Часть 1. Новый год

      1. Калибровка

     Девочка стояла у витрины и смотрела, как по ту сторону веселятся Дед Мороз, Снегурочка и много-много разных забавных зверушек. Они танцевали и пели – и девочка, весело хлопая в ладоши, подпевала им. Мама её стояла рядом, с улыбкой наблюдая за происходящим. Витрина, конечно же, не стекло – её называли самым большим в городе телевизором.

     Никто не понял в точности, что произошло: на витрине продолжалась новогодняя программа, всё так же звучала песня, вспыхивали звёзды на нарисованном небе, озаряя нарисованное веселье ярким, тёплым светом. Девочка перестала хлопать, замерла. Мама её, сама вполголоса напевавшая незатейливую новогоднюю песенку, не обратила на это внимания.

     Девочка пронзительно закричала – так, что отшатнулись, от неожиданности, прохожие – и бросилась наутёк. Никто не успел отреагировать – девочка со всех ног помчалась прочь от витрины, прямо через дорогу. Визг тормозов, скрежет и лязг, крики ужаса – и горький детский плач в наступившей тишине. Насколько тихим может быть оживлённое шоссе перед крупным магазином за три дня до Нового года.

     Репортаж о происшествии появился на первых страницах городских сетевых изданий уже через пятнадцать минут.

     Михаил Гордеев, сотрудник охранного предприятия, приводил себя в порядок – умывался; очень удачно сложилось, последние дни перед Новым годом проведёт дома, с семьёй и родственниками. Потом, правда, придётся работать следующие три дня – но это уже потом. Хороший работодатель, умеет войти в положение.

     — Миша, мы тебя ждём! – позвала жена. Обычно Михаил отвечал, но сейчас ответа не было – оно и понятно, за закрытой дверью, да при текущей воде может и не услышать.

     Сам Михаил словно очнулся – оказалось, что стоит, глядя в зеркало над раковиной – в дверцах шкафчика – сжимая в руке бритву, на шее и подбородке пена для бритья. Устал, что ли? Не очень приятно понимать, что несколько минут стоял, уставившись в зеркало. Ладно. Михаил закончил с бритьём и сопутствующими ему действиями, открыл дверь ванной.

     — Маша? Ты звала?

     Тишина в квартире. Не то чтобы полная: включен телевизор в гостиной, звук приглушён – в гостиной никого, ведь семья собралась ужинать.

     — Маша? – Михаил потёр лоб. Что это они притихли? Сыну восемь лет, дочери шесть – тишины в доме практически не бывает. Ну разве что чада совместно смотрят телевизор, или делают уроки. – Ваня? Алёна? Где вы все?

     Он вошёл на кухню, и слова застряли в глотке.

     Там было трое этих. Существ – так он назвал их на допросе. Отдалённо похожие на людей, но всё у них не на месте – вкривь и вкось приставленные руки и ноги, уродливые лица – у кого глаза на одной стороне, у кого два рта или три носа. Стояли там, оскалившись, и смотрели на него.

     Михаил немедленно закрыл дверь на кухню и бросился прочь, заглядывая в комнаты.

     — Маша! Ваня, Алёна! Где вы?

     Но их нет – все комнаты обежал, никого из своих. Скрипнула дверь – дверь на кухню отворилась.

     Михаил схватил лежащий на подоконнике молоток – не убрали на место со вчерашнего вечера. Отлично, теперь успеть добраться до настоящего оружия. Эти, уродливые и жуткие, медленно шли по коридору, из кухни. Теперь они и звуки издавали – шипение и вой. Михаил замахнулся молотком – ближайшее чудище отпрянуло – и бросился ко входной двери.

     Михаил выскочил на лестничную площадку, и увидел, что ещё четверо таких же уродливых страшилищ движутся к нему – двое спускаются сверху, двое поднимаются снизу. И прозвучали выстрелы.

     Репортаж об этом происшествии появился в виде двух строчек в криминальной сводке по городу, часов через восемь.

     Кабинет технического директора выглядел, словно павильон на выставке компьютерной техники. Пол, стены, потолок и окна – всё сплошь электроника. По полу при каждом шаге от ступней разбегались забавные следы-волны, и слышался едва заметный звук – словно трава шелестит под ногами. На стенах и потолке – вид на проспект, на котором и находится здание корпорации – словно находишься над самым центром перекрёстка. Жутковато. Стёкла также непростые – солнце должно было бить в глаза, но едва Ефим вошёл, как ослепительный диск по ту сторону окна угас, потемнел, перестал слепить, и чуть выше диска появилась надпись: «Солнце».

     Ефим не смог удержаться от улыбки.

     — Добро пожаловать! – технический директор молод, ему едва ли за тридцать. И одет в классический, не сказать – унылый деловой костюм: строгий пиджак. брюки, чёрный галстук. – Вы Ефим Злотников? Владимир Парамонов. Рад знакомству. Прошу вас, присаживайтесь.

     Рукопожатие было крепким.

     — Вы сотрудник медиа-агентства «Mens Viva», – продолжал Парамонов. – Мы с вашей компанией сотрудничаем более трёх лет, и весьма довольны результатами. Вы хорошо разбираетесь в современных тенденциях развития...

     Ефим сохранял на лице приветливую улыбку, время от времени кивал. У Парамонова один недостаток: чересчур многословен.

     — ...и хотим предложить вам лично испытать один из наших последних продуктов, – закончил Парамонов минут через пять. – Многие компании ведут разработки в области дополненной реальности, и мы не исключение. Полагаю, вы слышали про «True Magic»?

     Ещё бы он не слышал. Из рекламных проспектов было ясно одно: это комплект оборудования для создания дополненной реальности – смешения того, что вокруг человека, и слегка приевшейся уже виртуальности. Но и только – помимо хвалебных, многообещающих эпитетов, ничего толком в рекламе не говорилось.

     — Да, разумеется, – кивнул Ефим.

     — Я не сомневался. Мы хотим предложить вам испытать эти технологии. В ответ – ваши публикации о перспективах нового продукта. Разумеется, в первую очередь – ваши личные впечатления. Что скажете?

     — Звучит заманчиво, – кивнул Ефим. – Я готов.

     — Тогда прошу за мной. – Парамонов направился к двери. – Разумеется, вы должны подписать соглашение о неразглашении. Все публикации, которые выйдут в сети, должны быть вначале одобрены нами.

     Стандартная практика, подумал Ефим. Естественно, как же иначе – когда речь о ещё не запущенном в массовое производство продукте.

     — С вами будет работать Сергей Глухов, – представил Парамонов стоявшего рядом с ним немолодого человека в синем халате. – Один из разработчиков программного обеспечения для «True Magic». Первое испытание, калибровку, мы проведём в моём присутствии. О последующих вы договоритесь с Сергеем. Приступим?

     Глухов самую малость напоминал безумного учёного – выражением глаз, манерой речи, но более всего – восторженностью, звучавшей в голосе всякий раз, когда речь шла о его детище. То есть, звучащей постоянно.

     Они втроём находились в пустом помещении – пустом, если не считать стола и двух стульев. Бетонный пол, бетонные же на вид стены и потолок, инкрустированный ровной сеткой из ярко горящих огоньков. Минимализм.

     — Наденьте. – Глухов вручил Ефиму шлем. – Должен подойти вам по размеру. Удобно? Дышать не мешает?

     Вовсе не мешает, чему Ефим сильно удивился. Несколько секунд – и шлем практически перестаёт ощущаться. Окружающее пространство выглядело ровно так же. Может, чуть-чуть потускнело освещение.

     — Справа и слева на забрале есть выступы – можете открыть зрительную панель, чтобы видеть всё своими глазами. Теперь перчатки. – Глухов передал пару перчаток. Лёгкие, тонкие, совершенно не стесняют движений. И тоже перестали ощущаться спустя несколько секунд. – Видите красные метки, у основания указательных пальцев? Это сенсоры включения и выключения. Прикоснитесь большим пальцем той же руки, чтобы включить устройство.

     Включил. Появилась индикация в поле зрения – зелёный кружок. Не очень мешает и совсем не отвлекает.

     — Посмотрите на стол, – указал Глухов. – Что вы на нём видите?

     — Там ничего... – начал было Ефим, и осёкся. Теперь на столе стояла чайная чашка – из белого фарфора или пластика, на расстоянии не понять. Ефим повернул «забрало» – посмотрел на стол своими, так сказать, глазами – никакой чашки. Вернул экран шлема на место – вот она, чашка. – Неплохо, – улыбнулся он.

     — Дальше будет интереснее, – пообещал Глухов. – Возьмите её.

     Ефим уже предвкушал, как пальцы пройдут насквозь, но... пальцы встретились с твёрдой поверхностью. Вот чёрт! Ефим открыл левой рукой «забрало» – естественно, в правой ничего нет. Но вес ощущается! Пробуешь сжать пальцы – ощущается неподатливый, твёрдый материал! Ефим вернул «забрало» на место – вот она, чашка. С ума сойти! И повторил эту мысль вслух.

     Парамонов и Глухов обменялись довольными взглядами.

     — Это самое начало, – пояснил Глухов. – Теперь давайте откалибруем одну из команд. Сделайте вот что: разожмите пальцы – дайте чашке упасть – и одновременно произнесите любую команду, чтобы приказать чашке остановиться. Какую угодно.

     — Замри! – произнёс Ефим, разжав пальцы. Чашка продолжила полёт, и звонко раскололась на несколько частей. Они тут же протаяли, словно впитались в пол, а на столе появилась ещё одна такая же чашка.

     — Это нормально, – заверил Парамонов. – Устройство на вас настраивается. Повторите ещё два раза.

     Ещё два падения, звуки разбивающегося фарфора и протаивающие осколки.

     — Попробуйте теперь, – предложил Парамонов.

     — Замри! – приказал Ефим, разжимая пальцы, и чашка замерла. Ощущая нереальность происходящего, Ефим обошёл повисшую в воздухе чашку, заглянул под неё, осторожно прикоснулся. Чашка тут же продолжила полёт – едва успел поймать.

     — У вас отличная реакция, – похвалил Глухов. – Всё, предварительная калибровка окончена. Что скажете?

     — Фантастика, – признался Ефим, сжимая чашку в руке. Её ведь не существует, почему рука ощущает тяжесть предмета, а пальцы, когда пытаешься сжать, чувствуют, что ручка у чашки плотная и твёрдая? – Как вы это делаете?

     — Сергей вам объяснит, в общих чертах – после того, как вы подпишете оставшиеся бумаги, – пояснил Парамонов. – Практика показывает, что лучше сделать паузу перед следующими тестами. Если вы ещё не передумали, ждём вас завтра в это же время. Пропуск будет на вахте, вас проводят.

     Ефим, вернув «снаряжение» и закончив с бумагами, пожал руку Глухову – Парамонов направился вместе с Ефимом, в сторону выхода.

     — Представляю себе перспективы, – не удержался Ефим. – В голове не укладывается! А остальные ощущения?

     — О, у вас впереди ещё немало открытий. Не буду портить сюрприз. Вы правы, перспектив множество. Единственная просьба – не увлекаться сегодня алкоголем...

     — Не употребляю, – вставил Ефим.

     — Замечательно. И не пейте слишком много кофе завтра утром. У нас замечательный кофе, да и голодным не останетесь. Придёте?

     — Непременно, – заверил Ефим, пожимая руку Парамонову.

     — Один последний вопрос, господин Злотников. Я уже слышал вашу фамилию, и тоже в связи с компьютерными технологиями. Но там речь шла, если не путаю, о компьютерных играх.

     — У меня есть двоюродный брат, Артём. Возможно, вы о нём слышали – он тестировщик.

     — О! Это замечательно, что вы оба работаете на гребне, так сказать, волны. Приятного дня!

     Ефим окончил писать черновик статьи. Артёму везёт – у него есть Инга, и на днях собираются оформить отношения – никто не знает, чего они ждали так долго, ведь вместе уже третий год. А вот у Ефима работа поглощает всё время без остатка, никакой личной жизни. И да, одному дома всё-таки не очень приятно.

     Половина двенадцатого. Пропустить буквально одну рюмку чая, и спать пора. Завтра интересный день.

     Ефим толкнул дверь в спальню. Намеренно держит компьютер – и прочую аппаратуру – в другой комнате, иначе можно вообще забыть про сон. Толкнуть толкнул, но дверь не открылась. Что за новости, она ведь была открытой?

     — Сезам, откройся! – приказал Ефим, едва сдерживая смех – всё ещё под впечатлением сегодняшней калибровки. Дверь, скрипнув, приоткрылась. Ефим шагнул внутрь, сейчас сработает «умный выключатель» и включит освещение...

     ...и обнаружил, что стоит в пещере. Самой настоящей – каменный неровный пол, каменный же потолок, сводом нависший над головой. Ярко горят закреплённые на стенах факелы. И повсюду, куда ни кинешь взгляд – сундуки, ларцы, да и просто лежащие грудами сокровища.

     — Что за чёрт! – опешил Ефим, и оглянулся. Увы, никакой двери – он стоит посреди пещеры. На глаз, метров по двадцать до каждой из естественных стен. Запах гари и чего-то ещё, напоминающего рыбий жир. И сырости. Ефим поморщился.

     — Я сплю? – он ущипнул себя за руку. Больно! Однако не помогло, пещера не исчезла. И настолько реальной кажется! Ефим нагнулся, поворошил золотые монеты, лежащие у его ног соблазнительной грудой – холодный металл. Поднял одну, осторожно поднёс к носу – даже запах ощущается. И выглядит монета странно – неровная, весьма условный круг, массивная. На одной из сторон – вероятно, надпись, похоже на арабские буквы. На другой – профиль неизвестного бородатого мужчины в тюрбане, или как правильно назвать этот головной убор.

     Лязг и скрежет откуда-то позади. Ефим стремительно обернулся – шагах в двадцати от него в воздухе висели два меча с изогнутым клинком – ятаганы? – и, казалось, наблюдали за человеком. Словно невидимка держит их. Ефим посмотрел на правую руку – так и держит монету.

     — Всё понял, – он бросил монету на пол. – Не хотел брать без спросу. Извините.

     Ятаганы словно ждали команды – поплыли к человеку по воздуху. Непохоже, что их держит невидимка – мечи проплывали по-над сундуками и грудами сокровищ, и ни скрипа, ни шороха, груды не рассыпаются.

     — Это всё ненастоящее, – сказал Ефим, чтобы услышать собственный голос. Посмотрел вокруг – отбиваться нечем. Хотя вот этот канделябр вполне может сойти! Ну и тяжёлый, зараза! – Я сплю? Эй, это что, тест? Ответьте мне!

     Какой уж там тест – на руках нет перчаток, на голове – шлема! Ефим поднял канделябр и понял, что легче фехтовать чугунным ломом: слишком уж тяжёл. Да и фехтовать, если что, не обучен.

     Ятаганы бросились на него, и Ефим, последним отчаянным движением, схватил канделябр и попробовал отразить выпады. Получилось ровно один раз, и последнее, что успел сделать, выронив средство обороны – прикрыть ладонями лицо.

     Ефим обнаружил, что стоит посреди спальни, сжимая в левой руке телефон. Правую саднило – Ефим поднял ладонь к глазам – на тыльной стороне длинный порез, широкой полосой стекает кровь.

     — Проклятие! – Ефим собрался было положить телефон, как услышал оттуда:

     — Алло? Фима, ты, что ли? Что случилось?

     Ефим прижал телефон плечом к уху, и направился на кухню – она же, в данном случае, аптека.

     — Тёма? Это ты? – Хотя и так понятно, кто: голос брата трудно не узнать.

     — А ты кого ждал? Чего звонишь в час ночи? Что случилось?

     — Какой ещё час... – Ефим сунул пострадавшую руку под струю холодной воды и поискал взглядом часы. Ноль часов пятьдесят две минуты. Однако! – Я звоню? Разве это не ты позвонил?

     Артём рассмеялся.

     — Ты там совсем заработался? Что случилось?

     — Руку порезал, – честно сказал Ефим. Сейчас поднимут на смех, и поделом.

     — Что-то серьёзное? – Артём перестал смеяться. – Вызвать «Скорую»?

     — Нет, ничего страшного. – Порез оказался неглубоким. По сути, царапина, хотя и неприятная. – Извини, сам не знаю, зачем позвонил.

     — Ладно, – вздохнул Артём. – Ты уж так не пугай. Если нужна помощь – звони.

     — Да, обязательно. – Ефим отыскал йодный карандаш и провёл, стискивая зубы, по ране – уже практически не кровоточащей. – Инге привет.

     — Передам, как проснётся. Ну, до связи.

     Ефим заклеил порез пластырем, и вернулся в спальню. И замер, как громом поражённый: только сейчас заметил валяющийся на полу предмет. Золотую монету. Или как правильно сказать: напоминающий монету предмет из тяжёлого жёлтого металла.

     — Этого не может быть! – сказал Ефим, на короткое мгновение ощущая, что ноги не держат. Однако справился, не упал. – Так не бывает! Что происходит?!

     Монета, тем не менее, никуда не пропадала – вполне себе настоящая на вид. Ровно та же, или такая же. Непонятная надпись на аверсе, бородатый профиль в тюрбане на реверсе. Если ущипнуть себя за руку (Ефим ущипнул несколько раз) – монета не пропадает.

     Спать Ефим устроился в кабинете, в кресле, под мерный шум включенного компьютера. Что удивительно, выспался – и даже не проспал.

      2. Лабиринт

     — Что у вас с рукой? – поинтересовался Глухов. – Если не очень болит, тестам это не помешает.

     — Совсем не болит, – заверил Ефим. – Ничего страшного, нож неудачно выронил. Просто царапина.

     Глухов покивал.

     — Что ж, тогда продолжим. Пройдёмте на тренировочный этаж.

     Здание изнутри казалось много больше, чем снаружи. Лифт доставил их на один из подземных этажей – уже неплохо, наводит на мысли о подземелье. Хотя коридор, которым они шли, производил самое уютное впечатление – пробковый пол, бежевого цвета обои, не слишком яркие светильники на стенах. Они шли и шли, минут пять, наверное.

     — Здесь – бывшая промышленная зона, – пояснил Глухов. – Под землёй, на глубине ниже десяти метров – оптимальные для нас условия. Собственно, мы пришли.

     Он открыл дверь... в гостиничные апартаменты. Иначе не назвать. Ефим восхищённо посмотрел вокруг.

     — Здесь вы будете жить, на время проведения испытаний, – пояснил Глухов. – Дополненная нашими технологиями реальность – всё ещё малоизученное явление. Главное для нас – безопасность и удобство.

     — Я буду жить здесь? – удивился Ефим. О таком вроде бы не договаривались.

     — Если захотите. Все добровольцы, участвующие в испытаниях, живут в подобных номерах.

     Глухов рассказал подробнее. Получалось, один сеанс мало-мальски серьёзного тестирования занимает от четырёх до шести часов. Ведётся мониторинг состояния здоровья, принимаются все мыслимые меры предосторожности – когда речь о технике, влияющей на органы чувств – то есть, на работу мозга – безопасность и осторожность не будут лишними.

     — Как минимум час до начала очередного теста вы отдыхаете; в процессе тестирования мы снимаем показания мониторов – основные параметры, такие как пульс, частоту дыхания, в таком духе. Непосредственно перед началом и сразу по завершении – вас осматривает наш врач. Два-три часа после завершения теста мы рекомендуем провести в спокойной обстановке – здесь для этого наилучшие условия. В случае, если вы согласитесь пройти многодневные тесты, мы рекомендуем остановиться в этом номере на всё время тестирования. Не беспокойтесь – вы не будете чувствовать себя узником.

     Ефим улыбнулся. Если это и заточение, то в весьма роскошных условиях.

     — На столике – карта этажа и электронный ключ. Если по какой-то причине вы решите покинуть здание – просто вызовите охрану, вас сопроводят, в любое время суток. Здесь есть доступ в Интернет, телевидение, действует мобильная связь.

     — Не смотрю телевизор, – покачал головой Ефим. Если и покривил душой, то всего ничего. Телевизор в их семь включали только по Новый Год, по другим большим праздникам – ну или чтобы посмотреть спортивный канал. И всё.

     — Поддерживаю, – кивнул Глухов. – Что ж, тогда – осваивайтесь. Через полтора часа принесут расширенный комплект «True Magic», да и приступим. Все необходимые номера телефонов – там же, на столике.

     — Фантастика! – повторил Ефим. Такого он точно не ожидал. – Спасибо, Сергей...

     — Можно просто «Сергей». Сергей Анатольевич, если хотите официально.

     — Спасибо, Сергей Анатольевич. Один только вопрос – если я задержусь здесь на несколько суток...

     — Это всё можно решить. Насколько я знаю, у вас нет домашних животных или растений – ничего такого, чему был бы нужен уход. И мы не оставим вашу квартиру без присмотра, если вы об этом.

     — Убедительно, – кивнул Ефим, пожал руку Глухова и стоял, глядя ему вслед – пока не закрылась (почти бесшумно) входная дверь.

     Интернет действительно доступен, и на очень хорошей скорости. В памятке говорилось, что ряд ресурсов недоступен из этих помещений – такие, как социальные сети. Чтобы не было соблазна разболтать, что не положено? И предупреждалось, что администрация может заблокировать доступ к тому или иному ресурсу, если сочтёт необходимым. Интернет здесь нужен как средство доступа к информации, не для прожигания времени.

     Впрочем, к электронной почте доступ не закрыт. Как минимум, к тому сервису, которым пользуется Ефим. Пользоваться своими электронными устройствами здесь не разрешается – только теми компьютером и планшетом, что находятся на столе. А вот мобильный сдавать не пришлось – звони куда хочешь, кому хочешь.

     ...В здание корпорации Ефим прибыл в восемь двадцать пять утра – за пять минут до назначенного срока. Но проснулся он в шесть двадцать, и времени хватило на то, чтобы основательно подумать о том, что же случилось вчера между полуночью и часов ночи. В пещере, если предположить, что это был сон, он находился от силы минуты три тамошнего времени. А снаружи прошёл час с лишним! Сон? Но во снах, говорят, всё ровно наоборот: множество дней сновидения может сжаться в несколько минут астрономического, внешнего времени. Тогда что? И откуда царапина, и, чёрт её подери, монета?!

     Говорить об этом кому-нибудь из корпорации (по случайному совпадению, она тоже именуется «True Magic» – то есть, «Подлинной магией») – нет смысла. Так можно и на приёме у психиатра оказаться. Ефим долго думал, и решил пока о пещере не рассказывать никому. Но монета! Она ведь настоящая! Откуда она?

     В конце концов, Ефим взвесил её (двенадцать с половиной граммов – на домашних весах, пусть хоть трижды электронных, особо точно не взвесить). сделал фото каждой из сторон, и выслал знакомому, некогда одержимому нумизмату. На удивление, тот позвонил уже через десять минут.

     — Фима? Умеешь ты утром удивить. Откуда у тебя эти снимки?

     — Держал эту монету в руках как-то раз. Сегодня нашёл фото, и хочу узнать, откуда она такая. Можешь определить?

     — Ну, аверс я уже определил. Это динар Харуна ар-Рашида. Слышал про такого?

     Ефим взмок, услышав имя. Да ещё собственная нелепая фраза «Сезам, откройся...»

     — Алло, Фима, ты там? – повторил голос, уже нетерпеливо.

     — Здесь я, Коля, здесь. Слышал. Это из «Тысячи и одной ночи»?

     — Нет, я про настоящего. Но вот реверс – это что-то постороннее. Такого пока не видел. На эту монету посмотреть можно?

     Всё понял, собака, подумал Ефим беззлобно.

     — Могу устроить, – сказал он вслух. – Надо договариваться.

     — Договорись. Таких динаров не так уж много, а уж с таким реверсом... Словом, уже хочу посмотреть поближе. Позвонишь?

     — Само собой! И заранее спасибо!

     ...Динар Харуна ар-Рашида. Легендарный халиф, будь он неладен! И ятаганы! Ещё полчаса Ефим вполне серьёзно думал, не отказаться ли от тестов, и не проверить ли голову. Просто на всякий случай. Но решил не отказываться. Сам не зная зачем, он взял динар с собой – нашёл герметичную коробочку, выстлал её ватой. Удивительно, но металлоискатель на вахте корпорации ничего не показал – коробочку открыть не потребовали. Не подумав, что в помещении могут быть видеокамеры, Ефим достал динар, и некоторое время смотрел на него, взвешивал на ладони, ощущая всё ту же нереальность.

     Опомнился, и убрал монету назад, в коробочку. Незачем было брать её, подумал Ефим, но уже поздно. Ладно. Взял со стола схему этажа, и погрузился в изучение.

     Ефим успел вернуться с экскурсии по этажу (чего там только нет – включая небольшой, парк – да-да, подземный – бассейн, библиотеку и другие места культурного отдыха), как в дверь постучали.

     Расширенный комплект более всего походил на гидрокостюм – неприкрытым осталось только лицо. Занятно, но и эта одежда совершенно не стесняла движений, и вскоре перестала ощущаться.

     — Сейчас пройдём в спортивный зал, – пояснил Глухов, – чтобы комплект настроился на вас.

     — Что мне там делать?

     — Как можно больше разных движений. Бегайте, прыгайте, залезайте по канату – словом, заставьте все мышцы потрудиться. Наденьте вот эту маску – как только фигурка вся станет зелёной, мы сможем приступить к собственно тестам.

     — Будущие игроки тоже должны будут час-другой побегать по спортзалу? – поинтересовался Ефим, прикидывая, с чего бы начать. Любимый вид спорта – сидение за компьютером, не хотелось бы повиснуть мешком на турнике на глазах у всех. Ну, есть дома гантели, и время от времени не лень ими позаниматься, но это же так, лёгкий самообман.

     — Да, это необходимое условие. Но поверьте, люди охотно на это согласятся. Те, кто оценит лёгкий вариант – то, что вы вчера уже видели – сомневаться долго не станут.

     — Согласен, – кивнул Ефим.

     — Как закончите, выходите вон в ту дверь, – указал Глухов. – Врач проведёт медосмотр, и мы приступим к собственно тесту.

     Ефим не ожидал от себя, если честно, что сумеет не только подтянуться пять раз подряд на турнике, но и воспользоваться как минимум раз всеми стоящими спортивными снарядами. Контур человечка долго не желал окрашиваться целиком в зелёный цвет – и подсказывал, какие группы мышц нужно использовать. Через полчаса Ефим выполнил это задание. Странно – будь в спортивном костюме, давно бы промок насквозь, а сейчас ощущал себя вполне сухим, и достаточно бодрым.

     — Что ж, начнём, – Глухов довольно потёр руки, как только врач окончил свои замеры и кивнул – можно. – Проще всего эмулировать компьютерные игры. Несколько следующих тестов будут двумерными, если можно так сказать. Третье измерение есть, конечно – сможете прыгать и лазать – но лестниц, колодцев и всего такого не будет. Вот типовые варианты, – и Глухов выложил на стол несколько карточек. – Игры все очень старые, конечно. Сейчас таких не делают. Как вариант, можете просто походить по лабиринту, поискать выход.

     — Ни во что сам не играл, – заключил Ефим, пролистав карточки. – Но читал про всё. Сделаем так, – он перетасовал стопку карточек, повернул их рубашкой вверх и взял наугад одну.

     Выпал «Eye of The Beholder».

     — Удачный выбор, – кивнул Глухов. – Хорошая игра, атмосферная. Для начала вы пойдёте один.

     — А есть тренировки с командой?

     — Конечно. Есть и компьютерные игроки, с ними тоже интересно. Сложность и реалистичность, вот что сейчас нужно выбрать. И помните: как только вы открываете забрало, прикасаетесь к сенсору выключения или говорите вслух «Стоп игра», будет пауза. В маску встроен диктофон, – показал Глухов. – Можете пользоваться им для своих нужд. Запись мы отдадим вам. Ну, что выбираете?

     На этот раз были и звуки тоже. Запахов, по счастью, не было: по игре, команда персонажей начинает свой путь, спустившись в городскую канализацию. Ну да, где же ещё могут найтись настоящие приключения?

     Сложность – игровую – Ефим выставил на минимум. В данном случае всё можно менять по ходу игры. Голосовые команды «True Magic» выучил быстро, трёх минут хватило на все. Гораздо дольше Ефим провозился в тренировочной области, обучаясь хотя бы условному владению холодным оружием, и использованию магии.

     Вот магия им точно приведёт тучу игроков, подумал Ефим, не без удовольствия отправляя в цель очередную магическую стрелу. Эффектно, красиво. Болевых ощущений нет, пояснил Глухов. Такого мы не планируем. Самое большее – имитация ощущения лёгкого удара – без синяков, конечно. Главным образом, мы используем зрение. Когда вам наносят урон, будет индикация – сами увидите. Этого вполне достаточно.

     И да, индикация была. В зависимости от поражённой области и величины ущерба, зрительная панель отображала на долю секунды красный туман поверх остального мира. Почти час Ефим провёл в тренировочной комнате, прежде чем рискнул выйти на игровое поле.

     Если честно, было немного страшно.

     Первым же делом Ефим поднял с пола камушек. Внутри игровой комнаты нет подлинных предметов, предупредил Глухов. В стенах могут быть выемки, тому подобное – но ничего настоящего, что можно было бы унести с собой. Вот как они это делают, а? Глухов мельком упомянул, что костюм – сплетение огромного числа волокон, которые могут вести себя как мускулатура в человеческом теле. То есть каждая «мышца» может становиться более или менее упругой, именно так имитируется ощущение взятого в руку несуществующего предмета, прикосновение к несуществующей стене. А масса? Как создаётся иллюзия лежащего на ладони тяжёлого (или не очень) предмета?

     Из объяснений Глухова Ефим понял не очень много. Понятно, что расскажут далеко не всё – сказали про специфическое воздействие на кожу, которое и создаёт иллюзию массы. Но как именно? Глухов только улыбнулся и развёл руками. Не положено говорить.

     А потом пришли звуки. И лёгкая, на пределе восприятия, музыка. Затхлый, застойный и не очень, так скажем, благовонный воздух воображение дорисовало уже само. В начале игры у его персонажа при себе только короткий меч, два флакончика с волшебным зельем – лечиться – и два выученных заклинания. Мы немного изменили игровой процесс, пояснил Глухов. Разумеется, спать по-настоящему вы не будете, режим сна – это «прокрутка времени». И заклинания, необходимые для игры, будут восстанавливаться самостоятельно, просто с течением времени. Вы увидите индикацию, сколько ещё ждать.

     Как только вышли первые враги – пара кобольдов – Ефим порадовался, что выбрал самый лёгкий уровень игры. Помимо прочего, враги в нём отображаются весьма условно. Вероятно, на последующих уровнях они будут выглядеть более мерзко. Первую стычку удалось пройти без единого повреждения.

     Да, есть разница – сидеть за компьютером, нажимая на кнопки, или исполнять эти действия по-настоящему, своим собственным телом! Уже к концу первого, самого простого уровня, Ефим почувствовал усталость.

     На зрительной панели появился значок телефонной трубки, едва слышно раздался телефонный звонок – Ефима вызывают.

     — Алло? – сказал он. Тоже голосовая команда. Хотя все команды можно исполнять жестами, если не хочется говорить.

     — Это Глухов, – послышался голос. – Предлагаю сделать паузу. Отдышаться и, если нужно, подкрепиться. Если нужна пауза, пройдите в дверь слева от вас, закройте за собой, и там откиньте зрительную панель.

     Да. Пауза не повредит.

     — Фантастика, – повторил Ефим в который уже раз. – Если это только начало, я согласен на полный комплект.

     — Уверены? Там придётся и бегать, и прыгать, физические нагрузки от уровня к уровню растут. Но мы вас не торопим, конечно – к началу каждого этапа вы должны быть полностью отдохнувшим.

     — Да, уверен. Если уж проверять, так по полной.

     Глухов вновь покивал.

     — Это примерно календарный месяц, двенадцать тестовых дней и перерывы. Перерывы обязательны – помимо прочего, вам нужно будет составлять отчёт по итогам каждого дня тестирования. Заготовку для очередной вашей публикации. При необходимости, используйте весь следующий день – чтобы все остались довольны.

     Ефим кивнул – без проблем – поедая очередной бутерброд. Вроде совершенно незатейливый обед – бутерброды с сыром и чашка чёрного чая – а воспринимается как пища богов!

     — Я заметил, вы не используете диктофон, – добавил Глухов. – Мы не подслушиваем, если это важно. Всё, что вы говорите – исключительно для вас. В тех случаях, когда не пользуетесь телефонной связью. Мы советуем оставлять голосовые комментарии. И ещё: начиная со второго уровня, советую включить регистратор. Он запоминает то, что вы видите на зрительной панели. Вместе с записью голоса будет достаточно для составления отчёта – вся история игры.

     — Она тоже целиком моя?

     — Не совсем. Звук весь ваш – там только ваш голос. Видео можете использовать в рамках нашего договора. Публиковать его, использовать при монтаже других видеоматериалов, публиковать кадры из него – только по согласованию с нами. Вы понимаете.

     — Это разумно, – кивнул Ефим.

     — Отлично. Тогда потратим ещё пару минут, чтобы научиться включать и выключать регистратор.

     ...Ночевать в «тестовом номере» Ефим отказался. Может, в следующий раз. На предоставленном компьютере есть всё необходимое, в том числе для монтажа материалов и составления отчётов – но лучше всё-таки дома. Как у них всё схвачено, подумал Ефим, шагая по улице в сторону своего дома. По словам этого Глухова, пятьдесят испытателей-добровольцев. Нет, но какие перспективы! Помимо чисто развлекательных – теперь можно моделировать весьма достоверную дополненную реальность, и появятся жутко привлекательные, интересные квесты и прочие игры такого рода – это и моделирование, и создание кино, и много чего! Представляю, какая это будет бомба!

     ...С лавочки у входа, едва Ефим приблизился, поднялся не кто-нибудь, а Николай Ерёмин, тот самый нумизмат.

     — Здорово, Коля, – пожал ему руку Ефим. – Что не предупредил?

     — Так у тебя телефон не отвечает. В работе по уши? Давай, давай, показывай. заодно расскажешь мне, где ты её взял такую.

     — Я ведь...

     — Да ладно, Фима, все свои. Ну не умеешь ты шифроваться. Ты бы хоть служебную информацию из снимков вытер сначала. Там ведь указано, когда и на что было снято. Ну так что, покажешь?

     ...Николай привёз с собой целую небольшую лабораторию в портфеле. Взял монету пинцетом, с отчётливым благоговением на лице, осторожно обмахнул кисточкой, долго рассматривал в лупу и делал снимки.

     — Не новодел, – заключил он. – Ну, колись уже, откуда?

     — Скажу только, что никакого криминала.

     Николай покивал. В отличие от Ефима, который стрижётся коротко, и всегда гладко бреется, Ерёмин предпочитает отращивать длинные, собранные в «хвост» на затылке волосы, и совершенно мефистофельскую бородку. Понятно, что бородку «козлиной» в присутствии Николая лучше не называть. Ничего демонического в облике Ерёмина нет, но раз увидишь – никогда уже ни с кем не спутаешь.

     — Верю. Разрешишь взять крупинку для анализа?

     — Да без проблем. Зачем это тебе?

     Николай посмотрел на него, как на идиота.

     — Таких монет не так уж много. Стоят порядком, большая редкость. Двенадцать с половиной веков – не баран чихнул! Потом, сам Харун ар-Рашид. Нужно ещё пояснять?

     — Да нет, убедил. Когда будет результат?

     — Завтра. Понятно, что нужно отдавать на официальную экспертизу, чтобы все бумаги были в порядке. Ты её всегда с собой носишь?

     — Теперь да.

     — Рискуешь. Придумай место понадёжнее. Ну ладно, пойду исследовать твоё сокровище. У тебя, часом, других нет?

     — Только одна, – сказал Ефим чистую правду, и Николай снова кивнул.

     — Снова верю. Ну, удачи!

     Было письмо в том числе и от двоюродного брата, Артёма. Странное письмо. Сам Ефим, прежде чем начать договориться с руководством о тестировании продукта «True Magic», долго наводил справки о корпорации. Понятно, что у каждой крупной компании есть и недоброжелатели, и поклонники. Всякие материалы можно найти, если задаться целью. Но вот то, что нашёл Артём, Ефим сам не заметил. Возможно, потому, что именно в это день пошёл на калибровку.

     Инцидент с Аней Вороновой, девочкой шести лет. Чудом выжила, другие участники ДТП отделались кто лёгкими ушибами, кто лёгким испугом. Подробностей немного, но подчёркнуто, что самый большой в городе телевизор, у которого всё случилось, сделан в «True Magic». И второй инцидент – с охранником, который открыл стрельбу в подъезде собственного дома, и угрожал молотком своей семье. Именно в тот день он получил три дня отгула где именно? Правильно, в «True Magic».

     — И что, собственно? – пробормотал Ефим. – Каким это боком? Хотя да, я же сам просил... – Всё верно. Вспомнилось: сам просил брата найти упоминания корпорации, пусть даже самые странные. Ефим поблагодарил Артёма в ответном письме, и попросил, если что ещё найдётся, также присылать. Тем более, Артёма это не очень напрягает – он не сам просеивает сотни сайтов в поисках новостей, всё делают программы, боты.

     Ефим ещё раз перечитал обе новости, ещё раз пожал плечами, и приступил к написанию отчёта. Дело непростое, надо и видео пересмотреть, и собственную звуковую дорожку послушать.

     Мигнул свет, недовольно щёлкнул – а затем пискнул – источник бесперебойного питания под столом.

     — Какого... – Ефим поднялся. Такое, увы, случается. И именно на его лестничной площадке – у всех трёх квартир иногда «моргает» свет, на долю секунды прекращается подача электроэнергии. Пора уже взять за шиворот понятно какие службы, и заставить их разобраться.

     Подумано – сделано. Ефим взял телефон, и уже занёс палец над иконкой зелёной телефонной трубки – позвонить – как замер.

     У него давно уже повсюду горит дежурное освещение. Энергии тратит немного, но польза есть – ни обо что не стукнешься. Так вот, со стороны спальни гореть перестало. Там-то что могло случиться?

     Ефим зачем-то взял в руки ближайший твёрдый и тяжёлый предмет – штатив для камеры – и направился в сторону спальни. Медленно, бесшумно.

     Дверь в спальню приоткрыта. Это нормально. И внутри – полная, кромешная мгла – а вот это ненормально. Совсем ненормально. Там тоже есть пилот, дежурное освещение.

     Ефим осторожно приблизился к дверному проёму, ведущему в спальню, замер. Показалось, что где-то неподалёку раздаётся едва слышное пение ветра. Сквозняк так иногда «поёт», когда окно неплотно закрыто. Позвольте, но там всё закрыто!

     Ефим, чувствуя, как ему становится очень не по себе, протянул руку в сторону черноты. Показалось, что коснулся чего-то холодного и вполне материального – нет, всего лишь показалось. Протянул ладонь дальше...

     Её словно отсекли. Рассеянный свет в коридоре – не тьма здесь, всего лишь сумерки – а та часть руки, которая уже в спальне, словно исчезла. Не может такого быть! Что может поглощать свет?!

     Это Ефим подумал, уже отдёрнув руку. Посмотрел на ладонь, даже потрогал её – всё в порядке вроде бы. Ага! Есть идея. Ефим прислонил штатив к стене и вернулся в кабинет – так же бесшумно. Взял фотоаппарат – цифровую камеру – включил, настроил съёмку со вспышкой – и вернулся.

     Осторожно «погрузил» камеру во тьму спальни и нажал на кнопку. На экранчике... ничего не отобразилось. Чёрт побери! Ефим отшатнулся – чуть не споткнулся и не упал – и сделал ещё один снимок, дверного проёма в спальню. Вот теперь снимок вышел – и опять, абсолютная чернота там, где её быть не должно.

     Ефим включил в коридоре свет. Дверной проём спальни оставался угольно-чёрным.

     — Этого не может быть! – в который уже раз за прошедшие сутки повторил Ефим, не веря своим глазам. Ну-ка, продвинем камеру чуть глубже туда, и повернём – сделаем серию снимков. Ну не может свет поглощаться! Чёрт, надо было видеокамеру поставить – если сейчас снова выйдет чернота, подумал Ефим, поставлю видеокамеру и всё зафиксирую. Чтобы точно знать, что крыша не поехала.

     Фотоаппарат погрузился во тьму, теперь повернуть его, и...

     Он сам не понял, что его встревожило. Но что-то всё-таки почуял. Выпустил фотоаппарат и отшатнулся. Звон, хруст, глухой стук, и – протаяла, исчезла тьма, стало видно то, что и должно быть видно – полутёмная спальня.

     А на полу, рядом с дверью, лежал фотоаппарат. В двух частях. Что-то аккуратно рассекло его надвое – словно световым мечом, подумал Ефим невпопад. Ровненько так, гладко. Прощай, старый друг, ты служил мне верой и правдой. Нашлась ещё храбрость забрать останки фотоаппарата и включить в спальне свет, а потом Ефим захлопнул дверь в спальню, и нетвёрдой походкой направился на кухню.

     Пришёл в себя, когда увидел, что в руке у него стакан, а в нём на три пальца прозрачной жидкости. Водка. Ну да, что ещё могло прийти в голову? А, и чёрт с ним, завтра всё равно сидеть дома, отчёт писать. Ефим залпом осушил стакан – горло обожгло ледяным холодом – и не поленился вначале добыть из ящика стола ключ, и запереть дверь в спальню. И только потом налил себе ещё.

      3. Сбой в программе

     Утром порядка в голове прибавилось. Нет, всё же не стоило спать в одежде: толком не отдохнул. Первое, что Ефим сделал в половине шестого утра, когда уже все решительно мышцы начали протестовать против кресла – пошёл под душ. И не заметил, как, по привычке, ушёл оттуда в спальню – если и прозвучал невнятный сигнал тревоги где-то на задворках сознания, тело его не приняло всерьёз.

     Замечательно выспался, подумал Ефим мрачно, открыв глаза пять часов спустя. Уже почти полдень, а за отчёт не брался. Ладно. Раз уж ночью ни в какие волшебные пещеры не перенёсся, и не лишился ни рук, ни ног – жизнь продолжается. Хотя нет, отчёт немного подождёт.

     Через полчаса в квартиру Ефима позвонил курьер, из магазина компьютерной техники.

     Ещё через полчаса в двух комнатах стояли видеокамеры-регистраторы. Сетевые, можно управлять из любой точки квартиры – и пишут события последних семи суток в циклический архив. Целая неделя видеонаблюдений! Ничто не останется незамеченным.

     Ещё через полчаса вся квартира оказалась под взором камер. Поначалу – кроме санитарно-гигиенических помещений. Ефим подумал, что это уже слегка чересчур. Хотя... Поставил камеры и там, чёрт с ним. В конце концов, сам ведь и будет смотреть на всё это.

     В три часа пополудни сел составлять отчёт – по счастью, никто не звонил. Только письмо пришло – уведомление от Глухова, что завтра, в половину девятого утра, его ждут на очередной этап тестирования. Ответил – сообщил, что придёт.

     В семь часов вечера отчёт оказался готов. Через полчаса Парамонов лично позвонил и подтвердил – отчёт одобрен, можете публиковать. Что и было сделано.

     В восемь вечера Ефим понял, что становится новой звездой на небе отечественных Интернет-изданий. Такого наплыва посетителей и количества комментариев давно не было. И, естественно, начали поступать письма. На них необязательно отвечать немедленно, более того – на сайте «Mens Viva» отчётливо сказано, что сотрудники могут и не ответить на ваше письмо, с гарантией ответит только пресс-служба – просим отнестись с пониманием.

     Вот оно, счастье. Ефим довольно улыбнулся, и собрался уже пойти поужинать, как позвонил Николай.

     — Всё сходится, – сообщил Николай после приветствия. – Состав, то есть. Я и так подумал, что не подделка – не новодел, то есть – а теперь подтвердилось. Но есть кое-что странное. На старинных монетах всегда есть следы – патина. На твоей она тоже есть, и вполне достоверная. Но есть ещё кое-что – сажа. Довольно свежая.

     — Сажа, – повторил Ефим, почесав затылок. Вспомнил пещеру и закреплённые на стенах факелы. Разумеется, сажа. Вот вопрос: кто заменяет эти факелы, ведь масло в них, или что там такое горит, должно кончиться? А кто держал те ятаганы? Ефим потряс головой и понял, что в трубке ожидают ответа.

     — Понял, – сказал Ефим. – Сажа. И что, это неправильно?

     Николай рассмеялся.

     — Ты точно заработался. Я спросил – твоя бабушка, часом, её не в печке прятала?

     — Очень смешно. Нет, это не от бабушки.

     — Да шутка это. Короче: я могу договориться об экспертизе.

     — И сколько это мне будет стоить?

     — Ну, я вначале выясню. В любом случае, тебе решать. Монета уникальная, других таких не нашлось. Втрое тяжелее сохранившихся динаров того времени. По химическому составу соответствует времени и местности, по составу и возрасту патины – тоже.

     — Выясни. – Ефим не без труда вернулся в реальность. – Заранее спасибо.

     — Тебе спасибо – никогда не думал, что будет такая находка. До связи!

     Ефим прогулялся в гостиную, где стоит половина библиотеки, хранившейся у родителей Ефима – поделили её честно с Артёмом, родители того не собирали интересные книги. А ещё минуты через три Ефим понял, что сидит в кресле, в кабинете, и держит в руках томик «Тысяча и одной ночи».

     Так. Пора прекращать что-то делать в состоянии глубокой задумчивости. Ничем хорошим это не оканчивается.

     ...Вопреки – или благодаря – ожиданиям, в спальне в эту ночь ничего странного не произошло. Но Ефим всё равно устроил себе временную спальню в кабинете – пусть и на полу, но со всеми удобствами. Ночью жутко хотелось пить, раза два просыпался – такого прежде не было. С чего вдруг сушняк? Не пил, кроме давешнего стакана водки – про еду и употребление жидкости не забывал. В пять утра Ефим проснулся – бодрый, как никогда. Всё, выспался.

     Едва он сел за компьютер и, забавы ради, велел программе управления камерами проверить записи, как остатки сна мигом слетели.

     Программа умеет распознавать движение, отличать лица. Удобно для наблюдения; не просматривать весь суточный ролик целиком, а только избранные интервалы. Программа достаточно умная, чтобы постепенное изменение освещения (солнце встаёт или садится, заходит за облако и так далее) не трактовать как внезапное появление новых объектов.

     Так вот, программа шесть раз фиксировала движение в спальне, в то время как Ефим героически составлял отчёт. Изменения не слишком серьёзные, программа считает их возможными артефактами – дефектами анализа изображений. Поставить тревогу даже на возможные артефакты? Но тогда придётся весь день тратить на то, чтобы отсеять лишнее. И что там за артефакты?

     Программа анализа видеопотока выделила разность кадров – то, на основании чего она делает выводы о движении в комнате. Насекомых в квартире, по счастью, не водится. Неприятных, таких как тараканы. Видел несколько раз пауков – но, поскольку они питаются насекомыми, никогда не трогал, только удалял порой старые, пыльные тенёта.

     Итак, шесть разностных картинок. Ефим не сразу понял, что видит на них невнятное подобие человеческого силуэта. Причём ничто ведь в комнате не сдвинулось! Предметы на том же месте, новых теней на полу или стенах нет... Ефим долго всматривался в шесть картинок. Только очень богатое воображение найдёт здесь отчётливый человеческий силуэт. Может, всё же пора к доктору, нервишки полечить? Но тогда – прощай, тестирование. Родная контора не будет, мягко говоря, в восторге. После недавней публикации отчёта уже есть множество новых заказчиков. Новые заказчики – новая прибыль – дополнительная премия.

     Ефим вдохнул и выдохнул несколько раз. Прогулялся до спальни, намеренно замер там, посмотрев в камеру. Программа-трекер умеет опознавать лица, и при наличии одного движущегося объекта помечать его как «свой – чужой». Вернулся и проверил: «свой». Замечательно. И чёрт с ними, с артефактами. Надо направить их в тех.поддержку этой видеоаппаратуры – может, что умное подскажут.

     ...Вал комментаторов и посетителей страницы с отчётом всё ширился. По оценкам аналитиков - это уже во внутренней переписке конторы – будет рост ещё часа три, затем постепенный спад. Что ж, корпорация начала получать то, что нужно: Ефиму сообщили, что крупные медиа-компании за рубежом уже запросили права на перевод и публикацию первого репортажа, и всех последующих. Знай наших!

     Всё, пора на боковую. Завтра – новые тесты, надо отоспаться.

     Ефим уселся в постели – в новом спальном месте в кабинете – и посмотрел на часы. Половина четвёртого утра. Рановато. Что его разбудило?

     Звук. Сознание не сразу его опознало. Неприятный звук, предвестник множества утомительных забот – звук упавшей капли воды. Ефима никогда не затопляли соседи – в этом доме люди не держат старинную сантехнику, всегда следят за батареями отопления – кому охота возмещать потом ущерб многочисленным соседям? Когда покупал квартиру, специально выбирал, чтобы соседи были вменяемыми в этом смысле.

     Вновь тот же мерзкий звук. Всё когда-нибудь случается впервые. Что, куда и откуда капает? Ефим вооружился фонариком – ни пилотное освещение, ни серый призрачный утренний свет не помощники – и придирчиво осмотрел потолок вначале здесь, в кабинете – тут средоточие дорогой техники – а потом вышел в гостиную.

     Чисто. Идеально сухой потолок. Стоп, у меня же датчики на воду – на влажность, то есть! По пять штук в каждой комнате, включая ванную и туалет! На потолке и полу! На воду, на задымление... А они молчат. Ефим дошёл до пульта своей «умной квартиры», запросил диагностику. Через минуту пульт подтвердил – все до единого датчики активны, тревоги нет.

     Вновь упала капля.

     — Что за бред? – Ефим услышал свой собственный голос, и вздрогнул. С чего ему быть охрипшим? Продуло на полу? Так утеплился ведь – и не мёрз. Нет, буквально через пару слов голос звучит уже нормально, отбой тревоги. Где капает?

     Всё обошёл. Везде сухо. Под краном и душевой насадкой в ванне есть крохотные лужицы, но они, считай, вечные – ни разу не видел, чтобы полностью высыхали. Ефим постоял в ванной, глядя на потолок. Капля упала – ударив по ушам, как набат. И взвыло в вентиляции. Всё понятно. Порывы ветра, падение давления – ванна ведь не закрыта герметично, чтобы сырость не копить – и скачок давления «выжимает» из душевой насадки ма-а-аленькую капельку. И она падает в ванну.

     Ефим вздохнул. Так вот и чокнуться недолго. Нет, если датчики молчат и луч фонаря не обнаруживает неприятностей – значит, и нет их.

     Снова взвыл далёкий порыв ветра, вновь упала капля. На этот раз сознание не стало усиливать и драматизировать звук. Выспался, ага. Хотя, если подумать... В этой игре повсюду такие звуки – вечно что-то вздыхает, капает, скрипит и шуршит. Атмосферная игра, всё верно. Будьте осторожны, атмосфера мало пригодна для дыхания...

     Ладно, тогда – новое утро. Ефим ещё раз посмотрел на статистику вчерашнего отчёта и обомлел. Два с половиной миллиона посещений. Шесть с лишним сотен комментариев. И поздравления в конторской почте от коллег и начальства. Начальство тонко намекало, что хорошо бы пройти все тесты с блеском.

     Для профилактики паранойи Ефим позавтракал и почитал оставшиеся новости в спальне. И ровным счётом ничего не случилось. От Коли пока нет новостей – ну да и немудрено, устроить экспертизу – дело то ещё. Но он прав, хранить золотую монету дома...

     Есть банковский депозит, персональная ячейка. Там, среди прочего, всевозможные пароли и всё такое, помимо документов. Туда и положить – шесть лет пользуется, ни разу ничто не пропадало и не портилось. Но не сегодня – некогда уже. Значит – берём с собой. Отчего-то не было сомнений, что в том «гостиничном номере» никто не станет рыться в его вещах, тем более – красть.

     — Что сегодня? – спросил бодрый и на всё готовый Ефим. – Пройти остальные уровни?

     Глухов довольно кивнул.

     — Можете размяться пока в спортзале, – и подмигнул. – Пользуйтесь. Вы ведь хотели больше двигаться, верно?

     Когда это Ефим такое говорил? Ах да, было, было – вчера. Хорошая память у этого Глухова! На вид человеку далеко за пятьдесят, а общаешься словно со сверстником, человеком лет тридцати.

     — Попробуйте пройти столько уровней, сколько сумеете. Если хотите, включите режим подсказки. Программа напомнит, что именно не сделано. Будете брать кого-нибудь в помощники?

     — В игре ведь есть компьютерные персонажи? Ну, те, что в процессе игры присоединяются?

     — Точно. И ещё нескольких можно воскресить, из костей. Потренируйтесь играть с ними – пока что вы играли один. Думаю, минут за десять привыкнете.

     Ну, не за десять, а за полчаса – приходится корректировать иногда, кто из команды чем вооружён, и что делает – но в целом компьютерные игроки достаточно вменяемые. И не скажешь, что это программа! Единственное, с ними не пообщаешься, но о чём с ними говорить? О ценах на заклинания? О том, сколько в канализации развелось кобольдов, зомби и прочей пакости? Ефим улыбнулся, представив себе такой разговор. Надо будет посоветовать Глухову.

     Итак – вперёд, к победе!

     ...Отдыхал прямо там, в игре. Второй и третий уровни прошёл, будучи на волосок от условной смерти. Сказывается, что выбрал мага основной профессией – в ближнем бою вся надежда по сути только на заклинания. Ими и спасался.

     Под конец третьего уровня Ефим был практически готов принять предложение расширить его команду одним компьютерным игроком, но в начале четвёртого у самого входа повстречал раненого гнома, который и присоединился к нему.

     Прямо скажем, стало намного проще. Второй уровень оказался существенно сложнее, даже в лёгком режиме. Учитывая, что я впервые играю в такую игру, да ещё и в обстановке, максимально приближенной к реальности, не так уж и плохо, подумал Ефим во время очередного «привала». Это вам не кнопки нажимать. Авторы игры постарались: и освещение, и звуки, а воображение ещё и запахи добавляет. Но смог пройти второй уровень без единой паузы, и обошёлся минимумом повреждений в бою. Хорошо ещё, что чудовища рисуются достаточно условно. Мы намеренно понизили их детализацию, пояснил Глухов. И без этого эффект присутствия достаточно сильный.

     А я бы сказал, чрезмерный, подумал Ефим. Это касалось и сахвагинов, «рыболюдей» – после того, как побил первого из них (все «останки» поверженных врагов словно впитывались в пол, не оставляли никаких следов) стал мерещиться запах рыбы, едва только очередные рыболюди приближались. Нет, ну каково, а? У продукта будет бешеный успех, подумал в который раз Ефим. Теперь понятно, для чего корпорация арендует огромное число на вид пустых и чисто технических помещений. Вот для этого и арендует.

     Интересно, а что насчёт подлинной трёхмерности? Глухов только намекал, но как они этого добиваются? К иллюзорным, но вполне ощутимым для осязания предметам, Ефим привык быстро. И не поленились ведь делать их уникальными! Поднимал все камни – на первом уровне их порядком – и все разные! И по виду, и по ощущению массы, и по размеру. Сколько же времени они переводят игру на свою платформу? Это же такая бездна усилий!

     А игр в том списке, к слову, за три сотни. И ещё несколько тысяч других смоделированных локаций. Когда они всё это успели – ведь работы, по официальным источникам, ведутся всего третий год?

     ...А на четвёртом уровне к Ефиму присоединился гном. Всего-то нужно было позаботиться о его ранах.

     — Тагор, – представился гном. По сравнению с Ефимом гном – ходячий танк: хотя по грудь своему спасителю, но весь в броне, в рогатом шлеме, кряжистый – естественно, бородатый и, естественно, с топором. Ефим чуть не сказал было «барук хазад!» – но сдержался. Это всё-таки другой мир. – Ты отправился, как и я, победить зло под Уотердипом?

     Ефим кивнул.

     — И ты с самого начала один?!

     Ефим кивнул повторно.

     Тагор покачал головой.

     — Чтобы маг смог пройти так далеко в одиночку – ты или отчаянно смел, человек, или невероятно удачлив. Вдвоём нам будет легче.

     И действительно, стало легче. Глухов сказал, что в самом простом режиме и врагов меньше, и повреждений от них меньше. Четвёртый уровень Ефим и Тагор вынесли всего за час. Пришлось побегать – в описании игры (легко вызывается в любой момент; в самом простом режиме ещё рисуется карта уровня) чётко говорилось: избегайте биться с противниками в ближнем бою; укус пауков ядовит, а без соответствующих зелий его не исцелить.

     Но топор гнома, а также кинжалы и заклинания Ефима – оказалось на редкость легко метать кинжалы – сделали своё дело: всех побили, сами практически не пострадали. Устраивали два привала, и всякий раз гном поражал: он общался очень похоже на живого, настоящего человека. Интересно, кто играет за гнома?

     — А ты знаешь, что под горой, на которой стоит город, когда-то жили гномы? Да, был там и наш город. А сейчас осталось только несколько гномов – я слышал, у них убежище. Если отыщем их – нам помогут. Не сомневайся.

     Ещё бы Ефим сомневался. Он попробовал поддержать беседу – путеводитель по игре виден прямо перед глазами, когда необходимо – и там в том числе есть легенда, описание того воображаемого места, где происходят события игры. Гном увлечённо обсуждал всё это, включая исторические события – те, которые, по хронологии игры, произошли очень давно.

     Определённо, за гнома кто-то играет.

     ...На последнем – перед спуском – «привале» на несколько минут пропало управление – то есть, некоторые функции. Не показывалась карта, не отображалась диагностика персонажей. Гном – Тагор – вздрогнул, и протёр глаза.

     — Ефим! – удивлённо воскликнул он. – Мне показалось, что я задремал. Наверное, это всё из-за моих ран – я долго ждал, когда меня спасут, начинало уже мерещиться, что я на самом деле умер. Сейчас мне тоже показалось, что я всё ещё там, в этом подземелье, едва живой. Рад, что только показалось.

     Тут связь восстановилась. Гном вновь вздрогнул, почесал в затылке и воззрился на Ефима.

     — Ефим! – сказал он. – Верно? Должно быть, меня сильно стукнули по голове – на какой-то миг я не смог вспомнить твоего имени. Ну что, идём?

     И они спустились по лестнице вниз.

     — Мои извинения, – Глухов явно раздосадован. – Сказывается, что это ещё не готовый продукт. Мы вас не сильно расстроили?

     Ефим и Тагор как раз готовились отправиться на поиски гномьего убежища – небольшого поселения, где им могут помочь – как вдруг игра прекратилась, костюм виртуальной реальности отключился, а зрительная панель стала просто прозрачным стеклом. И Ефим обнаружил, что стоит в той самой квадратной огромной комнате – игровом зале – а рядом и сам Глухов, и другие сотрудники.

     — Не особенно. – Ефим снял шлем. – Всё равно нужна была пауза, а для отчёта уже полно материала.

     — У нас был сбой в обратной связи. Примерно три минуты не было связи с вашим костюмом.

     — Такое помню, – кивнул Ефим.

     — Мы отыскали причину. Игра сохранена, не беспокойтесь. Необходимо провести ряд проверок, после чего мы можем продолжить. Сейчас уже поздно – если хотите, до утра можете остаться у нас, в гостиничном номере.

     — Вы сможете открыть мне доступ к шлюзу моей домашней сети? – спросил Ефим. – У меня там видеонаблюдение. Будет спокойнее, если смогу убедиться, что дома всё в порядке.

     — О, это легко. Сообщите моему помощнику все подробности, откроем.

     — Замечательно. Тогда остаюсь до утра.

     — Ещё раз извините за внеплановый перерыв, – Глухов пожал руку Ефиму и, все вместе, они покинули игровой зал.

     Пока отдыхал (врач попросил не снимать пока что мониторов, подробные наблюдения за самочувствием – обязательная часть тестирования), Ефим надиктовал некоторые подробности своих сегодняшних приключений. В том числе упомянул, насколько реалистично ведёт себя компьютерный персонаж – гном Тагор. И, как только получил сообщение от ассистента Глухова, подключился к домашней сети.

     Быстро пролистал историю видеонаблюдений. Ничего странного. Все датчики в штатном состоянии. По словам Глухова, их люди готовы появиться в квартире Ефима в случае, если что-то там произойдёт – и, разумеется, если Ефим даст им ключи. Ефим, не без колебаний, передал ключи. В любом случае, камера зафиксирует того, кто откроет дверь: эта конкретная камера настроена так, что отправит картинку электронной почтой, как только зафиксирует движение. Специально проверил: вошёл в квартиру, держа секундомер включенным и изобразил выстрел – на тот случай, если бы вошедший точно знал, где камера. А на случай, если вначале злодей отключит в квартире электроэнергию и перережет оптоволокно, сработает «план Б»: копия сообщений уйдёт через «мобильный Интернет», через хорошо спрятанный ма-а-аленький микрокомпьютер. Это, к слову, тоже проверил: отключил оптоволокно снаружи квартиры, и выключил энергию на щитке. Проверять – так уж основательно. «План Б» с блеском сработал...

     ...так что, как минимум будет снимок того, кто вошёл. Уже хорошо.

     Когда позвонил Николай, Ефим – пусть это паранойя, но всё-таки – прошёл в ванную комнату и включил там воду из кранов, и душ – прежде чем ответить.

     — Ты что, из ванны отвечаешь? – удивился Николай. – Ну ты и маньяк!

     — От маньяка слышу. Есть новости?

     — Приятные. Я рассказал про монету надёжным людям. Не беспокойся, ни имён, ни подробностей. Только фото самой монеты. Сразу к делу: экспертиза будет бесплатной. О месте, времени, безопасности и всём таком отдельно договоримся.

     — Идёт, – согласился Ефим. – Прости за вопрос, тебе-то с этого какая выгода?

     — Искупаюсь в лучах твоей славы. Не будь дураком, каждая такая монета – это открытие. Двенадцать...

     — ...с половиной веков, я помню. Всё понял. Спасибо, Коля!

     — Пока не за что. Сумеем в течение двух недель найти пару-другую часов?

     Ефим прикинул – в принципе, вполне можно успеть.

     — Думаю, да. Давай, я в течение трёх дней перезвоню – и уже точно скажу.

     — Не вопрос – до связи!

     А не попросить ли корпорацию посодействовать с безопасностью? Ну там, отправить вместе с Ефимом охранника. Дурацкая мысль, но почему бы и нет? Скажут «нет» – значит, нет. Завтра и спрошу, подумал Ефим. Когда вторую часть отчёта опубликую.

     Ефим проснулся – показалось, что в двери стучат. Нетерпеливо, сказал бы – грохочут. Ефим оделся меньше, чем за минуту, в спортивный костюм – и открыл дверь.

     Не сразу понял, что именно видит. А когда понял, первым делом оглянулся. Вокруг – не гостиничный номер, не спортзал, вообще не помещение корпорации. Вокруг – обстановка пятого уровня игры – то примерно место, где игру принудительно остановили.

     А напротив – Тагор. Ефим ущипнул себя за запястье – не помогло.

     — Всегда знал, что все маги немного с придурью, – кивнул гном. – Похоже, нам нужно спать по очереди. Просыпаюсь – все твои вещи разбросаны вокруг, тебя самого нет. Идём, идём. Тебе повезло, что я добрался до тебя раньше... Бегом! Быстро, быстро!

     Ефим оглянулся – и вправду, к ним бежит паук. Тот, из игры – в рост человека. Ефим с Тагором едва успели покинуть коридор – в котором негде маневрировать – но до места их «привала» не добежали. Тагор встал, готовый встретить паука ударом топора. Уже не сомневаясь, что это сон, Ефим встал чуть правее гнома – чтобы не зацепить – протянул в сторону паука руку, и мысленно произнёс название заклинания.

     С кончиков пальцев его сорвался огненный шар, стремительно пролетел десяток остававшихся до паука шагов и оглушительно взорвался. Ефим непроизвольно присел – настолько сильно ударило по ушам.

     От паука осталась только сажа на стенах.

     — Вижу, ты отдохнул, – Тагора, похоже, ничем не удивить. – Быстро за мной! Сейчас на шум остальные сбегутся!

      4. Снежок

     Ефим сидел у себя в квартире, и пил уже третью чашку крепкого чая. Пока что здоровье позволяет, можно не беспокоиться.

     А беспокоиться стоило разве что о провалах в памяти.

     ...Ефим чётко помнил, как его игровая команда – теперь уже в количестве четырёх единиц: два человека, включая самого Ефима, и два гнома, один из которых ни много ни мало наследный принц – бодро зачищала остававшиеся в запустении участки пятого уровня. Что характерно, там сразу же появлялись гражданские, если можно так сказать, гномы – и начинали всё благоустраивать, как минимум – превращать в неприступные для чудовищ укрепления.

     А помещений на пятом уровне оказалось куда как больше, нежели Ефим мог припомнить по игровой карте. И не только пауки там водились.

     В общем, едва только его бодрая команда устроилась на последний привал перед продвижением вниз, на шестой уровень, Ефим испытал сильнейшее головокружение...

     ...и понял, что едет в метро. Чуть не упал – до того внезапным был переход. Всё ещё под впечатлением недавно виденного, не без труда добрался до своей квартиры. Специально потом посмотрел полученное от своей же следящей аппаратуры письмо с фотографией вошедшего в квартиру: можно подавать объявление «Снимаюсь в фильмах ужасов без грима».

     Двадцать минут под душем сделали своё дело, равно как и чашечка ядрёного кофе. Во-первых, нет никаких сомнений, что то был сон: Ефим отчётливо припомнил всё, что случилось в гостиничном номере поутру. И разговор с Глуховым, и медосмотр, и всё такое. Припомнил, как вышел из здания «True Magic», как сел на станции метро... как вышел, и всё такое. Если всё то был сон, то удивительно правдоподобный: всё тело ноет, руки устали от метания ножей, ноги – от ходьбы, плечи – от груза плаща. На редкость бесполезная на вид одежда, но ведь и на самом деле защищала! Хотя во сне что угодно покажется логичным.

     И – никакого материального переноса на этот раз. Никто Ефима не ранил – человек-паладин, Вейрос, которого воскресил из груды костей гномский жрец-целитель, и молодой гном-принц, Киргар – все они встречали противника грудью, а Ефим обеспечивал дистанционное поражение и прикрывал тыл – не раз, и даже не два противник пытался окружить их группу. Как-то сама собой сложилась слаженная, дружная команда. Ну да, ведь всё во сне. И на этот раз – никакого материального трофея. Хотя и монеты в руках держал, и множество других мелочей – всё осталось там, по ту сторону воображения.

     И отчего тело так ноет – легко понять. Столько двигался вчера! Это уж точно сойдёт за здоровый образ жизни, подумал Ефим. Первый день нагрузки были так себе, а вот вчера уже вполне ощутимые. Как водится, в тот же день последствия не сказываются. Они сказываются на следующий день.

     И монета. Ну никак не получалось расстаться с ней. Удивительно, но никакие металлоискатели не реагировали на ней. Ефим даже не поленился почитать доступную в Интернете информацию о том, что обнаруживает металлоискатель – та модель, которую в метро устанавливают. Вроде бы не должны реагировать на монету. А ну как отреагируют?

     ...но гласу разума Ефим не внял – текущие дела захлестнули с головой. Пусть он и в творческой командировке, но ряд вопросов в родной конторе всё равно надо отслеживать, на некоторые письма – отвечать. И да, вторая серия отчёта – пора начинать!

     И вновь ушло четыре с лишним часа на отчёт: не просто ведь написать – смонтировать видео, а до того – продумать сценарий будущего ролика, чтобы не было возможности оторваться, чтобы хотелось смотреть, не отрываясь. И – получилось. Судя по шквалу посещений и комментариев, получилось даже лучше первого отчёта.

     А сколько их ещё впереди! Ефим никогда не понимал, что хорошего в том, чем занимается двоюродный брат, Артём. Играть в игры и получать вознаграждение за найденные в них недочёты. А вот теперь начал понимать. Артём не просто сидит перед компьютером и прожигает время – так он пытался пояснить Ефиму, который всякий раз поднимал брата на смех – и, надо признать, особого согласия между ними давно не было. А когда программные сбои вполне отчётливо ощущаешь на своей шкуре...

     Ефим сходил на кухню – специально, чтобы отвлечься от самолюбования и самовосхваления, приготовил себе ужин. Если «достать из холодильника коробку с полуфабрикатом и положить в микроволновую печь на десять минут» можно назвать готовкой. Но всё-таки это был ужин, и он помог отвлечься от назойливой мысли, которая не так давно сформировалась и начинала не давать покоя.

     Я хочу назад, в игру, подумал Ефим. Пугающая истина, но всё-таки истина. Да, хочет. Не потому, что виртуальная реальность так похожа на настоящую. Она неотличима – ведь пока играешь, не ощущаешь шлем, перчатки, течение времени. Не потому, что там сказочный, пусть и неласковый, мир. И не потому, что позволяет на время отойти от обязанностей по эту сторону виртуальности. Не только потому.

     Ефим вспоминал оба «сна наяву» – там, в пещере, среди сокровищ, а потом – безо всякой маски и шлема – в подземельях под выдуманным городом в выдуманной вселенной. Вот это ощущение реальности не отпускало. И монета – Ефим не мог с ней расстаться, так и носит с собой. Убрав посуду (выбросив одноразовые контейнеры из-под еды в мусорное ведро), он вновь достал монету. Чёрт побери, откуда??

     Этот факт сознание упорно не могло принять. Ладно с порезом на руке: пока вместо своей спальни видел чёрт его знает что, вполне мог порезаться. Там есть обо что – и счастье, что обошлось царапиной. Но монета? В разговорах и мыслях о ней Ефим пользовался наспех придуманным объяснением – дескать, реликвия. И вот теперь начинает казаться, что так оно и есть на самом деле!

     ...Ефим обнаружил, что стоит в ванной, у зеркала – смотрит себе в глаза. Глубоко ушёл в мысли, раз не припоминает, как и зачем пришёл сюда. Ах да, побриться. В процессе этого ритуала Ефим так и думал о монете. Похоже, в итоге сам себя убедит, что да, от бабушки осталась, и выгонит прочь всю небывальщину.

     Ефим уселся «на кровати» – пора, чёрт побери, или перестать изводить себя нелепыми страхами, и вернуться в спальню – или уж организовать в кабинете полноценную кровать. Опять не спится. И опять какой-то звук. Откуда?

     Камеры снабжены в том числе и микрофонами. Ефим пробежался по всем девяти камерам – по одной в комнаты маловато, местами установлены две. За исключением кабинета, где он сейчас сидит, на остальных – бытовой фон. Никаких сильных всплесков...

     Вот, опять! Теперь у звука появилось имя: шёпот. Но на камерах, на их звуковых дорожках – ничего! В том числе на тех, что в кабинете – фон от компьютера, он сейчас перекрывает едва различимый шум из-за окна, и бытовой, почти неощутимый шум спящего многоквартирного дома вокруг.

     Шёпот неразборчивый. Слов не понять. Что теперь-то мерещится? Ладно... Есть где-то и мобильное приложение для управления камерами. Более того, оно уже установлено. Вот, теперь все сигналы как на ладони – на экране планшета. Никаких всплесков. Кроме тех, что он сам создаёт, медленно двигаясь по квартире.

     Опять шёпот. Так что, господин Злотников, всё ещё отказываетесь от визита к невропатологу? Или уже сразу к психиатру? Ну и шуточки у вас, господин Злотников, вместе ведь там будем сидеть...

     Ефим потряс головой. Чёрт, так и в самом деле можно чокнуться. Уже сам с собой разговариваю, моя прелесссть...

     Так. Опять шёпот? Или что? Звук доносится из ванной. Опять из ванной! Мало, что ли, было капели из душа? Ефим замер у двери, глядя на показания звуковых дорожек. Вот он, шёпот! Ага, и слабый, но, несомненный, всплеск на дорожке камеры в ванной! Подождём...

     Ефим услышал очередной «шёпот» и рассмеялся. Ну конечно! Всё тот же сквозняк, голос ветра в вентиляции. Плюс чьё-то пение – похоже, это соседка этажом ниже. Вот тебе и шёпот, никакой мистики.

     Подождите, какое пение? Ефим осёкся: соседка раньше восьми не встаёт. А сейчас половина пятого. Тогда что это? Вопреки здравому смыслу, Ефим замер и прислушался. Похоже на пение. Ну, это легко выяснить: сейчас вернуться в кабинет и прослушать звуковую дорожку именно с этой камеры. Так что, всего лишь померещилось?

     Снова этот звук. Так, только не поддаваться иррациональному – звуки вентиляции, особенно при включенном воображении, действительно способны испугать. А надо не вслушиваться, придумывая невесть что, а поручить программе проанализировать звуковую дорожку. Камерам обычно ничего не мерещится, верно? Верно, но откуда взялось слово «обычно»?

     ...Ефим вернулся в кабинет и прослушал звуковую дорожку соответствующей камеры. Ничего интересного. Прогнал фильтры, удаляющие шумы – ни пения, ничего такого. Впредь так и надо делать: сразу анализировать программой, и гнать эту нелепую мистику прочь. Её и так непозволительно много. Ещё два или три раза показалось, что кто-то где-то шепчет, но Ефим всякий раз смотрел на монитор звуковых дорожек – ровно, спокойно, только фоновый шум – усмехался, и не отвлекался.

     Вчера не всё успел записать из «путевых заметок». А чтобы уменьшить долю мистики в своей жизни, надо согласиться на экспертизу монеты, придумать ей подходящую легенду и выбросить всё это из головы.

     — Охрана? – переспросил Парамонов. – А, понимаю. Строго говоря, я не могу приставить к вам нашего охранника, но могу порекомендовать хорошее агентство. И цены, и качество вас устроят. Мы пользуемся их услугами достаточно часто.

     Ефим согласился, и через десяток секунд ему уже вручили визитную карточку – контакты того самого агентства. Замечательно, а теперь – пора продолжать тесты. Играть дальше, говоря простыми словами.

     Главное – Новый Год не пропустить. Сегодня – двадцать девятое декабря.

     Аня Воронова читала книгу – в своей комнате. Мама в соседней комнате – и оттого всё хорошо и спокойно. Все удивлялись, а в первую очередь – мама и папа Ани – что девочка так быстро пришла в себя после потрясения. Ничего толком не рассказывала – ясно было только, что в видеопрограмме, той, что отображалась на витрине, что-то сильно испугало Аню. Но она не смогла ничего вспомнить. Только ощущение сильного, непереносимого ужаса – и только бегство могло спасти её. И только чудом не погубило.

     Как ни расспрашивали её разные умные (и не очень, как думала Аня) взрослые – ничего больше не добились. Никаких воспоминаний. Родители заметили, что Аня старается не смотреть в зеркала, вообще на отражения – но те же умные взрослые сказали, что это естественная реакция после пережитого.

     Удивительно, но в школе мало кто знал о происшествии. Знали только, что Аню в последний момент выхватили из-под колёс грузовика. Помимо столкновений (и тоже без серьёзных последствий) множества автомобилей, ничего не произошло. А специалисты разбираются, что такого страшного могло быть в видеопрограмме. Которую уже успели показать миллионам зрителей, и – ни одной жалобы, ни одного похожего инцидента.

     Все зеркала в квартире или убраны, или чем-то прикрыты. Бабушка, помнится, ворчала – нельзя так поступать, нехорошая примета, ровно покойник в доме. Аня услышала эту фразу и расспросила потом родителей. Те не были в восторге от необходимости разоблачать суеверие, но пришлось. Странно, но Аня не испугалась, не замкнулась в себе, вообще не выказала беспокойства. Посочувствовала, что бабушка верит в такие странные вещи, и всё.

     Вон там, в ванной – зеркало. Ну как может девочка обходиться без зеркал? Ведь не все они как тот огромный телевизор. И ничего такого дома не мерещилось, только сны снились неприятные. Один из снов Аня помнит очень подробно: он всегда приходит, когда высокая температура. И всегда там есть огромное-преогромное пустое пространство, и в середине его огромный-преогромный снеговик со страшным лицом, и всё вокруг него летает, словно планеты по орбитам – это описание пришло совсем недавно, а раньше Ане казалось, что и она сама в этом лихорадочном кошмаре, и всё остальное летает, привязанное очень длинными и очень прочными резинками – и только чудом удаётся миновать зубастую пасть снеговика. Очень хорошо ей запомнилась эта пасть, в которую весь их дом провалится и не зацепится, и зубы – конической формы, ярко светящиеся и почему-то очень страшные. Самое страшное, что запоминалось.

     ...Аня тайком приоткрыла зеркало в ванной. Не сразу рискнула посмотреть. Посмотрела. Увидела немного испуганную Аню. Но она недолго оставалась испуганной: показала самой себе язык и улыбнулась. И сразу же перестала бояться, что вот-вот из-за края зеркала, как тогда у витрины, появится огромная ледяная пасть и длинные, острые, прозрачные зубы-ледышки, каждый высотой в уличный фонарь...

     Умылась, и совершила все прочие действия, которые положено совершать перед тем, как пойти спать – ничего не примерещилось. Улыбнулась своему отражению. Яна, сказала она, после того, как посмотрела старый фильм, «Королевство Кривых Зеркал». Моё отражение должны звать Яна, верно? Верно, улыбнулась мама, и она такая же добрая и хорошая, как ты. И имя настоящее, совсем не обидное, верно?

     ...Аня проснулась внезапно. Нет, не от страха. Сон был не страшным, наоборот – приятным. Она летела в том сне – летела по-над лугом, кругом сплошь цветы, разноцветные и красивые – дух захватывало. Она захотела остановить полёт – и в лицо ей дохнуло жаром открытой духовки, но сразу же ветерок принёс свежесть и прохладу. А запах! Такие чудесный аромат на той цветочной поляне, словами не передать!

     Аня поняла, что на её стуле у окна кто-то сидит. Не сразу поняла, что это не папа и не мама – кто-то невысокий. Ночник не позволял увидеть подробности, только силуэт.

     — Кто здесь? – Аня потянулась к лампе над кроватью – при её свете Аня читает.

     Она сама. Точно в такой же домашней одежде. Точно, она сама. Девочка на стуле повернула голову, и улыбнулась. Точно, это сама Аня.

     — Яна?! – и снова не страх, а восторг и удивление.

     Девочка кивнула. Точно, и ведь одежда у неё зеркальная! У самое Ани на домашнем халате – в таком она выходит из ванной – роза и мак, на фоне зелёных листиков. Роза справа, мак слева. У Яны всё наоборот.

     И родинка: крохотная, едва заметная, на правой щеке. У Ани она на левой.

     — Ты из зеркала вышла? – Аня боязливо протянула руку. Прикоснулась к левой ладони Яны и вздрогнула: ощутила прикосновение к тыльной стороне своей правой ладони.

     — Ну да. Тебе снились страшные сны, и мне они тоже снились. Если будем держаться вместе, сны больше не придут.

     Удивительно, но ни единого момента Аня не сомневалась в словах двойника-отражения.

     — А как мы будем держаться вместе? У нас все зеркала закрыты!

     — Я знаю, у нас тоже. Ты ведь заглянула сегодня. Ну, тайком, когда я умывалась! Заглядывай иногда. Если я вот так подмигну, – Яна показала, как – вначале левым глазом, потом правым – значит, это я. Договорились?

     Аня кивнула.

     — Тебе тоже снился... ну, снеговик? – Аня спросила шёпотом почему-то.

     Яна кивнула.

     — Да. Я подарок тебе принесла. От других снеговиков. Помнишь, они были на том мультике, танцевали вокруг деда Мороза?

     Аня кивнула. Милый, потешные снеговики. И вовсе не злые!

     — Вот, возьми, – Яна протянула Ане... снежок. Настоящий, холодный! Аня ойкнула, чуть не упустила – таким холодным показался! – Не бойся. Он волшебный, он не растает. Только на стол его не клади, он мокрый.

     Аня отыскала взглядом чашечку – воду пьёт из неё – та оказалась пустой и сухой. Вот и хорошо! Снежок очень удачно там поместился.

     — Мне пора, – Яна с улыбкой смотрела на поражённое лицо своего двойника. – Мне нельзя надолго уходить. Если заметят, что я уходила, мне достанется.

     — От кого?!

     — От мамы с папой, – серьёзным голосом прошептала Яна. – Всё, ухожу, а ты не бойся ничего! – Она обняла Аню... какой странное ощущение, словно сама себя обнимаешь!

     — Аня, ты с кем разговариваешь? – голос мамы. Аню словно окатили горячей водой. Яна кивнула двойнику, и опрометью бросилась вон из комнаты. Вовремя: ещё через несколько секунд вошла мама.

     — Аня, ты с кем говорила? – мама взяла Аню за руку. – Страшный сон? Тот самый?

     — Нет, мама, – как трудно с этими взрослыми, ведь правде никогда не верят! Но Аня решила быть честной. – Это Яна. Мне сон снился...

     Мама улыбнулась.

     — Твоё отражение? Но ты ведь понимаешь, что она – только отражение?

      «Но она настоящая», хотела сказать Аня, но не сказала – такое начнётся! Уже бывали у доктора из-за таких вот фраз. Хорошо ещё, что доктор оказался умный и понимающий – убедил родителей, что волноваться нет причин, девочка прекрасно различает фантазии и реальность.

     — Конечно, мама, – сказала Аня с важным видом. Сейчас мама рассмеётся. Если честно, это очень обидно. Но мама не рассмеялась, только кивнула.

     — Посидеть с тобой? Или сама заснёшь?

     Мама не заметила снежок! А он так и сидит в чашке, и искрится под светом ночника. Вот уж точно чудо!

     — Посиди, – согласилась Аня. Заснула быстро, и дурных снов не видела. Только хорошие. Жаль только, не запомнила ни один.

      «Паучьи», они же гномьи, уровни оказались на редкость сложными и запутанными. Вроде бы всё ясно и понятно, карта всегда перед глазами, а всё равно путаешься!

     Ефим время от времени косился на карту – ту, которая в верхней правой части зрительной панели – и его компьютерные спутники это заметили.

     — Ты часто смотришь вот так, – гном показал, как именно. – Я понимаю, маги все с причудами...

      «С придурью», подумал Ефим. Он хотел сказать именно так.

     — То есть «с придурью», – сам не заметил, как сказал это. Гном оглушительно расхохотался.

     — Ну да, хотел, – он отмахнулся от предупреждающего жеста паладина – нечего шуметь, рядом могут быть чудовища! – Так что это значит?

     — Заклинание, – не очень охотно солгал Ефим. – Я вижу окрестности. Где какие проходы могут быть.

     — Должно быть, это новое заклинание, – немедленно заинтересовался паладин, – я такого не припоминаю. А что ты видишь? Только проходы? А чудовища, предметы?

     — Чудовищ не вижу. Предметы – иногда, – ну да, карта может показывать и предметы тоже. – Но всё больше проходы.

     — Ну, тогда точно не заблудимся! – воодушевился гном. – Отдыхайте, я посторожу.

     И то верно: они устроились в одном из помещений заброшенного гномьего города, а кому разбираться в тонкостях его обороны, как не гному?

     Хорошо ещё, что не стали программировать физиологию, подумал Ефим, жестом выбирая режим «сна» – прокрутки времени. Иначе стоило бы поинтересоваться, куда тут, пардон, ходят в туалет.

     ...Едва они открыли дверь своего убежища, как показались пауки – по два с обеих сторон коридора, в который вела дверь. Две шаровых молнии, которые запустил Ефим, покончили со всеми. Только копоть и гарь на стенах. И едкий, неприятный запах. Что за новости, раньше не было запахов! И не были шаровые молнии настолько мощными!

     — Главное – тренировка, – согласился паладин. – Ну, Ефим, раз ты видишь окрестности – помогай. Нужно понять, где заброшенный проход в город дроу.

     Дроу. То есть эльфы, светловолосые, темнокожие, и непременно коварные и злые. Такая вот специфическая разновидность. Так: сейчас этажом ниже, там бродят человекообразные птицы, кенку – а потом уже те самые дроу. Гном о них долго и охотно рассказывал, причём всегда ругательно.

     ...Перед спуском на «птичий уровень» они устроили очередной привал – и оказалось, что в реальности уже девятый час вечера. Неплохо побегали!

     Глухов и Парамонов встретили Ефима аплодисментами.

     — Замечательно, – кивнул Парамонов. – Предсказываю, что репортаж о сегодняшнем дне будет самым посещаемым. Мы тут, должен признаться, испытываем новые функции игры на игроках. Ничего такого, ничего обидного, так сказать. Вы можете угадать, какую новую функцию мы включили сегодня?

     — Эмоции?

     Ну, не то чтобы эмоций не было. Просто они были, как бы это сказать, неснимаемыми. Гном – вечно угрюмый и мрачный, паладин – вечно оптимистический и дружелюбный, и так далее. А сегодня – что-то новое.

     — Всё верно, – Глухов кивнул. – Компьютерные персонажи подстраиваются под полученные данные. Грубо говоря, они адаптируются под то, о чём вы там говорите. Что такое «Элиза», знаете?

     — Программа-психолог. Очень простая, насколько знаю.

     — Верно. Наши модели затейливее, как вы поняли, и очень хорошо изображают существ из плоти и крови. Признайтесь, вы ведь считали, что их отыгрывают люди – или несколько людей сразу?

     — Было дело, – кивнул Ефим.

     — Должен разочаровать – или наоборот, не уверен. Это программы. Человек ни разу не вмешивался в их «общение» с вами.

     Ефим уважительно покачал головой.

     — Круто! – выразил он свои чувства на словах. – Когда продолжаем?

     — Завтра тридцать первое декабря. – Парамонов вывел на одну из стен изображение календаря на ближайшие дни. – Не можем отнимать у вас Новый Год, да и сами тоже отметим. Можем продолжить второго числа. Но если вам нужно больше дней для отдыха – только скажите.

      «Мне и Новый Год не нужен», чуть не ляпнул Ефим. И вовремя сдержался: родители обидятся, да и к Артёму надо, по традиции, заехать. Опять же, днём тридцать первого принято «условно» отмечать грядущий праздник в компании, в «Mens Viva», то есть.

     — Второго числа нормально. – Ефим сделал всё, чтобы скрыть нетерпение. – Я, похоже, втянулся. Сам удивляюсь, в игры ведь почти и не играю, не то что брат.

     Парамонов довольно улыбнулся, и Глухов – следом за ним.

     —Значит, мы не зря стараемся. Что ж, тогда отдохните – как захотите отправиться домой, вас проводят. Пользуюсь случаем поздравить с Новым Годом – и пожелать всего самого лучшего.

     Ефим поздравил их обоих в ответ – и остался один. Так, надо кровь из носу хотя бы часть репортажа приготовить уже сегодня! Завтра будет сплошной день забот – не продохнуть!

     Ефим, насвистывая, снял с себя пуховик – последние дни уходящего года морозные – и замер. Что за чушь!

     Где это он так вляпался? На рукаве пуховика – несомненное чёрное пятно. Хорошо ещё, пуховик сам чёрный – ну, есть пара жёлтых полос, не суть. Но откуда пятно? Ни в метро, ни в прочих видах транспорта не было ничего такого. Надо было на своей машине ехать, подумал Ефим. Хотя после этих тестов так упрыгаешься, что побоишься за руль садиться. Нет, всё-таки не буду рисковать, пусть даже езда в общественном транспорте – сомнительное удовольствие, а такси бывает разным, и ровно так же подвержено пробкам.

     Ефим провёл по пятну ватной палочкой – принюхался. Чёрт побери, сажа! И даже не пришлось вспоминать, что именно за сажа: там, в игре, на стенах коридора осталась ровно такая же. Чёрная, липкая, неприятная. Ефима передёрнуло. Так, ну это уже точно чересчур, игра-то тут при чём? В вагонах метро, вообще-то, гигантские пауки не водятся, и откуда бы там взяться копоти и саже? Других мест, где мог бы к чему-то прислониться, не помнилось.

     Интернет, естественно, всё знает – в том числе и то, как сводить сажу. Однако радикальные средства, вроде ацетона или керосина, применять не хотелось: маловероятно, что ткань пуховика благосклонно воспримет такое. В любом случае после пятновыведения полагается изделие выстирать – а в чём тогда, простите, ходить?

     Ладно. Ацетон нашёлся. Ефим осторожно проверил воздействие ацетона на ткань – в малозаметном месте. Вроде бы не растворилась, не покоробилась, ничего такого. Чем чёрт не шутит... хотя бы стереть само пятно, а стирать уже потом, когда потеплеет. Пятно счистилось – даже удивительно, а запах ацетона вскоре выветрился. Всё замечательно, кроме одного – откуда пятно?

     Ефим понял, что снова стоит перед зеркалом в ванной и смотрит на своё отражение. И неприятное, неотступное чувство, что отражение по ту сторону обладает собственной волей, и в любой момент может сделать что-то само по себе. Чувствуя стучащий в виски пульс, Ефим с трудом отвёл глаза от зеркала, и вышел прочь из ванной. Закрыл дверь за собой, и только тогда понял, что глаза закрыты.

     — Я так с ума сойду, – подумал Ефим вслух. Всё, надо делом заняться – отчёт до Нового Года выложить. Ежу понятно, что после обеда тридцать первого декабря публика будет уже другим занята. Надо поторопиться.

     ...Ефим работал увлечённо, текст лился легко и ровно, обработка видео тоже не отняла, против обыкновения, слишком много усилий. Может, поэтому не обратил внимания на то, что камеры наблюдения в спальной и в ванной несколько секунд показывали черноту – даже в инфракрасном режиме, когда камера сама подсвечивает окрестности красным «глазом».