- Глюк! - сказал бы комп, если бы мог говорить, и, моргнув экраном, вырубился.
- Твою мать! - сказала я и откинулась на стуле, борясь с острым желанием садануть по столу кулаком.
За окном было темно, в комнате не светлее. В доме напротив не светились окна. Похоже, свет отрубили всерьез и надолго.
Мне свет не нужен. Даже наоборот - лучше темнота. Но вот тонкая электроника придерживается другого мнения. Угу, "тонкая". Если вспомнить, сколько раз единственно верным решением в отношении этого железного ящика был ударный ремонт... Ладно, нет света - значит нет света. Примем как неизбежное зло. Я встала, потянулась, хрустнув, по-моему, всеми cуставами сразу, щелкнула кнопкой на удлинителе и отправилась на кухню.
Темно, тихо. Красота. Электрочайник, правда, не вскипятишь, ну да мы не привередливые - мы и обычным не побрезгуем. Если найдем.
Конспиративная квартира Семьи носферату - это вам не гостиничный номер, где постоялец на всем готовом. Сказать по правде, бардак это страшный. Постоянного жильца нет, каждый нагрянувший постоялец совсем не считает своим долгом навести там после себя порядок, а уж если в квартире проходит собрание, то это просто "тушите свет"!..
Все это я успела передумать, копаясь в кухонном шкафчике в поисках чайника. Извлеченный из недр шкафа чайник радовал глаз следами бережного отношения - то есть полного отсутствия эксплуатации в последние лет десять. Причем до этого его лет десять активно эксплуатировали. Когда-то белый, а теперь местами подгоревший, местами заржавевший, местами поцарапанный от не в меру ретивой чистки (чистили, надо полагать, наждаком), со следами веселенького цветочного рисуночка. Цветок наполовину стерся и напоминал глядящий с укоризной глаз.
Наконец, отмытый от пыли и наполненный чайник был водружен на горелку (хорошо хоть плита газовая), а я уселась за стол, повернувшись к окну.
Все-таки свет отключили только у нас и паре домов по соседству. Далеко мерцала сотнями огоньков ночная Москва. Чуть ближе светились сигнальный огонек башенного крана. Красненький такой огонечек, маленький и нахальный, как подмигивающий глаз. Словно бы тот, кому в подданство любит отдавать нелюдей людская молва, намекает: "Эй, ребята, я за вами наблюдаю". Наблюдай, радость моя, наблюдай. Благо нам от твоего наблюдения ни жарко, ни холодно. Словно бы и нет тебя вовсе...
Так, куда это меня понесло? Пора закругляться с философией, милочка, а то так крышей недолго уехать. А она мне сейчас - крыша в смысле - о-го-го, как нужна.
- Тетя Валя... - на пороге кухни стояла Танечка. Крошечная девочка кукольной внешности с небрежными кудряшками вокруг головы, в пенящейся оборочками ночной рубашке.
- Ты чего не спишь, котенок? - я протянула девочке руку, чисто инстинктивно. Уж не знаю, хотела ли я прикоснуться к ней, или скорее было желание отодвинуть от себя этого прекрасного ребенка.
Танечка улыбнулась, забираясь ко мне на колени. Клыки блеснули ослепительной белизной. Черт. Сцена из дешевого триллера - маленький ангел-кровопийца и ничего не подозревающая жертва. Ап, ошиблись вы, господин сценарист, - жертва не только все подозревает, но и ни мало не парится по этому поводу.
- Хочешь, я тебе сказку расскажу? - внезапно поднимает глаза Танечка. Удивительный ребенок - обожает рассказывать всем услышанные где-то или прочитанные сказки, правда в собственной, так сказать, интерпретации.
- Какую? - с улыбкой покачиваю вампирочку на коленях. Куколка. Во всех смыслах куколка. И что из нее вылупится со временем? Уж явно не безобидная бабочка.
- Про Золушку.
- Ну, рассказывай.
Интересно, сколько в сказке окажется вампиров? Вампиром, как оказалось, были мачеха Золушки и Добрая Фея. Вампирши делили сферы влияния и попутно боролись за перспективную в плане Инициации девушку - Золушку, бишь.
- А потом, - вдохновенно рассказывала Танечка, - принц надел ей туфельку, и сказал, что любит ее и сделает королевой, а она ответила, что он просто человек и даже не годный к Инициации, и она не хочет быть его женой, а хочет быть только королевой. А мачеха, которая тоже тут была, сказала, что королевой будет она, но пришла фея, которая была старше мачехи и уже умела превращаться в туман и подкралась незаметно, убила мачеху конечно смертью и сама стала королевой. И они с Золушкой вдвоем распили принца, потому что он был молодой и красивый, но не мог стать вампиром, и уже про них знал. Тетя Валя, ты чего?.. - Танечка изумленно смотрела на меня снизу вверх. Я тряслась в припадке беззвучного хохота. Нет, Шарль Перро, определенно скончался бы на месте, будь он жив!
- Таня, а какая мораль у этой сказки? - спросила я, справившись с собой, наконец.
- Мо... что?
- Мораль. Ну, чему эта сказка учит?
- А-а-а... - глубокомысленно изрекла вампирочка, - Ну, тому, что, - тут она задумалась, - ну, не обязательно быть богатым и сильным, чтобы стать вампиром...
Я могла только вздохнуть. Обреченно. Ох уж эти упыри!
Проснулась я там, где уснула. На столе в кухне, уронив голову на руки. Я открыла глаза, зевнула со вкусом, едва не вывихнув челюсть, допила остывший, но от этого не менее вкусный чай и отправилась умываться.
От кухни до ванной - два шага. Ровно. Кто не верит - может пересчитать. Вероятность, что вам не дадут дойти от пункта К до пункта В ничтожно мала. И все же, я, видимо слишком не угодила фортуне. Истошный писк мобильника настиг меня точно между пунктами К и В. Я со вкусом помянула когти Фенрира, Мать-волчицу и весь пантеон богов.
- СЛУШАЮ!
- Ё, зачем же так орать? - Халейг был как всегда спокоен и чуть ироничен.
- Sorry, что случилось?
- Бегом на кладбище, - приказал Халейг, - там все расскажу, - и явно намылился повесить трубку.
- Стой! Где Хельга?!
- Здесь. У нее мобила сдохла, - сказал Халейг и отключился.
Ну, мать моя родина! Что за нафиг с самого утра?! Почему бы этому упырю было не подождать две минуты, пока я почищу зубы?
Нет, зубы я все же почистила, думая попутно, что же такого произошло, что я "бегом" понадобилась на кладбище. Судя по тому, что Халейг снизошел до ответа на вопрос относительно Хельги - ничего похожего на глобальную катастрофу не предвидится. С другой - бегом на кладбище меня последний раз посылали, когда какой-то кретин из наших инициировал абсолютно не готового к этому ребенка. Кретин был вервольфом со стажем, оборонялся в волчьей морфе и делал это неплохо. Собственно, меня до драки с ним никто не допустил - другой вервольф понадобился только в качестве консультанта: куда бить. Я на подобные консультации не скупилась никогда.
Еще на подходах к погосту я заметила некую странность. На кладбище царило необычное для этого места оживление. Среди плит и крестов сновали инквизиторы. Я побежала, прижав к боку болтающуюся сумку.
Халейг только кивнул, когда я, перемахнув через оградку предстала пред светлы очи. Хельга помахала рукой из-за плиты. Из-за другого конца плиты торчал подергивающийся плащ инквизитора, который что-то доказывал вампирше, ожесточенно жестикулируя. Анна стояла чуть в стороне, поглядывая на всех своими восточными глазами. Так, цвет упыриного общества. А в чем собственно дело?
Дело стояло около могилы, опустив очи долу. Делу было лет семнадцать. У него была ладная фигурка, не обремененная лишней одеждой, умело накрашенные глазки и неумело исчерченные каббалой руки. Около стояли два молодых инквизитора и один охотник. Мы с ним коротко кивнули друг другу - благо были хорошо знакомы. Халейг посмотрел косо. Охотник выпрямился и резким движением откинул волосы со лба. Халейг не снизошел до реакции.
- Кем она хотела стать? - в полголоса спросила я у Халейга.
- А х** ее знает, - ответил Халейг, - почитай знаки.
Я почитала и присвистнула - среди полустертых, написанных косметическим карандашом символов были, кажется, знаки всех существ, живых и живущих, и еще несколько символов, не имеющих с нами ничего общего. Девочка, похоже, перечитала мистики в мягкой обложке. Ох уж мне эти книжонки! Обещают великую силу и вселенскую власть, а на самом деле - к счастью - не более чем скверная бумага с невразумительной печатью. И тем не менее раз в несколько лет находятся такие вот идиоты, которые, поверив посулам великого мастера макулатурного чтива, прутся ночью на кладбище, изрисовывают руки значками, не имеющими никакой силы и до утра трясутся возле могильной плиты, ожидая. Чего? Они, как правило, сами не знают.
- В чем проблема?- я пожала плечами. - Ну, съехала крыша у девчонки...
- Неудачно она у нее съехала, - перебил Халейг, - не в ту сторону. Она сумела призвать носферату.
Я присвистнула. Ленточка Фенрира, что ж это делается?
- Кого?
- Меня, - сказала неслышно подошедшая Анна. Подняла гордую голову и процедила: - Она меня призвала, и я не смогла сопротивляться.
Халейг удивленно посмотрел на вампиршу, и Аннин горький пафос как-то сам собою смялся.
- Что делать будем? - я все-таки не понимала, зачем меня сюда выдернули, зачем посвящали в столь интим-ные подробности этой неприятной истории.
- Та девчонка, - Халейг презрительно кивнул в сторону "шаманки", - латентный оборотень.
- Когти Фенрира!..
- Мягко говоря, - согласился Халейг.
- И что теперь? - я все еще не понимала, зачем понадобилась Старшему. - Мне что - инициировать ее?!
- Нет, - Халейг покачал головой. - Просто перейди в волчью морфу.
- Зачем?!
Халейг посмотрел на меня и усмехнулся. Наверное, я сейчас живо иллюстрировала выражение про квадратные глаза.
- Чтобы выбить из нее желание инициироваться на всю оставшуюся жизнь, - Халейг стоял, засунув руки в задние карманы иссиня-черных джинсов, глядя куда-то поверх плит и крестов, тонкие губы не покидала полуулыбка, полная всегдашней пренебрежительной иронии. Только вот глаза у вампира были страшные. В самом полном смысле этого слова. - Ну, понимаешь, - Халейг снизошел до объяснения, - воспоминаний у нее не останется - это дело техники. А вот подсознательный страх перед перевоплощением остаться должен. Только заложить его в нее мы сможем только одним способом - если девчонка увидит, ЧТО такое полное перевоплощение. - Вампир посмотрел мне в глаза.
Я взгляда не отвела. Потом посмотрела на девчонку, зябко обхватившую себя тонкими руками. Сейчас я ей покажу, что такое смена морфы. Растяжение связок и хруст суставов. Что такое трещины на коже, секундно сочащиеся сукровицей и затягивающиеся с невозможной скоростью. Что такое мгновенно отрастающая шерсть. Что такое - смена костяка. Бедная девочка.
- Халейг, - я подняла глаза на вампира, - у тебя вообще в организме есть то, чем сострадают?
- Видимо, нет, - серьезно ответил Халейг.
- Подержи, - я протянула вампиру часы, села на землю и стянула кроссовки. Скинула куртку, небрежно повесив на оградку, туда же отправила сумку. Остальное не помешает.
Босиком, на ходу пряча в карман заколку, я подошла к девчонке.
Ты же этого хотела. Ты же сама сюда пришла, ради встречи с нами - нелюдями, стоящими по ту сторону черты, проведенной людьми. Что же ты теперь дергаешься и ищешь глазами, куда спрятаться?
Я вздохнула глубоко, спокойно. Еще раз - успокоить дыхание, выровнять пульс. Халейг этого не сказал, но я поняла: перевоплощение должно быть медленным и детальным, а значит - болезненным для меня. Что ж, разумно. Маленькая жертва нашему инкогнито. Значит, медленно и детально? Что ж - поехали!..