи. -Хозяин такой худой, - улыбнулась Цецилия, - Наверное, взял себе пса, чтобы его не уносило ветром! Девушки хохотали до самого конца улицы. Лишь ярмарка смогла отвлечь их от обсуждения прохожих. Принцесса издалека приметила лавку с украшениями и поспешила туда. Со всех городов свозили в эту лавку самые замысловатые вещицы. Эти украшения мастера Зордании делали по особым заказам, в особые ночи, когда вдохновение не давало ни спать, ни есть. Выходили уникальные, волшебной красоты детали. Принцесса знала не понаслышке о том, как прекрасны и уникальны эти вещицы, и как они дороги. Еще совсем недавно, девчонкой, такой, как сейчас Марта, она бегала сюда, выпрашивая деньги у отца. Доход тогда еще всего лишь советника покойного императора был не так велик, но раз в год отец баловал Цецилию... Принцесса подбежала к прилавку, слепящему глаза от миллионных бликов драгоценных камней, и даже не заметила, как расступились покупатели. Ей было сейчас не до того. Глаза девушки светились от слез. Она вспоминала беспечное детство и радовалась еще более беспечному настоящему, в котором она могла позволить себе все, что лежало перед ней теперь. Брошки, заколки, подвески, тиары... -Госпожа, глядите, какой браслет... - с придыханием шепнула Марта, - Так цвета меняет! -В самом деле! Чудесный... - принцесса загляделась на тысячу скованных воедино невидимой цепью камушков. Они хаотично оборачивались разными гранями, каждые пять секунд меняя оттенок всего браслета. -Работа Кваренских мастеров... - послышался уверенный голос продавца, где-то близко, будто у нее в голове. Все ее тело задрожало от мгновенных касаний... плеч, живота, колен... Объятия мага. На подобное обращение с дочерью императора едва ли отважился бы хоть один подданный Зордании. Цецилия в гневе подняла глаза, чтобы увидеть наглеца, но замерла, не успев еще придумать ему наказание. Статный молодой мужчина глядел прямо на нее из-под темных бровей. Арабская кровь в нем была так чиста, что девушка подивилась, не заметив акцента. Лоснящиеся волны смоляных волос каскадом спадали на сильные плечи. На груди распахнута черная шелковая рубашка. Был виден увесистый магический амулет на толстой цепочке из чистого золота. Четкие скулы, гладко выбритое смугловатое лицо и темные глаза... Они были черны и глядели на принцессу с вызовом. Не с восхищением и преданностью, как другие. С похотью и насмешкой! -Ты не знаешь, что за подобное в нашей стране тебе грозит арест? - горделиво подняла голову Цецилия, перестав глазеть на него. -В чем я повинен... моя госпожа?.. - совсем не смутился продавец. Он улыбнулся ей, быстро окинув взглядом фигуру. -Я знаю, в чем! - нахмурилась девушка, злясь на саму себя, на стыд, мешающий озвучить его преступление. -Лишь Вы, моя госпожа... - отвечал араб, склонившись до самого прилавка. Упругие завитки черных кудрей спали на лицо, оттеняя и без того темную кожу. -Я не помню тебя... - растерянно сменила тон Цецилия, переглядываясь с ни о чем не подозревающей Мартой, - Раньше здесь был другой продавец. Я много лет покупаю здесь украшения и... -Так много?.. - не удержался от насмешки араб, обращая ее в комплемент новым поклоном, - Не подумал бы, что Вы... -Отвечай! - разозлилась принцесса, - Кто ты такой? -Простите, моя госпожа. Мое имя Иль-раж. Едва ли Вы слышали его прежде... - покорно отвечал араб, не поднимая глаз, но Цецилия видела на его лице все ту же бесцеремонную улыбку, - Артон - владелец этой лавки, сегодня неважно себя чувствует, и я... Девушка отвлеклась, глядя на Марту. Та со слезами, не отрываясь, смотрела все на тот же браслет. -Мы возьмем его, - объявила Цецилия, не дослушав рассказ араба. -Прекрасный выбор, - без восторга прокомментировал продавец, - Но есть кое-что и для Вас, моя госпожа. Взгляните... - он бережно поднял перед ней тающее, словно сотканное из воздуха, лилово-фиалковое колье. Неуловимо тонкие нити мягкой паутиной свисали с широкой ладони мага, едва касаясь других, ничем не приметных теперь безделушек на столе. Цецилия на миг представила, как это колье, мягко опутав шею, струится в бесконечном движении по груди и плечам. -О нем многие мечтают... - завораживающе начал араб, - Но создано оно только для ваших глаз... ради них... -Я беру его. Речь была не сложной, да и сравнить фиолетовые глаза принцессы с оттенком волшебного украшения мог каждый дурак, но Цецилия слушала не слова, а то, что кроется под ними. Его дерзость, пылкость его взгляда, грязь его желаний... -Откуда ты? - с нескрываемым интересом продолжила расспрос принцесса, но маг поймал ее взгляд, сковал на миг и передал вместо ответа: 'Если не побоишься, приходи сегодня, как начнется праздник. Я расскажу тебе все...' Принцесса подалась назад, хватая фрейлину за руку, и бросила на прилавок расшитый золотом бархатный кошелек. -Мне надоела эта пустая болтовня, Марта, идем! Верити. На рассвете её разбудили петухи. Желание встретиться со сказочным миром подняло Верити так рано. Ей захотелось выйти из монастыря и, наконец, увидеть всё то, о чем она могла лишь догадываться, слушая звуки и голоса. И девушка застыла на ступенях, чуть придерживаясь за деревянную опору крыльца. Как можно описать рай словами?.. Это невозможно передать всеми словами мира... Солнце едва взошло. Земля едва успела покрыться бархатной дорожкой прохладной травы, изумрудной, яркой, переливающейся травы... По левую сторону от монастыря стоял могучий лес. Даже сейчас, утром, он выглядел мрачновато. Изогнутые стволы древних деревьев, густые ветви, темная трава, невиданная Рити раньше, она выглядела почти черной... И в то же время, по самой кромке леса, если не вглядываться вглубь, стройные светлые деревца, поляна, пестрящая цветками будущей земляники... Верити перевела дух. Перед ней простиралось поле. Возможно, его край и был виден, но для этого надо было подняться на холм. Земля уже успела прогреться весенним солнцем за этот жаркий месяц. С непривычки Рити показалось, что роса слишком холодная. Но это её совсем не остановило! Несмело несколько шагов... после она просто взбежала на холм. Ласковый ветер подхватил девушку и понес вниз. Она бежала через огромное поле. С холма была видна узкая река. Невысокая трава, только по колено, хлестала по ногам, но это было даже приятно, щекотно. 'Боже, я никогда не думала, что смогу вот так радоваться красоте, весне и солнцу, как ребенок! Во время этой проклятой войны, в городских джунглях я только и мечтала, что о высокой траве, о воде, о пенье птиц в лесу...' - Верити расчувствовалась, едва успевая дышать. Сердце бешено колотилось. Подбегая к реке, девушка спугнула стайку маленьких алых птичек. Они с тревожным свистом вырвались из кустов и поднялись высоко в небо. Рити запрокинула голову, любуясь на них. Пурпурные крылышки затрепетали часто-часто, создавая розовое облачко. Вскоре они исчезли из виду где-то в облаках. Девушка подошла к воде. Речка здесь напоминала большой ручей, лишь дальше она становилась широкой, но туда было не добраться. Спускаться в воду было не безопасно. Рити пока не знала, какими еще существами может быть населен этот мир?.. Вода бежала быстро, и такая прозрачная! Солнечные блики слепили глаза. Далеко, еще дальше, где она предполагала продолжение бурной реки, в туманном саване виднелись горы. Их острый хребет уже лизало солнце. - Значит, оно уже высоко! Верити присела, коснулась травы... опустилась в её мягкие лапы. Над ней шумели и играли с ветром ветви тысячелетнего каштана, а за ними ярко-синее небо, перистые облака, и высоко-высоко птицы. Те самые, алые малютки! Они порхали здесь, как бабочки, не желая покидать свой дом. Перестав бояться, они вернулись на свой куст, суетливо посвистывая. 'Я бы всю жизнь так лежала...' - Рити закрыла глаза. С той стороны реки донёсся глухой звук. Девушка поднялась, но ничего не увидела. Звук стал громче. Это был топот лошадиных копыт по мягкой земле! Рити вскочила и укрылась за необъятным каштаном, 'на всякий случай'. Топот стал слышен совсем близко, к нему прибавились звон упряжи и тяжелое дыхание коня. Ветер донёс запах лошадиного пота, запах, который может быть только от лошади. Кому-то он мог показаться отвратительным, но для Верити он был связан со всем самым прекрасным в жизни: детство, цирк, зоопарк, городские праздники, куда они всегда выбирались всей семьёй. Лошади были для неё чем-то божественным. И этот запах... он гипнотизировал Рити, манил за собой... манил прикоснуться к теплой шкуре... Всадник спешился и позволил коню напиться, а сам присел на берегу. Девушка осторожно подглядывала за обоими. Конь был огромен, силен... серой масти... серой в яблоках. А его всадник, судя по одежде, просто зажиточный горожанин, не военный, не анарх, просто человек... парень... около тридцати лет... до тридцати. Рити забылась, стараясь разглядеть его получше, и не успела спрятаться, когда его взгляд мелькнул в её сторону. Он был напуган не меньше девушки. Вскочив на ноги, он потребовал, чтобы та вышла и показалась. 'Испугался, значит не волк! Точно горожанин...' - успокоилась она и вышла к берегу. Мужчина затаил дыхание, разглядывая незнакомку. Высокая, стройная, рыжеволосая... Если б он видел её раньше, то ни за что бы не узнал... У Верити были светло-русые волосы, остриженные коротко во время войны... теперь они выгорели на солнце, стали цвета пшеницы, переливались медью... Оттого и глаза, её темно-карие глаза стали казаться зелеными, будто стали светлее. В них появились желто-изумрудные прожилки, и потому они казались теперь зелеными, в контраст с волосами. Когда Верити увидела себя в зеркало, в монастыре, то и сама себя едва узнала... так она повзрослела. Лицо чуть вытянулось, нос больше не был вздернут, и даже веснушки едва были видны... Скулы и бледность лица немного старили её. Девушка выглядела чуть старше своих двадцати, но это её отнюдь не портило. Скорее всего, Рити до сих пор не осознала, насколько привлекательно она стала выглядеть. Война закалила её тело, и без того хорошо сложенное, теперь оно было безупречно. Плавные, изящные изгибы, четкие линии груди, талии, бедер... Конечно, всего было не оценить под деревенским платьем, но и этого хватило горожанину, чтобы застыть с глупым видом. Так они и разглядывали друг друга через реку, шириной в несколько метров... Он показался девушке довольно симпатичным. Волосы темно-русые, чуть короче её волос, длинное лицо, крепкое тело... Он напомнил ей одного... мужчину. 'Хотя рядом с тем, этот показался бы жалким червяком... и вместо бородки у этого парня была эспаньолка на ямочке и более ничего. И всё же... смуглый, холеный, высокий... да еще и улыбается так, будто перед ним его крепостная!' - девушка покраснела. Её бросило в жар при воспоминании о том, во что она одета! От того, в чем она попала в монастырь, остался лишь прах, как и от её прошлого, и сейчас девушка была в длинном деревенском платье, до пят, босиком... 'Вот почему он смеется! Он издевается надо мной! Думает, я крестьянка...' - разозлилась Рити. -Посмотрел?! - она недовольно сжала губы в улыбке. -Откуда ты, красавица? 'Черт... - он заговорил, и ей совсем перехотелось на него злиться, - Но, шел бы он к дьяволу! Он обращается ко мне, как к деревенской пастушке! А кто я собственно есть? Здесь я никто...' -Из монастыря... Я там... живу. -Монастырь? Это как же? Монастырь то мужской у нас... - не меняя тона, продолжал он с усмешкой. -Мне тоже так показалось, но меня почему-то никак не выгонят! - улыбнулась и она, сменяя гнев на милость. -Ты беженка? Верити сделала шаг назад. Ей перестал нравиться этот разговор. Стало слишком жалко себя. 'Не люблю чувствовать себя унизительно! Лучше просто уйти...' -Постой! Не обижайся, мне просто интересно! О тебе ли говорят в городе?.. Он оседлал коня и довольно быстро преодолел мелкую речку, поравнявшись с девушкой. -А что говорят? И почему они вообще обо мне говорят? Людям больше нечем себя занять? - Рити разозлили сплетни, и, кроме того, напугал этот любопытный не в меру 'сеньор'... 'Кто знает, что у него на уме?.. Зачем он преследует меня?.. Я не в курсе всех местных обычаев и порядков, и вникать в них 'на ходу' не очень хочется. Иерархия в городе достаточно строгая - это единственное, что мне известно'. -Говорят, что беженцы - это солдаты. Но есть одна единственная девушка, спасшаяся здесь, в Нодерагме. -Одна?.. - для Верити это оказалось достаточно шокирующей новостью. Она остановилась и подняла глаза на него. -Одна. Все остальные - военные. Их не много, все мужчины... Так значит, это ты... - утверждающе кивнул он. -Хорошо, я. И что тебе нужно? Хочешь показывать меня за деньги? - девушка прибавила шаг, но он без труда догнал её. 'Слишком сильное преимущество. Он же на лошади!' - злилась Рити. Она повернула голову и увидела перед собой теплую влажную от воды морду коня. Он шел, мерно кивая в такт своим шагам. Верити вдохнула его запах и вновь потеряла голову. 'Так близко...' -Ты боишься меня, красавица? Почему такая грубая? Девушка вдумалась в его слова и снова остановилась. 'А действительно, я что, боюсь его?! Да кто он такой? При желании я могла бы заставить его умолять о пощаде! Я убивала и не таких крепких наглецов!' Вероятно, она окинула его таким взглядом при этих мыслях, что парень предпочел не связываться. Развернув коня, он помчался прочь, перемахнул через ручей и скрылся за склоном бескрайнего поля, откуда появился. Девушка взволновано оглядела небо. Солнце было прямо над головой. 'Скоро обедня! Надо бы возвратиться...' Обратно она не бежала. Уже не было сил, и дорога заняла несколько больше времени. Зато Рити успела разглядеть всё то, мимо чего пронеслась. Тот лес, что тянулся от самого монастыря... или еще дальше... он был и здесь, но эта кромка пестрила розовым вишневым цветом и еще какими-то красноватыми тонкими листьями, похожими на те, что цветут в Японии. Необыкновенно красивым 'снегопадом' сыпались они весной... Откуда-то доносился аромат сирени. Чем ближе девушка подходила к холму, тем сильнее был её пьянящий запах. Взобравшись на холм, она поняла, чего не замечала, и что за аромат щекотал ноздри каждое утро! Из-за угла монастыря был виден этот райский сиреневый сад! Самое прекрасное было здесь всё это время, во дворе, на площади для прихожан. Прямо к часовне вела эта аллея, стояли лавочки, а дорожка была усыпана белыми и синими камнями вроде щебенки, но издалека сияющей подобно драгоценной фреске. -Ты уже вернулась, сестра?! - окликнул Верити монах, тот самый, что с первого дня пробуждения взялся за её воспитание... -Я не опоздала?.. -Опоздала, дитя. Служба уже кончена. -Я имела в виду обед... - усмехнулась девушка, но как можно сдержаннее. -Ты напрасно игнорируешь службы. Тебе надо причаститься и принять в себе Господа, Верити! Его милостью ты всё еще дышишь и ходишь по земле. 'Только не еще одна проповедь!' - округлила глаза она. -Хорошо. Я начну завтра. Можно?.. - 'Надо же как-то его успокоить...' Брат Бартоломей остался доволен, и, самое главное, разрешил ей пообедать. Верити сидела за столом уже через пять минут: 'Надо признать, обедать с монахами - весёлое дело! Когда все эти серьёзные мужи садятся за стол, а тут я... До сих пор не понимаю, почему меня после выздоровления не вышвырнули на улицу. Ведь это МУЖСКОЙ монастырь! Как же смешно наблюдать, как они украдкой поглядывают в мою сторону, пока отец настоятель не видит. Сегодня, правда, они очень сдержаны. Видимо он сказал им что-то в своём духе... про Геенну Огненную'. Сегодня было интереснее слушать их разговоры о городе. Верити в нем еще не была, но из разговоров монахов и прихожан уже имела некоторое представление о нём. Город Нодегарм был большой деревенькой, неким поселением с какими-то коммунистическими оттенками. 'Общинные дома', 'Имперские поставки', 'Стражи совета' - это Рити было совсем непонятно, но её заботливый учитель объяснил, что это вроде 'полиции нравов', только они следят за изобретателями. Все здесь очень боялись прогресса, машин и прочего. Они считали, что это погубит их мир, как погубило город Верити... 'Наверное, они правы,- задумалась она, - Не будь ядерного оружия, не случилось бы того, что случилось у нас...' Итак, сегодня речь шла о том, что было для Верити более или менее понятно - Зордания после войны выглядела не многим лучше её города после ядерного взрыва, и жители старались отстроить страну заново, общими силами. В Нодерагме (ближайший город к деревне Кристенс) началось строительство Общинных домов. Рити поняла, что эти дома вроде коммуналок, но крестьянам нравится жить вместе. -Так безопаснее. Летом они уходят работать в поле, и живут отдельно, а к зиме все перебираются в эти дома. Их то и сожгли первым делом анархии, когда напали на город. Лишили людей крова, чтобы проще было охотиться... - мысленно проклиная темных выродков, закончил монах. 'Анархии... - девушка прикрыла глаза, -...те, кого мы называли Тьмой, завоеватели, те, кто начал эту бесполезную войну...' Глава 3 Осмысление Теперь, каждое утро монахи уезжали в город, и в монастыре стало совсем скучно и пустынно. Но отец-настоятель позаботился о том, чтобы Верити не скучала. Он нашел ей работу, работу достойную крестьянки. Питались монахи тем, что выращивали сами. Очень редко когда им доводилось что-нибудь покупать. Да и денег прихожане не жертвовали. Здесь это было не принято. Время от времени только богатые горожане помогали священнослужителям теплой одеждой, и всякими бытовыми мелочами. Основой существования монахов, так же как и сто и двести лет назад, было натуральное хозяйство. С ним то и решил познакомить Верити отец-настоятель. Девушка слышала и раньше петушиный крик, мычание и другие звуки домашнего скота на заднем дворе, но никогда прежде не заходила сюда. Оказалось, у монахов немаленькое хозяйство: куры, гуси, свиньи, овцы, коровы, козы... Только лошадей здесь не было. Потому, наверное, Рити до сих пор здесь и не побывала. Если бы она только услышала ржание... но монахам это было не по карману. Утром на стройку их увозила повозка, одолженная в городе. В мирное время они редко выбирались в город, и лошади были вроде и ни к чему... но Верити всё равно была расстроена. -Здесь вот ты будешь работать, - старик повел рукой по двору, разбитому на квадраты загонов. -Работать?.. - девушка прикрыла нос рукавом. -Да, работать. Мне кажется, ты достаточно окрепла после болезни. Пора начинать жить осмысленно, дитя... Верити нечего было ему ответить. Хлеб, который она ела, и вправду надо было отрабатывать. Гостеприимность и доброта монахов были безграничны, но их бедность оказалась еще более бескрайней. Рити стало стыдно. -С чего мне начать? Я... не умею обращаться с животными... - виновато улыбнулась она. -Ничего, дитя. Брат Себастьян всё покажет и объяснит тебе. Он подозвал к ней молодого монаха и оставил их вдвоем. -Доброе утро... сестра... - заметно покраснел монах. 'О боже... - вздохнула девушка про себя, - А через пять минут у него задрожат руки, и начнет бить нервный озноб...' -Доброе утро, Себастьян. Ничего, что я без 'брат'? Мы ведь... почти ровесники... -Конечно! То есть... я хотел сказать, хорошо, ты можешь называть меня, как тебе будет удобно, сестра... -Ну-у... И с чего начнем? Ты один тут работаешь, Себастьян? -Да. То есть... сегодня один. Вообще мы вдвоем, с братом Колином, но теперь он ездит в город, и... -И тебя оставили тут одного, разгребать всё это... кхм... - девушка огляделась, стараясь не вдыхать глубоко, чтобы не получить отравления аммиаком. -Я не жалуюсь, сестра. Меня не пугает грязная работа. Через неё проходят все новопосвященные монахи. - И здесь дедовщина... - усмехнулась Рити. -Идем, сестра. Я покажу тебе всё. Будучи 'городской девочкой' Верити, тем не менее, влилась в деревенские условия достаточно быстро. Её подстегивало желание уметь всё. Ей нравилась мысль, что она перестает быть ханжой, становится частью мира, вникая во все его тонкости. В городских условиях, в мире современных технологий, люди постепенно забыли истоки, забыли, что когда-то были частью природы. Звери стали 'фабричными машинами по выработке продуктов', а леса, поля, горы, реки - зонами отдыха и добычи ресурсов. Верити только теперь стала понимать, как далеко люди её мира ушли от своих корней, обособили себя и оградили от прочего живого, окружили себя машинами и стали забывать элементарные процессы добывания пищи. Хотя не всё так нравилось Верити в этом 'слиянии с природой'. Она оказалась одной из тех, кто забыл, что такое животные. Рити поняла, что лучше знает экзотических зверей, чем домашнюю птицу и скот. В зоопарк она ходила часто, а вот в деревне не была никогда! Куры летали, чем поразили девушку до глубины души. Ей казалось, что куры, подобно пингвинам и страусам - пешеходы. Коровы вместо спокойных и добрых ленивиц оказались опасными великанами, к которым без подготовки лучше не подходить. Но самым страшным испытанием для Рити стали козы. Эти норовили поддеть чужачку под зад, вставали на дыбы и вообще довели девушку до истерики. Верити вылетела из загона пулей и наотрез отказалась входить обратно. -Не бойся, сестра. Они тоже тебя боятся. Дай им к тебе привыкнуть, угости хлебом, - он протянул ей горбушку через забор. -Я туда больше не пойду! - решительно отрезала Рити. -Но здесь надо убраться... - вздохнул Себастьян. Верити снова стало стыдно. 'Черт! Да не страшнее вампиров эти твари! - разозлилась она на себя, - Держитесь, рогатые! Я иду!' Она открыла загон и пошла прямо на рога. Коза склонилась для удара, но девушка схватила её за рог. -Отлично! Заводи её вон туда. Запри на засов. Вот, теперь можно убраться. Девушка заперла калитку зимнего загона и вздохнула с облегчением. Ноги гудели от адреналина. -Молодец... - улыбнулся монах, - Теперь можно спокойно убрать козлятник и подоить их по очереди. -Эй, ты что, смеешься надо мной?.. - прищурилась Верити, - Издеваешься, да? Можно подумать, что тебе было не страшно в первый раз к ним входить! -Нет, - покачал головой парень, продолжая улыбаться и краснеть. -Погоди, ты сказал... доить?! Цецилия (небесное представление) Не смотря на странный осадок от общения с не обученным манерам чужеземцем, Цецилия была по-прежнему весела. Да и Марта в своем новом платье, с дорогим браслетом, светилась от счастья, радуя свою госпожу. -Вам так идет это колье... - восклицала Марта, забегая вперед, любуясь принцессой. Лиловый свет небесной паутины вокруг шеи кидал потрясающий отблеск на ее белые волосы, а сапфировые подвески теперь имели продолжение в виде нитей, что спускались с колье к груди и на спину. Щекотали обнаженные плечи. Цецилия улыбнулась ей. Она и сама была в восторге. Гуляя вдоль набережной, недалеко от главной площади, принцесса загрустила, глядя на воду. -Помню наш дом. Он стоял у самой реки. Мне так там нравилось... - вздохнула Цецилия, - Можно было выбежать утром и купаться! Я всегда гуляла вдоль берега. Весной мы ловили льдинки, а потом... зажигали их в ладонях и пускали обратно на воду! -Здорово... - восхищенно вздохнула Марта. Она всегда мечтала играть с детьми магов, но те никогда не принимали людей. -Марта, ты сегодня сведешь с ума кого-нибудь. Только взгляни! В тебя невозможно не влюбиться! - принцесса поправила девочке волосы. -А что он Вам сказал, госпожа? Тот продавец... - с любопытством распахнула глаза девочка. -Да он!.. - принцесса начала было придумывать самые страшные обзывательства, но остановилась, вспоминая прикосновения его уверенных, но ласковых рук в посланном ей мираже. Марта удивленно уставилась на госпожу, не понимая ее смятения. -Он говорил какие-то глупости, - уверенно ответила принцесса, - Пошлые, бесцеремонные и самонадеянные глупости! -Боже, но ведь за это он мог лишиться головы... - задумчиво пробормотала девочка, отводя глаза. Цецилия задумалась. 'Ведь и в самом деле... Быть может, ему, в его захолустной провинции не известно, что за оскорбление королевской особы можно умереть?.. А может, и известно. Тогда он, рискуя всем, сделал это, потому, что... уже потерял голову?.. Бессмысленная смелость, бездумная! Но на дурака этот араб совсем не похож... Он похож на... преступника. Ему просто нечего терять! Только он влюбился в меня, и теперь не знает, какое безумство еще предпринять, чтоб меня заполучить...' -Идемте, госпожа! Скоро начнется праздник, - потянула за руку Марта, сбивая с мысли. Небо темнело, и на площадь стекались толпы людей, посмотреть искусное, завораживающее зрелище - пляску света и облаков на небе - так называемое Небесное Представление Магов. Придворный оркестр расположился посреди площади, чтобы сопровождать сие действо красивейшей музыкой. Цецилия и ее служанка прошли в самый центр, оцепленный стражниками. Император встретил ее одобрительной улыбкой. Он, не скрывая чувств, выразил дочери, как прекрасно она выглядит в этот вечер, да и новое драгоценное обрамление ее тоже оценил. Принцесса с нетерпением подняла глаза к небу. Облака сегодня были что надо - маленькие пухлые барашки и могучие ватные материки. Народ зашумел, ожидая начала. Император поднялся на помост и произнес короткую речь. Когда он закончил, на его месте появились сами маги - высший совет империи, и, наконец, оркестр грянул трогательно-волнующую прелюдию. Тотчас вспыхнули в небе алые, лиловые и голубые шары, рассыпались искрами, окутали осколками плывущие облака. Большой материк стал голубым платьем, лиловые барашки украсили шею легко угадываемой фигуры, а алые искры, словно тысячи бабочек заплясали над ее головой. Толпа восторженно ахнула и зашумела. Цецилия звонко смеясь, обернулась на стариков и присела в реверансе, сменяя смех на смущенную улыбку. Дальше зазвучало попурри из самых любимых и волнующих произведений. Облака заносились по кругу подобно каше в тарелке, разметались в стороны. Сразу двадцать цветных шаров направились к ним... 'Ах, если бы он видел!' - вздохнула Цецилия и глянула на толпу, пытаясь найти глазами приметного араба, но людей здесь было столько, что окажись тут хоть сам сатана, он затерялся бы в этой пестрой массе. Принцесса нахмурилась, прогоняя бунтующую мысль, но любопытство, весенняя эйфория и торжественность этой ночи, толкнули ее на авантюру. 'Пусть знает, что дочь императора не боится ничего и никого! Я только посмотрю на него еще раз, узнаю, откуда он... А может, вытащу посмотреть на небо, ведь он никогда не был на наших праздниках!' - она шепнула отцу, что на минутку уйдет, чтобы посмотреть, как все это выглядит с той стороны площади, ухватила Марту за руку и устремилась вместе с ней сквозь толпу. -Куда мы, госпожа?! - постаралась докричаться до нее девочка. -Потом скажу! Идем скорее! - загадочно улыбнулась Цецилия. По опустевшим улицам от самой площади они бежали, смеялись, задыхаясь от беготни и эйфории. Ярмарка давно свернулась. Прилавки были пусты. На дверях висели тяжелые замки. Все ушли на праздник. Цецилия даже немного расстроилась, но, подходя к лавке араба, почувствовала, что он здесь... Нервное хихиканье Марты заставило принцессу вздрогнуть. -Я знала, что мы сюда... - почти шепотом сказала она. -Тише... - неясное волнение овладело Цецилией, - Он здесь. Я его чувствую, его ауру. Тепло... горячо... - будто в бреду начала шептать она с уже нескрываемым страхом, вглядываясь в темное окно, - Давай подойдем к двери... Они подкрались к двери лавочки. Здесь, между домами было так узко, что едва бы разминулись двое. Цецилия сосредоточилась и постаралась увидеть то, что происходит сейчас за этой дверью. Тепло было и вправду слишком сильным для человека, и даже для мага сила нерядовая. Но не это заставило принцессу вздрогнуть, а то ощущение, которого она объяснить не могла. Зная наверняка, что араб - маг, девушка отчетливо ощущала в нем совсем иное существо, которым он никак не мог быть! Это существо медленно направилось к ним. -Давай убираться отсюда... - принцесса двумя руками вцепилась в руку Марты, и они уже собирались бежать со всех ног, но дверь скрипнула, и послышался его голос. -Я же сказал, если не побоишься! - с усмешкой прогремел араб, держа руки в карманах. -А я тебя и не боюсь! - выпрямилась принцесса, оборачиваясь к нему, - Ты разве не знаешь... - она выпустила руку Марты и сделала несколько чинных шагов, входя в темную пыльную лачугу, -...кто я такая? Мне нечего бояться. Горожане любят меня. Меня и моего отца! Цецилия храбрилась, но была близка к истерике, потому что ее слова на мужчину не произвели абсолютно никакого впечатления. Напротив, он стал улыбаться еще наглее, время от времени поглядывая на Марту. -Я думал, королевские особы ходят с охраной... - пожал плечами араб, - Это что ли твой телохранитель?.. - кивком головы показал он на фрейлину. -Я же сказала! Мне не нужна охрана, потому что люди... - она не успела договорить, как продавец обхватил ее за плечи и прильнул к губам, с напором сломив их сопротивление его языку. Прижав принцессу к стене, араб гладил ее плечи, обжигая своим теплом. Руки скользили по шелковому корсету, стараясь сквозь плотную ткань угадать очертания юной груди. Цецилия попыталась сомкнуть ладони, но мужчина не дал ей сбежать, удержав за запястья. Марту сковал страх. Без конца оглядываясь на дорогу, она никак не могла решиться бежать за помощью. -Чего ты хочешь?! - всхлипнула принцесса, разрывая душу надвое противоречивыми чувствами. -Да не бойся ты... - низко и немного хрипло проговорил он, когда девушка отстранилась, глядя в его черные глаза с мольбой, - Не бойся... Никто не узнает... - повторил он с улыбкой, стараясь сломить и внутреннее ее сопротивление, подчиняя себе ее фиолетовые глаза. Цецилия еще не имела полной силы, и эта борьба давалась ей с трудом. Единственное, что она на самом деле могла сейчас - сбежать, переместиться, но только если бы руки были свободны... Араб коснулся замка на драгоценном украшении принцессы, и то осыпалось с шеи, собралось в клубок... Мужчина завел руки Цецилии ей за спину, свел ладонями в стороны, и оно! то прекрасно-нежное колье, что так радовало принцессу и так ее украшало, змеей сползло по груди, по плечам, за спину, и сковало ее запястья. Принцесса жалобно вскрикнула, попыталась позвать на помощь Марту, но девочка лежала на мостовой неподвижно, словно сраженная стрелой. -Марта поспит немного... - улыбнулся ей араб, - С ней все хорошо... Не бойся, Цецилия, тебе же нравится... Я не причиню зла... - выдохнул он, припадая к ее обнаженным плечам, пробегаясь влажными поцелуями по шее. -Кто ты?.. - простонала она, когда по щекам покатились слезы. -Иль-раж... - он нежно провел по ее волосам, коснулся подбородка, смахнул слезы, - Я говорил тебе, ты просто забыла... -Ты не маг! Маги не могут такого! - оглядываясь на спящую Марту, выкрикнула она, - Развяжи меня... - она глядела чуть ниже глаз, чтобы не попасть снова в черную бездну, где стиралась ее воля. -Ты такая красавица, Цециль... Ты пришла сюда, зная, чего я хочу. Ты хотела меня подразнить?.. Посмеяться надо мной... -Нет! Маг осторожно обхватил ее заплаканное лицо, глубоко целуя принцессу, и почувствовал, как она тает... как растет в юном теле волнение. Лишь страх держал в ее сознании оборону. Ильраж внес в лавку постанывающую во сне девочку, запер дверь и зажег несколько жировых свечей на столе. После чего вернулся к принцессе.