Аннотация: Полагаете,что вы всё знаете о самозванцах в русской истории и можете пересчитать их по пальцам одной руки?Как бы не так.Самозванцев было значительно больше.И судьба некоторых из них до сих пор является неразрешимой загадкой для историков.
Н Е И З В Е С Т Н Ы Е С А М О З В А Н Ц Ы
События,развернувшиеся в Московском государстве, в начале XVII в.,не имели себе равных в предшествующей русской истории.Кровавая гражданская война полыхала на территории России больше десяти лет и унесла тысячи человеческих жизней.Современники,пережившие это страшное время,называли его Смутой.
Последствия Смутного времени сказывались всю первую половину XVII в.Пока были живы участники катастрофы,постигшей Московское государство,трудно было,рассчитывать,что память о ней,перестанет тревожить умы русских людей.Слишком близкими были эти события,чтобы так просто забыть о них.Но людская память была не единственной помехой на пути избавления от страшного наследия.Причины,породившие Смуту,по большому счёту не были устранены.Они продолжали существовать подспудно,дожидаясь своего часа. В Польше и в Турции то и дело возникали загадочные самозванцы,провозглашавшие себя сыновьями Василия Шуйского или "царя Дмитрия".Неслучайно,их появление приходится на 30-40-е годы XVII в. В Восточной Европе происходят важные события.Московское государство набирается сил для очередного рывка.Польша и Турция с опаской смотрят на своего восточного соседа,встающего на ноги, после,казалось бы,необратимого упадка.В этих условиях,очередная самозванческая интрига пришлась бы,как нельзя кстати. Она позволила бы отбросить Россию ещё на много лет назад.Может быть,повезёт и на этот раз? Русские люди,выглядевшие в глазах многих иноземцев,приезжавших в Россию по торговым делам, наивными простаками,уж точно должны были поддаться на призывы самозванных спасителей.
Впрочем,ещё в 1619 г.,во время переговоров о перемирии, поляки, подходившие к дворянам,сопровождавшим русских послов,откровенно говорили им,что "есть у них калужского вора сын,учится грамоте в Печерском монастыре, и на Москве повесили не его,его унесли казаки, и грозили поляки дворянам:если послы доброго дела не сделают,то быть нашим саблям на ваших шеях".Ничего хорошего ожидать от поляков,после таких угроз,не приходилось.Однако, в то время,польские власти так и не решились выставить нового самозванца.Посчитали,что могут вполне самостоятельно справиться с московитами.Да и момент был неподходящий. В Московском государстве, обескровленном многолетней гражданской войной и интервенцией,напрочь отсутствовала почва для очередной самозванческой интриги.Михаила Романова невозможно было обвинить в узурпации царского престола. Большинство населения считало его законным царём.Боярская оппозиция,стоявшая у истоков многих важных событий в русской истории,была сметена ветрами Смутного времени.Её вожди ушли в небытие.Род Шуйских,на протяжении нескольких десятков лет,боровшийся за власть,лишился своих главных предводителей и,фактически,сошёл с политической сцены.Второстепенные боярские роды были разобщены, и не могли конкурировать с Романовыми за власть. Трубецкие,Голицыны и Черкасские,добивавшиеся царской короны в дни Земского собора 1613 г.не имели и сотой доли того авторитета,каким обладали Романовы.При всём уважении к заслугам Д.М.Пожарского, совершившего гражданский подвиг и спасшего столицу от поляков,его попытка выставить свою кандидатуру для избрания в цари,выглядит более чем неуместной.Пожарский был выходцем из захудалого княжеского рода и, по окончании Смуты,должен был занять весьма скромное место в Боярской думе. В условиях,когда знатность рода была главным мерилом положения во властной иерархии государства,личные заслуги не играли существенной роли.
Михаил Фёдорович принёс долгожданное спокойствие.За одно только это,ему были готовы многое простить.Лишь бы только царь не нарушал привычного уклада жизни.Тот факт,что с воцарением Михаила Романова Россия вступила в новую полосу стагнации,казался не таким существенным.Закрытость от внешнего мира,позволяла худо-бедно сводить концы с концами,не особенно заботясь ни о росте производства,ни о внедрении новых форм хозяйствования.Земля-вот,что составляло главный смысл жизни русского человека.Вокруг неё всё и крутилось.
Тем не менее,страх перед повторением Смутного времени был ещё слишком силён,чтобы о нём можно было забыть.Помнили о несчастье, постигшем Россию в начале XVII в.и в соседних державах, а потому не оставляли надежду любыми доступными средствами ослабить своего соседа.
Д Е Л О Ш Л Я Х Т И Ч А Л У Б Ы
В 1643 г. в Польшу были отправлены полномочные послы,боярин князь Алексей Михайлович Львов,думный дворянин Григорий Пушкин и дьяк Волошенинов.Им были даны два наказа-явный и тайный. В последнем говорилось о двух самозванцах,нашедших приют в Речи Посполитой.Один из них,в январе 1639 г.пришёл из черкасв Польшу,в Самборщину.Было ему около 30 лет,или немного больше.Он стал жить в работниках у местного попа.Тот заметил у него на спине "пятно"(герб),и отвёл его в монастырь, к архимандриту. В свою очередь,архимандрит передал пришельца подскарбию коронному Даниловичу.Королевский чиновник осмотрел герб и допросил молодого человека.Самозванец назвался Семёном Васильевичем Шуйским,сыном царя Василия Ивановича и сослался на этот герб,как на доказательство своего царского происхождения. В то время как царя Василия везли в Литву,его взяли в плен черкасы, и с тех пор он жил у них.Конечно,сына по имени Семён у Василия Шуйского никогда не было.Тем не менее,подскарбий поверил,или сделал вид,что поверил в эту неловкую ложь.Данилович поспешил сообщить об объявившемся самозванце и о гербе на его спине,как говорилось в наказе, "шляхте и всяких чинов людям".Власти Речи Посполитой приказали подскарбию беречь самозванца и давать на его содержание деньги из "скарба" (коронной казны).Подскарбий отослал самозванца в монастырь для обучения русской грамоте и языку.
В царском наказе упоминался ещё один самозванец,которого король Владислав будто бы больше 15 лет держит в Брест-Литовске, в иезуитском монастыре.На спине у этого самозванца,также,герб, и называет он себя сыном Расстриги.
Зачем властям Речи Посполитой понадобилось ввязываться в очередную самозванческую интригу? Возможно,король Владислав нисколько не сомневался в том,что присутствие сразу двух самозванцев в Речи Посполитой, сделает русского царя сговорчивее на предстоящих переговорах.Королевские дворяне в Кракове подходили к русским послам и говорили,совершенно возмутительные, с точки зрения дипломатического этикета, вещи: "Если у вас,послов, с панами радными о государственных делах соглашения не будет,то у нас Дмитриевич готов с запорожскими черкасами на войну".Почти в точности повторялась ситуация 1619 г.Выходит,польское правительство использовало самозванцев,как средство политического шантажа.
Послы настаивали на выдаче самозванцев.Паны радные,которым было поручено вести переговоры с послами, с самого начала,заявили,что ни королю,ни им ничего неизвестно о таких людях.Однако,король послал своих слуг разузнать,соответствуют ли действительности сведения послов.Спустя некоторое время,сведения подтвердились.Поляки сообщили послам,что человек,называвший себя князем Семёном Васильевичем Шуйским,делся неведомо куда.Подскарбий Данилович, изобличив его в самозванстве,велел строго наказать вора, и выгнал со двора.Относительно другого самозванца,послам было сказано,что у пана Осинского,действительно,живёт в писарях такой человек,которого называют в шутку московским царевичем.Сам же он не помышляет о том,чтобы занять московский престол.Напротив,слыша про себя такие речи,он хочет постричься в монастырь.
Послы,в свою очередь,возразили панам. Доподлинно известно, что по решению сейма Речи Посполитой, этому самозванцу положено давать еду и деньги из коронной казны.Послы сослались на слова своих людей,которые лично видели самозванца. В Брест-Литовске,где он живёт,он не только называется царским сыном,но и во всех письмах пишется царевичем московским.Много писем,написанных собственноручно самозванцем,есть в распоряжении русского правительства.
Паны пообещали лично представить самозванца послам.По мнению поляков,такой шаг способствовал бы преодолению недоразумений,возникших в этом деле.Уже в Варшаве,куда русское посольство переехало вслед за королём, к послам пришёл коронный канцлер Оссолинский и сказал,что король отверг предложение панов радных выдать русским самозванца,сославшись на его невиновность. Оссолинский рассказал послам биографию самозванца.Молодой человек был родом из Подляшья,из простой семьи. Рано оставшись без родителей,он был воспитан поляком Белинским.Последний и выдумал легенду,будто его приёмный сын родился от Марины Мнишек.Белинский назвал ребёнка царевичем Дмитрием и,желая выслужиться перед Сигизмундом III,представил ему маленького самозванца.Король отослал очередного Лжедмитрия к пану Александру Гонсевскому. А тот,в свою очередь,отдал ребёнка учиться грамоте, и велел ему ни в чём не отказывать.Оссолинский не скрывал причины,по которой король и его верный слуга столь трепетно отнеслись к малолетнему претенденту на московский престол.Между Речью Посполитой и Московским государством была война, и Сигизмунд ещё не утратил надежды под прикрытием нового самозванца вернуть утраченные было позиции.После окончания войны,интерес к самозванческой интриге угас. "Царевичу"пришлось на себе испытать неблагосклонность фортуны.Ещё совсем недавно он пользовался вниманием самых знатных лиц королевства, а теперь он должен был сам заботиться о своём пропитании.Служа писарем у разных шляхтичей,он скитался по городам и весям Речи Посполитой,не имея постоянного приюта. В конце-концов,он решил стать ксёндзом и обрести долгожданный покой.
Послы,однако,стояли на своём,требуя выдачи самозванца. В противном случае,они угрожали срывом переговоров.
Самозванец на допросе,слово в слово,повторил версию Оссолинского,добавив,что он никакой не царевич и царевичем себя не называет.Зовут его Иваном Дмитриевичем Лубой.Отец его,Дмитрий Луба был шляхтичем в Подляшье. В Смутное время,он вместе с маленьким сыном,отправился в составе королевского войска в московский поход, и был убит.Сироту взял на воспитание шляхтич Белинский и привёз его в Польшу.Здесь он стал выдавать его за сына Лжедмитрия и Марины Мнишек.Марина,будто бы сама отдала своего сына Белинскому,чтобы тот сберёг его.Когда мальчик подрос,Белинский,приехал на сейм,и,посоветовавшись сперва со шляхтой,рассказал о нём королю и панам радным.Те порешили отдать ребёнка на сохранение Льву Сапеге и назначили 6000 злотых в год на его содержание.Сапега по своему распорядился судьбой ребёнка.Он передал его игумену Спасского монастыря Афанасию.Так Иван Дмитриевич Луба оказался в Брест-Литовске. В течение семи лет,он учился по-русски,по-польски и по-латыни,и,возможно тайком мечтал когда-нибудь вступить на московский престол.Но обстоятельства,снова изменились.Между Россией и Польшей был заключён мир.Самозванец оказался никому не нужен.Вначале,его содержание было урезано до 100 злотых в год, а потом ему и вовсе прекратили выплачивать даже эти крохи.
Молодой человек,даже не догадываясь о том,почему на него обрушились все эти несчастья,обратился за разъяснениями к своему первому воспитателю,шлхяхтичу Белинскому.Хитрый поляк,затеявший столь плачевно обернувшуюся интригу,на этот раз не стал кривить душой, и рассказал своему воспитаннику всю правду о нём.Больше всего,молодого человека,вероятно, поразил один эпизод,рассказанный Белинским.Когда в Москву привезли сына Лжедмитрия и Марины, Белинский пытался спасти его от смертной казни.Для этой цели,он хотел подменить маленького самозванца своим воспитанником, а сына Марины выкрасть.Но тогда Лубу неизбежно должны были повесить.
Оссолинский предложил послам,вместо выдачи самозванца,удовольствоваться любыми обязательствами от короля и панов радных,относительно невмешательства Речи Посполитой во внутренние дела Московского государства.
Послы продолжали настаивать на своём: самозванец должен быть выдан русскому правительству. В подтверждение своих обвинений,они показали панам письмо,которое им дал в Кракове игумен Афанасий,воспитатель Лубы.Канцлер Оссолинский предъявил это письмо Лубе.Молодой человек не отпирался: письмо,действительно, написано его рукой.Однако,под письмом стояла ничего не значащая подпись-"Иван Фаустин Дмитрович".Паны указали послам на это обстоятельство,и получили вполне резонный ответ:в самом тексте письма,самозванец неоднократно называет себя царевичем и,по всему видно,что король и паны намеренно укрывают самозванца ,и пытаются ввести послов в заблуждение.
Споры продолжились и на следующей встрече послов с польскими сенаторами.Паны клятвенно заверяли послов,что Луба не называет себя московским царевичем и,вообще,собирается стать ксёндзом.Послы требовали казнить самозванца или послать его к царю с королевским дворянином.Относительно намерения Лубы стать ксёндзом,они, вполне справедливо, замечали,что духовный чин не помешал Гришке Отрепьеву стать самозванцем.
Наконец, к послам приехал референдарий Великого княжества Литовского и объявил им королевскую волю.Владислав согласился отправить Лубу со своими великими послами в Москву.Вместе с тем, было выставлено важное условие,чтобы московский государь не велел казнить Лубу, и отправил его назад с теми же послами. По требованию послов,им даны были письменные гарантии того,что король выполнит своё обещание.
Король и паны радные сдержали своё слово. В ноябре 1644 г. в Москву приехал великий посол королевский Гаврила Стемпковский,каштелян брацлавский,вместе с сопровождавшими его лицами.Стемпковский привёз с собой несчастного Лубу,который был готов к самому худшему.
В самом начале переговоров с польским послом,бояре потребовали,чтобы он выдал Лубу московскому государю,который и решит участь самозванца по своему усмотрению.Стемпковский отвечал,что не может выдать природного шляхтича без королевского наказа.Бояре донесли об этом ответе царю.Михаил Фёдорович велел сказать Стемпковскому,что, в таком случае,он,царь,не велит своим боярам и дьякам вести переговоры с польским послом и слушать его посольские речи.Стемпковский попросил позволения послать гонца на сейм за наказом.Царь согласился,и отправил своего гонца к королю. В своей грамоте,он,помимо других упрёков,адресованных польской стороне,снова потребовал выдачи Лубы.Владислав, в ответной грамоте,продолжал настаивать на невиновности Лубы и просил отпустить шляхтича назад вместе с великим послом Стемпковским.
В Москве стало известно,что игумен, содействовавший русским послам в изобличении самозванца,посажен в тюрьму.Его участь теперь зависела от того, как поступят с Лубой в Москве.
Пребывание польского посольства в Москве затянулось.Камнем преткновения в переговорах,по-прежнему,оставался несчастный Луба.Русские не собирались отказываться от своих требований, а поляки,не думали удовлетворять их.
В следующем,1645 г.,Михаил Фёдорович занемог.Несмотря на принимаемые докторами меры,здоровье его постепенно ухудшалось.12 июля государь отмечал свои именины(Михаила Малеина).По обычаю,он отправился в церковь к заутрене.Во время службы,с ним случился приступ,так что обратно,во дворец,его принесли уже на руках. К вечеру больному стало совсем плохо.Он начал стонать,жалуясь на сильную боль во внутренностях.Простился с родными и близкими, и в начале третьего часа ночи умер.
О польском шляхтиче,волей судьбы,ставшем предметом дипломатических препирательств,на некоторое время забыли.
Алексей Михайлович,вступивший на престол после смерти отца,счёл за лучшее решить дело миром с поляками. В отличие от Михаила Фёдоровича,пережившего ужасы Смутного времени и весьма болезненно относившегося к любым слухам о появлении самозванцев в Речи Посполитой,новый государь уже не видел непосредственной угрозы своему правлению в самом факте существования Лубы.
23 июля 1645 г.Стемпковский был призван в царский дворец.Великий посол говорил длинную речь, в которой помянул добрым словом покойного московского государя и поздравил,от имени польского короля,его преемника с вступлением на престол.Думный дьяк,присутствовавший при аудиенции,отвечал,от имени царя,что государь хочет быть с королём в крепкой братской дружбе и любви
Первым,кто ощутил на себе перемену в русской внешней политике,был Луба.Шляхтича,уже не чаявшего остаться в живых,отпустили на родину.Стемпковский,от имени короля и всех панов радных,поклялся,что Луба больше никогда не будет называться царским именем и претендовать на московский престол
Впоследствии,шляхтич Луба ещё сослужил службу польскому королю. Когда,гетман Богдан Хмельницкий поднял восстание в западнорусских землях,Ян Фаустин Луба вступил под знамёна короля и отправился на войну с черкасами.
20 сентября 1648 г.поляки сошлись с казаками в битве под Пилявцами.Сперва,польские войска теснили восставших и,казалось,что ещё немного и казаки будут разбиты.На третий день битвы в польский лагерь доставили захваченного языка,который сообщил ,что к Хмельницкому на помощь пришло 40 000 татар (На самом деле,их было всего 4000).Новость эта быстро распространилась по всему лагерю и повергла в смятение поляков.Они не ожидали,что татары сумеют так быстро придти на помощь Хмельницкому. Воспользовавшись замешательством противника,казаки напали на поляков ,и вырезали два полка.Полученные от других языков сведения были ещё более устрашающими.На выручку казацкому гетману движется сам крымский хан с бесчисленным войском.Вечером польские военачальники собрались на военный совет и порешили начать отступление. В ночь с 22 на 23 сентября по лагерю пронёсся новый слух:военачальники уже покинули войско,бросив его на произвол судьбы.Многотысячная армия во мгновение ока превратилась в бегущую толпу.Поляки бросили всё,что только можно было бросить: богатый обоз,артиллерию,пленных.Татары стали преследовать бегущих.
А как же шляхтич Луба? Удалось ли ему выбраться из этой кровавой мясорубки? На сей счёт до нас дошли довольно противоречивые сведения.По одним известиям, во время этого панического бегства, он погиб от татар,по другим, возвратился в Польшу и снова взялся за своё ремесло.
Т У Р Е Ц К И Й С Л Е Д
В октябре 1644 г. в Москву из Стамбула (Царя-града)пришла грамота от греческого архимандрита Амфилохия с извещением о том,что в августе того же года в столицу османов приехали двое турок с грамотой к султану, написанной по-русски, и потребовали переводчика.Им указали на Амфилохия.Грек ознакомился с грамотой и понял,что это документ чрезвычайной важности.Архимандрит ушёл с этой грамотой в Бруссу,откуда переслал её в Москву.Грамота была написана по-малороссийски. В конце её стояла подпись,поразившая не только архимандрита: "Князь Иван Дмитриевич, Московской Земле царевич,рука власная".Новоявленный правитель жаловался султану на то,что,когда он шёл из Персии в Польшу,его захватили турки и сделали невольником,отобрали у него все деньги,бывшие при нём, и продали еврейским торговцам.Царевич просил милости у султана и помощи в овладении Московской землёй,обещая разделить её пополам с султаном, в случае успеха предприятия.
Наконец,ещё один самозванец чуть было не объявился в самой Москве. В 1646 г.царю был подан донос.Мишка Иванов,сын Чулков,обвинял Александра Фёдорова,сына Нащокина в государственной измене.Будто бы Нащокин собирается нарушить крёстное целование,со всем своим родом отъехать в иную землю, и называет себя царским именем.
Донос не подтвердился.
В начале того же 1646 г.московские послы,стольник Телепнев и дьяк Кузовлев,жившие в Кафе,получили важные вести от приехавшего в Кафу из Стамбула святогорского Спасского монастыря архимандрита Иоакима. В Крыму объявился неведомо, какой человек, а называют его московским царевичем Дмитрием,сыном Долгоруких.Этот "царевич"просил у крымского хана рати,чтобы идти на Московское государство.Крымский хан,однако,рати ему не дал и к султану не пустил.Обращался самозванец и к архимандриту,просил взять его некую грамоту и ехать с ней в украинские города и в Калугу. В случае успеха задуманного предприятия,самозванец обещал пожаловать архимандрита калужскими доходами.Вскоре выяснилось и настоящее имя самозванца-Ивашка Вергунёнок,казачий сын,родом из города Лубны.Пленённый малороссийский казак из Полтавы Ивашка Романов рассказал предысторию появления самозванца в Крыму.Вергунёнок отличался буйным нравом.Бил свою мать. Выведенная из себя поведением сына женщина,прогнала его из дома.Вергунёнок отправился из Лубен в Полтаву, и нанялся в работники к Романову.Когда последний ушёл из Полтавы на Дон,Вергунёнок ещё некоторое время оставался в Полтаве.Однако,жажда приключений взяла своё.Будущий самозванец отправился на Северский Донец,под Святые горы,где близко сошёлся с запорожскими и донскими казаками.Потом он и вовсе ушёл на Дон,где прожил с полгода.Но и тут Вергунёнок проявил свой характер.Начал "воровать" и за воровство его много раз бивали. В конце-концов,Вергунёнок собрал ватагу таких же,как и он изгоев, и отправился " гулять в поле",т.е.заниматься разбоем в степи. Вергунёнку не повезло.На Миусе его шайка была разбита татарами.Вергунёнок был взят в плен.Произошло это около 1640 г.Татары продали казака некоему еврейскому торговцу, и тот,под большим секретом, сказал своему новому хозяину,что он сын московского государя.Торговец поверил его словам и стал почитать его,как царского сына.
Вергунёнок позаботился о свидетельствах своего царского происхождения. В Кафе,он дал какой-то русской женщине денег,чтобы она выжгла ему на спине полумесяц и звезду.Иван показывал это клеймо многим русским пленникам,утверждая,что он царский сын и,когда он вступит на престол, то станет их жаловать.Многие поверили словам новоявленного самозванца.Носили на двор, на котором он жил, еду и питьё. Вскоре, о " царском сыне" узнал крымский хан, и взял его к себе.
Прошло ещё немного времени и в Константинополе,при дворе визиря, объявились сразу два самозванцаОдин назывался сыном царя Василия Ивановича Шуйского,был прислан из Молдавии господарем Василием и говорил,что прежде служил подьячим у царя Михаила Фёдоровича.На вопрос визиря,почему он не объявил о себе,еще, будучи в Москве,самозванец ответил,что боялся казни и бежал в Литву.Встретив холодный приём от короля,он уехал в Молдавию.Визирь поинтересовался:желает ли беглец стать мусульманином ?Самозванец ответил утвердительно.Если султан пожалует его по достоинству,то он примет ислам.Послы разузнали,что под именем сына царя Василия Шуйского скрывается Тимошка Акундинов,служивший подьячим в одном из московских приказов.Был Тимошка родиною вологжанин,стрелецкий сын,дворишко и жену свою сжёг и с Москвы бежал безвестно.Потом объявился в Литве,называл себя князем Тимофеем Великопермским.Вместе с Тимошкой, при дворе визиря,жил молодой подъячий того же приказа Костка, говоривший, что он слуга "царского сына".
Другой вор,был тем самым Ивашкой Вергунёнком, о котором послы слышали ещё в Кафе.Хан,всё-таки, решился отправить его к султану,чтобы тот смог,по собственному усмотрению,рассудить,что следует делать дальше с самозванцем.
Послы предупредили визиря,что у него на дворе скрываются самозванцы,чтобы он не верил их словам и "розыскал подлинно".Телепнев прислал к визирю русского переводчика и толмача,которые,при встрече с Акундиновым,стали уличать его в самозванстве.Тимошка не захотел с ними говорить, и потребовал у визиря,чтобы перед ним поставили самих послов.Визирь резонно заметил: "Ведь и послы будут говорить те же речи". Затем,обратившись к переводчику,он спросил: "Сколько тому лет,как царя Василия не стало ?"Переводчик ответил,что почти сорок лет, а этому воришке нет и тридцати.Какой-то учёный турок,присутствовавший при этом разговоре, уточнил,что царя Василия не стало тридцать семь лет тому назад.Визирь должен был согласиться с доводами послов.Однако,сложнее было убедить его в том,что и другой человек,живший при его дворе,тоже самозванец.Визирь был уверен,что человек,присланный ему крымским ханом, в самом деле,сын царя Дмитрия,которого убил Урак-Мурза.Переводчик возразил,что Урак-Мурза убил не Дмитрия,а такого же вора Петрушку.Визирь поспешил прекратить этот неприятный для него разговор.
Тимошка не сидел, сложа руки.Архимандрит Амфилохий и Зелфукар-ага,ранее оказывавший русским послам кое-какие услуги,сообщили им,что самозванец говорит визирю,чтобы султан дал ему войско и хочет идти с ним на Московское государство,уверяя,что русские люди не станут воевать с ним. В случае своей победы,обещал султану Астрахань с пригородами.Визирь ничего не ответил Тимошке.
В грамоте,поданной визирю,Тимошка поведал прямо-таки душещипательную историю своих скитаний.Он,сын царя Василия, в возрасте полугода остался без отца,которого увезли в Литву;перед отъездом,царь Василий приказал близким людям беречьсвоего сына. Когда царём стал Михаил Фёдорович,уже повзрослевший царский сын был представлен новому государю и получил в удел Пермь Великую с пригородами.Однако,Тимошке скоро наскучило жить в Перми,и он снова приехал в Москву.Узнав о его приезде,царь Михаил Фёдорович сильно разгневался и посадил Тимошку в темницу. Люди, помнившие милости царя Василия,освободили ослушника и помогли ему бежать за рубеж.Но скитальца поджидали новые неприятности.Господарь молдавский Василий ограбил его,отобрал крест многоценный с яхонтами и изумрудами и много другого добра, и хотел убить царского сына,так же,как ранее убил его старшего брата,голову и кожу которого отослал в Москву. Московский государь велел в эту кожу завернуть золотые монеты и драгоценные камни и отослать обратно к господарю.Откуда взялась эта история? Неужели,Тимошка выдумал всё это сам? Скорее всего,подобные рассказы он слышал во время своих странствий по России, и,затем,просто пересказал один из них в своей грамоте.
Визирь, убедившись в том,что он имеет дело с обычными проходимцами,переменил своё отношение к ним.Вскоре,русские послы узнали,что Ивашка Вергунёнок посажен в Семибашенный замок.Тимошка пожаловался визирю на архимандрита Амфилохия,который постоянно держал русских послов в курсе всего происходившего при дворе визиря.Визирь был рассержен и пригрозил Амфилохию пожизненной каторгой.Амфилохий испугался и просил русских послов присылать к нему своих людей тайно, ночью,так,чтобы его контакты с русским посольством происходили незаметно для турок. В ноябре старший из послов Телепнев умер.Кузовлев доносил царю,что Вергунёнок заперт в Кожаном городке,который стоит на Черноморском гирле, в трёх верстах от Царя-града.Причина проявленных строгостей была прозаическая.Вергунёнок стал пить и драться с турками. Тимошка Акундинов тоже испытал на себе немилость визиря.Его удалили от двора,хотя,по-прежнему,присылали ему кушанье от визиря.
Между тем,визирь,поначалу оказывавший покровительство самозванцам, в результате очередного дворцового переворота,лишился своего поста и был казнён.Тимошка Акундинов,почувствовавший, куда дует ветер,решил бежать в Молдавию.По дороге его схватили,привезли в Константинополь и хотели казнить,но тут Тимошка вспомнил,что когда-то он обещал визирю стать мусульманином, и это спасло ему жизнь.Турки поверили в искренность намерений самозванца.В присутствии султана,Тимошка даже произнёс мусульманскую молитву,но попросил отложить обрезание.Турки надели на голову "царевича" чалму и освободили его. Тимошка снова сбежал с русским пленником на Афонскую гору.Его опять поймали.На сей раз Тимошке не удалось отговориться.Султан велел обрезать его и отдать под стражу.
Казалось бы,на этом похождения самозванца должны были закончиться.Но,Тимошка Акундинов и тут проявил находчивость.Каким-то образом,ему удалось освободиться из неволи.Из Турции,через Венецию,он пробрался в Малороссию,где был принят гетманом Хмельницким. Позднее,царскому правительству удалось выяснить,что Тимошка живёт в Лубнах,в Преображенском Мгарском монастыре.Похоже,Акундинов сам себя загнал в ловушку.Захватить самозванца на территории Речи Посполитой было значительно проще,чем в Турции.Польские власти,волей-неволей,были вынуждены идти на встречу царскому правительству в деле борьбы с самозванцами. В условиях непростого международного положения Речи Посполитой,мир с восточным соседом приобретал особую важность.
В Москве пристально следили за всеми передвижениями Тимошки.Как только были получены вести о его новом местонахождении, царское правительство поручило своим послам в Речи Посполитой, боярину Григорию Гавриловичу Пушкину, окольничему Степану Пушкину и дьяку Гавриле Леонтьеву,потребовать у панов радных самого активного содействия в поимке самозванца.Паны удовлетворили это требование послов и направили своего дворянина вместе с царским дворянином в Войско Запорожское
В Украине происходили важные события.Запорожские казаки бились с поляками за независимость своей родины,но до окончательной победы было ешё далеко. Казачий гетман уже помышлял о тесном союзе с Алексеем Михайловичем, чтобы сообща одолеть грозных врагов.Поэтому,он, старался всеми правдами и неправдами заслужить расположение московского государя.Но,гетман,также,был вынужден считаться с настроениями простого казачества,которое ревниво оберегало свои вольности,от чьих бы то ни было поползновений.Не в обычае казаков было выдавать властям беглецов, нашедших убежище в Запорожской Сечи. Относительно беглецов у запорожцев действовало то же правило,что и у донских казаков.Всякий,кто приходил к ним,пользовался их покровительством и защитой.Поэтому, Хмельницкий, дороживший мнением казаков, вряд ли решился бы выдать самозванца царскому правительству без их согласия. А в том,что такое согласие никогда не будет получено,сомневаться не приходилось.Тем более что Акундинов успел завоевать расположение многих казаков,которые всегда с особенной любовью относились к разного рода самозванцам.Гетман оказался в сложном положении. С одной стороны,он не мог прямо отказать в выдаче самозванца дворянам,прибывшим в его резиденцию и должен был обещать им всяческое содействие в их деле.Но, с другой-такая выдача настроила бы против него казацкую массу.Казаки никогда не простили бы гетману нарушения традиций, которые они ставили превыше всего на свете.
Ещё прежде дворян,за дело поимки самозванца взялся путивльский воевода,боярин князь Семён Васильевич Прозоровский.К Акундинову отправились торговые люди из Путивля:Марк Антонов и Борис Салтанов.Они сказали Тимошке,чтобы он ехал в Путивль и государь пожалует его своим жалованьем.Акундинов,почуяв неладное,отказался.Путивльцы уехали ни с чем.
В Малороссии,Тимошка переменил первоначальную версию своего царского происхождения.Теперь,он стал называться не сыном, а внуком царя Василия Шуйского.Хотя,по-прежнему,уверял окружающих,что он был наместником великопермским и,что на сей счёт у него имеется грамота, присланная Михаилом Фёдоровичем в 1642 г., в которой царь пишет ему о своём государевом деле и называет его наместником.Грамоту эту Тимошка показывал двум приехавшим к нему путивльцам. В оправдание своего бегства из России, Тимошка выдумал историю о том,как в Перми, во время боя,его взяли в плен татары.Многие государи звали Тимошку к себе,но он,не желая отстать от православной веры,хочет служить Алексею Михайловичу.По собственному признанию самозванца,ему было 32 года.
Тимошка написал путивльскому воеводе письмо, в котором жаловался на свою жизнь и просил его скрытно прислать верного человека, которому Тимошка смог бы рассказать всю правду о своём происхождении. Такой человек,действительно,был прислан.Подьячий Мосолитинов привёз Тимошке грамоту от путивльского воеводы,в которой воевода звал самозванца в Путивль и сообщал о том,что государь его пожаловал,велел принять и в Москву отпустить.Ознакомившись с письмом,Акундинов сперва взял три дня на размышления,но потом отказался ехать с подьячим. В присутствии своего духовника,Акундинов назвал подьячему своё подлинное имя-Тимофей.
То,что не удалось путивльцам,должны были сделать дворяне,посланные к гетману Хмельницкому. Царский дворянин Протасьев и королевский Ермолич отыскали гетмана в Ямполе,где он отдыхал после ратных трудов.
18 сентября дворяне встретились с Хмельницким, который признал,что у него, действительно, был человек, называвший себя князем Иваном Васильевичем Шуйским,внуком царя Василия,и просил гетмана дать ему дорожную грамоту до границ Московского государства.Хмельницкий выполнил его просьбу,дал ему "прохожий лист", и велел давать ему корм и подводы.По словам гетмана,его гость,уехав из Чигирина,остановился в Лубнах в Спасском монастыре,было это ещё до похода запорожских казаков в Молдавию.Относительно его настоящего местопребывания,он затруднился сказать что-либо определённое.
Гетману пришлось пообещать посланцам,что он пошлёт в Лубны свою грамоту, в которой потребует, чтобы местные власти выдали Тимошку Протасьеву,если же вор скроется,то он,гетман,приложит все силы к его поимке и,поймав,пришлёт к московскому государю.
Протасьев немедленно поскакал в Лубны.Но было поздно. В Лубнах,Протасьеву сообщили,что Тимошка уехал в Киев, а оттуда- в Чигирин.Вероятно,не обошлось без тайных доброжелателей, своевременно уведомивших Тимошку о нависшей над ним опасности.
В Чигирин приехал царский посланник Василий Унковский.По прибытии,он получил письмо от самозванца, в котором тот оправдывал свой отказ ехать в Москву происками Петра Протасьева, и просил Унковского о встрече.
Встреча произошла в одной из чигиринских церквей.Акундинов, по обыкновению,принялся рассказывать Унковскому свою историю.Наивный рассказ бывшего подьячего не произвёл на Унковского никакого впечатления.Царский посланник легко разоблачил ложь Акундинова и посоветовал ему оставить эти напрасные речи и без всякой хитрости ехать с ним к московскому государю.Тимошка потребовал,чтобы Унковский поцеловал крест,что его не уморят по дороге, и не казнят,по прибытии в Москву.Унковский отказался.Не сумев убедить Тимошку добровольно сдаться русским властям,посланник стал подумывать о том,как бы другим путём избавиться от самозванца.Он предлагал большие деньги,чтобы кто-нибудь убил или отравил Тимошку.Но всё было бесполезно.Чигиринцы,опасаясь гнева Хмельницкого, отвечали на предложения Унковского отказом.Вдобавок,Тимошка вёл себя крайне осмотрительно,что затрудняло осуществление намерений Унковского.
При встрече с Хмельницким,приехавшим из Субботова в Чигирин,Унковский вновь потребовал выдачи самозванца.Гетман пообещал отправить Тимошку со своими посланцами к великому государю,после того,как заручится согласием всех полковников и старшин.
Своего слова Хмельницкий не сдержал.
Неожиданно Акундинов объявился в Швеции. О новом его местопребывании царское правительство узнало при следующих обстоятельствах. В 1651 г.шведская королева Христина прислала в Москву переводчика Иоганна Розенлинда.При тайном свидании с боярином Милославским Розенлинд рассказал ему,что зимой,на Рождество Христово, к королеве Христине приезжали крымские послы. Ян Казимир,через земли которого пролегал маршрут послов,прислал вместе с ними в Швецию от себя иезуита с известием,что он,король,вместе с ханом хотят вести войну с Московским государством и приглашают шведскую королеву присоединиться к этому союзу.Кристина отказалась принять это предложение. В июне того же года,Алексей Михайлович в ответной грамоте выразил свою признательность королеве и обещал воздавать за это своей дружбой и любовью. Также,он просил прислать ему грамоты-королевскую и ханскую, в которых шла речь о предстоящей войне с Россией.Доставить царскую грамоту в Швецию было поручено Головину.По прибытии в Стокгольм гонец передал грамоту королеве,которая, после ознакомления с её содержанием,отвечала,что у неё нет грамот от хана и от короля.
В Стокгольме Головина разыскали русские торговые люди-новгородец Михайла Стоянов,ладоженин Антон Гиблой и новгородский поп Емельян.Они-то и рассказали царскому гонцу важную новость.В 1651 г.приехал из Ревеля в Стокгольм русский человек в литовском платье,назвавший себя великородным человеком, Иваном Васильевичем. Приехавший сказал,что хочет ехать к великому государю.Шведы,приходя на русский торговый двор,говорят, будто он из рода князей Шуйских.Его отец был свезён в Пермь и пострижен насильно.Сам Иван говорил священнику Емельяну довольно возмутительные, с точки зрения русского человека, вещи: "Для чего новгородцы и псковичи великому государю добили челом,вот вас велит государь перевешать так же,как царь Иван Васильевич велел новгородцев казнить и перевешать".Головин предположил,что речь идёт о Тимошке Акундинове.Гонец назвал приметы самозванца:он волосом чернорус,лицо продолговатое,нижняя губа поотвисла немного.Гости подтвердили предположение Головина. А священник Емельян,кроме того,сказал Головину,что самозванец назвал ему своё настоящее имя-Тимофей.
Гонец решил действовать на свой страх и риск.Он послал к Акундинову толмача,чтобы подробнее разузнать о намерениях самозванца.Акундинов снова назвался Иваном Васильевичем и сказал,что не хочет ехать в Москву,опасаясь мести со стороны своих недругов, боярина Бориса Ивановича Морозова и боярина Григория Гавриловича Пушкина.Пустая отговорка ! В число своих врагов,самозванец зачислил людей,которых никогда не видел в глаза.Тимошке нужно было протянуть время.А там,глядишь,он снова перебрался бы в какое-нибудь другое место.
Акундинов настаивал на личной встрече с Головиным ,и даже предпринял кое-какие шаги,чтобы продемонстрировать царскому гонцу искренность своих намерений.Спустя некоторое время ,толмач привёл к Головину русского человека,назвавшего себя Константином,сыном стремянного конюха Евдокима Конюховского.Конюховский рассказал,что он был на Москве подьячим,сначала в приказе Большого дворца,а потом в приказе Казанского дворца.Вместе с государем своим Иваном Васильевичем уехал из Москвы лет семь назад.В Москве у Костки Конюховского осталась мать.
Головин попытался усовестить верного слугу самозванца. "Ты бы,Костка,помня бога и великого государя милость,обратился на истинный путь",-сказал он.В ответ Костка пожал плечами. "Милости великого государя было много,только так учинилось".После этих слов,бывший подьячий бросился бежать вон.
Понимая,что захватить самого самозванца будет трудно,Головин решил хотя бы заполучить его подручного.Священник Емельян и ярославский купец Силин,выполняя распоряжение Головина,задержали Костку на русском торговом дворе,в молитвенном амбаре.Головин,пришедший в амбар,велел связать Костку и отвести его к себе на подворье.
Очень скоро,весть о задержании Конюховского дошла до шведских властей.Королевские чиновники вызвали к себе Головина и потребовали освободить слугу самозванца,расценив его арест,как прямое нарушение мирного договора между двумя государствами.В своё оправдание,Головин заметил,что действовал в силу обстоятельств и не мог допустить,чтобы Конюховский сбежал из Стокгольма.Но чиновники не стали слушать русского гонца.Они потребовали,чтобы Конюховский был освобождён и отпущен к своему "боярину"Иоганну Сенельсину.В довершение этого разговора,чиновники сказали Головину,если у царя есть какие-то претензии к Сенельсину,то пусть ищет его в Венгрии.Однако,русский гонец проявил удивительную настойчивость.Он,хотя и был вынужден отпустить Конюховского,тем не менее,разузнал немало интересного об Акундинове.После происшествия с Конюховским,Тимошка счёл за лучшее уехать из Стокгольма в Нарву,где был посажен в тюрьму.В Москву Головин привёз перехваченную переписку Тимошки со своим приятелем.В одном из писем самозванца содержалось следующее наставление Конюховскому: "Искать людей надобных,кого бы можно посылать к Москве и в моё властительство с грамотками к родительке и к сродникам,и к сиротелым деткам,и прочее тайным обычаям шпиговски,или лазутчески.Чиновников,чиноначальников в царствующем Иван-городе и во Пскове,духовных и мирских проведывая имена,совершенно писать ко мне".Стремясь поднять упавший дух своего соратника,Акундинов писал о милости,проявленной к самозванцу со стороны королевы.Будто бы она одарила его немалой денежной суммой в золоте и серебре.По-видимому,всё это было очередной ложью Тимошки.Шведские власти вовсе не собирались портить отношения с московитами из-за какого-то самозванца.
В сентябре того же года в Стокгольм отправился подьячий Яков Козлов,который доставил королеве грамоту царского правительства с требованием выдачи Тимошки и его спутника.Одновременно,новгородские купцы,Тетерин и Воскобойников, привезли губернаторам нарвскому и ревельскому грамоты от новгородского воеводы,князя Буйносова-Ростовского с аналогичным требованием.
Купцы проявили инициативу.Выяснив,что Тимошка живёт в Ревеле,они взяли людей у ратманови схватили его за городом.Ревельский губернатор Оксенштирна, должно быть,пришёл в ярость,узнав о факте такого самоуправства.Тимошка был освобождён.Купцам губернатор заявил,что не может им выдать его без королевского указа. Факт,говорящий о многом. В Швеции семнадцатого века очень трепетно относились к соблюдению юридических формальностей.
С жалобой на действия губернатора,в ноябре был отправлен гонец дворянин Челищев.По приезде в Ревель,Челищев получил неприятную новость.Тимошка ушёл из-под стражи.Челищев стал настаивать,чтобы губернатор принял меры по розыску беглеца.Губернатор ответил отказом. В январе 1652 г.Челищев покинул негостеприимный Ревель и отправился в Стокгольм.Вскоре,в Москве получили вести,что самозванец скрывается в Прусской земле. В апреле того же года,новгородец Микляев с поручением добиваться выдачи самозванца русским властям поехал в Бранденбург и Любек.Однако,Тимошки в Пруссии не оказалось.
Больше повезло Челищеву.Шведские власти,наконец-то,выдали Костку Конюховского.28 апреля Челищев доставил верного сторонника самозванца в Москву.Здесь Костку подвергли пытке, и он заговорил.Конюховский рассказал немало интересного о своих похождениях с Акундиновым.
.С Тимошкой Конюховский познакомился, когда служил подьячим в Новой Чети и жил у него.Тимошка находился в ссоре со своей матерью,вторично вышедшей замуж. В конце-концов он, подговорил Костку бежать в Литву. В ночь,перед побегом,Тимошка отвёз своих детей,сына и дочь,на двор к своему приятелю Ивану Пескову, а свой двор и жену он сжёг. О том, что послужило причиной столь жестокого поступка,Костка умолчал.
Вначале Тимошка и Костка отправились в Речь Посполитую.Они побывали в Кракове,при дворе короля Владислава. В ту пору Тимошка назывался Иваном Каразейским,воеводой вологодским и наместником великопермским.Поляки не проявили особенного интереса к московским беглецам.Судя по всему,попытка Тимошки найти покровителей из числа польских вельмож,закончилась безрезультатно.Поляки,наученные горьким опытом,не пожелали ввязываться в очередную самозванческую интригу.Однако,Тимошка получил немало сведений,которые пригодились ему в будущем.Он читал "звездочётные книги",изучал "остроломею".
Не найдя понимания при дворе польского короля,беглецы отправились на восток.Тимошка оставил Костку в Болгарской земле,где тот находился шесть месяцев,а сам ушёл в Константинополь.Тут недавний подьячий развернулся во всю ширь своей неуёмной души.Тимошка объявил турецким властям,что он сын царя Василия Шуйского и следовательно,имеет все основания претендовать на московский престол. В столице турок -османов,Тимошка стал "басурманином", т.е.принял ислам.Конюховский особо оговорил в своих показаниях,что Тимошка "бусурманился"без него.Костка явно пытался ввести в заблуждение следователей.Ещё царские послы в Константинополе установили,что на дворе визиря Тимошка проживал не один,а со своим спутником.Затем Тимошка перебрался в Италию.Он побывал в Риме у папы,а потом,вместе с Косткой,через Венецию,отправился в Семиградье и другие государства.После долгих странствий,они оказались в Запорожье, у гетмана Богдана Хмельницкого.
Костка дал весьма странное объяснение Тимошкиному воровству: "А назвался Тимошка государевым сыном Шуйским в Царе-городе ,потому что он звездочётные книги читал и остроломейского ученья держался,потому что он был нескудный человек и было ему что давать ,и в Литве он и досталь тому научился,и та прелесть на такое дело его и привела".Упомянул Костка и о печати,которая была у Тимошки,и которую самозванец прикладывал к своим грамотам.Сделал эту печать Тимошка в Риме, "вымысля сам собою",взяв за образец оттиск на красном воске подлинной государевой печати,приложенной к какой-то поместной грамоте и,очевидно,похищенной самозванцем перед его побегом из Москвы.
Следователи проявили интерес и к тому,что делал Тимошка,находясь в гостях у запорожских казаков.Конюховский признался,что между Тимошкой и Хмельницким сложились вполне дружеские отношения.Оказывал покровительство самозванцу и войсковой писарь Иван Выговский.Последний даже писал о Тимошке венгерскому королю Рагоци,прося его оказывать самозванцу всяческое содействие и написать о нём к шведской королеве.Письмо венгерского правителя к Христине сыграло заметную роль в дальнейшей судьбе Тимошки.Поначалу,королева отнеслась вполне благосклонно к московскому скитальцу.Тем более,что Тимошка,будучи в её владениях,принял лютеранскую веру.Самозванцу было не привыкать менять вероисповедание.По-видимому, Тимошка вообще был равнодушен к религиозным вопросам и не считал зазорным переходить из одной веры в другую.В своих показаниях,Костка особо отметил тот факт,что он,Костка, "веры христианской не отбыл,папежской и люторской веры не принимал и не бусурманен".
Следователи заподозрили,что Конюховский говорит далеко не всё о своём товарище,и снова подвергли его пытке.Не выдержав новых мучений,Костка вспомнил,как Тимошка,во время своего пребывания в Царе-городе просил у султана ратных людей,чтобы идти под Астрахань и Казань.А помогать Тимошке в этом предприятии хотел астраханский архиепископ Пахомий,вместе со своими дворовыми людьми,потому,что архиепископ был старым знакомым самозванца и знал его ещё с того времени, когда Тимошка обретался в Вологде.Затем,Костку снова пытали.Он вспомнил,как Тимошка,будучи в гостях у Хмельницкого и прослышав о псковском восстании 1650 г.,стал просить гетмана написать о нём к шведской королеве,собираясь переехать поближе к русской границе ,чтобы через пограничных немцев ссылаться с псковскими мятежниками.Хмельницкий отказал ему,сославшись на то,что у него нет дипломатических контактов с шведской королевой.Однако,пообещал Тимошке написать о нём Рагоци,и слово своё сдержал.
Вместе с тем,Тимошка пытался действовать и в другом направлении. Вероятно,воспользовавшись советом писаря Выговского,он написал письмо крымскому хану с просьбой принять его к себе.Крымский хан,наученный предшествующим опытом общения с самозванцами,счёл за лучшее вообще не ответить на это письмо.
Тучи над головой Тимошки сгущались всё более и более.Московский государь в своей грамоте к шведской королеве поблагодарил её за содействие в поимке Конюховского, однако, отметил,что Тимошка Акундинов выпущен из Ревеля не без умысла со стороны шведских властей,самому ему не удалось бы уйти.Далее,во время поимки Конюхоского в Ревеле,шведы бросали в Челищева камнями,чтобы отбить вора,так что царскому гонцу едва удалось уехать из Ревеля.
Нет ничего удивительного в таком поведении шведов. В семнадцатом столетии,взаимная неприязнь между русскими и шведами,после череды кровопролитных войн,была достаточно сильной.Впрочем,отношения между Россией и Швецией никогда нельзя было назвать особенно тёплыми.Скорее,обеим державам,волей-неволей,приходилось жить по принципу,изложенному в известной поговорке.-"Худой мир лучше доброй ссоры".
Вскоре выяснилось,что Тимошка бежал в Голштинию.Подьячие Шпилькин и Микляев немедленно отправились туда с требованием его выдачи.Герцог Фридрих попытался извлечь выгоду из создавшейся ситуации.Он сказал русским посланцам,что не выдаст вора до тех пор,пока ему не будет возвращена запись о персидской торговле 1634 г.,данная русскому правительству голштинскими послами Крузиусом и Брюгеманом и все подлинные письма,относящиеся к этой сделке.Русскому правительству пришлось договариваться с герцогом, В конечном счёте, Тимошка был выдан дипломатическим агентам московского государя.Самозванец пытался лишить себя жизни,бросившись с телеги под колёса.Однако,попытка самоубийства не удалась.Тимошку привязали к телеге и так доставили в Москву.
28 декабря 1653 г. в застенке Тимошка подвергся пытке.Он повинился в своих злодеяниях перед государем,но сказал,что он, человек убогий и не помнит своего отца и свою мать. "Когда я с молодых лет жил у архиепископа вологодского Варлаама, -продолжал далее Тимошка, -то архиепископ,видя мой ум,называл меня княжеским рождением и царевою палатою,и от этого прозвания в мысль мою вложилось,будто я впрямь честного человека сын.После того стал я проживать у дьяка Ивана Патрикеева и сидел в Новой Чети в подьячих,и был мне Иван Патрикеев друг большой и оберегатель...И как над Иваном Патрикеевым беда учинилась, и я стал тужить и от страху из Москвы сбежал в Литву и,будучи в Литве,назывался Иваном Каразейским.Когда некоторые государевы люди начали меня уличать,называть холопом дьяка Патрикеева и убийцей брата своего,то архиепископ Варлаам и дьяк Патрикеев прислали в Литву свидетельственное письмо,что я не холоп Патрикеева,но лучше его самого и брата своего не убивал".
Следователи задали Тимошке вопрос: кто научил его называться князем Шуйским? "Отец мой Дёмка", -отвечал самозванец.
Следователям не составило труда опровергнуть версию Акундинова.Они устроили очную ставку между самозванцем и его матерью, которую привезли из монастыря.Монахиня Степанида,взглянув на человека, стоявшего перед ней,подтвердила,что это её сын.Отец Тимошки Демидка торговал сперва холстами,а затем жил у архиепископа Варлаама. И теперь её сыну 36 лет.
Тимошка отпирался до последнего.Он отказался признать свою мать и говорил,что Степанида не его мать, а родная сестра его матери.Понять мотивы его действий чрезвычайно трудно. Возможно,они были продиктованы нелюбовью к матери или стремлением подольше играть роль невинной жертвы,введённой в заблуждение окружавшими его людьми.Но Степанида опровергла слова своего сына.
Тимошку четвертовали.
КОНСТАНТИН БОГДАНОВ
Т.е. "царевич"Иван,сын Лжедмитрия II,казнённый в 1614 г.