Тальпия Анна : другие произведения.

Часть 1. Единственная надежда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На что пойдет человек, чтобы добиться своего? Чтобы изменить свою жизнь? Это история о мальчике, который умел рисковать.

Часть 1.

Глава 1.

Случай - это единственный законный царь вселенной.

Наполеон I

   Унылые, покрашенные тусклой однотонной краской стены коридора интерната всегда наводят на меня тоску. Еще бы не наводили, если всю жизнь, сколько я себя помню, я каждый день вижу только эти стены и больше ничего. Я с самого детства живу в школе-интернате "Спарта", названной так в честь известной древнегреческой страны. И вся система образования строится так, как в древности обучали самих спартанцев: основой считается физическое развитие, выносливость, а уже в качестве второстепенных изучались математика, русский язык, риторика, и другие предметы, которые присутствуют в обычных общеобразовательных школах. Но, к моему большому огорчению, я никогда не отличался особым телосложением. Наоборот, все физические упражнения давались мне очень тяжело. Я до сих пор помню самые первые дни, когда только начал ходить на уроки: я не мог выполнить простейшие упражнения, надо мной смеялись одноклассники. Сейчас, по крайней мере, я могу доплыть дистанцию, или пробежать нужное расстояние, вот только я так и остался самым слабым, и насмешки мальчишек все так же сопровождают меня. И чтобы хоть как-то избавится от этого и побыть в одиночестве, я часто сбегаю с уроков, что не лучшим образом отражается на моих оценках. Но меня это не волнует, я и на остальных уроках стараюсь не высовываться, даже если что-то знаю: так на меня меньше обращают внимание. А у меня к тому же еще и необычное имя, что тоже не прибавляет мне популярности.
   Сама школа находится в огромном десятиэтажном здании. Мне всегда казалось, что оно выглядит мрачновато, но, скорее всего, это сказывается мое отношение: я ненавижу школу и все, что с ней было связано. Я подхожу к окну, чуть отодвигаю жалюзи и смотрю во двор, на строгие дорожки и ровный подстриженный газон. Отсюда, сверху, с восьмого этажа, даже были видны какие-то деревья за высокой оградой школы. Я вздыхаю: как бы мне хотелось оказаться там, практически в другом, неизвестном мне мире, в котором я никогда не бывал. Лучшие ученики ездили на соревнования, в том числе и в другие города, но к таким, увы, я никогда не относился. И многие ученики уезжали на летние каникулы домой, о чем я, опять же, мог только мечтать. У меня даже возникали мысли сбежать, но идти мне некуда: родителей у меня нет. Меня подкинули в годовалом возрасте на крыльцо, и кроме одеяла, в которое я был завернут, была только записка с моим именем. Так что остается ждать только окончания школы и получения документов: я уже не ребенок, чтобы думать, что после побега на меня свалится счастье. С тех пор, как я научился читать, и открыл для себя библиотеку, я пропадаю именно там. И именно по прочитанным книгам я придумываю, как буду жить после окончания школы. Но до этого еще очень далеко. Я смотрю направо: там, за другой оградой, начинается совершенно другой сад: множество деревьев и кустарников, таких густых, что иногда даже не было видно тропинок. Там располагается "Пансионат благородных девиц", о котором ходит много сплетен по вполне понятной и банальной причине. Поскольку в "Спарте" учатся исключительно мальчишки, а на территорию пансионата вход запрещен, я, как и остальные школьники, совсем не вижу представителей женской половины человечества. Нескольких старых учительниц, я к таким не отношу. Только однажды я случайно на газоне встретил девочку из пансиона: она случайно забрела на их двор. Она была настолько красивой, что ее можно было принять за ангела. Мы познакомились - ее звали Джулия, и она сразу же убежала, лишь мелькнув на углу розовым платьем. Девочка единственная не стала смеяться над моим странным именем. Это случилось в прошлом году, и с тех пор я все мечтаю снова встретить ее. Но не раз я задавался вопросом: как могла Джулия попасть на территорию интерната, если ее строго охраняли. Ходят также слухи, что в здании находится еще одна специализированная школа, но я считаю это досужими выдумками.
   Я смотрю на часы, и, вздыхая, направляюсь к лифтам: до конца урока я хочу вернуться в свою комнату, даже если она не моя собственная, а на пятерых человек. Я не люблю ходить по школе в перемены и в свободное время, лучше сейчас, во время урока, который я прогуливаю, когда совсем нет народу. Но не успеваю я подойти к лифтам, как двери одного из них открываются, и в коридор вальяжной походкой выходят несколько старшеклассников. Я помню их: за свои достижения в спорте они настолько привилегированны, что могут по желанию пропускать непрофильные предметы. От одного их вида становится страшно: высокие, накаченные. Отступать некуда: за спиной тупиковый коридор, в классах шли уроки.
   - Ха! Кто у нас тут? Слабачек?
   - Проучим его, Костян? Чтоб неповадно было уроки прогуливать?
   С грозной ухмылкой он шагает ко мне. Я испуганно застываю, не зная, что делать. Страх просто парализует. Но тут меня приводит в себя спокойный уверенный голос:
   - Не стоит сейчас делать это.
   Я стремительно оборачиваюсь и вижу еще одного старшеклассника. Выросший сиротой, я, естественно, отлично запомнил единственного человека, когда-то уже заступившегося за меня. Но все-таки странный сегодня день... что-то слишком много людей решили одновременно прогулять уроки.
   - Рубен, ты что? Хочешь нажить неприятности?
   Честно говоря, я тоже не понимаю, как можно идти против таких громил, но я благодарен Рубену. Рубен. Теперь я запомню это имя. Пользуясь моментом, я отступаю назад, в тупиковый коридор. У меня мелькает мысль: как Рубен мог оказаться позади меня, если коридор тупиковый и минуту назад я своими глазами видел, что там никого не было. Вышел из класса? Но ведь я не слышал, как хлопала дверь. Эта мысль промелькнула и пропала: сейчас мне не до этого. В этот момент Рубен оборачивается, взгляд его метнулся с меня на тупиковый коридор, в глазах мелькнуло сначала какое-то подобие страха, потом облегчения. Я не выдерживаю, поворачиваюсь и бегу. Хотя куда бежать? Там ведь тупик! Меня нагоняет голос Рубена:
   - Не бойся, они дадут тебе пройти. Куда же ты?
   - Откуда у тебя такая уверенность, Рубен?
   - Ты считаешь, я не смогу устроить тебе неприятности?
   Голоса замолчали. Обернувшись, я успеваю заметить, что старшеклассники почему-то отступают перед Рубеном. Наверное, они не в первый раз сталкиваются. Я снова смотрю вперед, глаза расширяются от удивления: впереди нет тупика! Вместо него там арочный проход. Остановиться я, то ли от страха, то ли от удивления уже не успеваю. Пролетая сквозь арку, ячувствую, что воздух загустел. Да уж... у страха глаза велики. Еще и не такое почудится. Но меня не покидает ощущение того, что я не просто прошел через арку, а именно "сквозь". И еще не успевая сообразить, что произошло, я не удерживаюсь и падаю на пол, больно ударяясь коленками и локтями. Так бывает, когда тебя держит кто-то сзади, а потом внезапно отпускает. Так, будто для преодоления более плотной среды я использовал больше сил, и, внезапно освободившись не смог удержать равновесия. Я мотаю головой, пытаясь придти в себя. Что за бред лезет мне в голову? Я поднимаюсь, потирая коленку, и замираю. Этого места нет в школе! Просто не может быть! Толстый пушистый красный ковер под ногами, тяжелые драпировки и гобелены на стенах. Все было оформлено в красных тонах, очень красиво и богато. Я только сейчас ловлю себя на том, что стою с открытым ртом. Внезапно я вздрагиваю: на лестнице слышатся шаги. Я в панике оглядываюсь, но спрятаться негде. Остаются только двери. Я не сомневаюсь, что находиться здесь мне запрещено, как бы я сюда ни попал, и бросаюсь к ближайшей двери. На ней висит красная красивая табличка, на которой золотыми буквами с завитушками значится: "Зиновий", а чуть выше номер: 805. Логично: я помню, что находился на восьмом этаже. Шаги приближаются, и, холодея от непонятного страха, я проскальзываю за дверь, которая оказалась не запертой. Я быстро оглядываюсь: небольшая, но уютная комната. В комнате уже не было такой красноты, как в коридоре: диван и несколько кресел с темно-коричневой обивкой, бежевый ковер, письменный стол в углу, и еще одна дверь куда-то ведущая. Большое окно закрывают широкие шторы с золотистым отливом. Я оборачиваюсь: мне кажется, что ручка двери начинает поворачиваться, и я быстро ныряю за тяжелые шторы. И не зря: дверь открывается и снова закрывается, потом раздается скрип кресла. Судя по всему, это и есть хозяин комнаты, Зиновий, если верить табличке на двери. Некоторое время так тихо, что я даже боюсь дышать. Потом кресло снова скрипит, и раздается звук шагов. Похоже, человек ходит из угла в угол. Похоже, он нервничает. "Нет", - внезапно рычит Зиновий. Я чуть не вскрикиваю от неожиданности.
   - Нет, - повторяет хозяин комнаты, - он ведь еще мальчишка! Феофелакт должен это понять! Он требует слишком много!
   Снова шаги и тяжелое дыхание человека. И тихие слова, сказанные Зиновием самому себе:
   - Я не могу подвергать своего сына опасности. Нужны еще люди. Кто-нибудь другой, только не он. Кто угодно.
   Мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте, мне не по себе слышать слова, не предназначавшиеся мне. Кроме того, дышать становилось трудно: шторы очень пыльные. Видимо, у хозяина комнаты давно не доходили руки до уборки.
   - Где же он пропадает?
   Слышится хлопанье двери: входит еще кто-то. Почему мне так не везет? Войти именно в ту комнату, куда пришло столько народу! Хотя... Если подумать... Сначала эта комната оказалась пустой, и меня никто не заметил.
   - Наконец-то! Получилось? - спрашивает Зиновий.
   - Да, вот копии. Надо будет хорошо их изучить. Но у нас еще одна проблема, отец.
   Я застываю. Второй голос мне знаком. Я слышал его недавно, точнее сегодня. Это Рубен.
   - В чем дело?
   - Чужой. Здесь, в школе, скорее всего на этом этаже, - отвечает старшеклассник.
   - Что? - мне становится страшно: от этого вопроса веет угрозой тому, кто провинился. Не хотел бы я оказаться сейчас на месте Рубена.
   - Я не виноват. Защита стояла, правда слабая. Обученный маг мог ее преодолеть. Значит, мы ошибались. Значит, у них есть там свои люди.
   - И на нашу территорию проник их человек по твоей халатности!
   - Сейчас не время это выяснять. Я оповестил дежурных. Надо его найти.
   Медленно до меня доходит то, что сказал старшеклассник: "Обученный маг мог ее одолеть". Что это значит? Может, я ослышался? Или схожу с ума? Непроизвольно втягиваю в себя воздух, и сразу осознаю, что лучше бы я этого не делал. Пыль проникает в горло и легкие, я начинаю кашлять. Штора мгновенно отлетает в сторону, и я, наконец, вижу двоих людей: Рубена и Зиновия, пожилого упитанного мужчину в длинных черных одеждах, выглядящего очень странно: по испещренному морщинками лицу казалось, что он вот-вот улыбнется и все будет хорошо. Но из серых колючих глаз на меня смотрел космический холод. У меня возникает желание просочиться сквозь стенку, к которой я прижимаюсь спиной. От страха я не могу пошевелиться. Или не только от страха? Рубен коротко бросает:
   - Это он.
   И от этих слов мурашки пробегают по спине, а руки холодеют.
   - Ты настолько глуп или ты просто неудачник? - холодно спрашивает Зиновий, - Это надо же додуматься забраться в мой кабинет!
   Ему отвечает лишь тишина. Я не знаю, что делать и что говорить, я просто испуганно смотрю на хозяина комнаты. Мужчина устало вздыхает и садится в кресло.
   - Ты знаешь, что мы от тебя хотим.
   Я пытаюсь покачать головой, но у меня ничего не получается. Я не могу пошевелиться. Страх охватывает меня, мне хочется кричать. Но мужчина лишь терпеливо ждет. Наконец мне удается выдавить:
   - Я не понимаю, о чем вы говорите. Вы приняли меня за кого-то другого.
   Зиновий лишь усмехается. За него отвечает Рубен:
   - Я видел, как ты побежал в сторону прохода. Ты пойман с поличным. Ты уже не сможешь это опровергнуть. Ты можешь лишь рассказать нам все, что ты знаешь.
   Мне настолько страшно, что хочется признаться во всем, что я когда-либо совершал. Лишь бы меня оставили в покое и отпустили.
   - Я прогулял урок. Но больше ничего не делал. Вы можете наказать меня за прогул. Но я не понимаю, чего вы хотите. Отпустите меня, - прошу я, осознавая, насколько жалко и жалобно звучит мой дрожащий голос. Но я всегда был слабым.
   Зиновий горько смеется. Я молча смотрю на него и вздрагиваю, когда посреди комнаты появляется еще один человек. Такой же пожилой, как и Зиновий. Но в отличие от хозяина комнаты, этот мужчина худощав. В коротких волосах проглядывает седина. Все в нем: движения, осанка, взгляд показывает силу и власть. Пока я его рассматриваю, мужчина подходит ко мне, берет за подбородок и поднимает мою голову так, что наши глаза встречаются. Никогда в жизни я не видел ничего более странного, чем эти глаза. Они пронизывают меня насквозь, и, кажется, что владелец этих глаз все знает обо мне. Мужчина некоторое время смотрит мне в глаза, потом спрашивает:
   - Сколько тебе лет?
   - Десять, - послушно отвечаю я.
   - Как тебя зовут?
   - Онуфрий.
   Его глаза чуть сощуриваются.
   - Кто твои родители?
   - Я не знаю, я сирота.
   Мужчина удивленно поднимает брови.
   - Но кто тебя воспитывал? И кто дал тебе имя?
   - Мне говорили, что имя мне дали родители. И меня никто не воспитывал: я жил при "Спарте".
   Он нахмуривается, о чем-то размышляя.
   - Зачем ты прятался в этой комнате?
   - Я услышал шаги и испугался, а в коридоре прятаться негде. Я думал, что вряд ли в этом месте можно находиться.
   Несколько мгновений мужчина хмуро смотрит на меня, и потом продолжает допрос:
   - И как же ты оказался в коридоре?
   - Я не знаю..., - я закрываю глаза, пытаясь спрятаться от пронизывающего взгляда.
   - Открой глаза, - приказывает мужчина, - и рассказывай.
   Я не могу ему противиться. Собравшись с мыслями, я начинаю рассказывать, как прогулял урок и как за меня заступился Рубен, и как вместо тупика оказалась арка.
   - И ты ничего не почувствовал, когда проходил под ней? - удивляется мужчина.
   - Нет.
   - Не лги мне, - ледяным голосом приказывает он. Я покрываюсь потом.
   - Ну, мне показалось, будто воздух там более плотный, - бормочу я, чувствуя себя идиотом.
   - И все? - брови мужчины взлетают до самой макушки.
   - Да.
   - Невозможно, - вмешивается в разговор Зиновий, - он говорит неправду.
   - Подожди, Зин, - прерывает мужчина хозяина комнаты.
   - Что ты знаешь о магах? - обращается он уже ко мне.
   - О чем? - не понимаю я. И тут до меня доходит смысл вопроса. О магах? Ведь он появился в комнате прямо из воздуха! И до этого, их оговорка в разговоре... Но это невозможно! Магии не существует!
   - Магия есть, Онуфрий, - усмехается мужчина, - я маг, - добавляет он. Мужчина еще некоторое время рассматривает меня, потом кивает сам себе, отпускает меня и поворачивается к остальным, находящимся в комнате.
   - Ты действительно принял его не за того, Зиновий. Объясни все мальчику.
   - Но ведь ему только десять лет!
   - Это приказ, - отрезает мужчина и исчезает из комнаты.
   Зиновий поворачивается ко мне, раздраженно оглядывает меня, и ворчит:
   - Свалился ты на мою голову. Присаживайся.
  

Глава 2

Все знают, что это вот и вот это сделать совершенно невозможно. А потом приходит кто-нибудь, кто не знает, что это невозможно. И делает!

Иар Эльтеррус

  
   Через окно в комнату пробиваются последние лучи заходящего солнца. Я грустно улыбаюсь, глядя на пламенеющее небо. И только когда за окном наступает полная темнота, я задергиваю шторы и еще раз оглядываю свою новую комнату. Пожалуй, только то, что у меня теперь будет свой собственный уголок, мне и нравится. Да и комната красивая. У стены стоит мягкая кровать, заправленная зеленым покрывалом. Возле окна письменный стол, рядом пустой пока книжный шкаф. Возле кровати гардероб, а в углу небольшой мягкий диванчик, опять же обитый зеленоватой тканью. Стены оклеены светло-зелеными обоями. А на двери с внешней стороны висит зеленая табличка: "207. Онуфрий". Вся комната выполнена в зеленых цветах не случайно. Как объяснили Зиновий с Рубеном, я сейчас учусь в Зеленом секторе. После двух лет обучения я должен буду принести Обет верности Магической Ложе (по-моему, это пустая формальность) и после этого уже буду числиться в Желтом секторе и начну учиться у отдельного преподавателя. Некоторые до конца жизни остаются в Желтом секторе, но некоторые переходят в Красный сектор, потом Золотой. Как попасть в них, я не понял. Зиновий говорил что-то о знаниях, таланте и опыте, но никаких четких критериев не назвал. Когда я спросил, маг признался, что входит в Золотой сектор, но попросил об этом не распространяться. Как и о том, что тот мужчина, что меня допрашивал, Феофелакт, тоже в Золотом секторе. Круто: насколько я понял, Золотой сектор - сильнейшие маги. Рубен же сейчас в Желтом секторе. Именно он показал мне комнату, а потом и учебные классы. Я даже попал на два занятия сегодня. На первом изучали магический язык. И поскольку остальные ученики занимались уже несколько месяцев, я практически ничего не понимал, заслужив презрительный взгляд от моего соседа. Вообще, смена обстановки не помогла обзавестись мне друзьями, все остальные уже давно свыклись друг с другом и разделились по интересам. Я же чувствовал себя чужим, ничего не знающим о магии. На другом уроке нас обучали простейшей магии: менять цвет у предметов. Сначала нам долго и пространно объясняли природу цвета. Объясняли, что черная поверхность поглощает все лучи света, а белая - отражает. Я слушал внимательно, но все, что нам объясняли, было мало похоже на магию. Когда учитель закончил свои нудные речи и разрешил нам заняться практикой, лучше не стало: у меня так ничего и не получилось.
   Я еще раз окидываю взглядом комнату, и вздыхаю. Да, комната красивая, но я не имею на нее права. Приняв решение, я толкаю дверь и выхожу из комнаты. В коридорах тихо: все уже разбрелись по комнатам. Мой путь лежит на восьмой этаж. Я подхожу к комнате Зиновия и уже поднимаю руку, чтобы постучать, но замираю, услышав голоса.
   - Плохая успеваемость, часто прогуливал уроки, был оставлен на второй год, - раздраженно говорил Зиновий.
   - Ты же сам только что сказал, Зин, что требуется в "Спарте": сила и выносливость. У Онуфрия нет ни того, ни другого. Он выглядит даже не на десять лет, а на девять.
   - Вот именно! Он не сможет осилить обучение! Мы же принимаем только одинадцатилетних!
   Вот так вот. Он тоже считает, что меня бесполезно учить.
   - Хватит, Зин! Он сможет, я уверен, и станет очень сильным магом. А если будут прогулы - приходи ко мне, я разберусь.
   У меня похолодели руки. Нет, теперь я уж точно ни на один прогул не решусь.
   - Ладно, а что на счет его родителей? Есть какие-нибудь мысли?
   Я напрягся, пытаясь не пропустить ни слова.
   - Нет.
   - Мне он кого-то напоминает, но не могу вспомнить кого. Чего ты так улыбаешься, Фео? Мне точно знакомо его лицо, а.... Вспомнил! Он похож на Фила!
   - Наконец-то, они на одно лицо, а ты только догадался.
   - Онуфрий - сын Фила?
   - Нет. У Фила не было детей.
   - Ты уверен?
   - Более чем.
   Меня накрывает разочарование: мне так хотелось найти родителей.
   - Может и к лучшему, - тихо добавляет Зиновий, - иначе его детям пришлось бы расти сиротами.
   В комнате устанавливается продолжительное молчание. А я набираюсь духу и стучу в дверь.
   - Онуфрий? Что-то случилось? - спрашивает Зиновий.
   Я стараюсь не смотреть на Феофелакта, потому что следующими словами разрушу все его ожидания, а он только что заступался за меня.
   - Я пришел сказать..., что это ошибка. Я не маг.
   Мне отвечает гробовое молчание.
   - Я могу вернуться в "Спарту"? - тихо спрашиваю я.
   - Подожди, - вмешивается Феофелакт, и, подойдя ко мне, садится на корточки, чтобы оказаться одного роста со мной, - почему ты решил, что ты не маг? - мягко спрашивает он. Никогда бы не подумал, что он может так мягко разговаривать.
   - Я никогда не смогу сделать ничего магического, я не маг.
   - У тебя ничего не получилось сегодня?
   - Да.
   - Что вы делали?
   - Мы меняли цвет.
   Маг слегка улыбается и достает откуда-то шарик синего цвета. Он берет мою руку, вкладывает в нее шарик, и накрывает другой моей рукой.
   - Какого цвета шарик?
   - Синего, - неуверенно говорю я.
   - А теперь представь, что он зеленый, как весенняя трава.
   Я представляю. И когда я раскрываю ладони, шарик на самом деле оказывается зеленым. Я улыбаюсь. Вот если он сейчас станет ярко-красным.... И он становится! У меня получилось. Я смотрю на улыбающегося мужчину:
   - Спасибо.
   - Ты все сделал сам, Фри.
   Фри? Он сократил мое имя до Фри? Я смотрю в его глаза, сейчас лучащиеся теплом, и понимаю, что ему я разрешу называть меня как угодно.
  

Глава 3.

Любопытство до добра не доводит, но все-таки это не порок (с)

Стивен Кинг

   После того разговора проходит несколько дней. Наступает вечер. Я, улыбаясь, иду по саду и отдыхаю. И, хотя друзей я здесь не нашел, но я сейчас по-своему счастлив. Вдруг я замечаю кого-то еще. Странно. Кто это гуляет так поздно? Я замираю за кустом, и человек неслышно проходит мимо. И в эту секунду я узнаю его: это Аскольд. Мой сосед, отличник, который так презрительно ко мне отнесся. Я тихо следую за ним. И очень удивляюсь, когда Аскольд приводит меня за собой в строгий парк "Спарты". Навстречу Аскольду из тени выходит еще кто-то. Я затаиваю дыхание, стараясь не шелохнуться, я должен быть невидим и неслышим.
   - Что ты узнал? - слышу я холодный, лишенный эмоций, голос незнакомца.
   - У нас новенький. Маленький выскочка, но способный. Он обгонит меня.
   - Меня это не интересует, - все такой же холодный голос, кажется, он пробирает до костей.
   - У меня ничего не получается, у них слишком сильные щиты.
   - Похоже, ты неспособен справиться с поставленной задачей.
   - К сожалению, да. Но я знаю того, кто способен. Этот самый новенький. Он однажды подслушал разговор Зиновия и Феофелакта, незаметно сняв щиты как для себя, так и для магов. Но тогда они ни о чем важном не говорили.
   Странно. Я снял какие-то щиты?
   - Интересно. Мне он нужен, сможешь это устроить?
   - Как?
   - Завтра вечером, уведи его как можно дальше.
   Что-то мне не нравится, куда ведет их разговор.
   - Я по...
   - Тихо!
   Я нахмурился: что-то не так. И тут я холодею: на мое плечо ложится чья-то рука. Он оборачиваюсь, чувствуя, какая сила исходит с этой руки, и уже понимая, что убежать и даже пошевелиться мне не дадут. Похоже, я вляпался.
   - Не следует совершать необдуманных поступков, мальчик.
   - Это он, новенький, - слышу я голос Аскольда.
   - Вот как? Удачное стечение обстоятельств. Как его зовут?
   - Онуфрий.
   - Хорошо. Можешь идти, - говорит он Аскольду, и тот скрывается в темноте.
   - Кто вы? Что вам надо? - спрашиваю я.
   - Меня зовут Виссарион. Я из Серого Братства.
   - Серого Братства? - я в недоумении.
   - Ты не знаешь? - взлетают брови мага, - тогда слушай. Я расскажу тебе легенду возникновения нашего Братства. Больше века назад маг по имени Питирим, закончив обучение в школе, принес Обет верности Магической Ложе и стал настолько хорошим магом, что даже вошел в Совет Магической Ложи. Во все времена Совет включал лишь сильнейших магов Ложи. Но Питириму хотелось большего: он замахнулся на место Главы Совета. Замысел Питирима разгадали. И хоть Питирим вошел в Совет, но с Главой Совета, могущественнейшим магом, он сравниться не мог. Маги Совета изгнали Питирима из Магической Ложи. Тогда Питирим создал Серое Братство и возглавил его. Он хотел отомстить Главе Совета и Магической Ложе. Так гласит легенда. Правду сейчас уже никто не знает. А Братство сейчас - отдельная магическая организация. Мы передаем наши знания ученикам. И мы противодействуем Магической Ложи: мы против того, что они обманом заставляют приносить Обет верности.
   - Но они не заставляют...
   - Разве? Но как ты считаешь, это формальность? Или что-то серьезное?
   - Конечно, формальность.
   - А вот и нет, Онуфрий.
   - Что, если нарушишь, Магическая Ложа настигнет везде? - насмешливо спрашиваю я, не понимая, куда клонит этот маг.
   Виссарион качает головой.
   - Если нарушишь Обет, то карать будет не Ложа, а сама магия. От нее не убежишь, она всегда в тебе. Или ты не знал, что Обет приноситься на магическом языке?
   - Я знал, но.... Что значит "будет карать магия"? - пораженно шепчу я.
   - Все клятвы или обеты приносятся на магическом языке, чтобы гарантировать их выполнение. Но Обет верности Магической Ложе - это нечто иное. Он составлялся давным-давно при основании Ложи, и в его формулировку вложена дополнительная магия. А уж как будет карать.... Обет - это простая формальность лишь для того, кто ничего не замышляет против Ложи, кто верен ей. Но если нарушишь Обет, то магия сама отмерит наказание. Смерть, если посчитает необходимым - и такие случаи упоминаются в истории, правда только мельком. О других наказаниях ничего неизвестно, - мужчина качает головой.
   Я пораженно молчу. Такого я не ожидал.
   - Но почему тогда они требуют принесения этого Обета?
   - Спроси у Феофелакта, ты ведь с ним знаком.
   - У Феофелакта?
   - Он - глава Совета Ложи. Хотя Зиновий, возможно, тоже знает, как глава службы безопасности Ложи.
   Глава Ложи и начальник СБ. Почему они со мной возятся? Неплохо работает разведка у Братства.
   - Но почему вы мне все это рассказываете?
   Маг печально улыбается.
   - Я хочу, чтобы ты вступил в Серое Братство.
   - Нет, - твердо отвечаю я.
   - Почему?
   - Я не хочу воевать и шпионить. Я хочу просто жить.
   - И ты принесешь Обет, зная, что малейшее отступление от обещания принесет смерть?
   - Я не знаю.
   - Тебя никто не заставит воевать. Ты и в Сером Братстве можешь жить спокойно.
   - Если так, то зачем я вам?
   - Я знал твоих родителей, Онуфрий.
   Я вскидываю глаза. Неужели?
   - Они были замечательными людьми, а твой отец - моим лучшим другом.
   Я не замечаю, что по щекам текут слезы.
   - Как их звали?
   - Венедикт и Васса. Если хочешь, я принесу тебе их фотографии.
   Я кивнул.
   - Как... как они умерли?
   Виссарион так долго молчит, что я уже думаю, что он так и не скажет. Но он говорит.
   - Они погибли девять лет назад в стычке Серого Братства и Магической Ложи. Их убил Феофелакт.
   - Нет, - выдыхаю я. Меня трясет.
   - Онуфрий? Тебе плохо?
   Нет, хорошо. Неужели он не понимает?
   - Оставьте меня, пожалуйста, - шепчу я.
   - Онуфрий, я приду сюда через три дня в это же время. Ты слышишь?
   - Да.
   - Ты дойдешь сам до школы? Я не смогу войти на территорию Ложи. Онуфрий?
   - Дойду, - тихо отвечаю я.
   Маг все-таки провожает меня почти до ограды. Когда я оказываюсь на территории, я останавливаюсь и прислоняюсь к дереву. Никуда идти я не хочу. Я медленно сползаю на землю. Почему Феофелакт? Я почти открылся ему, доверился. Почему?
  

Глава 4.

Как только ты делаешь ход, это означает выбор из некоторого множества, каждый твой ход -- это выбор, и он, в свою очередь, открывает перед тобой новый набор возможностей.

Неизвестный автор

   Следующие три дня проходят как в тумане. Вечером я снова встречаюсь с Виссарионом. Он отдает мне фотографии и рассказывает о родителях. За это я бесконечно благодарен ему. Маг также предлагает мне любую помощь и поддержку. Я же так пока и не соглашаюсь войти в Серое Братство, но обещаю подумать.
   А уже на следующий день я сталкиваюсь с Феофелактом.
   - Как дела, Фри? - спрашивает он. Я взрываюсь:
   - Не смейте меня так называть! Меня зовут Онуфрий.
   - Что-то случилось? - нахмуривается мужчина.
   - Почему вы не рассказали мне, кто мои родители? - выдавливаю я.
   - Онуфрий, я не знаю, кто твои родители, - говорит маг.
   - Вы убили их! Девять лет назад! Что, уже забыли?
   - В тот день умерли только двое человек из Магической Ложи, Фил и Васса. Они не могли быть твоими родителями. Виссарион и Венедикт ушли живыми.
   - Венедикт умер по дороге. А Вассу ты отправил шпионить, прекрасно зная, какой она подвергается опасности!
   - Мне жаль, Онуфрий, что твои родители погибли. Да, я виноват в их смерти. Но погибли они, потому что шла война. Она их убила. Но надо жить дальше, Онуфрий. Прошлое не изменить. Если я могу как-нибудь загладить свою вину...
   - Нет! Вы сами сказали, что моих родителей не вернуть! Ненавижу вас!
   Феофелакт вздрагивает. Я же поворачиваюсь и убегаю. Я не знаю, сколько бегу, не глядя, не видя дороги, слезы катятся по лицу, я задыхаюсь. За что? За что мне все это? Почему именно мои родители погибли? Зачем я именно сейчас об этом узнал? И Феофелакт... Я не знаю, чего я ожидал от разговора с ним. Может того, что он скажет, что это не правда. Что он не виноват в смерти моих родителей. Но Виссарион не лгал.
   Я спотыкаюсь и падаю. Некоторое время я лежу прямо на земле, пытаясь придти в себя. Наконец, я встаю и оглядываюсь. Вокруг меня какой-то парк, деревья, скамеечки. Я подхожу к одной из них, сажусь: мне надо передохнуть и успокоиться. Взгляд останавливается на брусчатке, которой выложены тропинки. На ней валяются редкие опавшие листочки, вот ползет муравей. Я вздыхаю: как ни оттягивай, рано или поздно мне все равно придется сделать выбор и вернуться, но какой выбор, я не знаю. Я достаю фотографии, переданные Виссарионом. С верхней фотографии на меня, улыбаясь, смотрят родители.
   Выводит меня из задумчивого состояния голос, раздавшийся где-то неподалеку: кто-то разговаривает.
   - Но зачем? Ведь столько лет прошло с тех пор, как ты ее в последний раз видел! Даже если она была твоей ученицей, это еще ничего не значит! - голос, скорее всего, принадлежит молодому человеку, сильно чем-то возмущенному. Ему отвечает спокойный, сильный голос:
   - Довмонт! Я пять лет ее учил, а это не проходит бесследно. Или ты думаешь, что она предаст мое доверие?
   - Ты ведь можешь узнать, когда будет уже поздно, - отвечает тот, кого назвали Довмонтом.
   - Ты не доверяешь моей интуиции? - голос звучит обманчиво мягко.
   Короткое молчание, потом Довмонт твердо говорит:
   - Учитель, я верю Вам, я приносил Вам присягу.
   "Ну вот, и тут тоже какие-то присяги и обеты", - устало думаю я.
   - А Свену ты теперь доверяешь? - спрашивает тот, кого назвали учителем. Нет, не так, пожалуй, его назвали Учителем.
   - Да, я знаю его уже несколько лет, он неплохой человек. Тем более, ты смотрел его память.
   Что? Смотрел его память? Но это невозможно! Я пораженно застываю. Ведь даже став магом, я никогда не слышал об этом. В следующую секунду меня с запозданием осеняет: это маги! Я подслушиваю магов! Это может быть опасно, надо уйти отсюда, мне не нужны чужие разговоры и чужие тайны. Тут я понимаю, что больше ничего не слышу. Быстрее! Я вскакиваю со скамеечки, поворачиваюсь, и вижу двух человек: один среднего возраста, а другой молодой, оба смотрят на меня. "Это они", - понимаю я, пытаюсь уйти прочь от лавочки и этих магов, но старший преграждает мне дорогу.
   - Я могу задать тебе вопрос? - спокойно спрашивает он. Его взгляд завораживает.
   - Нет, - резко отвечаю я, - я спешу, - но чувствую, что не могу пошевелиться.
   - До этого ты вроде никуда не спешил. Кто ты? - спрашивает "Учитель".
   - Вы не имеете права применять магию на мне! - возмущаюсь я.
   - Значит, ты маг, - удовлетворенно кивает "Учитель". - Говоришь, не имею права? А ты имел право нас подслушивать?
   - Я не хотел..., я случайно, - сбивчиво пытаюсь оправдаться.
   - Неужели? - конечно, маг мне не верит, - ты не мог случайно сломать мою защиту!
   Я сглатываю. Значит, это снова мои "особые" способности поставили меня в такое положение. Как был бы я рад, если бы они никогда у меня не появлялись! Если бы я был обычным мальчиком, и мог жить обычной жизнью! Похоже, эти двое магов не из Магической Ложи. Значит, они из Серого Братства, и Виссарион, скорее всего, сможет помочь. Я стараюсь четко его представить, как он меня научил. "Виссарион! Мне нужна твоя по...", - я чувствую сначала слабый отклик, но потом между нами будто вырастает стена. Этот "Учитель", он слишком сильный маг. Я со страхом смотрю ему в глаза, а он лишь печально качает головой.
   - Так ты не убежишь от разговора, мальчик.
   Внезапно он вскидывает голову и досадливо морщится. Проследив направление его взгляда, я успеваю заметить появляющихся вокруг нас магов, и Виссариона среди них, когда чувствую крепкую хватку на плече, и лишь успеваю прошептать "Помоги", с паникой глядя Виссариону в глаза.
   И оказываюсь совершенно в другом месте, перед совершенно незнакомым домом. Я в панике пытаюсь вырваться из хватки, но маг держит меня крепко.
   - Хватит! - кричу я, - отпустите! Если глава вашего Братства узнает...
   - Глава? - вскидывает он брови.
   - Виссарион!
   Когда мне об этом сообщил Зиновий, я был очень удивлен.
   - Виссарион? Какого нашего братства?
   Я теряюсь:
   - Серого Братства, - бормочу, пытаясь собрать в кучку расползающиеся мысли.
   - Малыш, ты ошибся. Я никогда не слышал ни о каком Сером Братстве. Может ты мне о нем расскажешь?
   Я молчу.
   - Ты уж извини меня, малыш, но мне нужна та информация, которую ты знаешь. Подумай сам, у меня под боком появляются неизвестные маги. Мне просто необходимо знать, что они из себя представляют.
   Я вскидываю голову и зло смотрю на него. Не думает же он, что я ему все так просто выложу? И, кроме того, ненавижу, когда меня называют маленьким или мелким.
   - Что же, похоже, выхода у меня нет. Прости, малыш, но я прочитаю твою память.
   - Что? - вырывается у меня, - нет..., - поздно: я уже проваливался в темноту. Я пытаюсь напрячься, что-то сделать, чтобы помешать этому магу. Но все бесполезно. И в самую последнюю минуту мне видится невозможное: мне вдруг помогает подняться Феофелакт, просто вздергивает меня за руку и ставит в этой темноте, а потом загораживает меня собой. Я вдруг чувствую себя спокойно-спокойно. Но, к сожалению, ненадолго: Феофелакт вдруг вскрикивает и тает в темноте, и я остаюсь один.
  

Глава 5

Свобода и принуждение суть две стороны одной и той же необходимости - необходимости быть собою, а не другим.

Сент-Экзюпери.

   Просыпаться не хочется...мне так хорошо, тепло и спокойно... никуда не надо идти. Никуда... откуда-то начинает возникать тревога. Медленно она выползает, и, наконец, занимает собой все доступное пространство. Я распахиваю глаза и вздрагиваю: возле кровати сидит "Учитель" и смотрит прямо на меня. Память! Он хотел прочитать мою память! Но сделал ли он это? Я зло смотрю на мага:
   - Вы..., - выдыхаю я.
   - Меня зовут Радимир. И да, - кивает маг, - я прочитал твою память. Извини, но у меня не было выбора: ты появился совершенно ниоткуда, и было непонятно, что ты принесешь с собой. Да ты и сам сейчас находишься в тупике, и не знаешь, какой выбор сделать своей жизни.
   "Прочитал..., прочитал..., прочитал...", - я не могу думать ни о чем другом, - "Он теперь знает все то же, что знаю я, всю мою подноготную.... В тупике.... Да какая ему разница! Это моя жизнь, а не его, и только я буду решать, что делать! Моя жизнь!"
   - Уйдите, - из последних сил шепчу я.
   - Рий, ничего страшного не случилось, - мягко говорит Радимир.
   - Не смейте меня так называть! Уйдите! - кричу я, - оставьте меня в покое! - я утыкаюсь в подушку, давясь рыданиями.

***

   Я притаиваюсь за дверью, как только слышу шаги, наверное, это та девочка, Сильвия, снова несет мне обед. Не скажу, что мне приятно, когда она постоянно смотрит на меня с жалостью. А потом еще пришел этот парень, Свен, еще один ученик Радимира (сколько же у него их всего?), и стал промывать мне мозги. Я скривился, при воспоминании об этом. Все, я больше не собираюсь здесь оставаться. Дверь открывается, и я прячусь за створкой, набрасывая на себя иллюзию невидимости. Помнится, она мне уже неплохо помогала, позволяя добраться незамеченным на встречи с Виссарионом. В комнату входит Сильвия, взглядывает на спящую на кровати иллюзию и на цыпочках проходит к столу поставить поднос с едой. У меня чуть слюни не текут от аппетитного запаха, все-таки я уже успел проголодаться. Так, поесть можно будет потом, когда все получится, и я скольжу невидимой тенью в приоткрытую дверь. Спустившись по деревянной лестнице в холл, я спотыкаюсь на ровном месте от страха: в одном из кресел в холле сидит Радимир. Помнится, против Виссариона невидимость не сильно помогла, вряд ли и против такого сильного мага, как Радимир поможет. Так, успокоится, ты невидим, запомни, ты невидим. "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь". У меня вырывается непроизвольный смешок. Я вздыхаю, и осторожно продолжаю свой путь. Когда я уже на середине холла, Радимир вдруг поднимает голову и смотрит прямо на меня. Я застываю. "Я невидим", - стараюсь я уверить себя, но получается плохо. В это время в холл спускается Сильвия, смотрит сквозь меня и обращается к Радимиру:
   - Учитель, Онуфрий все так же лежит на кровати, и, по-моему, спит. Ему так плохо.... Может, мы можем как-то помочь?
   Я морщусь от ее жалости и навязчивой заботы.
   - Я пытался, - отвечает маг, по-прежнему смотря в мою сторону, - только ты уверена, что он спит?
   Сильвия непонимающе смотрит на Радимира, глупышка, а вот маг обращается прямо ко мне:
   - Я вижу, что тебе стало лучше, Онуфрий.
   Я хоть и подозревал, что он сможет меня увидеть, но все равно чуть не задыхаюсь от неожиданности:
   - Но... но... как?
   Видимо, я теряю контроль над невидимостью, поскольку Сильвия удивленно уставляется на меня.
   - Я надеюсь, что пока я более сильный маг, чем ты, - усмехается Радимир, - ты так не считаешь, Онуфрий?
   Так-то оно так, но мне удавалось ускользнуть от магов Ложи, а каждый из них был сильнее меня, но не стану же я объяснять это Радимиру. Хотя... вокруг мага я постоянно ощущаю прямо ореол силы. Такой, какой до этого видел только у Феофелакта, так что не удивительно, что у меня ничего не получилось.
   - Зачем я вам? Вы же уже все знаете?
   - Значит, ты спустился просто поговорить. Тогда зачем такие сложности?
   Я молчу: как будто маг не понимает, что я пытался сбежать.
   - Не хочешь отвечать, не надо. А насчет твоего вопроса.... Я готов тебя отпустить. Вот только куда ты пойдешь, ты уже решил? Понимаешь, что ты должен принять окончательное решение? Всякие "временные" тут не подойдут.
   Я затравленно смотрю на мага: я действительно так и не решил, буду ли я приносить Обет, и смогу ли я так часто видеть Феофелакта. Я, возможно, принял бы предложение Виссариона, но где он? Почему до сих пор не нашел меня, не спас, не помог? И ищет ли он меня вообще?
   - Может, я смогу помочь тебе, Онуфрий?
   - Чем? - горько спрашиваю я, - навязать мне ваше решение? Нет, спасибо, это моя жизнь, и прожить ее я должен сам. И лучше уж я буду жалеть потом о своем решении, чем жить по вашей указке.
   - Можно хотя бы выслушать совет более опытного человека, Онуфрий. Мы еще поговорим об этом позже.

***

   - Онуфрий, к тебе гости, - в мои размышления врывается мягкий голос Радимира.
   - А я не принимаю, - мрачно отвечаю я, не оборачиваясь и все также смотря в окно, - мне вовсе не нужно, чтобы еще кто-то из ваших учеников промывал мне мозги. Мне вполне хватило вас и одного вашего ученика.
   - Онуфрий, ты хотя бы посмотри, кто это, - смеется надо мной маг.
   - Ну, посмотрю, и что это мне даст? - я раздраженно оборачиваюсь, и застываю, увидев Зиновия. Тот шагает вперед.
   - Онуфрий, как ты?
   Я всхлипнул: он нашел меня и пришел, не смотря ни на что. И почему-то я уверен, что нашел меня именно Феофелакт, и именно он отправил за мной Зиновия.
   - Зиновий....
   Маг делает еще шаг вперед, и очень осторожно обнимает меня, словно боясь, что я рассыплюсь, как хрустальная ваза.
   - Конечно, я помогу тебе сбежать.
   - Спасибо, - слабо улыбаюсь в ответ.
   Радимир кашляет:
   - Вам не кажется, что обсуждать подробности побега в моем присутствии не очень хорошо?
   Но мы не обращаем на него ни малейшего внимания.
   - Ты думал насчет Обета Магической Ложе? Ты принесешь его?
   - Я не знаю. Я не могу решить, - признаюсь я.
   - Есть способ тебе помочь, - говорит Зиновий, внимательно глядя на меня. И я вижу, как хмурится Радимир, стоящий у двери за спиной мага Ложи:
   - Ваше время выходит.
   - Принеси Обет сейчас, - одними губами проговаривает Зиновий.
   Я удивленно смотрю на него, но закрываю глаза и начинаю приносить Обет. И практически сразу почувствовал сильные потоки магии. Виссарион ведь говорил, что в формулировку Обета вложено много магии, а я ему до конца так и не поверил. Я заканчиваю произносить слова Обета, и открываю глаза. И застываю в шоке: передо мной стоит Феофелакт и улыбается. Никогда бы не поверил, что он может так улыбаться, так радостно и... гордо. "Я, Феофелакт, Глава Совета Архимагов, принимаю Обет верности, и обязуюсь следить за успехами, помочь в жизни и учебе, наградить за верность и покарать за предательство. Рад приветствовать нового члена Магической Ложи", - отвечает он на магическом языке, и потом добавляет уже на обычном: "Я действительно рад, Онуфрий, что ты решил все-таки принести Обет Магической Ложе". Я, смущаясь, оглядываюсь: я нахожусь в зале, торжественно оформленном в золотые тона, полукругом стоят пятнадцать кресел со столиками перед ними, причем одно кресло чуть побольше и побогаче, и стоит особняком. Позади меня улыбается Зиновий.
   - Но где я? - теряюсь я.
   - Это Зал Совета Архимагов, - отвечает с улыбкой Феофелакт, - если ученик начинает приносить Обет не Главе Ложи, то магия Обета сама позаботиться о выполнении всех правил. Именно в Зале Совета ученики обычно приносят Обет, поэтому я ждал тебя здесь.
   - То есть, - я все никак не могу поверить, - я сбежал от Радимира?
   - Именно так, - усмехается Зиновий.
   - Но как вы меня нашли? - оборачиваюсь я к Феофелакту.
   Маг мрачнеет:
   - Вообще-то, нашел тебя совсем не я.
   - Не вы?
   - Это Виссарион, Глава Серого Братства, рассказал мне, что ты в беде, и привел Зиновия к дому Радимира.
   А второй маг добавляет:
   - Радимир разрешил только по очереди повидать тебя, я пошел первым.
   Я почувствовал разочарование и обиду.
   - Вы хотите сказать, что Виссарион ничего не знал о твоей задумке, и остался там? - недоумеваю я.
   - Да, - кивает Зиновий, - для нас была важнее твоя свобода. Расскажи я ему, и Радимир мог обо всем догадаться.
   Виссарион все-таки пришел мне на помощь, как и обещал. А я уже думал, что все это были пустые слова. Я ведь принес Обет во многом потому, что думал, что друг отца обманул меня. И сейчас Виссарион оказался в сложном положении именно из-за меня.
   - Радимир ведь очень сильный маг..., - вслух думаю я. Феофелакт заинтересованно спрашивает:
   - Почему ты так решил?
   - Я чувствовал вокруг Радимира что-то вроде силы, такую, какую ощущал только у вас, Феофелакт, правда, чуть слабее.
   - Неплохо, - довольно говорит Глава Совета.
   - Не бойся, Онуфрий, - вмешивается Зиновий, - Радимир не сможет тебе угрожать, особенно возле нас двоих.
   - Но вокруг тебя я не чувствую ничего, - удивляюсь я. Но Зиновий лишь подмигивает, и в следующую секунду я раскрываю рот от удивления: вокруг старого мага разливается огромная сила, может быть, и поменьше, чем у Феофелакта, но явно больше, чем у Радимира.
   - Не обязательно все, что у тебя есть, держать на виду, - улыбается моему удивлению Зиновий.
   Я вздыхаю: меня провели вокруг пальца, как маленького мальчика. Но фактически обижаться на магов не за что: я сам принес Обет, и сейчас уже ничего не исправить. Точнее, Обет не отменить, а вот остальное.... Зиновий ошибается, я вовсе не боюсь Радимира, по крайней мере, здесь и сейчас. Я все думаю, как подставили Виссариона, и что он остался один на один с сильным магом именно из-за меня. И когда меня выставляют из Зала Совета, отговариваясь делами, и советуя подумать о выборе индивидуального учителя, я отправляюсь вовсе не в свою комнату, а, предварительно убедившись в отсутствии слежки, выхожу незамеченным за территорию Магической Школы.

***

   - Нет! - возмущается Виссарион, - не верь ему!
   Я, Виссарион и Радимир втроем сидим все в той же комнате. В первое мгновение, увидев Серого мага, я почувствовал облегчение. А потом и вовсе узнал, что ему ничто не угрожает. Но вот то, что предлагает мне Радимир...
   - Я не понимаю, как это связано с тем, что вы говорили до этого, - говорю я Радимиру. По губам мага скользит легкая улыбка, но глаза остаются серьезными.
   - Ты понимаешь, но не хочешь принимать. Хорошо, я объясню еще раз. Ты слышал, что мы заключили с Серым Братством союз. Но это тебе и не нужно, ты хочешь союза между Серым Братством и Магической Ложей. Хочешь, возможно, больше всего на свете. Я могу помочь.
   - Я это уже слышал, - огрызаюсь я, - но я спросил не об этом.
   - Конечно, - Радимир снова слегка улыбается, - я могу помочь, но я не стану помогать задаром. Ты для меня абсолютно незнакомый человек, как и Магическая Ложа. Вот мое условие: ты даешь клятву на магическом языке, что станешь моим учеником по законам моей Ветви. А я тогда приложу все силы, чтобы Магическая Ложа заключила союз сначала с моей Ветвью. А потом, поскольку Братство -- наш союзник, и с ними, - Радимир пристально смотрит на меня. - Ты знаешь, что без моего вмешательства Магическая Ложа и Серое Братство еще не скоро договорятся. Твои родители погибли из-за этой нелепой войны. Ты хочешь, чтобы эта вражда продолжалась и дальше? Тебе решать.
   - Нет, и еще раз нет!! - рычит Виссарион, - не слушай его, Онуфрий, он...
   - Не лезь сюда, Виссарион, я сейчас разговариваю не с тобой, - глаза Радимира хищно прищуриваются. Если бы он на меня так посмотрел бы, то я сбежал бы на край света.
   - Мне..., - пытается что-то сказать Серый маг, но Радимир его перебивает.
   - Только попробуй, - практически шипит маг.
   Я в шоке смотрю на магов, такого Радимира я еще не видел. Если я и раньше побаивался этого мага, то теперь откровенно его боюсь. Но чем угрожает он Серому магу? Неужели из-за этого он может разорвать союз с Серым Братством? Только не это, я не смогу так поступить с Виссарионом, ему нужен этот союз. И он нужен мне. Если Ложа и Братство объединяться..., то тогда не будет всей этой вражды, не будет смертей, можно будет жить спокойно. Если же я сейчас откажусь, то эта вражда не закончится, возможно, никогда. Я просто обязан использовать шанс, пока он есть.
   - Я согласен. Я стану Вашим учеником. Я принесу клятву на магическом языке.
   Радимир кивает, выражение лица не меняется, но мне чудится, будто что-то мелькает в глазах. Я смотрю на Виссариона и вижу боль в его глазах.
  

Глава 6

В конце концов, что такое ложь? - Замаскированная правда.

Д. Байрон

   Я облегченно выдыхаю, увидев, наконец, старого мага, так знакомо быстро и целеустремленно идущего куда-то по коридору. Я уже замучился бегать и искать его по всем этажам.
   - Зиновий, подожди! - кричу я, догоняя мага.
   - Онуфрий, извини, но я сейчас очень занят. Обсудим все дела потом: приходи ко мне вечером.
   - А Радимир на переговоры еще не приходил? - быстро уточняю.
   - Пришел. Сейчас собирается Совет, - недовольно отвечает старый маг, и поворачивается, чтобы уйти.
   - Мне очень нужно с тобой на Совет, - говорю я, стараясь выглядеть убедительнее.
   - Что? - Зиновий даже останавливается от неожиданности, - ты понимаешь, о чем просишь?
   - Понимаю. Но ведь это я уговорил Радимира прийти на переговоры! И я первый его встретил. И он прочитал мою память. Мне это очень надо, поверь мне, пожалуйста.
   Зиновий недовольно нахмуривается, все порываясь уйти дальше.
   - Один раз ты мне уже не поверил, - тихо говорю я, вспоминая день, когда я рассказал магу о знакомстве с Виссарионом. Старый маг тогда меня высмеял, не поверив, что глава Серого Братства тратит время на незнакомого ребенка. Если бы не это, то мой последующий разговор с Феофелактом мог бы закончится по-другому. Я умоляюще смотрю на мага, стараясь убедить его. Мне это нужно, очень нужно.
   Маг морщится.
   - Ладно, пошли, - хмуро и нехотя говорит он и быстро идет по коридору дальше. Я довольно улыбаюсь и бегу за ним.
   Зал, в который мы приходим, поражает своей красотой. За счет очень высоких потолков, многочисленных арок, и круглой формы создается впечатление, что Зал намного больше, чем на самом деле. Я вспоминаю, что уже был здесь всего несколько дней назад, когда приносил Обет: это - Зал Совета Архимагов, все также оформленный в золотых тонах. Только сейчас, в отличие от прошлого раза, меня встречает шум разговоров. Ходят, переговариваясь, маги, некоторые сидят в своих креслах. Вроде всего немного: четырнадцать магов, я пятнадцатый, но создается ощущение наполненности Зала.
   - Ну, наконец-то, Зиновий, где ты пропадал? - обращается к магу один из присутствующих, а потом замечает и меня, - кто с тобой?
   - Он будет присутствовать на этом Совете, Радий, - отрезает Зиновий.
   - А тебя не беспокоит, что он из Желтого сектора? - ядовито осведомляется маг.
   - Нет. Ты хочешь со мной поспорить?
   Радий не хочет. Поджав губы, он отправляется к своему креслу. Видимо, авторитет у Зиновия неплохой. Тем временем Зиновий наколдовывает мне небольшое креслице рядом со своим, и предлагает мне присесть.
   - Радимира приведут сюда? - тихо спрашиваю я.
   - Нет, - также тихо отвечает Зиновий, - он будет разговаривать только с Феофелактом, но мы услышим их.
   - А они нас?
   - Нет.
   И почти сразу я вздрагиваю от внезапно раздавшегося знакомого голоса, исходящего из шара в центре зала.
   - Подобные меры были излишни, - голос Радимира уставший и измученный.
   - Приношу извинения, но это были необходимые меры предосторожности: в этом же здании находится школа. Я буду проводить переговоры от лица Магической школы,- второй голос мне также отлично знаком.
   - О каких мерах предосторожности говорит Феофелакт? - подозрительно спрашиваю я. В тишине Зала Совета вопрос звучит неожиданно громко, - Радимир пришел на переговоры!
   - Это тебя не касается, - резко прерывает меня один из магов Совета, - ты вообще не должен здесь находиться!
   Неужели так сложно ответить? Даже Зиновий лишь покосился на меня, но так ничего и не сказал. А один из магов - немолодой, с достаточно большим носом и глубоко сидящими глазами, почти лысый - смотрит на меня так пристально, словно хочет продырявить меня взглядом.
   - Приятно с Вами познакомится, Феофелакт, Глава Магической Ложи. Я буду проводить переговоры как Глава нашей Ветви.
   - Может быть, чай, или кофе?
   - Чай, пожалуйста, без сахара.
   - Откуда Радимир знает, что Феофелакт -- Глава Совета? - спрашивает тот маг Совета, который все так же пристально меня разглядывает.
   - Он смотрел память Онуфрия, - отвечает Зиновий.
   Я чувствую раздражение, слыша, как они опять хотят перейти к обсуждению моей злополучной личности. А Радимир оказывается Глава Совета! Неудивительно, что от него тогда не удалось сбежать. После недолгого молчания, Радимир с Феофелактом продолжили разговор:
   - Почему Вы решили, что нам нужен союз?
   - Хотите узнать, почему я пришел на переговоры? Тут даже не одна причина, - я хоть и не вижу Радимира, но чувствую, что он улыбается.
   - Да? И какие же?
   Радимир отвечает Феофелакту так неторопливо и спокойно, что у меня создается впечатление, что тот просто заскочил к магу на кружечку чая.
   - Во-первых, я пообещал Онуфрию, что проведу с вами переговоры.
   - Пообещали? - даже я слышу недоверие в голосе Феофелакта.
   - Именно. И, конечно, не задаром.
   - Что Вы имеете в виду?- голос мага Ложи холоден, как лед.
   - Онуфрий станет моим учеником.
   Атмосфера в Зале Совета почти мгновенно сгущается настолько, что я даже поеживаюсь. Странная реакция на вроде безобидную фразу.
   - Магическая Ложа никогда такого не допустит, - пару минут назад я не представлял, что голос Феофелакта может стать еще холоднее, - мальчик принес Обет верности Ложе, и будет учиться только у наших преподавателей.
   - Вы меня не поняли, Феофелакт, - голос Радимира звучит обманчиво мягко, - Я не сказал, что это условие мира. Онуфрий просил меня прийти на переговоры. И я согласился только с этим условием. Мальчик уже принес клятву на магическом языке, что станет моим учеником, причем по законам моей Ветви.
   В Зале будто взорвалась бомба: маги вдруг все разом начали друг с другом переговариваться, Зиновий вскочил на ноги.
   - Нет, не может быть, не возможно, - будто убеждал он себя, с горечью смотря на меня. Я, ошарашенный реакцией магов, тихо отвечаю:
   - Это правда, Зиновий. Я действительно принес клятву. Я должен был это сделать, я просто не мог поступить иначе.
   И хотя я говорил очень тихо, меня услышали все. И в зале мгновенно установилась мертвая тишина. Все маги до единого изучающее смотрели, не отрываясь, на меня. И мне хочется провалиться под пол, лишь бы они перестали так смотреть.
   - Онуфрий никогда бы не принес такую клятву.
   - Вы недооцениваете мальчика, я же смотрел его память. И знаю, чего он хочет больше всего на свете.
   - Да?
   - Больше всего он хочет союза Серого Братства и Магической Ложи. Я думаю, Вы догадываетесь, почему. Кстати, он очень положительно относится к Главе Братства, Виссариону. Ведь именно он дал мальчику память о родителях. И ради такого союза Онуфрий пойдет на все. Даже на то, чтобы стать учеником мага, который взял его в плен и прочитал его память, и которого он очень боится.
   - Но зачем вам ученик, который Вас боится?
   - Страх можно победить. А зачем он мне, я вам рассказывать не стану.
   Радимир некоторое время молчал, а потом неожиданно добавил:
   - Так вот почему Вам так не понравилась эта новость! Вы сами хотите стать его учителем!
   - Вы ошибаетесь. Но в любом случает, это не ваше дело, - холодно ответил Феофелакт.
   Я пораженно хлопаю глазами. Радимир думает, что Феофелакт хочет быть моим учителем? Какая чушь! Зачем он раздражает мага Ложи, вряд ли это принесет пользу.
   - Как скажете, - насмешливо ответил Радимир.
   - Мы отклонились от темы. Насколько я понял, это было "во-первых", а "во-вторых"?
   - Во-вторых.... Рано или поздно мы все равно бы встретились. Сейчас это произошло в относительно мирных условиях.
   Мирных? А взятие меня в плен и побег не считаются? Я в шоке.
   - Могло быть гораздо хуже, - продолжал говорить Радимир, - и пока есть возможность, считаю необходимым заключить мир, чтобы исчерпать возможность конфликта в будущем.
   - Понятно, и какая же причина важнее?
   - Имеете в виду, что бы я сделал, если бы Онуфрий отказался? - я явно услышал усмешку в голосе Радимира, - не знаю, но скорее всего все равно пошел бы на переговоры, просто чуть позже. Я был уверен, что Онуфрий согласится. Кстати, в комнате присутствовал Глава Серого Братства, и всячески отговаривал мальчика, даже пригрозил мне разорвать только что заключенный со мной союз. Но это только помогло мальчику решиться.
   - Вы обманули его, - сказал Феофелакт.
   - Жизнь жестока, - равнодушно ответил Радимир, - обжегшись один раз, он, возможно, не обожжется во второй. И я его не обманывал. Возможно, что-то опустил.
   Обманули? Я чувствую, как у меня внутри разрастается пустота. Неужели можно было обойтись без этого? Неужели я мог не приносить клятвы? Неужели я такой доверчивый идиот? Во мне поднимается злость на Радимира, и я в ней тону. Ведь знал же, что нельзя доверять тому, кто взял в плен и прочитал память, но все равно поверил. Доверился. И доверил свою мечту. А меня обманули. И плюнули в самую душу. Никогда никого я еще не ненавидел так сильно.
   - Так что вы думаете о возможности союза? - спрашивает Радимир.
   - Я думаю, что это возможно. Осталось только обсудить подробности с Советом. Они слышали наш разговор.

***

   Я смотрю, как входят в Зал Совета двое из самых сильных магов, которых я знал. Я замечаю, как вздрагивают при виде меня оба мага. Что, не ожидали, что я вас слышал? Я злорадствую. Я вижу, как удивленно расширяются глаза Радимира, как сверкает гнев в глазах Феофелакта, и почти физически чувствую на себе два тяжелых взгляда. И выдержать их еще тяжелее, чем взгляды всех магов Совета.
   - Что делает ученик в Зале Совета? - голос Феофелакта практически заморозил меня, но остудить мой гнев и мою злость не смог.
   - Я разрешил ему присутствовать, - отвечает Зиновий, встречается взглядом с Главой Ложи, но почти сразу опускает глаза. Он не смеет перечить своему начальнику.
   - Онуфрий, немедленно покинь Зал Совета, - приказывает Феофелакт.
   - Но..., - я вскидываюсь, но не успеваю ничего сказать: только замечаю, как распахивается дверь, как внезапно возникшее давление вытесняет меня наружу. И как дверь мгновенно захлопывается, и как на Зал опускается мощный щит, отрезающий как все внешние звуки от Зала Совета, так и все внутренние от меня. Я весь вспыхиваю от гнева и злости. Выкинули! Как щенка, никому не нужного! Это ведь я все сделал! Я обрушиваюсь на дверь с кулаками и пинками, но та даже не вздрагивает. Я кричу, слезы катятся по щекам:
   - Подлый убийца! Что, просто отправлять на задания других, а потом присваивать все, что они сделали? Еще бы, тебе ни до кого нет дела! Убийца! Гад! Ненавижу! Ненавижу всех вас! - я сползаю по двери, захлебываясь в слезах, мне не хватает воздуха и слов. И что толку кричать? Все равно никто не слышит. Я бросаюсь в свою комнату, и падаю на кровать.

***

   Сквозь сон пробивается стук в дверь. Только когда я окончательно убеждаюсь, что доспать мне не дадут, и стук не исчезнет, я сонно поднимаюсь с кровати. Так усиленно ломившимся в дверь человеком оказывается очень молодой маг в черной мантии без знаков отличий.
   - Тебя хочет видеть Феофелакт, - говорит маг, - пойдем, я тебя провожу.
   - Феофелакт? Зачем? - пытаюсь хоть что-то понять со сна.
   - Не знаю, - пожимает плечами маг, - пойдем.
   - Вы ученик Феофелакта? - меня грызет любопытство.
   - Да, - улыбается маг, - я уже год у него обучаюсь. Кстати, меня зовут Ристид. А кто твой учитель?
   - Эээ..., Радимир, - я говорю первое, что приходит в голову, ведь все ученики Желтого сектора должны иметь своего учителя. А признаваться, что я только несколько дней, как принес Обет, мне не хотелось. К тому же, Радимир действительно будет моим учителем, ну а то, что он не из Ложи, это уже детали.
   - Не знаю такого, - пожимает Ристид плечами, - и на чем он специализируется?
   Я теряюсь: такого вопроса я никак не ожидаю.
   - На чтении памяти, - выдавливаю я.
   - О! Редкая область. Значит ты на факультете памяти, под руководством Зеркла? Тогда поздравляю, туда непросто попасть. Я тоже там какое-то время обучался.
   Я что-то согласно мычу в ответ, чувствуя себя очень неловко. Хорошо, что мы как раз подходим к кабинету Феофелакта. Оказавшись внутри, я вижу Главу Совета, стоящего спиной ко входу возле окна. И лишь услышав, что дверь закрылась, Феофелакт поворачивается и подходит ко мне. Меня охватывает желание что-то сказать, но я молчу под непроницаемым взором Главы Ложи. Его глаза, такие же непроницаемые, как и его лицо, казалось, просвечивают меня насквозь. Впрочем, я уже почти привык к такому эффекту от присутствия самых сильных магов. Почувствовав головокружение, я пошатываюсь, но через минуту прихожу в себя, и решаю, что мне показалось. Через несколько минут Феофелакт говорит:
   - Я поставил тебе новый блок памяти. Мы договорились о встрече с Радимиром через неделю. Ты отправишься с нами, а потом останешься со своим новым учителем. Это все, пока можешь идти.
   Сопротивляться властному голосу Главы Совета я не могу. Поэтому я проглатываю все слова и молча поворачиваюсь, чтобы выйти. И уже возле самой двери я замираю, услышав тихий голос мага:
   - Клятву не отменить, прости, Онуфрий. Но ты справишься, я верю в тебя. Удачи!
   - Спасибо, - так же тихо отвечаю я. По телу почему-то разливается тепло и спокойствие.

***

   Радимир ждал нас возле того самого дома, в котором когда-то я провел несколько бесконечно долгих дней в плену. Я не удерживаюсь, и вздрагиваю, как только понимаю, где мы оказались после мгновенного перемещения. И, поеживаясь от холода, думаю, что такое начало ученичества не может быть хорошим знаком.
   - Рад, что вы пришли, - приветствует нас Радимир, - мы пройдем к месту переговоров чуть позже. А пока я отведу мальчика туда, где он будет жить. Подождите пару минут. Пойдем, Онуфрий.
   Зиновий на прощание крепко сжимает мою руку, и отпускает. Я сглатываю. Мне страшно не хочется этого делать. Как бы я хотел взять свои слова обратно!
   - Онуфрий, ты дал клятву, - напоминает Радимир, как будто я мог бы об этом забыть, - не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, - мягко добавляет он.
   Возможно, вот только что он отнесет к плохому, а что нет? Но выхода нет, магию не обмануть. Я делаю шаг вперед, такой тяжелый, будто на моих плечах лежит целая гора. Возможно, это самый сложный шаг в жизни. Я ощущаю, что по щекам катятся слезы, но мне нет до этого никакого дела, словно эти ощущения находятся на втором плане. Я поднимаю голову и твердо говорю:
   - Я готов.
   Радимир кладет руки мне на плечи, чуть сжимает, и вот мы уже стоим перед самой обычной девятиэтажкой. После того, как трясущийся лифт поднимает нас на шестой этаж, мы оказываемся в достаточно большую трехкомнатную квартиру.
   - Ты будешь жить здесь, - говорит маг, - вот там моя комната, туда тебе ходу нет, а в остальной части квартиры можешь делать все, что хочешь. Свою комнату, я надеюсь, найдешь сам. В холодильнике есть еда, так что с голоду не умрешь, пока я не вернусь. Если что, обращайся ко мне, я всегда помогу.
   Я киваю, рассматривая достаточно просторную прихожую.
   - Отлично. А теперь извини, мне пока придется уйти.
   Ну что же, похоже, вот моя новая комфортабельная тюрьма. С персональным тюремщиком, изображающим доброго следователя. И когда он превратится в следователя злого, неизвестно. Ну, ничего, надо только просидеть здесь пять лет, и потом забыть это время, как кошмарный сон. За ошибки надо платить. И я заплачу. И больше никогда никому не поверю на слово. Только Феофелакту. Может быть потому, что он мне никогда не лгал.
  

Глава 7

Иногда человек теряет мужество. А иной раз кажется, что к разочарованиям можно привыкнуть. Но это не так. С каждым разом они причиняют все большую боль. Такую боль, что становится жутко. Кажется, что с каждым разом ожоги все сильнее, и с каждым разом боль проходит все медленнее.

Эрих Мария Ремарк

   Я давал себе слово никогда никому больше не верить. Но я его не сдержал, о чем впоследствии очень сильно пожалел. За то время, что Радимир меня учил, я привык к нему, привязался. Я не хотел этого, но когда пять лет живешь в одной квартире с человеком, невозможно к нему не привязаться, невозможно жить в атмосфере постоянной лжи. Мне просто необходимо было когда-то расслабляться, отдыхать, и я это делал. Я узнал Радимира лучше, как человека. И во многом он мне понравился: умный, уверенный в себе, целеустремленный. Вот только все хорошо только в разумных пропорциях. У Радимира же целеустремленность переходила практически в одержимость целью, но понял я это далеко не сразу, а точнее, после пяти лет обучения у него и Испытания. В тот день я был счастлив, что мне удалось успешно завершить обучение, мне была приятна гордая улыбка Радимира. Вскоре мне предстояло вернуться в Магическую Ложу, и, хотя Радимир многократно напоминал мне, что двери его дома всегда открыты для меня, и я стал полноправным магом его Ветви, но я решил вечером забежать в Архив, ставший моим любимым местом времяпрепровождения за последние два года. И именно в тот вечер я с изумлением наткнулся на удивительную вещь, и сразу бросился домой поделиться находкой с Радимиром.
   Я тихонько открыл дверь, улыбаясь: Радимир меня так рано не ждет, и я хочу сделать ему сюрприз. Я на цыпочках подхожу к гостиной и, нахмурившись, замираю. Потому что слышу, как в комнате разговаривают три человека, и каждого я знаю. Первый, конечно же, Радимир. Второй - Виссарион. И мне непонятно, что он здесь делает. Хотя Серое Братство и заключило договор с Ветвью, но простых приходов в гости это никогда не касалось. Может, Радимир тоже решил сделать мне сюрприз? Третьим человеком оказался Тофгард. Я видел его всего один раз: очень сильный маг, бывший Наставник Радимира. Но больше я про него ничего не знаю: я только познакомился с ним, хотя впечатление осталось крайне положительным. Старый маг беспокоился обо мне и желал мне добра, я это очень ясно почувствовал. Кроме того, он сегодня принимал у меня Испытание. Но заставил меня сейчас замереть не странный состав собеседников, но тема их разговора: они говорили обо мне.
   - Ты обещал, что все расскажешь Онуфрию, - строго говорит Тофгард.
   - Я помню, - тихо, так, что мне приходиться практически прижаться к двери, отвечает Радимир, - но я не хочу. Рий не простит.
   - Ради! Я говорил это еще тогда, когда тебе в голову только пришла эта безумная идея! - Тофгард явно злится.
   - Но у меня все получилось.
   Я не представлял до этого момента, что пожилой мужчина интеллигентного вида, такой как Тофгард, может так ругаться. Но вот он обратился к третьему собеседнику:
   - Рион, но ты-то как согласился на эту авантюру?
   - Разве у меня был выбор? - мрачно отвечает Виссарион, - Радимир - глава Совета, я обязан ему подчиняться.
   - У нас не диктатура, Рион! Ты же не зеленый Посвященный, ты член Совета! При возникновении спорного вопроса по всем правилам ты должен был прийти ко мне, как Хранителю Совета.
   - Но ты одобрил план Радимира, - оправдывается Виссарион.
   - Нет. Не одобрял. Я сразу говорил, что Онуфрий должен все знать, иначе ничего не получиться.
   - Но у меня получилось, - в голосе Радимира слышно возмущение.
   - Разве? - в голосе Тофгарда столько яда, что можно свалиться замертво, - а что будет, когда Онуфрий узнает, что он член Серого Братства? Что его обманом заставили вступить в Братство? Что сделает Ложа, когда поймет, что заключала мир не с безымянными Ветвями, а с Братством? Нам повезет, если единственное, что Ложа предпримет - разорвет союз, а ведь она может придумать что-нибудь и похуже. Потому что Онуфрий больше за нас не заступится. Потому что он возненавидит Братство. Потому что он возненавидит нас.
   - Почему ты так думаешь? - голос Радимира звучит глухо.
   - Я не думаю, я знаю.
   В комнате устанавливается сокрушительная тишина. Я же прячу и проглатываю свои чувства и эмоции, не позволяю им вырваться. Потому что не хочу, чтобы они знали, что я слышал их разговор. Радимир многому успел научить, и маги из комнаты меня не почуют. Я бесшумно отступаю назад, и потом так же бесшумно перемещаюсь в свою комнату. Достаю из тайника припрятанную книгу, не так давно найденную также в Архиве, и кладу ее во внутренний карман к сегодняшней находке. Она понадобится мне, чтобы реализовать план, возникший всего пару минут назад.
   И, наконец, я телепортируюсь в городской заросший парк на окраине, в котором обычно практически никого не бывает, а особенно в такое позднее время. И только здесь я позволяю своим эмоциям найти выход, и окрестности оглашает дикий крик, которого испугался бы я сам в другое время. Нет, мне даже не больно, вовсе нет. Просто больше нечему болеть. У меня внутри осталась только пустота. И, наверное, я бы просто лег и умер.
   Но я должен сделать еще одно дело: я должен сохранить родителям жизнь. Это стало возможно, когда я сегодня нашел в Архиве дневник мага-исследователя о путешествиях во времени. Я именно его хотел обсудить с Радимиром, и особенно отметки "совершенно секретно" и "уничтожить", но теперь мне на это наплевать. Я воспользуюсь результатами исследования мага, чего бы мне это не стоило. И поможет мне в этом вторая книга, которую я достал из тайника в своей комнате: в ней описывается ритуал Посвящения, который был утерян всеми магами, но сохранен в Ложе. Без него перемещение во времени мне не осилить. И хотя я отлично помню предупреждение, на котором особенно акцентировалось внимание в книге: Посвящение можно проходить только под контролем опытного учителя, но у меня такого нет. Я мог бы позвать Феофелакта, но я знаю, что он не позволит начать Посвящение, пока не решит, что я готов, если вообще позволит. И никогда не разрешит испробовать перемещение во времени. Поэтому я позову человека, который меня предупреждал: Аскольда.
   В первый раз после начала обучения у Радимира я встретил Аскольда, когда маг отпустил меня на пару выходных отдохнуть. Радимир был уверен, что я пойду в Ложу, но я решил сходить к Виссариону. В штаб Братства меня впустили легко, приняв за своего, и подсказали мне, как найти их начальника. Мне еще тогда следовало обратить внимание на все нестыковки, но я просто не хотел их видеть и понимать. Подсознательно я хотел верить хоть кому-то. Я встретил Аскольда случайно по дороге к Виссариону. Он мне радостно улыбнулся, но я лишь что-то пробурчал о шпионах и пошел дальше. Теперь я уверен, что Аскольд увидел герб Радимира на моей внешней ауре - опознавательные знаки в Ветвях, а значит, и во всем Братстве - и обрадовался, что я перешел в Серое Братство, и он больше не будет один.
   В следующий раз я встретил Аскольда, когда Радимир отпустил меня на ритуал принесения Обета моими однокурсниками. Когда всю группу собрали в одной комнате, чтобы познакомить с возможными учителями, из которых предстояло выбрать после принесения Обета, Аскольд подошел ко мне и тихо сказал:
   - Не верь им.
   - Кому? - растерянно спросил я.
   - Виссариону. И кому-то еще.
   - Что?
   - Я не могу сказать почему, я поклялся молчать. Но не верь им.
   Но тут вошли учителя, и вместе с ними Виссарион, которого пригласили из-за зарождающихся союзных обязательств, и Аскольд замолчал и, отвернувшись, шагнул в сторону, будто он со мной только что не разговаривал. А я выкинул тогда из головы его слова и зря.
   Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь. Настроиться на мысленную связь с каждым человеком в первый раз непросто.
   "Аскольд"?
   "Онуфрий"? - и море удивления. Эмоции всегда неотделимы при мысленном общении.
   "Я узнал, о чем ты говорил, когда просил не верить Виссариону. Я знаю, что я член Серого Братства".
   Волна сочувствия, пришедшая от Аскольда.
   "Ты можешь мне помочь"?
   "В чем"?
   "Просто присутствовать, подстраховать".
   "Конечно".
   "Спасибо. Лови картинку. Я сейчас здесь".
   Я протягиваю ладонь, через пару секунд Аскольд вкладывает свою и оказывается передо мной. И почти сразу отшатывается, взглянув мне в глаза. Но ничего не говорит, лишь смотрит на меня больными глазами. И я ему благодарен за молчание.
   И еще я ему благодарен за то, что он не стал меня переубеждать, когда я объяснил что собираюсь делать. После ритуала я очнулся только через пол часа, как мне в панике сказал Аскольд, смотря на меня с ужасом. Он почти решился позвать кого-нибудь на помощь, остановил только мой категорический запрет. А его ужас объяснялся легко: я сам чуть не отшатнулся от своего отражения в зеркале. Пустые глаза, темные мешки под ними, сеточка морщин, полностью седые волосы. За час я постарел на двадцать-тридцать лет. Что же, пришла пора приступить ко второму пункту плана. Я обернулся и посмотрел на Аскольда, который сам уже был не рад, что во всем этом участвует.
   - Пора.
  

Глава 8

Когда терять нечего, можно рискнуть всем.

Жан-Луи Лэ

  
   На этот раз никакой потери сознания не было, или я ее просто не ощутил. Хоть вокруг все так же природа, но я нахожусь уже совсем в другом месте. Но как определить, удалось ли мне отправиться в прошлое? Я нахмурился, почувствовав поблизости магов, и накидывая на себя невидимость. Сначала я увидел трех магов в серых мантиях, явно принадлежащих Братству.
   - Это где-то здесь.
   - Что здесь?
   - Выплеск излишков магической энергии. Ты представляешь, сколько всего было использовано энергии, если осталось столько излишков?
   - Что? Так ты шел на повышенный магический фон? Идиот! Территория Ложи слишком близко. Они скоро будут здесь.
   - Поздно.
   Из темноты выступают фигуры в черных мантиях, окружая Серых магов. Я наблюдаю за начавшейся схваткой. Наверное, когда исход схватки будет предрешен, стоит присоединиться к победителям, чтобы выведать у них информацию. И уже потом решу, что делать дальше. Похоже, Братство проигрывает. Вот один из Серых остановился и покачнулся. Его настигает еще одно заклинание и отбрасывает в мою сторону. Маг приземляется почти мне под ноги, и я непроизвольно смотрю на него. Он лежит на спине, его открытые глаза невидяще смотрят на небо. Я вздрагиваю и опускаюсь на корточки. Измерять пульс меня научили еще в "Спарте". И почти сразу я понимаю, что сердце Серого мага не бьется, что этот человек уже мертв. Я в шоке смотрю на него. Я не знаю, кем был этот человек, каким он был. Но никто не заслуживает смерти. Даже враги. Я поднимаю голову, и вижу, как падает второй Серый. Третий, последний из Серых, стоит перед магами Ложи. И я моментально понимаю, что он на последнем издыхании, что сейчас убьют и его. И не понимая до конца, что я делаю, я бросаюсь вперед и, сбрасывая на ходу невидимость, закрываю собой и щитом последнего Серого. И, хотя ситуация и не располагает, но мне хочется смеяться: на поляне стоит человек в серой мантии, вокруг него несколько в черных мантиях. И между ними стою я, раскинув руки, в брюках и рубашке, как совершенно посторонний элемент. Наверное, это сказывается стресс сегодняшнего дня. В следующую секунду я уже отбиваю несколько заклинаний магов Ложи. Краем глаза вижу, что один из них уже совсем близко. Выбрасываю руку, чтобы атаковать его, и это становится моей ошибкой. Сколько Радимир твердил мне, что нельзя использовать движения рук в заклинаниях, но я так и не смог до конца избавится от этого. Маг Ложи всего лишь прикасается ко мне, раньше, чем я успеваю начать атаку, и в следующую секунду я ощущаю, как меня начинает покидать магия. Кажется, что меня покидает и жизнь. Я стою, замерев, не способный сопротивляться, и смотрю на лицо достаточно молодого мага, полускрытое капюшоном. Кажется, что я где-то его видел, но где, вспомнить не могу. В глазах начинает темнеть, маг меня отпускает, и я заваливаюсь на землю. Последнее, что я вижу - ярость и злость Серого, опутанного магическими веревками.

***

   В сознание я прихожу от боли в запястьях. Оказывается, я прикован к стене. В той же комнате на табурете со связанными руками сидит тот самый Серый маг. Он замечает, что я очнулся, но ничего не говорит. Почти сразу открывается дверь, и входят двое магов Ложи. Один из них - тот самый, кого я видел на поляне и так и не смог узнать, даже сейчас, когда его капюшон откинут. Второй - пожилой седой маг с проницательными глазами. Оба из красного или золотого секторов.
   - Что же, начнем с тебя, - они подходят к связанному Серому, говорит более молодой, - ты знаешь выбор, который мы обычно предлагаем?
   - Да, - выплевывает с презрением тот.
   - Твое решение?
   - Я выбираю смерть.
   Смерть? Я вздрагиваю, понимая, что сейчас произойдет.
   - Нет! - кричу я. Пожилой поднимает брови и подходит ко мне.
   - Ты можешь выкупить лишь свою жизнь, а не его.
   - Выкупить жизнь? - растерянно спрашиваю я. Он усмехается:
   - Ты откуда свалился? Мы предлагаем либо сотрудничество с нами и принесение Обета верности, либо смерть, - и смотрит на меня ожидающе.
   - Я не могу принести Обет.
   - Почему же? - спрашивает пожилой, одновременно просвечивая меня как рентгеном.
   - Потому что я его уже приносил, - Серый вздрагивает и ошеломленно смотрит на меня. Пожилой фыркает.
   - Ложь. Тогда бы ты не смог бы выступить против нас. И Обет всегда приносят Главе Совета Ложи. А этот пост я занимаю в течение последних ста десяти лет. Тебе не больше пятидесяти, и у тебя Обета я не принимал.
   Я вздрагиваю. Маг ошибся больше, чем в три раза. Неужели я настолько плохо сейчас выгляжу?
   - Магия реагирует на мысли, а не на действия. Я не желал вреда Ложе. И я могу подтвердить свой статус.
   Маг прищуривается:
   - Хорошо. Я освобожу твои руки. Когда ты поклянешься не пытаться сбежать самому или помогать сбежать Серому и не нападать.
   Когда руки оказываются свободными, я свожу их и снова развожу. Между моими ладонями сияет желтым светом герб Ложи. Зиновий научил меня, как вызывать его, в последний день перед тем, как я отправился к Радимиру.
   - Значит, желтый сектор.... Хорошо, а в чем причина твоей любви к Серому Братству?
   - Любви? - я усмехаюсь, - скорее ненависти, только даже враги не стоят того, чтобы их убивать.
   - Тогда в чем причина ненависти?
   Я открываю рот, что сказать, но не могу издать ни звука.
   - Что вы со мной сделали? - выкрикиваю я. Пожилой маг лишь изучающе смотрит на меня.
   - Интересно. Мне надо кое-что проверить, - он подходит ко мне вплотную, поднимает голову за подбородок и вглядывается в мои глаза. Я понимаю, что сейчас произойдет, и спешно устанавливаю блок памяти. Но маг его преодолевает за несколько минут, заставив меня поморщиться от боли, и затем еще быстрее взламывает блок Радимира, оставленный мной на всякий случай. Передо мной проносятся события сегодняшнего дня, и маг меня отпускает.
   - Я так и думал, - говорит он, - я не могу прочитать твою память, кроме самых последних событий, все как будто скрыто непроницаемым туманом. Я уже встречался с таким. Ты из будущего, ведь так?
   Мне даже не надо отвечать, мое лицо говорит все за меня.
   - Ты меня знаешь? Я - Дормидон.
   - Никогда не слышал, - признаюсь я, качая головой.
   - А это мой ученик - Феофелакт.
   - Феофелакт? - выдохнул я, уставившись на мага. Никогда бы не соотнес Главу Ложи с этим магом лет тридцати на вид.
   - Значит, его ты знаешь, - улыбается Дормидон.
   - Да, он..., - и снова у меня получается лишь молча открывать рот. Когда маг спросил мое имя, я тоже не смог ответить.
   - Я буду звать тебя Филиппом, - предлагает маг. Я согласно киваю, мне все равно.
   - Сокращенно - Фил, - договаривает он, и я замираю. В голове всплывает давным-давно подслушанный разговор.
   "- Мне он кого-то напоминает, но не могу вспомнить кого. Чего ты так улыбаешься, Фео? Мне точно знакомо его лицо, а.... Вспомнил! Он похож на Фила!
   - Наконец-то, они на одно лицо, а ты только догадался.
   - Онуфрий - сын Фила?
   - Нет. У Фила не было детей.
   - Ты уверен?
   - Более чем.
   - Может и к лучшему, иначе его детям пришлось бы расти сиротами".
   - Нет..., нет, - я отступаю, качая головой, - назовите меня как-нибудь по-другому, только не так! Пожалуйста!
   - В чем дело? - Дормидон нахмуривается.
   - Скажите, что в Ложе есть еще один Фил!
   - Нет, ни одного.
   Я сползаю на пол и закрываю лицо руками.
   - Я идиот. Прошлое не изменить. Тот маг-исследователь писал об этом, а я не поверил.
   "В тот день умерли только двое человек из Магической Ложи, Фил и Васса".
   - Я знаю, что в это время жил какой-то Фил, который был знаком с Феофелактом. Я знаю, что он был похож на меня. "Одно лицо", - слова самого Феофелакта. И я знаю дату и примерное время смерти Фила. Он умер в один день с теми людьми, чью смерть я хотел предотвратить. Фил умер, защищая их.
   - Кого?
   Но ответить у меня не получается. Я даже произношу формулу возврата, но она не срабатывает. Я знал, что она не сработает.
   - Фил, я предлагаю тебе стать моим учеником, - говорит Дормидон.
   - Вы берете учеников из желтого сектора? - тихо спрашиваю я.
   - Нет. Я переведу тебя в красный.
   Я пожимаю плечами:
   - Как хотите.
   - Что же, с тобой все понятно. Теперь решим, что делать со вторым пленником.
   - Отпустите его, - прошу я.
   - Чтобы он потом убивал наших людей? - усмехается Дормидон.
   - Так возьмите с него клятву. Магический язык он ведь знает.
   Дормидон поворачивается к Серому:
   - Как тебя зовут?
   - Тофгард, - тихо отвечает он. Я вздрагиваю и сжимаю кулаки.
   - Ты! - шиплю я. Бывший Наставник Радимира и тот, кто мог его остановить и не стал. Хранитель Совета Братства. Один из тех, кто разрушил мою жизнь. И это его я спас, загородив собой.
   - Ненавижу!
   Тофгард вздрагивает и отводит взгляд, но потом все-таки смотрит на меня.
   - Вы можете ответить на один мой вопрос? Пожалуйста.
   Я недоуменно смотрю на него.
   - Если вы знаете меня.... Там, в будущем.... Скажите, мой сын выживет? Ему сейчас год и у него обнаружили порок сердца.
   Вот так. Он тоже человек. И главное для него - семья. Почему-то, после такого вопроса я не могу больше ненавидеть его.
   - Я не знаю, - тихо говорю я, - я вас практически не знал, мы встречались только три раза.
   - И за это время вы успели меня возненавидеть?
   - Да. В Сером Братстве есть два человека, которые сломали мою жизнь. Один из них - ваш ученик. Вы могли их остановить, но не сделали этого.
   - Мне жаль.
   - Мне тоже, - кривлю я губы в подобие улыбки, - ты поклянешься, что никогда не нападешь на мага Ложи?
   Тофгард в замешательстве вскидывает голову.
   - Вы все еще хотите меня отпустить?
   - Да.
   - Я принесу клятву.
  

Глава 9

Я не только поступаю в соответствии с тем, что я есть, но и становлюсь в соответствии с тем, как я поступаю.

Сократ

  
   Прошло 5 лет
   Будущий Глава Ложи сидит, согнувшись и спрятав лицо в ладонях.
   - Фео?
   Когда я к нему подхожу, он, наконец, смотрит на меня.
   - Пока Дормидон был жив, все было так легко и просто, - горько говорит он. Впервые вижу друга таким растерянным.
   - Ты справишься, Фео.
   Но тот лишь качает головой.
   - Я слишком молод, Фил, у меня не хватит опыта.
   - Фео, посмотри на меня. Сейчас ты пойдешь в Зал Совета. Да, все члены Совета будут тебя проверять. Но ты выдержишь. Потому что Дормидон готовил тебя, чтобы ты его заменил. Он хорошо тебя подготовил и знал, что ты справишься. И я знаю. Неужели забыл, откуда я?
   Его губы трогает улыбка.
   - Из будущего. Значит там, в будущем, я Глава Совета?
   Я лишь улыбаюсь ему в ответ. Потому что слова больше и не нужны. Когда Фео встает и уходит, я лишь тихо шепчу: "Удачи". А вечером у Магической Ложи появляется новый Глава.

***

   Прошло еще 3 года
   - Что ты делаешь, Фео? Ты просто убиваешь Серых! Всех, кого можешь!
   - А ты не думаешь, Фил, что мне есть, за что мстить?
   - Мстить? - глупо переспрашиваю я.
   - Они убили моих родителей, Фил.
   Я молча сажусь рядом. Не знаю, сколько времени проходит, когда я, наконец, говорю:
   - Кто бы ни убил их из Серых, он не виноват. Потому что виновата война. Дети тех, кого убил ты, будут мстить тебе. Но тебя они не убьют, нет, не смогут. Но убьют тех из Ложи, кто еще не набрался опыта. И тогда уже их родственники будут мстить.
   - И что, - ядовито говорит Фео, - предлагаешь разрешить Серым поубивать всех наших?
   - Нет! Никто не должен умирать!
   - Тебя послушать, Фил, так ты говоришь такие умные вещи. Вот только сам смог бы ты так правильно себя повести?
   - Я не знаю, - тихо отвечаю я, - я простил тех, кто виноват в смерти моих родителей. Но их смерть была в большой степени случайностью. А вот тех, кто ломал мою жизнь я так и не простил. И не знаю, что я буду делать, если встречусь с ними.
   - У тебя будет возможность выяснить, - зло говорит Фео, я не думал, что задел его так сильно, - в следующую вылазку идешь ты. Без меня. Можешь взять столько людей, сколько хочешь.
   Я в шоке смотрю на захлопнувшуюся за ним дверь. В вылазки, в отличие от Фео, я никогда не ходил. Что же ты со мной делаешь, друг?

***

   Все, на что мне хватило сил - это дойти до моей комнаты. Я сползаю на пол практически возле двери. И продолжаю сидеть обхватив голову руками. Я не знаю, сколько я сижу, когда слышу на краю сознания, что дверь открывается, и кто-то входит в комнату и опускается возле меня.
   - Фил, - тихо и обеспокоенно зовет меня Фео.
   - Фил, прости меня, - за что он просит прощения?
   - Фил, - в его голосе уже слышится отчаяние, - Фил, ты ни в чем не виноват.
   И я взрываюсь:
   - Не виноват? Я убил пятерых человек!
   - Ты не убивал. Они все умерли от магического истощения.
   - И это я организовал у них магическое истощение!
   - С тобой было еще десять магов.
   - Командовал я.
   - Фил, виноват не ты, виноват я.
   - Что?!
   - Я знал, что так получится. Я знал, что ты никогда не участвовал в стычках, поэтому не сможешь остановиться вовремя. У тебя никогда не было магического истощения, ты не мог узнать его симптомы у других.
   - Ты... ты специально? - я в шоке смотрел на Фео.
   - Я слишком разозлился на тебя. Что бы ты ни думал, я не маньяк, помешанный на смертях. Я не хотел, чтобы ты так думал обо мне. Тогда, в порыве ярости, я просто захотел, чтобы ты оказался на моем месте. Это моя ошибка. Непростительная.
   Я молчал. Я вспоминал мертвые глаза Серых, которые я видел сегодня. Я обошел каждого из них, и все они были мертвы. Я не знаю, как их звали и кем они были, они просто останутся в моей памяти безымянными Серыми магами, которых убил я.
   - Фил, я клянусь тебе, что я сделаю все, что смогу, чтобы больше не умер ни один маг из Серого Братства или Магической Ложи. Я клянусь, что сделаю все, что смогу для того, чтобы союз между Братством и Ложей стал возможным. Я клянусь, что заключу союз с Братством от лица Магической Ложи, когда он станет возможным.
   Я вздрогнул, когда услышал, что Фео заговорил на магическом языке. Я смотрел на него и видел, как магия вспышкой скрепила клятву.
   - Фео, что...
   - Я сохранил жизнь тебе, Фил. Ты сохранил жизнь Тофгарду. У меня получится.
   - Тогда я с тобой, Фео.
   - Если ты так хочешь, Фил, если ты так хочешь.

***

   Прошло еще 9 лет
   Я лишь поднимаю в удивлении брови, когда радостный Фео влетает в мой кабинет.
   - Ты по доброй воле оставил в одиночестве свою Алису и сына? А я-то думал, что ты даже обязанности Главы Совета ради этого забросил.
   Молодой отец лишь радостно отмахивается.
   - Я хочу, чтобы ты стал крестным отцом.
   Я роняю ручку.
   - Я? Крестным отцом?
   Фео явно остается довольным произведенным впечатлением.
   - Алиса согласна.
   - А имя вы уже придумали?
   - Конечно. Аскольд.
   Кто бы мог подумать. Аскольд. Время совпадает. И он действительно будет похож на отца, просто я тогда плохо знал Фео и не видел его молодым, да и никогда бы не додумался их сравнивать. Сын Главы Ложи станет шпионом Серого Братства. Но это все неважно, это уже было и это уже не изменить. Да и не вернусь я никогда. А вот само предложение Фео мне очень приятно. Да и возможность стать ближе к нему и его маленькому сыну. Моему крестнику.
   - Хорошо, - улыбаюсь я.
   На мгновение с лица Фео сползает улыбка и он серьезно смотрит на меня:
   - Фил, если тебе удастся вернуться в свое время, и если я буду к этому моменту уже мертв, пообещай, что присмотришь за моим сыном.
   - Обещаю, Фео.

***

   Проходит еще один год
   Мы сидим, склонившись над столом и обсуждая новую схему защиты. Прозвенел кристалл, на котором сейчас как раз эта схема и тестируется. Фео кривится, но встает: если мы сейчас не отметим пересечения границы, то Зин потом долго будет кричать о провале тестов. И так с трудом вдвоем убедили его поспать. Отметив в тетради, лежащей рядом, Фео собирался отойти, но кристалл зазвенел снова. Маг нахмуривается, но начинает записывать. Кристалл опять звенит. Фео бросает ручку.
   - Фил, двое Серых. Я пойду проверю, что там творится. Оставайся здесь, а то Зин нас повесит, - и он убегает.
   Я досадливо вздыхаю: Фео мог бы никуда и не ходить, с двумя Серыми охрана вполне может справиться. Я подхожу к тетради, чтобы закончить запись и замираю.
   "18:28/ Западная граница / Маг Ложи / Васса
   18:35 / Западная граница / Серый / Неопознанный сигнал
   18:37 / За"
   Год смерти моих родителей. Васса, пересекшая вечером границу. И два Серых мага за ней. Венедикт и Виссарион. Я бросаюсь вслед за Фео, пытаясь на ходу безуспешно с ним связаться: он закрыт от меня. Я бегу и проклинаю систему защиты, из-за которой телепортироваться на территории Ложи нельзя.
   Я опоздал. Я знал, что так и будет, но это все равно повергает меня в отчаяние. Я вижу, как падает Васса. И я знаю, что она уже мертва. Я вижу, как приходит в ярость Фео. Я знаю, что он никогда не забудет клятву, данную мне, и постарается оставить Серых в живых. Постарается, но у него может не получиться. Я бросаюсь вперед, загораживая собой Венедикта и Виссариона. "Бегите", - кричу я. И бросаю заклинание в Фео. Друг в растерянности смотрит на меня, он не нападает, лишь защищается. Я чувствую, что Серые ушли. Я останавливаюсь, и осознаю, что только что напал на Фео, на самого близкого мне человека, на лучшего друга. А ведь еще я напал на Главу Ложи, тем самым нарушая Обет. И как только я об этом думаю, меня настигает волна ужасающей боли, посланной магией. Ноги подгибаются, и я падаю, крича. Сквозь наступающую темноту слышу крики Фео, но уже не понимаю, что он кричит:
   - Фил! Нет! Фил, не умирай, только не умирай. Я, Феофелакт, как Глава Магической Ложи признаю, что все действия Филиппа были оправданны ситуацией и не нанесли вреда Ложе. Фил! Не умирай, Фил! Неееет....

***

   - Онуфрий! Онуфрий! - какой-то молодой голос, не узнаю его, вырывает меня из беспамятства. Этот же молодой человек теребит меня не переставая, не давая мне снова провалиться.
   - Хватит, - шепчу я.
   - Онуфрий, ты жив, - в голосе слышится облегчение.
   - Конечно, жив, я же неубиваемый, - бормочу я и открываю глаза. И почти сразу недоуменно спрашиваю:
   - Фео? - потому что не понимаю, в чем дело: вроде и он, а что-то не то.
   - Онуфрий? Ты меня не узнаешь? - растерянно спрашивает он.
   А я, наконец, понимаю, что он называет меня не Филом. А Онуфрием меня звали только в будущем, точнее в прошлом. В общем, в другом времени. Еще раз приглядываюсь к собеседнику и, наконец, узнаю его.
   - Аскольд.
   Тот вздыхает с облегчением и спрашивает:
   - У тебя не получилось отправиться в прошлое?
   Я усмехаюсь:
   - Получилось, Аскольд, получилось. И скажи-ка мне, крестник, как отец согласился отпустить тебя в Серое Братство.
   Мальчик замирает.
   - Филипп - мой крестный - это ты? - удивляется он, - а папа говорил, что ты умер.
   - Как видишь, не умер, а всего лишь вернулся в свое время.
   - А мы каждый год ходили на твою могилу.
   - Мою могилу? - в шоке переспрашиваю я, - значит, Фео считает меня мертвым?
   - Да.
   - Я сейчас же отправлюсь к нему. Но сначала ты ответишь на мой вопрос о Сером Братстве.
   Аскольд смущается и опускает глаза.
   - Папа хотел, чтобы я пошел по его стопам и когда-нибудь стал Главой Совета. Но я хочу сам строить свой путь. В тот день мы в очередной раз поссорились, а я встретил Виссариона. Он хотел перетянуть меня на свою сторону, предложил шпионить. И я согласился, чтобы досадить отцу. Виссарион до сих пор думает, что мне так и не удалось узнать никакой интересной информации, он не знает, что я сын Главы Ложи. Я думал, что отец быстро узнает все и разозлиться, но он ничего так и не узнал. А потом появился ты, точнее Онуфрий. Папа обращал на него слишком много внимания, мне почти ничего не оставалось, я обижался и злился. А потом я устроил скандал и попросился в ученики к Виссариону. С отцом я после того скандала больше и не разговаривал, может он и не захочет меня больше видеть.
   - Выпороть бы тебя, чтоб неповадно больше было, и все.
   Мальчик вздрагивает.
   - Аскольд, я хорошо знаю твоего отца, он будет рад тебя увидеть. Ему плохо, когда он не знает, где ты и что с тобой.
   - Он запрет меня и больше никуда не выпустит, - бурчит мальчик. Я усмехаюсь в ответ:
   - Вряд ли. Покричит немного, это да. Попытается запретить возвращаться к Виссариону. Но ты ведь не позволишь.
   - Хорошо. Я повидаю отца. А Виссарион на самом деле не такой уж и плохой человек.
   - Тебе лучше знать, - улыбаюсь я.
   - Ой, меня учитель ищет.
   - Тогда иди.
   Когда я остаюсь один, я встаю и улыбаюсь. Я жив и теперь могу сам строить свою жизнь. И буду ее строить вместе с лучшим другом. Бедный Фео, он пятнадцать лет считал меня мертвым.
  
  
   2007 год -17 августа 2013 года
  
  
  
  
  
  
  
  

0x01 graphic
2

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"