История , которую я вам расскажу произошла давно. Аж,в середине шестидесятых годов.
Я закончил девятый класс и лето у меня было свободным.
Мой брат, Володя, учился в Москве, в энергетическом институте. Он только, что сдал сессию и собирался ехать на заработки со студенческим строительным отрядом.
Строительным- отряд назывался без всякого на то основания. Поскольку ехать предстояло в Астраханскую область на сбор арбузов. Вряд ли такую работу можно назвать строительством.
Ну, да это, к слову.
Я упросил Володю взять в стройотряд и меня. Предполагалось, что я выдам себя за студента, а документы мои никто спрашивать не будет. Вполне достаточно было внести фамилию в список и я бы поехал зарабатывать деньги. Желающих поработать набралось огромное количество. И всех, кто желал- записывали. Никому бы не пришло в голову меня разоблачать.
Так и получилось. В середине июля я уже ехал из Москвы по направлению к Астрахани.
Поезд был веселый. Молодые ребята, девушки. В настоящих стройотрядах, девушек не было.
А у нас были. Их присутствие придавало атмосфере приподнятость и праздничность.Ребята шутили. Рассказывали анекдоты. Пели песни под гитару.
"Опять стою в вагоне у окна
Передо мной чужая сторона-а-а-а-
И вспоминаю я твои глаза
Хорошая, любимая моя..."
Или еще.
"Эта девушка. Увижу и неме-е-ю..."
И дальше что-то про кукушку. Дескать автор не верит ни гадалкам, ни кукушкам.Одним словом, замечательная была песня. Душевная.
Студенческое общество мне очень нравилось.Время летело быстро. Сами не заметили, как приехали в Волгоград. Но, в Волгограде вдруг выяснилось, что там, куда мы едем, арбузы еще не созрели. И наших мозолистых рук не требовалось.
В верхах быстро произошли невидимые нами переговоры и вместо Астрахани нас повезли в
Волгоградскую область на сбор не арбузов, а помидоров.
Студенческий народ выразил недоумение, но деваться было некуда. Поехали, куда повезли.
В совхозе нас явно не ждали. Всех надо было разместить, накормить и загрузить работой.
На время расквартировались в сельской школе. Переночевали. Стройотрядовские бойцы томились без дела. С каждым часом недовольство возрастало. Судьба наша оставалась неизвестной и вызывала опасения. Кто-то дознался, что работа по сбору помидоров чрезвычайно мало оплачиваемая. Недовольство перешло в ропот и к вечеру несколько человек собрали пожитки и своим ходом устремились назад, в Москву.
Мы оказались предоставлены сами себе.
"Надо и нам уезжать,- сказал Володя на следующее утро, когда две студенческие компании
уже без песен покинули место дислокации. Так и порешили.
Совхоз находился в ста двадцати километрах от Волгограда. И в тридцати километрах от
города Волжска. А нам надо было добраться до Грязей( Грязи- наш родной город, который,
как всем известно, находится в Липецкой области). Что ни говори- далековато!Денег у нас мало. Сколько именно- я не знаю. Деньги у Володи ,а он держит денежный вопрос в строгом секрете.
Дорога на Волгоград рядом с селом. В пять утра мы быстро собрались и вышли. Пошли пешком. Шли два часа, как вдруг увидели, что нас обгоняет бортовая машина, а в ней ребята из нашего стройотряда. Они нас узнали, замахали руками. Машина остановилась.Довольные и радостные перемахнули мы через борт и вскоре уже были в городе Волжске. Машина
ехала именно туда. Все дали водителю какие-то деньги. И Володя тоже дал. От его денег,
тот слегка поморщился, но ничего не сказал( вероятно денег было мало).
Вот и Волгоград! Мы то ехали на попутках, то шли пешком и, наконец, к вечеру добрались.
Волга! Мы стоим по щиколотку в воде и смотрим вдаль.
"Вот это, да!- говорит Володя.
"Ух, ты!- говорю я.
Противоположный берег еле виден. По Волге плывут огромные баржи, груженные лесом, песком и углем. Разные пароходы, и побольше и поменьше. На пароходах видны смеющиеся люди в летних костюмах и развевающихся платьях. Слышится рев, гудки, свистки. Но все звуки смягчены и приглушены.
Жара спала. Солнце клонится к закату. Приятная прохлада. Вода журчит у наших ног.
Мы долго купаемся, смывая налипшие за день пыль и пот. Плаваем. Ныряем. Казалось, сил у нас нет. Но, откуда-то они берутся. И мы вновь и вновь ныряем в теплую, чистую, волжскую воду. Потом выходим на берег. Мы голодные. Хочется есть. Но ужин наш скуден: большой батон белого хлеба и кулек самых дешевых конфет "подушечек". Все это мы запиваем водой из кружек. Волжской водой.
Поужинав, устраиваем "Совет в Филях".Все вы, наверняка, знаете, что такое "Совет в Филях". А, если забыли, я напомню. В Отечественную войну двенадцатого года Кутузов в деревне "Фили" устроил совещание со своими товарищами. На нем решался вопрос: как сражаться с французами дальше. Мы сражаться не собираемся, но положение наше серьезное.
" Ты знаешь, что нужно делать?- спрашивает Володя.
"Нет,"- отвечаю я.
К счастью, у Володи уже есть план. Когда он его придумал, не знаю. Важно только то, что план есть. План нашей летней кампании. Он подробно растолковывает, где мы будем ночевать, а также, где и как мы будем работать. И сколько заработаем. Мы купим билеты на поезд.
И уедем из красивого, но чужого города в маленький, но родной и близкий. Он- Кутузов.
Я ему верю. Во всяком случае, хочу верить. Я киваю. План принимается. Единогласно.
Глубокая ночь. Мы дремлем и во сне крутимся на жестких сиденьях. Нам зябко и неудобно, но у нас над головой крыша. Мы сидим в комнатке с громким названием- зал ожидания. Хотя сейчас здесь никто и никого не ожидает. Мы на пристани, на которой иногда останавливаются маленькие пароходики.
Прежде, чем попасть сюда, мы прошли три пристани по берегу Волги и ото всюду нас прогоняли.
Стояла кромешная тьма, когда нам, наконец, повезло. Старушка уборщица, которая припозднилась за мытьем полов, сжалилась над нами и пропустила в зал. Мы вытерли ноги о тряпку и бочком, чтобы не пачкать свежевымытых полов, проскользнули наверх и устроились на откидных сиденьях, вроде тех, что бывают в кинотеатрах. Внизу чуть слышно плещется вода и убаюкивает нас. Хорошо. Спасибо тебе, добрая старушка!
Солнце жарит все сильнее. Мы стоим во внутреннем дворике продуктового магазина. Здесь- склады и подвалы. Сюда подъезжают разгружаться машины с продуктами. Я уже не помню, какой по счету это магазин. В предыдущих, нам отказывали без разговора. Кудрявая продавщица, лет тридцати, в белом грязном халате озабоченно курит папиросу. Появляется важный толстяк в светлых штанах и в белой с коротким рукавом рубашке. На нем тонкие мягкие ботинки. Наверное, дорогие.
Он скучающе подходит к продавщице. Ему жарко. Он достает платок и вытирает красное лицо и почти лысую голову. Продавщица энергично что-то втолковывает ему. Он смотрит на нас оценивающе и с сомнением качает головой. Продавщица еще энергичней втолковывает ему.
Я понимаю: решается наша судьба. Наконец, он кивает головой и уходит.
Мы едем на продуктовой машине под завязку забитой ящиками с вином. Вино хорошее. Кажется, крымский мускат. Володя достает бутылку и внимательно ее осматривает. Бутылка вполне удовлетворяет его. Я вижу на его лице задумчивое выражение. Его лицо для меня- открытая книга. Он думает, не прихватить ли незаметно пару бутылок и не спрыгнуть ли на повороте из машины. После секундного размышления он со вздохом ставит бутылку назад.
Разгружать тяжелее, чем загружать. Ящики по двадцать бутылок. Тяжелые. Килограммов по двадцать. Не так много. Но, и не мало. Особенно после часа работы. Последние ящики ношу через силу. Боюсь, что кисти разожмутся, ящик упадет и... Но все заканчивается благополучно. Без происшествий.Нас везут на другой склад.
Вот это да! Мешки! Огромные мешки с сахарным песком! По пятьдесят килограммов! Как же я буду их носить?! Поначалу Володя помогает взваливать мешок на плечо. Потом я управляюсь сам. На последних мешках меня качает из стороны в сторону.
Обессиленный, привалившись к стенке, я смотрю, как поодаль пузатый директор рассчитывается с Володей. Я вижу, что они спорят. Потом директор что-то тихо говорит и Володя замолкает.
Я вижу деньги- пять рублей. Пятерка. Таков наш заработок.
Я стою на железнодорожном мосту и с тревогой смотрю вниз, на здание вокзала. Володи не видно. Он строго настрого наказал мне стоять на середине моста и ждать. И быть готовым.
Билетов в кассах нет. Но можно перед отходом, если повезет, купить билет на проходящий поезд. На какую платформу подойдет поезд- неизвестно. Я слоняюсь по мосту туда-сюда. Вдруг- крик." Что ты стоишь! Поезд сейчас отходит!" Я вздрагиваю и вижу пробегающего мимо брата. Бегу и я. Мост- высокий. Состав дернулся и стал медленно отходить от перрона. Володя уже вскочил в вагон и ждет меня. "Быстрее!- кричит он. Я прыгаю через ступеньки. До перрона остается семь ступенек. Я делаю отчаянный прыжок и чувствую резкую боль в левой ноге. До вагона, из которого Володя тянет мне навстречу руки, метров десять.
Не взирая на боль, я пробегаю эти метры. Володя втягивает меня внутрь.
Вагон- общий. С редкими для того времени мягкими сидячими местами. Как в нынешних электричках. Нога быстро распухла и сильно болит. Меня сажают к окну и случайные попутчики, сочувственно покачивая головами, стараются мне помочь. Кто-то приносит из вагона-ресторана лед. Лед ослабляет боль. Хотя бы на время. Брат садится напротив меня и я кладу ногу ему на колени. Так легче. Билет у нас не до Грязей.На билеты до Грязей не хватило денег. Хватило до Поворино. Это только половина пути. По счастью, билеты не проверяют и мы едем до нашей станции. Мы едем двенадцать часов.В конце дороги я уже не понимаю,что у меня сильнее:желание спать или боль.
Я лежу в чистой постели на белоснежных простынях. Мне кажется, что на таких простынях
я никогда в жизни не спал. Утро. Яркое солнце освещает кровать и слепит мне глаза. Рядом со мной табуретка. На ней два больших спелых яблока из нашего сада. Мне хорошо и немного больно. Но, хорошо в гораздо большей степени, чем больно. Мне хочется отдохнуть и я имею право отдыхать столько, сколько заблагорассудится. Ко мне заходит одноклассник, который по случайности оказался в городе и я с подробностями и преувеличениями рассказываю ему свою эпопею. Он смотрит на меня серьезно и уважительно.
"Выходит, поездка твоя не удалась,- подводит он итог."Не удалась?,- задумываюсь я на секунду. Потом говорю твердо:- Очень даже удалась. Замечательная была поездка!"