Дачи пустеют. Народ разъезжается по зимним квартирам.
Сжигают срезанные ветки, сливают в водопроводе воду, закрывают на зиму розы, укутывают молодые хвойники.
Недолгую минутку, перед дорогой, одевшись, сидят на старом диване, слегка вздыхают.
Дачный сезон закончился. Широкие машины забиваются под завязку яблоками, бесчисленными банками с огурцами, кабачками, черникой, грибами и пр.
С трудом влезают на заднее сиденье неловкие бабуси и внуки. Важные сыновья лениво выжимают сцепление и под рэповскую музыку крутят баранку.
Сыновьям нет никакого дела до дач. Скудных остатков сыновнего долга еще хватает, чтобы приехать. Но недовольство уже проглядывает на их деловых лицах.
Слава богу!- думают бабки на заднем сиденье. Долгие недели ожидали они того, чтобы их вывезли наконец в теплые городские квартиры.
Роптать на детей им и в голову не приходит. Они рады безоговорочно и пристраивают внуков поудобней.
Всё. Народ уехал. На зиму.
Но не весь народ.
В пяти- шести домах по вечерам светятся окна.
Дымятся трубы, топятся печи, закатываются в стеклянные банки поздние подосиновики и опята.
На роднике уже нет очереди и вольно идти за водой в любой час.
Хорошо гулять на даче в позднеосеннюю пору. Как будто кроме тебя и природы вокруг ничего и нет. Последние лимонно- желтые листья слетают с берез, воздух легок и чист до необычайности. Мысли ясные, чувства спокойные, шаг размеренный.
Какое-то время сохраняется человеческое тепло у покинутых на зиму участков.
Как будто человек вышел на час и вот-вот вернется. Людей нет, но уют, обжитость и мягкость сохраняются вполне.
И лишь в самые предзимние деньки проявляются у оставшихся одиночество и легкая грусть.