Бывает и так. Ты ненавидишь себя, стремишься на дно, окружаешь себя мраком. Ты живёшь с этим, свыкаешься, и начинаешь верить в то, что ты - плохой. Ты придумываешь кучу эгоистичных оправданий своим хорошим поступкам. Лезешь в непристойные на первый взгляд дела. Портишь отношения с теми, кого считаешь достойными носить звание Настоящего Человека. Сжигаешь мосты, сам не понимая, зачем. Ломаешь, как тебе кажется, людей.
Но что-то в дальнем закутке души, спрятанное даже не от чужих глаз, от самого себя, тихо и незаметно продолжает вести тебя верной дорогой, и, рано или поздно, в твою жизнь врывается нечто, что переворачивает всё с ног на голову. А точнее, с головы на ноги.
И ты вдруг осознаёшь, что оправдания никогда не станут правдой, сколько их не повторяй. В "плохих делах" ты ни разу не намеревался сделать чего-то на самом деле плохого. Близких отстранял, чтобы не тянуть их за собой, ведь на самом деле отправлялся в подводное плавание, а не с камнем на дно, а дорогие тебе люди вполне могли там остаться по твоей вине. "Ломаешь" ты только тех, кто уже был сломан до тебя, остальных лишь делаешь сильнее. И плевать, что ты полжизни пытался упаковать всё это в грубость и браваду. Плевать, что большинство замечало лишь оболочку. Плевать сейчас, и всегда было плевать, иначе бы на самом деле был плохим.
И то, что пряталось в дальнем углу души, делает кроткий шажок вперёд, за ним ещё один, и ещё, с каждым разом всё смелей и смелей. И внезапно, как тот вихрь, что спровоцировал эту бурю, встаёт перед тобой, расправив крылья, отряхнув пыль с перьев, и глядя тебе в глаза, с улыбкой, и небольшим укором. Ты не можешь поверить в это, твоё дыхание перехватывает... Пытаясь убежать, ты лишь становишься всё ближе и ближе, и вот ты уже лицом к лицу с этим исполином, и ты поверить не можешь, как же он помещался там, как? В этом маленьком и пыльном уголке, где и мыши то спрятаться - проблема.
И вдруг ты понимаешь, что тебе знакомо это лицо, ты видел его раньше, когда был ребёнком. Видел и когда стал подростком, и даже когда повзрослел, просто с каждым годом старался всё меньше и меньше замечать. Перед тобой стоит Любовь. Ко всему. К живым существам, и к предметам, к тому, чего желаешь, и к тому, что, казалось бы, ненавидишь.
"-Но как?! Я же убил тебя! И каждое мгновение стремился закопать всё глубже."
"-Глупый... Меня нельзя убить, я умру только с тобой вместе, а ты будешь жить вечно."
"-Но где ты была раньше? Почему оставила меня?!", - звучит обида в твоём голосе.
"-Я всегда была с тобой. Да и любить - не значит потакать слабостям, любить - значит делать сильнее. Ведь представь на секундочку, кто-то делает всё за тебя, а потом вдруг пропадает. Кем ты останешься? Беспомощным щенком, брошенным на произвол судьбы, не знающим, кому ещё предложить свою зависимость".
"-Но почему ты тогда вышла ко мне? Зачем всё это объясняешь? Как это вяжется с твоими же словами?!"
"-Просто ты прошёл очередной круг испытаний, и Судьба в который раз дала тебе знак, и я счастлива, что в этот раз ты его заметил", - говорит Любовь.
"-Да что ты с ним церемонишься, надоело уже здесь сидеть, тут пыльно и тесно!", -раздаётся третий голос.
"-Забыла сказать, я не одна", - отвечает с улыбкой Любовь на твоё немое удивление.
И из-за её спины выходят Грусть, Доверие, Радость и Раскаяние, Восторг и Нетерпение, и многие другие. И их становится столько, что ты перестаёшь осознавать каждого из них, но они продолжают выходить, всё новые и новые лица, но так знакомы.
"-Но как же я с вами со всеми смогу общаться? Я же не знаю, не умею", - робко пытаешься возразить ты.
"-Всё ты знаешь и умеешь, вспоминать боишься. Давай уже, иди, делами занимайся", - злобно бросает Нетерпение, вызывая у Любви усмешку.
"-Не переживай, по началу будет тяжело, да и потом тоже, но, давай на чистоту, а когда легко было? Привыкнешь, вспомнишь, научишься. Всё будет хорошо", - успокаивает тебя она.
И, бросив взгляд на Прошлое, которое уже отвернулось, и неспешной походкой уходит вдаль, всё реже оборачиваясь и будоража воспоминания, ты начинаешь свой Путь. А точнее продолжаешь. Если совсем точно, то ты и не сворачивал с него, просто шоры одел, потому что когда-то стало невыносимо больно, и ты предпочёл поверить в то, что всей этой шумной кампании, окружившей тебя в одночасье, и вовсе не существует, иначе как столько плохого могло произойти?
По началу ты конечно не помнишь, как усмирять каждого из них, а если, не дай бог, они начинают буянить не по одиночке, то ты вообще теряешься и перестаёшь что-либо осознавать. Но Время, давая пинка, заставляет тебя напрягать мозг, вспоминать, придумывать, экспериментировать. И с каждым мгновением ты становишься всё сильнее, обретаешь себя. Не таким, каким хотел казаться, а истинным. Тем, кто готов отдать свою жизнь во благо, не размениваясь на мелочи обывательства, кто не боится скрывать то, что на самом деле внутри, тем, кого ты сам когда-то считал Настоящим Человеком, кого ты боялся потопить, увлекая за собой на дно. И лишь сейчас понимаешь, как же был не прав в их отношении, не смог бы ты им навредить, только себе вышло, и то не по-настоящему. И, не смотря на все проказы этой кампашки чувств, сидевшей долгое время у тебя в закромах, радуешься, что снова обрёл их.
И только Грусть иногда смотрит с немым укором, бросая взгляд то на тебя, то на Время.