Однажды Солнце не захотело уходить в вечность, продолжая бесконечное лето.
- Я буду продолжаться! Ни что меня не смутит! - кричало оно! - Я останусь и пусть все это знают и купаются в моем тепле!
- Но как же так? - удивился мудрый филин.
- Я не уйду с первыми холодами! Я вообще не уйду!
- Но мы не готовы тебя видеть круглогодично!
- А ты что вообще понимаешь? - возмутился журавль, притопнув ногой сорок пятого размера. - Ты вообще не куда не улетаешь! Всё сидишь десять лет на одном месте!
- Не приставай ты к нему! - вступилась лиса, игриво придерживая пышный хвост. - Филя у нас бережливый, выдержанный, можно сказать "умный".
Филин надулся, нахрабрив перья и головой ухнул куда-то внутрь себя.
- Ау, куда это ты? - подобралась лиса. -Мы ещё не закончили!
- Устал я от вас! Да и говорить с вами не о чем...
Тем временем солнце свиснуло с зенита, клонясь ближе к горизонту. Лето продолжало бороться.
- Я остаюсь! Пусть даже день становится короче! Я буду дарить радость и тепло!
Никто не верил в это. Но деревья не верили в это. Вороны насмехались ей вслед. Собаки плевали. Мимо пролетело пара сухих листьев с опавшего клёна.
Оно хотело остаться, но его здесь не ждали.
- Все должно идти своим чередом, - говорили они. - И нет тебе места здесь, среди золотой листвы и ногих деревьев.
Пора бы принять решение! Обратились к Календарю.
- Пора бы принять первые холода! - завопили звери.
- Ну нет у нас готовой Осени, понимаете! - перебирая сухие листы, с вырванным сентябрем, ответил Календарь. - Всё ищем и никак найти не можем!
- Кхм, кхм, - неожиданно прервался диалог звуком прочищения горла. Из-за кулис показалась голова круглого снежного кома.
- Там, это, человек пришёл на собеседование. Говорит - договаривались.
- Эй, Солнце, - крикнул журавль, - вот и Осень пришла! Торопись жить!
договаривались на собеседование?
Календарь, по совместительству художественный руководитель, стянул с себя шелестящие листы, затем подставку, зафиксированную на ногах для большей устойчивости.
Солнце сняло себя с ноги, удерживаюшим его в наиболее устойчивом состоянии, т. к. эти ноги принадлежали художественному руководителю театра кукол. Именно на этом моменте прервалась сцена "Солнце не хочет домой!".
- Аа, Быков, прошу вас, прошу в мой кабинет, - заговорило солнце, приобретя черты невысокого коренастого человека с щедрой проплешеной посреди седой головы.
Дверь отворилась. В небольшом кабинете со старинным камодом легла тень двух персон, замерших на пороге.
- Входите, Быков, входите, - услужливо пригласил коренастый человек.
И следующим мигом в старом, но уютном кресле оказался я, гражданин Быков, двадцати четырёх лет от роду. Я был красив, амбициозен и острил так, как все, кто считает себя умником.
- Садитесь, мой друг садитесь, - продолжало услуживать солнце протягивая горячую руку. - Очень рад вам!
- Я тоже весьма рад, - солгали мы друг другу. Для большей выразительности я немного привстал.
В этот момент в кабинет ворвалася лиса, держа в руках пышный хвост.
- Просите, все солнце требуют на сцену!
- Как же это? Ну сколько можно, дайте поговорить с потенциальной "Осенью".
- Лето недоумевает, как оно может остаться, если солнца нет.
- Скажите лету, что оно может не уйти, а остаться - это разные вещи. Вот как раз товарищ Осень этим и займётся!
Прикрякнуло коренастое солнце, выпуская струи дыма из трубки. Лиса скрылась за дверь с внушительной прорехой на штанах вместо хвоста.
- Вот, видите, дорогой мой, - обратился коренастый ко мне. - Оторвали хвост! На последней репетиции Медведь натурально вжился в роль и отхватил часть нашего важнейшего реквизита. В добавок и ель с гирляндой уронил.
- Понимаю.
- Для нас у вас есть чудеснейшее место Осени. Всё что нужно делать - прогнать это чёртово лето со сцены! Справитесь?
- Простите, не понимаю, почему Осень?
- Видите ли, у нас все есть - и Весна - красавица женщина, кондуктор троллейбуса, не пьёт, просто, так сказать мечта поэта, но, понимаете, тоже, так сказать, "вымирающий втд"! Ну кому сейчас кондукторы нужны? - А впрочем мы отвлеклись.
- А как на счёт Зимы?
- И зима, голубчик, у нас есть! Натуральная такая, пышная, добротная женщина!
- А почему я Осень-то?
- Потому что так у нас положено - должна быть осень! И все тут! По отчётности! По штатной, знаете ли единицы! А вы, дорогой наш, прямо лицо у вас цвета осень, вернее выражение! Думаю, только вы сможете лето со сцены прогнать!
Художественный руководитель играет роль календаря. Отрывного.
- У нас ведь всё должно быть по правилам! По календарному, так сказать, году! Нам накладок не нужно! Ну как, рассчитываем на ваши печальные глаза?
- Пожалуй, мне нужно подумать пару минут.
- Не спешите. Дело труднее, чем кажется на первый взгляд. Думайте.
Коренастый человек, игравший лето, нервно заходил по комнате взад-вперёд перед моими глазами, оставляя мало шансов сосредоточиться. Однако, я всё же принял решение:
- Я согласен!
- Чудно, мой друг, очень чудно! Давно уже нуждаемся в Осени! А то что-то все у нас слишком весёлые! И всё никак! Все отваливались на первом этапе!
- Благодарю! Когда же можно начать, - с нетерпением спросил я.
- Друг мой, хоть сейчас! Сию же секунду, - повторило лето для усиления эффекта.
- А что же за первый этап, о котором вы рассказывали?
- Всё постепенно, дорогой мой, постепенно.
Пожав друг другу руки, мы подались на сцену. Календарь натянул отрывную голову на свою ножку, при этом нервно подергивая ими. Чуть загнулись румяные лучи.
- Тьфу ты, мерзкая признаться, миссия.
Выходим в залу. Звери из массовки выстроились на своих местах - буквально по пищевой цепочке.
- Лыбопытная у вас тут компания, - заметил я. Календарь важно шлепал впереди, меня не заметило,
запутавшись в подвесных облаках.
- Одевайтесь, дорогой мой, одевайтесь, - хлопнул меня по плечу филин. - Вот ваш костюм.
Передо мной на табурете комом свернута огромная серая туча-кофта и колготки, прямыми линиями развёртывающими проливной дождь.
Облачившись в образ осени, в слегка маловатом костюме, я предстал перед худруком.
- Ну вот, видите, - воскликнул он, - так и знал, что вашему лицу и грим осени не требуется! У вас всё, буквально, написано!
- Большое спасибо! - усомнился я.
- Теперь ждите, когда журавли полетят на юг, это вы сразу услышите, грохот накладных крыльев и неразборчивый бессвязный крик. В общем разберётесь. Вот в тот-то момент вам и нужно будет выступить и сказать Солнцу, чтобы оно убиралось подальше.
- Простите, а кто играет Солнце, что-то я его ещё не видел...
- А Солнце у нас, знаете, замечательное! Очень убедительное, очень! Очень живо в своей роли! Конечно, оно будет упорствовать до последнего, бороться за свои, так сказать, права, но и вы, маху не давайте! Как услышите пролёт журавлев, да как деревья взбунтуются, что им листву зелёную пора с себя сбрасывать, так и не мешкая выходите Солнце на место ставить!
- Я всё понял, господин Календарь.
Стою за сценой, слышу лета расцвет, шорох жуков, щебетание птиц, журчание ручья. Царит гармония и порядок. На секунду я задумался об этом славном волшебном мире, который мне предстоит разрушить.
Всё живое пустилось в пляс, водили хороводы и громко смеялись. Из-за облаков веял вентилятор беззаботного ветра.
- А где же Солнце? - внутренне пытался присмотреться я, заглядывая за огромные приставные декорации. Я так и не смог его разглядеть, даже услышать. Словно оно просто было и все знали, что оно есть, но, при этом, его не было...
Календарь в исполнении худрука подмигивал мне с противоположной стороны, указывая на часы.
- Скоро пора, - сообразил я.
Послышался вой журавлей. Деревья принялись шуметь своей листвой.
- Я не уйду! Что хотите со мной делаете! - смог разобрать я голос, принадлежавший, похоже, истеричной женщине.
Журавли сильнее захлопали крыльями и издали последний свой крик.
- Пора! - смекнул я.
Я ринулся на сцену дождливым облаком с гримасой вселенской скорби, которую так расхваливал худрук. Которую, по его словам, даже искусственно не сыграть!
Я выплыл на сцену, пробираюсь через натурально сыгравшие деревья, уже сбросившие листву, ставшей ядовито красной. В моих руках развивалась сухая осенняя плеть, заготовленная по случаю. Я предвкушал встречу с Солнцем, которое мне так и не удалось различить во время всего спектакля. Я хотел к нему Прикоснуться, я хотел узнать его, я хотел его раскусить и, наконец, я хотел прогнать его подальше! Роль моя в спектакля была совсем небольшая, но как убеждал худрук "Весьма значительная!".
Я продвигался сквозь кусты, деревья услужливо раступились, сцена передо мной оголилась, в самой её центре на табурете стоял ребёнок, совсем малыш лет пяти от роду, держащий в руках вырезанные из бумаги лучи Солнца, улыбкой своей, он выражал необъятное счастье жизни, являясь, по сути, самим его воплощением.
У меня опустились руки. Я впал в исступление, не зная, что делать. На мгновение повисла пауза.
- Бей, бей, - послышалось со стороны! Это мёртвые звери, ушедшие в спячку, закричали во весь свой звкриный оскал.
- Да бей же ты! - вмешался худрук-Календарь.
Я ещё раз посмотрел в это светлое лицо малыша, сияющими глазами в ответ.
- Не могу я.. - плеть вывалилась из рук.
- Да что это такое! - взбеленились собравшиеся! - Осень какая-то не настоящая!
- И печаль в глазах его фальшивая!
- Ну сколько можно уже пробовать этих лицемеров! - Прошипела весна, зашуршав своими прикладными водами.
- Дай те я сама ему дам как следует!
- Нет, братцы! - вмешался Календарь. - Так не положено! Во всем должен быть порядок! Ну не может Весна прогнать летнее Солнце! Понимаете вы это, или нет? Таков естественный закон!
- А как же теперь?! Что нам-то делать?! Вы добросовестно играем свою роль! Кто теперь его будет прогонять?
- Сам я это сделаю... - заключил календарь. - Ничего теперь не остаётся, если уж Осень с печальным взглядом не может справиться. Сам я Солнце прогоню! А-ну, расступитесь!
Календарь ворвался на сцену, обхватив Солнце собой, унесся с ним за кулисы жизни.
- А вы, товарищ, Осень, свободны! - добавил он напоследок. - И в следующий раз врите понатуральнее, что очерствели от жизни.
(вбок'25)